Кандран

"Диплом" Глава 1

Вторая история из цикла.

Земнопони поправил седельные сумки и обвёл взглядом длинные поля цветущих синим и красным растений. Он достал бумагу и быстренько сделал несколько схематичных набросков местности. Остановился, пожевал карандаш и слегка потупил взор. Он ещё раз осмотрел поля и снова поглядел на рисунок. Что-то было неправильно, словно не хватало чего-то важного.

Тишина.

Земнопони в третий раз осмотрелся и только сейчас понял, что среди бескрайнего цветного океана нет ни души. Пытаясь вспомнить, видел ли кого-нибудь прежде, он вдруг осознал, что в последний раз встречался с пони в городе. Более того, по дороге он не видел не только пони, но и какую-либо технику, как и любые следы работников. При всём при этом поля выглядели ухоженными, увядшие растения, если таковые были, не выделялись на общем фоне. Приятная здоровая зелень, над которой вились насекомые, опыляя растения.

Земнопони пошёл дальше, и вскоре на горизонте замаячил одинокий домик, к которому и поспешил жеребец. Кто-то хозяйством должен был управлять, и даже если там живёт только сторож, то он хотя бы направит его к главному фермеру. По дороге земнопони в очередной раз отметил превосходное состояние растений, однако поля казались бесхозными, словно это не высококачественные дорогие растения, а сорняки, которые забивают своим присутствием другую траву.

Здание, которое издали казалось небольшим двухкомнатным домиком, оказалось на поверку маленькой избушкой с соломенной крышей. Жеребец засомневался, что он пришёл в жилое помещение, а не к складу сельхоз инструментов, и снова окинул взглядом поля. Убедившись, что ничего больше в окрестностях нет, он постучал в хорошо сколоченную дверь. В избушке послышался шорох, и через несколько минут на пороге появилась единорожка.

Ухоженная рыжая шерстка и голубая грива, заплетённая в небольшой пучок. Она не казалась работницей на ферме, слишком опрятной и лощёной выглядела. Впрочем, жеребец искал именно кобылку, и в подкорке подсознания мелькнуло, что это могла быть она.

– Вы за спектрой? – поинтересовалась пони.

– А?

Жеребец непонимающе уставился на неё. Торговка? Тут что-то продают? Он ещё раз окинул взглядом избушку. Ни вывесок, ни витрины, ничего. Если здесь что-то и продавалось, то об этом знали только постоянные покупатели.

– Нет… Я это… – Жеребец неуклюже достал из сумки бумагу и протянул кобылке. – Вот. Рекомендательное письмо.

Единорожка левитировала к себе свиток, раскрыла его и бегло скользнула взглядом.

– Прямо рекомендовали? – с сомнением произнесла она. – Прямо отличнику?

– Так это вы? – удивился земнопони.

– А что? Не оправдала ожиданий?

– Нет, что вы… я просто… – растерянно ответил жеребец. – Представлял вас несколько иначе.

– В самом деле? И как же?

– Ну…

Кобылка вдруг засмеялась.

– Ладно, забудь, – сказала она с улыбкой. – Заходи. Что на пороге разговаривать.

Как только он вошёл, в нос тотчас ударил запах малины и свежескошенной травы. Избушка внутри напоминала хоромы. Чего только стоил огромный стол у не менее огромного окна. Часть стен была увешана органайзерами различного размера, другая же – украшена цветами. У дальней стены расположился камин, в котором бурлило что-то в небольшом котелке, рядом стоял огромный стеклянный чан с перламутровой жидкостью.

Жеребец с растерянным восхищением смотрел на убранство и размеры дома, который снаружи казалась небольшой избушкой.

– Присаживайся, – предложила кобылка, кивнув на старое кресло. – Ты не проголодался?

– Нет, спасибо.

– Как хочешь.

Единорожка подошла к большому мешку и потрогала его копытом. Её рог объяло магическое пламя, однако ничего не произошло. Потом она подошла к другому мешку и повторила операцию. Так продолжалось несколько минут. Жеребцу показалось, что кобылка его почему-то грубо игнорирует, и для виду прочистил горло, но пони и тогда никак не отреагировала.

– Меня зовут Калинджи, – представился жеребец.

– Кустанай, – точно на автомате ответила кобылка и, обернувшись, виновато улыбнулась. – Можешь рассказывать, ты меня не отвлекаешь.

Калинджи чуть помешкал, удивившись слова и поведению единорожки.

– Как вы прочитали, меня порекомендовали вас в качестве куратора диплома. Тема диплома: выращивание спектросодержащих растений и влияние минерализации грунтов на качество их активной части.

– Подожди. – Кустанай с недоверием посмотрела на гостя. – Тебе вообще рассказывали, чем я занимаюсь и как?

– Мне сказали, что вы – лучший фермер по спектросодержащим растениям.

– По каким именно?

– Ну… – жеребец замялся. – По всем? У нас профессора о вас очень положительно отзываются и советовали хотя бы познакомиться с вами.

– Это какой институт?

– Аграрный Кэнтерлотский Университет, – важно заявил земнопони.

– А, да, помню такой, – подтвердила Кустанай. – Вроде покупаете немного спектры и растений для экспериментов. Но если честно, я даже не знаю, чем могу помочь.

– То есть… вы не хотите быть моим куратором? – удивился Калинджи. После такой длинной дороги меньше всего на свете он хотел услышать банальный отказ.

– Почему? Я не против тебя обучать. Просто… я никогда не работала со студентами и банально не понимаю, чем именно могу тебе помочь.

– Расскажите о своей работе… Или это какая-то тайна?

– Моя главная тайна, как мне удаётся держать такую пышную гриву после недели за приборами, – хихикнула Кустанай и, увидев сконфуженную мордочку студента, добавила серьёзнее: – Не бери в голову, у меня специфичное чувство юмора.

Единорожка набрала в облачко магии несколько десятков тарелок и разложила их на столе, после чего направила магию на мешки, которые недавно инспектировала.

– Я просто занимаюсь земледелием, как и мои родители, как и мои братья. Но… Я ничего не исследую, – призналась пони после недолгого молчания. – Следую мановению сердца, так сказать. Тебе же нужно больше всякой теории, таблицы, цифры, статистические данных. Так что ты обратился явно не по адресу… Если только теперь дипломы не пишут по другой методике, в чём я очень сильно сомневаюсь.

В комнате повисла пауза. Тем временем содержимое мешков стало перетекать по воздуху в подготовленные миски примерно в равной пропорции. Кустанай опят ушла с головой в работу, словно в помещении была только она одна. Калинджи завороженно смотрел, как в практически трёх десятках тарелок появляются примеси из каждого мешка, и постепенно перемешиваются посредством магии. Некоторые тарелки Кустанай подносила к глазам, нюхала, что-то добавляла и возвращала на место.

– Странная профессия для единорога, – заметил студент.

– Прости?

– Говорю, странная профессия для единорога. Фермерством зачастую занимаются земнопони, а тут… У нас в институте практически и нет других рас, уж слишком специфическая работа, – ответил студент осторожно, боясь случайно задеть единорожку. – А вы какой вуз заканчивали?

– Мэйнхеттенский аграрный.

– Тоже престижное заведение, – одобрительно промычал жеребец. – Хотя и там тоже одни земнопони учатся. Очень серьёзный отбор кандидатов. Особенно в такие престижные заведения. Земнопони легко проходят из-за природной способности чувствовать растения. Но раз вы закончили МА, значит способность у вас есть… Правда, я всё равно не до конца понимаю, как вы чувствуете растения.

Единорожка безразлично пожала плечами. Она подняла магией тарелки и стала поочередно подносить их к рогу. Изредка в какие-то тарелки она досыпала один из порошков. Хотя она сама сказала, что с головой уходит в работу, Калинджи начал подозревать, что Кустанай на самом деле хочет от него избавиться, поэтому и демонстрирует такое безразличие.

– Что вы делаете? – поинтересовался он.

– Прикормку для растений. Минералы всякие, – пояснила Кустанай и вдруг задумчиво промычала. – Это вроде как тебя для диплома должно интересовать… Да, думаю, тебе это пойдёт. Но не сейчас, я пока занята… Как закончу, расскажу, как я это делаю, – заверила кобылка. – Если тебе это интересно.

– Хорошо, – кивнул жеребец. – А где ваши работники? – поинтересовался он, вспомнив состояние фермы.

– Работают. У меня есть другие поля, на которых я картошку выращиваю и лук, они там помогают.

– А здесь?

– Здесь они будут только мешаться. Я не люблю, когда кругом шумно и суетно, а местные все как на подбор. Им только дай повод погалдеть и погреметь, – улыбнулась кобылка.

– А помощники? Вы же не можете делать всё сами.

– Ухаживать за полями намного проще, чем может показаться. А выращивание спектросодержащих растения слишком тонкая работа, которую я не могу никому доверить. Особенно земнопони.

Жеребец удивлённо вскинул брови, однако промолчал. Он впервые слышал подобное от единорога. От кого-либо в принципе. Всем доподлинно известно, что земнопони – лучшие фермеры в Эквестрии, их хозяйства обеспечивают, как низкосортные забегаловки, так и элитнейшие рестораны Кэнтерлота. Никто не посмел бы даже подумать о том, чтобы не допустить на ферму земнопони.

– Не принимай на личный счёт, – тут же произнесла Кустанай, заметив реакцию жеребца, – но чтобы добиться высочайшего качества растений нужно не только чувствовать, как вы выражаетесь, растения, но и понимать их.

– То есть, вы хотите сказать, что вы лучше любого фермера в Эквестрии?

Кустанай задумалась. Было видно, что она явно перебирает кого-то в голове, но Калинджи не мог понять, издевается так над ним кобылка или нет. Может, она попросту обиделась на него? Или действительно таким грубым образом пытается избавиться от обузы? Так или иначе, ему стало интересно, насколько она профессиональна. Возможно, это бахвальство, а возможно и профессионализм, граничащий с грубостью и бестактностью. Калинджи вдруг ощутил прилив азарта.

– Не хотите ли заключить пари? – внезапно предложил он.

Кустанай встрепенулась, вырванная из глубоких раздумий. Она глупо посмотрела на тарелки.

– Пари? – удивилась кобылка. – Мне это неинтересно.

– Или вы просто боитесь?

– Нет, просто неинтересно. У меня большой заказ нужно отдать через неделю, а я только начала готовить, – спокойно ответила кобылка. – У меня работы непочатый край. Потому я тебе и сказала, что не знаю, чем могу помочь.

– Так давайте я вам помогу. А потом вы поможете мне с дипломом, – предложил Калинджи. – Это выгодно нам обоим.

– А дипломом кто за тебя заниматься будет, пока ты будешь занят моей работой? Образование важно.

– Я могу учиться у профессионала своего дела – у вас. Не просто же так вас рекомендовали. Тем более мне.

– Тебе нужно заниматься дипломом, это в разы важнее.

– Диплом – не проблема для меня. Я могу его даже подделать, если нужно. Основы агрономии я знаю.

– Тогда зачем пришёл ко мне?

– Мне было интереснее посмотреть на того, кого рекомендует сам ректор в качестве куратора, – пояснил земнопони. – Вы не представляете, как трудно найти правильного специалиста. Я прошёл уже десятки практик на самых разных фермах, начиная от захолустных хозяйств, заканчивая огромными агропромышленными комплексами, был даже в Лонгевити. У всех были свои преимущества, свои недостатки, но я нигде не видел настолько хорошо ухоженных растений, – признался жеребец. – И настолько пустой фермы. Если я пойму, в чём секрет вашего успеха, я смогу вывести ферму моих родителей на совершенно иной уровень. С таким качеством мы сможем конкурировать с кем угодно. Вы ведь хотите поделиться знаниями, я прав?

Кустанай сдвинула брови, смотря на студента со странной помесью подозрения и недовольства. Калинджи слегка напрягся, хотя старался и не выдавать себя. Может быть, он немного и перегнул палку – пусть и слукавил только пару раз, – но в любом случае ходить вокруг да около ему не хотелось. Если уж и получить отказ, то лучше сразу.

Кустанай неожиданно усмехнулась.

– День начинается на рассвете, заканчивается – когда скажу я, – заявила она. – То же самое касается перерывов на обед. Некоторые процессы требуют непрерывного контроля на протяжении многих часов. Записи можешь делать, когда душе вздумается, если это не мешает работе... В свободное время занимаешься только дипломом. Но предупреждаю сразу, учитывая объём работы, первую неделю будем работать на износ.

Калинджи с удивлением посмотрел на кобылку. Такого быстрого согласия он никак не ожидал, ища в словах Кустанай подвох.

– То есть… завтра уже можно приступать?

– Завтра? – хихикнула пони. – Сейчас только полдень. Бросай свои вещи и за работу. Чем раньше разгребём дела, тем быстрее ты сможешь начать писать свой диплом.

Калинджи замешкался.

– Сегодня вряд ли получится начать. Мне вначале нужно предупредить родителей, а сюда путь неблизкий, – сказал он.

– Напишешь им сообщение, его отправит через неделю мой знакомый, – сказала Кустанай. – Магия отправки сообщений слишком сложная для меня.

Жеребец осмотрелся и сбросил седельные сумки на пол. Глазами он поискал место для будущего ночлега, но вокруг был только деревянный пол. Наверное, кровати в другой комнате. Хотя судя по размерам дома снаружи, здесь была только одна эта комната.

Кустанай направилась к выходу. Тарелки со смесью послушно последовали за ней по воздуху, влекомые магией. Калинджи вышел за последней тарелкой и нагнал кобылку. Земнопони не нарушал тишину, думая, что сейчас единорожке необходимо сосредоточиться, однако внезапно Кустанай сама заговорила:

– Как считаешь, почему тут двадцать восемь тарелок?

– Вам нужно много прикормки, – пожал плечами жеребец.

– Нет. Вот в это тарелке, – кобылка поднесла одну к глазам студента, – на семь процентов больше марганца, чем вот в этих, – часть тарелок отлетела в сторону, – на четыре процента больше, чем вот в этих, – часть тарелок образовало другую, – на два процента больше, чем здесь, – ещё несколько тарелок отлетело в сторону, – на один процент больше, чем в этой, – одна тарелка подлетела к жеребцу под нос.

– Я понял, достаточно, – попросил земнопони и отодвинул тарелку. – Но какой прок в таких точных дозировках?

Кустанай на секунду задумалась.

– Потому что это весело, – хихикнула она и добавила чуточку серьёзнее. – Ну и если ты хочешь, чтобы твой урожай был высочайшего качества – тебе нужно отдавать себя всего растениям. Требуй от других того, что требуешь от себя. Вы, земнопони, чувствуете, я, как единорог, знаю. Я знаю, что вон тому растению нужно на семь процентов больше марганца, чем вон тому, – единорожка, казалось, случайно тыкала в поле, – и я даю ему ровно ту дозировку, которая ему нужна. Увы, но эти навыки я не смогу передать тебе.

Жеребец опустил глаза и нахмурился.

Сначала было, что земнопони не нужны на ферме, а теперь и то, что единорог не может передать свои умения земнопони? Кустанай была явно не из робкого десятка, чтобы говорить такое лучшему студенту самого престижного университета всей Эквестрии. Это возмущало Калинджи, но в то же время он видел, что Кустанай просто выполняла свою работу. С маниакальным рвением, с излишней точностью.

Он впервые видел такую преданность работе и не от земных пони, а от единорога. В основном на фермах, что единороги, что пегасы были больше подсобными рабочими, выполняющими всякие небольшие поручения по сбору или поливу, а первую скрипку играли земнопони, но на этой ферме всё было наоборот, и это даже завораживало студента. Это был на самом деле интересный опыт, и вряд ли бы он смог где-то получить его, кроме как здесь.

Но Кустанай делала вид… да что там вид, она прямо говорила: земнопони хороши в выращивании картошки, а тонкую работу им доверить нельзя. Это выглядело, как издевательство исконному призванию Калинджи. Хотя стоило всё же отдать должное: поля выглядели безупречно. И если всё же единорожка издевается над ним, то делает это либо нарочно, либо по незнанию и бестактности.

Тем временем рог Кустанай засиял и из-за ближайшего холма выплыл большой шар воды. Вода разделилась на двадцать восемь частей, и содержимое каждой миски перетекло внутрь отдельного шарика и перемешалось с жидкостью. После эти небольшие шарики с водой стали перемещаться по всему полю, попутно проливая небольшую часть своего содержимого то тут, то там. Единорожка контролировала процесс со всей серьёзностью, иногда останавливая тот или иной шарик и снова пуская его дальше.

Вся процедура заняла с десяток минут.

Кустанай закрыла глаза и вдохнула свежий воздух.

– Завтра будет похолодание на три градуса, – сказала она, и из окна избушки вылетела внушительного размера колба с красной жидкостью.

– Это что? – поинтересовался жеребец.

– Это для поддержания необходимой температуры, – пояснила фермерша и пошла вглубь полей по узким тропинкам. Студент засеменил следом. – Чтобы растениям было комфортно, нужно поддерживать правильную температуру. Вообще абсолютно всё влияет на культуры, и если окружающим миром правильно манипулировать, то можно добиться любых результатов. И я говорю не только про спектросодержащие, а про все растения.

Калинджи ещё раз прокрутил в голове её слова. Звучало очень амбициозно, даже слишком для обычного единорога.

– Манипуляция окружающим миром подвластна только аликорнам, – заметил он с толикой недоверия.

– Локально можем влиять и мы, – благосклонно ответила единорожка, – было бы желание. И у меня есть и желание, и знание.

Кустанай подняла повыше колбу и потрясла ею. Калинджи присмотрелся к кобылке, пытаясь понять, шутит ли она или говорит правду. По крайней мере, правду, в которую верит сама. Однако единорожка лишь в шутливо-серьёзной манере высунула кончик языка и прищурила один глаз.

Калинджи краем глаза зацепился за мутную красную жидкость в колбе, и вдруг в его голове возникла картинка из учебника.

– Внутри спектра? – поинтересовался он.

– Самого паршивого качества, – кивнула Кустанай. – Это стекло со жмыха после первичной сепарации. Примесей там много, но и используется это не для приготовления зелий или лекарств, а как топливо для заклинания, которое расположено в магическом артефакте.

Жеребец увидел на вершине колбы совсем крохотный прозрачный кристаллик.

– И… это артефакт? – разочарованно спросил жеребец.

– А ты ожидал увидеть огромный сверкающий алмаз?

– Нет, но явно не осколок стекла.

– Сама колба тоже артефакт, – заметила она, и студент с непониманием уставился на устройство. – Стекло колбы зачаровано. Это артефакт-посредник, который преобразует спектру в магию и передаёт её в артефакт-излучатель, который преобразует структуру магии в необходимое заклинание. Ну, ещё есть и артефакт-активатор, чтобы можно было «включать» и «отключать» артефакт. Простая модульная система позволяет работать с большим спектром заклинаний, просто меняя навершие и заливая любую жидкость, содержащую спектру, внутрь.

Кобылка говорила таким непринуждённым голосом, словно делилась впечатлениями о сегодняшнем завтраке с блинчиками.

– Это… познавательно, но зачем вы мне это рассказываете?

– Теплицы! – воскликнула Кустанай. – Это замена теплиц, контроль влаги, температуры, и это ответ на то, как мои знания могут помочь фермерам Эквестрии.

– Подождите, а можно конкретнее? – попросил Калинджи. – Вы предлагаете покупать ваши артефакты?

– Я не говорила «покупать», – возмутилась кобылка. – Я сказала, что это ответ, как мои знания могут помочь вашей ферме в том числе.

– То есть вы ещё и зачаровываете артефакты?

– Нет, это всё мне разработал Лузитано. Ну, не прямо всё, колбы я сама зачаровываю, потому что у Лузитано нет опыта работы со спектрой столько, сколько у меня, да и часто мы с ним вдвоём перебираем разные схемы переноса заклинаний в кристалл, но основную работу делает всё же он. Но такие артефакты – полбеды. Для того чтобы скопировать мои умения по пониманию растений мы разрабатываем отдельные артефакты. Из пятнадцати пока что удалось зачаровать кое-как три, но мы ещё не поняли, как перевести моё понимание в сигнальную систему. Чтобы ты посмотрел и понял, что нужно растению.

Кустанай с непринуждённым видом побрела меж грядок с голубыми растениями, покручивая колбу из стороны в сторону. Казалось, она вот-вот начнёт беззаботно напевать под нос весёлую песенку. Калинджи шёл следом, смотря на неё, но мысленно был погружен в себя. Слова единорожки, хотя и сказанные таким тоном, вызывали неподдельный интерес и вместе с тем путали.

– Это немного выходит за рамки простого фермерства, – наконец заметил жеребец.

Кустанай внезапно остановилась и опустила колбу на землю.

– Дотронься вот сюда, – попросила она.

Калинджи пожал плечами и повиновался. Ничего не произошло.

– Хм… видимо, что-то напутали, – произнесла кобылка.

Её рог слегка засветился. Кристалл на вершине колбы окрасился красным.

– Можем идти назад, – произнесла кобылка.

– Это всё? – удивился земнопони. Дом единорожки казался крохотной точкой на горизонте. – Мы прошли столько, чтобы… просто вернуться назад?

– А что ещё надо? Теперь будет работать заклинание. В нём задана градация температуры, которая будет поддерживаться на всей ферме. Чем больше колебания температуры, тем больше нужно спектры и тем более чистая, – пояснила кобылка. – А ещё колбу надо хорошенько помыть после такой жижи.

– Это… удивительно, – признался земнопони. – Если всё, что вы сказали, правда…

– Конечно, правда. С чего бы мне тебя обманывать… – мордашка кобылки вдруг помрачнела, а в её голосе зазвучали грозные нотки: – Ты же не подлый шпион моих конкурентов, пытающихся всеми силами разузнать секрет моих разработок?

– Что? Нет! – испугался Калинджи. – Я даже не знаю, кто они!

Кустанай звонко засмеялась.

– Извини, не удержалась, – призналась она и похлопала напряжённого студента по плечу. – Пойдём. Сегодня нужно ещё многое успеть.

Калинджи поплёлся за куратором. Он уже сомневался, что единорожка над ним специально издевается или хочет избавиться, хотя её тон и странное чувство юмора вызывало дискомфорт.

– Я никогда не думал, что магия единорога может так сильно помочь фермерам, – признался студент после раздумий.

– Магия имеет огромный спектр применений. Спектра – это только один из них, – Кустанай хихикнула. – Спектра, спектр – забавно звучит.

– Да, наверное, – неуверенно посмеялся Калинджи, размышляя над увиденным и услышанным. – Я, правда, не уверен, что это… рентабельно.

– Да, вот тут проблема, – согласилась Кустанай. – Таких колб даже у меня всего два десятка, и зачаровывать их гораздо труднее, чем мне казалось. Это и понятно, моё же призвание не зачарованием заниматься, а растениями.

– Это можно передать другим единорогам. Им же нужно только заклинание, чтобы они… Ну, вжух, и сделали магию.

– Не всё так просто. Вжух – это со стороны так кажется, – весело ответила Кустанай. – Также я могу и любому земнопони сказать: для вас вырастить растение – вжух. И плевать, что это художник, который сапку в глаза никогда не видел? Подготовка зачарователей – это долгий и трудоёмкий процесс, и я скажу тебе по секрету, что кафедра зачарователей не пользуется большой популярностью даже в Кэнтерлотской академии для одарённых единорогов. Да и мало выпускников этой кафедры работают по профессии, навыки забываются. Это более глобальная проблема, чем тебе кажется.

– Да, наверное… – ответил Калинджи неуверенно. – Не думаю, что проблемы школы единорогов меня касаются.

– Можешь изменить тему для диплома, – предложила Кустанай и продекламировала: – Влияние артефактов на плодородность и качество растений в условиях субтропического климата. Сразу тема зачарования станет для тебя предметом изучения, – хихикнула она. – Если хочешь, замолвлю за тебя словечко, и мы мигом всё утрясём. А артефакты я могу дать тебе. Протестируешь на своей ферме.

– Вы доверите мне?

– Доверю что? Артефакты? Естественно. Почему нет?

– Вы же боялись, что я какой-то шпион. Вдруг у нас их украдут? И поймут, как повторить.

Кустанай внезапно рассмеялась. Калинджи немного поёжился, словно чувствовал себя на первом курсе и при всех сказал глупость, над которой смеялся даже преподаватель.

– Ты можешь получить для теста на твоей ферме тестовые образцы артефактов, – продолжила кобылка. – Мне всё равно надо простестировать их на износостойкость в полевых условиях.

Калинджи нашёл опору в разговоре:

– А они и в зиму они тоже будут работать, если поставить им установку на двадцать градусов?

– Если на улице будет минус двадцать, то боюсь, что надо заливать чистейшую спектру, чтобы прожить на полной колбе целую зиму. А это достаточно затратно. Нужно будет договариваться напрямую с поставщиками из Зебрикании.

– Так… спектру можно купить только у вас?

– Вообще, не только. Но лучшая спектра у меня, – ответила Кустанай. – По крайней мере, в Эквестрии. Не бойся, я дам тебе её просто так. Для работы. У меня неочищенной спектры довольно много, так что в этом не будет никаких проблем.

Пони тем временем подошли к избушке, и Кустанай остановилась. Она ещё осмотрела поля и вдохнула свежий воздух.

– Вдыхай воздух и пойдём извлекать спектру, а то неделю света не увидишь. Покажу тебе, как это происходит.

– А мы куда-то уезжаем?

– Нет. Спектру я извлекаю в доме.

– И… мы не сможем выйти минут на пять?

– Чистая спектра извлекается в чистом помещении.

– Сомнительно, что в избушке будут особые условия, – заметил студент.

– Много ты знаешь о том, как извлекать спектру, – усмехнулась пони. – И вообще, мы, кажется, договорились, что ты будешь выполнять все мои указания. Или можем сразу попрощаться, чтобы не тратить ни твоё, ни моё время.

Фермерша театрально вскинула подбородок и отвернулась. Калинджи постоял в нерешительности какое-то время, не понимая, как реагировать. Кустанай производило впечатление очень странной пони со специфичным чувством юмора, которая при желании может выдумать любое глупое поручение. Однако в то же время столько нового и интересного студент не слышал ещё ни разу за пять лет в институте, а ведь они не общались и часа. А её предложение выделить для его фермы уникальные артефакты для земледелия стоило того, чтобы стерпеть любую грубость. До которой единорожка, к слову, пока ещё ни разу не опустилась. По крайней мере, намеренно уж точно. К тому же Калинджи уже сейчас понимал, что лучшего куратора для диплома ему не найти.

В конечном случае, если ему покажется, что она переходит какую-то грань, он может уйти и громко захлопнуть дверь.

– А с полями за неделю ничего не случится? – побеспокоился он, смотря на бескрайнее разноцветное море.

Кобылка задумалась.

– Влажность в норме, прикормку я влила, температура контролируется, антивредительский артефакт активен, осадки я не заказывала… Нет, ничего посевам не будет, – заключила она и резко распахнула дверь. – Кстати, не забудь сходить в туалет.

– А что… вот прям настолько нельзя отрываться? – заволновался студент.

Кустанай засмеялась.

– Шучу, не переживай, у меня всегда найдётся пустая бутылка, – весело сказала единорожка и зашла в дом.

Калинджи скованно засмеялся и пошёл следом. Всё-таки к чувству юмора нового куратора ещё придётся долго привыкать. А она ведь сейчас опять пошутила, да?