Джиперс Криперс
Глава 4
Разбудил шерифа вернувшийся Берт.
— Всё, сбегал я в Понивилль, разбудил библиотечного дракона в три ночи и заставил почту отправить Правительнице.
— Библиотечного?!
— Ну да, он там вроде как директор библиотеки, даже живёт в ней!
— Ученицу Селестии видел? Или она спала?
— Она с подругами куда-то в Ванхувер увеялась, будет нескоро. Мне это библиотекарь по ходу рассказал, я ж его сразу после отправки спать-то не отпустил, полчаса вопросами всякими отвлекал! Теперь я отомщён! Ну — давай денежки, я вторую половину честно отработал!
Скут машинально протянул заранее отложенные денежки и тупо уставился в хвост удаляющегося посланца.
Хлопнула дверь.
Всё пошло не по плану. Кроме разве что самого послания к Селестии. Но её ученица не увидела ни свитка, ни малозаметного для незнающих знака на нём, обозначающего "Податель сего свитка — подозрительная личность. Просканируй его и установи магическую слежу".
Придётся самому заниматься ещё и Бертом, без сканирования: такие заклинания Чизвуду, увы, недоступны...
Несмотря на поздний час — солнце уже подбиралось к зениту — голова гудела как с попойки и недосыпа.
Ночь вспоминалась урывками, ошмётками, а последний предутренний сон заглушил собою и перетёр что-то важное, услышанное до этого. Кажется — Гэль что-то спела ему, а затем грустно вздохнула:
— Я всегда пою не тем, кому предназначены мои песни...
Тогда шерифу вдруг захотелось спросить у неё:
— Птаха певчая, и откуда же ты такая взялась?
Но вместо этого он поинтересовался у крыски:
— Ты как думаешь: Минкси Эйкокс спрячется в Тартаре от Пони Теней?
— Не спрячется... Его место сберегается для другого: здоровенного краснокожего Тирека.
Это было ещё в реальности или уже прорастало в Пространстве Снов?
Но то, что Скут увидел дальше — было или видением, или таки сном.
Некое огромное красное существо с рогами — наверное, тот самый кентавр Тирек — то ли сидело, то ли стояло за роялем, стоящим в его клетке, и проникновенно пело чистым музыкальным голосом, поглядывая на соседнюю клетку с кучерявой пегаской:
В Тартаре всё как в Сталлионграде:
Все "что"кают и "как"ают вокруг,
И в ресторане в фирменном салате
Из мяса только стаи мух!
Трёхголовый пёс, сидевший у клетки, начал музыкально подвывать и подскуливать исполнителю.
На это краснокожий прервал игру и обратился к псине:
— Конечно, здесь теперь скукотища, но ты-то хотя бы не в клетке!..
И в этот момент мелкая кучеряшкина впилась глазами в кентавра:
— Привет, соседушка! Давай дружить!
— С тобой, малявка?!
— А почему бы и нет? Мы же с тобой так мило переписывались столько месяцев...
Краснокожий схватился за голову:
— О боги, мой протеже — МАЛОЛЕТКА!!!
Его искеннее отчаяние привлекло внимание трёхголового стража.
Вместо того, чтобы лаять или скулить, пёс вдруг начал музыкально кивать всеми тремя головами и на чистейшем понячьем запел:
— В голове ни бум-бум,
Малолетка — дура дурой!
В голове ни бум-бум,
Малолетка — дура дурой!
Синие кудряшки и крылья, как пальто,
Аппетитны ляжки, и грудка ничего!
Но Флаттершай мне запретила есть эту поняшку:
Говорит, её друг воспитать сумеет няшку!
Так теперь отдохни
Прямо в клетке, как горилла,
Раз в волшебные дни
Магию ты не стащила!
Совсем ещё недавно лихо магию жрала,
На клочья не порвалась, хоть была мала!
Тебе бы жвачку и пейзажик с кантерлотской натурой,
Чтобы помнила, что потеряла дура-дурой!
Ты играла с утра
Чьи-то роли, что украла,
Ты не ферзь, а тура,
Но тебе и это мало!
Ты, Королева Миров, упала мордою в грязь:
На твои сказки молодёжь совсем не повелась!
Писать Принцессам скорей ты про амнистию пытайся,
Дави на жалось, в ответ невинной жертвой притворяйся!
В голове дружбы нет,
И подлючая натура,
А на попе привет:
С шахматной доски фигура!
Пёс допел трио, ахнул, вздохнул и уставился правой головой на кипящую от негодования малолетнюю поняху, левой — на подыгрывавшего ему на рояле краснокожего рогача. И только средняя голова слегка вертелась туда-сюда, приглядывая за своими сёстрами...
— Да, теперь здесь стало веселее, — флегматично заметил кентавр. — Главное — не показывай при Селестии, что умеешь петь и рифмовать, а то она и тебе клетку здесь отыщет... Одного не пойму, как ты, Друг Флаттершай, собираешься перевоспитывать эту козявку?!
— Не тот друг! — коротко ответил цербер.
Вот в этот момент Берт и разбудил Скута.
Гэль на месте не оказалось. Видимо — убежала куда-то по своим неведомым делам.
Шериф с удивлением и изрядным уважением осмотрел хорошо обставленную на антресоли крысиную квартиру, вздохнул и пошёл вниз, к рыжегривой Триш, узнать судьбу первого свитка.
Первым на глаза попался Берт, уже превративший часть гонорара в выпивку и постепенно доводящий себя до привычной кондиции. Как Скут и рассчитывал. Главное — заговорить с ним до того, как он наклюкается вдрызг и захрапит прямо за столом. Но пока говорить с ним рано: не настолько пьян, чтобы мысли сами на язык выбирались...
А вот Триш на своём месте отсутствовала. За стойкой её сын, поглядывая время от времени на посетителей, полировал фланелевой тряпочкой старинную медную трубу, наполовину покрытую разводами прозелени и полностью — красивыми витыми узорами. Уже отполированная половина трубы сверкала, словно новенький битс.
"Наверное, это всё же не медь, а какой-то вид бронзы" — подумалось шерифу. — "Слишком уж явный желтоватый оттенок. Чистая медь куда краснее..."
Он не был музыкантом и не смыслил в сплавах для духовых инструментов, но знание металлургии в рамках криминологической экспертизы подсказывало ему очевидные выводы.
Дэрри отвлёкся от полирования и взглянул на подошедшего Скута:
— А мама во дворе, овощи принимает для трактира.
— Да я-то, собственно, к тебе. Письмо отправил?
— Конечно, ещё в восемь утра.
Удивляясь добросовестности парнишки, Чизвуд с уважением сказал:
— Надо же, ты в такую рань вставал, чтобы выполнить моё поручение.
— Я в такую рань вставал, чтобы получить бандероль с заказанной мною трубой, — жеребёнок вернулся к полировке инструмента. — А заодно и тебе сделал приятное...
— Слышь, малец! — проорал со своего места стремительно пьянеющий Прекрасный Рыцарь, — А ты чё, бесплатно ему на почту бегал?! Непорядок! Шериф, харэ молодняк затак гонять, во! Оплатил бы ему работу хоть в четверть моей!
— Да я и в половину могу, деньги-то всё равно казёные! — обрадовался голосу алкаша законник. Вручил обалдевшему от неожиданности жеребёнку мешочек звонких монет и направился к Освободителю Храбрых Принцесс. — Ты мне вот лучше скажи: а вдвоём мы хоть одного статуя вытащить сможем? Я-то как-никак единорог, левитировать всякую хрень умею!
Нарочито небрежный тон сработал, и не насторожившийся пьянчужка только поинтересовался:
— А продавать статуя кому собираешься? Ась?
— Да хоть Кабаллерону, хоть музеям... Да хоть самому Речному Псу! Кто денег больше даст!
— А пошли!!! — Берт, покачиваясь, поднялся из-за стола. — Доход делим на двоих!
— На троих! — незаметно подошедшая Триша выглядела решительно.
— А с какой стати? — блеск будущего золота придал алконавту храбрости.
— А с такой! — Триш упёрлась взглядом в кладотаскателей. — Так левитацией и потащите хрен откуда и до трактира? Или ты, Берт, на своём рыцарском хребте понесёшь? А у меня тележка, грузовая... Да и, возможно, не деньгами долю возму, а вторым статуем. Поставлю тут посреди зала и будет у меня новая достопримечательность для туристов!..