Застолье

1.

Ошибки, недочёты, говно на автора (ммм, ням-ням) — добро пожаловать в комментарии.

Без рога тяжко. Действительно тяжко. Трёх-четырёх часовое дело затянулось на три долгих года. Сначала явную агрессию со стороны этих насекомых на дипломатической встрече постарались не замечать. Потом, когда стало ясно, что просто так они не успокоятся, был выдвинут ультиматум, наложены санкции, буквально перекрывшие поступление пищи... легальной, конечно же. Пони начали пропадать. Сначала – имевшие гражданство в дружественных странах, затем – туристы. После – было совершено нападение на приграничное поселение. Две тысячи триста восемьдесят пони, семья из семи грифонов, на весь городок штат из двадцати полицейских – преступления в Эквестрии, конечно, редкость, да и те в основном совершаются мигрантами, а вот несчастные случаи случаются. Но что могут двадцать правоохранителей, обычно спасавших кошек с дерева, против хорошо обученной группы прирождённых диверсантов? Ничего не могут.

– Эй, мэм, тута щё один! – проглатывая слоги, прокричал сидящий у одной из дверей специалист Лонг Хорн — хороший земнопони, наивен немного, но его уважали за товарищество и самоотдачу. Найтмер развернулась на задних ногах в тесном тоннеле, удобней перехватив свой «ПиЭн-10» и кинув взгляд на своих бойцов в камуфляже, выносящих из пыточной серую пегаску с кьютимаркой в виде фотоаппарата. Многие шутили, что по окончанию всего этого надо будет заново учиться на четырёх ходить.

Аликорн подошла к открытой комнате. При свете фонаря, который больше мешал, на маленькой деревянной двери можно было разглядеть выцарапанные цифры: «134». Посланный через копыта импульс охватил стометровый радиус, не найдя ничего подозрительного в комнате кроме одного неподвижного разумного.

– Разберёмся, будь начеку, смотри, – чёрная, как смоль, пони кивнула вдаль коридора. Расслабляться нельзя было. Как бы ни было безопасно, где бы ты не находилась, расслабишься – умрёшь. Какая бы ни была качественная и энергетически усиленная броня, какое бы ни было смертоносное оружие в твоих копытах, какие бы имплантаты, защищающие важные участки тела, не стояли – всё это можно обойти. Расслабляться нельзя – этот урок жизни, как и сотни, тысячи других, она запомнила очень хорошо, и почти отсутствующий рог был тому самым ярким подтверждением. Разведка небольшой комнаты прошла быстро: осмотреть углы, странные и подозрительные места, место экзекуций. На столе в не очень приличной позе лежал единорог, только видового атрибута на месте не было – спилили. Действительно, зачем пище нужен рог? На теле виднелись следы физического и сексуального насилия. «Акульи», как называли её друзья, зубы под влиянием сдерживаемых эмоций и переполняемой тело чёрной магии сами сжались и удлинились, а челюсти расширились, увеличившись почти вдвое, глаза заволокла чернота, оставив лишь по одной блестящей точки в каждом. Пони приступила к оказанию молодому жеребцу первой помощи. Хотелось лично разорвать глотку тому, кто это сделал. Но скоро они будут в её копытах, ведь джунгли не бесконечны, скоро они найдут Рой и ту, под чьим копытоводством творится этот беспредел. В этом она не сомневалась.

Найтмер взглянула на Кризалис, сидящую за столом напротив с доброй улыбкой на лице. Интересно, если бы она перестала блокировать свои эмоции, то бывшая королева сейчас бы снова корчилась на полу от переполнявшей её ненависти? Или она уже разработала какую-нибудь защитную технику? Кризалис уловила взгляд и сразу же чему-то нахмурилась. Почему не отводит?

– В глаза смотри, – с диким оскалом и безумным взглядом прохрипела Мун в зелёное от крови лицо королевы. Законы и конвенции? Да, их Найтмер придерживалась. Ну, относительно разумных существ, конечно же. То, что лежало перед ней, разумным не было, как считал аликорн. Разумные существа не могут творить такое, что видела стоящая над тяжело дышащим чейнджлингом пони. Кризалис открыла глаза и полуобречённо окинула Найтмер непонимающим взором. Пуля пробила лоб под кривым рогом, украсив пол внутренностями черепа. Мун тяжело поднялась и сплюнула свою вперемежку с чужой кровь.

За столом царила угнетающая атмосфера, никто не говорил и почти не ел, одна Найтмер, развалившись в кресле, уничтожительно окидывала некоторых из присутствующих взглядом. Селестии внезапно захотелось во время ужина представить им, пока Луна находилась в Мэйнхэттене, старого-нового аликорна, чему тот рад не был, но, чувствуя себя виноватым перед «солнцезадой», согласился на мероприятие, о чём теперь жалел.

Сегодня были приглашены Элементы, принцесса Каденция и Шайнинг Армор с маленькой Флёрри, Дух Хаоса и эта больная сволочь – Глиммер, которую Найтмер лично бы задушила, если шансы на успех равнялись хотя бы процентам восьмидесяти. К тому же с таким составом ей не справиться в нынешнем состоянии, да и не все тут попадали под категорию «Врагов №1». Конечно, можно было бы прикинуться, что у неё начался приступ и она... Случайно схватила, допустим, вилку и, обороняясь от одного ведомого только ей противника, образ которого наложился на Старлайт, всадила бы её той прямо в глаз, проломив тонкую кость прямо за ним и вогнав столовый прибор в её голову по самую копытоять. Мун покрутила вилку в копытокинезе, взглянула на шестилетнюю кобылку, безмятежно уплетавшего сладости, и отложила эту идею. Слава звёздам, что они додумались хотя бы Тирека в Тартар упечь, хотя всё же она бы предпочла его смерть наилучшей альтернативой, но… Конечно же есть «но» – излишняя миролюбивость пони, которая уже не раз играла с ними злую шутку в параллелях. Найтмер в силу своего воспитания, которое заключалось в двадцати годах бесконечной резни, таким «даром» награждена не была. Мозг – это та часть, без которой жизнь невозможна. Ты можешь убить существо, и вот, вроде бы оно и не двигается, и не дышит, не бьётся сердце, но мозг ещё жив, и он будет жить ещё около пяти минут. Что такое пять минут? Иногда – ничто, а иногда за такое время можно несколько планет в порошок стереть. И вот в чём дело: за эти пять минут можно вроде бы почившего разумного вновь «оживить». И нет, это можно провернуть даже без помощи чёрной магии, в конце концов, магия – всего лишь инструмент, просто о чёрную можно порезаться самому и ближних зарубить, если не уметь пользоваться. В общем, такие как Тирек и были этим «мозгом», ведь он жив, законсервирован, да, но жив. И кто знает, когда ему восстановят тело и откроют доступ к кислороду.

– …так, может быть расскажете, как там... Ну, у наших двойников? – смущённо пробубнила Твайлайт, выдернув вновь зависшую Найтмер из размышлений. Та подняла глаза уже на своего ровесника, которая быстро отвела взгляд, немного поджав уши – интересно, кстати, чего это они? Селестия и Кризалис с драконоподобным ублюдком без проблем смотрят.

– Нормально, – отрезала Найтмер, ясно давая понять, что это «нормально» – всё, что услышит молодой аликорн и все остальные из присутствующих о сгинувшей оперативной группе, состоявшей из неё самой и её друзей в одной из параллельностей. Вообще, она никому не рассказывала, что там происходило. Сама не знала почему. Может, боялась осуждения, хотя это уже звучит как бред для атрофировавшегося чувства стыда асоциальной личности с букетом психологических расстройств, может, не хотела вспоминать, хотя мысли по некоторым моментам всё ещё преследовали её. Интересно, им страшно находится рядом с ней? Найтмер изучающе посмотрела на задумавшуюся о своём Кризалис, потягивающую эмоциональную вытяжку. Вдруг она сорвётся, взбесится или в момент навязчивого флешбэка замочит кого-нибудь? Их посещают такие мысли? Она перевела взгляд на Рейнбоу. Та сначала пыталась её задеть, но несколько предложений остудили пыл, так что отряд «Гармония», как нарекла его Мун, удалился, оставив лишь Спаркл. Ничего не ранит сильнее, чем правда, так что Найтмер знала куда бить. И у неё были подготовлены дозы правды для каждого в этой комнате, ну, наверное, кроме Селестии. Она всегда говорила её в лицо, даже в те моменты, когда её жизнь зависела ото лжи. Самые мощные демотиваторы для морально слабых – это правда и предательство, они же – тот самый толчок вверх для сильных. Либо они тебя похоронят под тяжестью непереносимой боли от их принятия, либо ты просто учтёшь их и будешь идти дальше. Звучит, конечно, охрененно пафосно, но факт.

– Тётя Найтмер, а почему ты в одежде? – вдруг подала голос Флёрри, оторвавшись от куска торта и пытаясь неуклюже вытереть салфеткой крошки, застрявшие в густой шёрстке на груди.

– Во-первых, магия сокрытия для меня недоступна, как и некоторые другие, специфические виды, как, например, та, которую все называют «магией любви», которая, по сути, является ничем другим, как одной из разновидностей ментальной магии, во-вторых, я привыкла, в третьих – это довольно удобно. – Чёрный аликорн посмотрел на Флёрри, немного смягчив взгляд, пытаясь не напугать дитя. Та сначала глупо смотрела в ответ, потом широко улыбнулась и захлопала копытцами:

– А я тоже хочу! Вы умеете делать одежду? Тётя Рарити умеет, но, почему-то, только платья, а у меня их много, вы можете мне что-то другое сделать? Только мама говорит, чтобы я не была с вами одна, потому что вы болеете… – продолжить Флёрри не дала Каденс, смущённо улыбнувшись и что-то прошептав на ухо дочери, после чего та кивнула и принялась доедать угощение. Все молчали.

– У меня что-то не так с лицом, Твайлайт? – черношёрстный аликорн полунасмешливо-полувраждебно кинул взгляд в сторону ученицы принцессы. Та, нахмурившись ещё больше, после секундного ступора помахала головой. Найтмер Мун откинулась на стуле и стала сверлить кобылку взглядом, после чего сделала чересчур дружелюбное выражение лица, которое портила зубастая улыбка.

– Знаешь, Твайлайт, – доселе неслыханным никем весёлым голосом начала любительница ночи, – я встречала таких, как ты, даже больше, тебя саму тоже, – взгляды почти всех присутствующих устремились на неё, так как темы прошлого поднимались ей очень неохотно, поэтому о вещах, происходивших с ней, было практически ничего неизвестно. – Думаешь, я ненормальная? Да, это правда, справки есть. Боишься? Я не виню, это даже хорошо, я себя тоже боюсь, боюсь, что стану, а, может быть, уже стала тем, против кого боролась. Но по своей воле я тебе, уверяю, не наврежу, только если в припадке, но на этот счёт всех уже инструктировала, – улыбка вдруг резко сошла с лица, а взгляд стал равнодушным и… Жутким, что ли? Твайлайт не знала, но неуютно стало точно.

– Но, знаешь, ты права. Ты ведь думаешь, что я монстр, м? А знаешь, что самое страшное в монстрах, Твайлайт? – Найтмер опёрлась передними копытами о стол и нагнулась к нему, став чуточку ближе к новообразовавшемуся аликорну. – Они донельзя похожи на окружающих. На пони. На твоих подруг. На тебя саму. Какого это, сидеть каждое утро с понедельника по субботу и пить с монстрами кофе? Обедать? Ужинать? Находиться в одном помещении? Думаешь, замок Кантерлот – самое безопасное в мире место, не правда ли? – Найтмер вскинула бровь, зло усмехнувшись. Шайнинг Армор кашлянул, кинул многозначительный взгляд на Каденс и спешно вышел из-за стола, после чего всё семейство удалилось – Оглянись вокруг, Твайлайт. С кем ты сейчас сидишь? Половина – оправданные преступники мирового масштаба, честно сказать, не знаю, почему они ещё не гниют в могилах. Срок давности истёк, а, принцесса? – Найтмер перевела взгляд на Селестию с зависшей чашкой у рта, не замечая потерянных лиц присутствующих. – Или они просто так похожи на прошлую тебя, Селестия? Ты изменилась – изменятся и они, да? Изменюсь я? – Твайлайт огляделась, ища поддержку на лицах присутствующих, но все лишь отводили взгляд, так что пришлось снова упереться в два вертикальных зрачка, сейчас больше походивших на острия ножей. – Для справки, Твайлайт, ты видела мёртвых? Трупы, разлагающиеся, гниющие, вздувающиеся? Знаешь, как пахнет хорошенько запечённый пони? А чейнджлинг? Грифон? Что делает с разумными магическое, кинетическое и энергетическое оружие? – Твайлайт невольно задрожала и попыталась что-то сказать, но ком застрял в горле. – Нет? Знаешь, на что способна тёмная и чёрная магия в правильных копытах? Я, может быть, и спасала сотни тысяч, не в одиночку, конечно, но и убивала кратно больше. Так что, Твайлайт, если у монстра лицо пони или любого твоего знакомого, не забывай: это не значит, что этот монстр не оглядывается на тебя, потому что ты, Твайлайт, не монстр, пока, во всяком случае, а значит, друг друга вы точно не поймёте.

Взгляды всех окружающих скрестились на сжимающемся лавандовом аликорне, а на лице Найтмер, откинувшейся после своего спича на спинку стула, была всё та же улыбка.