Скайрич

61. Рейв Винил в пещере

Магическое чувство Винил Скрэтч предупредило ее об опасности; вернее, можно сказать, что отсутствие магического чувства предупредило ее о том, что что-то не так. Она почувствовала приближение магической мертвой зоны — движущейся точки магического обнуления, где ее врожденное магическое чувство ничего не ощущало. Это было очень тревожно, но у нее не было времени достать грифельную доску и предупредить остальных. Насторожив уши, она услышала звук удара металла о камень.

Она была хорошо вооружена. Пистолеты с иглами были в полном порядке, боеприпасов хватало, а магические резервы были на высоте. Когда пауки пришли на вечеринку, пришло время устроить в пещере настоящий рейв. Из первобытной тьмы уже виднелся рой крошечных паучков, но Винил знала, что сейчас появятся гораздо более крупные пауки. Пауки-меченосцы, судя по звуку металла о камень, и кое-что похуже — то, что сводит на нет магию.

Против роя пауков-меченосцев Тарниш и остальные долго не продержались бы. Колющие, режущие лапы нашинковали бы их в лапшу. Пауки-меченосцы требовали хирургической точности: нужно было отрезать им ноги. У нее были средства и методы, и она надеялась, что Тарниш быстро сориентируется, и с нуллификаторами, в какой бы форме они ни были, можно будет покончить.

Пора было создать настроение. Применив свою магию, она один раз бросила огненный шар, затем последовала пульсация силовой волны, которая должна была замедлить продвижение орды, по крайней мере тех, кто уцелел после огненного шара. Затем она приняла решение, о котором, как она надеялась, ей не придется жалеть: она наложила на Тарниша заклинание "Торопливый шквал", которое увеличило бы скорость его передвижения, рефлексы и способность реагировать. Однако после того, как действие заклинания закончится, он почувствует усталость.

Но пока оно действовало, Тарниш превратился бы в вихрь разрушения.

Огненный шар Винил озарил туннель вспышкой света, а затем взрыв заполнил туннель дымом. Предбоевое возбуждение было сильным; Тарниш чувствовал, что каждый нерв в его теле подобен телеграфному проводу под напряжением, который посылает мышцам сигнал о том, что пришло время сражаться. Он чувствовал себя быстрее, сильнее и способнее.

— Фламинго, держись рядом. Нам нужен твой свет, чтобы сдержать тьму.

— Конечно, я могу это сделать, — ответил меч. — Куда уходит тьма?

— Она бежит от Тарниша, если знает, что ему это нужно! — Легкомысленное замечание Дэринг Ду, хотя и не было характерным, было оценено по достоинству.

Тарниш почувствовал, как его уверенность возросла в десятки раз.

Взяв наизготовку гаечный ключ и щит, он приготовился броситься на кишащую орду, но его удержала магия Винил. Она ухватила его за хвост — верное средство привлечь его внимание, — и он попытался понять, что она задумала. В туннель полетел еще один огненный шар — нет, не огненный шар, как ожидал Тарниш, а что-то вроде огненной завесы, протянувшейся от пола до потолка. Все, что пройдет через нее, будет сожжено, причем ужасно и чудовищно.

Волна пауков хлынула сквозь завесу пламени, пробивая огненную защиту Винил. Одни из них сгорали, другие наступали на тех, кто не уцелел в пламени, или переступали через них. Волосатые извивающиеся тела воспламенялись, наполняя тоннель зловонием горящих волос, а некоторые пауки поджигали своих собратьев по виду. Смущало то, что это лишь замедляло их продвижение, но никак не останавливало.

Винил устраивала рейв. Тарниш наблюдал за тем, как она то появлялась, то исчезала, испуская при каждом коротком мигании огненные смерчи. Он видел ее силуэт в мерцающих свете огней и в дымке, созданной горящими пауками. Она появлялась на секунду, наводила оружие и отстреливала паукам-меченосцам ноги, нейтрализуя грозные боевые единицы роящейся паучьей угрозы.

Конечно, Тарниш беспокоился о Винил, но сейчас, по крайней мере, она была в своей стихии, делая то, что у нее получалось лучше всего. Но после этого она устанет, ей нужен будет отдых и, вероятно, много еды. А это было бы проблемой, так как вернуться в лагерь, чтобы пополнить запасы, уже не было никакой возможности.

Уголки его рта скривились, и Тарнишед Типот нахмурился.

Моргая и переминаясь с ноги на ногу, выпуская огненные пирокинетические взрывы, испепеляющие крошечных роящихся пауков, она сокращала их ряды и замедляла их продвижение. Оранжевые, красные, желтые и белые вспышки озаряли дымку, и Тарниш мог представить себе музыку, сопровождающую такую сцену.

Один за другим пауки-меченосцы, самые опасные враги, представлявшие для них наибольшую угрозу, падали ниц под натиском тактики Винил. Но Тарниш почему-то знал, что это только первая волна, и что за ней последуют новые. На самом краю его восприятия таилось нечто худшее, нечто мерзкое. Сам факт того, что эти пауки были организованы и работали группой, был явным признаком чего-то неправильного, чего-то неестественного.

Конечно, Винил почувствовала это первой, но Тарниш ощутил это сейчас. Мерзость приближалась, и от этой мерзости кровь стыла в жилах. Винил расчищала пространство, и Тарниш понял, что разбираться с этой мерзостью придется ему. Стиснув зубы, он приготовился к этому, думая о тех, кого любил, о тех, кто был дома, и о тех, кто был здесь, рядом с ним, и рассчитывал на то, что он сделает свое дело, то есть размажет мерзость по земле чертовым большим гаечным ключом.

Извергающийся ихор был скрыт дымом и больше походил на праздничные серпантины, пущенные с ликованием. Расчлененные куски и отрубленные конечности падали на землю, когда Винил совершала обход, и умная кобыла никогда не задерживалась на одном месте дольше, чем на мгновение. Она работала со скоростью света и не давала противнику ни секунды на то, чтобы прийти в себя, организоваться против нее.

Винил Скрэтч была идеальным примером того, почему единороги выигрывают войны.

— Это просто потрясающе!

— Да, Рейнбоу, очень даже.

— Эй, Дэринг, это войдет в твою книгу?

— Как я смогу описать это в книге?

— Ты что-нибудь придумаешь. Потому что, эй, ты тоже потрясающая, по-своему. Просто в данный момент ты не такая классная, как Винил.

— Спасибо, мисс Дэш.

Сардоническая бесстрастность Дэринг Ду немного разбавила настроение Тарниша — совсем чуть-чуть — и помогла снять напряжение. Как группа, они действительно специализировались на остроумном подшучивании, и в книгах это в какой-то степени отражалось. Насторожившись, Тарниш заметил, что некоторые пауки стали подходить ближе — редкие выжившие после натиска Винил.

Когда паук размером с дыню подошел слишком близко, он ошпарил его паром.

Затем, так же внезапно, как и исчезла, Винил снова оказалась рядом с ним. Она глупо ухмылялась — такая безрассудная, безумная ухмылка, которая могла бы послужить поводом для лекции Октавии. Он тихонько вздохнул: ему не хватало лекций Октавии, и он подумал, не скучает ли по ним и Винил. Октавия умела наставлять пони на путь истинный, и это облегчало задачу быть хорошим, потому что быть хорошим иногда было непросто. Суровая земная пони умела вдохновить пони быть лучше, делать лучше, бороться с собственными низменными инстинктами и быть пони исключительного качества.

Первое из чудовищ появилось в поле зрения, и от одного только вида его стало тошнить. Зрение затуманилось, как будто он смотрел на мир сквозь засаленное стекло, и по мере приближения Тарниш чувствовал себя все слабее. Раздувшееся, неправильной формы тело было бледным — существо, никогда не видевшее настоящего солнечного света, а из его выпуклого морщинистого живота торчали причудливые кристаллические наросты.

Там, куда он направлялся, огонь угасал, и Тарниш понял, почему Винил отступила.

Сквозь складки и морщины его серого вещества просачивалось странное знание. Это был нуль-паук, существо, ослабляющее магию вокруг себя. Его предназначение — быть ремонтным дроном и уборщиком, тем, кто может проникнуть в горячие магические зоны и навести там порядок в случае аварии или неожиданного научного успеха.

В Скайриче такое случалось часто.

Тарниш также знал, что его талант, его уникальная магия защитит его. Он и нуль-паук уравновешивали друг друга странными, непостижимыми способами. В пределах нулевого радиуса он превратится в совершенно обычного пони, не пораженного магической аномалией, а нуль-паук больше не будет вызывать сбоев в работе магии.

Чудовищь становилось все больше. Они были огромными, размером с буйвола или даже больше. Подняв гаечный ключ, Тарниш понял, что нужно делать, причем делать это должен был именно он. Пони были магическими существами и, как таковые, были восприимчивы к колебаниям магии. Это была ужасная слабость для его вида, и Тарниш своими глазами видел, что происходит с пони, когда магия переходит из одной крайности в другую.

Он подумал о Сноуи Саммит.

Завывая, Тарниш ринулся в бой.

Винил Скрэтч с ужасом наблюдала, как гаечный ключ Тарниша соприкасается со светящимися розово-белыми глазами паука, и из них брызжут струйки сероватого ихора. Хруст паучьего хитина странным эхом разнесся по туннелям, и Винил пришла в голову ужасная, страшная, самая тревожная мысль, которую она хотела бы вычеркнуть из своего мозга: неужели Тарниш только что набрал в рот паучьей слизи?

От нездоровых размышлений ее отвлек мясистый всплеск. Тарниш щитом отбил паучьи лапы, пытавшиеся зацепить его, а затем занес свой гаечный ключ, пронзив паука прямо в хелицеры острым концом стального ключа кентавров для обезьян. Винил взвизгнула, показав зубы, и услышала, как рядом с ней зарычала Дэринг Ду, а Рейнбоу Дэш подбадривала Тарниша.

— Да! Дай этому пауку по морде! Давай по морде! В морду!

Звуки были хуже всего: они отдавались неестественным эхом, усиливая эффект ужаса в разы. Тарниш держался в одиночку против шести обнуляющих чудовищ, и Винил оставалось только гадать, как ему удастся выпутаться. Как и ей самой, ему нужно было время, чтобы прийти в себя, но времени у них не было. Они оказались в ловушке, с ограниченными запасами, в месте, которое было абсолютно враждебно по отношению к ним.

— За тобой!

Тарниш взмахнул гаечным ключом по кругу вокруг себя, отбрасывая врагов назад и отрывая им несколько ног тупым предметом. Еще больше струй ихора залило Тарниша, который теперь был скорее сверкающе-серым, чем шоколадно-коричневым. Отрубленные ноги лязгали и извивались, корчась на земле, и первое из чудовищ замерло, когда Тарниш твердым краем щита распорол пауку брюхо.

Каменный пол превратился в каток, на котором Тарниш с трудом стоял, но и пауки тоже. Слизь растекалась, сочилась, делая движения коварными. Но Тарниш, как и подобает импровизационному чародею, использовал это в своих целях. Он скользил, как существо, обладающее чудесным равновесием, и каким-то образом держался в стороне от опасности, в то время как пауки прыгали вокруг него. Все эти уроки танцев принесли свои плоды, и Винил знала, что если бы Мод была здесь и видела это, она бы гордилась им.

— ХИКОРИ, ДИКОРИ, ДОК! — закричал Тарниш, нанося удар краем щита вниз. Он подсек ногу, и паук потерял равновесие. Когда он поскользнулся на слизи, Тарниш с помощью щита разбил пауку морду, а остальных заставил отступить широким взмахом ключа.

— МЫШКА ПРОБЕЖАЛА ПО ЧАСАМ! — Раздался гротескный хруст, когда гаечный ключ Тарниша разбил кристаллические наросты паука. Сгустки энергии устремились ввысь, каждый из них был окружен странной, светящейся тьмой, чернотой с собственным невозможным светом, каким-то фиолетово-зеленым оттенком, от которого слезились глаза.

— ЧАСЫ ПРОБИЛИ ЧАС!

В такт рифме Тарниша стальной ключ кентавров врезался в паука, как раз в то место, где все ноги соединялись с телом, и сила удара разорвала отродье надвое. Выплеснулась струйка жижи, и, на слух Винил, это было похоже на то, что кто-то из пони слишком сильно перебрал и теперь блюет. По смачному звуку, по тому, как брызги разлетались, можно было предположить, что это не просто намек на твердые ошметки, но Винил не успела среагировать, потому что…

— МЫШЬ УБЕЖАЛА!

Другого паука постигла ужасная участь: его гигантское вздутое брюшко лопнуло, как гнойный нарыв, и выпустило во все стороны завитки паучьих внутренностей. Увы, бедняга Тарниш выглядел так, словно его украсили лентами и серпантином, и Винил пожалела его. После этого у него будет плохое настроение, и она подумала, как бы его утешить.

— ХИКОРИ!

Паук ударился о щит Тарниша, наткнулся на другого паука, и оба они опрокинулись. Тарниш рубил их щитом, отсекая ноги и нанося удары гаечным ключом по нуль-пауку, пытавшемуся подкрасться к нему сзади.

— ДИКОРИ!

Все было кончено, и наступило время устранения. С пауками было покончено, с ними было покончено. Как и все остальные, кто когда-либо вступал в схватку с Тарнишедом Типотом, пауки усвоили суровый урок: не вступай в схватку с мистером Типотом. Замахнувшись, Тарниш со страшной силой обрушил гаечный ключ на лежащего паука. Тупой ключ пробил паука насквозь и ударился о камень, который разлетелся на куски от невероятного удара.

— ДОК!