Не та Эквестрия
Отбор третий
Следующие две недели прошли как в больном бреду.
Я так и не помирился с Натаном и Сильвией. Через несколько дней она тайком пришла ко мне, чтобы сказать, дескать, грех точно обошёлся без последствий, физиология врать не будет. Но после этого я настойчиво попросил её уйти, получив заслуженную пощёчину и поток брани.
На душе всё ещё был осадок. Я винил себя за то, что всё-таки поддался искушению и поступил совсем не как друг. Ещё и парню навалял, хоть и в ответ. За что? За то, что он был недостаточно привлекателен и не смог привлечь Сильвию за всё время их знакомства? Или за то, что верил в образ «вечной любви»? Тот разговор с принцессой сильно въелся мне в память. Наверное, в прошлой жизни я был излишне романтичен и глуп, если не желал замечать такую разницу между тем, чего мы хотим, и тем, что получается в реальности.
Но и в этот раз на помощь мне пришёл Мартин. Он явно был хорошим и высокооплачиваемым психотерапевтом, ведь через один разговор с ним по этому поводу я стал чувствовать себя куда лучше. А когда ситуация полностью разрешилась сама собой, я и вовсе перестал обращать на это внимание.
Близился новый отбор. Мы с Мартином взяли привычку тратить пару часов для встречи новичков у входа, и накануне этого дня мы с ним стояли у выхода в ожидании нового конвоя.
Ждать долго не пришлось, из-за поворота показалась пара стражников с летящим в магическом поле человеком. И в это же время из-за другого холма, где, как я предполагал, был пункт самих пони, вышла большая группа с материалами для новых палаток.
Молодого парня аккуратно перенесли сквозь купол и поставили поближе к нам. Мы поспешили к нему. Как и ожидалось, новичок был перепуган и готовился защищать свою жизнь.
— Здравствуй, друг! — Я держал ладони поднятыми к груди и открытыми, чтобы показать свою безопасность и доброжелательность. — Успокойся, пожалуйста.
— Где я? — Он смотрел на нас бегающим взглядом загнанной жертвы. — Куда меня принесли?!
— Это лагерь для людей, резервация. — Мартин встал сбоку от нас, поближе к нему. — Самое главное — ты в безопасности. Пойдём с нами, мы всё тебе расскажем.
— Отойдите!
Пока мы налаживали контакт с парнем, группа пони зашла под купол, и три стражника отделились от них, чтобы отогнать нас с нашего места.
Мартин положил свою руку на плечо парня и потянул за собой. Я также показательно сделал несколько шагов назад, и пони начали движение в сторону лагеря.
Я глянул на них и взглядом зацепился за белый чепчик с красным крестом. Да, под купол вместе с рабочими зашли и несколько врачей.
— А-а-а-ай! — вдруг раздался крик за моей спиной.
Я обернулся. Парень прижал руки к животу и начал сгибаться пополам.
— Помогите! — кричал он. — Больно, помогите!
Я почувствовал неладное. Через несколько секунд из толпы пони к нам быстрым шагом направилась одна из врачей, синяя пегаска с чёрной гривой.
— А ну отошли от него! — приказал один из единорогов, угрожающе помахав копытом.
Мартин растерялся, я подошёл к нему и потянул за собой, в сторону от кричащего парня.
— Ему же помочь надо! — воспротивился Мартин.
— Давай отойдём, — настоял я.
Стражники обступили уже свернувшегося на земле паренька. Подошедшая к нему пегаска попыталась осмотреть его, но безрезультатно. Она выпрямилась и повернулась к основной группе.
— Надо унести его отсюда!
Врачи начали спорить с ней, кобылка же настаивала на своём.
Стражники, как и мы, отвлеклись от новичка, смотря на перепалку и переводя взгляд с пегаски на пони.
И, поймав момент, парень приподнялся на руках, упёрся носками согнутых ног в землю и прыгнул на кобылку, сразу же поймав её в захват за шею.
Энергии хватило для того, чтобы повалить ничего не ожидавшую пегаску на землю.
— Отошли все от меня! Отошли!
Испугавшись, стражники сделали шаг назад по наитию. Парень, поднявшись на колени, удерживал кобылку двумя руками, одной вцепившись в её левую переднюю ногу, а другой зажав ей горло.
Замерли все вокруг.
— Ни шагу ко мне! — истерично орал парень. — Иначе задушу! Поняли меня?!
Пегаска начала дёргаться, скребя свободным копытом по его руке. Через мгновение она получила несколько сильных ударов кулаков по боку и обмякла, перестав сопротивляться.
— Тихо, сука!
— Отпусти её! — Один из стражников угрожающе наклонил голову, его рог засветился от магии.
— Как только я выйду отсюда! — Свободную руку парень поднял к мордочке пегаски, раздвинув двумя пальцами ей веки. — Считаю до трёх и выкалываю ей глаз!
— Мужик, не надо! — выкрикнул я, понимая, что сейчас произойдёт.
— Раз! Два! Т…
Он не успел договорить: тот единорог, что уже начал колдовать, выстрелил в него заклинанием, прямо в руку, которой он душил пегаску.
И конечность буквально взорвалась кровавым облаком. Парень заорал пуще прежнего, а перепачканная кровью кобылка вырвалась от него и со всей дури рванула в сторону основной группы.
Тошнота подкатила к моему горлу, когда я смог рассмотреть, что произошло с ним. Плоть до самого локтя будто бы испарилась, ничем не удерживаемые кости упали на землю, а кровь фонтаном хлестала из раны, словно в каком-то ужастике.
Стоящий рядом со мной Мартин побелел лицом и резко сел на землю.
— О боже…
Раненый парень пытался уцелевшей рукой зажать кровотечение, но безуспешно. Я не вытерпел и дёрнулся в его сторону.
— Стоять! — тут же крикнул на меня стражник, наклонив голову в мою сторону. — Стоять на месте, ещё шаг, и я тебя взорву!
Поддавшись инстинкту самосохранения, я замер, медленно поднял руки и сделал шаг назад.
К этому моменту зеваки из близлежащих палаток уже столпились невдалеке от нас. Все стражники всполошились, пони тут же сгруппировалась, готовясь к обороне. Жеребцы в золотой броне плотно обступили работников и врачей, а затем таким боевым порядком направились к уже упавшему на бок парню.
Только для того, чтобы отделившиеся стражники безопасно влились к ним в построение. Пятясь, угрожающе направляя светящиеся рога на нас и внимательно следя за людьми, пони покинули купол.
Лишь когда последний стражник оказался по ту сторону, я побежал к раненому парню. К этому моменту он уже затих.
— Надо помочь ему! — Подоспевший спустя несколько секунд Мартин уже снял с себя майку и протягивал её мне.
Но я уже понимал, что парень мёртв. Проверив его шею, я не нащупал пульса.
— Николай, возьми майку, давай перевяжем!
— Да нечего уже перевязывать. — Я грубо оттолкнул от себя трясущуюся руку друга. — Всё, пульса уже нет. Ты посмотри, сколько он крови потерял.
Мартин взвыл, отвернулся от меня спиной, и сделал несколько шатких шагов вперёд, прежде чем упал на колени. Я услышал характерные натужные звуки.
Мне и самому стало дурно, осознание ситуации пробивалось сквозь страх, адреналин и отвращение, поэтому я поспешил закрыть парню глаза и сам отошёл в сторону, лишь бы самому не стошнить и хоть немного прийти в себя.
Кажется, впервые за всё то время, которое я здесь провёл, люди были взволнованы и вместе обсуждали произошедшее. К огромному удивлению, их интересовало вовсе не то, что пони убили человека и что нам с этим делать, а будут ли наши пленители после этого случая помогать нам и кормить нас дальше.
Мои возмущения не были услышаны. Мне стало мерзко от всего этого, и я попросту ушёл подальше от основного скопления людей.
Другая группа пони уже забрала тело, завернув его в белую ткань, и унесла за купол. Даже следы крови убрали, и на месте события ничего не говорило о том, что произошло несколько часов назад.
Я бродил из стороны в сторону, просто пытаясь хоть как-то обдумать произошедшее. Прокручивал чуть ли не по кадрам в голове каждое действие, что привело к смерти парня.
Надо было его утаскивать в лагерь. Никто никогда ничем не болел, с чего мы вообще встали в ступор, когда он начал притворяться и кричать напоказ?
И зачем та дура начала спорить со своими? Ничего бы не случилось, если бы она не захотела помочь и не начала пререкаться.
Да и какого чёрта стражник атаковал таким заклинанием? Он же мог просто обездвижить парня, как до этого обездвиживали меня. Они же с напарником как-то притащили его под купол!
Вопросы, вопросы, вопросы. Они вызывали злобу, но выплеснуть её я никуда не мог, потому ближе к ночи чувствовал себя опустошённым.
К палатке я вернулся поздно. На столике стояла коробка с ужином от пони, но я проигнорировал её. Перед сном мне хотелось поговорить, обсудить всё это с единственным адекватным человеком в этом аду, и я направился к палатке Мартина.
К моему небольшому удивлению, он сидел на траве перед входом в своё жилище.
— Здравствуй, Николай, — тихо произнёс он. — А я искал тебя. Не нашёл в палатке, подумал, что больше мы и не увидимся. Как с Майклом.
Я просто сел рядом с ним.
Мы молчали. Так долго, что мне послышался несуществующий давящий писк.
— Мартин, — начал я разговор. — Какого дьявола вообще произошло сегодня?!
— Потише, у меня семья спит, — попросил он.
— Прости, — я сильно сбавил голос.
— Бывает. Спрашиваешь, что произошло? Ничего необычного, для людей как минимум. — Мой друг развёл руками. — Просто убили агрессивное животное, напавшее на человека. Уверен, ты часто такое по телевизору видел в той жизни.
У меня челюсть упала. Я медленно повернулся лицом к Мартину, чувствуя, как гнев поднимается внутри меня.
— Чего, блядь? Агрессивное животное?!
Мартин кивнул.
— Успокойся и просто подумай. Не знаю, где ты жил раньше, напряги воображение. Ты видишь, как на дороге в лесу стоит человек, а на него бежит волк. А в руках у тебя ружьё, и ты точно знаешь, что ты попадёшь в волка. Выстрелишь, чтобы спасти человека?
От возмущения я тяжело и быстро задышал.
— Мартин, он мог просто его магией прижать к земле, о чём ты вообще?!
— Да. А ты можешь ружьё в волка кинуть. В теории поможет? Поможет. Но ты скорее всего выстрелишь.
— Ты… — я сжал кулаки. — Ты что, ты на их стороне?!
Мартин посмотрел на меня.
— Хочешь, можешь ударить меня, если тебе от этого станет легче. Но ты и сам знаешь, что я прав.
— Да ты! — я запнулся от закипевшей в душе ярости. Но сдержался, а через несколько глубоких вдохов умерил пыл.
— Николай, как ты думаешь, почему пони так странно ведут себя? — вдруг спросил Мартин.
— Не знаю и знать теперь не хочу, — огрызнулся я.
Он помотал головой.
— И всё же. Передвигаются группами, не общаются, не называют никого по именам в нашем присутствии и чуть что — бегут, поджав хвост. Как думаешь, почему?
Я махнул рукой, предоставляя ему возможность продолжить разговор.
— Не хочешь отвечать? Тогда я отвечу. Когда я только попал сюда, пони были куда более дружелюбнее к людям. В рамках разумного для них поведения, но всё же. До одного инцидента. Кажется, того человека звали Бен, не помню точно, врать не буду. Пусть будет Бен. Ему крайне не нравилось всё происходящее в лагере, и он хотел отсюда сбежать. В одиночку это не получилось бы сделать никогда, поэтому он захотел поднять восстание. Подначивал тех, кто был тут дольше всего, накачивал их не хуже политиков в том, нашем мире. И какими бы добрыми и хорошими мы ни были, он смог собрать солидную группу последователей, которые ждали момента. Ждали, чтобы напасть, чтобы прорваться за мнимый кордон, созданный беззаконием и ложью обезумевшей принцессы Твайлайт и донести правду до других правителей. Понимаешь?
Он замолчал, давая мне время на обдумывание. Впрочем, я уже мог представить, к чему приведёт его рассказ.
— Много пони пострадало?
— Десять. Насмерть. Разъярённая толпа просто затоптала их ногами. На моей памяти это был первый и единственный раз, когда зашедший под купол отряд стражников просто гасил всех, кто пытался оказать хоть какое-то сопротивление. Они не стремились убивать, но и не жалели и не церемонились ни с кем, кто не замер на месте и не опустился лицом в землю в ту секунду.
Я закрыл лицо руками и протяжно выдохнул в них. Это многое объясняет.
— Бена тоже жалеть никто не стал. Правда, показательную казнь тоже не устраивали, но он выполнил свою мечту — выйти за купол. Жаль, завёрнутым в белую ткань, — продолжил Мартин. — С тех пор всё изменилось в худшую сторону. Если раньше пони опасались нас за наши стереотипы, непривычные и опасные, и могли как-то смириться и простить неприятные неувязки и несчастные случаи, то теперь у них был очень весомый повод бояться и ненавидеть человеческий род, свалившийся на их голову подобно каре небесной. Больше никакого общения, никакого сочувствия. Мы стали для них агрессивными животными.
У меня словно почву из-под ног выбили.
— Но так не должно же быть, Мартин! — жалобно протянул я.
Он закивал головой.
— Не должно. А хочешь, я напомню, чего не должно было быть, но случалось много-много раз на планете Земля? Убийства, грабежи, притеснения, каз…
— Всё, всё, замолчи, — быстро попросил я его, помахав рукой. — Я понял тебя.
— Но ведь так и есть. — Он посмотрел мне в глаза. — И что обычно говорили после произошедшего? Так не должно было случиться. Но вот оно и случилось. Сосед убил соседа, ребёнок заколол родителя, кто-то обманул кого-то, и далее, далее, далее. И это всё происходило, да, думаю, и происходит, в любом месте на голубом шарике, где живёт более одного человека. И это я не говорю про какие-то глобальные события, о которых потом всё мировое сообщество будет говорить одно и то же — такого не должно повториться никогда. Но ведь повторялось, и куда хуже.
— Но мы же, мы же в Эквестрии, мы же там, где должна быть дружба, там, где…
Меня прервал тихий смех моего собеседника.
— Да, Николай. Мы в Эквестрии. Самой что ни на есть настоящей. Которую населяют настоящие цветные пони. Из плоти и крови. И мы тоже — настоящие тут. Понимаешь?
Я надолго замолк и задумался. Мне хотелось хоть как-то возразить его словам, но чем дольше я думал, тем меньше весомых доводов у меня оставалось.
Пока в голове не осталась одна-единственная, неприятная идея. Настолько неприятная, что в груди от неё становилось больно.
— Мартин, — тихо позвал я его.
— Да, мой друг.
— Ты хочешь сказать, что они, пони, как общество, настолько не отличаются от людей? Что всё то, что мы видели, о чём мечтали — блеф? Нет никакой… дружбомагии, нет простого решения проблем, и если надо, то они будут делать так же, как поступили бы и мы? Будут бояться, ненавидеть, мстить? И убивать? Ты к этому всему ведёшь? Что тут всё то же самое, что и у нас там?
В ответ Мартин кратко кивнул.
— Да, Николай. Я же об этом и говорил в первый день нашего знакомства, и теперь ты почувствовал это на себе. Это мы, люди, придумали какую-то утопию. И верили в неё. Это было защитным механизмом для нас от той человеческой реальности, с которой мы не хотели мириться. Мы идеализировали их. Люди плохие, люди творят зло. Иногда творят и добро, но зла мы ощущали больше. А вот есть волшебный мир дружбы и магии. И там добрые пони обязательно побеждают злодеев и однозначно решают сложные моральные дилеммы. И нам было приятно прикоснуться к нему хоть немного. Кто-то впал в иллюзию слишком сильно, ты сам их видишь тут ежедневно. Кто-то, как мы с тобой, просто любовались этим издалека, если можно так сказать. Но вот мы здесь. И лицезрели то, как пони в попытке защитить другого пони атаковал и убил человека. Чем это отличается от моего примера с волком?
Я не вытерпел и шёпотом заматерился. Выплеснув этим эмоции, я собрался с мыслями.
— Это так «умирает Эквестрия», да? Настолько сильно мы не отличаемся с ними?
И снова Мартин кратко кивнул.
— Знаешь, Николай. Ты очень похож на меня. Я тоже ходил на отборы в своё время. Мы записывались вместе с Джингуа, веря, что выйдем вместе и сможем спокойно жить в новом для нас мире. Вот только в один день, когда ей, как и всегда, отказали, я услышал «да» от принцессы Твайлайт. Меня были готовы отпустить, но без неё.
— И ты не согласился.
— Просто не смог. Даже докучал принцессе своим присутствием ещё несколько раз, моля отпустить нас двоих. Джингуа так и не пропустили. А я по итогу смирился. Мы создали с ней семью здесь, в этом безумии. И для нас это стало раем. Я нашёл свой смысл жизни, и, пока моя семья вместе, я не пойду на отбор. Мне просто незачем туда идти.
Он замолк, отведя взгляд на ночное небо. Я и сам задрал голову, чтобы рассмотреть бисер звёзд над нами.
Вдруг Мартин стал подниматься на ноги. Понимая, что он хочет уйти в палатку, я тоже встал.
— Николай, — обратился он ко мне, протягивая руку. — Я рад был познакомиться с тобой. Прощай.
В который раз за этот день к горлу подкатил горький ком. Я ответил на рукопожатие.
— Мартин, — мой голос дрожал от переполнявших меня эмоций. — Я… Я в свою очередь скажу лишь «до свидания».
Он тепло улыбнулся мне.
Кабинет, стол, принцесса Твайлайт.
— Здравствуй, Николай. — Её улыбка показалась мне усталой. — Я рада тебя видеть. Хоть и думаю, что ты не рад.
Я сел на стул.
— Нет, принцесса, — честно сказал я ей. — Я тоже рад видеть вас.
— Я знаю, что ты был свидетелем вчерашнего инцидента, — её голос погрустнел. — Очень ужасная ситуация, правда. Если хочешь, мы можем пог…
Я помотал головой.
— Здесь не о чем говорить. Давайте сразу к делу.
Она кивнула, я без лишних слов встретился с ней взглядом.
Шум, россыпь белых точек перед глазами.
— Приемлемо, — услышал я через мгновение. — Да, теперь тебя можно отпустить.
Столь желанный когда-то вердикт я принял смиренно. После разговора с Мартином внутри меня действительно что-то сломалось.
Пока я молчал, принцесса Твайлайт телепортировала на стол холщовый мешок, звонко брякнувший монетами.
— Этих средств тебе хватит на три месяца. При экономии — на пять.
Я медленно протянул руку к мешку и забрал его себе.
— Куда я могу отправиться?
— Куда угодно. С этого момента ты получаешь статус подданного Эквестрии. Что уравнивает тебя в правах и обязанностях с любым другим жителем. Законы стоит изучить при первой же возможности, людям делаются поблажки, но в рамках разумного. Однако, между нами, советую покинуть Понивилль.
Я чуть нахмурился.
— Это почему?
— Отношение к вам тут хуже, — без прикрас и прямо ответила принцесса. — Подавляющая часть людей хотела быть именно в Понивилле. Чуть меньшая желала жить в Кантерлоте, и редко кто задумывался о других наших городах и посёлках. И до создания этого лагеря, вы успели много чего плохого сделать для местных жителей. Именно тут произошёл инцидент с кобылкой и её дочерью, о которых я тебе рассказывала. Да и под куполом вы тоже смогли нас «порадовать».
Я поморщился.
— Знаете, вчера ваш подданный мог обезвредить человека, а не убивать его.
— Мог, — согласилась Твайлайт. — Мог. Но испугался за свою сестру и сделал то, что сделал. Я не рада произошедшему, но и винить его в этом не собираюсь. И даже не смей заикнуться мне про какую-то мораль. Благодаря магии и таким проверкам у меня есть огромная база данных о мире людей из вашей памяти. И слышать от существ, которые создали ядерную бомбу, которые убивают животных не для еды себе или другим, а ради развлечения, которые носят красивые шкурки на себе и сливают химикаты в ручьи и водоёмы, а потом пьют из них, слышать от вас про мораль — мне просто противно. Докажи, что я не ошиблась со своим решением отпустить тебя, избавь меня от твоего осуждения. Единственное, в чём я стопроцентно согласна с мультфильмом, который вы смотрели, — мы, пони, не настолько жестоки, как вы, люди.
— А мы не настолько ужасны, как вы думаете, — тихо сказал я.
— «Да, но», — Твайлайт выделила эти слова интонациями. — Как я могу судить по воспоминаниям абсолютно разных людей — практически на каждый аспект вашей цивилизации можно применить одну и ту же фразу. Да, вы развились куда лучше нас, заставили железо двигаться самостоятельно на абсолютно немыслимых скоростях. Но что вы прикрепили к этим машинам?
— Да, но единорог мог не убивать человека.
— Да, но человек мог не нападать на пони, — тут же парировала Твайлайт. — Хочешь переспорить меня? Мы можем до ночи тут сидеть, но сути это не изменит. Я не могу осуждать твой вид как таковой, условия в наших мирах значительно отличаются, и человечество стало таким, какое оно есть. Но с чего ты тогда решил, что имеешь право осуждать нас, пони? Это вы начали появляться из ниоткуда в нашем мире, а не мы. И вы нам создаёте проблемы. Лезете своими конечностями куда не надо и учите нас жизни. Технологии, философия, новые горизонты. А сами в любой точке вашей планеты лес на месте срубленного без целого шоу посадить не можете, у вас это не что-то должное и необходимое, а возможность для некоторых личностей выставить себя в лучшем свете перед толпой и дать ложную надежду. «Пиар», так вы это называете? Хорошее слово, мне оно нравится. Помпезное такое, красивое, но пустое внутри. Деревья же моментально растут, правда?
Я промолчал. Спорить больше не хотелось, поскольку весомых доводов, в которые я бы и сам поверил, у меня не было.
— Куда мне лучше тогда отправиться? — вернулся я к прошлой теме спустя несколько секунд тишины.
— Как ни странно, но посоветовала бы уехать в Кантерлот, — спокойно ответила принцесса, будто бы совсем недавно мы и не препирались. — Чудом аномалии вы говорите на нашем языке и понимаете его, но письменность вам неизвестна. В столице уже давно работает школа по адаптации людей. Там тебя обучат, постараются подогнать твои навыки из прошлой жизни к реалиям нашего мира и помогут найти работу. Не думай, что будет просто, но по крайней мере, в Кантерлоте к людям относятся куда лучше. На улицы города вы попадаете все только после лагерей и отбора, а значит, представляете куда меньше опасности для пони и ведёте себя адекватно и предсказуемо. Сходный с нашим уровнем интеллект в совокупности с физиологическими различиями делает вас полезными практически в любой работе. Если не хочешь в столицу, тогда в Мейнхеттен. Там тоже есть подобная школа, а из-за того, что город является крупнейшим портом, в нём живёт много представителей других рас. В частности, грифонов. Мы немного следим за жизнью людей после лагеря, и статистика говорит, что мужчины в равной мере предпочитают общаться и строить какие-то социальные взаимоотношения как с кобылками, так и с грифонихами. Могу предположить, что грифонихи даже предпочтительнее для вас ввиду схожей пищевой базы. Ну, знаешь, не каждый пони вообще умеет готовить мясо, и это может стать проблемой в бытовой жизни. Да и суровая жизнь на родине воспитала в них несколько схожее с людским мировоззрение.
Я внимательно слушал её и, когда она сделала небольшую паузу, просто кивнул, показывая, что она может продолжать.
— Можешь отправиться в города поменьше. Но там не будет школ, экономически нецелесообразно. Сам будешь разбираться с обучением. Некоторые романтики уезжают в Кристальную Империю, но готовься к тому, что придётся работать на полях. Город окружён снегом, поезда с едой из Эквестрии могут застревать из-за непогоды, и там остро стоит вопрос с сельским хозяйством. Конечно, принцесса Кейданс будет рада способным и трудолюбивым людям на немногочисленных плодородных землях под сдерживающим холод заклинанием от Кристального Сердца, но не надейся на иные перспективы.
— А работы по типу советника по отношениям с человеческим видом не предусмотрена?
Твайлайт грустно вздохнула.
— Когда будешь идти по тропе к городу, не поленись, сойди с неё после поворота, там будет тропинка поменьше. И дойди до небольшой площадки. Всё, что ты увидишь там, — результат работы вот такого «советника». Скорее, того, что мы безоговорочно верили его словам. Спасибо, теперь мы больше в советах не нуждаемся.
Настала моя очередь вздыхать. Легко можно было догадаться, что я там увижу.
— Но, к слову об этом. В крайнем случае, если вдруг у тебя появится действительно дельная идея, ты можешь написать мне письмо. Ну, когда научишься писать. Я не устраиваю отдельные аудиенции с людьми, мне просто некогда, но письма читаю. Если тебе будет нужна помощь — обратись за ней. Со скрипом, но пони постараются помочь, поверь мне, я и мои подруги вместе с большим штабом умненьких подданных стараемся нивелировать негативное отношение к вам со всех сторон. Тайно, незаметно, неявно, чтобы не было возмущений, от этого и очень медленно. Но стараемся. Не убивать же вас всех, в конце концов?
— Я запомню. Спасибо вам за вашу работу, — максимально нейтрально, чтобы это не звучало как насмешка, ответил я ей.
— В таком случае, ты свободен. За мной дверь, просто войди в неё, и тебе выдадут документ, подтверждающий твой статус. Постарайся носить его с собой, на всякий случай.
Я невольно ухмыльнулся.
— Путь к свободе был так близок?
Твайлайт чуть нахмурилась, но затем слегка прикрыла глаза и загадочно улыбнулась.
— Нет, Николай. Путь к свободе был за моей спиной. И я доверяю тебе, человеку, зайти мне за спину и пройти к двери. Запомни эту фразу и почаще вспоминай её. И обещай мне, что я не разочаруюсь в тебе, человек.
— Обещаю, принцесса.