Скайрич

54. Не теряя ни секунды

Больше всего его спутников беспокоило их молчание, и беспокойство Тарниша росло с каждой минутой. Рейнбоу Дэш держалась за голову и закрывала копытом распухший глаз. Винил, похоже, была измотана, но пыталась помочь Рейнбоу. Дэринг Ду стояла возле двери, навострив уши и прислушиваясь к звукам, которые могли бы привести к беде.

Были неприятности. Казалось, что каждые полчаса или около того прибывает группа четвероногих механоидов — три штуки, каждый раз непременно. Поначалу расправляться с ними не составляло труда, даже стало немного скучно. Но это было уже несколько часов назад. Каждый из них нуждался в отдыхе, в восстановлении сил, в сне и пропитании.

Там, где раньше царило чувство общности и словесной поддержки друг друга, теперь стояла лишь потрясенная тишина. Усталость и изнеможение привели к тому, что они стали вспыльчивыми. Дэринг Ду кричала на Рейнбоу Дэш и читала ей нотации за то, что та выпендривается и небрежно ведет себя в бою. В ответ Рейнбоу Дэш накричала на нее, и теперь они не разговаривали. Даже не смотрели друг на друга.

— Тарниш…

Он был рад услышать голос Дэринг, но в то же время был встревожен его тоном:

— Да?

— Сколько часов прошло? — спросила она, и по голосу Тарниш догадался, что она борется за то, чтобы не упасть.

— Я… — он вдохнул через ноздри, и его щеки надулись от сосредоточенности, — … не думаю, что я знаю. Может быть, больше двенадцати, но меньше двадцати? Все начинает сливаться воедино. — Тарниш обнаружил, что его уши напряглись: в любой момент они могли подвергнуться новой атаке.

Моргнув, он с трудом сдержал зевок и еще раз оглядел крошечную комнату, в которой они затаились. В ней была только одна дверь, которую охраняла Дэринг, и, как он ни старался, не мог понять ее предназначения. Это была просто комната, а дверь выходила в болото. Мебели не было, мусора тоже, а единственный свет исходил от плавающего светового заклинания Винил.

— Рейнбоу, как там глаз? — спросил Тарниш, потому что чувствовал необходимость что-то сказать, а ничего лучшего сказать не мог. Он уже неоднократно спрашивал о ее глазе, но не мог вспомнить, когда спрашивал в последний раз. Может быть, перед последним нападением или перед тем?

Хныкнув, Рейнбоу ничего не ответила, только перевернулась на спину, продолжая держаться за голову. Повернувшись, чтобы снова посмотреть на дверь, Тарниш увидел, что ноги Дэринг Ду дрожат. Винил подняла оружие, а затем села на пол, выжидая, терпеливая, готовая к новому нападению. Казалось, оно должно было произойти в любой момент, и по коже головы Тарниша пробежали болезненные мышечные спазмы, а уши постоянно закладывало, так что он мог лучше прислушиваться.

— Может быть, нам стоит отступить. Уйти отсюда. Вернуться в базовый лагерь и немного прийти в себя. Мы должны уйти сразу после следующего нападения, чтобы у нас было время убежать.

— Нет. — Дэринг Ду покачала головой, и ее усталый голос прозвучал скрипуче. — Нет, если нас застанут на открытом месте в нашем нынешнем состоянии, это будет плохо. Мы находимся в осаде. По крайней мере, здесь, в этом месте, у нас есть узкий дверной проем.

Тарниш хотел сказать многое, например, высказать свои опасения, что они будут продолжать наступать, но слова были бесполезны, и он был уверен, что Дэринг Ду уже все знает. Чутье подсказывало, что она права: если их поймают на открытом месте, все может пойти наперекосяк в самом худшем случае. Но все же двигаться, что-то делать — это было бы лучше, чем просто перемывать косточки, что уже порядком надоело.

— Они идут, — сказала Дэринг Ду голосом фантастического спокойствия. — Тарниш, забаррикадируй дверной проем своим щитом. Винил, заберись ему на спину с винтовкой. На этот раз я хочу попробовать что-то другое. Тарниш, если сможешь, дай Фламинго отдохнуть. В прошлый раз она была очень слаба.

— Хорошо. — Опираясь на щит, Тарниш занял позицию, чтобы забаррикадировать дверь.

Искусственное солнце начало подниматься в болотном биоме, и Тарниш понял, что они пережили эту ночь. Сколько длилась искусственная ночь? Он не мог знать. Выставив перед собой щит, он ждал, стиснув зубы. Приближающиеся механоиды-охотники прижимались к стенам по обе стороны короткого узкого прохода, не желая появляться на открытом месте, где Винил могла их подстрелить.

Когда он услышал скрежет, каждая мышца его тела напряглась до боли. Было трудно держать щит поднятым, и почти так же трудно было держать глаза открытыми. Вес Винил на его спине успокаивал, как-то умиротворял, и у нее было небольшое преимущество в росте, чтобы стрелять поверх его щита. Вместе, он был уверен, они смогут удержать дверь. Возможно. Но надолго ли? Даже если они выйдут победителями в этой схватке, через полчаса или около того будет еще одна.

Снаружи автоматы-охотники, похоже, никуда не торопились. Он подумал, не вытащить ли Фламинго, но, как сказала Дэринг Ду, она уже выдохлась и с трудом держалась в воздухе. Даже у магических мечей есть предел, а ей нужно было поспать в ножнах, чтобы подзарядиться.

Как и ожидалось, механоидные волки появились, щелкая челюстями; они появились все трое сразу: двое справа и один слева. Винил выстрелила — звук отозвался в ушах Тарниша странным эхом, а затем он использовал свой щит, чтобы отбить два автомата, которые прыгнули на него. Тарниш был потрясен и удивлен тем, как мало силы было в его ударе, и он почти не отбросил нападавших назад.

Они снова бросились на него, и снова Винил выстрелила. Выстрел оторвал нижнюю челюсть и проделал в теле зияющую дыру, но страшный автомат остался стоять на ногах. Когда Тарниш приготовился к новой атаке, оружие Винил зажужжало, снова набирая мощность. Ему не нужно было быть сильным, достаточно было задержать их на несколько драгоценных секунд, чтобы Винил смогла выстрелить.

Поврежденный автомат прыгнул на его щит, а другой опустился ниже, к его ногам, заставив его отступить на несколько шагов. Уже почти войдя в комнату, Тарниш понял, что ему во что бы то ни стало нужно удержать узкий дверной проем. Винил выстрелила еще раз, и голова поврежденного автомата разлетелась на куски латуни и нити кристаллического волокна. Ободренный, Тарниш обрушил на другого механоида твердый острый наконечник щита — раз, два, три — и с четвертым жестоким ударом голова с треском оторвалась от тела.

Задыхаясь, Тарниш смотрел на три дергающихся тела механоидов и размышлял о том, какой будет следующая встреча. Он уже слишком устал, слишком утомлен и не знал, как долго еще сможет продолжать. Винил рухнула на него и обхватила передними ногами его шею, прижавшись к нему. Он чувствовал, как она всхлипывает от облегчения, и издавала странные писклявые хныканья при каждом вздрагивающем, захлебывающемся вдохе.

Если они продержались так по меньшей мере двенадцать часов или около того, причем нападения происходили каждые полчаса, а с каждым нападением прибывало по три автомата… Зрение Тарниша затуманилось, поскольку мозг отверг его попытки заняться сложной математикой. Тела нужно было перенести, выбросить в болото. Нужно было работать, а потом, когда работа будет закончена, можно будет отдохнуть — хотя бы полчаса.

— Рейнбоу, у нас еще есть немного целебных фруктов…

— Тарниш, это всего лишь синяк под глазом. — Рейнбоу протянула копыто, требуя, чтобы Тарниш замолчал, и уставилась на него единственным глазом, который оставался открытым. — У меня остался всего один нерв, и мне не нужно, чтобы ты на него наступал.

Обидевшись, Тарниш фыркнул, но больше ничего не сказал. Когда он повернулся, чтобы посмотреть на Винил, то увидел, что она спит. Он позавидовал ей — может быть, даже немного возненавидел ее, — потому что она поспала минут пятнадцать. Может быть? Трудно было сказать. Она положила голову на передние ноги и, казалось, была совершенно спокойна. Какая-то часть его, неприятная часть, хотела крикнуть и поднять шум, чтобы она проснулась.

Тарниш не хотел иметь с этой частью ничего общего.

— Скоро будет следующее нападение, — сказала Дэринг Ду, и ее слова прозвучали невнятно. — Теперь, когда солнце встало, я выглянула за дверь. Это место огромное… гигантское. — Измученная кобыла закрыла глаза и, покачивая головой, продолжила: — Если я правильно прищурюсь, то вдали, вдоль стены, в том направлении, куда мы еще не ходили, есть дверь. Это настоящая дверь, и, возможно, нам удастся ее открыть. Если нам повезет, мы сможем закрыть ее снова, а если повезет, у нас будет безопасное место, где мы сможем отдохнуть и восстановить силы.

Кивнув головой, хотя и не совсем в знак согласия, Тарниш наблюдал за тем, как Дэринг Ду заставляет себя открыть глаза. Выдержать следующую атаку, а затем устремиться к двери вдалеке. Что угодно было лучше, чем это. Если дверь не откроется, они всегда смогут вернуться сюда и переждать новую атаку.

— Собирайте снаряжение, мы уходим. — Тарниш был потрясен словами, прозвучавшими из его уст, и не он один. Дэринг Ду смотрела на него так, словно у него выросла вторая голова. — Приближается новая атака, и у нас будет стимул действовать. Каждая минута, проведенная здесь, только усугубляет наше истощение, и если мне предстоит еще один бой, я могу поддаться своему истощению так же, как это сделала Винил.

— Это безумие, — пробормотала Дэринг, но не стала спорить, собирая свое снаряжение.

Даже после многочисленных тычков Рейнбоу Винил не проснулась. Тарниш подозревал, что разбудить Винил уже невозможно: именно Винил завела их так далеко, используя заклинания прицеливания и меткие выстрелы, и оба этих действия должны были истощить ее магические резервы. Теперь ему предстояло нести ее на себе, что он и сделал.

Тарнишу пришлось бороться за то, чтобы вытаскивать свои копыта из трясины. Он был самым тяжелым, так как на его спине лежала Винил, и погружался в грязь глубже всех. Дэринг Ду и Рейнбоу Дэш упирались ему в спину, пытаясь подтолкнуть его, а Рейнбоу при необходимости подныривала, чтобы вытащить из грязи его передние копыта. Казалось, что каждый шаг отнимает у него слишком много драгоценных мгновений, и с минуты на минуту должно было произойти новое нападение. Винил была в коматозном состоянии и даже не открывала глаз во время всего этого.

Бороться с липкой грязью было утомительно, и Тарниш не был уверен, что сможет сейчас защищаться. Это была плохая идея, всего лишь одна из многих плохих идей в длинной череде плохих идей, первой из которых было прибытие в Скайрич.

— Если бы я хотела проводить все свое время с твоими большими коричневыми волосатыми яйцами перед моим лицом, я бы вышла за тебя замуж, — сказала Дэринг Ду, хрипло выговаривая каждое слово, когда она толкала и пихала Тарниша в спину. — Теперь я хорошо знакома с тобой и твоей венозной мошонкой, и лучше бы я этого не делала!

— Еще есть время выйти за него замуж…

— Заткнись, Рейнбоу Дэш, и поклонись со мной на алтаре яиц!

Спотыкаясь, Тарниш заглянул в дверь и попытался определить, откроется ли она. С хлюпаньем одно заднее копыто освободилось, но когда он шагнул вперед, оно снова погрузилось в грязь. Покраснев, он старался не думать о том, на что могут смотреть две кобылы позади него, и о том, как напряжение, вызванное его усилиями, может отразиться на некоторых частях его анатомии.

— Мы не успеваем! — крикнула Дэринг Ду, и ее голос превратился в рваный крик. — Рейнбоу Дэш, повторяй за мной! Сейчас же!

В следующее мгновение Дэринг Ду оказалась под ним, и он почувствовал, как она прижимается к его животу. Когда она прижалась к его нижним частям, он издал испуганный писк, а затем почувствовал, как Рейнбоу Дэш прижалась к его ребрам. Что там происходит? Он почувствовал, как его вырывают из слизистой жижи и поднимают в воздух. Две пегасочки подняли его на дыбы и теперь стояли на задних копытах, держа его над собой.

Ошеломленный, он мог только удивляться их впечатляющей силе.

Обхватив его грязными передними ногами, две кобылы топали по грязи, издавая хлюпающие пукающие звуки при каждом движении копыт. Тарниш отчаянно пытался не думать о том, что его ножны лежат на щеке Дэринг Ду, а может быть, и на шее, а основная часть его тела покоится на ее холке. Грязь и слизь стекали по его ногам и ручейками стекали с копыт. Как ни впечатляюще это было, но еще более впечатляюще, когда Тарниш вспомнил, что Винил была прикреплена на его спине.

Каким-то образом двум кобылам удалось проскочить десять метров по густой жидкой грязи и добраться до двери, при этом Тарниш находился над ними. Потянувшись телекинезом, Тарниш надавил на дверь, но она не поддалась. Он надавил сильнее, потом еще сильнее, и с визгом, от которого дергалось каждое ухо, дверь начала скользить по направляющим. Это было намного, намного сложнее, по сравнению с тем, что должно было быть, потому что что-то пушистое, что-то бархатистое щекотало Тарниша в самом неподходящем месте, и это лишало его концентрации.

С визгом металла о металл дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы они могли проскочить, и обе кобылы рванули с места, каким-то образом обретя еще большую скорость. Тарниш даже не заметил, что в этот момент затаил дыхание, и, когда спутницы проскользнули через узкий вход, Тарниш издал жеребячий всхлип облегчения.

Не теряя ни минуты, он захлопнул за собой дверь.

Примечание автора:

Конечно же, они не знают, что скрывается за дверью, не так ли?