Сколько друзей ты простил сегодня?
Заклятые друзья
Спайк с облегчённым вздохом провёл лапкой по лбу, стирая воображаемый пот: вырваться из-под власти Твайлайт Вельвет было весьма нелегко. Наверное, зря её не назвали в детстве «Стальное Копыто»! И теперь он шёл по улице Кантерлота, наслаждаясь непривычным одиночеством. Обычно он бывал здесь вместе с Твайлайт, а сейчас ему выдалась возможность заглянуть по дороге в пару магазинов, куда раньше, во время совместных прогулок, завернуть не получалось. Впрочем, дракончик не хотел, чтобы Твайлайт начала беспокоиться, поэтому постарался шагать побыстрее.
Добравшись до дворца, он спросил у гвардейцев про единорожку и получил странный ответ — её, оказывается, видели в саду. Это было необычно — что ей там делать? Тем не менее Спайк, разумеется, отправился в сад и после недолгих поисков обнаружил Твайлайт, сидящую в одиночестве под одним из деревьев.
— Твайлайт, привет! А ты чего сидишь в парке, одна?
— Да так… — улыбнулась, обернувшись к нему, сиреневая единорожка. — Свежим воздухом дышу.
— Что, правда? Это ж, наверное, скучно!
— Ну, я же не всё время одна тут была… Поболтала с Блюбладом, только он ушёл уже.
— А, ну да, — кивнул Спайк, — он любит отдыхать в саду.
Лёгкость, с которой дракончик принял её упоминание, заставила Твайлайт удивлённо поднять бровь. Неужели и Спайк тоже?
— Ты знаком с ним?
— Разумеется! Я же столько раз играл с ним вместе, когда был совсем маленьким, едва вылупившимся! Да и когда вырос, продолжал с ним общаться. Хороший понь, только странный временами.
Да, после сегодняшнего разговора уже и сама Твайлайт готова была признать, что реальный Блюблад очень сильно отличается от того, что рассказывала о нём Рэрити. Но то, что Спайк, оказывается, уже давно с ним знаком, стало для неё сюрпризом. А с кем ещё знаком её помощник? Может… с Аноном? Да, почти наверняка это так, они ведь общались, пока человек жил в понивилльской библиотеке, но насколько хорошо Спайк знает его?
— Спайк?
— Чего?
— А с Аноном ты хорошо знаком?
— Ну да, мы много болтали, когда ты уезжала заниматься своими дружбоприключениями. Но когда он переехал, всё изменилось. Разве что заходил иногда, взять книгу-другую, но всё время при этом вздрагивал и оглядывался, словно очень боялся чего-то.
Твайлайт поморщилась. Её он боялся, того, что она вдруг вернётся и застанет его. От этой мысли её слегка затошнило — и внезапно пришла мысль, что это лишь тень того, что ощущает сам Анон.
— И… говорить с ним было интересно?
— Ну, да. Он рассказывал очень странные вещи о своём мире — типа, там солнце и луна сами по себе двигаются. А у тамошних обитателей полные карманы разных крутых штук — например, маленькая штука, в которой хранится много музыки и можно слушать прямо на ходу.
Твайлайт уже плохо помнила большую часть разговоров, которые вела сама в то время. Похоже, над ней тогда так довлело желание получать новые знания, что посторонние детали просто не задерживались в голове. И даже сейчас — стоило Спайку упомянуть «штуку с музыкой», как ей захотелось узнать поподробнее, как такое возможно. И как вообще может быть, чтобы солнце двигалось без участия Селестии?
Нет! Твайлайт изо всех сил сжала виски копытами. Ей надо прекратить об этом думать!
— Эй, Твайлайт, с тобой всё в порядке?
Она сама не заметила, что по её щекам катятся слёзы и капают на траву. Убрав копыта от висков, она торопливо вытерла ногой щёки, смахивая влагу.
— Извини, Спайк, я отвлеклась. Что-то голова разболелась.
— Настолько сильно, что ты заплакала?
— Ага.
— Тогда, может, пойдём к доктору?
Твайлайт, печально улыбнувшись, покачала головой. Похоже, Спайк остался единственным, кто не поменял своё мнение о ней за последнее время. А с другой стороны — она ведь так и не рассказала ему всё, всю полную историю событий, поскольку серьёзно боялась, что он о ней подумает после этого.
Да, рано или поздно такой разговор обязательно случится… но пусть это будет попозже, ладно?
— Всё будет в порядке. А мне пора возвращаться к занятиям, — ответила единорожка, поднимаясь на ноги.
— Ну, как скажешь… — дракончик запрыгнул к ней на спину. — И чем будешь заниматься?
— Я ещё не всё выяснила о языке тела, так что им.
— Так что же мы ждём?
Возвращаясь во дворец, Твайлайт улыбалась — но при этом помнила, почему она вообще здесь оказалась. Ей надо пройти весь путь, терпеливо делая шажок за шажком, и тогда она заслужит прощение у Анона.
Гильда старательно выжидала подходящий момент, чтобы нанести удар. Стражники у ворот всё ещё увлечённо болтали с кобылой-продавщицей, тем самым давая ей прекрасную возможность. Проскочив над оградой, грифина тут же нырнула вниз и приземлилась среди кустов, окружавших дворец. Всё, она внутри, теперь надо выяснить, где обитает двуногое существо. Дылда расскажет ей, что же произошло в Понивилле — как только она найдёт его.
Выглянув из-за куста и не обнаружив поблизости никого, грифина перебежала к другому кусту, ближе ко входу. Как всё просто полу…
— Эй!
Гильда замерла, оглядываясь. Может, ей почудилось? Не может же быть, чтобы её уже заметили!
— Я тебя вижу, — прозвучал тот же голос.
Грифина раздражённо щёлкнула клювом — действительно заметили, вот ведь невезение! Прятаться дальше было бессмысленно, она вылезла из куста и оказалась перед серой пони, облачённой в тускло-серебряную броню ночных гвардейцев. Гильда села и демонстративно подняла передние лапы.
— Сдаюсь, ты меня поймала.
— Гм… а говорили, что грифоны ловкие и изящные. Обманули. Или просто ты — исключение?
Грифина ощутила, как у неё задёргался глаз — сначала поймали, а теперь ещё и оскорбляют!
— Меня критикует серая пони?
— Попробуй, заметь меня ночью! — хихикнула фестралка. — Ладно, пташка, расскажи-ка мне, зачем ты пыталась пробраться в замок? Ты что, репортёр какой-нибудь жёлтой газетки?
Гильда рассматривала свою собеседницу — и увиденное ей не нравилось. Пони вела себя чрезвычайно уверенно, и хотя говорила тихим и даже весёлым голосом, но была окружена ощутимой аурой силы и угрозы. Такое впечатление, что серая пони была готова напасть в любой момент, и была абсолютно уверена в своих силах.
Это была отнюдь не обычная стражница — подпорка для копья, и вести себя с ней явно следовало очень осторожно.
— Я ищу здесь моего друга, — ответила грифина. Блоссом ехидно ухмыльнулась.
— Сделаю вид, что просто не услышала, как ты только что соврала мне. Но если это повторится, поломаю тебе крылья как минимум в четырёх местах, поняла?
Гильда ощутила, как по её спине прокатилась волна ледяных мурашек. Эта пони произносила страшные угрозы не меняя тона, словно ломать чужие крылья для неё — скучное повседневное занятие. Очень опасная пони, и явно куда круче самой Гильды. Да, грифоны по самой своей природе сильны, но от этой пони исходила такая волна готовности к насилию, что грифина не колеблясь признала — здесь у неё нет шансов. Надо говорить правду.
— Я направлялась сюда, чтобы набить морду Анону. Но потом мне рассказали, что из-за него принцессы наказали носительниц Элементов, и что если я хочу узнать подробности, то должна расспросить его лично. Так что я не остановлюсь, пока не найду его и не узнаю всё о том, что произошло в Понивилле!
Наступила тишина, серая пони стояла и молча разглядывала её. А потом что-то мелькнуло, ударило её в грудь, и Гильда снова обнаружила себя в гуще кустов, грудь болела, голова кружилась…
— Капитан Блоссом, — произнёс незнакомый жеребцовый голос.
— Капитан Армор, — ответила, судя по голосу, та самая страшная пони.
Сдерживая тошноту, грифина замерла, опасаясь шевельнуться и выдать себя шорохом ветвей. Похоже, серая пони оттолкнула её в ближайший куст, чтобы она не попалась на глаза этому жеребцу — капитану.
Гильде было больно.
— У вас найдётся немного времени? — вежливым тоном спросил жеребец.
— Сколько угодно, — столь же официально ответила кобыла. — Что вы хотели?
— Да ничего, в общем-то. Просто мне сообщили, что появилась опасность для Анонимуса — вы же вроде бы с ним знакомы?
— Луна распорядилась, чтобы я лично охраняла его, так что да, мы провели некоторое время вместе.
— Даже так? — Армор, похоже, был удивлён. — Что же… мне доложили, что некая грифина собирается напасть на него. Думаю, мне не стоит объяснять, что случится, если это увидит одна из принцесс.
— Надеюсь, это будет Селестия, и она просто зашвырнёт хулиганку на солнце. Потому что если Луна, то дворцовые слуги замучаются отмывать стены и потолок.
Шайнинг Армор скривился — да, он слышал разные истории-страшилки о том, насколько страшна в гневе младшая из Сестёр, но капитан Миднайт Блоссом, служившая в гвардии один Старсвирл знает сколько, скорее всего, присутствовала при таких событиях лично. И хотя дневные и ночные гвардейцы отличались друг от друга буквально как день и ночь, он уважал свою коллегу. Она, конечно, странная… но вполне достойная пони.
— Да уж… в общем, если встретите подозреваемую, постарайтесь удержать её от необдуманных поступков, прежде чем мы сможем расспросить её о том, из-за чего она невзлюбила Анона.
— Так и поступлю, капитан Армор.
Шайнинг отсалютовал коллеге, и та отточенным движением ответила на ритуальный жест.
— До встречи, капитан Блоссом!
Шайнинг Армор направился во дворец, размышляя о том, что следует предпринять. Пожалуй, надо разослать пегасов в патрули — ему точно не хотелось, чтобы крылатая злоумышленница просто взяла и залетела в комнату Анона. И да, к слову о комнате — следует убедиться, что там всё в порядке, и сделать это стоит, пожалуй, лично…
— Ну, ты всё слышала? — серая кобыла, выждав, пока жеребец удалится, обратилась теперь уже к Гильде. — Я поклялась, что буду защищать Анона до последней капли своей крови, если это потребуется, так что даже и думать не смей о том, чтобы причинить ему вред. Поняла?
Гильда выбралась из куста и отряхнулась, избавляясь от набившихся в шерсть листьев и веточек. Грудь всё ещё болела — и да, она была права насчёт опасности, исходящей от серой пони, та одним движением продемонстрировала, насколько сильна и стремительна. Если им придётся сразиться — грифина прекрасно понимала, кто будет побеждён к концу десятой секунды.
— Я всего лишь хочу получить ответы на свои вопросы.
— Думаешь, ты их заслуживаешь, эти ответы?
— Да! — решительно ответила грифина, глядя в глаза одоспешенной пони. — Рэйнбоу… — она снова не сдержалась и щёлкнула клювом, — я хочу услышать о том, как она страдала, и больше мне не надо ничего!
Блоссом видела пламя гнева, пылающее во взгляде пернатой. И… пожалуй, там ещё было немало душевной боли. Такое впечатление, что она сейчас смотрела в глаза самого Анона. Стоит ли разрешить ей пообщаться с человеком? Не будет ли это для него опасно?
Впрочем, грифина даже дёрнуться не успела, когда она оттолкнула её в кусты, чтобы спрятать от приближающегося Шайнинга. У этой птички явно нет никакого боевого опыта, наверное, участвовала за всю жизнь в десятке-другом потасовок, не более того. Неопытная… но решительная и смелая. Пожалуй, решила Блоссом, этот цыплёнок ей нравится.
— Завтра утром дождись меня перед входом в магазин Анона, — приказала фестралка.
— Погоди, ты… ты разрешаешь мне встретиться с ним?
— Да, — кивнула Блоссом, — но под моим надзором. И сразу предупреждаю: одно лишнее движение — и ты будешь жалеть об этом до конца своей короткой жизни.
Гильда сглотнула — угроза была более чем серьёзной. С другой стороны, это, похоже, единственная возможность.
— Я согласна.
— Вот и хорошо. А теперь — уматывай, пока поблизости нет ни одного из дневных.
Воспользовавшись советом, грифина тут же взлетела и умчалась в сторону дворцовой площади. Блоссом смотрела ей вслед и сама себе удивлялась — зачем она всё это организовала? Можно же было просто рассказать всё самой… но нет, она решила, что рассказ из уст Анона окажет на грифину большее влияние.
Капитан лунных рыцарей Миднайт Блоссом не знала, чем закончится эта история, и ей было интересно.
Анон в который раз поёжился под тяжёлыми взглядами Селестии и Луны. В столовой царила напряженная тишина.
Не выдержав, человек поднялся, демонстративно потянулся и заявил:
— Знаете, вы как хотите, а мне есть чем за…
— Сядь, — приказала Селестия.
— Уф, ну как скажешь, — Анон опустился обратно на стул.
— Значит, ты достаточно близок с капитаном ночных гвардейцев.
— Верно подмечено, сестра, — подтвердила Луна.
Человеку не понравилось, в каком направлении начал развиваться разговор. Нотки, зазвучавшие в голосе принцесс, всерьёз его обеспокоили. С чего они вдруг завелись? Ситуация неприятно напомнила ему обсуждение наказания для Лиры — тогда их голоса звучали столь же жёстко и непреклонно. Вот только, как и в тот раз, он не желал, чтобы они пришли к выводу о чьей-либо виновности. Ему точно не хотелось, чтобы Блоссом наказали совершенно ни за что.
— Ну да, она хорошая, надёжная и интересная в общении пони — мне что, следовало бы шарахаться от неё?
— Ты знаешь, кого называют словом «жеребец», произносимым таким тоном?
— Да, Тия, я уже довольно большой мальчик и об этих вещах тоже осведомлён… пару десятков лет как.
— Скажи, она знает о тебе что-нибудь такое, о чём не осведомлены мы?
Что?! Стоило Анону услышать этот вопрос, как своевольные мысли взвихрились в его голове, и на первый план внезапно вышла Найтмэр Мун, уже не столько опасная, сколько красивая. Эй, тупые мозги, что вы творите?! Последнее, что ему нужно сейчас, чтобы кто-то узнал, что он вообще думает об этой кобыле! Достаточно уже и того, что он никак не может забыть тот поцелуй, а если позволить этим мыслям продолжаться… да ещё с учётом того, что он собирается снова посетить ту комнату…
— Нет! Просто у неё такой юмор ехидный! — Анон обернулся к Луне, призывая младшую аликорну на помощь. — Ты же знаешь её сотни лет, подтверди!
Поймав умоляющий взгляд человека, аликорна задумалась. Её разум взял верх над эмоциями и, спокойно оценив ситуацию, напомнил — Блоссом всегда была очень переменчивой. Сию секунду она серьёзна, а на следующую уже высказывает чрезмерно смелые шуточки.
— Воистину, — кивнула ночная принцесса, — Блоссом временами ведёт себя эксцентрично.
— Вот именно! Она ни с того ни с сего начала отпускать эти… сальные шутки, я ей ни малейшего повода не давал!
Селестия приняла информацию к сведению. Да, она не была особенно близко знакома с подчинённой Луны, но нет повода ставить под сомнение слова сестры. Пусть это действительно будет проявлением дурного чувства юмора… но всё равно она чувствовала себя обиженной и рассерженной. Сам факт того, что эта кобыла смеет так называть Анона, портил принцессе настроение… хотя, по справедливости, оскорблением это всё же не было.
— Если это всё правда, то я не стану возражать. Но, знаешь, мне просто не нравится ни один из вариантов переносного смысла этого слова.
Анон расстроенно вздохнул. Он прекрасно понимал, чем именно обижена Селестия. Если так подумать… ну да, это слово вполне можно использовать как оскорбление, по смыслу получается примерно, как назвать кого-нибудь шлюхой. Но при этом он был абсолютно уверен, что сама Блоссом не вкладывала в произнесённое ею слово именно это значение. Он доверял фестралке уже вполне достаточно, чтобы поверить — она дразнила его, а не оскорбляла.
— Я понял, — ответил человек. — И давайте уже, наконец, есть, прежде чем тут всё засохнет и протухнет!
На этот раз у аликорн не нашлось возражений — и дружная компания в молчании насладилась вкусно приготовленной едой.
Им было приятно кушать вместе — даже если это происходило не в пиршественной зале, а в небольшой служебной столовой при кухне.
Ещё раз окинув взглядом сестру, Пинки Пай радостно улыбнулась.
— А знаешь, это платье очень неплохо сидит на тебе. И когда ты успела отрастить столь симпатичные округлости?
Мод Пай покраснела — у Пинки просто талант заставлять её ощущать себя не в своей тарелке.
— Знаешь же, я не привыкла носить такие одежды. Ты действительно считаешь, что всё выглядит нормально?
— И сколько ещё раз ты повторишь этот вопрос? Не беспокойся, всё будет просто замечательно! Анон — очень хороший и добрый жеребец, от него не следует ожидать неприятностей!
— Не только в нём причина моего беспокойства, Пинки, — Мод всё же решилась высказать то, что её беспокоило. — Я вижу, что ты изменилась. Раньше ты только и делала, что рассказывала мне о том, в какие приключения попала со своими друзьями, и тебя просто невозможно было остановить. А теперь? Когда ты в последний раз упоминала их в разговоре со мной?
Мод Пай увидела, как улыбка младшей сестры угасла прямо на глазах. Неужели что-то произошло между нею и остальными хранителями Элементов? Ведь и в самом деле раньше рассказы о друзьях были основной темой разговоров между сёстрами, теперь же всё изменилось. Пинки долго хвасталась своим новым домом, который явно был построен совсем не для пони. И постоянно рассказывала про своего нового знакомого, Анона. О том, что происходит в розовой голове под пушистой гривой можно было лишь догадываться, но Мод небезосновательно считала, что этот самый «человек» надёжно занял место главного друга её сестры.
— Ну да, — вздохнула розовая пони, — надо быть честной… Случились нехорошие события, Мод.
— Какие это?
— Я не могу тебе рассказать.
— Почему?
— Я… Знаешь, давай расскажу тебе потом, когда закончится этот вечер. Я очень боюсь его испортить!
— Хорошо, — согласилась старшая из сестёр — и улыбка тут же вернулась на лицо младшей.
— Но главное, Мод, не беспокойся, ты не будешь единственной разодетой кобылой! — и из чемодана возникло ещё одно платье, очень пышное и очень розовое.
— Ты уверена, что мы не перебарщиваем с одеждой?
— Разумеется нет, глупенькая! А теперь помоги мне его надеть!
Мод вздохнула.
Вечер обещал быть интересным — во многих смыслах.