Найтмер Твайлайт

Акт 2 Часть 1. Эхо утраты: Первый рейс Убежища

Убежище катилось по рельсам. Его крепкое сердце согревало пар, вращавший колеса. Глубоко в недрах его существа ярко горела его цель. Защищать их, утешать их, оберегать их. С каждым поворотом колес оно тихо повторяло.

Да, такова жизнь, — подумала ее спутница, и ей оставалось только согласиться. Мир вокруг ее корпуса прокручивался в бесконечном параде новых достопримечательностей. Если бы не острая нужда эквестрийских пони, она могла бы считать это праздником.

Скверна, что бы это ни было, причиняла боль и страдания. Из-за нее пони теряли своих близких, рушились мирные жизни и появлялся страх. Праведный гнев начал подниматься, но утешительное копыто Смоки успокаивало. Если бы у Убежища было лицо, оно бы улыбнулось. Оно знало, как ему повезло, что оно попало в этот мир с той, кто так глубоко заботился о ней, несмотря на ее нелошадиное обличье.

Она выпустила немного своей магии наружу, окутав Смоки теплым сиянием, отчего на морде кобылы появилась улыбка. У кого — любимый поезд, а у кого — любимая пони? — подумала Смоки.

Убежище не могло смеяться, поэтому вместо этого оно один раз запульсировало сиянием и вложило в копыто Смоки немного любви. Мгновение растянулось в дружелюбном молчании. Если бы жизнь Убежища состояла из таких моментов, как этот, оно бы назвало ее хорошо прожитой.

Хотя Убежище знало Смоки всего несколько дней, ему казалось, что оно знает ее всю жизнь. Хотя в его случае это было правдой, пони понимали эту фразу не так. Быть одновременно молодым и старым было все еще дико, в некотором смысле. И все же оно не могло отрицать, как это прекрасно — знать свое предназначение, знать, что и мама, и Смоки любят ее. Как бы ни было интересно отправляться в приключения, пытаясь найти свой кьютимарку, должно быть, ужасно тоскливо не знать, кем ты должен быть, пока не найдешь ее.

Когда его мысли переключились на кьютимарки, казалось, что и Смоки тоже. Глаза пожилой кобылы остановились на ее собственной кьютимарке — кристальном поезде, подобии самого Убежища. И снова Убежище не могло улыбнуться, но очень, очень хотело. Словно почувствовав его внимание, Смоки прикоснулась губами к сияющему кристаллу.

Потребовалось слишком много оборотов колеса, чтобы кто-то, созданный Принцессой Любви, понял, что это за действие. Она целует меня? Шок и радость заплясали в ее кристальном сердце, и она прибавила скорость. Через губы кобылы в Смоки влилось еще больше магии. Пони так не поступают, но, если судить по всплеску ласки в сердце Смоки, она ценила ее не меньше.

Прошло слишком мало времени, и Смоки отступила назад и переместилась на мягкую платформу, которая все же позволяла ей видеть происходящее снаружи. По тому, как она сдвинулась с места и как заскрипели ее суставы, Убежище поняло, что возраст Смоки снова мучает ее.

Почему я не могла найти тебя двадцать лет назад? — подумала Смоки, и Убежищу ничего не оставалось, как согласиться. Одно осознание того, что три четверти жизни кобылы уже прошли, было как кинжал в сердце.

И снова, словно что-то почувствовав, копыто Смоки ласково похлопало ее по внутреннему корпусу. Ты права. Сейчас мне не стоит беспокоиться о грядущих потерях, — подумало Убежище. И она вместе со Смоки наблюдала за миром, пока кобыла лениво поедала кристальные ягоды. Если бы оно могло, Убежище вздохнуло бы с удовлетворением. Такова жизнь.

Многие тысячи оборотов колес прошли в приятной дымке. Если бы все путешествие было таким, она была бы счастлива. К сожалению, ей не повезло.

В туманную дымку пробилось зернышко беспокойства, и потребовалось мгновение, чтобы оно превратилось в эмоции ее матери. Она еще раз проверила пути, и все было чисто, поэтому она сосредоточилась на связи с Матерью.

Сердце Матери замерло, черная печаль, пустота утраты, смятение и отрицание боролись с уверенностью в истине. Затем солнце померкло. Словно облако частично закрыло его, и небо стало прекрасным, первозданно голубым.

"Прощай". Один из самых дорогих для матери голосов прошептал с ужасающей законченностью, прежде чем линия сердца разорвалась от мучительного крика Твайлайт.

В сознании Убежища возникла другая Твайлайт, более молодая. Отчаявшаяся, страдающая, плачущая, но с железной решимостью. Вместе с эмоциями пришла магия, знакомая магия. Телепортация, — в панике подумало Убежище. Оно неслось со скоростью многих тысяч Селестий в час, и если на ее пути окажется бедная…

Колеса заблокировались, когда оно попыталось остановиться. Магия запульсировала. Слишком медленно. Тормози! Оно пыталось кричать, вгоняя магию в корпус. Толстые цепи материализовались, соединяясь с тяжелыми якорями, которые были спущены с каждой платформы.

Ты только что бросила якоря? — подумала Смоки, наблюдая, как снаружи взлетают фонтаны земли, почвы и растений, когда якоря отчаянно пытались замедлить надвигающуюся трагедию.

Внутри же пони летели и врезались в ее внутренние стены. Убежище вздрагивало от каждого из этих ударов, но, поскольку никто из них не умер, оно не могло сейчас сосредоточиться на них.

Была угроза, была опасность. Настолько большая, что, вероятно, убила ее тетю Твайлайт еще до того, как она успела с ней познакомиться. Горе, ярость и беспомощность Убежища испарились и сгустились в защитное рвение. Ее магия устремилась в щит, утолщая его намного больше, чем требовалось для защиты от непогоды. Теперь купол энергии представлял собой абсолютно непрозрачный, непроницаемый барьер. Оно разблокировало свои пушки, а наступательные магические излучатели зажужжали. Ничто не могло причинить вреда пони под ее защитой, ничто.

Смоки немного пошатывалась, поднимаясь на копыта:

— Что теперь? — спросила она вслух.

Помоги им! — ответило Убежище как раз перед тем, как телепортация наконец завершилась.

Снаружи раздался шквал громовых раскатов, и появились сотни растерянных пони. Убежище сосредоточилось не на этих невредимых пони. Открыв дверь и спрыгнув вниз, Смоки чуть не зацепилась за свою любимого спутника. За это придется заплатить утром.

Твайлайт, ее тетя, была там, рыская, как разъяренный зверь. Если бы не тот факт, что в данный момент она была кристальным скелетом, окутанным разрушающим души огнем, это было бы облегчением.

Табун невредимых пони начал кричать и паниковать. Смоки просто смотрела, потрясенная. Одна пони, Кэндис, капитан гвардии Твайлайт, галопом пронеслась мимо распростертой Луны к тому, что осталось от Твайлайт.

— Нова! Мы в безопасности! — крикнула Кэндис, глядя в лицо разъяренной Твайлайт. Нова перевела взгляд на Кэндис: пламя все еще пылало страшной яростью, но теперь уже не рвалось наружу. Голос Кэндис затих до неслышимости, и звучал мягко и спокойно.

Благодаря большему пространству и спокойствию самой Кэндис паникующий табун замедлил свой бег, просто держась подальше от горящей пони.

Раскаты грома возвестили о появлении еще одной группы пони, телепортировавшихся к поезду. Как и раньше, они появились вокруг поезда. Маленькая фигурка появилась позже всех на целых две секунды: голова маленького единорога пылала, пока она падала на землю. Это заставило Смоки действовать:

— Доктор Гемостат, тащите сюда свой круп.

Несмотря на то что жеребенок горел, лавандовая шерсть и магическая сигнатура подсказали Убежищу, кто это. Литтл Стар.

И Кэндис, и то, что осталось от Твайлайт, зашевелились:

— Твое пламя причинит им вред, Нова, — сказала Кэндис. Нова отшатнулась, прижавшись к краю щита, как побитый щенок.

Мама! — мысленно воскликнуло Убежище, используя все свои эмоции, чтобы протолкнуть образ того, что оно видело, через их связь.

Мрачное, темное горе было изгнано надеждой и яростью. Магия Матери Убежища пульсировала решимостью. Она приближалась.

Двери вагонов начали открываться, и из них стали выпрыгивать работники службы помощи, а вслед за ними посыпались аптечки — Кэндис принесла зимнюю прохладу, чтобы унять пламя, охватившее Литтл Стар.

Потом появилась Мать. Магия Матери проскользнула сквозь корпус поезда к ближайшей к Литтл Стар боковой панели. Она вырвалась из бастиона, выйдя из отражения в реальность. Кристальные копыта стукнули по мягкой земле, и к ним присоединилось множество других.

К Гарнет и Роуз Кварц присоединилась дюжина безымянных вечных стражей. Мать полугалопом-полуполетом устремилась к тому, что осталось от Твайлайт, а Роуз — к Литтл Стар.

Магия любви струилась из Матери в то, что осталось от Твайлайт. Пламя замерцало, затем угасло, и Мать заключила кристальный скелет в объятия. Убежище ощущало волны горя, гнева и первые проблески ненависти. Мать отогнала их в сторону и сосредоточилась на том, чтобы влить в скелет чистую сестринскую любовь. Если бы оно могло заплакать, Убежище боялось, что мир может быть затоплен. Но то, что оно не могло этого сделать, нисколько не заглушало боли в ее сердце.

Гарнет подлетела к принцессе Луне, и половина стражи отправилась с ней.

У Убежища нарастало тоскливое чувство, и, поскольку Смоки тоже это чувствовала, она начала действовать:

— Возьмите этих пони на борт. Сейчас же!

Чтобы подчеркнуть свою значимость, Убежище свистнуло так громко, как только могло.

Никто не возразил, и Убежище принялось за работу. Здесь были работники службы помощи, а здесь были пони, которым нужна была помощь. Поэтому они делали то, что умели лучше всего.

Некоторые крылатые пони, вместо того чтобы толпиться у дверей, просто улетели на крышу. Убежище вырастило для них несколько укрытий. Они были простыми и не такими роскошными, как остальные ее помещения, но пока этого было более чем достаточно.

Вокруг Кэндис толпились молодые пони в красных плащах, пока она и Роуз Кварц возились с потерявшей сознание Литтл Стар. Когда состояние дочери Твайлайт стабилизировалось, они присоединились к летунам на крыше, а бескрылые из них на время путешествия обзавелись крыльями бабочек.

Потребовалось всего несколько минут бешеной активности, чтобы все пони оказались на борту. Мать легко подскочила к главным дверям, ее аура обняла принцессу Луну и тело Твайлайт.

— Отвези нас домой. — Попросила Мать, и голос ее сорвался от горя.

Как только закрылись последние двери, Убежище не стало медлить. Огромные клубы пара вырвались из его трубы, когда оно вложило в это все свои силы. В отличие от спокойной поездки сюда, оно собиралось установить рекорд скорости, который никогда не будет побит, но ему было все равно. Его магия потянулась к Смоки, чтобы успокоить и утешить ее. Копыто кобылы было единственной точкой опоры в этом мире.

Всю дорогу оно держало щит и вооружение наготове. Это не было паранойей, когда имелись явные доказательства того, что кто-то из пони хочет тебя уничтожить.