Химера
Глава 7 – О магии и языке
– Тия, почему у тебя нет кьютимарки?
Клара вздрогнула от внезапного вопроса, и инструмент для розжига чуть не выпал у нее изо рта. Это был первый раз за последние три дня, когда ее спутница сама начала разговор; поначалу исследователь пыталась приободрить юную единорожку и даже сообщила ей свое новое, выдуманное имя (которая та в упор отказывалась произносить полностью, потому что «Оно слишком длинное!»), но по большей степени кобылка все равно предпочитала молча идти вперед и отвечала только если Клара сама ее о чем-то спрашивала. Тем не менее, она не прекращала попыток: ей было слишком хорошо известно, что оставаться наедине со своими мыслями в подобной ситуации было самой худшей идеей.
Наконец, ей удалось нажать языком на кнопку, раздался тихий щелчок, и струйка голубого пламени коснулась таблетки сухого топлива, миг спустя давшей начало небольшому костру. Отложив инструмент в сторону, Клара повернулась к Луне, сидевшей на спальном мешке и смотревшей… на ее круп?
– Что такое кьютимарка?
Простой, казалось бы, вопрос заставил единорожку резко вскочить на ноги, а ее глаза стали размером с блюдце.
– В смысле «Что такое кьютимарка»?! – кобылка на миг подавилась словами, прежде чем уже тише продолжить. – Ты ведь шутишь, верно?
Клара с некоторой опаской осмотрела местность. Они расположили лагерь на склоне каменистого холма под выступающей скалой, дающей защиту от начинающегося дождя, и возглас Луны далеко не разнесся. Тем не менее, затягивать с датчиками движения не стоило. Направившись к своему рюкзаку, расположенному в паре шагов, она бросила взгляд в сторону кобылки:
– Может, мне она известна под другим названием? Опиши мне ее.
«Или мы нашли термин, неподвластный универсальному интерпретатору».
Кобылка недоверчиво на нее покосилась, но все же ответила:
– Кьютимарка – это узор на боку, который символизирует твой особенный талант! Найти этот талант – это самое главное в жизни, и я пыталась это сделать, сколько себя помню, – немного замявшись, она продолжила: – почти у всех пони моего возраста они уже есть… но ты гораздо старше, а у тебя ее все еще нет!
«А, псионически активные отклонения в пигментации шерсти и эпителия, вызванные повышенным контактом с Вуалью наиболее чувствительных организмов. Ну и как мне это ей объяснить?»
Дойдя рюкзака, Клара осторожно, зубами и копытами, вытащила небольшую коробочку подпространственного сканера и, разместив его на плоском камне, нажала пару кнопок. Устройство постепенно начало разворачиваться: четыре ножки обеспечили стабилизацию, а вверх поднялась небольшая «тарелка» антенны, взор которой с одинаковой легкостью проникал сквозь дождь, землю и камень на два километра вокруг. Подключив ее к своему портативному компьютеру на передней ноге и задав параметры целей для сигнала тревоги (небольшой электрический заряд кого угодно разбудит), Клара вернулась к рюкзаку и начала доставать небольшое походное одеяло, служившее постелью для нее самой. Сделанная из нанополимера ткань была невероятно прочна и тепла, легко чистилась простым встряхиванием, а также крайне удобно сворачивалась для похода.
– Я из… далекого края света, и особые таланты не отображаются у нас визуально. Скорее, это то, что мы сами определяем, и многие молодые… пони уделяют «поискам себя» значительное время. Некоторым удается найти свое место в мире раньше, некоторым – позже. Я окончательно определилась к двадцати пяти годам, когда оканчивала Системный университет, – наконец, ей удалось разложить одеяло и, обернувшись к кобылке, она увидела еще сильнее округлившиеся глаза.
– Тебе двадцать пять?! Но ты старой совсем не выглядишь!
«Кхм, тридцать четыре», – пронеслась в голове предательская мысль, в то время как краска прилила к щекам.
– Я не старая! – вырвалось у нее, однако затем она обратила внимание на второй, гораздо более важный момент:
«Стоп, а как быстро вообще эти лошади взрослеют? И как быстро стареют? Может, у них метаболизм раза в два быстрее, чем у людей! Период обращения планеты вокруг светила здесь лишь на сорок дней отличается от стандартного, так что дело явно не в этом».
Осторожно подбирая слова, Клара произнесла:
– Луна, сколько тебе лет?
Та заметно приуныла.
– Девять… но скоро будет десять. У нас с папой день рождения отличался всего на несколько дней, и ему… ему бы уже исполнилось тридцать два.
«Хм, надо будет что-то для нее придумать. Может, это поможет ей хоть немного отвлечься от произошедшего».
– И на сколько, по-твоему, выгляжу я?
Луна оценивающе ее осмотрела. Затем еще раз, прищурившись и даже высунув язык от усердия. Затем зачем-то обошла ее по кругу. Клара тихо хихикнула, но если единорожка и заметила это, то внимания не обратила. Тем не менее, вердикт кобылки смог ее удивить.
– На пятнадцать!
«Хм… Химера решил насолить напоследок? Или же это просто особенности метаболизма аборигенов?»
Однако последовавшая далее фраза выбила ее из своих мыслей:
– Но у тебя нет кьютимарки, и это совсем неправильно! Нам надо будет ее тебе найти! Если ты уже знаешь свой особый талант, то это будет проще простого!
Клара невольно вздрогнула, представив себе процесс получения «кьютимарки» в сфере генетики. Решив отвлечь кобылку, пока та не придумала еще более безумных идей, она торопливо начала копаться в своих сумках, вытаскивая полевой рацион. Витаминизированная смесь белков и углеводов оказалась на удивление приемлема даже для организма аборигенов, и, хотя сама по себе на вкус и вид напоминала серый кашеобразный картон, различные вкусовые добавки делали его условно приемлемым. Луна поначалу морщилась, но потом полюбила яблочный вкус… вроде как.
Достав прямоугольную упаковку из рюкзака, она провела копытом по небольшому сенсору, и над будущей едой появилась короткая голографическая надпись:
*Вкусовые добавки указаны.
*Процедура разогрева инициирована.
*Просьба ожидать.
– Тия, я все хотела спросить… – обернувшись к Луне, она увидела, что та как-то нерешительно водила кончиком копыта по камню. –…откуда ты? Папа… – бедная единорожка на миг замялась, – папа научил меня читать, но эти письмена совсем не похожи на глифы эквийского. И это устройство, – тычок в сторону гарнитуры на голове Клары, – оно ведь переводит твои слова на эквийский, верно? Но когда ты говоришь во сне, я не понимаю ни единого слова.
– Я говорю во сне? – удивленно приподняла бровь исследователь. Кобылка лишь смущенно кивнула. – Хм… хорошо. Я расскажу тебе о своем доме, но только после того, как ты все съешь, – в такт ее словам, коробочки с ужином тихо дзинькнули. Луна кивнула, и, сорвав упаковки, Клара поставила сначала первую перед кобылкой, а затем вторую перед собой.
Ужин прошел быстро; Луна одноразовой ложкой из набора торопливо уплетала серую кашу («Фто? Она фкушная!»), Клара же была вынуждена есть… менее цивилизовано. Мысленно морщась, она постепенно опустошала свой набор со вкусом стандартного фруктового набора.
«И что она в этом находит? Простая бурда с химикатами».
Когда она закончила со своей порцией, Луна уже давно закинула свою упаковку в синее пламя костра, уселась на спальный мешок и с нетерпением смотрела на Клару своими нереально огромными глазами.
Последовав ее примеру и сев на слой нанополимера, служивший ей и постелью, и одеялом, Клара начала свой рассказ, осторожно подбирая слова:
– Давным-давно существовало… королевство, под названием Ёрз. Его земли были плодородными, реки полноводными, а горы полны полезных руд, и хотя во все стороны оно было окружено безбрежным, волшебным океаном, именно оно стало колыбелью моего народа. Однако в какой-то миг его обитателям стало тесно в своей колыбели, и величайшие умы построили пять огромных кораблей-ковчегов, призванных пересечь этот океан и дать начало новым колониям. Но морские воды были коварными, течения неизведанными, а создания из пучин жаждали разорвать корабли на куски. Пять кораблей покинули берега Ёрз, но ни от одного из них не пришло обратной весточки.
Бросив опасливый взгляд на Луну, исследователь увидела, что та была абсолютно заворожена ее рассказом. Уже уверенней, она продолжила:
– Однако жители того далекого королевства не знали, что хотя они и учли все возможные неприятности, что могут постигнуть корабли на их плавании, им не удалось учесть темную магию океана, что скрывалась в его глубинах. Проходя через морские воды, корабли прокладывали путь не только через пространство, но и сквозь само время. Один из ковчегов достиг своей цели, но когда он покинул коварные и черные воды, оказалось, что его экипаж прибыл к своему новому дому за несколько столетий до того, как их плавание вообще началось. По этой причине им не удалось установить контакта со своим старым домом; новый же был полон опасных созданий, ядовитых растений и неизведанных болезней.
Клара сделала небольшую театральную паузу, и Луна, не выдержав, произнесла:
– И что было дальше?
Довольно улыбнувшись, исследователь продолжила:
– Несмотря на все невзгоды, отважные колонисты покорили эти опасные берега. Сквозь пот и целеустремленность они построили новое королевство, которое назвали Коммонвелз оф Мэн, в честь духа своего народа и его несгибаемой воли.
Сделав пару глотков из фляги, чтобы промочить горло, Клара продолжила:
– С тех пор прошло множество лет, но в один момент далеким потомкам этих первопроходцев удалось установить контакт со своим старым домом. Однако они обнаружили, что испытанные ими тяготы их изменили. Их культура, их быт и их мировоззрение стали совершенно отличны от того народа, что их породил. Они верили в общее благо, самопожертвование и превозмогание перед лицом любой напасти, в то время как… пони их старого дома превыше всего ставили свободу, равенство и личные права.
Упаковки из-под еды уже давно догорели в синем пламени сухого ардория, а окружающий пейзаж растворился в пелене дождя и сгустившихся сумерках. Луна начала тихо позевывать, но такие мелочи как сон, похоже, помехой для нее не являлись:
– Но им удалось преодолеть свои отличия? Верно?
– Со временем, – уклончиво ответила Клара. – Однако для этого им потребовалось возникновение нового и невероятно опасного противника, объединение перед лицом которого было единственным шансом на выживание, – глаза Луны восторженно заблестели, и исследователь не без некоторой доли ехидства добавила: – Однако эта история для другого раза. Час поздний, и завтра нам предстоит не менее долгий путь.
– Ну Ти-и-и-ия! – недовольно протянула кобылка, надув губки и широко распахнув свои огромные глаза.
«Как она это делает? Серьезно, этому взгляду позавидуют даже земные щенки!» – пронеслось в голове у Клары. Тем не менее, она оставалась непреклонна:
– В другой раз, Луна. Нам действительно пора укладываться спать.
Кобылка явно надеялась не на этот ответ, но все же начала закутываться в спальный мешок. Клара напоследок еще раз проверила установку подпространственного сканера, увлеченно вращавшего вокруг своей «тарелкой», его подключение к портативному компьютеру и уже направилась было к своей собственной постели, когда голос непоседливой единорожки раздался вновь:
– Тия, получается, ты совсем не знаешь эквийского, верно?
Обернувшись к спальному мешку, исследователь увидела сверлящий взгляд любопытных глаз.
– Да. Без этого устройства, – прикоснулась она копытом к гарнитуре, – мне было бы совсем непросто.
– Тогда я могу тебя научить! – радостно воскликнула кобылка. – А ты меня можешь учить магии!
Клара чуть не споткнулась.
– Луна, – осторожно начала она подбирать слова. – Я… эм… я не умею пользоваться магией. Никогда не умела.
Она не знала, что ожидала увидеть, поднимая глаза на единорожку. Разочарование? Быть может, даже презрение? Уж точно не любопытство, смешанное со странным восторгом.
– Значит, у тебя просто не было хорошего учителя. Мне она всегда давалась очень легко. Может, именно это и будет моим особым талантом!
«Звезды милосердные…»
Проглядывавшие сквозь облака и листву лучи восходящего солнца рассыпалось тысячью бликов на покрытой росой траве. Направляясь по идущей сквозь лес звериной тропе, Клара слегка улыбнулась, глядя на уныло плетущуюся позади кобылку. Хотя птицы вокруг щебетали вовсю, единорожка явно не разделяла их энтузиазм.
– Взбодрись, Луна! Такое прекрасное утро вокруг, а ты совсем не обращаешь внимания!
– Это утро было бы еще прекраснее, если бы оно начиналось на пару часов позже, – буркнула кобылка и зевнула. Клара тихо хихикнула.
Прошло два дня с тех пор, как Луна вызвалась учить ее магии и языку, и кобылка подошла к вопросу с истинным энтузиазмом. Решив сначала сосредоточить внимание на языке («Вдруг эта твоя штука сломается!»), Луна донимала исследователя и днем, и по вечерам, нередко засиживаясь вместе с ней допоздна. Бросив быстрый взгляд на в очередной раз зевнувшую кобылку, Клара слегка усмехнулась. Жаворонком та точно не была.
– Вот что я тебе скажу, – произнесла она. – Если это тебя взбодрит, можешь прогнать меня по вчерашним вопросам.
Луна тихо взвизгнула и даже пару раз подпрыгнула от восторга.
– Да-да-да! Тебе это на самом деле нравится! Я получу кьютимарку в учительстве за считанные дни!
Клара тайком улыбнулась.
«Великий космос, это точь-в-точь как когда Лане дали школьный проект, а я согласилась ей помочь».
Сердце на миг ужалило привычной болью, но затем Луна выбила ее из своих мыслей внезапным тычком в бок:
– Яблоко!
«Конечно она начнет с яблока…»
Отключив на миг гарнитуру, чтобы не жульничать, Клара произнесла:
– Afal, – и затем вновь включила ее.
Кобылка расцвела в улыбке и радостно провозгласила:
– Правильно! – и почти сразу же проложила: – Утро!
– Bore da.
– Верно! – минутная пауза: – Лес.
– Эмм… – замялась Клара, прежде чем подозрительно посмотреть на единорожку:
– Так нечестно. Мы этого не проходили.
Луна хихикнула:
– Проходили, просто ты не хочешь этого признавать! – прежде чем исследователь успела бы выразить свое негодование, она произнесла искомое слово: – Coedwig!
Так за часом проходил час. Лес, который они пересекали со вчерашнего дня, постепенно редел, и когда солнце начало постепенно клониться к закату, после перерыва на быстрый прием пищи, Клара и Луна, наконец, покинули его пределы, и с высоты небольшого холма им открылся вид на окружающую равнину. В воздухе пахло гарью, а вдали виднелись очертания деревни.
Остановившись, Клара опустила свой рюкзак на траву и прикинула число оставшихся рационов. И это число ее не обрадовало. Обернувшись к Луне, она с удивлением увидела уже грустно смотревшую на нее кобылку.
– У нас осталось мало еды, да? Я слышала разговоры П… Пеар с остальными, они тоже боялись этого. Но я не хочу быть лишним ртом! – в глазах Луны выступили слезы, но топнув копытцем, она закончила: – Если… если все плохо, то я могу пойти своей дорогой! – опустив взгляд, миг спустя она почувствовала себя в крепких объятиях, и все-таки дала волю слезам, уткнувшись в белоснежную шкуру и выплескивая всю накопившуюся боль, весь накопившийся страх и ужас от испытанного за последние полторы недели.
– Ш-ш-ш, все будет хорошо, – прошептала ей на ухо Клара, осторожно поглаживая ее по гриве. Был ли этот жест вообще распространен у аборигенов, она сказать наверняка не могла, но со своей задачей он понемногу справлялся. Сотрясавшаяся в рыданиях кобылка начала потихоньку успокаиваться, и слегка менее серьезно исследователь добавила: – Не реви. Никто не любит рёв.
«Не реви»… такая простая, казалось бы, фраза. Фраза, которую Луна до этого слышала много раз. Когда она прибегала к отцу с разбитой коленкой, или обжигалась на кухне, или когда другие жеребята задирали ее из-за рога (пока она не научилась поднимать их телекинезом и швырять в речку). Каждый раз Нокс ей говорил два простых слова.
Сердце в очередной раз кольнула знакомая боль утраты. В очередной раз Луна пожалела, что не может проснуться, что все произошедшее не может оказаться просто затянувшимся кошмаром. Однако затем объятия еще крепче сжались вокруг нее, и кобылка на миг забыла обо всех невзгодах, забыла о крови и смерти, что окружала ее последние дни и отчаянно обняла старшую единорожку в ответ.
Клара не знала, сколько они так просидели. Минуты? Часы? Но постепенно юная кобылка успокоилась, и бывший человек, слегка отстранившись, крепко взяла ее за плечи и посмотрела ей в глаза.
– Луна, слушай меня внимательно, – произнесла она, и во взгляде той на миг вновь возникла толика страха и обреченности. – Я никогда, ни за что не оставлю тебя одну. Что бы ни случилось, что бы ни произошло, – и, слегка улыбнувшись, добавила: – В конце концов, кто еще меня научит эквийскому?
– Но я… – начала было юная единорожка, однако Клара ее сразу перебила:
– Никаких «но я»! Мы придумаем что-то с едой, а если нет – до нашей цели осталось всего три дня пути, эту дорогу я и без еды пройти смогу. Для тали… кхм, боков будет полезным.
– Но у нас же есть еще несколько порций! Мы можем их разделить! Или даже найдем что-то по пути! – возразила Луна, однако затем склонила голову набок и вопросительно посмотрела на собеседницу: – К слову, куда мы вообще идем? Ты так мне и не сказала.
Клара задумчиво посмотрела вбок, прежде чем ответить:
– Неподалеку находится… древняя застава, оставленная моим народом. Там есть неприкосновенный запас припасов, в том числе и еды.
– Твой народ здесь был раньше? – удивилась Луна.
– Можно и так сказать, – уклончиво ответила исследователь. Во взгляде юной единорожки блеснуло подозрение, но она не стала прессовать вопрос дальше. Пока, по крайней мере.
Выглянув из-за угла частокола, Клара оглядела полуразрушенную улицу. Замеченная еще с вершины холма деревня и издали-то выглядела мрачно, с поднимавшимся над строениями дымом, но вблизи все выглядело поистине ужасающе. Двери почти во всех одно- и двухэтажных строениях были или выбиты, или же вовсе сорваны с петель, а пятна крови явно указывали на незавидную судьбу обитателей. Тем не менее, поселение выглядело абсолютно пустынным, и это был хороший шанс пополнить припасы. Удовлетворившись результатами своего осмотра, она обернулась к своей спутнице:
– Ты уверена, что хочешь идти вместе со мной? – Луна быстро кивнула, с решительным выражением на лице. Клара несколько секунд с сомнением смотрела на нее, но затем тряхнула головой и произнесла: – Хорошо. Мне это не нравится, но оставлять тебя одну рядом с… деревней тоже плохая идея. Однако пока мы здесь, ты будешь действовать точно, как я говорю. Если я скажу замереть – то ты замрешь. Если прятаться – то ты сразу прячешься, – Клара посмотрела ей прямо в глаза и добавила: – И если бежать – то ты помчишься прочь, не оглядываясь. Договорились?
– Договорились, – прозвучал мрачный ответ. Бросив опасливый взгляд на находившееся в зените солнце, проглядывавшее сквозь просветы в облаках, Клара прошла за угол и наконец вошла в поселение. У нее были очень нехорошие подозрения о том, какая именно участь постигла местных жителей, но времени до заката еще вполне хватало, чтобы добыть припасы и отойти на приемлемую дистанцию.
Вблизи признаки бойни выглядели еще более жутко. Кровавые следы и отпечатки на грунтовой дороге явно указывали, в каком именно направлении несчастных жертв тащили; судя по резким отметинам и поворотам, многие из них все еще были живы и пытались сопротивляться. Практически все окна были или выбиты или повреждены, а неподалеку в воздух поднимались клубы дыма от разгоравшегося пожара. Луна не отставала от Клары ни на шаг и тихо всхлипнула.
К счастью, вскоре исследователь заметила подходящую цель: поселение не уступало размерами тому, в котором она впервые повстречала местных четыре дня назад, и в нем тоже имелся свой постоялый двор. А где постоялый двор – там и погреб с припасами. Слава звездам, внутри оказалось на удивление чисто: нападение явно произошло не в самые занятые часы, и вскоре Клара с Луной беспрепятственно добрались до погреба. Пара быстрых движений на голографическом интерфейсе портативного компьютера, и холодный, хирургически-белый свет залил помещение, явив взору ряды ящиков и полок. К разочарованию Клары большинство из них оказались пустыми, однако в парочке все же обнаружились… припасы.
– Это… трава? – с недоумением произнесла вслух бывший человек. – Зачем хранить траву в погребе?
Встав на задние ноги, Луна смогла подняться над краем ящика и заглянула внутрь.
– Сама ты трава, это же овес! Он вкусный! – и в подтверждение своих слов, набрала полный рот прямо из ящика. Клара с удивлением посмотрела на нее, но кобылка судя по всему была серьезна, продолжая поглощать этот «овес»… либо же она обладала поистине впечатляющей целеустремленностью в проведении розыгрышей. Исследователь собиралась уже поддаться и попробовать его самой, когда сверху хлопнула чудом сохранившаяся дверь и раздались голоса:
–…ало времени, так что план прост: хватаем все, что не приколочено и делаем копыта отсюда. Умноглаз клянется и божится, что эти твари атакуют только по ночам, но я не хочу здесь задерживаться дольше необходимого. Хейсид, Фишес – на вас этот двор. Мы с остальными начнем дальше по улице. На все про все – два часа, затем собираемся у частокола на выходе. Всем все понятно?
– Что насчет тех двух кобыл? – прозвучал второй, гораздо более низкий голос.
– Если попадутся – вяжем и тащим с собой. Но в приоритете – еда и ценности.
Сверху раздались шаги, звучавшие все ближе и ближе.
– Луна, – прошептала Клара. – Прячься. Быстро!
Кобылка молча кивнула и, после недолгих раздумий, нырнула в ящик с овсом. Закрывавшая его изначально крышка окуталась аурой синей магии и вернулась на свое прежнее место, оставив лишь небольшую щель для воздуха.
Клара огляделась. В отличие от Луны, она не могла влезть в ящик, но вокруг не было ничего кроме ящиков, пустого пространства и рядов полок. Ей попросту негде было спрятаться, а значит оставалось лишь импровизировать. Исследователь искренне пожалела, что у нее не хватило времени добыть оружие, когда она сбегала с «Альфы». Однако у нее все еще был небольшой походный нож, пригодный в том числе и для защиты. Поставив рюкзак на пол позади, она крепко сжала рукоятку в зубах, отключила режим освещения на компьютере и замерла у выхода с лестницы.
Шаги раздавались все ближе и ближе. Клара слышала биение сердца в ушах, а по лбу начала стекать капелька пота.
«Ждать… ждать… сейчас!»
Выбрав момент, исследователь резко вынырнула из-за угла, и клинок со свистом рассек воздух. К ее ужасу, он лишь высек искры о сталь, когда мародер подставил свой собственный короткий меч под удар и расхохотался. Как он при этом умудрялся удерживать рукоять зубами было известно лишь ему самому.
Ловким движением уведя клинок вбок, он со всей силы подался вперед, и нож выскользнул из хватки Клары, с лязгом упав на пол.
– У маленькой кобылочки буйный дух. Но он ей не поможет, – произнес он сквозь сжатые зубы и затем отбросил ее прочь хлестким ударом копыта. Пробив пару пустых полок, исследователь рухнула наземь. Вернув свое оружие в ножны, разбойник крикнул: – Эй, Фишес! Тащи свою задницу в погреб, наша вылазка только что стала намного более веселой!
После этого он направился к Кларе, однако едва он сделал первый шаг, как крышка стоявшего рядом ящика взлетела в воздух и со свистом врезалась в его затылок. Едва не рухнув от удара, мародер все же удержал равновесие, затем, матерясь, обернулся к ящику и выудил из него отчаянно брыкавшуюся Луну. Грохот шагов позади говорил, что его товарищ тоже уже на подходе.
– Хейсид, ты в порядке? – прозвучал более низкий голос новоприбывшего, в котором угадывалась некоторая толика обеспокоенности. В темноте подвала было тяжело различить что-либо кроме общих очертаний, но он выглядел еще крупнее своего напарника. Клара отчаянно пыталась встать на ноги, но тело отказывалось ей подчиняться; ей едва удалось хотя бы опереться о стену.
– Отпусти меня! – в очередной раз взвизгнула Луна и удачно сумела заехать копытцем прямо в нос разбойнику, крякнувшему от внезапного удара.
– Ах ты ж дрянь! – прошипел тот сквозь сжатые зубы и отбросил ее прочь. Едва успев вскрикнуть от страха, кобылка пробила пару ящиков и затем так и осталась лежать среди деревянных обломков. – Я в порядке, – отмахнулся он от второго мародера. – Повяжи пока эту белую стерву, я же приструню ее сестричку. У нас есть по меньше мере час, грех не воспользоваться возможностью для надлежащего… воспитания, – когда его напарник фыркнул, он в голос расхохотался и направился ко все еще неподвижной кобылке.
«Нет. НЕТ! – пронеслось в голове у Клары, и ее разум затопила черная, смертоносная ярость. Она больше не чувствовала боли, не чувствовала ушибов, ссадин и будущих синяков. Ничто не имело значения, кроме одного: – Эти. Животные. Будут. Мертвы».
Cвет залил подземное помещение, и краем глаза бывший человек заметила его источник: ее собственный рог сиял как второе солнце, и она ощущала протекавший сквозь него поток золотой энергии. Той же энергии, что была разлита в воздухе, текла в ее жилах и уходила далеко вглубь земли и камня. Она успела увидеть ужас в глазах мародеров, прежде чем сияние ее рога сменилось ослепительной вспышкой, и раскаленные потоки сорвались вперед, с одинаковой легкостью обращая в прах шкуру, плоть и кость. В следующий миг ее рог взорвался острой, нестерпимой болью, которая подобно игле вонзилась вглубь ее черепа. Вскрикнув, она рухнула на пол, и сквозь кровавую пелену перед глазами Клара увидела струйки пепла, оставшиеся от двоих нападавших и расположенных позади них рядов ящиков.
«Нет… Луна!» – пронеслось у ее в голове, прежде чем очередная вспышка боли затмила даже эту, последнюю мысль, и она отчаянно вжалась в пол, пытаясь закрыть голову передними ногами.
Возможно, это продолжалось вечность. Возможно – лишь пару секунд. Однако в какой-то момент все начало утекать, и через некоторое время Кларе удалось вновь подняться, и на неровных ногах она направилась вглубь помещения, одновременно боясь того, что она может увидеть, и надеясь через страх. Тем не менее, к ее огромному облегчению, кобылка оказалась невредимой, окруженная деревянными обломками и пеплом, и даже начинала вяло шевелиться.
Убедившись, что дрожь в ногах постепенно уходила, и позволив себе пару секунд передышки, Клара осторожно взвалила Луну себе на спину, подхватила рюкзак и направилась прочь. Ей надо было покинуть деревню прежде, чем товарищи этих двоих захотели бы проверить, куда подевались двое членов их банды.
– Тия? – выбил исследователя из задумчивости голос, и она обернулась к его обладателю.
Луна пришла в себя вскоре после того, как они покинули деревню, но большую часть дороги все равно отмалчивалась. Пережитое явно тяжело давило на кобылку, и только когда они начали устанавливать лагерь в небольшом перелеске на склоне начинающегося горного хребта, она начала хоть немного оживать.
– Да, Луна? – кобылка отставила в сторону упаковку с питательной смесью, и Клара попыталась проигнорировать сосущее чувство в животе. День был долгий, но для нее кроме травы ничего не было. И, как показала практика, питательность у нее была околонулевая.
– Я предлагаю их разделить. Ты же говорила, что нам еще три дня идти, верно? У нас есть еще шесть порций, я посчитала! Мы можем есть их пополам, и тогда каждой немного достанется!
– Я… – собралась было отказаться Клара, но затем события минувшего дня вновь мелькнули перед глазами.
«Какой от меня прок, если я буду полумертвой от голода, когда мы дойдем до наблюдательного поста? Что, если нам опять повстречается банда мародеров, стая диких зверей или даже, не приведи звезды, ксеноморфов? Да, ей нужны эти калории. Но и тебе тоже».
Введя последнюю череду команд, исследователь запустила подпространственный сканер и села рядом с кобылкой у костра. Обычное, красное пламя на удивление успокаивало и умиротворяло: запас ардория был ограниченным, и в лесу нашлось вполне достаточно сушняка.
– Хорошо. Но тогда у меня есть важная просьба.
Поймав удивленный взгляд единорожки, Клара продолжила:
– Эта… магия представляет опасность. Для тебя, для меня, для любого поблизости. Я пыталась почувствовать ее вновь по пути, но у меня… не получилось, – прикоснувшись к рогу копытом, она против воли поморщилась и затем произнесла: – Эта штука опять стала лишь бесполезной костью во лбу. Я не чувствую ничего: ни магии в воздухе, ни магии в земле. Все совершенно инертно.
В глазах Луны на миг блеснуло подозрение, но затем она все же ответила:
– Звучит как магическое выгорание. Папа говорил мне, что так может произойти, если слишком сильно перестараться с чарами. Поэтому он всегда настаивал, чтобы я не пыталась поднимать слишком тяжелые вещи, – кобылка горько вздохнула, но затем продолжила: – Но оно должно пройти за пару дней! Мы можем попробовать опять, когда дойдем до этой «заставы», о которой ты говорила, – упаковка дзинькнула, оповещая о том, что процесс разогрева содержимого был завершен, и Луна с энтузиазмом сорвала обертку и начала уплетать содержимое.
Исследователь благодарно кивнула и посмотрела на высыпающие на небе звезды. Созвездия незнакомых небес образовывали причудливые фигуры, одна краше другой. Если поднапрячься, она даже могла представить на месте некоторых из них очертания мифических персонажей: сказочных зверей, легендарных героев, или же просто их атрибуты. Например, вон та группа звезд очень напоминала очертания носа капитана Вильяма Прауса, ставшего первым губернатором колонии на Юнити…
– Тия! – резкий крик в ухо заставил ее подпрыгнуть на месте. С негодованием обернувшись к кобылке, она обнаружила, что та уже закончила свою половину и заливалась смехом на земле. Слегка вздохнув, она подтащила упаковку к себе и начала понемногу есть серую кашу со вкусом свежих яблок. Кобылка же тем временем отдышалась и произнесла:
– Прости… просто ты никак не реагировала, когда я к тебе два раза обратилась. О чем задумалась?
Проглотив очередную порцию питательной смеси, Клара подняла копыто к той группе звезд, которую рассматривала до этого и произнесла:
– Рассматривала созвездия, и вон то очень напоминает твой нос.
– Мой нос? – удивилась кобылка, но затем отследила движение копыта и с негодованием воскликнула: – Тиииия! Мой нос не такой здоровенный!
– А вот и да!
– А вот и нет!
– А вот и да!
– А вот и нет!
– А вот и «да» бесконечность раз! – Клара самодовольно улыбнулась, прежде чем вернуться к своей еде.
«Все-таки опыт старшей сестры всегда остается актуален».
– А вот и нет две бесконечности раз! – провозгласила Луна, и исследователь едва удержалась от того, чтобы не закрыть лицо копытом.
«Или нет».
Когда полчаса спустя кобылка забралась в спальный мешок, Клара подкинула сушняка в костер и, закутавшись в своем одеяле, посмотрела на огонь. Языки пламени опадали и вскидывались вновь, завораживая своим эфемерным танцем, и бывший человек против воли задумалась о событиях последних дней. Или, говоря конкретнее, о Луне.
Кем была для нее эта кобылка? Инопланетным питомцем, который умел говорить, наподобие попинджаев с Центавры? Проводником в незнакомом и чуждом мире, в его магии и языке? Подругой и конфидентом, рядом с которой даже в ее холодном сердце начала зарождаться искра тепла?
Чем дольше она думала об этом, тем больше она осознавала, что искренне желала блага кобылке. Да, можно сказать, что проект «Химера» спас этот мир, как и тысячи других, от огня экстрамерных охотников, и что все живые были сейчас живы благодаря ней. Но она же обрекла миллионы живых и, как исследователь теперь с ужасом начала осознавать, разумных существ, способных мыслить, мечтать и чувствовать, на мучительную гибель. Против воли в памяти всплыли слова Ковалёва:
«Должен быть иной способ; человечный способ».
Тогда Клара фырнула в ответ на его слова. Как может человечность применяться к этим созданиям, в которых не было ничего человеческого: от облика до использования псионики? И что есть гибель миллионов, когда на кону стоят миллиарды? Разве эта жертва не стоит спасения галактики? Может, альтернативные пути действительно существовали, но стоили ли они затраченных на их поиски усилий и времени? Раньше ответы казались простыми и очевидными. Но теперь, глядя на Луну, вспоминая ее историю и бросая взгляд на события последних дней, исследователь не была так уверена. Она разрушила жизнь этой кобылки, а также миллионы других – и ради чего? Человечество все равно было обречено на участь хуже смерти, и все от того, что в своем упрямстве и отчаянии она даже не задумывалась об альтернативных вариантах.
«Спокойно, – произнесла она себе, почувствовав, что сердце начало набатом бить в ушах, а воздух с трудом заполнял легкие. – Ты этого не знаешь. Может, импульс накрыл только эту систему. Вполне возможно, что через пару месяцев на орбите появятся корабли Объединенного Флота, и все закончится быстро и легко. Предполагая, что я смогу разобраться с Химерой».
«Один шаг за раз. Сначала нейтрализовать эту тварь, затем… затем можно будет действовать по обстоятельствам», – тряхнула головой исследователь и тихо вздохнула.
– Тия? – голос прозвучал тихо и неуверенно, но Клара была рада любой возможности отвлечься от мрачных мыслей. Обернувшись, она увидела, что Луна вылезла из спального мешка и, опустив голову, нервно рисовала круги на земле своим копытом: – Я… я не могу заснуть. Можно, я посплю с тобой?
Слегка улыбнувшись, Клара подвинулась на одеяле и произнесла:
– Конечно можно.
Засыпая и уткнувшись в небесно-голубую гриву, она успела подумать одну последнюю мысль:
«Нет… я должна была найти иной способ. Человечный способ».