Хризалида: Моя маленькая Флатти

Глава 1: Тезис

Глава получилась очень небольшая и скорее содержит в себе обещания для будущих глав, которые скорее всего уже не будут столь милосердно короткими. Впереди много всего и надеюсь, что кому-то это понравится.

Дом Филипа находился на самой окраине пригорода, на вершине холма, и стоял прямо перед входом в густой хвойный лес. Воздух был чист и свеж. Издалека можно было услышать и шум проезжающих машин, и работающие в домах телевизоры, но все они были там, а птицы, такое ощущение, были здесь и переговаривали между собой громко, не скромничая, не обременяя себя заботой о цивилизованном мире. Это было место одинокое, такое бы подошло отшельнику. На заднем дворе был слышен ветер. Момент был тихим. Нежным. Флаттершай задрала голову кверху и смотрела, как над ней кружат грациозные бабочки, через тонкие крылышки которых сияло утреннее солнце. Они кружили и сияли на небесной синеве, и их крылышки не издавали ни звука.

— Флаттершай! — раздался зазывающий голос из-за спины.

Пегаска сразу же обернулась. У широкой оконной рамы, одновременно выступающей ещё и дверью наружу и внутрь, её звал к себе мужчина лет сорока, который однако производил впечатление неопрятного студента в начале своих двадцати. Его лицо, несколько заспанное и расслабленное, едва удерживало на остром носу толстые очки с широкими линзами. На щеках и подбородке его проросла ранняя бородёнка, а на голове до верхней челюсти разложились похожие на болотные водоросли каштановые волосы. На себе он носил тёмный банный халат, под которым была видна яркая футболка с каким-то абстрактным принтом, и мешковатые домашние штаны с тапочками. Наконец, заканчивала образ серая кружка кофе, которую он держал в руке, с надписью "Я ненавижу понедельники".

— Пошли в дом, — сказал Филип с яркой светлой улыбкой на лице. — Сегодня у нас много дел, если хотим вечером посмотреть тот фильм, что ты выбирала.

Ему не пришлось повторять дважды. Маленькая пегаска мигом подскочила с травы и весело поскакала в дом. Она лишь совсем на мгновение остановилась и обернулась, вспомнив, чем была занята, и увидела, что все бабочки полетели прочь.

Весь день они провели за привычными занятиями. Филип подрабатывал тем, что чинил компьютеры, которые ему приносили, и у него был свой кабинет в доме, под самый потолок заваленный техникой и запчастями, между которыми, как виноградные лозы проросли провода всех цветов. Он мог целыми днями сидеть за ремонтом, концентрируясь на малюсеньких детальках, и в обязанности Флаттершай, как его сожительницы, входил присмотр за тем, чтобы он не забывал есть, делать перерыв, пока она проветривает комнату, и самой прибираться по дому.

Они пришли к этому распорядку дня едва ли не сразу, как Филип нашёл Флаттершай и приютил у себя.

— Ты, наверное, ничего не помнишь, но ты была совсем одна. Голодная и напуганная, — как-то раз сказал он ей, ностальгируя о их первой встрече. — Я поначалу даже поверить не мог, что глаза меня не обманывают. По правде сказать, я порой до сих пор думаю, что сплю.

Он говорил это всегда с улыбкой и Флаттершай поддразнивала его, стараясь ущипнуть своими крылышками или куснуть за бочок, чтобы он удостоверился в их реальности. Поначалу ей было трудно приспособиться управляться по дому с помощью копыт, крыльев и рта, ведь, как объяснял Филип, в мире людей нет магии, и ничего из того, что легко давалось ей в Эквестрии, не было так же просто и удобно исполнять здесь. Но она научилась и стала незаменимой спутницей Филипа во всём, что касается ухода за домом. В ответ он заботился о ней, кормил, рассказывал о мире людей, показывал фильмы. И оберегал.

— Если люди тебя найдут... — часто думал он вслух. — Повезёт, если они будут добрыми. Вы сможете подружиться. У меня есть такие друзья, и быть может я однажды вас познакомлю. Но среди людей много и тех, кто не готов принять то, чего не понимает. Я даже подозреваю, что таких большинство. Тех, кто предпочтёт увидеть угрозу во всём, что не впишется в их привычную картину мира. Флаттершай, я боюсь, что они заберут тебя. И кто знает, что они захотят с тобой сделать.

Это место было одинокое, и почти забытое всем внешним миром. Быть может, только это их и спасало. Если так, то их ситуация и не могла быть лучше.

— Флаттершай, я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, — говорил Филип. — И я всегда буду рядом. Мы всегда будем вместе.

А потом они обнимались и в этих объятиях находили друг друга.

Когда все дела заканчивались, Филип и Флаттершай обычно садились и смотрели что-нибудь или Флаттершай смотрела, как Филип играет на приставке с помощью геймпада, с которым могла совладать только гибкая пятипалая рука, но никак не копыто с грациозностью кирпича. Нередко они смотрели и тот самый мультсериал, с которого всё началось — "My Little Pony: Friendship Is Magic". Филип уверял, что не знает, как такое возможно, что мультсериал, придуманный Лорен Фауст для компании Hasbro, произведённый канадской студией DHX Media, может существовать в реальности и персонаж оттуда может попасть в этот мир. Однако, объяснял он, человечество ещё не полностью понимает, как работают, если существуют, параллельные вселенные и, быть может, такие вещи, очень редко, но возможны.

Как бы то ни было, Флаттершай всё равно было интересно наблюдать за своей жизнью на экране. Та жёлтенькая пегаска, что существовала, как пиксели на мониторе, была окружена разнообразными пони, с которыми то и дело отправлялась в приключения, росла в них и менялась под их влиянием. И Флаттершай тоже менялась, когда смотрела за ней. Может быть у неё и не было здесь много друзей-пони, и может быть даже магии полёта в этом мире не могло быть, она всё-равно была довольна тем, что имеет.

Как-то раз Филип рассказал, что не только на неё так повлиял этот мультсериал. Как только он начал выходить в эфир, оказалось, многие люди тоже начали находить его для себя и стали делать его важной частью своей личности. Такие люди стали называть себя брони, от сочетания "бро" и "пони", чтобы показать свою сплочённость и приверженность идеям магии дружбы. Тысячи и сотни тысяч людей собрались вокруг этого мультсериала и приняли его идеи. Флаттершай любила слушать о том, куда порой заносило этот странный и обаятельный фандом. Филип даже познакомил её с фанфиками по мультсериалу, некоторые из которых вызывали у неё радость и смех, некоторые — слёзы, а некоторые — кошмары.

— Это просто удивительно! — воскликнула как-то раз пегасочка, когда они вдвоём закончили читать очередной фанфик. — Эта история так похожа на мою! Почти один в один, разве нет?

— Да уж, тут ты права, — улыбнулся Филип. — "Моя маленькая Дэши" является одним из самых популярных фанфиков по MLP, и общую канву из него потом брало очень много работ. Это, можно сказать, шаблон для историй "пони из Эквестрии попадает в мир людей". Иронично, ничего не скажешь.

— Как думаешь... — сказала Флаттершай слегка раздосадованно. — Может ли быть такое, что и за мной придут пони из Эквестрии, и... заберут меня обратно?

В ответ на это Филип долго смотрел на неё, обдумывая, что он ответит.

— А ты бы хотела этого?

— Я... — дыхание Флаттершай сбилось. — Я... не знаю прямо сейчас.

— Флаттершай, — Филип опустился перед ней на одно колено и взял оба её копытца в свои тёплые ладони, заглянув глубоко в глаза маленькой пегаски. — Я всегда буду рядом, я ведь говорил уже. Когда я ещё не был брони... Когда я был лишь... собой... Я был довольно одинок. Нелюдим, даже. Но как только я открыл для себя мультсериал, во мне что-то изменилось. Благодаря ему я обрёл столько друзей, столько воспоминаний и навыков. Благодаря тебе я сегодня тот, кто я есть. И поэтому я никогда не сделаю ничего, с чем бы ты ни была согласна. Я всегда поддержу тебя. Что бы ни случилось, будь то даже чем-то совершенно невероятным.

Они обнялись, как обнимались всегда, когда их отношения становились глубже. Ни один из них, конечно, не мог знать, чем закончится их история. Но они были привязаны друг к другу, и сейчас им этого было достаточно.

Она что-то делала в своём доме, в окружении зверят — своих помощников и своих питомцев. Словно мотылёк, летящий на свет электрической лампы, она старалась вспомнить, что именно она делала в тот день. И распутывая это клубок, она позволяла затягивать себя глубже.

Она заваривала чай. Сегодня чаепитие! У неё гости! Она взяла поднос обоими копытцами и вспорхнула над полом. Её друзья ждали её в гостинной и радостно уплетали тортики и кексики, приготовленные Пинки Пай в Сахарном Уголке. Шесть пони, один дракон и куча зверят, каждый радостно наслаждался днём и весело хохотал над новостями и шутками. И во главе стола сидел кто-то ещё, в голубом платьице, что наверняка сшила искусная Рэрити.

— Флаттершай!

Капли слёз оставляли за собой след к выходу из домика жёлтенькой пегаски. Девочка в голубом платьице неистово извивалась, пока громоздкая фигура утаскивала её к выходу, тянув за рукав, угрожая порвать чудесную ткань.

— Флаттершай! Я хочу остаться с Флаттершай! — ревела та девочка. — Не оставляй меня, Флаттершай!

Флаттершай широко улыбнулась в ответ и помахала копытцем на прощание, отчего девочка перестала плакать и лишь отчаянно смотрела на пегаску, пока не скрылась в лучах палящего на улице солнца.

Она проснулась внезапно и посреди ночи, почувствовав, будто задыхается. Она тут же поняла, что никогда раньше подобного не случалось. Вся комната была окутана мраком, в углах копились тени. Вдруг она услышала, как за стеной раздался грохот и послышались спешные шаги. Вот всё громче, всё быстрее. Ручка двери затряслась, готовая вывалиться на пол, и вот, просвистев от резкости, дверь в комнату отворилась, залив всё тусклым светом умирающей лампочки в коридоре. Филип остановился в дверном проёме, напуганный, и смотрел на Флаттершай, с трудом переводя дыхание.

— Филип? — Флаттершай натянула одеяло на мордочку.

Он попытался что-то ответить, но лишь сбил дыхание и закашлялся. Его рука потянулась к выключателю и вот в комнате уже было светло и ярко.

Филип согнулся в три погибели, пытаясь откашляться, а глаза его сощурились до чёрточек от яркого света. Он был одет в халат, футболку и лишь полосатые трусы на ногах.

— Флаттершай... — выдавил он из себя, немного восстановившись. — Ты чего это ночью проснулась?
Флаттершай подскочила на своей кровати, поняв, что едва не забыла о своём сне, пока наблюдала за этой странной картиной.

— Мне... приснился сон.

— Сон? — озадаченно переспросил Филип.

И тут она поняла, что до этой ночи не видела ни одного сна.

— Да, — сказала она тихонько, будто осторожничая. — Это был мой первый сон. Я... мне снилась Эквестрия! Мы с друзьями сидели и пили чай, там были все. А потом... потом... Я не уверена, что помню...

И Филип грустно посмотрел на неё. Он присел рядом и прижал к себе, пока пегаска справлялась с накатывающимися к глазам слезами.

— Говоришь, это был твой первый сон? — сказал Филип, обнимая её. — Да, действительно, ты ведь до этого ни о чём таком не рассказывала. Удивительная вещь... Может это как-то связано с неработающей магией? В мире Эквестрии снами ведь управляет принцесса Луна!

— Но тогда что это было сейчас?

— Хороший вопрос. Мы с тобой ещё так многого не знаем. Быть может, со временем мы всё выясним. А пока предлагаю вернуться в постель. Что скажешь?

С этими словами он нежно положил одну ладонь ей под голову и заботливо приземлил на подушку.
— Но что если мне опять что-то приснится?

— Тогда, если ты снова проснёшься, ты будешь знать, что это всего-лишь сновидение. И что я тут, рядом. Так что не переживай, моя маленькая Флатти, ложись и ничего не бойся. Я буду следить, на всякий случай.

— Я ведь ещё какой-то грохот слышала!

— А, это! Ну-у... — Филип принял виноватый вид.

— Ты что, за компьютером уснул? — грозно спросила пегасочка, нахмурив свои милые бровки. — Тоже спать ложись.

— Ну-ну, кто за кем присматривает, — на лице Филипа опять засияла добрая улыбка. Он погладил её шелковистые волосы и поцеловал в шерстяной лобик, как свою дочь. — Спи спокойно, Флаттершай.

— Спокойной ночи, Филип, — успокоившись, сказала Флаттершай, притягивая к себе одеяльце. — Я люблю тебя.

С уст Филипа тут же сорвался неловкий смешок, а глаза намокли.

— Я тоже тебя люблю. Теперь спи.

Он выключил свет и вышел из комнаты, оставив дверь не до конца закрытой. Босые обросшие ноги сонно поволоклись по полу в сторону тёмного кабинета, где только экран компьютера в конце помещения озарял пространство вокруг. Он едва не налетел на груду запчастей и корпусов от компьютеров, пока переступал через валяющийся на полу хлам, в попытках добраться к рабочему столу. Вот курсор на экране начал метаться от одной папки к другой, стали открываться сайты разного содержания. Холодный голубой свет обжигал уставшие глаза, из которых начали капать солёные слёзы. Вдруг курсор остановился в нерешительности. Словно увязнув в трясине, он начал ползти к очередной непримечательной папке с названием, намекающим на неприличное содержание, "Клоп и прочее 18+".

В открывшемся окне не было ничего, кроме давних фотографий, навевающих яркие воспоминания. Он щёлкнул на одну из них и весь экран потух, оставив в центре изображение, на котором радостно обнимаясь, смотрят в камеру человек и пегаска, а лица их рассекают широкие улыбки. Он одет в яркую футболку с тропическим принтом, его борода подстрижена и ухожена, а лицо будто выглядит моложе. В её же шёрстке отражается вся синева бесконечного неба, а волосы мигают на ярком солнце всеми огнями цветового спектра. Ещё несколько мгновений и изображение на экране возвращается к рабочему столу. Ещё немного, и не остаётся совсем ничего, и всё вокруг затихает, и погружается в тьму.