Джиперс Криперс

Глава 7

Утро началось с истошного вопля:

— Уби-и-или! Уби-и-или-и-и!

Вскочив и поморщившись от боли — приснившиеся ушибы болели как настоящие — шериф кинулся вниз. Через главный зал — статуй посреди помещения по-честному закрывал свои глаза копытами, словно спасаясь от ослепительного света — и во двор.

Орала привезшая молоко дородная пожилая пони.

Посреди двора валялся в луже крови Берт. Не порваный или погрызеный чудовищем, а убитый похожей на циркулярную пилу хреновиной из металла и заточеных костей. Боевой диск почти отсёк Прекрасному Рыцарю (не стоит называть пьянчужкой, ведь о покойниках или хорошо, или никак, так ведь?) переднюю левую ногу и вошёл глубоко в сердце. Так что помер бедолага мгновенно, не мучавшись. Скорее всего — даже не успев понять, что произошло.

У телеги с двумя статуями стояла в лёгком ознобе от увиденного Триш, готовая грохнуться в обморок.

Послав молочницу за местным копом, единственным на весь городок, и за гробовщиком, Чизвуд подошёл к трактирщице и попытался её успокоить...

— А он уезжать сегодня собрался... — дрожащим голосом произнесла трактирщица. — Оставил мне записку для тебя, чтоб отдала, когда проснёшься. А сам пошёл взять своего статуя, чтобы лично Селестии отвезти. И тут вдруг хрясь — и в нём торчит эта штука, а сам он падает и молчит. Падает и молчит. И смотрит так странно, как будто всё плохое кончилось и впереди только радость и счастье... А я даже...

— Записка где? — перебил её шериф, не давая ей довести саму себя до истерики. Он и так подозревал, чьих копыт это нападение, но процедуры надо соблюдать, да и спросить о записке — лучший способ отвлечь.

Они зашли внутрь и прошли к барной стойке, где, прижатый пустой перевёрнутой кружкой, лежал исписанный мелким кривым почерком листок:

"Почтеннейший шериф, я прекрасно понял, что ты понял, что я понял, что ты всё уже понял. Да, я был на болотах не с целью погулять и статуи поискать. Меня нанял, как после меня нанимал и ты, Минкси Эйкокс. Аккурат на следующий день после того, как сгинул(погиб) его подельник Дэрри Лонг. Этот день было легко запомнить: по всей стране тогда висели одновременно солнце и луна, и половина неба была тёмной, а половина — светлой. Нанял меня Эйкокс захоронить труп Лонга. И да, покойник был без верхней половины головы, словно её отгрызли или отрубили тупым топором.

Ты правильно углядел то место, где я похоронил убитого. Именно возле того статуя, которого я не позволил вытаскивать и грузить. Уж не знаю, что подсказало тебе — мои рефлексы или более бурая жижа возле того статуя — но ты заприметил всё правильно.

Не волнуйся — твоё послание я переслал по спайку Деринг Ду, а своё — Правительнице. А сейчас допишу это послание, оставлю его у Триш для тебя и, забрав своего статуя, свалю потихоньку прямиком к Правительнице, пока жив и пока никто не стал видеть во мне угрозу, потому что после этого моя жизнь не будет стоить и глиняной таблички про параспрайтов.

Не ищи меня. Так у меня будет больше шансов уцелеть.

Твой Берт, уроженец Хона."

— Значится, так, — шериф повернулся к подошедшему жеребёнку, только что вышедшему из своей комнаты. — Сидеть здесь, во двор в ближайшие полтора часа не выходить, маму успокаивать, она очень расстроена. А я решу дела во дворе — и отлучусь, надо ещё в два места наведаться. Решить вопрос с одним очень нехорошим пони. Арестую и увезу с собой. Всё понятно?

— Да, шериф. А ты мне сегодня снился ночью...

— Это замечательно, малыш, но сейчас, честно, не до этого. Вернусь — расскажешь, как мы с тобой во сне песни пели.

— Но мы не пели. Ты рассматривал мою коллекцию инструментов, а затем срисовывал надпись со стены. И вдруг куда-то пропал.

Подавив тревогу, Скут Чизвуд как можно равнодушнее сказал:

— Ну, пропал и пропал. Сны — они часто такие. Странные.

— Да, но когда ты пропал — я ту надпись для тебя со стены перерисовал. По памяти, когда проснулся. Вдруг пригодится?

И жеребёнок протянул законнику бумажную полоску с каракулями.

Шериф взял полоску, сунул её вместе с запиской Берта в седельную сумку и, поблагодарив, вышел во двор, плотно закрыв входную дверь.

Пока Скут общался с Дэрри, успел прискакать гробовщик. Вместе с гробом на простой фермерской тележке. Собственно, тело он не упаковывал в гроб лишь потому, что ждал прибытие местного копа.

Шериф как раз вышел из трактира и закрывал дверь, когда от владельца похоронного бюро отделился небольшой шарик, похожий на серебряного параспрайта, и взмыл в небеса, затерявшись среди облаков.

— Погребальная команда уведомлена, — отрапортовал гробовщик. — Готов перетранспортировать тело к месту его погребения. Вы будете фиксировать всё необходимое или ждать нашего пожирателя пончиков?

— Всё зафиксировано. Хоронить вместе с орудием преступления. Но сперва всё же получите подписи от вашего копа. А я вынужден спешить.

— Ла-а-ады! — кивнул гробовщик. И посмотрел вослед удаляющемуся от трактира шерифу. — И всё-то вы спешите, молодые, всё спешите... Как будто от этого пункт назначения изменится...

По логике вещей стоило бы сразу бежать к бронекрепости Механика и арестовывать его. Позднее Скут Чизвуд не раз будет корить себя за то, что поступил иначе.

Но в тот момент он прекрасно понимал, что у Минкси могут быть подельники, и если после ареста босса они перепрячут тело Лонга, то все обвинения сведутся к записке вечного пропойцы, да ещё и покойного, и доказать что-либо будет практически невозможно.

Поэтому добраться до каменных воинов и откопать труп старого мафиозника казалось очень хорошей идеей. Даже если из-за этого приходилось пробраться незамеченым мимо домика Эйкокса, пройти ещё пять раз по столько до статуй, а затем ещё столько же назад.

У жилища Механика играла песня. Кажется — не граммофон, а электрическая диджейская "вертушка" с качественным глубоким звуком.

Более серьёзная, а не необузданно-кабацкая версия песни, ставшей неофициальным гимном городка Криперса:

Мне плевать, погодник что устроил,
Даже если ливни нам принёс,
Я ни капли не расстроен:
Солнце выйдет, не вопрос!

Мне всё равно, когда наш флюгер вдруг
Всем нам покажет — время бурь пришло,
Мне солнечно, долой испуг,
Ты своим взглядом выжгла зло!

О Джиперс Криперс, где взяла такие очи?
Джиперс Криперс, кто создал твои глаза?
Они светят...

Голос певца затерялся вдалеке, как и дом-крепость убившего сперва Лонга, а затем и Берта.

И тут навстречу шерифу вышли пятеро поняш. Пять молоденьких кобылок. Пегасочка, две земнопоньки, единорожка и аликорночка.

Шли они явно по своим делам, шли с севера на юг, к Запретным Джунглям. Они преследовали кого-то, и им было совершенно не до попавшегося на пути местного провинциального шерифа.

Так бы, наверно, и прошли мимо, если б одна из земнопони, кучерявая розовая оторва с голубыми, как у Лонга, глазами, не выкрикнула:

— Ой-девочки-а-у-него-тоже-есть-археологическая-находка-и тоже-кольцо-но-не-само-кольцо-а-надпись-на-нём-только-он-не-знает-как-её-прочитать!

Всё это розовая кучеряшка выпалила на одном дыхании, даже не запыхавшись.

А пока шериф пытался среагировать на этот словесный поток, она уже отбегала от его седельной сумки к аликорну, держа во рту два листа — белую полоску от Дэрри-трубача и пожелтевший листок... из сна Скута! И при этом продолжая тараторить:

— Ты-можешь-это-перевести-и-ему-это-сильно-поможет-хотя-я-и-не-представляю-чем-именно!..

Лавандовая аликорночка взглянула на поднесённые листы, перехватив их магией, сверила между собой, затем отослала жёлтый листок назад в сумку шерифу и сказала:

— Два одинаковых текста. Тот, что на полоске — правильнее записан, с начала и до конца. Второй вариант — с середины по кругу и снова до середины. Какой-то неуч писал.

Шериф даже не подумал обидеться. А крылорогая завершила:

— Язык старый. Если переводить дословно — получится "Это лошадь может высоко прыгать и бежать как ветер, но он будет только успокоиться достаточно для катания, когда Габриэль играет на трубе."

— Кто "он"? — непроизвольно вырвалось у шерифа. — Ветер? Габриэль?

— Кто-то-перепутал-огласовки-и-спряжения, — выпалила розовая. — Тут-написано... — она замедлилась и заговорила раздельно и чётко: — "Эта лошадь спустилась с высот на крыльях ветра, когда Гавриил заиграл на трубе" или "Эта лошадь спустилась с высот на крыльях ветра, призванная Гавриилом, заигравшим на трубе". Тут-один-файр-знак-над-текстом-смазанный-сложно-разобрать-вариант... — и она замолчала, наклонив голову набок и с интересом поглядывая на обалдевшего жеребца.

Тем временем вторая земнопони обратилась к шерифу:

— Слышь, сахарок, тут пегаска с радужной гривой не пролетала?

— Не видел, — честно ответил Чизвуд. — Но если это та, что первой сделала радужный удар — то судя по полёгшей полосе растительности она полетела туда же, куда идёте вы — на юг. И при этом не так уж давно.

— Па-асибки! — пронянула желтогривая и все пятеро поспешили на юг по своим делам.