Твайлайт Спаркл — королевский гвардеец: Возвышение

Глава 4: Делать вид

Бризи Сокс была семилетней кобылкой-пегасом с лаймово-зеленой шерсткой и серебристой гривой. Ещё совсем юная, она, конечно же, жила со своими родителями, которые оба были чистокровными пегасами из древних семей, что могли проследить свою родословную до самого основания Клаудсдейла. У нее было два старших брата и младшая сестра, но не все они жили вместе – старший из братьев окончил кантерлотскую академию и больше года назад устроился электриком в Рэйнбоу Фоллс.

Бризи рано получила свою метку, всего лишь в шесть лет. Иногда такое случалось. Меткам на самом деле было все равно, когда ты наконец открывал свой талант – свою “судьбу”, как сказали бы некоторые. Ярко-красный клубок пряжи – одна ниточка тянулась за клубком, как будто он катился, – свидетельствовал о таланте кобылки к вязанию. Зимой родители помогли ей установить небольшой киоск для продажи ее творений, что-то вроде ларьков с лимонадом, которые другие жеребята ее возраста выставляли летом. Дизайн носков Бризи был довольно хорошо принят, и ее родители откладывали полученную прибыль на сберегательный счет. Если кобылка и дальше продолжит в том же духе, то после школы у Бризи Сокс будет широкий выбор.

– Твайлайт, ты в порядке?

Единорожка оторвала взгляд от папки и обнаружила, что смотрит в обеспокоенные, налитые кровью глаза Спитфайр.

– В порядке. Почему ты спрашиваешь?

– Потому что ты пялишься на эту страницу последние пятнадцать минут, – ответила пегаска.

Твайлайт взглянула на настенные часы и поморщилась, осознав, насколько ушла в свои мысли.

– Извини, – пробормотала единорожка, закрывая папку касанием магии и левитируя ее в стопку идентичных досье справа от себя.

Она вытащила еще одну папку из стопки слева, задержавшись на мгновение, чтобы изучить свежую фотографию, предоставленную семьей Дёти Джоба – жеребца-земнопони средних лет, который зарабатывал на жизнь сбором мусора.

– Ничего страшного, – тихо ответила Спитфайр.

Пегаска закрыла папку перед собой, подхватила зубами и бросила поверх своей собственной готовой стопки. После чего вытащила следующую, но не стала ее открывать, решив вместо этого потереть усталые глаза.

– Мы тут торчим уже больше двенадцати часов… Я никогда… Я привыкла к бумажной работе, понимаешь? Весной на меня сваливают всю академию “Вандерболтов”. Обычно я целых две недели по шестнадцать часов сижу за столом, просматривая обзоры на шоу, подписывая отчеты и заявки, организуя поездки и выступления “Вандерболтов” до конца года... но это...

– ...но это не то же самое, что просматривать отчеты о расходах и досье курсантов, надеющихся сделать карьеру в армии, – произнес Виппорвилл с другого конца комнаты. Голосу пегаса вторил скрип дерева.

Твайлайт со Спитфайр повернулись и увидели, что опцион сидит на маленькой зеленой армейской раскладушке, которую установили в углу комнаты. Когда Виппорвилл сел, на столике рядом с ним пронзительно затрезвонил будильник. Пегас выключил его хлопком крыла, тем же движением подхватил со стола небольшие очки и осторожно нацепил их на переносицу. Он по-прежнему выглядел усталым, и его изможденный вид не вязался со все еще блестящими отполированными доспехами. Твайлайт подумала, что, вероятно, выглядела почти так же.

– Это следственная работа, – продолжил пегас, парой резких движений приглаживая гриву. Он скатился с койки и направился к столу тяжелыми шагами пони, который предпочел бы остаться в постели. – Военно-воздушные силы не имеют дела с гражданскими так часто или так тесно, как Королевская Гвардия. Я понимаю, что может быть трудно сохранять профессиональную дистанцию, когда вы обнаруживаете, что смотрите на фотографии гражданских лиц, которые нуждаются в вас, но я боюсь, что вам придется просто смириться с этим – ради них.

– Я сделаю все, что в моих силах, сэр... – устало ответила Спитфайр. Она дала себе несколько бодрящих пощечин, достаточно сильных, чтобы щеки покраснели, затем открыла папку и уткнулась в содержимое.

Опцион кивнул, подходя к столу. Он взглянул на шлем, который снял перед сном; полосатый гребень был ярко раскрашен, обозначая ранг одного из самых влиятельных военных офицеров в Эквестрии. Виппорвилл выдохнул через нос, отодвинул шлем подальше в сторону, чтобы освободить место, и начал просматривать накопившиеся, пока он спал, отчеты.

– Ваша очередь на раскладушке, декурион, – сказал он, подняв глаза от свитка и посмотрев на Твайлайт.

Единорожка нахмурилась, бросив взгляд в сторону койки. За несколько часов до рассвета гвардеец по приказу центуриона принес и установил раскладушку. От Стила Сентри не поступило никаких инструкций по ее использованию, но Виппорвилл немедленно настоял на том, чтобы Спитфайр поспала пару часов. План состоял в посменном отдыхе: два часа через четыре, позволяя всем набраться немного сил, чтобы не свалиться с ног к концу дня. Сам опцион был на раскладушке вторым.

– Я в порядке, сэр, – отказалась Твайлайт и вернулась к чтению досье Дёти Джоба. Она дошла до описания его обычного распорядка дня, когда пегас вновь отвлек ее, громко прочистив горло.

– Это чушь, декурион, – коротко сказал он, постукивая по очкам кончиком крыла. – Усталые глаза упускают детали, а текущая работа, ориентирована именно на них. Капитан Спитфайр и я уже отдохнули, и теперь койка в твоем распоряжении.

– Со мной все будет в порядке, опцион, сэр. Я отосплюсь, когда мы найдем этих пони, – пронзительный, как у ястреба взгляд пегаса уперся в нее, скорее всего, изучая мордочку в поисках признаков усталости. – Это не первый раз, когда я пропускаю возможность вздремнуть.

Если Виппорвилл и был удивлен тем, что она так небрежно заговорила об инциденте в Зебрике, то ничем этого не показал, кроме легкого движения крыльями, чтобы привести в порядок перья.

– Очень хорошо, – со вздохом согласился он, возвращаясь к своему отчету. – Из соображений нехватки времени, я оставлю это на ваше усмотрение. Но если я решу, что ваша производительность страдает, вы будете следовать моим приказам, понятно?

– Так точно, сэр, – ответила Твайлайт.

Ее рог засветился, когда магия подхватила большим кофейник, который ранее принес еще один гвардеец. Единорожка налила кружку для опциона и предложила ему в качестве своего рода извинения за незначительное нарушение субординации. Пегас с кивком принял кружку, и Твайлайт так же налила немного себе и Спитфайр.

Какое-то время единственным звуком в комнате был шелест перекладываемых и листаемых бумаг, прерываемый редкими вздохами или громким прихлебыванием кофе. На карте города, с момента первоначального совещания, появились десятки новых маленьких флажков, отличающихся по цвету и помеченных различными дополнительными данными – места жительства; работы; любимые кафешки, где можно перекусить; места проживания близких знакомых и так далее. Вместе с различной информацией о самих пропавших, были собраны целые папки про пони, которые, возможно, недавно контактировали с жертвами. Прямо сейчас патрули гвардии искали зацепки для команды следователей, проверяя алиби у коллег и одноклассников, проводя опросы, разыскивая следы борьбы в местах, которые могли часто посещать жертвы, – все, что могло дать им новые подсказки. Этим патрулям в городе тоже было нелегко, учитывая, что все приходилось делать, скрывая основную цель расследования.

Одной из самых интересных – и разочаровывающих – улик, которые у них были на данный момент, была сама Лолипоп. После того как последнее известное местоположение каждой из жертв отметили флажками, наибольшая концентрация образовалась в двух районах: кантерлотские сады и квартал проживания самой пегаски.

Одно из их самых ранних предположений заключалось в том, что у каждого из пропавших могла быть какая-то связь с Лолипоп, но все кончалось пшиком, сколько бы раз они ни пытались раскрутить его. Так что в настоящий момент такое расположение флажков скорее можно было считать не более чем курьезом, а не хорошей зацепкой.

К сожалению, это был не единственный тупиковый вариант, рассмотренный в процессе расследования. Как будто бы каждая многообещающая теория рассыпалась, стоило только попытаться ее рассмотреть поближе. Все, чем оставалось заниматься, это глубже и глубже закапываться в бумаги, подходя к ситуации с различными гипотезами, изучая каждый аспект дел по отдельности и в целом. Большинство пони думали, что расследования в реальной жизни были такими же, как в детективных романах – крутой жеребец в тяжелом плаще и немодной шляпе вышибал двери и допрашивал уличных головорезов, – но большинство расследований, как правило, были больше связаны с изучением документов и проверкой того, что над каждой “ё” есть точки, а над каждой “й” кратка.

В течение следующего часа все продолжали работать, но без какого-либо реального прогресса. Несколько раз монотонность происходящего нарушалась стуком в дверь, и жеребец из гвардии или полицейского управления приносил какие-то документы или докладывал о ходе расследования, но хороших новостей не было. Создавалось впечатление, что двадцать девять пони просто растворились в воздухе.

Твайлайт грызла карандаш – дурная привычка, которую единорожка приобрела в совсем юном возрасте и с которой никогда по-настоящему не пыталась бороться, – когда Спитфайр наконец оборвала установившийся ритм.

– Ага, – внезапно сказала пегаска. – Думаю, у меня тут что-то есть.

Твайлайт с любопытством подняла взгляд от документов, вопросительно приподняв бровь. Опцион Виппорвилл поступил аналогично, приподняв голову и вздернув бровь.

Спитфайр постучала по чему-то на документе перед собой.

– Вы заметили какие-нибудь упоминания о странном поведении пони?

Рог Твайлайт засветился, когда она быстро пролистала папки с которыми уже закончила. После чего над вновь отсортированной стопкой зависли отобранные три.

– И даже несколько, – отметила единорожка. Она открыла их все и разложила на столе. – У нас тут есть жеребец-организатор свадеб, кобыла-юрист, и еще одна кобыла-учитель... ну и сама Лолипоп, конечно.

– Верно, – согласилась Спитфайр, многозначительно стукнув копытом по столу. – Лолипоп – кобыла, из-за которой мы и полезли в эту кроличью нору. Когда мы допрашивали ее брата, ты сказала, что кобылка, которая сообщила о ней, упомянула о странном поведении Лолипоп, и ее брат это подтвердил.

– Мы уже установили, что некоторые из жертв действительно вели себя странно, – ответил Виппорвилл. Из-под стола раздался глухой ритмичный металлический лязг, когда пегас начал в задумчивости постукивать копытом. – Это списали на профессиональный стресс. Те, кого упомянула декурион Твайлайт Спаркл, вполне вписываются в такое объяснение, как и некоторые другие.

– Но что, если они все вели себя странно? – предположила Спитфайр. – Что, если никто просто не обратил внимания на витающую в облаках второклассницу, ставшего забывчивым пожилого жеребеца или чью-то бабушку, внезапно разучившуюся печь печенье?

– Ты хочешь сказать, что странности замечали только у тех пони, в работе которых легко заметить, если они что-то делают не так или ведут себя необычно? – спросила единорожка.

– Именно, – пегаска гордо усмехнулась. – И хочу заметить, что мы не проводили все эти опросы сами. Ты специально спросила брата Лолипоп, не заметил ли он чего-нибудь странного. Обеспокоенные члены семей, возможно, не подумали бы включить описание подобного в заявление о пропаже, если бы их об этом не спросили прямо, а учитывая, насколько полицейские сейчас перегружены работой, они, наверное, не догадались этого сделать.

– Ну, хорошо, – произнес опцион, – давайте предположим, что это странное поведение одинаково для всех похищенных. О чем это нам говорит?

– Такая гипотеза подразумевает, что все жертвы могли знать, что они под прицелом, но не сообщать об этом, – отметила Твайлайт после недолгого раздумья. – Я полагаю, их могли принудить...

– Или что они ушли добровольно, – предположила Спитфайр. – Может быть, они все вместе планировали покинуть город. Какой-то план массового побега?

– Думаю, тут ты уже преувеличиваешь... – возразила единорожка. – Это не согласуется с данными о том, что все похищенные были счастливы и здоровы. Кроме того, все они не подпадают под какие-либо общие признаки относительно возраста, пола, карьеры, интересов или даже талантов. Существует не так много точек пересечения.

Виппорвилл хмыкнул, кивая на все замечания Твайлайт.

– Превосходно аргументировано. Почему бы нам еще раз не пройтись по известным фактам, добавив предположение, что все жертвы вели себя странно?

Твайлайт прочистила горло.

– Для начала, каждая из жертв – пони, и, как я только что упомянула, они охватывают широкий спектр параметров, пересекаясь лишь в нескольких точках. Что у них есть общего, так это то, что все они пропали без вести в течение двадцати четырех часов, и с тех пор у нас не было о пропавших никаких новых сообщений. Географически места исчезновений достаточно далеко разнесены, однако есть две области, где можно заметить скученность.

Единорожка быстро сотворила заклинание, подсветив несколько флажков на карте в центре стола ярким свечением, которое сохранялось до тех пор, пока заклинание не развеялось.

– Первая область, – продолжила Твайлайт, – это дворец, где находятся рабочие места Лолипоп – шеф-повара – и нескольких садовников, которые пропали без вести. Вторая – жилой квартал на Санди-стрит. Это богатый район, но единственная связь между ним и дворцом – Лолипоп. Мы исследовали версию, что именно она является связующим звеном всех этих похищений, но тщательное расследование показало бесперспективность этого предположения... На данный момент это все, что мы знаем наверняка...

– Есть еще кое-что, что мы знаем наверняка... – добавил опцион, морда которого исказилось хмурой гримасой. – Обо всех пропавших без вести сообщили их близкие. У всех из них есть семьи, которые скучают по пропавшим.

– Ну, допустим... – произнесла Спитфайр в легком замешательстве. – Это, конечно, интересно, но разве это важно?

– Важно, потому что, если бы тебе надо было просто похитить несколько пони, то стоило сосредоточиться на одиночках, затворниках и им подобных, – объяснил пегас. – На ком-нибудь, у кого нет семьи, ждущей, когда мама вернется с работы, чтобы они могли поужинать.

– Как я уже сказала, это, конечно, интересно, но все еще не говорит нам, почему были похищены именно эти пони, – возразила Спитфайр, – или кому они могли понадобиться.

– Может быть, и так, – продолжил опцион, задумчиво потирая подбородок. – А может быть, наш преступник как раз и хотел пони, по которым будут скучать.

– Вы думаете, что целью было привлечь внимание? – спросила пегаска, задумчиво упирая взгляд в потолок. – Они хотят огласки? Может быть, посеять панику? Но тогда почему они до сих пор ничего не предприняли? Почему не попытались обострить ситуацию и сообщить о похищении жеребят или, я не знаю, не попытались взять на себя ответственность за их пропажу?

– Может быть, они ждут начала Гала, чтобы сделать свой ход? – предложила Твайлайт. – Сегодня вечером взоры всей Эквестрии будут прикованы к Кантерлоту. Если цель привлечь к себе внимание, то вряд ли это простое совпадение, что все происходит в день такого крупного события.

– Верно, – согласился Виппорвилл, – но, возможно, нам следует посмотреть на это с другой стороны. Почему по этим пони будут скучать?

– Потому что у них есть семьи, – ответила Спитфайр.

– Да, но почему их семьи должны скучать по ним?

Пегаска закатила глаза, казалось, не в силах сдерживать эмоции, несмотря на то, что обращалась к одному из самых высокопоставленных офицеров в стране:

– Потому что они их любят?

Глаза Твайлайт распахнулись, когда она поняла, на что намекал опцион.

– Сэр, мне кажется, я знаю, куда вы клоните, – осторожно начала она, – но я не думаю, что тут именно этот случай.

– Это нестандартный стиль поведения, согласен, – признал пегас, – но это вариант, который тоже следует рассмотреть... Я сейчас просто размышляю вслух.

– Кто-нибудь из вас не хочет ввести меня в курс дела? – спросила Спитфайр, переводя взгляд с одного гвардейца на другого.

– Вам, в военно-воздушных силах, рассказывают что-нибудь про чейнджлингов, капитан? – спросил Виппорвилл.

– Возможно, я слышала этот термин... – ответила пегаска, застенчиво почесывая щеку.

Твайлайт сразу поняла, что Спитфайр понятия не имеет, о чем идет речь, и взяла на себя смелость объяснить.

– Чейнджлинги – это существа, которые выглядят, скорее, как насекомые, чем как пони. Они своего рода психические паразиты, питающиеся эмоциями любви. Чтобы эти эмоции заполучить, они полагаются на свою мощную врожденную форму магии трансформации. Чейнджлинги превращаются в пони или других эквинойдов – в Зебрике были с ними какие-то проблемы несколько сотен лет назад – и питаются любовью, направленной на пони, которого копируют.

– Ладно, но с чего ты решила, что тех, кого ты только что описала, следует исключить из нашего списка подозреваемых? – спросила Спитфайр, испуганно нахмурив брови. – Как по мне, так они подходят на все сто. И что они делают с пони, которых похищают?

– Ничего, – объяснила Твайлайт. – То есть, они никаких пони не “похищают”. Чейнджлинги, как правило, действуют в одиночку и планируют очень короткие кормления заранее. Они наблюдают за пони до тех пор, пока не выяснят расписание, а затем маскируются под него и притворяются, что решили взять выходной ради романтического обеда или неожиданной прогулки с детьми. Они кормятся, а затем исчезают, оставляя после себя очень растерянную семью.

– Звучит невероятно жутко... – призналась пегаска. Ее мордочка сморщилась, как будто она только что откусила чего-то кислого.

– Жутко, но как правило безобидно, – отметила Твайлайт. – Если это чейнджлинги, то их поведение кардинально отличается от известного нам.

– Откуда вы вообще знаете о них? – спросила Спитфайр, очевидно, несколько раздраженная тем, что проявляет полную неосведомленность в вопросе, который сама же и подняла.

– Они, может, в основном и безобидны, но их способности к маскировке огромны, и я считаю своим долгом знать обо всех возможных угрозах, которые могут обрушиться на мою страну, – холодно заметил опцион. Пегас сдвинул очки на переносицу так, чтобы свет флуоресцентных ламп над головой заставил линзы ярко вспыхнуть. Эффект был настолько отточен, что Твайлайт задалась вопросом, не практиковал ли опцион это движение в зеркале.

– Со мной так же, – согласилась единорожка, улыбаясь начальству. – Ну и у нас с Кейденс однажды зашел о них разговор.

Виппорвилл с любопытством хмыкнул.

– И с чего вдруг вы о них заговорили? Я, конечно, понимаю, что она Принцесса Любви и ее должны были заинтересовать подобные создания, но, учитывая их малочисленность, она вряд ли могла с ними пересечься.

– Ну-у-у, это, как бы... ну знаете... – Твайлайт нервно хихикнула, почесывая покрасневшую щеку и многозначительно глядя в потолок. – У нее, э-э-э, иногда бывают проблемы со сном. Разговоры в постели в два часа ночи с Принцессой Любви иногда могут быть немного... странными.

Опцион кашлянул в копыто, смущенно прочищая горло.

– Да, ну, конечно... Извини, что спросил...

Спитфайр переводила взгляд с одного гвардейца на другого, ухмыляясь, как пятилетняя кобылка, к вящему их смущению.

– В-вернемся к теме! – слегка запнулась Твайлайт. – Давайте предположим на минуту, что мы на самом деле столкнулись с каким-то непонятным ульем чейнджлингов. Это объяснило бы сообщения о странном поведении. Чейнджлинги обычно долго не прикидываются своими жертвами, но в данном случае провели на чужом месте времени куда больше обычного, а потому вполне очевидно, что выдать себя за пони с достаточно сложной работой, требующей специфических навыков, будет куда сложнее.

– Да, и если подумать, это вводит в замешательство, – заметил опцион, покачав головой. – Согласно некоторым сообщениям, странное поведение началось еще неделю назад.

– Из чего следует, что этих пони держали в плену где-то в Кантерлоте по крайней мере неделю, может быть, дольше... – глаза Спитфайр прищурились от гнева.

– Верно, – согласилась Твайлайт. Жгучая злость вскипела в груди единорожки при мысли о жеребятах и пожилых пони, запертых где-то на несколько дней кряду. Она проглотила полыхающую эмоцию, позволив ей тлеть в животе. Будет время и для гнева, когда она доберется своими копытами до того, кто за все это ответственен… – Но никакие следствия из этого предположения не меняют того факта, что мы до сих пор понятия не имеем, где содержатся пропавшие пони. Вероятно, наш список возможных подозреваемых и пополнился, но также есть факты, не соответствующие известным привычкам упомянутых возможных подозреваемых, поэтому это не очень помогает нам в поиске жертв похищения.

– Именно так, – согласился Виппорвилл. – Поимка преступников важна, но наша основная цель – найти и вернуть похищенных пони в целости и сохранности.

– А вы не думаете, что было бы полезно поискать этих самых чейнджлингов? Может, мы сможем выжать из одного из них информацию? – спросила Спитфайр.

– Маскировка чейнджлингов почти идеальна, – объяснил опцион, поднимая свою кружку кофе и делая глоток. Морда жеребца скривилась, он хмуро заглянул в кружку, подвигал губами и отодвинул теплый кофе. – Если бы в городе действительно были чейнджлинги, мы, конечно, могли бы их обнаружить, но это было бы очень сложно, особенно если бы они не хотели, чтобы их нашли. Декурион Твайлайт Спаркл права, говоря, что наша лучшая стратегия – сосредоточиться на жертвах. Хотя, конечно, существует вероятность того, что виной всему являются чейнджлинги, я склонен признать, что эта вероятность мала. Таким образом, тратить время на поиск чейнджлингов, которых может и не быть, я считаю неоправданным.

– Ну, да, в этом есть смысл, – признала Спитфайр, явно разочарованная тем, что они зашли в еще один тупик.

Твайлайт потерла шею. Прямо под основанием черепа находился небольшой узел напряжения, который пульсировал с каждым ударом сердца.

– У тебя есть еще какие-нибудь идеи? – спросила единорожка.

– Ну, есть кое-что еще, что меня смущает, – нерешительно произнесла пегаска, – но тут как-бы...

– Пожалуйста, поделитесь с нами, капитан, – решил настоять Виппорвилл.

Спитфайр взмахнула крыльями, медленно поднимаясь в воздух и зависая над столом. Она указала на большое зеленое пятно на карте, недалеко от скопления флажков, усеивающих Санди-стрит. Учитывая отсутствие отметок в самом парке, он казался не представляющим интереса. Тем не менее, он находился в десяти минутах ходьбы от одной из двух крупнейших точек исчезновений.

– Это же парк, верно? – спросила пегаска.

– Именно, – ответил опцион. – Впрочем, его уже проверили.

Спитфайр развернулась в воздухе мордочкой к жеребцу, выполнив маленькую акробатическую мертвую петлю, которая в ее исполнении выглядела так же естественно, как ходьба.

– Насколько тщательно?

– Настолько тщательно, насколько это возможно, учитывая текущие приказы, согласно которым мы должны оставаться незаметными. А с чего такой интерес?

– Я просто подумала... – начала пегаска, внезапно почувствовав неуверенность в себе. Она посмотрела на Твайлайт, которая кивнула ей в знак солидарности, и продолжила: – Ну, вначале мы считали, что Лолипоп – единственное связующее звено между двумя местами с наибольшим количеством исчезновений. А что, если это, ну, как-бы, парки? Я в том смысле, что кантерлотские сады – это, по сути, большой парк, верно?

– Это... интересная теория... – произнесла Твайлайт, наклоняя голову из стороны в сторону и позволяя идее перекатываться в голове, подобно игральным костям в стакане.

– И в самом деле очень интересная, – заметил Виппорвилл. – Садовники, работающие в замке, получают задания и заработную плату от главного дворецкого, но формально они являются частью Департамента парков и развлечений Кантерлота. Проверяли ли кого-нибудь из парковых служб?

Твайлайт переложила еще несколько папок и вытащила блокнот, который она вела как журнал расследования. Единорожка нашла запись, сделанную по поводу отчета, полученного накануне поздно вечером.

– Была одна кобыла из департамента паркового обслуживания, которую допросили через несколько часов после начала расследования, – сообщила Твайлайт. – Она невеста одного из пропавших пони.

– Но никакого расследования в масштабах всего департамента? – уточнил опцион.

– Нет, сэр.

Жеребец несколько мгновений задумчиво постукивал по полу копытом, а затем довольно хмыкнул.

– Зацепка ничем не хуже других. Давайте посмотрим, к чему она нас приведет, – он взял чистый свиток из кучи на столе и начал писать.

– Ты удивительно хороша в этом деле, Спитфайр. Я искренне впечатлена, – похвалила Твайлайт свою подругу.

Пегаска почесала затылок, застенчиво улыбаясь.

– Если быть честной… Ну, я как-бы... любительница детективных романов...

Твайлайт не удержалась от смеха.

– Прости, что?

– А что такого? – спросила Спитфайр со вспыхнувшими щеками. – Мне не может нравиться читать только потому, что я одна из лучших спортсменов в Эквестрии?

– Нет, нет, это действительно круто! – воскликнула Твайлайт, и ее мордочка расплылась в широкой улыбке. – Я тоже люблю читать!

– Пф-ф-ф-ф, а то я не в курсе, – ответила пегаска, закатив глаза. – Только не жди, что я с тобой организую книжный клуб или еще чего в таком роде...

– Приму к сведению, – не удержалась от смешка единорожка.

Опцион Виппорвил выплюнул карандаш, позволив ему громко стукнуть по столу, и начал сворачивать свиток.

– Декурион, пожалуйста, откройте дверь.

Рог Твайлайт сверкнул и дверь в дальнем конце комнаты открылась. Один из гвардейцев, стоявших снаружи, просунул голову внутрь.

– Сэр? – спросил он.

– Отнеси это центуриону, – приказал пегас, пододвигая свиток к краю стола. – После чего отправляйся к тессерарию Дневной Стражи и скажи ему, что мне необходимо, чтобы все сотрудники департамента парков были опрошены на предмет возможной причастности к исчезновениям. Пусть попросят того, кто там за главного, притвориться, что они проводят сверку расписаний или что-то в этом роде. Кроме того, приказываю увеличить количество патрулей в парке Сан Плаза, в замковых садах и вокруг них. Также необходимо прочесать их, а потом еще раз повторить, пока что-нибудь не обнаружите. Также необходимо проинформировать шефа полиции о том, что в настоящий момент эти области представляют повышенный интерес. Все понятно?

– Да, сэр! – ответил легионер, отдавая честь, после чего вошел в комнату, взял свиток в рот и бросился выполнять приказы.

– Ладно, об этом позаботились, – вздохнул опцион. Жеребец снял очки и потер глаза. – На данный момент, однако, нам все еще нужно закончить с документами. До Гала осталось всего несколько часов, и если мы не найдем этих пони до его окончания, у нас в наличии окажется целая толпа очень напуганных и растерянных пони.

– Верно, – согласились Спитфайр и Твайлайт в унисон.

Троица с головой окунулась в расследование, все еще усталая, но испытывающая облегчение оттого, что, возможно, наконец-то продвинулась вперед.

---

Шайнинг Армор шел по коридорам замка, улыбаясь каждому встреченному знакомому пони. Он вырос здесь, и хотя по именам весь персонал замка не помнил, но многие из старших слуг работали тут достаточно долго, чтобы Шайнинг узнавал их даже на расстоянии. Некоторые пони махали копытом, некоторые кивали, большинство просто улыбались в ответ, но никто не остановился, чтобы поговорить. Не тогда, когда все были страшно заняты.

До Гранд Галопинг Гала оставалось всего несколько часов, и последние приготовления к нему были в самом разгаре. Шайнинг Армор раньше не бывал на Гала – как-то не было желания, и принцесса Селестия никогда не просила его сходить туда вместе с ней, но годы жизни в замке научили жеребца, каких коридоров следует избегать в такие дни.

Коридор, ведущий из кухни в зал приемов, определенно посещать не стоило. Непрерывный поток официантов, спешащих расставить закуски, не позволил бы быстро его преодолеть. То же самое касалось коридора со служебной лестницей, ведущей на нижние этажи замка – коридора, который представлял собой бесконечную вереницу стульев, столов, бутылок вина и сидра, что требовалось расставить за час, оставшийся до прибытия гостей.

Шайнингу Армору потребовалось некоторое время на путь вокруг главных залов и наиболее коротких служебных коридоров, но тем не менее он дошел до покоев принцессы Селестии достаточно быстро. Даже с учетом всех обходов он мог добраться сюда даже с закрытыми глазами. Будучи жеребенком, Шайнинг сразу после уроков мчался прямо сюда – иногда вместе со Спайком, но чаще всего один. Принцесса расспрашивала его о том, как прошел день и как идет учеба, после чего начинала свои уроки магии или что-то еще, что могло показаться принцессе важным.

– День добрый, парни, – поздоровался Шайнинг Армор с двумя гвардейцами, стоящими возле покоев Селестии. Ни один из них на приветствие не ответил, но и остановить жеребца не попытался. Каждый легионер в замке знал, кто такой Шайнинг, и ему разрешалось приходить и уходить, когда заблагорассудится, до тех пор, пока это не нарушало требований безопасности или не противоречило прямому приказу принцессы не пускать его куда-либо.

Шайнинг Армор постучал в дверь, горя желанием увидеть принцессу, но не настолько, чтобы рискнуть показаться грубым, ворвавшись без приглашения. Через пару мгновений голос Селестии разрешил зайти.

– Принцесса Селестия! – крикнул жеребец в знак приветствия, входя в личный кабинет своей наставницы. – Я так рад вас видеть!

Как только он вошел, то уловил запах старых книг и антикварных книжных полок, слегка смешанный с ароматом свежего пергамента и чернил. В кабинете Селестии стоял насыщенный, домашний запах, который всегда напоминал Шайнингу Армору библиотеку, и был таким же успокаивающим и знакомым, как запах любимых духов его матери.

Принцесса Селестия стояла в дальнем конце комнаты перед письменным столом спиной к двери. Ее рог светился, а перо, объятое магией, торопливо летало над пергаментом.

– Шайнинг Армор, мой верный ученик, – ответила аликорн, все еще не глядя на единорога, – спасибо, что пришел так быстро. Присаживайся, будь добр. Я задержусь всего на минуту. Мне просто нужно закончить короткую записку Капитану Стражи.

Шайнинг Армор сделал, как ему было велено, и направился к небольшому столику в центре комнаты. Под ним лежали две подушки, одна ярко-желтая, а другая веселого голубенького цвета. Использовав магию, жеребец достал голубую и, пользуясь моментом, взбил, прежде чем усесться на нее.

Долго ждать не пришлось. Принцесса отложила перо, свернула письмо и отправила его с хлопком телепортации.

– А теперь, – сказала Селестия, повернувшись и одарив жеребца натянутой улыбкой, – как твои дела, Шайнинг?

Единорог сразу понял, что что-то не так. В этой улыбке было что-то напряженное, чего другие пони могли бы не заметить под вечной красотой и изяществом, излучаемыми принцессой. Но годы знакомства научили жеребца чувствовать, когда ее беспокоило что-то, выходящее за рамки обычных тревог правительницы большого королевства.

– Я в порядке, – осторожно ответил единорог.

Улыбка Селестии озарилась неподдельным счастьем, когда она подошла и села напротив.

– Рада слышать. А как поживают твои друзья? В предвкушении сегодняшнего Гала?

– Да, они все в салоне красоты, готовятся.

Шайнинг Армор поерзал на месте, раздумывая, стоит ли ему спросить прямо. Принцесса Селестия часто скрывала от него некоторые неприятные темы, и он всегда просто принимал это как часть заботы с ее стороны. Тем не менее, она попросила его прибыть в замок пораньше, несмотря на предстоящую вечернюю встречу, так что, вероятно, Селестия хотела о чем-то поговорить.

– Принцесса, простите, если с моей стороны невежливо спрашивать вот так прямо, но что-то случилось?

Селестия не ответила. Тонкий налет ее веселья исчез, а выражение мордочки стало беспристрастным и невозмутимым словно на приеме. Это было то самое, знакомое Шайнингу выражение – тщательно продуманное, выверенное и отточенное на протяжении веков, чтобы скрывать мысли, которые на самом деле были на уме у принцессы. Совершенно бесстрастное, без намеков, без каких-либо подсказок, без признаков того, что что-то не так. Но сам факт появления этого выражения – возможно, рефлекторного – на встрече с достаточно близким пони уже говорил сам за себя.

– Ты довольно хорошо стал разбираться в пони, верно? – прокомментировала вопрос Селестия, уголок ее рта приподнялся в веселой полуулыбке.

– Моя нынешняя область изучения оказалась более требовательна к навыкам межличностного общения, чем предыдущие, – ответил Шайнинг Армор, застенчиво почесывая висок. – Я всегда смеялся над социальными науками, не считая их на самом деле, ну-у-у... науками... но как ни странно, оказался просто ими поглощен. Думаю, это потому, что в подобных вещах все опирается не столько на науку, сколько на магию.

Принцесс кивнула, явно довольная чем-то из сказанного.

– Прошло много времени с тех пор, как нам выпадала возможность просто поговорить, поэтому я надеялась, что мы могли бы поболтать ни о чем, прежде чем обсуждать возникшую проблему, – Селестия позволила слегка рассеяться выражению царственной невозмутимости. Принцесса не выглядела усталой, но была напряжена, возможно, даже встревожена. – Боюсь, что у нас произошел инцидент.

Шайнинг Армор вскочил, готовый действовать.

– Работа для Элементов? – быстро спросил он. – Позвольте мне сбегать за девочками.

– Сядь, Шайнинг, – прервала его Селестия, подняв копыто и мягко похлопав по воздуху, как будто пытаясь успокоить дикое животное. Принцесса подождала, пока жеребец усядется, прежде чем продолжить: – Мне приятно видеть, с какой готовностью ты обращаешься к своим друзьям, когда сталкиваешься с проблемой. Это демонстрирует, как далеко ты продвинулся в изучении дружбы. Но они не те, кто мне сейчас нужен.

– Но если Элементы не нужны, тогда зачем вы меня вызвали? – спросил единорог, в замешательстве наклонив голову.

Селестия глубоко вдохнула. Это было самое близкое к вздоху, что Шайнинг Армор когда-либо наблюдал от аликорна.

– Двадцать девять пони пропали без вести в пределах Кантерлота.

Прошло какое-то время, прежде чем Шайнинг обработал эту информацию. Когда он наконец овладел собой настолько, что смог ответить, все, что получилось выдавить, было неловким:

– Это... это ужасно!

– Так и есть, – согласилась Селестия. – Пока мы говорим, Королевская Гвардия и полиция Кантерлота обыскивают город в надежде найти улики. Однако наши граждане до сих пор не знают, что что-то не так, поэтому мы держим все в тайне и проводим поиски скрытно.

– Вы беспокоитесь о панике?

Принцесса кивнула.

– Мы опасаемся, что паника может привести к массовому бегству, и толпы пони, спешащих к поездам и дорогам к подножию горы, могут быть использованы в качестве прикрытия для вывоза похищенных. На данный момент Гвардия установила ограничения, препятствующие выезду на поезде или дирижабле, а на дорогах установлены контрольно-пропускные пункты.

Шайнинг Армор нервно потер копыта под столом, внезапно почувствовав себя на десять лет моложе, словно он вновь стоит перед логической головоломкой в качестве задания от принцессы.

– Какие у нас есть доказательства, что эти пони все еще в городе? – спросил жеребец, рассматривая задачу под другим углом. Преодолевая отвращение к самой идее, он попытался мысленно поставить себя на место похитителя. – Если бы я похищал чьих-нибудь жеребят, я бы хотел вывезти их из города как можно скорее.

– Такая вероятность существует, и мы уже разослали предупреждения Королевской Гвардии в других районах. Тем не менее, двадцать девять пони – довольно крупная группа для незаметной переправки, поэтому на данный момент мы предполагаем, что они все еще тут, пока город не обыщут весь и не докажут обратное, – принцесса Селестия слегка наклонилась вперед. – Вот тут-то и вступаешь в игру ты, Шайнинг Армор. Если мы не найдем пропавших пони до конца Гала, мы больше не сможем скрывать происходящее. Нам нужно будет предельно усилить блокаду, чтобы перекрыть все пути из города, как по земле, так и по воздуху.

Неприятное чувство охватило Шайнинга. Все кусочки головоломки разом встали на место: Селестия вызвала его одного; потребность в чем-то, что могло бы физически закрыть целый город; признаки стресса, продемонстрированные принцессой, – было понятно к чему все это ведет, и жеребцу это не нравилось.

– Вы говорите о моем щите, верно? О большом.

– Если Гала закончится, а мы все еще не найдем этих пони, я хочу, чтобы ты сотворил свое заклинание, – просто ответила принцесса. – Блокировка ведь двунаправленная? Щит способен задерживать объекты как снаружи, так и изнутри?

– Так было не всегда, – ответил Шайнинг, и его инстинкт отвечать на вопросы Селестии как можно полнее сработал почти сразу. – Однако с тех пор я изменил оригинальное заклинание, так что с ним не должно возникнуть никаких проблем...

В горле жеребца образовался комок, заглушивший объяснение деталей заклинания и положивший конец любым мыслям о магических и научных подробностях. Он проглотил его, отбросив жалкий энтузиазм по поводу таких тонкостей, как фазовая эффективность и двустороннее преломление формы волны. Шайнингу почти стало стыдно за то, как легко он отвлекся.

– Принцесса… Я создал это заклинание, чтобы защищать пони, а не держать их в заточении. То о чем вы говорите – посадить в тюрьму весь город... Вы действительно думаете, что это правильно?

– Возможно, это единственное, что можно сделать, Шайнинг, – ответила Селестия. Она открыла рот, чтобы продолжить, но не смогла произнести ни слова. Тишина повисшая между ними была словно туман. Рог принцессы засветился, и объятая магией диадема легла на стол между ними. Лязг металла о деревянный стол отозвался эхом удара молота. – Пони будут сердиться, им будет неудобно, но они поймут. Им придется. Конечно, в начале будет паника, но с ней мы быстро разберемся, и как только пыль осядет, все наши силы будут брошены на то чтобы обыскать весь Кантерлот.

– Вы правы... – признал Шайнинг после некоторого раздумья, хотя произнесенные вслух слова оставили неприятный привкус в его рту. – Безопасность пропавших пони перевешивает неудобства. Мне не нравятся этические последствия подобного, но я сотворю заклинание, если придется...

– Все будет хорошо, Шайнинг Армор, ты будешь рядом со мной всю ночь, – объяснила Селестия. – И Элементы также должны оставаться в стенах замка, как для их собственной безопасности, так и для безопасности всех присутствующих. Не думаю, что возникнут какие-то проблемы во время Гала, но если потребуется сила Элементов, я бы предпочла, чтобы они были наготове. Они могут наслаждаться праздником – я просто прошу их быть готовыми к любым неожиданностям.

– Они не смогут наслаждаться праздником, зная, что есть целая куча пони, нуждающихся в помощи, – вздохнул единорог. – Они… они хорошие девочки. Они захотят помочь.

– Лучше пока оставить это Гвардии, – объяснила принцесса. – Как только поднимется твой щит – если до этого дойдет – мы сможем позволить им присоединиться к поискам, но сейчас нам нужна секретность. Никто и глазом не моргнет, увидев гвардейцев и полицию, патрулирующих город в день Гала. Как ты думаешь, Рэйнбоу Дэш или Пинки Пай способны на такую же незаметность?

– Вероятно, нет, – признался жеребец, чуть не рассмеявшись при мысли о том, как одна из этих кобылок пытается провести тайную операцию. Пинки Пай бегала бы взад и вперед по улице, выкрикивая имена пропавших пони, а Рэйнбоу Дэш хватала бы случайных прохожих и пыталась вытрясти из них признание.

Селестия вытянула копыто и легонько ударила по самой высокой точке своей диадемы. Принцесса немного поиграла с ней, поворачивая символ своей власти так и этак, как жеребенок, нашедший старую игрушку, к которой давно потерял интерес.

– Возможно, сейчас они этого не понимают, но иногда лучший способ защитить окружающих – притвориться, что все в порядке. Делать вид важно – гораздо важнее, чем я когда-либо хотела бы признать...

– Должен ли я считать это уроком? – спросил Шайнинг Армор, на мгновение ошеломленный тем, насколько сентиментальной стала его наставница. Эту сторону принцессы он видел редко.

Селестия хихикнула, хотя смешок был не более чем мурлыканьем в глубине горла.

– Если это поможет, – произнесла принцесса с улыбкой.

Свиток возник рядом с ее головой во вспышке фиолетовых и синих искр. На ленте, скрепляющей его, был изображен полумесяц Луны. Селестия поймала свиток телекинезом, развернула и начала читать, нахмурившись.

– Хм… похоже, сегодня вечером Луна будет патрулировать город с неба в поисках подозрительной активности, – произнесла принцесса, резюмируя содержание свитка. – У нее есть старое маскировочное заклинание, делающее ее незаметной на фоне ночного неба, но у нее возникли проблемы с адаптацией формулы для компенсации светового загрязнения от городских фонарей.

– Вы хотите, чтобы я помог с этим? – спросил Шайнинг Армор, почти желая хоть чем-то отвлечься.

– Нет, я сама справлюсь, – ответила Селестия, вставая. Диадема взлетела со стола и вновь разместилась на голове аликорна, когда та развернулась к письменному столу. – Ступай, побудь со своими друзьями, Шайнинг Армор. Поведай им о происходящем и скажи, чтобы они попытались хоть немного порадоваться Гала несмотря на это. Увидимся вечером.

Жеребец поднял копыто, чтобы ответить, но, открыв рот, понял, что ему нечего сказать. Он опустил ногу под резкий скрип пера Селестии, пишущей что-то на письме сестры.

Единорог встал и, не сказав больше ни слова, вежливо засунул подушку обратно под стол и собрался уходить. Он был уже всего в нескольких шагах от двери, когда принцесса вновь заговорила.

– Шайнинг Армор, – позвала она.

– Да? – ответил жеребец, поворачиваясь к принцессе.

– Твоя сестра все еще в замке.

Это было неожиданно. С последнего разговора несколько месяцев назад их отношения с Твайлайт значительно улучшились. Подобное было похоже на воссоединение с одним из старых друзей, и Шайнинг писал сестре письма почти так же часто, как и принцессе Селестии, поэтому прекрасно знал об их с Кейденс планах на выходные.

– Твайлайт здесь? – спросил жеребец вслух. – Я думал, она уезжает из города.

– Одна из пропавших пони была ее подругой, – объяснила Селестия. – Твайлайт – именно та, кто обнаружила, что пропажа трети садовников – это нечто большее, чем предполагал кто-либо еще. Прямо сейчас она в команде, занимающейся расследованием исчезновений под руководством опциона Виппорвилла. Ты можешь ею гордиться. Она прекрасный гвардеец, и на самом деле заботится о наших подданных.

– Я и так ей горжусь, – ответил Шайнинг Армор, чувствуя, как в груди потеплело от этих слов.

– Я просто подумала, что тебе будет интересно знать об этом, – пояснила Селестия с улыбкой. – Если вдруг захочешь с ней повидаться, то она в конференц-зале А-1.

– Если она занята расследованием, то, наверное, будет лучше, если я не стану их беспокоить.

Они быстро попрощались, и Шайнинг Армор ушел, чувствуя, словно глаза гвардейцев, охраняющих покои Селестии, следили за ним, пока он шагал по коридору. Единорог оглянулся через плечо и обнаружил, что стражи смотрят прямо перед собой, напряженные и настороженные, но определенно не следящие за ним.

Шайнинг продолжил свой путь, подволакивая копыта и заранее страшась предстоящего разговора с подругами. Как он вообще может рассказать им о происходящем? Он нисколько не преувеличивал, говоря, что они не смогут наслаждаться Гала, зная, что в городе происходит что-то настолько ужасное.

Несмотря на то, что он сам сказал Селестии, мысль встретиться с Твайлайт казалась заманчивой. Правда он сам не знал: то ли для того, чтоб узнать о происходящем побольше, то ли просто чтобы выиграть чуть-чуть времени перед встречей с друзьями, которым придется сообщить дурную весть.

Конференц-зал, который упомянула принцесса, был недалеко, и Шайнинг начал прикидывать, как быстрее всего добраться туда, не мешаясь под ногами пони, готовящихся к Гала. Повернуть налево мимо королевских покоев, спуститься, пройти три перекрестка, подняться по лестнице, повернуть направо, пройти по короткому коридору и спуститься по служебной лестнице – так он окажется прямо у дверей зала. Единорог отбросил этот путь как слишком окольный.

Он наметил альтернативный маршрут, а затем еще один и еще. К тому времени, как Шайнинг наконец определился и решил все-таки пойти встретиться с Твайлайт, он обнаружил, что ноги сами вынесли его из замка. В настоящий момент он был совсем недалеко от салона красоты, где его друзья прихорашивались перед праздником.

На маленькой табличке в окне значилось “Закрыто”, но единорог знал, что салон работает. Владелица уехала из города по каким-то семейным обстоятельствам и в последнюю минуту отменила все назначенные встречи, но Рэрити была ее старой подругой, и красноречивой швее удалось уговорить владелицу разрешить им пользоваться салоном в ее отсутствие.

Рэрити, конечно же, играет роль генерала, выстраивая свои силы и направляя их туда, где им стоит находиться для самого эффектного всеобщего прихорашивания.

Эпплджек, наверное, спит под феном. Девочки недавно уговорили Шайнинга поучаствовать в их еженедельном походе в спа – который, несмотря на первоначальные протесты, жеребцу и в самом деле понравился – и земнопони всегда засыпала под феном после мытья гривы.

Пинки, скорее всего, скачет тут и там, пытаясь нанести все оттенки помады, румян и подводки для глаз одновременно, пока ее мордочка не станет похожа на гриву Рэйнбоу Дэш. Сама пегаска наверняка носится за земнопони, подбадривая ту и все время смеясь, пока Рэрити пытается заставить их успокоиться.

Флаттершай была самой женственной из всей компании, если не считать Рэрити, которая была настоящей леди. Единорожка не чувствовала необходимости присматривать за Флаттершай, так что пегаска, скорее всего, просто расчесывает свою гриву.

Шайнинг Армор остановился недалеко от входной двери, воспользовавшись моментом, чтобы собраться с духом и сделать долгий, глубокий вдох. Маленький колокольчик над дверью звякнул. Парой секунд спустя Спайк высунул голову между занавесками, ведущими в заднюю часть салона, чтобы глянуть кто пришел.

– Эй-эй, – с энтузиазмом приветствовал единорога его младший брат. – Зацени. Мама хоть и назвала Шайнингом тебя, но ты только глянь как я выгляжу.

Спайк вышел из-за занавески и встал на задние лапы, приняв горделивую позу и выставив бицепсы. Всего несколько лет назад такая же поза крошечного пухловатого дракончика вызывала лишь умиление, но физиология драконов была странной, и годы медленного роста сменились буквально месяцами роста ускоренного. На четвереньках Спайк был чуть ниже Шайнинга, но, встав на задние лапы, с учетом длинного худощавого тела, он стал ростом почти с Селестию.

Шайнинг Армор моргнул, глядя на столь неприкрытую тщеславную демонстрацию мускулов. Хотя надо было отметить, что его впечатлило как чешуя Спайка отражала свет, напоминая скорее полированный мраморный пол.

– Чего это ты с собой сотворил? – спросил жеребец, слегка поморщившись, когда солнечный луч, проникший через витрину, отразился от чешуи его брата.

– Взял шлифовальную машинку, чтобы убрать неровности, – ответил Спайк, самовлюбленно ощупывая свой собственный бицепс. – А еще Рэрити подарила мне тот странный воск для чешуи. Сказала, что сегодня вечером мне надо выглядеть особенно шикарно.

– Круто, – пробормотал Шайнинг Армор. Он попытался вложить хоть немного энтузиазма в свой голос, но фраза прозвучала так, словно он сообщал о чьей-то безвременной кончине.

Спайк прекратил строить из себя павлина, с любопытством обернулся и, глядя на единорога, нахмурился.

– Что-то случилось? У тебя такое выражение, словно принцесса взвалила на тебя кучу проблем. Чего она хотела?

Шайнинг Армор вздохнул.

– Возникли осложнения... – произнес он, печально опустив голову. – Будет лучше, если девочки тоже это услышат.

Дракончик кивнул, осторожно раздвигая занавески, чтобы его свеженаточенные когти не прорвали ткань.

Предсказания жеребца оказались верными, вплоть до неодобрительного бормотания Рэрити, которая отчаянно старалась оттереть мордочку Пинки маленькими ватными дисками. На них, вероятно, была какая-то химия, судя по тому, как Пинки ерзала из-за запаха. Рэйнбоу Дэш стояла перед зеркалом, роясь в одной из многочисленных косметичек Рэрити и пытаясь делать вид, что она ни при чем.

– Эй, Шайни! – крикнула Пинки Пай всего на несколько децибел громче, чем обычно.

Приветствие отвлекло Рэрити достаточно, чтобы земнопони сумела вывернуться. Пинки бросилась к раковине и начала оттирать мордочку водой. Все остальные кобылки повернули головы, чтобы поприветствовать Шайнинга улыбками – хотя Эпплджек потребовалась пара секунд, чтобы разобраться в происходящем, после того, как Флаттершай подняла колпак сушилки и разбудила фермершу легким толчком.

– Шайнинг Армор, дорогуша, ты выглядишь ужасно, – драматично воскликнула Рэрити. Она подбежала к жеребцу и, схватив копытом за подбородок, начала поворачивать голову единорога из стороны в сторону. – Я столько трудностей преодолела, чтобы подстричь твою гриву, а теперь она вся растрепалась на ветру. Может, подобное для вечеринки в Чикакольте и будет приемлемым, но Кантерлот требует более ухоженного вида.

– Ты подстригла его гриву? – спросила Рэйнбоу Дэш, лениво взмахивая крыльями. Пегаска прищурила один глаз и наклонилась поближе, чтобы рассмотреть стрижку, о которой шла речь. – Выглядит точно так же, как и всегда, если хотите знать мое мнение.

– Ох, Рэйнбоу Дэш, глупая ты пони, – ответила Рэрити, растягивая первый слог имени Рэйнбоу со смешком, который показался бы снисходительным любому, кто знал единорожку недостаточно хорошо. – Я сняла три сантиметра с его челки. Возможно, тебе это покажется незначительным, но поверь мне, для наметанного глаза разница просто колоссальная.

Пегаска поджала губы и презрительно фыркнула.

– Три сантиметра, будьте нате! – прокомментировала она, закатив глаза. – Как прошла встреча с принцессой, здоровяк? Чего она хотела?

Шайнинг Армор сел и откашлялся:

– Эм-м-м, девочки, боюсь, тут возникла проблема...

Остальные пони вскочили и в мгновение ока окружили его.

– Ну, и что случилось? – нетерпеливо спросила Рэйнбоу Дэш.

– Надеюсь, с нашими билетами все в порядке, верно? – ахнула Рэрити.

– С билетами все хорошо, – ответил жеребец.

Кобылки обменялись любопытными взглядами. У всех из них были одинаково встревоженные мордочки. Шайнинг практически видел мысли, формирующиеся у них в головах – сценарии, в которых им снова придется идти на спящего дракона или сражаться с какой-нибудь магической бездарностью. Это был печальный контраст с теми счастливыми выражениями, которые были у них всего несколько минут назад.

Глядя в глаза, полные беспокойства и явного разочарования, Шайнинг Армор утратил решимость. Он просто не мог рассказать им. Как он мог испортить ночь, которой они пророчили стать лучшей в их жизни? Жеребцу пришла в голову мысль, что, возможно, ему и не нужно ничего им говорить... Но он уже сказал, что что-то пошло не так, так что надо договаривать.

Единорог прокрутил ситуацию в голове, рассматривая ее с разных сторон и пытаясь найти способ все упростить.

Принцесса сказала, что ничего не произойдет до окончания Гала, и во дворце, без сомнения, будет полно королевских гвардейцев. Селестия лишь попросила, чтобы его подруги оставались в замке и были готовы на случай, если понадобятся Элементы. В принципе, это было несложно, так как большинство их планов на ночь предполагало нахождение исключительно в безопасности бального зала. И если и была в Эквестрии какая-то группа кобыл, всегда готовых, когда того потребует долг, так это точно эти пять. Единственная, кто мог бы создать проблемы, была Флаттершай, так как она собиралась посетить дворцовые сады.

Что-то щелкнуло в мозгу Шайнинга, выделяя слово “сад” и требуя, чтобы он обратил на него внимание. Что принцесса сказала о саде? Нет, не о саде... речь шла о садовниках...

– Флаттершай! – крикнул жеребец, заставив застенчивую кобылку удивленно пискнуть и спрятаться за гривой. Шайнинг Армор сам вздрогнул от смущения. – Извини, я не хотел кричать. Но, эм-м-м, Флаттершай, ты говорила, что собираешься сходить в дворцовые сады сегодня вечером, верно? Посмотреть на животных?

Пегаска вынырнула из-под своих волос, восторженно улыбаясь и кивая.

– О да, я с таким нетерпением жду возможности увидеть зверинец принцессы. Эту часть садов открывают для публики только во время особых мероприятий, так что возможность посетить зверинец выпадает редко. Я слышала, что там даже есть обезьяны. Я никогда раньше не видела настоящих обезьян вблизи.

– Прости, Флаттершай, но принцесса сказала, что некоторые из садовников… эм-м-м, так и не появились на работе, так что в садах сейчас полный бардак. Сегодняшним вечером туда никого пускать не будут.

– Ох... – энтузиазм пегаски угас.

Рэйнбоу Дэш подошла и положила крыло на спину своей подруги.

– Эй, не унывай, Шай. Я знаю, что ты сильно хотела посмотреть животных, но на Гала будет еще куча всего. Если хочешь, можешь потусоваться со мной и “Вандерболтами”!

– О, о, о! – воскликнула Пинки Пай, начав скакать вверх-вниз и радостно хлопать копытами. – Ты можешь со мной устроить вечеринку! Если мы объединим наши силы, то совокупная мощь нашего крупотрясения снесет у дворца крышу!

– Спайки и я были бы просто в восторге, если бы ты была с нами, Флаттершай, – заметила Рэрити. Она бросила косой взгляд на Пинки Пай, которая теперь крутила задом под музыку, которую никто другой не слышал. – Мы обещаем, что в наши планы не входит разрушение замка на глазах у всех.

Шайнинг Армор повернул голову, чтобы взглянуть на Спайка. Тот стоял позади него, нахмурив брови в явном замешательстве. Дракончик даже подпрыгнул, когда Рэрити кашлянула в копыто.

– Я сказала, ведь... так... Спайки? – повторила единорожка сквозь зубы, стиснутые в неестественно широкой улыбке, кивая в сторону Флаттершай, чтобы подчеркнуть каждое свое слово, и не особо это скрывая.

– Д-да! – быстро согласился Спайк. – Мы бы хотели, чтобы ты была с нами сегодня вечером. Можно немного поболтать, немного потанцевать, съесть какие-нибудь модные закуски – все будет круто!

Флаттершай встала чуть прямее, изобразив теплую, благодарную улыбку, которая, впрочем, взгляда не коснулась.

– Ох, спасибо вам всем, – ответила пегаска просто, – Я разочарована, но приятно знать, что вы все так заботитесь обо мне. Я не знаю, чем займусь на Гала, но постараюсь не доставлять вам слишком много хлопот.

– Не смей так говорить, Шай, – упрекнула ее Эпплджек. – Ты наша подруга, и тут нет никаких проблем. Если хочешь, пожалуйста, помоги мне с моим лотком, который я собираюсь развернуть. Бабуля всегда говорила: “Две хорошенькие кобылки продают больше яблок, чем одна”.

– И правда, – согласилась Рэрити, прищелкнув языком. – Я не желаю больше слышать никаких разговоров о том, что ты доставляешь какие-то неудобства. А теперь пойдем, нам надо что-то сделать с твоим макияжем.

– Ой, эм... а может... может быть… просто... не использовать его слишком много? – пробормотала пегаска, когда Рэрити уперлась ей в бок и потащила к ближайшему зеркалу. Флаттершай бросила умоляющий взгляд на остальных, но Эпплджек с Рэйнбоу Дэш уже вернулись к своим приготовлениям, в то время как Пинки Пай, невинно насвистывая, демонстративно уставилась в другую сторону.

– Охо-хо-хо, Флаттершай! Я о таком и помыслить не могла! – ответила единорожка с жеманным смехом. – У тебя слишком много естественной красоты, чтобы прятаться за косметикой. Тебе просто нужно немного тонального крема... и чуть-чуть румян, чтобы подчеркнуть твои скулы… и капельку теней, чтобы привлечь внимание к твоим глазам… и немного туши, чтобы выделить эти прекрасные ресницы...

Шайнинг Армор некоторое время наблюдал, как Рэрити суетится вокруг застенчивой пегаски: тюбики губной помады и банки румян плавали вокруг их голов во власти магии единорожки. Жеребец вытер лоб, смахнув влагу движением копыта. Было такое ощущение, словно он только что сбросил тяжкий груз со спины.

– Ты именно это собирался им сказать?

Шайнинг чуть не подпрыгнул от неожиданного вопроса.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он, поворачиваясь к брату.

Губы Спайка недовольно скривились, когда он почесал висок, склонив голову набок в явном замешательстве.

– Твое выражение, когда ты вошел... Я решил, даже не знаю... что произошло что-то серьезное. Настолько серьезное, что нужны Элементы Гармонии.

Единорог сглотнул.

– Флаттершай очень сильно хотела посмотреть на животных... – неуклюже начал объяснять он. Шайнинг Армор чувствовал, как его щеки пылают от стыда – стыда за то, что он не только скрыл от них неприглядную правду, но и теперь врал, просто чтобы не быть раскрытым.

– Так ты просто не хотел ее разочаровывать? – спросил дракончик. Замешательство растаяло, сменившись озабоченной, почти жалостливой улыбкой. Именно с таким выражением могли бы улыбаться родители своему ребенку, столкнувшемуся со своим первым серьезным разочарованием.

– Я просто хочу, чтобы эта ночь была идеальной для всех них, – добавил жеребец. Это была правда, и он ухватился за нее, прижимая к груди и пытаясь найти в ней хоть какое-то утешение.

Шайнинг Армор почувствовал, как одна из лап Спайка обхватила его за плечи в братском объятии.

– Встряхнись, братан, – мягко хихикнул Спайк и, неплотно сжав когти в кулак, мягко коснулся челюсти брата игривым ударом. – Ты же знаешь, что они не будут винить тебя, даже если ночь пройдет не идеально, верно?

Единорог отвернулся, пытаясь вырваться из объятий, но его крепко держали неожиданно сильные лапы Спайка. Было легко забыть, какой силой на самом деле обладал его “младший” брат.

– Знаю... – смущенно пробормотал Шайнинг.

Последовала долгая пауза, во время которой Спайк ничего не говорил, ничего не оставив Шайнингу для размышлений, кроме болтовни кобылок. Пинки Пай обнаружила у Рэрити ароматизированный блеск для губ и начала рассказывать о своей идее глазури для кексов, которая могла бы подкрасить губы, как губная помада, чтобы занятые пони могли наносить макияж и есть кексы одновременно. Шум, который устроила земнопони, только делал молчание Спайка еще более невыносимым.

– Я в курсе, что иногда тебе кажется, будто ты должен изо всех сил стараться сделать их счастливыми, – продолжил Спайк, понизив голос, чтобы сохранить их разговор в тайне, – но поверь мне, тебе не нужно об этом беспокоиться. Они твои друзья, и они любят тебя, несмотря ни на что, так что... постарайся не принимать такие вещи слишком близко к сердцу, ладно? Такое случается. И кроме того, мы всегда можем загладить свою вину перед Флаттершай позже. Зверинец может быть и закрыт для публики большую часть времени, но мы же не обычные туристы, согласен? Мы можем устроить ей отдельную экскурсию.

– Да, думаю, ты прав, – ответил Шайнинг, изобразив улыбку настолько тонкую, что будь она бумагой, ее бы унесло легчайшим дуновением ветра. Стыд, который он испытывал, стал чем-то осязаемым – болезненным комком в животе, который скручивал внутренности с каждым словом Спайка.

– Конечно прав, – произнес Спайк, в последний раз обняв брата. – Не волнуйся, мы с Рэрити будем присматривать за Флаттершай. Мы позаботимся о том, чтобы она хорошо провела время.

Спайк отпустил единорога и пошел к выходу, предположительно, чтобы растянуться на диване в зоне ожидания, пока не придет время одеваться.

– Все будет хорошо... – пробормотал себе под нос Шайнинг Армор. Произнесенные вслух слова заставили комок в животе еще больше сжаться.

Одной из самых фундаментальных основ прочной дружбы была честность – элемент Эпплджек был достаточным тому доказательством. Шайнинг запятнал этот чудесный идеал ложью... Хотя это была всего лишь недомолвка, которую, если подумать, вообще вряд ли можно было считать ложью... Самое большее, он был виновен в полулжи, и даже полуложь все равно была полуправдой. При отсутствии садовников закрытые зоны, такие как частный зверинец, будут иметь низкий приоритет для оставшегося персонала, так что эта часть сада почти наверняка будет недоступна, как он и сказал.

С учетом участия в расследовании Твайлайт и опциона, у которого, как знал Шайнинг, была репутация чрезвычайно въедливого жеребца, возможно, дело вообще не дойдет до Элементов. Да что там говорить, королевская гвардия вполне могла найти пропавших пони в ту же секунду, как он покинул замок.

Конечно, если все пойдет плохо и он будет вынужден сотворить свое заклинание, то, очевидно, шило в мешке будет не утаить, и ему придется столкнуться с последствиями своего обмана. Подруги, конечно, будут злиться на него, но до тех пор, пока они все будут в замке и в безопасности – и веселиться – до тех пор пока на самом деле не придется что-то делать, все остальное не имело значения.

Но пока все было именно так, как сказала принцесса: иногда лучшее, что можно сделать, – это делать вид, что все хорошо.

– Шайни! Шайни! – пропела Пинки Пай с другого конца комнаты, сидя на табуретке, кружась и хихикая. – Перестань там дуться и иди с нами краситься! Тебе тоже нужно стать хорошеньким!

– Жеребцы не красятся, Пинки, – поправила ее Эпплджек. – За исключением тех чуваков из бойз-бэндов, которые последнее время так нравятся Эпплблум.

Рэйнбоу Дэш высунула голову из-под крана в раковине, грива облепила мордочку, а шерстка промокла до самых плеч.

– Шайнинг уж точно мог бы быть одним из этих симпатяжек, – хихикнула пегаска, обернула полотенце вокруг головы и начала вытираться. – Он мог бы быть "умником”.

– Это слишком очевидно, – хмыкнула Эпплджек. – Я думаю, он был бы “крутым парнем”, который возглавляет группу.

– А я думаю, что он был бы "чутким", – не согласилась Флаттершай.

– А как насчет “плохого парня”? – спросила Пинки, когда табурет, на котором она вращалась, медленно остановился. – Все любят плохих парней. Им достаются все цыпочки.

– Хм, возможно, он мог бы быть “спортивным”? – предложила Рэрити, задумчиво постукивая копытом по подбородку. – Наш Шайнинг и правда держит себя в хорошей форме.

Салон красоты вскоре превратился в арену жаркого спора о том, какую роль мог бы исполнять Шайнинг Армор в бойз-бэнде, за которым быстро последовал аналогичный спор насчет Спайка.

Единорог позволил окружающим звукам разговоров захлестнуть себя, садясь перед зеркалом, чтобы проверить как выглядит.