Venenum Iocus
44. Мы еще встретимся…
Сегодня утром вместо дождя в долины стелился тяжелый туман. Тарниш наблюдал за ним, пока завтракал, и любопытство заставляло его рассеянно жевать. Его отвлекал не только туман, но и путаное, почти сновидческое воспоминание из вчерашнего пребывания в сфере, что-то об акте разрушения и акте созидания.
Воспоминание было достаточно реальным, чтобы его можно было вспомнить, но достаточно туманным, чтобы полностью вспомнить его было почти невозможно. Он полагал, что необходимо более тщательно изучить сферу. Он должен был погрузиться в синее небытие и посмотреть, что скрывается за туманом.
— Я уже видела такой туман в подобных местах, — негромко сказала Клюква. — Он как-то влияет на магию пони. Сейчас моя магия вроде бы в порядке, но я думаю, что это из-за этого чая… кажется, он делает все лучше… но у меня был опыт с таким туманом в местах, подобных этому. Он делает меня беспомощной. В этом тумане я не могла взмахнуть молотом или воспользоваться луком. Единственное, что я могла сделать, это бежать.
— Любопытно. — Мод медленно, почти со скоростью улитки повернула голову и посмотрела на туман под ними. Маленькие завитки тумана ползли вдоль хребта, всего в нескольких ярдах от их лагеря, но, похоже, не могли подняться выше. Одна из бровей Мод изогнулась дугой.
Ничего не сказав, Мод на мгновение скрылась в повозке, а через несколько минут появилась с новым модным тауматоном, прикрепленным к ее передней ноге. Окуляр был закреплен на голове, и у основания окуляра мигала маленькая бледно-желтая лампочка. Из инструкции Тарниш знал, что этот огонек — индикатор опасности: он начинался с желтого и заканчивался ярким, насыщенным красным, а в середине диапазона горел оранжевый.
Пока Тарниш потягивал горячий, исходящий паром чай, прихлебывая его и не заботясь о своих манерах, Мод спустилась по склону в долину. Он с непринужденным любопытством наблюдал за ней, гадая, что же такое происходит с туманом. В животе у него прошла колющая судорога, и он сморщился, едва не зажмурив глаза.
— Так вот чем вы занимаетесь? — спросил Клюква.
— Ну, когда нас не пытаются убить, не взрываются вулканы и меня не преследует психопат-маньяк, который хочет использовать меня для каких-то извращенных, гнусных целей, — ответил Тарниш.
— Я понимаю. — Клюква кивнула. — Обычным пони просто не понять, каково это для нас. У нас, любителей приключений, есть свои особые проблемы, с которыми нам приходится сталкиваться. — Она тоже отхлебнула из своей чашки и сделала это с большим энтузиазмом.
Тарниш почувствовал легкое беспокойство. Мод исчезла в тумане, и ее не было видно. Ему это не нравилось, но он не чувствовал необходимости паниковать, пока что. Он решил вести себя спокойно и ждать. Мод была большой кобылой и знала, что делает. Доверять ей было трудно, но доверять надо. Над головой зашуршал тент, подул сильный ветер, вызвав рябь в тумане.
На боках Яйца блестели капельки утренней росы, высоко на хребте щебетали птицы, а тепло от костра не давало почувствовать слабую прохладу. Это было почти идеальное утро.
Из тумана внизу вынырнула одинокая фигура и рысью направилась вверх по склону хребта. Тарниш облегченно вздохнул, взглянул на Клюкву, увидел, что она выглядит так же, как и он, и стал наблюдать, как Мод возвращается в лагерь. Она выглядела влажной после пребывания в густом, как гороховый суп, тумане.
— Потрясающе, — сказала Мод, подходя к нему, — всего сорок четыре бара.
— Бары? — спросил Клюква.
— Примерно при пятидесяти пяти барах пони начинают умирать, — сказал Тарниш, пересказывая по памяти. — При тридцати четырех барах начинается желтый диапазон, а это значит, что у пони начинаются проблемы с использованием магии.
— Вот блин… — Клюква выглядела обеспокоенной.
— Этого не должно происходить. — Мод вернулась на свое место у костра, села и посмотрела на прибор, пристегнутый к ее ноге. — Уровень продолжает скакать… большую часть времени он находился в районе тридцати, но в местах, где туман был наиболее густым, он значительно повышался. Самый высокий скачок достиг сорока четырех бар.
— А туман не должен так себя вести? — спросил Тарниш.
— Я не специалист по погоде, но нет, — ответила Мод. — Вода может действовать как переносчик, когда она находится в жидкой форме, но это почти всегда низкий уровень магии. Она не должна быть такой сильной. Что-то в этом меня беспокоит. Мои кости говорят мне, что это неправильно.
— Чувство земной пони! — Бодрый голос Клюквы почти эхом разнёсся по лагерю.
— Итак, у нас есть большая страшная пещера, полная волшебных существ, сомнительные показания у камней в реке, кратер, зараженный плохой магией, и жуткий туман, который может убить попавшего в него пони. — Тарниш счел свое изложение лаконичным, приподнял одну бровь, а затем одним глотком прикончил то, что осталось в его чашке. Он отставил чашку, отрыгнул и посмотрел на Клюкву, когда она начала хихикать.
— Подождите… — Тарниш несколько раз моргнул, так как в его памяти что-то зашевелилось. — Мод, ты говорила, что скорость распада энергии в воде высока, поэтому вода не сильно держит заряд. Поскольку туман — это туман, скорость распада должна быть выше, а значит, туман должен иметь меньший магический заряд, чем жидкая вода.
— Верно. — Мод слабо кивнула.
— Магия, заключенная в воздухе, наиболее слаба и имеет самую высокую скорость распада, в то время как камни действуют как батарейки, которые высвобождают магию медленно и с течением времени. — Тарниш, удивленный тем, что сам вспомнил этот урок, покачал головой и посмотрел вниз на туман. — Ты права… этот туман не поддается логике. Он играет не по правилам.
— Ну… — Клюква чмокнула губами и тоже опустила чашку. — Как бы мне ни было больно это говорить, но мне пора двигаться дальше. Есть и другие пони, нуждающиеся в спасении. Как только этот туман рассеется, я собираюсь отправиться в путь. Мне нужно попасть в Балтимар и проведать друга.
— Ты должна уехать так скоро? — спросил Тарниш.
— Да. — Клюква выглядела грустной, но только на мгновение.
— Мы живем в Рок-Хейвене на ферме семьи Пай. Если тебе когда-нибудь понадобится ночлег или перекусить, загляни к нам. — Мод устремила на Клюкву свой напряженный, пристальный взгляд. — Что-то мне подсказывает, что у тебя нет своего дома.
— Нет. — Клюква одарила Мод победной ухмылкой. — Я бродяга. Бомж. Бездельник. Я — ничтожество, которое не приносит никакой пользы обществу. — Игривая кобыла беззаботно хихикнула над собственным мягким сарказмом, посмотрела на Тарниша, а затем снова на Мод. — Было приятно познакомиться с вами. Я уверена, что мы еще встретимся. У нас еще есть немного времени, чтобы побыть вместе, пока этот туман не рассеется.
Мод тихонько вздохнула:
— У меня были планы по изучению этого тумана… Боюсь, у меня не будет много времени, чтобы провести его с тобой.
— Я понимаю, — ответила Клюква. — Дела обстоят так, как обстоят. Нет смысла расстраиваться из-за этого. Я обещаю, что буду здесь, когда туман рассеется, и тогда мы сможем попрощаться, хорошо?
— Хорошо. — Мод моргнула и посмотрела на Тарниша. — Не хочу ничего говорить, Тарниш, но мне нужна твоя помощь. Туман лишает меня чувства направления, он заглушает все звуки, и в нем могут скрываться опасные вещи. Это уникальная возможность исследования. Я знаю, что ты измучен и выздоравливаешь, и ты, наверное, хочешь развлечь нашу гостью…
— Я понимаю, — сказал Тарниш, прервав Мод. — Все в порядке. Я сделаю все, что нужно.
— А я испеку печенье… Думаю, у меня есть все необходимое для этого… клюквенное печенье… Я должна быть в силах сделать это в твоей чугунной походной печке. Если не печенье, то лепешки. Или еще что-нибудь. Я буду печь, хоть в Тартаре, хоть в наводнении. — Клюква откинула голову назад, чтобы убрать гриву с глаз.
— Это было бы замечательно, у нас появился бы шанс напоследок собраться вместе перед твоим отъездом. — Тарниш потянулся, чтобы встать. Его мышцы болели, но он не обращал на них внимания. Нужно было работать, пока есть такая возможность.
— Подожди, Мод, дай мне захватить Фламинго…
Туман был жутким. Тарниш обнаружил, что ему это не нравится. Его кожа была странной и липкой, он чувствовал себя влажным самым неприятным образом. Видимость была плохая. Он мог видеть не более чем на метр перед собой. Он удивился, как Мод вообще смогла вернуться в лагерь, но понял, что она не ушла далеко в туман и, должно быть, пошла по склону, чтобы вернуться в лагерь. Он посмотрел вперед и, как ни щурился, ничего не увидел. Даже солнце казалось исчезнувшим. Мир был сплошным серым небытием.
Мод стояла рядом с ним, и свет в окуляре был то ли темно-желтым, то ли светло-оранжевым, Тарниш не мог определить. Она передвигалась с большой осторожностью, переходя с места на место, останавливаясь у деревьев и скал, чтобы получить показания, которые Тарниш записал.
Дерево — 39
Камень — 51
Окружающий воздух также имел высокие показатели. Все, что попадало в туман, было пропитано опасной магией, непредсказуемой магией, магией, которая немного испортилась. Тарниш чувствовал это, магия здесь была неправильной.
Гнилое бревно — 37 — Интересно, что это значит для личинок в бревне?
Когда Тарниш почувствовал, что по его спине что-то скользит, он испуганно заскулил. Застыв на ногах, он в ужасе огляделся, пытаясь понять, что к нему прикоснулось, но ничего не было. Мод тоже смотрела по сторонам. Они подошли ближе друг к другу, почти касаясь.
Может быть, ему просто показалось. Скорее всего, так оно и было. Он разволновался из-за пустяка. Тем не менее, он был уверен, что что-то почувствовал. Воображение или нет, но это было жутко. Он держал Фламинго в ножнах, потому что меньше всего ему сейчас хотелось размахивать фантастически острым мечом в состоянии паники.
Они с Мод оба были насквозь пропитаны водой, которая стекала с них ручейками. Она щекотала ноги и ничем не облегчала их нынешнее паническое состояние. Мод двигалась с медленной уверенностью, пока они не нашли еще один валун, торчащий из земли.
Камень — 49
— Мод, мне это не нравится, — осторожным шепотом сказал Тарниш.
Мод ответила:
— Мне тоже не нравится, это место меня пугает.
— В лагерь ведь не вернуться?
— Не уверена, думаю, нам придется подождать, пока туман рассеется.
— Проклятье.
— Да.
Казалось, что они находятся в тумане уже несколько дней. Время потеряло всякий смысл, пока они плутали. Они нашли реку, которая находилась у подножия хребта, на котором они разбили лагерь. Туманная пелена сохраняла странную, жуткую тишину. Несколько раз Тарниш и Мод чувствовали, как по ним что-то ползает или скользит. Мод оставалась настороже.
Возможно, Тарнишу показалось, но туман становился все гуще, или ему так казалось. Его зрение было нечетким, и он чувствовал, что напрягает глаза, пытаясь прищуриться, чтобы все разглядеть.
— Мод, если мы продолжим идти вдоль реки, то найдем пещеру…
— Тарниш, это ужасная идея.
— Ну, я просто хотел сказать…
— Ужасная идея. — В голосе Мод прозвучал странный акцент.
Он кивнул, а затем подумал о гадах в тумане. Он решил, что не хочет в этом участвовать. Солнечный свет обжигал их, но этот туман был достаточно густым, чтобы они могли выйти из пещеры. Сам того не желая, Тарниш издал хныканье, и часть его захотела к маме.
— Смотри. — Мод указала копытом.
Тарниш не сразу разобрал, на что она указывает, и его губы скривились от отвращения, когда он увидел, что это мертвая птица. Что-то с ней было не так, очень не так. Из маленькой пернатой головы вылезли глазные яблоки, а из заднего прохода вывалились внутренности. Это было ужасно, действительно ужасно.
Мертвая птица — 79!
Когда Тарниш заканчивал записывать число в блокнот, из трупа птицы пророс одинокий усик ядовитой шутки. Он обвился вокруг тела, двигаясь со взрывным ростом, а затем расцвел одним цветком ядовитой шутки. Природа уже перестраивалась.
— Что случилось? — спросил Тарниш.
— Я не знаю, — ответила Мод. — Плохая магия… но я никогда не видела ничего подобного.
— А с пони такое может случиться?
— Возможно.
Тарниш вздрогнул и пожелал оказаться где-нибудь в сухом, солнечном месте, где нет тумана.
Он никогда не был так счастлив видеть солнечный свет. Он смотрел вверх, щурясь, радуясь солнцу принцессы Селестии. Лучи золотого света пробились сквозь остатки тумана, сжигая его. Странный туман отступил, уходя туда, куда уходил этот странный, жуткий туман, когда ему больше не были рады.
По берегу реки, недалеко от устья пещеры, было разбросано множество мертвых животных. Птицы, белки, бурундуки, кролики, маленькие трупики были повсюду, и, несомненно, все они имели высокие показатели.
Из многих из них начала прорастать ядовитая шутка, и у Тарниша возникло странное ощущение, что он сейчас снова чихнет. Ощущение затянулось, но ничего не произошло. Он встряхнулся и попытался смыть воду со своей шкуры.
Обернувшись, Тарниш увидел странное зрелище. Казалось, что туман уходит в пещеру. Возможно, это была просто оптическая иллюзия, обман зрения, вызванный страхом, паникой и слишком активным воображением. А может быть, в этом есть какая-то закономерность, например, холодный воздух перемещается туда, где находится другой холодный воздух, когда горячий воздух заполняет пространство. Он не знал, но это пугало его и заставляло мурашки бегать по коже.
— И мертвой рыбы тоже много, — заметила Мод, стоя на берегу реки. — Не хотелось бы представлять себе Клюкву, попавшую в этот туман.
Тарниш кивнул:
— Все трупы лежат вокруг реки и около устья пещеры. Вон там, — он указал копытом, — и там, — он снова указал копытом, — земля свободна от трупов. Поэтому мне кажется, что, что бы ни случилось, самое страшное было именно здесь. Готов поспорить, что если бы мы как-то сверили показания с нашим относительным местоположением, то они становились бы выше по мере приближения к реке и слабее по мере удаления от нее.
— Возможно. — Мод кивнула. — Побеспокоимся об этом позже. Мы должны вернуться к Клюкве. Без сомнения, она жаждет уехать, и ей нужно максимально использовать все, что осталось от светового дня, если она хочет выбраться из этой местности.
— Ты права. — Тарниш кивнул. — Мы должны идти.
Верная своему слову, Клюква занялась выпечкой. На тарелке остывало клюквенное печенье, ну, скорее, печенье с курагой, а еще были лепешки с курагой. Она собрала свои вещи, и ее багаж стоял неподалеку, ожидая.
— Повеселились в тумане? — спросила Клюква.
— Не очень, — ответил Тарниш.
— Жаль это слышать. — Клюква тепло и искренне улыбнулась Тарнишу. — Берегите себя, мистер Типот, и заботьтесь о своей красавице жене. Мне действительно пора идти. День уже догорает.
— Спасибо, за все. — Тарниш стоял в замешательстве, не зная, что делать. Он ненавидел прощаться, а Клюква была не просто случайной знакомой. Что-то было в ней… что-то в ее характере… Они подружились совсем недавно, но ему казалось, что они дружат уже целую вечность.
К удивлению Тарниша, Клюква бросилась вперед и схватила Мод, обхватив ее и крепко сжав в объятиях. Мод не сразу, но откликнулась, вернув объятия. Она прижалась к Клюкве.
И тут Тарниш обнаружил, что его обнимают, и обнял ее в ответ, не обращая внимания на чрезмерное количество влаги, скопившейся в его глазах. День был уже слишком теплым, и его глаза вспотели. Он обхватил шею Клюквы передними ногами и держался за нее изо всех сил.
Затем, к его ужасу, Клюква отстранилась. Он стоял и смотрел, как она надевает поклажу, мутными глазами наблюдал, как она застегивает многочисленные ремни и пряжки, и чувствовал, как Мод прижимается к нему.
— До свидания, Клюква, и удачи в спасении других пони, — сказала Мод.
— До встречи, вы оба, — ответила Клюква, несколько раз подпрыгнув, чтобы закрепить свой рюкзак и убедиться, что он достаточно удобно лежит.
Тарнишу потребовалось усилие, чтобы хоть что-то сказать, и он услышал скрип в собственном голосе:
— До свидания!
Удовлетворенная тем, что ее поклажа уложена, Клюква напела несколько тактов, а затем начала петь веселым, бодрым голосом, который сдерживал грусть, когда она пустилась рысью прочь:
— Мы встретимся снова… не знаю где… не знаю когда… но я знаю, что мы встретимся снова, в какой-нибудь солнечный день… продолжай улыбаться… как всегда… пока голубые небеса не прогонят темные тучи…