Скайрич

36. Только дурак идет дальше

Теперь двигаться как единое целое было легко, и спутники продвигались по снегу с удивительной легкостью. Было пасмурно, зимний день, температура держалась около двадцати градусов ниже нуля. Они отправились в путь рано, еще в темноте, надеясь, что им удастся провести целый день в разведке. Это был рискованный шаг — покинуть свою укрытую пещеру, не зная, какой будет погода в этот день.

В замерзшем лесу стояла странная, жуткая тишина. Здесь, в долине Скайрич, мало что шумело, а те немногие звуки, что были, заглушались снегом. Все было очень тихо и мирно, что очень нервировало Тарниша. Их мучителей, автоматов, не было видно, но были следы, по которым они теперь шли, надеясь, что эти следы приведут их к двери.

Впереди, между деревьями, виднелось что-то громадное, утопающее в снегу. Никто не бросился вперед, чтобы посмотреть, что это, — все оставались настороже и вместе, а Тарниш был готов стрелять во все, что движется. Тишина и спокойствие действовали на него, превращая его в параноика, он жаждал какого-то противостояния, какой-то разрядки.

Под снегом виднелись очень любопытные очертания, и Винил наложила заклинание, направив сильное тепло на это место. Снег задымился, и пар поднялся в воздух ленивыми, колеблющимися клубами. Тарниш направил Погремушку на появляющиеся фигуры, не понимая, что он видит, и тут под тяжелым шарфом у него открылся рот.

Сад статуй. Был ли это парк? Место для отдыха на дороге, ведущей от фабрики погоды к тому входу, что лежал впереди? По мере испарения снега Тарниш разглядел скамейки, и стали видны древние статуи. Они были потрепаны погодой, но детали можно было разобрать.

Некоторые из них подверглись вандализму, понял Тарниш, рассматривая обезглавленную статую пони. Это была целая коллекция статуй разных видов. Среди них был кентавр, стоявший с поднятой над головой рукой, в которой находился небольшой кристаллический шар. Тарниш подозревал, что когда-то этот шар светился.

Почти прижавшись к ее ноге, стоял единорог, и на камне все еще виднелось его изучающее, торжественное выражение лица. С подбородка свисала аккуратная козлиная бородка, а глаза были слишком реальными. Если бы Мод была здесь, она бы вечно изучала эти статуи. Отвлекшись, Тарниш моргнул, когда Винил сделала снимок.

Пони-пегас благородного вида стоял рядом с грифоном царственного вида, у которого была оторвана передняя лапа. Они смотрели на кристаллическую сферу кентавра. Тарниш понял, что кентавр держит в руках модель солнца, его мозг настаивал на том, что он видит именно это. Поглядев немного на сферу, Тарниш посмотрел на третьего пони, и по его позвоночнику пробежал холодок: он понял, что этот безголовый пони — земной.

От этого зрелища ему стало плохо, и он задрожал от вновь вспыхнувшей ярости.

Минотавр опирался на массивный каменный топор, а алмазный пес сжимал в длинных мускулистых руках массивный двуручный меч. Была еще одна фигура, которую Тарниш не был уверен, что узнает. Он уставился на нее, прищурился, пытаясь вспомнить, на что он смотрит, но ничего не понял. Он казался знакомым, но в то же время странным.

— Человек, — сказала Дэринг Ду, двигаясь вперед. — Вымерший вид, их больше не существует, и многие сомневаются, что они вообще существовали. Я точно знаю, что они существовали, потому что я изучала Меган, Дэнни и Молли. Я видела некоторые вещи.

— Все это довольно странно, — заметила Рейнбоу Дэш, рассматривая статуи пегаса и грифона. — Пони и грифоны работают вместе… В прошлом мы были врагами, но, думаю, мы были и друзьями. Странно смотреть на это.

— Интересно, что это символизирует? — Тарниш двинулся вперед, и его копыта захрустели по снежной корке. Каменные скамейки были истерты, некоторые из них сломаны, и этот маленький парк пережил несметное количество веков забвения. Но для того, чтобы он был в таком хорошем состоянии, здесь должна была присутствовать какая-то магия.

— Где драконы в этой группе? — спросила Рейнбоу.

— Рейнбоу, — начала Дэринг, — сейчас много споров о том, являются ли драконы коренными жителями этого мира. Может быть, они и есть, может быть, и есть драконы, но говорят, что первые драконы были созданы с помощью мощного магического артефакта чистого зла. Однако мы не знаем, так ли это. Их происхождение потеряно во времени.

— В этой группе нет аликорнов. — Тарниш огляделся вокруг и почувствовал некоторое беспокойство. — Кентавры, они любили своих аликорнов. Что-то здесь не так, раз я это замечаю. — Нахмурив брови под ушанкой, Тарниш вспомнил о видениях, которые он видел в сфере Маледико. Почувствовав прикосновение, Тарниш увидел, как магические очки, которые они с Винил делили, полетели к ней.

Она что-то нашла — картуш, на котором еще можно было разглядеть слабые надписи. Он находился в основании декоративных солнечных часов, на которых были изображены небесные светила, и тут, пока Винил читала картуш, у Тарниша кровь стыла в жилах, потому что он увидел два знакомых символа. Это было безошибочно: он увидел кьютимарку принцессы Селестии и кьютимарку принцессы Луны. С помощью пара он счистил снег, чтобы лучше видеть.

— Неужели… — вздохнула Рейнбоу, — Это то, что я думаю?

Покачав головой, Винил отвела взгляд от картуша, посмотрела на то, на что смотрели остальные, и, передав очки Тарнишу, сфотографировала это своей камерой. Взяв очки, он не стал смотреть в них, а продолжил разглядывать два знакомых символа на солнечных часах.

Моргнув, он оторвал взгляд, ошеломленный, озадаченный, и поднес очки к глазам, чтобы разглядеть буквы на картуше у основания солнечных часов. Прошло несколько секунд, прежде чем зрение сфокусировалось, и он начал читать буквы, видневшиеся на декоративном каменном свитке.

Он прочитал вслух:

— Скайрич Оружие и Исследования. Обеспечиваем безопасность сегодня с помощью завтрашних технологий. — Надпись показалась ему знакомой, и так оно и было — он видел ее на другой статуе. Прищурившись, он продолжал читать тонкие, изящные буквы. — Отдел исследований и разработок в области биологических наук. Берем то, что уже существует, и делаем это лучше. Директор Солис ведет за собой, обеспечивая светлое будущее уже сегодня.

Повернув голову, Тарниш посмотрел на статую кентавра и подумал, не директор ли это Солис. Может быть. А может, и нет. Он снова посмотрел на слова, написанные на камне, и задумался, что они означают, в каком контексте они написаны. Второе прочтение этих слов привело его в ужас. Подняв голову, он посмотрел на алмазную собаку и подумал, не была ли она сконструирована точно так же, как Винил сконструировала Погремушку.

В тишине он опустил взгляд, и на него снова уставился узнаваемая кьютимарка принцессы Селестии. Задавшись вопросом, Тарниш спросил своих спутников:

— Разве улучшение того, что уже есть, — это гармония? Все должно быть под контролем — наша погода, наша магия, наша планета и, похоже, даже мы сами. Где же конец? Неужели мы настолько все испортили, что без нас оно уже не может функционировать самостоятельно?

— Я не знаю, Тарниш, — ответила Дэринг Ду. — Однако я вынуждена задаться вопросом: что такое Скайрич?

Оставив парк позади, спутники направились на север, и Тарниш задумался, нет ли где-нибудь глубоко под снегом дороги. Он был сбит с толку, недоумевал, размышляя о множестве вещей, которые не имели смысла. Если бы погодный контроль был нарушен, и в долину падало все больше и больше снега, разве он не закрыл бы двери?

Но ведь это был горный лес, может быть, летом здесь было достаточно тепло, чтобы снег растаял. Его охватила неуверенность, и нынешнее состояние затишья не давало ему покоя. Слева от них возвышался высокий хребет, стена гор, и Тарниш подозревал, что в этой естественной стене они найдут дверь.

На снегу виднелись следы, значит, здесь недавно что-то проходило. Тарниш следил за всем с высоты своего роста, а Рейнбоу вела их за собой. Справа от них простирался обширный, покрытый снегом лес, полный вечнозеленых деревьев. В воздухе витал запах хвои — запах, который раньше напоминал Тарнишу о праздниках, а теперь наводил на него ужас.

— Эй, — сказала Рейнбоу, остановившись. — Как ты думаешь, каково было пегасам, которые заново открыли это место? — Она обвела жестом все вокруг, указывая на все, и покачала головой. — Как они сюда попали? Как ты думаешь, что привело их сюда?

— Я не знаю, Рейнбоу. — Дэринг Ду подтолкнула свою любопытную спутницу-пегаску. — Не останавливайся, время дорого.

Магия здесь была ощутима. Тарниш чувствовал, как сквозь плотную одежду пробивается лучистое тепло, и было жарко, как летом. На этой укромной поляне, в овраге, открывшемся в хребте, не было снега. Все тропинки вели сюда, к этому месту, а за слякотью и талым снегом зеленела трава. В узкой трещине виднелись свежие фруктовые деревья.

Каждый нерв в теле Тарниша пел от опасности, но вид свежих сочных яблок почти сводил его с ума. Еще более странно, что небо над поляной было голубым и светило солнце. Тарниш был почти уверен, что это иллюзия, но у него не было возможности узнать наверняка. Под многочисленными слоями защитной одежды он уже вспотел.

Между деревьями вилась тропинка, на которой виднелись истертые камни и голые участки земли. По обеим сторонам виднелись водопады, ручейки талой воды, и Тарниш задался вопросом, куда все это стекает. Куда-то же она должна стекать, иначе овраг будет затоплен.

Рейнбоу Дэш встала на задние ноги и уперлась передними копытами в ствол яблони. На дереве были видны следы обрезки, прививки, оно было ухожено. Тарниш мог только предположить, что этим занимаются автоматы Скайрича. Яблоки были крупные, круглые, идеальные. К тому же они росли посреди зимы.

Опустившись на четвереньки, Рейнбоу продолжила путь, и никто из ее спутников не взял ни одного яблока, хотя все очень хотели. Это место было слишком странным, слишком диковинным, здесь еще многое было неизвестно. Однако Тарниш чувствовал, что яблоки безопасны, что они хотят быть съеденными, но в данный момент он не доверял своим чувствам.

Овраг сужался по мере того, как они углублялись в него, и здесь не было ничего, что могло бы бросить им вызов. Тарниш откинул капюшон, чувствуя, как пот пропитывает его шерсть, стянул шарф и снял ушанку, выпустив на свободу уши. Они развевались на теплом летнем ветерке, и струйки пота, стекавшие по коже головы, щекотали его.

Его спутники начали делать то же самое, стягивая шарфы, снимая шапки, и каждый из них почти задыхался под многочисленными слоями защитной одежды. Не в силах остановиться, Тарниш сорвал яблоко, подтащил его к себе и стал рассматривать. Он чувствовал волнение окружающих его деревьев — давно, очень давно никто не ел их плодов.

Кто сюда приходит? — спросил Тарниш у окружающих его деревьев, проецируя на них свою волю.

Просто тупые животные, и больше ничего живого, — ответили деревья, все в один голос.

Яблоко было зеленым, блестящим, казалось, что оно идеально, и от него исходил приторно-сладкий запах. Тарниш чувствовал, как деревья вокруг него предвкушают, как они жаждут вновь обрести жизнь, как им хочется, чтобы к ним вернулась гармония. Почувствовав себя умным, Тарниш на мгновение задумался, а затем решил задать деревьям вопрос.

Кто создал эту рощу? — спросил он, все еще держа в копыте яблоко, но не кусая его. Возможно, деревья могли бы многое ему рассказать. Или нет. В любом случае, яблоко будет съедено, а деревья подождут. Его спутники становились все более беспокойными, но молчание сохранялось.

Никто из нас не настолько стар, — ответили деревья, продолжая говорить в один голос. — Самому старому из нас почти двести лет, и оно все еще плодоносит, но только едва-едва. Мертвый металл поддерживает нас.

Сам того не желая, Тарниш задал свой следующий вопрос вслух, чем немало удивил своих спутников:

— А этот мертвый металл, откуда он берется? Есть ли здесь дверь?

Раздался странный звук, похожий на скрип деревянного дома на ветру. Все деревья начали раскачиваться, каждое из них пошевелило несколькими ветвями, и все они указывали на другой конец оврага. Тарниш почувствовал, как Рейнбоу Дэш и Дэринг Ду прижались к нему, испугавшись, он ощутил их дрожь, и услышал, как все деревья в один голос заговорили у него в голове.

В той стороне находится дверь, а за ней — мертвое место. Если ты войдешь туда, то тоже умрешь, ибо то, что лежит за дверью, — это гибель жизни. Воздух, который выходит наружу, когда открывается дверь, мертв. Остерегайся, не входи, нежный пони земли.

Примечание автора:

В этой главе зарыто много важных деталей.

Это все, что я хочу сказать.