Зомби на твоей ферме

Глава 4: Защищай

– Заткните мне рот яблоком и поджарьте на вертеле! – ошалело выпалила Эпплджек, глядя сквозь тьму и дымку на то, что на нас надвигалось. – Это немыслимо! Их ж тут больше, чем кольторадских жуков на картошке!

Не отрывая глаз от дальней панорамы, я смотрел на подтверждение её слов немигающим взглядом. Перед выходом с территории фермы раскидывался южный сад, чьи деревья уже были освобождены от яблок. И вся его видимая ширь была заполнена огоньками факелов, а ближе к его окраине уже виднелись первые ряды орды нежити, которая сужала свои нестройные порядки, чтобы клином обрушиться на наши ворота. Поскольку большая их часть пока ещё толклась в глубине зарослей, смешиваясь в единую массу, подсчёту они не подлежали. Но их было явно больше, чем прежде.

Первые из них уже ступили на тропу, которая тянулась от выхода с фермы, пролегала почти на сотню метров в южном направлении, а затем там, где начинался яблоневый сад, заворачивала влево, делая крюк вдоль восточной окраины фермы в сторону Понивилля. И теперь, когда они были уже совсем близко, навстречу нам ударил резкий порыв промозглого могильного ветра, сопровождаемый потусторонним волнообразным свистом, который мгновенно достиг своей кульминации, после чего плавно затих. Так обозначалась каждая волна их атак, будто это было дуновение несомой ими смерти. От этого жуткого свиста я порой просыпался по ночам, когда он мерещился мне в судорожных снах.

Вот и они – орда ходячей гнили, вырождения того, что когда-то являлось жизнью, алчущего превратить в себе подобное всё, что попадётся под их руки и зубы! Все они были гуманоидами, но при этом мало похожими на людей – уродливые карлики в полтора метра ростом, одинаковые на мерзкие лица, застывшие в гримасе удивления, как если бы они сами были поражены тем, что выбрались из могил. Всех их как будто делали на конвейере, что и могло бы объяснить то, откуда их столько берётся. Одни из них облачались в простую одежду с одинаковыми пёстрыми галстуками и ничего более, другие носили на себе рекламные щиты, как бронежилеты, третьи напялили на головы вёдра или дорожные конусы, а четвёртые – особенно рослые и крепкие на вид – ходили в рванье и несли в руках дубины, добытые, должно быть, в Вечнодиком лесу.

Некоторые же из них сжимали в искривлённых пальцах факела, что пугало и меня, и мою подругу в особенности. Удивительно, что в ходе своего марша по южному саду они случайно не палили его, однако на территории фермы такое вполне могло случиться… и уже случалось ранее. Эта мысль вместе с нараставшим напряжением заставляла меня начать что-нибудь делать, как вдруг наши растения дали о себе знать. Капуста, высаженная нами за забором по обе стороны от ворот в два ряда, синхронно взмахнула своими стеблями, и её початки, являющиеся импровизированными снарядами, полетели навстречу наступающим зомби. То, что когда-то было едой, ныне стало нашими катапультами.

Наконец адреналин внутри меня взял верх над оторопью, и я поспешил снять лук с плеча, дабы принять участие в том, что уже начали растения. Спустя секунду мой колчан уменьшился на одну стрелу. До этих ужасных событий я ни разу не стрелял из лука. Но ходячие мертвецы наступали на нас до того огромной толпой, что мне не требовалось быть шервудским стрелком, чтобы попасть в цель. Наконечник впился одному из них в плечо, выбив руку из дряхлого сустава, как уже я потянулся за следующей стрелой. И тут-то моя напарница вновь подала голос:

– Погоди стрелять, ковбой, – призвала она. Когда я опустил на неё взгляд, она указала копытом на ворота. – Пока ещё есть время, надобно высадить твою капусту у забора!

Проведя взглядом по длине ограды, а потом снова посмотрев на наступающих зомби, я быстро оценил ситуацию. Эти твари двигались медленно, но верно, шагая в ногу неровной походкой и покачиваясь взад-вперёд. Пока что огородной капусте удавалось теснить их первые ряды, а вскоре в бой вступила и кукуруза, высаженная слева от нас. Что ж, это и вправду был наш последний шанс прикрыть подступы к метательным растениям.

– Ты права, – выдохнул я, вешая лук обратно на плечо. – Идём!

Мы поспешно пустились по склону мимо нашего последнего рубежа обороны, направляясь к забору, отделявшему наш двор от поступи хаоса и смерти. Между тем огородная капуста делала, что могла, запускаемые ею кочаны обрушивались на ряды зомби, заставляя их пошатнуться, порой валя с ног или даже крепким ударом отбивая им конечности. Отдельные меткие броски и вовсе сносили тварям головы. Но те всё равно неотвратимо шли в атаку, не выказывая ни намёка на инстинкт самосохранения, и издавали леденящие душу рычания в явственном предвкушении нашей плоти. С каждой секундой их толпа становилась ближе к забору, но прежде чем подойти к этой преграде, они должны были перебраться через нашу переднюю линию защиты.

Прямо перед забором по обе стороны от дорожки тянулись линии рвов, что были выкопаны королевскими гвардейцами, пока те ещё оставались живы. Их дно было наполнено водой, а перед ними из земли торчали колья, которые нам регулярно приходилось обновлять. За ними мы обычно высаживали ряды растений первого порядка обороны, но теперь нам для этого не доставало саженцев. Поэтому пространство между рвами и территорией самой фермы с позапрошлого нападения пустовало. Такие фортификации заставляли зомби в основной массе наступать на ворота – туда, где их ждал шквальный огонь стручков гороха и фарфоровых роз, – но некоторые всё же были крайне упорны и шли в атаку по пересечённой местности, постепенно разрушая и колья, и забор.

В полчища нежити летел один початок за другим, вместе с тем по ним били и крупные зёрна кукурузы. Однако на место каждой павшей твари вперёд вырывалось ещё пять таких же. И если обычных зомби наша флора била на раз-два, то тех, кто позаботились о своей защите, одолеть было не так-то просто, и именно они теперь возглавляли штурм, служа щитом для остальных. Они двигались на нас, подобно катку, грозясь сровнять всю ферму с землёй и не оставить никого в живых – от нас самих до последней курицы. Время от времени поглядывая на то, как некоторые из них приближаются к рвам, я постарался делать всё быстрее.

Выбрав два места с каждого края рядов огородной капусты, я выкопал пару ямок перед самым забором – той его части, что тянулась справа от ворот, – ожидая, что именно здесь будут лезть некоторые зомби. Далее я посадил в них два саженца, выданных мне рыжей пони, по итогу чего та полила их солнечной водой из увесистой лейки, которую ей приходилось таскать с собой в зубах, и случилось уже привычное нам чудо. Моментально оба овоща вымахали до размеров, сопоставимых со средним ростом зомби, а из их оснований вытянулись два стебля, скрученных на концах на манер кулаков. Появившиеся у них глаза тут же принялись искать первую жертву, которой требовалось выбить несколько гнилых зубов.

– Да уж, – проронил я, узрев результат нашей первой посадки. – Чего-то подобного нам всё это время и не хватало.

– Агась, бьюсь об заклад, они намнут этим уродам бока, – заворожённо проговорила Эпплджек, глядя на размеры стеблей-кулаков этой китайской капусты. Впрочем, наше впечатление быстро развеялось, когда зомби вдруг во все свои глотки издали мертвенные завывания. Они были совсем близко, и времени на последние приготовления оставалось ничтожно мало. – Ладно, давай за дело! Некогда стоять и глазеть!

Безмолвно согласившись с ней, я подался следом, когда она направилась гарцующим шагом к воротам, не имевшим калитки, но перекрытым стопками ящиков с различным увесистым хламом. По обе от них стороны мы проделали то же самое, и уже спустя пару минут на их страже стояли ещё двое бонк-чой. Тем временем толпа зомби, постепенно редевшая, сужалась на дорожке и готовилась вот-вот миновать рвы, в то время как некоторые другие пошли напролом прямо через них. Как раз только что в бой вступил и горох, в силу чего нам пришлось делать свою работу, изрядно сгорбившись, чтобы не попасть под дружественный обстрел – особенно мне.

С глухими хлопками горошины, выглядывавшие из своих стручков, буквально выплёвывали из себя ядрышки, пуская их в зомби, как пули. Вслед за ними атаковать их начали и розы, расположенные чуть выше позади. Вращая свои соцветия, они запускали во врагов лепестки, подобно дискоболам, и те, попадая в гнилую плоть нежити, впивались в неё, будто сюрикены. Растения били в наступающих из всего, что у них было, уничтожая одного за другим и оставив на подступах к ферме уже не один десяток недвижимых трупов. И тем не менее, на наш участок всё ещё наступало не менее полсотни тварей, а от забора их отделяло всего ничего.

Видя, что момент близкого боя скор и неизбежен, я старался выкапывать последнюю ямку перед левыми рядами огородной капусты особенно торопливо. От напряжения лопатка в моих руках едва ли не тряслась, и в спешке я, сам того не желая, вычерпывал землю слишком малыми порциями. Пока я делал свою часть работы, ЭйДжей следила за происходящим. Когда первые зомби пересекли глубину рва, принявшись сминать колья, её судорожный взгляд метнулся ко мне с тем, чтобы застать меня за ковырянием в земле.

– Чего хоть ты там копаешься? – нервно воскликнула она, кинувшись ближе ко мне. – Дай-ка, я сама!

Выхватив из моих напряжённых рук лопатку, она в два-три резких движения сделала ямку довольно глубокой. Как ни странно, зубами и копытом она справилась с этой задачей быстрее меня. Не желая быть слабым звеном в нашем дуэте, я сразу вытащил саженец из её седельной сумки и поместил его в углубление сразу, как только пони в шляпе выплюнула инструмент в сторону, после чего сгрёб вырытую землю обратно. Прежде чем она взялась за лейку, наши взгляды поднялись выше, и мы обнаружили то, что вогнало нас в мгновение лютого ступора. Первые зомби протиснулись через колья. И если прочие оказались более тупыми, принявшись выкорчёвывать препятствия, то эти ломанулись вперёд, стремясь как можно скорее сократить дистанцию в десяток метров, отделявшую их от забора.

– Быстро за лейку, давай! – поторопил я свою подругу, а сам машинально выхватил топор и приготовился к худшему.

Эпплджек соображала не менее быстро, чем я, а потому кинулась к лейке в ту же секунду, как я подал голос. Столь же моментально она вернулась к саженцу и полила его, хотя первые твари были уже совсем близко. Всего несколько секунд, и один из зомби уже попытается перелезть через забор, из-за чего мои пальцы на рукояти топора сжались сильнее. Но в последний момент меня отвлекло золотистое сияние, озарившее землю передо мной, и я инстинктивно отступил назад, как и моя подруга. Очередной бонк-чой вырос не менее стремительно, чем прочие, и стоило только гнилым рукам ухватиться за перекладину забора, как уже их обладателя встретили стеблевые кулаки.

Замерев позади рослой китайской капусты, я и ЭйДжей с удивлением взирали на то, как та принялась лупить наступающих зомби, подошедших уже почти вплотную. Нанося хуки с обеих сторон, массивные стебли оттесняли нежить, пока наконец не завершали комбинацию ударов мощным апперкотом, сносившим пустые головы с сутулых плеч. Правда, едва бонк-чой успел сбить с забора второго зомби, спешившего перелезть через него, из зарослей подул очередной порыв ветра, сопровождаемый жутким демоническим свистом, как вдруг земля под ногами вздрогнула. Напряжение внутри меня тотчас же вспыхнуло с новой силой.

Не успел я и глазом моргнуть, как уже почувствовал мощный хват пальцев на своей ноге. По наитию резко подавшись назад и опустив взор вниз, я обнаружил, что меня удерживает мерзкая рука, вырвавшаяся из-под земли. Они порой так делали, нападая из недр, будто кроты – там, где их совсем не ждёшь, и это было самым их опасным методом. В ужасе и омерзении я, толком ничего не соображая, взмахнул топором и разрубит руку на уровне запястья, однако пальцы продолжали держаться за меня. Отступив ещё на шаг, я судорожно задёргал ногой, и кисть, к моему счастью, отвалилась, как грязь от штанины. Впрочем, это был ещё не конец стычки.

Даже без одной руки зомби вырвался из-под земли по грудь и первым делом вытянул ко мне другую, но тут же получил топором по голове. Я несколько раз в остервенении рубанул по его пустой черепушке и разбил её надвое, вследствие чего предпринимавшиеся им попытки ухватиться за меня сошли на нет. Но в тот же миг меня застала врасплох атака сзади. Что-то взялось за ворот моего пальто, отделанный искусственным мехом, и резко дёрнуло на себя. Я повалился навзничь, а распахнув глаза после приземления, вмиг увидел уродливую морду мертвеца, нависшего надо мной. Мои руки будто бы сами собой выставили топор поперёк его конечностей, вытянувшихся к моей шее.

Упёршись в рукоять топора, зомби надавил на меня с такой силой, какую я не мог превозмочь. Но прежде чем он впечатал оружие в мою грудь, ко мне подоспела подмога. Я толком ничего не успел сообразить, когда перед моими глазами мелькнули рыжие копыта, своим сильным ударом без труда снёсшие голову атаковавшему меня уроду. Давление сразу ослабло, и я тут же поспешил скинуть с себя мёртвую тушу. Чуть приподнявшись, я увидел рядом с собой Эпплджек, тяжело дышавшую от напряжения. В стороне от неё на земле лежал другой обезглавленный зомби, подле коего покоилось лассо.

– Ты как? – побеспокоилась фермерша, протянув мне копыто.

Как только я принял её помощь, меня пробрал новый ужас. Позади Эпплджек выросла фигура ещё одной твари, чьи руки уже вытягивались к ней. Тут же вскочив, я перехватил топор поудобнее и, едва моя напарница успела отпрянуть в сторону, с размаху врубил остриё в челюсть зомби, разбив её на части и тем самым потеснив недруга. Не давая ему очухаться, вторым взмахом я послал его в нокаут. Как только дело было сделано, я опустил взгляд на рыжую пони, вновь приготовившую лассо к бою, но не успевшую им воспользоваться по назначению в очередной раз.

– Не очень, – нервно произнёс я, ответив наконец на её вопрос.

И вновь на всю округу грянули завывания зомби, заставившие наши сердца замереть. Тотчас мы заметались взглядами по полю нашего боя с нежитью. Через рвы продолжали наступать лишь отдельные зомби, и размещённые нами за забором бонк-чой уверенно оттесняли их на обоих участках, особенно при том, что некоторые из них всё ещё пытались выкорчевать колья, чтобы облегчить наступление следующей волне, которая уже была видна. От южного сада надвигалась новая толпа, причём ещё более крупная. Не успели мы справиться с первой волной, как уже пожаловала вторая. И это ещё мягко сказано. Повернув головы к воротам, мы воочию узрели подтверждение тому, что отражением первой атаки ещё даже не пахнет.

Сконцентрировав основные силы на воротах, зомби продавили преграду из ящиков и ломились во двор немалой массой. И как бы растения на задних рубежах обороны ни палили в них, а оба бонк-чой ни колотили каждого встречного, ежесекундно их вторгалось на территорию фермы всё больше и больше. Десятки их толклись за воротами, спеша в них протиснуться или стараясь перелезть через забор, а те, кто шли в первых рядах, уже вели наступление на ближайшие к ним растения. И если обстрел гороховых стручков валил их одного за другим, не подпуская никого к своим позициям, то китайской капусте приходилось туже. Её обступали со всех сторон и начинали истреблять, разрывая на куски и пожирая.

– Ох ты ж! – в ошеломлении проронила пони в шляпе, едва заметив крайне бедственное положение обоих бонк-чой. – Они как саранча на посевах! Без солнечной воды твоя капуста не сдюжит!

Озвучивая свои судорожные мысли, блондинка кинулась к лейке, что покоилась в сторонке. Я сразу понял её план, а потому поспешил за ней, на бегу выкрикнув:

– Я прикрою тебя!

С этими словами я также заменил топор на лук, прекрасно понимая, на какой риск решила пойти моя подруга. Она намеревалась полить один из бонк-чой некоторой дозой солнечной воды, а для этого ей предстояло оказаться в крайне опасной близости к нежити. Но это было единственной возможностью сдержать их массированный натиск. Дело в том, что волшебство этой жидкости на короткий промежуток времени беспримерно повышало все боевые качества уже выращенного растения. И чтобы справиться с наплывом ходячих трупов на ворота, китайская капуста в этом крайне нуждалась.

Вдвоём мы стремительно пронеслись между линией забора и рядами огородной капусты, пока её кочаны летели над нашими головами, как артиллерийские снаряды, метаемые как к воротам, так и ко рвам. Оказавшись подле курятника, который размещался совсем близко к месту удерживаемой обороны, а потому был облицован металлом, я остановился и положил стрелу на лук, в то время как Эпплджек не сбавила темп и быстро догарцевала до бонк-чой. Зомби обступали героически оборонявшееся растение как с ворот, так и из-за забора, сближались с ним и старались рвать на куски зубами и руками. Оно в свою очередь отслаивало от своего стана всё новые и новые стебли-кулаки, продолжая бой, но не успевало осыпать врагов ударами.

Впрочем, моё внимание приковалось не столько к неравной битве китайской капусты с множеством зомби, сколько к двух ходячим мертвецам с факелами, подошедшим к забору и собиравшимся пересечь его. Несомое ими пламя было смертельно опасно для растений, не говоря уж о моей напарнице, без страха кинувшейся почти к самому столпотворению нежити. В силу этого моя стрела была моментально выпущена в одного из них. Я специально натянул тетиву как можно сильнее, благодаря чему попадание в грудь снесло врага с ног, а факел вылетел из его руки. Затем настал черёд следующего, однако краем глаза я заметил нечто ещё более опасное, как только вынул новую стрелу.

Едва Эпплджек успела приладиться к подножию бонк-чой, как уже на неё вознамерились наброситься трое зомби. Узрев угрозу со стороны них, она чуть отступила задом вперёд, не выпуская лейку из зубов, и в тот же миг моя стрела снесла голову первому из них. Порой мне давались и столь меткие выстрелы. Моя поддержка стала для рыжей пони очевидной, поэтому она пересилила свой страх и всё ж таки прильнула к отчаянно оборонявшейся китайской капусте с целью как можно быстрее полить её. Нежить уже тянула к ней свои костлявые руки, я успел повалить наземь ещё одного, но оставался третий. Я уже собирался выбросить лук и кинуться в ближний бой с топором в руках, а фермерша, судя по всему, – отпрянуть в сторону, и тут-то наконец подействовала солнечная вода.

Озарённый золотистой волшебной аурой, бонк-чой вдруг принялся раздавать удары невиданной силы с такой молниеносностью, что глаз не поспевал за его движениями. Казалось, что множество стеблей-кулаков заметалось во все стороны, круша зомби направо и налево, а тот, что хотел причинить вред моей подруге, вмиг потерял свою пустую голову, которая отлетела к стенам амбара. В один момент пара десятков зомби пала, благодаря чему напор на ворота слегка ослаб, хоть и временно. Новые ходячие мертвецы уже поспевали, не намереваясь давать передышку ни нам, ни нашим растениям.

Один из зомби с факелом, павший при пересечении забора, выронил из рук своё орудие, и пламя от него перекинулось на короткую траву, росшую под ближайшей к воротам сваей. И снова мы рисковали лишиться нашей ограды. В то же время некоторые из этих тварей, наступавшие на рубежах огородной капусты, принялись выламывать перекладины, преграждавшие им путь. В любом случае, допустить пожар было крайне опасно, что и побудило меня к действию. Я подался к Эпплджек, остававшейся у ворот, а на ходу продолжил пускать во врагов стрелы. И хотя промах на такой дистанции был практически невозможен, бить нежить из лука всё же было несподручно. Эх, был бы под рукой хотя бы старый-добрый Винчестер…

– Оставаться здесь слишком опасно, – заявил я, подбежав к поняше. Та между тем метнула в ряды зомби взрывное яблоко, коими наполнялась её седельная сумка. Грянувший перед моими словами взрыв разметал с десяток зомби в разные стороны. – Беги за брёвна и приготовься к следующему этапу обороны!

– А ты?

– Я потушу пожар, – ответил я, мотнув головой на разгорающееся в траве под забором пламя. Оценив ситуацию, фермерша возразила:

– Не-а, давай-ка уж вместе. Теперича я буду тебя прикрывать.

Кратко кивнув ей, я помчался к колодцу, где у нас на такие случаи специально было припасено несколько вёдер с водой. Пожалуй, мне не следовало и сомневаться, что она не бросит меня одного на передовой. Оставшись перед воротами, она вынимала из седельной сумки по два взрывных яблока, зубами срывала с них плодоножки и, подкинув в воздух, била в каждое задними копытами, посылая их в орду зомби. Её удары были поразительно точны, так как она отлично этому натренировалась игрой в бакболл, и метаемые ею снаряды раз за разом разносили нежить в клочья мощными взрывами. Правда, их было слишком много – вторая волна, насчитывавшая не менее сотни, уже пересекала линию рвов.

Растения не переставали метать в наступающих врагов свои снаряды, как и моя напарница, а бонк-чой встречали в ближнем бою каждого, кто сближался с забором или воротами. Пока происходило это жуткое побоище, я вернулся с ведром в руках к месту возгорания. Пламя уже начинало пожирать основание одной из свай забора, как уже я пресёк его прогресс, плеснув на него воды. Пожар был временно предотвращён. Но к забору вышагивали всё новые зомби с факелами, а как только я отошёл чуть назад ближе к пони в шляпе, мне показалось, что по земле раздаётся некая ритмичная дрожь. И когда сорвался очередной порыв ветра, сопровождаемый замогильным свистом, стало ясно, что мне вовсе не почудилось.

Устремив взгляды вдаль, я и моя подруга увидели сквозь туман и ночную мглу, как из южного сада наступает третья волна. И среди огоньков факелов и обыденных зомби мы распознали несколько огромных силуэтов, из-за чего у нас на мгновение перехватило дыхание. Они шагали впереди очередных полчищ зомби, и от их поступи дрожала земля, в каждом из них могло бы поместиться с десяток обыкновенных ходячих мертвецов. В свете шедших подле них факелоносцев мы уже видели, как они тащат в руках своё тяжёлое оружие – телефонные столбы или вырванные с корнем деревья, – которым прежде было расплющено не одно растение. Это были особенно гигантские зомби, словно ожившие трупы древних рефаимов, ещё меньше похожие на людей, чем их меньшие собратья.

За немыслимые размеры мы называли их Гаргантюа. И каждый раз подобные великаны появлялись лишь в последних волнах атаки, и то отнюдь не всегда, а на всю орду их приходилось максимум двое. Ныне же мы наблюдали, как в сторону нашей фермы надвигаются шестеро таких чудовищ. За ними следовал целый океан зомби. При виде них я невольно сглотнул, обессиленно опустив пустое ведро на землю.

– Проклятье! – вырвалось из моих уст. – Это, мать их, Гаргантюа!

– Агась, и при том столько! – так же сильно поразилась ЭйДжей, а когда мы с ней нервно переглянулись, пока растения старались не пропустить зомби через ворота, добавила: – Вот же борода хромой козы! Что же мы с ними будем делать?!

– Не знаю, – признался я. В тот же миг к нашим ногам из ворот выкатилась голова очередного ходячего мертвеца, нейтрализованного у самого порога. Я понял, что оставаться здесь крайне опасно. – На позицию, быстрее!

Позвав рыжую пони за собой, я рванул мимо шеренги гороховых стручков вверх по склону по направлению к входу в амбар, который был наглухо закрыт. У меня не было никакого особого плана. Но я делал то, что мы и должны были делать, и пока что у нас ещё оставалось хоть немного времени на то, чтобы что-то сообразить. Хотя пространства для импровизации почти не было. Дело в том, что Гаргантюа известны тем, что их невероятно трудно уничтожить. Они настолько прочны, что целая армия растений едва могла их сдержать, а своим тяжёлым оружием такая тварь запросто могла расплющить любой кочан капусты или гороховый стручок всего с одного удара. И теперь на нас надвигалось целых шесть подобных чудовищ!

Вдвоём мы обошли все наши линии обороны и заняли позицию почти у стен амбара в стороне от кукурузы, усердно осыпавшей зомби своими семенами, перед шеренгой которой как раз покоилась связка увесистых брёвен. Отсюда я увидел, как зомби из второй волны, смешавшиеся с теми, кто ещё уцелел из первой, обрушились на ворота и забор по всей его длине. Большая часть кольев была выкорчевана, а останки нежити до такой степени завалили рвы, что в некоторых местах ходячие мертвецы без какого-либо труда проходили через него. Их сближению с территорией фермы не мешало ничто, кроме контратак растений.

Обрушиваясь на забор, они старались разнести его в щепки, в то время как их более прыткие соратники перелазили через него и старались загрызть бонк-чой, у которых не хватало кулаков, чтобы не подпустить к себе вражеские пальцы и зубы. И прочие растения не успевали бить этих тварей, чтобы хоть немного сбавить давление на постепенно погибавшую китайскую капусту. Вторая волна уже грозилась продавить первую линию нашей обороны, и это ещё пока не подошла третья. Правда, те толпы, ведомые шестью Гаргантюа, от фермы отделяло не более ста метров.

– Предлагаю делать то, что можем! – призвал я наконец, вынув из седельной сумки своей напарницы одно яблоко.

Поражённая видом побоища, она всё же переключила внимание на то, как я метнул фруктовый снаряд в толпу зомби, и опомнилась. Опустив поклажу на землю, она приступила к тому же самому, в то время как я взялся за лук. Это было всё, что мы могли – облегчить то жуткое бремя, которое за нас несли растения. Поэтому взрывные яблоки и стрелы полетели в наших мёртвых недругов столь же часто и верно, как кукурузные семена и лепестки роз.

Всё, что было дальше, смешалось для меня в одну общую мешанину хаоса, суеты и разгоравшегося в душе страха. Я пускал одну стрелу за другой, не думая, сколько их остаётся в колчане. Зомби же продавливали преграду на своём пути к территории фермы, разбили несколько её участков, а ближе к воротам один особо удачливый мертвец с факелом вновь сумел посеять огонь. Бонк-чой бились отважно, но не успевали отбивать атаки всё наступавших врагов, поэтому со временем были изгрызены настолько, что уже не могли оказывать никакого сопротивления. Тот же, что стерёг ворота справа, и вовсе был спален огнём, хотя и продолжал махать кулаками-стеблями, пока не превратился в пепел.

Вот они массово вторглись на территорию фермы… эти вандалы смерти, что жаждали уничтожения всего, что связано с жизнью. Огородная капуста даже на столь близком расстоянии метала в них кочаны. Когда же те сближались с её рядами, она буквально колотила их своими стеблями, венчавшимися снарядами, как если бы это были увесистые булавы. Правда, в ближнем бою она была не столь эффективна, как бонк-чой, из-за чего зомби весьма уверенно её обступали и, нагнувшись как можно ниже, пожирали прямо с грядок. И тем не менее, общими с нашей флорой усилиями мы били их столь усердно, что из второй волны штурмовать двор продолжало лишь два десятка с лишним. Наверняка мы бы их без труда добили. Если бы только к ним не подошло огромное подкрепление.

Двигаясь бок о бок тяжёлым шагом, шестеро Гаргантюа пересекли заваленные трупами рвы, а более стремительные зомби меньших размеров уже шагали по тому, что ещё несколько минут назад было забором. Их не останавливало даже созданное ими же пламя, охватившее деревянные обломки, и когда они шли сквозь него, казалось, что на нас наступают мертвецы из самого пекла! В этот миг я потянулся за следующей стрелой и обнаружил, что колчан пуст. И без того наше положение было крайне бедственным. Не зная, что делать, я ни с того, ни с сего опустил взгляд на лейку, притащенную сюда фермершей.

Наверно, это было единственное, что я мог сделать для нашей обороны. Сняв с себя лук и пустой колчан, я отбросил их к воротам амбара, после чего взял в руки лейку и, ничего не сказав своей подруге, рванул вниз по склону. На свой страх и риск я устремился к гороховым стручкам, на которые уже лезли десятки ходячих мертвецов. Позади них вырастали зомби-великаны, чей шаг раз за разом пронзал землю точно так же, как и моё сердце, а на их широких плечах покоились миниатюрные зомби-карлики, чьи рыла расплывались в ехидных ухмылках. Мы называли их Чертятами, и этих мерзких уродцев я ненавидел особенно.

Зная, что Гаргантюа имеют свойство забрасывать этих мелких ублюдков в самую глубь нашего стана, в правую руку я взял топор. Тут-то мои опасения оправдались. Два зомби-великана, державшихся посреди и вырывавшихся чуть вперёд своих собратьев, один за другим ухватили своих карликовых друзей за шкирку и махом метнули их мне навстречу. Сбавив ход как раз возле роз, я спешно опустил лейку наземь и, перехватив топор обеими руками, встретил первую маленькую мерзость встречным ударом, который послал крохотную тушу с разбитой башкой в обратную сторону. Что ж, мои юношеские тренировки по бейсболу не прошли даром…

Следом летел второй Чертёнок, но его я пропустил над собой, нагнувшись за лейкой и пустившись далее, ибо время шло на секунды. Разве что на бегу я мельком оглянулся назад и обнаружил, что этого мелкого урода уже опутало лассо. Эпплджек не преминула последовать за мной в самое пекло, и я был с одной стороны этому рад, но с другой боялся за неё ещё больше, чем за себя. Но какие-либо сомнения были неуместны. Я подбежал к шеренге гороховых стручков, которые из последних сил палили в зомби, уже нависавших над ними, и не помедлил сделать то единственное, что могло отсрочить гибель как растений, так и нас самих.

Изрядно сгорбившись, чтобы не попасть под смертоносные лепестки роз, я бегом подался вдоль линии гороховой грядки, на ходу поливая её солнечной водой. Я двигался так близко к зомби, уже приступивших к пожиранию этих растений, что они, казалось, могли дотянуться до меня своими гниющими, искривлёнными, но очень сильными руками. И отделяли меня от них лишь стручки. Впрочем, будучи занятыми ближним боем с горохом, они меня, к счастью, не трогали, а когда я преодолел всю длину шеренги, растения один за другим дали им самый мощный отпор.

В мгновение ока горошины изрядно увеличились в размерах и открыли по всем приставшим к ним зомби шквальный огонь. Словно пулемёты, они палили в них целым градом своих ядрышек, вмиг рассеяв несколько десятков ходячих мертвецов на линии охваченных пламенем ворот. И когда стручки наконец затихли, вернувшись в обычное для себя состояние, я увидел то, что весьма удивило и воодушевило меня. Позади перебитой ими толпы наземь рухнули две гигантские туши, которые были заметно побиты множеством ударов, а их огромные головы свалились с широких плеч. Выдержав несколько точных попаданий яблочными гранатами, а теперь испытав на себе и шквалистый огонь гороха, первые два Гаргантюа пали.

Тем не менее, мой душевный подъём продлился лишь пару секунд. Сквозь пламя, пожиравшее забор и ворота, на территорию вторглись четыре других зомби-гиганта, сопровождаемых ещё десятками рядовых мертвецов, в то время как ещё по одной крупной группе уже довершали расправу над огородной капустой. В лейке мало что оставалось, не считая даже того, что эта водица была у нас на вес золота, и мы старались тратить её по минимуму. Не имея никаких идей, я рванул обратно на последний рубеж обороны, а метнув взор направо, узрел, как то же самое предприняла и моя напарница, предварительно швырнув во врагов пару взрывных яблок. Я заставлял себя придумать какой-то план, но мою голову, охваченную туманом боевого пыла и стресса, будто клинило.

Вернувшись к связке брёвен, когда фермерша уже стояла с другой от неё стороны и метала в нежить яблочные гранаты, я не придумал ничего иного, кроме как дать немного солнечной воды ближайшему початку кукурузы. Как только я это сделал, тот извергся нехилым количеством кукурузного масла, что целым фонтаном обрушилось на зомби, заставив их замереть. В былые времена при помощи этих растений можно было бы организовать отличный продовольственный бизнес, но сейчас то, что я сделал, могло лишь немного отстрочить нашу гибель. Я знал, что это масло, почему-то заставлявшее этих уродов застыть на месте, как статуи, быстро стечёт с них, перестанет заволакивать им взор, и они продолжат своё неотвратимое движение.

В лейке солнечная вода болталась на дне, поэтому я решил приберечь её на самый крайний случай. Оставив её на месте, я рванул к Эпплджек, которая не переставала кидаться взрывными яблоками. Теперь я мог лишь подсобить ей в этом деле, благо, таких снарядов у нас было ещё достаточно. Но и они тоже не были вечными.

– Это безнадёжно, сахарок, – обречённо выдохнула фермерша, в очередной раз совершив бросок. Когда её широко раскрытые изумрудные глаза, полные ужаса и горя, обратились на меня, моё сердце ёкнуло.

– Просто бей их, и будь что будет, – в отчаянии заявил я, после чего вынул из её сумки яблочную гранату и вернулся к бою.

Мы продолжили метать в них наши снаряды, а растений не прекращали и до этого, однако эффект от кукурузного масла вскоре сошёл на нет. Побоище возобновилось с прежней интенсивностью, и на гороховые стручки мигом обрушилось несколько десятков зомби. В то же время другие их группы, менее крупные, добили последнюю огородную капусту, многие её кочаны сожрав, а некоторые разбив дубинами. Кое-что стало жертвой огня, а парочка ходячих мертвецов даже приладилась к курятнику. Хорошо, что нам хватило предусмотрительности наглухо отделать его металлическим покрытием, составленным в основном из дверец несгораемых шкафов и духовок, кои мы добыли в заброшенном Понивилле.

Гороховые стручки до конца оказывали зомби сопротивление, пока те жрали их, обступив со всех сторон. Впрочем, вся эта возня продлилась до тех пор, пока к месту ближнего боя не подоспели Гаргантюа. Сблизившись с нашими растениями, они без труда плющили их своим тяжёлым оружием, моментом пресекая любое их сопротивление. С каждым таким ударом сотрясалась сама земля, а мне становилось слегка не по себе при виде смерти защищавшей нас флоры, что предзнаменовало и нашу скорую кончину. Растения же, невзирая на потери, старательно били и били этих тварей, подавая нам пример.

Негласно договорившись метать яблочные гранаты в одного из гигантских зомби, мы каким-то чудом уничтожили его после, наверно, десяти с лишним бросков, прежде чем тот обрушил свой телефонный столб на последний гороховый стручок. Гибли вместе с ним и более мелкие зомби, смешавшиеся в общую массу после расправы над капустой и бесплодных попыток влезть в курятник. Но их было всё ещё слишком много, а от нас их отделяли только девять роз и пять початков кукурузы. Вот и вся цена наших жизней. Не стану скрывать, внутри меня безудержно назревала паника, пусть даже мы смогли сокрушить ещё одного Гаргантюа.

Натиск на розы был столь же массированным, как и на горох. Наши яблоки-бомбы летели в следующего Гаргантюа, и в какой-то момент осыпавшие его взрывы вырвали ему ту руку, в которой он держал увесистый древесный ствол. В силу этого, сблизившись с розами, он ухватился за одну из них уцелевшей конечностью и с лёгкостью выкорчевал её из земли, после чего сожрал, как сладкую вату на палочке. Правда, прежде чем он выбросил прочь оставшийся от неё корешок, его сокрушил очередной залп кукурузы, сбив с его плеч огромную башку. Висевший же у него за спиной Чертёнок соскочил на землю и продолжил штурм вместе с остальными зомби.

Атакованные множеством зомби розы закрывали свои соцветия, чтобы быть более защищёнными от их зубов и когтей, и приоткрывались лишь для того, чтобы метнуть в них очередной лепесток. Они держались более стойко под их натиском, чем горох, благодаря чему и держали здесь позицию не первую такую ночь, но всё решалось, когда к ним поспевали двое оставшихся зомби-великана. На то, как гибли эти прекрасные цветы, мне было особенно больно смотреть. То, что я когда-то подарил Эпплджек, ныне гибло под поступью варварства и смерти. Двое Гаргантюа прорвали центр шеренги и принялись громить розы по флангам, в то время как другие зомби устремились к нам, злобно рыча. От нас их отделяло всего около двух десятков метров. Настало время для последнего козыря.

– Руби верёвки! – приказал я, выхватив топор и рванув к противоположному краю брёвен. – Давай, ЭйДжей! Спустим их с лестницы!

Быстро сообразив, что делать, рыжая пони вынула из своей седельной сумки нож и ловко перерезала ту верёвку, что скрепляла брёвна с её стороны. Я же со скоростью ветра домчался до другого конца и одним махом перерубил то, что удерживало их с этой стороны. Когда же я вернулся чуть назад и так же резко рубанул по верёвке, скреплявшей центр, подоспевшая туда же пони в шляпе вдарила в брёвна сильными задними ногами, дабы придать им больший импульс, и те покатились по склону навстречу зомби. Наш расчёт был верен, эти увесистые деревяшки сносили ходячую падаль с ног, легко ломали им конечности, перемалывали в труху их гнилую плоть и тем самым останавливали атаку.

Веселье закончилось, когда брёвна докатились до Гаргантюа, покончивших только что с розами. Вдарив по их ногам, они остановились, как если бы врезались в могучие колонны. И того наша ловушка вывела из строя пару десятков зомби, но не спасла положение. На нас всё ещё наступало полсотни ходячих мертвецов, коим сопутствовали два гиганта, чьи руки тотчас же совершили бросок, и к нам навстречу вылетели два Чертёнка. Я приготовился дать им отпор, однако в ту же секунду очень вовремя сработала кукуруза. Оба карлика были сбиты в воздухе её семенами. Впрочем, последний рубеж никак не мог сдержать то, что двигалось на нас, подобно року. Мы наконец проиграли…

– Валим отсюда! – перепугано вскрикнула Эпплджек и дала дёру в сторону, не выдержав вида наступавшей на нас смерти. Я увязался за ней, тоже вовсе не горя желанием тут задерживаться. И лишь кукуруза осталась защищать этот участок уже, по сути, павшей обороны, не имея возможности бежать.

Рванув прочь с линии вражеской атаки, мы обогнули внутренний забор, что окружал крыльцо перед входом в дом, и остановились, будто интуитивно осознав, что бежать нам просто некуда. Только в этот миг я заметил, что у меня в руках покоится лейка, которую я прихватил с собой, должно быть, на автомате, пока пробегал мимо. Оглянувшись же назад, я стал свидетелем того, как нежить напала на кукурузу. Это были растения заднего порядка, и на передовой им было делать нечего. Их судьба была решена.

– Они долго не продержатся, – без чувств констатировал я, на что рыженькая пони в ужасе произнесла:

– Что же мы будем делать? Неужто они… победили?

Мир Эпплджек рушился, и это было видно по её пустым глазам, на которых наворачивались скупые слёзы. И без того она многое пережила за последние дни, давно не виделась с семьёй и понятия не имела, что с ними теперь, а в этот миг перед ней погибала её ферма. Здесь она родилась и выросла, как и её предки, но теперь орава зомби грозилась не оставить в этом месте и камня на камне. Ощущая, как и во мне бурлит коктейль из самых разных и, пожалуй, мрачных чувств, я принялся судорожно оглядываться, словно ища хоть кого-то или что-то, что могло бы нам помочь. Но нас окружала лишь опустевшая ферма, а ближайшие уцелевшие растения либо стерегли северную окраину территории довольно далеко от амбара, либо ещё росли в числе домашней рассады.

Мы стояли на дорожке, которая тянулась от выхода с нашей фермы на холмы морковных угодий в одну сторону и за амбар к северным садам в другую. По правую от нас сторону покоилось сено как раз у стены, а слева чуть впереди раскидывался небольшой участок, на котором размещались ровные грядки солнечных цветов. Именно они давали нам эту волшебную воду. И хотя у нас имелось ещё два таких участка с другой стороны дома, нам её хватало лишь впритирку. Далее в нескольких метрах от цветов стоял наш факел, продолжая гореть, и когда я обратил на него внимание, меня тут же пронзила весьма безумная идея. Но ничего другого у меня на примете не было.

Выхватив из сумки напарницы лопатку, я молча принялся выкапывать две ямки прямо посреди дорожки. Мои действия вмиг озадачили кобылку.

– Эй, ты чего?

– Есть идея, – твёрдо ответил я. – Но тебе она точно не понравится.

– Какая? – сходу осведомилась блондинка, не то опасаясь моего пояснения, не то торопя меня с ним. Я же указал на грядки и принялся излагать:

– Эти цветы, должно быть, такие же горючие, как и их вода. Если мы сумеем заманить этих тварей на грядки, перед этим полив их из лейки, и обрушить на них наш факел, то они все разом сгорят в его огне. Это всё, что мы можем.

Как и ожидалось, от моего плана у фермерши глаза на лоб полезли. Прежде чем к ней вернулся дар речи, я в несколько резких движений докопал вторую ямку.

– Ты свихнулся? – ошалело прошипела она. – Предлагаешь устроить у нас во дворе дискордов пожар? Ты что, хочешь спалить ферму?

– Может быть, нам повезёт, – сухо бросил я, воткнув в ямки два последних саженца бонк-чой. Закончив же с ними, я выпрямился во весь рост и озвучил условие: – Выбирай: либо мы рискнём остаться без фермы, либо ферма точно останется без нас.

Не дожидаясь её ответа, я принялся поливать китайскую капусту из лейки. Как только та выросла, из тяжёлых раздумий яблочную пони вывели завывания зомби. Когда мы метнули ошарашенные взгляды к входу в амбар, нам стало видно, что последний початок кукурузы только что пал. И толпа оставшихся зомби ринулась на нас своей неспешной, но неотвратимой поступью.

– Лады, будь по-твоему, – скрепя сердце, согласилась поняша. – Ну, давай, сделаем это!

Видя в ней твёрдый настрой не отдать ферму в грязные руки зомби, даже если придётся пожертвовать всем хозяйством, я уверенно кивнул ей. В то же время нежить уже приближалась, и от них нас отделяли всего двое бонк-чой.

– Это их надолго не задержит, – признал я, а затем сразу принялся за дело. – Пошли!

Слыша, как за нашими спинами марширует смерть, мы взялись за дело с той расторопностью, какую выказывает спасающаяся от хищника жертва. Взяв лейку, я выбежал на грядки подсолнечников и начал поливать их тем, что они же и производили, хотя в лейке почти ничего не оставалось. Цветы, как и все им подобные растения, имели глаза, коими они беззаботно наблюдали за моими действиями, не понимая того, что тут творится. Об этом говорило то, что на их соцветиях также сияли милые улыбки. Даже как-то жалко было использовать их как топливо для огня, в котором я намеревался сжечь нашу угрозу. Но иного выбора не было. Флоре регулярно приходилось жертвовать собой ради нас.

Пока я занимался своим делом, ЭйДжей встала в сторонке и вновь взялась за яблочные гранаты. Хотя её броски почти сразу прекратились, не успел я как можно равномернее полить грядки. Когда же я вернулся к ней, зомби как раз набросились на бонк-чой, которые принялись раздавать им тумаки.

– У меня осталось всего два яблока. Думаю, этого хватит, чтобы повалить факел, – сообщила фермерша, показав мне нутро сумки. Далее её печальный взгляд поднялся на наше сооружение. – Но если мы это сделаем, то… как же наша весточка для Кантерлота?

– Если бы у нас был другой план, – в растерянности пожал я плечами. В тот же миг один из Гаргантюа расплющил правый бонк-чой, а левый ненасытно пожирали рядовые зомби. Момент истины близился. – Давай, попробуем их заманить в нашу ловушку.

Встав посреди солнечных цветов, мы принялись голосить в адрес зомби, что добивали последний бонк-чой, осыпая их проклятьями и зазывая в огненный капкан. Я даже не представлял, понимают ли они нашу речь, хотя это было и неважно. Главное, что, покончив с китайской капустой, храбро выигравшей для нас время, они ломанулись за нами, взалкав наши мозги и плоть. Стоять на пути этих тварей и завлекать их своими возгласами было сродни попытке минировать рельсы перед носом мчащегося поезда. К счастью, поступь зомби была гораздо медленнее. Хотя близкая встреча с ними была не менее жуткой, чем смерть под стальными колёсами… если не более.

Расстояние, которое отделяло нас от зомби, уверенно сокращалось с каждым их шагом, градус адреналина от одного только вида их марша нарастал до тех пор, пока мы наконец не перестали выкрикивать оскорбления. До первых солнечных цветов им оставалось проделать всего несколько метров, а Гаргантюа будто уже нависали над нами, как две скалы.

– Беги, ЭйДжей! Держись от них подальше, – велел я, толком не глядя вынув из её сумки два последних взрывных яблока. Будто заворожённая, она без пререканий последовала моим указаниям и поскакала прочь куда-то за факел. Я же принялся медленно отступать задом вперёд, продолжая завлекать их в самое сердце грядки: – Ну, идите сюда, дерьмоголовые ублюдки!

Ходячая падаль была перед самым моим носом, несомые зомби-великанами столбы, казалось, уже почти могли до меня достать, и тут-то я сорвался в обратную от них сторону. Вся их толпа чуть ли не целиком забрела на цветочные грядки, а это означало, что мне стоило поторопиться, чтобы не упустить момент. Со всей возможной скоростью я добежал до факела и, не сбавляя темп, бросил по яблочной гранате к двум опорам, что поддерживали факел с той стороны, с которой за мной гналась нежить.

Спасаясь без оглядки, я услышал позади себя взрыв, чья волна вдарила мне в спину, из-за чего моё равновесие пошатнулось. Я едва не упал, но всё же кое-как добрался до квадратных тюков сена, располагавшихся поодаль ближе к морковным грядкам, где меня ждала Эпплджек. Лишь оказавшись подле неё, я остановился и обернулся назад. И на моих глазах произошло крушение факела. Подобно монументальному сооружению, оно грозно и, в каком-то смысле, величественно пало на грядки солнечных цветов, грохнувшись точно на шедшего впереди Гаргантюа и раздавив его своей массой. Вслед за этим тотчас же вспыхнуло пламя.

Политые солнечной водой, цветы вспыхнули как свечи, а следом за ними те зомби, которым посчастливилось не попасть под факел. Но даже охваченные огнём, они продолжали двигаться в нашу сторону, как и там у ворот десять минут назад. Эти жуткие порождения преисподней до того жаждали нашей смерти, что не переставали наступать на нас и теперь, когда их гнилая плоть полыхала. И тем не менее даже они не могли делать то, что выше их сил, из-за чего то один, то другой валился на полыхающие грядки и более не вставал. Пламя пожирало их истлевшие тела, не давая им неотступно шагать вперёд.

Они валились один за другим, пока мы взирали на них округлёнными очами, будучи не в силах сдвинуться с места. Огонь разгорался настолько яростно и интенсивно, что большинство из них так и осталось догорать в компании с несчастными цветами, и лишь несколько из них сумели пройти дальше. Но вот пал один, затем другой, и только последний Гаргантюа, горящий, будто чучело Гая Фокса пятого ноября, шёл и шёл вперёд, потрясая огромным столбом, тоже объятым пламенем. И когда ему удалось преодолеть всю длину поваленного факела, я, ведомый инстинктами, подался ему навстречу, сжав пальцы на топоре.

Моё сердце в который раз за эту жуткую ночь заколотилось в самом бешеном темпе, а мозг толком ничего не соображал. Впрочем, прежде чем случилось нечто ужасное, Гаргантюа вдруг упал на колено. Попытавшись же встать, опираясь на столб, он и вовсе рухнул ничком – его громоздкая рука, выгорев в достаточной степени, переломилась надвое. В последний миг он сумел лишь издать сдавленное рычание, после чего распластался на земле и не подал более ни единого телодвижения. Не успел я даже осознать, насколько же нам повезло, как по заказу с неба сорвался осенний дождь, а по земле вдруг прошла дрожь, словно от падения последнего уничтоженного гиганта.

Ни с того, ни с сего из почвы с глухим хрустом что-то вырвалось, вслед за чем я услышал позади себя вскрик. Тут же обернувшись, я увидел, как из-под земли вырвался зомби и крепко схватил не успевшую ничего сообразить Эпплджек. Попытки вырваться из его стального хвата не принесли поняше никакой пользы, а пока я ринулся к ней на помощь, вынимая из-за пояса свой топор, грязная тварь вцепилась своими гнилыми зубами в её плечо. Из глотки фермерши вырвался громкий вопль, когда зомби прокусил ей шкуру сквозь пальтишко. Хотя её страдания не продлились долго, так как мой топор в свою очередь не помедлил вгрызться в хребтину мёртвого ублюдка.

Будучи вынужденным наносить удар так, чтобы случайно не повредить моей подруге, я тем не менее добился нужного эффекта. Зомби взревел, как если бы чувствовал боль, и Эпплждек удалось вырваться из его ослабших рук. В ужасе она отпрянула в сторону, а я довершил начатое, разбив твари голову, как уже вокруг нас из земли выросли ещё два урода. Ощущая остервенение от их назойливости, я с неистовством берсерка и диким оскалом прыгнул к следующему, появившемуся за моей спиной, и одним махом снёс ему башку, не успел он схватиться за меня своими мёртвыми кистями. Правда, третий успел.

Корявые пальцы обхватили воротник моего пальто и с невиданным усилием повалили меня наземь. Грохнувшись на спину, я увидел над собой безумно вытаращенные глаза мертвеца, чьи руки вытянулись к моей шее. Я старался помешать ему, однако спустя пару секунд наша борьба привела к тому, что его отслаивающиеся ногти, обильно усеянные зазубринами, прочертили на моей щеке царапину прямо под веком. Мне не хватало сил дать ему отпор и сбросить его с себя, как и все зомби, он был чрезвычайно силён, пока всё не разрешилось, как по мановению руки… то есть, копыта.

На голову ходячего мертвеца набросилась верёвка, которая сжалась на глотке и дернула его назад. Это была Эпплджек, не оставившая меня одного в беде. Общими усилиями я и она стащили эту тварь с меня, и едва мне удалось чуть приподняться, мой топор раскроил недругу голову. Больше он не дёргался, как и все его многочисленные дружки, угроза была исчерпана. Будучи всё ещё на взводе, я начинал ощущать, как моё тело накрывает обессиленность, у меня начинали трястись руки от перенапряжения. И я медленно опустился на короткую сырую траву чуть в стороне от поверженной нечисти.

Стало очень тихо. Только лишь шипение дождя и треск древесины от пожара нарушали эту гробовую тишину. И всё же она услаждала слух, как ничто иное. Мы справились – снова, и в этот миг я почти не мог в это поверить. С другой же стороны, мой настрой был твёрд, как и всегда. Я не знаю, откуда берутся эти твари. Может быть, всему виной некая магия или эксперименты наших сумрачных учёных, а возможно, просто какие-то двое умалишённых решили посношаться на некоем кладбище и тем самым случайно пробудили мертвецов к подобию жизни, дав начало зомби-апокалипсису, который добрался и до нас. Я не знаю, откуда всё это началось. Но знаю, где кончится – здесь, на нашей ферме. И мы приложим все усилия, чтобы так было и впредь.

С этими неявными мыслями, взбурлившими в моём разуме параллельно с адреналином в сердце, я посмотрел на Эпплджек, сидевшую на крупе совсем рядом. Моя напарница пыталась отдышаться, как, впрочем, и я сам, а по её плечу стекали две струйки крови. Я знал, что, вопреки распространённому некогда заблуждению, укус зомби не превращал укушенного в им подобного. По крайней мере, это не распространялось на пони. Но как бы то ни было, из воды сухими не вышли ни я, ни она, не говоря уж о растениях. И всё же…

– Похоже, мы с тобой снова выжили, – к слову произнёс я, нарушив тишину. Мои слова звучали так, будто я всё ещё не верил в этот факт.

– Агась, – кивнула она, будучи в чумном состоянии. – Кажись, и впрямь всё.

Ни порывов ветра с могильным свистом, ни мертвенных завываний, ни даже подземных толчков. Это и вправду было всё, бой окончился, победа осталась за нами – каким-то чудом. Наконец мы встретились взглядами, и внутри меня вспыхнуло нечто особенное, но трудноописуемое. Мне так хотелось видеть и видеть её глаза бесконечно! Думаю, она тоже что-то почувствовала, раз уж мы, как ошпаренные, по наитию кинулись навстречу друг другу, толком даже не приподнявшись с земли. Всего секунда, и мы сплелись в самой тёплом объятии, какое только могло согреть наши тела и души в промозглый дождь и безумную ночку нашей несостоявшейся гибели.

Наши жизни только что висели на волоске, а теперь ферма оставалась почти без защиты, её передний двор был опустошён, совсем рядом с нами горел пожар, не шибко поддававшийся тушению дождём. Но в этот короткий миг нам было всё равно, ничего не существовало вокруг нас, кроме нашего единения, выраженного в крепком объятии. Именно это позволяло нам всё это время выжить – то, что мы были друг у друга. Не вполне сознательно переживая это состояние, я прижимал Эпплджек к своей груди, а моя рука ласково зарывалась в её гриву под ковбойской шляпой.

– Ты ведь только что спас мою шкуру, а? – тихо подметила вдруг яблочная пони после минуты безмолвия. – Спасибо тебе, сахарок.

Я чуть отстранил её от себя и посмотрел в её изумрудные глаза, полные тех же чувств, какие цвели в моей душе. О, я любил этот её взгляд всё больше и больше!

– О чём речь, Джеки? – пожал я плечами, невольно назвав подругу так, как её, насколько она рассказывала, называл лишь отец в былые времена. – Как бы иначе ты спасла меня?