Час пони
12
День начался на самом рассвете, под противный пронзительный визг. Визжал браслет-"поводок", небрежно кинутый в изголовье кровати. Тщательно подобранный по тону, высоте и пульсации визг, от которого тело вскакивает с постели быстрее, чем просыпается сознание, потом хлопает ногой в раскрытый "поводок", отчего тот защёлкивается на пясти, и приходишь в себя уже на бегу, забрасывая в прихожей на спину дежурные сумки с одеждой.
Совсем она проснулась уже в ангаре, после короткой пробежки по прохладному утреннему воздуху. Обычно такая побудка — уже четвёртая за прошедшие четыре недели, если считать только ночные, и тринадцатая, если считать с дневными — тут и заканчивалась, перед катером и перед Шадом, который смотрел на свой браслет, засекая время. Потом следовал разбор того, что она сделала не так. Лупить её за промашки он разумеется и не собирался, но словесную выволочку устроить так, что от сознания своей глупости краснели уши — о, это ему удавалось прекрасно. И даже когда она догадалась, и решилась спросить, а он с обычной своей, почти пугающей откровенностью подтвердил что да, это действительно он "ещё и подкапывал нам обоим на мозги" своим странным умением — всё равно было стыдно. И всё равно хотелось быть лучшей.
А потому она старательно училась всему, что показывала ей эта маленькая компания. Это было необычно и интересно.
Впрочем на этот раз всё было чуть иначе. В открытую дверь ангара задувал утренний ветерок, транспортировочные кибы уже выволокли катер на площадку, а сам Шад, вполне бодрый, но одетый в одни штаны и с дежурным рюкзаком на плече, как раз нырял в открытый люк дэка. Она влетела следом за ним, люк захлопнулся и катер поднялся в воздух.
— Та-ак, что там у нас? — Шад деловито распотрошил рюкзак и натянул ботинки, потом одним движением накинул серо-оранжевую куртку и протиснулся в кресло второго пилота.
— На самой границе нашей зоны прошёл сигнал бедствия. — отозвался с места первого пилота Дим, уже одетый в такую же форму. Ткнул в карту, показывая где. — Потом погас, так что на месте надо будет искать.
— Кто-что — диспетчеры не говорили?
— Нет пока.
— Не иначе — молодёжь гуляет.
— Думаешь?
— А думать-то? Что в нашей глуши искать, кроме как молодняку приключений... Вылетели затемно, никому не сказав, попёрли по приборам искать чего-то там. Подгадали так, чтобы на месте быть как рассветет, на рассвете садились, ну и вот... Стажёр, с комбезом помочь?
— Не-не, я сейчас. — Она торопливо закопалась в свои сумки, упаковываясь в такой же, как у напарников, серо-оранжевый комбинезон — удобный, прочный, согревающий на холоде и холодящий на жаре, с откидными мягкими накопытниками, отстёжными накидками для крыльев, и маской-капюшоном, в котором можно было и под воду нырнуть и спокойно пройти сквозь огонь — на базе ей это показали. Сам Шад и показал, так что последовать его примеру оказалось совсем не страшно. А потом, заливая из наспинного огнетушителя яму с горючим, он добавил что версию комбеза для пони делала кто-то из Рэрити.
— Интересно, почему сигнал замолчал... — поинтересовалась, она когда с одеждой было закончено.
— Это да, это вопрос. Ну, флайку можно утопить, можно землёй завалить. Можно, наконец, и самому маяк вырубить, если по ошибке включил. Но пока ясности нет — проверить сигнал мы обязаны
— А вы что... — после спокойствия последних недель её слегка потряхивало азартом, словно перед выходом на Арену, и тянуло поболтать. — ...постоянно не отслеживаете?
Шад поморщился.
— Ну да, ну да. Это так и начинается, из лучших побуждений, сначала начнём следить, кто куда летит, потом кто куда едет, зачем идёт... А потом ты сидишь с чипом в заднице, он лупит тебя током, а ты напряжённо думаешь "ну где же всё пошло не так?"... Где твой личный браслет кстати?
— Дома валяется.
— Во-от. Хотя как раз тебе-то он действительно нужен. Нет, стажёр, как бы ни хотелось — дурное это дело, тотальная слежка, нечего и начинать. В первые годы за такие идеи сходу и без затей могли и в морду дать, кстати, настолько наелись... Ладно, проехали. Крылья оставила свободными? Гут. Возможно на месте придётся полетать, поискать.
Искать не пришлось. Минут через двадцать, когда катер вышел "примерно в ту степь" и начал, сигналя, ходить зигзагами над довольно густым покрывалом лиственного леса, над деревьями выросла тонкая красная нитка дыма и лопнула в небе ярким бутоном. Ещё через полминуты они зависли над местом. Длинная, вытянутая поляна посреди леса соблазнительно сверкала зелёной травой, ровной и аккуратной, словно на газоне. Вот только по этой траве на десяток метров протянулся глубокий след от широких колёс флайки, переходивший дальше в рваные тёмные пятна, блестящие водой, вывернутые пласты и хвост самой флайки, косо торчащий из полянки. Рядом с хвостом на небольшом ярко-оранжевом надувном плотике, щедро измазанном грязью, виднелась пара таких же перемазанных человеческих фигурок.
— Ага. Понятно. — пристёгнутый страховочным тросом Шад выглянул в открытый люк. — Красивое болото, однако. Стажёр, поберегись. Эй, там, внизу. — рявкнули наружные динамики. — Плотик с собой прихватите. Неча мусор оставлять. — В люк высунулась балка лебёдки, на тросе вниз улетела спасательная сетка и вскоре вернулась обратно с уловом — парой невероятно перемазанных подростков. И плотиком, который те послушно прихватили с собой.
— Ага. — повторил Шад, выдернув поочерёдно спасённых из сетки. — Ну-ка, стажёр... — плотик получил пинка, и оставляя на полу за собой грязный след улетел в корму. — Проконтролируй чтоб пристегнулись.
Пегаска напустила на себя самый серьёзный и строгий вид, внимательно следила как те садились, и даже сама подёргала застёжки.
Шад, уже закрепивший сетку, подошёл, посмотрел на подростков, заляпанный пол с сиденьями, и присел рядом с ней.
— Та-ак, герои-первопроходимцы, вас только двое было?...
Дэш тихо фыркнула в сторону. Смотреть на то, как Шад стремительно допрашивает попавшихся приключенцев было интересно. Как на всякую работу профессионала. Особенно, когда наблюдаешь за этим со стороны. Впрочем, это быстро закончилось — Шад поочерёдно приложил их браслеты к своему "поводку", и глядя на погрустневшие физиономии прокомментировал:
— А чего вы хотели? Радуйтесь, что снимаю только допуск к самостоятельным полётам. Сдадите курс заново — будете на двадцать процентов лучше помнить, как выбирать место посадки правильно, опыт уже есть.
Тот, что повыше, утёрся рукавом — не то, чтобы это что-то изменило — и упавшим голосом спросил:
— А с флайкой что делать будете?
— А флайку пусть археологи откапывают, лет через энста.
Спасённые переглянулись между собой, и как-то одинаково поникли. Дэш пригляделась — под впечатляющим слоем грязи разглядеть что-то было сложно, но физиономии у них тоже стали одинаково-грустными. Даже не выслушав экспресс-допрос Шада чуть ранее, сразу можно было бы догадаться, что они близкие родственники.
— Что так, братцы-кролики, влетит?
— Мама расстроится... Её...
— Мама, это, конечно, да... Та-ак... — Шад задумчиво выглянул наружу. — Модель "Сойка"? Нет, не будь этого болота, в принципе можно было бы её попробовать вытащить и даже не порвать... Но за одну хвостовую точку — её ж об нас и размолотит по дороге на таком подвесе. А главное — цеплять кто будет, под катером-то?
— Кхм! — выразительно прокашлялась Дэш. И так же выразительно расправила крылья.
— Умница! — И спустя секунду, когда она уже поняла, что у него уже всё было продумано и расписано, но только ещё собиралась возмутиться вслух, он подмигнул. — И опять умница. Потом выскажешь, ладно? Значит так, сначала выпустим один трос, цепляешь его за хвостовое крепление, уходишь в сторону и комментируешь мне, как оно идёт. Как выйдет кабина — я её слегка опущу, выпущу ещё два троса, цепляешь их за крепления на крыльях. Потом я медленно и печально тащу её во-он туда, где холмик с плешью, ты летишь перед нами и проверяешь, что это там за холмик. Если твёрдое — там перецепимся. И. Дэш. Я знаю что ты мастер и крута, но в катер на лету не запрыгивай, лады? — Он дождался кивка, потом устроился в пилотском кресле. — Лады. Та-ак, герои-исследователи, держаться за кресла и не отстёгиваться... Дим, переключай управление на меня. Ну, понеслась. Дэш — на выход!
Следующий час с лишним был наполнен работой. Зацепить крюк за петлю на хвосте флайки было несложно, потом она отлетела в сторону, и устроившись на низеньком, особо корявом дереве, смотрела, как дэка словно пританцовывает на месте в воздухе, по чуть-чуть дёргаясь в разные стороны, расшевеливая болото и понемногу вытаскивая машину из топи. Потом, когда вымазанная в грязи флайка легла на поверхности, а катер ушёл чуть в сторону, словно паук оставляя за собой серебристые ниточки тросов, Дэш бросилась к машине, встала на крыло, зацепила первый трос, перемахнула через кабину, чуть замешкавшись поймала второй — этот цеплять пришлось уже почти на ощупь, мутная вода быстро прибывала, заливая кургузое крыло и пыталась вернуть отобранное. Она справилась, отлетела в сторону и крикнула в гарнитуру "Пошёл!".
Катер подтянул тросы, завис над флайкой, начал очень медленно подниматься вверх, и та, словно нехотя, поползла за ним. Из полуоткрытой дверцы кабины лилась струя болотной жижи.
— Та-ак. — сказали в наушнике. — А теперь ползём потихонечку... Катер полз действительно потихоньку — болтающаяся под брюхом флайка всё время норовила раскачиваться и опасно дёргалась, попадая под струи движков. В конце концов они оказались возле холма, Дэш обогнала катер и с опаской опустилась на землю. Та была вполне твёрдой, она даже поковыряла дёрн ногой и доложилась что всё в порядке.
— Мда. — Шад задумчиво обошёл вокруг флайки. — Как её болтало, так мы до завтра тащить будем... Дэш! Берёшь этих двух охламонов, которые на нас из катера смотрят, и нарубите десяток стволов, метра по три, толщиной с мою руку. Они рубят — ты по сторонам смотришь и прикрываешь. — Он подмигнул. — Мы, конечно, тут всё распугали уже, но мало ли. И вообще при правильной расстановке сил — бригадир не работает.
Ещё через час срубленные и скрученные проволокой стволы превратились в какое-то подобие большой табуретки без сиденья, между ножек и перекладин которой оказалась сама флайка. Шад прошёлся, придирчиво разглядывая разложенные по земле тросы, прикинул ещё раз и скомандовал всем забираться в катер. Сам он запрыгнул в люк как обычно — последним.
Катер поднялся, качнулся в сторону, завис над всей этой конструкцией и загудел лебёдками, подтягивая её под брюхо. Потом снизу донёсся негромкий скребущий звук, всё стихло, и под привычный ровный гул двигателей Шад покачал машину вправо-влево.
— Вроде держит... глядишь и не рассыпется.
— Шад, идём к Бекшиным, на одиннадцатую. — Дим посмотрел на свой "поводок". — За нашими героями к ним и прилетят.
— Что, спохватились наконец-то?
— Да. С диспетчером связались полчаса назад. Говорит, громко ругались, обещали драть уши.
— Умгу. — Катер потихоньку набирал скорость, и вместо обычной лёгкой вибрации от тяжеловесно рассекающей воздух туши, металлический пол под копытами начинал как-то слегка беспокояще покачиваться, словно стоишь на куске желе. — Уши потом, меня не отвлекать. Дэш, бегом марш, проверь пристяжку у юнаков, и застегнись сама. Если эта херабора рассыпется — обидно будет кувыркнуться. И ещё обидней поломать себе чего-нибудь при этом.
За время пути ничего не развалилось. Поначалу она и подопечные просто сидели пристёгнутыми к креслам, подопечные бросали на неё настороженно-любопытные взгляды и иногда переговаривались между собой. Потом она задремала, убаюканная покачиванием катера... А после проснулась оттого, что всё вдруг стихло.
— Ффух. — Шад, затрещав фиксатором, развернулся вместе с креслом и какое-то время сидел, закрыв глаза. — Ну вот, вроде и всё. Дим, остаёшься за главного, герои — с вас вира...
Герои откликнулись унылым вздохом.
— Сначала отмоете салон у катера, потом будете свою флайку драить. Марш до ангара, там вода и швабры. Да и сами сполоснитесь, что ли...
Люк открылся, в салон дохнуло уже прогретым солнцем воздухом и подростки потащились по направлению к ангару.
— Дим, если их родители заявятся раньше меня и будут нервными — говори, что пока всё не отмоют, их не отдашь. А там, глядишь, и остынут. — негромко проговорил Шад. — Ну, пошли, стажёр...
— Куда?
— На станцию, отмываться. Или ты собираешься в этом комбезе до дома ждать?
Пегаска фыркнула и спрыгнула на бетон следом за ним. Комбинезон не подвёл, внутри было сухо и комфортно, но попахивало от него и в самом деле не очень.
Она задержалась на станции. Не потому что что-то было незнакомо, это был точно такой же микропоселок, как тот, где она теперь жила, но сначала Шад непринуждённо попросил-скомандовал "закинешь комбезы в стирку, ладно?" и исчез в душе общего блока чтобы выскочить через десяток минут в стандартном синем комбинезоне-времянке и убежать, кивнув на ходу "молодец, стажёр". Был он, конечно, бодрым и свежим, как обычно, но вот комбинезон его оказался напрочь промокшим от пота изнутри. Летать с таким негабаритным грузом явно было куда тяжелее, чем казалось...
Потом уже она, не торопясь, нежилась под тугими, горячими струями душа, потом с ней любезничали здешние дежурные. Что эти двое мужчин в возрасте чуть выше среднего будут вежливы, корректны и даже погладить её не попытаются — это было уже и привычно и естественно... В конце концов, не зря же тут перед ней пробегал один специалист по убедительным советам. Но вот что внучка одного из дежурных, мелкая девчонка, лет десяти, с копной светлых, выгоревших на солнце волос, забавно похожая на одуванчик, будет держаться точно так же, старательно подражая взрослым — это удивляло. В конце концов, Дэш не вынесла немого умоляющего взгляда, фыркнула, подошла и слегка толкнула её боком.
— Слушай, малявка, если погладить хочешь... — Ярко-голубые глаза вспыхнули такой искренней радостью, что Дэш, секунду поколебавшись, махнула ногой. — ... а впрочем, хрен с ним. Садись, покатаю.
Так, с нежданной наездницей на спине она и вышла на взлётную площадку. Девочка держалась цепко, но аккуратно. Весила она, конечно, чуть многовато, но Дэш ни за что бы не стала отыгрывать назад своё предложение. Просто из врождённого упрямства. И так же ни за что бы не призналась, что ей это оказалось неожиданно приятно.
Посреди бетонной плеши уже стояла ещё одна флайка, другой модели, слегка объемней и приземистей, чем та, которую они спасали. Ещё она была разрисована на морскую тематику — волны с прыгающими дельфинами. Обе двери по бокам были распахнуты, сквозь кабину были видны спины хозяев. Хозяева бурно возмущались, и судя по жестам и доносящимся голосам, с кем-то спорили.
Дэш обошла флайку и осторожно, чтобы не привлечь внимания, выглянула из-за носа. Ну разумеется. Между возмущенными хозяевами, спасательским катером, стоящей рядом с ним флайкой, почти у края расползавшейся от них по бетону грязной лужи, стоял, щурился на бьющее в глаза солнце, и творил свою фирменную магию Шад.
— ...а вот это, други, будет и вовсе неправильно. Ну сбежали, ну утопили флайку... С кем не бывает, я вот по молодости как-то вездеход утопил и сам едва не потонул. Но — все живы, целы, опыт есть, учиться будут. Не надо им ничего "такого устраивать", они получили своё уже. Да и зашугаем юнаков — кто ж будет наши края обживать, право слово?
Стоявший ближе к ней мужчина, здоровенный, на голову выше Шада и сильно напоминавший вставшего на задние лапы медведя, выдохнул набранный было в грудь воздух, и обречённо махнул рукой.
— Ладно-ладно, уговорил. Только если они ещё такое выкинут...
— Не, — оскалился Шад. — Я верю в наших юнаков, они выкинут что-то ещё. Новое. К слову, можете ими гордиться — так аккуратно флайку утопить на моей памяти им первым удалось. И, кстати... — он махнул в её сторону рукой. — А вот и наша героиня дня, знакомьтесь. Вот когда б не она — так и пришлось бы бросить птичку в болоте.
Дэш подалась назад, но было поздно. Родители спасённых развернулись к ней, и одновременно просияли улыбками того сорта, после которых начинают лезть с обнимашками, глажкой, сюсюканьем и прочими подобными вещами, которые Дэш ненавидела всей душой...
...ну да, в самом деле ненавидела. Когда-то. Давно. Минут десять назад.
А сейчас это уже казалось вполне терпимым, уж больно искренней была благодарность. Да и её случайная наездница спрыгнула на землю и атаковала взрослых со всей детской непосредственностью — за секунды успев вывалить кучу новостей из детской жизни, среди которых даже было ещё и: "а вот трогать её не надо, разве что чуть-чуть!". А ещё через считанные минуты пегаска обнаружила, что все они вчетвером уже идут на станцию "к нам в гости".
Дэш придирчиво оглядела салон дэка ещё раз. Всё было отмыто до блеска, носилки закреплены на своих местах, кофры с медициной пристёгнуты в торце, и вообще ничто не напоминало о том, что ещё пару часов назад он был густо заляпан болотной жижей. Спасённые — она как-то не удосужилась узнать имена, потрудились на совесть. Она усмехнулась. Когда семейство улетало — то даже бетон площадки, на котором стояла временно оставленная тут и раскрепленная растяжками флайка, был аккуратно вымыт.
Потому что "нечего соседям грязь оставлять". И потому что спасённые ну очень старались поработать подольше, избегая встречи с родителями. Впрочем, когда мелкий фонтан энтузиазма, наконец, иссяк и отпустил и их и её, то улетавшая старшая половина семейства уже пребывала в состоянии обалделого умиротворения и просто махнула рукой на неудачливых исследователей. Она и сама пришла в точно такое же состояние. Не в последнюю очередь благодаря здоровенному пакету с домашним печеньем, который приволокло и взвалило ей на спину местное издание Пинки. Вообще-то девчонка сказала что "это для всех", но пахло из пакета так вкусно, что просто нельзя было удержаться, и не начать таскать подаренное на ходу. К катеру она подходила уже в самом благодушном настроении. День оказался действительно хорош.
Катер вздрогнул, и начал плавно подниматься в воздух. За управлением сидел Дим, его аккуратную манеру пилотирования она бы узнала, даже если б Шад не устроился в салоне. Инструктор непринуждённо развалился на жёстких бортовых креслах откинутых в ряд. Дэш содрогнулась. Сидеть-то на переплетённых толстым пластиком металлических рамах было нормально, а вот дремать с комфортом на подобном — это надо быть таким вот... непрошибаемым. Как уже успела её просветить Мила — обычно в таких случаях снимают носилки.
Она устроилась в кресле напротив Шада, и чуть повозившись, пристегнула подарок к спинке соседнего места.
— Стажёр...
— А?
Шад, не открывая глаз, постучал себя пальцем по левой щеке.
— Когда подъедаешь дарёные вкусняшки — надо заметать следы.
Пегаска хихикнула и облизала испачканную мордочку.
— Не удержалась.
— Так просто попросила бы побольше, были б только рады. По себе знаю, когда в свободное время начинаешь заниматься готовкой — знаешь как сложно бывает найти свежего едока?
Дэш рассмеялась. Представить Шада за плитой ещё кое-как выходило, но вот он же, и потчующий гостей со словами "а попробуй ещё ложечку" представлялся уже с трудом... она посерьёзнела. Фантазия зацепила и напомнила кое-что из новой жизни.
— Я вот что всё хочу спросить. У вас...
— У нас.
— Угу. — Дэш покосилась на напарника. Эта его привычка напоминать... вроде бы мелкими и неназойливыми были такие поправки в его исполнении, но... Она не стала развивать тему. — У вас, у нас, так принято, и всё такое. Ладно. Я не против, что здесь вокруг меня прыгали, не против, что вкусняшек отсыпали, вроде и забавно даже. Но вот Мила...
— Что Мила?
— Но Мила, это ж вообще что-то с чем-то. Нет, я не жалуюсь. — она махнула ногой. — Даже приятно, пожалуй, но... Блин, но я ж скоро прятаться от неё начну.
— Нешто так плохо? — его, казалось, забавлял этот разговор.
— Как будто ты не знаешь. Слишком хорошо! Да если я от неё отбиваться перестану, она через неделю меня кормить с ложечки начнёт!
— И это не круто?
— Ну тебя... — обиженно надулась Дэш. — Круто-не круто... просто неловко когда так опекают. Я иногда с её заботой просто каким-то жеребёнком себя чувствую!
— А ты зорка, девочка. — негромко сказал Шад, как-то особенно внимательно взглянув на неё. — Браво.
— Что?
— Хорошая интуиция, говорю. Умеешь видеть суть. Осталось только научиться осознавать увиденное.
Интуиция подсказывала, что сейчас будет очередной урок в его обычном стиле. А память — что уроки эти потом всегда оказывались довольно очевидными. И, подумав несколько секунд, она спросила сама, не дожидаясь наводящих вопросов:
— Это... что-то, связанное с детьми?
— Ещё раз браво. Верно. В её случае геропротекция не очень удачно наложилась на специфически женские проблемы.
Да, всё в его обычном духе. Заумно на первый взгляд... но при этом обязательно понятно для слушающего. Она поняла.
— Я думала, у вас всё лечат.
— Если бы. Капсулы не всесильны. Одно дело заштопать то, что уже работало, другое — чинить врождённое. Третье — чинить это под геропротекцией, которая сама по себе меняет... Не всё и не всегда лечится так просто.
— А ты-то откуда такие подробности знаешь?
— Много разных знакомых, знаешь ли. И вообще по должности положено всё знать. Поверь, ты для неё в первую очередь подруга. И лишь самую малость... — он пару раз дробно щёлкнул пальцами. — ...возможность понянчить...
— Не надо, я поняла. — перебила его Дэш.
— Гут. Не обижай её, ладно?
— Смешно. — Пегаска поёрзала, устраиваясь поудобнее. — Меня, и просят не обижать.
— Просто фигура речи такая. Не думаю что тебе, на самом-то деле, надо напоминать, верно?
— Угу.
— Вот и прекрасно. Кстати, поделись-ка добычей...
Жизнь на спасательской станции течёт вполне по-деревенски размеренно. Утро-день-вечер, нехитрые работы по дому и прилегающему участку. Дежурные смены. Присмотр за стадом кибов-картографов, неспешно ползущих по грунту, составляющих детальный портрет планеты, и вечно норовящих, если не утонуть в болотине, то попасть под упавшую лесину, или попасться под горячую лапу какому-нибудь зверью. Вылеты на особо разгулявшиеся пожары. На монтаж форпостов-ретрансляторов, медленно, но верно оплетающих континент сплошной сетью связи и убежищ — тупенький автомат без проблем скинет стройкомплект на точку, но смонтировать так, чтобы и через сто-двести-триста лет форпост всё так же стоял на своём месте, ждал гостей, и работал, полностью вписавшись в пейзаж при этом — тут нужны человеческие руки и старание тех, кто обустраивает свой дом.
Старание, конечно — в первую очередь. Потому что, как показывает практика, нечеловеческие, и даже не руки, тоже неплохо справляются.
Время от времени это деятельное однообразие прерывается тем, ради чего и были созданы станции — случается чп и тогда, запрыгнувшая в дэка дежурная смена срывается на помощь. В этот раз ничего особенного не случилось, а очередь срываться выпала Диму с Милой — потому что я со стажёркой вылетали в прошлый раз.
Забавное тогда было дело — у флайки, летевшей от посёлка к лагерю геологов, отказали сразу оба движка, чего вообще-то в теории быть не должно, и плюхнулась она на ближайшую полянку. Маленькую, места хватило буквально едва-едва. Аварийный маячок, разумеется, пискнул в эфир, ближайшие ретрансляторы, разумеется, его поймали и передали, нас дёрнули как самых ближних, и был бы это просто скучный вылет, если б не юный раздолбай-пассажир той флайки. То, что вздумалось ему прогуляться, это ещё ладно, а вот забывать при этом в кабине оружие — крайний моветон, за такое могут и наказать.
Так и случилось — раздолбая загнал на дерево невесть откуда приблудившийся одиночный волк. Здешнему хищному зверью обычно хватает соображения с нами не связываться, но эта зверюга была молодой и глупой, зато крупной и наглой. А дерево, напротив, было довольно дохленьким, и потому безоружный организм пережил массу неприятных минут, сидя на ветке, над безуспешно, но убедительно пытающимся его достать хищником.
Ну а потом подоспели мы. Точку падения нам сообщили с точностью плюс-минус лапоть, так что катер шёл поисковым зигзагом, высматривая флайку и сенсорами и глазами. И первыми её, мелькнувшую среди крон, нашли глаза — пара рубиновых глаз. И та же самая пара заметила и мальчишку на дереве, и волка под деревом. И сиганула пегаска из катера, не дожидаясь посадки. А когда я развернулся, вернулся и втиснул катер на поляну, рядом со флайкой, всё уже было кончено. Глупый волк, не сбежавший услышав катер, и не заметивший спикировавшую пегаску, валялся на земле в неживом виде, а Дэш, слегка поджимая правую заднюю ногу — удар, проломивший зверю череп, всё же не прошёл даром — громко и нецензурно высказывала спасённому всё, что спасатели думают про таких забывчивых, и сколько допусков с него снимет лично она. Парень слушал и обалдело кивал, не слезая с дерева — руки не разжимались. Пришлось лезть и отцеплять, потом в одно лицо стропить и цеплять к катеру флайку, тащить тушу в трюм, и лететь со всем этим балаганом в посёлок, и к ремонтникам.
По-хорошему стажёрка заслуживала профилактического втыка за ненужный риск... но глядя на сияющую и гордую собой пегаску, выговаривать ей просто не поворачивался язык.
Потом было не так весело. Потом была пара несколько нервозных дней, пока ремонтники разбирали в ноль флайку. После памятной экспедиции и гибели Тунгуса, к подобным случаям относятся очень настороженно. И хотя вердикт ремонтников о износе и случайном совпадении был достаточно убедительным, всё равно в том районе внепланово высадили стадо дрон-картографов. Не сколько ради съёмки, сколько чтобы следить — не начнут ли они загадочно дохнуть. Пока что, впрочем, так и не начали.
Ну а волк поселился в доме у Дэш. Лежит себе на полу, скалится... хоть летний мех и не очень, но главное тут что эта шкура свой собственный трофей. Вообще зверьё на трофеи ради трофеев пускать — тон дурной и не приветствуется, но такой случай — особый, и пришлось мне с Димкой сначала вспоминать, как оно правильно снимается, а Миле — искать, кто в наших краях знает толк в скорняжном ремесле. Хлопотно было и грязно, зато как потом довольны были стажёрка с Милой...
Напарники сегодня усвистали вовсе не по такому интересному поводу, им сегодня работы на весь день, как раз очередной форпост ставить. Обжитые нами земли на континенте потихоньку расширяются, если не поселенцы, то лагеря экспедиций забираются всё дальше от обжитых мест, и значит надо ставить всё новые форпосты, на случай непредвиденного. Мало нас. Лучше вырастить и расставить по планете лишнюю сотню-другую-третью форпостов, чем потерять одного по глупой случайности.
Так что на лугу, возле нашего холма лежит поленницей десяток стандартных наборов-контейнеров, напарники где-то там разворачивают один из них на местности, а на хозяйстве в этот раз остался я, со стажёркой.
Если выйти из диспетчерской наружу, за периметр, то окажется что дежурные, как это обычно бывает, поставили у выхода место на посидеть. Небольшой навес, столик и пара скамей — всё равно, случись что, дёргать тебя будут по "поводку". Здесь и сидим — я просто так, пегаска после обычной утренней разминки старательно грызёт гранит науки. Мила, как наш врач, как и все мы, в меру своих возможностей натаскивает стажёра. Та не то чтоб сильно увлечена медициной, но честно старается — потому как не может же быть так, чтобы Дэш Великолепной и что-то оказалось не по силам. Правильный настрой, уважаю.
Впрочем, сегодня у неё будет ещё кое-что. Для разнообразия. Я покосился на "поводок". Вроде бы пора уже...
Яркая звёздочка, заметная даже днём, вспыхнула в небе и начала падать вниз. Вскоре она погасла, превратившись в серебристую искру, заплясавшую в небе, оставляя за собой прерывистые лоскуты инверсионного следа.
Дэш уловила мой взгляд боковым зрением, проследила и заинтересованно уставилась в небо. Впечатлилась. То ли ещё будет...
Я активировал "поводок" и на стандартном общем канале максимально занудным вахтёрским тоном начал речитатив:
— Неопознанный борт, вы находитесь в зоне ответственности станции тринадцать-восемь. Назовите свой идентификационный номер, полётное задание и номер полётного допуска. Повторяю, неопознанный борт...
Ответом было ошарашенное молчание. Искра катера замедлилась и замерла в небе, не закончив виража.
— Э... Станция номер такой-то, не понял ваш запрос, повторите.
Ещё бы он его понял. Даже Русь сейчас — это не Земля с её автоматикой, плотным полётным контролем и диспетчерской службой. Даже там у нас кругом фронтир, со всей вытекающей вольностию нравов и правил, какое-то регулирование полётов там тоже только над городами. А Тайга и вовсе фронтир в квадрате. Надо испытать новую птичку — один из четырёх дежурных диспетчеров по планете покажет тебе пальцем куда-то в глухомань, и вперёд. Разве что глухомань выберут относительно недалеко от спасателей, чтобы было кому обломки прибрать, если что. Услышать с земли подобные запросы — это всё равно, что с тобой заговорит табуретка и возмущённо потребует немедленно с неё встать. Так, сейчас шок пройдёт, и...
— Подожди-подожди.... Вячеслав, ты?
— Я-я натюрлих. — рассмеялся я. — Привет Бер, рад видеть. Ты тут надолго?
— Нет, ты же знаешь. Огляжусь, загружусь и опять в рейд. А пока осматриваюсь — вот, выдали два катера посмотреть и обкатать. Новая модель разведкатера, "Вьюга". Одну погоняю на разрыв сейчас и оставлю здесь, вторую буду убивать в рейде. А ты что тут делаешь?
— А я пока что на берег сошёл, вот и отдыхаю на местных курортах. Кстати о птичках, Бер. Я не совсем шутил насчёт задания — ты эту птичку гоняешь по вольной программе, или как?
— По вольной. — Искорка ожила и заложила плавный разворот. — А что?
— Да так, есть мысль одна. Ты её ещё не начинал ломать? И — управление и ложемент на них уже адаптированные?
— Ну?
— Отлично. — я довольно ухмыльнулся. — Можешь вписать в полётный лог экстрим-тест ложемента и управления на неопытном пользователе. У меня тут как раз есть стажёр с нулевым опытом, которая влюблённым взглядом смотрит на твою птичку.
Дэш фыркнула. Неубедительно. Даже не-эмпату было бы заметно, с какой завистью рубиновые глаза смотрели на кувыркавшийся в небе катер.
— Стажёр говоришь.... — пара секунд задержки. — Ага. Ого. Ты по-прежнему в своём репертуаре.
— Отож. Сажай борт, будем проверять, как там его адаптировали. — Я покосился на Дэш и продолжил уже для неё. — С тех пор, как мы начали таскать синтетов — столкнулись с проблемой управления всяческой техникой. Так что с технарей давно трясли адаптированное управление... Ну, чтобы одинаково удобно было пользоваться и мне... — я пошевелил в воздухе пальцами — ...и тебе, например. Плюс активный пилот-ложемент, одинаково удобный для всех. И чтобы всё это подстраивалось на месте, и обратная связь была на высоте. Задачка та ещё, ковыряют её давно, благо среди самих технарей есть кому самому трястись на эту тему, и сейчас, вроде довели до пригодного состояния. Готова проверить — как у них получилось? Впрочем, если хочешь, можешь отказаться...
— Ни за что!... Вячеслав? — она глянула вопросительно.
— Ну да. Вячеслав Шадрин. Но позывной должен быть коротким и звучным. "Слав" в нашей группе тогда уже был, "Вяч" — не звучит, потому и Шад. Со временем прилипло насмерть, так и живу.