Скайрич

43. Все технологические достижения приводят к развитию порнографии

Здесь происходило какое-то великое сражение. Стены были испещрены пулями, а потолки почернели, что свидетельствовало о том, что здесь полыхало пламя. Передовое научное крыло земных пони было местом крупного сражения, и от этого Тарнишу стало холодно, очень холодно. С каждым шагом он вспоминал Мод, Октавию и Пеббл — всех земных пони, которых он любил, не говоря уже обо всех Пай. Да, земные пони были ему очень дороги.

Здесь были кости, разбросанные по всему полу, обломки костей, некоторые из них совсем истлели. Судя по состоянию костей, пони, похоже, не просто убили, а разорвали на части, оторвали конечности, а их останки разбросали по многочисленным извилистым проходам.

На стене были выжжены слова, которые Тарниш и остальные могли разобрать: Наши боги не будут созданы из земных пони!

В недоумении Тарниш некоторое время молча смотрел на эти слова. Встревоженная Рейнбоу прижалась к его ноге и стала тереться шеей о его колено в отчаянной попытке утешиться. Винил с мрачным видом достала фотоаппарат, направила его на слова, выжженные на камне, и сделала снимок.

— Как ты думаешь, что это значит? — спросила Дэринг Ду, глядя на слова, наклонив голову набок, как это делают озадаченные эквинные повсюду. Ее губы напряглись, уши повернулись вперед, а лицо стало изумленным от сосредоточенности.

Помещение было просторным и тусклым. Верхние светильники медленно умирали и больше времени проводили в темноте, чем в свете. Тарниш с опаской осмотрелся, проверяя, нет ли опасности, и содрогнулся от увиденного на полу, усыпанном старыми гнилыми костями. В центре комнаты стояла светящаяся хрустальная колонна, от нее все еще исходил слабый, мерцающий свет, а в углу виднелся знакомый фиолетовый отблеск хрустального записывающего стержня.

По позвоночнику Тарниша пробежала щекотка, начинаясь в районе зада, поднимаясь по каждому позвонку, по шее, в череп и упираясь в рог. Здесь была магия, и Тарниш не был уверен, что это хорошая магия. Возможно, когда-то она и была, но ощущение было кислое, неправильное, неприятное.

Винил послала несколько световых шаров на орбиту вокруг своей головы, и они сделали медленные, ленивые круги. Она перешагнула через несколько костей и начала двигаться к центру комнаты, чтобы световое заклинание произвело наибольший эффект. Она остановилась и стала рассматривать высокую хрустальную колонну, идущую от пола до потолка. На полу и потолке виднелась паутина кристаллических волокон, расходящаяся от места расположения колонны.

Рейнбоу подошла к хрустальному жезлу, погребенному под грудой полуразрушенных костей. Она подняла его крылом и очень удивилась, когда он зазвучал. Она держала его в своих маховых перьях, глаза ее расширились, в горле послышался тихий клокочущий звук замешательства.

— … Скайрич. Каждый день мы находим все новые и новые тайны в хранилищах этого места. Но я знаю, что это такое, да… я догадалась. Скайрич — это фабрика по производству богов. Кажется, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Кентавры начали создавать богов, чтобы сопровождать нас, когда мы отправимся в неизвестное будущее. Правда, пегасам, живущим в этом месте, не дает покоя тот факт, что эти боги созданы тремя племенами, слившимися воедино. Я никогда не видела и не слышала об этих… аликорнах… но они — чудесные создания, созданные кентаврами. Это знание довело Копьеносца до грани безумия. Он планирует использовать механизмы этого места для восхождения, но отказывается принять сущность земного пони, заявляя, что не станет осквернять себя такой грязью. Возможно, я смогу добиться успеха там, где он вскоре потерпит неудачу. Копьеносец — грубиян, как и все пегасы, и им так легко манипулировать. Он станет моим первым подопытным в этом… проекте восхождения. Но сначала мне нужно выяснить, что делает земных пони такими особенными, и тогда я смогу определить, почему они необходимы…

Кристалл рассыпался в крыле Рейнбоу, и порошкообразные хлопья посыпались с ее перьев, как снежинки. Она встряхнула крылом и извиняюще посмотрела на своих спутниц:

— Я не знала, что он активируется, — сказала она с хриплым стоном.

— Твои крылья — волшебные, — сказал Тарниш, стараясь говорить уверенно. — Так ты летаешь по воздуху, Рейнбоу. Я думаю, что любая магия активирует их в их нынешнем поврежденном состоянии.

— Фабрика богов. — Губы Дэринг Ду сжались в плотную прямую линию. — Очень многое из того, что было сказано, было окрашено восприятием. Истина в этом вопросе вызывает сомнения.

Кивнув, Тарниш согласился:

— Мы знаем, что древние аликорны изначально были просто пони с рогом и парой крыльев. Они были идеальным шаблоном для усовершенствования, обладая правильным типом тела. Кентавры взяли то, что было, и сделали это лучше. Я видел их… в видениях… они были маленькими пони, такими же, как мы. Маленькими.

— Я завидую тебе, Тарниш, что ты провел время с Маледико. — Дэринг Ду посмотрела на Тарниша и вздохнула. — Итак, кентавры посмотрели вперед, увидели будущее, которое им не понравилось, и начали создавать богоподобных существ, чтобы сохранить жизнь. Ничего плохого в этом нет, верно?

— У них были благие намерения… — Слова застряли у Тарниша в горле, он слишком хорошо знал, что такое благие намерения. Он сглотнул болезненный комок, растущий в горле, и покачал головой.

— Любое существо, обладающее достаточной силой, чтобы спасти мир, может и уничтожить его, — сказала Дэринг Ду Тарнишу, а затем, чтобы уточнить свои слова, добавила: — Найтмер Мун.

К своему ужасу, Тарниш не нашел подходящих аргументов, но ему хотелось опровергнуть слова Дэринг Ду, доказать, что она не права. Его рот открылся, и он чуть было не сказал что-то, но потом передумал. Как он ни старался, он не смог придумать адекватного опровержения, и после нескольких неудачных попыток его уши опустились в знак согласия.

Винил, прислушивавшаяся к обмену мнениями, ничего не хотела сказать. Чтобы что-то сказать, нужны усилия, время, а ей нечего было добавить. Она сосредоточила свои усилия на хрустальной колонне и стала рассматривать поврежденную конструкцию. В ней были трещины, разломы, похоже, что были повреждены некоторые соединения кристаллических волокон. В полу были кратеры, а в потолке — выемки.

Однако колонна все еще функционировала, что свидетельствовало об инженерном искусстве кентавров.

В колонне имелся стандартный интерфейсный порт единорога — роговое отверстие, но она не решилась засунуть туда свой рог, не зная, саботирован он или нет. Не все кристаллические вычислительные колонки имели стандартный интерфейсный порт единорога, и она видела такой только второй раз. Винил предположила, что единороги, должно быть, служили интеллектуальными устройствами, раз у них были средства для прямого подключения к магическим машинам, подобным этой. Родились ли единороги с такой способностью, или это было сделано специально? Биоинтерфейс, созданный для удобства и имеющий прямую связь с мозгом?

Потянувшись телекинезом, Винил сделала все возможное, чтобы создать щит обратной связи, а затем начала прощупывать стандартный порт интерфейса единорога. Поначалу ничего не происходило, и ей пришлось пощекотать скрытые узлы разными магическими частотами. Когда и это не помогло, она стала бомбардировать его грубой силой, и вот тогда-то что-то и произошло.

Треснувшая колонна засветилась, и древний кристаллический проектор зажужжал. Раздались странные слова, но никто из спутников не понял женского голоса. На экране появилось изображение земной пони в виде трехмерной модели. Винил с трепетом смотрела на древнюю голограмму, которая начала воспроизводиться.

Голос продолжал рассказывать, и от его странных незнакомых слов у каждого из собеседников закладывало уши. Голограмма то жужжала, то мерцала, то приобретала более реалистичный вид по мере прогрева механизма. Это был земной пони, обычный земной пони, или, судя по всему, именно он.

Копыта на минуту засветились, как бы привлекая к себе внимание, а голос звучал возбужденно. Тело стало прозрачным, обнажив скелет. Суставы ног засветились, и в них произошли изменения. Мелкие суставы становились толще и прочнее, а затем снова менялись на мелкие. Затем вспыхнул позвоночник, показав, что он тоже стал сильнее, лучше, и он стал переключаться между двумя версиями.

Затем, к неловкому смущению Винил, вспыхнули гениталии. Первой появилась матка с увеличенными яичниками, которые были напрямую связаны с тауматургической системой, которую Винил умела распознавать, поскольку уделяла ей внимание в школе. Система желез высветилась, мигая красным, но Винил понятия не имела, что это значит.

Гениталии изменились, став мужскими. Выступающий пенис стал длиннее, толще, на нем появились признаки усиления. Мужские гениталии также подключились к тауматургической системе, и, подобно яичникам у самок, у самцов увеличились яички. Голограмма эякулировала без всякого предупреждения, выпустив огромную порцию виртуальной спермы, которая пролетела прямо над головой Винил.

Винил высунула язык от отвращения и скорчилась под парящей лужицей спермы.

Голограмма снова изменилась, став однополой, и теперь на ней высвечивались различные группы мышц. Мышцы были подключены к тауматургической и эндокринной системам. Изображение сдвинулось, изменившись, прежде всего, в мозге. Мышцы немного уменьшились, но тауматургическая система, обрамляющая мозг, значительно увеличилась. Благодаря отсутствию рога и связанных с ним органов мозг земного пони смог вырасти до огромных размеров, заполнив череп и заняв все свободные сантиметры пространства.

Голос продолжал бубнить, несомненно, читая какую-то древнюю лекцию.

На экране появлялись все новые и новые участки мозга, несомненно, рассказывая об улучшениях, изменениях и объясняя, как функционирует мозг земных пони. Винил довольно хорошо разбиралась в мозге земных пони, или так она считала. Октавия обладала потрясающим интеллектом — она могла сочинять целые симфонии в своей голове — и было немало случаев, когда Винил откровенно завидовала тому, насколько Октавия умнее.

После просмотра голограммы и всех ее изменений стало ясно, что Октавия была моделью, созданной для размышлений, а не для силы или скорости. Усиленная работа мозга, заложенная конструкцией, теперь была слишком очевидна, и это объясняло, почему среди земных пони так много умных. Теперь также стало ясно, что интеллект земных пони обеспечивался магией — у земных пони была развитая тауматургическая система, но не было рога в качестве выхода. Вместо этого тауматургическая система была связана с их суставами, мышцами, костями, половыми органами и мозгом.

Октавия была создана как умный, сексуальный зверь, и Винил чувствовала себя счастливой кобылой.

Древняя голограмма исчезла, и голос из прошлого теперь растягивался в ужасающих искажениях. После еще нескольких нечленораздельных слов он умолк, и стало ничего не видно и не слышно.

— Это было потрясающе, — сказал Тарниш своим спутникам. — Кентавры могли бы сделать потрясающее порно с помощью этой технологии! Только подумайте! Можно было бы увидеть, как там, внутри, копошится динг-донг!

Винил повернулась, чтобы посмотреть на Тарниша, но обнаружила, что ее подруги-кобылы уже делают это. Она закатила глаза, вздохнула и через мгновение успокоилась. Она начала смеяться, издавая свой фирменный тихий хрип, а когда увидела суровое выражение лица Дэринг Ду, окончательно потеряла самообладание. Иногда Тарниш был слишком забавен на свой лад.