Покорная леди

Пролог

Понивилль. Стремянная улица.
Десять часов утра.

Вальяжно переваливаясь за порог уютной кухни, в царство сладких яств вошла грациозная морковная леди. Её упругие женственные формы, плотно окутанные снежно-белым халатом с орнаментом изумрудно-салатной лозы, сверкали в рубиновых лучах рассвета, подобно золоту столичных куполов. Лайт мерным шагом плыла навстречу своей услужливой горничной, и в каждом движении этой поистине элегантной поступи, казалось, в полной мере отражался аристократичный нрав её «солнечного» рода, рода Лайтов.

– Доброе утро, Тесла, – еле сдерживая свои позывы к зёву, произнесла Лайт, укромно занимая своё место за пустым столиком. – Что сегодня на завтрак, моя дорогуша?

 – Доброе утро, моя госпожа! – молниеносно отчеканила Тесла, благодарственно поклонившись своей милой хозяйке, тотчас взявшись за сервировку стола посудой да кушаньем. – У нас сегодня на завтрак… Ра-а-а-а-а-а-а, – белокурая единорожка, держа в поле золотистого чародейства сюрприз, как могла, оттягивала время, снабжая стол серебряной посудой, дабы в итоге докончить, – а-а-аме-е-е-е-ен!!!

После чего, довольная, служанка продемонстрировала своей госпоже крохотную миску тёплого наваристого супчику, от которого плотными клубнями исходил горячий пар. Особенной эстетикой сцену наполняло пурпурно-чёрное кимоно, обёрнутое вокруг худощавого тельца чёрно-белой козочки.

– Дискорд побери! – тут же мило выругалась Лайт. – Хи-хи-хи! – прикрывая мордашку от стыда смеялась безвмолвно хохотавшая леди. После чего, подняв румяный взор из-под пелены шутливого настроя, она спросила. – Тесла… Я, конечно, нисколько не умаляю твоих кулинарных навыков, но, – вновь взглянув на полукруглую тарелочку, Лайти разразилась нежным ржанием, приговаривая, – но я ведь не буду целыми неделями кушать один рамен, дорогуша, ха-ха!

– А я буду! – гордо заявила пегаска,  спикировавшая на кухню с перил второго этажа, столь резво и внезапно, подобно грому средь ясного неба. – Дайте еды, жрать охота!!!

Однако, не успела крылатая бестия сделать и шага навстречу желанному лакомству, как упругий носик белокурой красавицы в восточном кимоно перекрыл той дорогу, в придачу высказав:

– А ну не смей, Шайн! – гордо отчеканила та, задирая выше милый снежный носик. – Это завтрак для нашей госпожи Лайт!

– Госпожи?! – взорвавшись смехом, пегаска, опав на пол камнем, неожиданно для себя впала в истерику. И, собирая на крыльях пыль напополам с крошками от печенья, она, сквозь ржание, прибавила. – Я, конеш, всё понимаю, но вы, эт самое, свои ролевые игры на кухню не переносите, ладно, ха-ха-ха?

– К вашему сведению, мисс Любительница-Порыться-В-Мусорном-Бачке, – эту фразу гордая служанка произнесла с особой напыщенностью, высоко задрав нос, – нашей хозяюшке, госпоже Твайлайт Лайт, строго воспрещено пресыщаться такими настроениями в утренние часы, потому как сейчас пора завтрака.

– Ды ты чо?! – выругалась Шайн с глазами навыкат.

– Следует говорить не «чо», а «что»,  Шайн, – услужливо поклонившись подруге своей госпожи, Тесла всё же не упустила момента, дабы пристыдить её словарный запас.

Стоя напротив огромного белого мешка с взъерошенными перьями, всякий пони ощущал себя неловко и тревожно, притом  одновременно. Тревожно, потому как взор её всякому казался острее наконечника воинского копья. Неловко же, напротив, потому как всё прочее на её пухлой мордашке горело алым румянцем женственности.

– Ты… слышишь, не умничай мне тут, секс-рабыня, – жёстко, но в то же время сдержанно, протараторила сквозь скрипящие зубы устыдившаяся до самого хвостика кобылка.

– Ой-ой-ой, – наигранно покачивая головой, промямлила себе под нос услужливая козочка, передавая пресытившейся госпоже ворох из влажных салфеток. – Во всяком случае, я на эту роль подхожу превосходно, в отличие от тебя, ВОНЮЧКА!

Белоснежная улыбка Теслы страстно сверкнула в лучах багрового рассвета, что растекался по комнате, подобно рукавам горной речки. Сама же служанка насмешливо ухмыльнулась и, довольная собой, тотчас начала протирать от пыли дубовую кухонную мебель мягкими касаниями влажной тряпочки.

Подле кухонного стола в тот день, впрочем, как и в любое другой, нависло высокое напряжение: бессмысленная перепалка, успевшая стать серой  обыденностью для излишне гостеприимной хозяюшки. В тот миг казалось, что ту горячую раздражительность, коей сочилось нутро Шайн и ту едкую насмешливость, истекавшую с уст Теслы, можно было черпать ложками прямо из воздуха.

– ЧЁ?!  – на сей раз Шайн повторилась громче. Её щёчки пылали ярко-красным румянцем, словно бы на те пролили пару литров свежевыжатого томатного сока. Её копытца на пару с крыльями затряслись от стыда и гнева, и, делая шаг навстречу нахальной козочке, она спросила. – Ты, шлюха грязная! – её жёсткий и ровный голосок всё же оробел от смущения, однако, то было до совершенно незаметно, и потому приметить то крохотное изменение было под силу лишь Лайти.

Лайт же была занята завтраком. Её не волновали распри между двумя белыми сгустками эмоциональности, потому как в ней самой того было с избытком. Медленно отпивая чай из гравированной фарфоровой кружки с изображением фамильного герба, Лайти ровно, медленно дышала. И, оканчивая трапезу, скучающая по матери хозяйка всматривалась в голубое небо, что, словно волшебная морская даль, звало её на жаркую улицу.

– Я?! – раскрасневшись, словно ту пристыдили впервые в жизни, Тесла нежно коснулась своей щеки холодным подножием серебряной подковы и громко ахнула. Но, тотчас вернув мыслям былой порядок, она, не прошло и секунды, выпалила в ответ. – Я выполняю волю госпожи Лайт, только и всего! – её некогда снежно-белая мордашка плавно окрашивалась в розовый, покуда биение робкого сердца толкало по венам горячую кровь.

– Да?! – провоцируя, уточнила Шайн.

– Абсолютно!

– Ты так уверена?!..

– Даймонд Шайн, – угрюмо вглядевшись в самую душу нахальной пегаски, проронила Тесла исподлобья, – о чём может идти речь, если около недели тому назад ты сама участвовала в оргии, что проходила в том же составе, что имеется сейчас на кухне? Конечно, я просто исполняю её волу, как и ТЫ тогда!

– Кто старое помянет…

– Тому в жопу раз, ха-ха! – ответил вдруг появившийся из ниоткуда голосок. – Привет, девчонки!

– Это кто ещё? – начищая острые перья для плотного  апперкота крылом, спросила встрепенувшаяся Шайн. Отошедшая от бессмысленного спора, она, располагая возможностью, вдобавок прилизала копытцем непослушные локоны лазурно-белой гривы.

– Мисс Лайт! – пав ниц на холодную кухонную плитку, запросила внимания своей госпожи крайне пунктуальная служанка.

– Да, Тесла? – ответила Лайт, мрачно взирая в светлое голубое небо, на котором не было видно ни одного облачка.

– К нам пожаловала неизвестная особа! Вы позволите ей войти?

– Вот именно, Лайт! – перекидывая бейсбольную биту от крыла к крылу, подхватила с задором веселившаяся пегаска, на лице котором вновь красовалась такая едкая и всё же родная душе ухмылка хитрого силача.

– Да, конечно, заводите, – меланхолично протянула Лайт, попивая из роскошной фарфоровой чашечки чай, взращенный на плантациях далёкого севера, в глубинах Кристальной Империи, чай, что так бодрил дух и освежал дыхание, вопреки жару заварной водицы.

Не прошло и мгновения, как Тесла, учтиво поблагодарив свою хозяйку, позволила гостье их дома пройти внутрь.

– Мда-а-а, – ни то насмешливо, ни то с досадой протянула солнцекрылая пегаска в широкой соломенной шляпе. – Вот так и приходи к друзьям, ИК… А говорили, суббо-о-ота, субб-о-ота! Да день только начался, вы уже как ни, ИК, свои! Что за дела, девчата! А НУ! – внезапно начав галопом откидывать всех со своего пути, Хоп Кап вскоре стояла напротив тихонько смеявшейся хозяюшки этой милой обители, требуя. – ПИВА! Лайти, хорош тут киснуть с этими, ИК, трезвенниками чёртовыми! ПИВНАЯ ЖДЁТ, ДОРОГАЯ!

Бурное приветствие со стороны пегаски хмельной окраски сопровождалось активным потряхиванием депрессивной подруги за её роскошную лазурно-морскую гриву.

Вместо слов, однако, та предпочла приблизить непутёвое тельце юной пьянчуги как можно ближе и, не брезгуя, поцеловать родную сердцу кобылку в обе разгорячённые хмелем щёчки.

И лишь после этого Лайт произнесла:

– Доброе утро, Хоп Кап! – её тонкая, можно сказать, тихая, еле приметная улыбка, вопреки всему происходящему абсурду, была столь лучезарна, что, казалось, могла заменить собой само Солнце. – Фу! – тут же выругалась она же. – Ну и перегар… тебе бы не помешало снизить меры своей… как ты там выражалась?

– Пивной, ИК, диеты! – с отцовской гордостью выстелила бархатнокрылое соме лье.

Хоп Кап, если читатели вдруг ещё не успели догадаться, была большим почитателем хмельно-пенных угодий. Её бежевая шёрстка, буро-жёлтая грива, уложенная самым небрежным и потому самым элегантным, естественным, образом и даже её образ, насквозь пропитанный духом сельской жизни – всё трубило о врождённом ей таланте пивоварения. Не стоит, однако думать, будто бы оттого её вид оказывался непрезентабельным. Иной раз глядя на эту деревенскую красавицу, у всякого столичного жителя могло снести крышу, не говоря уж о селянах: столь ярким оказывалось влияние её природной грации, что только крепчала с каждым литром пенного удовольствия. И, будто бы того было мало, Хоп Кап, также известная в барах как «госпожа Хмель» имела необыкновенно завидное для дам свойство испивать добрый хмель десятками литров, не ширясь в стороны ни на дюйм! Что уж тут сказать: зачастую природа преподносит сюрпризы именно в той стезе, от которой ты меньше всего их ждёшь!

– С вашего позволения, госпожа Лайт, – столь же учтиво, как и всегда, встряла в разговор всезнающая Тесла, – я бы оспорила, что так называемая «пивная диета» может принести хоть что-то полезное…

– АХ ТЫ! – Кап уж было навострила крылья, заразно икнув.

– Успокойтесь, девочки, – сдерживая буйство непутёвых подружек стойким потоком изумрудного телекинеза, заявила во всеуслышание добродушная хозяйка, потирая свою чашечку тонким носовым платочком.

– Вот, ИК, именно! Надо успокоиться и хряпнуть чуточку всем вместе! – потянувшись в холодильник Лайт за полторашкой, по-дружески тепло отчеканила пегаска. – Пива! Вам надо выпить чё-нить, а то вы совсем уже отупели без алкашки! Даже, ИК, подружку узнать не можете! Как не стыдно?! Срочно! Дозу живительного хмеля голодающим! – и, глядя на хозяйку, она уточнила, будто бы обращаясь за одобрением к матушке. – Я ведь прально говорю?..

– Не знаю, милая, – высказалась Лайт, взирая на добродушную гостью с изрядной толикой смущения.

– Я бы лучше в мортуху зарубилась, – с досадой убирая биту в дальний угол комнаты, вставила свои пять копеек белокрылая пегаска.

– А я бы хотела уединиться с госпожой Лайт! – заявила во всеуслышание козочка, сколь то было возможно, вежливо поднимая свою госпожу с её стула да указывая в направлении спальни.

Дом на пару мгновений объяла смертная тишь, и в этой тиши, словно едкие духи посмертия, всё сильнее взращивались две эмоции: безудержный смех и жгучая зависть.

Шайн, предвосхищая грядущее, тут же ринулась в тёмный чуланчик, что был расположен в тени лестницы, дабы отрыть средь горы хлама поляроид. (Впрочем, дорогие читатели, коли вам сбудется иметь встречу с мисс Шайн в жизни реальной, ни в коем случае не именуйте её коллекцию хламом, ибо то – сакральные реликты, сокровища предков, дары неба – да что угодно, но НЕ ХЛАМ).

– Т-Тесла! – подкашиваясь на ходу, пропищала Лайти, будучи застигнутой врасплох. – Т-ты это чего у-удумала!

Услужливая козочка не отвечала. Напротив, чем ближе к спальне оказывалась парочка, живописно подгоняемая уличным ветром, тем шире казалась ухмылка довольной козочки. Гостиная, холл, лестницы, коридор, и, наконец, спальня, поочерёдно полнились топотом крохотных копыт, элегантно и нежно стучавших по тёплому древесному полу.

СТУК!

Оставив позади себя, в гостиной, недоумевающее тело Хоп Кап вместе с хитрокрылой белой бестей, Тесла тотчас захлопнула дверь. Осмотревшись по сторонам, она же, сверившись со временем и обстановкой, привела в исполнение следующий шаг коварного плана.

ЩЁЛК!

Дверь в просторную спальню вдруг закрылась на замок, и Лайти, испуганная столь рьяным поведением некогда верной прислужницы, нервно сглотнула, отползая к раскрытому окну.

– Куда ползём, моя сладенькая? – сладким, словно мёд, голоском выстелила облизнувшаяся козочка, левитируя в золотом поле плотного чародейства что-то наподобие обручального кольца.

– Т-Тесла, – нервно сглотнув, проронила Лайти. Её сердце в один миг ушло в пятки, голова закружилась, кожа побледнела. Казалось, ещё чуть-чуть и она станет неотличима от покойника. И всё же, взяв себя в копыта, она спросила. – Ч-что происходит?

– Ничего, моя милая, – неизвестно как ей это удалось, однако, одновременно наводя на свою хозяйку животный ужас и возбуждаю ту до алой красноты, предприимчивая козочка, незаметно для юной дамы, смогла надеть на рог последней кольцо, изолирующее магию. И после этого она добавила. – Ты теперь моя маленькая милая секс-игрушка, хи-хи!

ЩЁЛК!

Кольцо на роге Лайти захлопнулось.