Мир Сио: Новое Карамельное Приключение (переписанное)
Глава 9, в которой Бон-Бон покупает игровую консоль и кормит уличных животных (хорошая пони)
Абдул и Мубарак!
Абдул и Мубарак!
Цок-цок-цок!...
Бон-Бон поерзала в постели, силясь понять то, откуда и зачем этот раздражающий шум.
Абдул и Мубарак!
Абдул и Мубарак!
Цок-цок-цок!...
Пони заскрежетала зубами, поняв, что дурацкая песенка ей вовсе не снится, и, поджав передними ногами уши, еще глубже залезла под одеяло.
Абдул умом не блещет,
Мубарак – совсем дурак!
Цок-цок-цок!...
На этом к Бон-Бон пришло осознание своей обреченности, и бежевая кобылка высунула мордочку из-под одеяла.
Коварный злобный план
Измыслили они,
Чтоб Землю зОхватить
И всех поработить!
Цок-цок-цок!...
Посередине комнаты, установив запасной планшет на подставку и выкрутив громкость на всю железку, выполняла упражнения полуголая Клюква.
Понять ты должен сам,
Тут не при чем Ислам,
Они лишь ненавидят всех людей!
Дей-дей-дей!...
Цок-цок-цок!...
Судя по потной аликорне, длилось это "развлечение" уже долго. Что наводило земнопони на логичный вопрос: почему раньше она не слышала весь этот брынь-брынь-брынь-цок-цок-цок?
Их жизнь не удалась,
Но жаждут править всласть!
Абдул и Мубарак!
Абдул и Мубарак!
Цок-цок-цок!...
На этом Бон-Бон припомнила спешный ночной переезд и вопрос, который она еще вчера хотела задать своей телохранительнице.
Абдул и Мубарак!
Абдул и Мубарак!..
Барак! Барак!.. Барак…
Бабах!
Цок-цок-цок!...
— Эй! Клюква, с добрым утром! – попыталась перекричать планшет Бон-Бон.
— Утро доброе, засоня! – крикнула в ответ аликорна-цокотуха, все так же продолжая прыгать перед планшетом, — Хороший уголок! Мне нравится даже больше, чем прошлый!
— Рада, что понравилось, – решила не разводить политесы Бон-Бон. В конце концов, эта неотесанная буратина, все равно, не оценит, — А чего это вчера ты к нам с Ферретом прискакала?
— Датчик с твоего коммуникатора выдавал вспышки "тени" — думала, что вокруг тебя инопланетяне бродят, — перекатилась на спину Клюква, начав отжиматься на шее (при этом не упуская из виду планшет, который, как раз, перешел к знакомому "Чем сегодня займемся, Абдул? Как и всегда, Мубарак. Попробуем взорвать мир!"), — Я привыкла технике доверять. Кто же знал, что эта окажется глючным куском навоза?
— А ты запись не стирала? – заинтересовалась бежевая кобылка (безопасность собственной шкурки традиционно входила в топ ее интересов).
— Нет, — фыркнула аликорна, выгибаясь дугой, и тем вызывая немалую запись у Бон-Бон, — Толку-то? Все равно, им уже пользоваться небезопасно – если один раз забрехал, то и второй раз забрешет.
— Тогда, пойду, запись посмотрю. Мало ли чего интересного нарою, — выползла из-под одеяла, и потянулась всем телом Бон-Бон. После чего снова взглянула на аликорну, задержавшись взглядом на ее животе.
— Что не так? – продолжив заниматься, всполошилась Клюква.
— У меня вымя больше, — проинформировала аликорну Бон-Бон, радуясь тому, что хоть в чем-то превосходит дерижаблепопую телохранительницу.
— Ой, достижение-то: сидеть на диване и лопать за обе щеки! Хомяк так тоже может, — фыркнула Клюква, расправив крылья через прорези в футболке, и начав качать свои порхалки, — Большое вымя – от лени.
— Ты так говоришь только потому, что оно у тебя маленькое, — залезла носов в абы как скиданные вещи Клюквы (честное слово, бардак прямо как у жеребца!) бежевая вредина.
— Хочешь, подскажу, что еще у тебя больше, чем у меня? – снова фыркнула Клюква (однако, одним глазом, все-таки, проверила свое вымечко).
— Попа, — насмешливо вернула фырк нашарившая клюквин коммуникатор Бон-Бон (внутренне ликуя своей прозорливости), — Вы, беспопые и плосковымечковые, всегда так говорите. Потому, что больше ничего выдумать не можете, чтобы нас, красивых кобылок, задеть.
— "Ленивых кобылок", ты хотела сказать? – удостоверившись в наличии у себя пары бугорков для кормления жеребят, уверенно хохотнула Клюква, — Но я не про попу говорила. У тебя другое больше, чем у меня!
— О, да! "Толстые бочка"! – чувствуя свое интеллектуальное превосходство, продолжила самоутверждаться Бон-Бон, попутно копаясь в коммуникаторе, — Толстые бочка, которых нет у тощих спортпони, и которые так нравятся жеребчикам… Кстати, жир еще нужен для развития мозга.
— Вредность у тебя большая. Гораздо больше, чем у меня, — крутанулась вокруг себя Клюква, становясь на все четыре копыта, — И, кстати, я же не вчера родилась: ты в спортзал еще недавно регулярно ходила. Так что, не надо про "тощих спортпони" – присоединяйся. Я пока еще не все упражнения закончила.
— Жеребчика у меня тоже нет, — грустно призналась Бон-Бон, которой внезапно стало стыдно за свой выпендреж.
— Тогда, присоединяйся! – стукнула крылом рядом с собой Клюква (в это же время из планшета раздался взрыв и придурочное "Ба-бах!" одного из мультяшных террористов).
— Нет, — мотнула головой Бон-Бон, — Сначала разберусь с записью, пока не забыла, что подозреваю.
В ответ Клюква лишь махнула ушами, и продолжила заниматься, попутно смотря за тем, как Абдул с Мубаракам заваливают очередной тупоумный "хитрый план".
Запись в коммуникаторе Клюквы была в целости и сохранности. Более того, она была очень полной – прибор исправно писал показания детекторов "тени" обеих пони вплоть до того момента, когда аликорна его не выключила. И да, на первый взгляд, неисправность была на лицо. Но…
— Клюква, нас подставили, — мрачно проинформировала крылорогую спортсменку Бон-Бон.
— С чего ты взяла? – удивилась аликорна, выполняя стойку на передних ногах.
— Прибор полностью исправен, запись верна, — поднялась с кровати Бон-Бон, и раздраженно махнув хвостом, добавила, — Запись твоего детектора точно такая же, как и на моем. Но на нем "тень" появляется позже. С того момента, как ты прибежала меня спасать.
— То есть, инопланетяне, все-таки, были? – с цокотом опустилась на все четыре ноги аликорна, — Но как? Я все время, что была с тобой и Ферретом, в оба глаза следила за окружающими – они постоянно менялись. Не припомню ни одного, кто бы надолго задерживался рядом с нами. Или, думаешь, пришельцы умеют превращаться прямо на глазах, не привлекая внимания?
— Не было там оборотней. И человек Моури, сволочь, об этом прекрасно знал. Он сам дал нам наводку. Но написал, что аппаратура Поставщиков не видит, — бежевая земнопони раздраженно положила коммуникатор на стол, и принялась оглядываться в поисках чего-то, — Феррет и есть инопланетянин. Наши приборы фиксировали именно его "тень". А вспышки, которые привлекли твое внимание, это он рогом сверкал от избытка чувств... Кстати, куда он там нас на свидание приглашал?
— В ресторан, называется "Камыш". Отменим? – стянув с себя футболку, кинетическим полем подхватила полотенце Клюква.
— Ни в коем случае! – наконец-то нашла искомую бутылку с водой Бон-Бон, и, немного отпив, продолжила, — Кое-что мне с этим Ферретом не ясно. То, что за нами принялись следить именно после встречи с ним, это понятно. Я бы тоже за такой подозрительной парочкой слежку установила. Но зачем эту встречу, вообще, нужно было организовывать? Если в первой группе, все-таки, завелся предатель, а не идиот, то зачем он указал на Феррета? Это нелогично и, даже, глупо.
— Ну, может быть, другое отделение, другие порядки… У инопланетян, наверное, тоже разгильдяйство есть… — неуверенно предложила Клюква (которой, явно, очень хотелось закончить неудобный разговор и поскорее ускакать в душ).
— С трудом верится, — глазами указала аликорне на два комплекта белья и свое полотенце, заготовленные еще со вчерашнего вечера, бежевая кобылка, — К тому же, Феррет в общественном месте сыпал искрами с рога. Инопланетяне раньше такого себе не позволяли… Кстати, а что такое "ёси"?
— Понятия не имею, — фыркнула Клюква, после чего предположила, — Может быть, "оси"? Ну, там, вокруг которых что-нибудь вращается.
— Нет, на нормальных инопланетян Феррет не похож. Так что, надо будет с ним еще раз встретиться, и все хорошенько разузнать, — Бон-Бон задумчиво потерла левую переднюю ногу правой, за чем решительно двинулась к крылорогой телохранительнице, — Айда мыться! У нас еще куча дел на сегодня!
После освежающего душа Бон-Бон уселась за составление плана дальнейших действий, а Клюква была отправлена за продуктами (пустые животики не очень способствовали шпионским похождениям).
Вообще, после вчерашней нервотрепки Бон-Бон хотелось снова свернуться калачиком на мягонькой постельке и закопаться под одеяло по самые ушки. Но вопроса инопланетян это бы не сняло. Потому, следовало выяснить то, за кого чужие поняшек принимают и что о них сейчас знают, а также, если, получится, убедить изменчивых соглядатаев в том, что перед ними, действительно, две случайные дурочки-туристки из Европейского. Для чего бежевая пони принялась выдумывать План. Как она сама надеялась, достаточно дикий, чтобы инопланетяне не поверили в существование подобного разгула земной глупости, и на конфетную уловку купились.
Впрочем, насладиться собственным злодейским гением Бон-Бон в полной мере не смогла – как раз тогда, когда она окончательно План довыдумывала и все остановки для его осуществления разметила, явилась Клюква. Вернувшаяся телохранительница, ни капли не сомневаясь, забила холодильник бутылками с тоником и буханками "Чудесного Хлеба" с плесенью. После чего, лучась наивным энтузиазмом, принялась готовить "азиатский" завтрак. Внешний вид какового Бон-Бон совершенно не понравился. После же того, как конфетная кобылка принюхалась к клюквенной стряпне, любой прием восточной экзотики внутрь был категорически запрещен. Аликорна, конечно, надулась и принялась гундеть о том, "Для кого я старалась?". Но уже в планы земнопони никакие риски не входили. А потому, обе кобылки быстренько собрались и выдвинулись в район дислокации намеченных Бон-Бон магазинов — подкрепиться было решено по пути. Правда, из-за все того же гундежа Клюквы, уже нарезанный "Чудесный Хлеб" и открытую бутылку тоника, все-таки, пришлось взять с собой.
Через полчаса пара четвероногих туристок выбралась из такси, и поцокала к ярко разукрашенному рекламой и изображениями еды заведению, куда (и откуда) постоянно шмыгали толпы четвероногих же азиатов (сидеть на стульях человеческого размера Бон-Бон не хотелось). По входе в лапшичную их поприветствовали многоголосый гомон, сытный дух и узнаваемое "Пика-пика!", с которым принимались заказы посетителей. Бон-Бон взяла для себя тарелку яичной лапши, капустный салат и обсыпанные кунжутом рисовые шарики (если верить форумам анимешников, они должны были быть сладкими). Клюква заказала аж две порции лапши, яичную болтанку ("Протеин же!") и огромный леденец на палочке. Последний, в конце концов, был полностью затолкан в рот аликорны, и, нагло торча палочкой в сторону Бон-Бон, сильно действовал на нервы бежевой кобылке, считавшей, что данное свинство, к великому позору всего копытного племени, уже к вечеру выйдет в топ сетевых просмотров.
Наконец наевшись (и удостоверившись, что роликов с Клюквой в мировой паутине все еще нет) пони покинули заведение общепита, и двинулись в сторону магазинов электроники.
Внезапно внимание Бон-Бон привлекла невнятная фраза на азерлингве, явно адресованная двум туристкам. Покрутив головой, и не найдя никого, кого бы заинтересовали четвероногие путешественницы, бежевая пони скосила глаза к ближайшей стене аркологии. В ней наблюдался полуприоткрытый технический люк, а в просвете люка – что-то лепечущий комок желто-розового меха с большими влажными глазками. Бон-Бон включила переводчик.
— Халёсии пакимёси, давти фваффи нями-нями, позязя. У фваффи сивотикь осень бо-боси. Сивотикю нядя нямми, позязя, — вывел на экран планшета электронный толмач.
— Тут еще один переводчик нужен: с флаффячьего на понячий, — проинформировала Бон-Бон Клюква, наклонившись к планшету (и тем перекрыв земнопони весь обзор).
— Тут никакого переводчика не нужно — жрать просит, паразит, — сварливо отстранила Клюкву Бон-Бон, головой отталкивая голову аликорны, — Будь на то моя воля, я бы этих кАзлов, которые мохнатых вредителей на улицы выпускают, заставила самих все выпущенное голыми руками переловить! И пока всех не выловят, из кутузки бы эту зоошизу не выпустила!
— Злая ты, — хмыкнула Клюква, не без интереса изучая попрошайничающего из-под люка флаффика, — У тебя ничего не осталось? А то он такой голодный…
— Не производит этот паразит впечатление голодного, — Бон-Бон сурово глянула в сторону пухового комка (от чего тот испуганно пискнул и сжался, словно мохнатый колобок). Впрочем, эти слова не помешали бежевой пони извлечь из седельной сумки захваченный с собой "чудесный хлеб", — На, паразит, ешь. Хоть, от этой гадости избавлюсь.
— Пасибки, халёсий пакимёся. Фваффи вю тевя, — бесстрастно перевел радостный писк флаффика планшет. Сам же пуховой синтет, обнюхав заплесневелый хлеб, принялся за трапезу.
Бон-Бон же в уме прикинула размер уличного вредителя к количеству накупленной Клюквой "экзотики", и пришла к неутешительному выводу, что для утилизации еще четырех буханок одного флаффика, точно, не хватит. Так что, вздохнув, бежевая шпионка продолжила свой путь.
В начале третьего пони вошли в ранее намеченный конфетной доброумышленницей магазин бытовой электроники — началось осуществление Хитрого Бежевого Плана.
— Здравствуйте. Мне нужна игровая консоль с хорошей аудиосвязью, — через автоматический переводчик поприветствовала глазасто-головастого продавца-консультанта Бон-Бон.
— Многие лета жизни, поки-тян, — совершенно не растерялся тот (видимо, маленькие разноцветные искусственные лошади ежедневно закупались в этом магазине), и тут же повел двух пони в соответствующий отдел, попутно расхваливая имеющийся товар и мегаскидко-суперакции, проходящие "только сегодня".
Добравшись до вышеуказанного отдела, Бон-Бон потеряла дар речи: это была огромная зала, от пола до потолка уставленная разнообразнейшими товарами. В части из них пони узнавала игровые консоли и аксессуары к ним. Большая же часть увиденного была совершенно незнакома, непонятна и загадочна. Вот, к примеру, что это за маленькие пластиковые коробочки с разноцветными рисунками, легионами выстроившиеся на полках? Что мог означать черного цвета унитаз с неоновой подсветкой и двумя стойками для капельниц по бокам? Или для чего нужна странная кукла (если бы не отдел, то Бон-Бон обязательно присовокупила к названию "секс-"), изображающая уродливую женщину с щупальцами вместо волос и вывернутыми вверх ногами, лишенными перепонок крыльями дракона за плечами? Впрочем, даже будь тут более "наигранная" Лира, то эти вопросы, все равно, остались бы без ответа – другой гигаполис, другая культура (и чхать на ту глобализацию, которой уже двести лет).
Но вдоволь наудивляться у пони не получилось – продавец-консультант тут же принялся втюхивать потенциальной покупательнице товар подороже. Бон-Бон не сопротивлялась (деньги были не ее), но ответно продавливала свои требования: ей нужна консоль с лучшим микрофоном, автономным источником питания и постоянным выходом в сеть. Сначала продавец-гидроцефал понимать требований пони не желал, но после того, как лошадка отвергла четвертую "Хит продаж! Предзаказ "Half-Life 2: Episode Three" в подарок"-приставку, ему пришлось пересмотреть свою политику. Результатом этого пересмотра стало попадание пони в "отдел для профессиональных игроков", больше напоминающий аптеку: он весь был уставлен холодильниками, сквозь прозрачные дверки которых просматривались упаковки каких-то ампул. Тут большеголовый представил бежевой кобылке набор довольно невзрачных серых коробок (Клюква удостоила их лишь мимолетного взгляда, вернувшись к осмотру дышащих холодом стеклянных шкафов), тем не менее, чуть не заставивших бежевую поняшку писать кипятком от счастья. Судя по техпаспортам, начинке этих консолей могли позавидовать многие топовые европейские компьютеры. Правда, и цена была соответствующая: по сравнению с этими ценниками, домашнюю приставку, на которой время от времени Лира пыталась играть вместе с Принцессой в музыкальные игры (надо заметить, что крылорогая флаффи, в отличие от аквамариновой пони, получала удовольствие от произвольного тыкания кнопок на контроллере-гитаре и распевания тут же выдумываемых песенок, а вовсе не от предписанного разработчиками игрового процесса), должны были выдавать на сдачу.
С огромным трудом и ценой сверхпонячьих душевных усилий задавив внутреннюю жабу, Бон-Бон оформила заказ одной из чудо-коробок, оговорив ее доставку под дверь покинутой вчера квартирки (заодно, и "светанув" ключами). На чем весь Хитрый План чуть не оказался накрыт Медным Тазом(tm.). Продавец не стал упаковывать осмотренный образец, а заказал на складе новый. Что снова почти заставило бежевую поняшу писать кипятком, но уже от страха. Спас ситуацию лишь скандал, который Бон-Бон, повинуясь скриптам "Хасбро", тут же и закатила ничего не понимающему продавцу (планшет тоже понятливостью не отличился, переводя истеричный визг перетрусившей пони через слово). Продавец не понимал ситуацию примерно пять минут, после чего вызвал подмогу. Подмоге на подход потребовалось еще четверть часа, за которые Бон-Бон накрутила себя так, что ее перестала понимать уже и Клюква. Что сделало приход подкрепления только эффектнее: долгожданной помощью продавцу-консультанту оказалась большеглазая синеволосая девушка. Которая, наперекор ожиданиям Бон-Бон, не стала чинить бесполезное "корректное разрешение конфликта с покупателем", а присела рядом с истерящей поняшкой, и принялась разговаривать с ней тихим голосом, тем успокаивая и лишая истерику эмоционального топлива. Через несколько минут (отлично показывающие, что понячьи эмоции не были естественными) Бон-Бон успокоилась и даже дала девушке погладить себя по голове (необычная для данной поняши благосклонность). После чего настало время расспросов и уточнений.
Объяснить то, что пони желает перед доставкой полностью подключить консоль и соединить ее с сетью, было несложно. Сложно было объяснить то, зачем это понадобилось капризной покупательнице: пара продавцов (и гидроцефал, и девушка) искренне недоумевали, не понимая на кой черт им так подставляться. Впрочем, и эта сложность со временем была преодолена — устав от бессмысленной болтовни, пони попросила девушку протянуть ей свою ладонь. После того, как та послушалась, Бон-Бон поставила рядом собственное копыто, и предложила всем желающим сравнить. На этом недопонимание было разрешено. Взяв с бежевой покупательницы пару расписок, что "по настоятельному требованию", "уведомлена" и "согласна", продавец-гидроцефал вместе с еще каким-то бледным хмырем в рабочем комбинезоне собрал для пони приставку в нужную ей конфигурацию и установил связь с указанными Бон-Бон ресурсами. Синеволосая же сунула поняшке визитку некой клиники, уверив, что там ей "поставят кинетические имплантанты как у западных копытных покемонов. У них они самые лучшие – импорт прямо из Европы" (мордой Клюквы в это время можно было смело смазывать сковородки).
На этом (а также покупке нескольких планшетов) приключение в магазине электроники закончилось. Резюмируя его, Клюква поделилась с Бон-Бон, что на месте продавца-гидроцефала она бы прикопала бежевую поняшку на ближайшей свалке. На что земной кобылке, увы, возразить было совершенно нечего – оставалось лишь пенять аликорне, что та даже попытки не предприняла помочь, оставив Бон-Бон один на один с общими проблемами. Впрочем, План уже вошел в совершенно не зависящую от поняшек фазу. Что бежевую шпионку полностью устраивало.
По выходу из магазина обе пони не сговариваясь решили, что проголодались. А потому, двинулись к той же лапшичной, с которой начали свой выход в город. Но на полпути к данному заведению общепита копытные путешественницы почуяли что-то странное, и аппетит у них пропал. Пахло говнищем. Причем, вонью тянуло от одной из стен пешеходного коридора. Приглядевшись (и принюхавшись) Бон-Бон поняла, что "аромат" исходит от полуприкрытого технического люка в стене. Каковым наблюдением (и своим мнением о коммунальных службах азиатов) бежевая туристка тут же поделилась с крылорогой спутницей. Что оказалась совершенно зряшным: Клюква без отлагательств полезла выяснять что там и как.
— Конфетка, тут тот флаффик, которого ты утром угостила, обдристанный сидит! – через несколько секунд обследования зловонной дырки сообщила Клюква.
— Подвинься-ка, я сама посмотрю, — тут же заинтересовалась Бон-Бон. Хотя понячий носик и протестовал, но понячья попа, вовсе не желавшая дополнительных приключений, требовала наитщательнейшего изучения влияния азиатской кухни на азиатских же паразитов.
Аликорна пододвинулась, пропуская земнопони к смердящей натурпродуктом дыре. В оной глазам Бон-Бон предстал натюр морд из задристанных стен, желто-розово-коричневого комка слипшегося меха и множества хлебных крошек с явственными вкраплениями плесени. Картина наводила на размышления.
— Сдясюй, зевенинький своникь… хи-хи-хи!.. – при виде пони разразился нездоровым смехом комок меха, — Фваффи вю тевя! Хи-хи-хи!..
— Что это с ним? – удивилась Клюква, любопытно заглядывавшая через голову Бон-Бон.
— Обдолбался, нургулит проклятый, — ответила земнопони, с огромным неудовольствием рассматривая счастливо лыбящегося засранца, — По приезду весь твой "чудесный хлеб" на помойку. И ни крошки в рот! А то как этот будешь.
— Но это же хлеб! – запротестовала Клюква. Видимо, садист Фабий таки не постеснялся вбить в голову своей "дочурке" изрядную дозу заскорузлых предрассудков.
— Это адское зелье, — состроила кислую мордочку Бон-Бон, припоминая различные слухи про азиатские "грибы для любования", издавна ходившие по сети.
— Гу! Фваффи этя мавись! Мавись нля летятьки! Халёсий своникь… Хи-хи-хи!.. – не прекращая хихикать, флаффик засунул в рот засранное копыто с несколькими заплесневелыми крошками на нем, — Ням! Мависю нля халёсие скетти!.. И-хи-хи-хи-хи!.. У!.. Мавись ветить! Хи-хи-хи!.. Пук! Хи-хи-хи!..
Аликорну этот приступ нездорового веселья изрядно смутил – Клюква отступила назад, и призывно посмотрела на земнопони, явно прося совета в том, что ей сейчас делать.
— Пойдем отсюда! Нам еще проблем с наркоманами не хватало, — в отвращении скривив мордочку, Бон-Бон зубами за одежду потянула дерижаблекрупую телохранительницу подальше от вонючей дыры. Что-что, а совет в этом случае она могла дать лишь один: не связывайся!
— Но, мы должны ему как-то помочь! Это же ты дала ему этот хлеб! – упершись копытами в дорожное покрытие, возмутилась вдруг ставшая правильной Клюква. То ли совет аликорне не понравился, то ли она уже самостоятельно выдумала какую-то непрактичную глупость, какими, по наблюдениям бежевой земнопони, был славен весь рогатый род.
— Еву помовать не наво, еву и твк ховошо, - сквозь одежду пропыхтела Бон-Бон (надо заметить, что тащить против воли упрямо-несогласную Клюкву было куда утомительнее, чем гораздо более мелкую и легкую Лиру).
— Фваффи халясё! Фваффи типеля гаф-гаф-мунста! Гаф-Гаф! Хи-хи-хи!.. – пришел на помощь поняшке "веселый" флаффик, видимо, словивший очередной приход.
Клюква замялась. Потом неуверенно позволила увести себя от вонючей дырки. А еще потом начала ворчать на Бон-Бон, обвиняя ту в черствости. Впрочем, помех переставлять ноги в том же направлении, что и земнопони, данное праведное возмущение аликорне вовсе не создавало. Бежевая же кобылка, прекрасно отдавая себе отчет в том, что на месте Клюквы пыталась бы сохранить лицо точно таким же способом, помалкивала, перенеся планы по отыгрышу на чьей-то крылорогой хребтина на попозже.
Перед возвращением "домой" пони таки посетили ресторан-сушечную, где Клюква наконец-то прекратила бухтеть о невинно пострадавшем флаффике. Зато, Бон-Бон, мстя маленькую понячью мстю, начала возмущаться тем, что ее дерижаблекрупая спутница, демонстрируя свои бессердечие и эгоизм, назаказывала кучу всего из рыбы. Защититься от бежевой язвы аликорна оказалась неспособна, так что под конец совместной трапезы лишь безнадежно отмахивалась от хлебающей водорослевый суп мстительницы совершенно жеребячьим "ты мне завидуешь!". Наевшись, Бон-Бон решила, что загнобила подчиненную уже достаточно, а потому, закупив в той же сушечной еды на ужин, пони направились обратно в свою съемную квартирку.
По приезду к месту постоя путешественницы распаковали покупки и приняли душ. После чего каждая из кобылок занялась своим. Клюква, понукаемая Бон-Бон, вынесла на помойку (мусоропровод, почему-то, предусмотрен не был) весь накупленный "веселый" хлеб, а потом, включив на новеньком планшете похождения придурков-террористов Абдула и Мубарака, желающих взорвать мир, а также купить гараж, принялась заниматься гимнастикой. Свежевымытая земнопони же, завалившись голышом на общую постель (Клюква не возражала), принялась серфить по сети, попутно потягивая клюквин тоник. Такая безмятежность продолжалась до тех пор, пока Клюква не заикнулась о том, что можно бы уже и перекусить. На этом бежевая кобылка вспомнила, что ее телохранительница фанатеет не только по рисованным террористам, но и по доисторическим сорокам…
Внутренне веселясь, земнопони слезла с кровати, и процокала на кухню, где достала из холодильника и поставила в микроволновку на разморозку купленное ночью мясо, а потом принялась за ножи. Вскоре, перекинув полотенце через шею, подтянулась почуявшая что-то Клюква, и поинтересовалась тем, что это Бон-Бон задумала и нет ли чего подкрепиться. Вместо ответа аликорна была обругана нехорошими словами (неча грязной и потной в конфетные святая святых соваться!), и изгнана с кухни в душ. Из душа тут же послышались плеск воды и ворчание кобылицы, имеющей наглость быть чем-то недовольной. На кухне же продолжились аццкие приготовления.
Через пять минут пред очами Бон-Бон снова появилась Клюква. Уже свежевымытая, вспушившаяся после полотенца и явно рассчитывающая на кормежку. Бежевая инфернальнопони, внутренне демонически хохоча, не стала тянуть время понапрасну, и тут же подвела аликорну к столу. На оном лежали разделочная доска, глубокая фарфоровая миска (предназначенная для чего-то другого, но земная кобылка заморачиваться не стала), новенький набор керамических ножей и только что размороженная говяжья вырезка. Данный натюрморт весьма озадачил крылорогую гостью. Озадаченностью воспользовалось Бежевое Зло, носом пододвинув доску к аликорне.
Аликорна вопросительно взглянула на Зло. Зло не менее вопросительно взглянуло на аликорну. Аликорна снова глазами вопросило Зло. Зло разозлилось, и, ухватив зубами, переложила кусок мяса на доску. Аликорну передернуло. Зло опять вопросило крылорогую взглядом. Крылорогая, прикинув ситуацию, попыталась отболтаться и свиньтить из владений Зла. Но Зло не дремало, и каждый аргумент крылорогой било напоминанием о хищных воробьях, которых аликорна возмечтала завести при своем дворе. На этом аликорна предприняла последнюю попытку отбиться. Но коварное Зло ловко пресекло ее напоминание о размерах двора аликорны, а потом жестоко добило крылорогую презрительным "…слуг нет". На этом на голову разбитому и глумливо посрамленному воплощению Добра пришлось взять телекинезом один из ножей, и приняться за нарезку мяса.
Каковой дело шло у Клюквы ни шатко, ни валко, периодически прерываясь на жалобы, мольбы и прочую бесполезную против развлекающейся конфетнопони дребедень. Впрочем, постепенно ситуация исправлялась. Если сначала аликорна позеленела и попыталась увильнуть от урока кулинарии через симуляцию обморока, то уже через полчаса она только ныла и не очень смело возмущалась, нарезая очередную порцию мяса кривыми и косыми кубиками. Еще через полчаса неразрезанное мясо у Бон-Бон кончилось, и она отпустила обиженную Клюкву восвояси (то есть в душ: аликорна сейчас напоминала киношного маньяка в конце трудового дня – вся шерстка была запакощена прилипшими мясными ошметками), оставшись убирать кухню и разгребать прочие проблемы. Из последних главной была проблема жадности: выкидывать мясо было жалко, а сварить из него бульон, с которым могли бы справиться карамеле-яблокоядные желудки Бон-Бон и Клюквы, было не на чем, так как на кухне из нагревательных приборов были только микроволновка и чайник.
Размышления пони о мусорной корзине и деньгах прервал стук дверного молотка (электрический звонок азиатов чем-то не устраивал). Бон-Бон вздохнула, и, завернув в главную комнату за Клюквой, пошла встречать неведомых гостей. Что, в итоге, заставило бежевую путешественницу немало поудивляться: на пороге, держа во рту поднос с печеньками, сидела пушистая лисичка светло-коричневого цвета, а рядом стояла странная земнопони светло-кремового окраса, вместо гривы и хвоста которой вились языки голографического пламени.
Лисичка не раздумывая передала поднос опешившей Бон-Бон, и тут же залопотала что-то на азерлингве, обращаясь к Клюкве, видимо, приняв ее за главную. Клюква, ни белмеса не понимая в языках, взглядом взмолилась о земнопонячьем вмешательстве. Конфетная пони, картинно закатив глаза и сквозь посуду пробормотав кое-что нелестное о фальшивых аликорнах, передала поднос Клюкве (та подхватила его кинетическим поле), и, вооружившись запасным планшетом, начала надиктовывать переводчику послание к гостям. Гости восприняли это вполне нормально: пушистая лисичка, склонив голову и забавно шевеля ушами, слушала кремниевого толмача, тогда как незнакомая земнопони и Клюква с любопытством рассматривали друг друга.
По итогам этих переговоров выяснилось, что лисичка и пони вовсе не лисичка и пони, а говорящие покемоны ("модификация гортани", со слов пушистой гостьи, в Азиатской была вполне заурядно услугой) — "иви" и "понита". Пришли они к двум поняшам познакомиться с новыми соседями (сама поки-парочка жила в этом доме уже больше полугода, переехав сюда вслед за работой). В общем, Бон-Бон пришлось приглашать нежданных гостей внутрь своего временного жилища. Заодно, обернув этот неудобный шаг к своей пользе – ушастая гостья пришла в восторг от клюквенной "строганины", тем избавив земнопонячью жадность от терзаний.
Лисичку звали Ерыжка, а "пони" откликалась на имя Ми. Впрочем, судя по реакции гостей, "Свити Дропс" и "Клюква" звучали для них не менее дико. Обе были весьма молоды (Клюква, благо гости не понимали евролингва, подкусила земную пони "тётушкой"), обе не имели и не собирались заводить пару, обе работали "талисманами улыбки" в какой-то корпорации и обе же были крайне недовольны своей долей. Последнее Бон-Бон понять вполне могла: всю жизнь шарахаться по съемным квартирам, не имея ни уверенности в будущем, ни любящего сердца рядом, это то еще удовольствие. Правда, когда конфетная пони попыталась выразить свою поддержку, оказалось, что Бон-Бон поняла себя, а вовсе не покемонов. Тех волновали совершенно другие аспекты жизни.
В частности, бродячее-фрилансный образ жизни, считавшийся в Европейском Гигаполисе уделом неудачников, виделся этой парочке как что-то достойное и заслуживающее самой всамделишной зависти. Отсутствие накоплений, собственного дома и хоть каких-то гарантий на будущее, почему-то расценивалось синтетической парочкой не как повод кричать "Караул!" и на корню менять всю свою жизнь, а как признак собственной состоятельности. Что для Бон-Бон, более-менее успокоившейся только обзаведясь собственным домиком, кой-какими средствами на персональном счете и стопроцентными гарантиями, что ни своей работы, ни своего места в Ложе она не лишится, было за рамками понимания. И, да, планов у Ерыжки и Ми не было даже на год. Чего из круга общения бежевой земнопони не позволяла себе даже Лира, вечно витавшая в каких-то облаках (Принцесса, понятное дело, не в счет – биоигрушкам и не положено что-то планировать).
Зато у покемонов имелась куча идеалов, о которых они были готовы болтать хоть весь день напролет, а также, если обе не врали, бегать на различные сомнительные сборища, где их могли побить или те, или другие, или, вообще, третьи с четвертыми (пока их кошельки потрошат суперчестные организаторы очередного "протеста"). Это конфетную любопытину заинтересовало (Лира тоже любила забивать свою голову всякими "принципами"), а потому Бон-Бон принялась расспрашивать гостей на предмет их убеждений. Увы, по всей видимости, сами "лиса" и "пони" довольно смутно представляли себе свои же идеалы. По крайней мере, из их объяснений складывалось именно такое впечатление. Зато, политотой черепушки обеих азиатских синтетов были залиты по самые ушки. Причем, политотой чужой, из иных гигаполисов. Конечно, про Североамериканский Гигаполис Бон-Бон знала, явно, меньше, чем гостьи, ловко жонглировавшие всеми этими Митями "Ровными", Бариками "Гуталинами", Жориками "Окорочками", Татырбеками "Делателями" и прочими малознакомыми именами. Но вот в своем родном Европейском Гигаполисе, как считала сама Бон-Бон, она кое-что понимает. И уж точно может сказать, что вот за ту "европейскую свободу", которой так восхищались азиаты, на деле бы маленькой беззащитной пони сначала отбили последнюю печень полицейскими "специальными средствами воздействия", а потом прямо из камеры затаскали по судам, сняв последнюю шкурку через адвокатские услуги. А уж про тех "честных политиков", по коим вздыхали покемоны, и говорить нечего – по ним через одного петля плачет!
В остальном же Ерыжка и Ми оказались приятными и веселыми собеседницами, от которых Бон-Бон удалось узнать много интересных и забавных сведений. Так "понячьи" отделы в магазинах были вовсе не понячьими: там продавались товары для покемонов типа "понита" и схожих с ними. Пони, в отличие от "карманных монстров", в Азиатской было раз, два и обчелся. При этом родня Бон-Бон и Клюквы проживала преимущественно небольшими довольно замкнутыми сообществами, и в большинстве своем неплохо знала евролингв (по мнению Ерыжки, чтобы отличаться от покемонов и тем снобски снобствовать).
Заодно, речь зашла о работе азиатских подруг. Которая, как оказалось, сводилась к тому, чтобы нарезать круги по офису, улыбаясь и подбадривая встречных-поперечных. Это удивило Бон-Бон (сама бы она ни в жисть за такое платить не стала), так что за чаем она, как бы между делом, принялась более подробно расспрашивать о рынке труда Азиатской. Ми с Ерыжкой также с удовольствием трепались на эту тему. Так что, вскоре перед Бон-Бон предстала весьма занятная картина. Если верить покемонам, все товары и львиная доля реально нужных услуг азиатами не производилась – для этого была целая армия роботов, обслуживавшихся полутора инженерами, двумя с половиной техниками и десятью тысячами менеджеров. Соответственно, перед корпорантами стояла не иллюзорная проблема произведенный товар сбыть: тем десяти тысячам и четырем работникам, что Азиатскую обслуживали, явно было не по силам сесть одной жопой на миллион магнитобилей или ежедневно съедать по паре сотен тонн суши каждый. Вроде как, когда-то эту проблему азиаты так же пытались решить роботами: выпустили партию стильных черных автоматов, оснащенных встроенными кредитками. По-первости, все, действительно, шло так, как задумано: автоматы направо и налево тратились в долг, разъезжая на современнейших автомобилях, одеваясь в лучшие ткани, попыхивая самым дорогим табаком и смакуя элитные вина. Но потом, когда банки потребовали свою долю, что-то пошло не так. Сначала ряд корпоративных зданий украсился необычными узорами из зеркальных дисков, а потом Всемирное Правительство ввело войска, и черные автоматы никто и никогда больше не видел. После всех этих перипетий правление Азиатской Аркологии выпустило ряд законов, всю суть которой можно свести к следующему: каждая компания должна содержать легион сотрудников на каких-то сомнительных должностях. Одной из таких должностей и был "талисманам улыбки".
Покемоны просидели у пони в общей сложности четыре часа. Каковым временен, похоже, оказались очень довольны и хозяева, и гости: "лисичка" и "пони" перед уходом очень сердечно попрощались с новыми соседями. Сами же соседи, вымотанные насыщенным днем, поползли в душ. Где Клюква проявила всю свою левацкую натуру, за натиранием спинки начав пропагандировать только расслабившуюся земную поняшку насчет несправедливости в Азиатской Аркологии. Крайне недовольная такой неожиданной подставой Бон-Бон оказалась вынуждена, вместо наслаждения теплым душем и мягкой пеной, просвещать недалекую фабиеву "дочурку" насчет вреда вольнодумства, особенно дурацкой "социальной справедливости" (одних бешенных SJWшников на понячью голову, что ли, мало?!). В конце концов, не маленькая уже, должна понимать, что на левацком популизме только диктаторы, уголовники да конченные придурки на трон въезжают. Ну, пролы и гоповарвары еще со дна поднимаются (но это не точно). Порядочным же гражданам от левачья светит, в лучшем случае, ГУЛАГ с люстрациями. Клюкве нужно рассказать, что такое ГУЛАГ и почему его любая здравомыслящая пони должна бояться? Увы, Клюква оказалась устойчива к силе просвещения, заявив, что она и есть прол, и, вообще, Бон-Бон бы не выпендривалась, а вспомнила о том, кто она сама есть на самом деле. Бон-Бон такой поворот не понравился, и она пустила в ход весь стандартный запас аргументов, дабы спасти юную душу от цугундера. Цугундера, видимо, Клюква не боялась (а у конфетной просветительницы сложилось впечатление, что и ее "папашка" тоже – больно подкована аликорна) – тут же развела импровизированный митинг в душевой кабинке (и так тесной для двух пони). Душевных сил бороться еще и с крылорогой революционеркой у Бон-Бон совершенно не осталось. Так что, поняша устало попросила у дирежаблекрупой горлопанки ополоснуть ей вымечко и животик, и отпустить земнопоньку спать. Что, как это ни странно, сработало: Клюква прекратила митинговать, помогла бежевой кобылке домыться и сама закончила водные процедуры, после чего, насухо вытершись, присоединились к Бон-Бон под одеялом.
Эта ночь была спокойной, хоть и богатой на сновидения.