My little sniper. Картавый ублюдок
Часть 10
Надо было добить Даркара, чтобы он точно больше ничего не натворил, — сердилась Тисл. – Сейчас он залижет раны и опять нас где-нибудь подкараулит!
-Я имею тебе сказать, что я-таки вег’ю в Даг’каг’а. Он опг’еделенно сделал выводы, это-таки было видно по его мог’де.
-Чересчур оптимистично, — буркнула Тисл.
-Ничуть, — ответил Масти. — Таки-вполне г’еалистично.
Единорожка вздохнула, погладив заползшего к ней на плечо крота.
«Один Дискорд знает, о чем этот шизик думает», — нахмурилась Пони.
Как обычно, кругом не было ни души. Ветер, завывая, гонял песчаную поземку. Пыль заметала округлые следы копыт. Тисл вспоминала свою деревню. Плеер с наушниками, кассеты, уютная постель. Это осталось там, далеко. А сейчас хоть какое-то друго звуковое сопровождение было бы так кстати. Любое, совершенно любое. Пусть даже и та странная танцевальная музыка. Единорожка некогда нашла магнитоальбомы с чудом сохранившимися обложками из картона. На них были изображены жеребцы. Первое время Тисл могла рассматривать обложки только испытывая глубокое смущение. Уж больно жеребцы были хороши. Мускулистые, в форме цвета хаки, они позировали либо на фоне военной техники, либо с оружием в копытах. Нарочито брутальные певцы — еще одно напоминание о Гражданской войне. И музыка, записанная на кассетах, являлась чем-то вроде саундтрека, под который распадалась, утопая в крови, Эквестрия.
Всего у Тисл было три кассеты: с музыкой пегасов, единорогов и земнопони. Патриотичные композиции из общего имели только тексты с похожей тематикой: в них либо восхвалялась народность исполнителя вместе с его домом и воинским формированием (а надо сказать, что многие певцы являлись непосредственными участниками боевых действий), либо рассказывалось о том, какие же враги плохие. Причем рассказывалось во всех красках, авторы текстов абсолютно не сдерживали фантазию, так что песни пестрили сомнительными выражениями и откровенным расизмом. Редко попадались относительно нейтральные песни, где герой, к примеру, горевал по разрушенному дому или повествовал о тяжелой жизни осажденного города. В таких песнях даже проскальзывали лирические нотки.
Инструментальная же составляющая в военной музыке пони отличалась разительно. Однако почти везде присутствовало сочетание старого и нового.
В музыке земнопони преобладали аккордеон и синтезатор. Дешевые звуковые эффекты поначалу могли казаться сущей какофонией, но если вслушаться в них внимательнее, то можно почувствовать по-своему уникальный шарм колхозно-боевого техно.
Песни пегасов обладали более драйвовым и роковыми мотивами. Деревенских решений было меньше, но контрастов тоже хватало. Цитра вполне уживалась со стилофоном, мелодичность от такого соседства не страдала.
Единороги делали упор на цепляющие ритмы, созданные на драм-машине. Противостояние с земными пони сквозило из всех щелей. Единороги смело вступили в соревнование «чей сэмпл круче» и если не победили, то как минимум выступили достойно.
Очередной день подходил к концу. Самым настораживающим было то, что никаких укрытий рядом не наблюдалось. Тисл нервничала.
Дойдя до полуразрушенного сарая, Масти сбросил с себя сумки и седло. Многозначительно посмотрев вдаль, земнопони подошел к сараю. Он отломил от стены несколько досок.
— Что ты придумал, Масти? – спросила Тисл.
— Я-таки хочу сэкономить кег’осин. Поэтому сейчас надо набг’ать побольше дег’ева и г’азвести костег’. Ночные тваг’и боятся света, чего уж говог’ить об откг’ытом огне.
— Хочешь сказать, что искать целый дом уже поздно?
— Да, боюсь, этого-таки уже ог’ганизовать не выйдет. По кг’айней мег’е, сегодня, - ответил Масти. – Тисл, будь добг’а, поищи г’астопку.
Огонь пришлось упорно добывать, не без помощиСелестии и такой-то матери. Сначала Масти хотел поступить просто – поджечь ветошь спичкой. Земнопони чиркнул по почти стершейся фосфорной полоске. Конечно же спичка сломалась. И вторая. И третья. И четвертая без стеснения показала свою спичечную импотенцию, потеряв головку. Тисл сказала Масти, чтобы тот не продолжал. Единорожканадеялась на свою магию. Но как только Тислпринялась давить из себя заклятие возгорания, ситуация стала еще тоскливее. Пот выступил на лбу единорожки, а костер даже не задымился. Когда идеи совсем иссякли, Масти и Тисл прибегли к трению. Пока пони крутили палочку о небольшую щепку, крот дул, подгоняя кислород.
Наконец-то пламя заплясало на дереве. Масти снял очки. Они успели покрыться налетом, постепенно перераставшим в корку. Вроде бы уже надо протереть, а вроде и так нормально. С обеих сторон образуется плотный слой, отчего стекло станет только крепче. Может, оно даже сможет выдержать пулю, хоть это и не факт.
Светлело. Наблюдавшую за костром Тисл клонило в сон. Кобылка дернулась, широко раскрыв глаза.Спящий Масти нежно прижимал к себе ружье-пулемет, отстегнув его от седла. Единорожка села, опершись на стену дома. Песок зарозовел под лучами восхода. Тисл принюхалась. Ей кажется? Нет, правда похоже на паленое. Тисл заметила, что костер куда-то сполз. И этим местом был хвост Масти. Единорожка, обжигаясь, затаптывала пламя. Земнопони поднял голову.
- Очень-таки недуг’ной запах. Ты захотела сделать завтг’ак?
- Если бы завтрак, - ответила Тисл, потирая ноги. – Ты поаккуратнее со своим хвостом. Я его еле потушила.
— В самом деле? А почему я-таки чувствую дым?
— Потому что… - Тисл замялась. – Стой, я тоже его чувствую!
Единорожка обернулась, и тут же ей в морду пахнуло жаром. Дом загорелся. Охваченные пламенем головешки падали с крыши. Крот, до смерти испугавшись, вскочил и прижался к Тисл.
— Я имею тебе сказать, что нам-таки лучше отойти, — произнес Масти, хватая сумки, — и чем ског’ее, тем лучше!
Вряд ли на Пустоши может быть что-то романтичнеевстречи рассвета на фоне бешено горящего дома. Пропитавшиеся желтым облака готовились скрыть восходящее солнце, пока огонь, треща и похрустывая, сердито пытается до них дотянуться. Пожар гудит, обмахиваясь веером рыжих хвостов. Они беспокойно треплются, егозят, непрерывно меняя форму. Со внушающей надежду легкостью в небо поднимались сизые хлопья пепла.
Чем дальше пони шли, тем больше прислушивался Масти. Ему с определенного момента стали мерещиться шорохи, похожие на взмахи крыльев. Уши их едва чуяли; тем не менее, звуки повторялись. Масти перестал считать это галлюцинацией. Он вперился в толщу облаков. К сожалению, сейчас грязные очки только мешали. Земнопони снял их, чтоб протереть. Тут краем глаза он выхватил движение. Полупрозрачная тень. Силуэт, шмыгнувший от одной тучи к другой.
— Слушай, а кобылка-то хороша. Прям… я бы вдул.
— Шут, сосредоточься!
— Лейтенант Шутинг Стар!
Чем дальше пони шли, тем больше прислушивался Масти. Ему с определенного момента стали мерещиться шорохи. Уши их едва чуяли; тем не менее, звуки повторялись. Масти перестал считать это галлюцинацией. Он вперился в небо. К сожалению, сейчас грязные очки только мешали. Земнопони снял их, чтоб протереть. Тут краем глаза он выхватил движение. Полупрозрачная тень. Силуэт, шмыгнувший от одной тучи к другой.
-Слушай, а кобылка-то хороша. Прям… я бы вдул.
-Шут, сосредоточься!
-Лейтенант Шутинг Стар!
Масти надел очки, взвел затвор ружья-пулемета и уверенно произнес:
-Тисл, я имею тебе сказать, что за нами-таки следят. Готовь ог’ужие.
-Опять, наверное, Даркар. А я говорила, что его надо мочить.
-Это хуже, чем Даг’каг’, — загадочно ответил Масти. - Это патг’уль Скайшипа, летающего гог’ода-госудаг’ства. Ему уже тг’иста лет, а он до сих пог’ дает о себе знать, похищая случайных пони.
Сзади донеслось хлопанье крыльев. Масти развернулся и что есть силы надавил на спуск. Пикировавший пегас упал, но земнопони сразу же придавил сверху еще один патрульный.
Рявкнул выстрел. Масти почувствовал, как прижимавший его к земле пегас обмяк. Схватившего пулю от земнопони патрульного Тисл прикончила выстрелом в голову. Единорожку сбил с ног удар копыт. Пистолет вылетел из магического поля Тисл. Ее рог гневно вспыхнул, и пегас, хотевший скрутить ее, рухнул на бок, вскрикнув от боли в промежности. Тислсобралась подхватить пистолет телекинезом, но на роге как по команде защелкнулось блокирующее кольцо. Крот ринулся выручать единорожку. Не дав патрульному сообразить, что произошло, зверек утащил пистолет у него из-под носа. Встав, Масти намеревался застрелить и этого пегаса, однако ружье-пулемет заклинило.
-Ну все, мулы, — заявил спланировавший с облака пегас с шевронами лейтенанта, — поиграли и хватит.
Масти, Тисл и крота окружило еще несколько патрульных. Штык-ножи на их карабинах «Барракуда» угрожающе поблескивали.
-Параспрайта вам в рыло! — выругалась Тисл.
-Кончайте бузить. Оружие на землю, копыта — сюда, - Шутинг Стар достал из сумки кандалы. — И пошевеливайтесь. Мне еще составлять рапорт. Как, интересно, прикажете объяснить, почему пол-отрядасклеили ласты от каких-то бомжей с дрессированной крысой?
Крот показал лейтенанту средний палец. Зверька приковали к Масти. Шутинг Стар по рации вызвал конвертоплан. Машина, разгоняя пыль, приземлилась недалеко от пони. Винтокрыл с несколькими турелями имел собственное имя, нанесенное на борт белой краской — «Сфинктер». Масти терялся в догадках по поводу того, как и за что машина удостоилась настолько грозного прозвища. Взгляд схваченных уперся в фосфатированные стены внутреннего отсека. Захлопнув дверь, Шутинг Стар дал команду пилотам, и «Сфинктер» полетел.
-Что ж, надо провести для вас небольшой инструктаж, — обратился лейтенант к пленным. - Вы летите на Скайшип - единственный город в Эквестрии, где живет сплоченное братство военных преступников — пофигистов.
-И что, вам вообще все пофиг? — спросила Тисл.
-Абсолютно все.
-И то, что ваш город пережил войну, и то, что он еще не развалился от старости, и…
-Тисл, — перебил единорожку Масти, — будь добг’а, не мучь этого несчастного вопг’осами. Он-таки сказал: «Абсолютно все». Поэтому логика тоже пофиг.
Единорожка хихикнула. Пегас подошел к Масти.
-Что, самый умный? — Масти помотал головой. — Раз нет, то сиди и молчи в тряпочку.
Масти дремал, положив голову на пол. Если бы он был один, он бы, наверное, был бы даже рад покинуть Пустошь, улетев далеко и надолго. Такой ход мыслей пахнет застарелой безответственностью. К тому же обещание никуда не делось. Да и Тисл еще питает надежду вернуться к отцу. В эту депрессивную, но родную дыру.
-Топлива не хватит. Срежем через Клаудсдейл, — резко заговорил Шутинг Стар.
-Но над развалинами летать опасно, — возразил пилот.
Лейтенант взял его за плечо.
-Поумничать решил?
-Шут, ты чего? Ты ж знаешь, что так и копыта откинуть недолго.
-Лейтенант Шутинг Стар! — одернул пилота пегас. — А отказ выполнять приказы старшего по званию является грубым нарушением субординации.
«Сфинктер» повернул к Клаудсдейлу. Пилоты что-то бормотали про неустойчивый чердак. Шутинг Стар, до конца уверенный в собственной правоте, даже не думал менять каменное выражение морды, точно зная, что винтокрыл неуязвим.
Неуязвим — значит всегда готов к проверке на прочность. Зомби-пегас приложился об лобовое стекло. По нему проползла косая трещина. Пилот включил дворник, размазав по стеклу зараженную кровь с осколками зубов. Масти и Тисл вздрогнули.
-Страшно? — ухмыльнулся Шутинг Стар. — Попридержите кирпичный завод, это ненадолго.
В иллюминаторе мелькали зомби. Конвертоплан тряхнуло.
-Опять таранить вздумали, — проворчал лейтенант. — Стрелки, к орудиям!
Пегасы ринулись к турелям.
-Зомби по правому борту! — крикнул один из пилотов. Грянули спаренные пулеметы.
«Похоже, мне суждено умереть смертью тупых», — пронеслось в голове у Масти.
-А вы чего не стреляете? — внезапно спросил пленных Шутинг Стар.
-Даже не знаю, — язвительно отозвалась Тисл. — Может потому, что вы сковали нас и нацепили мне на рог кольцо?
Лейтенант, оглядев Тисл, будто протрезвел. Его гордость не просто ущемили, она получила настоящий закрытый перелом. Пегас хотел ударить единорожку, как вдруг раздался ужасный скрежет. Завыла сирена.
-Правый двигатель поврежден! — сообщил пилот.
Один из зомби-пегасов попал под лопасти винта. Это было скорее закономерно, нежели случайно. Теряя тягу, «Сфинктер» устремился вниз. Стрелков мотало из стороны в сторону. Они не прекращали заливать свинцов отступающий рой нежити.
«Сфинктер» совершил вынужденную посадку. Оба пилота и лейтенант обступили забрызганную кровью и перьями мотогондолу. Как только открылся капот, наружу вылетело облако черного дыма. Шутинг Стар поник, услышав от пилота о невозможности устранить такого рода поломку. Главный контур двигателя выбило. Масти и Тисл наблюдали за экипажем «Сфинктера» через распахнутую дверь. Единорожкапоглаживала прикорнувшего рядом с ней крота.
-Интересно, а на Скайшипе все силовики такие? — тихо спросила Тисл.
-Такие же недальновидные, как Шутинг Стаг’?
-Ну да.
-Я имею тебе сказать, что это-таки вполне вег’оятно.
-Просто если так, то думаю, что долго мы у них не задержимся.
Шутинг Стар с присущим жителям Скайшипапофигизмом сказал пилотам, что его ждет разжалование. Собравшись с мыслями, лейтенант вышел на нужную частоту и запросил помощь. Экипаж залихватского «Сфинктера» приуныл, дожидаясь другого конвертоплана.