Сломанная машина может взорваться

Патрика спасли от гибели, забрав в Эквестрию. Но все ли закончилось? Возможно, солдату придется вспомнить прошлое, чтобы защитить тех, кто ему дорог...

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Спайк Принцесса Селестия Принцесса Луна Мэр Другие пони

Шаман

Пинки серьёзно сломала позвоночник и её отправляют лечиться в Сталионград. Почему? Там работает лучший врач Эквестрии. Что бы Пинки не скучала она рассказывает ей свою историю, ведь она не обычная поняшка...

Пинки Пай Принцесса Селестия ОС - пони

Нулевой День

В Последний День миру настал конец. Но это было лишь начало нового мира, который ждал тех, кто выживет. Одна из многих историй с точки зрения тех, кто был там, когда отсчёт времени достиг нуля и начался заново.

ОС - пони

...И всё?

В самый разгар сражения со Старлайт Глиммер Твайлайт Спаркл узнаёт причину, по которой её соперница стала такой, какая она есть. Получив возможность заглянуть в прошлое Старлайт, Твайлайт собственными глазами видит «ужасную трагедию», ставшую всему виной. Однако вместо сочувствия Старлайт получает более циничную реакцию.

Твайлайт Спаркл Спайк Старлайт Глиммер

Молниеносный бросок

Однажды тёмным ненастным вечером, пережив серьёзное падение, Рэйнбоу Блитц оказывается на попечении своего верного друга Берри Баббла. Два юных жеребца пускаются в путь, полный весёлых экспериментов и открытий.

Рэйнбоу Дэш Пинки Пай

Счастье,которое можно уместить в ларце.

Маленький и простой рассказ,с маленькой и простой моралью.Прочитав его,вы не откроете для себя ничего нового.Максимум,вы вспомните что-то,но уж точно не узнаете...

Другие пони

Fallout: Equestria. Трагедия в ЛитлХорне

Что являлось точкой не возврата в конфликте Империи Зебр и Эквестрией? Как и почему это произошло?

Мечты

Теперь, когда у принцессы Твайлайт Спаркл есть кто-то, кто её любит, она по-настоящему осознала все недостатки своей бестелесности.

Твайлайт Спаркл Рэрити

Длинный запал спокойствия

Всем нам свойственно испытывать слабость, но главный вопрос не в том, как проявится эта слабость. Важнее, когда она проявится.

Гильда

Brutal Death Metal Master

Все вы наверное думали, что Свити Белль, когда вырастет, станет какой - нибудь попсовой певичкой? А вот хрен! Она стала вокалисткой в брутал-дэт метал группе Cerebral Bore. И её нежный голосок превратился в адский гроулинг-гуттурал. Она смогла вывести группу из андеграунда и сделать её очень известной. Как у неё всё это получилось и через что она прошла? Читайте в моём рассказе.

Рэрити Свити Белл Другие пони

S03E05

Корзина, одеяло и пачка банкнот

Глава 3

Был уже поздний вечер, и маленькая кобылка спала. Копперквик вернулся в парк, откуда начал свой путь, и чувствовал себя немного растерянным, но счастливым. Он был нагружен, как какой-то вьючный зверь, но это было не страшно. Подгузники, смесь, вещи для жеребенка и, конечно, его дочь. Мисс Оддбоди тоже была нагружена. Она напевала себе под нос, и Копперквик понял, что она ему очень нравится, даже если она немного переборщила с чаем.

Кобылке нужно было дать имя, но Копперквик не знал, как ее назвать. Ничего не приходило на ум. Сейчас она спала, кобылка, уютно устроившись в переноске, и выглядела вполне счастливой. Что-то в ее облике было ему дорого, и он старался не думать обо всем, что ей нужно, — от этого он только становился подавленным. Кроватка, игрушки, собственная комната — его квартира была крошечной, идеальной для бедного студента колледжа в Кантерлоте, но ужасной для отца одного ребенка.

На многие вопросы у него не было ответов. Откуда возьмутся деньги на аренду квартиры на следующий месяц? Как он собирался покупать еду? Дома у него было не так много продуктов, он покупал еду на дом. Приготовление пищи требовало времени, которого у него не было, как и уборка. Он постоянно работал, был в колледже, учился или спал.

— Итак, расскажите мне о себе! — Мисс Оддбоди сказала это веселым голосом, чем очень удивила Копперквика. — У тебя интересная кьютимарка, я таких еще не видела. Это шляпа-котелок?

Копперквик кивнул головой:

— Да. Это шляпа-котелок.

— Так как же пони получает кьютимарку в виде шляпы-котелка? Я очень хочу знать!

— Ну, этот пони был поздним цветком. Я был доволен тем, что просто пробивался по жизни, не имея никаких планов. Я не был похож на других жеребят моего возраста. У меня не было своего плана на жизнь, и моя кьютимарка появилась поздно. Но я и не торопился с этим. Я не возражал против того, чтобы просто быть самим собой и не иметь кьютимарки.

— О. Точно, больше пони должны быть счастливы просто быть собой.

Улыбаясь, Копперквик посмотрел вниз на свою дочь:

— Однажды я решил, что то, что я делаю, не так важно, как быть счастливым. Я решил, что могу делать почти все, что может делать земной пони. Я был средним учеником, ничем особенным не выделялся, был совершенно обыкновенным во всех возможных отношениях. Я получал не самые лучшие оценки, но и не прогуливал уроки. Итак, план сформировался — я останусь совершенно средним. Я стану банкиром, или бухгалтером, или займусь маркетингом, или продажами — неважно, что я буду делать, на самом деле нет. Я полагал, что стану просто еще одним представителем рабочей силы, одним из тех многочисленных работников, благодаря которым мир движется и общество функционирует. Я закончил среднюю школу, поступил в колледж и сейчас получаю общее образование с неопределенной специализацией.

— А как же ваша кьютимарка? — спросила мисс Оддбоди.

— О, о да, это… ну, она появилось примерно в то же время, когда я разработал свой план, как остаться средним и стать уважаемым представителем рабочей силы. — Копперквик потрепал жеребенка, висевшего у него на шее, и был вознагражден запахом чистого жеребенка, который очень сильно пах порошком и молоком.

— Итак, ты хочешь стать уважаемым пони…

— Пони, на которого можно положиться и который будет безропотно выполнять свою тяжелую работу. Я думаю, что приду в равновесие, когда выйду на пенсию и у меня появятся деньги и свободное время.

Бодрая пегаска наклонила голову набок, поправила огромные квадратные очки, и ее уши совершали гимнастические движения, пока она размышляла над словами Копперквика. После нескольких минут полной тишины она взорвалась:

— Пойдемте пить кофе! У меня есть пособие на ежедневные расходы, а сегодня ничего не потрачено! Кофе! Ты же студент! Я студентка! Студентам нужен кофе!

— Ты так и не рассказала мне о себе, — обратился Копперквик к своей спутнице-пегаске.

— О, рассказывать особо нечего. Моя мама — молочный фермер, она делает мыло и сыры, а иногда и мыльные сыры, когда не выспится. — Пегаска вздрогнула и на секунду зажмурила глаза. Открыв глаза, она продолжила: — Мой отец работает на почте и продает страхование жизни. Он пегас, как и я. Муми — земная пони, однажды он увидел ее, работающую в поле, и подошел поздороваться, а она не дала ему уйти. Она угощала его сырами и горячими тостами с маслом.

— Что ж, это один из способов привлечь внимание жеребца, — заметил Копперквик.

— Как вы, наверное, заметили, у меня в качестве кьютимарки маслобойка. Да, я люблю масло. На всем. Однажды я проснулась и захотела что-то изменить. Поступила в университет. Немного радикализировалась. Попала в неприятности из-за того, что слишком радикализировалась. В итоге оказалась в тюрьме после демонстрации. Это был ненасильственный протест, но меня все равно арестовали. Папочка и Муми не смогли заплатить за меня залог. Я думала, что окажусь в лодке без весел. Приближались экзамены. Пришла очень милая кобыла и внесла залог за меня, а также за нескольких других пони. Другие отказались от ее предложения, но не я. Я поняла, что дело хорошее, когда увидела его, и вот так я стала работать на миссис Вельвет.

— Значит, она тебя спасла? — Копперквик почувствовал себя немного заинтригованным.

— Она спасает всех нас, — ответила мисс Оддбоди. — Она требует усердной работы. С миссис Вельвет не бывает свободного времени.

Пони всегда работают. Мы должны закрыть все щели, мистер Копперквик, каждая потерянная через них пони — это оскорбление элементарного лошадиного достоинства. Я не могу сидеть сложа ноги и позволять плохим вещам происходить с хорошими пони. Я решила бороться! Потому что я пегас! А мы боремся с вещами… наверное… ну, некоторые из нас! Это мой бой, и миссис Вельвет указывает мне цель, а я БЬЮ БЬЮ БЬЮ по ней и пытаюсь все исправить!

Веселая пегаска встала и начала скакать по парку на двух ногах, нанося удары и боксируя воздух передними копытами. Это было странное зрелище: свитер-кардиган, очки и неаккуратный пучок. Для столь юной особы она была в бабушкином стиле, но двигалась, как настоящий боксер, наевшийся сахарозаменителей.

— Кофе! — крикнула мисс Оддбоди, взлетая и жужжа крыльями.

Встав, Копперквик бодрой рысью направился за своей спутницей, подумав, что чашечка кофе была бы не лишней.


↼ Спустя несколько часов⇁


Ночь в Кантерлоте была прохладной, и Копперквик шел домой с занятий. Сначала ему было трудно сосредоточиться, он был беспокойным, но потом он успокоился и смог быть внимательным на уроке. Он был голоден, но бит оставалось очень мало, и он не знал, откуда возьмутся новые биты. Они с мисс Оддбоди выпили кофе и пообедали, и это была единственная еда на сегодня.

Столько вечеров он ходил по этой же дороге, по этой же улице, и всегда как студент. Теперь он шел по этому тротуару, по которому столько раз возвращался домой, будучи отцом, и почему-то чувствовал себя по-другому. Появилось ощущение срочности возвращения домой. Рутина была та же, но условия изменились. Теперь в его дне был большой промежуток с четырех до десяти вечера, когда он не проводил время с дочерью.

Пока он шел, он думал о школе. Возможно, ему придется бросить учебу, но что тогда? Станет наемным работником, который тратит большую часть своего дохода на уход за жеребятами и остается вечно без бита в кармане? Копперквик был достаточно умен, чтобы понять, в какой жопе он оказался. Его многочисленные книги шлепались о бока в седельных сумках, и он думал, как же ему заниматься, не отвлекаясь. Придя домой примерно в двадцать минут десятого, он будет заниматься по крайней мере до часу-двух ночи, потом спать, а в семь отправится на работу, чтобы провести восемь часов своего дня за работой, — он приостановился. Завтра утром работы не будет.

Это было как пощечина. Горячие жгучие слезы залили глаза, а холодный, почти ледяной воздух ночи сделал их еще более болезненными. Стоя в островке мягкого желтого света уличного фонаря, Копперквик расплакался, не в силах больше сдерживаться. Он собирался вернуться домой сегодня поздно, не позже десяти тридцати.


Открыв дверь своей квартиры, Копперквик заглянул внутрь. Мисс Оддбоди разбила лагерь в его маленькой, тесной гостиной. Его жеребенок лежал на полу на куче одеял и крепко спал. Его новая соседка пила чай и выглядела очень, очень расслабленной. Прокравшись внутрь, он закрыл за собой дверь и посмотрел на свою кобылку.

После нескольких долгих секунд он спросил:

— Она дышит?

— Подожди, — прошептала мисс Оддбоди, ныряя в свою сумку. Она вытащила книгу и нахмурилась. — Нет, это "Дышит ли он?", а мне нужна "Дышит ли она?" для обеспокоенного отца… хм. — Порывшись в сумке, теперь уже тихая и спокойная пегаска достала книгу и передала ее Копперквику.

На обложке было написано: "Дышит ли она?". Сев на пол, он принял книгу и взял ее в передние копыта. С небольшим усилием он раскрыл ее и прочитал первую страницу. Это была книга, содержащая ответы на вопросы, часто задаваемые новоиспеченными родителями, а также рекомендации по устранению обычных страхов, в том числе о том, что делать, если жеребенок не дышит.

— Она почти не плачет, — сказала мисс Оддбоди голосом, мягким, как свежевыстиранное одеяльце жеребенка. — Но она гораздо голоднее, чем большинство других. Я не знаю, потому ли это, что она немного недоедает, или это причуда земных пони. Новоиспеченные родители должны быть внимательны к тому, какие книги по воспитанию жеребят они покупают, потому что у всех драгоценных малышей разная физиология и потребности.

Полуслушав, Копперквик кивнул.

— Пока она сыта, она вообще не плачет. Никогда еще жеребенок не вел себя так тихо и хорошо… никогда. Она не любит какать, и кто может ее винить, я тоже не люблю какать, и я не думаю, что она хорошо переносит голод. Как только она начинает чувствовать себя немного голодной, даже совсем чуть-чуть, ее нужно накормить, иначе она превращается в тревожный клаксон.

Теперь Копперквик снова кивнул.

— Завтра нам нужно встать в шесть утра, — сказала мисс Оддбоди Копперквику тихим, низким голосом. — В семь открывается отдел пособий, и нам нужно узнать, сможем ли мы записать вас в фонд помощи матерям-одиночкам.

Оторвавшись от книги, Копперквик посмотрел на своего нового соседа по комнате.

— Видишь ли, дело в том, что фонд помощи был создан для матерей-одиночек. Самок. Кобыл. И кобылок, которые растят своего маленького жеребенка. Так вот, бюрократы, будучи бездушными, бесхребетными, сопливыми существами, рабами приказов, каковыми они и являются, ну, они заметят, что вы не кобыла. Но из вас получилась бы очень привлекательная кобыла, если бы вы ею были, так что не расстраивайтесь. Я не дискриминирую ваш пол, уверяю вас.

На мордочке Копперквика появилась вымученная полуулыбка.

— Из-за бюрократии пособием для матерей-одиночек занимается не служба жеребят, как это должно быть, а казначейское крыло правительственных учреждений, связанных с безработицей. Казначейское крыло — это последний бастион консерваторов старой школы и авторитаристов, сторожевых псов финансов короны. Они считают, что социальное обеспечение — это форма социального разложения, а большее социальное обеспечение — это большее социальное разложение, поэтому они весьма нерешительны в отношении раздачи чего бы то ни было, и все идет с определенными условиями. Многие из казначейских бюрократов считают, что общество станет идеальным, когда от них перестанут требовать работу, поскольку это означает, что с социальным разложением разобрались и устранили его. Это ужасные пони, и я ненавижу их совсем чуть-чуть.

— То есть, вы хотите сказать, что сохранение состояния бюрократии важнее, чем помощь гражданам? — Глаза Копперквика быстро замигали, пока он пытался понять логику происходящего. — Поскольку я не кобыла, я не имею права на помощь, хотя и являюсь нуждающимся родителем?

— Да.

— Это идиотизм…

— Не ругайся при своей милой дочурке, — угрожающе прошипела мисс Оддбоди. Она подняла копыто и потрясла им перед Копперквиком. — Берегите ее милую невинность. — После еще нескольких взмахов копытом она успокоилась, а затем на ее мордочке расплылась безмятежная улыбка. — Пока тебя не было, я купила несколько продуктов. У тебя не очень большая кухня и совсем крошечный холодильник, но я справилась. Если ты голоден, я приготовлю тебе что-нибудь, но тогда ты будешь должен мне по правилам честного обмена.

— Я в порядке, спасибо. — Копперквик уткнулся носом в книгу и даже не думал о том, что ему нужно изучать сегодня. Книга была не очень большой, всего пятьдесят страниц или около того, и он твердо решил прочитать их все. Жеребята требовали постоянного ухода и внимания, регулярных кормлений, и в книге было ясно сказано, что эти вопросы — нормальное и здоровое явление для новоиспеченных родителей.

Сев рядом с дочерью, Копперквик настроился на хорошую учебу, надеясь, что ему удастся получить зачет как отцу.