Вместе они борются с преступностью
Глава 14
Несколько недель спустя в городе Кантерлот…
— Ямми…
Ответ требовал слишком много усилий.
— Ямми, я начинаю волноваться.
Игнорировать жену было трудно, потому что у нее были способы и средства. Азур могла стать настоящим отвлекающим фактором, если хотела, и были части его тела, которые предадут его, если она поманит их нужным образом. Она была хороша в этом, и Ям немного обижался на нее за то, что она использовала свои сексуальные хитрости против него. Против сексуальных кобыл-бурро просто нет защиты.
— Ямми, это неестественно. Пони должны жить по своей метке. Я даже не могу притворяться, что понимаю, в основном потому, что у меня ее нет, но это не может быть хорошо для тебя. Ты был рожден, чтобы быть детективом. Ты родился, чтобы творить добро. Это… это сидение без дела должно закончиться.
Вздохнув, Ям не захотел снова заводить этот разговор.
— Мы снова на мели, Ямми. Конечно, за квартиру мы заплатили, но у нас нет еды. Счет за свет не оплачен, и у нас есть пеня за просрочку. Совсем скоро мы будем сидеть в темноте и страдать фигней, а это хоть и весело, но быстро надоедает. Я хочу пойти и поискать работу, но мне не хочется оставлять тебя одного в таком состоянии. Хуже я тебя еще не видела, Ямми.
Ям начал что-то говорить, но был прерван Азур.
— Я понимаю это, правда. Каждый день я говорю себе, что у тебя разбито сердце, и ты переживаешь расставание. Поэтому я не сержусь. Я знаю, как ты относишься к этой стране, потому что я чувствую то же самое. Мне тоже было нелегко, но пришло время тебе выкарабкаться из этого. Не заставляй меня быть суровой сволочью.
Уши опустились, Ям устроился в своем кресле и задумался над ультиматумом Азур.
— Не заставляй меня посылать телеграмму моей маме, Ямми. Она придет сюда и разберется с тобой.
Поморщившись, Ям отпрянул, понимая, что это не пустая угроза. Его желудок забурчал, и он не мог вспомнить, когда в последний раз ел. Последние несколько дней он питался черным кофе и удивлялся, что запасы кофе не иссякают. Звук стука копыт Азур по полу предупредил его о том, что она готова действовать прямо сейчас, а это означало, что телеграмма может быть отправлена до захода солнца, что, в свою очередь, означало, что дни его существования сочтены.
— Хорошо, я посмотрю, что можно сделать, чтобы найти дело…
— Отлично, потому что она будет здесь в полдень!
— Что? — Ям слегка приподнял бровь, затем еще немного, и, медленно повернув голову, посмотрел на часы на стене. До полудня оставались считанные минуты, и от вида часов у Яма заныло в животе. В задней части горла он почувствовал вкус желчи и кофе, действительно неприятный вкус. Вскинув бровь и скривив губы в усмешке, он снова повернулся к Азур и попытался выместить на ней свое раздражение.
После нескольких попыток он сдался. Она стояла в пустой кухне, выглядя тоскливой и голодной. Пустота усугублялась тем, что в кухне не было ни одного жеребенка, резвящегося вокруг копыт Азур. Не было слышно радостных семейных криков, а для Яма — земного пони — это было совсем плохое положение дел. На плите не кипели бобы, не варилось тамале, не давились тортильи, не бегали жеребята, выпрашивая угощение.
Почему-то Яму захотелось извиниться. Вот он, тридцатилетний жеребец, и ему нечего предъявить за прожитую жизнь. Не было пущено никаких корней, не было создано никакого ощущения постоянства. Квартира была просто офисом… офисом, где он иногда спал. Но когда он занимался делом, он жил в дороге, в поезде, и все время находился в движении, делая все, что нужно было сделать.
Он был мотивирован только тогда, когда был в отчаянии и находился в тяжелом положении, в противном случае он довольствовался тем, что сидел сложа копыта и смотрел, как мир проходит мимо. Ответственность была тем, от чего он бежал, и одной из многих причин, почему он оказался за границей, просто позволяя жизни происходить с ним, принимая удары по мере их поступления. Время взросления давно прошло мимо него, и теперь Ям оказался в каком-то беспорядочном, беззаботном бездействии.
Когда раздался стук в дверь, у Яма пересохло во рту, но шея стала мокрой от пота, а от неожиданного звука зазвенело в ушах. Он был в ужасном состоянии, понял он, в таком ужасном состоянии, которое может отпугнуть клиента. Было ли это актом самосаботажа? Как долго он так поступал с собой? Насколько в этом была его вина? Конечно, некоторые его проблемы возникли из-за Азур — никто не любит, когда ему наступают на задницу, — но сколько всего он натворил сам? У него были друзья, связи, он пользовался доверием надзирателей… почему он не был успешен или хотя бы стабильно трудоустроен?
Когда Азур двинулась открывать дверь, Ям скривился и заскулил.
Лицо кобылы, вошедшей в дверь, было скрыто широкой фетровой шляпой. На ее шее был повязан легкий шелковый шарф бледно-желтого цвета, а ее седельные сумки были прочными, долговечными и совсем не модными. Они были потрепаны, побиты и покрыты шрамами. Латунные пряжки были в ямах, царапинах и потускнели. Как и сам Ям, эти сумки побывали в бою. Прищурившись, взгляд детектива Яма рассмотрел каждую деталь своего потенциального клиента.
— Азур, как я рада снова тебя видеть, дорогая. Как поживаешь?
Ям смотрел, как незнакомка целует его жену в щеку — хороший знак, и в его груди затеплилась крошечная надежда. Эта кобыла, эта незнакомка, она излучала доброту и хорошее настроение. Как вонючая ароматическая свеча, она наполняла комнату светом и приятным настроением. Он моргнул глазами — глаза все еще были затянуты коркой и засохли от сна и грязи — и глубоко, почти с дрожью, вздохнул.
— Я в порядке, но я беспокоюсь о своем муже, — ответила Азур и, отстранившись от незнакомки, бросила на Яма пристальный взгляд. — Как ты, Вельвет?
— Злюсь, как могу, и больше не собираюсь это терпеть, — ответила незнакомка.
— Ямми, это Твайлайт Вельвет… Твайлайт Вельвет, это мой муж, Ям Спейд. — Азур отстранилась, ее глаза сверкали беспокойством, а длинные уши были прижаты к бокам.
Кобыла, Твайлайт Вельвет, сняла свою фетровую шляпу, размотала шарф с шеи и повесила то и другое на крючок у двери. Повернувшись, она осмотрелась, улыбнулась, а затем с ужасающей медлительностью, которая показалась Яму невыносимой, начала приближаться. Он знал, кто она, — как же иначе, — и был отвратителен сам себе за то, что его увидели в таком состоянии.
— Как я понимаю, ты пони, который умеет находить вещи, мистер Спейд. — Сияющая кобыла уселась на покосившийся диван, давно видавший лучшие времена, и устроилась поудобнее. — Я — Твайлайт Вельвет, и я представляю общество "Присутствие духа", хотя я здесь по своим собственным интересам. Я пришла, чтобы сделать вам предложение.
— Чувствуй себя как дома, почему бы и нет, куколка? — К удивлению Яма, Твайлайт Вельвет откинула голову назад и рассмеялась, от чего он оказался в месте, к которому не был готов. Этот звук вселил в него столь необходимую надежду. Он также заставил его осознать свою боль — рану, которая была такой же глубокой и вдвое шире, чем Жуткое Ущелье. На мгновение Ям не знал, смеяться ему или плакать.
Выглядя довольно кроткой, Азур села рядом с Твайлайт Вельвет и уставилась на своего мужа.
— Мистер Спейд, недавние события в Лас-Пегасусе показали, как плачевно обращаются с жеребятами в этой стране, — сказала Твайлайт Вельвет, размахивая правым передним копытом в нежном ораторском жесте. Я бы хотела что-то с этим сделать, но мне нужна помощь. Мне нужен… мне нужен партнер, мистер Спейд.
— Я слушаю.
Твайлайт Вельвет откинула копыто, потерла его о левую ногу и, казалось, не торопилась, чтобы подобрать слова с большой осторожностью и вниманием. Ям наблюдал за ней, изучая ее лицо, отмечая острый ум в ее глазах. Это была кобыла, воспитавшая принцессу и принца. Она была целеустремленной, способной и наверняка обладала определенной долей хитрости.
— Беспорядок в Лас-Пегасусе усугубился из-за закона, — начала Твайлайт Вельвет, и ее губы плотно сомкнулись над зубами, когда она нахмурилась — суровое выражение по сравнению с ее улыбкой. — Многие из этих жеребят были взяты на поденную работу, а потом так и не вернулись. Существует правовая система, которая эксплуатирует труд жеребят. В нашем прошлом можно было бы утверждать, что такая вещь была необходима, но сейчас, безусловно, это не так. Пришло время перемен, мистер Спейд.
Бровь Яма, пораженная жаждой странствий, взлетела вверх, чтобы исследовать его лоб и обширные джунгли его гривы.
— Служба труда жеребят — это государственная контора, которая больше не нужна, — продолжала Твайлайт Вельвет. — Их абсолютная неспособность позаботиться о своих подопечных в Лас-Пегасусе подчеркивает эту проблему. Времена меняются… на самом деле, общество меняется быстрее, чем законы успевают за ним. Мы живем в эпоху быстрых социальных перемен, и это бурные времена. Бюрократия плохо приспособлена к быстрым изменениям. Я намерена реформировать систему изнутри, там, где, по моему мнению, это принесет наибольшую пользу, но для этого мне нужна помощь.
Уши Азур опустились, и Ям почувствовал, что его сердце делает то же самое.
— Это начиналось как разумная идея. — Твайлайт Вельвет стукнула передними копытами вместе и поцокала языком. — Эквестрия была аграрной. Фермерам нужны были рабочие. Жеребятам нужен был дом. Система была создана в надежде, что фермеры усыновят этих жеребят, предоставив им дом в обмен на труд. Однако все вышло не совсем так. После сбора урожая жеребят возвращали, потому что, как оказалось, фермерам не нужны были лишние рты зимой. Дешевая рабочая сила позволила сохранить низкие, искусственно заниженные цены на продовольствие, и благодаря изобилию дешевой еды население Эквестрии выросло. Некоторые утверждают, что это одна из тех вещей, которые способствовали превращению Эквестрии в великую страну, которой она является сегодня. И кто знает, возможно, они правы.
Бровь Яма вернулась из своего путешествия, и на его лбу появились глубокие борозды.
— Моя цель — разрушить всю систему… Я планирую захватить Службу труда жеребят, и как только это будет сделано, я начну вводить новые законы и политику в качестве главы министерства. Чтобы победить бюрократов, я должна стать одной из них, мистер Спейд, и чтобы сделать это, мне нужна ваша помощь.
— Я не понимаю, миссис Вельвет.
— Я пробовала играть по правилам, мистер Спейд, и мне дали по заднице. Меня унизили и выставили на посмешище. Я с головой окунулась в систему, в которой мало что понимала, и меня тут же выгнали. После того, как я немного зализала раны, чем, похоже, ты сейчас занимаешься, я начала готовиться. События в Лас-Пегасусе стали для меня последней каплей, меня тошнит и бесит от всего, что произошло, и я готова приступить к захвату власти.
— Так что именно вам нужно от меня? — Ям наклонился вперед в своем кресле и посмотрел Твайлайт Вельвет прямо в глаза, опираясь локтем о подлокотник кресла, из которого выпирала набивка.
— Пора играть по новым правилам, мистер Спейд. — На лице Твайлайт Вельвет расплылась ужасно хитрая улыбка. — Я скажу прямо. Ты нужен мне для жульничества. Мне надоело проигрывать, когда я пытаюсь играть по правилам и быть хорошей. Быть хорошей ни к чему не привело, кроме унижения и позора. Моему профессиональному авторитету был нанесен ущерб, а это уже никуда не годится. Я собираюсь играть по их правилам, мистер Спейд.
— Итак, вы хотите, чтобы я нашел что-нибудь, чтобы вы могли шантажировать их, это то, что я слышу? Ты хочешь, чтобы я пошел и нашел, кто пыхтит на шее у какого-нибудь жеребенка или кто изменяет своей жене, чтобы ты могла использовать их в своих целях? — Моргнув, Ям перевел свой недоверчивый взгляд с Твайлайт Вельвет и уставился в пол. — Это вообще законно?
— Меня поддерживают принцесса Кейденс и принцесса Селестия. Ни одна из них не может принимать в этом непосредственное участие, по очевидным причинам. Это было бы тиранией высшего порядка, если бы одну из принцесс поймали на том, что она мешает работе нашей повседневной демократической бюрократии. Ради единства и поддержания хрупкого мира, который мы сейчас имеем, они должны оставаться пассивными. Мне нужно, чтобы ты собрал доказательства правонарушений, коррупции, мне нужно, чтобы ты нашел все, что прогнило в системе. Когда у меня будут средства принуждения, я смогу заставить рядовых сотрудников работать на меня, и я смогу углубиться в систему, чтобы закрепиться в ней. Постепенно я смогу захватить власть, а потом, когда эти рядовые сотрудники изживут свою полезность, все, что останется, будет выжимать из них лорд-мэр, принц Блюблад, заключая сделки о признании вины, чтобы смягчить приговор.
— Принц Блюблад участвует в этом? — спросил Ям и облизал губы, теперь он нервничал и потел. — Я работал на Блюблада несколько раз. Он просил меня найти документы, свидетельства и тому подобное, чтобы разрешить споры и претензии. Семейные дела для дворян.
— Это начало большой реформы бюрократии, и она должна быть проведена изнутри, если такое вообще возможно. — Твайлайт Вельвет чмокнула губами, ее глаза сузились, а концентрация была настолько сильной, что ее зрачки стали булавочными уколами в тусклом свете комнаты. — Ты доказал, что тебе можно доверять, мистер Спейд. Ты хранишь важную информацию, которая может вызвать серьезное недовольство общественности. Я знаю, что ты знаешь о недавнем сокрытии. Я тоже. Это был панический акт отчаяния, и хотя я не согласна с ним, я понимаю необходимость таких радикальных действий, имея некоторый опыт в этом в своем собственном прошлом.
— Я не знаю что думать обо всем этом…
— Мистер Спейд, выслушай меня. Я предлагаю тебе работу на всю жизнь. Постоянный доход. Тебе будет предоставлена квартира в Мэйнхеттане, одно из многих преимуществ, которые я могу тебе предложить. У всех членов общества есть квартира. В квартире даже есть горничная.
Подняв голову, Ям перевел взгляд на Твайлайт Вельвет, но ему было трудно смотреть в ее глаза, которые были подобны солнцу. Интенсивность ее взгляда, воздействие ее эмоций — все это было слишком сильно, и ему с трудом удавалось сохранять сосредоточенность. Он облизал губы, испытывая жажду, но не от кофе.
— Это кажется не совсем законным, — наконец смог произнести Ям и заерзал на своем месте.
— Это потому, что так и есть, — ответила Твайлайт Вельвет. — Не волнуйтесь, мне сказали, что ты будешь заранее помилован за любые недоразумения, которые ты можешь вызвать. Кроме того, ты будешь полностью недоступен для агентов С.Л.Р.М.Э., которые, похоже, очень заинтересованы в тебе и Азур. Я не совсем уверена в том, что происходит, но вы привлекли их внимание. Вы оба.
Ям обменялся знающим взглядом со своей женой и увидел панику в ее глазах. Эта паника расстроила его, и он знал, что обнаружение Гуакамели — лишь вопрос времени. Будущее после этого момента было неизвестно, и только по этой причине — ради защиты — он рассмотрел предложение Твайлайт Вельвет.
— Я хочу бороться за добро, — сказал Ям, его голос надломился. — Я хочу снова верить в добро… моя вера… она пошатнулась. Казалось, что все, во что я верил, просто выдернули у меня из-под ног. Последние несколько дней я был в полном замешательстве. Недели? Я уже даже не знаю. Я лежал здесь в темноте, лечил свое разбитое сердце, и мне казалось, что я пережил очень тяжелый период. Ну, знаете, из тех, о которых пишут депрессивные песни эти поникшие, слишком эмоциональные, обуянные жаждой драмы музыканты.
— Что ж, мистер Спейд, пора перестать жалеть себя, и пора вернуться к работе. Ты нужен Эквестрии. — Твайлайт Вельвет несколько раз моргнула, ее глаза затуманились, а на лице появилась кривая ухмылка.
Ям был склонен согласиться, не только чтобы защитить Азур и ее тайну, но и чтобы заставить себя выйти из состояния депрессии:
— Вместе мы сможем бороться с коррупцией?
— Да, мистер Спейд. — Твайлайт Вельвет кивнула, и ее уши поднялись, обнадеживая.
— Мне это нравится, — вмешалась Азур. — Вместе мы можем бороться с преступностью.
Примечания автора:
И вот, все закончилось. Окончательный успех Яма, Азур и Твайлайт Вельвет можно увидеть в книге "Корзина, одеяло и пачка банкнот".