Неудачная шутка

— Новый мир… — Сунь-Укун глубоко вдохнул чистый воздух. Внизу в долине лежал небольшой уютный городок, тихий и спокойный. — Но тишина и покой — не то, что нужно величайшему шутнику! Пожалуй, этому месту не повредит небольшая встряска!

— Знаешь, макакий, я вот тоже так когда-то подумал, — вздохнули сзади, и подпрыгнувший обезьян выхватил из рукава свой шест. На камне у дороги сидело самое странное существо, которое доводилось видеть царю обезьян. Оно отдаленно напоминало драконов родного мира Сун-Укуна, но было, казалось, сшито из клочков множества разных существ. Существо держало в львиной лапе дощечку и сосредоточенно обстругивало её сороконожкой, которую держало в лапе птичьей. Стружка из-под сорока лезвий летела фонтаном, собираясь в кучу, размер коей указывал, что начиналось обстругивание минимум с бревна. — Но потом… потом я выяснил, что в здешней богадельне есть и свои мастера. А затем я понял, что не это самое важное, потому что повстречал самое доброе существо на свете. А тебе ещё предстоит это уразуметь… если сумеешь.

Странное создание ехидно прищурило разновеликие глаза, сложило сороконожку в одноножик и спрятало в отсутствующий карман несуществующих джинсов.

— Ты смеешь сомневаться в силах самого Сунь-Укуна, царя обезьян? — надменно спросил пришелец. — Назови свое имя, чтобы оно осталось в памяти моих почитателей, кои будут заучивать историю моих побед в школах.

— Вот за это они тебя проклянут так, что станешь вентилятором имени чапая и петьки сразу, — хмыкнул недодракон, вставая и превращая щелчком пальцев стружку в рой здоровенных комаров, всерьёз заинтересовавшихся гостем. — И таки да, что-то куда-то сунут. А я всего лишь Дискорд, Дух Хаоса. Каковой хаос здесь в порядке вещей. Ну ладно, подставку под новую лампу я вырезал, поглядим, как долго ты тут протянешь.

— Дух Хаоса? Тогда ты можешь стать достойным противником! — обрадовался царь обезьян, легко обратив комаров в бабочек. — Которого я давно уже ищу. Посмотрим, устоишь ли ты против Посоха Семи Небес!

— Семи, говоришь, небес… — Дискорд сдул бабочное облако в сторону Вечнодикого Леса и сосредоточенно нахмурился. — Секунду… Старли, можно тебя на минутку?

Он выдернул из воздуха единорожку, азартно размахивающую сковородкой.

— Какого… Акио, Дискорд? — возмутилась та, примериваясь сковородой к его рогам. — Мы же пончики делаем!

— Да погоди ты со своими пончиками, у нас тут новый злодей появился. — Дискорд ткнул пальцем в обезьяна. — И мне нужно подходящее оружие!

— Хвост крутить не дам! — Старлайт поджала своё кормовое украшение. — Я тебе не Твайлиган, блин. И вообще, с чего ты взял, что этот тип — злодей? — Она с явным сомнением окинула критическим взглядом невольно подобравшегося Сунь-Укуна. — Как-то он не тянет, знаешь ли. Ни рогов, ни дырок, ни даже завалящих кристаллов…

— Эй! — возмутился Сунь-Укун. — Да я самый злодеистый злодей, какого только можно… Так, стоп. А с каких пор я вообще злодей?!

— С тех пор, как мы сказали! — хором ответили Старлайт с Дискордом. — Партия сказала — надо, значит, будешь!

— Какая партия?! — опешил царь обезьян. — У меня абсолютная монархия… в моём лице!

— Тем хуже, потому что лучше, — загрузил его оконьчательно Дискорд. — А партию ты сейчас с помощью Старли продуешь. С треском.

— Какой помощью? — подозрительно спросила та, магией выставляя вперёд сковородку.

— Эквус подержи!

Драконикус ловко дёрнул Старлайт за хвост из-за пятого угла через шестое измерение, вытянув её в длиннющий змееподобный шланг, одним движением выдернул эквусную ось и вставил пискнувшую единорожку на её место.

— Ну вот, самое то, — Дискорд помахал осью, взбаламутив в разом потемневшем небе облака. — Семь Небес, говоришь? Сунь-что куда, говоришь?

— Э… — Сунь-Укун сглотнул и попятился. — Я только что вспомнил, у меня, м-м-м… важная встреча с другом, да-да, и наверно, наш поединок придётся отло… А-а-а, стой, подожди, не надо!!!

Он кинулся бежать, но Дискорд уже размахнулся осью. Оглушительно бабахнуло.

— Высоко пошёл… Дождя не будет, — пробормотала Старлайт, ощущая себя по меньшей мере странно. Вокруг неё теперь вращался весь мир, и она была его пупом. Со сковородкой. — Погоди-ка, а разве ось не проходит через Северный и Южный Полюс?

— Ну да, вертикальная ось Икс. А это горизонтальная ось Игрек. Есть ещё ось Зет, но она идёт слишком отрицательным путём — об неё когда-то укололся Сомбра и заразился краниошитозом… так что её мы выведем за скобки. А ось Игрек идёт с Западного Полюса на Восточный, её открыл один забредательный медведь, но потом его чуть не ощипали дикие Буки, и… Ой, кобыля-а-ать…

— Что?! — насторожилась Старлайт.

— Этот бибизян прилетел точно в «Сладкий Уголок». — Дискорд покачал головой. — Я, конечно, Дух Хаоса и всё такое, но Пинки Пай… это неспортивное преимущество.

— Предлагаешь его спасать? — изломила бровь Старлайт.

— Не-а, не пропустить представление, — хихикнул Дискорд, рассыпаясь на Дискордедку, Дискорбабку, Дискорвнучку, Дискоржучку и Дискоркошку с Дискормышкой.

Вся семейка устроила шумную потасовку, ибо Дискоржучка попыталась загнать Дискоркошку на ось, прислонённую к постоянной планке, и слопать Дискормышку, но всё-таки выстроилась в цепочку и схватилась друг за друга и за Старлайт. — Тянем-потянем! Йэ-э-эх!

— Хлоп! — сказала Старлайт и вылетела из норы.

— Знаешь, а сельская жизнь определённо пошла тебе на пользу, — сказал Дискорд, собираясь в матрёшку и вонзая ось обратно в Эквус.

— То есть я толстая? — мрачно спросила единорожка, сворачиваясь в кольца, нависая над Дискордом и намекающе похлопывая сковородкой по лапке.

— Ну что ты, никоим образом. Могу поклясться, что твоего отношения длины к ширине никто не переплюнет! — честно поклялся Дискорд. — Кексик мне в глаз!

— Ну-ну… — Старлайт фыркнула и отменила заклинание длинннннны. — Сделаю вид, что поверила, для экономии времени и ради пончиков.

— Ах да, твои пончики… — Дискорд поморщился от столь приземлённых материй, но всё же щёлкнул пальцами, перенося их к «Сладком Уголку». Точнее, к окну, в которое они и заглянули.

— Какие ещё кексики?! — вопил внутри Сунь-Укун, нависая над Пинки. — Я не хочу никаких кексиков!

— А зачем ты тогда сюда так вломился? Вон, дырка в крыше и половина столиков опрокинута! Только за моими кексами так охотятся, потому что их сразу расхватывают и съедают до крошки! — Пинки упёрлась своим носом в нос царя обезьян и попёрла на него, тесня к стене. — Тоже мне — царь, даже этого не знаешь! Впрочем, такой немочи, как ты, и один-то мой кексик не осилить.

— Немочи?! Ха! — Сунь-Укун отпихнул Пинки и гордо выпрямился. — Слушай, ты, розовая блоха! Я Царь Обезьян Сунь-Укун, и я могу съесть столько кексов, и так быстро, что тебе и не снилось!

— Ты съешь больше кексов и быстрее меня?! — расхохоталась Пинки. — Не верю. Докажи! Кто победит — устраивает вечеринку с представлением на весь город! — Розовушка скрестила лапки на груди, уставившись на обезьяна. — Что, слабо?

— Царь Обезьян ничего не боится! По рукам!

— Отлично! — просияла Пинки и от души пожала руку соперника, после чего поскакала поднимать столики, оставив скалящегося Сунь-Укуна изо всех сил давить руку. Опустив глаза, тот увидел запчасть от манекена, на которой мигали в окошке цифры: «Три…два… рас…» Тр-р-рах! Дымящийся обезьян с искрящейся шерстью, вставшей дыбом, закатил глаза и тихо сполз по стеночке.

— Эта битва двух якодзун будет легендарной… — Дискорд смахнул слезу умиления. Старлайт закатила глаза и ушла телепортом. Во-первых, пончики, во-вторых, Твайлайт и Трикси, в-третьих, наставница, ибо творящийся бредлам входил в лунную епархию. В-четвёртых, ей банально надоело таскать сковородку.

— Итак, всепони и непони, мы собрались здесь, дабы наблюдать внезапное состязание между неким пришельцем, называющим себя Сунь-Укунем, Царём Обезьян, и нашим местным ходячим розовым апоникалипсисом… ай, Старли, не щипайся! Кхе, кхем… в смысле, всем нам хорошо известной Пинки Пай. С вами непревзойдённая, Великая и Могучая Трикси Луламун, потому что наш обычный и заурядный — в отличие от великолапной меня — ведущий Спайк обожрался мороженым и угодил к сестре Редхарт с ночёвкой… в третий раз за неделю.

Интересно, переживёт ли Понивилль ораву медицинских дракопоньчиков, и что подумает об этом одна королева хрустиков? Ну ладно, не будем отвлекаться от темы, а то Старлайт меня покусает, и это будет неэротично… или будет? Ой! Старли, фу! Нет, дорогие зрители, это будет синяк. Хорошо, что на мне вы его не увидите по понятной причине, и вам придётся гадать, в каком же он месте. Живите теперь с этим! Старлайт, лапка, а зачем тебе сковородка? Ладно-ладно, уж и пошутить нельзя! Гнобят мой артистизм на корню, беда прям в Понивилле с чувством юмора… Кхе-кхе, да.

Итак, наше соревнование почтили своим небоблещущим великопытием аж две принцессы — Её Высочество Луна и почти такое же Высочество Твайлайт Спаркл, разница всего в пару хуфов в холке, но какие её годы? Ещё подрастёт. Что значит — «ссылка на Понептун»?! Трикси не увлекается астрономией, ей и здесь хорошо, спасибо, Стар. И зрителям будет неудобно смотреть на её представления в телескоп. Кхм. Извините, дорогие зрители, Трикси увлеклась.

Также на нашем шоу присутствует пито… то есть приятель Флаттершай и могучий Дух Хаоса по совместительству — сам знаменитый Дискорд. Сейчас он отколдует хвост, выросший у меня на носу, обратно, и мы продолжим, иначе я за себя не отвечаю! И хобот с ушами с крупа тоже! Что значит — Трикси ничего не смыслит в креативе?! Да Трикси на нём не одно стадо собак съела, чтоб ты знал, шланг пернатый! Да, так вот… Поскольку почти все кексики в «Сладком Уголке» успели слопать посетители и остался всего один экземпляр — вообще-то два, но вторым пришлось откупаться от участия в соревновании Дитзи Ду — то условия спора пришлось малость изменить, и наш креативнейший из Дискордов подошёл к вопросу творчески… или тварьчески?

Короче говоря, дорогие зрители, как вы сами видите, он увеличил этот самый выживший себе на беду кекс до размеров небольшой горы, к центру которой наши чемпионы должны будут проесть себе дорогу сквозь различные препятствия, начиная с прочной глазури. И не надо быть Зекорой, чтобы предсказать кучу пакостных сюрпризов.

И первый из них мы как раз наблюдаем — глазурь уставилась на наших участников множеством глаз! Они разных цветов, размеров и формы, но что ещё хуже — между ними нет достаточного пространства для укуса, дорогие зрители! Как же наши участники начнут состязание? Принцесса Луна, любезно взявшая на себя роль арбитра, даёт отмашку начинать, и… Какой кошмар, Сунь-Укун суёт и выкалывает глаз у глазури своей патыкой… то есть, пардон, Старли поправляет, шестом. От палатки, что ли?

А Пинки… она просто с набегу впивается в глаз своими клыками, то есть зубьями, и во все стороны брызжет… э… сгущёнка?! Эти глаза на самом деле печеньки-орехи с начинкой! Пока Сунь-Укун отплёвывается от незнакомой массы и колотит бронеглазурь своей запчастью от палатки, Пинки прогрызает глаз, и вот мы видим, как её хвост исчезает в стремительно проедаемой норе! Царь обезьян вонзает свой внезапно удлинившийся шест в дыру и описывает им круг… кажется, в дело пошла магия, дорогие зрители. Правила не позволяют зачаровывать кекс, но не мешают зачаровать предмет или использовать волшебный артефакт для преодоления препятствий.

Вырезав функцией вибрации кусок глазури, обезьян въедается в кекс и начинает продвигаться вперёд, резво нагоняя Пинки. Мы можем следить за их передвижением по экрану магического радара, висящему над кексом, там же отмечены зоны прохождения. Пинки Пай замедлилась, нарвавшись на богатые грильяжные месторождения и прогрызает их с упорством бобра, царь обезьян предпочитает проедать путь в обход, размельчая поедаемую сдобу своей палкой. И вот он первым проедается в безерстовую зону и проваливается! Вместе с лавиной белковой крошки Сунь-Укун скатывается в бисквитную пещеру… где его встречает стая изюмозавров!

Пока наш залётный герой пытается расплющить ближайших противников, применяя какие-то безумные прыжки с хвостом и палкой… остальные несут шоколадные яйца и меткими ударами хвостов из тянучек посылают их в царя обезьян! Тот пытается отбивать их своим дрыном, но из разбитых яиц выплёскиваются патока и кленовый сироп, так что он во всех смыслах залипает, и изюмозавры наваливаются на него кучей. Неужто царь обезьян так легко повержен?

А тем временем Пинки с жутким скрежетом прогрызает грильяж — Минуэтт уже потирает лапки, я погляжу? Нет, у этой заразы клыки из лунфрама, подруга, рано радуешься… Так вот, она прогрызает грильяж и попадает в повидловый очаг! Пинки сразу же ныряет вниз, впивается в дно… и вместе с потоком повидла прорывается вниз, дорогие зрители, сквозь безетернии к бисквитам! Потоки повидла затопляют пещеру, Пинки, распевая песню про какого-то Герасима, выгребает на куске безе, загребая и поедая повидло серебряной ложкой, и подбирает тонущих изюмозавров.

Кстати, поскольку Старлайт старательно отвлекала и всячески домогалась Трикси в начале репортажа, дорогие зрители, Трикси не успела сказать, что пати-пушка не была допущена к соревнованию из-за чрезмерного читерства, и принцесса Луна одолжила Пинки свою любимую ложечку, чтобы уравнять обезьянский шест. Ха-ха, Трикси надела на голову котелок, так что сковородка уже не котируется! Обломись, Старли! Ай, только не за хвост! Ты издеваешься?! Да ну тебя… Меж тем Пинки доплывает до бисквитных берегов и сгружает изюмозавров, после чего беспрепятственно начинает проедать дорогу дальше, помогая себе ложкой. Но ей попался толстый-толстый пласт нуги, и она увязает!

Тем временем царь обезьян отращивает себе шею, как у жирафа, облизывает сироп с патокой и на своём выросшем шесте вырывается из окружения, взмыв под потолок. И дальше он чешет уже по потолку, как таракан! Впереди нуга, но Сунь-Укун раскаляет свой шест, и она стремительно плавится, растекаясь и отгоняя изюмозавров, они не могут преследовать царя обезьян! Сунь-Укун вгрызается в нежный тирамису, вырывается вперёд… неужели он победил? Но что это?! Вот это поворот… Изюмозавры, спасённые Пинки Пай, все разом атакуют нугу, в которой та увязла, прокладывая ей дорогу!

И вот уже Пинки тоже врезалась в тирамису, вооруженная ложкой! Какой накал борьбы, дорогие зрители, какая страсть! Наши участники жрут, как бешеные экскаваторы, продвигаясь к сердцу кекса бок-о-бок с внушительной скоростью! В туче крошек они врываются в центральную полость кекс-феномена, посередине которой лежит главный приз — Королевский Манговый Цукат, и… Как неспортивно со стороны макаки, а ещё ажно целый царь!

Шест против ложки, соревнование переходит на личности и в сеанс фехтования! Сунь-Укун пытается, увернувшись от ложки, с разворота провести подсечку шестом, заносит его для нового удара… но Пинки там нет! Обезьян растерянно оглядывается, поднимает глаза — и стоящая вниз головой на его ковырялке Пинки прикладывает его ложкой по лбу! Вот это звон, дорогие зрители, можно подумать, что у нашего гостя медный лоб… во всяком случае, бронированный.

Пинки кидается к Цукату, но Сунь-Укун пускает в ход хвост, ноги Пинки связаны, и она падает. Сунь-Укун разевает на Цукат пасть… Неужели это финал? Нет! Какой поворот!!! Пинки выстреливает язык на всю длину — любой хамелеон обделается от зависти! — хватает Цукат и отправляет его в рот! Сунь-Укун с выпученными глазами и отвешенной челюстью обтекает, Пинки, выпутавшись из его хвоста, радостно скачет вокруг, обещая устроить в его честь супер-пупер-вечеринку, принцесса Луна вножает Пинки кубок Пожирательницы Года, и на этом мы заканчиваем трансляцию, дорогая и почтеннейшая публика, а то ваша любимая Трикси уже охрипла, кхе… Удачного вам дня.

— Луна, как ты могла?! — Селестия бегала вокруг сестры, клочьями вырывая радугу из своей гривы. — Такой кексик… такая начинка… Такое состязание! А ты… ты меня не позвала!

— Я позвала, — невозмутимо сказала Луна, облизывая свою ложку, возвращённую Пинки. — Ты как раз лопала бананы и на предложение сходить к Пинки на кексик только что-то промумукала. А я уже и так опаздывала.

Селестия потеряла дар речи. Пару раз глубоко вздохнула, призвав весь тысячелетний опыт самообладания, нашла утерянное и выдавила:

— Ну ты и зараза… но ты же могла мне оставить хоть кусочек! А ты смолотила всю эту глыбу, что осталась от игры, в один присест и в одну наглую синюю морду! Вот как ты ухитряешься?!

— Фокусники не раскрывают своих секретов, — Луна хладнокровно спрятала на глазах у сестры ложечку с пятым измерением в гриву, вынула оттуда щегольский шёлковый цилиндр, и подмигнув Селестии, надела его, выдав ослепительную улыбку до ушей. — Та-дам! Мне идёт?

— Идёт, идёт… — пробурчала Селестия, расстроенно сопя. — Да что ж за невезуха-то, а…

— И вообще, — Луна сотворила из ближайшей лужи зеркало в искристой ледяной рамке, посмотрелась в него и поправила шляпу. — Решительно не понимаю, с чего ты огорчаешься. Попроси Дискорда заколдунить ещё один кекс или эклер и напихать в него монстропряников, в чём проблема?

— О! — Селестия остановилась, потом просияла. — А это идея! Спасибо, сестрёнка!

И исчезла в золотой ауре телепорта.

— Прекрасно, — пробормотала Луна. — А пока ты будешь бегать за Дискордом и воевать с материально-иллюзорными пряниками, милая сестричка, все НАСТОЯЩИЕ тортики Кантерлота будут моими! Муа-ха-ха-ха!

И тоже испарилась, оставив после себя беззвучно хохочущее отражение в тающем ледяном зеркале.

— И что, по-твоему, ты делаешь? — флегматично спросил Дискорд. Он лежал в воздухе над крышей водонапорной башни.

— Даже не пытайся мне помешать, — прошипел Сунь-Укун, отдирая от крыши доску. — Царь Обезьян никогда не проигрывает и всегда смеётся последним!

Он вытащил из рукава мешочек и потянул завязки.

— Это пыльца чёрного лотоса. Она отнимет у этих дурацких цветных лошадок всю магию, и они станут теми, кем и должны быть! Тупыми тягловыми животными. А ты… ты химера. Тебя это просто уничтожит. Отступи, если хочешь жить!

— Да, нелёгкий выбор, — Дискорд задумчиво поковырял пальцем в ухе. — А лампу для подставки я с этой кутерьмой не успел найти, вот беда-то… Я же хотел сделать Флатти подарок, её любимую лампу Энджел раскокал.

— Она ей не понадобится! — Сунь-Укун с мерзкой ухмылкой высыпал пыльцу в щель.

— Зря ты это, — вздохнул Дискорд. — Проигрывать надо уметь с достоинством. А так…

Он щёлкнул пальцами. Отброшенная царём обезьян доска подпрыгнула и отвесила тому такого леща, что тот аж перекувырнулся и рухнул прямо в проделанную дыру, которая услужливо растянулась, пропуская его, и вновь сузилась. Раздавшийся оттуда сквозь всплеск дикий вопль оборвался, когда вода превратилась в лёд по новому щелчку, и доска легла на место. Дискорд, насвистывая, наколдовал молоток и тот взялся забивать вылезшие гвозди.

— Дискорд, ты здесь? — к нему подлетела возникшая неподалёку Твайлайт. — Там тебя ищет принцесса Селестия… что-то случилось?

— Да нет, — отмахнулся тот. — Всего лишь латаю одну поехавшую крышу и решаю одну свою маленькую проблемку. Мне нужен был оригинальный подарок для Флаттершай… ну, теперь он у меня есть. Правда, придётся поработать утюгом и паяльником, но то уже мелочи. Передай Тие, что я сейчас буду.

— Ладно, передам, — Твайлайт с некоторым сомнением посмотрела на башню, но ничего хаотичного не углядела и прыгнула обратно на вечеринку.

— Хорошо, что подставку заранее приготовил, как знал, — сказал Дискорд, извлекая очередным щелчком ледяной цилиндр из башни. В глыбе льда застыл растопыренный Сунь-Укун с вытаращенными глазами и искажённой в ужасе мордой. Рядом виднелся шест, который щедро хлебнувший водички с собственной приправой царь обезьян всё-таки успел выхватить.

— О, как удачно, и палочка есть, на которую мы тебя и насадим, — Дискорд повертел замороженную композицию перед глазами. — Осталось провертеть ещё одну дырочку, уже в подставке.

Его голос вдруг утратил легкость, и от него повеяло древней, как мир, жутью.

— Не стоило тебе угрожать моим друзьям, макакий, а тем более — Флаттершай. Так что тебя ждут очень весёлые времена. Потому что последним всегда смеюсь я.

Негромкий хлопок телепорта поставил в этой истории точку.