Подсолнух

Глава 1

На вдохе Сансет всё ещё была в Эквестрии и, распахнув глаза на выдохе, она оказалась перед Высшей Кантерлотской школой. В месте, где ей теперь придётся как следует постараться, прежде чем полностью искупить свою вину. Разговор с мамой прошёл почти так же ужасно, как она и предполагала, но ей удалось уладить их разногласия, прежде чем навсегда покинуть родной мир. Несмотря на тяжёлые темы и робкие размышления о будущем, Сансет всё же была больше воодушевлена, чем расстроена.

Казалось, за то время, что она уходила в Эквестрию, ничего ровным счётом не поменялось. Стоял всё тот же пасмурный февральский день и моросил мелкий дождь, оседая градом капель на чёрной куртке. Пахло свежестью и сырой землёй.

Окинув взглядом площадь перед школой, Сансет вспомнила, что Пинки, Дэш, Рэрити, Флаттершай и Эпплджек сейчас находятся в кафетерии, куда как раз ушла Твайлайт перед её уходом. Больше всего девушке хотелось просто вернуться в общежитие и перевести дух после полного впечатлений путешествия в прошлое. Однако не явиться в кафетерий после явной просьбы от Твайлайт было бы слишком неуважительно, а лишнее осуждение не принесло бы ничего хорошего, поэтому Сансет нехотя двинулась в сторону Сахарного Уголка, надеясь, что её не сильно замучают вопросами.

На полпути за углом школы девушка услышала знакомые голоса и замедлила шаг, прислушиваясь.

— ... и я не уверена, когда смогу прийти в следующий раз, — донёсся до неё голос Твайлайт. — А почему ты спрашиваешь?

Сансет осторожно выглянула из-за угла и увидела приближающуюся принцессу в сопровождении Флэша Сентри. Сердце пропустило удар и тревожно забилось в груди. Девушка совсем не ожидала встретить здесь бывшего.

— Я подумал, что ты не откажешься составить мне компанию на балу в честь Дня Святого Валентина. На Осеннем балу ты была просто волшебна. — Флэш улыбнулся, и на его щеках проступил лёгкий румянец. — В прямом смысле.

Сансет была готова вылететь из-за угла со скоростью пущенной ракеты и раскидать их обоих, но прежде чем её гнев успел как следует разгореться, Твайлайт тихо, но серьёзно произнесла:

— Флэш… Прости, но у нас ничего не получится. — Её взгляд был полон искреннего сожаления. Она была явно неравнодушна к этому красавчику-бабнику, но будущее их отношений было слишком туманным, с чем Сансет трудно было не согласиться.

— Неужели мы с тобой настолько из разных миров?

Наблюдать разочарование на его лице было бесценно. Наиболее гнусная часть Сансет внутренне ликовала, что бывшему кто-то отказал прямо у неё на глазах. Другая же часть, более ранимая, бессильно сжимала кулаки от того, что он вновь к кому-то в открытую подкатывает, причиняя ей неимоверную боль.

— К сожалению, ты прав, — ответила принцесса. — Ты отличный парень, но тебе нужна не я.

— Кхе-кхем, — кашлянула Сансет, когда парочка поравнялась с ней.

— Сансет, ты уже здесь, — то ли облегчённо, то ли удивлённо произнесла Твайлайт, тревожно отводя взгляд.

Девушка скрестила руки на груди, отчего рукава мокрой куртки слегка скрипнули.

— Неожиданно? — почти нагло спросила она, припоминая, что Селестия хотела оставить её в Эквестрии и, видимо, поделилась этой замечательной идеей с Твайлайт.

— Нет, мы как раз прощались с Флэшем, — поспешила её заверить принцесса и резко сменила тему: — Как всё прошло?

— Полный отстой, — ответила Сансет, но увидев тревогу во взгляде Твайлайт, поспешила добавить: — Но всё в порядке. Всё разрешилось.

Принцесса удовлетворённо улыбнулась:

— Что же, мне пора возвращаться, портал не будет ждать. Было приятно повидаться.

Девушка ещё какое-то время молча наблюдала вместе со смущённо притихшим Флэшем, как Твайлайт торопится к порталу в мраморной статуе, прежде чем произнесла:

— Волшебна, значит? Какой банальный комплимент.

— Но тебе же нравилось, — оживился парень, зарываясь пальцами в намокшие синие волосы. От его смущения не осталось и следа. Теперь, когда Твайлайт скрылась из виду, он мог сбросить маску влюблённого дурачка.

Сансет не помнила, когда последний раз видела его настоящим. И даже когда ей казалось, что она видит его искренние эмоции, всегда оставалась толика сомнения, что это действительно так. Именно поэтому девушка знала, что никогда не сможет полностью его понять, как бы ни пыталась.

— Мне даже немного жаль Твайлайт, но, похоже, она всё-таки разглядела твою похабную натуру и поступила с тобой максимально разумно, — озвучила она свои мысли.

Парень вздёрнул бровь:

— Злорадствуешь?

Сансет натянула ехидную ухмылку, несмотря на то, что ей вовсе не хотелось улыбаться:

— Не могу сдержаться.

На мгновение их взгляды пересеклись, и Сансет замерла. Сердце болезненно сжалось в груди.

И всё-таки сколько бы она не отрицала свои чувства, сколько бы не твердила себе, что эти отношения в корне токсичны, она просто так не могла перестать его любить по щелчку пальца.

— Не хочешь со мной прокатиться?

Сансет понимала, как много скрывается за этим нехитрым предложением, но она просто не могла себе позволить вернуться в этот порочный круг.

Ухмылка пропала с её лица.

— Отвали, Флэш, — процедила она сквозь зубы, вновь поворачиваясь в сторону кафетерия.

Флэш что-то сказал ей вслед, но, зайдя за поворот, она уже не слушала, приближаясь к дверям Сахарного Уголка.

Мелкие капли дождя неспешно скользили по стеклянной поверхности двери, за которой виднелся просторный зал кафетерия. Подруги Твайлайт расположились у длинного стола на просторном диване, и уже почти все из них закончили есть, кроме Флаттершай, пьющей клубничный молочный коктейль из высокого стаканчика, украшенного кремом. Эпплджек и Рэрити о чём-то весело болтали, и иногда в разговор вклинивались то Дэш, то Пинки, после чего они все вместе заливисто смеялись.

Сансет было почти невыносимо видеть улыбки на их лицах. Хотелось поскорее уйти, но обещание, данное Твайлайт, не давало ей просто развернуться и убежать. Тем не менее, она почувствовала, что их маленькая идиллия разрушится, едва она откроет двери.

Им весело без неё. Пусть бы всё так и оставалось. Она здесь явно лишняя.

Не в силах больше откладывать эту пытку, Сансет толкнула дверь и вошла внутрь. На неё немедленно уставились несколько пар глаз, и в воздухе повисло напряжение. На какой-то миг наступила полная тишина, прежде чем посетители кафетерия продолжили общаться, но уже вполголоса.

Здесь была не только знаменитая пятёрка, но и многие ученики школы, что зашли сюда поужинать или просто переждать дождь. Сансет знала почти всех. Здесь даже были Снипс и Снейлс, которые занимались какой-то ерундой со стаканчиками из-под колы и оживились, когда увидели Сансет. Снейлс помахал ей рукой, предлагая сесть за их столик, но девушка лишь закатила глаза и двинулась к столику подруг Твайлайт.

— Привет, Сансет, — оживилась Пинки Пай, оторвавшись от своего молочного коктейля, в который дула через соломинку, громко булькая.

— А мы тебя ждали, — произнесла Эпплджек, вертя в руках какой-то блокнот.

— Да, я знаю, — отозвалась Сансет. Свободных мест за столиком уже не было, и она просто встала рядом. — Мне Твайлайт об этом говорила.

— В этом году нам поручили организовать праздник на день Святого Валентина. Не хочешь к нам присоединиться? — спросила Рэрити. Она улыбнулась, но её улыбка вышла натянутой и слегка нервной. Наверняка модница слишком хорошо помнила, что произошло в этот день в прошлом году.

— День Святого Валентина? — Сансет поморщилась. — Это же худший из праздников, который только может быть в старшей школе, и я не горю желанием организовывать такой отстой, — выпалила она прежде чем успела подумать, что, возможно, девчонки таким образом хотели помочь ей восстановить свою репутацию в школе.

“Ну и что. Будут ещё другие варианты, и совсем не обязательно хвататься за первое, что под руку попало,” — успокоила она себя.

— Я же говорила, — тихо прошипела Рэйнбоу на ухо Эпплджек, но Сансет её всё равно услышала.

— Да ладно тебе, Дэш, — прошептала Флаттершай, глядя на подругу с укором.

— На самом деле, мы уже составили список всего, что запланировали. — Фермерша показала блокнот, в котором неровным почерком был написан список всего, что потребуется сделать, но девушка ни слова не смогла разобрать. Тогда Сансет просто сделала вид, что увлечённо читает каракули, пока размышляла, как бы помягче им отказать.

— Можешь нам помочь с чем-то одним. Если, конечно, хочешь, — добавила Рэрити. Она уже не пыталась улыбаться, и по её мимике было понятно, что она сказала это без расчета на согласие.

Но прежде чем Сансет успела что-либо ответить, позади послышался грохот и шум рассыпающихся по полу пустых пластиковых стаканчиков. Обернувшись, она увидела, как мимо неё прокатились Снипс и Снейлс, вцепившиеся друг в друга.

— Мне надоело унижаться перед ней! Почему мне должно быть не всё равно? — Рыжий мальчишка замахнулся кулаком, который был тут же перехвачен тощими, но цепкими руками второго мальчугана.

— Потому что мы друзья! — ответил тот, пытаясь оттолкнуть его от себя, но Снипс обхватил его тоненькую фигуру ногами и легко повалил обратно на пол, пытаясь освободить руки.

— Но мы ей не друзья! Она даже стыдится садиться с нами за один стол! — возразил он Снейлсу, который тут же кинулся на друга с удвоенной силой.

— Кажется, они ругаются из-за тебя… — сказала Флаттершай.В её голосе слышалось явное беспокойство, но подойти к дерущимся мальчишкам она так и не рискнула.

— А ты не хочешь вмешаться, сахарок? — спросила Эпплджек, обращаясь к Сансет.

Девушка покосилась на своих бывших подручных, затем на девчонок, что выжидающе на неё смотрели. Вокруг уже собирались зеваки из других посетителей кафетерия. Несколько рассыпанных по полу стаканчиков были безжалостно раздавлены в пылу битвы, но жертв, к счастью, не было. Это была одна из тех драк, в которой неразлучные друзья пытались, скорее, переубедить друг друга, чем нанести какой-то серьёзный урон.

— Сами разберутся, — равнодушно сорвалось с её губ.

Сансет не нравилось быть яблоком раздора, но и брать ответственность за происходящее ей тоже не очень-то хотелось.

С тех пор, как она поняла, что Снейлс беззаветно влюблён в неё, она получила верного и преданного последователя, бонусом к которому шёл Снипс, согласный разделить с другом любую авантюру, кроме голодовки. Однако всему рано или поздно приходит конец, в том числе и терпению Снипса, и Сансет это прекрасно понимала. Грандиозный провал на осеннем балу пошатнул их хрупкую репутацию в глазах всей школы, но им не оставалось ничего, кроме как пытаться поддерживать видимость того, что ничего не поменялось, и что они всё ещё на стороне главного школьного тирана. Вот только теперь тиран — и не тиран вовсе, а замкнувшаяся в себе одиночка, не подпускающая к себе никого и всеми осуждаемая.

Ни Снипс, ни Снейлс не заслужили разделить с ней общественное порицание. По крайней мере, Сансет так считала.

— Признай, что это зашло слишком далеко! — сказал Снипс, подмяв под себя почти выбившегося из сил веснушчатого паренька.

— Ни за что! — Снейлс резко дёрнулся и, извернушись, боднул друга головой в живот, опрокидывая его на спину.

Позади послышался сдавленный вскрик. Кто-то из девочек испуганно ахнул.

— Сансет, сделай уже что-нибудь! — не выдержала Рэйнбоу Дэш.

Сансет тяжело вздохнула и прикрыла глаза, коснувшись рукой переносицы. Ей до последнего не хотелось этого делать, но обстоятельства требовали, чтобы она раз и навсегда покончила с этим.

Либо они и дальше будут подставлять себя под удар по её милости, либо всё закончится здесь и сейчас.

Это как оторвать пластырь — неприятно, но надо.

Сансет вновь взглянула на мальчишек, на этот раз уже более решительно, и сжала кулаки.

— А ну немедленно прекратили, вы, два полудурка! Нашли время для разборок! — рявкула она, встав между ними. Снейлс по привычке немедленно вскочил, расправив плечи и ожидая дальнейших приказаний. Снипс медленно встал с пола.

— Ты мне больше не указ, — хмуро возразил он.

— Вот значит как, — фыркнула девушка. — Не больно-то мне и нужны такие отбросы, как вы. — Она понимала, что поступает с бывшими подпевалами как последняя сволочь, но уже не могла остановиться.

— Я же говорил, Снейлс. Да пошла она…

Договорить Снипс не успел.

— Не смей так говорить! Она не плохая. Она… — Сансет едва успела среагировать и схватить вновь взбесившегося Снейлса за ухо.

— Прочисти уши, тупица. — Терпение девушки было уже на исходе. Слушать любовную исповедь влюблённого дурачка на глазах у всего кафетерия было бы безумно унизительно, тем более в такой непростой ситуации. Отпустив его ухо, она сурово добавила: — Я же ясно сказала, вы оба можете валить на все четыре стороны, я никого не держу!

Снейлс перевёл на Сансет озадаченный взгляд. Ей показалось, что только сейчас до него дошло, что именно она сказала.

“Вот же тормоз,” — раздражённо подумала девушка.

— Но… Мы всё делали, как ты просила. Почему.. Что не так? — сбивчиво спросил он, всё ещё не понимая, что эти вопросы только разозлят Сансет.

— Вы облажались буквально во всём, и ты ещё смеешь спрашивать, что не так? — Разумом она осознавала, что её занесло, но лавину эмоций уже было не остановить. — Или может, ты просто тупой, раз не можешь понять таких простых вещей? Твои родители умерли бы со стыда, если бы узнали, как ты бегаешь за мной, совершенно не понимая, какое же ты ничтожество.

Слишком поздно до неё дошло, что она ляпнула лишнего.

Снейлс выглядел поражённым и испуганным одновременно, неотрывно глядя прямо на неё. Каким-то образом парненёк сумел побледнеть, несмотря на золотистый цвет кожи. Сансет не видела его таким даже в день Осеннего бала, когда превратилась в демонессу, а это было то ещё потрясение для всех.

Не говоря ни слова, мальчишка развернулся и выбежал из кафетерия, и напряжённую тишину нарушил лишь колокольчик на двери, после чего ошарашенная собственной вспышкой гнева Сансет повернулась к девочкам.

Она резко отшатнулась от пролетевшего в сантиметре от её лица жёлтого кулачка.

— Флаттершай!

Эпплджек и Дэш вовремя сумели перехватить тихоню с обеих сторон, от чего её удар так и не достиг цели. Впервые за все школьные годы Флаттершай выглядела настолько рассерженной, что даже Сансет стало не по себе.

— Сахарок, успокойся! Она могла не знать… — мягко произнесла фермерша, однако посмотрела на виновницу с явным укором.

— Да как ты смеешь?! — Крик тихони почти перерос в писк. — Ты знакома с ним три года! Как ты можешь не знать, что он сирота?

Что-то внутри Сансет сжалось в тугой комок. Она сказала нечто ужасное, чего делать совершенно точно не стоило, даже из самых благих намерений. Чужие взгляды буравили её с ещё большим осуждением, что только прибавляло тревоги в общий котёл. Всё это время она испуганно пятилась к выходу, пока наконец у неё не сдали нервы и она позорно не сбежала из кафетерия под всеобщее возмущение посетителей.

Глава 2

Сансет чувствовала себя отвратительно. За последние полгода это стало почти обыденностью, но на этот раз что-то изменилось. Раньше она не видела проблемы в том, чтобы причинить кому-то боль. Однако сейчас девушке казалось, что она перешла черту.

Но это же всего лишь Снейлс. Она и раньше позволяла себе унижать его без особой причины, и, как наивный влюблённый дурачок, он всё прощал. Завтра он забудет об этом разговоре, и всё будет как прежде, за исключением косых взглядов от других учеников школы. Ведь так?

Аргументы, из которых Сансет мысленно строила стену своего спокойствия, стремительно кончались. Их было катастрофически мало. В отчаянии она даже подумала о том, что если извинится перед Снейлсом, то он из-за этого нафатазирует себе романтическую увлечённость с её стороны, что лишь усугубит ситуацию. Это был довольно шаткий аргумент, учитывая, что паренёк, вполне возможно, не простит её на этот раз.

И теперь, когда в её памяти всплывал его растерянный и полный непонимания взгляд, Сансет хотелось вернуть всё назад и не говорить тех ужасных слов. Побывав по ту стороны однажды, девушка слишком ярко помнила, насколько это бывает больно. И было не менее мучительно видеть отражение этой боли в глазах Снейлса.

Она сама не заметила, как оказалась в общежитии напротив комнаты Снипса и Снейлса, безжалостно растоптав по пути все свои аргументы. Рухнули и остатки спокойствия, отчего сердце болезненно часто забилось в груди.

Но на стук никто не ответил.

Сансет облегчённо выдохнула. Вероятно, в комнате никого не было, так что этот тяжёлый разговор откладывался ещё на неопределённое время.

Девушка достала из кармана куртки телефон. Оставались считанные минуты до комендантского часа, и было довольно странно, что мальчишки до сих пор не вернулись. Сансет мельком просмотрела уведомления на телефоне и открыла диалог со Снейлсом. Почти вся история сообщений была забита фразами по типу “Дуй ко мне” — “Ок”.

Всё это время Сансет казалось, что она знает этих оболтусов как облупленных. Она легко предугадывала их реакции, могла себе представить, что они скажут, и насколько глупые идеи смогут сгенерировать их неокрепшие умы. Но, несмотря на кучу времени, проведённого вместе,она никогда не знала их по-настоящему.

Кто такой Снейлс? И что ещё она не знает о нём?

Машинально девушка нажала на кнопку вызова, но услышала в трубке лишь монотонный голос автоответчика — телефон Снейлса был выключен. И, из-за того, что Сансет не знала о нём ровным счётом ничего, она совершенно не представляла, где теперь искать паренька.

В полном смятении она снова вышла на улицу. Дождь уже прекратился, и на город опустилась тьма, прерываемая лишь тёплым светом, отражающимся от фонарей на мокром асфальте. Ноги сами принесли Сансет в ближайший парк, где пахло сырой древесиной. Все скамейки оказались мокрыми, но ей было всё равно. Девушка не обращала внимания ни на промокшую одежду, ни на собственную дрожь. Здесь, сидя под сосновыми ветвями, она наконец-то могла собрать свои мысли в кучу и решить, что делать дальше.

Оставалась надежда, что Снейлс всё-таки вернулся в кафетерий вскоре после того, как она сбежала, либо ушёл куда-то ещё. Но почему он не вернулся в общежитие ближе к ночи? И более того, почему он выключил свой телефон? Слишком много вопросов и ни одного ответа.

Сансет устало откинулась на спинку скамейки. Устремив взгляд вверх в кроны деревьев, она замерла, и её сердце сжалось в необъяснимом трепете. Там, в кроне густой сосны, на ветке сидел Снейлс. Свет фонаря выхватывал из темноты его выразительные черты лица, которые дополняла тлеющая сигарета. Его затуманенный печалью взгляд был обращён куда-то в черноту стремительно проясняющегося ночного неба. Сансет никогда не видела его таким. Более того, она впервые видела его ещё и курящим, так как не припоминала, чтобы от него пахло табачным дымом.

Казалось бы, её проблема разрешилась сама собой, ведь Снейлс прямо здесь, над ней. Но что-то в этой ситуации казалось ей неправильным, как будто она наткнулась на то, чего совершенно точно не должна была видеть. На нечто очень личное, во что вовсе нежелательно сейчас вторгаться со своими глупыми извинениями.

Не отрывая взгляд от паренька, Сансет поднялась со скамейки. Ей определённо стоит оставить Снейлса в покое. По крайней мере, сейчас.

— Эй, куколка, пойдём с нами повеселимся, — услышала она незнакомый мужской голос.

Чья-то сильная рука вцепилась ей в предплечье, и Сансет не успела вовремя отскочить. Рядом со скамейкой стояли три серых фигуры, перекрывая ей путь к отступлению.

— Не бойся, будет весело, — добавил один из них, протягивая к ней руки.

Просто удивительно, как этот день становился всё хуже и хуже с каждой минутой. Для полного комплекта неудач ей не хватает только угодить в полицейский участок за какую-нибудь мелкую провинность, вроде перехода дороги в неположенном месте. С другой стороны, всё было не настолько плохо — хулиганов было всего трое, и если хорошенько постараться, то можно без особых проблем от них сбежать. По крайней мере, если Снейлс проявит благоразумие и не станет вмешиваться. Если, конечно, он вообще услышал, что происходит внизу.

— Никуда я с такими кретинами не пойду! — огрызнулась Сансет.

Она резко выдернула руку из захвата, но почувствовала, что один из громил успел вцепиться в другую руку.

— А тебя никто и не спрашивал, — зловеще улыбнулся он.

Вероятно, бугай рассчитывал, что девушка испугается и сделает всё что угодно, лишь бы спастись. Но Сансет не было страшно. Она была настолько рассержена этим стечением обстоятельств, что хотела поскорее расцарапать кому-нибудь лицо.

В следующую секунду сверху на одного из хулиганов с дерева свалился Снейлс, повалив того на землю. Сансет поняла, что зря надеялась на его здравомыслие. Спрыгнуть с ветки прямо на голову одного из пристающих незнакомцев — надо же было до такого додуматься!

Воспользовавшись тем, что паренёк их отвлёк, Сансет вновь попыталась освободиться, но другой бугай был крупнее и держал её крепче.

— А ну стой, девка! — Он резко дёрнул её на себя, и девушка едва не потеряла равновесие.

Внезапно прилетевший в лицо хулигана кулак едва заставил его обратить внимание на Снейлса. Удар вышел настолько слабым, что паренёк тихонько ойкнул, отдёрнув руку. Сансет и раньше не питала иллюзий насчёт его физической силы, но то что она сейчас увидела, смотрелось крайне жалко.

— Пошёл отсюда, шкет! — процедил бугай и лёгким движением руки пародировал удар, но с куда большей отдачей — Снейлса откинуло на пару метров.

“Тоже мне, помощник!” — сокрушённо подумала Сансет, заметив, как расцветает синяк под глазом паренька.

Сперва ей показалось, что Снейлс что-то потерял, потому как он начал шарить вокруг себя по земле, но когда над ним склонился третий бугай и, взвизгнув от боли, упал на спину, хватаясь за лицо, она поняла, что произошло. Паренёк засунул ему в нос свою недокуренную сигарету!

Оставался лишь один хулиган, держащий девушку мёртвой хваткой, от которой уже начинала неметь рука. Впрочем, один на один он уже был не настолько опасен, поэтому Сансет от души зарядила ему ногой в пах.

— Валим отсюда, быстрее! — Высвободившись, она схватила Снейлса за руку и кинулась к выходу из парка.

— Сволочи! Я вас обоих закопаю! — прокричал им вслед скрючившийся бугай. Оба его товарища уже пришли в себя и кинулись в погоню.

Территория школы находилась совсем недалеко от парка. Основная сложность была лишь в том, чтобы попасть туда, минуя закрытые ворота — их запирали перед комендантским часом. За несколько лет, что она прожила в общежитии, она отыскала только один проём в стальном заборе, в который можно без проблем пролезть, но он был на противоположной стороне от парка. Оглянувшись на преследователей, Сансет убедилась, что они на достаточном расстоянии от них, чтобы оторваться, и резко свернула в сторону школы.

— Нам придётся перелезть забор, — запыхавшись, произнесла она, замедляя бег, прежде чем взобраться на ограду.

Послышались торопливые шаги настигающих хулиганов. Снейлс замешкался, и девушка без промедления спихнула его прямо в кусты, в которые затем спрыгнула и сама.

— Тихо, замри, — шикнула она, когда увидела, что паренёк попытался подняться с земли.

Сквозь плотные ветви куста их было почти не видно в полумраке, и троица в недоумении остановилась у ограды. Однако, после такого интенсивного побега Снейлс дышал как паровоз, и Сансет, боясь, что их раскроют, заткнула ему ладонью рот.

— Ну и куда они делись? Не через забор же перелетели.

— Не видел. Наверное в ту сторону побежали.

Убедившись, что все трое скрылись далеко от школы, она наконец расслабилась и отпустила его. Только сейчас девушка заметила, что оцарапала руки о голые ветки, когда прыгала с забора. Снейлс выглядел не лучше — хоть он и упал в кусты спиной, выглядел он очень потрёпанным. “Кавалер”, попытавшийся за неё заступиться, но в итоге позорно сбежавший вместе с ней. Да уж, это приключение запомнится ей надолго!

Не сдержавшись, Сансет залилась смехом.

— Сигарету в нос? Как ты вообще до этого додумался?

Снейлс наконец-то поднялся с земли и осторожно потрогал заплывающий глаз.

— Ничего другого в голову не пришло, — виновато пожал он плечами.

— Да, ничего, — со вздохом согласилась Сансет. — Кроме чьего-то кулака.

— Всё нормально, — быстро ответил паренёк, не отнимая руку от глаза. — Само заживёт.

Она видела, что ему было неловко за такой эпичный провал. Всё-таки он хотел как лучше, но всё получилось именно так, как она ожидала. Однако, все её мысли об этом вытеснял тот единственный факт, что они так и не поговорили о том, что произошло в кафетерии, и Сансет никак не могла подобрать предлог, чтобы завести разговор об этом.

— Нет, нам надо что-то с этим сделать, — наконец произнесла она и двинулась в сторону общежития. — Но сперва мне надо попасть в комнату.

Общежитием заведовала заместитель директора Луна, с которой Сансет так и не удалось найти общий язык. Был довольно поздний час, но, несмотря на это, завуч не спала и могла запросто поймать и отчитать их. Впрочем, девушка уже давно научилась обходить эту проблему, благо расположение комнаты оказалось крайне удачным.

Подойдя как можно ближе к первому окну здания, Сансет осторожно заглянула внутрь. Завуч Луна сидела почти в полной темноте, за исключением света монитора, что освещал её лицо, и парочки синих лава-ламп на столе. Кажется, она во что-то играла, держа в руках геймпад. Девушка разглядела наушники на её голове, поэтому без лишних промедлений потащила за собой Снейлса, не особо осторожничая, но всё же пригибаясь под окном, чтобы Луна их случайно не увидела.

Дойдя до своего окна, Сансет толкнула раму, открывая её вовнутрь и легко взобралась на подоконник. Она никогда не закрывала его до конца, чтобы в любой момент иметь возможность незаметно вернуться.

Оказавшись внутри, она выглянула на улицу, немного озадаченная, что Снейлс не влез за ней.

— Ну? — Девушка выжидательно посмотрела на него.

— А можно? — Он неуверенно переступил с ноги на ногу и лишь после её одобрительного кивка влез в окно.

Внутри было темно, и Сансет торопливо включила свет, лихорадочно соображая, чем можно обработать синяк.

Её комната представляла собой небольшое помещение, рассчитанное на двух человек. Здесь были две кровати и два стола со стульями у противоположных стен, а также просторное окно по центру стены, в которое Сансет не раз входила и выходила посреди ночи. Комната разветвлялась на две двери — компактный санузел с туалетом и душем, а также короткий коридор со встроенным сбоку гардеробом, который заканчивался входной дверью. Вторая кровать была совершенно пуста, и даже не имела матраса — упрямая девушка успешно избавлялась ото всех своих соседок в первый год обучения, а в дальнейшем к ней просто перестали кого-либо подселять, так как завуч Луна совсем потеряла надежду, что Сансет сможет с кем-то ужиться.

Мысли хаотично метались, не зная, на чём остановиться. Да ещё и в комнате, как обычно, царил беспорядок — горы книг, тетрадей и одежды лежали почти на любой поверхности. Уборка в этом мире всё-таки совсем не то же самое, что уборка в Эквестрии. К тому же не было слуг, которые разберут вещи и разложат на уже привычные места.

Снейлс с любопытством оглядывался по сторонам, и девушка только сейчас вспомнила, что за всё это время ни разу не пускала его в свою комнату.

— Наверное, надо приложить что-нибудь холодное, — вслух подумала она, снова чувствуя себя неловко.

— В коридоре есть автомат со льдом, — сказал паренёк, и Сансет под этим удачным предлогом метнулась прочь из комнаты, чтобы успокоиться и обдумать, что именно она скажет.

Лёд она получила довольно быстро. Слишком быстро, чтобы успеть что-либо придумать. Она снова стояла в пустом коридоре, но уже перед дверью собственной комнаты, и вновь ощущала это не свойственное ей волнение.

“Как вообще стоит извиняться в такой ситуации?” — спросила себя Сансет. Но как бы она ни старалась, не могла придумать ничего банальнее, чем обычное “прости”.

Пакет со льдом приятно холодил её поцарапанные пальцы.

Некогда ждать, иначе всё растает.

Поборов неприятное напряжение, девушка наконец вернулась в комнату. Снейлс оказался в ванной. Вероятно, паренёк решил умыться, судя по шуму воды. Дожидаясь его, Сансет устало присела на свою кровать — впервые за долгое время она почувствовала, что очень устала. Когда Снейлс наконец вышел, его лицо выглядело уже гораздо чище.

— Извини, что без разрешения. Спросить не успел, — сказал он, присаживаясь рядом с ней на кровать.

— Я не подумала об этом, — нервно ответила Сансет и протянула ему пакет так резко, что он чуть не выскользнул у неё из рук. — Вот лёд.

Приняв у неё пакет со льдом, паренёк осторожно приложил его к глазу, веко которого уже настолько распухло, что он не открывался. Заметив, как она рассматривает его лицо, Снейлс вопросительно посмотрел в ответ. Сансет почувствовала, как у неё внутри всё перевернулось.

— Думаю, нам надо поговорить, — выдавила она наконец в наступившей тишине и отвела взгляд. — Я о том, что произошло в кафетерии, — добавила девушка, когда ответа не последовало. — Я не должна была так говорить. Прости.

Это был всё ещё Снейлс, всё тот же влюблённый дурачок, которого она не раз гоняла за мелкие провинности. Откуда же тогда бралось это волнение? Откуда брался страх, что её отвергнет единственный оставшийся человек, что был ей верен долгое время?

Сансет очень боялась остаться в одиночестве.

Снова.

Девушка робко подняла глаза. Несмотря на то, что Снейлс выглядел очень удивлённым, в его взгляде плясали весёлые искорки.

— Всё нормально, — наконец улыбнулся он. В его голосе прозвучало искреннее облегчение, будто он впервые за долгое время услышал именно то, чего хотел.

Но такой простой ответ Сансет не устраивал. Что-то в его реакции показалось ей неправильным. Настолько лёгкое прощение такого чудовищного поступка просто не могло быть правдой.

— Нормально? По-твоему я поступила нормально?! — Она вцепилась обеими руками в плечи паренька и ощутимо тряхнула его несколько раз. — Разозлись на меня! Я тебя унизила! Уничтожила! На глазах у всех!

Руки Снейлса обессиленно опустились, и он едва не уронил лёд. И хотя упавший взгляд паренька стал серьёзным, нечто похожее на тень отчаяния отразилось на его лице.

— Я не могу на тебя злиться, — тихо, но отчётливо произнёс он.

— Я не понимаю, — растерянно ответила Сансет, всё ещё с силой сжимая его плечи.

Снейлс взглянул на неё исподлобья.

— Тебе было бы легче, если бы я на тебя злился?

Девушка задумалась. Сейчас на неё злится абсолютное большинство её окружения. Одним человеком больше, одним меньше — разницы никакой. Но извинялась она сейчас перед одним конкретным человеком, и видеть такую вялую реакцию на её извинение было крайне странно и неестественно.

Сансет отпустила паренька и снова отвела глаза.

— Так я хотя бы пойму, что тебе не всё равно.

Она услышала тихий вздох и осторожно посмотрела на собеседника.

— Вообще-то, мне и так не всё равно, — сказал Снейлс, вновь прислоняя пакет со льдом к распухшему глазу. — То, что я легко тебя прощаю, совершенно не значит, что мне не бывает больно.

Его слова повисли в воздухе непрошенным грузом, от которого стало ещё более неловко.

Сансет устало опустила лицо в ладони. По какой-то причине этот паренёк продолжал терпеть любое проявление агрессии с её стороны, и при этом совершенно не мог на неё как следует разозлиться за приничённую боль.

— Всё равно, я не понимаю, — честно призналась она.

Снейлс снова повернулся к ней с тем же серьёзным выражением на лице.

— Ты накричала на меня, чтобы окончательно отгородиться ото всех. Я понял, почему ты так поступила, и простил, — терпеливо объяснил он. — Так можно разложить почти любую ситуацию, при которой ты срывалась.

— Как ты это понял? — удивилась девушка.

Она полагала, что никто не может быть настолько проницателен, чтобы читать её как открытую книгу. Однако то, что она этого не замечала, вовсе не означало, что такого человека не было.

— Я слишком хорошо тебя знаю. Но то, что ты захотела извиниться… — паренёк глубоко вдохнул, прежде чем добавить, — стало для меня сюрпризом. — Он действительно выглядел озадаченным, но уже куда меньше.

Сансет попыталась привести в порядок свои мысли, но они упрямо возвращались к вопросу, извинялась ли она когда-нибудь раньше настолько эмоционально, как сейчас. Неужели это происходило настолько редко, что даже максимально приближённый к ней Снейлс был в полнейшем шоке?

— Может, тогда и не стоило этого делать? — задумчиво произнесла она.

Паренёк нервно сжал в руках пакет со льдом, так что побледнели костяшки пальцев.

— Сансет. — Снейлс произнёс её имя с таким отчаянием, что у неё всё похолодело внутри. — Пожалуйста, не отталкивай меня. Я понимаю, что тебе не очень приятно.. знать о моих чувствах. Но я очень хочу тебе помочь. Если ты, конечно, позволишь.

Казалось, комната наполнилась тысячами игл, неотвратимыми и безжалостно пронизывающими. Теперь, когда слова правды вырвались наружу, Сансет почувствовала себя обезоруженной.

— У меня больше никого не осталось, кто мог бы мне помочь, — сказала она, вновь пряча глаза в безуспешной попытке сбавить напряжение. — Даже я сама не могу себе помочь.

— Даже если так, я сделаю всё что угодно, чтобы вас помирить. Организация праздника — отличный повод наладить контакт с остальными.

Голос Снейлса вновь вернулся к непринуждённому тону, и у девушки отлегло от сердца.

— День Святого Валентина — не самый лучший предлог для дружбы, — пренебрежительно фыркнула она и встала с кровати, разминая ноги после сидения в напряжённой позе.

— Почему тебе так не нравится этот день? — просил паренёк.

— По многим причинам, — ловко ушла от ответа Сансет, меряя комнату шагами. — Зачем вообще кому-то нужен этот праздник?

— Ну… — Снейлс на мгновение замялся. — Это день, когда можно заявить о своих чувствах.

Сансет сжала кулаки.

Они вновь вернулись к этой теме. И хотя на этот раз уже не было настолько неловко, и продолжать разговор об этом не очень хотелось, девушка понимала, что рано или поздно об этом придётся поговорить, как бы сильно ей ни хотелось этого избежать.

Сансет открыла ящик стола и вытащила небольшую коробку, содержимое которой вывалила перед пареньком на кровать. Это были разнообразные открытки, полученные на День Святого Валентина за последние четыре года. Здесь были и маленькие валентинки в форме сердечек от одноклассников, и большие пафосные с блёстками — от Флеша. Среди них выделялись три почти одинаковых красных открытки без подписи, но написанные одинаковым аккуратным почерком, слишком хорошо знакомым. Подцепив одну из них, она помахала ею перед носом Снейлса.

— Заявить о своих чувствах анонимной открыткой? — с иронией спросила Сансет.

— Ты сохранила их… — начал было Снейлс, но покраснел на полуслове и отвернулся, прикрывая лицо пакетом со льдом.

Девушка вопросительно посмотрела на паренька.

— Я знаю твоё отношение ко мне, и ни на что не надеюсь, — торопливо произнёс он, всё ещё боясь взглянуть на неё.

— И, по-твоему, это нормально? — произнесла Сансет, сгребая открытки обратно в коробку.

Снейлс ответил не сразу. Он дождался, пока коробка вернётся в обратно в ящик стола, и глубоко вздохнул, успокаиваясь.

— Как часто твои чувства были взаимны?

Вопрос застал девушку врасплох. Она не так уж и часто думала об этом, а когда думала, то приходила к крайне неутешительным выводам.

Разумеется, она питала нежные чувства к Флешу, и почти наверняка он также был к ней неравнодушен. Впрочем, как и ко многим девушкам в их школе, и это было самым печальным фактом. Иногда ей казалось, что она уже не сможет полюбить кого-то ещё и ей придётся жить с этим тяжким ощущением.

— Однажды, — тихо ответила она.

Правдиво, но без лишних подробностей. Она вовсе не собиралась посвящать Снейлса в детали своей личной жизни, да и он не просил её об этом.

— Возможно, когда-нибудь это пройдёт, — сказал паренёк. — Я не очень хорошо умею что-либо скрывать, но стараюсь не напрягать тебя этим.

Он пожал плечами и неловко улыбнулся.

— Неужели тебя всё устраивает? — нахмурилась Сансет. Она всё ещё не отошла от мыслей о Флеше.

Снейлс хихикнул.

— А что, ты хотела бы?..

Но Сансет быстро поняла, к чему он клонит.

— Нет, — отрезала она ледяным тоном, прежде чем он успел закончить вопрос.

Стена напряжения между ними рухнула сама собой. Уже не было прежнего дискомфорта в разговоре, что так смущал девушку, и это приносило ей невероятное облегчение. Её взгляд упал на распухший глаз паренька, который, как ей показалось, выглядел немного лучше.

— Знаешь, после того как ты ушёл, Флаттершай чуть не оставила мне такой же, — произнесла Сансет.

— Она всегда слишком опекала меня, — со вздохом ответил Снейлс.

— И давно вы знакомы?

— Очень давно. Её родители работают в сиротском приюте, а я как раз оттуда.

Девушка внимательно посмотрела на паренька. Кто бы мог подумать, что тихоня окажется среди его ближайшего окружения. Интересно, какие ещё сюрпризы прячет её несуразный подручный?

— Думаю, у меня есть идея, с чего можно начать, — резко сменил он тему. — Попробую переговорить с Пинки Пай.

— Почему ты хочешь начать именно с Пинки?

— Потому что она дружит буквально со всеми, — улыбнулся Снейлс, но, наткнувшись на холодный взгляд Сансет, смущённо добавил: — Ну, почти со всеми. По крайней мере, я знаком с ней достаточно хорошо для того, чтобы уговорить её дать тебе шанс себя проявить.

Вновь вспомнив про праздник, девушка невольно скривилась.

— Надеюсь, помощь нужна не сильно сложная, — фыркнула она.

— Выбирать теперь не приходится, соглашайся на любую работу, какую предложат, — мягко сказал Снейлс.

Сансет посмотрела на него так, будто хотела спросить, не ударился ли он головой, когда падал с забора, но вслух сказала:

— С чего это вдруг? Почему я должна на это соглашаться?

— Сансет, тебе нужно уметь находить компромиссы, — устало объяснил паренёк. — Ты же хочешь, чтобы тебе больше доверяли?

Гнев погас так же стремительно, как и возник. Снейлс был абсолютно прав.

— Да, но… Все эти подготовки к мероприятиям — это обязательное условие?

— Мы не знаем, когда представится следующая возможность. Она может и не представиться вообще.

Сансет хотела было возразить, что всегда можно придумать причину, чтобы подружиться с девчонками, но передумала и замолчала. Она зря просто так отбрасывала самый простой и лёгкий путь. Возможно, на этот раз это именно то, что ей нужно?

— Кажется, я поняла, — тихо ответила она.

Замерев посреди комнаты, она в задумчивости скрестила руки на груди. Снейлс встал с кровати и отправил подтаявший пакет со льдом в мусорную корзину.

— Как твой глаз?

— Всё нормально, заживёт, — кивнул паренёк.

Девушка закатила глаза. Синяк не заживёт за несколько часов, а значит, его в любом случае увидят в школе.

— Теперь пойдут разговоры, что я тебя избиваю.

— Все подумают на Снипса, — улыбнулся Снейлс.

— Ага, а Снипс подумает на меня и разболтает всей школе, — раздражённо фыркнула Сансет.

Внезапно ей в голову пришла отличная идея.

— Слушай, а у тебя есть солнечные очки?

— Вроде были. Надо бы поискать. — Паренёк двинулся в сторону выхода. — Хочешь ко мне зайти?

Сансет ещё ни разу не бывала в комнате Снипса и Снейлса, и что как не их скромный уголок в общежитии расскажет о них чуть больше, чем она уже знает? В свете последних событий было бы весьма неплохо узнать о своих подручных что-то ещё, возможно, даже полезное.

— Почему бы и нет, — согласилась она.

Комната мальчишек во многом повторяла комнату Сансет, за тем лишь исключением, что в ней проживали сразу двое человек. Это было сильно заметно по комнате, буквально разделённой на две совершенно разные части. Левая её часть выглядела более чистой и прибранной, чем правая, на которой творился хаос похлеще, чем в комнате девушки. Казалось, даже пол был подметён лишь наполовину, так как на другой стороне всюду, включая незаправленную кровать, были рассыпаны крошки от чипсов и фантики от конфет. Правую сторону украшал большой мудборд на пол стены, увешанный фотографиями, поделками из бумаги и уже явно устаревшими стикерами с напоминаниями. Левая же сторона отличалась двумя рядами книжных полок над кроватью с учебниками и комиксами, а также небольшим прозрачным аквариумом на столе, подсвеченным лампой.

— Это Рогалик и Спиралька, — похвастался Снейлс, легонько постучав пальцем по стеклу аквариума.

Сперва Сансет подумала, что внутри рыбки, но, подойдя поближе, заметила, что в нём нет воды, а по стенкам ползают две больших улитки, немного мерзкие на вид.

Говорят, что домашние питомцы — это отражение хозяина. Мягкотелые существа, временами прячущиеся в хрупкий панцирь, идеально отражали характер Снейлса. Он казался ей такой же слабой несуразной улиткой, не особо привлекательной, и прекрасно об этом знающей.

— Мило, — сказала она, хотя на самом деле так не считала. — Кстати, а где Снипс?

Развеселившийся было Снейлс вновь помрачнел.

— Он уезжает ночевать к родителям, когда они возвращаются с гастролей, — ответил он, поочерёдно заглядывая в ящики своего стола в поисках очков. — Да и вряд ли он захочет меня видеть ближайшее время.

Вероятно, телефон паренька был выключен не просто так. Скорее всего, Снипс замучил его звонками сразу после того, как они разделились после ссоры.

— Что он тебе сказал? — спросила Сансет, когда не дождалась более подробных объяснений.

Снейлс повернулся и посмотрел на неё уцелевшим глазом, будто раздумывая, стоит ли говорить. В конце-концов он ответил:

— Снипс заставил меня выбирать — или его, или тебя.

Брови девушки сами собой поползли вверх. Как вообще можно было додуматься поставить настолько глупое условие? Судя по тому, что Снейлс сейчас стоял перед ней, его позиция в этом вопросе была однозначной, но Сансет всё равно спросила:

— И зачем же ты выбрал именно меня?

Паренёк тяжело вздохнул.

— Я не выбирал, — тихо ответил он с какой-то странной меланхолией в голосе.

— Что ты имеешь в виду?

— Там, в кафетерии, ты была права, когда сказала, что мы сами разберёмся. — На мгновение он замолчал, собираясь с мыслями, затем произнёс: — У вас со Снипсом есть одна очень неприятная общая черта. Вы оба думаете, что знаете, как для меня будет лучше.

Сансет не знала, что ответить. Она почувствовала, будто её окатили холодной водой. Слова Снейлса жестоко ударили по её эго, и при этом она не нашла ни единого оправдания в свою защиту. Было странно слышать такие слова от кого-то вроде него, что лишь ещё раз подтверждало, что она ничего о нём не знала на самом деле.

— Даже не знаю, как обычно разруливают такие проблемы, — сказала она в полной растерянности, уводя тему куда-нибудь подальше от себя.

— Не заморачивайся, я должен разобраться с этим сам, — махнул рукой паренёк и зашёл в гардероб.

Либо он понял, что сболтнул лишнего, либо просто не захотел продолжать этот разговор. В любом случае Сансет была рада переключиться на что-нибудь другое.

Пока Снейлс искал солнечные очки, она присела его кровать. В комнате едва уловимо пахло печеньем. Отчего-то ей подумалось, что если хотя бы один из парней курит, то почти наверняка комната также пропиталась запахом табака, вне зависимости от того, курил ли кто-то прямо в ней или нет. И всё же, несмотря на обилие мусора на стороне Снипса, запах был вполне приемлемым и совершенно не табачным. Если уж Сансет до этого дня совершенно не знала о том, что Снейлс курит, значит он неплохо умел скрывать этот факт ото всех, а не только от неё.

— Нашёл! — радостно объявил паренёк и вышел из гардероба уже в очках.

Как оказалось, солнечные очки с широкой оправой достаточно хорошо скрывали распухшее веко. Вот только они настолько сильно выбивались из его повседневного имиджа, что многие наверняка догадаются в чём дело.

— Очки с пуловером не очень-то сочетаются, — сказала Сансет, задумчиво потирая подбородок. — У тебя есть что-нибудь более подходящее?

— Хмм… — Снейлс снова заглянул в гардероб. — Рубашка?

— Покажи.

Минуту спустя он вышел в белой футболке и тёмной клетчатой рубашке с красными и зелёными полосами. С потёртыми брюками молочного цвета смотрелось вполне неплохо.

— Кажется, так намного лучше, — одобрительно кивнула девушка и ещё раз придирчиво осмотрела паренька с ног до головы, остановившись на волосах. Зелёные пряди торчали в разные стороны, игнорируя какой бы то ни было порядок. Вопрос вырвался у неё сам собой: — Что с твоей причёской?

— Меня всегда стрижёт Снипс, — неловко улыбнулся Снейлс.

Сансет тяжело вздохнула.

— Это заметно. — Она оглянулась в поисках чего-нибудь подходящего для стрижки. — Где его ножницы?

На лице паренька мелькнул испуг:

— Что ты собираешься делать?

— Я только подровняю, не бойся, — успокоила его девушка, выудив из гор бумаг на рабочем столе более-менее подходящие ножницы. Она поставила перед Снейлсом стул: — Садись.

Он в нерешительности переступил с ноги на ногу, видимо понимая, что от Сансет теперь просто так не отделаться.

— Ладно, но давай только не здесь, — сдался он наконец. — Пойдём в ванную.

Они переместились в ванную комнату, на удивление довольно чистую. Сансет усадила паренька перед зеркалом и, сняв с него очки, снова оценила масштаб трагедии. Со словом “подровнять” она, конечно, погорячилась. Чтобы привести его волосы в более сносный вид, предстояло немало работы.

В Эквестрии ей ни разу не приходилось кого-то стричь, зато свою нынешнюю шевелюру девушка ровняла сама, и весьма неплохо. В отличии от гривы пони, волос на голове было куда больше и работать с ними было одно удовольствие. Кто бы мог подумать, что это занятие ей так понравится.

Зелёные волосы легко скользили сквозь частые зубья расчёски. Несмотря на то, что Снейлс успел поваляться в кустах и попасть под вечерний дождь, его волосы каким-то чудом остались чистыми и были довольно мягкими на ощупь, словно после недавнего мытья. Обрезки волос один за другим спадали ему на плечи и грудь, и паренёк постоянно поворачивался в сторону девушки, тревожно косясь на себя в зеркало. Его постоянно приходилось одёргивать, чтобы он не вертелся.

Наблюдая за его преображением, Сансет всё же отбросила ту мысль про его схожесть с улиткой. Настоящий Снейлс не был настолько очевиден, и ему ещё только предстояло раскрыться перед ней в полной мере.

Как же так получалось, что в какой бы ситуации она не оказалась, Снейлс всегда смотрел в её сторону? Словно подсолнух, что всегда смотрит на солнце.

Подсолнух.

Отчего-то Сансет стало невыносимо смешно от этой мысли. Паренёк вновь посмотрел на неё, на этот раз почему-то очень жалобно.

— Почему ты смеёшься? Всё настолько плохо? — спросил он.

Она не стала объяснять Снейлсу, почему он теперь ассоциируется у неё с подсолнухом. Сансет и сама толком не понимала, как пришла к такой мысли.

Но это было не важно. Главное, что она наконец-то закончила стрижку. Уложив косой пробор, она повернула его лицо к зеркалу. Снейлс застыл, глядя на своё отражение.

— Вау, — только и смог произнести он.

— Походишь так несколько дней, пока глаз не заживёт, — сказала Сансет, протягивая ему очки.

Паренёк надел солнечные очки и вновь посмотрел в зеркало.

— А мне так даже больше идёт.

От его былой тревоги не осталось и следа. Снейлс выглядел очень счастливым, и глубоко в душе Сансет была этому очень рада.

— Только чтобы так выглядеть, не обязательно каждый раз получать фингал, окей? — ухмыльнулась она, привычно пряча настоящие эмоции.

— Постараюсь, но ничего не обещаю, — ответил паренёк, смахивая с себя обрезки волос. Вооружившись веником, он принялся сгребать их в кучку на полу. Из-за зелёного цвета она больше походила на ворох свежескошенной травы.

Всё ещё держа в руках ножницы и расчёску, Сансет задумчиво застыла в дверях ванной, наблюдая за тем, как прибирается Снейлс. До этого дня она даже не подозревала о его любви к чистоте. Да и вообще, много чего о нём не подозревала. Сколько ещё всего важного проходит мимо, чего она совершенно не замечает?

— Что случилось?

Паренёк закончил с уборкой и теперь вопросительно смотрел прямо на неё.

— Как же так получилось, что я совсем никого не знаю по-настоящему? — отрешённо произнесла Сансет, отводя взгляд.

У неё было множество причин не говорить на эту весьма болезненную тему, но сегодня Снейлс уничтожил их все, просто предложив свою помощь в этом деле. Мало кто удостаивался такого доверия, разве что…

Последняя мысль отозвалась глухой болью в сердце.

“Сейчас не время думать об этом болване”, — успокоила себя Сансет.

— У тебя были трудности с тем, чтобы с кем-то подружиться, — сказал Снейлс с ударением на слово “были”.

— Были? — удивлённо переспросила девушка.

— Да, были, — кивнул паренёк. — Но сегодня ты подружилась со мной. Как тебе ощущения? Всё не настолько ужасно? — Он пытливо заглянул ей в глаза, и, встретив его игривый взгляд, Сансет невольно улыбнулась в ответ.

— Я думала, это будет как-то иначе. Сложнее, — честно ответила она.

— Ну, самое сложное ещё впереди, — развёл руками Снейлс.

Едва она представила, как придётся находить подход к пяти разным девчонкам, ей стало очень тревожно. Пять человек… Вернуть их доверие и доказать всем, что она больше не чудовище. Для неё в нынешнем положении это нечто из разряда фантастики.

— Да уж, успокоил, — произнесла Сансет с сарказмом.

Но Снейлс, казалось, не обратил на эти слова никакого внимания.

— Главное начни, а я тебя поддержу, — сказал он ободряюще.

На мгновение девушке показалось, что сейчас он положит ей руку на плечо, но ничего подобного не последовало. Он держал дистанцию, как и обещал, и Сансет была ему за это благодарна.

Они разошлись по своим комнатам почти под утро, договорившись встретиться завтра в школе, чтобы поговорить с Пинки Пай.

Глава 3

Бессонная ночь сильно сказалась на Сансет — она то и дело проваливалась в сон под монотонный бубнёж профессора Дискорда. Когда она в очередной раз прикрыла сонные глаза, в классе раздался резкий хлопок. От неожиданности девушка вздрогнула и открыла глаза.

— Доброе утро, мисс Шиммер, — ехидно поприветствовал её профессор, опираясь рукой прямо о её парту. — Вы выбрали мой предмет не для того, чтобы отсыпаться на моих уроках, — сурово произнёс он.

Сансет хмуро посмотрела в ответ.

Дискорд был из тех учителей, с которыми невозможно было договориться — несмотря ни на что, он никогда не вёлся на её манипуляции, а она на нём испробовала многое. Его ассиметричное лицо почти никогда не покидала ухмылка, что совершенно не вязалось с его довольно зрелым возрастом. Вряд ли седые сорокалетние мужчины получали искреннее удовольствие от того, что совершенно искренне потешались над подростками, словно сами ещё не вышли из их возраста. По крайней мере, профессор казался Сансет очень недалёким, судя по его постоянной привычке надевать разные носки, а иногда даже и ботинки. Однако, к своим урокам он относился довольно трепетно, несмотря на то, что правила сдачи экзаменов у него постоянно менялись.

— Ещё бы они не начинались так рано, — буркнула она в ответ.

— Не моя вина, что наше закатное солнышко любит погулять допоздна, — насмешливо заметил Дискорд.

Девушка почувствовала, как у неё дёрнулся глаз, но она тут же успокоилась, вспомнив, что профессор никак не мог её вчера видеть, ведь она его не встречала ни в кафетерии, ни в парке, ни в общежитии.

— Очень смешно, — саркастично фыркнула Сансет, устало опустив подбородок в ладони.

— Да, я очень повеселюсь, если на следующем тесте вы снова получите оценку С с минусом. Интересно, куда вы хотите поступить с такой успеваемостью?

Девушка никак не отреагировала на его колкость. Меньше всего ей хотелось препираться с назойливым старикашкой, которого явно забавляло обсуждение её не особо радужных перспектив.

— Насколько мне известно, вы всё ещё не определились с выбором, — продолжил он, не дождавшись её ответа, и двинулся в сторону своего стола. — Советую подтянуть свои оценки, пока ещё есть время. Это также относится ко всем вам, — обратился он ко всему классу, обведя взглядом учеников. — На большинство ваших табелей без слёз не взглянешь. Кроме вас, Флаттершай. У вас, как обычно, наивысший балл, — улыбнулся он девушке, сидящей за первой партой, которая тут же скромно опустила голову.

Однако, профессор немедленно скривился, услышав звонок с урока.

— Ну вот, опять столько времени впустую, — проворчал он и, сквозь шум торопящихся к выходу учеников, громко произнёс: — Жду от вас к следующему уроку подробнейший конспект того, о чём мы сегодня говорили.

Сансет услышала несколько разочарованных стонов, но поспешила покинуть класс прежде чем разглядеть, кому же так не понравилось домашнее задание. Наспех написав Снейлсу сообщение, она спрятала телефон в карман и направилась в музыкальный класс.

Последние несколько лет музыкальный класс, расположенный в самом дальнем коридоре школьного корпуса, пустовал и служил неплохим пунктом сбора для неё, Снипса и Снейлса. Предыдущий учитель музыки давно уволился, а нового до сих не нашли, поэтому там им никто не мешал, если нужно было переговорить или подготовить очередную подлянку.

Внутри было, как обычно, очень тихо. Уборщица здесь бывала нечасто, поэтому многие инструменты, стулья, скамейки и пюпитры были покрыты тонким слоем пыли. Однако, несмотря на общий беспорядок, это был один из самых светлых классов в школе. Вопреки пасмурной слякотной погоде, он был залит холодным ярким светом, достаточным для занятий, но не раздражающим глаза.

В углу стояло старое пианино с облупившимся коричневым лаком, совершенно заброшенное и немного расстроенное. Сансет знала о дефектах в его звучании, так как не раз на нём играла втайне ото всех. Даже сейчас её руки вновь потянулись к инструменту, чтобы в очередной раз смахнуть пыль с крышки и коснуться заскучавших клавиш.

Она много раз вспоминала мелодии, что играла когда-то в Эквестрии на своих уроках музыки. Иногда Сансет выстукивала такт пальцами, если не было возможности подойти к инструменту, но чаще всего девушка приходила в музыкальный класс и просто пускала себя по волнам размышлений, задумчиво перебирая клавиши с какой-нибудь застрявшей в голове мелодией. Только в такие минуты она чувствовала, что всё, что она пережила, было не зря.

Мелодия, которую она исполняла прямо сейчас, предназначалась для игры в четыре руки, и она испуганно вздрогнула, когда услышала в ней звуки соседних октав. Провалившись в собственные мысли, Сансет совершенно не заметила, как рядом с ней за инструмент присела директор Селестия. После секундной заминки она продолжила играть, поддерживая темп учительницы, но теперь девушка не могла больше думать ни о чём, кроме неё. Атмосфера ни к чему не обязывающая, но в то же время напряжённая. Лишь когда мелодия подошла к концу, Сансет глубоко вздохнула, успокаиваясь.

— Здесь довольно спокойно, не правда ли? — тихо произнесла Селестия.

По её непроницаемому лицу невозможно было понять, к чему она клонит, однако, женщина излучала спокойствие и мягкость, отчего Сансет показалось, что волноваться не о чем.

— Да, — ответила она, всё ещё чувствуя себя не в своей тарелке.

Селестия из этого мира вела себя не менее отстранённо, чем Селестия из Эквестрии, с той лишь разницей, что директриса не так сильно раздражала и имела совершенно иной статус по отношению к ней.

— Совсем скоро у нас появится новый учитель музыки. Думаю, она тебе понравится, — сказала учительница.

Значит, больше никаких сборов в музыкальном классе? Никаких одиночных концертов лишь для себя одной?

Девушка вновь тяжело вздохнула, печально глядя на клавиши расстроенного пианино, так полюбившегося ей за последнее время.

— Сансет. — Она почувствовала, как рука директрисы опустилась на её плечо. — Всё ли у тебя хорошо? — осторожно спросила Селестия.

Нехотя Сансет подняла на неё глаза.

Стоило ли делиться с ней тем, что вчера произошло? Стоило ли рассказывать о том, что она наконец повидалась со своей мамой? Что снова всё испортила из нежелания сближаться с девочками?

Определённо, нет.

— Да, вполне, — спокойно ответила Сансет, настолько привыкшая врать, что на её лице не дрогнул ни единый мускул.

— Я слышала, что ты поссорилась со своими друзьями.

Слова Селестии холодным душем обрушились на её плечи, но девушка быстро взяла себя в руки.

— Всё хорошо, мы уже помирились, — торопливо ответила она.

Вероятно, она слегка перестаралась, так как директриса достаточно долго молча смотрела на неё, прежде чем мягко улыбнуться.

— Я рада. — Не было похоже, что она поверила, но, к счастью, развивать эту тему не стала. — Если тебе захочется поговорить или нужна будет помощь, ты всегда можешь обратиться ко мне, — сказала директриса, вставая со скамейки. — В любое время.

— Спасибо, директор, — произнесла Сансет, глядя вслед выходящей из класса Селестии.

Но эта благодарность была совершенно искренней. Хотя бы за то, что в отличие от эквестрийской принцессы, она не стала лезть ей в душу и давать непрошенные советы.

Снова повернувшись к инструменту, девушка опустила взгляд на клавиши. Сыграть что-либо ещё она явно не успеет, а следующая возможность выпадет не скоро.

Её руки замерли над крышкой, когда двери класса вновь распахнулись. Сансет обернулась и сперва хотела крикнуть вошедшему, чтобы он валил отсюда прочь, но потом узнала в нём Снейлса, и её слова так и остались невысказанными. За весь день она успела позабыть, что минувшей ночью тщательно поработала над его внешностью, и теперь в нём едва ли угадывался прежний паренёк с небрежной причёской.

Снейлс закрыл за собой дверь и поднял на лоб солнечные очки. Теперь, когда они остались одни в пустом классе, конспирация была ни к чему. Припухлость на веке почти спала, но тёмное пятно синяка всё ещё ярко выделялось на его лице.

Увидев девушку за инструментом, что случалось не так уж и часто, Снейлс с любопытством подошёл к ней.

— Не знал, что ты умеешь играть на пианино. Сыграешь что-нибудь?

Озвучить одну из своих любимых мелодий было для Сансет сравнимо с озвучиванием своих самых сокровенных мыслей и желаний — того, что обычно не предназначено ни для одной живой души, а на подобное выворачивание своих чувств наизнанку не решится ни один разумный человек. Сам факт того, что за этим делом её застала Селестия, заставил её немало поволноваться, а тут этот Снейлс…

— Ни за что, — отрезала Сансет, резко захлопнув крышку пианино, и пересела спиной к инструменту. — Попить принёс? — спросила она, и паренёк тут же выудил из своей сумки пакетик апельсинового сока и передал ей.

Торопясь поскорее попить, девушка едва не продырявила соломинкой этот несчастный пакет насквозь.

— Твоя стрижка — это просто магия, — сказал наконец Снейлс, и Сансет едва не поперхнулась соком на слове “магия”.

— Что, прости? — переспросила она, всё ещё витая слишком далеко в своих мыслях.

— Я про причёску. — Он указал на свои волосы. — Не знаю почему, но ко мне было столько внимания, будто у меня сегодня день рождения.

Девушка задумчиво посмотрела на паренька. Он выглядел действительно по-праздничному привлекательным, словно распустившийся подсолнух. И был до неприличия счастливым. Настолько, что ей стало тошно.

— Возможно, это из-за того, что ты впервые не выглядишь как придурок? — мрачно хмыкнула она, выкидывая пустой пакет из-под сока в мусорное ведро.

Снейлс покраснел. По сравнению с другими её колкими высказывании в его адрес, эти слова прозвучали для него почти как комплимент.

— Ну… Я действительно ничего в этом не смыслю. — Он смущённо отвёл взгляд, присаживаясь рядом с ней на скамейку. — Кстати, я успел немного поговорить с Пинки Пай.

— И как? — холодно отозвалась Сансет, не ожидая ничего хорошего.

— Она сказала, что освободится после этого урока, а ещё посоветовала сходить в медпункт за мазью от синяков.

Смысл сказанного дошёл до девушки не сразу. Пинки знает про синяк? Но Снейлс не снимал очки. Получается, он рассказал ей, как получил его? В том числе все обстоятельства, при которых это случилось, и все их ночные планы по завоеванию доверия…

Сансет показалось, будто её с головой окунули в ледяную воду.

Нельзя было доверять ему настолько деликатный план.

Вообще никому нельзя доверять.

— Идиот! Ты что, всё ей рассказал?! — вспылила она.

В порыве гнева она вскочила со скамейки и схватила паренька за руку с такой силой, что он испуганно охнул.

— Нет, я ей ничего не говорил… — торопливо выдавил Снейлс, сжавшись под её взглядом.

— Откуда тогда она знает про синяк? — почти прорычала Сансет и, вновь как следует дёрнув на себя Снейлса, пытливо заглянула ему в лицо.

Но не увидела в нём ничего, кроме боли, так сильно напомнившей ей о вчерашнем дне.

Девушка резко отпустила паренька, отшатнувшись от него так, будто только что держала раскалённый утюг, а вовсе не его руку. Гнев сам собой куда-то испарился, сменившись страхом.

Как давно она так поступает со Снейлсом? Почему это кажется настолько обыденной вещью, будто она делала это буквально каждый день, не особо задумываясь?

Сансет только сейчас осознала, насколько отвратительно себя вела, совершенно этого не замечая. Интересно, сколько ещё подобных поступков она спускала на тормозах?

— Прости. — Девушка почти не узнала свой внезапно севший голос.

Снейлс отодвинулся на край скамейки, опуская край рукава рубашки, где его только что держала Сансет. На какой-то миг его лицо заставило её подумать, что на этот раз она сделала нечто непоправимое, но взгляд паренька вновь смягчился, будто ничего и не произошло.

— Всё нормально, — ответил он ставшей почти привычной фразой.

Девушка нервно опустилась на скамейку.

Всё самое важное, как обычно, осталось невысказанным, и это безумно раздражало.

— Снейлс, — твёрдо произнесла Сансет, и он вопросительно посмотрел на неё. — Если я делаю что-то не так, пожалуйста, не молчи.

Паренёк выглядел почти испуганным, по выражению его лица было понятно, что он не знает, как отреагировать на её просьбу. Вероятно, он боялся сказать что-то не то и снова за это получить.

— Не молчи, слышишь? — Чувствуя, что начинает терять терпение, Сансет глубоко вздохнула, перебирая в уме, чем ещё можно убедить его. — Без тебя я не справлюсь, — произнесла она наконец свой последний аргумент, который, тем не менее, был чистой правдой.

— Хорошо, — ответил Снейлс с уже более спокойным выражением лица, но всё ещё озадаченным.

— Я знаю, что ты часто боишься сказать мне хоть что-то поперёк, но я хочу, чтобы ты спорил со мной. Как вчера. — Сансет придвинулась к нему как можно ближе, но сдержалась, чтобы не ткнуть его пальцем в грудь. — Пообещай мне, что будешь стоять на своём!

Удивлённый паренёк отпрянул от неё.

— Я буду стоять на своём, — произнёс он и сделал какой-то странный жест руками. — Через солнце на луну, кексик в глаз себе воткну!

Девушка поймала его руку буквально в дюйме от его покалеченного глаза.

— Давай в этот раз обойдёмся без травм, — попросила она, не особо понимая, что это только что было.

— Это всего лишь Пинки-клятва, — объяснил Снейлс, но Сансет лишь непонимающе моргнула. — Ты ведь совсем не знаешь Пинки?

Девушка задумчиво скрестила руки на груди, перебирая в уме всё, что она могла знать о Пинки Пай. И хотя это были самые банальные и очевидные факты, они были самыми правдивыми — кондитерша не особо беспокоилась о своей излишней открытости и вряд ли имела какие-то серьёзные секреты. Однако существование этой “Пинки-клятвы” ставило данный факт под сомнение.

— Я знаю о ней всё, что мне требуется, — уверенно заявила Сансет. — Она приехала сюда с окраины города и живёт на съёмной квартире со старшей сестрой. Ещё она подрабатывает кондитером в кафетерии.

— У тебя довольно поверхностные знания о ней, — неловко улыбнулся паренёк. — Или, может быть, ты знаешь что-то ещё?

— Пинки любит организовывать мероприятия в школе, — после некоторых раздумий добавила девушка. — Вероятно, этот глупый день Святого Валентина был именно её идеей.

— Верно, —кивнул Снейлс. — Но помимо этого, у неё есть ещё одна важная черта. — Он оглянулся на дверь и понизив голос произнёс: — Возможно, Пинки Пай сама это не до конца осознаёт, но она умеет видеть суть вещей.

Это прозвучало бы вполне обыденно где-нибудь в Эквестрии, но по ту сторону зеркала это казалось какой-то глупой шуткой. Однако паренёк был абсолютно серьёзен.

— Что это значит? — спросила Сансет, чувствуя, что не совсем понимает, к чему он клонит.

— Это значит, что ей не обязательно заглядывать мне под очки, чтобы узнать, что у меня спрятан синяк, — объяснил Снейлс. — Другими словами, она поверит тебе, если ты будешь говорить с ней искренне, так как Пинки это очень хорошо чувствует.

— Пинки может распознать поддельные эмоции? — Сансет недоверчиво приподняла бровь.

— Ещё как, — вздохнул паренёк. Видимо, он сам когда-то пытался обмануть Пинки, но врать он, откровенно говоря, не умел от слова совсем.

Сансет не встречала ещё ни одного человека, который был бы настолько проницателен похлеще, чем Снейлс. Но если так подумать, то ей ни разу не удалось одурачить Пинки с глазу на глаз. В переписках или по почте — вполне, но не в разговоре один на один. Если это Пинки-чутьё — действительно правда, то могут возникнуть проблемы.

— Тогда почему ты решил, что с неё начинать будет легче?

— Из всех пяти она наиболее открыта к примирению. Сама посуди, — ответил паренёк и стал загибать пальцы. — Рэрити тебя недолюбливает за тот случай в прошлом году. Рэйнбоу Дэш считает тебя заносчивой. Эпплджек обижена на то, что ты считаешь её деревенщиной. С доверием Флаттершай… — Он попытался подобрать слова помягче, но ничего так и не смог придумать. — Ну… Всё очень плохо. Остаётся только Пинки Пай, как самый подходящий вариант.

Сансет тяжело вздохнула. В свете открывшихся фактов она больше не была уверена, как можно убедить кого-то вроде Пинки дать ей шанс. А если она будет недостаточно искренней, с чем у неё всегда были проблемы? Или вмешаются ненужные эмоции? Что если Пинки всё-таки не поверит ей?

— Не знаю, получится ли, — честно призналась девушка, опустив локти на колени и положила на руки подбородок.

Снейлс встал со скамейки и присел прямо перед ней, заглянув в её хмурое лицо.

— Ты же хочешь всё исправить? — спросил он.

— Да, — не задумываясь, ответила Сансет.

— Просто скажи ей об этом. Она поймёт.

Паренёк ободряюще улыбнулся, но что-либо сказать ему девушка не успела. Прозвенел звонок, и она вновь ощутила, как по коже прошёл лёгкий холодок беспокойства. Пришло время встретиться со своими страхами. Ну или с Пинки.

Выйдя из музыкального класса, Сансет двинулась в сторону шкафчиков. Снейлс, снова водрузивший на переносицу солнечные очки, торопливо потрусил за ней.

Пинки вынырнула буквально из ниоткуда примерно на полпути. Её странная привычка появляться сразу, как только о ней зашла речь, вызывала много вопросов, но на этот раз это было даже на руку.

— И снова привет, Снейлс, — радостно поздоровалась кондитерша и потрепала паренька по голове. Затем она перевела взгляд на девушку и более сдержанно добавила: — И Сансет. — Энтузиазма у неё заметно поубавилось, но она всё же полюбопытствовала у Снейлса: — Ты о чём-то хотел поговорить?

— Да, — ответил он, пытаясь подражать весёлому тону Пинки, но тут же осёкся, увидев, как напряглась Сансет: — И не только я, на самом деле.

Пинки Пай с подозрением взглянула на девушку.

— Интересненько. — Улыбка пропала с её лица, но какой-либо враждебности она пока не выказывала.

Кто бы мог подумать, что в разговоре с Пинки может возникнуть неловкая пауза. Сансет пыталась подобрать нужные слова, но в голове была такая каша, что она даже не знала, с чего лучше начать. Быть честной — легко сказать, но как же выразить это так, чтобы не оттолкнуть её?

— Мы помирились, если что, — объяснил Снейлс и выразительно глянул на Сансет, предлагая той что-нибудь сказать.

— Да, я вижу, — ответила кондитерша. — Она не унижает тебя уже почти минуту. Наверное, это уже о чём-то говорит.

Сансет нервно сжала кулаки, но сдержалась. Это колкое замечание было вполне заслуженным.

— Ты говорила, что тебе нужна помощь с выпечкой… — начал Снейлс, видя, как она колеблется, но Сансет его перебила.

— Я хочу помочь, — твёрдо произнесла она.

От изумления Пинки выронила свою сумку. Под её удивлённым взглядом девушке только больше стало не по себе. Сердце стучало так сильно, что ей казалось, что ещё немного, и у неё просто лопнут виски.

— Вы предлагали поучаствовать в подготовке праздника. Я подумала и решила, что это… — Сансет почувствовала, как неминуемо краснеет, и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. — Поможет загладить мою вину, — сказала она наконец.

Ей безумно повезло, что кроме Пинки и Снейлса никого не оказалось рядом, иначе она наверняка не смогла бы признаться в этом.

— Если что-то пойдёт не так, я готов понести за это ответственность! — подал голос паренёк, чтобы хоть как-то спасти ситуацию.

И, кажется, это сработало, судя по тому, что к кондитерше вернулась её прежняя радостная улыбка.

— О, какая милота. Не парься об этом, Снейлс. — Она снова похлопала по его ухоженной зелёной шевелюре, затем повернулась к Сансет. — Я буду ждать вас обоих в кафетерии после уроков. — Подхватив с пола сумку, Пинки строго подняла указательный палец: — Будьте готовы, что это надолго — выпечка требует много времени! — После чего вприпрыжку двинулась к выходу.

— Да, я приду, — сказала ей вслед Сансет.

Какое-то время она смотрела на удаляющуюся по коридору розовую фигуру, не в силах поверить, что всё прошло настолько отлично, пока перед ней не возник обеспокоенный паренёк.

— Всё получилось… так просто? — озадаченно спросила она у него.

— А чего ты ожидала? — удивился Снейлс.

— Что она будет отнекиваться, напоминать про вчерашнее…

Паренёк хихикнул.

— Пожалуй, тебе действительно следует получше узнать Пинки.

Вдали послышался топот, и Сансет машинально отошла к стене, чтобы проносящиеся мимо младшеклассники её не задели, но Снейлс этого сделать не успел, и в него влетела какая-то вихрастая девчонка. Он покачнулся, но всё-таки устоял на ногах.

— Сорян, я случайно, — попыталась извиниться она, потирая ушибленный лоб, но потом увидела, кто перед ней, и расплылась в улыбке. — О, Снейлс! Не хочешь сегодня сходить в скейт-парк?

— Прости, Скуталу, но я уже пообещал сегодня помочь Пинки, — пожал плечами паренёк, повернувшись в сторону Сансет.

Скуталу наконец заметила её и испуганно попятилась.

— Окей, тогда как-нибудь в другой раз, — жалобно пискнула она и побежала дальше.

Стоп, она что, только что попыталась пригласить Снейлса на свидание?

Скуталу скрылась из вида, прежде чем Сансет успела как-либо отреагировать. Насколько она помнила, эта девчонка была младше паренька года на два. С чего бы ему дружить с такой мелюзгой? Но потом Сансет вспомнила, что у них со Снейлсом разница тоже около двух лет, и вопрос отпал сам собой. Однако на душе всё же остался неприятный осадок в виде ничем не мотивированной ревности.

За всё то время, что они знакомы, она ни разу не видела, чтобы Снейлс с кем-либо флиртовал. По крайней мере, при ней. Сансет даже не особо помнила, в какой момент догадалась о его чувствах, будто это было всегда, но где-то на фоне — как не особо красивая декорация для её эго. Чем же она его так привлекла?

Чем больше девушка об этом думала, тем больше ей казалось, что ей всё ещё слишком мало известно о нём. Почему Снейлс именно такой? И почему он выбрал именно её своим объектом для обожания? И самое главное, как найти ответы на эти вопросы, не вовлекая его в этот разговор?

Вдруг её осенила внезапная идея заглянуть в его личное дело. Возможно, ей удастся найти там что-нибудь интересное, не расспрашивая его напрямую. Это не раз срабатывало с другими учениками, так почему бы и не попробовать провернуть со Снейлсом то же самое?

— Уроки кончатся через час, — как ни в чём ни бывало сказал паренёк. — Пойдём в кафетерий прямо сейчас?

— Иди, а мне нужно кое-что сделать, — ответила Сансет, направляясь в сторону архива, но внезапный вопрос заставил её притормозить.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Остановившись, девушка взглянула на паренька. Она не могла рассмотреть его глаза за солнечными очками, но отчего-то почувствовала, что делает что-то неправильное, как будто нарушает какое-то негласное правило.

“Я, в отличие от него, не обещала быть честной,” — успокоила себя Сансет.

— С туалетом я уж как-нибудь сама справлюсь, — холодно отозвалась она, подобрав самую банальную отговорку.

На такие слова он наверняка смутился бы, но на этот раз в его голосе сквозила плохо скрываемая печаль:

— Понял, извини.

Снейлс поспешил ретироваться, и Сансет не оставалось ничего другого, кроме как беспомощно смотреть ему вслед. Наверняка он догадался, что ему нагло соврали, чтобы поскорее отделаться от его компании.

Подходя к архиву, Сансет с тяжёлым сердцем думала о том, как же теперь исправить ситуацию. Она несколько раз буквально на ровном месте обидела паренька, и поиск информации явно не мог быть достойной причиной так поступать.

К счастью, внутри кабинета никого не оказалось, и девушка смело заглянула в необходимый ящик, выудив нужную папку. Она ожидала найти любые тайные откровения, но вовсе не то, на что наткнулась. В личном деле Снейлса всё было настолько обыденно, насколько это вообще было возможно: полупустое свидетельство о рождении — не было указано ничего, кроме его имени и города; табели со средней и начальной школы — Снейлс оказался круглым отличником по всем предметам; несколько наград за олимпиады по различным учебным дисциплинам; характеристика из сиротского приюта, где его оценивали с сугубо положительной стороны. Не было ничего, что как-то выделяло бы его на фоне других учеников школы или намекало бы на тяжёлое прошлое.

“Кто же ты такой, Подсолнух? И почему так себя ведёшь?”

Все эти вопросы придётся задать ему лично, если Сансет действительно хочет получше его узнать.

Вернув папку обратно в ящик, девушка устало вздохнула, но тут её взгляд упал на документ, лежащий на столе. На первый взгляд, это было совершенно обычное резюме, но имя на нём показалось ей смутно знакомым. Она никак не могла вспомнить, где же его видела, и на всякий случай сфотографировала резюме на телефон, чтобы позднее рассмотреть его более подробно.

Превосходная задумка потерпела фиаско, и теперь нужно искать другие пути. Поразительно, как раньше Сансет не обращала внимания на то, сколько боли она причиняет окружающим, и как сильно это осознание давит на неё теперь.

Выйдя из архива, девушка устало прислонилась спиной к стене. Вариантов дальнейших действий было не так уж и много, но она значительно оживилась, вспомнив одну немаловажную деталь, которую упоминал Снейлс.

“Надо будет сказать спасибо Пинки”, — подумала она, направляясь в медпункт.

Глава 4

Самой лучшей чертой Редхарт было то, что обычно она не задавала много вопросов. Будучи школьной медсестрой, она скорее отвечала на глупые вопросы любопытных подростков. Сансет также подозревала, что Редхарт выдавала не только лекарства и средства гигиены, но и контрацепцию, но проверять это не рискнула. В своё время, озаботившись этим вопросом, девушка обратилась в женскую консультацию, никак не связанную со школой, а всё необходимое приобретала только в соседних кварталах. Возможно, она зря перестраховывалась во избежание ненужных слухов, но так ей было гораздо спокойнее.

В любом случае мазь от синяков Сансет получила без проблем и уже направлялась в кафетерий, когда у неё завибрировал телефон. Это оказалось сообщение от Флеша:

“Привет, солнышко :) Похоже, ты вчера дала жару в кафетерии. Не хочешь рассказать о своих подвигах за чашечкой кофе или чего-нибудь погорячее?”

Сансет раздражённо фыркнула. Конечно, ей хотелось кому-нибудь выговориться после вчерашнего, но сейчас было не самое подходящее для этого время. Она и так была в шаге от того, чтобы отказаться от своей затеи и вновь позорно сбежать.

“Не хочу,” — коротко написала она и сунула телефон в сумку, проигнорировав очередную вибрацию.

В кафетерии было почти пусто, а за столиком возле входа в подсобное помещение уже ждал Снейлс. Он что-то лениво писал в телефоне, но сразу же его спрятал, как только к нему подошла Сансет.

— Готова? — немного отрешённо спросил паренёк. Либо он до сих пор был под впечатлением от недавнего, либо ему писал Снипс с очередными обвинениями, но Сансет особо не хотела над этим думать — её голова сейчас была забита вовсе не этим.

— Нет, — честно ответила девушка.

Её совершенно не радовала перспектива провести весь оставшийся день с Пинки Пай. Что-то подсказывало, что всё это может очень плохо кончиться, и стоило бы отказаться от этой затеи, пока не поздно. Снейлс заметил её тревогу и попытался подбодрить.

— Расслабься, всё не так уж плохо, — заверил он.

— Да… — вздохнула Сансет. — Всё неплохо, ровно до тех пор, пока я всё не испорчу.

Он встал из-за стола и открыл дверь подсобки, пропуская девушку вперёд. Помещение представляло из себя небольшой коридор, ведущий в три комнаты, а в конце располагалась лестница на второй этаж.

— Всё будет хорошо, я в этом уверен, — произнёс Снейлс, заходя вслед за ней. — Это же Пинки.

— Кто-то звал Пинки? — Кондитерша настолько внезапно вынырнула из самой ближайшей комнаты, что Сансет едва удержалась от того, чтобы не закричать от неожиданности. — Сумки можете оставить здесь, а потом — бегом мыть руки! — распорядилась она, указывая на дальнюю дверь, и вновь скрылась из виду.

— Она всегда так торопится? — спросила девушка, пытаясь унять расшалившееся сердцебиение.

— Ей же надо как-то успевать присматривать за печью и замешивать тесто, — ответил Снейлс.

Зайдя в комнату, на которую указывала Пинки, они очутились в небольшом складе, где хранились мешки с сахаром и мукой, а также другие продукты в холодильниках и на полках. В углу уже лежала сумка кондитерши, и Сансет вместе со Снейлсом скинули свои сумки рядом.

Сансет плохо понимала, что сейчас вообще от неё требовалось, так как была максимально далека от готовки. Всё это время она питалась едой из столовой, и ей ещё ни разу не приходилось что-то готовить самой.

— Честно говоря, я не особо умею готовить, — призналась она.

— Ничего страшного, я тоже, — улыбнулся Снейлс, снимая с себя очки, чтобы убрать их в сумку.

Взгляд девушки вновь упал на синяк на его глазу, и она вспомнила про мазь из медпункта. Вытащив тюбик из кармана, она огляделась, в поисках зеркала, чтобы паренёк смог обработать свой синяк, но не нашла ничего подходящего.

— Что это? — Снейлс с любопытством посмотрел на мазь.

— Мазь от синяков, про которую говорила Пинки, — ответила Сансет. — Мне придётся тебя намазать, не будешь же ты размазывать её на ощупь.

Она выдавила немного мази на указательный палец. Отчего-то её руки сильно дрожали.

Сансет часто замечала за собой, что прикасалась к другим людям довольно грубо. Ей не раз об этом напоминал Флеш, не столько на словах, сколько следами на его мягкой коже, оставшимися после особо бурного проявления чувств. Впрочем, в плане прикосновений он и сам недалеко от неё ушёл. Иногда она старалась себя сдерживать, но всё равно через какое-то время забывала об этом, и всё оставалось по-прежнему.

Заметив, как она колеблется, Снейлс зажмурил глаза, чтобы лишний раз её не смущать своим пристальным взглядом.

Сансет осторожно коснулась пальцем его века. Оно было очень тёплым на ощупь и казалось хрупким и нежным, поэтому она очень боялась на него сильно давить, чтобы не травмировать. Вид синяка наводил на девушку странное ощущение слабости в руках, какое обычно бывает при виде крови или увечий. Дрожащим пальцем она кое-как нанесла мазь и протянула пареньку тюбик.

— Спасибо, а то я совсем забыл про неё, — сказал он, потянувшись, чтобы забрать у неё мазь, и из-под задравшегося рукава рубашки показался свежий синяк ровно на том месте, где Сансет схватила его, когда они сидели в музыкальном классе.

Внутри у неё всё похолодело. Проследив за её взглядом, Снейлс машинально опустил край рукава, пряча от неё красноватый след на запястье, но девушка остановила его, схватившись на этот раз за пальцы, а не за руку, и осторожно приподняла рукав его рубашки, чтобы получше разглядеть синяк.

Отчётливые следы яснее слов говорили о том, что это её вина. Она не умеет себя сдерживать, не умеет общаться с людьми, но зато прекрасно умеет причинять им боль. И даже сейчас, когда все отвернулись от неё, Сансет продолжает ранить Снейлса, единственного человека, который отчаянно пытается ей помочь.

— Я всё ломаю, за что бы ни взялась, — с горечью произнесла она.

Уже почти не осталось уверенности, что она сможет как следует закончить начатое. Шутка ли — чужое доверие, которое Сансет истратила всё без остатка. А Снейлс… Он определённо слишком многое ей прощает.

Паренёк нахмурился. Сперва девушке показалось, что он злится, но затем он глубоко вздохнул, и она поняла, что он всего лишь собирается с мыслями, чтобы оспорить её слова.

— Неправда, — решительно возразил он, мягко освободившись из её рук. — Ты делаешь всё, что в твоих силах. И я очень благодарен за то, что ты принесла мазь. Для меня ты всегда была и остаёшься хорошим человеком.

В его словах не было ни единого намёка на обиду или укор, и отчего-то по телу Сансет разлилось приятное тепло. Возможно, она давно не слышала таких приятных слов в свой адрес. Она была так тронута, что даже не знала, что ей следует ответить.

Не обращая внимания на её замешательство, Снейлс забрал у неё тюбик и нанёс немного мази на свежий синяк.

— Вместе мы всё починим, я же пообещал тебе, — добавил он и улыбнулся ей.

Сансет прищурилась, вспомнив его дурашливое обещание.

— Это когда кексиком в глаз?

Паренёк снова повторил ту странную клятву, перекрестив сердце и помахав руками:

— Через солнце на луну, кексик в глаз себе воткну! — Девушка хотела было снова его остановить, но Снейлс лишь легонько прикрыл глаз ладонью.

Напрягшаяся было Сансет медленно выдохнула, увидев, что ничего плохого не произошло. В любом случае они и так слишком долго задержались, и уже пора идти, пока Пинки не подумала, что они задумали что-то плохое.

Выйдя со склада, они направились в сторону кухни, где уже полным ходом кипела работа. Посреди комнаты на широком столе кондитерша вырезала из теста печенье формочками в виде половинок сердца. Повсюду лежали продукты, мерные ложечки и стаканчики, несколько скалок разного размера, а также противни — и пустые, и заполненные пока ещё сырым печеньем.

Вымыв в раковине руки с мылом, Снейлс и Сансет подошли к Пинки, которая к тому времени уже успела вырезать всё, что смогла, и заново раскатать оставшееся тесто.

— Всё довольно просто, — произнесла она, вновь берясь за формочки. — Здесь мы замешиваем тесто и делаем печенье, а в соседней комнате стоят печи, в которых оно запекается. — Прервавшись, она достала из кармана кухонного фартука таймер в виде яйца и положила его на стол. — Когда я одна, то обычно использую таймер, но с вами он будет не нужен. Замешивать тесто и лепить печенье будем по двое, пока кто-нибудь один присматривает за печами. Всё понятно?

Паренёк уверенно кивнул. Сансет же напротив вопросительно склонила голову на бок:

— А как делать тесто?

Кондитерша тем временем снова успела доделать печенье. Было видно лишь, как легко и быстро мелькали её руки над столом, привычно раскатывая податливую массу широкой скалкой.

— Вот список продуктов и подробнейший рецепт, — кивнула она на бумажку, прикреплённую к одному из верхних ящиков кухонного гарнитура. — Делайте в точности, как написано, и всё будет океюшки.

Подойдя поближе, девушка пробежалась взглядом по списку продуктов.

— Яйца, сахар, соль, ваниль, мука, сливочное масло, разрыхлитель и немного магии. Стоп, что? — удивилась Сансет и вопросительно уставилась на кондитершу. — Какой ещё магии?

— Магии любви, конечно же, — расплылась в улыбке Пинки, сделав руками сердечко. — Готовить это печенье надо с любовью.

Сансет едва не прыснула со смеху и хотела было грубо пошутить, но увидела позади кондитерши Снейлса, весьма красноречиво показывающего одним своим видом, что лучше не стоит этого делать. Девушка прикрыла руками своё перекошенное от непрошенного смеха лицо, немного успокоилась и ответила:

— Мм… мило.

Внимание Пинки было полностью сосредоточено на печенье, поэтому, к счастью для Сансет, она ничего не заметила.

— Это печенье сможет попробовать любой желающий на нашем празднике, — как ни в чём не бывало продолжила кондитерша, сгребая в кучу формочки, которых было около десятка штук. Она поочерёдно показала каждую формочку с зигзагообразным разрезом посередине. — Оно будет состоять из двух половинок. Половинки будут перемешаны, и далеко не все они стыкуются между собой. Нужно будет постараться найти человека с подходящей печенькой.

— А что будет, если половинка найдётся? — спросил Снейлс.

— О, тогда вам нужно будет крепко-крепко обнять друг друга! — воскликнула Пинки Пай, тут же продемонстрировав обнимашки на нём, заляпав его рубашку мукой. — Ну и съесть печеньки, разумеется, — добавила она, возвращаясь к столу с печеньем.

Сансет раздражённо закатила глаза. Чего-то подобного она ожидала, но решила никак не высказываться по этому поводу.

— Получается, мы готовим что-то вроде валентинок? — спросила она. — Но какой в этом смысл?

— А смысл в том, чтобы отыскать таким нехитрым способом свою родственную душу, — улыбнулась ей кондитерша. — Кто знает, вдруг ты обретёшь нового друга?

— Друга?

Это простое на первый взгляд слово отозвалось внутри глухой болью. Сансет показалось, что Пинки это заметила, так как она моментально перестала дурачиться и её лицо стало серьёзным.

— День Святого Валентина — праздник не только лишь для влюблённых, — объяснила она. — Любовь, она везде — от друзей, от родных, и даже от домашних животных. В этот день важно не только любить, но получать эту любовь в ответ, всем без исключения.

Почему-то девушке показалось, что в словах Пинки Пай была доля правды, как бы сильно она этому ни противилась.

Когда она последний раз чувствовала настоящую любовь по отношению к себе? Сколько бы Сансет ни пыталась, она никак не могла вспомнить это ощущение. По крайней мере, здесь, не в Эквестрии.

“Хотела бы я почувствовать её ещё хоть раз”, — подумала она. Какой-то частью разума девушка понимала, насколько лицемерно было так думать, зная о чувствах Снейлса. Но с другой стороны, Сансет настолько не хотела брать на себя ответственность за эти чувства, что решила для себя просто не замечать их.

Её мысли прервал звон таймера, и Пинки немедленно выключила его противный стрекот.

— Пора проверить печи, — пропела она и потащила за собой паренька в соседнюю комнату. — Снейлс, ты первый будешь за ними присматривать. Пойдём покажу, что нужно делать.

Оставшись наедине с собой, девушка тяжело вздохнула. Слова Пинки заставили задуматься о вещах, которые волновали её последнее время. Возможно, этот праздник — не такая уж плохая идея?

Кондитерша вернулась довольно быстро, и хотя она улыбалась, её взгляд всё ещё был серьёзен. Сансет не слышала, говорили ли они о чём-то у печей, но была почти уверена, что Снейлс ей что-нибудь сказал.

— Я рада, что ты всё-таки согласилась помочь, пусть в это никто и не верил, — сказала Пинки, вернувшись к столу.

— Да, и я их отлично понимаю, — ответила девушка, нервно теребя локоть. Теперь, оставшись без поддержки со стороны Снейлса, она уже не чувствовала себя настолько уверенно. — Касаемо вчерашнего… — начала Сансет, но кондитерша её перебила.

— Уверена, ты до сих пор винишь себя, но в этом нет нужды, — мягко сказала Пинки. Вот так просто, без приколов, спокойно и искренне, глядя своим пронизывающим взглядом голубых глаз. И отчего-то ей очень хотелось верить. — Выпечка одного и того же печенья весь день бывает довольно скучной, но именно поэтому мы сегодня втроём. Просто расслабься и повеселись.

Всё ещё не до конца веря в происходящее, Сансет неловко улыбнулась в ответ.

— Повеселиться во время готовки печенья? Как? — спросила она.

— Конечно, за разговором с друзьями, глупышка, — шутливо хихикнула Пинки Пай, поставив перед ней чистую миску.

К сожалению, именно разговор всегда был самой слабой частью. Больше всего Сансет боялась ляпнуть что-то не то и в один момент потерять всё, к чему она так упорно шла всё это время. На фоне подступающей тревоги, девушка не знала, о чём безопаснее всего поговорить, кроме как о том, чем они занимаются прямо сейчас.

— Итак, я никогда раньше не готовила печенье, — зацепилась она за самую очевидную тему. — С чего лучше начать?

— О, всё очень просто, — с готовностью ответила кондитерша.— Видишь эту готовую смесь для печенья? — указала она на большой мешок, стоящий позади Сансет. — Не трогай её. Ума не приложу, что она здесь делает, — задумчиво почесала она висок.

Переставив с соседнего стола упаковку яиц, Пинки Пай торжественно вытащила одно яйцо и показала его девушке.

— Для теста нам понадобятся яйца, — объявила она, затем легонько стукнула его об стол и раскрыла одной рукой над миской так виртуозно, что Сансет не успела толком разглядеть, как именно это произошло.

— Подожди, как ты это сделала? — растерялась она.

— Руками, солнышко, — мягко произнесла кондитерша и, взяв новое яйцо, повторила в точности всё то же самое, только медленнее. — Вот так.

— Вот так? — Сансет осторожно взяла в руку яйцо и, следуя её примеру, стукнула его об стол, но не рассчитала силу и сделала это куда сильнее, случайно разбив его на две перепачканные жидким содержимым половинки, которые выскользнули из её руки и ещё какое-то время проскакали по столу, прежде чем упасть на пол.

— Ничего себе яйцевой захват! — захохотала Пинки, глядя на размазанное по столу яйцо. — А ты, оказывается, опасная леди.

Почувствовав, что всё же облажалась, Сансет нервно хихикнула.

— Прости, я всё уберу, — сказала она, но кондитерша лишь улыбнулась в ответ.

— Ты кидаешь их об стол, словно они твоему бывшему принадлежат, а надо нежнее. Смотри. — Она взяла из упаковки новое яйцо и тихонько стукнула его о поверхность стола. — Небольшой трещинки хватит, и можно раскрывать, — терпеливо объяснила Пинки и снова раскрыла скорлупу над миской, аккуратно выливая содержимое.

Сансет казалось, что грубой девушке вроде неё такая тонкая работа не по зубам. Будь она единорожкой, проблема бы решилась каким-нибудь простым заклинанием, но её неповоротливые пальцы, не приспособленные к готовке, лишь ставили её в неловкое положение. Она понимала, что наверняка перепортит кучу продуктов, прежде чем научится, но Пинки Пай будто совершенно не была  взволнована этим фактом. Она с пристальным вниманием смотрела на Сансет, ожидая новую попытку.

Не ожидая ничего хорошего, девушка вытащила ещё одно яйцо. Немного повертев его в руках в нерешительности, она наконец стукнула им об столешницу с нужной силой и поднесла его к миске. Не зная, как именно следует раскрывать скорлупу, Сансет расколола её надвое, полностью раздавив в руке.

— Я же говорила, что не умею готовить, — раздражённо сказала она, глядя на миску, полную осколков и яичной жижи.

— О, так это твой первый раз? — оживилась Пинки Пай.

Двусмысленность фразы несколько резанула слух, отчего девушка нервно улыбнулась.

— Когда ты так говоришь, это очень странно звучит, — произнесла она.

— Тем не менее, первый раз — это всегда весело! — радостно сказала кондитерша.

— Ага, и больно, — тихо прибавила Сансет.

Собрав со стола осколки скорлупы и размазанное яйцо, Пинки переложила всё это в миску с разбитым яйцом и поставила её на соседний стол, взяв для Сансет чистую посуду из шкафа.

— Разве тебе не радостно от предвкушения, что ты впервые в жизни готовишь печенье? — пропела она, поставив перед ней новую миску.

Сансет задумалась. Её раньше никогда не интересовала готовка, но сам факт того, что она могла своими руками создать нечто хорошее, вызывал у неё неподдельное чувство восторга. Особенно, если это нечто поможет кому-то стать ближе.

— Честно? Немного, — сказала девушка.

Она взяла яйцо и вновь попробовала аккуратно разбить в миску его содержимое. Её движения были весьма топорными, но на этот раз у неё получилось сделать это достаточно бережно, и в посуду не попала скорлупа.

— Вот видишь, у тебя уже получается. — Пинки даже похлопала в ладоши. — Со всем остальным всё довольно просто — в рецепте указано точное количество, а добавлять можно в любом порядке. Попробуешь?

Под чётким руководством кондитерши, Сансет добавила необходимые ингредиенты. Сперва ей показалось, что получается какая-то мерзкая на вид жижа, но постепенно все комочки растворились, и она стала больше похожа на тесто. Однако с последней порцией муки масса стала настолько тягучей, что венчик с ней уже не справлялся.

— Как-то оно плохо месится. Я добавила слишком много муки? — озадаченно спросила Сансет, пытаясь снять налипшее на венчик тексто.

— Нет, муки как раз точно по рецепту, — успокоила её Пинки. — А теперь — вываливай! — объявила она и перевернула свою миску вверх дном, отчего замешанное ею тесто лениво поползло на стол.

Глядя на это огромными глазами, девушка на всякий случай переспросила:

— Что, прямо на стол?

— Прямо на стол, — кивнула кондитерша. — А теперь начинаем месить!

Легонько напудрив руки мукой, Пинки Пай выгребла руками остатки теста из миски и начала разминать его обеими руками, то раскатывая, то собирая в тугой комок. Немного понаблюдав за её движениями, Сансет переложила и своё тесто на стол. Припорошив мукой руки, она попробовала скатать тесто в один ком, но оно лишь мерзкой паутиной налипло на пальцы и не хотело отставать. Несколько раз она попыталась от него освободиться, но лишь больше им обляпалась, и в конце-концов, чтобы хоть как-то от него отделаться, Сансет стала просто со всей силы шлёпать по вязкой массе.

— Месить, а не избивать, — жалобно произнесла кондитерша, увидев, как она лупит несчастный комок теста. — Его ещё рано превращать в лепёшку, надо сперва как следует размять, чтобы оно перестало липнуть к рукам.

Пинки помогла ей освободиться, добавив ещё немного муки, и снова показала, какими движениями следует месить тесто. Когда оно наконец перестало налипать на руки, кондитерша взяла в руки скалку и раскатала своё тесто в плоский блин. После столь изнурительного замешивания Сансет была рада наконец заняться чем-то настолько простым — её руки ныли от напряжения и требовали передышки.

— Не знала, что готовка настолько утомительна, — тяжело вздохнула она, откладывая скалку в сторону.

— Это потому что ты слишком напрягаешься, — ответила Пинки и вывалила на столе между ними формочки в виде сердечек, состоящих из двух частей. — А сейчас самая приятная часть — будем вырезать печеньки!

И Пинки была права — дальше дело пошло гораздо быстрее и проще. Из одного куска теста получалось довольно много печенья. Готовые половинки они складывали на противни и откладывали в сторону, чтобы потом отнести в комнату для запекания. Однако вид печенья всё равно показался Сансет слишком простым, несмотря на необычную форму.

— Какие-то они невзрачные. Это точно праздничное печенье? — задумчиво спросила она.

— После того, как печенье будет готово и полностью остынет, я буду покрывать его разноцветной глазурью, — объяснила кондитерша. — Эту задачу я беру полностью на себя. Главное испечь как можно больше половинок.

Сансет ещё раз оглядела кухню. Того печенья, что она видела, было приблизительно около сотни, а ведь она ещё не знала, сколько его в соседней комнате. Выходит, Пинки Пай сама будет украшать глазурью каждую печенюшку? От осознания этого факта ноги девушки подкосились от усталости, и она плюхнулась на ближайший стул.

Пожалуй, она слишком сильно недооценила Пинки, считая её глупой сладкоежкой, помешанной на вечеринках. Кондитерша определённо была мастером своего дела, вкладывающим все свои силы в то, чем она так сильно любила заниматься.

— А почему ты это делаешь, если не секрет? — спросила Сансет, всё ещё не сводя глаз с увлечённо работающей Пинки.

— Организовываю день Святого Валентина? Потому что мне это нравится, это же очевидно! — мечтательно улыбнулась кондитерша и стала резать тесто формочками. — А если благодаря моему празднику кто-то найдёт себе друга или даже возлюбленного, я буду ужасно счастлива.

Впервые за долгое время девушка смотрела на Пинки Пай совершенно другими глазами. Она не могла вспомнить никого, кто бы настолько самоотверженно относился к окружающим. Сансет хотела сказать ей что-нибудь приятное, но, как назло, в голову ничего не приходило, кроме всяких банальностей.

— То, что ты делаешь… Это круто, — произнесла она, так и не подобрав нужных слов.

Пинки хихикнула.

— Говоришь совсем как Дэши. Знаешь, я супер-пупер рада, что ты вовсе не злая на самом деле. — Кондитерша подняла взгляд на девушку, и отчего-то внутри у Сансет всё замерло. — Просто ты очень одинока.

Никогда прежде слова правды не ранили её так сильно, но девушка ни в чём не винила Пинки Пай. Та определённо видела её насквозь, и обижаться на это было бы глупо. Неужели её недоверие ко всем вокруг настолько заметно?

— Да, я знаю, — машинально ответила девушка, отводя глаза. Было довольно неловко обсуждать настолько деликатную дня неё тему.

— И мега-приятно видеть, что ты постепенно открываешься кому-то. — Кондитерша вновь мечтательно улыбнулась, будто вспомнив что-то приятное, и Сансет напряглась.

— Что сказал тебе Снейлс? — тут же спросила она.

— Почему ты думаешь, что Снейлс мне что-то сказал? — Пинки попыталась скрыть улыбку за перепачканной тестом рукой. — Я имела в виду себя, но твоё предположение тоже весьма интересное, — хитро сощурилась она.

Сансет с удивлением взглянула на кондитершу. Ещё не хватало, чтобы она подумала о них чего-то лишнее. Тем не менее, она всё же решила высказать то, что её волновало на самом деле.

— Наверное, нас можно назвать друзьями, — пожала она плечами. — Хотя, если честно, мне вовсе не кажется, что я его знаю достаточно хорошо.

Закинув печенье на противень, Пинки тоже села на стул.

— Узнавать что-то новое о друзьях можно чуть ли не каждый день, — сказала она. — Ты вот знала, что Рэрити скрипит зубами во сне? Или что Флаттершай однажды напугала медведя в зоопарке? Я вот только недавно узнала. До сих пор думаю, что такого могла сделать Флаттершай, — почесала в затылке кондитерша. — О чём это я? Ах да! Узнавать что-то новое о друге — это нормально. К тому же, общие секреты лишь укрепляют дружбу.

Девушка задумчиво почесала подбородок. Учитывая, что как минимум один секрет Снейлс уже хранит, Сансет всё равно не была уверена, достаточно ли они близки.

— Секреты, да? — пробормотала она. — Ты же не разболтаешь всем, что Сансет Шиммер запросто может разбить чьё-то лицо, но при этом не сумеет приготовить даже яичницу?

И хотя её не особо волновало, что она не умеет готовить, но какой-нибудь повод для секрета был ей просто необходим для окончательного примирения с Пинки Пай.

Пинки засмеялась и сделала Пинки-клятву.

— Через солнце на луну, кексик в глаз себе воткну! — Она хлопнула себя ладонью в лицо так, что вокруг её глаза остались следы муки. — Я никому не расскажу, глупышка. Можешь быть спокойна, — улыбнулась кондитерша, и Сансет неловко улыбнулась ей в ответ.

— Стало быть, мы теперь тоже друзья? — робко спросила она.

— Ура, плюс один друг! — Пинки обогнула стол в два прыжка и очутилась рядом с девушкой, заключив её в крепкие объятия. — Кстати, о разбитых лицах. — Она отстранилась от Сансет и заглянула ей в лицо. — Что вчера произошло?

Девушка удивлённо уставилась на неё в ответ. Выходит, кондитерша может чувствовать не всё, что случается?

— Наверное, это глупо прозвучит, но мы наткнулись на хулиганов в парке, — сказала она, решив, что нет никакого смысла скрывать это от Пинки, которая и так знает про синяк.

— О, так Снейлс пытался тебя защитить? — расплылась кондитерша в умилённой улыбке.

Вряд ли это можно было назвать защитой, но Сансет решила промолчать, насколько эпично он облажался.

— Ну… Можно и так сказать, — уклончиво ответила она.

— Да, он у нас храбрый парнишка, — кивнула Пинки Пай. Собрав со стола несколько противней с печеньем, она закинула один из них себе на голову и двинулась в соседнюю комнату, балансируя своей ношей. — Пойду гляну, как у него дела, — пропела она, скрываясь в коридоре.

Решив не терять времени зря, Сансет вновь приступила к печенью. Вырезая его поочерёдно разными формочками, она прислушивалась, говорят ли о чём-то Пинки и Снейлс, но из-за монотонного гула вытяжки их почти не было слышно.

“Надеюсь, она согласилась со мной дружить не из жалости”, — подумала девушка.

Услышав шаги в коридоре, она оторвала взгляд от теста и увидела Снейлса с пустыми противнями, отчего у неё отлегло от сердца. Наконец-то можно будет по-настоящему расслабиться, не выдумывая безопасные темы для общения.

— Ну как? — спросил он, выгружая на стол противни.

Несмотря на то, что он не спросил ничего конкретного, девушка сразу поняла, что речь идёт о Пинки.

— Кажется, мы поладили, — ответила она. — По крайней мере, Пинки назвала меня другом.

— Вот видишь, ты отлично справилась, — улыбнулся Снейлс. — Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Паренёк выглядел необычайно счастливым, и Сансет никак не могла понять почему. Его настолько обрадовали её успехи в общении или есть что-то, о чём она не в курсе?

— Поможешь мне с тестом? — спросила она, почти закончив перекладывать последнее печенье на противень.

— Да, конечно, — ответил он и потянулся к пустой миске.

Следуя его примеру, Сансет вновь поставила перед собой посуду и с осторожностью приступила к готовке, стараясь в этот раз не потратить яйца зря. Мельком взглянув на Снейлса, она застыла как вкопанная, увидев, насколько легко и быстро паренёк разбивал в миску яйцо за яйцом, ни разу не раскрошив скорлупу.

— Подожди, ты что, умеешь готовить? — возмутилась девушка.

Ранее он упоминал, что тоже не умеет, как и Сансет, но все его навыки говорили об обратном. Неужели он ей соврал?

— Нет, — испуганно ответил паренёк. — Ну… Точнее, не особо умею.

— Тогда откуда ты знаешь, как разбивать яйца? — строго спросила девушка, чувствуя себя полной дурой на его фоне. Она понимала, что он ни в чём не виноват, но менее обидно от этого не становилось.

— Меня учили этому в приюте, — сказал Снейлс, просеивая муку из мерной чашки. — Что-то получалось, а что-то не очень. Мне плохо даётся готовка, хоть это и довольно интересное занятие, — пожал он плечами.

“Вот бы мне настолько “плохо” давалась готовка,” — сокрушённо подумала Сансет, ковыряя венчиком своё свежезамешанное тесто.

— Повезло тебе, — проворчала она, не сумев сдержать своего разочарования. — Наверное, тебя всё-таки очень хорошо этому учили. А вот меня учили вещам, которыми я никогда не буду заниматься.

Прежде чем она поняла, что сболтнула лишнего, Снейлс понимающе кивнул.

— Я помню, что ты пони из другого мира. Там, наверное, всё совсем по-другому.

Сансет не ожидала такой спокойной реакции, но всё же решила продолжить свою мысль:

— Меня учили магии высокого уровня. И управлению страной. Но, при всём при этом, не научили даже жарить яичницу.

Она никогда никому не жаловалась на своё прошлое, но почему-то была уверена, что именно Снейлс сможет её понять. Он, конечно, не Твайлайт Спаркл, но сможет её поддержать, что бы она ему ни рассказала.

— В любом случае, никогда не поздно учиться чему-то новому, — начал было он, но вдруг замолчал, подняв на неё удивлённые глаза. — Подожди, если тебя учили управлять страной, то это значит, ты была принцессой?

— Что-то вроде того, хоть у меня никогда и не было этого титула, — вздохнула девушка.

Паренёк с сочувствием посмотрел на неё:

— Жалеешь об этом?

Сансет задумалась.

По сути, она никогда и не была настоящей принцессой. Да, из неё пытались воспитать достойного правителя, но она просто-напросто не годилась на эту роль. Прямо как заготовки для печенья Пинки — не всем им предстоит стать полноценным печеньем, особенно если им суждено подгореть в печи. А Сансет уже не раз сгорела изнутри.

— Да, наверное, — тихо ответила она.

Какое-то время они молча замешивали тесто в своих мисках, пока лицо Снейлса не осветила внезапная идея. Бросив венчик, он заглянул в верхние полки шкафа, после чего достал оттуда эмалированную кастрюльку с нарисованным на ней подсолнухом и напялил её себе на голову. Захватив со стола скалку, он театрально взмахнул ею, словно мечом, и опустился перед Сансет на одно колено.

— Ваше королевское высочество, разрешите замесить для вас эту липкую массу, чтобы вам не пришлось марать ваши прекрасные руки, — произнёс он, прежде чем кастрюлька сползла ему на глаза.

Сансет звонко рассмеялась, глядя на это нелепое представление. Было довольно символично, что он взял себе “шлем” именно с подсолнухом.

— Благодарю покорно, сэр Подсолнух. — Давясь от смеха, Сансет сделала реверанс и подвинула к нему свою миску. — Можете месить его, сколько вашей душе угодно.

— Подсолнух? — Паренёк посмотрел на девушку. В его глазах заплясали озорные огоньки. — А что, мне подходит.

Подхватив его настроение, Сансет схватила со стола вторую скалку и легонько коснулась ею плеч Снейлса, стараясь не тыкать слишком сильно.

— Нарекаю вас рыцарем кухонного стола, — торжественно произнесла она. — Можете приступать к битве.

Вывалив на стол тесто, паренёк принялся месить его совсем как Пинки. Глядя на это, Сансет совершенно не верилось, что его навыки готовки действительно плохие.

На самом деле, было всего два варианта, почему Снейлс так сказал. Первый — он хотел поддержать её и показать, что не она одна в чём-то неопытна. Второй же вариант не был столь позитивным.

Может быть, он на полном серьёзе считал свои способности ничтожными?

Отчего-то это предположение наводило её на не самые хорошие мысли.

“Что же с тобой случилось, Подсолнух?”

— Битва окончена, моя принцесса, — объявил Снейлс, откладывая скалку в сторону. — Противник повержен и превращён в блинчик!

Но дурачиться дальше Сансет уже не хотелось. Она внимательно вгляделась в его лицо, в его сияющие добротой глаза, и заметила, что его синяк стал гораздо бледнее.

— Слушай, Снейлс, а почему… Почему ты такой? — вдруг спросила девушка.

— Какой? — удивился паренёк.

— Ты бы вряд ли захотел со мной дружить, если бы был… — Сансет задумчиво потёрла подбородок, перебирая в уме подходящее слово. — Ну, знаешь… Обычным.

Снейлс всё ещё не понимал, к чему она ведёт, и, сняв с головы кастрюлю, вопросительно посмотрел в ответ.

— Ты так держишься за нашу с тобой связь, — сбивчиво объяснила девушка. — Довольно разрушительную для тебя связь.

— Хочешь сказать, меня привлекают “плохие девочки”? — хихикнул паренёк.

Вероятно, он хотел свести всё к шутке, но Сансет была серьёзна, как никогда. Сейчас она буквально в шаге от того, чтобы узнать правду, и не намерена отступать.

— А разве это не так? — с вызовом спросила она.

Нечто озорное погасло в его взгляде, уступив место чему-то более знакомому по их предыдущим личным разговорам.

— Тогда я бы, наверное, дружил с Трикси… — задумчиво сказал он. — Но нет. Всё поменялось, когда я тебя встретил. Нет, даже не так. — Он немного помялся, отведя глаза. — Весь мой мир изменился, когда я тебя встретил. — Паренёк немного помолчал, пытаясь придумать, как выразить свою мысль, но в итоге растерянно произнёс: — Знаешь, это довольно сложно объяснить.

— Но почему это произошло? — настаивала Сансет. Такой абстрактный ответ её всё ещё не устраивал.

— Я не знаю, — сдался Снейлс и тяжело опустился на стул. — Я сам много чего не понимаю в себе.

— Не может такого быть, что у тебя нет тёмных пятен в прошлом, которые бы не заставляли тебя так поступать, — произнесла девушка, скрестив руки на груди. — Я же вижу, что ты часто ведёшь себя неуверенно.

— Я веду себя так только с тобой, — с натянутой улыбкой ответил паренёк. — Наверное, это нормально.

Было видно, что этот разговор ему всё больше не нравился. Отчаянно избегая её взгляда, он напряжённо застыл, вцепившись обеими руками в стул.

Вдруг Сансет осенила внезапная догадка, абсурдная по своей сути, но довольно близкая к правде. По крайней мере, она бы объясняла многое из того, что она узнала о Снейлсе.

— Ты думаешь, что не заслуживаешь любви? — озвучила она своё самое смелое предположение.

Казалось, воздух вокруг стал густым, словно кисель, и в нём тяжёлым грузом повисли все недосказанности между ними.

— Давай поговорим о чём-нибудь другом, — тихо произнёс паренёк в наступившей тишине.

— Но ты не ответил на мой вопрос, — продолжала настаивать Сансет.

Она чувствовала, что её предположение было абсолютно верным. Оставалось только узнать, в чём же именно дело.

— Поговорим об этом в другой раз, — напряжённым тоном повторил Снейлс.

— Почему ты не можешь ответить мне сейчас? — раздражённо спросила девушка.

Ждать целую вечность другого подходящего случая, чтобы об этом поговорить? Что это за странные тайны?

Снейлс нервно нахмурился, всё ещё боясь на неё взглянуть.

— У тебя напрочь отсутствует чувство такта, да? — От его меланхоличного тона Сансет стало не по себе, но отступать было поздно.

— Снейлс, почему..

— Прекрати! — Паренёк вскочил так резко, что опрокинул стул, и Сансет испуганно попятилась. — Пожалуйста, — добавил он, глядя куда-то себе под ноги.

Он никогда раньше на неё не кричал, и такая резкая перемена в нём совершенно сбила девушку с толку. Она ошарашенно молчала, не зная, чего ещё от него ожидать, как вдруг Снейлс двинулся в её сторону, но прошёл мимо, даже не посмотрев на неё.

— Прости, мне надо выйти, — тихо сказал он и вышел из подсобки.

Оставшись в одиночестве, Сансет не сразу поняла, что именно произошло.

Обычно паренёк реагировал гораздо мягче, какую бы глупость она не спросила, и именно эта уверенность в том, что ничего плохого не произойдёт, вкупе с любопытством, сыграли с ней злую шутку.

Своими вопросами Сансет буквально загнала его в угол. Кто бы при таком давлении не сорвался?

Подойдя обратно к своему тесту, девушка стала вырезать его формочками, уже без особого энтузиазма. Размышляя о том, что произошло, она случайно сделала несколько одинаковых печений подряд.

Но Снейлс отсутствовал недолго. Сансет едва успела дорезать первую партию и ещё даже не раскатала тесто заново, когда он появился на пороге кухни с куда более спокойным видом, чем когда выходил.

— Прости, что оставил тебя тут одну, — произнёс он своим прежним дружелюбным тоном. — Давай продолжим.

Девушка выпустила из рук скалку и подошла к нему очень близко. Даже, пожалуй, слишком близко, потому как паренёк испуганно отшатнулся, уперевшись спиной в стену.

— Сансет, что ты делаешь? — растерянно спросил он.

Не прошло и десяти минут, как он снова её боялся. Но девушка вовсе не собиралась ему навредить, несмотря на то, что приблизилась к нему с довольно мрачным лицом.

Снейлс тревожно зажмурился, когда понял, что она продолжает к нему приближаться. Её красно-жёлтые пряди мягко коснулись его лица, и Сансет медленно вдохнула запах его волос чуть повыше шеи. Помимо его естественного запаха, от него пахло фруктовыми жевательными конфетами и, едва ощутимо, табачным дымом.

Прикосновение было почти невесомым, но этого хватило, чтобы щёки паренька заалели от смущения. Лишь отстранившись от него, она осознала, как это выглядело со стороны. И хотя это было не вполне честно, вот так вторгаться в его личное пространство, её очень позабавила реакция Снейлса.

— Опять курил, — хмуро заметила она, проигнорировав его замешательство.

Вновь взявшись за скалку, Сансет вернулась к своему тесту, размышляя, стоит ли извиняться за то, что устроила ему допрос. Она боялась возвращаться к этой теме, так как не вполне понимала, в какой конкретно момент всё пошло наперекосяк.

— Какой у тебя острый нюх, — пробормотал Снейлс, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Его лицо было всё ещё ярко-пунцовым.

— Ещё бы, я же всё-таки пони, — сказала девушка, нервно раскатывая тесто.

Её движения были несколько размашистыми, отчего толщина основы становилась всё тоньше.

Вряд ли происхождение хоть как-то влияло на обоняние Сансет, но не могла же она сказать ему, что видела его курящим. Она уже сумела вычислить эту неприятную закономерность, когда она давала волю своему тяжёлому характеру, а её подручный тянулся к сигаретам.

— Ничего от тебя не скроешь, — кивнул паренёк и стал месить уже своё тесто.

— Ну почему же, до недавнего момента ты успешно это скрывал.

Сансет на мгновение остановилась с охапкой формочек в руках. Скатав тесто в тугой шарик, Снейлс тоже замер с немым вопросом во взгляде.

— И ты прав, у меня нет чувства такта, — произнесла наконец девушка. — Меня иногда заносит. Напоминай мне об этом почаще.

В его глазах вспыхнула прежняя теплота.

— Так значит, ты не злишься? — с облегчением спросил паренёк.

Девушка прислушалась к своим внутренним ощущениям. Её всё ещё раздражало, что Снейлс недостаточно откровенен, хотя пообещал говорить с ней обо всём прямо, особенно об её поведении. Однако она совершенно точно не была на него зла.

— Разве что, на себя, — тихо ответила Сансет, скорее себе, чем в ответ на вопрос.

Паренёк неловко улыбнулся.

— Ты ни в чём не виновата. Давай просто забудем о том, что произошло, — произнёс он и снова приступил к вымешиванию теста, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

Девушка сердито сдула прядь волос со лба. Тот разговор всё ещё не казался ей какой-то досадной ошибкой, о которой надо забыть. Она никак не могла понять, что так сильно задело Снейлса, а он упрямо не желает ей об этом рассказывать. Вырезая печенюшку за печенюшкой, Сансет никак не могла придумать, как выведать его секрет, при этом никак не калеча паренька морально или физически.

“И почему люди настолько сложные,” — подумала она, украдкой взглянув на Снейлса, который с задумчивым видом мял тесто и больше не пытался завести разговор. Посмотрев на свои остатки теста, которые уже больше не было смысла раскатывать по новой, девушка собрала их в небрежный ком и протянула пареньку.

— Добавь к своему, а я новое начну, — попросила она, на что он лишь коротко кивнул.

Фраза, брошенная между делом, не помогла, отчего напряжённая пауза между ними затянулась. Поочерёдно добавляя в миску ингредиенты, Сансет молилась, чтобы поскорее пришла Пинки Пай и разорвала эту мрачную тишину.

Каждая лишняя минута наедине казалась невыносимой.

Нервно сжав в руках солонку, она наконец услышала спасительные шаги в коридоре. Однако в следующее мгновение, когда она глянула в свою миску, то увидела в ней медленно тонущую крышку солонки с огромной горкой соли. Спохватившись, она одёрнула от миски уже пустую солонку и растерянно посмотрела по сторонам, лихорадочно соображая, чего бы предпринять, но в последний момент Снейлс выхватил у неё миску с пересоленным тестом.

— Снейлс, что ты.. — хотела было спросить Сансет, но замолчала, увидев в дверях Пинки.

— Как вы тут поживаете, ребята? Есть ли чего забрать? — Кондитерша оглядела кухню и увидела несколько подносов, которые успела заполнить девушка. — О, да вы бомбически много печенья наделали! — Переведя взгляд на Снейлса, она наконец заметила огромную горку соли в миске. — Эмм… Что с твоим тестом, Снейлс?

— Я случайно, — виновато улыбнулся паренёк.

Пинки Пай внимательно присмотрелась к тесту и всплеснула руками.

— Ты сюда всю банку соли всыпал?! Ты вообще как это сделал? — удивилась она, но, быстро успокоившись, тяжело вздохнула. — Ладно, балбес, Пинки решит эту проблему.

Сосредоточенно нахмурившись, кондитерша взяла ложку и стала осторожно соскабливать соль с поверхности теста, пересыпая её прямо на стол.

Всё ещё сжимая в руках злополучную солонку, Сансет посмотрела на Снейлса, с подавленным видом глядящего куда-то в сторону. Она уже успела сбиться со счёта, сколько раз он пострадал по её вине.

Пинки хоть и не сильно ругалась, но явно была не в восторге от того, что тесто было испорчено.

— Пинки.

— Да?

Кондитерша подняла на неё глаза, и впервые в жизни Сансет почувствовала, что поступает правильно.

— На самом деле, это моё тесто, — сказала она. — Солонка… — Девушка показала пустую баночку в своих руках. — Она сломалась.

— Да, я знаю, — ответила Пинки и выудила из миски ложку, в которой торчала крышечка от солонки. — Не парься об этом, я всё исправила.

Кондитерша вовсе не выглядела рассерженной или разочарованной. Наоборот, отчего-то улыбнувшись, она передала Снейлсу ложку и кивнула в сторону соседней комнаты.

— Твоя очередь караулить печи, кстати, — сказала она. — Идём, я всё покажу.

Соседняя комната была гораздо теснее кухни. В ней помещалось четыре больших духовки, в которых в три ряда выпекалось печенье. Был также небольшой стеллаж со сложенными на нём противнями и стул. Над печами шумела огромная вытяжка, но, несмотря на это, в комнате всё равно было довольно жарко.

Пинки сложила на полки стеллажа ещё несколько прихваченных с собой противней с сырым печеньем и заглянула поочерёдно в каждую духовку.

— Не знаю, что между вами произошло, но вы оба выглядите словно нашкодившие детишки, — сказала она как бы между прочим, но этого хватило, чтобы Сансет моментально бросило в жар.

— Кажется, Снейлс пострадал от моих дружелюбных порывов, — ответила девушка, нервно теребя рукав. — Понятия не имею, как мне теперь с ним разговаривать.

Кондитерша заменила несколько противней и задумчиво остановилась перед Сансет, подперев пальцами подбородок.

— Поставь себя на его место и подумай, что сейчас было бы уместнее всего.

— На его месте… — Она живо представила, как её расспрашивают о том, о чём она меньше всего хотела рассказывать, и то, что она нафантазировала, совершенно не вязалось с характером Снейлса. — Я была бы очень зла и хотела бы, чтобы все от меня отстали.

— Ты думаешь немного не в той плоскости, — устало вздохнула Пинки, но затем приободрилась и похлопала девушку по плечу. — Ладно, ничего страшного. У тебя целый вагон времени, чтобы подумать, как всё исправить, пока ты присматриваешь за печеньем. Как только оно подрумянится, вытаскивай и сразу загружай следующую партию, океюшки?

Сансет кивнула, растерянно проводив кондитершу взглядом. Она думала, что получит готовый ответ от Пинки, но всё сложилось совершенно не так. Что же ей теперь делать?

Она неторопливо прошла мимо духовых шкафов, рассматривая печенье. Множество половинок, одинаковых и не очень, подрумянивались, источая сладкий аромат выпечки с ноткой ванили. Был огромный соблазн попробовать хотя бы одну, но Сансет сдержалась. Всё-таки они ещё не до конца были готовы.

И всё же, что именно скрывал от неё Снейлс?

Присев на стул, она стала перебирать в уме всё, что узнала о нём за последнее время.

Он круглый отличник с начальной школы. Судя по характеристике, старательный и прилежный. А ещё безумно верный и преданный. Это первый раз, когда они всерьёз поругались со Снипсом — всю старшую школу они были не разлей вода. А до этого он познакомился с Флаттершай, которая воспринимает его почти как младшего брата.

Почему же такая стеснительная и закрытая девушка, как она, внезапно начала опекать мальчишку из сиротского приюта?

Возможно, она проявила к нему искреннее сочувствие?

Сансет почувствовала, как почти поймала правду за хвост.

Своим старанием в учёбе, чрезмерной преданностью и дружелюбностью он отчаянно пытается быть хорошим. Вероятно, что-то заставляло его думать, что он недостаточно хорош?

Было слишком много вариантов, из-за чего это могло произойти, и каждое предположение было страшнее предыдущего.

Теперь, посмотрев на Снейлса совершенно под другим углом, Сансет по-настоящему ужаснулась своим поступкам. Как можно было всего этого не замечать? Отмахиваться, как от назойливой мухи, и игнорировать последствия. Если Снейлс действительно пережил нечто ужасное, не стоило его об этом расспрашивать.

Сидя на стуле перед раскалёнными духовками, Сансет вдруг почувствовала пронизывающий холод и обхватила руками плечи. Пусть она и считала себя не самым лучшим человеком, но даже ей стало очень жаль паренька. Что бы с ним ни произошло, он этого явно не заслужил.

От одной лишь мысли, сколько боли в себе хранил этот мальчишка, ей захотелось защитить его от всего, что эту боль причиняло.

И, в первую очередь, от себя.

Без неё они со Снипсом помирятся.

Без неё некому будет мучить его.

Без неё всё станет проще.

Сансет твёрдо решила, что как только этот вечер закончится, она перестанет общаться со Снейлсом. Как бы горько это ни было осознавать, так будет лучше для него, и это факт.

Она понятия не имела, сколько прошло времени, но успела сменить почти все противни в доверенных ей печах. Ещё раз проверив напоследок печенье, девушка захватила с собой освободившиеся противни и отправилась на кухню, нарочно не спеша. Невесёлые мысли изрядно подпортили ей настроение. Изначально она не собиралась подслушивать, но любопытство пересилило и она остановилась в коридоре, старательно прислушиваясь.

— Мы о многом говорили, но ни к чему так и не пришли, — услышала она обрывок разговора.

— Похоже, вы оба супер-упрямы, — ответила Пинки.

Сперва Сансет подумала, что речь идёт о ней, но Снейлс продолжил:

— Я не собираюсь ему уступать просто потому, что он волнуется за меня. — В его голосе чувствовалось сожаление. — Снипс всё прекрасно понимает, он же дружит с Трикси. Но ведёт себя как упрямый осёл.

— Уверена, вы помиритесь, если он увидит, что всё на самом деле не настолько плохо, как ему кажется, — попыталась поддержать его кондитерша. — Знаешь, мои сёстры — те ещё занозы в заднице, но даже они не могут на меня долго обижаться, а Снипс и подавно тебя простит.

Сансет никак не могла заставить себя войти на кухню и прервать этот душевный разговор. Впервые за долгое время ей показалось, что мир Снейлса не вертится лишь вокруг неё. Наверняка у него есть свои мечты и амбиции, которые вряд ли сильно от неё зависят. И это лишний раз доказывало, что им не по пути.

— Сансет, всё хорошо? — услышала она внезапно голос Пинки, обращённый к ней, и с робким видом ей пришлось выйти из своего укрытия.

— Всё в полном порядке, — неловко улыбнулась она.

Кухня была в прежнем беспорядке, а стол был завален печеньем ещё больше, чем когда Сансет уходила. Снейлс дорезал последние остатки теста. Его лицо просияло от радости, когда он её увидел, несмотря на совсем недавний печальный тон. Казалось, напряжение между ними растаяло словно лёд. Он всё ещё был рад её видеть, и это только сильнее разбивало ей сердце.

Пинки радостно подскочила к девушке и забрала у неё подносы.

— Мы как раз заканчиваем, — радостно объявила она. — Хочу напоследок угостить вас чаем!

Сансет ещё раз окинула взглядом результат их усердной работы.

— С этим самым печеньем? — уточнила она на всякий случай.

— Нет, глупышка, — ответила Пинки, поставив на плиту чайник. — Ты же в кафетерии, и здесь готовят не только печенье. Чего бы ты хотела из нашего меню?

Девушка не очень помнила меню кафетерия, потому как заказывала всегда один и тот же десерт.

— Лимонное пирожное, — попросила она, как обычно.

— Отлично! А тебе, Снейлс?

— Синнабон, если можно, — отозвался паренёк, сгружая последнее печенье на поднос.

— Океюшки! — радостно ответила Пинки и куда-то ускакала.

Помыв руки, Сансет присела на стул, пока Снейлс увлечённо наводил порядок на столе.

Было бы крайне неприятно закончить всё вот так, на молчаливой тишине, и разойтись навсегда. Её взгляд упал на кастрюльку, которую Снейлс надевал себе на голову, чтобы поднять ей настроение. Почему бы и ей не сказать чего-нибудь хорошего для него?

Девушка долго думала о том, что именно ей хотелось сказать ему напоследок, но, как назло, все приятные слова вылетели у неё из головы, едва она переступила порог кухни.

Вряд ли Сансет когда-нибудь научится так виртуозно общаться, как Пинки. Последнее время девушка ощущала себя, словно слон в посудной лавке — одно неверное слово и всё насмарку. Она понимала, что кондитерша имела в виду совершенно не то, к чему в итоге пришла Сансет. К этому решению она пришла не из собственной выгоды, а потому что просто устала причинять кому-то боль. Даже если это решение будет стоить ей дружбы, гораздо проще отказаться от Снейлса, чем каждый раз винить себя за то, что натворила импульсивно.

— Спасибо тебе за помощь, Подсолнух, — сказала она вдруг в наступившей тишине. Эти слова сорвались с её губ почти сами по себе, случайно подсунутые уставшим после напряжённого дня разумом, но оказались самыми подходящими.

Закончив протирать стол от муки, паренёк прижал руку к сердцу и склонился перед девушкой в поклоне:

— Всегда к вашим услугам, моя принцесса.

Снейлс и раньше делал подобные жесты, но почему-то никогда Сансет не было это так приятно, как сейчас. Сама того не замечая, она расплылась в улыбке. Как раз в этот момент в кухню вошла Пинки Пай с огромным подносом со сладостями. Повинуясь этому моменту, полному эйфории, девушка подскочила к кондитерше и выхватила с подноса тарелку с синнабоном.

— За доблестную службу награждаю вас орденом Святой Корицы, — торжественно произнесла она, протягивая пареньку десерт.

Не удержавшись, Снейлс засмеялся:

— Ты меня на пенсию отправляешь, что ли?

— После целой вечности возни с печеньем, чем тебе не пенсия? — несмешливо спросила Сансет.

— Действительно, — кивнул он, но, заметив удивлённый взгляд Пинки, добавил: — Без обид, Пинки, но это было действительно долго.

Поставив поднос на стол, кондитерша пожала плечами.

— Именно поэтому я вас заранее предупреждала. — Пинки с гордым видом поставила в центр стола большую тарелку с печеньем. — За это предлагаю попробовать мои фирменные печеньки с предсказаниями!

— А что в них за предсказания? — спросил Снейлс.

— Понятия не имею! — засмеялась Пинки.

Сансет вздёрнула бровь.

— Как же ты их готовишь, если не знаешь, что внутри?

— Я выпиваю столько кружек кофе, что перестаю ощущать время и пространство, и только тогда начинаю их писать, — объяснила кондитерша, активно жестикулируя чайными кружками в руках, после чего успокоилась и, наконец поставив их перед своими помощниками, налила всем чай. — Этот способ ещё ни разу меня не подводил!

Снейлс первым решился взять себе предсказание. Раскрошив печеньку, паренёк развернул бумажку с посланием.

— “Кое-кто волнуется за тебя прямо сейчас”, — прочитал он.

В ту же секунду завибрировал его телефон.

— Это Флаттершай, — произнёс Снейлс, глядя на экран мобильного. Тяжело вздохнув, он закатил глаза. — Спрашивает, не питаюсь ли я одним печеньем.

— Как это на неё похоже, — хихинула Пинки. — Теперь твоя очередь, Сансет.

Девушка взяла с тарелки самое дальнее от неё печенье. Оно буквально взорвалось у неё в руках, пока она его открывала, осыпав крошками стол.

“Не стоит цепляться за человека, которому ты безразличен”, — гласила бумажка внутри.

И что это вообще значит? Может, она случайно вытянула предсказание, которое предназначалось Снейлсу?

— Что тебе попалось? — нетерпеливо поинтересовалась Пинки.

— Да так… Не важно, — ответила Сансет, торопливо спрятав бумажку в карман.

Глава 5

Стояла одна из немногих тёплых ночей, и Сансет была настолько уставшей после целого вечера за выпечкой, что даже не удосужилась включить свет, так и рухнув на кровать в почти полной темноте, не считая тусклого лунного света из окна. Полумрак комнаты слабо осветил экран телефона, на котором девушка открыла список контактов. На мгновение задержав взгляд на последних сообщениях, она тяжело вздохнула, выбрала контакт Снейлса и добавила его в “чёрный список”. Она и раньше не особо много ему писала, а теперь соблазн наладить с ним общение окончательно сойдёт на нет, как ей казалось.

И всё равно от такого радикального, но, бесспорно, правильного решения на душе скребли кошки. Впервые за долгое время у Сансет появился близкий друг, которого тем не менее она не в состоянии держать возле себя.

“Снейлс — единственный человек, который может меня вытерпеть, — усмехнулась про себя девушка. — А я вытерпеть его страдания не могу. Как странно”.

— Какой шикарный вид из этого окна, — послышалось вдруг со стороны улицы, и Сансет вздрогнула от неожиданности, чуть не выронив телефон, — в окно заглядывал Флэш собственной персоной.

— Тебя не учили стучать? — сердито прошипела девушка, вставая с кровати. — В дверь, например.

Парень облокотился на подоконник и мечтательно положил голову на руки. В свете луны черты его лица казались особенно завораживающими.

— Кто бы меня подпустил к твоей двери после полуночи, — вздохнул он.

Сансет нервно зашагала по комнате, застигнутая врасплох, не зная куда себя деть от накатившего смущения.

— Зачем ты пришёл? — спросила она, надеясь, что в темноте не очень видно, насколько её взволновал его полуночный визит.

На лице Флэша расплылась хитрая улыбка.

— Ты не отвечала на сообщения, и я решил заглянуть к тебе.

— Точнее, в моё окно, — поправила девушка.

Кое-как уняв разбушевавшееся сердцебиение, Сансет со строгим видом скрестила руки на груди.

— Зря ты его не закрываешь, — произнёс парень, слегка отодвинув раму и ещё глубже заглядывая в комнату.

Ещё не хватало, чтобы он совсем влез к ней — будет крайне проблематично потом выгнать его. Сансет встала в проёме рамы, перегородив ему путь.

— А смысл? У меня нечего красть, — как можно более безразлично отозвалась она, хотя внутри неё бушевал целый шквал чувств, которые тем не менее она не горела желанием показывать. Ей хотелось, чтобы парень поскорее ушёл, прежде чем она задумается о том, насколько заманчиво выглядит его напористое желание пообщаться с ней.

— Разве что, тебя, — сказал вдруг Флэш очень тихо, почти одними губами.

На мгновение их лица остановились друг напротив друга, буквально в нескольких дюймах.

Множество раз Сансет касалась этого лица губами, изучив почти каждый его изящный изгиб, попутно зарываясь пальцами в синие волосы. Даже сейчас соблазн прикоснуться к его губам был велик, как никогда. Хотелось хоть как-то заглушить свою боль — прижаться к его плечу, раствориться в тёплых объятиях и забыть обо всём.

— Не испытывай судьбу, Сентри, — ответила девушка, кое-как подавив в себе внезапный порыв прижаться к Флэшу.

Он склонил голову набок и хитро улыбнулся. Ей показалось, что он заметил, как она колебалась.

— Может, рванём в Луна-парк в это воскресенье? — спросил он. — Только ты и я. И аттракционы, на которых мы ещё не были.

Вопрос был настолько провокационным, что Сансет просто не могла не вспомнить их предыдущие свидания в этом месте. Когда-то они пообещали друг другу поцеловаться на каждом аттракционе в этом парке и почти выполнили это обещание.

В её голове сразу же промелькнула мысль, что он пообещал это не ей одной, и внутри у неё всё оборвалось.

— Нет, — твёрдо ответила она и захлопнула перед Флэшем окно.

Парень растерянно посмотрел на неё через стекло, но Сансет лишь опустила жалюзи, чтобы не видеть его жалобную мордашку.

Комната окончательно погрузилась во мрак, и девушка вернулась в кровать, погружённая в ещё более тягостные мысли, чем до этого.

Несмотря на дикую усталость, Сансет далеко не сразу смогла уснуть.

Но даже сон ей не принёс облегчения.

---

Не пересекаться со Снейлсом было довольно просто — Сансет знала его расписание, а также все его привычные маршруты внутри школы. Возможно, избегать и блокировать его было довольно жестоко, но ничего лучше она так и не смогла придумать. К тому же она понятия не имела, как теперь себя с ним вести после всего, что они друг другу наговорили.

Всё получилось очень глупо, и Сансет грызло чувство вины. В первую очередь за то, что она оказалась настолько неразборчивой в людях и их чувствах.

— Эй, Сансет! — В коридоре промелькнула знакомая радужная причёска, и девушка, вяло бредущая на урок, остановилась перед затормозившей Рэйнбоу Дэш. — Я слышала, что ты нехило помогла Пинки, — начала спортсменка.

Сансет сразу поняла, к чему она завела этот разговор, и уже напряглась, в надежде удержать своё трещащее по швам самообладание. Снейлса теперь не было рядом, и никто не мог ей подсказать, что говорить помимо привычных всем колкостей.

— Да, было такое, — отозвалась девушка с лёгким напряжением в голосе.

К счастью, Рэйнбоу была не из тех, кто подходит к теме издалека, потому она сразу выпалила всё, о чём хотела сказать.

— Мы договорились с нашей футбольной командой, что если отработаем за них воскресную смену на аттракционе, они помогут нам украсить школу к празднику. Ты как, присоединишься к нам?

— Почему бы и нет, — пожала плечами Сансет. Ей даже не пришлось ничего выдумывать, ведь Рэйнбоу всё и так рассказала, а ответ будто напрашивался сам собой, ведь это хороший предлог помириться в том числе и с ней.

— Снейлс тоже придёт? — спросила спортсменка, и девушка почувствовала, будто её ударили мешком муки, настолько её оглушил этот вопрос от Дэши.

— Думаю, нет, — осторожно ответила она, пытаясь понять, почему она вообще об этом поинтересовалась. — С чего бы ему туда идти?

Рэйнбоу лишь махнула рукой.

— А, ну и фиг с ним. Наверное, он всё равно слишком глупый и дурашливый для такой работы, — сказала она.

Внутри Сансет что-то болезненно сжалось. Она бросила удивлённый взгляд на Дэши, но та, казалось, обронила эти слова совершенно без задней мысли. Возможно, она действительно считала поведение Снейлса излишне детским, и иногда это было действительно так. Но глупым…

— Он не глупый, — внезапно произнесла Сансет. Она сказала это настолько спокойно и негромко, без привычной ярости или раздражения, что сама этому удивилась.

Брови Рэйнбоу изогнулись в немом вопросе, но как-либо объяснять свои слова девушка не торопилась, посчитав, что лучше просто грубо уйти, чем снова сказануть нечто отвратительное, поэтому она как ни в чём не бывало вошла в класс, проигнорировав замешательство Дэши.

— Эмм… Ну, ладно, — пожала плечами она и отправилась дальше по коридору.

---

Когда Сансет пришла в Луна-парк, вопреки всем её ожиданиям стояла чудесная погода. Утро выдалось настолько тёплым, что девушка скинула с себя куртку ещё задолго до того, как вошла в парк. На ослепительно голубом небе не было ни облачка, разве что временами порывистый ветер давал о себе знать, но даже он был по-весеннему тёплым. В такой день совершенно не хотелось работать.

Рэйнбоу Дэш и Эпплджек встретили её у ворот парка, и обе были в довольно приподнятом настроении, что было Сансет только на руку.

— Балдёжная погодка, — мечтательно протянула Дэш, глядя в небо.

— Эт точно, — кивнула фермерша.

Спортсменка закинула руки за голову, сладко потягиваясь.

— Эх, сейчас бы прогуляться по всему парку…

— После смены погуляем, Дэши, — осадила её Эпплджек.

— А где мы сегодня работаем? — спросила Сансет.

— Вон там, на батуте, — указала Рэйнбоу на просторную полянку, огороженную по углам тяжёлыми бетонными плитами.

Не заметив ничего похожего на батут, девушка озадаченно посмотрела на своих спутниц:

— Каком батуте?

— Надувном, — улыбнулась фермерша. — Сейчас будем его надувать.

Как оказалось, всё необходимое хранилось на складе инвентаря — и батут, и несколько насосов для него. Сансет помогла перетащить на поляну огромный надувной замок, и девчонки подсоединили к нему два мощных вентилятора. Всего за несколько минут на поляне вырос большой яркий батут, который почти сразу привлёк внимание посетителей парка, выстроившихся в небольшую очередь перед входом.

— Ты закрепила тросы, Дэш? — крикнула Эпплджек сквозь шум воздушных насосов.

— Всё надёжно, как скала, — махнула рукой Рэйнбоу и поспешила к посетителям. Ей уже не терпелось поскорее приступить к работе, чтобы поскорее закончить.

— Раз так, пойдём принимать билеты, — пожала плечами фермерша, и Сансет ничего не оставалось, кроме как отправиться за ней.

Работа была совершенно не сложной, и даже немного скучной. В обмен на билетик посетители могли находиться на батуте около десяти минут. Нужно было лишь присматривать за тем, чтобы никто не оставался дольше положенного. Тщательнее всего за этим следила Эпплджек. Рэйнбоу и Сансет чаще всего принимали билетики, изредка позёвывая от скуки.

— Была бы моя воля, я бы устроилась куда-нибудь, где не настолько занудно, — пожаловалась вдруг Дэши. — Ненавижу однообразную работу.

— Хорошо, что это всего лишь на один день, — согласилась с ней девушка. — Ещё только полдень, а по ощущениям будто прошла целая вечность.

— Точняк, — кинула спортсменка. — Но это была единственная вещь из всего списка, которая мне подошла.

Какое-то время они молча принимали билеты, пропуская подростков и детей.

— Знаешь, я тоже не в восторге от дня Святого Валентина, — внезапно произнесла Рэйнбоу.

У Сансет округлились глаза.

— Да? А почему ты молчала?

Стало безумно обидно, что никто в кафетерии так и не поддержал её мнение.

— Потому что понимаю, как много он значит для всех остальных, — ответила Дэши, выпятив почти плоскую грудь. — Я свободна, как ветер, и не знаю слов любви, — с почти театральной гордостью продекламировала она.

“Ага, свободна, скорее, как сопля в полёте,” — чуть не вырвалось у девушки, но она вовремя сдержалась.

— Но, знаешь, для многих это настоящий праздник, который не хочется портить, — добавила Рэйнбоу уже более серьёзно.

Сансет тут же вспомнила свои старые порядки, которые она пыталась наводить в школе. Если ей что-то не нравилось, то не было и речи о том, чтобы что-то организовать. Ей ни разу не приходило в голову, что об этом думают другие ученики и рады ли они вообще такому раскладу. Однако сейчас всё больше становилось очевидно, что не всем по вкусу такие радикальные взгляды.

— Ты заботишься о своих друзьях, — сказала Сансет, пожав плечами. — Я понимаю.

— А почему тебе не нравится день Святого Валентина? — спросила Рэйнбоу, и девушка в который раз словила чувство дежавю.

“Кажется, я уже раньше отвечала на этот вопрос,” — подумала она, прокручивая в голове самые банальные и короткие ответы. Обычно таким образом она уходила от честного ответа, но ей вдруг стало очень интересно, как отреагирует на её слова именно Дэш.

— Знаешь, я не верю в любовь. — Остриё собственных слов резануло по старым ранам, но лицо Сансет всё же осталось непроницаемо безразличным. — И никогда не верила. Поэтому этот праздник кажется мне таким глупым.

Рэйнбоу ухмыльнулась и одобрительно кивнула.

— Ну, по крайней мере, хоть что-то у нас с тобой общее.

Такой ответ, безо всяких обвинений и нотаций, более чем устраивал Сансет, и она почувствовала значительное облегчение, что она всё же не одна при своём непопулярном мнении.

— Точняк, — улыбнулась девушка.

Она совсем было расслабилась, но вдруг её взгляд упал в самую гущу очереди к батуту, и её пронзил резкий холод.

Там, рядом с Эпплблум, Свити Бель и Скуталу стоял Снейлс с охапкой билетиков в руках. Все четверо о чём-то весело болтали и, к счастью, даже не смотрели в её сторону.

“Этого только не хватало, — сокрушённо подумала Сансет. — Что он вообще здесь делает?”

— Дэш, можешь меня прикрыть? — На всякий случай она спряталась за спину спортсменки, медленно отходя в сторону ближайшей бетонной плиты. — Мне надо ненадолго отойти.

— Окей. — Рэйнбоу озадаченно посмотрела на неё, но, не заметив ничего странного, добавила: — Только не сильно задерживайся.

Сансет смогла выдохнуть лишь оказавшись по другую сторону батута, откуда не было видно длинной очереди.

А ведь день начинался так прекрасно, и она почти забыла про Снейлса. Теперь же, когда он вновь замаячил на горизонте, чувство вины атаковало её с новой силой. Она поступила с ним очень несправедливо, и почти наверняка он захочет с ней поговорить, и, скорее всего, это приведёт к новой ссоре, а ведь Эпплджек и Рэйнбоу прямо здесь.

Девушка села, прислонившись спиной к батуту, и обхватила руками колени.

Через каких-то десять минут Снейлс уйдёт, и можно будет спокойно вернуться к работе, не опасаясь, что всё снова пойдёт наперекосяк.

Её самобичевания прервал резкий хлопок, и Сансет увидела, как конец верёвки, что должен был быть закреплён на бетонной плите, пополз по траве, после чего внезапный порыв ветра подбросил его вверх. Потеряв опору, девушка упала на спину, наблюдая, как край батута поднимается над ней всё выше. Опомнившись, она вскочила на ноги и в последний момент ухватилась обеими руками за верёвку.

“Батут может опрокинуться… На нём же Снейлс!” — промелькнуло в неё в голове.

Сансет попыталась обернуться, чтобы посмотреть, куда можно дотянуться, чтобы снова закрепить верёвку, но новый порыв ветра ударил в спину, и она почувствовала, как её сапоги заскользили по траве, ещё сильнее отодвигая её от места крепления.

— Нет-нет-нет, — пробормотала она, пытаясь устоять, но вдруг ощутила, как её ноги отрываются от земли.

Она отчаянно вцепилась в верёвку, на мгновение зависнув в воздухе. Робко взглянув вниз, Сансет обомлела от ужаса — её подбросило почти на пять метров! А ведь она всего лишь хотела удержать этот чёртов батут на месте, но теперь, скорее всего, разобьётся, упав с огромной высоты.

Девушке показалось, будто вся жизнь промелькнула у неё перед глазами, когда что-то резко ударило по ней, обхватывая за талию. От страха она ещё сильнее сжала верёвку и зажмурила глаза.

“Ну вот и всё,” — подумала Сансет, ощущая, как начинает падать вниз, влекомая непреодолимой силой.

В последний момент она успела подумать о том, что так и не успела извиниться перед Снейлсом, который тоже наверняка сейчас летит с батута на землю, только с другой стороны.

Совершенно не так она представляла свою смерть, настолько глупую и нелепую. И хотя она не раз фантазировала, как именно это может случиться, ей никогда не представлялось это настолько страшным, как сейчас.

Когда ей почудилось, что падение затянулось, Сансет почувствовала резкий удар о землю, но намного мягче, чем ожидала, распластавшись на траве. Верёвка, которую она всё это время сжимала, наконец выскользнула у неё из рук, но девушка продолжала лежать, не в силах поверить тому, что осталась жива.

Вокруг царила суета, но из-за гула в ушах Сансет не торопилась вставать на ноги. Всё её тело ныло, но, насколько она могла судить, она ничего себе не сломала. Тяжело дыша, она кое-как поднялась на четвереньки, пытаясь прийти в себя.

— Сансет, какого чёрта ты делаешь?! — услышала она наконец голос Рэйнбоу, но от глубокого шока Сансет не смогла произнести ни слова.

Рядом кто-то яростно зарычал.

— Рэйнбоу, мать твою, Дэш! — Девушка впервые в жизни услышала настолько возмущённый крик Эпплджек, что даже не сразу поняла, что это именно она. — Лучше ты ответь мне, какого чёрта ты не закрепила трос!

— Я закрепила! — В словах Рэйнбоу сквозила неуверенность, которую та отчаянно пыталась спрятать за раздражением.

Но фермершу уже было не остановить.

— Я вижу, как ты закрепила! Между прочим, на этом батуте сейчас куча людей, в том числе моя сестра!

— Всё было в порядке! — возмутилась спортсменка. — Это… это всё она! — произнесла она вдруг, и Сансет поняла, что речь идёт о ней.

— Не неси чушь, Дэш! Посмотри на неё.

Перепалка между подругами мгновенно утихла, когда их взгляды обратились на побледневшую Сансет, всё ещё склонившуюся над травой. Она наконец пришла в себя после головокружительного полёта, и её теперь немного мутило.

Эпплджек подошла к ней, и только тогда девушка заметила, что к её талии привязана верёвка, с помощью которой, вероятно, её и спасли. Развязав её, фермерша помогла Сансет встать, но голова у неё всё ещё кружилась, так что девушка снова осела, прижавшись спиной к батуту, который как ни в чём ни бывало был привязан обратно.

— Прости, Сансет. — На этот раз слова Рэйнбоу прозвучали гораздо искренне. Виновато потупившись, она спросила: — Ты как?

Всё ещё не в силах что-либо ответить, девушка лишь качнула головой — “Сойдёт”.

— Я принесу воды, — сказала Эпплджек и скрылась за батутом.

После пережитого стресса Сансет всё ещё слегка потряхивало мелкой дрожью, и Дэш присела рядом с ней, попытавшись успокоить её.

— Слушай… — Спортсменка на секунду замялась, подбирая слова. — Прости, что так получилось. Ну, с тросом. Не думала, что ты кинешься его ловить.

— Я тоже, — прошептала девушка. — Всё нормально. Отделалась… лёгким испугом. — Её голос нервно дрогнул на предпоследнем слове.

Наверняка она теперь с осторожностью будет относиться ко всему, что касается большой высоты, но это вполне поправимо.

— В конце-концов, втроём мы победили этот противный ветрище и заново всё закрепили! — ободряюще улыбнулась Рэйнбоу, но Сансет не обратила на её позитивный тон никакого внимания. В первую очередь её интересовало, как там Снейлс.

— Кто-нибудь пострадал? — с тревогой спросила она.

— Батут, конечно, немного наклонился, но никто ничего даже не заметил, — ответила Дэши, затем резко изменилась в лице. — Кроме Эпплджек, — вздохнула спортсменка, и Сансет показалось, что та прекрасно понимает, какая трёпка её ждет.

— Это хорошо. — Она взглянула на место, где приземлилась всего несколько минут назад — там всё ещё лежал моток верёвки, которой она была обвязана. — Кажется, это она меня вытащила.

— А ты не растерялась, и это было круто, — внезапно произнесла Рэйнбоу.

“Но лучше бы я была умнее и не лезла туда,” — подумала Сансет, но вслух сказала:

— Второй раз я бы на такое вряд ли согласилась.

— А я и не предлагаю, — торопливо ответила Дэш. — Просто… спасибо за помощь. Не знаю, что бы произошло, если бы не вы с Эпплджек. — Она виновато опустила голову. — Со мной постоянно так, — тороплюсь и забываю о важных мелочах.

“А я тороплюсь и делаю глупости,” — вздохнула про себя девушка. К своему удивлению, она находила у себя всё больше сходств с Рэйнбоу, и была этому немало поражена, так как считала, что ни с одной из пятерых подруг у неё нет ничего общего.

Эпплджек вернулась довольно быстро, и её обеспокоенное выражение лица смягчилось, когда она заметила, что Сансет уже хотя бы может говорить. Её весьма красноречивый взгляд заставил Дэш подняться на ноги и отправиться на своё рабочее место.

— Всё-таки Рэйнбоу Дэш та ещё балда, но всё равно, спасибо, что помогла, — произнесла фермерша, протягивая девушке бутылку воды.

— Эй! Я всё слышу! — отозвалась спортсменка, ещё не успевшая отойти достаточно далеко.

Сансет лишь усмехнулась в ответ и поспешила открыть бутылку. Ещё никогда в жизни обычная вода не казалась ей настолько вкусной. Вдоволь напившись, она глубоко вздохнула. Ей уже было гораздо легче, несмотря на то, что её руки всё ещё заметно дрожали.

— Выглядишь хреново, — сказала Эпплджек. Её слова хоть и прозвучали с осторожностью, но приятного в этом всё равно было мало.

“Ну спасибо, классно поддержала,” — подумала Сансет, но как следует обидеться она не успела, так как фермерша протянула ей целую стопку билетиков.

— Держи. — Она буквально сунула билеты в дрожащие руки девушки. — Это наши с Дэш билеты. Мы хотели сходить на аттракционы, когда наша смена закончится, но кое-кто крупно облажался, и теперь они твои. Сходи развейся, а мы тут вдвоём справимся.

Сансет с сомнением взглянула на фермершу снизу вверх.

— Уверена?

— Ещё как. Ты же по нашей вине так… — Она резко замолчала, так и не закончив мысль. Девушка предположила, что Эпплджек хотела сказать “пострадала”, но в более нецензурном варианте. — Насчёт этой радужной бестии не беспокойся, я за ней присмотрю, — добавила она и хрустнула костяшками пальцев. — Я за ней так присмотрю!

Сердито сжав кулаки, Эпплджек направилась вслед за Рэйнбоу, тихонько матерясь себе под нос.

Сансет ещё какое-то время посидела в одиночестве, прежде чем попыталась встать на ноги. К счастью, голова больше не кружилась, и хотя она ощущала некоторую слабость в теле, она всё равно могла стоять на ногах.

Теперь у неё была куча билетиков, но совершенно отсутствовало желание пойти на аттракционы — приключений на сегодня ей уже хватило.

Помимо этого, Сансет преследовало навязчивое желание разыскать Снейлса и узнать, в порядке ли он, но она всё же решила этого не делать. К тому же все, кто был на батуте на тот момент, вообще не заметили ничего подозрительного, и он в том числе, поэтому спрашивать его об этом не имело никакого смысла.

Так и не определившись с выбором, куда же пойти, девушка накинула куртку и двинулась в сторону прогулочной дорожки, свернув на более безлюдную тропу. Здесь, в тени хвойных деревьев, она присела на скамейку и попыталась собраться с мыслями. Недавнее происшествие всё никак не выходило из головы, и каждый раз, когда она вспоминала ощущение пустоты под ногами, у неё проступали мурашки на коже.

Поглощённая своими переживаниями, Сансет почти не обращала внимание на редких прохожих, пока внезапно до неё не донёсся до боли знакомый голос.

Девушка вскочила так резко, что у неё потемнело в глазах, и тут же спряталась за скамейку.

В её сторону, медленно меряя шагами брусчатку, прошествовал Флэш Сентри в сопровождении какой-то нарядно одетой девушки. Смеясь и болтая, они поравнялись со скамейкой, и Сансет почувствовала запах безумно дорогого мужского парфюма, который не раз щекотал ей ноздри.

Она вновь почувствовала лёгкую тошноту, будто внутренности скрутило в тугой комок.

Парень счастливо улыбался, но эта улыбка предназначалась вовсе не ей. Вовсе не её он сейчас держал за руку, и вовсе не её сверлил влюблённым взглядом, который так сводил с ума.

Слушая их заливистый смех, девушка почувствовала, будто в груди разрастается огромная дыра размером с вселенную, которую уже ничто не сможет заполнить. Ощущение настолько знакомое и привычное, что держать себя в руках становилось всё сложнее с каждой секундой.

Казалось, мир потерял свои солнечные краски и всё стало блекло-серым на фоне его улыбки, которая теперь причиняла нестерпимую боль.

Эта незнакомка — всего лишь очередная конкурентка, которую можно навсегда спугнуть в два счёта. Это всегда срабатывало — сработает и сейчас, ведь так?

“Почему я должна с этим мириться? — лихорадочно думала Сансет, продолжая смотреть на них издалека. — Он это заслужил. Они заслужили”.

Печаль, подогреваемая ревностью, постепенно перерастала в ярость. Если ещё недавно оставались крупицы самообладания, то сейчас они окончательно дали сбой. Сансет, словно зачарованная, побрела за влюблённой парочкой, стараясь не терять их из виду.

Вскоре они подошли к колесу обозрения, встав в очередь на аттракцион. Девушка прекрасно знала это место, но вовсе не потому что часто здесь бывала. Она навсегда запечатлела его в своей памяти, так как именно здесь Флэш впервые поцеловал её. Теперь она всей душой возненавидела это место.

“Пошло оно всё к чёрту! И Флэш, и это чёртово колесо!” — подумала она, продираясь через толпу людей обратно к складу, откуда ранее забирала с девчонками батут. Ей никто не доверил ключи, так что она на адреналине выбила дверь и схватила запримеченную ею кувалду.

Направляясь к пульту управления, находящемуся вдали от любопытных глаз, Сансет даже не предполагала, какие последствия её ожидают, если её кто-то застукает за разрушением аттракциона. Мысли девушки будто заполнил вакуум, и даже тяжесть кувалды, которую она несла в руках, не помогала ей прийти в себя.

Она была разбита эмоционально и горела желанием что-либо разбить физически, и эта странная жажда разрушения пылала в ней с неистовой силой.

И именно тогда из ближайших кустов вывалился Снейлс. Споткнувшись пару раз, он заслонил собой металлический щиток пульта управления. Паренёк тяжело дышал, словно бежал второпях, и выглядел испуганным. В другой ситуации Сансет сжалилась бы над ним, но сейчас он ей всерьёз мешал.

— С дороги, Снейлс, — прорычала она, замахиваясь кувалдой.

Паренёк вздрогнул и зажмурился от страха, но от щитка не отошёл.

— Нет, — твёрдо произнёс он, хотя девушка прекрасно видела, что ещё чуть-чуть и у него затрясутся колени.

Меньше всего Сансет хотелось его снова ранить, но остановиться она уже не могла.

— Не беси меня и отойди! — вынесла она последнее предупреждение и сделала ещё пару шагов по направлению к Снейлсу.

На мгновение их взгляды пересеклись, и девушка увидела небывалую смелость и решительность в его взгляде. Её кратковременного замешательства хватило, чтобы паренёк успел кинуться ей наперерез и вцепиться в рукоятку кувалды, попытавшись вырвать её из рук.

— Пожалуйста, остановись! — в отчаянии закричал он.

Сансет в свою очередь рванула на себя кувалду, протащив за собой лёгкого как пёрышко Снейлса, но он держался мёртвой хваткой.

— Что ты вообще здесь делаешь? — раздражённо спросила она, пытаясь смахнуть паренька с инструмента.

— Не даю тебе совершить самую большую ошибку в жизни! — ответил Снейлс, тщетно пытаясь удержаться на месте, упёршись ногами в землю.

Рассвирипев, Сансет хотела было ударить его ногой в живот, но вовремя одумалась и что есть силы толкнула его плечом. Не устояв на ногах, паренёк упал в траву, всё ещё держась за кувалду.

— Не твоё дело, что я собираюсь совершить! — ответила она, окончательно придавливая его к земле рукояткой. — Что такой слабак как ты может знать обо мне!

— Поверь мне, я тебя знаю, — жалобно произнёс Снейлс под тяжестью её веса. — А ещё я знаю, что это не лучший выход.

Увидев, что он всё-таки разжал пальцы, девушка вскочила и рванулась к пульту управления, но паренёк внезапно обхватил её за талию и повалил на траву. Сансет зарычала с досады, когда поняла, что выронила кувалду, и снова сцепилась со Снейлсом, в очередной раз подминая его под себя. Он попытался перехватить её, но она крепко стиснула обе его руки.

— Ты настолько жалок, что даже не можешь остановить меня, — прошипела девушка. Не сумев отделаться от него, она решила раздавить его психологически, чтобы он сам от неё отстал. — Что же ты не зовёшь на помощь? — с издёвкой спросила она.

Снейлс в отчаянии посмотрел на неё снизу вверх, тщетно пытаясь вырваться, но, в конечном итоге, замер. Сансет сперва подумала, что у неё всё-таки получилось задеть его, но всё оказалось немного не так, как она ожидала.

— Сансет, помоги мне! — произнёс он со странным надрывом в голосе, отчего у неё внутри всё перевернулось.

От неожиданности такой просьбы она совершенно растерялась, не зная что ответить.

— Пожалуйста, хватит, — твёрдо сказал паренёк. — Я здесь не затем, чтобы всё испортить. Я пришёл, потому что дал тебе обещание. И для меня это не пустые слова.

Собирая понемногу капли рассудка, девушка задумалась.

Его дурашливая клятва, обещание быть настойчивее и спорить с нею — он воспринял всё это максимально серьёзно, в то время как сама Сансет уже успела об этом позабыть.

— Мы не договаривались о том, что ты будешь вмешиваться в мою личную жизнь, — попыталась парировать она, хотя понимала, насколько глупо звучала её отговорка, учитывая ситуацию.

— В какой момент в твоей личной жизни возникла кувалда? — Снейлс опасливо покосился на инструмент, лежащий неподалёку. — К тому же я не очень уверен, что тебя не ударит током.

Только сейчас до девушки дошло, насколько поспешным было решение устроить диверсию, толком не обдумав свои действия.

— Я… об этом не подумала, — растерянно произнесла Сансет.

Спохватившись, она отпустила паренька и слезла с него. Едва он успел встать, как неподалёку послышался шорох чьих-то шагов.

— Пойдём, здесь не лучшее место для скандала, — сказал Снейлс и, схватив её за руку, потянул в сторону кустов, откуда ранее вывалился.

К счастью, их никто не заметил, и им удалось уйти через обходные пути, избегая прогулочных дорожек и продираясь через кусты и поляны.

Паренёк тянул её за собой с такой уверенностью, будто не раз здесь бывал, и Сансет впервые настолько доверилась ему, что даже не разжимала его руки всё то время, что он вёл её. Снейлс замедлил шаг лишь когда весёлый шум парка оказался далеко позади, и вокруг них стояла приятная лесная тишина, прерываемая лишь шелестом травы на тёплом ветру.

Они остановились на небольшом холме у подножия широкого дерева. Отсюда открывался прекрасный вид на Луна-парк, и девушка раньше даже не подозревала о существовании такого места.

Постепенно начинало вечереть, и край неба медленно заливало красновато-розовой зарёй. В любой другой день Сансет остановилась бы полюбоваться на вечернее небо и красочные виды парка, но сейчас её голову слишком разрывали тревожные мысли, чтобы отвлекаться на что-то расслабляющее. Она понятия не имела, что именно следует сказать пареньку, который только что саботировал её покушение на свидание Флэша.

— Здесь нас никто не услышит, — произнёс наконец Снейлс, нехотя отпуская её руку. — Можем продолжить наш разговор, если хочешь.

Сансет нервно стиснула свой локоть. Она не могла заставить себя посмотреть на паренька, вставшего рядом с ней. И хотя он совершенно не смотрел на неё, устремив взгляд куда-то на очертания Луна-парка, она всё ещё чувствовала себя растерянной и обезоруженной.

— Не знаю, что я собиралась делать дальше, — тихо ответила девушка. — Со мной всегда так…

— Когда больно видеть его с кем-то другим? — закончил за неё Снейлс, и Сансет вновь услышала в его голосе невыразимую печаль.

Ей всегда казалось, что все мимолётные увлечения Флэша — просто игра, в которую ему интересно играть лишь для того, чтобы её позлить, подразнить и почувствовать, как он на самом деле дорог ей, несмотря ни на что. Сейчас всё это выглядело куда серьёзнее, и от этого становилось не менее паршиво на душе.

— Когда настолько больно, что хочется всё уничтожить, лишь бы никогда больше этого не видеть, — произнесла Сансет. Вопреки желанию, её голос дрогнул.

В памяти снова всплыли счастливые лица Флэша и его новой подруги, и от накатившей горечи у девушки сжалось сердце. Казалось, что ещё чуть-чуть и она даст трещину, слабину, и всё вырвется наружу, заструится по щекам.

И среди этой боли Сансет ощутила, как кто-то бережно обнимает её дрожащие от напряжения плечи.

— Я понимаю, — прозвучал голос Снейлса над её ухом.

Этого короткого ответа хватило, чтобы пробить брешь в стене её самообладания, и горячие слёзы, уже ничем не сдерживаемые, хлынули из глаз. Это чувство было настолько острым, что казалось, будто все нервы вылезли наружу, причиняя нестерпимую боль. И пока одна её часть вопила о своей беспомощности, другая вцепилась руками в рубашку, по которой расползались мокрые разводы слёз.

Неужели именно так себя чувствовал Снейлс? Неужели по её вине каждый раз он испытывал такие мучения на протяжении долгого времени?

Хотелось бесконечно извиняться за причинённую боль, хотя в этом не было решительно никакого смысла, кроме как в попытке избавиться от нависшего над ней чувства вины.

Но, захлёбываясь рыданиями, девушка так и не смогла произнести ни слова, лишь уткнувшись носом в плечо паренька.

— Сансет, я могу тебе чем-нибудь помочь? — спросил Снейлс, всё ещё сжимая её в своих объятиях.

Он осторожно гладил её по затылку, перебирая пальцами красно-жёлтые волосы, и эти прикосновения странным образом приносили ей облегчение. Постепенно она совладала с дыханием и более-менее успокоилась, хотя всё её тело продолжало сотрясаться от беззвучного плача.

Сансет уже не помнила, когда последний раз так сильно плакала, и почему это оказывается так непросто прекратить. До неё далеко не сразу дошло, что её обнимает Снейлс, которому она вообще-то не давала разрешения к себе прикасаться, и при этом она совершенно расклеилась прямо при нём, разом вывалив все эмоции, что так долго копила в себе. Едва осознав, что произошло, она оттолкнула от себя паренька и отвернулась от накатившего стыда.

— Какой позор… — наконец смогла она произнести дрожащим голосом. По её щекам всё ещё струились слёзы, и девушка безуспешно пыталась вытереть их краем рукава. — Разревелась, как маленькая девочка. А ты, наверное, и рад, что я такая неудачница.

Она вновь развернулась к Снейлсу, который лишь с сочувствием смотрел на неё и не знал, что сказать.

Снова это трусливое молчание.

Девушка почувствовала, как огонёк гнева с новой силой разгорается внутри.

— Что же ты не смеёшься? — горько усмехнулась Сансет сквозь слёзы. — Давай, смейся! Меня снова предали, ведь это так смешно!

Паренёк потупил взгляд, полный искренней печали.

— Я бы никогда не стал смеяться над тем, как тебе больно, — тихо ответил он. — И мне очень жаль, что так произошло.

— Жаль? Почему тебе должно быть жаль? — вспыхнула Сансет. С какой бы стороны она ни смотрела, она не могла понять, почему Снейлс не рад тому, что Флэш променял её на какую-то незнакомку. — У тебя самоустранился конкурент, а тебе жаль? — в сердцах спросила она.

— Потому что тебе нужен не парень, и не ухажёр. — Паренёк поднял на неё глаза, и девушка почувствовала, что он говорит абсолютно без иронии. — Прямо сейчас тебе нужен друг.

Долгое мгновение Сансет обдумывала только что услышанное, пока не поняла, насколько сильно она перегнула палку, обрушив на Снейлса свой гнев буквально на ровном месте.

Да, было очень обидно, что он увидел её в таком уязвимом состоянии, но он был вовсе ни при чём.

— Я такая дура… — всхлипнула девушка, почувствовав слабость в ногах. Она села под деревом, закрыв заплаканное лицо руками, будто желая отгородиться от всего мира.

Сансет услышала лёгкий шорох травы и почувствовала, как паренёк сел рядом.

— Нет, ты не дура, — произнёс он, легонько коснувшись её плеча, но девушка была слишком подавлена, чтобы хоть как-то отреагировать на очередное нежелательное прикосновение. — Ты самый замечательный человек, которого я знаю.

Несмотря на всю его искренность, Сансет плохо верилось в его слова. Она могла быть какой угодно прекрасной принцессой в глазах Снейлса, но сама она не считала себя достаточно хорошим человеком. Она неподдельно радовалась тому, что Твайлайт отказала Флэшу, и ждала того же от Снейлса, когда Флэш нашёл кого-то другого. Стала ли бы по-настоящему хорошая девушка радоваться чужому горю?

— Я уже разглядел в тебе хорошего человека, разгляди в себе и ты, — сказал паренёк, будто прочитав её мысли. — Если он заставил тебя так сильно сомневаться в себе, то действительно ли он тебе нужен?

Сансет и сама не раз задавала себе этот вопрос. Каждый раз, когда ей казалось, что всё хорошо, обязательно появлялся Сентри и утягивал её на эмоциональное дно. Все её самые ужасные поступки были спровоцированы именно им, и довольно долгое время девушка закрывала на это глаза.

Если с Флэшем она сумела расстаться, то расстаться со своей мечтой о нём после столького времени, проведённого вместе, было куда сложнее.

К тому времени, как Сансет овладела её рациональная часть, слёзы почти перестали сочиться из глаз и она наконец отняла ладони от лица. Задумчиво глядя куда-то в траву, девушка устало обняла свои колени, избегая его взгляда.

Разговаривать совершенно не хотелось. Вынырнув из шквала эмоций, Сансет наконец-то разобралась со своими чувствами. Было очень много мыслей насчёт того, как следует поступить, и это определённо необходимо тщательно обдумать.

Всё это время Снейлс сидел рядом и больше не пытался заговорить. Вместо этого он достал из кармана маленький плеер без дисплея и протянул Сансет один наушник. От музыки она не стала отказываться, подумав, что если мелодия окажется слишком раздражающей, она просто вернёт ему наушник. Но то, что она услышала, наоборот заставило её слух полностью сосредоточиться на мелодии.

Это была довольно необычная электронная музыка, тягучая, словно пар, поднимающийся от кружки с горячим чаем. Пожалуй, она впервые в жизни слышала, как звучит уют и пустота одновременно, и это звучание приятно успокаивало и залечивало душевные раны.

Казалось, само время остановилось, чтобы дать Сансет прийти в себя, на мгновение перестать существовать и собрать воедино разлетевшиеся осколки собственной души.

Солнце уже почти село, когда она внезапно обратила внимание на огни Луна-парка, переливающиеся вдали. Жизнь продолжалась, и она ждала от девушки действий, терпеливо перебирая кабинки на колесе обозрения.

— Мне надо написать ему, — хрипло произнесла Сансет, неохотно вынимая из уха наушник. Она уже чувствовала себя гораздо лучше и теперь точно знала, что хочет сказать Флэшу.

— Хорошо, — кивнул Снейлс и поднялся с земли. Он убрал плеер и, отойдя на несколько метров от дерева, закурил, глядя на мерцающие очертания парка.

Достав из кармана телефон, девушка зашла в диалог с бывшим, где от него уже накопилось несколько бессмысленных сообщений с сердечками. Немного подумав, она почти с первого раза набрала текст, в котором высказала всё, о чём думала:

“Знаешь, я много думала над тем, что между нами было, но я бы соврала, если бы сказала, что была счастлива с тобой. Мы расстались не просто так, и я была уверена, что ты сделаешь для себя хоть какие-то выводы. Но самое обидное, что ты ничего не понял и не поменялся. Пожалуйста, оставь меня в покое. Не хочу тебя пугать, но ты прекрасно знаешь, на что я способна, если ты снова проигнорируешь мою просьбу от меня отвязаться. Прощай”.

Ещё раз перечитав эти строки, Сансет решительно нажала кнопку “отправить” и некоторое время просто смотрела в экран. Она надеялась, что он как можно скорее прочитает сообщение и ответит на него, но даже через десять минут оно так и осталось непрочитанным. С тяжёлым вздохом девушка закрыла диалог, и в глаза ей бросился заблокированный контакт, который стоял сейчас в нескольких шагах от неё.

“Совсем не того человека я добавила в “чёрный список”,” — с горечью подумала Сансет и удалила Снейлса из списка заблокированных. Ей тут же пришло несколько старых сообщений от него, отправленных с промежутком в несколько часов.

“Сансет, что-то случилось?”

“Мне очень жаль, что я так и не смог тебе помочь( “

“Возможно, это сообщение ничего не изменит, но я просто хочу, чтобы ты знала — я всегда буду на твоей стороне, что бы ни случилось”.

Прочитав эти сообщения от паренька, девушка почувствовала, как внутри зажглось нечто очень хрупкое и тёплое, словно дрожащее пламя свечи. И по мере того, как это нежное тепло разгоняло мрак, на её лице непроизвольно расцветала улыбка. Впервые за долгое время Сансет ощутила, что её на самом деле кто-то любит, и это чувство согревало её душу.

— Всё хорошо? — услышала она рядом голос Снейлса и подняла глаза.

Отчего-то ей было всё равно, что он подумает, глядя на то, как она улыбается в телефон. Теперь эмоции не были проблемой. И Снейлс больше не был проблемой.

— Да, — ответила она и сунула телефон обратно в карман. Нащупав там какую-то бумажку, она с удивлением вытащила её из кармана.

Это оказалось предсказание из печенья Пинки Пай, которое Сансет спрятала в тот день, когда они готовили у кондитерши — “Не стоит цепляться за человека, которому ты безразличен”.

— Кто бы мог подумать, что какая-то глупая печенька даст мне дельный совет, — фыркнула она.

Паренёк снова присел рядом с ней и с интересом заглянул в бумажку.

— Теперь понятно, почему ты его не зачитала, — произнёс он.

Смяв предсказание в руке, девушка убрала его в карман куртки и, откинувшись назад, прислонилась спиной к стволу дерева, глядя в темнеющее небо.

— Честно говоря, я думала, что это предсказание предназначалось для тебя, но теперь я знаю, что это не так, — призналась Сансет.

После пережитого стресса она настолько расслабилась, что её потянуло на откровения. Теперь ей наоборот захотелось о чём-нибудь поговорить, чтобы поскорее отвлечься от произошедшего.

— Я бы не стал следовать совету этого печенья, если бы оно мне попалось, — пожал плечами Снейлс.

Задумавшись о предсказаниях, девушка вдруг вспомнила, какое вытянул сам паренёк. Что-то о том, что кто-то беспокоится за него — дословно она его не помнила. Из-за сообщения от Флаттершай все решили, что речь идёт о ней. Но что, если предсказание указывало на саму Сансет? Эта мысль не давала ей покоя.

— Спасибо. — Она вновь взглянула на паренька. Слова благодарности сами собой посыпались из её совсем расслабившегося разума. — Правда, я тебе очень благодарна за то, как много ты для меня делаешь.

На мгновение в её памяти всплыло, как Снейлс, бледный от страха, дал ей отпор у пульта управления. Безусловно, безумный поступок, но достойный уважения.

Сансет пообещала себе, что больше никогда не причинит ему боль, какими бы хорошими ни были её намерения. По крайней мере, она очень постарается больше не тиранить его.

— И, знаешь… Тебе больше не стоит меня бояться, — добавила она, поднимаясь с земли.

Уже почти стемнело, но девушка всё равно заметила, как зрачки паренька сузились от крайней степени удивления.

— Сказала девушка, которая не так давно шла на меня с кувалдой, — осторожно напомнил он.

— Я была не в себе, — хмуро ответила Сансет. Она действительно очень жалела о том, что хотела решить свои проблемы таким радикальным способом. — К тому же ты не убежал от меня, хотя у тебя было на это полное право.

— Я не мог оставить тебя в таком состоянии, — возразил Снейлс.

Девушка застыла в молчаливом изумлении, глядя на паренька сверху вниз. Каким-то непостижимым образом очередные его слова трогали её за душу, обрушивая на неё очередную волну невыразимой нежности.

Поддавшись этому внезапному эмоциональному порыву, Сансет вдруг захотелось прикоснуться к нему, прижаться как можно теснее и не отпускать. Но ещё одни объятия показались ей слишком большой наглостью, так что, вспомнив, как к нему прикасалась Пинки, девушка протянула руку и мягко коснулась его головы, слегка потрепав Снейлса по волосам. Простое неумелое прикосновение, от которого тем не менее стало очень тепло в груди. На мгновение она поймала на себе его влюблённый взгляд, прежде чем он прикрыл глаза от удовольствия.

Только после того, как Сансет убрала руку, она внезапно подумала, что этот жест всё равно был слишком интимным и, наверное, не очень уместным. Но других вариантов, как выразить свои чувства, она так и не смогла придумать.

— Ещё раз закуришь при мне, сильно об этом пожалеешь, — холодно произнесла она в попытке перевести тему, чтобы скрыть своё смущение.

— Кажется, ты только что просила меня не бояться, — осторожно сказал Снейлс, с опаской глядя на неё снизу вверх.

Сансет упёрла руки в бока и строго посмотрела на него в ответ.

— А сейчас я прошу тебя не курить.

— Почему?

Девушка задумалась. Стоило ли напрямую говорить пареньку, что её беспокоит его постоянное курение после всех особо напряжённых разговоров? Пока что её просьба выглядит скорее как приказ, а не забота. Но и в открытую проявлять заботу она сильно не хотела — мало ли что он подумает.

— Запах мерзкий, — скривилась девушка, озвучив первую пришедшую на ум причину. — Не представляю, как ты этим дышишь. Неужели приятно?

Снейлс пожал плечами, вероятно, ничего не заподозрив.

— Помогает расслабиться, — просто ответил он.

— Если это действительно расслабляет, может, и мне попробовать? — ехидно хихикнула она.

Паренёк густо покраснел, возмущённо вздёрнув брови:

— Нет!

Сансет позабавила его реакция, и ей даже стало интересно, о чём же он подумал, но спросить об этом не рискнула.

— Да я шучу, — фыркнула она и вновь повернулась в сторону Луна-парка. — Ты приходишь сюда только затем, чтобы втайне ото всех курить?

Несколько секунд Снейлс помолчал, глядя куда-то под ноги, прежде чем ответить.

— Не совсем. — Он встал с земли и отошёл на пару метров, оказавшись почти на вершине холма. — Я прихожу сюда выговориться.

Девушка растерянно огляделась по сторонам, но никого не увидела.

— Кому? — осторожно спросила она.

— Совсем не обязательно, чтобы кто-то слушал, — улыбнулся он и, сложив руки у лица, прокричал во всё горло: — Меня бесит, что я вынужден скрывать, что курю!

Крик получился настолько громким, что его подхватило эхо, разнося по пустому лесу. Сансет даже не подозревала, что щуплый паренёк может издавать настолько мощный вопль.

— Забавный способ снять стресс, — произнесла она, когда эхо наконец стихло.

Снейлс обернулся, и на его губах всё ещё играла озорная улыбка.

— Хочешь тоже попробовать? — спросил он. — Можешь кричать всё, что захочешь, всё равно никто не услышит.

Взойдя на холм, девушка посмотрела на ночной лес, раскинувшийся перед ней, освещаемый лишь слабым светом луны и далёкими огнями парка.

Любая боль, любое возмущение — всё, что она прокричит, останется здесь. Никто этого не услышит, кроме Снейлса, но что-то ей подсказывало, что ему можно доверять.

Сжав руки в кулаки, Сансет набрала в лёгкие побольше воздуха и прокричала с надрывом:

— Ненавижу школу! И себя ненавижу!

Эхо ответило ей многократным повторением её почти истеричного вопля, полного боли, постепенно затихая вдали. И по мере его растворения в тишине, девушка чувствовала, как боль уходит вместе с ним. В какой-то мере это действительно приносило облегчение.

— Снипс — недоумок! — прокричал вслед за ней Снейлс.

— Флэш — придурок! — вторила ему Сансет.

Они стояли рядом друг с другом словно два завывающих волка и кричали в пустоту всякую ерунду, избавляясь от лишнего эмоционального груза, пока в конечном итоге не выдохлись.

Не сговариваясь, они вдруг рассмеялись.

— Ты прав, даже как-то полегчало, — произнесла наконец Сансет. Её голосовые связки горели от напряжения, но она ни капли об этом не жалела. Впервые за весь день ей стало действительно весело. — Сегодняшний день был просто отстой, — добавила она.

Снейлс оживлённо вздёрнул брови:

— Мы можем это исправить. Вернёмся в Луна-парк? — предложил он.

Девушка задумчиво потёрла подбородок. Провести остаток дня действительно так, как ей хотелось, казалось заманчивой идеей, вместо того чтобы вернуться в свою тихую пустую комнату и молча страдать.

— Хуже уже точно быть не может, так что, почему бы и нет, — согласилась она.

Сансет достала из кармана стопку билетиков, что всучила ей фермерша, и у паренька округлились глаза от удивления.

— Ого, сколько билетов!

— Не смотри на меня так, будто я их украла, — возмутилась девушка. — Мне их дала Эпплджек.

— Значит, ты неплохо вписалась в их компанию? — спросил Снейлс.

— Наверное, — с сомнением в голосе ответила Сансет, раздумывая, как бы аккуратно ответить ему, чтобы случайно не рассказать о казусе с батутом. — Ну… По крайней мере, меня никто не выгнал и я ничего не испортила, — сказала она с расстановкой. — Это можно считать за успех?

— Конечно! — радостно произнёс паренёк. — Ты молодец.

Что-то вновь сладко кольнуло в груди при его словах, но девушка решила не обращать на это внимание.

— Льстец! — Счастливо рассмеявшись, она легонько толкнула его в плечо.

— Ну правда! — возразил ей Снейлс.

К тому времени, как они добрались обратно к парку через лес, на ясном небе уже отчётливо были видны звёзды. Сансет надеялась, что людей к этому моменту поубавится, но очень ошибалась — ко многим аттракционам по прежнему стояли огромные очереди. Вечер только начинался, и даже внезапно завибрировавший телефон больше не мог его омрачить — девушка безжалостно отключила его, даже не глядя на экран.

Меньше всего были загружены мелкие палатки и автоматы, куда они для начала и направились. Первым им на глаза попался силометр, в который паренёк не упустил возможности ткнуть пальцем:

— Смотри, твоё любимое!

Сансет закатила глаза.

— Это из-за кувалды, да? Так и будешь мне теперь об этом напоминать? — с наигранной обидой спросила она.

Снейлс виновато потупил глаза.

— Это последний раз, обещаю, — ответил он и протянул ей молоток. — Так что, ударишь?

Девушка взяла молоток из его рук, но не спешила им воспользоваться. Вместо этого она хитро взглянула на паренька и внезапно замахнулась на него. Опешивший от неожиданности Снейлс испуганно попятился, но увидев, что она побежала за ним, рванул от неё со всех ног, сделав крюк вокруг силометра.

— Не меня! — жалобно проскулил он на бегу.

Но, вернувшись обратно к мишени, Сансет вдарила по ней молотком что есть силы. Автомат заиграл победные фанфары, показывая на табло максимально возможный результат.

— Да! — воскликнула девушка, радостно размахивая молотком.

Осознав, что над ним всего лишь подшутили, Снейлс остановился, переводя дыхание.

— Видел бы ты своё лицо, — хихикнула Сансет, возвращая молоток обратно в автомат.

На этот раз уже сам паренёк надулся с притворной обидой, хотя и не мог сдержать улыбку.

— Тебе настолько нравится меня пугать?

— Я же это не всерьёз, — примирительно произнесла девушка. Они вышли к соседней палатке, в которой был расположен большой танцевальный автомат. — Ну же, не дуйся, иначе я тебя затанцую. — Она дружески ткнула его локтем в бок.

Увидев перед собой аттракцион для танцевального баттла, Снейлс заметно оживился и хитро сощурился.

— Не затанцуешь, — уверенно объявил он.

Сансет не сомневалась, что сумеет победить, так как не раз приходила сюда с Флэшем, и он ещё ни разу не смог её перетанцевать, как бы ни старался. Возможно, это было слишком самоуверенно, но ей казалось, что слабый, в её понимании, паренёк, вряд ли сможет продержаться с ней хотя бы один раунд.

— Поспорим? — дерзко спросила она.

— Тогда победитель выбирает следующий аттракцион, — предложил Снейлс.

Ударив по рукам, они поспешили к автомату, пока он ещё был свободен. Паренёк позволил Сансет самой выбрать сложность, и отчего-то очень обрадовался, когда она поставила сложность выше средней. Девушка с подозрением посмотрела на него, подумав, что никто на её памяти ещё не выбирал сложность выше этой, и вряд ли Снейлс когда-либо мог танцевать на максимальной сложности.

Однако, когда заиграла энергичная музыка и игра началась, она сильно засомневалась в своём предположении. Несмотря на то, что первый раунд был почти разминочным, он нисколько не казался лёгким. Сансет, хоть и успевала вовремя нажимать на нужные кнопки, к середине раунда почувствовала, что начинает сбиваться с ритма, в то время как Снейлс на соседнем игровом поле двигался, словно заведённый, и, казалось, совершенно не был утомлён.

На втором раунде она всё же ошиблась пару раз, и у неё уже даже не было времени посмотреть, как там дела у паренька, так что к третьему раунду она уже изрядно устала. Возможно, из-за того что Сансет давно не танцевала на этих автоматах, она совершенно отвыкла от них и потеряла хватку?

В любом случае проигрывать она не собиралась, и на последних минутах, когда скорость максимально возросла, девушка сосредоточилась только на ритме. В такие моменты она больше всего жалела, что у неё больше не четыре ноги, с которыми наверняка было бы гораздо проще нажимать на четыре кнопки.

Краем глаза Сансет всё же взглянула в сторону соперника и чуть не споткнулась от удивления — Снейлс настолько мастерски вытанцовывал по кнопкам, что возле него собрались несколько зевак, а кто-то даже снимал его на телефон.

“Ну здравствуй, ещё одна сторона Снейлса, о которой я не знала,” — подумала девушка, отчаянно стараясь удержать ритм.

Когда финальный раунд наконец-то кончился, Сансет буквально вывалилась из автомата и тяжело опустилась на ближайшую скамейку. Она с треском проиграла, и внутри неё бурлила смесь зависти, обиды и восхищения — настолько ядрёный коктейль из чувств, что девушка никак не могла определиться, злиться ей или нет.

— А ты неплохо держалась, — сказал паренёк, присаживаясь рядом с ней. Он был немного взмокшим после активных танцев, но выглядел очень счастливым.

— Шутишь? Это было ужасно, — нервно засмеялась Сансет. С неё самой лил пот, и она никак не могла отдышаться. — Меня ещё никто не обыгрывал с таким отрывом.

— Я не шучу, это было офигительно! — восхищённо произнёс Снейлс. — Это мой любимый аттракцион, и, вообще-то, ты первая, кто продержался со мной до конца.

Девушка удивлённо вскинула бровь. Танцевальные баттлы нравились и ей, не столько за счёт танцев, сколько за заряжающую музыку, заставляющую сбросить накопившееся напряжение за счёт постоянного движения.

Сансет всегда казалось, что у них со Снейлсом гораздо меньше точек соприкосновения, а на самом деле она просто никогда не старалась их искать.

Глядя на неё, паренёк, видимо, по-своему истолковал её реакцию.

— Если хочешь, можешь выбрать следующий аттракцион сама, — поспешил предложить он.

— Нет, мы поспорили, и ты выиграл, — возразила девушка. — Выбираешь ты.

— Тогда — американские горки!

От одного лишь упоминания этого аттракциона у Сансет закружилась голова. И хотя она уже бывала на нём не раз, после сегодняшнего случая идти на него не очень-то хотелось.

— Как банально, — пренебрежительно фыркнула девушка, но сама заметно побледнела.

— Боишься высоты? — осторожно спросил Снейлс.

— Вовсе нет, — нервно отозвалась она. Рассказывать о батуте она всё ещё не горела желанием, но проверить свою реакцию на высоту она была совсем даже не против. По крайней мере, были варианты гораздо лучше, чем резкие перепады высоты. — У меня есть идея получше, — произнесла Сансет, вспомнив своё давнее желание побывать на одном необычном аттракционе.

Огромное строение располагалось почти в центре парка, где всегда толпилось много людей. Пришлось взяться за руки, чтобы не потерять друг друга в толпе. Уже на подходе к аттракциону начиналась очередь, задолго до входа во внутрь. Ведя за собой паренька, Сансет проскочила рядом с очередью прямо к прозрачным стенам, подсвеченным со всех сторон, сквозь которые можно было увидеть, что происходит внутри.

— Аэротруба! — догадался Снейлс, увидев как пара человек равномерно взлетает в воздух без всяких ремней и тросов.

С завистью наблюдая за счастливчиками за стеклом, девушка тяжело вздохнула.

— Всегда хотела сюда попасть, но очереди каждый раз очень большие, — пожаловалась она.

Паренёк задумчиво осмотрелся по сторонам.

— Как же тогда быть?

Парень и девушка из начала очереди, стоящие у самого входа, вопросительно переглянулись, видимо, услышав их разговор, и Сансет напряглась, подумав, что немного переборщила с эмоциями.

— Дорогой, кажется у этих ребят свидание. Может, пропустим их? — спросила незнакомка из очереди у своего спутника.

Сансет только тогда заметила, что всё ещё сжимает руку Снейлса, и была очень рада, что так и не отпустила её. Ради того, чтобы попасть в аэротрубу, она готова была даже притвориться, что они парочка. Настолько удачное стечение обстоятельств бывает не так уж и часто.

— Правда пропустите? — Она умоляюще улыбнулась людям в очереди, взяв паренька под руку.

— Пусть идут, — кивнул парень и приобнял свою девушку. — Мы тоже когда-то такими были.

Не переставая умиляться, они пропустили Сансет и Снейлса вперёд.

— Спасибо большое! — прокричала им девушка и, пританцовывая от радости, зашла внутрь, утягивая за собой раскрасневшегося паренька.

Когда-то давно она навсегда распрощалась с мечтой иметь собственные крылья, да и полёт в человеческом теле всегда казался девушке чем-то из разряда фантастики, если не считать того ужасного случая с короной. Но это вовсе не исключало того, что она безумно хотела ещё хотя бы раз прикоснуться к давно забытому ощущению полёта, которое однажды испытала, пролетев на спине принцессы Селестии над Кантерлотом.

Экипировка, которую им выдали, оказалась немного мешковата, но Сансет подумала, что это сделано специально для того, чтобы в ней было удобно двигаться. Когда заревел мощный мотор, приводящий в движение множество лопастей, она почувствовала, как внутри всё сжалось от волнения, уже второй раз за день. По мере того, как сила ветра увеличивалась, её постепенно подбрасывало всё выше.

Сперва Сансет пыталась удержаться горизонтально, как велел инструктор перед полётом, но вскоре ей надоело зависать на месте, и она накренилась на бок, закрутившись вокруг своей оси и постепенно улетая ввысь. Ветер поднимал её так легко, что ей казалось, будто её держат вовсе не раскинутые руки и ноги, а самые настоящие крылья. Не было никакого страха, лишь эйфория от долгожданного полёта, и Сансет была невыносимо рада, что фобия высоты с ней надолго не задержалась.

Снейлс всё это время летал рядом с ней, предпринимая отчаянные попытки не кружиться, и от избытка эмоций она почти про него забыла. Легко спикировав, будто всегда это умела, девушка поймала его за руку, что значительно смягчило его беспорядочное вращение. Паренёк с благодарностью посмотрел на неё, так как не мог ничего сказать из-за защитного шлема, да в шуме работающих вентиляторов его всё равно не было бы слышно.

Взявшись за обе руки они равномерно взлетели вверх. Сансет чувствовала, как потоки воздуха блуждают по её телу, поддерживая и легонько щекоча. Мгновение спустя она поняла, что щекотал её вовсе не воздух — вокруг них разлетелись множество мелких бумажек и, присмотревшись к ним, девушка вдруг разглядела в них свои билетики, каким-то образом просочившиеся через ворот её экипировки.

Казалось бы, такая потеря должна была её расстроить, но отчего-то Сансет стало очень смешно, глядя на взлетающие вместе с ними билетики, разлетающиеся словно конфетти.

Пришлось извиняться перед персоналом за то, что они случайно намусорили в аэротрубе, но никто их за это особо не ругал. Когда Сансет и Снейлс вышли после аттракциона, девушка наконец вволю посмеялась. В любой другой день она бы наверное была огорчена из-за такой потери, но сейчас это казалось сущей мелочью, по сравнению с тем, что ей пришлось пережить за этот день.

— Кажется, все мои билеты вылетели в трубу, — произнесла она, отчего паренёк не выдержал и тоже залился смехом.

— Так ты не так уж расстроена? — спросил он.

— Вообще нет, — улыбнулась девушка и на всякий случай ещё раз пошарила по карманам. — Подожди, один всё-таки остался. — Нащупав один единственный билетик, она не задумываясь протянула его Снейлсу. — Держи.

— Мне? — удивился паренёк, глядя на одинокий билет в своей руке.

Даже выиграв спор, он всё равно не смог получить желаемое — прокатиться на американских горках. Отдать ему последний билетик показалось Сансет вполне справедливым решением.

— Да, — уверенно ответила девушка. — Я использовала на один билет больше, значит, он твой.

— Спасибо! — радостно улыбнулся Снейлс и потащил её сквозь толпу к палаткам, так что она еле поспевала за ним идти.

Иногда её безумно раздражали его ребяческие порывы, но не в этот раз. Наблюдая с каким энтузиазмом паренёк пытался попасть мячиком по мишеням, Сансет думала о том, как давно она вот так не веселилась по-детски от души, без оглядки на свои страхи и комплексы. Ей определённо стоило время от времени отвлекаться на что-то более приятное, чем самобичевание.

Несмотря на все свои попытки, Снейлс сумел выиграть лишь зелёный воздушный шарик в качестве утешительного приза. Настолько кислое выражение его лица девушка видела впервые за всё то время, что они знакомы. Вероятно, паренёк рассчитывал заполучить что-то более весомое, чем шарик.

— С таким уровнем удачи нам сегодня определённо не стоит ничем рисковать, — усмехнулась Сансет. — Может, возьмём себе по вафле, прежде чем вернёмся в общежитие? — предложила она.

Снейлс, как ей показалось, ожидал насмешки, и, когда её не последовало, он удивлённо моргнул.

— Было бы неплохо, — ответил он, и они двинулись в сторону палаток с едой.

Фудкорт располагался на просторной площади у ручья, огороженный невысоким парапетом и, закупившись вафлями, Сансет и Снейлс расположились прямо на перилах, свесив ноги в сторону покатого склона, украшенного каменными плитами. Над лесом висел кусочек луны, и ручей слабо поблескивал в её свете, почти скрытый во тьме.

Задумчиво жуя вафлю со сливочным кремом, девушка прокручивала в уме события сегодняшнего дня.

Этот злополучный батут, который едва не стоил жизни им обоим — именно на нём, казалось, она исчерпала весь свой запас удачи. По крайней мере, Сансет была рада, что осталась жива.

Она искоса взглянула на паренька, с аппетитом поедающего свою вафлю с карамельной начинкой. К его запястью была привязана лента, и шарик над ним легонько подрагивал от малейшего движения, — выглядело это настолько по-детски, что губы сами собой складывались в улыбку.

Ей не хотелось этого признавать, но всё же в какой-то мере Снейлс стал ей дорог. Сложно было представить, что было бы, если бы она потеряла его сегодня.

— Получается, ты пришёл, потому что знал, что я здесь? — спросила Сансет, доедая свою вафлю.

— Да, — кивнул паренёк. — Пинки Пай сказала, что сегодня ты работаешь на батуте, и я решил посмотреть, как у тебя дела.

Девушка почувствовала укол вины и нервно скомкала салфетку, оставшуюся после вафли.

— Что ж, прости, что сбежала, едва тебя увидев. — Она горько усмехнулась и отправила салфетку в ближайшую урну.

— А почему ты сбежала? — спросил Снейлс.

— Было очень неловко после того вечера у Пинки, — тихо произнесла Сансет, не в силах взглянуть ему в глаза. Ей до сих пор было стыдно обсуждать свои глупые поступки.

— Не бери в голову, это всё моя вина, — покачал головой паренёк, грустно уставившись на свою вафлю.

— Нет, — возразила девушка. — Я, можно сказать, станцевала чечётку на твоих больных мозолях, и делать это на постоянной основе было бы перебором.

Нахмурившись, она нервно сложила руки на груди, но, взглянув на неё, Снейлс вдруг улыбнулся.

— Давай сойдёмся на том, что ты уже узнала меня достаточно хорошо, чтобы этого не повторилось. — Он ещё раз откусил вафлю, после чего добавил: — По крайней мере, не настолько часто.

— Чтобы ты перестал курить после каждого нашего разговора, мне лучше вообще перестать разговаривать с тобой, — хмуро отозвалась Сансет, наблюдая, как он доедает свою вафлю.

— Эй! — возмутился он, как только успел дожевать. — Всё не настолько плохо.

Но девушка лишь недоверчиво посмотрела в ответ. Была мысль вытянуть из него очередное обещание, просто для собственного спокойствия, но Сансет безжалостно откинула её — было бы слишком нечестно пользоваться этим трюком настолько часто.

— Ладно, — сдался наконец Снейлс, покончив с вафлей. — Если тебе действительно интересно, я могу немного рассказать о том, чего не рассказал, когда мы готовили печенье.

Несмотря на его непринуждённый тон, девушка всё равно почувствовала волну холода, пробежавшую через всё тело.

— Не обязательно, если ты совсем этого не хочешь, — поспешно произнесла она.

— Всё нормально, — успокоил её паренёк, хотя и отвёл взгляд куда-то в темноту. — Если не вдаваться в подробности, то у меня тоже были… небольшие сложности в том, чтобы с кем-то подружиться, — сказал он, и Сансет заметила, как его пальцы нервно вцепились в край перил. — Я знаю, каково это, когда не вписываешься в общество, и именно поэтому мне так хочется тебе помочь.

Постепенно до неё стало доходить, что часть её предположений оказалась верной.

Выходит, дело было не только в обещании? Это было искреннее желание помочь, позаботиться о ней, а она чуть было не обнулила все старания, что он приложил.

— Обещаю, больше не буду тебя избегать, — решительно сказала Сансет.

Паренёк с надеждой взглянул ей в глаза.

— Правда? — переспросил он.

По памяти девушка воспроизвела Пинки-клятву, насколько смогла запомнить.

— Через солнце на луну кексик в глаз себе воткну! — Она шлёпнула себя ладонью в лицо, но получилось слишком сильно. — Ой! — Сансет потёрла ушибленную щёку и засмеялась с собственной неловкости.

Снейлс хихикнул в ответ.

— Теперь я снова твой Подсолнух, — радостно объявил он, и на его лице снова засияла улыбка.

Та самая улыбка, от которой ей становилось так тепло. Это было просто удивительно, как человек, прошедший через столько боли, мог выглядеть настолько заразительно счастливым.

— Знаешь, оказывается, ты куда сильнее, чем я, — сказала вдруг девушка.

Паренёк удивлённо моргнул, после чего мгновенно покраснел и смущённо засмеялся:

— Ну и кто кому теперь льстит?

Сансет победно хихикнула. Отчего-то её забавляла подобная реакция, и хотелось её видеть как можно чаще.

— Ты что, смущён? — хитро улыбнулась она.

Притянув к себе свой шарик, Снейлс вдохнул из него немного гелия.

— Возможно, — ответил он писклявым голосом, после чего они оба чуть не свалились с перил от смеха.

Глава 6

Вопреки ожиданиям, Сансет вернулась в свою комнату в довольно приподнятом настроении. Она долго не могла сосредоточиться на том, чтобы поспать, и в конечном итоге включила телефон и, не задумываясь, написала Снейлсу.

“Ты уже спишь?”

“Нет, не могу уснуть”

“Я тоже”

“Спасибо за сегодняшний вечер, было очень весело)”

“Даже несмотря на то, что я снова всё испортила?”

“Ты не испортила. Нам просто не очень повезло”

“Несколько раз подряд?)”

“Поверь мне, когда рядом Снипс, ещё и не такая жесть случается :D”

“Так я тебе Снипса заменяю?!”

“Да ладно, у тебя отлично получается)”

Разговорившись, они пролежали без сна до пяти утра, болтая обо всякой ерунде, пока Сансет в изнеможении не отключилась, провалившись в сон. Она не понимала, как же так получилось, но отчего-то события прошедшего дня настолько отпечатались в сознании девушки, что у неё никак не получалось как следует расслабиться. Даже после сна она чувствовала себя так, будто выпила пару чашек кофе, и, казалось, была готова свернуть горы.

Утром в зеркале её встретило необычайно странное отражение. Что-то в нём изменилось, едва уловимое, и Сансет никак не могла понять, что именно, насколько бы внимательно она ни всматривалась. Она улыбнулась девушке по ту сторону зеркала и с особой тщательностью привела в порядок волосы, будто от её причёски зависел исход всего дня.

По дороге в школу Сансет поймала себя на том, что напевает под нос одну из старых песен, ещё со времён жизни в Эквестрии. Мелодию, что так и просилась наружу, она не играла уже очень давно. И хотя с ней были связаны не самые приятные воспоминания, она настолько сильно рвалась из её сердца, что девушка не могла дождаться момента, когда наконец останется одна в музыкальном классе.

До нелепого странное игривое настроение, с которым Сансет проснулась, совершенно сводило её с ума. Серые улицы, что ещё недавно так раздражали, расцвели в её глазах под светлеющим голубым небом. Даже мрачные скелеты голых кустов и деревьев заблестели каштановыми ветками в лучах восходящего солнца.

Школьный холл встретил её празднично украшенными стенами. Через весь потолок тянулись красно-белые гирлянды из бумажных сердечек, а кое-где были подвязаны блестящие воздушные шарики. В привычном повседневном шуме Сансет не сразу расслышала, что по громкой связи непрерывно, едва слышно, играет музыка, чего обычно никогда не случалось в праздники. Интересно, как Пинки Пай удалось уговорить на это директрису?

— Неплохо украсили, да?

Невольно залюбовавшись на украшения в холле, Сансет не заметила, как к ней подошла Эпплджек, и у неё чуть сердце в пятки не ушло, когда она услышала её голос, однако не подала виду, что испугалась.

— Как ты, Сансет? У тебя всё в норме? — с участием спросила фермерша, по-видимому намекая на вчерашнее.

— Думаю, да, — ответила девушка, поворачиваясь к Эпплджек. Её взгляд упал на шляпу, которую фермерша, вероятно, решила украсить к празднику — на ней была приколота небольшая брошь в виде сердца. — И, кстати, спасибо за билеты, — добавила Сансет. О том, что она в конечном итоге потеряла эти билеты, девушка решила тактично умолчать.

— Ты сегодня… выглядишь отпадно, — произнесла Эпплджек, с улыбкой рассматривая девушку.

Сансет удивлённо моргнула, лихорадочно вспоминая своё отражение в зеркале, но так и не смогла сообразить, что же с ним было не так. Чему же так обрадовалась фермерша?

 — Ладно, не парься, — торопливо перевела она тему. — Хочешь сегодня побывать на нашей ферме? Заодно поможешь с ящиком.

— С каким ящиком? — переспросила девушка, всё ещё в замешательстве осматривая себя, в надежде наконец-то обнаружить что-то не то в своём внешнем виде. В конце-концов сдавшись, она вопросительно взглянула на Эпплджек.

— Для валентинок, — объяснила она, не обратив внимания на её замешательство. — В день праздника он будет стоять здесь, в холле, и туда можно будет опустить открытку или послание. Каждую перемену всё это будет доставляться получателям.

— Неплохая идея, — пожала плечами Сансет. — Но что нужно от меня?

— Ящик нужно собрать и покрасить. Вдвоём это будет проще сделать, но если ты занята…

— Нет-нет, я помогу, — оборвала её девушка, вспомнив, что лучше никому из подруг не отказывать.

Эпплджек одобрительно кивнула, и у запаниковавшей было Сансет отлегло от сердца.

— В таком случае, мой брат заедет за нами после уроков. Будь готова! — бросила она напоследок, прежде чем уйти на урок.

Сансет тоже поспешила на занятия, но как следует сосредоточиться на уроках у неё никак не получалось.

В мечтательной задумчивости она просидела, рисуя бессмысленные узоры на полях тетради. Мыслями девушка из раза в раз возвращалась ко вчерашнему дню, и ощущение необъяснимой эйфории всё никак не желало её отпускать. Сансет чувствовала себя счастливой и никак не могла понять истинную причину этого счастья, от чего внутри у неё всё сжималось от сладкого трепета.

После скучных занятий девушка так сильно торопилась в музыкальный класс, что случайно налетела на проходящую по коридору Пинки. Кондитерша тем не менее обрадовалась такой встрече и радостно кинулась в объятия Сансет.

— Привет, новый друг! — с нескрываемой радостью воскликнула Пинки Пай и вдруг замерла, прижимая к себе девушку, будто к чему-то прислушиваясь. — Какая замечательная мелодия, — произнесла она, отстраняясь от удивлённой её внезапностью Сансет.

— Что? — только и смогла ответить шокированная девушка.

— Твоя душа поёт, — ласково улыбнулась кондитерша и вприпрыжку поскакала по коридору по своим делам, не посчитав нужным что-либо объяснить.

Ей показалось, или Пинки Пай действительно слышала эту навязчивую музыку, застрявшую у неё в голове? Впрочем, после близкого знакомства с кондитершей Сансет уже больше ничего не удивляло.

Музыкальный класс встретил девушку понимающей тишиной, словно ожидающей новых эмоциональных излияний в форме музыки. Швырнув сумку куда-то в угол, Сансет села перед пианино. Открыв крышку, она заботливо стала перебирать клавиши, будто вспоминая звучание каждой из них. И хотя некоторые ноты звучали из старого инструмента далеко не идеально, девушка улыбнулась, наигрывая мелодию, что так рвалась из её души.

Эта музыка, увлекающая и завораживающая, казалось, всё глубже затягивала в себя, заставляя сердце биться в необъяснимом радостном экстазе. Временами, то замедляясь, то ускоряясь, она пыталась выразить то, что творилось внутри противоречивой души Сансет, но не могла дать ясный ответ даже ей самой. Композитор, который написал эту мелодию, вероятно, был либо пьян, либо так же сильно заплутал в собственных эмоциях.

Последние ноты прозвенели в пустом классе едва слышно, почти торжественно печально, будто сожалея о конце композиции, с большой неохотой отпускающей её разум. Несколько секунд девушка просидела в тишине, прежде чем услышала позади шорох. Она стремительно обернулась и её сердце пропустило удар — посреди класса стоял Снейлс с немым восторгом на лице.

— К-как давно ты здесь? — Сансет попыталась изобразить ярость в своём голосе, но почувствовала, что неизбежно краснеет.

— Пару минут, — ответил паренёк, и девушка с ужасом поняла, что он всё слышал, но почему-то была этому даже рада. — Играешь просто охренительно. Почему бы тебе не сыграть на празднике? — предложил он, присаживаясь на скамейку рядом с ней.

— Ещё чего! — возмутилась Сансет. — Я играю не для того, чтобы меня кто-то слушал.

Нахмурившись, она опустила взгляд на клавиши. Ей казалось, что если она посмотрит ему в глаза, он обязательно всё поймёт и подумает о ней совершенно не то, что она хотела. Странное и необъяснимое чувство стыда никак не хотело отступать.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Снейлс.

— Ну… — Девушка глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. В уме пролетали фрагменты их вчерашних приключений, и она удачно зацепилась за один из них. — Если проводить параллели со вчерашним днём, то прямо сейчас ты услышал, как я кричу посреди пустого леса. Как думаешь, хочу ли я кричать со сцены то, что чувствую? — насмешливо спросила она и рискнула искоса взглянуть на паренька.

Он выглядел смущённым.

— Кажется, я понял, — виновато произнёс Снейлс. — Прости, что сморозил глупость.

Но Сансет нисколько не злилась, хоть и смотрела на него с притворной обидой. Вероятно, если бы не это напускное раздражение, она бы улыбалась как дура, настолько её распирало от переполнявших эмоций. Но она очень боялась их показать, даже несмотря на то, что паренёк уже видел её настоящую.

Она вновь повернулась к инструменту, и её руки сами собой потянулись к клавишам. Вчерашние откровения никак не шли у неё из головы. Раз уж так случилось, что Снейлс поделился с ней чем-то сокровенным, ей хотелось сделать то же самое. Раскрывать свою душу было очень непросто, и что-то внутри неё трусливо дрожало, боясь оказаться излишне уязвимым.

— Хочешь послушать? — вдруг предложила девушка, и её пальцы мелодично прошлись по клавишам, готовые в любой момент приступить к игре.

— А можно? — Паренёк с нетерпением заёрзал на скамейке.

— Тебе — можно, — не удержавшись, хихикнула Сансет.

Класс наполнился переливчатыми звуками новой мелодии, которую эти стены никогда прежде не слышали. Девушка не вполне помнила её ноты и дополняла забытое тем, что ей казалось подходящим, отчего тон произведения скакал от весёлого до почти яростного. Иногда она с такой силой долбила по клавишам, что казалось, что старый инструмент стонет от боли под её руками. Тем не менее ритмичная мелодия скорее напоминала старый вальс, чем всё, что Сансет играла до этого.

На мгновение девушка бросила быстрый взгляд на паренька, но не обнаружила его рядом — заворожённый её музыкой, он кружился по классу, отплясывая в каком-то своём неповторимом стиле. И хотя чего-то подобного от него вполне можно было ожидать, она всё равно была приятно удивлена, насколько ловко он подстроился под её волну настроения.

Глядя на него, Сансет залилась смехом, но тем не менее играть не бросила, терпеливо доведя мелодию до финала.

— Это было так… — Вернувшись на скамейку, Снейлс попытался подобрать нужное слово, но замялся.

— Агрессивно? — подсказала девушка.

— Я хотел сказать, чувственно, — наконец придумал он. — Люблю слушать нечто настолько эмоциональное.

Об этом Сансет тоже помнила, несмотря на то, что слышала не так уж и много треков в его маленьком плеере. Она хотела было встать из-за пианино, но, поймав на себе взгляд паренька, замерла. Пару раз за сегодняшний день на неё уже смотрели подобным образом, но девушка так и не смогла понять, что именно всех так удивило в её внешнем виде.

— Что-то не так? — настороженно спросила она.

— Ты сегодня очень красивая, — произнёс Снейлс. Его слова прозвучали настолько непосредственно, что Сансет на мгновение показалось, что она случайно услышала его мысли.

Не зная, как реагировать, она растерянно вскочила с места. Казалось бы, всего лишь безобидный комплимент, который она множество раз уже слышала, но который тем не менее прозвучал из его уст совершенно иначе. Её сердце забилось так часто, что ей показалось, что его стук был слышен на весь класс. Боясь снова показать себя слишком легкомысленной, Сансет вновь спряталась за маской безразличия, так ничего и не ответив.

— Прости! — торопливо сказал он, сжавшись на месте, но, увидев, что девушка схватила сумку и направилась к выходу из класса, припустил за ней. — Прости, пожалуйста, я лишнего сказал, не бери в голову, — продолжал оправдываться Снейлс, когда они вышли в коридор. Скорее всего, он подумал, что она сильно обиделась.

Но его извинения остались проигнорированы. Обычно Сансет злилась и раздражалась на малейшее его проявление чувств, но сейчас всё было совсем не так — она не смогла разозлиться, поэтому просто ушла от ответа, боясь показать свою настоящую реакцию.

— Думаю, мне пора. Меня ждёт Эпплджек, — как ни в чём не бывало произнесла Сансет, спеша в холл.

— Куда-то идёте? — с надеждой поинтересовался паренёк, не отставая от неё.

— Мы едем на яблочную ферму, Снейлс, — вклинилась Эпплджек, присоединяясь к ним из толпы старшеклассников.

— На ферму? — воодушевлённо переспросил Снейлс. — Можно с вами?

— Конечно, — ответила фермерша. — Чем нас больше, тем веселее. Кстати, а где Снипс? Неужели ряды приспешников поредели?

Эпплджек растерянно оглянулась, ища взглядом второго паренька, и Сансет увидела, как заметно потускнел взгляд Снейлса при упоминании его товарища. В этот момент она отдала бы всё что угодно, лишь бы больше никогда не видеть эту мучительную печаль на его лице.

“Чёртова деревенщина, — мысленно выругалась девушка. — Ещё одна такая выходка, и я заставлю её сожрать свою шляпу!”

— Приспешников? — мрачно переспросила девушка, чувствуя, что начинает терять терпение.

Уловив нечто угрожающее в её тоне, Снейлс спохватился и поспешно коснулся её руки, отвлекая от зарождающегося конфликта.

— Это шутка, Сансет, — настойчиво сказал он, заглядывая ей в лицо с многозначительным видом. — Она всего лишь пошутила. А со Снипсом это… Это ненадолго, — произнёс паренёк, обращаясь к Эпплджек.

Фермерша невинно моргнула, будто это вовсе не она сейчас причинила Снейлсу боль своим идиотским вопросом.

— Я думала, вы уже давно помирились, — недоумённо произнесла она.

— Мы работаем над этим, — ответил паренёк, и, глядя на него, Сансет поневоле пришлось расслабить нахмуренные брови. Скрестив руки на груди, она отрешённо отвела взгляд.

— Раз так, то ничего страшного, что вы сегодня не в полном составе, — примирительно сказала Эпплджек. — Идём, Биг Мак нас уже ждёт.

У школы действительно стояла чья-то машина, и выглядела она просто ужасно — местами с неё слезла краска и кое-где проглядывала ржавчина. Из окна со стороны водительского места выглядывало знакомое лицо брата Эпплджек, и Сансет с ужасом поняла, что ей сейчас придётся ехать на этом корыте чёрт знает куда. Мысленно она уже молилась, чтобы это “чёрт знает куда” не оказалось каким-нибудь трейлерным парком или гетто.

Изнутри авто выглядело ничуть не лучше. На заляпанном какими-то застарелыми пятнами заднем сиденье уже разместилась Эпплблум, и пока Сансет боролась с приступом тошноты, Снейлс сел рядом с девчонкой. По нему было заметно, что он старался выбрать более-менее чистый участок.

— Я уж думала, совсем уныло будет, а ты, оказывается, тоже едешь, — радостно улыбнулась младшая Эппл.

— Ни разу в жизни не был на яблочных фермах. Интересно, как там всё устроено, — произнёс паренёк.

Сев рядом с ним, девушка потянулась было за ремнём безопасности, но нащупала лишь выцветшие фантики от конфет и кусок засохшей жвачки — ремня на заднем сиденье просто-напросто не было. Скривившись от отвращения, она съёжилась, стараясь не сильно касаться обивки.

К счастью, путь занял не так много времени, как Сансет себе представляла. Выехав на окраину города, они быстро очутились вблизи высоко огороженной яблочной рощи. Машина весело подскакивала на каждой кочке неровной загородной дороги, и очень скоро девушка снова почувствовала подступающую тошноту.

Казалось, никто кроме неё не хотел замечать, насколько ужасной была поездка. Снейлс любовался ещё не покрытыми листвой яблонями и отчего-то мечтательно улыбался, глядя в ясное небо.

“По крайней мере, хотя бы ему нравится,” — подумала Сансет.

Эпплджек и Эпплблум вели непринуждённую беседу про школу и уроки, и их было не особо интересно слушать. Биг Мак за всё время так и не проронил ни слова, следя за дорогой.

Ферма “Сладкое яблоко” встретила их большими автоматическими воротами. Сансет ожидала увидеть ветхий домишко да пару амбаров. Амбары здесь действительно были, но они напоминали скорее производственные помещения, чем простые большие сараи. Семейное гнездо Эпплов представляло собой кирпичный трёхэтажный дом без претензий на что-то деревенское, и девушка окончательно растерялась. Впечатление, которое произвёл на неё автомобиль, совершенно не соотносилось с тем, что она увидела в итоге.

— Вот мы и на месте, — объявила Эпплджек, выйдя из машины.

Поспешив покинуть грязный салон, девушка с удивлением огляделась вокруг. Заметив взгляд изумлённой Сансет, фермерша насмешливо ткнула её локтем в бок:

— Неплохо для деревенщины, а?

— Разве фермеры живут в таких домах? — Ей до конца не верилось, что они действительно находятся на семейной ферме, а не на каком-то производственном объекте посреди яблочной рощи.

— А что мы, не люди что ли? — засмеялась Эпплджек и подмигнула ей. — Всё нормально. Расслабься и будь как дома. — Похлопав Сансет по плечу, она подошла к Биг Маку. — Ты закончил с доставкой?

— Ага, — ответил здоровяк.

— Накладные передал?

— Ага.

— Отлично. Проверь южный сад, там должны были закончить пересадку.

— Ага.

“Какой исчерпывающий диалог, — подумала Сансет. — Может, и мне надрессировать Снейлса так отвечать?”

Но почти сразу она отбросила эту идею. Ей и так было непросто вывести его на какие-либо откровения, а с таким ограниченным словарным запасом и вовсе ничего нельзя будет выведать.

Старший Эппл послушно удалился куда-то в гущу сада, а их небольшая компания скучковалась на широкой тропе, вымощенной каменной кладкой.

— Идём, нам вон в ту оранжерею, — махнула рукой фермерша на большое стеклянное строение, виднеющееся вдали за амбарами.

Снейлс попытался рассмотреть ферму, взойдя на ближайшее возвышение, после чего растерянно обернулся к Эпплджек.

— Даже забора не видно. Неужели ваша ферма настолько большая? — спросил он.

— Не хочу хвастаться, но так и есть, — гордо улыбнулась фермерша. — У нас тьма тьмущая различных сортов, в том числе уникальных.

— Ничего себе! — удивился паренёк, и Эпплблум, идущая рядом с ним, закатила глаза.

— Ой, да было бы чему удивляться, — фыркнула девчонка.

— Не бузи, Эпплблум, — строго одёрнула её Эпплджек. — Ты живёшь тут сколько себя помнишь, а для других это в новинку.

Эпплблум надула было щёки, но вдруг остановилась и игриво улыбнулась Снейлсу.

— Яблоки то, яблоки сё… Пойдём я лучше покажу тебе кое-что действительно классное! — сказала она и, схватив паренька за руку, исчезла с ним где-то в чаще под неодобрительным взглядом Сансет, которая даже возмутиться не успела.

Руки сами собой сжались в кулаки, но она тут же замерла в бессильной злобе — не бежать же теперь за ними, бросив фермершу.

— Ох уж эти дети, — безнадёжно махнула рукой Эпплджек.

Оставшись с ней вдвоём, Сансет сделала вид, что ничего не произошло, хотя её распирало от обиды.

Они довольно быстро подошли к оранжерее, и фермерша толкнула тяжёлую металлическую дверь.

Сансет почувствовала приятное тепло сразу, как только вошла. Воздух внутри казался настолько чистым, что дышалось легко и приятно. Через стеклянные стены и потолок внутрь оранжереи падали солнечные лучи, заливая всё вокруг тёплым ярким светом. Ровные ряды дорожек разбавляла сочная зелёная трава, на которой так и хотелось полежать. Это, конечно, не сравнимо с Королевским Кантерлотским садом, но выглядело не менее привлекательно для бывшей пони.

— Наверное, было бы лучше собирать ящик где-нибудь в амбаре, но мои инструменты находятся здесь, — задумчиво произнесла Эпплджек, проводя Сансет к чему-то похожему на небольшую мастерскую.

Это был широкий деревянный стол, покрытый глубокими царапинами. На нём стояли пустые горшки из-под рассады и пакеты с землёй. Под столом скрывались различные ящики с разной садовой утварью и инструментами. Складывалось впечатление, будто стол стоял прямо в лесу среди травы и деревьев.

— Тут довольно приятно, — сказала Сансет, бросая взгляд на ветви деревьев, которые смело зеленели в этом законсервированном кусочке лета.

— Это из-за особой температуры и влажности, — объяснила фермерша. Освободив место от мешков и горшков, она смахнула со стола остатки земли. — Здесь растут самые особенные сорта яблонь, которые нуждаются в деликатном уходе.

Пока Эпплджек искала нужные инструменты, девушка прошла чуть дальше по тропинке и наткнулась на самое высокое дерево, виднеющееся где-то в центре оранжереи.

— Что это? — Она присмотрелась внимательнее и разглядела, что два ствола переплетаются почти по всей высоте дерева. Даже в Королевском Кантерлотском саду Сансет такого ни разу не видела. — Это… два дерева?

Водрузив на стол ящик с инструментами, фермерша обернулась и её взгляд заметно оживился.

— О, это особенные два дерева, — с каким-то благоговейным трепетом произнесла она. — Именно вокруг них была построена эта оранжерея.

Ветви деревьев росли между собой настолько тесно, что даже их плоды беспорядочно торчали отовсюду. Они подошли ближе, и Сансет заметила, что эти плоды совершенно разные.

— Подожди, так это не две яблони, — сказала она. — Это яблоня и груша.

— Всё верно, — подтвердила Эпплджек. — Видишь ли, обычно деревья не могут расти так близко друг к другу — обязательно одно начинает угнетать другое и наоборот, и вскоре они гибнут, но только не эти два. Эти деревья посадили наши родители в день своей свадьбы, и они выращивались ими по мере того, как развивалась и наша семья. При правильном уходе, оба дерева круглый год плодоносят, не доставляя друг другу неудобств. — Эпплджек сняла с себя ковбойскую шляпу и бережно приложила её к груди. Девушка заметила грусть, промелькнувшую в глазах фермерши, но лишь на долю секунды, прежде чем та снова улыбнулась. — Это лишний раз доказывает, что любовь способна на многое, даже, казалось бы, на невозможные вещи, а папа с мамой очень любили своё творение. Как и нас…

Фермерша немного постояла возле деревьев в задумчивости, прежде чем наконец отошла, вернув шляпу на голову. Сансет не знала, что следовало говорить в таких случаях. Очевидно, что родителей этого семейства уже нет в живых, и она никогда не знала их, чтобы хотя бы посочувствовать.

— Знаешь, любовь — это тяжёлая работа для обоих, — вдруг произнесла Эпплджек в наступившей тишине. — Мало стать парой и завести огромную семью. Нужно уметь прислушиваться друг к другу и вместе преодолевать трудности.

Сансет с удивлением посмотрела на девушку.

— К чему ты сейчас об этом заговорила? — с недоумением спросила она.

— Это моя настоящая причина, почему я участвую в организации праздника, — ответила фермерша, возвращаясь в мастерскую. — Чтобы заполучить желаемое, нужно приложить хотя бы какие-то усилия.

Ящик, который они собираются делать, будет использоваться для сбора валентинок. При таком раскладе вывод напрашивался сам собой.

— Ты ждёшь от кого-то признание, — догадалась Сансет, на что Эпплджек лишь смущённо улыбнулась.

— Можно и так сказать.

Мысленно девушка уже подбирала варианты, как можно поступить с этой информацией, но вдруг до неё дошло, что всё не может быть настолько просто.

— Почему ты мне об этом говоришь? — осторожно спросила она.

— Это ж очевидно, — ответила фермерша — Потому что я доверяю тебе.

Это простое признание осело немым вопросом в мыслях Сансет. Почему ей доверили такое откровение, ведь она даже не спрашивала об этом? И это после всего того, что она сделала?

—  К тому же, я не называла имени, — добавила Эпплджек, возвращаясь к рабочему столу.

— Не уверена, что мне это так необходимо знать, — в растерянности произнесла девушка, бредя за ней, но фермерша вдруг остановилась.

— Биг Мак вчера вырезал все нужные детали, осталось только принести их сюда. Подождёшь здесь немного? Я быстро.

Эпплджек прошла вглубь оранжереи по другую сторону от грушеяблони и скрылась где-то среди деревьев. Но Сансет пробыла в одиночестве буквально несколько секунд, прежде чем услышала шорох травы там, откуда они с фермершей ранее пришли. Вскоре к столу вышла очень недовольная Эпплблум, но почему-то без Снейлса.

— Где Эпплджек? — отрывисто спросила она.

Не оценив её тон, Сансет безразлично бросила:

— Только что ушла. — Сложив руки на груди, она окинула девчонку сверху вниз взглядом, не предвещающим ничего хорошего. — Не знаю, что у вас за секреты со Снейлсом, но мне это не нравится.

Эпплблум вопросительно вздёрнула бровь:

— Что? Почему?

Внимательно прислушиваясь к окружению, девушка осторожно обошла младшую Эппл, бросая настороженные взгляды сквозь деревья. Ей бы очень не хотелось, чтобы Эпплджек застала её за тем, как она сливает накопившееся раздражение на её дорогую сестрёнку.

— С ним никто не хотел дружить, кроме Снипса, и вдруг ни с того, ни с сего, появляется ваше трио и пудрит ему мозги, — приглушённо произнесла она.

— Мы всего лишь иногда тусуемся вместе, только и всего, — развела руками Эпплблум.

— С чего вдруг он стал вам интересен? — задала Сансет прямой вопрос, который так не давал ей покоя.

— Какая разница, — ответила девочка. Её голос хоть и звучал обиженно, сама она непроизвольно втянула голову в плечи. — Мы всего лишь друзья.

— Я — его друг, — с остервенением произнесла девушка, после чего тихо добавила: — И если будешь досаждать ему со своей шайкой, я расскажу Снейлсу, что вы распускаете о нём грязные слухи.

— Но это неправда! — жалобно воскликнула Эпплблум.

Сансет медленно склонилась над лицом девочки, заглянув в её испуганные глаза.

— Позволь спросить, кому он поверит — тебе или мне?

Младшая Эппл попятилась назад, прекрасно понимая, что такой соперник как Сансет ей однозначно не по зубам. Лишь когда Эпплблум убежала, сверкая пятками, девушке показалось, что она перегнула палку, и теперь она однозначно пожалуется на неё сестре. Но отчего-то на этот раз Сансет была уверена, что поступила правильно.

Она же не навредила Эпплблум, как это раньше бывало с другими учениками, и честно попросила её держаться подальше от её Подсолнуха.

И всё равно в душе оставался неприятный осадок, будто она единолично претендовала на паренька, хотя горячо убеждала себя, что это не так.

Не зная, чем себя занять в отсутствии Эпплджек, Сансет вновь принялась бесцельно блуждать по оранжерее, любуясь яркой зеленью уже без особого восторга. Вскоре она наткнулась на искусственный прудик, выложенный камешками. Среди замшелых камней струился небольшой фонтанчик, стекая в мутноватую воду, вокруг которой росла густая жёсткая трава.

Сансет села на траву, обхватив руками колени, и тяжело вздохнула, стараясь успокоиться под мерное журчание воды. Но, как назло, она снова услышала чьи-то шаги позади. Успокоиться не получилось. Последнее время она стала за собой замечать, что становится более нервной, и это её настораживало.

Рядом сел Снейлс, который уже не искрился радостью, как это было несколько минут назад. Что-то болезненно-отрешенное было в его взгляде, и Сансет могла лишь гадать, что именно глупая девчонка могла ему сказать.

— Вы вроде с Эпплблум уходили, а пришли поодиночке, — первой нарушила напряжённую тишину девушка.

— Мы немного повздорили, — тихо произнес Снейлс.

Повернув голову в его сторону, Сансет нахмурилась.

— Что тебе показала Эпплблум? — настороженно спросила она. Теперь она была даже рада тому, что напугала девчонку — она никому не позволит изводить паренька без всякой причины.

— Домик на дереве, где они с подругами иногда собираются, — ответил Снейлс. Он всё ещё мрачно смотрел на мутную воду, так и не повернувшись. — А ещё она задавала странные вопросы, — добавил он.

— Какие?

— Про Скуталу.

Сердце Сансет упало. Конечно же, Эпплблум будет помогать Скуталу, которая уже давно положила глаз на паренька. Нет ничего удивительного в том, что ей понравился добродушный дурашливый Снейлс. Но главной проблемой оставалось то, что Сансет не хотела делить своего Подсолнуха ни с кем другим.

Лицо девушки было мрачнее тучи, когда паренёк наконец взглянул на неё.

— Ты так расстроилась из-за того, что меня утащила Эпплблум? — спросил он.

— Да, — честно ответила Сансет. Было бы глупо делать из этого большую тайну.

— Почему? — последовал закономерный вопрос, на который было не так-то просто ответить.

Она расстроилась, что Снейлс проводит время с кем-то другим, а не с ней. Всегда ли так было раньше? И что изменилось сейчас? Её раздирали изнутри противоречивые эмоции, которые не могли дать однозначного ответа, сколько бы она ни пыталась в этом разобраться.

— Не знаю, — сдалась наконец девушка и вновь уставилась на водную гладь. — Сложно описать.

— Сансет, ты доверяешь мне? — вдруг произнёс Снейлс.

Этот вопрос поставил её в тупик. Девушка понимала, что не существует ни одного человека, которому она могла бы доверять на все сто процентов, но если взглянуть на ситуацию под другим углом, то наибольшим доверием пользовался именно он.

— Да, — ответила Сансет и почувствовала на себе его взгляд.

— Насколько сильно?

— Настолько, что говорю с тобой об этом, — неловко усмехнулась девушка и всё же рискнула встретиться с ним взглядами. Она ожидала, что он будет всё так же равнодушен к её кислому лицу, но Снейлс вдруг улыбнулся ей.

— Тогда тебе нет нужды беспокоиться о том, что я тебя предам, — просто ответил он.

Сансет никак не могла понять, серьёзен ли он сейчас или нет, и к чему вообще он завёл этот разговор.

— А где гарантии того, что этого не случится? — Её голос прозвучал чуть более резковато, чем она хотела.

Тем не менее паренёк наконец понял, что выразился недостаточно конкретно.

— Ни один человек не сможет тебе гарантировать верность. Ты либо доверяешь, либо нет, — объяснил он. — Ты веришь, что я тебя не предам ради дружбы с кем-то ещё?

Конечно, Сансет верила, но это не мешало ей бояться, что она снова останется в одиночестве. Каждый раз она ревностно оберегала его лишь затем, чтобы не быть одной. По крайней мере, она объясняла себе это именно так.

— Да, — произнесла она с некоторой горечью. В своём страхе она так и не призналась. Трусиха.

— Значит, никакая Эпплблум не заставит меня отвернуться от тебя, что бы она мне ни сказала, — подытожил Снейлс, и Сансет никак не могла отделаться от ощущения, что это на самом деле не так. Ей плохо верилось в то, что кому-то её хрупкая дружба может быть дороже даже чужой симпатии.

“Такой человек, как я, не заслуживает такой верности,” — продолжала она убеждать себя.

Вслух она не стала ничего говорить. Что бы ни сказал ей паренёк, он всё равно не сможет повлиять на грызущие её чувства.

— Откуда у тебя столько моральных сил на такие разговоры? — попыталась увести тему девушка. — Это же, наверное, так выматывает, слушать моё нытьё.

— Это не нытьё, — покачал головой Снейлс. — Мы с тобой поговорили, и теперь лучше понимаем друг друга, разве не так? И на эти разговоры у меня всегда есть силы, потому что я… хочу тебе помочь, — с некоторой заминкой произнёс он, и Сансет показалось, что он хотел сказать вовсе не это. Впрочем, она и так понимала, что именно он не мог сказать. Она тоже многое не могла произнести вслух, но по совершенно другой причине. Страх, засевший глубоко внутри, не позволял ей даже думать в этом направлении.

— Вот вы где, — послышался голос Эпплджек, и девушка увидела её неподалёку между деревьями. Она не выглядела рассерженной, значит, Эпплблум ещё не успела ей наябедничать. — Идём, я всё принесла, — помахала она рукой и скрылась из виду.

Сансет наконец вспомнила, зачем она здесь, но сейчас она толком не могла ни на чём сосредоточиться. Даже когда девушка вернулась к рабочему столу, её мысли были где-то очень далеко, и она едва не схватила лежащие деревяшки голыми руками.

— Осторожно, занозы не посадите, — успела предупредить её фермерша. — Надевайте перчатки.

Девушка послушно натянула перчатки на руки, после чего Эпплджек дала им со Снейлсом по куску жёсткой наждачной бумаги.

— Нужно зашлифовать со всех сторон каждую деталь. Ну-ка помогите, — скомандовала она, распределяя детали на троих.

К счастью, их было всего шесть, и они довольно быстро с ними справились. Из досок больше не торчали мелкие занозы, и можно было снять неудобные перчатки. По оранжерее разносился приятный запах древесины, который Сансет не с чем было сравнить, настолько специфическим он ей показался.

— Ну вот, уже куда лучше на ощупь, — произнесла Эпплджек, довольная их работой. — Теперь надо просверлить места, где будем стыковать, и можно будет собирать.

Закрепив в инструменте сверло, она наметила карандашом места, которые собиралась сверлить. Наблюдая за её работой, Сансет недоумевала, зачем ей вообще нужна чья-то помощь, если фермерша и одна неплохо справляется. Однако, состыковав первые две детали, Эпплджек сунула их в руки Снейлса.

— Держи, только крепко, — сказала она и принялась было сверлить отверстие, но детали стали разъезжаться. — Крепче, говорю, держи!

Придержав доски с другой стороны, Сансет состыковала детали заново, и фермерша наконец смогла закончить свою работу. Сменив насадку, она вкрутила шурупы в только что проделанные отверстия. Только теперь до девушки дошло, зачем нужно было столько свободных рук.

Деталь за деталью они собрали нечто похожее на почтовый ящик. Верхнюю крышку с узкой прорезью Эпплджек посадила на петли, чтобы её можно было открывать.

— Отлично, осталось только покрасить, — облегчённо выдохнула фермерша, убирая со стола всё лишнее.

— Оказалось не так уж и сложно, — задумчиво произнесла Сансет. Почему-то она думала, что это займёт куда больше времени.

— Не сложнее, чем печь печенье, — усмехнулся Снейлс, убирая со стола мелкие опилки и древесную пыль.

— Это точно, — кивнула девушка, вспомнив сколько они проторчали у Пинки.

— Пойду принесу краску, а вы пока отдыхайте, — сказала Эпплджек и снова оставила их вдвоём.

Интересно, надолго ли она ушла? В прошлый раз фермерша уходила на несколько минут, и за это время успели вернуться Эпплблум и Снейлс.

Сансет задумчиво посмотрела на паренька, который практическим путём пытался выяснить, влезет ли в ящик его голова.

Только сейчас она вспомнила, что Снейлс пришёл позже. Интересно, почему?

Паренёк нервно сглотнул, заметив, как пристально на него смотрит девушка.

В её голове мелькнула шальная мысль.

— Что-то не так? — спросил он и испуганно попятился, когда Сансет шагнула к нему. Однако позади был только стол, так что отступать было некуда. — Снова хочешь понюхать меня? Я не курил, честное слово, — жалобно пролепетал паренёк, упираясь в столешницу. Он хотел было выскользнуть, но девушка упёрлась обеими руками в стол, перекрывая ему путь к отступлению.

Она готова была признать, что это было чересчур непристойно даже для неё, но уже не могла заставить себя остановиться. Сансет наклонилась к нему достаточно близко, чтобы ощутить запах его тела. Если он действительно курил, то это было довольно давно, и дым почти выветрился. Однако, помимо этого, от паренька едва заметно пахло одеколоном.

 “Это из-за того, что я вчера сказала, что он воняет?” — подумала Сансет, и ей стало приятно, что Снейлс прислушался к ней.

Она откровенно наслаждалась тем, насколько он был смущён и растерян. В такие моменты паренёк казался беззащитным и покорным и будто нарочно продолжал тайком курить, лишний раз дразня её.

Рука девушки скользнула по его бедру, и она почувствовала, как он вздрогнул, когда она залезла ему в карман брюк.

— Тогда зачем тебе это? — Сансет вытащила из кармана пачку сигарет и покрутила у него перед носом.

— Отдай!

Раскрасневшийся Снейлс тут же протянул руки, чтобы забрать сигареты, но девушка ловко отскочила в сторону, не желая ему ничего отдавать.

— Ты же не куришь, зачем тебе сигареты? — игриво спросила она.

— Ты просила не курить только при тебе. Других уговоров не было, — возразил он, хотя в его голосе слышалась неуверенность.

— Раз так, значит, никуда от меня не отходи, тогда и курить точно не будешь, — твёрдо произнесла Сансет и снова поманила его сигаретами, заставляя бежать за собой.

Она помчалась по зелёной траве сквозь ряды яблонь, и паренёк едва успевал за ней. Время от времени девушка останавливалась, но только за тем, чтобы снова подразнить незадачливого преследователя. Лишь выйдя на середину оранжереи, девушка затормозила и, прежде чем Снейлс успел её догнать, нагло ухмыльнулась и положила сигареты во внутренний карман куртки.

“Ты что сделала?!” — ясно читалось в его взгляде, и Сансет не смогла удержаться от смеха. Он за ними не полезет, и она это прекрасно знала.

— Так нечестно! — жалобно протянул он, краснея ещё сильнее.

— Ещё как честно! — нахально улыбнулась девушка и показала ему язык. — Ну как, сдаёшься или ещё побегаем?

Тяжело дыша, Снейлс сел на траву, переводя сбившееся дыхание.

— Ты мне не отдашь их, да? — устало спросил он.

— Не дам, пока сам не возьмёшь, — кивнула Сансет и вдруг заметила, что паренёк всё ещё смотрит на то место, где исчезли его сигареты. Девушка плотнее запахнула куртку, хотя и понимала, что вряд ли он там увидел что-то интересное, так как Сансет не имела привычки носить одежду с глубоким вырезом.

— Это удар ниже пояса, — обиженно произнёс он, и было непонятно — он всё ещё расстраивался из-за сигарет или из-за того, что больше не видно очертания её груди.

Девушка закатила глаза.

— Тогда попробуй ещё раз, когда отрастишь яйца, — пожала она плечами.

Снейлс нервно рассмеялся.

— Может ли этот разговор быть ещё двусмысленнее, чем сейчас? — Он уже в конец запутался и не был уверен, чего от него хотят.

— Ты сам это начал, — невинно хихикнула Сансет, хоть и понимала, что тут она неправа. По крайней мере, это было хотя бы весело.

Отдышавшись, паренёк наконец осмотрелся и его взгляд остановился на сдвоенных деревьях, о которых рассказывала Эпплджек.

— Где это мы? — Он встал с травы и, словно заворожённый, подошёл к сплетённому стволу.

— Возле главного сокровища Эпплов, как видишь, — ответила девушка.

— Эти деревья. — Снейлс провёл рукой по коре на месте их стыка. — Они как будто обнимаются.

Только он мог сказануть настолько феерично романтичную глупость, от которой у Сансет стало так тепло в груди. Ощущение, что не покидало её с тех пор, как она проснулась, вновь дало о себе знать, разгораясь с новой силой.

Огорошенная собственными чувствами, Сансет замерла на месте, не сводя глаз с паренька. Мелодия, что звучала из её сердца, всё это время звучала для него. Это осознание до такой степени поразило её, что у неё отпало всякое внутреннее сопротивление и она наконец подумала:

“Я что, влюбилась в своего Подсолнуха?”

Влюбляться в своего единственного друга совершенно не входило в её планы. Каждый раз, когда это случалось, всё очень плохо оборачивалось. Проходить через всё это заново она решительно не хотела.

“Как же так,” — сокрушённо подумала Сансет. Она знала, что он за человек и чего от него ожидать, но совершенно не рассматривала его как парня.

Это по-прежнему был всё тот же озорной глуповатый Снейлс, но в то же время он был моральным ориентиром и поддержкой для неё, и при этом ничего не просил взамен. Сложно было представить его в какой-либо другой роли, кроме как друга, отчего Сансет испытывала ещё больший диссонанс.

По крайней мере, это объясняло, откуда на ровном месте возникла настолько сильная ревность к Эпплблум. Всем всегда заправляла именно ревность, и именно она чаще других всё портила, как ей казалось.

“Я не хочу с ним встречаться. Но я также не хочу, чтобы с ним встречался кто-то другой,” — подумала Сансет. Перспектива увидеть его с другой девчонкой разбивала ей сердце. — “И я не могу просто запретить ему с кем-либо общаться”.

Дилемма, которая перед ней встала, казалась нерешаемой. Множество противоречивых желаний разрывали её на части, и девушка не знала, к какому из них прислушаться. Сказать ли Снейлсу о чувствах? Или скрывать их до последнего? Сделать его только своим или отпустить и дать ему решать самому? Убежать, куда глаза глядят, или крепко прижать его к себе?

И даже если каким-то чудом они будут вместе, то что об этом подумают другие? И Снипс, и Флаттершай, скорее всего, будут думать, что Сансет просто использует паренька как игрушку. Остальные девчонки решат, что она совсем тронулась умом, раз встречается с кем-то вроде него, а Флэш вообще нафантазирует себе, что она таким способом пытается поскорее его забыть.

Допустить это было решительно нельзя.

— Да уж, случается же такое, — пробормотала она, находясь в полной прострации, и медленно села на траву.

— Первый раз такое вижу, — вернул её в реальность голос Снейлса, который даже не заметил её секундного замешательства. — И яблоки, и груши — всё смешалось.

Сансет подумала, что нужно что-то сказать, и спросила первое, что пришло в голову:

— Чему ты так рад?

Паренёк со вздохом обернулся.

— Последнее время у меня не так много поводов для радости. — Сообразив, что только что сказал, он торопливо добавил: — То есть это не значит, что ты меня не радуешь, я имел в виду… — запнулся он, но Сансет его перебила.

— Я поняла, Снейлс, — спокойно произнесла она чересчур холодным тоном, чем того требовала ситуация. Было тяжело сохранить невозмутимое лицо, глядя на паренька, пока её сердце выбивало чечётку. Нужно было срочно отвлечься, пока она окончательно себя не выдала, и девушка рывком встала с травы, направляясь обратно к рабочему столу. — Идём. Нас, наверное, Эпплджек потеряла.

Ей определённо нужно какое-то время, чтобы подумать над тем, как решить внезапно объявившуюся проблему. Да, её чувства — это не иначе как проблема, от которой надо избавиться, пока она не натворила того, о чём потом сильно пожалеет.

Когда они вернулись, на столе уже стояли две банки с краской, а Эпплджек искала под столом кисти.

— Я нашла только два цвета — белый и красный, но я думаю, обойдёмся и так, — сказала она, доставая несколько кистей разной толщины.

Взяв одну из кистей со стола, Сансет задумчиво повертела её в руке.

— Как будем красить? — спросила она, готовая приступить к работе, лишь бы больше не смотреть в сторону Снейлса.

— Наверное, сперва надо покрасить ящик в красный, а потом нарисовать белые узоры, — почесала в затылке фермерша. Складывалось впечатление, что после сборки на этом её работа окончена, а остальное теперь зависело уже от Сансет.

Девушка нервно отбросила со лба прядь волос. Как же они договорились сделать ящик, если даже не знали, как он должен выглядеть?

— Узоры? А чем обычно украшают такие ящики? — попыталась она выведать хоть что-то конкретное.

— Сердечками, например, — предложила Эпплджек. — Так-то любые узоры сойдут, но сердечки как-то понятнее.

— Я не очень умею рисовать, — неуверенно произнёс Снейлс.

“Если рисовать ты не умеешь точно так же, как и готовить, то лучше бы вся эта работа тебе досталась,” — с досадой подумала девушка.

— Я их нарисую, — со вздохом ответила она, осознавая, что самую ответственную часть сгрузили на неё.

Краска подсыхала достаточно быстро, и вскоре усилиями Сансет ящик полностью стал ярко-красным, несмотря на то, что был выкрашен лишь в один слой. Сменив кисть на более изящную, она осторожно придвинула к себе ведёрко с белой краской. Рядом, облокотившись на стол, стоял паренёк и наблюдал за происходящим — ничего необычного, но на этот раз её это жутко нервировало. Она обмакнула кисть в краску и попыталась наметить большое сердце на лицевой стороне ящика, но её руки предательски дрожали.

— Справа поправь, — шепнул Снейлс, и она наградила его злобным взглядом.

— Ты либо не мешай, либо сам крась, — вступилась за девушку фермерша.

Сансет тем временем всё же поправила форму сердечка и нарисовала рядом ему в пару ещё одно. Получилось просто, но всё равно довольно празднично. Она уже отложила кисть и хотела закрыть банку, но случайно задела её локтем, и часть белой краски расплескалась по столу. Немного краски попало как раз в сторону Снейлса, и Сансет испуганно метнулась к нему, но увидела, как накренился ящик, и поймала его буквально на лету. И почему она такая неуклюжая именно в тот момент, когда должна быть максимально сосредоточена?

— Всё нормально? — спросил паренёк, и девушка испуганно подняла глаза. Он держал ящик вместе с ней, будучи по локоть в белой краске.

— Вот же ж гадство, — выругалась она, осторожно поставив ящик на более чистое место на столе. На крышке ящика красовались белые отпечатки их рук, а её чёрная куртка была сплошь усеяна белыми брызгами.

— Да ладно тебе, ничего страшного, — попыталась её успокоить Эпплджек. — Она смываемая.

— Я-то отмоюсь, а ящик теперь перекрашивать надо, — прорычала Сансет сквозь зубы, задрав руки и пытаясь больше ничего не касаться. Было крайне обидно запороть всю работу одним неловким движением.

Фермерша задумчиво посмотрела на крышку ящика.

— А знаешь, давай так оставим, — после некоторой паузы предложила она.

Девушка удивлённо вздёрнула бровь:

— Ты серьёзно?

— Смотрится как дополнительный узор. Почему бы и нет, — пожала плечами Эпплджек.

Ещё раз оценив масштаб трагедии, Сансет наконец сдалась. Всё действительно выглядело не настолько плохо, как ей показалось на первый взгляд, — два разных отпечатка, один чуть больше другого, почти равномерно по центру под прорезью. Девушка устало вздохнула и опустила руки. Ей уже не терпелось поскорее отмыться от краски.

Эпплджек вывела Снейлса и Сансет из оранжереи и повела обратно к дому через сад. Близился вечер, и над фермой сгущались первые сумерки. Фермерша провела их в ванную комнату и отошла за полотенцами. Девушка поспешила первой занять место у раковины и отмыться от краски, благо она действительно была водорастворимая и легко смылась с лакированной поверхности куртки.

Снейлс же пострадал чуть больше — немного краски впиталось в его рукав. Он попытался было отмыться одной рукой, но, глядя на это, Сансет не вытерпела и пришла ему на помощь, застирав заляпанную часть рубашки. Всё-таки именно по её вине он так испачкался. По-хорошему нужно было бы вообще снять рубашку с паренька, прежде чем отмывать, но девушка так и не рискнула его об этом попросить.

“Упрекнула его в трусости, хотя сама не лучше,” — с горечью подумала она, пытаясь прополоскать клетчатую ткань прямо на его руке.

Перспектива увидеть его по пояс голым и волновала, и смущала одновременно. Она могла сколько угодно заставлять его смущаться, делая вполне безобидные вещи, но когда дело доходило до чего-то более серьёзного, становилось всё сложнее держать себя в руках.

Казалось бы, нужно всего лишь расстегнуть пуговицы на его рубашке, одну за другой. Вот только сегодня Снейлс был без футболки, а потому даже сам не подумал о том, чтобы раздеться. Зато Сансет успела об этом подумать, пока помогала ему отмывать краску. Украдкой она поглядывала на его лицо, пока он смотрел, как она отмывает его рукав, и невольно любовалась его выразительными чертами.

Как она раньше не замечала, насколько на самом деле красив её Подсолнух?

Паренёк уже давно не носил солнечные очки, но до сих пор продолжал придерживаться стиля, который Сансет ему подобрала. Сама того не замечая, она постригла ему волосы именно так, как ей казалось более привлекательным, а он продолжал их укладывать по её примеру. Буквально всё в его внешности кричало о том, что Снейлс продолжал пытаться ей понравиться, и с каждым днём ей было всё труднее это игнорировать. Да и как тут остаться равнодушной, когда так хочется прижаться к его щеке и расцеловать каждую веснушку?

Теперь Сансет в полной мере понимала, как себя чувствовал влюблённый дурачок — постоянно находишься рядом, смотришь, мечтаешь, но не можешь себе позволить прикоснуться, сказать о чувствах или реализовать хотя бы самое маленькое своё желание. Она почти ненавидела себя за эти появившиеся из ниоткуда чувства. Вполне вероятно, что однажды они также внезапно исчезнут, ведь так?

Поймав себя на этой мысли, Сансет нервно сжала руку паренька, от чего он ойкнул от боли.

— Прости. — Девушка отдёрнула руки, осознав, что уже некоторое время полощет абсолютно чистый рукав.

— Спасибо за помощь, — произнёс Снейлс. Он будто не обратил внимания на её грубые прикосновения и лишь благодарно улыбнулся, отжимая с рукава лишнюю воду в раковину.

На пороге ванной появилась Эпплджек и протянула им по чистому полотенцу. Паренёк промокнул им рукав рубашки, чтобы хоть как-то подсушить.

— Останетесь с нами на чай? — спросила фермерша. — У нас сегодня на десерт наша фирменная воздушная пастила.

Сансет передёрнуло. Опять что-то яблочное? Но натолкнувшись на умоляющий взгляд паренька, не нашла в себе силы отказать ему и махнула рукой.

— Хорошо, мы останемся, — ответила она, и Эпплджек с улыбкой скрылась на кухне. — Но обратно поедем на автобусе, — добавила девушка. К ещё одной поездке на эппловском авто она была явно не готова.

Снейлс радостно кивнул ей и, повесив полотенце на сушилку, побежал вслед за Эпплджек.

Выйдя из ванной, Сансет не торопилась на кухню, решив как следует осмотреться. В доме приятно пахло выпечкой. Старые ковры, зелёные обои в цветочек, скрипучий пол, старомодная мебель — дом производил впечатление тщательно обжитого родового гнезда, в котором выросло не одно поколение. В нём также ощущались следы недавнего ремонта — ванная казалась будто вырезанной из мебельного каталога, настолько она производила впечатление эстетической чистоты, что немного не вязалось с общим стилем дома, но всё равно смотрелось красиво.

Оказавшись в просторной гостиной, девушка заметила лежащую на диване Эпплблум, которая тут же оторвалась от чтения каких-то листочков, скрепленных на скобу, и посмотрела на неё довольно неприязненно.

Точно. Из-за этого чёртова ящика Сансет совсем позабыла о том, что так и не определилась, что ей делать со своей излишней ревностью. И хотя случай с Эпплблум не был настолько критичным, ей всё равно не стоило поддаваться эмоциям.

“Никакая Эпплблум не заставит меня отвернуться от тебя,” — вспомнила девушка слова Снейлса. Если она действительно доверяет ему, то нужно принять мысль, что он никогда не будет принадлежать ей по-настоящему. Тогда больше никто не пострадает от её ревности. От этой мысли Сансет почувствовала неприятный холодок, болезненно сжимающий её сердце.

— Эпплблум, надо поговорить, — сказала она, подойдя к дивану.

Девчонка вопросительно взглянула на девушку, будто ожидая какого-то подвоха.

— Что? — осторожно переспросила Эпплблум.

— Про Снипса и Снейлса, — уточнила Сансет. Даже имя её Подсолнуха на вкус теперь ощущалось иначе. — Если твоя гоп-компания хочет с ними дружить, я не против. — Ей стоило неимоверных усилий, чтобы это произнести, и её голос прозвучал излишне сдержанно.

Эпплблум недоверчиво нахмурила брови:

— Почему ты так резко передумала? Тебя Эпплджек заставила?

— Эпплджек здесь ни при чём, — терпеливо ответила девушка. Скептицизм девчонки начинал раздражать её. Она глубоко вздохнула, пытаясь сохранить спокойный тон. — Извини за то, что наговорила. Я была неправа.

Сансет никогда не видела младшую Эппл настолько удивлённой.

“Я действительно так редко за что-то извиняюсь? — подумала она. — Почему у всех такая реакция?”

— Окееей, — только смогла произнести Эпплблум, всё ещё глядя на неё так, будто увидела перед собой призрака.

Девушка не очень понимала, приняла ли девчонка её извинения, но настаивать на этом не стала. По крайней мере, всё, что от неё зависело, она уже сделала, поэтому Сансет молча отправилась на кухню, где её уже ждали Эпплджек и Снейлс.

Лучи заходящего солнца заливали кухню тёпло-оранжевым светом, но помимо этого, над круглым столом горел пузатый абажур, отражаясь в кружках с чаем. По центру стола на плоском блюде стоял самый обычный многослойный торт, куски которых Сансет и так видела каждый день в кафетерии.

“И что в нём яблочного?” — подумала она, присаживаясь за стол рядом со Снейлсом, которому Эпплджек уже положила кусок торта.

Впрочем, это даже хорошо, что от яблок в этом десерте не так много. Сансет никогда не любила яблоки за излишне приторный вкус, предпочитая в десертах горьковато-цитрусовые нотки.

— Я помню, что ты не очень жалуешь яблоки, но дай им шанс хотя бы в таком виде, — сказала фермерша, отрезая ей торт.

Когда Эпплджек поставила перед ней тарелку с десертом, девушка с подозрением осмотрела кусок. Может быть, яблоки в креме? Но он был белым, и от него пахло творожным сыром, а не яблоками.

Взяв десертную ложку, Сансет осторожно отщипнула ею кусочек, захватив и крем, и бисквит. На вкус было довольно необычно — воздушный сладкий корж в сочетании с нежным творожным кремом. Яблоки почти не чувствовались, лишь их лёгкое ненавязчивое послевкусие.

— Какой мягкий вкус, — удивлённо произнесла девушка. — Но где здесь яблоки?

— Коржи этого торта — это взбитое с белками яблочное пюре, — объяснила Эпплджек. — Его сушат в духовке несколько часов, прежде чем оно становится похоже на бисквит. Скажи же, необычно, да? — Она широко улыбнулась, явно польщённая, что её стряпня всё же понравилась Сансет.

— А можно ещё? — подал голос паренёк, протягивая хозяйке пустую тарелку.

— Конечно, — ответила фермерша и отрезала для него ещё один кусок.

Удивительно, как быстро он заточил целый кусок торта, а Сансет даже этого не заметила. Задумчиво ковыряя свою порцию, она смотрела, с каким удовольствием он уплетает второй кусок, и думала, как же всё-таки просто у него получается радоваться чему-то настолько простому, как яблочный десерт. В какой-то мере это по-настоящему восхищало её, и она не могла отделаться от мысли, что тоже хотела бы испытать нечто подобное.

— Знаешь, Сансет, — сказала вдруг фермерша, допивая свой чай. — На самом деле, есть ещё одна вещь, о которой я хотела тебя попросить.

Отставив в сторону свою чашку, она достала телефон и начала что-то методично печатать.

— Какая? — спросила девушка.

— Я скинула тебе контакты Рэрити, — произнесла Эпплджек и отложила телефон. — Она и сама хотела тебе написать, но не была уверена, как ты это воспримешь. — Фермерша смущённо отвела взгляд. Ей было явно неловко. — Ну, в свете того, что между вами произошло в прошлом.

Сансет с непониманием уставилась на неё.

— Она хочет, чтобы я связалась с ней? Зачем? — пытливо спросила она.

— Рэрити лишь попросила меня скинуть тебе её номер, — бессильно подняла руки Эпплджек, показывая, что она здесь не при делах. — Думаю, тебе виднее, чего она хочет.

— Извинений, — прошептал Снейлс на ухо девушке, после чего уткнулся в чашку с чаем, будто ничего и не было.

— Ну зачем так прямолинейно, — прошептала ему фермерша так, будто Сансет не сидела сейчас перед ними и ничего не слышала.

— Нет, он прав, — покачала головой девушка. По крайней мере, паренёк обратил внимание на то, что, вероятно, она бы проигнорировала. — Мы ведь так и не закрыли эту тему.

Наверняка Рэрити всё ещё в обиде на неё за тот случай на Весеннем балу, и она совершенно не представляла себе, какие слова подобрать, чтобы извинения в её письме ловким движением пальцев по клавиатуре не превратились в оскорбления.

— В любом случае ей тоже неловко вспоминать об этом, но если бы вы окончательно помирились, было бы здорово, — сказала Эпплджек.

— Хорошо, я напишу ей, — кивнула Сансет и отправила в рот последнюю ложку десерта.

Когда они отправились на автобусную остановку, распрощавшись с фермершей, солнце уже почти село и на небе загорались первые звёзды. Остановка находилась рядом с фермой, и, поскольку был уже поздний вечер, вокруг не было ни души. Члены семейства Эппл закончили работу на сегодня и уже отдыхали дома.

На автобусной остановке негде было присесть, лишь дорожный знак одиноко торчал из земли, и если бы не он, сложно было бы догадаться, что здесь останавливается городской автобус. Сансет оглянулась на Снейлса, бредущего чуть позади неё. Его рукав не успел как следует высохнуть, и теперь паренёк дрожал словно осиновый лист на прохладном ветру.

— Наверное, зря мы так рано вышли, — задумчиво произнесла девушка, видя, как он тщетно пытался согреться, обнимая себя руками. — Тебе нужно было подсохнуть.

— Всё нормально, правда, — уверил её Снейлс, хотя сам не прекращал мелко дрожать. — Тем более мы бы пропустили последний рейс, если бы остались подольше.

Он, конечно, был прав, но Сансет просто не могла смотреть на то, как ему холодно. Сняв с себя лакированную куртку, девушка накинула её на паренька. Куртка сильно топорщилась и была явно мала ему в плечах, но даже так было лучше, чем если бы он просто продолжал мёрзнуть.

— Вернёшь, когда сядем в автобус, — сказала Сансет тоном, не терпящим возражений.

Паренёк робко взглянул на её оголённые плечи — её топ был совсем не по погоде. Однако девушка совершенно не чувствовала холода.

— А как же ты?

— Я не мокрая, в отличие от тебя, — напомнила она.

Скрестив руки на груди, Сансет встала под знаком. И хотя она старалась лишний раз не смотреть в его сторону, её взгляд неизменно падал на паренька, который смотрелся хоть и странно, но чертовски мило в её одежде. К тому же девушка сразу заметила, как он косится на внутренний карман куртки.

— Я всё вижу! — выпалила она, когда он потянулся туда рукой, думая, что она не смотрит.

Пойманный с поличным Снейлс вздрогнул, испуганно отдёрнув руку.

— Я ничего не трогал! — Поспешно произнёс он и густо покраснел.

“И всё-таки он не настолько трусливый, как оказалось,” — подумала Сансет, и вдруг их осветил фарами подъезжающий автобус.

Паренёк с тяжёлым вздохом вернул ей куртку, из которой ему так и не удалось забрать свои сигареты, и они поспешили войти в раскрывшиеся перед ними двери.

Сансет почувствовала дикую усталость, когда наконец плюхнулась на сиденье у окна. Снейлс, выглядевший не настолько уставшим, как она, сел рядом с ней.

За окном пролетали бесчисленные ряды яблонь, и девушка сама не заметила, как  провалилась в дремоту, откинувшись на спинку кресла. Сказывалась бессонная ночь и довольно насыщенный на эмоции день.

Ей давно не снилось снов, в которых она была единорожкой. Будучи человеком долгое время, Сансет почти забыла это ощущение, когда эквестрийский ветер расчёсывает гриву и мягко скользит по шёрстке лица. Во сне она нежилась в высокой траве, задрав копыта кверху и мечтательно прикрыв глаза.

Она ощущала тепло и спокойствие, которых ей так не хватало и которые остались теперь лишь в воспоминаниях о далёком детстве.

Иллюзия стремительно рассеялась, когда она почувствовала ещё одно прикосновение, не менее приятное, и от того было крайне обидно просыпаться. Нехотя Сансет открыла глаза и не сразу вспомнила, где находится, увидев вокруг себя салон автобуса. Она полулежала на чём-то тёплом и резко отпрянула, когда поняла, что этим чем-то было плечо Снейлса.

“Он трогал меня… во сне?” — подумала девушка, с подозрением глядя на испуганного её внезапным пробуждением паренька. Она никак не могла понять, действительно ли он к ней прикасался или это ей только приснилось.

На всякий случай она перепроверила, на месте ли сигареты. Как оказалось, они всё так же лежали во внутреннем кармане. Заметив это, Снейлс как-то странно на неё посмотрел, но Сансет не придала этому значения.

Наверное, стоило хоть что-то сказать, но девушка была слишком смущена тем, что уснула на его плече, так что ничего так и не придумала, кроме как уже привычно проигнорировать произошедшее.

К счастью, приближалась их остановка, и вскоре они высадились у школы. К этому времени на город уже опустилась тьма, но они всё ещё успевали вернуться до комендантского часа. Однако коридор общежития на первом этаже встретил непривычно непроглядной темнотой.

Сансет могла найти дверь в свою комнату даже с закрытыми глазами, но она всё равно очень удивилась, когда обнаружила, что в коридоре нет света. Интересно, из-за чего?

Машинально она схватила паренька за руку, и прежде чем она сообразила, что сделала, он сжал её в ответ.

— Сансет, ты чего-то боишься? — прозвучал во тьме его тихий голос. Он спрашивал не о темноте, и Сансет это знала. Каким-то образом ему всегда удавалось чутко улавливать малейшие изменения в её настроении, и тогда становилось почти невозможно что-либо от него скрывать. Вот и теперь он спрашивал за все те моменты, когда она боялась показать свою настоящую реакцию. Но откуда брался этот страх?

Наверняка Снейлс не мог сейчас разглядеть её лица, но отчего-то она чувствовала на себе его взгляд. Сейчас тьма играла на её стороне, помогая ей скрыть всё то, что девушка так старательно прятала. Если ничего не видно, то этого и нет, верно?

Поддавшись минутной слабости, Сансет притянула к себе паренька, прижимаясь к нему так близко, что она услышала его удивлённый вздох у себя над ухом.

— Весь день хотела это сделать, — с облегчением произнесла она. Очередная её маска пала, обнажая истинное лицо.

— Ты могла просто попросить об этом, — сказал Снейлс, и девушка почувствовала, как он бережно обнял её в ответ.

— Почему-то мне это кажется жутко неправильным, — призналась она, не разжимая объятий, и зарылась носом в его шею, отчего ещё отчётливее ощутила запах его одеколона. В этой непозволительной близости она чувствовала, как бешено колотится сердце в груди паренька, и эта близость наполняла её безграничной нежностью к нему.

— Многое из того, о чём ты просила, было неправильным, — ответил он, и с этим сложно было поспорить. — Ты ничем не рискуешь.

— Не в этот раз, — возразила Сансет. Риск был, и куда более пугающий. Во что всё это выльется, если они сблизятся? И как на это отреагируют в школе? — Если честно, я ничего не понимаю. И я не понимаю, как мне себя вести, — растерянно произнесла она.

— Но я всё ещё готов сделать для тебя всё, что угодно, — напомнил Снейлс. Он ласково провёл рукой по её затылку и добавил: — В разумных пределах, конечно.

Это прикосновение показалось ей знакомым, и девушка тут же догадалась, что те поглаживания ей вовсе не приснились. Всё-таки он оказался достаточно смелым, чтобы её коснуться, а она и представить себе не могла, что такой паренёк, как он, может быть настолько нежным. Даже несмотря на непроглядную темноту вокруг, Сансет чувствовала, как её душа искрится от переизбытка тепла.

— Спасибо, Снейлс, — прошептала она, нехотя отстраняясь.

Где-то в начале коридора со скрипом открылась дверь, и тьму разрезала полоска синеватого света из комнаты заместителя директора.

— Кто опять выкрутил лампочку?! — раздался громовой голос Луны.

И хотя Сансет была вовсе ни при чём, она поспешила поскорее скрыться в своей комнате, не желая попасть под горячую руку заведующей.