Полет Аликорна

10. Очи бури

Пока испуганная и кричащая Рарити падала сквозь дождь и грозовые тучи, ее включившийся на всю мощь первобытный инстинкт самосохранения боролся с рациональной частью, которая пыталась убедить разум и тело отключиться и принять неизбежное. Ее запаниковавший мозг, пытаясь найти способ спастись, прокрутил сотни бесполезных мыслей и образов менее чем за секунду, прежде чем остановиться на единственном шансе на выживание. Хождение по облакам.

После фиаско в Клаудсдейле Рарити убедила Твайлайт показать ей, как использовать это заклинание. Она обменяла его на свое заклинание поиска драгоценных камней, и две единорожки работали друг с другом целый день, пока Рарити не убедилась, что выучила его. Это было не очень сложное заклинание, и она успешно включала и выключала его, тренируясь на маленьком облачке, которое предоставила Рейнбоу Дэш.

Она заставила себя перестать кричать и направить свой затуманенный страхом мозг на применение заклинания. Рарити сосредоточилась на образе облака, становящегося осязаемым под ее копытами, но не решалась активировать магию. Момент должен был быть подходящим, иначе можно было наложить его, проходя сквозь облако, и она не смела представить последствия такой ошибки. Глаза модельерши широко раскрылись от жалящего ветра и дождя, и она увидела открытое пространство и темную волнующуюся поверхность облака прямо под собой. Если бы она прошла через оставшийся облачный слой, между ней и землей внизу не было бы больше ничего, кроме воздуха. Сейчас или никогда. Рарити применила заклинание.

Понадобилась лишь доля секунды, чтобы достичь поверхности облака, и Рарити встретилась с ним болезненным ударом внезапного замедления. Однако оно не остановило падение полностью. Облако деформировалось, пока Рарити погружалась во все более увеличивающуюся впадину, растягивалось все тоньше и шире, пока, наконец, не взорвалось брызгами капель воды и кристаллов льда. Рарити снова начала падать, крича, но недолго. Следующее облако проплывало чуть ниже первого, и Рарити подпрыгнула на нем раз-другой и остановилась.

Она была жива, хотя и продуваема ветром, промокла насквозь и дрожала. Тропическое тепло далеко внизу не действовало на такой высоте, в такую бурю. Взглянув вверх, она не увидела никаких следов Вольной Души. В данный момент между ней и дирижаблем должны быть многие слои облаков. Спасение от падения будет слабым утешением, если не найдется тех, кто поможет ей. Она либо погибнет от переохлаждения, либо снова упадет, как только шторм прекратится. Это был бы бесславный конец после того, как ей уже удалось спастись. Сверкнула молния, разветвляясь от облака к облаку над ней и наполняя воздух ароматом озона. Она задавалась вопросом, что произойдет, если ее собственное облако выдаст молнию. Она, вероятно, закончит так же, как любимая Спайком жареная картошка — очень хрустящей.

Рарити изо всех сил пыталась успокоиться и не задыхаться в разреженном воздухе. Пони-то — конкретные пони — только что пытались ее убить! Она только лишь начинала подозревать, что Виндласс в некоторых вопросах не совсем откровенна, но не могла и предположить, что молодая кобыла планировала попытаться убить ее, или что полковник Темпест — ее сообщник. Ей казалось, что все понимает, но на самом деле она играла роль глупой инженю, беспечно идущей в лапы врагов, о существовании которых даже не подозревала.

— Ты могла бы прожить хорошую, безопасную, приятную и долгую жизнь в Понивилле, если бы только не мечтала о славе, богатстве и Кантерлоте, — пробормотала единорожка. Цепляясь за качающееся пушистое облако, дрожа всем телом и стуча от холода зубами, Рарити подозревала, что лишь оттягивает неизбежное. Она находилась в своем кошмаре о падении с неба, но без возможности проснуться и заставить все это прекратиться. Через некоторое время она начала чувствовать сонливость, и поняла, что тело начинает отказываться от борьбы со стихией. Когда крылатый золотой пони пронзил облака над ней, Рарити даже не удивилась. Ей было приятно видеть, какой великолепный эскорт прибыл сопроводить ее в следующую жизнь. Она надеялась, что там будут шляпы.

Однако, когда облака позади золотого пони разошлись, Рарити вскочила облако изо всех оставшихся сил. Воздушный корабль Аликорн вырвался из бури в открытое пространство между облаками, не более чем в сотне корпусов от нее. И впереди была его золотая носовая фигура. Со своего текущего местоположения Рарити могла даже видеть Блублада, стоящего и сжимающего штурвал, чтобы не сбиться с курса в сильном ветре. Это была либо счастливая случайность, либо жестокое разочарование, но Блублад становился ее единственным шансом на спасение. Рарити кричала и звала на помощь изо всех сил, которые у нее были. Если она могла видеть Блублада, то и он сможет увидеть ее, если только она заставит его смотреть в ее сторону.

Аликорн подлетал все ближе и ближе, пока единорожка не оказалась буквально в считанных метрах от его капитана. Рарити готова была даже поклясться, что Блублад с выпученными глазами смотрит в ее сторону. Однако дирижабль даже не замедлился. Единорожка на мгновение перестала кричать, беспомощно наблюдая, как принц улетает от нее. Затем, не имея другого выхода, она начала ругаться кораблю вслед.

— Ты чудовище! Непроходимый хам! Бездарная растрата хорошего сена и воздуха! Как ты посмел оставить меня? Вернись сюда сию же секунду! Я… я буду преследовать тебя во сне после того, как меня не станет, ты, невоспитанный, грубый великовозрастный недоросль! Я… — поток ругательств Рарити оборвался, когда она увидела, как Аликорн тяжело повернулся, из-за чего его корпус почти вышел из-под оболочки, и начал поворачивать к ней. Когда он замедлился прямо над ее облаком, толстая веревка упала с корабля и повисла перед ней, а лицо Блублада показалось из-за борта.

— Это ж не на самом деле ты, да? — крикнул он.

— Как ты думаешь, кто еще в Эквестрии это может быть, а? Я похожа на дух облаков? А может быть на вендиго? — смогла выдавить единорожка, пытаясь подавить стук зубов. — А теперь вытащи меня отсюда!

Она вцепилась зубами в веревку и изо всех сил постаралась схватиться за нее ногами. Ее магия была исчерпана, и заклинание хождения по облакам перестало действовать. Рарити не могла позволить себе отпустить веревку, поэтому она держалась изо всех сил, пока Блублад использовал магию, дополненную силой собственных челюстей, чтобы втащить ее на борт. Рарити рухнула на палубу промокшей тушей.

— Как? — спросил единорог, быстро возвращаясь к штурвалу корабля. — Я думал, что схожу с ума, но потом понял, что мне в жизни не может привидеться настолько нелепая галлюцинация, вроде тебя, дрожащей на облаке.

— О-одеяло, — пробормотала дрожащая Рарити.

— Что? Я спрашиваю, как ты оказалась на том облаке.

— Одеяло, сейчас, — повторила Рарити.

— При чем тут, во имя Эквестрии, одеяла? Я спрашиваю, как ты попала на то облако, с которого я тебя подобрал. Где ты вообще выучила заклинание, благодаря которому ты оказалась на такое способна?

— Принеси… мне… одеяло! — слабо прокричала модельерша, стиснув зубы и свирепо глядя на Блублада, прежде чем жалко шлепнуться на палубу и скорчиться в позе эмбриона.

— О, — произнес Блублад, наконец, поняв. — Хорошо.

На глазах Рарити жеребец магией ухватил кусок доски и воткнул его между спицами штурвала корабля, фактически не давая ему вращаться. Она лениво задалась вопросом, как предположительно самый совершенный дирижабль в мире может не иметь автоматического рулевого механизма, которым она научилась управлять на Вольной Душе, и вместо этого использовать настолько грубое решение. Затем Блублад открыл люк за рулевой консолью и исчез из поля зрения. Через мгновение он высунул голову оттуда и позвал ее.

— Спускайся сюда. Тут сухо и можно согреться. Если я хочу, чтобы меня наградили за твое героическое спасение, то лучше бы тебе не умирать на моем корабле.

Рарити попыталась подняться на ноги, но оказалась слишком уставшей и замерзшей. Блублад подождал несколько секунд, но в конце концов понял, что единорожка своими силами никуда не уйдет. Он вылез из люка, просунул передние ноги под Рарити и поднял ее, неловко балансируя на задних. Шаг за шагом он осторожно спускался по складной лестнице, ведущей в каюту Аликорна.

Прежде всего Рарити поразило то, что под палубой Аликорна очень жарко — вероятно, потому, что корабль был значительно меньше, чем Вольная Душа, и его котел и паровая машина должны быть относительно ближе к каюте. Во-вторых, корабль был гораздо менее аскетичным, чем она привыкла с тех пор, как покинула Кантерлот. Вероятно, из-за того, что Блублад летел один и, следовательно, ему нужна была провизия только для одного, он нашел место для настоящей кровати с матрасом и одеялами, небольшой плиты, жестяного кофейника и чертежного стола, который мог выполнять роль обеденного. Раковина с краном, по-видимому, давала проточную воду, а то, что у изножья кровати стоял таз с горячей водой, подтверждало достоверность этой гипотезы. Как ни странно, в каюте было опрятно, как будто в ней ничем не пользовались. Блублад был придирчив, но даже Рарити не могла бы содержать комнату в такой чистоте, особенно если рядом не было никого, кто мог бы это увидеть.

— Мне? — полушепотом произнесла Рарити, когда жеребец усадил ее на кровать.

— Ты почти замерзла и едва не утонула, — ответил жеребец, пожав плечами. — Если свалишься, я никогда не узнаю, как ты очутилась на облаке посреди грозы.

Он сделал паузу.

— Кроме того, Фэнси Пэнтс теперь, можно считать, дисквалифицирован за потерю члена экипажа и одного маркера гонки, — Блублад указал на нить жемчуга, которую все еще носила Рарити. — И я могу оставшуюся часть гонки не напрягаться. Ни у кого из остальных нет шансов держаться на равных с Аликорном.

Блублад ушел по лестнице на верхнюю палубу, закрыв за собой люк. У единорожки не было сил даже отругать его за неблагородное поведение, после того как жеребец оставил ее. Вместо этого она села, стянула с кровати все одеяла, плотно закуталась в них и погрузила задние копыта в таз. От внезапного тепла ей стало много легче, и энергия начала распространяться от внутренностей до самых ее кончиков. Когда искра жизни к ней вернулась, Рарити задумалась о своем текущем положении. Чудом она осталась жива. Более того, то, что Блублад спас ее, казалось, доказывало, что он, по крайней мере, не участвовал в заговоре с целью избавиться от нее. Избавься от нее! Какова мысль! Сама идея, что существуют пони, а, может быть, грифоны и Селестия знает кто еще, желающие ее убить, была бы нелепой, если бы речь не шла о ее собственной жизни и смерти. Она была простым модельером из Понивилля. Почему на нее нацелились? Это несправедливо!

Да, она, конечно, олицетворяла дух Элемента Щедрости, но то, что Твайлайт Спаркл появилась в Понивилле и потащила остальных на свою загадочную миссию по возвращению Элементов, не зависело от Рарити. Спасение страны от самых серьезных угроз определенно не было тем, о чем она просила, или чем-то, что она способна предпринять самостоятельно. От еще одной зловещей мысли по спине Рарити побежали мурашки. Если на нее нацелились из-за связи с Элементами, значит ли это, что остальные тоже в опасности? Если так, она должна убедить Блублада немедленно развернуть корабль или попросить Вандерболтов переправить ее домой, или, что еще лучше, сделать и то, и другое.

Хотя если бы ее подруги были в опасности, напавшие могли легко нанести удар в любой момент еще в Понивилле. Большинство ее подруг даже не запирали двери на ночь — не было такого в местных обычаях. Рарити сама делала это только ради того, чтобы защитить товары, но простую щеколду легко обойти, если кто-то действительно пожелает проникнуть внутрь. На нее и других могли напасть дома, но этого не произошло. На Рарити напали, когда она оказалась одна и за границей. Может ли причина предательства ее бывших товарищей по команде быть не связана с Элементами Гармонии? Что, если Виндласс каким-то образом узнала, что Фэнси планирует передать Рарити свой бизнес? Ее одержимость жеребцом очевидна и вполне могла спровоцировать кобылу на опрометчивое поведение. С другой стороны, Темпест сказал, что ему платят, чтобы началась война. Как Рарити могла стать частью плана по разжиганию конфликта между пони и грифонами, особенно когда Виндласс и Темпест, очевидно, приложили все усилия, чтобы ее смерть выглядела как несчастный случай?

Рарити мысленно вернулась к началу этого злоключения. Грифоны, или, по крайней мере генерал Каррок и его свита, похоже, стремились обвинить Эквестрию в смерти своего канцлера. Однако загадочный случай на званом обеде вряд ли мог послужить поводом для начала военных действий. Должно быть что-то еще, способное пробудить воинственный дух нации миролюбивых пони. И выглядящей случайной смерти Рарити, конечно, было бы недостаточно для достижения этой ужасной цели. Сердце белой пони сжалось, когда она поняла, что к чему все идет — это был заговор, гораздо более масштабный, чем одни только Темпест и Виндласс. Следующие ужасные махинации уже могли начаться, и она понятия не имела, какими они могут быть. Ей нужно поговорить с Блубладом прямо сейчас и убедить его — или заставить, если понадобится, — повернуть обратно в Эквестрию.

Рарити попыталась встать, но из-за неодолимого приступа головокружения снова села. Ей нужно больше времени, чтобы восстановить силы, но оно теперь было на вес золота, которого она не могла жалеть. Поэтому ей пришлось заставить себя быть стойкой и терпеть неудобства. Единорожка встала, и на этот раз смогла удержаться на всех четырех копытах. Она вытащила задние ноги из тазика с водой и сбросила большую часть одеял Блублада обратно на кровать. Однако ей все еще нужно что-то, чтобы прикрыться от бури снаружи, иначе она по-настоящему заболеет.

Одеяла были шерстяными и потому пропитаны ланолином, что делало их водоотталкивающими. Рарити подняла в воздух одно одеяло, развернула и расправила в воздухе перед собой. Просто одеяло унесет ветром. Она представила его как накидку с застежкой. На плаще, висящем на крючке в каюте, были запасные пуговицы. Рарити мысленно объединила пуговицу и одеяло, представляя, как нити смещаются, переплетаются и образуют новый узор. В магической вспышке явилось новое одеяние. Она набросила шерстяной плащ на спину, натянула капюшон и застегнула застежку у горла. Снаряженная таким образом, Рарити открыла люк на верхнюю палубу и поднялась по лестнице, чтобы найти Блублада. Как и прежде, он держал копытами штурвал Аликорна.

— Ты должен немедленно развернуть дирижабль и отправиться в Эквестрию. Мы можем вернуться в Галлополи к концу дня, — потребовала Рарити, не тратя ни времени, ни сил на любезности.

— Прости, но этого не произойдет, — ответил Блублад, не удосужившись обернуться в ее сторону. — Один из нас не был дисквалифицирован с гонки. Когда мы достигнем следующей контрольной точки, ты можешь сойти, и наблюдатели вызовут транспортный шар, который доставит тебя домой.

— Очевидно, ты меня не слышишь, — заговорила единорожка, обходя жеребца, чтобы смотреть ему в глаза, хотя они и были прикрыты его нелепыми очками. — Я говорю тебе, что делать, а не прошу об одолжении. Тебе не интересно, как я оказалась на облаке посреди грозы? Так я скажу. Меня схватил и выбросил за борт один из товарищей по команде! Двое из них пытались убить меня, и я уверена, что пока мы разговариваем, они планируют более ужасные вещи.

Блублад на мгновение посмотрел на нее и согнулся пополам в приступе смеха.

— Это самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышал. Если ты не хочешь признаться, что выпила слишком много пронесенного контрабандой самогона и упала через фальшборт, то и не нужно. Должен сказать, спасение с помощью заклинания хождения по облакам — хороший ход, особенно для настолько надравшегося единорога.

— Каждое слово, что я говорю, — правда. Не знаю почему и как, но это связано с началом войны между пони и грифонами. Мы должны вернуться.

— Знаешь, если бы я не вернулся и не соизволил вытянуть тебя, то тебе бы пришел конец. Полагаю, ты навсегда у меня в долгу, но ты выдвигаешь возмутительные требования и рассказываешь нелепейшие истории. Что подумает Фэнси Пэнтс? Полагаю, он и другие скорбят по тебе прямо сейчас. Уверен, они чувствовали бы себя иначе, если бы услышали чушь, которую ты сейчас несешь.

Злость Рарити начала закипать, и если она не будет осторожной, то может выплеснуться наружу.

— Ну уж прости великодушно, что не падаю ниц пред тобой в знак благодарности за то, что не оставил меня умирать в буре. Мой герой. Ты действительно превзошел все, что можно ожидать от пони в вопросе благородства. А теперь, эгоцентричный придурок, слушай — я только что пережила попытку умерщвления, и я не позволю тебе, из всех пони в этом мире, помешать мне передать предупреждение, которое потенциально может спасти жизни!

— Браво, ты меня почти убедила, — Блублад поаплодировал передними копытами. — О, смотри, твои бессмысленные разглагольствования задержали нас достаточно, чтобы нас догнал Грейвингс.

Блублад указал копытом влево, где кинжалообразный дирижабль грифонов вынырнул из бури и теперь следовал рядом с Аликорном.

— Возможно, мы сможем убедить его отвезти тебя домой. Конечно, его корабль дисквалифицируют из-за превышения числа членов экипажа, но развернуться в любом случае равносильно отказу от гонки.

— Блублад… — начала Рарити, прежде чем жеребец оборвал ее.

— Я просто не могу поверить, что тебе удалось упасть со своего дирижабля. И теперь, после того как я изо всех сил старался спасти твою жизнь, ты имеешь наглость…

— Блублад! — закричала Рарити. — Повернись и посмотри на дирижабль. Скажи, кто им сейчас управляет?

Рарити наблюдала за дирижаблем грифонов с тех пор, как на него указал Блублад, и ей сразу же стали очевидны две вещи. Во-первых, на палубе никто не стоял ни на вахте, ни за рулем. Во-вторых, он неуклонно приближался к Аликорну.

Блублад обернулся, чтобы посмотреть на явно пустой воздушный корабль. Сверкнула молния, давая понять, что им никто не управляет.

— Бессмыслица какая-то. Где Грейвингс?

Дирижабль грифонов Стилет был таким же тонким и узким, как и одноименное оружие, но у него нашлось место для небольшой каюты под приподнятой частью палубы на корме. Рарити и Блубладу был виден один большой иллюминатор, и оба единорога подпрыгнули, когда в нем внезапно появилась дородная фигура Грейвингса. Он стоял как вкопанный, глядя прямо на них через проем в своем корабле.

— Капитан! Вы в буре и без управления! — закричал во всю мощь своих легких Блублад, пытаясь быть услышанным сквозь ревущий шторм. — Немедленно вернитесь к управлению кораблем!

Грейвингс не ответил и начал тяжело клониться вперед. Толстый грифон вывалился из окна и при этом стала видна его спина. Рарити закричала от вида этой картины, потому что там, где не должно было быть ничего, кроме меха и перьев, виднелся толстый эфес тяжелого ножа, торчащего из ужасной раны. Грейвингс, явно мертвый, упал в бурю.

— Из всех случаев, когда я могла бы сказать тебе «я же говорила», это должно было произойти именно сейчас, — произнесла Рарити. Было время, может быть даже еще этим утром, когда она упала бы в обморок при одном только виде чего-то столь ужасного, как то, что пред ней только что предстало, но события дня утомили единорожку. — Полагаю, теперь ты считаешь, что, возможно, что-то не так?

— Этого не может быть, — тихо пробормотал Блублад, едва шевеля губами, и это звучало так, будто он был в шоке. — Поверить не могу. Это Кубок Аликорна! Такого просто не бывает.

— Возможно, сейчас самое время выслушать меня и вернуть нас в Эквестрию! — закричала Рарити. — На случай, если тебе не очевидно, тот, кто вонзил нож в курфюрста Грейвингса, явно все еще находится на том корабле. И если бы я любила азартные игры, то поставила бы на то, что у него или у нее есть крылья, на которых можно преодолеть расстояние между тем дирижаблем и твоим.

— Я… да. Возможно, сейчас не время для дальнейших препирательств, — наконец ответил Блублад. — Найди что-нибудь и держись за это.

Он резко повернул руль Аликорна вправо и начал переключать различные рычаги на колонке управления. Аликорн поднялся и увернулся от неуправляемого дирижабля грифонов. По мере того как воздушный корабль ускорялся, ярость обрушившегося на него шторма становилась только сильнее, и все, что Рарити могла сделать — оставаться на одном месте, держась поближе к мокрым доскам палубы и охватывая передними ногами металлическую скобу, врезанную в палубу.

Выглянув из-за борта дирижабля, назад и вниз в сторону Стилета, единорожка увидела, как из каюты вышла гриффина с ярко-белыми львиными задними лапами и черными перьями, покрывающими ее переднюю половину, вертя в когтях нож, подобный тому, что был вогнан в спину Грейвингса. Убрав оружие в ножны, она встала за руль Стилета. Гриффина действовала обдуманно и, похоже, не торопилась преследовать Аликорна, хотя удаляющийся корабль должен был быть ей виден и слышен. С этого момента Рарити решила предполагать самое худшее. И раз гриффина не преследовала двух свидетелей ее преступления, это могло означать лишь то, что она не считала, что они уйдут. Единственное, что могло помешать Рарити и Блубладу сбежать обратно в Эквестрию — наличие у нее помощников, способных их остановить.

Рарити поняла это за долю секунды до того, как оглушительный треск, громче раската грома, сотряс воздух. Аликорн затрясся и вздрогнул, словно столкнулся с гранитной скалой, а зубы Рарити застучали от сотрясения. От удара она растянулась на палубе, и Блублад едва удержался у штурвала. Рарити поняла, что Аликорн больше не движется, хотя его паровая машина выла от напряжения. Корабль начал крениться, а вращающийся пропеллер заставил нос опуститься, так как он больше не мог толкать корабль вперед.

— Что это было? — спросила она, повернув голову в поисках причины удара. — Ты во что-то врезался?

— Конечно, нет! — возразил Блублад.

Внимательный взгляд Рарити наконец остановился на огромном, туго натянутом канате толщиной с ее шею, протянувшемся откуда-то с правого борта Аликорна в бурю. Что бы ни было на другом конце этой веревки, оно крепко держало воздушный корабль Блублада и не отпускало его.

— Там! Что-то держит нас! — крикнула, указав, модельерша.

Глядя на невидимый конец могучей веревки, Рарити почувствовала внезапную тягу магии. Она потащила ее к борту Аликорна, заставляя идти вперед. Единорожке пришлось упереться копытами и сосредоточиться, чтобы подавить зарождающееся заклинание, готовое вытянуть ее за борт. Рарити знала только одно заклинание, которое активировалось бессознательно и оказывало на нее такой эффект — для поиска драгоценных камней, которое принесло ей метку. Магия поиска драгоценных камней Рарити не всегда активировалась без предупреждения, но, как правило, это происходило вблизи спрятанных сокровищ, которые были либо очень близко, либо очень впечатляющими. Где-то в буре должен быть драгоценный камень значительного качества и размера, но почему и как он туда попал? Это должно быть связано с тем, что находится на другом конце веревки.

— Это абсурд, — воскликнул Блублад, неподвижно стоя у руля Аликорна. — Кто мог сделать это со мной? Это нечестно! Я должен выиграть эту гонку. Я родился, чтобы выиграть его. Я был…

— Взять себя в копыта! — скомандовала Рарити, одновременно ударив Блублада по щеке тыльной стороной переднего копыта. — Я спущусь вниз и попытаюсь убрать то, что держит этот канат. А ты постарайся нас отсюда увезти.

Единорожка магией открыла люк на нижнюю палубу, и бросилась вниз по лестнице, не дожидаясь ответа. Сегодня она едва пережила одно покушение на свою жизнь и не собиралась сидеть, сложа копыта, когда злодеи пришли за Блубладом. Фонарь с крючка на потолке не сорвался, но почти все остальное в каюте было в полном беспорядке. Бумаги разбросаны, а пол усеян стеклом. Но самое поразительное — в каюте находился здоровенный крюк с тремя зубцами, длиной с саму Рарити и, вероятно, в несколько раз тяжелее нее, пробивший в корпусе гондолы неровную дыру. Через отверстие Рарити увидела, что крюк крепится к концу длинного стержня, к которому, в свою очередь, была привязана веревка, видимая с верхней палубы. Металлические лапы крюка не могли пройти через пробоину в корпусе, поэтому белая пони предположила, что они, должно быть, раскрылись после удара. Эта штука была похожа на гигантскую стрелу с зазубринами, и теперь она крепко держала Аликорна в своей хватке.

Рарити сразу поняла, что не сможет сдвинуть крюк с места. Их лучший шанс на спасение — если Блублад сможет вырвать его, включив паровой двигатель на полную мощь, даже если в результате оторвет большую часть корпуса. Она уже повернулась, чтобы подняться по лестнице, когда по палубе над ней раздалось несколько быстрых ударов, и через несколько секунд Блублад наполовину проскакал, наполовину упал с лестницы и магией захлопнул за собой люк. На дне люка были широкие ручки, чтобы не-единороги могли просунуть копыто сквозь них, открыть и закрыть его, и Блублад быстро просунул сквозь них кусок доски корпуса, чтобы заблокировать единственный вход в каюту.

— Что там происходит? — спросила Рарити.

— Ты навлекла на меня это, коли не знаешь. С того момента, как я увидел тебя, ты была не более, чем горевестницей, и теперь, наконец, это произошло. Нам конец!

— Произошло что? Кто там? — Рарити подпрыгнула, когда люк сотрясся от сильного удара, но прочная древесина, похоже, еще не собиралась поддаваться.

— Грифоны! — завопил Блублад. Его глаза были дикими, а в голосе — паника.

Если Рарити собиралась выжить, ей нужно успокоить другого единорога. Она положила передние ноги ему на плечи и посмотрела жеребцу в глаза.

— Что еще ты видел?

Блублад покачал головой и моргнул, и Рарити показалось, что он взял себя в копыта. По крайней мере, он встал ровнее.

— У них дирижабль размером с грузовой корабль, и трое, которые только что приземлились на моей палубе, здесь явно не для светского визита. У них гром-палки. Кремневые пистолеты, если быть точным. Я узнал их, потому что у Проциона есть пара таких в замке. Ты же не думаешь, что они заберут тебя и просто отпустят меня, не так ли?

— Не стесняйся спросить, а затем дай мне знать, что они ответят. Однако я должна предостеречь тебя. Если они связаны с пони, выбросившими меня за борт, то они считают, что я уже мертва. Эти грифоны явились за тобой.

— Я полагаю, «почему» придется подождать, пока мы не переживем это, — со вздохом произнес Блублад.

— У меня есть несколько предположений, — ответила Рарити.

Удары в люк усиливались, и Рарити подумала, что грифоны, возможно, близки к тому, чтобы наконец прорваться внутрь. Как только они это сделают, бежать будет некуда.

— У тебя, может быть, есть план? — спросила она.

— Кроме как прятаться здесь до самого кровавого конца? — спросил Блублад. — Нет. А у тебя?

Рарити яростно ломала голову. Если бы хоть одна из ее подруг была здесь, у нее мог бы быть шанс в физическом противостоянии. Твайлайт могла сбросить грифонов с корабля магией. Рейнбоу Дэш вырвалась бы из люка, как торнадо, и враги никогда не узнают, что их поразило. Что могла сделать Рарити, связать им свитер? Сшить перья вместе? Сшить...

— И-де-я! — с радостной улыбкой воскликнула Рарити.

— Какая?

— Да ведь этот крюк — не более чем уродливая, гигантская швейная игла с когтями вместо острия. У него ушко на одном конце, через которое продевается веревка, чтобы его удерживать. Если что-то можно завязать, то я могу это развязать. Видишь? Я могу отвязать веревку от крюка.

— Эта веревка очень крепкая, и она натянута из-за расстояния между двумя воздушными кораблями, — с сомнением заметил жеребец. — Даже вместе мы не сможем создать достаточно сильный телекинез, чтобы развязать ее.

— Самая толстая веревка — ничто иное, как сотни более тонких веревок, скрученных вместе, и каждая из них состоит из еще более тонких и слабых веревок, и так далее, пока не останутся веревочки не прочнее тонкой нити. Я вижу их в своем воображении, и если мне придется размотать каждую из них, то, клянусь гривой Селестии, я это сделаю, — заявила Рарити. Она тут же вздрогнула, когда от особо сильного удара одного из абордажников откололась часть люка. — Тебе все равно придется иметь с ними дело.

Блублад оглядел каюту, явно неуверенный в себе, прежде чем наконец кивнуть.

— Помнишь, еще в замке я сказал тебе, что Аликорн не готов, что ничего не работает должным образом? Я говорил правду. Большинство приборов дают ошибочные показания, и мне приходится постоянно держать штурвал, чтобы компенсировать разрегулированный гироскоп руля, который постоянно норовит повернуть корабль вправо. К сожалению, автоматические системы встроены во все органы управления и не могут быть отключены. Я не спал с тех пор, как мы покинули Кантерлот — как потому, что работал над проблемой, так и потому, что не мог оставить корабль без присмотра ни на секунду. В настоящее время только кусок обшивки, засунутый между спицами штурвала Аликорна, мешает нам сделать очень крутой поворот на правый борт. Если его неожиданно уберут, неготовому существу будет очень трудно удержать равновесие.

— Тогда у нас есть план?

— У нас есть план.

Рарити проигнорировала удары грифонов и сосредоточила все свое внимание на веревке, крепко державшей металлический крюк. Она позволила своей магии поиграть с ней, изучая, как любую ткань или волокна. Подобно большинству веревок, она была сделана из кокосового волокна, с которым Рарити хорошо знакома. Как она и говорила Блубладу, даже самая толстая веревка — не более чем множество нитей. Эта конкретная была сделана из тысяч таких нитей, но для модельерши количество мало что значило. Однажды она распустила целый занавес сцены и в мгновение ока создала из его ткани платье. Здесь же ей оставалось только размотать и разъединить грубые волокна веревки. Это была жеребячья игра.

В то самое мгновение, когда рог Рарити засветился магией, а веревка порвалась и пропала в буре, Блублад сотворил собственное заклинание. Многое произошло одновременно. Воздушный корабль, больше не удерживаемый канатом, рванулся вперед, как из пушки. Рарити оказалась совершенно не готова к внезапному ускорению и упала на круп. В то же время Аликорн резко накренился на правый борт. Блублад явно преуспел в том, чтобы вытащить доску, удерживающую штурвал корабля, и естественная склонность дирижабля к повороту была столь велика, как он и сказал. Если повезет, среди незваных гостей на палубе воцарится хаос. В любом случае они скоро об этом узнают.

Когда Рарити пошатнулась, Блублад уже выдернул доску, которая запирала люк, и бросился вверх по лестнице. Казалось, отчаяние было матерью храбрости. Она поспешила за ним, но к тому времени, когда кобыла выбралась на палубу, ситуация приняла мрачный оборот. С положительной стороны, теперь там имелось только два грифона. Блублад, должно быть, как-то расправился с одним из них. Менее удачным был тот факт, что оба оставшихся грифона были крепкого сложения самцами, стоящими прямо на палубе, в хороших доспехах и держащими в когтях изогнутые куски дерева и металла. Они навели эти устройства на грудь Блублада. Хотя Рарити никогда раньше не видела подобных штук, она поняла, что это оружие должно быть «пистолетами», о которых упоминал Блублад. Жеребец стоял неподвижно перед незваными гостями.

— Что она здесь делает? — прохрипел один из грифонов.

— Не имеет значения. Стреляем в них обоих, — сказал другой.

Рарити не знала, чего ожидать дальше, но услышала громкий лязг металла о металл, когда на каждом пистолете показался маленький молоточек. Она немного удивилась, ожидая что-то вроде взрыва.

— Они не будут стрелять, потому что огнива мокрые, — произнес Блублад, многозначительно взглянув на кобылу.

Она понятия не имела, о чем жеребец говорит, но знала, как воспользоваться случаем. Рарити опустила рог и бросилась в атаку. У грифона, на которого она нацелилась, хватило ума взмахнуть крыльями и улететь из зоны ее досягаемости. Его товарищ реагировал медленнее, и принял на себя мощный удар плеча Блублада, который выбросил его за борт. Грифон Рарити развернулся и улетел, не собираясь противостоять единорогам без численного преимущества.

Блублад поспешил встать за штурвал и не дал кораблю пройти по кругу, в то время как Рарити изучала окружающие грозовые тучи в поисках новых нападающих, используя вспышки молний для освещения. Грифонов не было, но она могла видеть смутные очертания огромного корабля, заполняющие небо позади них. Если то, что могла видеть Рарити, приблизительно точно указывало на размеры вражеского дирижабля, то это был один из самых больших кораблей, которые она когда-либо видела. Со стороны дирижабля грифонов вдруг показалась красная вспышка, и Рарити отпрыгнула назад, когда из палубы перед ней выбило сноп щепок. Грифоны стреляли по ним с борта своего дирижабля.

— Мы должны выбраться отсюда! — крикнула Рарити.

— У тебя есть основания полагать, что я пытаюсь сделать не именно это?

— Осторожно! — взвизгнула единорожка, когда над ее головой со свистом пронеслась огромная стальная стрела со свисающим канатом. Она пролетела достаточно высоко над корпусом Аликорна, но задела оболочку воздушного корабля своим наконечником. Гарпун проделал длинную дыру, прежде чем исчезнуть из виду.

— Ну вот и все. Мы не вернемся в Эквестрию, — произнес Блублад, подняв глаза, чтобы оценить ущерб.

— Но мы должны! — запротестовала Рарити. — Мы должны предупредить остальных и принцесс!

— Что нам придется сделать, так подчиниться гравитации, — рявкнул Блублад. — Гравитация говорит, что мы очень скоро приземлимся.

— Если мы приземлимся, они найдут нас!

— Мы летим над самыми густыми джунглями в мире. Если мы сможем оторваться от их погони до того, как приземлимся, то сомневаюсь, что им будет легко найти нас. В любом случае, у нас нет выбора. Когда мы потеряем достаточно гелия, корабль пойдет вниз и приземлится. Я должен опустить нас.

Рарити встала на колени на палубе, цепляясь за консоль штурвала, пока Блублад направлял дирижабль в крутой поворот право на борт. Аликорн быстро набрал скорость, и вскоре Рарити уже не могла увидеть никаких следов преследователей позади. Через несколько минут после начала экстренного снижения корабль прорвался через границу облачного слоя и вышел в чистый воздух, наконец вырвавшись из бури. Как и сказал Блублад, под облаками не было ничего, кроме бесконечного полога густой листвы, насколько Рарити могла видеть в любом направлении. Где они смогут приземлиться? Аликорн не имел шасси для посадки на землю и мог приземлиться разве что на днище гондолы. Наконец, Рарити заметила небольшой просвет в джунглях впереди и слева — маленькое узкое озеро. Блублад, по-видимому, тоже его заметил, потому что повернул штурвал, и корабль медленно тронулся в нужном направлении. Тем временем ковер из деревьев внизу быстро приближался.

— Мы летим слишком быстро! — крикнула Рарити. — Мы не можем приземлиться вот так.

— Мы не можем не приземлиться в нашем нынешнем состоянии, и у нас нет времени замедлиться. Если попытаемся, у нас будет так мало подъемной силы от оболочки, что просто упадем.

— Нам нужно снизить скорость! — настаивала Рарити. При ближайшем рассмотрении озеро, которое увидела единорожка, больше походило на небольшой пруд. При его скромных размерах не было никаких шансов сесть на него. С другой стороны, ни один враг, ищущий их, не поверит в здравом уме, что Аликорн мог приземлиться туда.

— Найди, к чему прижаться!

На палубе не было ничего, что могло бы смягчить надвигающийся удар, а не серьезно ранить ее, поэтому Рарити просто продолжала стоять на коленях рядом с Блубладом и смотреть на быстро приближающиеся джунгли. Если это ее последние минуты, то, по крайней мере, она встретит смерть с открытыми глазами. Единорожке только хотелось, чтобы рядом был кто-то иной. Полог джунглей теперь был всего на несколько длин ниже корпуса воздушного корабля, а крошечное озеро все еще казалось далеким. Они не смогут. Рарити задалась вопросом, возьмет ли Флаттершай ее кошку.

Внезапно ее подбросило сильным толчком, когда Аликорн отскочил от первых деревьев, с которыми столкнулся, и воздушный корабль неустойчиво закачался, набрав несколько драгоценных дополнительных длин высоты от рикошета. Однако к тому моменту корабль потерял так много подъемной силы из-за сдувающейся оболочки, что начал быстро падать. Аликорн упал, врезавшись в последнюю линию деревьев, прежде чем вылететь из джунглей и коснуться поверхности озера. На этом стремительный дирижабль не остановился, но гондола, сделанная похожей на корабль, не позволила ему разбиться при ударе. Вместо этого Аликорн мчался по поверхности воды, которой не было достаточно, чтобы остановиться до достижения противоположного берега. В отчаянии Рарити искала что-нибудь достаточно мягкое, чтобы компенсировать удар. Она обхватила Блублада передними копытами за полсекунды до того, как Аликорн вылетел из воды обратно в джунгли. Ужасный треск наполнил воздух, и перед глазами Рарити пронеслись быстро мелькающие очертания деревьев и листвы. У нее появилось отчетливое ощущение полета уже не на воздушном корабле, прежде чем все погрузилось во тьму.

Придя в себя, Рарити открыла глаза и увидела голубое небо, виднеющееся сквозь крошечные отверстия в пологе широких зеленых листьев. Буря, наконец, прошла, и она была жива. Это были долгожданные новости. Менее приятной была мучительная боль, которую она чувствовала в каждой части своего тела. Неприятным было и то, что она лежит на спине, на грязной земле, среди почти наверняка полной болезней беспонной местности, в сотнях и сотнях лиг от дома.

Рарити перевернулась на живот, а затем с трудом оперлась о гниющую поверхность лесной подстилки, пока не приняла шаткое положение стоя. Она должна быть рада, что не сломала ни одной кости в крушении, как полагала, но в данный момент радоваться было сложно. Она умудрилась побиться повсюду, включая места, про которые и не знала, что ими можно ушибиться. Осмотрев ноги и копыта, кобыла увидела, что они невредимы. Ее импровизированный плащ сорвался, но, как ни удивительно, на ней все еще было галлополийское жемчужное ожерелье.

Рарити поняла, что она, должно быть, вылетела при крушении, так как обломки Аликорна лежали примерно в десяти длинах пони от нее посреди древесной бойни. Местность усеивали поваленные и сломанные деревья. Тем не менее поблизости все еще стояло много деревьев, а их верхушки были достаточно высокими и пышными, чтобы в пологе не нашлось заметного просвета, через который бдительные глаза могли бы увидеть разбившийся воздушный корабль.

Рарити должна была найти Блублада. Без него ее шансы на выживание были равны нулю. С ним, может, тоже ноль, но ей хотя бы будет с кем поспорить. Она попыталась позвать его по имени, но единственным ответом были насмешливые крики птиц джунглей. Возможно, он все еще был на Аликорне или внутри него. Ствол упавшего дерева послужил удобным средством подъема с лесной подстилки на верхнюю палубу корабля.

Огромная оболочка, которая поднимала воздушный корабль, полностью сдулась и теперь лежала грудой синей ткани, частично накинутой на палубу разбитой гондолы, но большей частью запуталась в деревьях. Сам корпус оказался, как ни странно, цел, но на палубе не было никаких следов Блублада. Каюта разрушенного корабля тоже была пуста. Когда Рарити собралась отправиться на поиски в джунгли, она услышала громкий хлопок где-то поблизости. Конечно, поняла она, Аликорн должен иметь машинное отделение, как и любой другой паровой корабль. Она нашла жеребца за небольшим люком в задней части каюты, сгорбившегося в тесном и душном машинном отделении. Он использовал в темной комнате заклинание света, и изучал ряд датчиков на боку массивного двигателя.

— Большое спасибо, что пошел искать меня, пока я лежала без сознания в грязи, — произнесла единорожка. Блублад вздрогнул, едва не ударившись рогом о низкий потолок отделения. Когда жеребец повернулся к ней, Рарити увидела уродливую ссадину сбоку на его голове. Она в настоящее время не кровоточила, но, тем не менее, выглядела так, будто нуждалась в обработке.

— Я понимаю, как это должно выглядеть, — начал Блублад. — Но уверяю, я был в нескольких шагах от того, чтобы отправиться на поиски тебя. Я только что пришел в себя и бросился к двигателю, чтобы убедиться, что он полностью отключен, потому что быстрее всего нас выдаст облако дыма и пара.

— Как быстро ты сможешь его починить? — спросила Рарити.

— Что, двигатель? С двигателем ничего страшного. Пропеллер треснул, но это поправимо. Корпус цел.

— Хорошо, тогда давай вернемся в Эквестрию как можно скорее.

— Кажется, ты забыла, что это дирижабль, который по определению должен быть легче воздуха, чтобы летать. Наша оболочка полностью сдута и разорвана в клочья, и, если ты не знаешь об источнике гелия в этих джунглях, мы отсюда не улетим.

— Ты же не хочешь сказать, что мы должны пройти по этим всеми забытым джунглям сотню лиг или больше обратно в Эквестрию, и в то же время за нами охотится гигантский воздушный корабль, полный смертельно опасных грифонов?

— Ты забываешь, что есть и пони, которые тоже хотят нас убить, — устало ответил Блублад. — Хотя все равно должна объяснить мне, почему.

— Извини, еще раз, для ясности. Я хочу быть абсолютно уверена, что поняла тебя правильно. Ты говоришь, что нам придется идти, — Рарити протянула последнее слово, — Через эти непроходимые джунгли, из которых, как говорят, еще никто не возвращался.

— Если только ты не знаешь заклинание, которое дает единорогам крылья.

Это было последней каплей. Рарити упала в обморок.