Впусти её

здесь холодно

Ночь первая.

Нечто постучало по окну.

Было четыре утра, и лицо Флаттершай стояло за окном спальни.

Глаза её казались пустыми, виднелась едва заметная улыбка. Когда Эппл Блум повернулась к окну, Флаттершай подняла копыто и снова постучала по стеклу. Виднелось её шевеление губами.

Она пробормотала два слова:

— Здесь холодно.

Эппл Блум безразлично натянула одеяло на голову. Уши дёргались в ответ на скрипы и стоны дома. Скоро наступит рассвет.

Со стороны окна снова послышалось постукивание.

Ночь вторая.

Флаттершай снова стояла у окна. Глаза её казались какими-то неправильными; впрочем, если бы Эппл Блум попросили описать, как именно они выглядят, она бы не смогла дать точный ответ. Тёмно-бурое пятно на левой стороне лица резко контрастировало с яркой шерстью. Она снова постучала по стеклу, снова начала бормотать:

— Здесь холодно.

На улице было совсем не холодно, наоборот, весенние понивилльские ночи всегда славились своей теплотой.

Эппл Блум дотянула одеяло до самого рта. Ей почему-то хотелось открыть окно, впустить Флаттершай. Но на задворках её юного мозга словно слышался шёпот:

— «Нет», — говорило ей подсознание. — «Не открывай окно».

Поэтому кобылка просто сидела и смотрела в чуть прикрытые глаза жёлтой пони за окном.

Сон тогда казался фантастикой, далёкой перспективой, но, наконец, он пришёл. Эппл Блум задремала как раз в тот момент, когда постукивание окончательно прекратилось.

Ночь третья.

Этой ночью Эппл Блум снились игрушки. Нет, не какие-то абстрактные порождения её сознания, а те самые, плюшевые и деревянные лица кукол, знакомые ей по детству. Она видела куклы, подаренные Бабулей Смит. Она видела игрушки, доставшиеся от Эпплджек и Биг Мака. Впрочем, все они казались более грязными, потёртыми, чем Эппл Блум помнила. Она начала рыться в этой, казалось бы, бесконечной горе игрушек.

— «Что я ищу?» — Задалась вопросом Эппл Блум.

Через минуту она решила, что это, может быть, Король Лапки, её любимый плюшевый мишка. Она любила его, когда была совсем маленьким жеребёнком. Но почему она не могла его найти? Наверняка он должен быть где-то рядом. Эту реликвию детства не должно быть так легко закопать.

Но Король Лапки же ведь не был забыт в ящике, не был похоронен. Он пропал без вести одной весенней ночью, исчез из жизни Эппл Блум, и, с тех пор, эта маленькая кобылка не была прежней.

Осознав это, Эппл Блум начала рыдать. Прилив эмоций вырвал её из сна.

За окном стояла Флаттершай. У неё во рту был зажат потрёпанный плюшевый медведь.

Ночь четвёртая.

В эту ночь Эппл Блум спала в кровати Эпплджек. Она придумала глупую отговорку про «кошмары», с каким-то ужасом понимая, как по-детски это звучит. Но старшая сестра с радостью согласилась. Они поменялись комнатами.

Эппл Блум не стала рассказывать о настоящих причинах своей просьбы.

Пока та лежала в постели, кобылке постоянно на ум приходило детство. Вспоминались яркие глаза, выглядывающие из приоткрытого шкафа, хриплое дыхание, едва приближающийся сон. Впрочем, это разве не воспоминания? Наверняка это остатки плохих снов.

Поутру Эпплджек жаловалась на головную боль, но, в остальном, была в совершенном порядке.

Ночь пятая.

Сегодня Эппл Блум ночевала одна. Сестра, брат и бабушка, как назло, дома отсутствовали. Первые двое – из-за заказа, последняя – по каким-то делам с дальним родственником. Кто-то из них, если повезёт, может вернуться к концу следующего дня.

Перед сном Эппл Блум заперла все двери и окна в доме. Помимо этого, она решила ночевать в гостиной. В качестве последней меры она ещё взяла из сарая старую мотыгу. Инструмент лежал рядом с импровизированной кроватью в пределах досягаемости.

Начав засыпать, кобылка прислушивалась к стуку капель дождя по крыше. Время от времени ей казалось, что слышится нечто ещё. Постукивание по стеклу? Шаги? Шёпот?

Нет, всё-таки это воображение. Или сквозняк. Эппл Блум поглубже зарылась под одеяло.

Опять звуки. Похоже, они доносились из её комнаты. Но это невозможно, ведь окно там наглухо закрыто.

А было ли оно закрыто?

Эппл Блум села, её сердце громко колотилось. Она думала, что с изоляцией дома было покончено, разве нет? Она думала, что её комната была полностью изолирована. И, всё же, любой из семьи мог открыть его перед отъездом или что-то вроде того.

Ещё больше звуков. Постукивание. Возможно, ещё и шаги. И Эппл Блум была уверена, что они исходили как раз из её комнаты.

Она с дрожанием вцепилась в одеяло. Впрочем, что ей ещё делать? Бежать? Или идти смотреть на вторженца? Может, это действительно было воображение, а окно было плотно закрыто? Если так, выход из дома мог подвергнуть её ещё большей опасности.

Эппл Блум взяла мотыгу и направилась вверх по лестнице.

Дом утих; слышен только дождь. Но эту кобылку не обмануть. Она осторожно приблизилась к цели. Часть её ожидала, а вдруг на неё набросится страшное существо? Но наличие какого-никакого, а оружия давало повод чувствовать некую уверенность, чтобы без колебаний тихо приоткрыть дверь. Скрипа не было.

Окно открыто.

Ветер чуть ли не завывал, пол был грязный и мокрый из-за залетевшего мусора и дождя. Судя по нему, оно было открыто достаточно долго.

Но не это заставило Эппл Блум ужаснуться, и не это было причиной едва замершего крика. Она заметила это не сразу, лишь через несколько секунд. Благодарность Селестии витала в мыслях за то, что кобылка не вошла в комнату.

В постели Эппл Блум, под одеялом лежало нечто, комочек в форме пони, который то поднимался, то опускался, казалось бы, с каждым вздохом. Ей показалось, что воздух тут пропитан гнилью и пылью, чем-то похожим на очень старые книги.

Эппл Блум не двигалась. Существо тоже, не считая дыхания. Кобылке показалось, что оно, возможно, не осознаёт её присутствия. Оно не пошевелилось, когда пони толкнула дверь. Ветер и дождь, похоже, ему не мешали.

Эппл Блум провела всю ночь в сарае. Когда брат и сестра вернулись, потребовав объяснения, кобылка сочинила едва ли правдоподобную историю про каких-то «грабителей». Она отказалась возвращаться в дом, пока не были обысканы все комнаты.

Как она и ожидала, никаких признаков взлома, за исключением открытого окна в её комнате, не было. Впрочем, по возвращению туда она не могла не заметить сухие листья и стойкий запах разложения. Не было никаких признаков, что в постели кто-то спал, но в гардеробе было обнаружено одно из её платьев в необычном состоянии: оно порвано, очень грязное и с каким-то следом, напоминающим кровавый отпечаток копыта.

Это платье очень хорошо горело, как выяснилось за камином позже этим днём.

Ночь шестая.

Эппл Блум не спала. Ей до безумия хотелось спать, но страх не позволял этой блажи, и кобылка не отрывала глаз от окна.

Флаттершай снова смотрела на неё, на этот раз держа кусочек платья.

Эппл Блум подумала о старых кошмарах, о тенях и глазах, которые ей виделись в раннем детстве. Теперь она уверена, что тогда же были и звуки царапанья дерева и, наверное, постукивание. Но всё равно все ужасы в её памяти путались и становились неотличимы. Впрочем, Эппл Блум была уверена: это не то же самое.

Эта пара следила друг за другом всё утро, до рассвета. Как только первые лучи Селестии пробились сквозь облака, Флаттершай развернулась и убежала прочь.

Эппл Блум так и не встала с постели. Прошли минуты, и она, наконец, погрузилась в сон.

Ночь седьмая.

Эпплджек нашла кусочек платья и начала требовать объяснения тому, почему Эппл Блум уничтожила свою одежду. Она также спрашивала кобылку о том, почему та плохо спит, а также почему та боится Флаттершай.

Эппл Блум ни в чём не призналась. Всевозможные оправдания сыпались из её уст, но ей было всё равно, удовлетворена её сестра или нет. Часть её надеялась, что Эпплджек куда-нибудь отошлёт свою проблемную сестру, к родственникам. По крайней мере, Эппл Блум была бы далека от этого кошмара в этом случае.

Но Эпплджек не прогоняла ее. Эппл Блум была уверена, что сестра консультировалась по этому поводу с Биг Макинтошем, спрашивала друзей. Впрочем, сейчас вопрос был не в уверенности – начался сеанс очередных гляделок между ней и Флаттершай – или каким-то отвратительным существом, прикрывающимся её личиной – за окном.

Пони прижала копыто к окну. Глаза расширены – казалось, будто они больше, чем должны быть. Она казалось чем-то расстроенной. Будто ей отказали в чём-то желанном.

Эппл Блум долго смотрела ей в глаза, очень долго. А затем отвернулась.

Флаттершай снова произнесла те самые два слова.

— Здесь холодно.

Эппл Блум сунула голову под одеяло. Она не слышала, как Флаттершай опять постучала в окно. Это скорбное лицо завладело её мыслями.

Ночь восьмая.

Эппл Блум подумала, что прошлой ночью она, возможно, ходила во сне

В этот раз она не проснулась в своей постели, а свернулась калачиком перед закрытым окном.

— «С меня хватит».

Это могло показаться смелым заявлением, особенно на фоне того, что Эппл Блум в этот момент с ужасом глядела на улыбающуюся, облизывающую губы Флаттершай.

Ночь девятая.

Ранее Эппл Блум подслушала разговор своих старшего брата и сестры о больнице. Она знала, что они беспокоятся за неё. Что бы они ни планировали сделать, Эппл Блум была уверена, что её проблемы скоро закончатся.

В тот вечер Эппл Блум открыла окно.

Она дождалась, когда солнце почти скрылось за деревьями. Уверенная в том, что она единственная бессонная душа в доме, Эппл Блум вышла из спальни и спустилась вниз.

На кухне Эппл Блум достала старую масляную лампу и самый острый кухонный нож, который смогла найти. Это было гораздо полезнее, чем старая, шатающаяся мотыга. К тому же, в данном случае речь шла не только о защите.

Эппл Блум дождалась темноты. Затем она прокралась к себе в комнату, шатко держа в копытах лампу и рукоятку ножа во рту. Эппл Блум осторожно, стараясь не шуметь, приоткрыла дверь.

Существо снова лежало в кровати, под одеялом виднелись очертания его фигуры. Эппл Блум поставила газовую лампу на пол. Она замерла, когда лампа с легким стуком коснулась досок пола. Но она не увидела никаких признаков того, что существо проснулось от этого звука.

Эппл Блум сдержала вздох облегчения.

Она подождала еще десятков секунд, чтобы убедиться, что существо не реагирует. Затем она подошла к кровати с зажатым во рту ножом. Ее трясло, но она не собиралась медлить в этот ответственный момент. Эппл Блум подошла к краю кровати и осторожно прижала к ней оба копыта. Она приподнялась и осторожно опустилась на кровать рядом с существом.

И тут существо пошевелилось. Это было лишь небольшое движение, как будто оно пыталось устроиться поудобнее. Но этого было достаточно, чтобы полностью сломать решимость Эппл Блум.

Эппл Блум выронила нож, лампа с грохотом укатилась к двери, из её рта вырвался писк ужаса. Она прижала копыто ко рту, но было уже поздно.

Существо услышало, что Эппл Блум рядом. Оно дёрнулось одним стремительным рывком, выгнув спину и наклонив голову так, как не смогла бы сделать ни одна нормальная пони. Существо издало протяжный рык, и его тело, казалось, забилось будто в судорогах, когда оно сбросило с себя покрывало.

Эппл Блум вскрикнула и вскочила с кровати.

Существо тоже вскочило с кровати, двигаясь подобно пауку. Оно по-прежнему напоминало Флаттершай, но его шея была изогнута под неестественным углом, как будто сломана. Голова была наклонена в одну сторону и перевернута. Оно смотрело на Эппл Блум со своей перевёрнутой ухмылкой – ухмылкой, выходящей далеко за пределы возможного. Язык свисал с одной стороны рта, как у возбужденной собаки.

Оно задыхалось, будто от нетерпения.

В комнату вбежала Эпплджек, тут же подобрав масляную лампу.

— Какого сена тут творится? — задыхаясь, выкрикнула Эпплджек.

Но Эппл Блум могла только хныкать, указывая копытом на существо, которое теперь стояло в молчаливом триумфе рядом с ней.

Глаза Эпплджек расширились от удивления и ужаса.

— Что за?.. — Эпплджек потеряла дар речи.

Существо снова шевельнуло шеей, поворачивая голову в более нормальное положение. Его лицо больше не напоминало Флаттершай даже смутно. Вместо этого оно превратилось в какое-то извращённое издевательство над лицом застенчивой пони: улыбка растянулась ещё больше, зрачки стали меньше булавки. Оно тяжело дышало, из зияющей пасти свисал язык невероятной длины.

Эпплджек швырнула масляную лампу в тварь. Она разбилась вдребезги, поджигая её.

В тот же миг искажённое лицо существа изменило свою форму, резко придя в «норму».

Пламя сразу же охватило его полностью. Запах, не похожий ни на что, распространялся с дымом от сгорающей шерсти. Существо громко закричало, чередуя крики, жутко похожие на крики Флаттершай, и глубокие вопли, напоминающие похожие на визг измученной птицы. Плоть исчезала с неестественной скоростью, а вопли продолжались ещё долго после того, как, казалось, должны были кончиться. Последней ушла светло-розовая грива.

Через несколько мгновений от этого существа остался лишь обугленный скелет. Огонь перекинулся на пол, но был быстро потушен.

Эпилог.

Эппл Блум и Эпплджек ни словом не обмолвились о случившемся, даже после того, как Эпплджек похоронила тело в укромном уголке фермы. Казалось, они обе унесут эту тайну с собой в могилу.

Эппл Блум больше никогда не спала с открытым окном, даже в особенно жаркие ночи. В конце концов она смогла возобновить общение с Флаттершай, хотя прошло несколько месяцев, прежде чем она смогла хотя бы посмотреть ей в глаза. И ещё долго после этого Эппл Блум вздрагивала каждый раз, когда та улыбалась.

Улыбка этого существа будет преследовать её до конца дней.

Иногда, в ночи, когда особенно холодно и ветер почти воет, Эппл Блум клянется, что слышит стук в окно. Но она никогда не встает, чтобы проверить. Она просто поглубже зарывается под одеяло, желая быстрее оказаться в стране грёз.

Игнорировать голос оказывается не так-то просто. Он нашёптывает ей, казалось, в сантиметрах от уха.

Он очень похож на голос Флаттершай.

— Здесь холодно.