Fallout Equestria: Синяя молния

Глава 19. От тебя на две сотни лет назад

Чтобы понять самих себя, мы должны обратиться к нашему прошлому. К нашим воспоминаниям.

Fallout: Equestria, гл. 31
 

Шар памяти № 1 – Облако с молнией

 

Она была пегасом.

Это определяло всю её судьбу, всю её жизнь. Крылья давали ей то, что когда-то было для неё главным. Полёт. Ощущение невообразимой скорости под маховыми перьями. И гордость тем, что не родился ещё в Эквестрии пегас, который может летать быстрее.

Потом всё изменилось. Страна увязла в трясине войны, и вместо того, чтобы и дальше беззаботно наслаждаться жизнью, пришлось уже не просто летать – а сражаться. Спасать одни жизни и отнимать другие. И надеяться, что хотя бы завтрашний день принесёт меньше страданий и горя.

Затем появилось Министерство. Чем заниматься на своём высоком посту, она представляла слабо, поэтому она продолжала делать то, чему научилась в ходе войны. Стараться, чтобы агонизирующая в технической гонке Эквестрия прожила ещё как минимум на день дольше.

Со временем пришло понимание, и она предложила Проект Одного Пегаса. Контроль погоды, который, как выяснилось, можно использовать как оружие. Или как залог выживания её расы, когда мир под небом оказался сожжён дотла.

И они выжили. Но предпочли замкнуться в себе, в своей иллюзорной реальности над облаками. Она пыталась уговорить их помочь тем, кто остался внизу… но тщетно. Ведь это там, в Эквестрии, она была Министерской Кобылой и одной из самых влиятельных пони в стране – но в Великом Анклаве Пегасов, который фактически возглавила её давняя соперница Лайтнинг Даст, она была всего лишь одной из многих.

И она ушла. Улетела, решив заниматься всем в одиночку. Её пытались убить – и в каком-то плане даже в этом преуспели. Но несмотря ни на что, не смогли загасить в ней стремление помогать тем, кто не мог, как пегасы, укрыться за облачной завесой. Пусть и запоздалое.

В конце концов, она, Рэйнбоу Дэш, когда-то воплощала Элемент Верности. И как раньше она не могла бросить друзей, так и теперь она не могла бросить Эквестрию. Даже несмотря на то, что от той ничего не осталось. Наоборот – тем более не могла.

Всё это она высказала вслух двоим пони, стоявшим сейчас перед ней на выжженной радиацией равнине под непроглядной пеленой облаков. Тёмно-коричневый жеребец с дробовиком и бледно-кофейного цвета кобыла с пистолетом – оба в самодельной броне из обломков металла; на шкуре обоих – россыпь шрамов от стычек с рейдерами. Оба – беженцы из не затронутого взрывами мегазаклинаний сельского района, который недавно захватила банда из окрестностей Хуфингтона.

Рэйнбоу случайно встретила их этим утром, пока бесцельно кружила в небе над Пустошью. Скрываясь за камнями, они отстреливались от каких-то отморозков, и пегаска в этом бою выбрала сторону, которой можно было бы отдать предпочтение. Несколько выстрелов из лучевой винтовки – и двое рейдеров осыпались кучками розоватого пепла, а остальные в ужасе разбежались.

А бросать спасённых казалось неправильным: кто знает, что ещё с ними могло случиться.

– Мы понимаем, – ответил жеребец по имени Шедоу Раннер. – Поэтому, если вы не против, мы хотели бы пойти с вами.

– А ничего, что я вообще-то гуль? Не боитесь, что я внезапно сойду с ума и вцеплюсь вам в глотку?

– Но вы же спасли нас, – сказала его спутница Сэнди Твирл. – С вами сейчас безопаснее. К тому же нам всё равно некуда идти, – улыбнулась она немного смущённо. – А насчёт того, что вы гуль… Пока что вы хороший гуль. А если что-то случится… что ж, тогда мы подумаем над тем, как спастись и от вас.

Пегаска задумалась на пару секунд, перед тем как принять решение.

– Хорошо. Пошли. Я тут обычно вокруг Хуфа шатаюсь. В этом районе мало кто выжил, но те, кто всё-таки смог, ведут себя как дерьмо полнейшее.

– Да уж, мы заметили. Тогда, если они нападут, мы дадим им урок хороших манер, – фыркнул Шедоу Раннер и поправил на спине дробовик.

Трио направилось дальше по бесплодной пустыне.

Без цели, без надежд, без мечтаний.

 

…– Что это? – спросила Сэнди, склонив голову набок.

Они стояли перед каким-то сооружением, выдававшимся из песка и камней вокруг. С виду это был небольшой дом без окон и с низкой округлой крышей, полностью обшитый металлом; внутрь вела тяжёлая железная дверь, а на крыше находились непонятного вида надстройки.

Кругом было полно разрушенных или обветшавших зданий, но интереса они не представляли: в них не было никого живого и ничего ценного.

А вот насчёт этого строения было неясно.

– Бункер какой-то, – сказал Раннер и несильно ударил в дверь копытом. – Может, это одно из тех Стойл, о которых нам перед войной прожужжали все уши?

– Не, вряд ли, – мотнула головой Рэйнбоу, парившая в воздухе. – Тогда тут должна быть дверь в виде шестерни с номером… Хотя… – она призадумалась, – что, если она внутри?..

– Ну, едва ли мы сможем это как-нибудь выяснить, – хмыкнул жеребец. – Да эту хрень не пробить и из танка!

– И даже Радужным Ударом, скорее всего, не выйдет… – пробормотала пегаска-гуль. Но тут же вновь оживилась: – Хотя, может, попробовать другой способ?..

Подлетев, она замолотила копытами и прикладом лучевой винтовки по прочной двери.

– Эй! Есть там кто?! Мы просто поговорить хотим!..

Внезапно на плоской с первого взгляда стальной стене отошло в сторону несколько панелей, и Рэйнбоу резко отшатнулась назад. Выдвинулись устрашающего вида турели, которые уставились на троих пони. Надстройки на крыше тоже развернулись к ним, оказавшись стволом танковой пушки и двумя пулемётами.

– Эй, про танк я вообще-то пошутил… – пробормотал Раннер.

Из невидимого динамика раздался скрипучий, искажённый электроникой голос:

– Вы пытаетесь проникнуть на режимный объект. Пожалуйста, уходите – и вы останетесь живы.

Судя по всему, это говорил не робот. А значит, им и вправду давали шанс – и не собирались устраивать бойню на пустом месте.

– О’кей, о’кей, уже сваливаем… – сказал жеребец и повернулся было, чтобы вместе с Сэнди уйти…

Но вот пегаску так просто было не запугать.

– Какой, на хрен, режимный объект, когда страна пятнадцать лет как лежит в руинах?! От кого вы прячетесь?! И вообще, как ты разговариваешь с Министром Крутости?!

– У нас есть протоколы безопасности, которых мы до сих пор придерживаемся, – ровно ответил голос. – После потери связи с центром контактировать с внешней средой стало тем более нецелесообразно. Если это и правда вы, мисс Дэш, то вы должны это осознавать. Подтвердите свою личность – назовите ваш личный министерский код.

Рэйнбоу покосилась на спутников и будто бы нехотя произнесла:

– MA20PCI10SF.[1]

«Министерство Крутости. На двадцать процентов круче за десять секунд».

Как просто – и в то же время в её стиле.

Некоторое время ничего не происходило. Раннер и Сэнди жались друг к другу, застыв поодаль и с опаской поглядывая на бункер. Но Рэйнбоу стояла под прицелом десятка пушек, широко расставив копыта, и с гордо поднятой головой смотрела прямо в нацеленные на неё тёмные дула.

Наконец голос заговорил вновь – на этот раз немного растерянно:

– Мне жаль, мисс Дэш, но у вас нет необходимого уровня допуска. У ваших сопровождающих – тем более. Я не могу вас впустить. Простите.

– А если я не уйду? Что, дашь залп из всей этой хренотени и прикончишь своего Министра? Чего молчишь, а? Ну попробуй!..

– Мы подчиняемся не вам, мисс Дэш, а Департаменту межминистерских дел. Вы не имеете права здесь находиться.

– И где он, этот ваш Департамент? Разуйте глаза: война окончена, проиграли все!.. – Голос пегаски дрожал точно от сдерживаемых слёз… но всем известно, что гули не могут плакать. – Селестия, Луна… их тоже уже больше нет. Как и Министерств. Как и этого грёбаного Департамента!

Она с силой топнула.

– Никому вы больше на хрен не нужны! Если кто-то не сдох, или сдох, но не до конца, как я, то занят собственным выживанием, а не разведыванием чужих секретов! Так что… катитесь к Дискорду! – Рэйнбоу повернулась и взглянула на двоих пони, которых спасла. – А мы пойдём. Поищем себе другое место для отдыха.

– Стойте, – неожиданно произнёс голос.

Раннер и Сэнди в недоумении вскинули голову, а Рэйнбоу вновь развернулась к двери.

– Хорошо, – прозвучало из динамика. – Вы меня убедили. Ждите здесь, я сейчас выйду.

С жужжанием сервоприводов турели втянулись обратно в стену, а танковая пушка и пулемёты на крыше свернулись назад в аккуратные выступы.

Порыв ветра всколыхнул пыль у ног и взлохматил волосы. В тишине они втроём ждали, когда им откроют.

Наконец из бункера послышался какой-то лязг – и немного погодя толстая стальная дверь распахнулась.

На пороге стоял немолодой сиреневый единорог с всклокоченной седой гривой. Его застиранный лабораторный халат был прожжён в нескольких местах, и одно стекло в перемотанных скотчем квадратных очках с чёрной пластиковой оправой треснуло. Однако его синие глаза ярко светились жизнью и страстью к своему делу.

– Я – профессор Сэмпл Дэмпл, – представился он. – Добро пожаловать в исследовательский центр ДМД номер тринадцать.

 

Вопреки ожиданиям, бункер (или, как называли это место сами обитатели, ИЦ-13) оказался довольно приличным сооружением.

Яркий белый свет ламп заливал коридоры, по которым шли профессор и трое пони с поверхности. Всё вокруг было обшито металлом, и покрытие пола гулко отзывалось на каждый шаг.

Однако атмосфера здесь всё равно казалась какой-то мёртвой.

– Мы учёные, а не солдаты, – рассказывал Сэмпл Дэмпл. – Проект, над которым нас послали сюда работать, был настолько секретным, что даже охраны из пони нам никакой не дали. Только артиллерию от Министерства Военных Технологий на входе, а также турели и роботов-часовых от «Робронко». Вот таких, к примеру.

Он указал копытом на нишу в стене. Там высился пониподобный робот с лазерным излучателем на том месте, где должны были быть глаза.

– Надо думать, и мозгоботы у вас тоже есть, – заметила Рэйнбоу.

Профессор кивнул.

– Да, и немало. Штук двадцать, если не больше. Протектронов – таких, как этот, – несколько единиц. Ну и на этом всё, увы. Нам обещали, что поставят и Мистеров Защитников, и даже эквидроидов, – однако после строительства денег на обеспечение безопасности осталось совсем немного. Остальное, надо думать, там, в Кантерлоте, успешно попилили.

– Мозгоботы?.. – повторила, видимо, незнакомое слово Сэнди.

– Роботы с мозгом пони вместо центрального процессора, – спокойно пояснил Сэмпл Дэмпл. – Начали использоваться через несколько лет после начала войны. Но они медленные и с не очень мощным вооружением – лазером или электрошокером…

– Но… это же ужасно! – воскликнула кобыла. Взгляд её округлившихся глаз скакал между профессором и Рэйнбоу, которые хранили полнейшую невозмутимость. – Как можно использовать чьи-то… мозги… фу…

– А как ты думала, что происходило, к примеру, с преступниками, которым был выписан смертный приговор, а? – криво усмехнулась пегаска. – Их органы пересаживали тяжело раненным солдатам – или использовали для других целей, в том числе и в робототехнике. Чтоб хотя бы в таком виде они могли послужить Эквестрии и принцессе Луне.

В её последних словах был отчётливо слышен горький сарказм.

Сэнди Твирл выглядела совершенно пришибленной.

– Меня сейчас вырвет… – пробормотала она.

Профессор остановился и молча указал на какую-то дверь, мимо которой они как раз проходили.

Кобыла метнулась туда – помещение как нельзя кстати оказалось туалетом, – и пару секунд спустя до остальных донеслись звуки опорожняемого желудка.

– Вы это… думайте, что говорите, – недовольно пробурчал Раннер. – Если обидите её, я…

Сэмпл Дэмпл обернулся к нему и, так же не говоря ни слова, показал на потолок коридора, откуда выглядывала турель с плазмомётом.

– Чтоб вас… – прошипел жеребец, но развивать тему не стал. На своё счастье.

Какое-то время шли молча. Затем Рэйнбоу поинтересовалась:

– И что же вы тут такое исследуете, из-за чего вас, по сути, заперли под землёй? Хотя, конечно же, вы скажете, что это военная тайна и бла-бла-бла в таком духе…

Профессор улыбнулся.

– Так и есть. Пятнадцать лет назад у нас пропала связь с центром, а датчики на поверхности уловили всплеск магического фона, из-за чего мы решили, что случилось нечто очень серьёзное. Но мы не могли выйти наружу, чтобы узнать подробности. Несмотря на это, протоколы секретности не снимались… до сегодняшнего дня. Считайте, я предоставил вам допуск под свою личную ответственность, – с усмешкой добавил он.

– Пятнадцать лет… И вы всё это время жили здесь?! – изумилась Сэнди. – Откуда же вы брали еду?..

– И ещё – каким таким хреновым чудом удерживали в узде свой персонал? – пробурчал Раннер. – Ведь тут же не могло не возникать всяких кризисов…

– Друзья мои, оглянитесь вокруг, – Сэмпл Дэмпл обвёл ногой минималистичный интерьер коридора. – Мы находимся в полностью функционирующем подземном убежище с надёжной защитой от внешних ударов и магической радиации, а главное – автономной системой жизнеобеспечения. То есть, по факту, мы в Стойле – просто с другим названием… и кое-чем ещё. Тут всё перерабатывается из отходов в полезное – в том числе и в еду, и в воду.

– Гадость какая… – пробормотала кобыла.

– Естественно, в Кантерлоте понимали, что мы должны будем провести здесь много лет, а потому подбирали максимально совместимый психологически коллектив, чтобы мы все тут не перегрызлись. Благодаря этому даже теперь, несмотря ни на что, мы продолжаем свои исследования.

– Вы уходите от ответа, – сказал Раннер. – На хрена? Эта долбаная война закончилась, пусть и без официального мирного договора – его просто некому подписывать! Все проиграли! Те, кто мог, скрылся в Стойлах. А остальные… так же как мы, сражаются за выживание. Так какой смысл во всём этом?!

Не оборачиваясь, профессор на ходу вскинул голову.

– Война, может быть, и закончилась. Но если у нас всё получится… – Он смотрел сейчас будто не в дальний конец коридора, где последний расходился в развилке, а куда-то в скрытое тканью реальности будущее. – …то мы ещё можем в ней победить.

Трое пони переглянулись. По лицам Раннера и Сэнди было заметно, что они ошарашены услышанным.

Впрочем, судя по мимике, в ауте была и сама Рэйнбоу.

До конца пути никто больше не проронил ни слова.

Навстречу время от времени попадались другие учёные – в таких же, как у Сэмпл Дэмпла, белых халатах, правда, чаще всего более целых и чистых. Профессор приветствовал их молчаливым кивком, а Рэйнбоу и остальные удостаивались удивлённых или любопытных взглядов. Многие из встретившихся им пони были такими же старыми, как и глава центра, и лишь некоторые выглядели ровесниками Раннера или Сэнди – ещё одно подтверждение того, что они безвылазно сидели здесь уже долгие годы.

Наконец, группа пришла туда, куда их вёл Сэмпл Дэмпл.

Последний из коридоров оканчивался прочной автоматической дверью, пробить которую было явно немногим проще, чем стоявшую на входе в бункер. Профессор поднял копыто и приложил к сканеру болтавшуюся на ремешке ключ-карту, после чего дверь отъехала в сторону.

– Прошу, леди и джентльпони, – театрально взмахнул он ногой, указывая внутрь.

Рэйнбоу отвесила ему притворный реверанс в воздухе, прежде чем первой влететь в помещение. Следом зашли двое её спутников и сам профессор.

– Обалдеть… – донёсся до ушей шёпот Раннера.

– Перед вами святая святых нашего проекта, – сказал Сэмпл Дэмпл, обводя копытом многочисленные терминалы и пульты управления, которыми просторный зал был буквально уставлен вдоль стен. – Здесь находится то, ради чего мы столько времени провели в отрыве от остального мира – который, возможно, ещё удастся спасти.

– И что же это? – скептически хмыкнула Рэйнбоу и облетела кругом странного вида круглую платформу в углу помещения. – Неужто какая-то хитровывернутая машина времени, которая может отправить кого-то в прошлое, чтобы тот, скажем, прикончил зебринского Цезаря?

Профессор подошёл к выдававшемуся из стены напротив входа гигантскому стальному кожуху и прикоснулся к нему ногой. А затем обернулся и с улыбкой взглянул на пегаску.

– Зря смеётесь, мисс Дэш. Вы угадали.

 

– …То есть у вас всё это время была готовая машина времени, способная перемещать пони в прошлое или даже, Селестия побери, будущее?!

– Можно сказать и так, – чуть помедлив, кивнул Сэмпл Дэмпл. – По крайней мере, основная схема должна быть полностью функциональной.

– Так какого сена вы её не использовали?!

Рэйнбоу со всей силы ударила копытами в пол.

Профессор посмотрел на неё с грустной улыбкой.

– Всё дело в энергии. Для перемещения её нужно столько, что даже этот экспериментальный реактор не может выработать достаточное количество. – Он указал на металлический кожух. – Точнее, может, но не так быстро, и у нас нет таких аккумуляторов, чтобы её всю хранить. По сути, это единственное, что нам мешает провести испытание.

– И что, никак нельзя это… ну, так сказать, обойти? – спросил Раннер.

Сэмпл Дэмпл вздохнул.

– Над этим мы последние несколько лет и работаем. Правда, безрезультатно. – Он ненадолго задумался. – Помнится, нам однажды должны были доставить какие-то чертежи, которые могли бы помочь нам решить эту проблему, но тогда как раз пропала вся связь, и мы ничего не получили…

– И вы, конечно же, не в курсе, где эти самые чертежи должны быть? – с сарказмом усмехнулась пегаска.

– Увы, – пожал плечами профессор. – Мне лишь известно, что нам помогало с исследованиями конструкторское бюро номер семьдесят два… но не то, где оно находится. К тому же, чертежи могли уже вывезти оттуда, и в таком случае они остались в каком-то из офисов ДМД или вообще пропали где-то по дороге…

– Вот дерьмо… – сказала сквозь зубы Рэйнбоу, но вдруг опять до ушей ухмыльнулась. – Ну тогда, пока вы сами над этим работаете, вам не помешает дополнительная команда охраны, м-м?

Профессор с усмешкой прищурился.

– Предлагаете себя? А сможете ли вы долгое время жить под землёй? Учтите, я не стану часто открывать внешнюю дверь, чтобы радиация не проникала внутрь… И… что скажут на это ваши спутники?

Он с любопытством посмотрел на Раннера и Сэнди.

Те переглянулись, и коричневый жеребец будто нехотя произнёс:

– Нам всё равно сейчас некуда идти. Так хоть какое-то занятие будет.

– Извините, а… свежей или хотя бы консервированной еды у вас нет? – спросила Сэнди.

Профессор поднял бровь.

– В принципе есть кое-какие запасы… Ну вы же знаете – консервы Министерства Мира практические вечные…

– Тогда решено, – топнула Рэйнбоу. – Мы остаёмся – и поможем вам достичь цели. В конце концов, Эквестрия и наш дом тоже.

Тут она погрустнела и тяжело вздохнула.

– И я сделаю что угодно, чтобы её вернуть.

 

< (¤) >

 

Шар памяти № 2 – Модель атома

 

Копыта с негромким клацаньем стучали по клавишам, вбивая в программу для расчётов всё новые и новые цифры. Результаты на мониторе не обнадёживали: вычисляемые показатели были далеки от тех, которые могли позволить решить проблему.

– Чтоб тебя… – пробормотал Сэмпл Дэмпл и несильно стукнул ногой по столу, когда терминал, подумав, выдал окончательный ответ.

Он развернулся на своём вращающемся кресле на колёсиках и, подхватив магией стоявшую рядом чашку кофе, отпил из неё несколько глотков. По языку разлился горький вкус.

Принцессы, какая гадость этот переработанный кофе…

Кругом мерцали экраны множества терминалов; некоторые – в режиме ожидания, на остальных выводились изображения с камер. Причём видно было, что происходит, не только в коридорах, но и на триста шестьдесят градусов вокруг входа в бункер.

– Всё-таки этот Раннер оказался неплохим техником. Теперь-то уж к нам никто не подберётся незамеченным…

Профессор вздохнул и подпёр голову копытом.

– Хотя… и правда – кому мы тут нужны? Занимаемся не пойми чем – и ради чего…

Он покачал головой.

– Но выходить отсюда намного опаснее. И точно так же бессмысленно…

Подъехав на кресле к соседнему терминалу, Сэмпл Дэмпл принялся переключать изображения с камер.

Из персонала ИЦ кто-то спал в своих комнатах, кто-то без энтузиазма закусывал в столовой, кто-то так же сидел перед терминалом и что-то считал. Мэйнфрейм, куда сходились все линии, был вделан в стену главного зала управления с другой стороны от реактора – за рабочими станциями были видны исчезавшие в гнёздах жгуты проводов. При необходимости профессор мог подключиться к базе данных и посмотреть, что там насчитали его коллеги, – но он знал и так, что результаты явно будут далеки от нужных.

Рэйнбоу нашлась где-то в коридоре – забросив винтовку на спину, строила рожи висящей на потолке турели. Губы профессора изогнулись в улыбке.

Раннер и Сэнди были в медицинском отсеке и о чём-то, судя по всему, разговаривали; в углу экрана мигала пиктограмма зачёркнутого динамика. Можно было, конечно, включить звук и послушать, о чём они говорят, но профессор не стал этого делать. Вместо этого он развернул список камер и вывел картинку с той, что висела прямо над входом.

– Так… а вот это уже интересно…

На горизонте была видна пони. Очень странная пони.

Она шла на заплетающихся ногах, словно до этого шагала весь день или около того. При увеличении стало заметно, что она вся покрыта ранами, язвами и нарывами, а грива свисает рваными прядями, так что даже трудно было различить, какого изначально она была цвета. А ещё у неё не было правого глаза – вместо него зияла дыра, которую пони тщетно пыталась прикрыть волосами.

Когда незнакомка подошла чуть ближе, можно было догадаться, что это единорожка. Её седельные сумки раскачивались при ходьбе вместе с ней – похоже, в них не было ничего тяжёлого. И это было странно.

– До ближайших обитаемых мест тут дней пять пути… Откуда же ты идёшь?..

Впрочем, сейчас этот вопрос был не так важен.

Потому что единорожка, пройдя ещё немного, просто села на землю невдалеке от бункера и завалилась на бок. Её оставшийся глаз закрылся.

Но профессор уже вызывал Рэйнбоу.

– Да, шеф, что такое? – раздался из динамика терминала голос пегаски.

– У нас гости. Единорожка, сильно израненная. Лежит около дверей и не двигается. Можешь позвать Сэнди и Раннера – они сейчас в медпункте, и доставьте её туда. Код разблокировки ты знаешь.

– Будет сделано!

Связь прервалась.

Сэмпл Дэмпл вздохнул, затем выключил терминал и поднялся с кресла.

Как и в прошлый раз, он должен был встретить новую пони лично.

 

Единорожка не дышала. От неё несло кровью и разложением, пока её тащили в медцентр, а её тело как будто застыло в моменте, когда оно только начало превращаться в гниющую кашу.

Однако, несмотря ни на что, она всё ещё была жива.

– Не могу поверить… – покачал головой профессор, глядя на закрытую медицинскую капсулу.

Там, под прозрачной крышкой, плавало погружённое в биогель тело израненной незнакомки. Её будто пожевала стая адских гончих, прежде чем пони смогла добраться до бункера. По всем внешним признакам она должна была быть мертва – но, несмотря на отсутствие дыхания и редкий, едва уловимый пульс, монитор мозговой активности выдавал бодрые зубчатые кривые.

– Сдаётся мне, проф, она такой же гуль, как и я, – заметила стоявшая рядом Рэйнбоу. – В меня-то вы же можете поверить? – Она усмехнулась. – Так что не переживайте так: очнётся она. Пусть, может, и позже, чем нам бы того хотелось. А жаль – с ней было б неплохо потолковать…

– Вы её знаете? – спросила Сэнди.

Она и Раннер стояли с другой стороны от капсулы и с некоторой опаской смотрели на бесчувственную гостью. Вид той, надо думать, вызывал у них отвращение.

– А то! – ответила Рэйнбоу. – Это ж Лира Хартстрингс. Мы с ней жили когда-то в Понивилле – давно, ещё до войны – и, кажется, иногда пересекались. По-моему, она туда переехала из Кантерлота… Но не могу сказать, что мы как-то близко были знакомы или сильно дружили… – Она погрустнела. – В конце концов, тогда у меня были свои друзья. С ней больше общалась Твайлайт…

– Ей можно доверять? – спросил Раннер. – Не выкинет ли она чего-нибудь такого, что нам тут всем выйдет боком, что мы её подобрали?

– Расслабься, – отмахнулась пегаска. – Лира нормальная пони… ну, была, по крайней мере… Уверена, с ней всё будет в порядке.

– Что ж, ладно… – Он вдруг замялся. – Мы тут с Сэнди хотели кое-что сказать вам…

– И что же? – приподнял бровь профессор.

– В общем… – Раннер посмотрел на свою подругу, затем набрал в грудь воздуха и сказал: – Сэнди беременна. У нас… у нас будет жеребёнок!

– Здорово! Поздравляю! – Рэйнбоу отсалютовала своей винтовкой. – Как назовёте?

– Пока ещё не знаем, – со смущённой улыбкой ответила Сэнди. – Наверное, определимся позже.

– И какой срок? – спросил Сэмпл Дэмпл. – Мне чисто чтобы скорректировать график…

– Четыре недели или около того, – произнёс Раннер. – Получается, почти сразу после того, как мы тут поселились…

– Ну, тогда за эту вашу систему Стойл я спокоен. Если она действительно поможет сохранить население, то даже в случае неудачи с нашим проектом Эквестрия когда-нибудь восстановится…

Внезапно послышался резкий кашель, и все тут же развернулись к капсуле.

Лира пришла в себя – и теперь судорожно отплёвывалась от биогеля, молотя ногами снизу по крышке.

Сэмпл Дэмпл и Рэйнбоу сразу же бросились к капсуле. Наклонив голову, профессор магией отщёлкнул крепления и откинул крышку, а пегаска подхватила барахтающуюся пациентку за плечи и помогла той сесть. Вдруг Лира дёрнулась в сторону и сложилась пополам, перегнувшись через край капсулы; единорожку вырвало биогелем вперемешку с какой-то гадостью.

– Ты как, в порядке? – спросила Рэйнбоу, когда Лиру отпустило.

Профессор в это время вызывал через терминал робота-уборщика.

– Д-да… – слабым голосом произнесла Лира. – Но… где я? Кто вы все?.. Сколько прошло времени?

Её глаза резко распахнулись.

– Мои вещи! Куда вы их дели?!

– Не волнуйтесь, мисс, – сказал Сэмпл Дэмпл, снова подходя к капсуле. – Ваши вещи в хранилище, мы их даже почти не трогали. – Он указал на большой шкаф у одной из стен, где за стеклянной дверцей одного из контейнеров лежали потрёпанные седельные сумки.

– Спасибо вам… – Лира неожиданно обмякла и сползла спиной вниз по стенке капсулы. – Я… что произошло? Я шла, потом остановилась отдохнуть, а затем…

– И откуда же ты, интересно, шла в таком виде? А главное – куда? – прищурилась Рэйнбоу. – Непохоже, что всё это, – она обвела ногой её израненное гноящееся тело, – и что у тебя выпал глаз только из-за того, что ты стала гулем.

– На меня напали… алмазные псы… в Прекрасной Долине. Они… вырвали мне глаз и… едва не откусили ногу, но… – Лира опустила взгляд на глубокий рубец с внутренней стороны бедра. – Я смогла телепортироваться к ближайшему кратеру и благодаря радиации немного восстановилась. Потом направилась дальше, в сторону Хуфингтона. Но однажды… – Она помолчала. – Силы меня просто оставили. Не физические, а душевные. Я не видела смысла в том, чтобы идти дальше. Боль всё ещё была ужасная, а я так и не достигла цели…

Единорожка вскинула голову и обвела всех глазами.

– Если бы не вы, то я, наверное, там бы и умерла… окончательно.

– Не стоит благодарности, мисс. Мы всего лишь сделали то, что должны, – сказал Сэмпл Дэмпл. – А ваш глаз мы восстановим, не бойтесь. В нашей библиотеке есть материалы по кибернетическим улучшениям… Кстати, что вы с собой такое несли, что даже не захотели бросать это, чтобы спастись от гончих?

– Матрицы. Матрицы заклинаний. Мне они… очень нужны. Я ими… активно пользовалась… ещё тогда, во время войны.

– Любопытно. И что же тогда они делают?

Лира повернула голову и взглянула ему прямо в глаза.

– Связывают Эквестрию с другим миром. Миром, откуда я родом.

 

< (¤) >

 

Шар памяти № 3 – Лира

 

Сверкнула магическая вспышка, и под копытами вновь оказалось пластиковое покрытие платформы в углу главного зала. За терминалами сидели несколько учёных, включая профессора Сэмпла, и, как всегда, что-то считали.

Кибернетический глаз высветил информацию о каждом из них, но прозрачные строчки тут же исчезли, повинуясь мысленной команде. В нижнем углу поля зрения на миг всплыли цифры текущего времени.

Профессор и ещё пара пони обернулись к ней, явно собираясь расспросить о результатах путешествия. Но её левый, обычный глаз жгло как от слёз, которых у неё больше не было, а черты лица застыли в выражении отчаяния и гнева.

– Лира? Как всё прошло?.. – спросил Сэмпл Дэмпл, но осёкся, заметив её эмоции.

– Отстаньте!

Чтобы выкрикнуть это, пришлось вдохнуть. Гулям не нужен был воздух для жизни, но вот говорить без него было бы затруднительно.

В три прыжка единорожка пересекла зал и выбежала в коридор, по которому понеслась сломя голову.

Добежав до своего отсека, Лира ворвалась внутрь и с силой ударила по кнопке блокировки двери. Встала посреди комнаты, широко расставив ноги, набрала воздуха и завопила:

– НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!

Она подскочила к шкафу, распахнула дверцы и магией вышвырнула все вещи наружу.

– КАК?!

Настольная лампа, захваченная полем телекинеза, врезалась в стену и разлетелась вдребезги.

– ОНИ?!

Туда же полетела со стола и клавиатура от терминала.

– МОГЛИ?!!!

За ней последовал сам терминал, который с грохотом ударился о стену и упал на пол. Экран разбился, обсыпав пол осколками вслед за лампой.

Лира стояла посреди разгромленной комнаты – и, если была бы обычной пони, тяжело бы дышала в гневе. Но даже и этого она была лишена.

В конечном итоге – также из-за людей. Точнее, из-за одного человека.

Но сейчас единорожка была сосредоточена на чём-то другом.

– Что они им сделали?! Что?.. Как так?.. Почему?! Почему-у-у-у?!!!

Тело вдруг точно налилось свинцом. На негнущихся ногах Лира поплелась в угол комнаты и рухнула на кровать. Плечи затряслись от беззвучных рыданий.

– Что у них за мир такой?.. Зачем они всё это делают?!

Покрытая нарывами нога с силой впечаталась в подушку. Потом ещё раз. И ещё.

– И мало им своего… Но за что они так с Эквестрией?! Что мы им сделали?!

Лира перевернулась на спину. Перед глазами оказался скучный серый металл потолка.

– А я их ещё любила… изучала… спасала их мир от Дискорда[2]… Ну ничего, они за всё ответят… Все они… весь их грёбаный мир…

Уголки её рта немного разъехались в стороны.

– Я их всех в порошок сотру… так, чтобы они даже не рождались! Вот только как?..

Она прикрыла глаза.

– Ну конечно же… заклинание. Нет – мегазаклинание. Надо всего лишь разработать матрицу… и подать на неё энергию. Много, очень много энергии.

Теперь на лице единорожки расплывалась улыбка.

– И я, кажется, знаю, где её взять.

 

– …Что?!

У профессора даже очки сползли на нос.

Лира повторила.

– Мне просто нужна ваша помощь. Вот и всё.

– Нет, Лира. Это исключено. Я не стану помогать тебе в этом. Даже если то, что ты предлагаешь, вообще возможно.

Сэмпл Дэмпл покачал головой и поправил очки.

Кроме них с Лирой, в отсеке никого не было. Комната, в которой жил профессор, была обставлена довольно просто, если не сказать аскетично, однако, как и положено жилищу учёного, в ней царил небольшой рабочий беспорядок – если считать таковым лежащие тут и там листы с расчётами, инструменты для пайки матриц и неровную батарею кофейных чашек. Но по сравнению с тем, что устроила у себя Лира, это место воплощало в себе просто идеал аккуратности и порядка.

– Но почему?! – топнула единорожка. – Для ваших целей мощности реактора всё равно недостаточно, а тут мы этого ещё не знаем! К тому же мой план также может спасти Эквестрию! Если убрать первопричину апокалипсиса там, где её создали, мы создадим другое будущее, в котором не будет войны! Пони будут жить в мире, как полвека назад, и…

– И – что? Принцессу Твайлайт на престол это вряд ли вернёт, – заметил Сэмпл Дэмпл. – В конце концов, мы не знаем, когда именно была точка бифуркации и как изменение линии событий может на это повлиять. Наш план заключается в том, чтобы просто переместиться во времени и предупредить обо всём Селестию, как только мы найдём необходимую мощность. Твой же продиктован эмоциями, а потому безумен и авантюрен, и хоть я отчасти тебя понимаю, но ничем не могу помочь. Извини. Советую тебе пойти отдохнуть и всё хорошенько обдумать.

– Вот, значит, как? – процедила Лира. – Что ж, профессор, вы сами это решили. Но не ждите, что я так легко отступлюсь. Вопрос ещё не закрыт, и я…

– Думаю, что закрыт, – отрезал профессор и указал на дверь. – Идите, Лира. Этот разговор не имеет смысла.

Единорожка впилась в него взглядом и стиснула зубы. Затем резко развернулась и сердито потопала к выходу.

Уже у самой двери она обернулась и сказала:

– Вы ещё пожалеете.

– Посмотрим, – блеснул очками профессор.

 

В столовой яблоку было негде упасть. С наступлением ночи автоматика приглушила свет ламп, но на стенах можно было различить тени собравшихся, похожие на цепь холмов и горных пиков.

Над всеми высилась Лира, стоя в центре на прочном стальном столе, и, видимо, ожидала, пока общий гомон стихнет.

Наконец стало достаточно тихо. Лира окинула взглядом всех пони и начала с лёгкой усмешкой:

– Я собрала вас здесь, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие…

Она подождала, пока внимание буквально каждого не будет приковано к ней.

– Профессору Сэмпл Дэмплу стоит подумать о том, чтобы оставить пост фактического главы ИЦ-13.

По толпе пробежал шепоток.

– Почему? Откуда такие мысли? – раздался вопрос одного из пони – тёмно-красного единорога с жёлто-зелёной гривой и бейджиком с именем Уотер Мелон.

Лира притворно вздохнула.

– К сожалению, профессор доказал свою полную некомпетентность – и как учёный, и как руководитель. Вот скажите, сколько вы уже здесь сидите и бьётесь над одной и той же проблемой? Десять лет? Пятнадцать? Это всё равно что долбиться головой в стену. Но тем не менее вы продолжаете этим заниматься. В то время как настоящий учёный должен смотреть на задачу с разных сторон и пробовать любые возможные варианты решения.

Кроме того, мы не получаем никаких новостей из мира за стенами этого места. Вот скажите, может ли внезапно обнаружиться тот, кто решится захватить бункер? Почему нет? И так же, как со мной или Рэйнбоу, его появление будет неожиданным. Потому что у нас нет ни байта информации о раскладе сил в постапокалиптичной Эквестрии спустя столько лет после фоллаута. Да, радиация всё ещё остаётся сильной – но ведь должны же быть и не затронутые взрывами участки? И на них вполне могут оказаться пони, представляющие для нас опасность.

– И как же ты хочешь, чтобы мы решили вопрос с энергией для заклинания? – не унимался Мелон. – Ты, что ли, всем будешь руководить? Или с разведкой – предлагаешь нам выйти наружу?

– Так… ну, прежде всего про исследования. – Единорожка помолчала, скорее всего подбирая слова. – У меня есть план, который может сработать. Я поделилась им с профессором, но тот и слушать ничего не захотел, фактически послав меня по всем известному адресу. Знаю, идея может показаться слегка безумной... – она вновь усмехнулась, – но, думаю, не для пони, которые на полном серьёзе собирали машину времени.

Кратко она рассказала о своих мыслях.

– …таким образом, если их мира не станет, то наш наконец сможет зажить в гармонии.

– Но… не приведёт ли уничтожение реальности более высокого уровня к тому, что исчезнет и наша вселенная? – спросил один из учёных. – Если именно оттуда был дан толчок развитию и в целом существованию Эквуса, то…

– В мультивселенной одновременно реально всё. Абсолютно. Изменится всего лишь вероятность того, что Эквестрию настигнет такое будущее. Но этого будет достаточно для того, чтобы предотвратить войну. Потому что до неё все процессы истории пони носили объективный характер. Война же и последовавший за ней «конец света» – нечто искусственное, чего не должно было случиться. И мы просто должны это исправить.

Лира опустила голову.

– Меня профессор, к несчастью, не станет слушать. Быть может, вам удастся его переубедить.

– Да, но что со вторым вопросом? – снова встрял Мелон. – Как ты видишь наш выход наружу? Мы не подготовлены к этому – и можем легко погибнуть. А так у нас есть хоть какая-то защита…

– Я не вижу в этом ничего невозможного. Я, Рэйнбоу, Раннер и Сэнди как-то же выживали всё это время на Пустоши. А насчёт смерти… – Единорожка фыркнула. – Это по большому счёту естественный процесс, и от неё никуда не деться. Почти никуда.

Она подняла копыто.

– Но взгляните на меня. Я пережила взрыв жар-бомбы, находясь всего в нескольких милях от эпицентра. Блуждая по выжженной пустыне, в которую превратилась Эквестрия, я готова была перестать бороться чисто психологически – однако киберимпланты дали мне возможность, а главное силы жить дальше. И вы тоже можете их получить. Все необходимые мощности есть в медотсеке. Надо лишь сделать так, чтобы этот упёртый осёл Сэмпл Дэмпл не смог нам помешать. И более того, – она мягко улыбнулась, – в стенах бункера вы всё равно будете смертны. Однако радиация снаружи способна не только убить – но и сделать так, чтобы вы жили вечно.

Поднялся бурный шквал обсуждений. Лира смотрела на спорящих друг с другом учёных и улыбалась.

Чтобы завершить свою мысль и подлить тем самым масла в огонь, она добавила:

– Решайте, пони. В конце концов, от этого зависит и ваше будущее.

Вдруг раздался звук открываемой двери, и все, разом замолкнув, обернулись ко входу.

На пороге столовой стояла Рэйнбоу – со своей всегдашней винтовкой наперевес. За её спиной мялись в коридоре Сэнди и Раннер.

– Понибудь мне объяснит, что здесь происходит? – нахмурившись, спросила пегаска. Затем её строгий взгляд наткнулся на зачинщицу внепланового собрания. – Лира, по распоряжению профессора Сэмпл Дэмпла, тебя следует изолировать. Ты пойдёшь с нами по своей воле – или, – Рэйнбоу положила копыто на ствол винтовки, – мы будем вынуждены применить силу.

В звенящей тишине Лира медленно слезла со стола и с улыбкой направилась в сторону двери. Перед единорожкой все расступались.

Напоследок обернувшись, прежде чем последовать за «охраной», Лира произнесла:

– Подумайте хорошенько над тем, что я сказала. Сейчас всё зависит только от вас – и вашего желания. Решайте, пони: как для вас будет лучше.

 

…Лира лежала на кровати, подложив передние ноги под голову и смотря в потолок.

Дверь комнаты была заблокирована, и двое пони охраняли её снаружи. За время вынужденного бездействия единорожка успела немного прибраться, но россыпь осколков у плинтуса и останки разбитых лампы и терминала на столе всё же напоминали о её недавней вспышке.

Теперь же на её лице расплывалась довольная улыбка.

– Интересно, сколько времени пройдёт, прежде чем эти дурни захотят скинуть Сэмпла? Да и захотят ли вообще?.. О, некоторые точно. Семена сомнения, которые я им закинула, должны прорасти хоть в ком-то. Иначе… – она вздохнула, – мне и правда ничего здесь не изменить.

Улыбка внезапно сменилась гримасой гнева, и копыто с силой ударило по матрасу.

– Но таких мощностей, как здесь, нет, наверное, больше нигде в Эквестрии! Если я хочу изменить прошлое, мне нужен этот центр! И я его получу – так или иначе. Даже если… – она стиснула зубы, – даже если придётся тут всех уничтожить.

Внезапно из-за двери послышались голоса. Звукоизоляция в бункере была под стать любому Стойлу – а значит, говорили на повышенных тонах и совсем близко.

Лира приподнялась на локте и прислушалась.

Кто-то что-то неразборчиво говорил, затем раздались крики и звуки возни – похоже, там завязалась драка. Звонкий металлический стук – кого-то явно долбанули головой в дверь… наконец, падение тел на пол.

Дверь вдруг отошла в сторону, и внутрь, тяжело дыша, ворвался Мелон. На его шее болталась на ремне штурмовая винтовка.

Лира привстала.

– Что там?..

– Мнения разделились, – отрапортовал Мелон. – Примерно шестьдесят процентов встали на твою сторону, остальные поддержали профессора. Наши сейчас стягиваются к медотсеку – там двое техников уже печатают импланты на 3D-принтере. Те, кто за Сэмпл Дэмпла, собираются в столовой. Мы заглянули к нему в отсек, но там его не было. Похоже, он сейчас в зале управления.

– А Рэйнбоу и её прихвостни?

– Там же. Но, думаю, уже направляются сюда, – ухмыльнулся жеребец.

– Ясно. А это откуда? – Лира указала подбородком на оружие.

– Арсенал грабанули. В общем-то, сторонники профессора тоже постарались… Короче, вооружены теперь, считай, все. – Мелон покачал головой. – И как мы до этого докатились…

– Ничего – скоро всё вновь пойдём своим чередом, – улыбнулась Лира и вскочила с постели. – Пошли. Не будем терять времени.

Они выбежали в коридор и порысили в сторону медотсека.

Вместо приятного белого света внутреннее пространство бункера заливало теперь мерцание красных аварийных лампочек. В воздухе витало ощущение тревоги, и от этого по спине то и дело пробегал холодок.

Они миновали несколько поворотов – но вдруг остановились как вкопанные. Из-за угла прямо на них вышли два протектрона и встали посреди коридора, закрывая путь и наставив на них свои лазеры.

– Не делай глупостей, Лира! – разнёсся из динамиков общей связи голос профессора. – Вернись к себе в комнату, и обещаю – никто не пострадает!

– Боюсь, что уже поздно! – задрав голову, выкрикнула единорожка. – Вы не захотели меня слушать – может, хотя бы так я до вас достучусь!

– Что ж, – вздохнул Сэмпл Дэмпл, – тогда…

И протектроны открыли огонь.

Лира едва успела повалить на пол Мелона, прежде чем воздух над ними прошили красные обжигающие лучи.

– Твою мать! – Мелон выпустил очередь, которая разнесла одному из роботов голову.

Лира в это время лазером из своего киберглаза плавила другому сенсоры.

Ду-ду-ду-ду-дум! – и второй робот также свалился на пол грудой металла.

– Бежим, скорее!

Они помчались дальше.

По пути им встретились ещё два мозгобота. Но с ними сражаться было даже проще, чем с протектронами: надо было просто разбить резервуар у них на башке, чтобы роботы перестали двигаться.

У медотсека уже скопилась толпа. Некоторые только ждали своей очереди, другие по одному заходили внутрь, а выходившие назад в коридор с интересом оглядывали свои новые кибернетические конечности или касались стальных пластин в голове.

У многих было оружие; стволов на всех не хватило, поэтому часть пони была вооружена чем попало. Кто-то даже взял с собой микроскоп – которым, очевидно, собирался разбивать головы.

При виде Лиры все тут же повернулись к ней, а разговоры стихли.

– Продолжайте, – кивнула единорожка. – Мы должны быть готовы как можно скорее. Настало время сменить здесь власть и вернуть наконец нашу Эквестрию!..

– Осторожно, сзади! – донёсся до неё вопль Мелона.

Лира обернулась. В коридоре показалась группа из нескольких мозгоботов и протектронов; их оружие было обращено на собравшихся. Другая группа подбиралась с обратной стороны.

Новоиспечённые киборги оказались в ловушке.

– Они пытаются нас заблокировать! – крикнул Мелон, открывая огонь по роботам.

Те начали стрелять в ответ. Но их было явно меньше.

В головные импланты, вживлённые себе учёными, точно было встроено ЗПС. Вчерашние «яйцеголовые», у которых просто не могло быть опыта обращения с оружием, палили потрясающе метко. Один даже запустил телекинезом свой микроскоп, и тот, несколько раз кувыркнувшись в воздухе, разнёс вдребезги голову одного мозгобота.

– Получайте! – Мимо Лиры пронёсся земнопони с киберногой и, повалив на пол одного протектрона, с двух ударов расколол ему металлический «череп».

Единорожка же водила туда-сюда своим лазером, отхватывая роботам конечности и встроенное оружие. При этом в глазу словно загоралась красная вспышка.

Вскоре от роботов остались лишь сломанные стальные останки.

– Все целы? – спросила Лира.

Как оказалось, ранить успели троих. Благо их быстро втащили в медотсек и погрузили в капсулы.

– Отлично, – сказала единорожка, глядя на столпившуюся перед ней армию киберпони. – А теперь идём! Время решить вопрос – раз и навсегда!

В ответ засвистели и затопали в знак поддержки.

– Но прежде чем мы пойдём… у вас осталось какое-нибудь свободное оружие?

Винтовки и плазмомёты все разобрали, однако пони с радостью были готовы поделиться с Лирой. Но она отказалась от огнестрела или энергомагического оружия и взяла с собой изящный маленький игломёт и пачку медицинских игл в придачу. Управляться телекинезом с новой игрушкой было одно удовольствие.

Группа из двадцати с лишним пони направилась в сторону главного зала. Роботов на пути больше не попадалось; судя по всему, профессор решил поберечь механических защитников, тем более что те оказались совершенно бесполезны против киборгизированных пони.

А вот живая сила им как раз встретилась.

Главный коридор центра, ведущий в зал управления, перегораживала толпа сторонников Сэмпл Дэмпла – с Рэйнбоу Дэш и её товарищами с поверхности во главе. И хотя их было немного меньше, опыт бойцов из Пустоши уравнивал силы отрядов.

Две армии стояли друг напротив друга, нацелив стволы каждая на своих противников. Никто пока не стрелял: все понимали, что любая выпущенная пуля или заряд плазмы станут точкой невозврата, после чего уже ничто не спасёт прежнюю мирную жизнь обитателей бункера.

Рэйнбоу Дэш и Лира сверлили друг друга взглядами. Но если пегаска, сжав зубы, смотрела на единорожку с неприкрытой ненавистью, то вот Лира даже не скрывала ухмылки.

– Лира, ты ходишь по охрененно тонкому льду, – процедила Рэйнбоу. Её копыто напряглось на спусковом крючке лучевой винтовки. – Какого сена ты тут устроила?! И что, всё из-за какого-то долбаного исследования?!

– Ты не понимаешь. – Усмешка сошла с лица Лиры, а взгляд стал напряжённее. – Неужели ты, мать твою, не понимаешь?! Мир, в котором я родилась, убил моих настоящих родителей! Мир, который создал Эквестрию, сам её же и уничтожил! Люди – зло. Они должны за всё заплатить. И мне плевать, сколько времени и сил уйдёт, прежде чем я этого добьюсь. Не стой у меня на пути, Рэйнбоу! Иначе…

– Ты ещё можешь выйти из игры, – перебила её пегаска. – Скажи всем, чтобы сложили оружие, и мы – то есть я, профессор и остальные – даём слово, что никто не пострадает. Тебе придётся покинуть бункер – но ты хотя бы сохранишь жизнь. Пусть даже такую. Лягать, да ты благодарна должна быть за то, что тогда мы тебя спасли!

– О, я это, безусловно, ценю, – вновь улыбнулась единорожка. – Но если мне не изменяет память, то и вас изначально не должно было быть здесь? Знаешь, я очень не хочу тебя убивать. Честно. Но и отступить тоже уже не могу. Это, можно сказать, дело принципа.

– Хреновые, видно, у тебя принципы, раз ты так легко предаёшь тех, кто тебя спас, и стравливаешь между собой ни в чём не повинных пони. – Рэйнбоу презрительно сплюнула. – Но ты забыла одну маленькую вещь. Я пусть, возможно, и бывший, но всё же Элемент Верности. И в отличие от добряка Сэмпла, я не прощаю предательства.

Усмешка Лиры стала ещё чуть шире.

– Тогда догони.

Внезапно игольник в её магическом захвате дёрнулся, посылая несколько игл в сторону Рэйнбоу.

Пегаска уклонилась – но Лира, похоже, именно этого и ждала.

– За мной! – крикнула она, обернувшись, своим бойцам и бросилась вперёд – прямо на отряд противников.

Мелон и ещё один киберпони рванули следом за ней.

Высоко подпрыгнув и оттолкнувшись ногами от стены, Лира скосила лазером двоих пони и, уйдя от лучей спарк-автоматов, помчалась к двери главного зала по абсолютно свободному коридору. Двое её соратников также пробились через сторонников Сэмпл Дэмпла и побежали за ней. Вслед им ударили пули и лазерные лучи, но разбились о щит, выставленный единорогами.

Рэйнбоу взлетела над толпой и, взмахнув крыльями, понеслась, разгоняясь, вдогонку за Лирой. Как будто хотела провернуть Сверхзвуковой Радужный Удар прямо в коридоре бункера.

А в это время у них за спиной началось побоище. Пони, ранее долгие годы бывшие единой командой, словно обезумели. Они сбивали друг друга с ног, месили копытами лица. Расстреливали в упор своих недавних друзей и коллег.

И с каждой секундой их оставалось всё меньше. Но верх благодаря ЗПС и имплантам однозначно одерживали киборги.

Лира добежала до двери первой. В следующий миг рядом оказались Мелон с товарищем, и тёмно-красный единорог прижал к сканеру собственную ключ-карту.

Дверь отъехала вбок, и они втроём ввалились внутрь зала. Найдя взглядом на стене справа от выхода кнопку блокировки, Лира ударила по ней телекинезом, и прочная металлическая створка начала закрываться.

В проёме уже был виден размытый силуэт, быстрее ветра приближающийся к залу. Рэйнбоу Дэш явно не желала проиграть каким-то выскочкам в скорости.

Ей не хватило доли секунды. Дверь с тихим стуком захлопнулась, и пегаска на полном ходу в неё врезалась. Звук удара был слышен даже внутри помещения.

– Лира?

Единорожка и её соратники развернулись, сразу же нацелив перед собой оружие.

Напротив них за одним из пультом сидел Сэмпл Дэмпл, а два единорога в криво надетых бронежилетах стояли по бокам от него и также целились во вновь прибывших.

Однако сам профессор был без оружия.

– Как ты… впрочем, неважно, – вздохнул он и посмотрел на единорожку. – Давай сейчас мы все вместе опустим стволы и ещё раз всё обсудим? Всё и так зашло весьма далеко, и я не хочу, чтобы научно-этический спор приводил к большой крови.

– Поздно, профессор, – покачала головой Лира. – Уже привёл. И это не просто спор, а самое настоящее личное дело. Которому вы, так уж вышло, мешаете. А за годы на Пустоши я приучилась уничтожать то, что мне мешает, а не трусливо отходить в сторону.

– Лира, подожди! – Очки Сэмпл Дэмпла съехали на нос. – Может, мы как-нибудь сможет догово…

– Нет.

Лира глянула по очереди на товарищей, и они открыли огонь.

Оба учёных, прикрывавших Сэмпла, упали на пол с простреленными головами. Никто из них ничего не успел сделать.

Профессор остался против троих в полном одиночестве.

– Послушай, Лира!.. – завопил он фальцетом, поднимая копыта. – Хорошо, я сдаюсь! Я согласен на твои условия – только, пожалуйста, прекрати эту бессмысленную бойню!..

– Поздно, профессор, – отрезала единорожка и медленно зашагала к нему. Вцепившись в своё кресло на колёсиках, Сэмпл Дэмпл с выражением ужаса на морде стал медленно отъезжать к дальней стене. – Вы должны были думать раньше. То, что в итоге вышло, – это полностью результат ваших действий. Если бы вы с самого начала меня послушали, то ничего бы не случилось.

– Но твой план – это… преступление! Против… против целого мира! Как тебе вообще в голову могло такое прийти?..

Кресло упёрлось спинкой в холодный металл.

Обернувшись и увидев, что ему больше некуда отступать, профессор затравленно посмотрел на Лиру, которая подходила к нему всё ближе.

– Не совершай новую ошибку, Лира!.. Моя смерть тебе ничего не даст! Только настроит против тебя всех!..

– В одном из двух вы правы, профессор, – усмехнулась единорожка. – Мне действительно нет смысла вас убивать. Но вот в другом ошибаетесь уже вы. Потому что от тех, кто был за вас, скоро останутся одни трупы.

– Почему ты стала такой?! – завизжал профессор, упираясь изо всех сил в стену зала. – Рэйнбоу хорошо отзывалась о тебе по довоенным временам!..

– Вот именно – по довоенным. Всё, что было тогда, не имеет сейчас ровным счётом никакого значения. Мир, который был раньше, рухнул. И все, кто это застал, уже совсем не те пони, которыми были. В отличие от вас, которых ещё до апокалипсиса загнали в Стойло. Вы ничего не видели. Вы ничего не знаете. Ничего, мать вашу, на хрен, не знаете!

Телекинезом Лира скинула профессора с кресла и нависла над ним, буравя его взглядом, полным гнева. Сэмпл Дэмпл скорчился на полу, тяжело дыша и глядя на Лиру; его глаза были готовы вылезти из орбит, а снизу начала расплываться лужа. Впрочем, учитывая вид единорожки – с нарывами по всему телу и светящимся красным кибернетическим глазом, тут явно было чего испугаться.

Лира скривилась.

– Какой же вы жалкий. Даже проигрывать нормально не можете.

Глазным лазером она прошлась по стене сбоку. На пол упали обломки панели, за которой обнаружились какие-то кабели.

– Примите свою судьбу. Как наказание за ваше упрямство.

Она перерезала взглядом один из кабелей и поднесла его искрящий кончик к лицу профессора. Тот взвыл и дёрнулся было прочь – но стоявшие рядом соратники Лиры толкнули его обратно к единорожке.

– Вы ещё долго будете вспоминать, как отказались принять мои доводы… если к тому времени у вас останутся мозги. Будете умолять, чтобы я вас пощадила… но уже слишком, слишком поздно. – Лира провела кабелем вдоль тела профессора, не касаясь его, и тот задёргался от падающих на его шкуру искр. – Вы сами выбрали свою участь. Так примите же её сполна.

Она резко вонзила конец кабеля ему в бок. Из горла Сэмпл Дэмпла вырвался вопль боли, а затем профессор заколотился в судорогах.

Лира держала кабель не меньше минуты, прежде чем бывший глава ИЦ-13 не обмяк. Затем она дёрнула один из рубильников под панелью, отчего провод перестал искрить, и отшвырнула его конец в сторону.

– Что будем с ним делать? – спросил Мелон, ткнув стволом автомата в тело профессора.

Лира ненадолго задумалась. Потом вновь подняла телекинезом кабель и, обрезав его лазером с другой стороны, протянула Мелону.

– Свяжите пока. Потом разберёмся. Сейчас у нас есть более важная проблема…

Она села за терминал и вывела на дисплей картинку с камеры над входом.

Раннер пытался взломать дверь зала через систему. Строчки на соседнем мониторе показывали, что он уже близок к разблокировке. Сэнди в это время пыталась проплавить дверь плазмой из своего оружия, а их обоих от огня «повстанцев», которые уже почти расправились со сторонниками профессора, прикрывала Рэйнбоу, засев в стенной нише, где до этого размещались роботы.

Парой команд Лира обнулила старания жеребца, заставив его на изображении чертыхнуться. После чего к ней, судя по всему, пришла идея.

Единорожка включила громкую связь и придвинула к себе микрофон, стоявший неподалёку.

– Сдавайтесь, идиоты, – проговорила она. – Так и быть, я позволю вам уйти. Но только если не будете мне мешать.

Чтобы услышать ответ, она активировала динамик.

– Иди ты в задницу! – прорычал Раннер, по новой вводя управляющие коды. – Ты за всё ответишь, тварина грёбаная!

– О, да неужели? – Лира закатила глаза и застучала по кнопкам соседнего терминала. – А может быть, вы?

Одна из потолочных турелей развернулась и выпустила длинную очередь.

Кобыла с плазменной винтовкой пошатнулась. Оружие выпало из её копыт. Прижав передние ноги к животу, она смотрела на кровь, которая обильно закапала на пол.

Глаза Раннера превратились в два блюдца, когда он обернулся к своей беременной подруге.

– СЭНДИ!!! – заорал он, подскочив к ней и аккуратно её подхватив, прежде чем она рухнула на пол.

Жеребец задрал голову и набрал воздуха в грудь – но сказать ничего не успел. Вторая очередь прошила его насквозь, и он повалился рядом со своей возлюбленной.

– Нет!!! – Рэйнбоу расстреляла турель и с удвоенной яростью принялась поливать лазером киберпони, попрятавшихся за углами ниш и поворотами коридора. – Нет, в рот тебе ноги, нет!!!

– Да, Рэйнбоу, да. Твоя верность тебя же и погубила. Посмотри, что она сделала с теми, кто шагал с тобой нога в ногу. Ты проиграла, Рэйнбоу, и сейчас просто отказываешься признать своё поражение. А я победила. И ты уже ничего не сможешь с этим поделать.

Вторая турель развернула свой смертоносный зрачок к пегаске.

– Умри, Рэйнбоу. Это единственное, что тебе осталось.

Неожиданно Дэш выскочила из ниши, и пули впустую пробарабанили по металлу.

Раскрыв свои крылья, бывший Министр Крутости взлетела под потолок и помчалась прочь, уворачиваясь от огня киберпони.

Лира один за другим принялась переключать виды с камер, отслеживая полёт пегаски.

Маневрируя на головокружительной скорости, Рэйнбоу неслась по тёмным коридорам, как радужно-голубая комета. По ней стреляла каждая турель на пути, но Дэш либо уклонялась от выстрелов, либо сама разносила лучом автоматические системы защиты.

Наконец она оказалась в предбаннике, где валялись обрезки металла, огнетушители и прочий технический хлам. Кроме этого, там находился лишь большой, слегка поржавевший пульт и прочная дверь, ведущая наружу.

Уничтожив последнюю турель, пегаска толкнула на пульте рычаг, и с громким скрипом дверь начала открываться.

Не дожидаясь, пока та распахнётся полностью, Рэйнбоу выскочила из бункера – в пыльную и тихую предрассветную полутьму Пустоши.

Лира не стала стрелять ей вслед. В этом больше не было смысла.

Рэйнбоу Дэш улетала, и вместе с ней улетала надежда на то, что прошлое изменится мирно.

 

Заметка: 50% следующего уровня.
Выполнен дополнительный этап «Просмотреть шары памяти» (+50000 опыта).