Скайрич

31. Если у вас есть кобылка на завтрак…

Когда в дверях появилась Винил Скрэтч, Тарнишед Типот чуть не лишился рассудка. Испытав не только облегчение, но и желание показать свою привязанность, он издал приглушенный клекот и притянул к себе единорожку, заставив ее выронить пушку, с которой она вошла. Она выглядела немного удивленной, но он не обратил на это внимания и стал снимать с нее зимнюю одежду, чтобы убедиться, что с ней действительно все в порядке.

Снаружи, за все еще открытой дверью, завывал ветер — на долину Скайрич надвигалась темнота. Рейнбоу вернула на место дверную задвижку и убедилась, что она надежно закреплена, пока Тарниш занимался вернувшейся Винил. Теперь дверь была закрыта, и драгоценное тепло, которого у них было очень мало, больше не утекало. Раскаленные камни за время отсутствия Винил успели изрядно остыть.

Запыхавшаяся и, возможно, немного захмелевшая Дэринг Ду застонала, несколько раз моргнула и медленно, осторожно села, не забывая о шее. Рана уже зарубцевалась — она выглядела не так страшно, как раньше, хотя все еще была красной и опухшей. Когда с нее свалились одеяла, она слегка вздрогнула, так как в пещере стало немного прохладно.

Оттолкнув Тарниша, Винил затряслась от беззвучного смеха и принялась сдирать с себя многочисленные слои одежды. Рейнбоу принялась осматривать вторую пушку, которая казалась гораздо менее поврежденной, чем первая. Здесь было больше деталей, и все кристаллические структуры были целыми, или, как казалось Рейнбоу, были такими.

Левитировав грифельную доску, Винил начала торопливо писать, и ее мел несколько раз скрипнул, когда она выводила слова:

Я поняла, как этим пользоваться. А еще была битва. Мне удалось испытать его на группе разведчиков-автоматов. Выстрелы в голову.

— Правда? — Тарнишу, теперь уже встревоженному, удалось обхватить ее своими слабыми передними ногами, и он притянул ее ближе.

Фыркнув, Винил нацарапала еще несколько слов, стерев первую часть:

Один выстрел, одно убийство. Очень мощно. Но я слишком сильно зарядила ее. 

Когда Тарниш и остальные закончили читать, она убрала эти слова и поспешила добавить новые: 

Пробила звуковой барьер, произвела большой треск, привела больше разведчиков. Меньше энергии = бесшумное оружие.

— Значит, это быстро их уничтожит? — Рейнбоу почти почувствовала облегчение, и у нее вырвался вздох, когда голова Винил начала покачиваться вверх-вниз. — Если у тебя есть эта штука для дальнего боя, а у Тарниша — дробовик для ближнего боя, то мы должны быть готовы. Удивительно, насколько прочны эти механоиды. Хочется надеяться, что у нас есть средства, чтобы их уничтожить.

Винил начала писать свой ответ, используя маленькие буквы, чтобы больше поместилось на грифельной доске:

 Я уничтожила 15 из них выстрелами в голову. Никаких проблем, за исключением того первого выстрела, из-за которого меня чуть не заметили. Я была на дереве, обрушивая сверху дождь смерти. Хлоп! Хлоп! И готово!

— Пятнадцать? — Тарниш недоверчиво приподнял одну бровь. Не то чтобы он сомневался в Винил, она была не из тех, кто лжет или хвастается, просто это было таким резким контрастом по сравнению с тем, что произошло ранее.

Я также собрала все доступные патроны, которые смогла найти. В них так мало магии… всего лишь маленькая искра электричества, чтобы запустить первоначальную реакцию, которая создает магнитный импульс, выталкивающий пулю.

— Это невероятно! — Голос Дэринг Ду был хриплым, и она гримасничала от боли, когда говорила. — Теперь мы, возможно, действительно выживем… Я не могу выразить, какое облегчение я испытываю.

У меня получится лучше, если Рейнбоу будет моим наводчиком. У нее глаза лучше, чем у меня.

— Тем больше причин держаться вместе. — Рейнбоу, восторженная, счастливая и нуждающаяся в объятиях, упала на Тарниша и Винил.

Я использовала 50 снарядов для ловушек. Мне потребовалось немного времени, чтобы понять, как это сделать. Я использовала магические запалы. Когда они придут забирать металлолом, будет большой бум.

 Винил склонила голову и поцеловала Тарниша в щеку. После этого она записала еще несколько слов:

 Я думаю, что все будет хорошо. Сейчас ты приготовишь мне еду. Верно?

— Хорошо, я посмотрю, что можно приготовить, — ответил Тарниш, раскачиваясь на месте.

Первым проснулся Тарниш и стал наблюдать за своими спящими товарищами. После крепкого сна он чувствовал себя хорошо, и, похоже, все снова работало. Было холодно, камни снова нуждались в подогреве, но у него не хватало духу будить Винил. Она была измотана прошлой ночью после возвращения, и нагрев камней перед сном стал для нее переломным моментом.

Ей нужен был отдых. Вчера она достигла предела. В той или иной степени это касалось всех. Он обнаружил, что его телекинез недостаточно силен, чтобы справиться с ударами пуль. Дэринг Ду обнаружила, что получить пулю очень неприятно. Рейнбоу Дэш рассказывала о том, как ей приходилось сражаться в ближнем бою и как она переживала, что не сможет справиться больше чем с одним, прежде чем закрыть глаза, чтобы уснуть.

И все же именно в самый тяжелый день после катастрофы к ним вернулась надежда. У Винила было новое оружие, мощное, и для его работы требовалось минимум энергии. Тарниш надеялся, что теперь у них есть шанс побороться. Улыбаясь, он начал замачивать обезвоженные кусочки картофеля, перца и лука, чтобы они могли восстановиться, так как он планировал приготовить котлеты. Он достал несколько пакетиков яичного порошка — он его ненавидел, но он был сытным. Сегодня утром будет не только чай, но и кофе, и у него был выбор. Сублимированный растворимый кофе или настоящий. У него был походный кофейник, в котором он умел готовить кофе, используя только свою магию, без необходимости разводить огонь.

Решено было использовать настоящий, потому что утро было именно таким.

Обернувшись, он обнаружил очень бодрую Рейнбоу Дэш, которая с интересом смотрела на него. Она все еще была закутана в одеяло, и ее голубое лицо выглядывало из-под тускло-зеленых шерстяных одеял. После минутного пристального взгляда Тарниш начал хихикать, продолжая готовить завтрак.

— Привет, Тарниш…

— Что, Рейнбоу?

— Ты веришь, что настоящую любовь могут удержать тела?

Взяв паузу, Тарниш задумался о том, что имела в виду Рейнбоу, и молча продолжил.

— Я имею в виду любовь к тому, что отличается от тебя.

— Как запретная любовь между возбужденными единорогами и возбужденными земными пони?

Прикрыв рот одеялом, Рейнбоу начала хихикать, и от ее сдерживаемого смеха Дэринг Ду зашевелилась во сне. Тарниш усмехнулся, чувствуя себя умным, но в то же время понимая, что Рейнбоу могла иметь в виду что-то другое. Однако, по опыту Тарниша, были такие придурки, которые не одобряли совместного проживания единорогов и земных пони.

— Тело — это всего лишь вместилище для разума, верно? — Полусонные глаза Рейнбоу моргнули один раз, пока она открывала рот. — Так что же, если ты полюбил разум, то тело не имеет значения? Например, полюбить грифона, или дракона, или еще кого-нибудь не из пони. Смог бы ты смотреть на внешнее и любить то, что внутри?

Размышляя над этими словами, Тарниш помешивал сушеные овощи и подергивал одним ухом, когда кофе начал процеживаться через кофеварку. Он не придавал большого значения национализму племен, или как он там называется, так почему же тело должно иметь значение? Правда, он любил Мод за ее ум, но ее тело тоже было красивым. Но это было всего лишь тело, теплое и восприимчивое тело, к тому же в форме пони. После глубоких размышлений Тарниш понял, что будет любить Мод независимо от того, какую форму она примет.

— Думаю, я смогу, — сказал он Рейнбоу, и Дэринг Ду выглянула из-под груды одеял. — Доброе утро, Дэринг Ду.

— Кофе? — Дэринг скривилась, ее голос звучал ужасно.

— И настоящий. — Тарниш кивнул не совсем проснувшейся кобыле. — Итак, Рейнбоу, что за вопросы?

— Не знаю. — Рейнбоу забралась под одеяло и покачала головой. — Просто иногда я просыпаюсь с серьезными мыслями в голове. Лучше всего мне думается во время сна. Сегодня утром я проснулась и подумала: — Ну вот, медовый месяц закончился. Покажи им, что ты яйцеголовая. — И я так и сделала. И вот мы сейчас разговариваем, потому что я чувствую, что могу обнажить свою душу и поделиться с тобой чем угодно.

— Хм… — Тарниш не мог с этим поспорить. Иногда он просыпался с мыслями и настоятельной потребностью поговорить о них, к ужасу всех остальных пони в кровати. Приятные воспоминания согревали Тарниша изнутри, и он почти не замечал холодного, зябкого воздуха пещеры.

Укутавшись одеялом, Дэринг Ду с трудом приняла сидячее положение, и Рейнбоу помогла ей передвинуться. Она немного постонала, но смогла встать на ноги. В ее глазах, устремленных на кофейник, читалась острая нужда, а голова неуверенно покачивалась. Рейнбоу, которая теперь тоже сидела, притянула Дэринг Ду к себе и ласково обняла.

— Винил вчера использовала так много магии. — Голос Дэринг Ду был скрипучим, почти жутким, как у старой дверной петли, которую не смазывали веками. — Тарниш, я знаю ее не так хорошо, как ты. Сможет ли она продолжать в том же духе? Сможет ли она восстановиться?

Повернув голову вполоборота, он кивнул Дэринг Ду, смотря на нее краешком глаза:

— Винил не похожа на других волшебниц, которые выкладываются на полную катушку, а потом завязывают на ночь. Она вынослива. Хотя я готов поспорить, что наложение пятидесяти магических защит от воспламенения, возможно, отняло у нее немало сил.

— Хорошо. — Дэринг Ду звучал мрачно. — Сегодня мы пойдем за санями.

— Что? — На этот раз Тарниш повернулся, чтобы посмотреть на Дэринг. — Нет.

— Не говори за спиной, — огрызнулась Дэринг. — У меня болит горло, но я не в смертельной опасности. Нам нужны эти припасы, и я очень хочу знать, сработали ли мины-ловушки. Мы идем, не спорь со мной.

— Хорошо. — Повернувшись, Тарниш налил себе чашку чая. — Слушаюсь, босс.

— Правильно… поднять черный флаг… сегодня мы перережем глотки. Я хочу, чтобы все было сделано с тем импульсом, который у нас есть. — Лицо Дэринг Ду ожесточилось, и она посмотрела на Рейнбоу Дэш, сидящую рядом с ней. — Винил вчера выложилась на сто десять процентов. Мы можем сделать не меньше.

— Но сначала мы позавтракаем…