То, что я сделал

Глава VII

После первой «успешной» проверки боем, нас быстро вернули в резервуары. Скорее всего потому, что так нас проще было содержать. Ну, именно к такому выводу пришёл Эдуардо, рассуждая об мотивах пришельцев. Остальные же предпочли здравым рассуждениям попытки утешить нас, но получалось у них так себе. Может, это мы были слишком потрясены случившемся, чтобы прислушаться к ним, а может, до остальных обитателей резервуаров тоже дошла безысходность нашего положения, и поэтому их слова уже в принципе были неспособны хоть кого-то привести в чувство. Так или иначе, к тому моменту, когда мы наконец заснули, нас уже нельзя было назвать «дружной компанией».

Субъективно с того момента прошло несколько месяцев. Снова и снова нас подвергали всё более жестоким испытаниям. Создавалось впечатление, что они хотят довести нас до предела наших новых возможностей, проверить, в какой момент мы всё-таки не выдержим этих их тестов и выйдем из строя, но наши тела… они словно вовсе были не способны «выйти из строя». Уже не знаю, скольких нам пришлось убить, сбился со счёта. Точно могу сказать, что за общим числом убитых продолжали следить Дженни и ещё несколько наших.

Однако я всё ещё помню, скольких убил сам, но, положа руку на сердце, я не готов поделиться этим с вами.

Мы оказались в ловушке, в самом полном смысле этого слова. Конечно, мы не прекращали мечтать о побеге, спасении и о том, что нам когда-нибудь удастся отомстить.

Но чаще всего мы мечтали о смерти.

Многие горели желанием сойти с ума, сбежать из этой жестокой реальности, но никому из нас это так и не удалось. Стейси предположила (и в этом я с ней склонен согласиться), что инопланетные гады что-то вживили нам в головы, и это «что-то» не давало нам упасть в сладкие объятия безумия. Сомневаюсь, что пятьдесят человек способны сами по себе, без внешней помощи, выдержать всё то, через что нам пришлось пройти, без единого нервного срыва.

«Я… Я не знаю, как долго ещё смогу это терпеть… — поделился Ли, пока его усаживали в резервуар. — Мы только что убили существ, похожих на Чубакку! Они, здесь, на корабле, и, похоже, такие же пленники, как и мы с вами. Так зачем нас заставили их убивать? Они даже не были вооружены! Зачем?!»

«Понятия не имею», — в мыслях Казимира кипела холодная ярость.

В ответ на это я только вздохнул. Мысли замедлили ход: я изо всех сил пытался уснуть. «Интересно, чем там сейчас занята Валери?» — подумал я про себя. Казалось, что сон уже где-то рядом, но заснуть всё никак не получалось.

«Эй, кто-нибудь кроме меня слышит странный гул?» — спросила Люси.

«Типа того», — ответил Казимир.

«Не обращайте внимания. Скорее всего, это очередное обследование или что-нибудь ещё в том же духе. Лучше постарайтесь заснуть», — посоветовал Эдуардо.

Все замолчали, многим даже удалось уснуть. Многим, но не мне.

Этот гул действовал мне на нервы, и чем дольше я прислушивался к нему, тем громче он казался.

«Пожалуйста, прекрати уже наконец!» — не выдержал я.

И стоило мне это подумать, как гул пропал.

Кто-нибудь менее любопытный забил бы на это и просто постарался бы уснуть. Те, кто не тратил в своё время полдня на то, чтобы разобраться в устройстве DVD-плеера, сочли бы это простым совпадением. Многие бы даже не стали задумываться о звуке: пропал и ладно.

«Наконец-то! Теперь можно и поспать», — с облегчением подумала Люси.

«Хм… Может и правда совпадение? Или оно всё-таки послушалось меня? Видимо, мне не остаётся ничего иного кроме как…»

«Погуди-ка ещё!» — подумал я уже «вслух», после чего, как ни странно, снова раздался гул.

«Ну и зачем ты его вернул? А?! Остановите уже кто-нибудь это чёртово жужжание!» — взмолился Боб.

Однако, несмотря на то, что мою команду таинственный источник гула выполнил сразу же, откликаться на мольбы Боба он не спешил.

«Алекс! Это твоих рук дело?!»

«Нет! Зуб даю, это не я».

«Так или иначе, это один из нас. Только в таком случае он мог услышать твои слова и как-то на них отреагировать, — рассудил Эдуардо. — Но кто бы это мог быть?»

После этого вопроса наступила довольна гнетущая тишина, и единственное, что её нарушало — то самое злосчастное жужжание.

«Серьёзно, кто это жужжит?» — лопнуло моё терпение.

«Ответ: Этот звук является следствием фоновых помех, причина которых обычно заключается в остаточном самосознании испытуемых тестовой группы Дзен. В норме ведётся фильтрация шума, однако неизвестные осложнения привели к скачкообразному усилению помех, из-за чего стала невозможна полная фильтрация шума. Запуск систем диагностики. Цель — определить причину аномалии», — откликнулся знакомый монотонный, холодный голос.

На целую минуту в мыслительном пространстве воцарилась полнейшая тишина, каждый из нас пытался осмыслить услышанное. К тому моменту, как кто-то всё-таки решился заговорить, прошла целая вечность.

«Эм… Ребят? Я ничего не путаю? Это голос того компьютера, который постоянно отдаёт нам приказы?» — занервничала Люси.

«Кто ты такой?» — потребовал ответа Казимир, однако голос попросту его проигнорировал.

«Алекс, ты ему вроде как нравишься. Спроси ты», — мигом пришла в возбуждение Стейси.

«Кто ты?» — тихо спросил я.

«Ответ: Данное устройство — центральный контроллер научно-исследовательского проекта “Небесные Врата”, центральное компьютерное ядро “Восхождения Рока”».

И снова после его ответа наступила тишина. В конечном итоге, я собрался с духом и задал ещё один вопрос.

«Что эти “Небесные Врата” из себя представляют?»

«Ответ: Данные недоступны. Информация по данному запросу содержится на сторонних накопителях. Чтобы продолжить, пожалуйста, подключите сторонний накопитель».

«Значит… Это он нами управляет? И теперь он просто подчиняется всем твоим приказам? — не могла поверить в происходящее Амелия. — В чём дело? Из-за какого-то вируса он принял тебя за админа?»

«Компьютер… Кто я такой?» — немедленно спросил я у устройства.

И в ту же секунду гул усилился. И словно этого мало, из-за этого гула у меня началась настоящая мигрень. Прошла целая вечность, прежде чем гул, наконец, стал хоть чуточку тише.

«Ответ: Вы — Ведущий^[10].

«Ну раз так, то будь добр, верни контроль над испытуемыми «Небесных Врат» этому твоему остаточному самосознанию», — приказал я, не ожидая всерьёз, что это у чему-нибудь приведёт.

«Предупреждение: в результате выполнения приказа прекратится сдерживание пятидесяти испытуемых, персоналу корабля и кораблю может быть причинён необратимый ущерб. Восстановление текущих ограничений без полной перезагрузки системы не гарантируется. Да/Нет?»

«ДА!» — прокричали в унисон полсотни голосов.

Гул стал совершенно невыносим. Он всё усиливался и усиливался, пока внезапно сознание не пронзила страшная боль и я не потерял сознание.

---

Когда я очнулся, легче не стало: всё та же боль разрывала мой мозг на куски, словно пытаясь пробить себе путь наружу из моей черепушки.

«Ух... Моя голова...» — подумал я, поднимая руку к виску.

«Что, чёрт возьми, только что произошло?» — дрожали от боли мысли Казимира.

Но я его уже не слушал. Единственное, что волновало тогда моё больное сознание, — это то, что я смог поднять свою руку. Я сам поднял свою руку. Больше не было ни чужого контроля, ни подавляющего волю компьютера, ни засевшего в моём сознании кровожадного демона.

Я снова стал самим собой.

Несмотря на боль, я нашёл в себе силы открыть глаза, замахнуться и ударить кулаком по стеклу. Да, у меня не было точки опоры, но даже так мне удалось оставить на стенке ощутимую трещину, пусть от этого удара я и отлетел назад.

По другую сторону стекла, прямо за пультом управления моим резервуаром стояло трое учёных. Были и другие, у других пультов управления, но для меня в тот момент существовали только эти трое. Я прищурился, внимательно следя за каждым их движением, ногами упёрся в стенку позади, из моего горла вырвалось глухое рычание и тогда… Внезапно открылись двери — в помещение ворвались солдаты.

Я ломанулся вперёд, пробивая телом стекло и хватая одного из учёных за горло. Во время рывка ставшую привычной маску сорвало с лица, но я этого так и не заметил, моё внимание было сосредоточено на другом. На краткий миг перед моим мысленным взором появилась не одна, а разом пятьдесят картинок. На одних практически вплотную были изображены учёные, на других — передняя часть комнаты и готовые к бою солдаты.

Причём большая часть их пушек была направлена на одно конкретное чудовище, то самое, которое было занято тем, что душило учёного. По какой-то неведомой причине я прекрасно осознавал, что это чудовище — это я сам.

Тут же я начал действовать: развернулся, бросил уже обмякшее тело в солдат, нырнул за другого учёного. Сгустки смертоносной зелёной энергии бессильно пронзили то место, где я стоял мгновением ранее. Я оказался для них слишком проворен и, по-видимому, слишком хорошо информирован.

Не знаю, как мне удавалось видеть происходящее от лица моих друзей, и без понятия, как я вообще мог успевать обработать всю эту информацию.

Тогда меня это не волновало.

Всё, что тогда имело для меня значение, — это головная боль… и нестерпимый зуд в предплечьях. Всё прямо-таки зудело выпустить когти, и я не стал противиться этому желанию. Я весь превратился в рык и рванулся на солдат, без труда уклоняясь от встречных выстрелов. На мой рык ответили другие, и каждый из них отражал нашу общую ярость.

Слёту я вогнал когти в двух солдат, тех, кто оказался поближе. Пока мои когти искали — и находили — очередную цель, пока я временами практически наугад прорезал себе путь наружу, вспышками в моё сознание проникали всё новые и новые образы. Они отличались, но отличались только в мелочах, содержание же образов не менялось.

На каждом из них члены моей семьи резали наших мучителей.

Вскоре крики ужаса наших врагов заглушили даже наш рёв. Стоило пришельцам осознать, что за время боя нам не причинили ни малейшего вреда, как они обратились в бегство.

«Ответ: Исследовательская лаборатория “Небесные Врата” подлежит немедленному опечатыванию».

«Отставить. Заблокировать всех пользователей кроме меня», — без промедления приказал я.

«Ответ: Приказ принят».

Двери, уже начавшие было закрываться, сначала просто остановились, а потом снова открылись во всю ширину, позволяя нам продолжить преследование.

---

— Можешь объяснить, что такое «вычислительное устройство»? — полюбопытствовал Густаф.

— Вычислительное устройство — думающая машина. Управляет кораблём, говорит кораблю, что делать, говорит кораблю, куда идти. Говорит кораблю, кого убивать, — хмуро пояснил ~Алекс~.

— Что-то вроде голема? — растерявшись, уточнила Селестия.

~Алекс~ задумчиво посмотрел на неё и затем пожал плечами.

— Разумеется, куда сложнее, объясню лучше, когда язык заговорит.

— Хорошо, но почему этот… голем повиновался тебе? Я считала, что они следуют только воле своих создателей, — сказала Луна.

~Алекс~ снова пожал плечами. Делегаты довольно быстро познакомились с этим его жестом.

— Не знаю. Может у пришельцев плохой код? Или их вычислительное устройство простудилось? Может быть, рука божества коснулось машины и позволила мне работать. Не уверен, что последнее имеет больше смысла, чем что-либо ещё.

— Итак, раз уж ты заполучил контроль над главным големом, то у вас не должно было возникнуть проблем с захватом всего корабля? — предположила Селестия.

Но на это ~Алекс~ только покачал головой.

— Нет, они быстро обучились, вывели из строя все вычислительные устройства. Не просто выключили, не просто выдернули. Вычислительное устройство слушало только меня, не слушало аварийную логику. Они уничтожили вычислительное устройство.

— Как они на это вообще решились? — пришёл в замешательство Густаф, видимо, поняв к этому моменту, насколько важен компьютер для корабля.

— Отчаяние сковало льдом их души и сердца, почуяли, не будет боле страданьям их конца, — ответила леди Эбеле, чуть наклонив голову в сторону.

— Именно. Они быстро выяснили, что корабль контролируем мы. Я обратил защиту против них самих, но забыл заблокировать связь. Они сказали другим уничтожить вычислительное устройство. Это был единственный шанс сохранить контроль над кораблём…

---

«ОШИБКА: Повреждено компьютерное ядро, невозмо...» — мгновенно погас весь свет, затихли крики и стрельба, прежде эхом разносящиеся по коридорам.

«Народ! Есть мнение, что они всё-таки уничтожили центральный компьютер. Мы теперь сами по себе…» — сказал я тогда.

«Меня устраивает такой расклад. Теперь они по крайней мере не смогут выбросить нас в открытый космос», — воодушевился Казимир.

«Мне кажется, вы упускаете из виду одну важную деталь. Света нет, их радар, скорее всего, тоже вышел из строя — они больше не могут позвать на помощь. Думаю, пришло время дать им всем почувствовать на своей шкуре весь тот ужас, через который по их воле пришлось пройти нам», — мстительно сказал Эдуардо.

Где-то в глубине души я понимал: то, что предлагает Эдуардо, неправильно. Человек никогда и ни за что не должен опускаться до того же уровня, что и они, но… Оглядываясь вокруг, я видел в инфракрасном спектре отнюдь не человеческие силуэты. И я знал, это — мои братья и сёстры. Сумей я тогда улыбнуться, моя улыбка посрамила бы самого Джокера.

«С чего начнём?»

---

Мы чумой распространились по кораблю, и только тогда нам стало ясно, насколько чертовски он огромен! Готов поспорить, он был по крайней мере вдвое больше самого большого круизного лайнера, и при том до отказа набит членами экипажа. Будь мы всё ещё людьми, я уверен, нам бы ни за что не удалось его захватить.

Но людьми мы больше не были. Теперь мы были затаившими злобу монстрами, созданными специально для ведения боя. И кроме того, большинство из нас смотрело «Чужих», а потому прекрасно представляло, каким именно образом можно воспользоваться вентиляционными шахтами. Наши тела буквально были созданы для того, чтобы мы были как можно менее заметными, а месяцы наблюдений за крадущимися «нами» дали нам достаточно знаний и опыта для того, чтобы и мы сами могли успешно скрываться от инопланетян.

Мы знали, как выпускать когти, — нас сотни раз вынуждали делать это для убийства невинных. Мы знали, как уничтожать группы солдат, — именно так мы истребляли их сотнями. Мы знали, как охотиться за инопланетянами на борту корабля, — как раз они нас этому и научили. Мы знали, как сражаться, знали, как убивать, и были полны решимости, чтобы применить это знание.

Однако мы не были непобедимы. Амелию загнали в угол и пристрелили примерно через час после того, как мы разделились, вскоре за ней последовал и Боб. На самом деле, в бою мы потеряли по крайней мере половину наших, но каждый из них перед смертью выходил на связь, так что мы втридорога заставили заплатить тех, кто виновен в этих смертях.

Да, мы оплакивали каждую смерть, но это нисколько не замедлило наше наступление. Теперь нас уже ничто не могло остановить, да и выбора у нас не было.

Мы руководствовались довольно простыми рассуждениями: без центрального компьютера домой нам не вернуться, и уже тем более мы не осилим самостоятельное пилотирование этой махины. Так что да, мы прекрасно осознавали, что эта наша миссия — дорога в один конец. Даже зачисти мы весь корабль, заставить эту птичку работать как положено до того момента, как сдохнем от голода, у нас не выйдет.

«Но нас это не остановит. Мы должны довести нашу миссию до конца, чтобы больше никому не пришлось пройти через то же, через что пришлось пройти нам», — размышлял я, притаившись в воздуховоде над группой перепуганных солдат. Затем, без всякого предупреждения, я выбил вентиляционное отверстие и вонзил когти в броню того из солдат, который оказался ближе всего.

Он закричал от боли и, надеясь на помощь, потянулся к своим товарищам. Держа его на когтях, я стал подтягивать тело наверх. Столкнувшись с корпусом корабля, он сложился крендельком, что дало мне возможность запихнуть его дальше, прямо в отверстие воздуховода. На этот раз у меня получилось провернуть это так быстро, что у других членов его отряда не было ни шанса успеть отреагировать.

Трое, а их оставалось трое, отступили, в их глазах явно читался страх. Секундная задержка и они открывают огонь по вентиляционному отверстию и стенам вокруг него, но там меня уже нет. Уже через другой люк я просматриваю коридор и размышляю, как половчее с ними расправиться.

«Давай, ещё немного левее и…» — мои мысли прервал крик Казимира.

«Кто-нибудь, пожалуйста, помогите! Нас пятеро, и мы загнаны в угол около капитанского мостика. Без подкрепления нам не выбраться!»

Мельком я увидел, где они сейчас, и уже начал ползти вверх по вентиляционным трубам, надеясь, что успею добраться дотуда вовремя. У судьбы, однако, были другие планы.

Внезапно весь корабль ощутимо накренился, из-за чего меня выбросило прямиком в шахту. В ней я сильно приложился спиной о стену, уверен, что что-то сломал, но возможности в этом убедиться наверняка тогда не было: весь корабль начал бесконтрольно трястись. Я попытался выползти из вентиляции, но очередной толчок отшвырнул меня в сторону от люка. Несколько минут спустя я треснулся о стену уже головой, что было после — не помню.

---

— И что же случилось потом? — спросила Луна уже у порядком подуставшего ~человека~.

— Мне не известно. Вот я в вентиляции, меня подбрасывает и переворачивает, как в машине для стирки. Потом — просыпаюсь уже после крушения, — зевнул ~Алекс~. — Там было так много тел, что не знаю, спасся ли кто-то ещё. Больше не слышал мыслей, либо семья мертва, либо ошейник сломался. Может быть, ошейник позволял мысленно говорить, не знаю. Знаю, что семья молчит, а ошейник исчез. Пострадал при крушении, не знал, как выжить. Корабль горел, думал, что может взорваться. Убежал с места крушения, спас жизнь. Впервые спустя долгое время свободен. Не борюсь за жизнь, не борюсь за других, свободен, — на глазах ~Алекса~ снова выступили слёзы.

На этом Селестия повернулась к канцлеру.

— Надеюсь, вы сочтёте эту историю достаточной? — холодно спросила она, приподняв одну бровь.

Густаф сразу отвечать не стал, вместо этого он поднял переднюю лапу ко лбу и поклонился ~Алексу~, высказывая тем самым ему уважение согласно традициям своей страны.

— Да, более чем. Спасибо, что уделил нам время, ~Алекс~. Принцесса Селестия, принцесса Луна, я благодарю вас за то, что вы поделились этой находкой с Империей Грифонов, пусть сделанные вами выводы довольно тревожны. Я должен доложить Императору обо всем, что мы сегодня обсудили, и только потом смогу вести речь о принятии какого-либо решения, но знайте: то, что сотворили эти монстры, непростительно, — покачал он головой. — Судя по их поступкам, как только им представится возможность, они разыщут и постараются вернуть беглого раба. И, если им это покажется забавным, попутно поработят нас или даже просто сожгут наш мир дотла.

С этими словами посол грифонов покинул комнату, следом за ним вышла и посол зебр. Стоило им скрыться за дверью, как Селестия повернулась к ~Алексу~, намереваясь перед уходом задать ему ещё один, последний вопрос, но увидев ~человека~, замерла.

На губах уже спящего человека танцевал призрак улыбки.

---

Что-то счастливо напевая себе под нос, Пинки Пай протянула Тандерлейну его кондитерскую дюжину. «Сахарный уголок» снова наполнила жизнерадостная болтовня посетителей, чему никак не могла нарадоваться Пинки. Последняя неделя вышла немного напряжённой, а всё из-за тех глупостей, которые непреднамеренно вызвал своим появлением Дефендер. Поэтому пони была как никогда рада тому, что ей удалось вернуть всё на круги своя.

Пинки искренне не могла понять, из-за чего вообще поднялась вся эта суматоха. Она просто пригласила кого-то на вечеринку, а все пони стали вести себя так, будто пол-Понивилля пожар поглотил! Заперли двери, вызвали королевскую гвардию, многие даже утверждали, будто видели, как Дефендер пытается вломиться в их дома! Но это же не так! Сразу после своей неудавшейся вечеринки он ушёл к себе домой.

Пинки так и размышляла о случившемся, пока, обозначая приход нового клиента, не зазвонил висевший на двери кондитерской колокольчик. Лицо пони тут же расплылось в счастливой улыбке, и она развернулась, чтобы встретить посетителя.

— Добро пожаловать в Сахарный уголок! Здесь всё супер… О, Твайлайт! — обрадовалась Пинки, когда фиолетовая единорог рысью подбежала к прилавку, безуспешно пытаясь восстановить дыхание. — Ты в порядке? О! Знаю! Ты тренируешься для предстоящего Осеннего забега! Держу пари, ты собираешься занять первое место, не так ли, Твайлайт?

— Нет, Пинки, — с трудом дыша, сказала она, — я…

— Как, ты не собираешься занять первое место? Ну, с таким подходом у тебя точно это не выйдет! Придётся попотеть, чтобы привести тебя в форму, — бесконтрольно размахивая копытами заявила Пинки. Затем, она наклонилась поближе к Твайлайт и перешла на сценический шёпот. — Строго между нами, тебе есть над чем поработать. И Дэши, и Эпплджек в этом году тренировались супер-усердно, они обе точно хотят победить, причём победить честно, они обе согласились в этот раз играть по-честному.

Твайлайт на это только покачала головой и немного печально улыбнулась.

— Пинки, в этом году я не участвую в Осеннем забеге. Я здесь потому, что только-только получила письмо от принцессы Селестии. Она хочет, чтобы мы все немедленно отправились в Кантерлот!

— Что? Но почему? Неужели там разбушевался рой параспрайтов? Мне стоит прихватить свою тубу? — заволновалась Пинки.

— Не знаю, Пинки. Она написала только о том, что ей нужны элементы гармонии, причём как можно скорее. Думаю, какой бы ни была причина, всё очень серьёзно.

— И почему ты так думаешь? Подозреваешь, что Дискорд снова сбежал из заточения? Но это не так… Он устроил бы дождь из супер-аппетитного шоколада ещё задолго до того, как ты получила бы весточку от принцессы Селестии…

— Что бы это ни было, это достаточно важно, чтобы принцессы прислали за нами стражу, — максимально серьёзным тоном сказала Твайлайт, прерывая тем самым ход мыслей Пинки. — Она прибудет сюда примерно через два часа, так что к этому времени нам нужно успеть подготовиться. Я уже послала Спайка за Рарити, так что не могла бы ты найти Рейнбоу и попросить её привести Эпплджек, пока я схожу за Флаттершай? Передай им всем, что мы встречаемся перед библиотекой ровно через час.

Не успела Пинки и подумать об ответе, как Твайлайт исчезла во вспышке фиолетового света, оставляя розовую пони наедине с повисшими в воздухе вопросами.

Примечание автора:

Вот и завершение истории Алекса! Надеюсь, что она не только ответила на некоторые неизбежно возникающие вопросы, но и подняла новые.

Так или иначе, не думаю, что Алекс будет центральным персонажем на протяжении нескольких следующих глав. Скорее всего, я сосредоточусь либо на зависших на орбите пришельцах, либо на пытающейся понять, что вообще происходит, шестёрке.