Поколение Хе. Про Зебрику. Часть третья
Глава 11
Очень ранний каменный век.
Крупная кирина ростом сажени полторы поднялась с лавки.
— Ну что ж, хорошо, что у тебя с твоими зебрами всё хорошо. Спасибо за чай.
Рейн Шайн сдержанно поклонилась.
— Тем, кому достались хищники, повезло много меньше, — продолжила Эльдила. — Каждый месяц им кого-то приходится утихомиривать… Впрочем, я предполагаю вас через какое-то время перемешать. Так будет справедливо… Кстати, а что это у тебя во дворе за домики такие без окон?
— Раз в несколько лет у нас бывает праздник, — тихо ответила Шайн, — сходятся все или почти все ханы. Я показываю им эти домики и обещаю тех, кто будет озоровать, замуровать в них заживо. Склепов примерно столько, сколько племён кочует по моим степям. В качестве предупреждения я иногда вешаю на них таблички с изображением тотема хана. А если какое-то племя разделяется, я делаю новые кенотафы.
Эльдила закашлялась от неожиданности.
— Ты это… Вобщем, не очень того… Сама знаешь: Тарна такого не одобряет.
— Я знаю, — кротко ответила Шайн, — они не знают.
Когда предводительница покинула её дом, открыв коридор прямо из комнаты, Рейн Шайн вышла во двор, проследовала между двумя рядами своих кенотафов и вошла в круглую беседку. Здесь тоже был чайный столик у стены, а в центре на каменном полу переливался и постоянно менял свою форму сгусток энергии.
Шаманы племён и вожди, когда им нужно было принять важное решение, приносили кирине всякие подарки за право взглянуть на это чудо и по его движениям истолковать волю духов. Шайн не возражала — ей всё же надо было на что-то жить и поддерживать какой-никакой двор и архив, а решения этих замечательных зебр всё равно лежали в пределах пары-тройки очевидных вариантов.
На самом деле эта переливающаяся штука была всего лишь магическим «генератором случайных чисел», то есть форм, и таращиться на неё было столь же полезно, как, например, на пламя костра. Сама же Шайн его и создала как раз для этой цели — то есть для раздумий и концентрации внимания. Будучи уже большой кириной она знала, что в их мире законы природы жёстко заданны, и кажущаяся случайность обычно не является таковой. Как работал её генератор, она знала, но сидя над ним часто думала: а как мыслят кирины, и вообще разумные? И мыслят ли, если законы движения материи прописаны на фундаментальном уровне? Иногда её отвлекали от этих раздумий посетители, и если это происходило в неподходящий момент, по шерсти кирины прокатывалась волна магического огня, но уже через секунду она с неизменной вежливостью интересовалась: что привело сюда гостя? Шайн знала, как впрочем и другие её соплеменники, что именно это пугает сильнее всего, но не у всех доставало выдержки излагать свои требования тихим голосом, потому тех же гордецов-грифонов сгоряча чуть не вырубили под корень.
Если теперь их перемешают… Кирина пожала плечами, пожалуй, сейчас она найдёт общий язык с любым народом, а вот оракула, пожалуй, следует оставить зебрам. Они без него, чего доброго, растеряются.
Рейн Шайн мелодично засмеялась.
— Над чем смеётся богоравная? — спросил помощник, всегда следующий за ней, по крайней мере в пределах двора.
— Над тем, как через тысячи лет будут придумывать разные назначения этой штуке. И как придумывают сейчас.
Забирать Гремма Одри и Олси пришли вдвоём. Отец попытался возражать, что мол, учёба учёбой, но Гремм всё-таки ещё жеребёнок, и он почти не бывает дома.
— Послушайте, — Олси стремительно терял терпение, — он пойдёт с нами, это не обсуждается. Королева…
Одри выразительно посмотрел на младшего брата, но упоминание Алое произвело неожиданное действие. Хозяин дома решительно сказал:
— Я вас уверяю, что Её величество не имеет претензий к нашей семье. Я был на аудиенции после того, как ко мне приходила госпожа Денкейн с какими-то абсурдными обвинениями. Королева сказала, что никаких вопросов у неё нет, и я не понимаю…
Братья переглянулись. Они тоже ничего не поняли, так как головы были заняты другим, зато понял Гремм.
— Пап, я, пожалуй, пойду.
— Нет, ты останешься!
— Уважаемый, — тут уже потерял терпение Одри, — я не вижу, как вы могли бы нам воспрепятствовать…
— Где это мы? — спросил Гремм, выйдя из портала.
Он огляделся с удивлением, видя незнакомый пейзаж и около десятка суетящихся зебр. Из них всех ему был знаком только Деф — пожилой преподаватель заклинаний.
— В Великой степи, — пояснил Олси. — Её ещё называют Степным морем, Центральной саванной. Здесь, как говорят, впервые появились зебры. Сначала все они были кочевниками, потом понемногу основывали города. А сейчас кочевников уже почти нет. Первые два племени были уничтожены незадолго до войны. В саванну тогда пришла саранча и погнала их навстречу более страшной опасности.
— Здесь одно из «дивных мест». — Продолжил Одри. — Существует, например, Оракул высочайшей горы. Но это просто вулканический разлом, где, надышавшись ядовитых газов, можно увидеть всякое, если, конечно, не отравишься насмерть. А тут был Оракул степи. Священное место, куда по возможности приходили раз в четыре года вожди племён с небольшими отрядами и со своими волшебниками. Витязи состязались между собой в доблести, а шаманы вопрошали богов. Только входить в эти здания считалось запретным… Так было, пока Алое не захотела лишить их силы и памяти, поломав для начала Оракул. Но даже ей оказалось не под силу полностью уничтожить древний артефакт…
Они остановились перед выложенным камнями кругом, напоминающим фундамент какого-то здания.
— Королева лишь сделала артефакт невидимым для обычных зебр. Только могущественные маги могут его наблюдать… Ты видишь его? — Резко спросил Одри.
— Думаю, да, — ответил Гремм и мысленно потянулся к пляшущему сгустку энергии. Здесь было много силы, хотя и несколько непривычной, но вполне «съедобной».
— Довольно. — Пошутил Одри, — не выпей его весь. Заклинание перехода в другой мир привязано к Оракулу. Наши друзья сейчас готовят его. Оно выбросит нас в случайное место той планеты, и король с королевой никогда не сумеют нас найти, дабы повторить сделанное здесь.
— А что было здесь?
Олси пожал плечами:
— Да, это не проходят в Лицее… Во время очередного праздника, когда вожди племён увидели, что случилось с Оракулом, они растерялись, не зная как быть дальше. И тогда пришла королева, чтоб изложить племенам свою волю. Она сказала, что теперь нельзя будет лавировать между великими державами, и что весь континент, в том числе и Великая степь, теперь принадлежит ей и Фессону. Она потребовала присягнуть ей немедленно. Не все вожди с этим согласились. Дело было даже не в том, что она кобыла — её давно не воспринимали в отрыве от трона, как и Такритту… Хотя, впрочем, правители ничего не делают просто так, и мог бы прийти вместо неё Фессон, которому присягали бы более охотно. Скорее, её просто не устраивали непокорные свободолюбивые ханы… И всё же многие согласились подчиниться ей, испуганные потерей артефакта, только трое решили сопротивляться…
Гремм почувствовал, как от песка поднимается что-то. Какая-то память. Здесь некогда росла высокая трава, а сам круг камней венчался ажурной беседкой, в которую с благоговением входили поколения кочевников. Но новая сила, как оно всегда и бывает, бесцеремонно вторглась сюда, сожгла сухие деревяшки и разбросала по округе три десятка трупов. Гремму даже казалось, что он видит, где они лежали. Но тела не оставили здесь, видимо, забрав в стан для должного погребения.
Маг тем временем продолжал:
— Впрочем, скажу справедливости ради, что некоторых телохранителей и колдунов она отпустила с миром. Даже тех, кто пытался защищать своих ханов…
Олси вдруг прервался на середине фразы, из горла выплеснулась кровь, и он свалился на землю.
— Сюда идёт зеброкорн, — лицо Одри дрогнуло на миг после потери брата. — Мы задержим её, уводите мальчишку…
— Второй раз не жахнешь? — Спросила Алое, подойдя ближе. — Я думала, сначала поговорим.
— После того, как ты убила брата?
Королева пожала плечами:
— Ну, надо же было заявить о серьёзности намерений… Где жеребёнок?
— Там, где ты его не достанешь, — улыбнулся Одри, — в другом мире. И ты никогда его там не найдёшь. Более того, мы сами не знаем конкретного места, так что не сможем тебе это выдать.
— Понятно. Но знаешь, я немного удивлена: ты и идейность? Странное сочетание. Я бы ещё поверила в благородные побуждения Клетчатого, в нём всё же много осталось наивности… Кстати, где он?
— А я удивлён, — перевёл разговор маг, — что ты, ради красивого выхода, развалила древний полис. Где твоя голова? Ты же сама нас учила, что к истории надо относиться с благоговейным трепетом.
— Это не полис. Это вытесал под одинаковый шаблон один из последователей Эльдила Великого для будущих погребений. Но потом по причинам, знать которые вам ни к чему, место было заброшено, поэтому исторической ценности не имеет. Здесь даже никогда никого не хоронили… — Она посмотрела в глаза Одри. — Но сегодня мы исправим эту оплошность. Я пощадила бы вас, выдай вы мальчишку. И знаете, почему? — она заговорщически понизила голос. — Я долго не могла понять, зачем вам этот малолетний вампир? Почему вы скрываете его от нас с мужем, играя с огнём? Потом дошло — вы считаете его зеброкорном и надеетесь, что когда-нибудь он сможет убить меня. Но я тебя разочарую — Гремм не один из нас. Просто очень специфический маг, потенциально довольно сильный, и не более того.
— Я знаю причину, по которым это место было заброшено, — ответил Одри, — эта причина — ты. Тебе надо было искоренить память о свободе кочевников. И я знаю, зачем ты сейчас мне лжёшь — чтобы лишить надежды…
Алое задумчиво посмотрела на вице-магистра.
— Да, пожалуй, я перестаралась в создании образа тирана. Раз уж даже в голове ближайших помощников обитает такая чушь. Я правда хотела посадить этих кочевников на землю и заставить соблюдать законы королевства. Ты, возможно, знаешь, как в том обществе наказывали рабов за непокорность? Добро бы — просто убивали… Тебе, может быть, известно, что пограничные города платили им дань, и это не всегда помогало, потому что мир, заключённый с одним племенем, не избавлял от войны с другим? Я же в самом деле желала зебрам добра, и «обесцветив» этот артефакт, внесла в их умы сумятицу, морально облегчив капитуляцию. И сделала так потому, что мне было правда жаль те племена, которых голод погнал на мои земли. Но и впустить к своим подданным пятьдесят тысяч головорезов я не могла… И оцени, я не уничтожила артефакт совсем, только скрыла. Ведь он как раз историческую ценность имеет. А вот архив или библиотека, если они тут и были, не сохранились. Да и зачем мне, подумай сам, сохранять или, чего доброго, развивать какой-то альтернативный культ — потенциальный источник всяких расколов и раздоров?
— А по-моему тебе просто неприятно, когда почитают не тебя, — дерзко ответил маг.
Алое вздохнула:
— И всё же я надеялась, что вы придёте с повинной. Когда позволила этому… Белзу, да? Подслушать нас. Если бы вы повинились, я отправила бы вас в разные провинции: в конце-концов, талантливых магов всегда не хватает. Гремм бы поехал доучиваться в Запустынье. То, что он вампир — это ещё не приговор. Во-первых, он мог просто не додуматься отобрать у кого-то живого магию. Во-вторых, если бы даже и додумался, то мог попытаться держать это под контролем… А в целом до вчерашнего дня я ждала, пока у вас в голове прояснится, если же нет, то ждала пока вы вовлечёте в заговор всех колеблющихся и нелояльных в столице…
— Чтоб потом убить их?
— Нет, чтобы знать, у кого что на уме. Если они не станут дёргаться, ничего особо страшного с ними не произойдёт. Впрочем, и карьерных перспектив не будет тоже. Будет публичный указ по этому поводу. И непубличные беседы с глазу на глаз. Надеюсь, этого хватит для острастки всем прочим лет на сорок. Как и твоего примера…
Одри понял, что сейчас произойдёт, и спросил:
— Последнее скажи: как ты узнала? Ну, с самого начала?
— Денкейн принялась выяснять, нормально ли одному волшебнику поглощать магию других. А до того я сама заметила магические «провалы» в фоне столицы. Мы с Фессоном предположили, что это один из учеников младших классов. Предположение небесспорное, но оказалось правильным. Так как из Денкейн извлечь информацию проблематично, она сразу щетинится и уходит в глухой отказ, то пришлось просто посмотреть расписание занятий — у кого она заменяла учителей в эти дни. А дальше двигаться шаг за шагом…
Поскольку Гремма здесь уже не было, Алое не стала ставить «веер» или какой-нибудь другой экран. Магия зеброкорна рванула во все стороны окончательно превратив в щебёнку плоды «резьбы по камню» Рейн Шайн.
Алое сама толком не знала, почему преемник Шайн здесь не поселился и куда потом делся, а вот почему это место стало местом проведения «фестиваля» кочевников, в целом понимала. Сначала они доказывали друг другу, что не боятся Эльдилы, её назначенцев и вообще никого, а потом это стало просто традицией из глубины веков. А теперь традиции пришёл окончательный финал.
Королева всмотрелась в артефакт, который теперь, за отсутствием фундамента, непринуждённо висел в воздухе, всё так же хаотично меняя форму. «Просеяла» остаточные следы.
— Мда, — сказала она сама себе. — Пожалуй, они отыскали то единственное предназначение, к которому эту штуку можно приспособить. Их бы находчивость да в толковое русло. Ладно, Гремм, путешествуй себе. Может, найдёшь там счастье… Перемудрила ты, вот что. Надо было их давно арестовать. Живее бы были… И с Клетчатым теперь что делать?
Вечером она уединилась в кабинете, сумрачно подумав, что можно было задержаться в гостях у Ниары, потанцевать с приглашенными, а то и закрутить интрижку. А что, мужу же можно, она даже и не рычит на это. Было бы забавно, если бы любовник перед самым началом процесса обнаружил подле себя грозную императрицу.
Алое засмеялась вслух, но в пустом тихом кабинете смех прозвучал неестественно и пугающе.
Она вытащила из небытия свой меч-серп и уставилась на него, словно видела первый раз.
Мир, построенный на насилии, может ли он быть другим? Вот сейчас Денкейн пытается что-то строить без насилия. Алое одобрила эту идею мужа, и хотя почти уверена была, что ничего не выйдет, всё-таки тоже надеялась.
«Послать что-ли ей пару опытных помощников? — не в первый раз подумала королева. — Ага. Одного опытного помощника ты уже сегодня послала. Хотя как раз Дазо был бы там на своём месте, и смог бы почтительно, но твёрдо направлять девчонку. Впрочем, для него это было бы сродни оскорблению, да и вообще — ты в каждое село будешь отправлять высококлассного мага и учёного? Пожалуй, это тоже тупик.»
Когда шестьсот лет назад Тарна впервые явилась Алое во сне в облике Дерева Гармонии и пообещала знания, из королевы ещё не выветрились последние остатки детства. Она где-то в глубине души надеялась, не отдавая, впрочем особого себе в этом отчёта, что их научат в том числе и тому, как жить в согласии. Возможно даже через боль, кровь и войну. Кровь и война были, а вот принципиального изменения мироустройства не случилось. Впрочем, к тому времени она настолько очерствела, что даже не вспоминала о старых мечтах. Всё в стране подчинялось ей, это была единственно возможная форма существования государства, и только иногда снился давно мёртвый умник Нониз, и как они вместе фантазировали об обществе справедливости.
По сравнению с другими зеброкорнами, Алое активно развивала науку и даже искусство, за что была периодически порицаема: «не сидится тебе-де».
Ведь «коллеги» воспринимали развитие науки как военные приготовления, но недостаточно радикальные, чтоб единомоментно получить превосходство; а искусство — скорее как блажь и лекарство от скуки. Тогда как на самом деле Алое давала одарённой молодёжи возможность выразить себя. Той тысячной её доле, у которой были на это средства, или которые попались ей на глаза со своими талантами и были вознаграждены. Иногда — она хмыкнула про себя — не только деньгами.
Впрочем, в этом была виновата не столько королева, сколько сам допотопный способ хозяйствования. Слишком мал был доход государства в относительных к населению цифрах, так что если б даже она сама обходилась минимумом, а чиновников посадила на хлеб и воду, то количество тех, кто живёт нормально, выросло бы не слишком значительно. Управляемость же страной была бы потеряна, так как никто бы не пошёл к ней на службу.
Алое скосила глаза на чёрную мраморную колонну и вдруг без замаха швырнула в неё меч. До сего дня она никогда не поступала так, поскольку бросать оружие в бою не годится, а просто без повода она редко доставала меч. Магический клинок, преодолев в воздухе шагов десять, растаял и тут же возник снова, рядом с хозяйкой. Она криво улыбнулась, восприняв это явление как перст судьбы — не так мол легко отделаться от того, чем ты являешься. Да и страх, который символизирует чёрная колонна, не сокрушить мечом.
В дверь постучали, вошёл казначей, и попросив разрешения обратиться, начал выпрашивать очередную субсидию для очередного увеличения сметы строителям.
«Вот как они меня всегда находят? — подумала Алое. — И ведь знает же про себя, что вор, и знает, что я это знаю, и я даже в курсе примерно, сколько именно он украл и с кем поделился. И даже членство в Ордене его не останавливает, как и впрочем, никого. Просто когда они дорастают до приёма в Орден, их доходы и расходы устанавливаются на каком-то определённом уровне, и они воруют уже меньше. А сделать ничего нельзя. Я же его помню совсем молодым счетоводом. Хороший же был жеребенок. Что же с ними со всеми случается? Да то же самое, что и со мной…»