Fallout: Equestria - Lost in time
Глава 12. Дом, милый дом.
Глава 12
Дом, милый дом.
— Это, своего рода, долгая история…
Сон.
Что объединяло все мои сны с тех пор, как я очутилась в Пустоши? Верно. Все они были кошмарами.
Именно поэтому меня так приятно удивил этот сон. И удивил не только потому, что он не был кошмаром.
Самое странное было, что это было похоже на моё воспоминание. Очередное воспоминание о том, чего не было…
~~~
— Получается, ты тоже знаешь Наблюдателя? — кажется, Литлпип была весьма удивлена этим фактом.
— Ну, да, — кивнула я. — Мы познакомились где-то близ Понивилля, где-то… четыре дня назад, или около того. Он был первым… существом, от которого я услышала про рейдеров…
— Чё-т у меня такое ощущение, что я один не в курсе про всяких там наблюдателей, — проговорил Каламити, ржаво-рыжего цвета пегас с не менее рыжими гривой и хвостом. Он был первым другим пегасом, встреченным мною на Пустоши.
— Не ты один, — сказала Вельвет Ремеди, угольно-чёрного цвета единорожка, в чьей белой гриве были две цветные пряди — алая и золотая. — Вот что ещё меня интересует, так это то, кто это такой.
— Не знаю, — отозвались мы с Литлпип хором.
— Он почему-то не хочет разговаривать на эту тему, — добавила я. — Вечно увиливает от вопроса.
— И вы обе ему доверяете? — фыркнул Каламити. — Невесть кому, который говорит через радио? Ну, Санни ещё ладно, она кобылка, но от тя, Лил’пип, я такого вообще не ожидал.
— Насколько я понимаю, Литлпип в последнее время вообще склонна к принятию опрометчивых решений, — проговорила Вельвет Ремеди. — Зачем-то последовала за мной на Пустошь, хотя я оставила сообщение с просьбой этого не делать, слушалась советов какого-то незнакомца, отправилась в логово работорговцев и, вдобавок, привела с собой кобылку…
Литлпип, невзрачная, маленькая (она была лишь немного выше меня!) серая единорожка, опустила голову и тихо застонала.
— Я же уже сто раз сказала, что Литлпип тут ни при чём, — возразила я. — Я сама туда пришла. А они с Каламити вообще не хотели меня брать.
— Но эт, конешн, никого не остановило, — вздохнул пегас.
— Ну, а что мне ещё оставалось делать? — развела копытами я. — У меня нет никаких знакомых в Новой Эпллузе, и друзей тоже нет. Вы — единственные пони, которых я знаю достаточно хорошо, чтобы доверять.
Но реальная причина была не в этом, а в письме, оставленном мною самой себе двести лет назад. Там было написано, что в прошлый раз я отправилась с этими пони, и нашла всё то, что было мне необходимо. Не знаю, в каких местах им суждено побывать, но я обязательно найду там всё, что нужно.
И ещё что интересно: я получила это письмо уже после того, как познакомилась с Литлпип.
— И ещё — вы же герои! — добавила я. — Я тоже хочу быть героем, но в одиночку у меня ничего не выйдет. Может быть, я смогу чем-то вам помочь! Я же была полезна в прошлый раз, так? В том Стойле?
Мы с Литлпип познакомились в магазине Дитзи Ду. Она там была такой же приезжей, как и я. Всё-таки, были и плюсы в том, что я решила отклонить предложение той единорожки из каравана, и продолжить путешествие в одиночку: опоздай я ещё немного — и я бы её не встретила. Я начала расспрашивать её о её ПипБаке — самых крутых накопытных часах из всех, что только можно было себе представить. Она, кажется, только рада была встретить пони, интересующуюся этим прибором, и охотно поведала о нём всё, что знала. А знала она довольно много — она ведь работала ПипБак техником в своём старом доме. У неё даже на кьютимарке ПипБак был! Потом мы разговорились, и она поведала мне свою историю. Она была родом из Стойла, и вышла оттуда, ища свою подругу, которая покинула его немного раньше. Я долго расспрашивала её об этом Стойле, а потом, когда узнала, что тут поблизости было другое Стойло, и Литлпип направлялась туда, сразу же попросилась с ней. Правда, она не собиралась заходить в само Стойло: её попросили только прийти туда, и закрыть его дверь — там развелись какие-то паразиты, которые иногда выбирались наружу, и портили пони жизнь. Но я всё равно надеялась хоть одним глазком посмотреть, что же такое эти Стойла.
После долгих уговоров, единорожка всё же согласилась взять меня с собой. Позже выяснилось, что с ней уже собрался идти ещё один пони: пегас по имени Каламити. Он первое время почему-то относился ко мне с недоверием, словно только и ждал от меня какой-то пакости. К счастью, мне в скором времени удалось изменить его к себе отношение (не сильно, правда, но всё же…), и он стал относиться ко мне немного мягче. Правда, они оба — он и Литлпип — так и не оставили свои расспросы касательно того, откуда я такая взялась, но мне удалось состряпать какую-никакую историю, соврав, что я не могу этого вспомнить. Нет, ну а что? Жизнь у меня последнее время нелёгкая, били меня много… и по голове, в том числе. К тому же, обследование в местной больнице, в самом деле, выявило у меня некоторую черепно-мозговую травму. Очень слабую, но даже она могла вызвать некоторую амнезию. Видимо, после временной переброски я ударилась головой сильнее, чем предполагала сначала. Иногда у меня «пробивались некоторые воспоминания», но довольно редко, и они были очень смутными. Но это всё же было лучше, чем ничего.
Кстати говоря, Вельвет Ремеди и была той самой подругой Литлпип, за которой она пошла. С этой угольного цвета единорожкой я познакомилась немного позже, уже в Старой Эпллузе. Правда, она была не слишком рада нас видеть — даже меня, хотя мы даже не были знакомы. Она постоянно ужасалась тому, что кобылка вроде меня внезапно оказалась в месте, вроде Старой Эпллузы, и очень меня жалела. Но это уже другая история.
— Литлпип, — процедила Вельвет тоном, не сулящим второй единорожке ничего хорошего, — только не говори, что ты уже успела затащить эту бедную кобылку ещё в какое-то ужасное место ещё перед тем, как отправиться сюда.
— Туда я тоже сама попросилась! — тут же встала на защиту новой подруги я. — Мне было очень интересно узнать про Стойла. Я про них слышала немного раньше, но сама никогда не видела.
— Ты б её там видела, — хмыкнул Каламити. — Она выглядела так, словно в рай попала, а не в какой-то жуткий, тёмный, насквозь проржавевший могильник с кучей каких-то неведомых тварей внутри.
— Могильник?! — возмутилась я. — Это место было настоящей сокровищницей! Там же столько техники!!! Сколько пользы могло бы принести это место…!
— Если бы не было забито какими-то неизвестными ядовитыми паразитами по самую крышу.
— Ну, да. Но всё-таки, если знать об этих тварях немного больше, чем знали мы, когда туда отправились, то их было бы не так сложно победить… — я осеклась, когда заметила, как Вельвет смотрела на меня (приблизительно, три части недоумения на одну часть испуга и две части твёрдого намерения серьёзно поговорить со всеми присутствующими на эту тему), и быстро добавила. — Но мы про этих паразитов ничего не знали, пока в само Стойло не зашли. Это мы их уже потом увидели. И то, что они ядовиты, тоже потом узнали.
— Ради Селестии, скажите, что вы выяснили это не опытным путём, — сказала чёрная единорожка таким тоном, словно ожидала, что кто-то из нас мог бы придумать просто дать этой твари себя укусить, и посмотреть, что будет.
— Нет, конечно! — возмутилась Литлпип. — Об этом в терминале написано было…
— Но я всё равно первой догадалась, — не удержалась от хвастовства я. — По виду. Они выглядели как что-то среднее между кошкой и змеёй. Как коты, только с чешуёй под шерстью, очень коротколапые и со змеиными клыками. А змеи же почти все ядовиты… ну, кроме ужей. И питонов.
— И всё-таки, — спросила Вельвет, — как ты додумалась отправиться в Старую Эпллузу? Ты же должна была знать, что это за место.
— Разве мы не успели уже обсудить это всё? — уточнил Каламити. — Ещё в поезде? Несколько раз?
— Да, я уже сказала, — подтвердила я. — Я тоже надеялась чем-нибудь помочь пони, которые были там. Пленникам, я имею в виду. Или помочь Литлпип и Каламити помочь им.
И я очень-очень надеялась, что тот «отвлекающий манёвр», а конкретно — пачка петард, оставленная мне мною же двести лет назад — хоть немного помог. Глядя на то, какая толпа тут же сбежалась на звуки этих «выстрелов», я решила, что всё же, наверное, помог.
— Я, правда, не думала, что всё получится… вот так. Что столько пони погибнут…
По непонятной причине я почувствовала себя виноватой. Словно в том, что случилось, была и моя вина.
— А я думаю, они получили как раз то, чё заслужили, — высказался Каламити. — Эти перцы были ничуть не лучше рейдеров.
— Но они же были пони… — протянула я.
— Вот именно, — поддержала меня Вельвет. — А вы просто пришли туда, и убили их!
— Они пытались убить нас! — вскипела Литлпип. — Даже Санни, хотя она совсем ещё кобылка! И ты сама знаешь, что они творили! Такие пони, как они, заслуживают смерти! Да долбануть их всех луной, они продавали маленьких жеребят!!! Если они не заслужили смерти за это, то что ещё им нужно сотворить, чтобы заслужить?!
Я раньше видела эту маленькую единорожку в такой ярости только один раз. В самой Старой Эпллузе. И это определённо было страшно. И страшно не с виду, а потому, что я знала, на что она способна в таком состоянии. Она в одиночку перебила почти весь город, а потом ещё убила самого настоящего Аликорна! И не просто убила, а сбросила на неё ТОВАРНЫЙ ВАГОН!!!
Если это не было поводом бояться её, то что было?
Я поспешила сменить тему:
— Кстати, Вельвет, — сказала я. — Знаешь, что у Литлпип всё ещё есть твой ПипБак? Она сказала, что хранит его для тебя.
— Да, — ответила чёрная единорожка холодно. — Но я уже сказала, что не буду его носить.
— Что? Ты серьёзно? — изумилась я. — Он же такой классный! Мне Литлпип столько про эти приборы расписала! Мне кажется, это просто мечта, а не устройство! Я бы за такую штуку отдала всё, что угодно, и собственный хвост в придачу! И ты не хочешь им пользоваться? Почему?
— У меня есть некоторые… личные причины, — ответила единорожка уклончиво.
Личные причины не носить такую офигенную вещь? Она, наверное, шутит!
— Эх… жаль. Я бы очень хотела найти такой… но Литлпип говорит, они очень редкие. Я всего два видела… Литлпип и твой.
Я покосилась на еждинорожку, не зная, как начать разговор.
— Если ты действительно так хочешь, можешь взять мой.
Я обернулась, не веря своим ушам:
— Что…? Мне, кажется, послышалось…
— Можешь взять мой, — повторила Вельвет. — Он всё равно мне не нужен.
— Что?! Правда?! — Я подскочила от восторга. — Прямо совсем?! — Единорожка кивнула, и тут же оказалась заключённой в мои объятья. — Уи-и-и-и!!! Спасибо-спасибо-СПАСИ-И-ИБО!!! — Я не сдержалась и сорвалась на восторженный писк.
— Что? — спросила Литлпип ошарашенно. — Но, Вельвет… разве ты не хочешь оставить его? Хотя бы, как память?
— Я так полагаю, он и так будет рядом со мной, — сказала единорожка. — Ведь эта кобылка не собирается уходить никуда, так?
Литлпип и Каламити молча переглянулись, и единорожка нерешительно начала:
— Но… разве мы не собирались отправить её в каком-нибудь безопасном месте?
Вельвет подняла бровь:
— А разве ты собираешься и дальше отправляться в какие-то ужасные места, которых все остальные пони стараются избегать?
Маленькая серая единорожка открыла было рот, но потом захлопнула его обратно, так ничего и не сказав.
— Если нет, то я не думаю, что у нас возникнет такая необходимость, — подытожила чёрная кобыла, затем замедлила шаг и тихо сказала, обращаясь к остальным пони. — К тому же, она уже сказала: у неё нет ни родных, ни друзей. Возможно, вы первые пони, которые отнеслись к ней с добротой и пониманием. Вы же видите, что она уже считает вас почти родными? Она последовала за вами в такое ужасное место, как Эпллуза! И вы предлагаете просто бросить её одну?
Я поняла, что отныне у меня появился в этой группе старший покровитель. Я ведь упоминала, что Вельвет была намного старше, чем Литлпип?
— Мне кажется, что в Новой Эпллузе ей будет безопаснее, чем с нами, — сказала Литлпип так же тихо.
— И как ты собираешься её туда отправить? До Новой Эпллузы несколько дней пути!
— Или несколько часов лёта, — сказал Каламити. — Но Вельвет права: местность тут опасная. Кто его знает, куда эта кобылка может залететь, одна и без карты. Она ж этих мест вообще не знает…
— И ещё, с кем она останется в Новой Эпллузе? — продолжила старшая единорожка. — У неё же там нет никаких знакомых…
— Я думаю, Дитзи согласится присмотреть за ней, — предложила Литлпип. — Они уже познакомились, и даже, кажется, немного подружились…
— У Дитзи щас и так забот полон рот, — возразил пегас. — И вопрос с отправкой ещё остаётся открытым.
— Я считаю, что пока что лучше всего будет позволить ей идти с нами, — сказала Вельвет. — По крайней мере, пока не найдётся другой, лучший вариант.
Я сделала вид, что ничего не слышала. Я ведь уже знала, что какие бы варианты ни нашлись, этот всегда останется наилучшим. Этот вопрос был предрешён заранее.
— Литлпип, — окликнула я, подлетев к единорожке, — а можешь ещё объяснить, как этот ПипБак работает?
— Я думаю, ты сама разберёшься, когда я его тебе надену, — сказала единорожка с улыбкой.
— Когда ты мне его наденешь… точно! У меня же скоро тоже будет ПипБак! — Я загарцевала в воздухе, не в силах сдержать восторга. — А мне на какое копыто его надевать — на правое, или на левое? Я правша, если что! А ЛУМ у меня будет? А ЗПС? А своя ПипБак метка? А там можно сменить пользователя, или он так и будет считать меня Вельвет Ремеди? А туда надо вводить физиологические данные?
— Кто-то явно повёрнут на технике, — шепнул Каламити, но я не обратила внимания, продолжая тараторить:
— А в этом ПипБаке вообще есть данные для пегасов, или он только земнопони и единорогам подходит? У вас же, как бы, в Стойле пегасов не было, ты вроде говорила… а радио там тоже ловит? А какая у него модель? А он такой же потрясный, как твой? А скоро ты мне его наденешь? А я сама не смогу его снять, да? Значит, и не потеряю нигде! Ой, небо-пёрышки, это же так кла-а-ассно!!! У-и-и-и-и-и… у меня скоро будет свой собственный ПипБак!!!
— Никогда бы не подумала, что кто-то может быть так осчастливлен такой обыденной вещью, как ПипБак… — пробормотала Литлпип.
— А разве это плохо? — спросила Вельвет. — Найти место, где ты можешь помогать другим, и делать их счастливыми, оставаясь при этом собой?
Я уже немного успокоилась, но всё равно нет-нет, да издавала счастливые пищащие звуки.
— Ведь именно ради этого я ушла, — продолжила угольного цвета единорожка. — И, может быть, ты тоже… только ты ещё не поняла этого.
Литлпип глубоко задумалась, да и я тоже. Я, правда, никакого решения не принимала — всё произошло само собой. Но ведь давно известно, что ничто в нашей жизни не случайно. Может быть, я тоже просто должна найти место, где я нужна? Может быть, я должна попасть в Пустошь, только для того, чтобы понять что-то важное, что не могла понять в Эквестрии?
Но сейчас этот вопрос не сильно меня волновал. Ведь у меня была цель. Была мечта. И теперь были ещё и друзья.
Поэтому я просто была счастлива.
~~~
Я проснулась с ощущением странного умиротворения. Мне приснился сон, и впервые за всю историю моих похождений в Пустоши, он оказался хорошим! Даже Рефлекшен не явилась, чтобы его испортить, ни разу за всю ночь! Это ли не счастье?
И меня не сильно огорчало то, что эта ночёвка на голом полу совершенно измотала мою спину, или то, что снаружи продолжался дождь, или то, что мой желудок решил напомнить, что я вообще-то вчера за всеми этими волнениями совсем забыла поесть, и теперь была голодна, как дикая мантикора. Ведь этот мой хороший сон принёс с собой не менее хорошее настроение, и поэтому все эти мелкие превратности жизни как-то отошли на задний план.
Жаль, конечно, что в реальности мне ПипБак никто не подарит… ведь в реальности я не знакома с пони, по имени Литлпип, или с её друзьями — Каламити и Вельвет…
Минутку…
Внезапно, я вспомнила откуда именно я узнала это имя. Эта Литлпип… она же была той героиней, что спасла пони из Старой Эпллузы! И Каламити отправлялся с ней вместе! И я, кажется, слышала что-то о том заброшенном Стойле, в которое я якобы с ней ходила… но вот о паразитах, которые там обитали, я не слышала ничего. Как и о той её подруге, Вельвет Ремеди…
Хотя, чего я себя накручиваю? Это же был просто сон! Я просто всё это выдумала, только и всего. Нет, ну правда, кто вот так вот легко и просто решит подарить мне такую классную вещь, как ПипБак? Сны они на то и сны, что в них всё сбывается. Даже самые несбыточные мечты…
— Ну, что, наступил новый день, так что, проснись и пой! — сказала я себе. — Видимо, я слишком много думаю о всяких геройских штуках, что мне уже герои снятся…
Не сказать, чтобы я была так прямо против. Да что там, я была обоими копытами за! Это было определённо круче, чем те кошмары, что донимали меня до этого. И эти пони весьма мне понравились. Интересно, а они могут застрять в моей голове, как Рефлекшен, и превратиться в своего рода воображаемых друзей? Легла спать — и смотришь, как там продвигаются дела, куда мы там добрались…
На улице всё ещё хлестало как из ведра, так что с умыванием проблем не возникло. Правда, на полу через дыру в крыше за ночь набралась целая лужа, на которой, высовываясь под дождь, я поскользнулась, и моё умывание нежданно-негаданно превратилось в полноценные водные процедуры. Моментально промокнув, я решила, что терять уже нечего, и принялась отмываться полностью. Что ни говори, а грязь — она и в Пустоши грязь, и следовательно, её надо смывать. Дождь лил ледяной, так что к концу «душа» у меня зуб на зуб не попадал. С растиранием я, похоже, тоже немного перестаралась, поскольку, как только я закончила, раздался тихий «пуф», и шерсть у меня мгновенно распушилась, да так, что я стала похожа на большой, частично пернатый помпон.
Но это меня тоже не сказать, чтобы так уж огорчило. Я только посмеялась над собственным отражением в той же луже. Я выглядела точь — в точь, как Зефир, после расчёсывания! Только я была голубоватого цвета, больше и пернатой.
Правда, продержалась моя шёрстка в таком состоянии недолго: она уже успела улечься, пока я завтракала. Чего не скажешь о гриве и хвосте: они всё ещё были похожи на две полипропиленовые метёлки для пыли. Особенно чёлка: мне с трудом удалось затолкать её под капюшон так, чтобы она не закрывала мне глаза. Она и так всегда была непомерно пышной, а теперь так распушилась, что не желала собираться обратно, и теперь торчала во все стороны одновременно.
Пересмотр моих, внезапно ставших скромными, запасов, меня не слишком порадовал. Вспомнились вчерашние слова Фогги о том, что всё то необходимое, чем я с ней поделилась, может понадобиться, (и, скорее всего, понадобится) мне самой в ближайшем будущем. Но ведь это не должно быть так уж сложно, верно? Иначе пони Пустоши уже вымерли бы давным-давно. Да и нести с собой целую кучу снаряжения было, мягко говоря, не слишком удобно. Да и упаковать всё необходимое я смогла намного быстрее, чем вчера. Куда ни глянь, плюсы обязательно находятся!
Тем временем, дождь уже успел закончиться. Закончился он, кстати говоря, так же внезапно, как и начался, словно по взмаху крыла. Прямо как в Эквестрии!
Я медленно подошла к краю крыши, и встала прямо перед дырой в ней, осматривая город уже при свете дня. Сейчас он уже не вызывал у меня такого ощущения потерянности и безнадёги. Пусть он и был полуразрушен, но я-то знала, что это поправимо. Хоть это и сопровождалось некоторыми вмешательствами в естественный ход вещей. Это как раз тот редкий случай, когда это принесло бы больше пользы, чем вреда.
— Я всё равно не сдамся, — сказала я. — Не взирая ни на что. И однажды, у меня обязательно получится.
Как нибудь… но это уже частности.
Внезапно, я почувствовала себя так, словно позировала на краю обрыва для какого-нибудь постера с Деринг Ду, или ещё чего-то такого же героически-пафосного.
Я поднялась на задние ноги, раскинув передние копыта и крылья в стороны, и позволив плащу развеваться у меня за спиной:
— Пустошь! Встречай нового героя!
В следующий миг мои копыта разъехались на скользком от влаги деревянном полу, и я фактически кувыркнулась через голову прямо в эту дыру, и не рухнула только потому, что зацепилась плащом за какой-то штырь, торчащий из той же крыши. Я внезапно обнаружила, что болтаюсь приблизительно в семи метрах над землёй, обильно усеянной самым разнообразным мусором, держась только на ткани, обёрнутой вокруг моей шеи, и одном заднем копыте, оставшемся на полу.
Если Пустошь на самом деле нуждалась в таких героях, как я, то здесь, видимо, всё было ещё хуже, чем я думала.
Я взлетела и устремилась к башне, виднеющейся вдалеке. Ведь, как бы там ни было, до Центра добираться всё равно было надо.
За то время, что я пропустила, город успел сильно измениться: появились новые улицы, новые здания, даже несколько новых кварталов. Город очень разросся, и знакомые места начинались только ближе к центру города и, собственно, Центру. Возможно, тут играло роль и то, что я в этой части города до Войны бывала очень редко: мой дом находился в другом квартале, почти на противоположном его конце. Но в скором времени, я начала узнавать некоторые здания. Вот тут было когда-то кафе, куда мы однажды ходили с моими школьными подругами — Сноуфлейк, Спринг Грасс и Свифти. Даже вывеска осталась та же…
Правда, эти воспоминания только делали ситуацию ещё печальнее: было очень неприятно видеть знакомые места как развалины, где сейчас обитали разве что радтараканы, и осознавать что те пони, которых я знала и любила, давно мертвы.
Удивительно, но даже среди этой бескрайней серости, кое-где проглядывали островки зелени. Но она тоже выглядела чахлой, и больной, за исключением одного типа растений: эти горделиво поднимались пышными кустами, играя всевозможными оттенками ядовито-зелёного. Я заметила, что этих кислотно окрашенных растений избегают как пони, так и монстры, и рассудила, что лучше будет и мне облетать их стороной.
Может быть, на первый взгляд город и казался пустым, но очень скоро стало понятно, что на самом деле это было далеко не так. Пролетая над тихими улицами, я то и дело замечала силуэты и тени, мелькающие тут и там. Что это было — пони, монстры, мутанты или просто ветер — не знаю, но они были практически везде. Некоторые не прятались — в основном звери и мутанты.
Кстати, об этом: история о мантикорах в городе подтвердилась совсем и полностью. Несмотря на предупреждение в «Копытоводстве», я всё равно была крайне ошарашена, когда увидела огромного льва с крыльями летучей мыши, лениво растянувшегося на обломке стены и только слегка покачивающего кончиком своего жуткого скорпионьего хвоста. Я поспешила убраться куда подальше, пока он меня не заметил. От этого хищника ускользнуть будет уже не так-то просто — мантикоры ведь тоже могут летать.
Не проходило практически ни минуты, чтобы откуда-то издалека не доносились стрельба, рёв монстров или крики пони. Поначалу я испуганно вздрагивала каждый раз, когда их слышала, и порывалась лететь на помощь, как только могла уловить отголоски криков, но в скором времени уже поняла, что это дело пустое. Обычно, к тому времени как я успевала долететь до места происшествия, все уже успевали друг друга поубивать, и победители уже обирали тела побеждённых. Мне оставалось только сдерживать слёзы, наблюдая за этим. А однажды я обнаружила только стаю каких-то жуткого вида созданий, кажется, полностью состоящих из шипастых костяных пластин и острых, игловидных зубов, обгладывающих тело какого-то бедного одинокого путешественника.
После этого зрелища, я внезапно лишилась своего завтрака. Если здесь такое встречается часто, то мне, наверное, лучше не обедать: это будет просто пустым переводом продуктов.
Если же я прилетала вовремя, то это было едва ли не хуже: ведь я просто не могла ничем помочь, как бы я ни хотела. И мне оставалось только смотреть, как одни пони убивают других. В первый раз я ломанулась на помощь, и меня не пристрелили только чудом. Пришлось убираться обратно, и призывать к миру с ближайшей крыши. Никто, естественно, не послушал. И я просто сидела там и сквозь слёзы наблюдала, как пони дерутся и умирают.
В итоге, мне пришлось просто сдаться. Я помочь не могла, поэтому нестись туда было просто бессмысленно. Но всё равно, всякий раз, как я слышала крики и стрельбу, мне хотелось плакать.
Возможно, Наблюдатель был прав насчёт оружия. Может быть, здесь найдётся что-то, при помощи чего можно драться с пони, но нельзя его убить? Электрошокер, например? Я была бы только рада! Надо будет в Центре узнать…
Проблемы начались уже на подлёте к этому самому Центру.
Через некоторое время, я заметила, что чем ближе я подлетала к поселению, тем больше пони становилось внизу. К тому же, я начала замечать какие-то странные летающие силуэты. Поначалу я подумала, что здесь водятся пегасы, но в скором времени поняла, что дела обстояли намного хуже.
Я увидела, что один из силуэтов двигался в мою сторону. Я тут же нырнула за угол здания, и притаилась там, осторожно наблюдая. Возможно, сказывался опыт, приобретённый в Пустоши, но я начала воспринимать всё непонятное и незнакомое, в первую очередь, как угрозу. Ну, в принципе, так, наверное, и надо: сперва смотреть и оценивать, а потом уже лететь здороваться.
Фигура была ещё довольно далеко, когда я поняла, что моя идея, касательно пегасов, была ошибочна: эта пони была неестественно высокой, намного крупнее даже самого массивного земнопони — приблизительно, как Принцесса Селестия! Пегасы до таких размеров просто не дорастали… за небольшими исключениями. Но я определённо была уверена, что все эти пони были примерно одинакового размера. Вывод очевиден.
И, кроме того, эта пони была странно тонкой, учитывая её размер. И вообще, по сложению она сравниться могла только с принцессой Селестией. Да и форма крыльев у неё тоже была не такая, как у обычных пегасов. И ещё, я абсолютно точно могла видеть, что это была кобыла. Она спокойно пролетела мимо. Кажется, её совершенно не заботило, если её кто-то заметит. Словно она была неуязвимой, или вроде того. Кроме того, я могла разглядеть только то, что она была тёмно-зелёного цвета. И всё.
Внезапно, мне показалось, что воздух над краем какого-то здания, прямо рядом с тем местом, где зависла я, немного мерцал. И в следующий миг там возник…
АЛИКОРН?!
Да!!! Как бы безумно это ни звучало, это была именно аликорн!!! Самая настоящая! Она стояла так близко, что я могла разглядеть её во всех подробностях, от кончика рога и до перьев на крыльях. Её шерсть и перья были тёмно-синего цвета, а грива и хвост — немного темнее, почти чёрного. При взгляде на неё, я почувствовала трепет. Не благоговейный трепет, как при встрече с Селестией, а больше от страха. Я внезапно поняла, что она способна убить меня одним взглядом. И с лёгкостью это сделает, если я попробую перейти ей дорогу.
И та зелёная, что я видела до этого, определённо была такой же. Получается, тут действительно есть аликорны!!!
Откуда такие только могли взяться? Может быть, за время моего отсутствия здесь появились новые принцессы? Но я не могла вспомнить ничего, что было бы хоть как-то с ними связано. И если Сёстры или Каденс внушали почтение, то эти вызывали только трепет и ужас.
Внезапно, сверкнула яркая вспышка, и рядом с синей аликорном возникла ещё одна! Она была точно такая же, как первая, за одним лишь отличием: она была не синего, а тёмно-фиолетового цвета. В остальном они были совершенно идентичными, словно сёстры-близнецы.
Я молча смотрела, боясь дышать, чтобы эти аликорны, не дай Луна, меня не заметили.
Аликорны молчали. Они просто посмотрели друг на друга, после чего Синяя, внезапно, исчезла. Не телепортировалась, а просто растворилась в воздухе. Мгновенье спустя, сверкнула вспышка, и Фиолетовая тоже исчезла.
И ВОЗНИКЛА ПРЯМО ПЕРЕДО МНОЙ!!!
Я шарахнулась от неё, но незамедлительно врезалась во что-то ещё. Я медленно подняла голову и встретилась взглядом с ещё одной аликорном, густого зелёного цвета, смотрящую на меня сверху вниз с таким выражением лица, словно я была не пони, а каким-нибудь радтараканом. Я подвинулась в сторону, но снова наткнулась на что-то. На что-то невидимое!!! Я абсолютно точно видела, что здесь ничего не было, но всё равно почувствовала, как что-то задело меня крылом. В следующий миг, синяя аликорн возникла там, прямо из воздуха!!!
Сразу три совершенно одинаковых (не считая окраса) аликорна нависли надо мной, глядя на меня сверху вниз.
В итоге, я поступила единственным оставшимся способом: сложила крылья и рухнула вниз. Точнее, попыталась, но зависла в воздухе, окутанная зелёным сиянием рога.
— Мама… — только и смогла пискнуть я.
Внезапно, все трое провозгласили в унисон (да, именно провозгласили, громко и торжественно, словно они говорили со сцены):
— Неужели ты думала, что Богиня не знала о твоём присутствии, смертная?
Мне показалось, что их голоса звучали прямо внутри моей головы! А потом я внезапно осознала, что они говорили… а их губы не двигались! Совсем!
Как… что… какого СЕНА?!
Я аж лишилась голоса от испуга и изумления. И страх уверенно брал над изумлением верх. Это же… это просто… просто… и почему мне кажется, что они собираются меня убить?!
Я даже завизжать не осмелилась. Просто висела там и тряслась, как осиновый лист.
Три голоса прозвучали в унисон внутри моей головы:
— Неужели, ты собираешься тягаться с Единством, смертная?
Я съёжилась. Погодите… ЕДИНСТВО?! То самое, про которое мне рассказывали?! Это Единство?! И вообще, почему я всё ещё жива?! Если бы они хотели меня убить, они бы не возились так долго…
— Мы не собираемся убивать тебя, смертная! — протрубили все трое всё так же хором. Их голоса напомнили мне Кантерлотский голос принцессы Луны, которым она поначалу обращалась к подданным.
Но если это так… то что им от меня нужно тогда?
— Ничего нам от тебя не нужно, смертная! Богиня не нуждается в тех жалких услугах, что ты можешь предложить! Мы пришли не за тем, чтобы что-то у тебя просить! Мы сами можем сделать всё, что нужно.
А зачем тогда они вообще пришли…?
— Чтобы предложить тебе дар, которого ни ты, ни кто-либо ещё из смертных не достоин!
Я моргнула.
— Мы предлагаем тебе стать частью Единства! Стать одной из Нас!
Стать частью Единства? Того Единства, о котором я слышала от других пони? Которое там одна из самых опасных угроз Пустоши? Значит, это как раз про этих аликорнов речь шла что ли?
И ещё, кое-что в этом предложении меня смущало. С какого перепугу им предлагать дар, которого не достойны вообще любые смертные, пони, вроде меня? И ещё, почему они называют меня «смертной»? Сами они что, бессмертны?
— Да, смертная! Мы избавились от бренных оболочек, вроде твоей и обновились! Наши новые тела столь совершенны, что Нам не вредит ни голод, ни жажда, ни само время! И ты тоже обновишься и станешь подобна Нам, если согласишься!
Я снова моргнула. Разве можно просто взять, и отрастить пегасу рог?
— Не только рог! Ты получишь новое тело, более совершенное, чем твоё! Ты вольёшься в Единство и станешь частью Нас! Станешь частью Богини!
…
В моей голове вертелась всего одна мысль: «какого сена?!» Но я её, естественно, не озвучивала. Вместо этого я смогла выдавить из себя всего одно слово:
— Почему?
— Потому что Мы призываем в Единство всех пони, независимо от того, кем они были до этого! Даже таких, как ты! Ты ничем не выделяешься для Нас, и Мы предлагаем тебе этот дар только потому, что ты можешь его принять!
Я могу принять? С чего это они взяли, что я смогу что-то там принять? И ещё, почему они всё время говорят хором? И так громко? Нельзя что ли дать говорить одной из них? И ещё, если они хотят что-то мне предложить, то зачем они на меня орут? Это как бы, не лучший способ установить с пони доверительные отношения…
— Не тебе судить Нас, смертная! Мы говорим так, как удобно Нам! И принять этот дар могут все пони, но не все соглашаются! Ты показалась Нам достаточно рассудительной, чтобы оценить его по достоинству! Но, видимо, Мы ошибались в тебе, смертная, ибо ты только и думаешь, как бы сбежать от Нас!
Я съёжилась. Откуда они только узнали?!
— Единству ведомы все твои мысли, смертная! Даже самые скрытые и потаённые твои помышления для Единства так же очевидны, как если бы ты сказала это Нам в лицо! И не надо удивляться, ибо это ещё один его дар — способность читать умы других, словно открытые книги!
Моя челюсть отвисла. Они же это не серьёзно? Сёстры великие, сколько всего я уже успела про них надумать?! Что если это было что-то обидное?
— Ты не о том думаешь, смертная! Ты скоро станешь одной из нас! Вот, о чём тебе следует думать сейчас!
Я моргнула. Снова. Почему это звучит так, словно это всё уже решено за меня, и меня спрашивают просто из вежливости?
Но вслух я сказала:
— Это всё, конечно, очень интересно… но я что-то не понимаю: я слышала про вас раньше, от других пони, и они почему-то говорили, что вы… как бы… ну… — я замялась. Серьёзно, как можно сказать злым пони в лицо, что они злые так, чтобы они на тебя не обозлились и не пустили твои клочки по закоулочкам?
— Монстры, убивающие всех и каждого на своём пути?! Нам ведомо отношение твоего вида к Нам!
Я прижала уши. Совсем забыла, что они умеют читать мысли…
— Я правда не хотела вас обидеть… просто, это то, что я слышала от других пони, и ничего больше…
— Короче!!! — гаркнули все трое хором, не раскрывая рта. Получается, я слышала не их слова, а их мысли, которые они отправляли мне прямиком в голову, так что ли?
— Почему все пони считают вас плохими? — выпалила я.
— Потому что пони глупы! Они не понимают, что их время уже прошло! Они умирают там, где Мы благоденствуем! Порча не вредит Нам! Радиация делает Нас сильнее! Нам не страшны ни голод, ни холод! Но пони не желают принимать Нас! Они смеют противиться Нам! Убивают Нас!
— Убивают? — переспросила я тихо. — А вы разве не говорили, что вы… ну… бессмертны?
— Да! Мы не стареем, и болезни нам не страшны! Но пони всё равно умудряются убивать даже Нас!
— А почему?
— Всё! Терпение Богини лопнуло! Нам надоело всё тебе объяснять, смертная! Ты присоединишься к нам! Сейчас!
Я замерла на несколько секунд, после чего сказала только:
— Чего?
— Мы выразились недостаточно ясно?! Ты оправляешься с нами в Марипони, чтобы влиться в Единство!
— Ч… че… ЧЕГО, ПРОСТИТЕ?! — ахнула я. — Я же… я ещё не решила!!!
— Поздно! Единство уже решило всё за тебя!
— Если так, то зачем вообще было спрашивать?
— Мы надеялись, что ты окажешься умнее, и сможешь сама оценить наш дар по достоинству!
— Но… что, если меня после этого тоже будут ненавидеть? Я не хочу, чтобы меня ненавидели! Можно я просто пойду, и…
— Нет! Мы спасаем каждого пони, которого можем, хочет он или нет!
— В смысле, спасать пони, который этого не хочет? Вас ведь за это так не любят, да? За то, что вы приходите, и начинаете всех пони спасать, не спрашивая их мнения?
— МОЛЧАТЬ!!! — Я ошибалась, когда думала, что они на меня кричали. Вот сейчас они действительно на меня кричали. И это было действительно страшно. Когда я вспоминаю это, то не перестаю радоваться тому, что до этого времени очень мало пила…
— Ты присоединишься к Нам! Сейчас!
— Прямо сейчас? — переспросила я, надеясь просто потянуть время. — А как это работает? Это что, какое-то заклинание, или что-то типа того?
Аликорны внезапно замерли. Их лица были без преувеличения бесценны! Это выглядело, как если бы кто-то вздумал во время крайне важного объявления облить водой саму принцессу Селестию! Просто что-то с чем-то!
Но, к великому моему сожалению, я была слишком напугана, чтобы оценить этот вид по достоинству. Хотя, оно и к лучшему: ещё не хватало мне разозлить сразу троих аликорнов смехом в своей голове.
Потом они снова заговорили, но на сей раз их голоса уже грохотали не так властно:
— Нет. Для этого необходимо доставить тебя в Марипони…
— И… как? — поинтересовалась я, уже с облегчением. Даже такой магически одарённый единорог, как Твайлайт Спаркл не могла покрыть такое огромное расстояние за одну телепортацию. А пешком мы месяц добираться будем. Или лётом неделю. Либо можно телепортироваться несколько раз… но к тому времени, как эта аликорн сможет оправиться после такой далёкой телепортации, я сто раз сбежать успею. Да что там сбежать, я уже обратно до Сталлионограда долечу! И это при условии, если эта аликорн умеет телепортировать других пони с собой. Иначе улетит только она, а я так и останусь здесь висеть в воздухе, с остальными двумя.
Мда. Видимо, моё вступление в это их Единство откладывается на неопределённый срок. Очень жаль.
— Не смей смеяться над Нами, смертная! Не забывай, что Нам ведомы все твои мысли!
Ой… неудобно вышло…
— Ну, раз уж тут такое дело… — протянула я, постукивая кончиками копыт друг о друга.
— Не мешай Нам думать, смертная! — оборвали меня все трое сразу. Я сочла за благо заткнуться.
Некоторое время Аликорны молчали друг на друга, а я просто висела рядом, удерживаемая телекинезом Зелёной, и молча наблюдала, затаив дыхание.
— Единство вынесло свой вердикт! — прогрохотали все трое так неожиданно, что я вздрогнула. — Прямо сейчас ты вольна идти, смертная! Когда придёт время, и Мы найдём подходящее место для Изменения, Единство призовёт тебя! Ступай!
Я не верила своим ушам! Они просто… отпустили меня? Вот так просто?!
Внезапно, я снова услышала в своей голове их голоса. На этот раз они звучали уже не так грозно и властно. И вообще, это звучало так, словно они совещались друг с другом, понизив голос:
— Она подойдёт. Она податлива и доверчива, и в то же время тверда в своих убеждениях. Она легко располагает к себе. Она полна стремления делать какое-нибудь благое дело. Из неё получилась бы замечательная Посланница.
— Но что, если она обернётся против нас? Она довольно сообразительна.
— Она этого не сделает. А даже если и сделает, она всё равно не сможет ничем навредить Нам. Она слаба. Её сила убеждения велика, но против Нас она бесполезна.
— Сила её разума ничуть не слабее.
— Она просто не осмелится применить её против Нас. Да и против кого-то ещё тоже. Она слишком нерешительна и боязлива, чтобы так поступить. Вдобавок, она старается избегать конфликтов, и надеется больше на слова, чем на что-либо ещё. Она замечательный кандидат… но сейчас ещё рано.
Замечательно. Опять какие-то секреты…
Аликорны синхронно повернулись ко мне:
— Ты ещё здесь?!
— Нет! То есть, не совсем! Уже ухожу! Пока!
Я поспешила убраться оттуда. А то что-то мне как-то неуютно было здесь оставаться…
Ещё некоторое время после этой встречи я находилась в глубокой задумчивости. Характеристика, которую мне дали аликорны только запутала мои мысли ещё больше. Это звучало так, словно им требовалась пони, которая умеет располагать к себе других, но при этом не задаёт им самим лишних вопросов, мягкая, но настойчивая, умеющая найти к каждому пони подход и в то же время не принимающая «нет» за ответ. Короче говоря — как если бы они искали менеджера по продажам. С какого ещё перепугу им могла понадобиться пони, вроде меня?
И ещё… что бы это могло значить: «найти подходящее место для Изменения»? Они ещё что-то говорили о том, что я получу новое тело, лучшее, чем моё собственное. Словно трансформация в аликорна изменит меня совсем и полностью. Да и рассказ Фогги о том, что аликорны терроризировали всю Пустошь, тоже не сильно меня радовали. Как и её слова о том, что пони и аликорны — это уже два разных вида. А вот касательно этого у меня была проблема: я бы, может быть, была только рада стать Аликорном, стать практически бессмертной и научиться делать всякие классные единорожьи штуки — телекинез, телепортацию, невидимость и прочее.
Но было одно «но»: мне ведь здесь ещё как бы в Эквестрию возвращаться. А я ещё не знаю, до какой степени это превращение меня изменит. Что, если я стану слишком похожей на них? Если я вернусь в Эквестрию в таком виде, и начну грохотать Кантерлотским Королевским Голосом о том, что «Мы пришли из будущего, дабы предупредить вас, смертные!» вряд ли кто-то вообще осмелится ко мне подойти. За исключением Твайлайт и Компании с Элементами Гармонии наперевес, естественно. Но вряд ли даже Флаттершай согласится слушать эту «Найтмер Реборн», или как ещё они придумают обозвать тёмного, грохочущего Аликорна, смахивающего на дальнего родственника самой Найтмер Мун. В Эквестрии со всякими там злодеями вообще разговор короткий: Твайлайт просто произнесёт вдохновляющую речь, смысл которой сводится к тому, что «наша дружба сможет преодолеть любые преграды», после чего она и её подруги засветятся, жахнут по мне радугой, состоящей из чистой концентрированной гармонии в квадрате, и отправят меня на луну, или ещё куда подальше, вот и все дела.
Ну его, собственно говоря…
И ещё, те трое аликорнов выглядели как-то… неестественно. Может быть, я это просто надумала, но они были куда больше похожи на Найтмер Мун, чем на любую из Сестёр, или Каденс. Истинные Аликорны внушали уважение, почтение, и даже трепет, но они исходили из нашей собственной любви к ним. А эти не вызывали ничего кроме страха. Они заставляли других пони трепетать перед ними, что навевало мысли о тирании некоторых злодеев в Эквестрии. Но учитывая, как для всех них всё закончилось — а конкретно то, что всех тиранов либо изгнали, либо превратили в камень (временно и исключительно в воспитательных целях) либо умудрились перевоспитать — для всего этого Единства и Богини в частности, ничем хорошим всё это не кончится.
Внезапно, раздался отчаянный крик. Я вздрогнула, озираясь в поисках источника. Мне потребовалось около секунды, чтобы понять, что он доносился из соседнего квартала. Затем последовал громкий рёв, выстрелы и ещё больше криков.
Мои перья встали дыбом: я моментально узнала этот рык. Когда живёшь в двух шагах от Вечнодикого леса, быстро учишься отличать тамошних тварей друг от друга. И сейчас я была уверена, как никогда.
На соседней улице кто-то разозлил мантикору.
Внезапно я обнаружила себя стоящей на крыше здания, прямо над местом происшествия.
Мне не нужно было знать много о Пустошах, чтобы сразу понять: дело плохо.
Пони было всего двое: один лежал на земле без движения, вторая пыталась спрятаться от рассвирепевшего хищника в каком-то здании. Пони пыталась закрыть дверь, но исполинская львица успела просунуть внутрь лапу, которой сейчас и ворочала внутри, пытаясь вытащить кобылу. То, что пони была именно кобылой, я догадалась только по голосу.
Поскольку мантикора сейчас была занята, и кобыла находилась в относительной безопасности ещё минимум минуту точно, я приземлилась рядом со вторым пони. Он не шевелился, и я даже не могла толком разглядеть, жив ли он вообще — его броня скрывала его почти полностью. Призывая на помощь все медицинские знания, какие только завалялись в моей забитой всякой технической ерундой голове, я попыталась вспомнить, что полагается делать при укусе каких-либо ядовитых созданий, но в голове вертелась только памятка по спасению утопающих и копытоводство по поведению при пожаре. Я попыталась перевернуть пони на спину, чтобы хотя бы остановить кровь, но коснувшись его, внезапно обнаружила, что он уже совсем холодный! Он не двигался, не дышал и не издавал, ровным счётом, никаких звуков!
Я потянулась было, чтобы проверить пульс, как вдруг он спросил хриплым, прерывающимся шёпотом:
— Уайт? Это… ты?
Я аж подскочила от неожиданности. Как… что… А?!
Только потом я додумалась, что вообще-то не всем пони на Пустошах полагается подавать признаки жизни, чтобы быть живыми. Я осторожно заглянула ему в лицо. Как и ожидалось, это оказалось бледное, покрытое небольшими язвами, лицо гуля.
Не-совсем-мёртвый пони открыл свои блёклые, белёсые глаза, словно у какого-то мертвеца из фильмов ужасов, и тут же распахнул их в растерянности (чтобы не сказать больше — в шоке):
— Твою ж… ты ещё кто?!
Я не ответила, моментально вытащив из сумки лечебное зелье, лежащее под копытом на всякий экстренный случай, и сунув его пони в лицо.
Он, кажется, хотел что-то сказать, но не успел: мантикора снова зарычала, на сей раз намного ближе. Я обернулась и обнаружила, что она бросила вторую пони, обнаружив более привлекательную цель. Львица уже подобралась для прыжка…
Я выхватила из сумки сковороду и принялась бешено колотить ею по ближайшему мусорному баку. Зверюга, кажется, немного опешила, несколько дезориентированная таким шумом.
— Кыш! — крикнула я, не переставая громыхать. — Брысь! Убирайся, кому сказано!
Огромная львица немного отступила, мотая головой.
Грохот стоял ужасающий, но это и было нужно: любой пони, кто живёт рядом с лесом, полным неизвестными тварями, которые запросто могут тебя сожрать, знает, что большинство хищников не переносят громкого шума. Так что если ты оказался нос к носу с какой-то тварью из Вечнодикого леса, вроде мантикоры, первое, что следует попробовать — это шум. Чем громче, тем лучше. Сталлионоград находился прямо на северной границе этого леса, так что здесь это знал любой жеребёнок. Ну, и я, конечно, тоже.
Из здания тоже послышался ужасный шум и грохот. Львица заревела, совершенно сбитая с толку жутким шумом, поднятым мной и второй пони, которая, как я понимала, была Уайт. Она тоже была сбита с толку, но всё же продолжала изо всех сил колотить каким-то куском арматуры по батарее.
БАХ!
Я вздрогнула, а мантикора взревела от ужасной боли. Тварь повалилась на землю, корчась в жутких конвульсиях, обильно окропляя землю кровью. Пуля попала ей прямо в глаз.
— Ой… — пробормотала я. Это было и страшно и отвратительно одновременно, и я поспешила отвести взгляд.
Отвернувшись, я внезапно обнаружила, что оба пони смотрят на меня. Я неловко улыбнулась:
— Здрасьте…
Ответа не было. Они просто продолжали стоять и смотреть на меня с таким изумлением, словно я только что с неба упала… так, погодите…
Я сняла капюшон и снова улыбнулась так приветливо, как только могла.
«А помнишь, чем кончилась прошлая такая история?» — поинтересовался голос Рефлекшен в моём ухе.
Я мысленно предложила ей отправиться на лунный курорт, продолжая стоять и улыбаться. Никто ещё не отвечал, так что я спросила:
— Вы случайно не знаете, тут до Центра далеко?
Вторая пони, белая с нежно-зелёными гривой и хвостом, задала именно тот вопрос, о котором мы все только что подумали:
— Ты кто?
— Ну, меня зовут Санни, и я тут просто мимо проходила. Так что, получается, прохожий.
— И… зачем тебе нам помогать?
— А почему нет? Мне здесь всё равно потом проходить. В одиночку мне с этой зверюгой всё равно не справиться, а вы, в случае чего, могли бы мне там дорогу подсказать, или ещё чего…
Кажется, они мне не верили. По крайней мере, они продолжали смотреть на меня так, словно ждали чего-то нехорошего.
— Ладно, мне, кажется, уже пора… — пробормотала я. — Хорошего дня…
— Офигеть… — наконец-то заговорил и второй пони… точнее, гуль. Только сейчас я разглядела его нормально — его шерсть некогда была рыжеватой, а от гривы и хвоста остались только жидкие грязно-бурые пряди, из которых поднимался потрескавшийся рог, больше похожий на обломок кости. Меня, признаться честно, немного удивило то, что он вообще заговорил. После встречи с Дитзи Ду у меня сложилось такое впечатление, что гули говорить не могут вообще. Видимо, бедной двухсотлетней пегаске не повезло ещё больше, чем я думала.
Я продолжала стоять, как фонарный столб, не зная, что сказать. Улыбка уже не помогала, но я продолжала улыбаться.
— Ты… откуда взялась? — Голос у гуля тоже был… странным. Таким хриплым, как если бы у него была простуда, болело горло, и сел голос в одно время.
— Откуда-то оттуда пришла, — я неопределённо махнула копытом туда, где по моим прикидкам должен был быть Понивилль. — Это, своего рода, долгая история… но сейчас мне надо в Центр. Мне сказали, повернуть налево, но я что-то забыла, на какую улицу — на Маковую, или на Тюльпанную. Помню только, что там про цветы что-то было… не поможете?
Никто мне, разумеется, ничего не говорил — я сама наметила этот маршрут, как наиболее короткий и удобный. Но все мои знания об этой местности устарели уже на двести лет, так что спросить лишним не будет.
Пони переглянулись. При этом лица у них были какие-то… я даже не знаю, что сказать. Ошарашенные что ли?
— Кто это тебе вообще посоветовал?! — спросили оба.
— Ну… пони какие-то? Я их не запомнила. У меня вообще ужасная память на лица…
— Дай угадаю, — хмыкнул гуль. — Эти пони были в чёрно-красной броне, и находились в какой-то проблематичной ситуации.
— Да! — притворно изумилась я. — Откуда вы узнали?
— Да легко. Тот район полностью оккупирован работорговцами, и этим их… Единством, чтоб ему пусто было, — слово «Единство» он произнёс со странной смесью презрения и страха. — Стоит тебе просто ступить на эти улицы — и всё. Схватят, скрутят, и отправят на Вокзал, ждать отправки.
— Какой ещё вокзал? — спросила я, чем вызвала ошарашенный взгляд от пони, и фэйсхуф от гуля.
— Ты зачем сюда припёрлась, раз ничего здесь не знаешь?
— Почему ничего не знаю? У меня справочник есть!
— «Копытоводство» что ль? Фигня это всё. Нет, я Дитзи, конечно, уважаю, как автора, но этой книге, как бы, уже почти двести лет. А Пустошь имеет свойство меняться, и не просто меняться, а в худшую сторону. К тому же, здесь Дитзи сама не бывала, и ничего не видела. Она больше по Центральной Пустоши ходила, изучала повадки радсвинов, активность кровокрылов в зимние периоды и прочее в этом роде. Вот, к примеру, ты про мутакрапиву слышала что-нибудь?
— Эмм… не уверена…
— Ну, вот. А она есть. Вон, например, целый куст.
Я повернулась в указанном направлении, и действительно обнаружила пышный, ядовито-зелёный куст прямо за своей спиной.
— Только трогать её не вздумай, если тебе копыта дороги! Сожжёт на раз!
Я отпрянула, подобрав хвост.
— Вот, и я про что. И с каждым годом появляется новая дрянь. Ну, или старая эволюционирует. Как повезёт.
Мои уши опустились сами собой. Как в Эквестрии только умудрилась появиться такая ужасная штука?
Хотя, мы же сейчас находимся на окраине Вечнодикого леса… тут что угодно водиться может.
— Интересно, а та штука, которая заражала пони своими спорами и превращала их в деревья, уцелела, или нам так нереально повезло? — спросила я, больше думая вслух, чем обращаясь к кому-то.
— Ба! Про смертоцвет слышала, а про мутакрапиву — нет!
Странно, что я рассчитывала на утешительный ответ…
— Мда… а я думала, что мантикоры в городе — это уже перебор…
— Фигушки. Думаешь, это конец? Да об этой крапиве ещё лет семь назад никто слыхом не слыхал! А потом она просто взяла и вылезла, и с тех пор зеленеет, и не дохнет! В огне не горит, в воде не тонет, и химикатами никакими не травится. А потом ещё гусеницы эти противные откуда-то взялись — крапивницы… это такие здоровенные зелёные червяки, с грифоний коготь размером. Они эту крапиву едят и не болеют, но если на них наступить, то ты сразу почувствуешь всю боль и жестокость жизни. Копыто как кислотой разъест моментально.
Класс! Теперь мне везде мерещатся большие зелёные гусеницы!
— А они не того… не кусаются хоть? А то подумаю, что это комар был, прихлопну копытом…
— Комар? Если ты про назойливых кровососущих насекомых, то здесь они другие. Тут это бабочки.
Я моргнула.
— Хорошо хоть, что у этих гусениц смертность высокая, и эти паразиты не сильно разводятся. Хоть какая-то польза есть от этих голубей… только теперь приходится следить, как бы какая-нибудь птица на тебя не нагадила. Это ещё хуже, чем наступить на гусеницу, или сунуться в крапиву.
Я просто стояла молча, глядя прямо перед собой и пытаясь всё это осознать. Видимо, «Копытоводство» мне не сильно здесь поможет… но теперь я, кажется, поняла, почему пони сюда не ходят уже давно.
— Но ты не волнуйся: не так здесь всё плохо, — успокоила меня кобыла. — Эта крапива встречается далеко не везде. Есть способы с ней бороться. Да и всякие противные насекомые встречаются больше по окраинам… но всё равно по возможности советую обзавестись обувью. Лучше всего, полиэтиленовые ботинки купить — их много где делают, и защищают они очень даже неплохо. Главное — чтобы потолще были. Как мои, например.
Она продемонстрировала свою обувь. Она была выплавлена из какого-то белёсо-прозрачного материала, который, как я поняла, являлся полиэтиленом, и имели очень толстую подошву — сантиметров пять, если не семь.
— Натирают сильно, зато ноги точно будут в безопасности. В любом местном поселении найти можно. Поэтому если вдруг обнаружишь старый пакет, или ещё лучше — пакет с пакетами, то обязательно бери. За них сейчас очень неплохо платят… эй!
Кобыла возмущённо вскрикнула, когда напарник пихнул её коленом. Тот начал что-то шептать ей на ухо, а та так же тихо что-то ему отвечала. В конце концов, она вздохнула и продолжила:
— Ну, и держись подальше от кустов, естественно. Если где и водятся всякие гадости — так это там. И на этом, наверное, всё. А теперь извини, но времени у нас мало. Скоро стемнеет уже, а нам ещё с этой мантикорой разбираться…
— В смысле? — переспросила я. — Она разве не умерла?
— Ну, не бросать же такие ресурсы здесь? — удивилась кобыла. — Мясо есть можно, оно не ядовитое, шкура — очень ценный материал, а хвост вообще сокровище — и хитин, и ядовитые железы… да хватит меня пихать уже!
— Я с тобой больше никуда не пойду, — прошипел гуль только немного громче, чем до этого, но я всё равно услышала — мы стояли достаточно близко друг к другу. — Щас она ещё потребует себе часть ресурсов…
— Ну и что? Мантикора большая…
— И стоит большого количества крышечек.
— Ну ты и жадина…
— А ты думаешь, откуда я на крышечки на патроны беру? На весьма недешёвые патроны, кстати говоря. И как только они кончатся, мы с тобой, считай, два трупа. Точнее, ты труп — я и так он и есть…
— Да ладно тебе, Драй. Нормально всё будет… не такая она подлая.
— Ты когда впервые из своего Брокен Брика вышла и начала жить конкретно на Пустоши? Месяц назад. А я здесь уже сколько лет хожу? Верно, дофига. И ты ещё со мной споришь…
Я повернулась к убитому животному. Не слишком приятно было на неё смотреть — на окоченевшую львиную тушу, на морде которой навеки застыл оскал, чья шерсть и короткая грива вздыбилась и торчала какими-то колючками, чтобы не расправиться больше никогда…
— Жуть, да? — спросила кобыла. — Выскочила из-за угла и как набросится! Чуть не слопала меня прямо с сумками…
— Она напала? — переспросила я удивлённо. — Но… я читала, что самки мантикор очень редко нападают на пони… как и на кого-либо вообще.
— Но эта же напала! Прямо бросилась ни с того ни с сего…
Кобылу прервал шум, раздавшийся из какого-то переулка чуть дальше. Звучало это так, словно кто-то опрокинул кучу ящиков. Я осторожно подошла и заглянула туда. Там было довольно темно, и валялась большая куча всякого хлама, из-за чего разглядеть что-либо было довольно трудно, так что я осторожно ступила внутрь.
Чья-то крупная туша заворочалась за мусорными баками, отчего что-то снова загремело. Я заметила рыжую шерсть, и гладкую, блестящую поверхность хитина.
— У неё был детёныш… — пробормотала я тихо.
— Чего?! — белая пони тоже заглянула в переулок, но я зашипела на неё и тихо указала на существо. Кобыла издала тихое, восторженное «вау».
— Чё вы там нашли?
Мы вместе зашипели на третьего пони. Я заметила большой зелёный глаз, наблюдающий за нами из-за баков. Как будто за нами следил гигантский любопытный котёнок…
Я осторожно сделала ма-а-аленький шажок вперёд. Создание зашипело, словно огромная кошка… или как пробитая труба. Пришлось остаться стоять там, где я была и ждать, когда оно само покажется.
— Приве-е-ет… — протянула я. — Не бойся, мы тебя не обидим. Выходи. Покажись нам.
— Я чё-то не догоняю, или она действительно пытается поговорить с каким-то монстром? — прошептал гуль. Судя по звуку, кобыла в ответ наступила ему на копыто. — Ай!
— Тихо!!! — шикнула вторая пони.
— Мы тебя не тронем, — сказала я ласково. Пусть животные и не могут понять, что именно говорят пони, зато они замечательно чувствуют интонации. И подтверждение не заставило долго себя ждать: львиная голова осторожно показалась из-за бака. Размером эта мантикора была уже почти со взрослую особь, но грива, в отличие ото львов имеющаяся у всех мантикор независимо от пола, у неё ещё не отросла, что говорило о том, что перед нами ещё котёнок. Котёнок мантикоры.
— Какая ты, оказывается, милашка… — проворковала я.
«Щёлк…»
— Не вздумай! — взвизгнула кобыла, да так, что «кошечка» испуганно нырнула обратно за бак. Когда я обернулась, то обнаружила, что она пытается вырвать у попутчика ружьё.
— Да что на тебя нашло?! — крикнул тот в ответ. — Это же монстр!
— Но он ещё совсем маленький!
— А вырастет — сможет запросто сожрать тебя с потрохами! Или ещё кого! Ты думаешь, эта тварь тебя запомнит, и будет благодарна тебе до гроба? Да она если тебя встретит через месяц, костей не оставит!
— Если доживёт! Ты не понял что ли? Мы же убили его маму! И он теперь умрёт!
— Тогда какого фига ты мне мешаешь? Раз уж эта тварь всё равно умрёт…
— Но не так же! Оставь его, что тебе стоит!
— Мне стоит шкура, когти, яд и хитин с хвоста…
— Прекрати! Неужели сложно всего один раз что-нибудь почувствовать?
— У меня на чувства двадцать лет ушло! А потом я понял, что от них ничего, кроме проблем не бывает! В Пустоши всякие там чувства только портят жизнь, потому что ты знаешь, что нужно сделать, но тебе, блин, жалко! Встретил какого-нибудь мерзавца, пожалел, а он потом три года поганит тебе всю жизнь! А тебе всё равно его жалко, даже после того, как ты превратился из-за него в Дискордов ходячий труп!
— Ну, мантикора-то тебе жизнь поганить не будет три года, так?
— Богини, кому я вообще объясняю…
Я осторожно подошла к мантикоре немного ближе. Она выглянула из-за каких-то ящиков, оставленных здесь невесть когда.
— Не бойся, — сказала я и осторожно протянула копыто. Та осторожно принюхалась, но потом забилась обратно и снова зашипела.
— Правильно, — вздохнула я. — С нами, пони, только так и нужно. Никому доверять нельзя. Даже мне.
«Кошка» не ответила.
— Но ты действительно очень милая. И я очень люблю кошек. Всех без исключения. В Эквестрии, мама вряд ли бы разрешила мне оставить тебя себе… но мы не в Эквестрии, так что, почему бы и нет? Пойдёшь со мной?
Мантикора, естественно, не ответила. Но она всё же перестала сердито стучать своим жутким скорпионьим хвостом. Я осторожно подошла ещё немного ближе. Она выглянула из-за бака и втянула носом воздух, словно пыталась по запаху определить мои мысли. Я осторожно, и очень-очень медленно протянула копыто, замирая всякий раз, как огромная кошка начинала подавать признаки беспокойства. Наконец, я смогла его вытянуть полностью. Оно уже начинало болеть, но я продолжала его держать, стараясь не спугнуть малышку. Она осторожно показалась из-за бака. Потом принюхалась. Потянулась носом ко мне…
— Офигеть!
Зверёныша тут же, как ветром сдуло. Я обернулась и сердито посмотрела на кобылу:
— Ну, вот! Ты её спугнула!
— Извини. Просто это было что-то! Ты… ты стояла прямо там! В трёх метрах от неё! И она на тебя даже не зарычала! А потом она такая вылезла, и тоже потянулась, и… это было просто… просто… блин, с ума сойти!!! Как ты умудрилась?
— Ну… это же ещё не взрослое животное. Она сейчас не опасный хищник, а просто большая кошка. Очень большая кошка. Возможно, её даже ещё можно приручить… но это не точно.
— Приручить мантикору?! Класс! И как?
— Без понятия.
— Я в этом участвовать не собираюсь, — сразу заявил единорог. — Вам надо — вы и занимайтесь всей этой фигнёй. И нет, Уайт, мы не будем таскаться сюда по три раза на дню, чтобы кормить эту твою животную. И не уговаривай!
— Но…
— Если тебе так надо, то я могу оставить тебя здесь, и потом забрать на обратном пути. Если ты успеешь её приручить, естественно. В чём я лично сомневаюсь.
Я остановилась. Да, с одной стороны, мысль о том, чтобы завести себе питомца (и не просто питомца, а целую мантикору!) меня весьма прельщала, но с другой, это сулит некоторые осложнения. Мне придётся уделять ей много времени и внимания, и приходить сюда ежедневно, независимо от того, насколько занята я могла быть. А если уж я взяла на себя такую ответственную миссию, как спасение Эквестрии, свободного времени у меня явно останется очень и очень мало. Хорошо ещё, если на сон останется хоть немного. А тут ещё кошка…
Но оставить её здесь одну — значит обречь её на верную гибель. Ведь у неё больше не было матери, которая могла бы заботиться о ней и учить всему необходимому. Так что не похоже, чтобы выбор был таким уж сложным. Правда, я не эксперт по диким животным, и не могу сказать точно, насколько это всё может затянуться. Может быть, хватит недели, чтобы она начала подпускать меня к себе, а может, на это уйдут месяцы… в любом случае, мне придётся следить за ней до тех пор, пока она не подрастёт и не научится охотиться самостоятельно.
Готова ли я взять на себя дополнительную ответственность, помимо той, что навалилась на меня в тот день, когда оказалась здесь?
И снова ответом мне был другой вопрос: кто, если не я?
— Я прослежу за ней, — сказала я.
— Ой, ну ты даёшь! — вздохнула кобыла. — Тебе везёт: у тебя нет крайне занятого друга, который не готов тратить своё драгоценное время на такие глупости…
— Ну, ты можешь тратить, раз тебе так угодно, — фыркнул гуль-единорог. — У тебя есть два варианта: остаться здесь, с этой зверюгой, или научиться очень-очень быстро бегать, чтобы успевать добираться досюда из любой части города. А потом обратно. Трижды в день.
Кобыла вздохнула.
— А теперь пошли. У нас ещё даже полдороги не пройдено. А полдня уже потеряно. По идее мы должны уже быть где-то возле проспекта Селестии, в одиннадцати кварталах отсюда. А сейчас мы рискуем посреди ночи оказаться возле логова кровокрылов. Мне-то эти твари побоку, а вот твоей кровью они не побрезгуют.
— Кровокрылы не трогают гулей? — удивилась я. — Я не знала.
— Нет, не трогают. Они отслеживают жертв по запаху, как летучие мыши.
— Разве летучие мыши не используют эхолокацию? — спросила я озадаченно. Мы же на биологии проходили…
— Эхо чего? — переспросила белая пони.
— Эхолокацию. Ну, ультразвуковые сигналы?
Гуль ошарашенно моргнул, после чего немного постоял, напряжённо думая, и раздражённо буркнул:
— Иди нафиг. Нашлась, блин, любительница поумничать…
Я развела копытами:
— Я же просто спросила… стоп, тут рядом их логово?
— Ты чем слушала? Я так и сказал.
Ой… дело плохо… я ведь ещё в Эквестрии не особо любила летучих мышей. Летишь себе спокойно, никого не трогаешь, и вдруг БАЦ! Тебе прямо в лицо врезается что-то мохнатое и когтистое и начинает на тебя визжать. А ещё эти их малоприятные мордочки с крохотными глазками и огромными носами... брр! Что уж говорить о гигантских летучих мышах-вампирах, способных высосать всю кровь взрослого пони за несколько секунд? В «Копытоводстве» было написано, что они так же быстры, как прожорливы. И не сказать, чтобы это так уж меня радовало.
— Мне пора, — сказала я. — Приятно было познакомиться. И спасибо, что предупредили о Цветниковом районе. Да и обо всём остальном тоже.
Зеленогривая кобыла помахала мне копытом:
— Пока! Не пропадай!
Я взлетела. Возносясь всё выше над переулком, я не отказала себе в удовольствии ещё раз взглянуть вниз. Выражения лиц пони и гуля определённо стоило того, чтобы их увидеть.
Я постаралась как можно лучше запомнить этот угол улицы Галопной и Короткого тупика. Мне часто придётся бывать здесь.
Дело уже потихоньку шло к закату, так что остаток дня я посветила нахождению и оборудованию временного убежища. Таковое нашлось весьма быстро: маленькая, относительно целая квартирка в соседнем здании. В её стенах почти не было дыр, там были почти целые окна, и что самое главное — лестница, ведущая на нижние этажи, была совершенно разрушена. Чтобы попасть сюда, требовались крылья. Ну, или золотая медаль по прыжкам в длину.
Оставшееся время я провела с мантикорой. Она должна была привыкнуть к моему запаху и голосу, и перестать меня пугаться. Она ещё не осмеливалась нападать не только на меня, но вообще на кого либо. За исключением радтараканов — я слышала, как она хрупает этих крупных насекомых, шныряющих среди мусора. Ну и пусть ест, белком запасается. Небось, не отравится.
Вопрос, как и где мне раздобыть мясо, которым я планирую её кормить, остаётся открытым.
Только ближе к вечеру я вернулась в своё новое… обиталище.
Вам когда-нибудь доводилось спать в ванне? Нет, я это не просто так вздумала. Просто более защищённого места не нашлось. Трубы здесь не текли: воды не было. Вся вытекала ещё на нижних этажах, так что первый этаж и подвал были почти полностью затоплены. А стены в ванной комнате были самыми целыми: сквозь самую крупную из трещин с трудом смог бы протиснуться радтаракан. Вряд ли кровокрылы умудрятся сюда пролезть.
Я устроилась поудобнее, на подгнившем матрасе, предварительно позаимствованном из соседней квартиры. А так весьма даже удобно получается… если ноги не вытягивать. Надеюсь, после этой ночёвки моя спина не будет похожа на вопросительный знак.
Перед тем, как уснуть, я долго размышляла над прошлым своим сном. Тем, про Литлпип. Не только потому, что он мне так сильно понравился, но и потому, что сегодня очень хотела увидеть продолжение этих «своих приключений». И если это правда будет так, то куда мы направились дальше? Встретили ли кого-то ещё? И если да, то кого?
За своими размышлениями я сама не заметила, как провалилась в сон.
Заметка: Новый уровень!
Новая способность: Ура, техника! Вы весьма поднаторели в искусстве починки и ремонта. Настолько, что теперь вам больше не нужна схема какого-либо прибора, чтобы собрать его из компонентов. (Примечание: для сборки прибора без схемы вам необходимо предварительно починить минимум три таких же прибора).
Примечание: открыта новая вкладка: Питомец. Отражает характеристики и состояние вашего питомца. Но вам она недоступна: у вас ПипБака нет.