Fallout: Equestria - Lost in time

Глава 17. Свистящие пули.

Глава 17
Свистящие пули.

- БЕРЕГИСЬ!!!

Ночь.
Меня окружала непроглядная темень. Но не так была плоха сама темнота, как то, что в ней мне мерещилось. Я думала, кобылке моего возраста пора бы уже перестать бояться темноты, но сейчас мой детский страх вернулся. Возможно, для пони темнота – прообраз неизвестности. Ты не знаешь, что скрывается за ней, и потому она тебя пугает. Может быть, там и нет ничего... а может быть, там прячется что-то, о чём ты даже не подозреваешь.
В дополнение к этим проблемам, у меня было богатое воображение. И оно решило, что этот чёрный холст неизвестности не помешало бы немного расцветить. Как насчёт образов сегодняшних событий? Звучит неплохо...
Стоило мне закрыть глаза, как перед ними снова возникали жуткие картины. Оскаленная пегаска-гуль появлялась передо мной, кровожадно скалясь. Какой-то пони в чёрно-красной броне неподвижно лежал с дырой в груди, глядя в пространство пустыми глазами. «Главная кобыла» из отряда работорговцев нависала надо мной, измеряя меня презрительным взглядом. Всё новые и новые воспоминания сегодняшнего дня возникали передо мной. Если же я открывала глаза, то уже привычные тени моего жилища обретали новые, пугающие черты. Сумки казались свернувшимся кровокрылом, этажом ниже слышались приглушённые голоса, а ковёр казался тёмной лужей крови. Спрятаться с головой под одеялом? К сожалению, мне этот простой трюк не сильно помогал: стоило мне закрыть им голову, как монстры оказывались прямо передо мной, безмолвно застывшие, и только и ждущие удобного момента, чтобы напасть. Мне оставалось только замереть, боясь шевельнуться, и мелко дрожать. От страха меня прошиб пот, одеяло казалось душным, мне необходимо было откинуть его, хоть на миг... но я не могла, потому что тогда бы вся армия ужаса, рождённая моим воображением, сразу набросилась бы на меня и разорвала в клочья.
Я до сих пор гадаю, как мне вообще удалось заснуть в ту ночь.

Я проснулась в холодном поту, с глухо колотящимся сердцем. Воспоминания о кошмаре быстро улетучивались, оставляя лишь ощущение противного, липкого страха. Опять мне снилась какая-то гадость... хотя, серьёзно, когда мне в последний раз снилась не гадость? В Пустоши, я имею в виду? А, ну да. Те странные сны про героев. Или это отражения других возможных реальностей, в которых я поступила иначе и тем самым изменила свою жизнь раз и навсегда? Так, это уже переносит нас к извечному вопросу «что представляет собой вселенная и как она устроена» и прочему в этом роде. О таком хорошо вечерами философствовать за чашкой чая. Но сейчас я из-за кошмара совершенно не выспалась и оттого всякие подобные размышления вести не имела ни малейшего желания.
Было всё ещё темно. Я попыталась заснуть обратно, но не получилось. Стоило мне закрыть глаза, как ночные страхи снова откуда-то возникали перед ними.
Все остальные ещё спали. Было слышно только размеренное дыхание единорога и тихое, посвистывающее сопение его сестры. Грифон же, похоже, даже во сне оставался всё таким же тихим, как и вообще всегда.
Я осталась лежать на месте, не в силах покинуть уютную пещерку своего одеяла. Скорей бы уже ещё кто-нибудь встал... вместе бояться уже не так уж страшно...
Эмеральд проснулась первой. Она немного поворочалась, после чего, наконец, поднялась и поглядела на меня сонным взглядом. Я помахала и шепнула:
— Доброе утро.
Единорожка моргнула, спросонья, видимо, не до конца понимая, где она находится. Наконец, она выдавила из себя ответ:
— Доброе...
Противные страхи тут же как копытом сняло. Я больше не была одна!
Зевнув, юная кобыла попыталась выбраться с дивана, но споткнулась о спящего брата и свалилась на него, попутно и его разбудив.
— Эми! Сколько можно! – возмущался тот, потирая лицо копытом. – Я с тобой больше не лягу!
— А с кем тогда? С Греем? – съязвила юная кобыла.
— Подушки выдать? – предложила я.
— Уже поздно, — сказал единорог. – К тому же, у нас и так были.
— Так эти спальные. А я вам боевые дам. Для драки.
— О! – обрадовалась Эмеральд.
— Нет! – отрезал Даймонд. – Никаких боёв! Или вам вчерашнего мало?
— Зануда... – буркнула светло-зелёная пони.
— Есть хотите? – поинтересовалась я.
— Конечно! – оживилась единорожка.
Я двинулась было на кухню, но, только обернувшись, тут же столкнулась нос к носу с серым грифоном, безмолвно стоящим в дверях. Я вздрогнула, но тут же взяла себя в копыта и выдохнула:
— Фух... доброе утро. Я даже не заметила, как ты встал... можно, пожалуйста, больше так не делать?
Ответом мне было молчание. Грифон молча прошёл мимо меня к остальным и встал уже там. Луна великая, да он ходит совершенно беззвучно! Если он и дальше планирует вот так внезапно возникать, как какая-то тень, без всякой на то причины, то я этого долго не выдержу!
Я удалилась на кухню.

Выдвинуться сразу после завтрака, как мы решили ещё вчера за ужином, не удалось: за завтраком Эмеральд заглотила кроме своей порции ещё две добавочных, утверждая, что бросать такую вкуснотищу здесь – просто преступление, а энергия нам ещё пригодится. В итоге, теперь она лежала на диване пластом и стонала, как она объелась. Даймонд не преминул прочитать ей небольшую речь на тему «к чему приводит жадность», в ответ на что зелёная единорожка только хныкала.
Я ещё раз пробежалась по списку всего необходимого и теперь думала, что ещё стоило бы сделать перед выходом. Посуду помыла, кошку покормила, утюг выключила... что ещё?
— Мда... – протянула я, осматривая себя. А точнее – свою накидку. Она вся была изорвана, и вдобавок так перемазана моей кровью, словно принадлежала какому-нибудь рейдеру. Я бы даже побоялась к ней прикасаться, не знай я, как появились эти пятна. – Страх и ужас. Кто встретится по дороге – испугается и пристрелит. Стирать! Срочно!
— А здесь есть где постирать? – осведомился Даймонд.
— Конечно! В подвале воды хоть отбавляй. Только антирадин надо прихватить и немного мяса. Блотоспрайты вполне подойдут.
— А мясо зачем?
— Там рыбы. Жуткие кусачие рыбы. На кусакуд похожи немного, только ещё зубастее. Они меня там чуть не загрызли, когда я в первый раз туда сунулась. Но кинешь им там с десяток блотоспрайтов – и бери себе воду, они на тебя уже и внимания не обратят.
— Так, я пойду с тобой.
— Ладно, — пожала плечами я, забирая таз. – Я и не против. Вместе только веселее будет!
— Эми, давай комбинезон. На него смотреть страшно!
Что-то пробубнив, единорожка стянула одежду, так и не вставая, и даже не вылезая из-под драного пледа, одолженного мною из одной из квартир, и левитировала её брату. Я тем временем наполнила таз пёстрыми, уродливыми жучиными тушками на корм кусакудам.
На путь до подвала у нас с Даймондом ушло около трёх минут. У меня одной ушло бы чуть больше тридцати секунд, но он не мог просто выпрыгнуть в окно и приостановить падение лишь у самой земли, в отличие от меня.
Чем ниже мы спускались, тем отчётливее слышалось шипение прорванных труб. Единорог засветил рог и создал на его кончике сверкающую искру, озаряющую затопленный подвал мягким, голубовато-белым светом. Есть плюсы в том, чтобы владеть магией.
Я остановилась у края лестницы. Ниже было только огромное – на весь подвал – озеро, постепенно пополняющееся брызгами из шипящих труб, что делало его немного похожим на фонтан. Сейчас, в свете заклинания, это было... красиво. Под водой неспешно плавали большие рыбы, изредка шевеля ртами, полными острых, иглоподобных зубов. Их неспешное движение немного завораживало. Главное – чтобы они нас не заметили раньше времени.
— Что такое? – осведомился Даймонд.
— Да просто... на рыб засмотрелась. С фонариком тут не так хорошо осматриваться, — сказала я и помолчала ещё немного, пока вдруг не задала неожиданный даже для себя вопрос. – А у вас в Стойле были поливайки?
— Что?
— Система автополива. У вас же там деревья были, так? Вот я и подумала, что для них можно было бы провести... ну, теоритически.
— Никогда о таком не слышал. У нас этим единороги из школы воды занимались. Поливом деревьев, я имею в виду. А ты почему спросила?
— Да так... просто эти трубы на неё похожи немного.
— И на фонтан атриума.
— У вас в атриуме был фонтан? – удивилась я.
— Да, был. Эми там постоянно практиковала заклинания солнечного света... – единорог изобразил радостный голос кобылки. – «Даймонд, смотри! Я сделала радугу!» — После чего вздохнул. – Замечательные времена были...
— Ты скучаешь по нему? – спросила я. – По дому?
— Иногда...
Внезапно, раздался плеск. Я, наученная горьким опытом, моментально отскочила, а мигом позже на лестницу, где только что были мои копыта, выпрыгнула рыба. Вблизи, где её можно было разглядеть как следует, она выглядела на редкость уродливо: непропорционально большая голова с огромной пастью занимала почти половину тела, покрытого белёсой кожей, на котором пятнами располагалась полупрозрачная чешуя. Она билась и извивалась, стуча по лестнице хвостом с ободранными плавниками и вытаращив бессмысленные, блёклые глаза. Я осторожно обогнула её со спины и пинком отправила обратно в озеро. На громкий «плюх», который она издала при падении, тут же метнулись все остальные рыбы, и, даже не разбирая, что именно упало к ним в воду, вгрызлись в неё. Они барахтались так остервенело, пытаясь добраться до жертвы, что вода казалась кипящей. Рыб поменьше выталкивали на поверхность, где они прыгали по спинам крупных, пытаясь пробиться обратно. Бедная кусакуда, или кто это могла бы быть, была разорвана и проглочена своими же за считанные мгновенья, но кутерьма не утихала, поскольку рыбы уже набросились друг на друга. Теперь пройдёт несколько минут, прежде чем они разберутся, что тут, собственно, произошло, и перестанут грызться.
«ФЖАХ!»
Сверкнула вспышка, такая яркая, что у меня выступили слёзы. Я зажмурилась, а когда открыла глаза, то перед ними плавали тёмные пятна. Я часто поморгала, но всё равно почти ничего не могла разглядеть. Разве что пятна окрасились во все цвета спектра, постепенно становясь всё светлее.
И почему стало так тихо?
Я попыталась присмотреться. Сквозь цветные пятна я с трудом смогла разглядеть рыб. Они все, как одна, плавали кверху брюхом.
— Что... – только и спросила я, после чего протёрла глаза копытами и посмотрела снова. Да, все рыбы были мертвы... или оглушены. Не знаю.
— Ай... мои глаза...
— Что? Ой... – тон Даймонда был странно виноватым. – Извини... я не хотел...
— Чего не хотел? Это что, ты сверкал? И... что это было?
— Молния.
Мои глаза округлились:
— А ты и так умеешь? В смысле... я имела в виду... почему тогда...
— Я не пользовался боевой магией раньше? – закончил мою мысль единорог. Поскольку сама я её додумать не успела, я просто кивнула в ответ. – Поскольку я практически не развивал свою магию в этой области, мне довольно тяжело творить подобные заклинания. Боевые, я имею в виду. Да и получаются они слабыми. Мои магические способности больше направлены на защитную магию. Эмеральд тоже умеет создавать щит, но он получается в разы слабее, чем у меня. Зато она может биться, используя только магию, почти час, а я – чуть дольше минуты.
— Ничего не понятно, но очень интересно, — сказала я. – Всё равно, спасибо, что объяснил.
Я осторожно подошла к самой воде. Она уже успокоилась и лишь немного волновалась. Рыбьи туши плавно покачивались на волнах, но вот живых рыб я не видела. Оно и ясно: молния же!
— Вода и электричество... мощное сочетание. Это ты классно придумал.
Я хотела было черпнуть воды тазом, но потом посмотрела ещё раз и решила, что сейчас эти сложности ни к чему и, сняв свою накидку, опустила прямо в воду. Она была ледяной и тут же окрасилась багровыми разводами. Я удостоверилась в этом на собственном опыте, имев неосторожность макнуть в воду копыто.
— И-и-и! Холодно-холодно!!! – загарцевала на месте я, размахивая передним копытом, пытаясь стряхнуть ледяные капли. Нет, больше я туда не полезу!
Даймонд молча наблюдал за происходящим, не решаясь подойти к воде. Почему-то у него был такой вид, словно он вообще воду впервые видел.
— А вам удобно всё время эти комбинезоны носить? – поинтересовалась я. – Мне всегда казалось, что одежда – это жуть как неудобно. То на рукав наступишь, то в юбке запутаешься...
— А твой плащ?
— Это просто чтобы меня видно было не за километр, — махнула копытом я. – Будь у меня грива чуть менее заметной, думаешь, я бы его носила? Плюс, на меня прохожие не косятся из-за крыльев.
Словно в ответ на мои слова, единорог снова глянул на вышеупомянутые пернатые конечности, но потом заметил мой взгляд и быстро сменил тему:
— Эмм... красивая подвеска. Необычная... я и не замечал раньше.
— А? Эта? – я подняла Спелл-матрицу за верёвочку. – Да, я её обычно под плащом ношу...
— А что это?
— Понятия не имею. Но оно очень важное... – я сделала серьёзное лицо. – Когда я очнулась, она уже была у меня. Всё, что я знаю – это то, что она очень важна. Не помню почему.
Даймонд задумчиво кивнул.
Только тут я заметила, что мой основательно вымокший плащ постепенно соскальзывает в воду, и как раз сейчас решил, что пора бы уже пойти на дно. Не тратя время на раздумья, я набрала в грудь воздуха и нырнула по самые уши, ухватив непокорный предмет одежды зубами. Мой визг «холодно!!!» потонул в бульканье пузырей, вырвавшихся из моего рта. Объём воздух резко снизился, и я вынуждена была вынырнуть обратно, разбрызгивая воду с мордочки по всему подвалу и пытаясь отдышаться сквозь зажатую в зубах мокрую ткань.
— А ты уверена, что больше никого не всплывёт? – осведомился единорог, опасливо косясь на воду.
— А кто там может всплыть? – пожала плечами я, тяжело дыша. – Всех же электричеством шарахнуло через воду, так? А если и приплывёт, то сбежать никогда не поздно, верно? Тем более, если здесь есть ты, со своим непробиваемым щитом!
— У всего есть предел, Санни, — вздохнул пони, но всё же решился опустить в воду комбинезон сестры – впрочем, держась от неё на почтительном расстоянии. Потом, подумав, сделал мне знак отвернуться и начал выпутываться из собственного. Пожав плечами, я исполнила просьбу и уселась к нему спиной, по-кошачьи обернув копыта хвостом:
— Ну, вряд ли здесь найдётся что-то ещё худшее, чем огромная толпа голодных гулей, верно? А раз уж ты против этого выстоял...
— Извини, что перебиваю, но ты, наверное, не знаешь, что магическая энергия имеет свойство заканчиваться, как и любая другая. Если единорог будет часто напрягать свои силы, как мы с Эми последние несколько дней, то есть риск довести себя до выгорания. Это...
-...когда магия единорогов слабеет, — закончила за него я, продолжая полоскать свой плащ. – А если особенно постараться – то и совсем пропадает на некоторое время. Единороги её очень не любят, потому что она заставляет их почувствовать себя обычными пони. Но я думала, вас готовили ко всем возможным трудностям...
— Да, готовили. Но не до такой же степени! Мы не знали, что здесь будут повсеместно встречаться различные мутанты и враждебные группировки, против которых нам придётся обороняться. За эти несколько дней мы с Эмеральд перенапряглись больше, чем когда-либо за всю прошлую жизнь. Мне кажется, у меня дело уже идёт к выгоранию после того случая с гулями...
— Правда? – удивилась я. – Тогда может быть, стоит немного подождать, прежде чем отправляться в Центр? Пара дней погоды не сделают...
— Нет! Отправляемся сегодня, как и планировали.
— Но если всё так плохо...
— Всё нормально! – единорог шлёпнул обоими комбинезонами по воде, подняв тучу брызг. – Просто... забудь.
Я нахмурилась, но что-то мне подсказывало, что здесь лучше будет не спорить. Мне всё равно это упрямое благородство не переубедить...
Я вытащила плащ из воды и окинула придирчивым взглядом:
— Ну, вот, теперь снова на нормальную одежду похож стал.
Теперь только просушить осталось... где-то...
— В общем, я пошла. Как закончишь – тоже приходи.
Я развернулась и поскакала вверх по лестнице.

— О-ох... – простонала Эмеральд. – За что мне всё это...?
— За жадность твою, — фыркнул второй единорог. – Я же тебе говорил – не объедайся. Но зачем меня слушать...
Единорожка снова застонала, стукнувшись затылком о подлокотник дивана:
— О, Луна... только не нотация...
— Как думаешь, когда ты теперь сможешь встать, мисс «готова-умереть-ради-трёх-часов»?
— Да без понятия!!! – в голосе единорожки звучало столько искреннего сожаления и отчаянья, что мне даже стало её жаль. Немного.
— Не раньше, чем вся наша одежда высохнет, — предположила я. Идти куда-то без плаща, выставляя на всеобщее обозрение свои не в меру яркие гриву и хвост мне не улыбалось, да и остальные пони не изъявляли особенного желания гулять по Пустоши без всякой защиты. Оказывается, их комбинезоны были усилены... да. Защитной магией. А чем же ещё? Полимерными волокнами? Я вас умоляю. Есть же ма-а-агия...
— И тебе тоже не помешало бы что-нибудь найти, — заявил Даймонд, обращаясь ко мне. – Иначе ты так и будешь продолжать получать травмы с завидной регулярностью.
— И где же мне найти что-нибудь по размеру? – поинтересовалась я. – Большинство пони на Пустоши имеют... большие размеры. Да с меня даже комбинезон Эмеральд свалится!
— Меня больше интересует, — вставила с дивана единорожка, — как ты умудрилась такой тощей остаться, при таких кулинарных навыках?
— Да очень просто! Рядом со мной всегда есть кто-то, кто всё съест быстрее меня!
Единорожка сердито фыркнула.
— Кстати о припасах... – нахмурилась я. – Я не рассчитывала на попутчиков. Еды у меня только мне самой на четыре дня. Ну, максимум на пять. Нам всем на два дня хватит в лучшем случае... а с водой и того хуже.
— У нас те же проблемы, — вздохнул Даймонд. – Больше медлить нельзя. Выходим сегодня.
— А что с медикаментами? – осведомилась я, проверяя свои сумки ещё раз. – У меня из них только спирт и бинты остались.
— Медикаменты есть, но меньше, чем мне бы хотелось. А у тебя оружие какое-нибудь есть? – сменил тему Даймонд.
— Ну... технически, есть. Только, так сказать... в о-о-очень разобранном состоянии.
— В каком смысле?
— Нашла я один пистолет, ну, и разобрала. Потом собрала обратно. Думала, что так смогу понять, как он работает, но не смогла, и поэтому разобрала ещё раз. Потом ещё раз... в общем, кончилось это всё тем, что часть деталей куда-то потерялась. Я решила дугой найти, и нужные детали из него взять, но они не подошли. Когда, наконец, нашла подходящую модель, у меня накопилось столько деталей, что там сам оригинал и потерялся. У меня там этих пистолетов целый ящик, — я махнула копытом в сторону шкафа. – Только я не помню, что там от чего, и что куда вставляется.
— Я одна не понимаю, почему ты ходишь по Пустоши без оружия, если легко можешь ходить с оружием? – сказала Эмеральд.
— А какой мне с него прок? – пожала плечами я. – Я ж им пользоваться не умею... и вообще, я не хочу драться. Ни с кем.
— Ах, да, точно... пацифизм – наше всё.
— Чего?
— Я ж тебе вчера рассказывала, что это такое.
— А? А-а... в смысле, «давайте-жить-дружно»? Ну, да. Есть такое дело...
— Слушай, Эми, ты вставать сегодня собираешься? – поинтересовался Даймонд.
Кряхтя, единорожка перекатилась по дивану, свесив копыта, и осторожно опустила их на пол, после чего медленно опёрлась на них и поднялась:
— Фу-ух... вроде, улеглось... я готова идти! Ой! – кобыла снова рухнула на диван и добавила, уже не так уверенно. – Ну, может ещё пару минуточек подожду...

Пару часов спустя...
Наконец, завтрак Эмеральд улёгся у неё в животе, и она снова получила возможность двигаться. Только тогда мы, наконец, выдвинулись.
Стоило мне выйти во двор, как Джинджер тут же подбежала ко мне, наверное, ожидая угощения. Даймонд тут же поднял щит, опасливо косясь на моё животное. Я вздохнула и спокойно прошла прямо сквозь него, как и накануне. Мантикора села неподалёку, пристально глядя на меня.
Только теперь я поняла, что я действительно ухожу отсюда. Ухожу, чтобы не вернуться. У меня была Эквестрия, которую надо было спасать и проблемы, которые необходимо было решить...
— Здравствуй, котёнок, — сказала я грустно. – Нет, сегодня ничего вкусного нет... – я тяжело вздохнула. – И вряд ли ещё будет...
Словно догадываясь, к чему всё идёт, Джинджер подошла, а потом опустилась на землю, заглядывая мне в глаза. В другой раз я бы расхохоталась, глядя как огромная мантикора подползает ко мне на животе, пытаясь смотреть снизу вверх на кобылку, практически вдвое ниже её самой. Только сейчас я заметила первые робкие тёмно-рыжие волоски на её шее. Уже грива отрастает... именно в этот момент детёныши мантикор обычно покидают логово и начинают делать свои первые шаги в самостоятельной жизни.
И мне тоже придётся придерживаться этой... «традиции».
— Ты уже совсем большая... и многому научилась. Теперь пора тебе жить дальше одной.
Вы когда-нибудь видели печальную мантикору?
— Мне нужно уйти. И я навряд ли вернусь ещё когда-нибудь... прощай, Джинджер. Ты была замечательным питомцем...
Я отвернулась, шмыгнув носом. Только не надо слёз, Санни...
Мантикора осторожно подошла сзади и толкнула меня носом. Я так же осторожно потрепала её по макушке:
— Мне тоже жаль...
Отвернувшись и зажмурившись, я твёрдым шагом направилась дальше по улице. За моей спиной послышались тяжёлые шаги – уже не моя питомица следовала за мной. Я остановилась, и она подошла ко мне, легла на живот и осторожно лизнула копыто. Прямо как Вулли, когда он видел, что мне грустно...
— Кажется, она тоже не особо хочет с тобой расставаться, — сказала Эмеральд.
Я моргнула, потом посмотрела на мантикору:
— Ты... хочешь идти со мной?
Джинджер села, выжидающе на меня глядя. Я почувствовала, как на моей мордочке возникла улыбка:
— Так что ж ты сразу не сказала?!
Мантикора уткнулась головой мне в грудь, и я с радостью её обняла.
— Столько всего странного мы на Пустоши повидать успели, — прошептала за моей спиной кому-то Эмеральд, — но это, пока что, возглавляет список.
— Вы тоже погладить можете! – предложила я. – Она не укусит... я надеюсь.
Джинджер уже немного успокоилась и теперь уже рассматривала остальных членов отряда. Судя по всему, она уже не относилась к ним так враждебно. А потом она и вовсе подошла к самому щиту, понюхала его, лизнула и чихнула.
— Вы ей нравитесь, — сказала я.
Эмеральд осторожно подняла копыто и положила на щит изнутри. Огромная львица снова принюхалась, но лизаться уже не стремилась.
Я в последний оглянулась на свой дом, прежде чем развернуться и двинуться прочь от знакомого двора.

Некоторое время мы шли без всяких происшествий. Я тоже предпочла двигаться на своих четырёх рядом с остальными – лётом я бы двигалась намного быстрее них, и вынуждена была бы регулярно останавливаться, ожидая их. Да и крыльями светить без надобности мне не хотелось. Мантикора следовала за нами, держа постоянную дистанцию где-то в пять метров. Несколько раз она ненадолго отбегала, заметив за баком кротокрыса или ужехвостку – безобидную Пустошенскую змейку, от обычного ужа отличающуюся только тем, что головы у неё было две. Единственная опасность, которая могла от неё исходить – это перепутать с ней Пустошенскую гадюку. Как и водится у нормальных ужей с гадюками, эти змеи отличались друг от друга только жёлтыми пятнами по бокам голов – в Пустоши обеих голов. У этих созданий мутация не только удвоила риск быть укушенным, но и многократно усилила яд. Теперь если такая змея тебя укусит, без противоядия протянуть получится не дольше часа. Пони с моей комплекцией погибла бы минут через десять.
Не путать с речными змеями – эти создания хоть и произошли от тех же гадюк (хоть и речных, а не степных), но пошли по иному пути эволюции – увеличились в размерах. Я слышала, они могли достигать аж тридцати метров в длину! Хорошо хоть, что они не выползают из своих рек, а то жизнь на Пустоши стала бы ещё на порядок неприятней.
Откуда я всё это знаю? Ответ прост – «Копытоводство»!
Я шла в хвосте отряда, настороженно вслушиваясь в тишину улиц. За время, проведённое мною в Пустоши, я окончательно уверилась в одной простой истине: чем лучше у тебя идут дела, тем сокрушительнее будет трындец, обрушенный на тебя потом. Для равновесия, так сказать. Тут как нигде ещё верна была фраза «слишком хорошо – тоже не хорошо».
И поскольку дела мои сейчас шли просто замечательно, я практически ощущала все беды мира, Памокловым мечом нависающие над моей беззащитной головой. Так что я слушала в оба уха, и внимательно смотрела по сторонам, прилагая все усилия, чтобы не быть застигнутой врасплох. Ещё и местность не самая хорошая – широкая аллея, где из укрытий были лишь ровные ряды высохших тополей и каштанов. По обе стороны – ровная асфальтовая дорога. Из укрытий – только немногочисленные корпуса автомобилей, проржавевшие насквозь. Причём, помочь эти укрытия если и могли, то уж точно не нам.
«Хрясь!»
Я моментально отскочила, нырнув за ближайший фонарный столб и скрывшись за ним, благо комплекция позволяла. Только после этого я осторожно выглянула. Как выяснилось, кроме меня никто на этот хруст внимания не обратил. Потому что издал его Даймонд, наступив на сухую ветку. Это я поняла лишь потому, что он смотрел себе под копыто, а потом обернулся и моргнул, глядя на пустую аллею.
— Пони! Где Санни? – окликнул он остальных. Не знаю, спрашивал он лишь пони потому, что знал, что грифон всё равно ничего не ответит, или просто на автомате.
— Что? – спросила Эмеральд, тоже остановившись. – Только что же здесь была...
— Я здесь, — я вышла из-под прикрытия столба.
— Ты чего? – хмыкнула Эмеральд. – Испугалась?
— Ну, знаете ли, не всем дано силой мысли побороть целую кучу врагов, — обиделась я. – Или в один миг воздвигнуть непроницаемый барьер, и стать неуязвимым. Я, к сожалению, из самых обычных пони, лишённых подобных радостей жизни. А у нас всё просто: хочешь жить – умей быстро бегать. Либо хорошо прятаться. Либо драться. Но это не про меня...
— Да не ворчи ты, — отмахнулась единорожка. – Ну, не повезло тебе. Но ты же с нами! Бояться нечего!
— Ты так думаешь? – вмешался в разговор Даймонд. – Мы тоже не всесильны, Эми. Если ты продолжишь вести себя так беспечно, то мы очень скоро окажемся в такой ситуации, где вся наша магия нас не спасёт!
— И в какой же это? Думаешь, мы не справимся ещё с отрядом-другим работорговцев? Или гули нас загрызут? Мутанты слопают? Рейдеры прирежут?
— Именно. Уж кто-то, а ты знаешь, что наша магия не безгранична! И она уже на исходе, как и припасы! А если тебя подстрелят? У нас медикаментов почти не осталось!
— Я, конечно, дико извиняюсь, — перебила я, — но может быть, отложим эту дискуссию?
— Что, опять какие-то там твои предчувствия? – поинтересовалась Эмеральд скептически.
— Ну... можно и так сказать. Место здесь какое-то... нехорошее. И вообще, на Пустоши шуметь без причины – плохая примета.
— ЛУМ молчит, — сказал Даймонд, глядя на свой ПипБак.
— Это пока.
— Что-то пессимистичная ты какая-то... – протянула Эмеральд.
— Санни права, — неожиданно поддержал меня второй единорог. – Не стоит шуметь почём зря...
А потом он резко остановился. Так резко, что я врезалась в него. Единорог загораживал мне весь обзор, и я выглянула у него из-за спины:
— Что случи...
Я оборвалась на полуслове, когда увидела это.
Голова. Просто голова пони. Отделённая от тела и насаженная на кол.
Я остолбенела, но лишь на несколько секунд. А потом я завизжала и бросилась бежать, но далеко не убежала – меня остановил резкий приступ тошноты. Пришлось затормозить, да и кричать больше не представлялось возможным. К счастью, остальные, похоже, не обратили внимания, продолжая шокировано взирать на голову.
Отплевавшись, я вытерла копытом слёзы и снова обернулась, на сей раз, стараясь не смотреть на... это. Погодите... «этого» уже не было. Судя по дыму, идущему от обгорелой палки, это была работа Эмеральд.
Неприятный холод пробежал по моим перьям. Хотелось убежать и спрятаться, но было уже поздно: нас заметили. Ещё бы, когда мы так шумели прямо возле самой рейдерской базы!
Стоп... рейдерской базы?
И тут, словно яркая вспышка, внутри меня сверкнуло ощущение близкой опасности. Причём была в опасности не я (в кои-то веки). Раздумывать не было времени, и я просто бросилась вперёд, сшибив Даймонда. Мы покатились кубарем – недалеко, но достаточно, чтобы я получила большую ссадину на боку.
БАХ!
Быстрее, чем успело случиться ещё что-нибудь, пуля чиркнула по асфальту в том месте, где меньше секунды назад стоял единорог.
Быстро, но без паники, словно я сто раз уже успела побывать под обстрелом, я вскочила и бросилась за ближайшее дерево. Только потом я поняла, что будь со мной любой другой пони, кроме Даймонда – и он бы запросто мог погибнуть, потому что я бросила его на открытой местности, без всякой защиты, спасая собственную шкуру. Но, на моё счастье, это был Даймонд, и он тут же поставил щит, закрывая себя и остальных членов отряда. И вовремя – ещё одна пуля застряла в магической преграде, пустив по ней паутину трещин.
— В рассыпную! – скомандовал Даймонд и первым бросился за ближайшее дерево, оттуда продолжая прикрывать остальных защитным куполом. Эмеральд с Греем не замедлили последовать его примеру. И вовремя – следующая же пуля разбила щит на сверкающие магические осколки. Даймонд вздрогнул, словно физически это почувствовал. Я слышала, что магия единорогов напрямую связана с их телом, поэтому если с ней что-нибудь случится, они это чувствуют. Это что, правда? Надо будет спросить...
Но все эти мысли сразу отошли на второй план, когда из здания напротив – двухэтажного строения, когда-то, видимо, бывшего кафе – донёсся кобылий крик:
— Вылазь, с... (ну, скажем собака) трусливая!
Рог Эмеральд засветился, и огненный шар влетел в разбитое окно, где благополучно и взорвался.
— Всё? – спросила единорожка.
Думаю, если бы кто-то выжил, мы бы уже услышали... но это же не значит, что подмога не могла прибежать, скажем, из другой комнаты? И теперь они просто сидят там и ждут, пока кто-нибудь из нас выглянет проведать обстановку.
Я прислушалась к своим ощущениям, пытаясь уловить хоть намёк на опасность, но всё было спокойно... точнее сказать, будет спокойно, пока мы сидим здесь и не высовываемся. А вот высунуться – определённо плохая идея.
Но не успела я сказать и слова, как Даймонд снова окружил себя щитом и выглянул.
Из-за рамы показалось дуло.
Я едва осознала, что произошло, прежде чем раздалась целая очередь выстрелов, и пули стальным градом обрушились на единорога. Тот даже не успел бы отскочить... но он и не пытался. Вместо этого его рог вспыхнул ещё ярче, и щит заколыхался подобно мыльному пузырю, меняя форму. Вместо сферы появился плотный экран раза в два толще и где-то в три ярче. Пули разлетелись от него, как об стенку горох, но стоило последней из них отскочить — и барьер разлетелся сверкающими брызгами. А вместе с ним лопнуло и магическое поле вокруг рога Даймонда, разбрасывая вокруг искры. Единорог рухнул, как подкошенный, схватившись за голову.
— Дайм! – испугалась Эмеральд, тут же обхватив брата телекинезом и попытавшись занести под прикрытие деревьев. Грей схватил жеребца за воротник и одним движением подтащил к нам.
— Дайм! Ты живой?! – продолжала паниковать Эмеральд. – Ответь! Кивни! Глаза открой! Ради Богинь, сделай хоть что-нибудь!!!
Единорог поморщился, и юная кобыла тут же бросилась его обнимать:
— Ты живой! Не пугай нас так больше!!!
— Ай... голова...
Прошло несколько секунд, прежде чем единорог, наконец, поднялся и сел, продолжая тереть рог. Я заметила на его кончике копоть. Это плохо...
— Даймонд... твой рог...
— Что?! – испугался пони, тут же схватившись за рог, после чего посмотрел на копыто и помрачнел.
— А лечебные зелья помогают от выгорания? – поинтересовалась я.
— Не сильно, — ответила Эмеральд. – Но они как минимум могут снять физические симптомы... фу, слова какие заумные. Я звучу как Дайм...
Я полча протянула пузырёк. Единорог покосился на него и отодвинул моё копыто своим:
— Всё нормально... само пройдёт.
Я нахмурилась:
— Я в следующий раз так же скажу, когда головой ударюсь, или ногу подверну. Все мы пони и иногда нуждаемся в помощи. Особенно на Пустоши.
— У нас зелий мало...
— А ты вообще один. И ты же себе не простишь, если в решающий момент мы умрём из-за твоей внезапной головной боли...
— Ладно, ладно, — вздохнул единорог и взял пузырёк. – Убедила-таки...
Выпив препарат, он поднялся на копыта:
— А сейчас мы быстро и тихо отступаем и идём своей дорогой... на что ты смотришь?
Я действительно поймала себя на том, что зачем-то внимательно разглядываю одно из окон. И через несколько мгновений я поняла почему:
— Там кто-то есть...
— Ну, рейдеры, Дискорд бы из всех побрал, — пожала плечами Эмеральд.
— Нет. Кто-то ещё... и они там не по своей воле.
— Ты откуда знаешь? – поинтересовалась Эмеральд. Я в ответ указала на оконный проём, в котором смутно виднелись очертания железных прутьев. Даже я не могла разглядеть конструкцию нормально, но, тем не менее, уже знала, что это.
— Клетки. Они там не просто так...
Единорожка переменилась в лице. В последний раз я видела её настолько решительно-свирепой вчера, когда она практически в одиночку едва не вырезала целый отряд работорговцев. Она повернулась к брату, вперив в него выжидающий взгляд. Подумав, единорог кивнул:
— Смена плана. Мы не уходим.
«Хочешь анекдот?» — Поинтересовалась Рефлекшен внезапно. «Собралась как-то компания отпетых пони – героев на всю голову – и пошла штурмовать рейдерский лагерь. При этом никто из них даже не подумал, что ни боеприпасов, ни зелий у них почти не осталось. История получилась весёлая, но короткая. А в конце все умерли. Классно, да?»
Я сглотнула.
Тем временем Грей вдруг схватил Эмеральд, уже собравшуюся было выйти и устроить всем этим рейдерам «весёлую жизнь», за хвост и оттащил обратно под прикрытие стволов.
— Эй! – возмутилась единорожка.
— Мне тоже кажется, что атака в лоб – не лучшая идея, — сказал Даймонд. – Нам нужен план. Вдруг внутри и укрытий никаких не окажется?
— Там просто большой зал, — сказала я. – Из мебели – наверняка только столы и стулья.
— Откуда ты... – изумилась Эмеральд.
— Так это же кафе, — пожала плечами я. – Они все примерно одинаково спроектированы...
— Да это же всё равно, что пытаться драться в кафетерии! – фыркнула Эмеральд. – Без щита нас просто числом завалят и в клочки разорвут!
— Чёрный ход, — предложил грифон.
— Что? – не понял единорог.
— Точно! – поддержала грифона я. – Служебный вход! Он в каждом кафе есть... где-то. На кухне в основном.
— А зачем ещё один вход? – удивилась Эмеральд. – У нас везде по одному входу было... ну, кроме яблочного сада, но это потому, что он просто громадный.
— Так здесь чтобы сделать ещё одну дверь не нужно прорывать дополнительный коридор, — пожала плечами я. – Поэтому обычно входов и выходов делают сразу много: парадный, служебный, запасной, эвакуационный... кстати, здесь где-то должен и эвакуационный выход со второго этажа быть. Где-то... вот здесь! – я указала на пожарную лестницу на боковой стене здания.
— Да эта куча ржавчины под нами просто в труху рассыплется! – запротестовала Эмеральд. – Я туда не полезу, и не уговаривайте!
— Возможно, я смогу тебя поднять... – проговорила я задумчиво.
— Ещё лучше! Я жить хочу!
— Ещё чуть громче, пожалуйста, а то рейдерам плохо слышно, — проговорил единорог кисло. – План ведь знать все должны, а не только мы...
— Ладно, ладно, — проворчала Эмеральд. – Но идём всё равно через этот... как его... ну, через кухню, в общем.
Жеребец вздохнул и поднялся:
— Чтож... лучшего плана у нас всё равно нет. Пока действуем по нему, а дальше – по обстоятельствам. Об одном вас прошу: как только почувствуем, что всё летит к Найтмер – сразу уходим. Не рискуем понапрасну. Ясно?
— Думаешь, мы не справимся с пятком-другим редкостных говнюков? – усмехнулась Эмеральд.
— Думаю, что твой комбинезон намного тоньше моего щита, и пулю навряд ли остановит.
— Ой... – закатила глаза единорожка. – Ну, ла-а-адно...
Я шагнула было к единорожке, но упёрлась в копыто Даймонда:
— А тебе лучше остаться здесь.
Я вопросительно глянула на него.
— Тебе не стоит этого видеть... – сказал пони серьёзно. Я поёжилась, когда вспомнила несколько реплик тех же рейдеров, касательно отрывания крыльев и прочего... брр! Если все эти их злые шутки – правда, то даже представить страшно, что творится в их жилищах...
Я молча кивнула:
— Ладно. Я побуду здесь... в случае чего – улечу.
— Грей, останешься охранять её.
Грифон молча покачал головой.
— Что значит «нет»? – переспросила Эмеральд. – Ты же телохранитель!
— Ваш.
— Ну, наш, и что? Ты же пошёл с нами как раз, чтобы охранять!
— Вас.
— А она что, не с нами?
— Договора не было.
— То есть, ты бросишь тут кобылку только из-за того, что её нет в контракте?! – ярилась единорожка.
— Я должен защищать вас. Таков договор.
Кобыла чуть не задохнулась от возмущения, но он и бровью не повёл.
— Тебе на неё что, плевать?
— Вы – приоритет.
— С чего это?! Просто потому, что мы есть в контракте, а она – нет?!
Грифон кивнул.
— Для тебя контракт что, дороже жизни пони?!
— И моей.
— Но... она же... ты же... аргх!!! – раздался тихий хлопок, и с рога единорожки заструился дымок. – Тебе кроме этого твоего контракта что, вообще на всё плевать?!!
— Эми, — попытался успокоить сестру Даймонд, но было уже поздно:
— Да это же просто... просто... – бормотала она, расхаживая туда-сюда и топая копытами.
— Ничего страшного, — пожала плечами я. – Я подожду одна. В случае чего – я же могу летать!
— Это плохая идея, — сказал единорог.
— Тогда я пойду с вами, несмотря на то, что в бою всё равно нужна вам, как собаке пятая нога? – предложила я.
— Ещё лучше... ладно, оставайся здесь. Только будь осторожна и не дай себя подстрелить, хорошо?
Я кивнула. Пони и грифон осторожно двинулись в обход здания, а я осталась сидеть на месте и наблюдать.
А потом из окна выскочил какой-то пони и припал к земле. Я, в свою очередь, скрылась за деревом, откуда осторожно продолжала следить за происходящим. Пони оказался единорогом, но хотя бы без огнестрельного оружия. Уже хорошо.
Если он, конечно, не знает каких-нибудь боевых заклинаний.
Из здания донёсся грохот, трещащий свист магических лазеров Эмеральд и крики рейдеров. Из здания выскочило ещё несколько пони, и бросились кто куда, в основном – к окнам. Внезапно, один приостановился и что-то крикнул, указывая на меня. Я тут же нырнула обратно за дерево, но было поздно: меня заметили. А нечего было высовываться, глупая ты пони!
Я вскочила и оттолкнулась от земли, поднимаясь в воздух. Вслед мне неслись крики и выстрелы, но я не слушала. Заложив пируэт, я нырнула в разбитое окно второго этажа.
И остолбенела.
Стоило мне попасть внутрь, как по моему носу ударил практически осязаемый смрад крови, гнили и... даже не знаю, чего ещё, да и знать не хочу. Сама комната была грязной до невозможности. Каждый квадратный миллиметр пола был покрыт кровью, а может быть и не только ею. Но это всё было неважно. Самое главное — в комнате было несколько пони... а, ой, погодите. Не только пони. Я их особенно не рассматривала, но там точно были, как минимум, грифоны. Но вот кем они не были, так это рейдерами: у них не было того безумного вида, какой присущ подобного рода пони. И они были заперты в клетках, а некоторые – ещё и связаны. Тут были даже жеребята! Все они были измученными и отчаявшимися, многие покрыты синяками и ссадинами. Я непроизвольно отступила на шаг, прижав уши, когда все они, как по команде, повернулись ко мне.
— Ты пришла помочь?! – выпалила шёпотом какая-то юная кобыла, где-то возраста Эмеральд, вцепившись в прутья клетки. Её шкурка была грязной до невозможности, а грива уже почти колом стояла – столько сухой крови в ней было. – Пожалуйста, ради Богинь, вытащи нас отсюда!!!
— Я...
— Да она сдохнет быстрее, чем успеет выяснить, где тут ключи висят, — мрачно каркнула какая-то грифина себе под нос.
— Ты что творишь?! – какой-то жеребец, сплошь покрытый синяками, просунул нос между прутьев клетки. – Беги отсюда, дура!
— Я...
— Беги, или тоже к нам загремишь!
— Нет, пожалуйста, не уходи! Помоги нам!
— Стой!
Я снова отступила, пока пленники продолжали наперебой меня предупреждать и умолять, пытаясь перешипеть друг друга. Кто-то уже начал плакать, и от этого стало только ещё хуже. У меня у самой слёзы навернулись на глаза, пока мысли беспорядочно носились в голове со стремительностью торнадо, отказываясь собираться в какие-либо логические конструкции. Я должна была помочь... но я не могла!
Но тут я вспомнила, что здесь есть другие пони, которые могли – мои новые друзья!
Внизу что-то взорвалось. Несколько пони – преимущественно юного возраста – испуганно зашептались. Я попыталась взять себя в копыта:
— Спокойно! – сказала я громким (относительно шёпота), но ровным тоном. – Не волнуйтесь! Мы правда пришли помочь! Там, внизу – мои друзья, и они освободят вас, как только разберутся с рейдерами. Честно!
— Если рейдеры не разберутся с ними, — проворчала всё та же пессимистичная грифина, но её реплика потонула среди волны радостного шёпота. Видимо, пони здесь уже привыкли издавать как можно меньше шума, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Бедняги...
А в следующий момент дверь распахнулась, и в комнату влетел пони. Всего один чёрный, красногривый земной пони с каким-то ружьём... или не ружьём... да кто его вообще разберёт, это оружие. Точно кто-то, кто не я.
Несколько мгновений мы стояли каждый на своём месте, ошарашенно взирая друг на друга. И за эти несколько мгновений, у меня в голове прозвучал ехидный голос Рефлекшен:
«Ну, Санни, у тебя три варианта действий:
А – ты бросаешься бежать и получаешь заряд дроби в одно место, но – возможно! – хотя бы остаёшься жива.
Б – ты дерёшься и умираешь, поскольку твои принципы не позволили тебе научиться это делать.
В – ты сдаёшься, и тебя используют против твоих друзей, после чего вы все умираете.
А я говорила, что надо было пушку взять! Но не-е-ет! Теперь вот думай!»
Но на «подумать» у меня времени не хватило, поскольку пони бросился на меня. Я взвизгнула и шарахнулась в сторону, и он пролетел мимо, но быстро снова развернулся лицом ко мне, злобно оскалившись:
— Так ты с ними!
Я отступила, прижав уши.
— Ты как сюда забралась, (не понимаю, почему эти пони так любят всех обзывать собаками)? Хотя, (пофиг? Вроде бы, достаточно похоже...). Щас обратно отправишься!
Я снова отпрыгнула в сторону, пропуская пони мимо себя, едва успев подобрать плащ прежде, чем он ухватил его зубами. На долю мгновенья я обмерла, заметив его кьютимарку – жуткое кровавое месиво, от одного взгляда на которое мне стало нехорошо. Я не хотела даже думать, как такое вообще можно было получить в качестве особого таланта!
По непонятной мне причине, но к великой моей радости, он не пользовался огнестрельным оружием. Может быть, хочет взять меня живой, чтобы потом друзей моих шантажировать?
— Жаль, конечно, что дела у этих (ругается) не ахти, — ухмыльнулся он. – Одного пристрелили, и вся их хвалёная защита полетела в...
Я так и ахнула. Они... убили Даймонда!
«Враньё» — невозмутимо констатировала Рефлекшен. – «Если бы его действительно убили, всё это здание уже полыхало бы синим пламенем, медленно проваливаясь сквозь расплавленную почву прямиком в тартарары. Или ты Эмеральд не знаешь?»
К сожалению, того мгновения, за которое всё это произошло, рейдеру хватило, чтобы подскочить ко мне и с размаху ударить меня прикладом в висок. Я отлетела к окну. Откуда-то всплыло воспоминание из детства. Кто-то мне когда-то говорил, что если пони из виска пойдёт кровь – в любом виде – то он тут же умрёт. Правда это или нет – не знаю. Скорее всего, это всё-таки придумали, чтобы жеребята под качелями не ходили, а то ещё прилетит в висок – и умрёшь на месте... но меня лично никогда не тянуло проверять.
У меня ещё искры из глаз сыпаться не перестали, а пони снова был рядом со мной. Я еле успела пригнуться, прежде чем его копыта впечатались в то место, где мигом раньше было моё лицо. Второй удар пришёлся бы прямо на мою ногу, если бы я не успела её подобрать. Третий же вскользь задел мой бок – не страшно, но всё равно больно!
— Да ты не переживай, — проржал рейдер, нависая надо мной с жутковатой ухмылкой. Его тон при некоторой фантазии можно было бы назвать даже ласковым, но он почему-то пугал меня до мурашек. – Я тебя убивать не стану... – его улыбка превратилась в хищный оскал. – Как бы ты ни просила!
В моей памяти моментально всплыла последняя моя встреча с такими пони. Но сейчас-то я точно знала, что Эмеральд, Даймонд и Грей снова меня выручат, как тогда. Главное – уцелеть.
К тому времени я уже пришла в себя достаточно, чтобы перекатиться на живот и задать дёру. Добежав до стены, я резко затормозила, вновь развернувшись к противнику лицом.
— Ты что творишь? – воскликнул кто-то из пленников. – Беги!
Рейдер резко обернулся, свирепо уставившись на них:
— А ну молчать, а то пристрелю!
Этих мгновений мне хватило, чтобы достать собственное оружие. Сковородка – это вещь! Однажды я уже доказала это, и теперь собираюсь доказать снова!
Рефлекшен стукнула себя по лицу копытом. По её мнению, мне следовало последовать совету того пони и свалить, пока представилась возможность, но меня не заботило её мнение. Я не собиралась бросать этих пони на произвол судьбы, позволяя этому рейдеру их перестрелять! Потому что зачем ещё он мог сюда прийти с оружием, вместо того, чтобы бежать, спасая свою шкуру? Мои друзья уже должны быть здесь с минуты на минуту. Главное – выстоять!
Пони уже, похоже, собирался было привести свою угрозу в исполнение, когда я, испустив боевой клич, налетела на него со спины и с размаху врезала сковородой по затылку.
Вопреки моим наивным ожиданиям, жеребец даже не пошатнулся. Он просто развернулся ко мне, направляя оружие уже на меня.
Ой-ой...
— Ты за это ответишь... – прошипел он. Правда, добавив при этом одно нелестное существительное, которое я бы всё равно писать не стала, но это не так важно.
Я едва успела закрыться сковородой, как в прошлый свой бой. Удар пришёлся по ней, и она загудела, словно колокол. Даже так по моим копытам больно ударило. Ещё пара-тройка подобных ударов – и они даже меня держать не смогут. Хорошо хоть, что я держала импровизированный щит копытами, а не зубами, а то пришлось бы мне попрощаться со своей красивой, ровной улыбкой.
От второго удара я увернулась, попутно врезав противнику где-то в районе лопаток. Он словно и не почувствовал, но разозлился неимоверно.
— Всё, (блин)! Шутки в сторону! – выкрикнул он, направив оружие на меня и выстрелил. Я едва успела прикрыться сковородой...
БАХ!
Но мне это не помогло. Вопреки моему ожиданию, из оружия вылетела не одна большая пуля, а целая куча маленьких, разлетевшихся веером. Я прикрывала грудь, но вот ноги остались открытыми, и тут же словно огнём вспыхнули. И по лбу тоже чиркнуло в паре мест. Слёзы выступили на глазах, кровь – на ранах, я сдавленно вскрикнула сквозь ручку сковороды, но хоть на копытах удержалась... пока что.
Пони снова бросился на меня, врезав передними копытами прямо по лицу. Я рухнула на пол. Это было больно... больно до слёз!
Оружие оказалось в считанных сантиметрах от моих глаз. Я вскрикнула.
И тут в моей голове родилась совершенно безумная идея. Но другого выхода не было.
Мигом раньше, чем рейдер выстрелил, я подняла сковороду передними копытами – они снова вспыхнули болью, но мне было плевать – и прижала к стволу, зажмурившись.
БАХ!
Жеребца отбросило прочь, а меня впечатало в пол с такой чудовищной силой, что мне снова поплохело. Копыта ударились о бетон, и, кажется, один сустав чуть не вылетел. Из-за слёз зрение было размыто, и когда я посмотрела на них, я увидела лишь два размытых, красных пятна. Селестия великая, что с ними? Столько крови...
Тем временем, рейдер поднялся, сплюнув в сторону что-то. Не удивлюсь, если это был осколок его зуба. Я моргнула, и слёзы скатились по щекам, отчего видно стало немного лучше. Пони поднял оружие... или, точнее будет сказать, бывшее оружие – его ствол был разорван, отчего теперь немного походил на железный цветок. Довольно уродливый, но всё же... ради Луны, о чём я думаю?!
Я попыталась подняться, держась за стенку, благо она была неподалёку, но тут же оказалась впечатана в неё. Удивительно, как быстро этот земнопони умудрился оправиться... хотя, он явно дрался намного больше меня, ему не привыкать... я попыталась опуститься обратно, но он прижал мою шею своим бывшим оружием, удерживая его обоими копытами. Я попыталась оттолкнуть его своими, но добилась лишь того, что и они оказались прижаты к стенке. Я забила крыльями, вырываясь. Пони остолбенел, но лишь на мгновенье. Потом он выругался, но я не слушала. Холодный металл пережимал моё горло, я не могла нормально дышать.
— Так ты пернатая?!
Я не ответила, продолжая елозить, тщетно пытаясь высвободить голову. Крупная капля крови медленно стекла по моей переносице и попала в глаз, окрашивая всю левую половину мира в красный. Я попыталась сморгнуть её, но только размазала, делая красный фон более ровным.
— Ну, теперь-то ты мне за всё ответишь... – прорычал жеребец, надавив ещё сильнее. Я кашлянула, но это не помогло.
Рейдер передвинул одно копыто на середину оружия, продолжая его держать, а второе не спеша поднял и залепил мне звонкую пощёчину. Я зашипела от боли – больше в моём положении ничего сделать не представлялось возможным.
И в этот момент в комнату ввалилось ещё что-то. Что-то большое и рыжее!
Все пони в один голос закричали. Рейдер оглянулся, да так и выронил мою несчастную тушку. Я опала на пол, зайдясь в приступе раздирающего грудь кашля, но никто даже не обратил внимания. Оно и понятно, учитывая, какое зрелище предстало их глазам в этот момент.
Огненно-рыжая, зеленоглазая мантикора ввалилась в комнату, едва не застряв в двери, и по-кошачьи зашипела на рейдера. Тот уже и забыл обо мне, ошарашенно таращась на зверя. Та осторожно подошла ко мне, обнюхивая мои передние ноги, после чего зарычала и развернулась к жеребцу, глядя на его оружие. Тот громко выругался и бросился бежать, но мантикора в один прыжок настигла его и поразила ударом своего скорпионьего хвоста. Пони успел только испустить короткий хрип, прежде чем кулём повалиться на пол. Если он и не был мёртв, то в любом случае, был парализован ядом мантикоры. Хотя, в таких дозах яд просто останавливает сердце...
Джинджер вдруг замерла и отпрянула от тела. Думаю, её взгляд можно было бы назвать испуганным...
Я стиснула зубы. Ноги болели ужасно, пол подо мной был мокрым от моей же крови. Мне кажется, я чувствовала, как сама жизнь медленно покидает меня вместе с тонкими, алыми струйками...
Мантикора подошла и осторожно опустилась на пол рядом со мной. Я зажмурилась, и мои слёзы смешались с алыми каплями, стекающими вниз по лбу.
В следующий момент дверь распахнулась и ещё одна пони влетела в комнату. Грязная кобыла, одетая в грубую куртку из каких-то шкур. Куртка окровавлена, красно-бурая грива уложена шипами, за поясом – нож, ржавый как... да как сама ржавчина.
Увидев, что творится в комнате, она резко затормозила, но потом ломанулась внутрь. Джинджер повернула голову к ней, прикрывая меня лапой. Меня защищает мантикора... это, конечно, впечатляет.
Пулей пролетев мимо, пони ломанулась к павшему товарищу и... что-то отцепила от его брони? Только потом я поняла, что это связка ключей. Зачем ей?
Внезапно на лестнице послышался топот и уже знакомые мне светло-зелёная единорожка и серый грифон тоже влетели в комнату. Глаза Эмеральд сверкали почти так же ярко, как её рог:
— Всех убью, никого не пожалею! Подходить по одно... Санни?!
Я не ответила. Мне вообще как-то двигаться не хотелось. Острая, пульсирующая боль в ногах перебивала все мысли, не то что слова.
— Сёстры святые, ты что здесь делаешь?! Что с тобой?! Как ты... не молчи, смотри на меня! Эй! – кобыла помахала перед моими глазами копытом. – Эй, не спать! Слышишь – не спать! Я сейчас... вот Найтмер, зелий ноль... но ты держись, мы что-нибудь придумаем... ты!
Пони воззрилась на рейдершу. Та успела только выругаться, прежде чем обитательница Стойла набросилась на неё:
— Зелья есть? – кобыла не ответила, и Эмеральд затрясла её за воротник телекинезом. – Я тебя спрашиваю, зелья есть?!
— Во-первых – пошла на... – сплюнула кобыла, без малейшего напряжения отодвинув единорожку копытом — она была физически крупнее и сильнее. – Во-вторых – ты сюда их спасать пришла? Вот, бери и спасай, — земнопони сунула ключи ей в лицо. – И (отвали) от меня, ясно? Иди вон к подруге своей, а то она щас сдохнет.
Эмеральд, видимо, вообще не этого ожидала. Её рог засветился, но рейдерша резко схватила его копытом, слегка согнула и отпустила. Кость единорожки издала такой же звук, какой можно получить при помощи линейки, прижатой к столу копытом, и юная кобыла вскрикнула. Свечение тут же лопнуло, как мыльный пузырь.
— Слушай, мы, конешн, можем поубивать друг друга, но нам обеим это на(кхм...) не надо! Я те ваще чем помешала? Тем, что я рейдер? Зато я, в отличие от вас, знаю, где достать зелья и прочие ништяки, без которых вашей подруге каюк!
Я уже не обращала на диалог ни малейшего внимания. Ноги были такими холодными... и даже чувствовались уже чужими.
Я закрыла глаза.
— Санни? О, Луна... Санни, проснись! – Эмеральд затрясла меня. – Проснись! Проклятье... надо было зелья искать, вместо того, чтобы за этими гадами гоняться... держись, мы поможем! Слышишь? Нет, нет, нет... очнись, Санни! Санни!!!
Её голос становился всё глуше и глуше, словно она удалялась от меня. Да и ноги уже не болели... теперь мне просто было холодно. Очень холодно... и я хотела спать. Почему Эмеральд не может просто дать мне поспать?
Но это мне не помешало. Через некоторое время, я перестала себя помнить.

— Санни? Ты меня слышишь? Очнись!
Бац!
Я поморщилась от боли.
— Эй! Отойди от неё! И вообще, держи свои грязные копыта при себе, ясно?!
— Кажись, она просыпается...
— А? Санни, подъём! Вставай! Куда пошла?! Ай, да и катись к Дискорду! Санни, просыпайся!
Меня затрясло, но я не хотела вставать. Я хотела заснуть обратно, и чтобы меня не трогали.
А потом с громким «ПЛЮХ!» волна холода захлестнула меня. Я сморщилась, приоткрыв глаза, и пробормотала что-то вроде «мммгх...».
Надо мной склонилась Эмеральд. Рядом маячила какая-то незнакомая багровая кобыла с миской в копытах. А мне было холодно и мокро. Кажется, меня снова водой окатили...
— Проснулась!!! – обрадовалась Эмеральд. – Блин, Санни, мы уже испугались, что ты всё... к Богиням отправилась...
Я моргнула, словно спросонья. Та вторая кобыла... кажется, я её где-то уже видела...
Я глянула на свои передние ноги. Они были туго перемотаны бинтами, на которых тут и там виднелись кровавые пятна. Что странно, это меня ничуть не испугало. Скорее это ощущалось как данность. Мысли были приятно туманными, мышцы – расслабленными, а голова – лёгкой. И в целом мне было намного лучше, чем я могла бы ожидать. Ноги даже не болели...
Где-то за пределами моего поля зрения послышался цокот копыт.
— Дайм! – ахнула единорожка. – Ты чего?! Ложись обратно!
Я повернула голову и увидела свело-бежевого единорога, стоящего на расстоянии вытянутого копыта от меня. Хотя, сейчас он казался белым – настолько он был бледен. Из-под комбинезона выглядывали бинты, обвязывающие грудь. Заметив, что я на него смотрю, он осторожно сел прямо на пол.
А потом слова того рейдера мелькнули у меня в голове. Я просто обязана была спросить:
— Даймонд? Ты в порядке?
— Ну, почти, — пони чуть поморщился, глянув на свои бинты. – Жить буду.
— Это хорошо... а то один из этих сказал, что тебя подстрелили...
А? О чём это я? Ай, не важно...
— Так и есть, — вклинилась в разговор Эмеральд. – Нам с Греем пришлось вас обоих почти с того света вытаскивать! А ты, Санни, кстати, обещала так больше не делать!
— Как?
— Лезть туда, куда не просят, в итоге чуть не помирая!
Я такого не помнила. Да и вообще, мне было хорошо и спокойно. Обязательно устраивать разборки прямо сейчас? Другого времени не нашлось что ли?
Спать хочется...
— Э-эй! – Эмеральд слегка похлопала меня по щеке. – На меня смотри, ясно? Не спи!
— Но я хочу...
— Если ты сейчас заснёшь, то можешь вообще не проснуться!
— И что? Я спать хочу... – пробормотала я. Слова единорожки просто проносились мимо, оставляя за собой ноль смысла. Я их слышала, но не особенно понимала. Да и зачем это нужно?
— Ты меня слушаешь вообще?
А потом меня словно снова холодной водой окатило. Я резко открыла глаза, и сразу целая волна ощущений захлестнула меня. Весьма неприятных ощущений...
В ногах появилась неприятная ломота, постепенно нарастающая. Свет жёг глаза, а в горле было сухо, как в пустынях Зафрики. Сердце глухо колотилось в груди, неприятно молотя по рёбрам, и одна щека ныла. Мысли распутались, но от этого было не лучше. Зато сонливость как копытом сняло.
— Ай... – пробормотала я, щурясь от света. – Что...
Почему мне так плохо? Только что же всё хорошо было, ничего не болело... а сейчас снова слёзы на глаза наворачиваются...
Я застонала сквозь зубы, но легче не стало.
— Санни? – окликнул меня высокий кобылий голос.
— Больно... пожаловалась я. Язык едва ворочался во рту, в глазах темнело, и они снова закрылись. Я попыталась поднять копыто, но оно словно свинцом налилось. Горячим свинцом.
— Пить... – простонала я.
— Сейчас, сейчас... вот!
Не думаю, что я бы даже заметила флягу, если бы мне её не поднесли к самому рту. Я моментально принялась её осушать с такой жадностью, что не захлебнулась только чудом. Как-то мимоходом я отметила, что моя голова чуть приподнята, хотя сейчас я вряд ли могла бы её держать дольше трёх секунд. Только после того, как бутыль опустела, я, наконец, открыла глаза.
Надо мной склонилась обеспокоенная Эмеральд. Её рог мягко светился.
— Живая? – поинтересовалась единорожка у меня. Я слегка качнула головой и только тогда осознала, что она лежит у неё на коленях. – Слава Луне...
Я попыталась подняться, но голова тут же закружилась и я упала обратно. В глазах плясали чёрные точки, в ушах стоял противный звон. Рядом Даймонд говорил что-то про обезболивающее и какие-то там его побочные эффекты, про обострение чувствительности, временное понижение болевого порога и ещё про какую-то ерунду, которую я и здоровой-то не факт что поняла бы.
Что-то тёплое прикоснулось к моему плечу. Я скосила глаза и заметила большую рыжую львицу, уткнувшуюся в меня носом. Мне кажется, или взгляд её огромных зелёных глаз был... обеспокоенным? Она что, волновалась за меня?
И ещё... это же она спасла меня! Хоть я и не учила её этому. Я вообще её с пони драться не учила, чтобы она раньше времени не осознала, кто из нас двоих хищник, а кто – потенциальный обед.
Получается, она как-то сама поняла, что мне грозит опасность, и встала на мою защиту?
«Много она понимает» — скептично фыркнула Рефлекшен. – «Джинджер твоя – животное. Хищник. У неё в инстинктах заложено убивать то, что бежит от неё, и бояться того, что бежит на неё. Стоит ей понять, кто тут сильный – она тебя целиком заглотит и не подавится. А ты с ней сюсюкаешься, будто она тебя понять может!»
Возможно, она и права... вряд ли Джинджер может меня понимать. Я же не Флаттершай, в конце концов!
Но ведь животные чувствуют любовь, верно? И сами её испытывают к своим хозяевам. Научно доказано!
Я хмыкнула:
— А вы друг друга уже почти совсем не боитесь...
Единорожка и мантикора покосились друг на друга и немного отодвинулись. Это было не так-то просто, поскольку я была одна, а быть рядом они хотели обе.
Третий пони тоже склонился надо мной:
— Сколько копыт я показываю?
Я не сдержала слабый смешок:
— Мне кажется, или это твой любимый вопрос? Хотя ответ всегда одинаковый...
Потому что стоя пони не может показывать больше одного копыта сразу.
— Да ты ещё и шутить пытаешься... ну что, значит, жить будешь. Уже радость. Теперь другой вопрос: ты зачем сюда полезла?
— Меня враги загнали... я не хотела...
— И почему тогда ты бросилась именно сюда?
— Тут ближе всего было...
— Санни, это рейдерская база! И ты прекрасно это знала! И ты решила сбежать от рейдеров сюда?!! На что ты вообще рассчитывала?!
Я жалобно взглянула на единорога:
— Может быть, потом об этом поговорим? А то что-то мне нехорошо...
Тот вздохнул:
— Хитрая какая... ладно уж, лежи. Поправляйся. Но мы к этой теме ещё вернёмся, ты не переживай.
— Да я и не собиралась это переживать... а теперь уж точно не переживу...
— Ничего, скоро долечим твои ноги. Зелий мало было, вот и не зажило, как следует.
— А ещё найти – нереально, — сказала та же незнакомая кобыла. – Здесь же ж уже всё перерыть успели. Или вы думали, те пони, офигев от счастья, решат вас отблагодарить и чё-нить здесь оставят? Хрена с два. Спёрли всё, чё ток могли и ещё кой-чего.
— Кое-что, что не могли... – хмыкнула Эмеральд скептично.
— Точняк! – кобыла кивнула.
Только сейчас я, наконец, вспомнила, кто это была. Рейдерша, которую загнали сюда Эмеральд и Грей... хотя, потом она сама едва не прибила Эмеральд... да и бежала она не от кого-то, а словно за кем-то... так, я запуталась.
— А теперь, когда с более насущными проблемами разобрались... – проговорила Эмеральд, поднявшись. Её рог засветился. Кобыла хмыкнула:
— Ну, класс. Теперь я ещё и сдохну. Зашибись денёк!
— Погоди! – вмешалась я. Эмеральд и рейдерша вместе повернулись ко мне с одинаковым недоумением на лицах. Я осторожно села, опёршись спиной о стену.
— Ты... помогла нам? – спросила я у земнопони.
— Агась, было такое дело. И даже не спрашивай, на кой (ругается) мне это было надо.
— Ты пыталась поступать лучше? – предположила я.
— Да тебе какое дело?! – огрызнулась она. – И ваще, я тут как бы помирать собираюсь, так что не мешай.
— Нет! – воскликнула я, сместив взгляды всех присутствующих с неё на себя.
— Нет? – переспросила Эмеральд с явным намереньем поспорить. Я посмотрела ей в глаза:
— Пожалуйста... не надо.
— Санни, блин! Это рейдер!!!
— Она помогла нам!
— По непонятной причине. Это должна быть какая-то подстава...
— Или она действительно пытается поступать лучше!
Единорожка рассмеялась:
— Серьёзно? Ты хоть сама веришь в то, что говоришь? Рейдеры – психи и убийцы, и ты это прекрасно знаешь! Она не хочет нам помочь, она просто пытается спасти свою грязную шкуру, не более того! Так бы она и копытом не шевельнула, чтобы тебе помочь! Или вообще кому-нибудь, раз уж на то пошло!
— Возможно, – ответила я тихо. – Но что, если ты ошибаешься?
Я перевела взгляд на вторую кобылу. Она была... мрачной. Не похоже, чтобы её пугала возможная перспектива скорой смерти, но она её и не радовала. Скорее она смотрела на это как на данность.
— Каждый из разумных – будь то пони или кто-то ещё – должен иметь второй шанс. Неважно, заслуживает он его или нет. Потому что лучше совершать ошибки, которые возможно исправить.
— Хрена се речь, — сказала кобыла хмуро. – Офигенная прям. Только никто всё равно не послушает. Да и хрен с ним: все мы однажды помрём...
— Но не так же!
— А ничего, что от того, что ты пощадила такую пони, могут погибнуть другие пони, более невинные? – продолжала настаивать на своём единорожка. – Тогда тебе с этим жить придётся!
— Но может случиться так, что «такая пони» одумается, и станет поступать лучше. А убив её, ты отнимешь у неё эту возможность, и вдобавок получишь ещё больше крови себе на копыта!
Я с трудом поднялась на копыта, игнорируя беспокойство Даймонда:
— Знаешь, почему я не ношу оружия? Потому что я не хочу наносить вред, который не смогу потом исправить. Ладно раны – их можно залечить, но смерть... её исправить нельзя. Хотя иногда нам очень хочется, чтобы это было иначе.
— Эта пони хоть и рейдер, но она не безнадёжна. Она помогла нам и позволила нам помочь другим, хотя запросто могла бы нас убить. И я не видела, чтобы она возражала, когда вы отпускали пленников...
— Она сама открыла клетки, — сказал Даймонд, — и грубо велела им проваливать, пока она добрая. Я видел.
— Вот! И ещё... – я повернулась к кобыле. – Ты ведь именно за этим сюда пришла, верно?
— Даже если и так, твоя подруга мне не поверит, — хмыкнула пони. – Потому что рейдеры только и умеют, что творить фигню, а потом отбрёхиваться, пытаясь спасти свою шкуру...
— Вот именно! – кивнула единорожка, продолжая сверлить земнопони взглядом.
— Но если так, то мы тем более должны её отпустить! – сказала я твёрдо. – Она уже встала на верный путь. Пусть не сразу, но однажды она сможет помочь Пустоши...
— Я ваще-т здесь, — напомнила багровая кобыла. — И я чё спросить хочу, насчёт всего этого спасения и возрождения...
— Нет, я не проповедница, — отрезала я. – Не моя вина, что наши мировоззрения похожи. И я не собираюсь заставлять кого-нибудь поступать лучше...
— А сейчас ты чем занимаешься? – спросила меня Эмеральд.
— Советую. Это мы любим... но если ты решишь иначе... чтож, мне тебя всё равно будет не остановить.
— Ты просто будешь меня винить до конца жизни, — фыркнула юная кобыла.
— До конца жизни не обещаю, но неделю как минимум.
— Готова поспорить, это нам ещё выйдет боком, — проворчала единорожка и отошла от рейдерши. – Проваливай.
Кобыла моргнула:
— Вы чё, серьёзно? – она повернулась ко мне. – Слушай, ты ваще нормальная?
— Из последних сил пытаюсь ею остаться, — проговорила я. – Нормальные пони должны слушать друг друга, понимать и прощать, а не убивать.
Бросив на меня последний изумлённый взгляд, пони двинулась прочь от нас. Эмеральд продолжала буравить её взглядом, но не сказала ни слова. Кобыла покинула комнату и поскакала вниз по лестнице. Я проводила огрызок её ало-бурого хвоста взглядом, пока и он не скрылся из виду, и осторожно опустилась обратно на пол.
— Я уже начинаю жалеть, что вообще тебя послушала, — проворчала Эмеральд. – Надо было всё-таки её пристрелить...
Я не ответила. Ноги ныли с новой силой, и разговаривать не хотелось от слова совсем.
Некоторое время висела звенящая тишина. Наконец, я собралась достаточно для вопроса:
— Что теперь?
— Ну что... идём дальше, — пожала плечами Эмеральд.
— Куда мы в таком виде пойдём? – возразил Даймонд. – Ты у Санни ноги видела?
— Я полететь могу... – предложила я.
— Ни в коем случае! Тебе сейчас вообще следует...
— Лежать и не вставать, — закончила за единорога я. – Знаю. Но до Центра добираться как-то надо?
И тут Джинджер подошла и опустилась передо мной. Я моргнула и осторожно взялась копытом за её загривок. Мантикора немного качнула головой, словно призывая меня забираться.
Я осторожно вскарабкалась на спину львицы, после чего она снова поднялась на лапы. Она была такой большой и тёплой, хоть и пахла весьма специфично. Но ей можно, она животное...
— А вот теперь, — проговорила Эмеральд, — я вообще ничего не понимаю.
Я молчала, уткнувшись носом в рыжий мех. А ведь так очень даже удобно путешествовать...
Джинджер подошла к Эмеральд, готовая следовать за ней.

— Не устал? – спросила я у Даймонда уже в пятый раз (да, я считала).
— Мы идём меньше получаса, — отозвался тот.
— Ну, так ты же ранен...
— И почему это звучит так знакомо? – хмыкнула Эмеральд, но я не оторвалась от разговора:
— Тебе сейчас, по-хорошему, стоило бы лежать, не вставать и поправляться.
— Это на меня совсем не похоже, — рассердился единорог. – И если ты и дальше будешь так издеваться...
— Я это совершенно серьёзно говорю. Ты же себя не видишь: вон какой бледный весь. Может быть, тебе хотя бы со мной поехать? Мантикора большая, места всем хватит...
Джинджер недовольно заворчала. Я потрепала её по шее:
— Ну, не сердись, котёнок. Видишь, Даймонду тоже плохо. А он – мой друг. Может быть, разрешишь ему тоже отдохнуть немного? Он не тяжёлый... наверное...
— Да нормально всё со мной будет... – отмахнулся единорог, морщась. Но нетвёрдые копыта его выдавали.
— Может быть я всё-таки сбегаю посмотрю вам... чего-нибудь? – предложила Эмеральд. – Я быстро: туда-обратно – и назад!
— Мы это уже обсуждали, — нахмурился старший пони. – Сейчас не время разделяться. Поодиночке мы просто сгинем здесь. Как мы уже выяснили, моя магия не сможет защитить нас от всего. И твоя тебя, кстати, тоже! Взять хоть Аликорнов...
— А если Грея послать?
Грифон отрицательно покачал головой.
— У него ж этот... контракт, — добавила я. Грей кивнул.
— Так что делать-то тогда? – светло-зелёная единорожка обвела нас вопрошающим взглядом.
— Надеяться? – предложила я со своего места на мантикоре.
Эмеральд закатила было глаза, но вдруг присмотрелась и радостно встрепенулась, указывая куда-то вперёд копытом:
— Смотрите!
Мы все тоже пригляделись. Кривобокая, явно самодельная деревянная повозка, запряжённая брамином, медленно тащилась впереди нас. Рядом с ней шагало несколько пони и два грифона. Торговцы!
— Джинджер – подожди меня здесь, — велела мантикоре я, осторожно спускаясь с её спины. Львица уселась на землю. Поняла... удивительное рядом, честное слово!
— Здрасьте! – крикнула Эмеральд, подойдя к пони на относительно безопасное расстояние. Все сразу повернулись к ней, направив на неё оружие, и она добавила. – Не волнуйтесь, мы не захватчики! Просто путники, которым срочно нужно кое-что купить!
— Срочно, говоришь? – проговорила одна кобыла. – Ну, раз уж такое дело, то завсегда пожалуйте. Подходите, не стесняйтесь. Но учтите: только потянетесь к оружию – и мы откроем огонь. Магия считается! Хотите драться – деритесь, но потом пеняйте на себя.
Я осторожно занесла ногу для шага, но противная, тянущая боль заставила меня переоценить свои намерения. Сморщившись, я осторожно опустила её обратно и осталась наблюдать за происходящим со стороны.
— Лечебные зелья есть? – поинтересовалась единорожка без промедления.
— А то ж!
— Нам нужно как можно больше.
— Тут всё просто: вы даёте крышки, я – зелья.
Кобыла протянула копыто.
— Почём? – поинтересовалась единорожка.
Кобыла окинула нас неприятным, оценивающим взглядом, задержав его на бинтах Даймонда и моих передних копытах, виднеющихся из-под плаща, прежде чем ответить:
— Сорок крышечек.
Глаза светло-зелёной кобылы округлились:
— За штуку?!!
— Естественно. А ты чё думала?
— Это что, шутка?! Они же стоят вдвое дешевле!!!
— Ну, если вы считаете, что здесь закупаться слишком затратно – до свидания, — пожала плечами торговка.
— Да это просто грабёж!!!
— Не устраивает – выход там, — голос пони даже не дрогнул. – Идите и ищите эти ваши зелья сами где-то у Дискорда у куличках.
Кажется, Эмеральд вот-вот собиралась вскипеть:
— Слушайте, но у нас же просто крышек не хватит купить достаточно!!!
— И чьи это проблемы?
— Да... да... – юная кобыла едва не задохнулась от возмущения. – Нам же они действительно нужны прямо сейчас!!! У нас пол отряда сейчас в крайне плачевном состоянии, и им необходимы эти зелья!
— До такой степени срочно, что они без них слягут и помрут?
— Ну, грубо говоря, да!
Пони потёрла подбородок копытом:
— Тогда... пятьдесят.
Эмеральд вытаращилась, бессмысленно двигая челюстью, не в силах выдавить из себя ни звука.
— Либо ищите себе гроб, — пожала плечами торговка. – Они, кстати говоря, нынче тоже далеко не дешёвые.
Мы все переглянулись. Я решила подать голос первой:
— Может, в пень её послать с такими ценами?
— И погибнуть, ни за грош — закончил за меня Даймонд. – Ты же понимаешь, что там, под бинтами у тебя – открытые раны? Почти по всей площади ноги. Каждый час, который ты ходишь по Пустоши так, увеличивает шанс занести какую-нибудь инфекцию. Мы тебе их обработали, как могли, но этого недостаточно... и я даже думать не желаю, где рейдеры могли хранить эти пули. Не добудем ничего до Центра – нагноение тебе обеспечено. А оттуда уже один шаг до гангрены... если ты уже не подхватила заражение крови...
Я слушала, прижав ушки. Надеюсь, он приводил возможные варианты развития событий, а не вероятные....
Что-то проворчав, и помянув при этом Найтмер Мун и какую-то её армию Кошмара, Эмеральд швырнула – именно швырнула – на копыто кобыле крупный мешочек крышечек:
— Тут двести штук. Давай сюда свои Дискордовы зелья, — процедила она, добавив в сторону. – Подавись... эй, а где четвёртое?!!
— Тут только на три, — проговорила кобыла. – Или я забыла упомянуть, что цена на товар указана без учёта налога на хамство? Хотели поругаться – извольте заплатить за свои слова.
Кажется, Эмеральд готова была поджечь всю эту улицу.
— Да, Санни, ты права. Уважаемая мисс Меркантильность – идите в пень. Забирайте свои склянки обратно и возвращайте наши крышки.
— Извините, но у нас товар обмену и возврату не подлежит, — цокнула языком кобыла. – Вон, на табличке написано.
«Табличка» располагалась где-то в углу заваленного всем на свете прилавка и имела размер моего копытца. Мне пришлось подойти к ней вплотную, чтобы прочитать надпись на ней:
«Чей товар – того и правила».
— Да я... я... я... – повторяла единорожка, как заведённая. Даже её рог засветился. – Да я тебя щас бдыщну!!!
Охрана сразу вскинула оружие, направив на единорожку.
— Торговля окончена, — сказала торговка невозмутимо. – До свидания.
Нашу единорожку уже трясло от бешенства – у неё даже искры с рога посыпались. Скрипнув зубами, она убрала с прилавка пузырьки и левитировала нам с Даймондом. Единорог без раздумий отделил мне два, себе оставив всего одно. Я не стала спорить, но выпила только половину своей части, оставшийся препарат тайком запрятав в сумку. Хвост даю, он нам ещё пригодится... а я и так верхом еду.
— Пошли, Джи... – я оборвалась. А где мантикора?
В этот момент от повозки послышался испуганный крик, полный таких выражений, каких даже не от каждого рейдера услышишь. Обернувшись, я увидела нашу мантикору. Не обращая на крики ни малейшего внимания, она подошла почти к самому прилавку, внимательно его обнюхала и принялась закапывать с такой прытью, что он моментально оказался почти полностью засыпан землёй. Я не сдержалась и фыркнула, испытывая мимолётную солидарность со своей питомицей.
— Джинджер...
Лицо торговки в тот момент было достойно холста. Все пони застыли, словно статуи, не осмеливаясь даже стрелять.
— Товар обмену и возврату не подлежит! – крикнула Эмеральд, после чего развернулась к повозке хвостом и двинулась дальше. Мантикора подошла ко мне, и я вскарабкалась ей на спину.
— Ты сейчас не очень хорошо поступила, Джинджер... но глядя на эту пони мне тебя даже ругать не хочется.
— И поделом ей, — высказалась Эмеральд. – Нефиг на чужом несчастье наживаться...
— Не могу сказать, что одобряю такой подход... – проговорил Даймонд, осторожно ощупывая свою грудь, — но с Эми всё-таки согласен. Вот ведь... кажется, у неё ещё и зелья некачественные. Санни, как твои ноги?
— Болят пуще прежнего, — пожаловалась я. – Зарастают, но как-то... медленно. И почему-то болезненно... всё тянет и давит. Такое ощущение, будто что-то пытается слепить их обратно, как куски пластилина.
— У неё ещё и зелья просроченные... – кажется, сейчас даже единорог разозлился. – Теперь мне самому тоже хочется отправить ей какой-нибудь подарок... вроде газовой гранаты.
— У меня есть.
Батюшки! Наш грифон заговорил!!!
— Отправим с мантикорой! – предложила Эмеральд.
— А может быть, просто не будем больше закупаться у неё? – сказала я. – И остальным тоже расскажем, что она за пони. А сами впредь будем осторожнее вести дела с торговцами.
— Ты ещё вернись и жалобную книгу у неё потребуй! – хмыкнула Эмеральд.
— А смысл? Она мой отзыв на растопку для костра пустит, — проворчала я, уткнувшись носом в мантикорий загривок.
— В лучшем случае... – кивнула единорожка.
— Так, закроем тему, — оборвал нас Даймонд. – Сейчас вопрос в другом: где нам найти нормальные зелья.
— Кстати об этом, — я приподнялась. – Зелья, выходит, имеют срок годности? Как же тогда они за двести лет не испортились все?
— Зелья могут испортиться, если их хранить неподобающим образом. В частности – нарушать герметизацию. После того, как зелье открыто, его нельзя хранить более суток. Потом оно начинает терять свои свойства и портиться. Обычно испорченное зелье можно вычислить по нехарактерному запаху и вкусу... а эти, похоже, ещё и водой разведённые. Это уже вообще высшая степень подлости...
— Встречу эту меркантильную... пони ещё раз – обязательно сожгу ей что-нибудь, — прорычала Эмеральд. – Чтоб неповадно было.
— Если поторопишься, успеешь её догнать, — предложил единорог. – И гранату прихвати, на всякий случай.
— Пять, — поправил грифон. – Чтоб наверняка.
— Ты кто такой, и что с нашим Греем сделал?! – просила я. – Из него слова клещами не вытянуть было!
— Я зол, — сказал полу-орёл всё с тем же непроницаемым выражением лица.
— Но вместо этого самосуда давайте лучше дружно помолимся, чтобы у нас от этих её зелий никто не умер, — предложил единорог. – А то кто знает, может быть, они уже достигли стадии, когда от них вреда не меньше, чем от пули.
— То есть, у меня из-за них ноги отвалиться могут?! – мои глаза округлились.
— Хуже – они могут зажить неправильно. Возьмут, например, и перестанут сгибаться – и останешься ты хромой на всю жизнь.
А вот теперь мне стало страшно.
Внезапно, грифон раскрыл крылья и взлетел.
— Грей? – удивилась единорожка. – Ты куда? Погоди!
Но грифон годить не стал, и даже наоборот – прибавил ходу и скоро скрылся из виду. Некоторое время спустя, мне оттуда послышалось эхо отдалённых взрывов, но был это он, или лишь игра моего воображения – я точно сказать не могла.
Мы ждали уже больше трёх минут – по крайней мере, часы на ПипБаках единорогов утверждали именно это – когда он вернулся, держа в когтях аптечку. В её креплениях всё ещё болтались шурупы со штукатурной пылью на них.
А так что... можно было? Тогда почему мы с этого не начали?!
— Грей, да ты сегодня просто герой дня! – обрадовалась Эмеральд, выхватывая ящик телекинезом. – Заперто? Не вопрос! Где там у меня...
Единорожка телекинезом вытащила из кармана комбинезона... отвёртку и шпильку для волос? Зачем они ей?
Светло-зелёная кобыла вставила отвёртку в щель для замка, потом осторожно ввела туда же заколку и принялась осторожно там ими шевелить, высунув от напряжения кончик языка.
— Я одна не понимаю, зачем мы тратили кучу крышек на то, что теперь всё равно нашли задаром? – спросила я. – Тем более что мы это уже обсуждали несколько раз, и всякий раз решали, что это не вариант...
— Здесь безопасно, — заявил Грей. Я моргнула:
— Почему ты так уверен?
Но серый грифон опять решил сыграть в молчанку. Класс.
— Если подумать, то здесь же уже прошёл караван... – проговорил Даймонд. – Если бы здесь и было что-нибудь опасное, охрана бы с этим разобралась. А если что-то они и пропустили, то мы бы с этим справились... возможно.
Ну... в принципе логично.
— И всё-таки можно было всем сразу отправиться на поиски...
— Но не факт, что мы смогли бы их найти, — сказал Даймонд. – Купить их было бы намного проще и быстрее. Ведь аптечки есть далеко не везде... Грею просто повезло найти одну так быстро. Кстати, а где ты её нашёл?
— Больница.
Серьёзно? Этот грифон что, даже предлоги экономит?
— А там разве всё ещё не разграбили?
— Нет.
— Странно... почему?
— Аликорны. Гули. Гусеницы.
Оу... тогда не странно. И, учитывая, где здесь ближайшая больница, пешком мы дотуда всё равно добрались бы не раньше чем через полтора часа: наземный путь преграждали развалины, монстры и густые заросли мутакрапивы. А мы сейчас не в том состоянии, чтобы куда-то лететь.
Внезапно раздался резкий щелчок. Я обернулась на звук. Единорожка с триумфом открыла аптечку:
— Говорила же — раз плюнуть!
Я моргнула:
— Это... это что такое было?
— Ну ты даёшь! – изумилась Эмеральд. – Ты что, даже о взломе никогда не слыхала?
— Взлом? Это же... это незаконно! – я окончательно запуталась.
— Может быть, лет так двести назад, так и было, — пожала плечами юная кобыла. – Но теперь всем как-то немного плевать на законность и незаконность, когда речь идёт о выживании. Раньше ведь и мародёрство незаконно было, так? А теперь это – работа.
— Меньше слов и ускоряемся! – оборвал сестру единорог. – Что мы имеем: три шприца с Мед-Х, два зелья, три упаковки бинтов...погоди, это же...
Единорог вытащил из аптечки (причём вытащил копытом) ещё какой-то пузырёк, полный какого-то иссиня-фиолетового вещества. Мне таких раньше не встречалось, так что я не имела ни малейшего понятия, что бы это могло быть.

Эмеральд тут же оживилась:
— Вот это повезло! Так, пей сейчас же! – Единорог хотел было что-то возразить, но она продолжала. – И не спорь! Тебе нужнее!
— Что это?
— Зелье ментального восстановления, — ответил Даймонд, уже допив пузырёк. – Его ещё иногда называют зельем магии... помогает при магическом истощении и выгорании... – Единорог засветил рог в подтверждение своих слов, после чего снова заглянул в аптечку и добавил. – А это всё закинь куда подальше. Боевые стимуляторы нам даром не нужны.
— А за них же платят! – удивилась Эмеральд. – И после того, как та мисс Подстава Подстав заграбастала себе половину нашего бюджета, я так думаю, крышечки нам ой как понадобятся!
— У нас и так есть, что продать.
— Вообще-то, продавать-то нам и нечего. Твоими стараниями, кстати говоря. – Единорожка скорчила важную мину и прогнусавила низким голосом. – «Выкинь этот мусор, Эми, кому он нужен...» может быть, за него бы хоть что-то, да и дали!
— Так ты уже успела набить сумки заново в том рейдерском лагере, — парировал единорог, попутно левитируя мне одно из новых зелий. Наверное, он пытался залить мне него прямиком в рот, но, поскольку стоял спиной, немного промахнулся и чуть не попал прямо в глаз.
— Мы этим даже тех двухсот крышек не вернём! А нам ещё нужно на что-то жить!
Я сама ухватила парящий перед носом пузырёк зубами, быстро осушила и с облегчением вздохнула, когда мои ноги, наконец, вернули себе целостность.
— Наконец-то... а теперь бинты снимать можно?
— Если зажило – можно, — ответил светло-бежевый пони и вернулся к прерванному спору. – У нас всё ещё есть наш запас на чёрный день. Но если ты так хочешь, можешь найти ещё что-нибудь. Только учти: я твою добычу нести не собираюсь. Опять наберёшь центнер ненужного барахла – потащишь его сама.
Я вздохнула и прошла немного вперёд. Потом остановилась, обернувшись к остальным:
— Я, конечно, извиняюсь, но мы сегодня до Центра добраться планируем или как?
Заметка: новый уровень!
Новая способность: Ушки-на-Макушке. Хоть у вас и нет ПипБака, ваша внимательность лишь немного уступает ЛУМу. Вероятность заметить спрятавшегося или замаскированного противника при поиске возрастает на 20%.