Карусель
Глава 2: Старая ратуша
Шли недели, и в Понивилль полноправно пришла зима. Даже в редкие солнечные деньки не становилось достаточно тепло, чтобы немного растопить устилающий землю снег. Сугробы медленно, но верно росли усилиями уборщиков, которые поддерживали дороги сравнительно чистыми. Рэрити перестала покидать дом без высоких тяжёлых сапог и длинного пальто, чтобы защититься от слякоти — на большее погода могла не рассчитывать. Единорожка посетила библиотеку, мэрию, бóльшую часть успешных предпринимателей и даже плодотворно пообщалась с Филси Ричем. Хоть она и старалась расспрашивать в общих чертах, но слухи в маленьких городах всегда распространяются быстро, и Рэрити уже начала получать на рыночной площади прямые вопросы, не собирается ли она открыть свой бизнес.
Она отметала нарастающее любопытство, однако правда была в том, что теперь все её силы оказались брошены на претворение этого замысла. Выпустить свою линейку одежды всё ещё представлялось далёкой, почти мифической целью; чем-то, что может случиться после многих лет, проведённых в индустрии, а не сразу по получению университетского диплома. Но чем сильнее она углублялась в вопрос, тем более возможным это представлялось. К изрядному удивлению единорожки, её папа с большим энтузиазмом воспринял эту идею, когда однажды она упомянула её за ужином.
— Знаешь, Рэрити, во времена твоего дедушки это был единственный путь — самому открыть магазин, — радостно заявил он. — Помню, как он удивился, когда я решил в спортивную журналистику податься, в Мейнхэттене. Он-то считал, что мне надо здесь остаться и возглавить Понивилль Экспресс. До сих пор интересно, как бы сложилась жизнь, если бы я пошёл по тому пути.
— Ну, для начала мы бы не встретились, — донёсся с кухни немного упрекающий голос.
— Это я бы ни на что не променял, — твёрдо сказал отец. — Но если серьёзно, Зефирка, твоему таланту нет равных, и если ты решишь развивать его сама, то мы будем с тобой до конца.
Он потрепал её гриву, а единорожка, отбившись от атаки, искренне засмеялась, чего не происходило уже, казалось, много месяцев.
После этого время начало проноситься перед глазами. Стол Рэрити ломился от заметок и писем, наверху лежали ответы от банков и некоторых видных участников рынка. Единорожка полностью отказалась от постройки нового здания под свои цели. На это попросту не было денег, даже с учётом на удивление щедрых грантов для малого бизнеса, которые можно было выписать через мэрию. А вот купить уже существующее здание и приспособить его под себя оказалось очень даже возможно.
И вот одним зимним утром Рэрити, заряженная оптимизмом, но не определённой информацией, продиралась по замёрзшей грязи в сторону городского агентства недвижимости, расположенного в северной части Понивилля. Приземистый широкий дом, вероятно, совмещал офис и жильё, как и у многих других предпринимателей в городе. На окнах красовались объявления с зернистыми фотографиями продающихся объектов, и на всех, кроме одного, было красными чернилами написано «на рассмотрении». Единорожке сразу пришла мысль, что её порыв может задушить простая нехватка доступной недвижимости, но она выкинула её из головы и, расправив плечи, направилась ко входу.
Первым Рэрити поприветствовал тихий перезвон свисающих над порогом колокольчиков, за ним послышалась классическая музыкальная композиция с наложением тихого шёпота и щелчков с металлическими отзвуками, вносимых граммофоном. Затем донёсся запах, налетевший на единорожку вместе с уносимым из дома порывом тёплого воздуха — удушающая смесь гвоздики и корицы. Последним пострадало зрение, которое едва начало различать богатые и тёплые мотивы в обивке мебели, но наткнулось на ярко-розовую пони, что, похоже, в порыве радости от нового посетителя одним махом смахнула всё со стойки и затащила кобылку внутрь, стиснув копыто так, что поморщилась бы сама Селестия.
— Приветик! — прощебетала кобылка, чем неприятно напомнила Рэрити Свити Белль. — Добро пожаловать в агентство Магидж — единое решение проблем с недвижимостью!
— Эм… здравствуй, — ответила единорожка, наконец освободив копыто из стальной хватки. Рэрити показалось, что она уже видела где-то эту пони, но не могла точно припомнить, где именно. — Рада познакомиться, мисс?..
— Пинки Пай, но можешь звать меня просто Пинки, — столь же бодро сказала земнопони. — А ты Рэрити! Удивлена, что ты меня не помнишь. Я помогала твоей матери с предрожденческой вечеринкой, так что тебя-то я помню!
— Эм…
Единорожка и представить не могла, как можно было оказаться рядом с такой пони и не запомнить её. Хотя на той вечеринке Рэрити была чисто символически, так что, возможно, она просто не пересеклась с Пинки.
— Итак, ты здесь, потому что тебе нужен отпадный магазин для невероятных платьев?
— Мне… Стоп, а откуда ты знае…
— Пф-ф, ну что ты, уже все в городе знают, что ты собираешься открыть шикарный магазин с платьями и костюмами и прочими модными «от-кутюр» вещами, — протараторила Пинки в ответ, уверенно и чопорно коверкая от-кутюр во что-то, больше напоминающее «хот-кютюр».
— Пинки Пай, у нас посетитель? — прозвучал из другой комнаты голос с лёгким кантерлотским акцентом.
— Да, мэм! Потенциальный клиент!
— Не то чтобы, мисс Пай, — сбивчиво произнесла Рэрити. — Я просто пришла…
— О, какая прелесть! Будь добра, предложи нашей гостье чая или кофе, хорошо? Я сейчас подойду.
— Конечно! Чай будешь, Рэрити? — спросила Пинки, вернув взгляд ярко-голубых очей обратно единорожке. — Только что заварила отменнейший пряный чай. Идеальный для таких мрачных и холодных предпраздничных дней.
— Эм, да, на самом деле не отказалась бы, — произнесла единорожка. — Большое…
Не успела Рэрити договорить, как Пинки в несколько прыжков, задевая своей гигантской вьющейся гривой потолок, выскочила из комнаты и скрылась в коридоре.
— …спасибо.
Получив возможность, единорожка осмотрелась. Найдя взглядом тяжёлый лоток для обуви, она сняла свои грязные сапоги и оставила их сохнуть. Пусть снаружи дом и смотрелся как обыденный, но внутри он был полностью переделан и обставлен мебелью в стиле кантерлотского ретро. Каменные стены обшиты панелями из чёрного дерева, отполированными до золотого блеска, мягкая мебель обита бледно-зелёными и золотыми тканями, а в несколько выбивающемся белокаменном камине ярко горел огонь. Конечно, всё это выглядело прекрасно, но от внезапной жары и стеснённого характера комнаты Рэрити стало душно, а запах зимних приправ только усугублял положение. Даже музыка, в которой кобылка узнала Фантастическую симфонию Хэйктора Берлиоза[1], звучала медленно и глухо в горячем плотном воздухе.
— О, здравствуйте, здравствуйте! — обладательница голоса вышла к Рэрити, по всей видимости, из своего кабинета, и закрыла за собой дверь. — Похоже, мой секретарь вас уже поприветствовала, но тем не менее. Рада знакомству, меня зовут Минимум Могидж.
Это была средних лет земнопони с шёрсткой цвета стали, в её бледно-голубых гриве и хвосте уже появились серебряные пряди. Строгие восьмиугольные очки в тонкой серой оправе вкупе с доброй, мягкой улыбкой делали кобылу похожей на чью-нибудь любимую бабушку, хотя преклонные года ей можно приписать только из-за седин.
— Рэрити. Очень рада знакомству, мисс Могидж, — сказала единорожка, собираясь осторожно пожать копыто земнопони, но вместо этого её лодыжку взяли в твердый захват и энергично потрясли.
— Ох, прошу, Селестии ради, просто Мини, — засмеявшись, ответила та, закатив глаза. — Иначе весь день тут проторчим.
— Чай в кабинет отнести? — спросила Пинки, вынырнув из коридора с целым серебряным чайным сервизом, которые пару веков назад можно было найти у знати в сервантах.
— Это было бы чудесно, Пинки. Рэрити, прошу, проходите и погрейтесь. А затем расскажите нам, чем мы можем помочь. Пинки, будь так добра, возьми у нашей гостьи шарф и пальто.
— Да, мэм! — весело ответила Пинки, и единорожка с удовольствием рассталась с тёплыми вещами, в которых уже становилось душно.
Кабинет Мини был оформлен почти так же, как и приёмная, но Рэрити с удовольствием отметила отсутствие камина.
— Дорогая, могу я ещё что-нибудь предложить? — спросила сидящая за столом земнопони, возясь с чайным сервизом. То, как она произнесла «дорогая», напомнило Рэрити маму. — Уверена, у нас есть свежая выпечка, Пинки всегда приносит её с собой и делится со всеми. Готова поклясться, что набрала уже десять фунтов с тех пор, как она начала тут работать.
— Спасибо, не стоит, — отказалась единорожка, усаживаясь в мягкое кресло напротив Мини. — Ваша помощница очень энергичная.
— Это мягко сказано, — ответила риелтор с улыбкой, которая больше всего выражала удивление происходящим. — Но она большой молодец. Когда я наняла её восемь месяцев назад, у меня была задолженность по бумажной работе за два месяца и никакой системы регистрации документов, если уж на то пошло. Такая у меня беда — организация хромает. И вот за четыре недели Пинки всё перебрала и с нуля сделала новую систему документооборота.
Мини передала единорожке богато украшенную чашечку из снежно-белого фарфора.
— Так, и что тебя сегодня к нам привело?
— Ну, я тут изучала один вопрос, расспрашивала местных предпринимателей и вот, — начала Рэрити, положив кусочек сахара в чай, — перешла к возможности открытия своего дела в Понивилле. Следующий шаг — разузнать насчёт наличия сейчас или в обозримом будущем пригодных мест.
Единорожка пригубила чай. Сахар ничуть не помог справился с горечью, но она не подала виду.
— Однако, судя по объявлениям на окнах, сильно мне на что-то рассчитывать не стоит. Всё же город маленький, я знаю, но…
— Ох, это всё жилые объекты, думаю, они тебя мало интересуют, — отсекла дальнейшие комментарии Мини, оторвавшись от обжигающе горячего чая, чей пар осел на очках кобылы. — Они все на краю города, далеко от рыночной площади. Но варианты есть, особенно пригодные для реконструкции. Могу я поинтересоваться, что за дело ты собираешься начать? Строго между нами, конечно же.
— Модный бутик, — после недолгого колебания ответила Рэрити, затем поставила чашку и посмотрела Мини прямо в глаза: — Розница для хороших вещей, сделанных на заказ и ко времени. Я сама буду придумывать новые линейки и производить пошив, так что мне нужно пространство под выставочный зал, примерочную, мастерскую… и было бы неплохо, если бы я ещё могла жить там, а не у родителей в западной части города.
Закончив, единорожка стала выискивать во взгляде Мини хоть намёк на презрение или насмешку. Она высматривала их у всех, с кем говорила, хотя и сама не понимала, почему всегда ожидала — даже боялась — их увидеть. Мини же, в свою очередь, была просто заинтригована.
— Проблема в том, — продолжила Рэрити, — что у меня нет средств строить что-либо с нуля. Надеялась на что-нибудь вроде магазинов у рынка с квартирками на втором этаже…
Кобылка запнулась, увидев, как сжались губы Мини.
— Боюсь, что таких на продажу и под аренду сейчас нет. Весь бизнес в городе довольно стабильный. Однако… — Она постучала копытом по столу, а глаза её блеснули. — Что твой бюджет говорит о реновации?
— Ну… — медленно начала Рэрити. — У меня пока есть только грубые прикидки. Ничего не могу сказать наверняка, но я закладывала бюджет на реконструкцию и декорирование интерьера будущей площади.
— Хвала Селестии, как же я люблю иметь дело с теми, кто думает наперёд, — радостно вздохнула Мини и направилась к одному из деревянных шкафчиков, что стояли вдоль стены. — Мы с тобой отлично сработаемся. Но прямо скажу: если ты не готова к реконструкции, то задачка предстоит непростая. Однако если ты согласна взглянуть чуть-чуть под другим углом…
Мини оглянулась и заговорщически улыбнулась единорожке:
— То, думаю, у меня есть чем тебя заинтересовать, — сказала риелтор, перебирая папки, а затем триумфально извлекла одну из них: — Ага! Вот она где. Прошу!
Получив папку, Рэрити начала смотреть содержимое и замерла, наткнувшись на первую же фотографию. В городах навроде Понивилля было мало незнакомых мест, но даже приезжие бы опознали это здание.
— Старая ратуша?
Карточка была явно постарше тех, что висели на окнах, да и снята с использованием профессиональной аппаратуры. Камера смотрела прямо на дом, словно фотографировали образец для исследования, а не здание для ознакомления и продажи. Подробное изучение документов дало ответ на эту загадку: все они были отмечены только печатями различных городских учреждений.
Сама постройка была уродливой и круглой, чем во всех смыслах разительно отличалась от принятых в Понивилле стилей архитектуры и оформления. Здание стояло на отшибе, фактически единственное на южном краю города. За всю свою жизнь в Понивилле Рэрити ни разу не слыхала, чтобы о нём кто-то заикался, не говоря уже об использовании. В школе она всегда считала, что ратуша должна была стать предметом глупых споров и историй от одноклассников, но они, как и взрослые, притворялись, что здания и нет вовсе. Словно старый ветхий сарай в конце участка, бельмо на глазу, абсолютно ни на что не годное. И ни разу за всю жизнь Рэрити не изменила своего мнения.
— Шутите? — изогнула бровь единорожка.
— Знаю, сейчас любоваться особо не на что, — ответила риелтор, снова принимаясь за чай. — Однако я считаю, что стоит присмотреться, и здание сразу окажется тем самым.
Мини быстро расценила кислую мину Рэрити как следствие от не впечатляющих фотографий и поняла, что одними словами внимание модистки не удержать, так что она не теряя времени уговорила единорожку прогуляться до ратуши. Рэрити согласилась, ведь и так весь день отдала изучению возможных вариантов. К тому же ей невтерпёж было покинуть душный офис Мини.
— На самом деле это одна из старейших построек в Понивилле, — объясняла риелтор, пока они пробирались по слякоти в южный конец города. — Хотя тебе это, возможно, уже известно. Из тех времён до наших дней дожили только ферма Эпплов и магазин Рича. В какой-то момент город перерос старую ратушу, и мэрия переехала в новое большое здание, в котором и находится по сей день. Впрочем, грех их винить: в теперешнюю ратушу можно целиком втиснуть старую и ещё место останется. Однако новую проектировали с оглядкой на предыдущую, и я уверена, ты заметишь у обеих черты Золотой эпохи. Кстати, вот и она!
Они стояли в начале длинной улицы, ведущей от рыночной площади к окраине города, прямо к дверям старой городской ратуши. Та даже отсюда нависала над рынком, словно зияющая пасть пещеры, а не реальное здание. Стены из какой-то тёмной некрашенной древесины за годы исключительно базового обслуживания в некоторых местах уже стали почти чёрными. Расположившиеся по обе стороны от входа строгие квадратные окна не отражали свет своими грязными стёклами, открывая вид в ещё более тёмные недра здания, скрывающиеся за мрачными стенами.
Коническая крыша из рассохшейся, почерневшей дранки уходила вверх к башенке второго этажа, чьи такие же квадратные, но маленькие окна бдительно, даже несколько зловеще взирали на окрестности. Венчала второй этаж ещё одна коническая крыша, чей прогибающийся свес поддерживали деревянные колонны. Выше была корона из колонн, повторявшая общую структуру здания и державшая последнюю коническую крышу. Вероятно, в те времена это считалось архитектурным изыском. Сейчас же здание выглядело как пародия на богатые, похожие на многоуровневые торты, башни, определявшие Золотую эпоху, закончившуюся более восьмидесяти лет назад. Если у ратуши когда-то и был шарм, то он давно исчез.
— Как видишь, до делового центра не так уж и далеко, — сказала Мини и повела Рэрити вдоль дороги к ратуше. — Всего два квартала. А с учётом доминирующей позиции здания на этой улице, думаю, тебе не составит труда о себе заявить.
— Да, мимо… не пройдёшь, — мрачно заметила единорожка. — Удивительно, почему никто там ещё не обосновался.
— Запрещено было, — прокомментировала риелтор, возможно, упустив сарказм в голосе Рэрити. — Десятилетиями она числилась на балансе города. И только в прошлом году нас со страховщиками уведомили, что здание теперь «bona vacantia». За пафосными словами скрывается простое «бесхозное имущество», дорогая.
— Никто не заявил на него права?
— Именно. После того как отсюда съехала горуправа, сменилось несколько владельцев из малого бизнеса, а потом здание забросили. Честно скажу, в детали не вникала. Мне лишь сказали, что за тридцать лет никто не предъявил на него права и таким образом теперь ратуша уйдёт с молотка. Если тебе интересно, уверена, что смогу для тебя что-нибудь раскопать.
— Хмм, — без энтузиазма издала Рэрити.
Они уже достигли конца дороги, и вот над ними возвышалась ратуша, и сейчас она выглядела гораздо выше, чем единорожка её помнила. Пусть и двухэтажное, это здание с этими исполинскими многоуровневыми крышами было определённо одним из самых высоких в Понивилле, а шпиль, возможно, было видно почти из любой точки города.
«Неужели такая уродливая мрачная постройка настолько стала частью окружающего мира, что мы перестали её замечать?»
— И с чего вы решили, что это место мне подойдёт? — спросила кобылка, скептически изогнув бровь.
— Проще будет показать, — ответила Мини, извлекая огромную связку ключей из-под шубы и направляясь к двери. Как и окна, та была квадратной и, похоже, выше большинства дверей в городе, также у неё было тонированное окошко, расположившееся чуть выше комфортного уровня. На поиск нужного ключа у Мини ушло неприлично много времени, и Рэрити уже начала дрожать, когда риелтор наконец-то нашла его — огромный, из толстого металла — и вставила в скважину. Кобыле пришлось немного повозиться с замком, но в итоге он сдался. К удивлению единорожки, дверь открылась с кратким, почти тёплым скрипом, и Мини повела её внутрь тёмного интерьера.
— Хотела бы я сказать, что мы словно в другое время попадём, — начала Мини, — однако боюсь, что за последние годы почти всё, что было внутри, продали на аукционах, чтобы покрыть издержки на содержание здания. Но я всё проверила и могу заверить тебя, что город хорошо о нём заботился.
Риелтор сдёрнула с занавесей тяжёлые простыни, которые раньше служили защитой, а теперь упали на пол с тихим шорохом. После Мини открыла эти невероятно плотные шторы, и серый дневной свет пробился сквозь окно в комнату, осветив большую часть первого этажа. Удивительно, но высокий сводчатый потолок при этом полностью остался в лапах тьмы.
Даже в лучах тусклого света было смотреть особо не на что. Огромный, без каких-либо изысков зал занимал почти весь первый этаж и оказался практически полностью лишён какой-либо мебели. Тут и там были разбросаны кучи ткани, вероятно, защищавшей давно проданные предметы интерьера. Древний выщербленный стол приставили к стене, поодаль стояли несколько стульев, которые готовы были развалиться от дуновения ветра, и последней, судя по очертаниям под белым покрывалом, стояла старомодная кушетка.
— Там в закутке лестница на второй этаж, а ещё дверь на кухню, — сказала Мини, зашагав в глубь зала.
Пол был укрыт коврами, но поверх них было столько пыли, что цвет их можно было разглядеть только в следах. То была ужасная мешанина красного, золотого и синего, выложены они были в композицию fleur-de-lis, что когда-то давно, вероятно, служило синонимом хорошего вкуса.
— Когда чиновники переехали, один из следующих владельцев подвёл к зданию все необходимые коммуникации и оборудовал всё для комфортной жизни. Холодильник давно не работает, но вот газовые плиты, уж поверь мне, раньше делали на века. Так что вот, ещё галочка в твоём списке. И только посмотри на этот простор! — Риелтор описала широкий круг, смотря в тёмные недра потолка, словно кобылка, которая только въехала в новый дом. — Я мало знаю о магазинах одежды, но готова поспорить, что ты найдёшь способ сделать тут отличный выставочный зал.
«Да, места здесь достаточно, хоть в этом не было причин сомневаться».
Рэрити осмотрела пыльное, захламлённое пространство и постаралась разглядеть в нём что-то ещё. И поначалу видела только грязь, разложение и уродливое убранство. Но затем она задумалась. Это же сродни оценке клиента. Цвета, формы, размеры…
«Чем декорирование интерьера отличается от выбора одежды? Подчеркни лучшие качества, а остальные спрячь подальше. Выдержи баланс эстетики и практичности».
Перед глазами детали начали складываться воедино, как если бы их рисовали прямо на пустом пространстве перед единорожкой. Бежевые поникены с одеждой встанут в ряд у фронтальной стены, стойки с одеждой, готовые к тщательному изучению блуждающими по залу покупателями. Можно сделать подиум и окружить его зеркалами, чтобы подгонять одежду под клиента. Слева искусно оформленный занавес может скрыть витрины с макияжем и украшениями. Еще один занавес, и вот уже есть роскошная примерочная для самых разборчивых будущих клиентов. Перед взором мелькали цвета, и каждый она примеряла на стены, словно выбирала одежду со стойки.
«Красный, золотой, голубой, нет, нет, нет, слишком ярко… зелёный, богини, только не его, точно не для этих стен… светлый и воздушный — вот что подойдёт. Нужно, чтобы ощущался простор».
Рэрити покачала головой, и видение пропало.
— Поверить не могу, но… потенциал есть, — неуверенно молвила она. — Вы сказали, что тут есть кухня? А что насчёт спальни и мастерской?
— Прошу сюда, — широко улыбнулась Мини, направившись к лестнице, скрывавшейся в дальней стене. — Всё зависит от твоих предпочтений. Тут есть подвал, но, вероятнее, он больше подойдёт под склад. Он не такой просторный. С другой стороны, второй этаж достаточно большой и, приложив определённые усилия, можно сделать там пару подходящих комнат. Хотя опять же, я слышала, что творческие натуры предпочитают студии. Так тебе определённо удастся сэкономить.
По лестнице они поднялись в короткий низкий коридор. С одной стороны была уборная, а с другой, как сказала Мини, роскошная, пусть и немного маленькая ванная комната. Дверь в спальню была прямо напротив них в конце коридора.
— Будь аккуратна, — предупредила риелтор. — Определённо надо было взять с собой фонарик. Замечу, что в комнате есть окна, и газовые лампы расставили с умом.
Она указала на украшенный орнаментами металлический бра с матовым плафоном и едва заметным барашком.
— Кстати, это аутентичные светильники из того времени, дорогая. К счастью, не было необходимости грабить это здание. Единственное, боюсь, что они старого типа — простые газовые горелки. Но сменить их на сверхъяркие газовые светильники, как те, что у каждого сейчас в доме, просто и недорого.
Мини открыла дверь, и они вошли в комнату.
— Секунду, дорогая, сейчас только окна открою.
С этими словами она направилась к противоположной стене, которую почти целиком занимали большое окно и несколько окошек. Занавески открылись, и перед Рэрити предстал второй этаж, почти такой же пустой, как и первый, только этому удалось остаться ещё более тёмным. По кругу комнаты расположились квадратные колонны, подпирающие балки конической крыши, вершина которой была сокрыта тьмой. Откуда-то из недр этой тьмы свисала на цепи узорная люстра. Второй конец цепи был закреплён у входной двери, предоставляя возможность легко опустить эту люстру и зажечь на ней светильники.
Комната была действительно большой, этого Рэрити отрицать не могла. В ней более чем предостаточно места для стола в пять раз больше того, что стоял у единорожки дома, для полок с тканями, для шкафчиков с аксессуарами, для зеркал и для…
Кобылка обернулась и увидела единственный предмет мебели, переживший все аукционы минувших лет: огромную, сделанную словно для принцесс, с пологом на четырёх столбиках кровать из массива чёрного дерева с небольшими позолоченными декоративными вставками и ярко-фиолетовым балдахином со стёганным одеялом. Риелтор стояла рядом с ней, улыбаясь ошеломлённой единорожке.
— Что-то подсказывало мне, что этот маленький бонус тебе понравится, — сказала кобыла. — Она, конечно, не родная, но определённо из того же самого периода; возможно, наследство от какой-нибудь зажиточной семьи. Слышала, одна особа в городе на неё волком смотрит, ждёт, когда её выставят на аукцион. Не буду осуждать, если ты её огорчишь, но на твоём месте я бы заменила матрас на более современный.
Рэрити энергично закивала. Она и представить не могла, как десятки лет назад делали матрасы, но предположила, что металла в них было больше, чем того следовало. Кобылка уже была готова об этом поговорить, но услышала резкий металлический лязг, донёсшийся снизу, а затем стон открывающейся двери прокатился по лестнице.
— Что это было? — спросила Рэрити, отчего Мини сконфуженно наклонила голову. — Мне кажется, тут есть кто-то ещё. Снизу был какой-то шум.
Единорожка взглянула в тёмный коридор, на уходящие во мрак ступени. Она навострила уши, пытаясь услышать хоть намёки на шорох. Точно сказать она не могла, но в глубине души задавалась вопросом: слышала ли она едва уловимый ритмичный топот копыт по старому ковру, движущийся в сторону лестницы, словно в поисках тех, что потревожили занавеси на окнах и впустили свет вовнутрь?
— О, это, должно быть, дверь в подвал, — пробормотала Мини, вырвав Рэрити из напряжённого вслушивания, и направилась в коридор. — Пойду посмотрю, может, действительно кто заинтересовался нами; однако множество городских смотрителей в отчётах писали, что при очередном осмотре здания находили дверь в подвал открытой. Либо её от времени перекосило, либо замок барахлит. Удивительно, что они до сих пор не справились с этой проблемой. Но, к счастью для тебя, дорогая, отремонтировать такое будет дёшево. Если захочется, конечно.
Рэрити с умеренным энтузиазмом позволила Мини показать оставшуюся часть этажа. Ванная, которую риелтор описала как «маленькую», оказалась раза в два больше той, что единорожка делила с мамой, папой и сестрой, плюс в ней были всякие диковинки, присущие домам знатных пони, которые Рэрити видела только на иллюстрациях. А от удовольствия лицезреть пусть и бестолковую, но искусно сделанную медную ванну у единорожки чуть не случился обморок. Кухня, совмещённая с умывальной, также была уставлена антиквариатом, но, с учётом того, что Рэрити и не рассчитывала заниматься здесь ресторанной готовкой, должна была сослужить хорошую службу.
Как и предупреждала Мини, подвал годился только под склад. Потолок был такой низкий, что единорожка чувствовала его гривой. К тому же, кроме до обидного пустых винных стеллажей, расположившихся вдоль одной из стен, в углу были свалены только куча старых картин да какие-то деревяшки. Однако с учётом всего места наверху было не так обидно терять подвал в качестве рабочего пространства.
Покинув ратушу, Рэрити оценила внешний вид постройки, так же как до этого вид главной залы. Он, конечно, был зловещим, но, использовав немного краски — или очень много краски — и внеся небольшие изменения в фасад, можно было заставить пони снова обратить свой взор на здание.
«Даже больше, — подумала она. — Уверена, что смогу снова превратить это здание в жемчужину города, утончённую красу, достойную восхищения».
Однако было ещё над чем подумать, о чём Рэрити и сказала Мини, когда их пути разошлись. Земнопони не стала давить, за что будущая кутюрье была ей благодарна. Тем не менее, ещё одна часть пазла оказалась куда более обещающей, чем Рэрити могла предположить. Всё больше и больше начинало казаться, что открыть свой собственный бутик было не таким уж и невозможным делом.
«Думаю, можно подурачиться и придумать ему имя, — замечталась Рэрити. — Не спугну же я удачу?»