Venenum Iocus

3. У Твайлайт Спаркл есть яйцо

Странно, когда все меняется, пока тебя нет дома. Когда Тарниш впервые приехал в Рок-Хейвен, там не было железнодорожной станции. Когда он уехал, чтобы вернуться в Понивилль, вокзала все еще не было. Когда он вернулся домой вместе с Мод и остальными членами семьи, вокзал уже был. Жизнь знает кучу забавных способов измениться.

Рядом с вокзалом что-то было накрыто тускло-коричневым брезентом. Что-то большое. Тарниш разглядывал это, пока они приближались, пытаясь угадать, что это такое. Для повозки оно было великовато, хотя он предполагал, что это может быть и повозка.

Твайлайт Спаркл пронеслась мимо него, сверкнув рогом, а Мод остановилась рядом с ним. Он остановился и замер, ожидая, наблюдая, гадая, что же находится под коричневым брезентом. Он слегка наклонил голову и увидел, что Мод стоит рядом с ним, наклонив голову на одну сторону, и тоже изучает загадочное что-то под брезентом.

С пышным размахом Твайлайт обошла вокруг брезента раз, два, а затем и в третий раз, широко улыбаясь. Было видно, что ей это очень нравится, и после всего, что пережили Мод и Тарниш, Твайлайт хотела видеть их счастливыми.

— Та-дам! — Твайлайт сдернула коричневый брезент и обнажила…

Серебряное яйцо. Другого способа описать его не было. Тарниш в изумлении уставился на странное серебристое яйцо с четырьмя колесами. Это было яйцо, и оно было серебряным. Он несколько раз моргнул, не совсем понимая, что именно он видит, а потом, совершенно не находя слов, поднял голову и почесал ее.

— Высший пилотаж ультрасовременных роскошных путешествий. Один обтекаемый туристический фургон. Это спальня и исследовательский вагончик на колесах. Это будет здорово для вас обоих. — Твайлайт вытянула крыло и указала на фургон, демонстрируя его.

— Это будет слишком тяжело, — сказала Мод голосом, не выражающим никаких эмоций по поводу ситуации. — Не хочу обидеть, но я думаю, что буду счастливее со стандартной повозкой.

— Подожди… подожди, выслушай меня, хорошо? — Твайлайт улыбнулась Мод, а затем постучала копытом по повозке, что вызвало металлический стук. — Это алюминий и сталь… Я знаю, что она кажется тяжелым, но по сравнению со стандартной повозкой четыре на восемь, она намного, намного легче. Повозка из стандартной доски весит около пятисот фунтов с учетом всего этого дерева. А эта весит чуть меньше трехсот пятидесяти.

Рядом с собой Тарниш услышал, как Мод издала необычный вдох-выдох.

— Здесь также есть отсеки для хранения. Я еще не видела их вблизи, поэтому мало что о них знаю, но я знаю, что вам больше не придется носить с собой большие, тяжелые, водонепроницаемые сундуки для хранения снаряжения. Эти сундуки тяжелые. А сюда поместится все, что тебе нужно. — Твайлайт посмотрела на колеса и сделала жест. — Вы заметили, что колеса сделаны не из дерева, а из легкого сплава и имеют прочные резиновые шины для сцепления с дорогой. Они не ломаются и не так подвержены износу, как дерево. Они также легче. У повозки также улучшенная подвеска, облегчающая управление, и лучшие тормоза для маневрирования на подъемах и спусках. У нее также есть блокировка дифференциала, которая позволяет ей катиться только в одном направлении, если это необходимо.

Мод отошла от Тарниша и начала обходить повозку.

— Внутри есть кровать, достаточно большая для двоих, отсеки для хранения, окно, как видишь, запирающаяся дверь, хранилище для воды, это дом на колесах. — Твайлайт замолчала и подождала, пока Мод обошла вокруг нее и повозки, осматривая ее.

— Чуть меньше трехсот пятидесяти фунтов, говоришь? — Мод остановилась и посмотрела на Твайлайт сквозь полузакрытые глаза. — И она прочная? Это не алюминиевая фольга?

— Она достаточно прочная. Это алюминий для дирижаблей. Их пока не очень много. Производитель пытается сделать кемпинг роскошью для очень богатых пони У него проблемы с их продажей. Они очень, очень дорогие, как вы можете себе представить. — Твайлайт снова постучала по корпусу. — Он тоже изолирован, так что внутри это не просто голый металл.

— Хм. — Мод повернулась и посмотрела на повозку. — Кажется, она начинает мне нравиться. На нее не очень приятно смотреть, я подозреваю, что в поле она получит много вмятин и царапин, но в ней есть определенный шарм.

— Я хочу посмотреть на курицу, которая это снесла, — сказал Тарниш.

Твайлайт изо всех сил старалась сдержать улыбку, один раз фыркнула, издала странный звук глубоко в горле, а затем, не в силах остановиться, поддалась смеху, на ее лице появилась широкая улыбка, а глаза заблестели от веселья.

— Она аэродинамична… это поможет справиться с ветром, тормозящим прицеп и затрудняющим его буксировку. Кроме того, это не даст ему перевернуться. Он довольно высокий. — Мрачное выражение лица Мод резко контрастировало с задорным смехом Твайлайт Спаркл.

— Первоначально конструкция предназначалась для подвешивания под воздушным баллоном, — сказала Твайлайт, предлагая объяснение. — Это должна была быть маленькая, уединенная каюта. Вот для чего это окно спереди. Оно было маленьким и изящным и предназначалось для того, чтобы рассекать воздух. Она была слишком мала для дирижабля, насколько я понимаю, и там была вторая капсула для двигателей, до которой нельзя было добраться, если ты не пегас. Не очень удачная конструкция… поэтому ее превратили в повозку.

Тарниш посмотрел на серебряное яйцо, и да, он мог видеть в нем часть дирижабля. Микродирижабля. Или, может быть, что-то подвешенное под большим воздушным шаром. Он уже начинал приходить в себя. Он подошел к краю, посмотрел на колеса, а затем взглянул на дверь. В замке был ключ.

С помощью своей магии он повернул ключ, открыл дверь и заметил, что при открытии двери опускается маленькая откидная ступенька. Это был приятный штрих. Ничего магического, просто практическая инженерия. Она выглядела достаточно прочной, по крайней мере, на взгляд Тарниша. Он переступил порог, проверяя откидную ступеньку, а затем вошел в повозку.

Внутри были ящики и корзины для хранения. Кровать, расположенная над задней осью, имела под собой отсек для хранения. Тарниш увидел две распашные створки. В передней части повозки, под окном, был небольшой столик. К его удивлению, на столике стояла крошечная раковина и один маленький, изящный кран. Пол был ровным, а в полу посреди комнаты была дверца. Тарниш решил, что раз повозка имеет форму яйца, а пол ровный, то под полом должно быть место для хранения.

За кроватью, в самой длинной части "яйца", выходящей за заднюю ось, находилось еще одно отделение, похожее на шкаф. На кровати не было простыней, а был лишь прочный прорезиненный матрас, который, похоже, было легко чистить.

Потолок также был плоским и имел дверь, зеркально отражающую ту, что находилась в полу внизу, что означало наличие места для хранения наверху. Боковые стены повторяли изгиб яйца. Внутри было просторно, гораздо просторнее, чем Тарниш думал, но все равно тесновато. Двум пони, находящимся здесь, пришлось бы поддерживать дружеские отношения. Очень дружеские.

Усмехнувшись, Тарниш подумал, как подвеска повозки выдержит любое энергичное подпрыгивание вверх-вниз на кровати. Старая повозка немного поскрипывала, а подвеска была не очень-то приятной.

— Ну, как там внутри? — спросила Мод.

— Мод, я думаю, у нас будет больше полезного места для хранения, чем в старой повозке. К тому же, там есть раковина.

— Раковина?

— Да, раковина.

— Какая необычная вещь в повозке.

— Раковина и кровать.

— Хм…

Твайлайт, которая до этого момента прислушивалась к обмену мнениями, решила что-то сказать:

— Так… ты ее берешь? — Твайлайт сделала шаг ближе к Мод. — Я думаю, это идеально подойдет для нужд любого исследователя.

— Мы возьмем ее, — ответила Мод, — Интересно, как она тянется. Не могу дождаться, когда меня запрягут.

Стоя возле водокачки, Тарниш наблюдал, как все остальные пони осматривают новую повозку. Игнеус отодвинул Лаймстоун в сторону и зашел внутрь, чтобы все хорошенько осмотреть, Марбл разглядывала колеса, а Клауди стояла неподалеку и разговаривала с Пинни.

Мод, похоже, все понравилось, но она держалась в тени, и Тарниш не знал, как она к этому относится. Он скучал по старой повозке, но эта… эта была довольно милой. Он думал о тех панических последних минутах перед их долгим и ужасным побегом. Он пытался схватить из повозки все, что мог, но многое осталось позади.

— Не забывай дышать, Тарниш, — сказала Пинки, появившись рядом с Тарнишем.

Он понял, что задерживал дыхание, и выпустил его, задыхаясь. Он почувствовал, как Пинки погладила его. Он втянул в себя воздух и попытался избавиться от своих чувств. Он даже не знал, что именно он чувствует. Паника? Он был встревожен? На мгновение он почувствовал запах серы в воздухе, и его глаза заслезились от воспоминаний. Он начал вспоминать, в каком ужасном состоянии была Мод после долгого бега, и почувствовал, как дрожь поползла по спине, начиная от зада. Он задыхался, ему стало трудно дышать и…

— Тарниш… эй… все хорошо, — прошептала Пинки Пай, обхватывая его шею передними ногами и сжимая. — Вот так, все закончилось… это просто воспоминания, хорошо? Постарайся не думать о них слишком много. Шшш… просто будь спокоен. Все хорошо… ты в порядке, и она в порядке.

Поморщившись, Тарниш сел на землю, подняв задом облако пыли. Он почувствовал, как Пинки гладит его, и прислонился к ней, зная, что она более чем достаточно сильна, чтобы удержать его. Дышать было трудно, Тарнишу приходилось думать о действии, или так казалось, потому что иначе он бы остановился. Его грудь казалась тугой, словно какой-то огромный груз сдавливал его. Он закрыл глаза, зажмурив их, и сосредоточился на том, чтобы втянуть в легкие столь необходимый воздух.

С закрытыми глазами он не заметил, как к нему подошла его мать, Пинни, а прямо за ней — Клауди. Остальные, смотревшие на повозку, теперь наблюдали за Тарнишем. Но все, что Тарниш осознавал, это утешительные объятия Пинки Пай и собственное дыхание.

— После того, как случается что-то плохое, ты пытаешься жить своей жизнью и вести себя так, будто все нормально. — Пока Пинки Пай говорила, пришли Пинни и Клауди, и Пинни уткнулась носом в своего сына. — Но эти плохие вещи, они имеют свойство подкрадываться к тебе потом… вот почему тебе нужны друзья.

— Я в порядке, — сказал Тарниш, открывая глаза. — Я в порядке… Мне просто нужно было время. Я не знаю, что на меня нашло. — Он моргнул, все еще чувствуя себя странно, тихонько фыркнул, а затем прочистил горло.

— Малыш, — сказала Пинни материнским шепотом на ухо Тарнишу, — не думай о том, что ты потерял, вместо этого подумай о том, что ты сохранил. Ты молодец, что сохранил все самое важное. Вы с Мод спасли друг друга. А теперь поднимись, сделай глубокий вдох и постарайся улыбнуться мне. Ты можешь это сделать?

— Эй, я тоже хочу улыбнуться, — добавила Пинки Пай щебечущим голосом, который был сиропным от умиления.

Подняв голову, Тарниш посмотрел на Мод и увидел, что она смотрит на него. Он спас все, что было для него важно. Она значила для него больше, чем весь мир. Стало немного легче дышать, и он почувствовал, как напряжение в его теле исчезает. Ему стало легче. Он начинал чувствовать себя так, как обычно, как бы он себя ни чувствовал, когда все было нормально. Что бы ни было нормальным.

— Спасибо, Пинки, что присмотрела за моим жеребенком.

— Эх, не стоит благодарности, Пинни. — Нижняя губа Пинки Пай оттопырилась, и она выглядела задумчивой. — Мне нравится иметь брата. Это даже приятно.

— Да, это так, — согласилась Эпплджек.

Твайлайт навострила уши:

— Братья — лучшие, не так ли?

Стоя в комнате Мод, Лаймстоун наблюдала, как та просматривает несколько рулонов пленки, которые удалось сохранить Тарнишу. Канистры, маленькие и черные, были закрыты маленькими серыми крышками. В углу в куче лежали седельные сумки Тарниша, оставленные там, где их положили. Серебряный меч лежал в углу, прислоненный к стене. Лаймстоун сгорала от любопытства, но не трогала меч.

— Ты действительно собираешься уехать так скоро? — спросила Лаймстоун уязвимым голосом, который мало кто слышал. — Ты только что вернулась. Я не понимаю, к чему такая спешка.

— Я планирую остаться на некоторое время, — ответила Мод сестре, — но я хочу начать все сначала. Думаю, мы с Тарнишем поедем на некоторое время в Мэйнхэттен. Мы должны кое-что там сделать. После этого я планирую ненадолго вернуться домой, но не могу обещать, что мы задержимся там надолго. Сейчас конец лета, скоро наступит осень. После этого будет зима, а зимой я не смогу сделать много работы.

— Значит, нам придется ждать зимы, прежде чем вы с Тарнишем решите обосноваться. — Глаза Лаймстоун сузились, и она покачала головой. Протянув копыто, она разгладила морщину на платье Мод, а затем подтянула пояс сестры, чтобы расправить его. — К зиме мы должны сделать большую часть коттеджа, чтобы у вас с Тарнишем было укромное местечко, где вы сможете целоваться друг с другом.

— К зиме мы обустроимся. Может быть, мы пригласим Пинни пожить у нас. — Мод повернулась лицом к Лаймстоун. — Зима — это время для общения и единения, но…

— А весной вы снова отправитесь в путь? — спросила Лаймстоун, прервав Мод. К своему ужасу, она увидела, что ее сестра кивнула. Лаймстоун прочистила горло. — Возьмите меня с собой, если сможете… если это будет безопасно. Конечно, не все места, куда ты хочешь пойти, опасны для жизни. Разве нет такого места, куда мы могли бы пойти все вместе?

Моргнув один раз, Мод несколько мгновений обдумывала слова сестры, прежде чем ответить:

— Думаю, мне бы это понравилось. Семейное приключение. Все мы вместе. Но я не знаю, куда бы мы отправились.

— Надеюсь, туда, где нет опасных магических вихрей и виноградных кустов. — Лаймстоун ухмыльнулась сестре.

— Это напомнило мне… У Тарниша в седельных сумках есть семена жучиной дыни. Мы должны посадить их здесь и посмотреть, что получится. Почва здесь может быть идеальной. — Мод повернулась и посмотрела на седельные сумки в углу своей комнаты. Они все еще были немного испачканы сажей и пылью, но, будучи волшебными, они хорошо перенесли все невзгоды.

Снаружи зазвенел колокольчик, и обе сестры насторожили уши. Лаймстоун повернулась лицом к двери в комнату сестры, а Мод посмотрела на Фламинго. Раньше приход гостей был приятен, но теперь это стало поводом для беспокойства.