Не та Эквестрия

Ад для нас

Свет от фар. Визг тормозов. Я даже ничего и не почувствовал, не успел испугаться, прежде чем моё бренное тело встретилось с кабиной фуры.

Тьма отступила не сразу, всё вокруг расплывалось, зрение очень нехотя возвращалось в норму. Лишь спустя некоторое время я смог нормально оглядеться.

Кабинет, деревянные шкафы, передо мной — стол, сам я на стуле. На мне была моя же одежда, карманы оттягивали вещи, которые я носил с собой.

А напротив меня сидела принцесса Луна.

Я обомлел. Настоящая, та самая принцесса Луна. Повелительница снов, ночи, по моему скромному мнению наилучшая и любимейшая из всех пони.

Она смотрела на меня и молчала, будто бы давая время, чтобы осмыслить происходящее со мной.

Первое, о чём я смог подумать, был вопрос: «А поймёт ли она мою речь?»

— Я понимаю ваш язык, — словно прочитав мои мысли, первой сказала принцесса.

— Х-хорошо… — тихо выдохнул я.

— Сам будешь задавать вопросы, или мне начать предугадывать? — спросила она.

Я было открыл рот, но замялся. Её голос показался мне уставшим, мимика — спокойной и невыразительной. Складывалось ощущение, что я сижу на приёме у какого-нибудь офисного клерка. И я далеко не из первого десятка посетителей в этот день.

Помолчав и утихомирив вихрь в своей голове, я всё же решил заговорить.

— Я… я умер, да?

— Да, «исекайнулся», — непринуждённо ответила она. Использованный термин заставил меня зависнуть и нахмуриться, и принцесса чуть прищурилась. — Или ты не из этих? Тогда прошу прощения. В последнее время нередки случаи попадания довольно разносторонних личностей. Да и слово интересное. Но в любом случае, да, ты умер.

Спокойствие, с которым она говорила это, поражало меня.

— И я… в раю? — выдавил я из себя.

— Ну, для таких, как вы, Эквестрия таковым местом и является, — принцесса Луна махнула копытом. — Твоя душа материализовалась там, где ты заслужил быть.

— В смысле — заслужил? — удивлённо переспросил я.

Принцесса поджала губы, закрыла глаза и промычала на выдохе.

— Прости меня за излишнее недовольство, — снова извинилась она, помотав головой. — Разговоры с вами идут по одному и тому же пути. Даже возникает чувство, что вас в одном городе растили поколения за поколениями. Это выматывает, правда. Секундочку.

Она откинулась на спинку стула и начала колдовать. Через мгновение рядом с ней появилась чашка с чаем, и принцесса пригубила его.

Я молча наблюдал за этим. Слов просто не находилось, я ещё не мог полностью осознать происходящее вокруг меня.

— Благодарю. — Принцесса Луна магией убрала чашку. — Теперь насчёт «заслужил». Мне не стоит даже смотреть на историю твоей жизни. Ты — тот, кого называют «брони». Настоящий. Воплощение доброты и справедливости, просто полный набор. Иначе бы тут не был, для злых душ есть другая Эквестрия. Ну вот всевышние силы и наградили тебя новой жизнью здесь.

Я переваривал услышанное. Да, она была права, я действительно мог причислить себя к «настоящим брони». Стремился делать добро, со школы на зло не отвечал злом, никому вреда не желал и не приносил. Не мыслил о плохом и никогда не поддавался негативу. Даже призвание по жизни выбрал подходящее — учитель.

Но почему я чувствую, что в разговоре надо мной издеваются?

— То есть, я… Я попал в ту самую Эквестрию? — решил задать я глупый вопрос.

— Ту самую, прямиком из твоего любимого мультфильма, —  развела копытами принцесса Луна. — Как и сотни до тебя, как и сотни после тебя.

— И… что мне делать?

В ответ Луна громко хмыкнула.

— Да если бы мы знали, что вам делать и что с вами делать. А впрочем… Давай ближе к делу, ты очередь задерживаешь. В какое место тебя отправить?

— В каком смыс…

— Город, посёлок, — помотав копытом, перебила меня правительница ночи. — Я могу сразу отправить тебя куда хочешь, и там тебя встретят. Или можешь остаться здесь, в Кантерлоте. Но поверь, для тебя большой разницы не будет.

Тон, с которым она это говорила, меня сильно напрягал. Пренебрежение, отрешённость и настораживающие фразы шли вразрез с тем, как я представлял встречу с пони и в особенности с принцессой Луной.

— Н-у-у… — протянул я. — Тогда, может быть, лучше в Понивилль?

Она цокнула языком.

— Ну да, могла и не спрашивать.

Позади меня раздался странный шум. Обернувшись, я увидел, что на каменном полу расцвела синяя магическая пентаграмма.

— Вот твой телепорт. Наступишь – окажешься там. Право, иди, скоро здесь будет ещё один посетитель. Будь моя воля, я бы вас сразу пачками отправляла куда надо. Жаль, некоторые заклинания работают на вас совершенно случайным образом.

Кажется, мне не осталось ничего, кроме как подчиниться её словам. Я встал на ватные ноги и подошёл к заклинанию.

— Принцесса! — вспомнил я кое о чём. Захотелось исполнить маленькую и глупую мечту, ради которой я даже хотел заказать плюшевую игрушку. — Можно попросить у вас кое-что?

Вдруг она рассердилась.

— Я не позволю себя обнимать! — угадав мысль, воскликнула она. — Я не для того отдала трон, чтобы меня каждый день умершие пришельцы лапали! Иди!

Испугавшись такого напора, я поспешил шагнуть на пентаграмму.

И, моргнув, оказался вне помещения.

Яркий солнечный свет резанул по моим глазам, и мне пришлось зажмуриться и проморгаться. Протерев глаза, я осмотрелся. Улица, невысокие и почему-то очень знакомые домики, вымощенная дорожка, железные витые фонари и самое главное – пони на улице. Воистину, я действительно попал в Понивилль!

Мимо меня шла взрослая пегаска со своей дочерью. Всё ещё находясь под удивлением от происходящего, я помахал им рукой. Увидев меня, она прикрыла крылом маленькую кобылку, прижав поближе к себе.

— Поскорее бы стражники за ним пришли, — услышал я злобный комментарий.

Я открыл рот от удивления. «Это вот так встречают тут попаданцев?!» — пронеслось в моей голове.

— Стража! — крикнул кто-то из толпы.

— Ещё один!

— Быстрее, пока он своими лапами не потянулся к невинным кобылкам!

— Или жеребцам!

Абсолютно ужасные возгласы доносились до меня из толпы на улице. Я не знал, как реагировать на это, я просто застыл на месте, осматривая разноцветных существ.

«О чём они вообще? Что происходит?!»

Но долго моё публичное линчевание не продлилось — ко мне подошла пара стражников-единорогов в золотой броне, бряцающей на ходу.

— Именем Совета Дружбы и лично принцессы Твайлайт Спаркл, вас необходимо экстрадировать в резервацию, — услышал я от одного из них.

Второй же молча начал колдовать. Я почувствовал лёгкость в теле, а мир вокруг приобрёл синеватый цвет, будто бы я смотрел через очки с синими стёклами.

«Меня сейчас понесут в заклинании против моей воли неизвестно куда?!»

Так и произошло. Паника овладела мною, я начал молотить руками и ногами по магическому полю вокруг меня, но это совсем не мешало стражникам, а мои выкрики, кажется, и вовсе были заглушены.

И что самое страшное – прохожие пони даже не смотрели на это шоу. Будто бы такое дело было настолько привычным, что недостойно и капли внимания. Весь мой боевой настрой исчез и я перестал сопротивляться, когда осознал это.

«Эквестрия?! Из мультфильма?! Серьёзно?!» — лишь мысленно возмущался я.

Конвой унёс меня за город, и за поворотом вокруг холма я увидел очень странную и пробирающую до мурашек картину.

На ровном пространстве было возведено множество рядов палаток и соломенных шалашей. Всё это добро ограждалось от внешнего мира чётко видимым магическим куполом фиолетового цвета.

И что самое страшное — я видел среди этих рядов силуэты людей. Человеков, представители моей расы, таких же, как и я.

У входа, куда вела тропа, стояли другие стражники. А по ту сторону рядом с ними бил кулаками о магию молодой парнишка.

— Прохлаждаетесь? — обратился к ним тот жеребец, что держал меня в магии.

— Ждём, пока этот успокоится, — тот, кто ответил ему, кивнул на человека. — А то на прошлой проверке принцесса увидела на одном из новеньких травмы и отчитала всех капитанов. А те потом и нас. И иди докажи, что ты невиновен.

— Ясно. Подвиньтесь, нам нашего надо скинуть.

Меня поднесли к куполу, наклонив головой вперёд. Бедолагу по ту сторону объяли магией и отодвинули.

Я не почувствовал ничего, когда пересекал барьер. Меня аккуратно поставили на ноги и развеяли удерживающее заклинание.

— Прошу вас, не пытайтесь преодолеть барьер! — громко обратился к нам один из стражников. — Так вы причините себе лишь одни страдания. Присоединитесь к другим людям в лагере, вскоре вам помогут с крышей над головой и принесут еды!

Парень, что недавно бился о купол, взвыл, упал на колени и стал месить землю кулаками.

— Нет, нет, так не должно было быть! — кричал он в истерике. — Не должно, не должно, не должно!

Я дёрнулся в его сторону, чтобы помочь, но подумал, что это может не понравиться стражникам.

— Хей! Хей, ты, что поспокойнее! — обратился ко мне один из единорогов. — Помоги собрату, не бойся. Мы не хотим вам вреда, сделай так, чтобы он не убился.

Кратко кивнув, я направился к парню. Дойдя до него, я аккуратно сел рядом с ним.

— Послушай, друг…

Он резко выпрямил спину и посмотрел на меня.

— Заткнись! — брызжа слюной и размазывая грязь с рук и слёзы по лицу, закричал он на меня. — Заткнись, заткнись, просто заткнись! Всё не должно быть так, не должно!

Поймав момент, я подался к нему и крепко обнял. Абсолютно сломленный парень, сотрясаемый рыданиями, просто обмяк в моих руках.

— Я… я не выдержал той жизни… не выдержал… — выдавливал он из себя слова между рыданиями.

Холодок пробежал по моей спине, когда я осознал, о чём он говорит. Я умер, и он умер, и, если его совсем недавно принесли сюда... Да. Похоже, он сделал самый последний поступок в той жизни.

С горем пополам я привёл его в чувства. Никогда мне не приходилось сталкиваться с такой ситуацией, но кое-какие знания из прошлого помогли мне.

— Всё, легче стало? — Он закивал мне в ответ. — Вот и хорошо. Пойдём к людям, там разберёмся.

Я повёл его за собой к палаткам и шалашам. Добиваться хоть чего-то от стражи было бесполезно, наверняка они просто заткнули бы нас магией или что-то в этом роде, поэтому у нас был лишь один путь.

На удивление, люди не реагировали на нас, лишь изредка провожали взглядами. Мы прошли несколько рядов, прежде чем кто-то подошёл к нам. Обычный мужчина лет тридцати-тридцати пяти.

— Новенькие? — спросил он вместо приветствия.

Я угукнул в ответ. Парень, что был рядом со мной, молча смотрел на землю перед ногами.

— Идём за мной. Только внимания поменьше привлекай.

Я напрягся, но внешность мужчины не вызывала опасений, и я доверился ему. В конце концов, если все мы тут — «брони», то должны же поддерживать хоть какие-то понятия дружбы, даже в этом безумии? И принять помощь было бы разумным делом.

Он повёл нас к одной из палаток. Она была сделана из того же брезента, что и другие, но выглядела намного больше и явно опрятнее, да и казалась на фоне некоторых вокруг какой-то… обжитой?

— Прошу вас в наше скромное жилище, — со смешком в голосе предложил он, приподняв брезент у входа.

Наклонив голову, я зашёл в палатку. Высоты потолка хватало, чтобы выпрямиться, и я мог спокойно оглянуться.

Мои мысли насчёт обжитости подтвердились. Повсюду лежали какие-то вещи, покрытие пола было чистым, а в воздухе пахло вкусной едой.

— Джингуа, Сонг, я привёл гостей! — слегка повысив голос, произнёс мужчина.

Из «комнаты» выглянула сначала маленькая девочка, не старше пяти лет от роду, а затем и невысокая женщина. В глаза сразу бросились азиатские черты дам.

— Мартин, ты опять привёл новеньких? — специфический акцент подтвердил мои мысли.

— Джингуа, солнце, я не мог не помочь им, — пожал плечами мужчина.

— Проходите.

Нас пригласили за небольшой столик, и, потеснившись, мы более-менее расположились за ним.

— Будем знакомиться? — первым заговорил мужчина. — Ну, как вы поняли, меня зовут Мартин. Это моя жена Джингуа и дочь Сонг. Вас как зовут?

— Николай, — не задумываясь, ответил я.

Мой спутник промолчал.

— А тебя как? — обратился лично к нему Мартин.

— Майкл, — кратко бросил он.

— Ну, вот и познакомились, — тепло улыбнулся хозяин палатки. Затем кивнул на бумажные тарелочки, на которые нам положили куски пирога с, кажется, вишнёвой начинкой. — Ешьте, ешьте. До еды пара часов осталась, не стесняйтесь.

Чтобы не обижать гостеприимных людей, я показательно отделил мягкой гнущейся ложечкой кусочек и съел его, хоть мне и совсем не хотелось есть. Всё произошедшее со мной не располагало к аппетиту.

— Знаменитая пекарня «Сладкий уголок». Правда вкусно?

Я проглотил еду, чтобы начать говорить.

— Нас кормят их продукцией?

— И не только. Свежие яблоки с известной тебе фермы, овощи.

— И мясо, — продолжила его фразу Джингуа.

Я замер на секунду.

— Мясо?

Мартин развёл руками.

— Вопреки желанию вегетарианцев, нам надо есть мясо. Плюс, как я понял, местные растения не содержат нужных нам веществ, которые могли бы заменить продукты от животных. Пони до этого торговали мясом с грифонами, так что быстро обеспечили и нас.

— Не мог и подумать об этом, — задумчиво произнёс я.

— А ты думал, для чего Эпплы держали у себя свиней? — с ухмылкой спросил он.

Я пожал плечами.

— А можешь рассказать, что это за место и что вообще тут происходит?

Мартин кивнул головой.

— Да, конечно. Готов поспорить, ты уже слышал, что это «резервация». По сути, так оно и есть. Это лагерь для нас, людей, попавших в этот мир.

— Почему нас держат под куполом?

— Ради безопасности, — ответила мне Джингуа. — Для пони.

Я опешил. Злость ненадолго охватила меня.

— Безопасности? Для пони? А что мы им сделали, что нас с порога прямо после смерти кидают в лагерь! Прям как…

— Чш-ш-ш, — перебил меня Мартин. — Не вспоминай деяния моих предков.

Я не сразу понял смысл его фразы, но затем догадался и быстро остудил пыл.

— Прости, если что.

На удивление, он легко отмахнулся.

— Забудь. Теперь вообще не важно, кто ты и откуда. И кем был. Теперь для всех тут один язык, одна страна и одни правители.

— Тем не менее, что мы такого сделали, что нас с порога просто кидают вот сюда? Ну правда, это какой-то лагерь беженцев, или вообще фильтрационный пункт.

Мартин указал на меня ложкой.

— А вот тут ты прав. И вправду, фильтрационный. Но чтобы я мог ответить на твои вопросы, нам надо прогуляться по городку. Пойдёте? Ну, когда закончим трапезу.

Я согласился, Майкла мы взяли с собой за компанию. Мартин снова повёл нас за собой и мы вышли к широкой улице, которую так и хотелось назвать «главной».

Майкл брёл за нами, изредка смотря вокруг. Поэтому Мартин сбавил громкость голоса, явно не желая, чтобы нас с ним кто-то слышал.

— Николай, видишь того паренька слева? — чуть кивнув в его сторону, спросил он у меня.

Там, куда он указал, у палатки сидел молодой на вид японец, безудержно чертивший что-то пальцем по земле.

— Да, — тихо ответил я, когда мы прошли мимо него. — Что он делает?

— Разрабатывает новый процессор, который точно будет подходить для пони, — с лёгкой грустью произнёс Мартин. — Я общался с ним немного. Жил в Токио, был типичным гиком и работал на крупную компанию. Инженером работал. Теперь грезит о том, что пони наконец-то поймут важность его знаний и перестанут тут держать.

— Видимо, так и не поняли, — риторически произнёс я.

Мартин многозначительно промолчал.

Мы прошли мимо другой палатки, и он помахал рукой белокурой девушке. Та помахала ему в ответ.

— Просто художница. Непростая жизнь с детства, и она погрузилась в мир мультфильма. До сих пор не вышла из него, — прокомментировал Мартин.

Я не нашёлся, что сказать ему. Мы прошли дальше.

Вдруг на палатках стали появляться символы. Изображения кьютимарок: звезда с шестью лучами и солнце Селестии. А вдали виднелись палатки, над которыми развевались флаги из вещей синего цвета.

— Это что вообще такое? — тихо спросил я.

— Селефаги и твайлофаги, — ответил Мартин. — А там, вдали, лунофаги. Наверняка ты помнишь баталии в комментариях на сайтах, кто же из них лучше? Песни ещё разные были, кто-то даже республики придумывал им. Ничего не поменялось. Ближе к вечеру снова начнут спорить, кто лучшая принцесса.

— Какой… ужас.

— Некоторые не меняются даже после смерти, — повёл плечами собеседник.

Через некоторое время мы прошли мимо группы людей, которые собирали что-то. Приглядевшись, я понял, что они пытались создать из ложек и посуды модель самолёта.

— Тоже надеются, как ты можешь понять.

Я помотал головой.

— Мартин, я не понимаю, что ты хочешь мне этим сказать? Мы же не хотим зла пони, почему к нам так относятся?

В ответ я услышал тихий смех.

— Ох, Николай. — Он посмотрел на меня. — Да, мы не хотим им зла. Никогда не хотели, отчасти поэтому мы оказались здесь. Но и добро наше им не нужно. Как думаешь, кого ты увидел вокруг? Что нас объединяет?

— Без понятия.

И снова — краткий и тихий смех.

— Обещаешь не перебивать?

— Не имею такой привычки.

— Тогда послушай. — Мартин вздохнул. — Нас всех тут объединяет одно. Мы сами придумали идеальный мир пони.

Я нахмурился и наклонился чуть вперёд, чтобы посмотреть на Мартина.

— Послушай мои рассуждения. Все мы тут – добрые и хорошие представители той самой субкультуры. Фанаты цветных пони для детей. И каждый из нас представлял Эквестрию как идеал. Как то, чего не хватало в нашей жизни. Ты же ведь тоже хотел когда-то хоть раз оказаться здесь, в Понивилле?

— Ну явно не в таком.

— Согласен. Но каждый представлял этот мир идеальным. И, как ты видел, даже хотел привнести в этот мир что-то новое. Технологии, идеи, свою культуру. А это всё пони не нужно. Понимаешь?

Я помотал головой.

— Не совсем.

— Десятки и сотни людей из другого мира. Кричат о каких-то компьютерах, об ужасах войны, о самодвижущихся тележках, о том, что могут привнести в этот мир лучшее из своего. И каждый хочет своё, и каждый стремится воплотить свои желания. Звучит как катастрофа, правда?

— И именно поэтому нас вот так огородили?

— Да, мой друг. Каждого новоприбывшего кидают сюда. Но на самом деле отсюда есть шанс выбраться.

После этих слов я воспрял духом.

— И какой же? Подкоп? Побег?

Мартин вновь тихо рассмеялся.

— Нет. Не будь наивным, купол никогда не снимался, и он уходит на десятки метров вниз. Люди пытались подкопаться, но мы буквально в сфере находимся. Брать в заложники пони опрометчиво, у них магия, это как пытаться угрожать кому-то, у кого есть пистолет. Единственный выход отсюда — пройти отбор принцессы Твайлайт Спаркл.

Грусть в его словах погасила угли надежды в моей душе.

— И в чём заключается этот отбор?

Он тяжело вздохнул.

— О, всё просто. Надо полностью убить в себе Эквестрию.

Я нахмурился.

— Чего?

— Ты не слушал меня? — Мартин легко улыбнулся. — У каждого из нас образ идеальной Эквестрии в голове. И каждый из нас пытается опираться на него. Ты, кстати, не пытался предложить принцессе Луне обняться?

— Предлагал, — я стыдливо опустил голову.

— Думаю, все предлагали. Когда я говорил с ней после своей смерти, она метнула в меня книгу. Оказывается, пони не любят объятия так сильно, как мы предполагали. Ни поглаживания, ни почёсывания, они к этому относятся так же, как и люди. А теперь подумай, что тебя начинает активно трогать существо метра в четыре ростом? Посмею сказать, что такое сродни насилию, как минимум над личностью. А мы, брони, без задней мыслей лезем гладить и обниматься. Понимаешь, к чему я клоню?

— Понимаю, поверить пока в это не хочу.

— Но так и есть, Николай. Им в этом мире такие люди не нужны. Не нужны ни процессоры, ни телефоны, ни телевизоры, ни машины, ни объятия, ни жевание ушей, простят боги грешащих пером. Поэтому если хочешь свободы, то ты должен полностью в своей голове уничтожить этот образ прекрасной страны и цветных пони. И стать… нормальным. Ну, прям как в мире людей. Серым, обычным, не знаю, какие ещё слова подобрать. Повзрослеть.

— Звучит легко, — подумав, произнёс я. — Но только звучит, правда?

Мартин кивнул головой.

— Да. Пони умны и могут копаться в наших головах. Поэтому ни слов, ни действий для них недостаточно. Принцесса Твайлайт Спаркл лично проверяет желающих каждые полмесяца, и, если её устраивает, — тебя выпускают на волю.

— И что дальше?

Мартин пожал плечами.

— Насколько я знаю, их просто отпускают на свободу, и иди куда хочешь. Мы не бессмертны, в лагере уже умирали люди от разных причин. Так что в случае удачного теста ты просто проживёшь эту жизнь в Эквестрии, как обычный гражданин. Ну, не совсем обычный, думаю, будет много проблем. Как у иммигранта. Только представь, что иммигрант — шестирукий ящер с крыльями бабочки. Будешь сильно выделяться на фоне пони.

Его слова породили во мне бурю противоречивых эмоций.

— Мартин, я не знаю, это какой-то сюрреализм! — воскликнул я. — Мы точно в раю, который заслужили? Или это ад для нас?!

Он спокойно отреагировал на мои возгласы.

— Я предпочитаю считать это раем. Хочешь, можешь называть это адом. Покинувший нас Майкл с тобой согласится.

Я повернул голову назад. Никакого парнишки позади нас не было.

— И куда он ушёл?!

— Да не важно. Я не думаю, что он долго тут протянет.

Я замер на месте. Мартин сделал несколько шагов вперёд и лишь потом развернулся на носках ко мне.

— О чём ты? — спросил я у него.

— Понимаешь… — он отвёл взгляд в сторону. — Для некоторых людей мир Эквестрии стал, хм, панацеей от реальности. И они слишком сильно поверили в него. И далеко не все люди стойкие на психику. Смекаешь?

Я обмяк телом и тяжело выдохнул.

— Ты серьёзно? Тогда надо найти его, пока он сам себе не навредил!

«Ещё раз не навредил», — мелькнула мысль в моей голове.

На удивление, Мартин помотал головой.

— Нет, Николай. Не надо его искать. Поверь моему рабочему стажу психотерапевта. Я пытаюсь помогать таким людям, но с уверенностью могу заявить, что хоть как-то помочь можно только тем, кто просто впал в апатию. И будет хорошо, если мы найдём его в новой палатке. А если нет…

— Но мы же не можем позволить ему сделать это! Мартин, это не по-человечески, в конце концов!

Он грустно улыбнулся.

— Николай. Мы умерли. У нас отняли всё то, что мы могли назвать «человеческим». Мы оказались во враждебном нам мире. Для многих рай поменялся с адом местами. Это сильно бьёт по морали. И я не могу даже и представить, чем можно спасти таких людей. Всё вокруг в огне, и это не метафора. Плюс, я заметил характерные следы на его руках. Не просто так он оказался тут.

— А пони? Им это всё нормально?

Мартин наклонил голову набок.

— Они считают, что дают нам достаточно всего до момента адаптации. Плюс, каждый день поступают новые брони. По сути, им даже такое поведение чем-то выгодно, меньше ресурсов придётся тратить. Так что они к этому просто никак не относятся. Не пресекают и не потакают. Вообще стараются по минимуму общаться и взаимодействовать с нами.

Я потёр виски обеими руками. Мой новый друг подошёл ко мне и похлопал по плечу.

— Я понимаю, это всё тяжело воспринимать. Давай лучше пойдём ко мне домой, пока тебе не разместят твою палатку.

Отбор первый

Звуки утренней грозы разбудили меня. Потянувшись и похрустев суставами, я поднялся с набитого сеном матраса и выглянул на улицу.

Прямо над нами разразилась гроза, но купол не пропускал падавшие с неба капли. Вспомнив, какой сегодня день, я улыбнулся сам себе и воспрял духом.

Сегодня к нам прибудет принцесса Твайлайт Спаркл. И я уже записался у стражников на отбор.

Полюбовавшись яркими вспышками молний, я вернулся в палатку, чтобы позавтракать.

Мартин в чём-то был прав, пони действительно обеспечивали нас всем тем, что мы просили. В рамках разумного, причем стараясь избегать передачи нам опасных, по их мнению, предметов. Ни ножей, ни вилок, ни свечей, ни каких-то легко воспламеняемых предметов, ни стекла, вообще ничего, что можно было как-то использовать как опасный предмет. Мясо уже подавалось готовым, а овощи и фрукты при необходимости очищались и разрезались заранее.

То же самое случилось и с одеждой. Меня настойчиво попросили расстаться со связкой ключей от своего дома, снять «опасный» ремень с металлической бляшкой, а смартфон и наушники растворили в магии прямо на моих глазах, словно в кислоте. Взамен выдали набор удобной обычной одежды, более-менее подходящей под мои размеры. Правда, нигде не было даже резинки, не говоря о шнурках или каких-то вставок не из ткани. Видимо, были прецеденты. Вопрос о бритье и стрижке решался магией, раз в несколько дней с этим нам помогали обычные единороги. Единственной проблемой был душ — он был общим. Вытянутая палатка с протянутой под потолком трубой и десятком леек на ней, и большая цистерна рядом, которую периодически пополняли. Всё. Даже подобия отсеков предусмотрено не было. И было только негласное правило среди людей, по которому днём туда ходили девушки, а вечером мужчины.

Передвигались пони внутри купола странным образом. Они собирались достаточно большой толпой, которую обязательно окружали единороги в броне, а если было надо, то отделялись группы поменьше. При этом, как я мог заметить, люди специально расступались перед ними, словно боясь.

«Тюрьма. Жестокая и мягкая одновременно».

И сегодня у меня был шанс вырваться отсюда.

До начала отбора я решил повидаться с Мартином. Мы часто общались, его семья тепло относилась ко мне, и по итогу мы стали хорошими друзьями.

Как я и думал, он сидел рядом со своей палаткой и меланхолично наблюдал за грозой. Была в его характере нотка «эстетичного наблюдателя».

— Здравствуй! — Я приветливо помахал ему.

— И тебе доброе утро, — кивнул он мне.

— Сегодня отбор, — с улыбкой выпалил я самое главное. — Ты записался на него?

На удивление, он помотал головой.

— В смысле? — Я сел на землю напротив него. — Ты что, не хочешь выбраться отсюда?!

Мартин посмотрел на меня со странным выражением лица.

— Это ты считаешь это место адом. Я с этим не согласен.

Я нахмурился и дёрнул головой.

— Друг, ты гонишь.

— Ни капли. — Он сжал руку в кулак, поднял большой палец и мотнул рукой, указывая жестом вглубь палатки. — У меня есть вкусная еда. Любимая женщина, которую я никогда бы в жизни не встретил в иных обстоятельствах. У нас с ней дочка. Мы живём душа в душу, у нас общие интересы, в частности и тот, из-за которого мы оказались именно в Эквестрии. Пони помогли нам с родами, да и в целом поддерживают при надобности. Конечно, палатка не похожа на коттедж, но, как ты заметил, мы отлично тут живём. Даже подобие канализации есть. Где бы у меня был магический унитаз, в котором все нечистоты исчезают бесследно? И он никогда не сломается, сколько лет я тут, ничего не поменялось. Рай, серьёзно тебе говорю. Ра-а-ай!

— Ну а как же свобода? — спросил я. — А твоя дочь? Ты хочешь, чтобы она жила в этом кошмаре?

Мартин философски пожал плечами.

— Я свободен ровно настолько, насколько мне нравится. Джингуа говорит, что живёт даже лучше, чем раньше. Она не из самой богатой семьи, прямо совсем не из богатой. Но всё это теперь не важно. А Сонг? Ну, захочет — пройдёт отбор. Нет — нет.

Я тяжело выдохнул.

— Я могу сегодня уйти, Мартин. Понимаешь это?

Он кивнул.

— Можешь. Но это зависит не от тебя. Скорее, зависит, но результат выбирать не тебе.

— Думаешь, я не справлюсь?

И вновь он пожал плечами.

— Очень редко кому получалось пройти с первого раза. Но в любом случае, я буду болеть за тебя.

Своими словами он уже начал раздражать, и я поспешил прервать разговор, пока не сказал чего-то лишнего. Мне не хотелось уходить на плохой ноте.

— Мартин, прощай. Я был рад знакомству с тобой.

Он поднялся на ноги и протянул мне руку для рукопожатия.

— Я в свою очередь скажу лишь «до свидания», — произнёс он, когда я ответил на жест.

Вопреки раздражению, я ухмыльнулся. Фраза получилась неожиданно глубокой и двусмысленной.

Я покинул его и направился к выходу. Именно туда сказали приходить для аудиенции с принцессой Дружбы.

«Вот уж не думал, что буду рад увидеть её из-за такого повода», — подумал я.

У входа горел другой купол, пересекающийся с основным, вокруг него стояли стражники, а неподалёку на траве сидели те, кто пришёл на отбор.

К моему огромному удивлению, всего нас было десять, а в очереди я был последним. Это навело на неприятные мысли, но я отринул их. Между нами завязался лёгкий разговор, мы провожали словами поддержки каждого, кто шёл к принцессе.

Почти все вернулись назад. Но к моему счастью — девушка, что была передо мной, обратно не вернулась. Наша группа разразилась поддерживающим улюлюканьем, когда мы увидели, как она идёт в одиночестве по тропинке подальше от этого места. Хотя, скорее всего, она нас даже и не услышала.

Настала моя очередь. Я зашёл в купол.

И оказался в кабинете. Четыре глухие стены, освещение только от магических сгустков, стол, за которым сидела принцесса Твайлайт, и свободное место напротив неё.

«Почти как на допросе».

Я смог осмотреть аликорна, когда магический огонёк отлетел немного в сторону и перестал сильно слепить меня. Ростом она была чуть выше обычных пони, из чего я предположил, что с момента её коронации как единственной правительницы Эквестрии прошло не так уж много времени.

— Присаживайся, — взмахнув копытом, предложила она мне. Я послушался. — Давай успокоимся и поговорим. Ты можешь задавать мне любые вопросы. Они не повлияют на моё решение, какими бы они не были.

— И даже если я спрошу что-то личное? — выпалил я без задней мысли.

Она легко хмыкнула.

— Ты будешь не оригинален. Совсем. Но заранее скажу, что нет, я не люблю кобылок, встречаюсь с жеребцом, он абсолютно точно не мой родственник, мы спим с ним вместе, придерживаемся максимально традиционных действий в сексе и нет, пока что не планируем жеребёнка. И я счастлива с ним и не желаю каких-либо отношений с людьми. Ах, да, я не занималась ничем непристойным ни с одной из моих подруг или принцесс. И Спайк — мой лучший ассистент, я не испытываю к нему скрытых чувств, как и он ко мне. И меня абсолютно не интересует, как я буду выглядеть через несколько десятков лет. И что случится со страной в будущем. И нет, я не мотаю крупом перед моей нянькой во время считалки.

Я помолчал несколько секунд.

— Интересные вопросы вам задавали, — изрёк я по итогу.

Твайлайт кивнула головой.

— Я не могу обижаться на них хотя бы просто потому, что большая часть была задана в состоянии паники, испуга и отчаяния.

— Тогда у меня к вам такой вопрос. Принцесса Твайлайт, неужели это всё так необходимо? — Я обвёл рукой пространство вокруг. — Этот лагерь, этот отбор. Не все из нас плохие, правда.

Принцесса вздохнула, а затем посмотрела на настольные часы.

— Знаешь, у меня ещё есть время поговорить. Хочешь послушать развёрнутый ответ?

Я просто кивнул головой.

Она отклонилась на спинку стула и начала тихо стучать передними копытами.

— Семь лет назад, прекрасный летний день. Первый человек, оказавшийся в Кантерлоте. Великолепное, эпохальное событие для нас. Совершенно иная раса, представитель которой добродушно и тепло относился к нам. Он рассказывал нам о чудесах техники и делился всеми знаниями, какие имел. Правда, погиб он трагической смертью. Человек настолько привык жить в обществе пегасов, что однажды бездумно шагнул с твёрдой площадки трибун стадиона на облако. На выступлении Вондерболтов. Он был слишком тяжёл для пегасов из группы спасения, и они смогли лишь замедлить его падение.

«Как всё глупо получилось», — лишь смог подумать я.

— Но за ним через некоторое время появился другой человек. Потом третий. И ещё один, и ещё, — Твайлайт помотала воздухом в копыте. — И особых проблем не было. До одного инцидента.

Я напрягся, ожидая плохого.

— Один мужчина довольно крепкого телосложения уж очень любил обниматься с нами. И однажды сильно зажал в своих руках малютку пегаску. Вряд ли он знал, что косточки пегасов в её возрасте очень хрупкие, и попросту убил её объятиями. Она, наверное, даже пискнуть не успела, как её шея хрустнула.

Я увидел, как глаза принцессы заслезились, да и голос её задрожал. Впрочем, мне самому стало дурно.

— Мама, когда получила обратно уже мёртвую дочь, просто не пережила этого. Сердце встало прямо посреди улицы, и она навсегда легла рядом с ней.

— Он не хотел, — прохрипел я, лишь затем поправив горло.

Твайлайт громко цокнула языком.

— Конечно, не хотел. Никто не хотел их смерти. Но это же вам показывали в мультфильме, что нас, пони, можно гладить, тискать и сжимать в копытах как хочется! Нет, я могу понять, мы тоже можем использовать какие-то метафоры и преувеличения. Но ты можешь представить, что почувствовала Пинки, когда ей рассказали, что она рассыпалась на нашинкованные кусочки розового тела? Она дня три из дома не выходила, боясь, что её реально встретят люди где-то в подворотне и расчленят. Ей и так хватило того случая с копиями из озера. Отвратительно. А я? Выжила после падения наковальни на голову? Воспламенялась? Знаешь, если вы добрейшие из всех людей, которые о нас знают, то какой ужас творят злые? Убивают просто так? Сжигают себе подобных? На части режут? Пытают? Да поможет Селестия той Эквестрии, куда они попадают!

Я не нашёлся, что ответить. Шутки из мультфильма и анимационные приёмы, призванные вызвать смех у детей, привели к ужасным последствиям. Да и последние её слова вызвали у меня горечь во рту. Если бы она знала, как она права…

А может, она уже давно это знает.

— Мы не подразумевали ничего такого, это просто недора…

— Да, да, да! — замахала она на меня копытом. — Я слышу это от каждого человека каждый раз. Никто ничего не хотел, всё это лишь недоразумение, но пони пострадали. Невиновные подданные моей страны. Понимаешь, почему теперь существует этот отбор и этот лагерь?

Я хотел что-то сказать, хоть как-то оправдать человечество как таковое, но не нашёлся, что и сказать. Вспомнились слова Мартина: «Такие люди тут не нужны».

— Я ответила на твой вопрос, м-м-м? — Твайлайт потянулась к какому-то листку. — Ни-ко-лай?

Я тяжело вздохнул.

— Думаю, да.

— Какие-то ещё вопросы есть? Понимаю, успокоиться получилось так себе, но, если надо, я готова с тобой поговорить ещё немного.

 Я почесал рукой затылок.

— Знаете, после вашего рассказа ничего нового не придумывается.

— Тогда приступим к процедуре? Когда будешь готов, посмотри мне прямо в глаза.

Я поднял взгляд и установил с ней зрительный контакт. Её рог засветился, в моей голове загудело и зашумело, а перед глазами заплясали цветные мушки. Но довольно быстро всё это пропало.

— Прости, — помотала головой принцесса Твайлайт. — Ты не прошёл. Хоть могу и с удовольствием отметить, что ты относительно близок, ближе, чем некоторые из твоих сородичей. Тем не менее, прошу, вернись обратно без лишних пререканий.

Эти слова окончательно разбили меня. Молча я поднялся со стула и, шатаясь, наступил на фиолетовую пентаграмму, через мгновение оказавшись в лагере прямо у второго купола.

— Отбор на сегодня закончен! — объявил один из жеребцов из стражи.

«Есть!» — эхом ответили ему другие пони и начали пятиться, поддерживая с нами зрительный контакт. А второй купол просто растаял в воздухе, будто бы его и не было.

Те люди, что проходили отбор, решили не дожидаться меня и разбрелись по своим делам. В одиночестве, полностью опустошённый, я побрёл в свою палатку.

Отбор второй

Одна из огромнейших проблем, с которой я столкнулся в лагере, – безделица.

Заняться было попросту нечем. Нет интернета, нет компьютера, нет вообще ничего.

И от скуки в ожидании нового отбора я искал, чем бы мне глобально заняться.

Заказанные книги мне не помогли. Просто потому, что я не понимал письменности пони. Говорить и воспринимать их речь я мог легко, но не более того.

Да и семью Мартина я не мог тревожить весь день подряд. У них есть своя жизнь, как бы это не звучало в нынешней ситуации. Единственным вариантом для меня стала попытка найти новых друзей.

И это оказалось огромной проблемой. Нет, со мной более-менее шли на контакт, но стоило поговорить с большей частью народа, как я уже хотел прекратить разговор и убежать куда подальше. Мартин совсем не шутил, разбрасываясь фразами про «живут в своём мире». Всё так и было. Некоторые индивидуумы готовы были часами только и рассказывать о том, как их навыки и знания из прошлой жизни изменили бы общество пони и какие они глупые невежи, эти неразумные лошадки, что не хотят принимать такие дары. Причём даже без особых знаний в психологии я чётко чувствовал, что у таких людей уже всё не в порядке с головой и их стоило бы вылечить.

Прибиться к чьим-нибудь фанатам мне тоже не удалось. По отдельности люди были даже приятны в общении, да и в рамках своей группы, если не обращать внимания на зацикленность на одной и той же пони, тоже вели себя отлично. Но стоило им только пересечься с другими «кланами» — жди беды. Спор и ругань, попытки доказать, кто на самом деле «лучшая пони», в один момент я просто устал от этого балагана и по-тихому свалил к себе в палатку, решив, что больше я в ту сторону лагеря ни ногой.

Но несмотря на такие сложности, новые знакомые всё же нашлись. Сильвия и Натан. Друзья с пелёнок, едва им стукнуло двадцать один, как они решили на радостях напиться и поехать на машине по серпантину. По их словам, именно так они тут и оказались.

Задорные и весёлые ребята разбавили серость дней. Мне нравилось проводить с ними время, мы нашли общий язык.

И даже чуть больше. Я не мог не видеть, как Сильвия флиртовала со мной. Кажется, я понравился ей куда больше, чем «просто друг», и её не сильно смущала разница в несколько лет.

Но я старался избегать её. По той простой причине, что видел, как к этому относится Натан. С какой ненавистью смотрит, когда она льстит мне, подсаживается поближе или пытается коснуться. Мне совсем не хотелось лезть в любовный треугольник, однако с каждым днём Сильвия была всё настойчивее и настойчивее.

В один из вечеров, за несколько дней до отбора, девушка пришла в мою палатку.

— Привет, Николай! — сладким голосом с порога поздоровалась она.

— И тебе приятной ночи, — нейтрально отозвался я.

Я стоял к ней спиной и чуть вздрогнул от удивления, когда её руки обвили меня за торс. Она прильнула ко мне, довольно однозначно уткнувшись носом в плечо.

Не нужно было лишних слов и знаков, чтобы понять, для чего она пришла.

И мне осталось решить, согласиться на это или нет.

Я почувствовал её тёплое дыхание. Её сладкий шёпот.

Этот лагерь вокруг меня, давящий своей атмосферой. Откровенные психи, потерявшие связь с реальностью. Та проклятая фура, с чего всё это и началось.

Может быть, мне и правда стоит немного порадовать себя и поддаться искушению?

---

Натан направился ко мне быстрым шагом.

— Слышь, ты!

Я не успел среагировать и получил прямо в глаз. От вспышки боли я пригнулся и отступил назад.

— Как ты мог!

Он замахнулся для второго удара. Но на этот раз я был быстрее.

Натан был из современной молодёжи, которая точно пренебрегала физкультурой. Я просто рывком ударился в него всем телом, обхватил руками и повалил на землю, почти как боец на ринге.

Завязалась драка. Но я понимал, что мне нельзя бить в полную силу, и начал жалеть его, ослабляя удары.

И он смог скинуть меня с себя, а затем и вовсе прижал к земле.

— Я любил её!

Удар. Со всей силы, и, хотя я успел прикрыть лицо руками, мне досталось.

— А ты просто!

Второй удар, прямо в блок. Руки болезненно прижали нос.

— Как ты…

Третьего удара дожидаться я не стал. Натан допустил ошибку, не контролируя мои ноги и отклонившись к ним, поэтому я с силой ударил его, рывком подняв левую ногу и попав ему по затылку.

Он зашипел от боли и отпустил меня. Я перевернулся и резко поднялся, опередив его.

Ярость уже взыграла во мне, я с ходу пнул его и без проблем уронил на землю.

В отличие от него, я бил в солнечное сплетение, чтобы просто выбить из него весь дух. Уже на втором ударе он захныкал как девочка и постарался свернуться, прижав руки и ноги к животу.

Но больше ударов не последовало. Магия обволокла меня и оттащила от него. Я повис в воздухе.

«Доигрались».

К нам подбежала группа стражников.

— Тихо, тихо, разошлись! Доктора приведите, быстрее.

Один из них кивнул и бегом поспешил к своим. Мне осталось безвольно дожидаться разрешения конфликта.

---

— И снова ты последний, Николай, — вместо приветствия произнесла принцесса Твайлайт.

Я машинально пожал плечами. После драки мне не хотелось записываться на отбор, потому что я боялся серьёзного разговора и думал, что если подождать ещё две недели, то всё уляжется. Но в последний момент всё же решился.

— Присаживайся. Ну и досталось же тебе.

Я хмыкнул и чуть помотал головой. Да, без синяков не обошлось.

— К слову. Мы можем поговорить о случившемся? — продолжила Твайлайт.

Нервозность охватила меня. Вот и началось.

— Да, если это необходимо.

— Мне просто интересно задать несколько вопросов, — спокойно ответила она. — Этот конфликт произошёл из-за девушки, я правильно понимаю?

Я просто кивнул головой.

— И Натан напал на тебя из-за ревности, так?

Снова кивнул.

— Получается, ты увёл у него, эм… Как это у вас называется? — принцесса начала двигать в воздухе копытами. — Когда, эм, самка с самцом. Она ему кто? Какой термин вы используете?

— В их случае она тоже девушка. Только «его», — подсказал я.

— Спасибо. Получается, ты увёл у него его девушку?

Я раздражённо выдохнул сквозь зубы. По сути, так оно и есть, но ведь не я первым проявил инициативу?

— Она была совсем не против.

— Но тем не менее, ты подразумеваешь, что чья-то девушка может стать твоей, так?

«Странный вопрос».

— Ну, можно сказать и так, — нехотя ответил я.

Принцесса прищурилась.

— Николай, скажи, это нормальное явление для людей?

— П-ф-ф-ф, — надув щёки и сложив губы, шумно выдохнул я. — Вот это вопросы у вас, принцесса Твайлайт.

— Не пойми меня превратно, мне это интересно исключительно с научной точки зрения, — не смутившись ни на йоту, поспешила объясниться она. — Я хочу обсудить с тобой кое-что, но сначала — чтобы ты ответил на мои вопросы. Если ты того желаешь.

Я пожал плечами. Если смотреть на это с такой точки зрения…

— Думаю, что нормальное. Но нежелательное в обществе.

— В каком смысле?

Я поправил голос, прежде чем начать долгую речь.

— Ну, понимаете, это неоднозначный вопрос. С одной стороны, каждый человек свободен в выборе и может делать то, что захочет. И отвечать за это придётся ему. Но, с другой стороны, становиться инициатором такого ухода считается плохим делом.

— Но ты так сделал, — тут же подметила Твайлайт.

— Но и не я первым начал, — попытался оправдаться я. — Не я пришёл к ней в палатку, а она ко мне.

— Но ты ответил ей взаимностью.

— Ну, да. Люди хотят заниматься и «этим» в том числе, — я специально выделил слово интонацией. — Причём я знал, что Сильвия отвергала Натана в любовном плане. Чисто формально весь конфликт случился только потому, что у него взыграла ревность. Если бы она хотела быть с ним, то не липла бы ко мне.

— То есть, тебе важен факт того, чьей именно себя считает девушка?

Я помолчал, прежде чем сформулировать ответ.

— Это она первой проявила инициативу. Влюбилась ли она, или это было лишь желание — но я не уводил её, она сама пришла.

— Хм, интересно, — хмыкнула Твайлайт. — И ты провёл с ней ночь.

Я пожал плечами в ответ. Разговор мне не нравился, и то, куда он шёл, меня раздражало.

— Не боишься последствий? У людей же нет чётких репродуктивных циклов с широким диапазоном отсутствующей фертильности.

«Надо запомнить фразу. Не охота, а циклы с широким диапазоном», — сыронизировал я в мыслях, прежде чем проникнуться сутью вопроса.

Ну да, получилось не очень хорошо. Тогда я не думал о последствиях для Сильвии, но сейчас вопросы принцессы хорошо так ударили в мозг, дав пищу не для самых приятных размышлений.

— Не всегда с первого раза всё получается, — уклончиво ответил я.

— Надеешься на случай? А если нет?

Я оскалился на секунду. К чему вообще такие вопросы?

— Вам-то какая разница? Вы нас за скот держите, будем честны. Ну будет на одного больше, вот вам печаль. Можете помолиться вашим богам, чтобы во время родов умерла и мать, и ребёнок. Тогда это облегчит вам задачу, — огрызнулся я.

— У, какой злой, — поцокав языком, ответила на мой выпад Твайлайт. — Знаешь, если бы мне просто так подавали еду и всё то, что я пожелаю и что меня не убьёт, я бы публично себя причислила к скоту и отправилась на такой отдых. Да и реш…

— А что, особ королевских кровей в Кантерлоте уже не кормят и не холят? — тут же съязвил я, перебив её.

— Я заслужила причисление к королевской крови, как ты выражаешься, тем, что неоднократно рисковала своей жизнью и жизнями своих подруг, — парировала она. — Хочешь попробовать продержаться против Малой и Большой Медведиц? Я прямо сейчас тебя выпущу, но стража отведёт тебя к их логову. Клянусь своим титулом, я выйду за тебя и ты станешь принцем, если вернёшься оттуда живым. Готов? Идём, медведицы ждут!

Её резкий сарказм и злоба остудили меня. Кажется, я сказал много лишнего. «Отчитали как школьника, и даже ответить нечем».

— Прошу прощения, — выдавил я, стыдливо отведя взгляд в стол.

Твайлайт шумно выдохнула и помотала копытом.

— Нет, меня тоже прости. Я не права, что так вспылила. Просто для меня остаётся кое-что непонятным. Позволишь объясниться, или мы перейдём к проверке?

Я пожал плечами.

— Как пожелаете, принцесса.

— Тогда послушай кое-что. — Она начала задумчиво стучать передними копытами. — Ты как человек подразумеваешь, что девушка может быть, грубо говоря, в переходных отношениях. Мило общается с одним мужчиной, ночь проводит с другим. Так?

— Так.

— И это в обществе у вас распространено, но не приветствуется. Но всё же присутствует. Так?

— Так.

Она резко перестала стучать.

— Тогда объясни. Почему в мыслях подавляющей части мужчин, приходивших на отбор, я видела образ вечной любви?

Я нахмурился.

— Простите? Не совсем понимаю.

— Я очень часто вижу у вас образ любви до самой смерти. Не знаю, какой вы применяете термин, но чтобы пара не расставалась, пока кто-то из них не умрёт. Я уже не реагирую на то, что в этих образах участвую я и близкие мне пони. В конце концов, это действительно может быть обосновано только мультфильмом, где мы на переднем плане и просто-напросто вызываем у зрителей сопереживание и симпатию. Но ведь кто-то придумывает и своих пони? И искренне хочет прожить с ними жизнь. Причём диапазон, скажем так, взаимодействий, варьируется от чего-то, что не отличается от обычной дружбы, до такого, что ни за какие битсы ни одна кобылка делать не будет. Ну, я надеюсь на то, что не будет, у меня же должна быть вера в своих подданных. И я задаюсь вопросом — такое отношение у людей только к самкам пони? Вы принимаете свободу в отношениях у своих самок, но не приемлете её по отношению к другим видам? Или я чего-то не понимаю?

Я долго не отвечал, размышляя над сказанным. Так вот к чему были все эти вопросы…

— Ну… — протянул я, пытаясь собраться с мыслями. — Я бы сказал, что такие мужчины не думали никогда о том, что пони действительно существуют. И им просто нужен был образ для такой вечной любви. Абстракцию представлять и любить сложно, а тут вроде как какой-то образец.

— То есть, будь мы в вашем мире, вы бы нормально воспринимали свободу выбора кобылки и всё такое?

— Думаю, да. Ну, вы определённо разумны, а в некоторых местах куда умнее нас.

— Тогда для чего вам эта вечная любовь? — вскинула бровь Твайлайт. — Вы можете увести девушку у другого мужчины, вы воспринимаете выбор девушки и не решаете за неё…

— Есть исключения, — вставил я фразу.

— Но они редки?

— Ну, вообще-то, в зависимости от страны и веры.

— То есть, существует сильная разница?

Я задумчиво почесал подбородок.

— Да, но я из тех мест, где всё так, как мы сейчас обсуждаем.

— Кого из вас тогда больше? Или даже не так, с каким мировоззрением будет больше попадать в Эквестрию? С учётом ещё и девушек, всё же, может у них отдельные мысли по этому поводу.

Я подумал несколько секунд.

— Со свободным, думаю, будет побольше.

— Хорошо, ладно, — кивнула Твайлайт. — Но я всё равно не понимаю. Если вы согласны с изменами и готовы строить новые отношения при неудаче, для чего вам образ нерушимой любви, если это работает совсем не так? Не легче ли быть морально готовым к тому, что любые отношения, сколь бы сильными они ни были, могут разрушиться?

Я выдохнул и откинул голову назад, насколько мне позволял это сделать стул.

— Сложный вопрос, принцесса. Могу дать на него только банальный и заезженный ответ.

Она помотала копытом в пригласительном жесте.

— Прошу, Николай.

— Вечная любовь — это то, чего хочет каждый человек. Простого счастья. — Я сам поднял руки и попытался изобразить жестами невообразимое. — Мы просто хотим кого-то, кто будет рядом с нами и разделит нашу жизнь. Наши интересы и пристрастия. Как-то так.

— Но такого у вас в парах не происходит, так ведь?

Я не удержался от смешка.

— Не всегда. Далеко не всегда. Пары сходятся и расходятся, иногда успев завести детей и потратив лучшие годы жизни друг на друга.

На удивление, Твайлайт многозначительно промычала.

— Печальная картина. Тогда у меня такой вопрос. Человек может полюбить пони? Настоящую, в этом мире. Во всех планах.

Я чуть поморщился.

— Да, но я не отношу себя к тем, кто хотел бы спать с вашим видом.

— Почему? — последовала обескураживающая фраза.

— Мы слишком разные. Не по моему вкусу, — как можно мягче попытался я выразить свою мысль.

Не могу же я вслух сказать, что морально приписываю это действие к одной из не самых приятных статей закона?

— Поняла тебя. Но другие, может быть, и смогут. И как ты думаешь, как они поступят, если их пара пожелает разорвать отношения?

Я пожал плечами.

— Да без понятия. Может быть, у вас для этого есть кодекс правил чести и достоинства любовных дел, у нас это разнится от человека к человеку.

Твайлайт промычала.

— М-м-м, ну, то есть, могут напасть так же, как и Натан на тебя?

— А-а, вы думаете, как может повести себя человек в таких ситуациях, если вдруг найдёт себе пару из пони? — предположил я.

— Да, именно об этом я и думаю, — подтвердила она. — Ваш поток не уменьшается, рано или поздно придётся полноценно интегрировать вас в наше общество. И хочу заметить, чисто статистически самок вашего вида попадает сюда в разы меньше, чем самцов. Да, мы тоже умеем ревновать и мстить. Доходит и до драк. Но я боюсь, что будет, если столкнутся интересы жеребца и мужчины к одной кобылке. Если пони не единорог, то он в опасности. Вам, по сути, полноценно противостоять может какой-нибудь крепкий тяжеловоз, и то, при должной сноровке вы можете и его повалить. А если это будет единорог — он атакует магией. Волна смертей нам в Эквестрии в любом случае не нужна.

— И вы, увидев такое расхождение между людьми и пони, начали думать неладное?

Она кивнула.

— Мне нравятся догадливые собеседники. Теперь я знаю, что всё не так однозначно. Это добавляет переменные в процесс интеграции.

Я ухмыльнулся.

— Кажется, я оказал медвежью услугу людям в Эквестрии.

Принцесса помотала головой.

— Нет. Медвежью услугу ты бы оказал, если бы сказал неправду. Меня очень напрягал этот образ вечной любви.

— Чем же?

— Он односторонний. В плане, это вы думаете, что с вами кому-то будет обязательно хорошо. Фантазии, согласна, они и должны быть идеальными. Но, как и у девушек, у кобылок тоже есть своё желание и иные выборы. А тут вы мечтаете, чтобы рядом с вами были всё время. Это же невозможно. Вот меня и волновало, что будет делать человек в случае расхождения ожидаемого и реальности.

— Ну да, это проблема, — поддержал я её мысль.

— Проблема, и огромная. Не люблю быть голословной, представь мой пример, — принцесса указала на себя копытом. — Я часто занята на работе, общаюсь со множеством пони, в том числе и с жеребцами всех мастей. Спортсмены с идеальным телосложением, богачи с солидным счётом в банке. Знаменитые артисты, певцы, художники. Представляешь, если мой возлюбленный возревнует? Уже неприятная ситуация, благо, он не ревнивый. А если на его месте человек? «О нет, Твайлайт, ты должна быть со мной и только со мной, иначе я буду ревновать тебя даже к неживым предметам и привяжу к себе на верёвку». А если он пойдёт крушить всё вокруг?

Я покивал. Разговор как-то резко оборвался.

— Ладно. Я совсем тебя задержала. Как будешь готов — посмотри мне в глаза.

Снова гул в голове и мушки перед глазами. Закончив, Твайлайт помотала головой.

— Лучше, но недостаточно. Иди.

Я развёл руками. Не в этот раз.

Почти наступив на заклинание, я решил задать последний вопрос.

— Принцесса Твайлайт. — Она подняла на меня взгляд. — Скажите мне, вы только со мной так долго говорите и задаёте такие вопросы?

— Нет, — помотала она головой. — Есть и другие. С тобой просто такая ситуация сложилась, идеальная, можно сказать. Звучит ужасно, согласна.

— Если бы вы всех так опрашивали, отбор проходил бы весь день, — предположил я.

Она хмыкнула.

— Естественно, не всех. С некоторыми людьми особо и говорить не хочется. Они будто бы серьёзно живут в какой-то отдельной реальности, где можно трогать незнакомых существ.

— И жевать уши? — вспомнилось мне.

Принцессу аж передёрнуло.

— Не говори больше об этом. Это одна из вещей, что меня в вас пугает.

— Почему же? — не удержался я.

Твайлайт вдруг открыла рот и приподняла голову, демонстрируя напоказ зубы.

— Мы травоядные. — Она закрыла рот и опустила голову. — У нас особое строение зубов, они перетирают тонкие листья травы, мякоть овощей и всё такое. А уши очень чувствительные места, причём не в интимном плане. Они наполнены капиллярами и рецепторами, чтобы ими можно было чётко управлять и улавливать звуки от приближающихся хищников, такими нас сделала природа. А ваши зубы? Сам языком проведи: четыре острых шипа и бритвы в два ряда. Не представляю, кто из вас додумался, что это может возбуждать, но в реальности такое пожёвывание с слюнями приводит в лучшем случае к боли. В худшем — к сепсису.

— Но их же кусают легко, понарошку.

Твайлайт помотала головой.

— У каждого человека своё понятие о том, что такое «легко» и «понарошку». И, знаешь, когда в продаже появляются наушники, созданные для защиты от таких нападений, то можно смело заявить, что дело приняло ужасный поворот.

Я был неприятно удивлён её словами.

— Даже не представлял, что всё настолько серьёзно.

Принцесса вздохнула.

— Вы много чего не представляете о нас.

Я наступил на печать.

Отбор третий

Следующие две недели прошли как в больном бреду.

Я так и не помирился с Натаном и Сильвией. Через несколько дней она тайком пришла ко мне, чтобы сказать, дескать, грех точно обошёлся без последствий, физиология врать не будет. Но после этого я настойчиво попросил её уйти, получив заслуженную пощёчину и поток брани.

На душе всё ещё был осадок. Я винил себя за то, что всё-таки поддался искушению и поступил совсем не как друг. Ещё и парню навалял, хоть и в ответ. За что? За то, что он был недостаточно привлекателен и не смог привлечь Сильвию за всё время их знакомства? Или за то, что верил в образ «вечной любви»? Тот разговор с принцессой сильно въелся мне в память. Наверное, в прошлой жизни я был излишне романтичен и глуп, если не желал замечать такую разницу между тем, чего мы хотим, и тем, что получается в реальности.

Но и в этот раз на помощь мне пришёл Мартин. Он явно был хорошим и высокооплачиваемым психотерапевтом, ведь через один разговор с ним по этому поводу я стал чувствовать себя куда лучше. А когда ситуация полностью разрешилась сама собой, я и вовсе перестал обращать на это внимание.

Близился новый отбор. Мы с Мартином взяли привычку тратить пару часов для встречи новичков у входа, и накануне этого дня мы с ним стояли у выхода в ожидании нового конвоя.

Ждать долго не пришлось, из-за поворота показалась пара стражников с летящим в магическом поле человеком. И в это же время из-за другого холма, где, как я предполагал, был пункт самих пони, вышла большая группа с материалами для новых палаток.

Молодого парня аккуратно перенесли сквозь купол и поставили поближе к нам. Мы поспешили к нему. Как и ожидалось, новичок был перепуган и готовился защищать свою жизнь.

— Здравствуй, друг! — Я держал ладони поднятыми к груди и открытыми, чтобы показать свою безопасность и доброжелательность. — Успокойся, пожалуйста.

— Где я? — Он смотрел на нас бегающим взглядом загнанной жертвы. — Куда меня принесли?!

— Это лагерь для людей, резервация. — Мартин встал сбоку от нас, поближе к нему. — Самое главное — ты в безопасности. Пойдём с нами, мы всё тебе расскажем.

— Отойдите!

Пока мы налаживали контакт с парнем, группа пони зашла под купол, и три стражника отделились от них, чтобы отогнать нас с нашего места.

Мартин положил свою руку на плечо парня и потянул за собой. Я также показательно сделал несколько шагов назад, и пони начали движение в сторону лагеря.

Я глянул на них и взглядом зацепился за белый чепчик с красным крестом. Да, под купол вместе с рабочими зашли и несколько врачей.

— А-а-а-ай! — вдруг раздался крик за моей спиной.

Я обернулся. Парень прижал руки к животу и начал сгибаться пополам.

— Помогите! — кричал он. — Больно, помогите!

Я почувствовал неладное. Через несколько секунд из толпы пони к нам быстрым шагом направилась одна из врачей, синяя пегаска с чёрной гривой.

— А ну отошли от него! — приказал один из единорогов, угрожающе помахав копытом.

Мартин растерялся, я подошёл к нему и потянул за собой, в сторону от кричащего парня.

— Ему же помочь надо! — воспротивился Мартин.

— Давай отойдём, — настоял я.

Стражники обступили уже свернувшегося на земле паренька. Подошедшая к нему пегаска попыталась осмотреть его, но безрезультатно. Она выпрямилась и повернулась к основной группе.

— Надо унести его отсюда!

Врачи начали спорить с ней, кобылка же настаивала на своём.

Стражники, как и мы, отвлеклись от новичка, смотря на перепалку и переводя взгляд с пегаски на пони.

И, поймав момент, парень приподнялся на руках, упёрся носками согнутых ног в землю и прыгнул на кобылку, сразу же поймав её в захват за шею.

Энергии хватило для того, чтобы повалить ничего не ожидавшую пегаску на землю.

— Отошли все от меня! Отошли!

Испугавшись, стражники сделали шаг назад по наитию. Парень, поднявшись на колени, удерживал кобылку двумя руками, одной вцепившись в её левую переднюю ногу, а другой зажав ей горло.

Замерли все вокруг.

— Ни шагу ко мне! — истерично орал парень. — Иначе задушу! Поняли меня?!

Пегаска начала дёргаться, скребя свободным копытом по его руке. Через мгновение она получила несколько сильных ударов кулаков по боку и обмякла, перестав сопротивляться.

— Тихо, сука!

— Отпусти её! — Один из стражников угрожающе наклонил голову, его рог засветился от магии.

— Как только я выйду отсюда! — Свободную руку парень поднял к мордочке пегаски, раздвинув двумя пальцами ей веки. — Считаю до трёх и выкалываю ей глаз!

— Мужик, не надо! — выкрикнул я, понимая, что сейчас произойдёт.

— Раз! Два! Т…

Он не успел договорить: тот единорог, что уже начал колдовать, выстрелил в него заклинанием, прямо в руку, которой он душил пегаску.

И конечность буквально взорвалась кровавым облаком. Парень заорал пуще прежнего, а перепачканная кровью кобылка вырвалась от него и со всей дури рванула в сторону основной группы.

Тошнота подкатила к моему горлу, когда я смог рассмотреть, что произошло с ним. Плоть до самого локтя будто бы испарилась, ничем не удерживаемые кости упали на землю, а кровь фонтаном хлестала из раны, словно в каком-то ужастике.

Стоящий рядом со мной Мартин побелел лицом и резко сел на землю.

— О боже…

Раненый парень пытался уцелевшей рукой зажать кровотечение, но безуспешно. Я не вытерпел и дёрнулся в его сторону.

— Стоять! — тут же крикнул на меня стражник, наклонив голову в мою сторону. — Стоять на месте, ещё шаг, и я тебя взорву!

Поддавшись инстинкту самосохранения, я замер, медленно поднял руки и сделал шаг назад.

К этому моменту зеваки из близлежащих палаток уже столпились невдалеке от нас. Все стражники всполошились, пони тут же сгруппировалась, готовясь к обороне. Жеребцы в золотой броне плотно обступили работников и врачей, а затем таким боевым порядком направились к уже упавшему на бок парню.

Только для того, чтобы отделившиеся стражники безопасно влились к ним в построение. Пятясь, угрожающе направляя светящиеся рога на нас и внимательно следя за людьми, пони покинули купол.

Лишь когда последний стражник оказался по ту сторону, я побежал к раненому парню. К этому моменту он уже затих.

— Надо помочь ему! — Подоспевший спустя несколько секунд Мартин уже снял с себя майку и протягивал её мне.

Но я уже понимал, что парень мёртв. Проверив его шею, я не нащупал пульса.

— Николай, возьми майку, давай перевяжем!

— Да нечего уже перевязывать. — Я грубо оттолкнул от себя трясущуюся руку друга. — Всё, пульса уже нет. Ты посмотри, сколько он крови потерял.

Мартин взвыл, отвернулся от меня спиной, и сделал несколько шатких шагов вперёд, прежде чем упал на колени. Я услышал характерные натужные звуки.

Мне и самому стало дурно, осознание ситуации пробивалось сквозь страх, адреналин и отвращение, поэтому я поспешил закрыть парню глаза и сам отошёл в сторону, лишь бы самому не стошнить и хоть немного прийти в себя.

---

Кажется, впервые за всё то время, которое я здесь провёл, люди были взволнованы и вместе обсуждали произошедшее. К огромному удивлению, их интересовало вовсе не то, что пони убили человека и что нам с этим делать, а будут ли наши пленители после этого случая помогать нам и кормить нас дальше.

Мои возмущения не были услышаны. Мне стало мерзко от всего этого, и я попросту ушёл подальше от основного скопления людей.

Другая группа пони уже забрала тело, завернув его в белую ткань, и унесла за купол. Даже следы крови убрали, и на месте события ничего не говорило о том, что произошло несколько часов назад.

Я бродил из стороны в сторону, просто пытаясь хоть как-то обдумать произошедшее. Прокручивал чуть ли не по кадрам в голове каждое действие, что привело к смерти парня.

Надо было его утаскивать в лагерь. Никто никогда ничем не болел, с чего мы вообще встали в ступор, когда он начал притворяться и кричать напоказ?

И зачем та дура начала спорить со своими? Ничего бы не случилось, если бы она не захотела помочь и не начала пререкаться.

Да и какого чёрта стражник атаковал таким заклинанием? Он же мог просто обездвижить парня, как до этого обездвиживали меня. Они же с напарником как-то притащили его под купол!

Вопросы, вопросы, вопросы. Они вызывали злобу, но выплеснуть её я никуда не мог, потому ближе к ночи чувствовал себя опустошённым.

К палатке я вернулся поздно. На столике стояла коробка с ужином от пони, но я проигнорировал её. Перед сном мне хотелось поговорить, обсудить всё это с единственным адекватным человеком в этом аду, и я направился к палатке Мартина.

К моему небольшому удивлению, он сидел на траве перед входом в своё жилище.

— Здравствуй, Николай, — тихо произнёс он. — А я искал тебя. Не нашёл в палатке, подумал, что больше мы и не увидимся. Как с Майклом.

Я просто сел рядом с ним.

Мы молчали. Так долго, что мне послышался несуществующий давящий писк.

— Мартин, — начал я разговор. — Какого дьявола вообще произошло сегодня?!

— Потише, у меня семья спит, — попросил он.

— Прости, — я сильно сбавил голос.

— Бывает. Спрашиваешь, что произошло? Ничего необычного, для людей как минимум. — Мой друг развёл руками. — Просто убили агрессивное животное, напавшее на человека. Уверен, ты часто такое по телевизору видел в той жизни.

У меня челюсть упала. Я медленно повернулся лицом к Мартину, чувствуя, как гнев поднимается внутри меня.

— Чего, блядь? Агрессивное животное?!

Мартин кивнул.

— Успокойся и просто подумай. Не знаю, где ты жил раньше, напряги воображение. Ты видишь, как на дороге в лесу стоит человек, а на него бежит волк. А в руках у тебя ружьё, и ты точно знаешь, что ты попадёшь в волка. Выстрелишь, чтобы спасти человека?

От возмущения я тяжело и быстро задышал.

— Мартин, он мог просто его магией прижать к земле, о чём ты вообще?!

— Да. А ты можешь ружьё в волка кинуть. В теории поможет? Поможет. Но ты скорее всего выстрелишь.

— Ты… — я сжал кулаки. — Ты что, ты на их стороне?!

Мартин посмотрел на меня.

— Хочешь, можешь ударить меня, если тебе от этого станет легче. Но ты и сам знаешь, что я прав.

— Да ты! — я запнулся от закипевшей в душе ярости. Но сдержался, а через несколько глубоких вдохов умерил пыл.

— Николай, как ты думаешь, почему пони так странно ведут себя? — вдруг спросил Мартин.

— Не знаю и знать теперь не хочу, — огрызнулся я.

Он помотал головой.

— И всё же. Передвигаются группами, не общаются, не называют никого по именам в нашем присутствии и чуть что — бегут, поджав хвост. Как думаешь, почему?

Я махнул рукой, предоставляя ему возможность продолжить разговор.

— Не хочешь отвечать? Тогда я отвечу. Когда я только попал сюда, пони были куда более дружелюбнее к людям. В рамках разумного для них поведения, но всё же. До одного инцидента. Кажется, того человека звали Бен, не помню точно, врать не буду. Пусть будет Бен. Ему крайне не нравилось всё происходящее в лагере, и он хотел отсюда сбежать. В одиночку это не получилось бы сделать никогда, поэтому он захотел поднять восстание. Подначивал тех, кто был тут дольше всего, накачивал их не хуже политиков в том, нашем мире. И какими бы добрыми и хорошими мы ни были, он смог собрать солидную группу последователей, которые ждали момента. Ждали, чтобы напасть, чтобы прорваться за мнимый кордон, созданный беззаконием и ложью обезумевшей принцессы Твайлайт и донести правду до других правителей. Понимаешь?

Он замолчал, давая мне время на обдумывание. Впрочем, я уже мог представить, к чему приведёт его рассказ.

— Много пони пострадало?

— Десять. Насмерть. Разъярённая толпа просто затоптала их ногами. На моей памяти это был первый и единственный раз, когда зашедший под купол отряд стражников просто гасил всех, кто пытался оказать хоть какое-то сопротивление. Они не стремились убивать, но и не жалели и не церемонились ни с кем, кто не замер на месте и не опустился лицом в землю в ту секунду.

Я закрыл лицо руками и протяжно выдохнул в них. Это многое объясняет.

— Бена тоже жалеть никто не стал. Правда, показательную казнь тоже не устраивали, но он выполнил свою мечту — выйти за купол. Жаль, завёрнутым в белую ткань, — продолжил Мартин. — С тех пор всё изменилось в худшую сторону. Если раньше пони опасались нас за наши стереотипы, непривычные и опасные, и могли как-то смириться и простить неприятные неувязки и несчастные случаи, то теперь у них был очень весомый повод бояться и ненавидеть человеческий род, свалившийся на их голову подобно каре небесной. Больше никакого общения, никакого сочувствия. Мы стали для них агрессивными животными.

У меня словно почву из-под ног выбили.

— Но так не должно же быть, Мартин! — жалобно протянул я.

Он закивал головой.

— Не должно. А хочешь, я напомню, чего не должно было быть, но случалось много-много раз на планете Земля? Убийства, грабежи, притеснения, каз…

— Всё, всё, замолчи, — быстро попросил я его, помахав рукой. — Я понял тебя.

— Но ведь так и есть. — Он посмотрел мне в глаза. — И что обычно говорили после произошедшего? Так не должно было случиться. Но вот оно и случилось. Сосед убил соседа, ребёнок заколол родителя, кто-то обманул кого-то, и далее, далее, далее. И это всё происходило, да, думаю, и происходит, в любом месте на голубом шарике, где живёт более одного человека. И это я не говорю про какие-то глобальные события, о которых потом всё мировое сообщество будет говорить одно и то же — такого не должно повториться никогда. Но ведь повторялось, и куда хуже.

— Но мы же, мы же в Эквестрии, мы же там, где должна быть дружба, там, где…

Меня прервал тихий смех моего собеседника.

— Да, Николай. Мы в Эквестрии. Самой что ни на есть настоящей. Которую населяют настоящие цветные пони. Из плоти и крови. И мы тоже — настоящие тут. Понимаешь?

Я надолго замолк и задумался. Мне хотелось хоть как-то возразить его словам, но чем дольше я думал, тем меньше весомых доводов у меня оставалось.

Пока в голове не осталась одна-единственная, неприятная идея. Настолько неприятная, что в груди от неё становилось больно.

— Мартин, — тихо позвал я его.

— Да, мой друг.

— Ты хочешь сказать, что они, пони, как общество, настолько не отличаются от людей? Что всё то, что мы видели, о чём мечтали — блеф? Нет никакой… дружбомагии, нет простого решения проблем, и если надо, то они будут делать так же, как поступили бы и мы? Будут бояться, ненавидеть, мстить? И убивать? Ты к этому всему ведёшь? Что тут всё то же самое, что и у нас там?

В ответ Мартин кратко кивнул.

— Да, Николай. Я же об этом и говорил в первый день нашего знакомства, и теперь ты почувствовал это на себе. Это мы, люди, придумали какую-то утопию. И верили в неё. Это было защитным механизмом для нас от той человеческой реальности, с которой мы не хотели мириться. Мы идеализировали их. Люди плохие, люди творят зло. Иногда творят и добро, но зла мы ощущали больше. А вот есть волшебный мир дружбы и магии. И там добрые пони обязательно побеждают злодеев и однозначно решают сложные моральные дилеммы. И нам было приятно прикоснуться к нему хоть немного. Кто-то впал в иллюзию слишком сильно, ты сам их видишь тут ежедневно. Кто-то, как мы с тобой, просто любовались этим издалека, если можно так сказать. Но вот мы здесь. И лицезрели то, как пони в попытке защитить другого пони атаковал и убил человека. Чем это отличается от моего примера с волком?

Я не вытерпел и шёпотом заматерился. Выплеснув этим эмоции, я собрался с мыслями.

— Это так «умирает Эквестрия», да? Настолько сильно мы не отличаемся с ними?

И снова Мартин кратко кивнул.

— Знаешь, Николай. Ты очень похож на меня. Я тоже ходил на отборы в своё время. Мы записывались вместе с Джингуа, веря, что выйдем вместе и сможем спокойно жить в новом для нас мире. Вот только в один день, когда ей, как и всегда, отказали, я услышал «да» от принцессы Твайлайт. Меня были готовы отпустить, но без неё.

— И ты не согласился.

— Просто не смог. Даже докучал принцессе своим присутствием ещё несколько раз, моля отпустить нас двоих. Джингуа так и не пропустили. А я по итогу смирился. Мы создали с ней семью здесь, в этом безумии. И для нас это стало раем. Я нашёл свой смысл жизни, и, пока моя семья вместе, я не пойду на отбор. Мне просто незачем туда идти.

Он замолк, отведя взгляд на ночное небо. Я и сам задрал голову, чтобы рассмотреть бисер звёзд над нами.

Вдруг Мартин стал подниматься на ноги. Понимая, что он хочет уйти в палатку, я тоже встал.

— Николай, — обратился он ко мне, протягивая руку. — Я рад был познакомиться с тобой. Прощай.

В который раз за этот день к горлу подкатил горький ком. Я ответил на рукопожатие.

— Мартин, — мой голос дрожал от переполнявших меня эмоций. — Я… Я в свою очередь скажу лишь «до свидания».

Он тепло улыбнулся мне.

---

Кабинет, стол, принцесса Твайлайт.

— Здравствуй, Николай. — Её улыбка показалась мне усталой. — Я рада тебя видеть. Хоть и думаю, что ты не рад.

Я сел на стул.

— Нет, принцесса, — честно сказал я ей. — Я тоже рад видеть вас.

— Я знаю, что ты был свидетелем вчерашнего инцидента, — её голос погрустнел. — Очень ужасная ситуация, правда. Если хочешь, мы можем пог…

Я помотал головой.

— Здесь не о чем говорить. Давайте сразу к делу.

Она кивнула, я без лишних слов встретился с ней взглядом.

Шум, россыпь белых точек перед глазами.

— Приемлемо, — услышал я через мгновение. — Да, теперь тебя можно отпустить.

Столь желанный когда-то вердикт я принял смиренно. После разговора с Мартином внутри меня действительно что-то сломалось.

Пока я молчал, принцесса Твайлайт телепортировала на стол холщовый мешок, звонко брякнувший монетами.

— Этих средств тебе хватит на три месяца. При экономии — на пять.

Я медленно протянул руку к мешку и забрал его себе.

— Куда я могу отправиться?

— Куда угодно. С этого момента ты получаешь статус подданного Эквестрии. Что уравнивает тебя в правах и обязанностях с любым другим жителем. Законы стоит изучить при первой же возможности, людям делаются поблажки, но в рамках разумного. Однако, между нами, советую покинуть Понивилль.

Я чуть нахмурился.

— Это почему?

— Отношение к вам тут хуже, — без прикрас и прямо ответила принцесса. — Подавляющая часть людей хотела быть именно в Понивилле. Чуть меньшая желала жить в Кантерлоте, и редко кто задумывался о других наших городах и посёлках. И до создания этого лагеря, вы успели много чего плохого сделать для местных жителей. Именно тут произошёл инцидент с кобылкой и её дочерью, о которых я тебе рассказывала. Да и под куполом вы тоже смогли нас «порадовать».

Я поморщился.

— Знаете, вчера ваш подданный мог обезвредить человека, а не убивать его.

— Мог, — согласилась Твайлайт. — Мог. Но испугался за свою сестру и сделал то, что сделал. Я не рада произошедшему, но и винить его в этом не собираюсь. И даже не смей заикнуться мне про какую-то мораль. Благодаря магии и таким проверкам у меня есть огромная база данных о мире людей из вашей памяти. И слышать от существ, которые создали ядерную бомбу, которые убивают животных не для еды себе или другим, а ради развлечения, которые носят красивые шкурки на себе и сливают химикаты в ручьи и водоёмы, а потом пьют из них, слышать от вас про мораль — мне просто противно. Докажи, что я не ошиблась со своим решением отпустить тебя, избавь меня от твоего осуждения. Единственное, в чём я стопроцентно согласна с мультфильмом, который вы смотрели, — мы, пони, не настолько жестоки, как вы, люди.

— А мы не настолько ужасны, как вы думаете, — тихо сказал я.

— «Да, но», — Твайлайт выделила эти слова интонациями. — Как я могу судить по воспоминаниям абсолютно разных людей — практически на каждый аспект вашей цивилизации можно применить одну и ту же фразу. Да, вы развились куда лучше нас, заставили железо двигаться самостоятельно на абсолютно немыслимых скоростях. Но что вы прикрепили к этим машинам?

— Да, но единорог мог не убивать человека.

— Да, но человек мог не нападать на пони, — тут же парировала Твайлайт. — Хочешь переспорить меня? Мы можем до ночи тут сидеть, но сути это не изменит. Я не могу осуждать твой вид как таковой, условия в наших мирах значительно отличаются, и человечество стало таким, какое оно есть. Но с чего ты тогда решил, что имеешь право осуждать нас, пони? Это вы начали появляться из ниоткуда в нашем мире, а не мы. И вы нам создаёте проблемы. Лезете своими конечностями куда не надо и учите нас жизни. Технологии, философия, новые горизонты. А сами в любой точке вашей планеты лес на месте срубленного без целого шоу посадить не можете, у вас это не что-то должное и необходимое, а возможность для некоторых личностей выставить себя в лучшем свете перед толпой и дать ложную надежду. «Пиар», так вы это называете? Хорошее слово, мне оно нравится. Помпезное такое, красивое, но пустое внутри. Деревья же моментально растут, правда?

Я промолчал. Спорить больше не хотелось, поскольку весомых доводов, в которые я бы и сам поверил, у меня не было.

— Куда мне лучше тогда отправиться? — вернулся я к прошлой теме спустя несколько секунд тишины.

— Как ни странно, но посоветовала бы уехать в Кантерлот, — спокойно ответила принцесса, будто бы совсем недавно мы и не препирались. — Чудом аномалии вы говорите на нашем языке и понимаете его, но письменность вам неизвестна. В столице уже давно работает школа по адаптации людей. Там тебя обучат, постараются подогнать твои навыки из прошлой жизни к реалиям нашего мира и помогут найти работу. Не думай, что будет просто, но по крайней мере, в Кантерлоте к людям относятся куда лучше. На улицы города вы попадаете все только после лагерей и отбора, а значит, представляете куда меньше опасности для пони и ведёте себя адекватно и предсказуемо. Сходный с нашим уровнем интеллект в совокупности с физиологическими различиями делает вас полезными практически в любой работе. Если не хочешь в столицу, тогда в Мейнхеттен. Там тоже есть подобная школа, а из-за того, что город является крупнейшим портом, в нём живёт много представителей других рас. В частности, грифонов. Мы немного следим за жизнью людей после лагеря, и статистика говорит, что мужчины в равной мере предпочитают общаться и строить какие-то социальные взаимоотношения как с кобылками, так и с грифонихами. Могу предположить, что грифонихи даже предпочтительнее для вас ввиду схожей пищевой базы. Ну, знаешь, не каждый пони вообще умеет готовить мясо, и это может стать проблемой в бытовой жизни. Да и суровая жизнь на родине воспитала в них несколько схожее с людским мировоззрение.

Я внимательно слушал её и, когда она сделала небольшую паузу, просто кивнул, показывая, что она может продолжать.

— Можешь отправиться в города поменьше. Но там не будет школ, экономически нецелесообразно. Сам будешь разбираться с обучением. Некоторые романтики уезжают в Кристальную Империю, но готовься к тому, что придётся работать на полях. Город окружён снегом, поезда с едой из Эквестрии могут застревать из-за непогоды, и там остро стоит вопрос с сельским хозяйством. Конечно, принцесса Кейданс будет рада способным и трудолюбивым людям на немногочисленных плодородных землях под сдерживающим холод заклинанием от Кристального Сердца, но не надейся на иные перспективы.

— А работы по типу советника по отношениям с человеческим видом не предусмотрена?

Твайлайт грустно вздохнула.

— Когда будешь идти по тропе к городу, не поленись, сойди с неё после поворота, там будет тропинка поменьше. И дойди до небольшой площадки. Всё, что ты увидишь там, — результат работы вот такого «советника». Скорее, того, что мы безоговорочно верили его словам. Спасибо, теперь мы больше в советах не нуждаемся.

Настала моя очередь вздыхать. Легко можно было догадаться, что я там увижу.

— Но, к слову об этом. В крайнем случае, если вдруг у тебя появится действительно дельная идея, ты можешь написать мне письмо. Ну, когда научишься писать. Я не устраиваю отдельные аудиенции с людьми, мне просто некогда, но письма читаю. Если тебе будет нужна помощь — обратись за ней. Со скрипом, но пони постараются помочь, поверь мне, я и мои подруги вместе с большим штабом умненьких подданных стараемся нивелировать негативное отношение к вам со всех сторон. Тайно, незаметно, неявно, чтобы не было возмущений, от этого и очень медленно. Но стараемся. Не убивать же вас всех, в конце концов?

— Я запомню. Спасибо вам за вашу работу, — максимально нейтрально, чтобы это не звучало как насмешка, ответил я ей.

— В таком случае, ты свободен. За мной дверь, просто войди в неё, и тебе выдадут документ, подтверждающий твой статус. Постарайся носить его с собой, на всякий случай.

Я невольно ухмыльнулся.

— Путь к свободе был так близок?

Твайлайт чуть нахмурилась, но затем слегка прикрыла глаза и загадочно улыбнулась.

— Нет, Николай. Путь к свободе был за моей спиной. И я доверяю тебе, человеку, зайти мне за спину и пройти к двери. Запомни эту фразу и почаще вспоминай её. И обещай мне, что я не разочаруюсь в тебе, человек.

— Обещаю, принцесса.

Всё, как у поней

Занятие в одном из классов в Кантерлотской школе адаптации было прервано стуком в дверь.

Земной жеребец, наш преподаватель, отвлёкся от написания предложения на доске и впустил в кабинет единорожку.

— Да, точно, я уже и забыл! — Он привлёк внимание аудитории к себе. — Джентль…  Дамы и джентльмены! Хочу познакомить вас с Джейд Жасмин. У неё есть к вам предложение.

— З-здравствуйте! — чуть запнувшись от волнения, поздоровалась она. — Я студентка Академии Магии и Дружбы, ну, местной, и мне нужна ваша помощь. Моя научная работа связана с людским поведением, и я была бы рада, если кто-то из вас на протяжении недели смог бы отвечать на мои анкеты и разговаривать со мной. Может кто-нибудь помочь мне?

Вся аудитория молчала, и я прекрасно понимал, почему. Никто не хотел себе устраивать дополнительные проблемы. Наш статус в обществе был шатким, и каждый сидящий здесь знал, что если вдруг случится что-то плохое или если они скажут что-то не так — снежным комом это прокатится по ним самим в частности и по людям в целом.

— Никто? Совсем-совсем? Н-ну пожалуйста! Я обещаю, результаты полностью анонимны!

И снова тишина. Люди буквально делали вид, будто бы с ними никто сейчас не разговаривает.

Джейд заметно погрустнела и отступила назад, к выходу.

— Простите, что прервала ваше занятие.

И тут меня словно переклинило. Сыграла ли жалость, или лёгкая симпатия, но я поднял руку.

— Думаю, я бы мог помочь вам.

Она чуть вздрогнула, бегло окинула взглядом аудиторию, прежде чем найти источник звука, и уставилась на меня.

— Отлично! Прошу прощения, я могу узнать ваше имя?

— Ни-ко-лай, — чётко по слогам произнёс я. Так уж сложилось, что моё имя пони произносили правильно не с первого раза.

— Ни-ко… Хорошо, Николай, — кивнула она. — Я буду ждать вас в коридоре!

— Я обязательно подойду к вам.

На радости быстро попрощавшись с преподавателем, Джейд скрылась за дверью.

Как по команде, люди в аудитории уставились на меня.

— Ой, да ладно вам! — Я всплеснул руками. — Это просто анкеты.

— Хороший ты был мужик, Коля, — услышал я голос Бориса, некогда моего соотечественника.

Я хотел было метнуть в него карандаш, но увидел строгий взгляд преподавателя и положил его на место.

---

Мои шаги раздавались эхом по коридору института. Я сжимал в руках папку с документами и улыбался как последний идиот.

Диплом. Учителя. Я смог, я защитился, я доказал пони, что достоин этого призвания, что мне можно доверить обучение их отпрысков!

Я чуть ли не подпрыгивал на ходу. У меня не было и толики этих эмоций, что я сейчас испытываю, когда я получал диплом в прошлой жизни, на Земле.

Наконец-то! Я не зря надрывал спину на почте в отделе доставки, куда смог устроиться на время моего обучения, я не зря не спал ночами, усердно изучая эти проклятые подковки вместо букв, всё это было не зря!

Теперь-то у меня есть шанс. Есть перспективы. Есть будущее, которое я смогу создать сам для себя!

И для Джейд.

Она ждала меня у главного входа на улице, и как только я показался в поле зрения, поспешила ко мне.

— Подписали? — вместо приветствия взволнованно спросила она.

— Да! — Я на ходу опустился на колено, чтобы сравняться с ней ростом.

— Правда? Ты моя умничка! — Она потянулась ко мне, обняла одним копытом и без зазрения совести потёрлась щекой о мою щеку. Некоторые прохожие даже остановились, чтобы лицезреть такой акт вандализма над нормами пони.

А я не сдержался, плюнул на всё это и легко поднял её на руки, чтобы вместе с ней закружиться на месте.

— Ой-ёй-ёй! — тут же запричитала она, покраснев как помидорка. — Не при всех же!

Я расплылся в глупой улыбке.

— Да плевать, Джейд.

И без лишних раздумий поцеловал её, вызвав у прохожих удивлённые вздохи.

Всё налаживалось. Теперь всё будет, как и должно быть. Как у всех пони. Теперь всё будет хорошо.

---

Окна нашего с ней домика не горели, и это насторожило меня. Обычно Джейд приходила домой раньше меня.

В помещении было прохладно, значит, камин не топился и с утра тут никого не было. Плохое предчувствие засвербило у меня в душе.

Внимание привлекла записка на столе. Я зажёг свечи и быстро растопил камин, чтобы не мёрзнуть, прежде чем сел читать её.

Николай. Прости меня, но нам нужно расстаться. Я ухожу.

От первой же строчки моё сердце ухнуло вниз, а руки слегка онемели. Помотав головой, я продолжил читать записку.

И в этом нет твоей вины. Ты ни в чём не виноват. 

Просто я так больше не могу. Я молодая кобылка, и я чувствую, как моя молодость уходит день за днём. Но я хочу семью. Настоящую. Быть любимой, во всех смыслах этого слова. Хочу завести жеребят.

У меня не хватило сил сказать тебе о расставании лично. Ты очень хороший, ты делал всё, чтобы я была счастлива, я чувствовала это каждую секунду, что провела рядом с тобой.

И мне очень больно от того, что я разбиваю тебе сердце, правда. Ты можешь ненавидеть меня. Я дура, я очень большая дура. Но я так больше не могу.

Молю Сестёр, чтобы ты нашёл ту, которую действительно будешь заслуживать. С которой проведёшь свою жизнь и создашь ту семью, о которой мечтал. Что не встретишь больше такую идиотку, как я.

Джейд.

Я сидел в прострации несколько минут, перечитывая испачканную каплями слёз бумажку со смазанным местами текстом.

И просто не хотел в это поверить.

Затем поднялся с дивана. Подошёл к холодильнику. Открыл его, нашёл наполовину выпитую бутылку крепкой выпивки от одной известной фермы одной известной семьи пони.

И просто приложился к ней, хлеща обжигающий алкоголь с яблочным привкусом, будто воду.

Когда бутылка опустела, я жадно вдохнул ртом воздух и осмотрелся.

Взгляд зацепился за рамку с фотографией, где я был вместе с Джейд.

— Сука!

И бутылка летит прямо в рамку, сшибая её на пол, где она разбивается под звон стекла.

Я прижался спиной к стене и медленно сполз вниз. День был насыщенным на работу, я не успел поесть, и мой желудок был пуст, меня уже начало мутить и одновременно с этим я постепенно пьянел.

Вот же тварь.

А я ведь любил её. А я ведь всё старался для неё делать.

Да, я не мог спать с ней. В том смысле, в котором она хотела. Просто не мог возжелать её как женщину, как ни старался переломить это в себе. Ласки, которые я допускал по отношению к ней, никогда не вызывали во мне ответную реакцию, и это было заметно, я всё это понимал.

И это я пытался компенсировать заботой и платонической любовью. Видимо, моих стараний было недостаточно.

Слёзы наворачивались на глаза. Я чувствовал злость, чувствовал обиду, чувствовал…

Грязь.

Грязь проблем. Найти своё место в обществе пони было непростой задачей, мне пришлось очень сильно постараться, чтобы просто устроиться на работу по своему назначению с более-менее достойной зарплатой. Бесконечным потоком проблемы сыпались со всех сторон, и каждую приходилось решать с боем.

Грязь несбывшихся надежд. Как наивный мальчик, я грезил и ожидал совсем иных вещей. Что смогу сделать большее, что ещё чуть-чуть — и всё будет здорово, всё будет лучше, чем было. Новый мир, новая жизнь, новые возможности! Но не складывалось.

Теперь и это. Тупая, липкая, отвратительная грязь. Жеребца она хочет нормального, видите ли. Детишек она хочет.

Грязь, грязь, грязь!

Те же самые проблемы, всё то же самое, что и в той жизни, на Земле. Меняются лишь составные, но не меняется результат.

Я выплёвывал одно и то же слово вместо ругани.

Как же я устал от грязи. Как же я устал от проблем. Как же меня всё это достало.

Меня начало развозить, и эмоции стали брать верх, а нервы окончательно сдавать. Я не сдерживался от плача, а вскоре меня и вовсе кинуло в дрожь.

Всё то же самое. Всё, как у людей. Всё, как у пони.

Так плохо мне не было уже довольно давно. Да, бывало тяжело, и морально и физически, но настолько плохо мне было лишь…

После смерти, убийства незнакомого мне парня, в том проклятом лагере. Дрожь стала крупнее, я начал давиться смехом и кашлем сквозь слёзы.

Как иронично. «Убей в себе Эквестрию!» Смирись, по-настоящему смирись с тем, что тут всё то же самое, что и в конченом мире людишек, и будь свободен на все четыре стороны! Что тебя бросят даже те, кого ты считал самым близким! Просто потому, что в одном месте свербит! Прими это, со сменой мира ничего не изменилось! И никогда не изменится, хоть ты сдохни! Да! И жизнь твоя ничего не стоит, и никому ты не нужен!

Я начал вспоминать разговоры с принцессой Твайлайт и всё то, что произошло в лагере. И смех, истеричный смех разбирал меня раз за разом.

Вечная любовь. Моральные выборы. О боже, о святая Селестия, какой же ужас, какой же мрак, какая же сучья грязь эта конченая жизнь!

Я смеялся и плакал, от бессилия просто повалившись набок. Я смеялся и плакал, а внутри меня рушились жизненные устои хорошего человека. Да кому они когда-то вообще были нужны? От добра добра не ждут, да и того парня, что спустился с небес нам на помощь, мы, согласно преданию, распяли. Это добро хоть когда-то кому-то было нужно?

Я смеялся и плакал. У меня появилось предложение для принцессы Твайлайт: искать пары для людей среди тех, кто прошёл отбор. Подыскивать таких же сломленных духом партнёров, потенциальных мразей, перегоревших, чёрствых ублюдков. А что до того, что женщин действительно меньше, — да плевать, договоримся по дням, поделим. Какая уже разница, правда?

Я смеялся и плакал.

«Приемлемо», — услышал я оценку своего состояния на последнем отборе.

Интересно, встретившись со мною сейчас, принцесса Твайлайт поставила бы мне «отлично»?