Вместе они борются с преступностью
Глава 2
Гостиница Второй сезон была шикарным отелем для летних путешественников, который был открыт круглый год. В Кантерлоте, расположенном на гораздо большей высоте, были холодные весны, холодные водопады и суровые зимы. Летом на короткое время наступало тепло, и многие пони стекались в город, чтобы насладиться видом. Ресторан Второй сезон обслуживал не только сезонных гостей, но и тех смельчаков, которые приезжали в другое время года.
Яму не нравилось это здание, оно было построено по каким-то ультрасовременным стандартам в стиле модерн, которые он, будучи недостаточно умным или образованным, не мог понять. Это было такое место, которое привлекало пони, у которых денег больше, чем мозгов. Сложный художественный стиль и архитектурный дизайн заставлял высокородных типов (и самого Хойти Тойти) падать в обморок при одном только взгляде на него.
Ни одна из дверей не была квадратной. Все они были разной формы, странной формы, со странными углами, от которых у Яма кружилась голова, когда он смотрел на них. Он несколько раз моргнул, взглянул на Азур, прочистил горло, а затем, ничего не говоря, направился к входным дверям, стараясь придать себе уверенности.
Если ты выглядишь так, как будто тебе здесь самое место, заносчивые привратники ничего не скажут.
Он был уже почти у двери, когда довольно гнусавый и пронзительный голос сказал:
— Вы там, да, вы… не могли бы вы отнести мои сумки внутрь? Милосердные звезды, в наше время так трудно найти хорошую помощь!
Ям застыл и сморщился.
— Разве я похожа на наемного работника? — Голос Азур был гнусавым и звучал раздраженно. — Что, только потому, что я бурро, ты думаешь, что я обычная прислуга, которой можно командовать? Так, что ли?
— Ну, да, вообще-то…
— Эй, дамочка, иди и обработай себя ржавой травокосилкой!
Раздался громкий вздох, и Ям мог только представить, на что сейчас похоже лицо кобылы. Он не осмелился обернуться, чтобы посмотреть. Встревоженный, он поспешил к двери и надеялся, что Азур делает то же самое. Если бы их сейчас выгнали, не было бы никакой возможности поговорить с потенциальным клиентом.
В вестибюле к ним подошел консьерж в аляповатой фиолетовой феске. На нем также был аляповатый фиолетовый жилет со странными трапециевидными пуговицами. Ям был за то, чтобы наряжаться в подходящее время и в подходящем месте, но костюм, в который был одет консьерж, был таким же отвратительным, как и весь отель.
— Если вы ищете работу, я должен настаивать, чтобы вы пользовались служебным входом!
— Хорошо, что я не ищу работу, — ответил Ям, глядя на приближающегося консьержа. — И если вы хоть слово скажете о моей подруге-бурро, вы получите в морду.
Консьерж вздрогнул, и его тонкие, ухоженные усы затрепетали. Он посмотрел на Яма и Азур, и уголок его глаза дернулся:
— Тогда я должен знать, по какому делу вы здесь?
— Мы здесь, чтобы поговорить с мисс Бейберри.
— Ах, да, кобыла, которая заплатила купоном. — Консьерж произнес слово "купон" с явным отвращением и неприятием. — Она расположилась на антресольном этаже, это просто вверх по лестнице, лифта нет…
— Вы имеете в виду эконом-уровень, — сказал Ям, желая быть полезным. — Место, где вы размещаете пони, на которых вам наплевать. — Пока он говорил, он слышал хихиканье Азур.
Консьерж скривил губы при упоминании Ямом неприятного слова "эконом". Просто есть вещи, которые нельзя произносить, например, купон и экономия. Такие слова могли задеть тонкую натуру богатых и воспитанных особ. Однако его, похоже, не беспокоили эти конские яблоки.
Оплата купоном обеспокоила Яма, но он ничего не сказал. Возможно, у нее были деньги, и она просто была экономной. А может, она была на мели. Быть на мели — плохо. Ему нужны были биты. Кроме того, было очень трудно отказать тяжело переживающему душещипательную ситуацию пони. Он должен был прекратить помогать пони, которые не могли заплатить. Это могло привести к тому, что его выселят.
— Пожалуйста, занимайтесь своими делами, а потом уходите, — сказал консьерж низким голосом. — Вы найдете мисс Бейберри в комнате G.
— Наверное, рядом со служебной кладовкой, — пробормотала Азур.
— Просто… идите! — Терпение заносчивого пони было на исходе, и он указал на лестницу. — Чем скорее вы уйдете, тем лучше. От вас обоих пахнет так, будто вы живете на помойке, и я не могу представить, как страдают наши гости. Нам придется провести дезинфекцию вестибюля…
— Эй, иди-ка ты, — ответил Ям, направляясь к лестнице.
Азура, всегда стремившаяся оставить за собой последнее слово, ворчала:
— Puta madre[1], — проходя мимо консьержа, и бросила на него такой грязный взгляд, какой может бросить на отвратительного консьержа только взбешенная бурро.
Комната G была расположена не рядом с кладовой для обслуживающего персонала, как предсказывал Ям, а возле прачечной. Запах мыла и постоянное "шарк-шорк" стиральных машин наполняли воздух. Небольшой запах мыла может быть приятным, но этот запах раздражал глаза, и в воздухе витал не только запах отбеливателя.
Это место явно презирало бедняков и наказывало их за попытку приятно провести время. Ям обнаружил, что начинает ненавидеть это место. Хуже того, здесь были пони, которые с радостью заплатили бы целое состояние, чтобы остановиться здесь, только чтобы сказать, что они останавливались в гостинице Второй сезон. Ему было интересно, лучше ли Ореховая Астория в Мэйнхэттене.
Он стоял у входа, собираясь с мыслями, глаза слезились от мыльной вони, пропитавшей каждую молекулу воздуха, гадая и надеясь, что здесь можно найти оплачиваемую работу. Ему нужны были биты. А какая-то бедная кобыла потеряла свою дочь.
Подняв копыто, он постучал.
Мисс Бэйберри была средних лет или около того, с прищуренными глазами, маленьким ртом с тонкими губами и надорванным в нескольких местах ухом. Ям не мог не задаться вопросом, откуда у нее такое ухо. Должно быть, случилось что-то серьезное. Она стояла в дверях и моргала, глядя на него с удивлением.
— О… заходите, — сказала она, приглашая Яма и Азуру войти в ее крошечную, тесную гостиничную комнату, похожую на переделанный чулан для метел.
В комнате стояла маленькая узкая кровать, фактически раскладушка, деревянный стул без подушек, возле кровати стоял маленький столик, а ванной в комнате не было, что показалось Яму одновременно ужасным и странным.
Бэйберри отступила в комнату и села на кровать, чтобы не мешать. Азур направилась к стулу и села, оставив Яму либо стоять, либо сесть на пол. Он решил стоять и одарил расстроенную кобылу своей лучшей ободряющей улыбкой.
— Мне сказали, что ты можешь найти все, что угодно, — сказала Бэйберри хриплым, немного эмоциональным голосом. — Все, что угодно. Мне нужно, чтобы ты нашел мою дочь, если сможешь. Она пропала без вести.
— Меня зовут Ям Спейд, а это моя помощница, Азур Серапе, — сказал Ям. — Расскажи мне все.
— Моя дочь, Хани Дью, работает в компании под названием "Норд Хемиксфер Аг Тех". Это лаборатория по исследованию продуктов питания. Они сказали мне, что моя дочь выиграла отпуск для сотрудников и что она исчезла во время отпуска… а я знаю свою дочь, она никогда бы не поехала в отпуск.
— Мэм? — Ям вскинул бровь.
— Моя дочь… у нее сильное социальное тревожное расстройство. Она плохо переносит толпу, резкую смену обстановки, незнакомых пони… Она ходит к психотерапевту, и я разговаривала с ее психотерапевтом. Она никогда не говорила своему терапевту о выигрыше отпуска. Это вызвало бы у нее панику. — Глаза Бэйберри начали наполняться слезами. — Она аутистка, но с высоким уровнем интеллекта. Она такая умная. В двадцать два года она получила две докторские степени, одну по биологии, другую по пищевым наукам. Университет дался ей легко, но получить работу оказалось гораздо сложнее.
Азура издала обеспокоенный стон, а Ям навострил уши.
— Я была в полиции, но они, похоже, не хотят помочь. Один из них предположил, что если бы я была лучшей матерью, моя дочь могла бы захотеть поговорить со мной. Я не смогла получить никакой помощи.
— Это неправильно, — сказала Азур низким голосом.
— Итак… ваша дочь выиграла отпуск, в который, скорее всего, никогда не ездила, и исчезла. Сколько времени прошло?
— Около недели или около того. Я получила телеграмму из Аг Тех всего несколько дней назад.
— И вы показали ее полиции? — спросил Ям.
— Конечно. — Бэйберри кивнула. — И один из офицеров сказал, что иногда пони нужна смена обстановки. Возможно, она использовала отпуск как средство начать все сначала.
— Где она работает и куда предположительно отправилась в отпуск?
— Она работает в Лас-Пегасусе в штаб-квартире Аг Тех. Ее отпуск был в Ванхувере. Я знаю, что она никогда бы не поехала. Она бы пропустила прием у терапевта, и это вызвало бы у нее панику. Она не выносит изменений в распорядке дня.
— Понятно. — Ям сел на пол, потянулся и почесал копытом шею. — Мэм, это просто вопросы, которые я обычно задаю…
— Да?
— Есть ли у вашей дочери враги? — Ям посмотрел в глаза расстроенной матери.
— Я не знаю, — ответила кобыла, — понятия не имею. Она умна… очень умна… у нее могут быть соперники, но я не знаю… Я даже не уверена, что она об этом знает. Она сосредоточена на своей работе… это все, о чем она думает. Она думает о вещах, которые я даже не могу понять.
Водянистые глаза Бэйберри наполнились слезами, и они потекли по ее щекам, отчего у Яма сдавило в груди. Он вздохнул, жалея кобылу, и взглянул на свою спутницу. Азур выглядела расстроенной, но в то же время тихой и замкнутой. Она позволяла ему делать свою работу.
Он начал подозревать, что ему практически не на что будет рассчитывать. Это потребует от его таланта очень многого. Хотя Ям зависел от своего таланта, его навыки детектива были непревзойденными, или так ему хотелось верить, и было много случаев, когда он раскрывал дело, не прибегая к своему таланту.
— Мэм, ваша дочь была возмутительницей спокойствия? Не расстраивайтесь, я просто хочу спросить. Качала ли она права на работе? Стучала? Доставила кому-то неприятности?
— Я… я не знаю. У меня нет возможности узнать. Если бы она это сделала, ее терапевт знал бы. Хани Дью была тихой… создание беспорядков было бы для нее стрессом… она бы разрыдалась, если бы стресс стал слишком сильным. Аутизм, видите ли… она плохо справляется с внезапными всплесками эмоций.
— То есть, по сути, ваша дочь была своего рода гением с особыми потребностями, а Аг Тех создала условия для ее работы, чтобы они могли ее эксплуатировать? — спросила Азур.
— Эксплуатировать? Нет… Я не знаю… — Бэйберри моргнула, и с ее длинных ресниц посыпались капли. — Эксплуатировать? Я никогда не думала об этом в таком ключе… Я думала, они пытаются помочь… Я думала, они пытаются делать добро… Они даже заплатили за психотерапевта Хани Дью.
— Ммм, мне не нравится, как это звучит. — Ям покачал головой, и его ноздри раздулись. — Надеюсь, психотерапевт не у них на кармане.
— Вы предполагаете преступный сговор? — Бэйберри вытерла глаза передним копытом, а затем покачала головой. — Я… не знаю, как справиться со всем этим… Простите, я… я…
— Мэм, я знаю, что вы волнуетесь и боитесь, но Азур и я, мы здесь, чтобы помочь.
— Если это какой-то заговор, то почему полиция мне не помогает? Может быть, им заплатили? Мою дочь эксплуатируют? Какой ужас… А что, если она захочет уволиться или что-то в этом роде, а они ей не разрешат? Я не могу поверить, что это происходит, я просто не могу…
— Мэм! — Повышенный голос Яма заставил замолчать паникующую кобылу. Он смотрел на нее, а она смотрела на него. — Я сделаю все возможное, чтобы помочь вам, если смогу, но нам нужно обсудить мою плату, прежде чем мы пойдем дальше.
— Да, конечно, конечно. — Бэйберри кивнула головой, в то время как ее лицо исказилось от беспокойства.
Вздохнув с покорностью, Ям спросил:
— Сколько вы можете позволить себе заплатить?
— Ну, я использовала купон, чтобы оплатить свое пребывание здесь… Я выиграла его в лотерею некоторое время назад. — Глаза Бэйберри сузились. — Я работаю секретарем в Эпплвуде для одного звукозаписывающего продюсера. Зарплата у меня приличная, но арендная плата высокая. Это оставляет меня в бедности… У меня есть сто двадцать пять бит, которые я захватила с собой.
Уши опустились, Ям покачал головой:
— Поездка на поезде до Лас-Пегасуса съест довольно много из них и почти ничего не останется на повседневные расходы.
— О… я… я не подумала об этом, — призналась Бэйберри. — Я… ну… я не знаю, что еще делать, я не понимала, что найм детектива будет таким дорогим… теперь, когда я думаю об этом, если бы вы работали неделю или две, это вылилось бы в ужасную почасовую оплату… Мне жаль.
— Я никогда не говорил, что не возьмусь за это дело, — мягким голосом сказал Ям Бэйберри.
— Правда? — И снова слезы начали стекать по лицу расстроенной кобылы.
— Мэм, будьте уверены, я найду вашу дочь. Это то, чем я занимаюсь. Сейчас мне нужны некоторые подробности, мне нужны письменные разрешения от вас, и, если возможно, ключ от квартиры вашей дочери, чтобы я мог осмотреться. Соберитесь, потратьте несколько минут, чтобы успокоиться, и мы начнем работать над возвращением вашей дочери.
— Спасибо… спасибо вам большое… Я уже начала верить, что никто мне не поможет… Я так испугалась… Это значит для меня все…
1 ↑ исп. К чертовой матери