Опасный роман лебедей
Глава 49
Небо было заполнено кристальными пегасами. Гослинг почувствовал, как его слабый дух поднимается точно так же, как поднималось бы его тело на восходящем потоке. Он взмыл в воздух. Более тысячи километров за шестнадцать часов способны вымотать пони. Ожидалось, что гвардеец с хорошей физической подготовкой сможет совершить подобный перелет, но Гослинг уже участвовал в сражении. Он был изранен, устал, его крылья были в порезах, а затянувшиеся проблемы с внутренним ухом немного затрудняли полет. От перепадов высоты и давления у него болела голова.
Пять центурий кристальных пегасов, или квинквагенариев, выстроились вокруг них. Гослинг не мог не испытывать гордости при виде своих братьев и сестер по оружию. При обычных обстоятельствах он был телеграфистом, служившим в кресле, но из-за недавних событий ему пришлось сыграть роль солдата.
Он взглянул на Тсс-а, под которым на перевязи висел Севилья. Тсс даже не выглядел уставшим. Это было несправедливо. Тсс не устал, не запыхался, и Гослинг подозревал, что драконий пегас, если бы ему понадобилось, мог бы лететь несколько дней, даже не нуждаясь во сне. Повернув голову, он посмотрел на капитана Хотспура. Капитан выглядел изможденным, усталым и отчаянно нуждался в отдыхе.
Перед ними вырисовывалась Кристальная империя. Отдых и расслабление должны были наступить в ближайшее время. Гослинг не был уверен, что он хочет сделать в первую очередь — поспать или поесть. Конечно, если учесть, как обычно все складывается, то, скорее всего, он окажется в лазарете раньше, чем что-либо из этого.
— Милостивые аликорны, это прекрасно, — сказал Севилья, щелкая фотоаппаратом. — Я никогда не был в Кристальной империи. Это потрясающе. Подожди… подожди, Тсс, мне нужно немного повыше… Я чувствую, что сейчас будет идеальный кадр!
Ничего не ответив, Тсс взмахнул крыльями, как у летучей мыши, наклонился вверх и по просьбе Севильи набрал высоту. Земной пони, выглядевший очень утомленным и с усталыми глазами, с новой силой устремился к возможности сделать идеальный снимок.
Идеальная возможность для снимка представилась. Из облаков вырвался белый жеребец-аликорн, несущийся с огромной скоростью. Гослинг сделал двойной взмах, растерялся, немного испугался, но потом понял, что перед ним Шайнинг Армор с крыльями, данными заклинанием. Это было одно из самых удивительных зрелищ, которые Гослинг когда-либо видел. Шайнинг Армор летел так, словно родился с крыльями.
Когда принцесса Кейденс приблизилась, рядовой Гослинг встал по стойке смирно или сделал все возможное для этого. Он был измотан. Чтобы стоять смирно, требовалось приложить немало усилий. Что-то в том, что он поставил копыта на землю, заставило его усталость обосноваться. Доспехи казались тяжелыми, они жали и натирали его в самых неподходящих местах. Он был потным, обезвоженным и умирал от голода.
Но он был еще и счастлив.
— Это неожиданно, — сказала Кейденс, приблизившись к нему. — Из всех предсказанных исходов именно принцесса Луна оказалась права.
Правая бровь Гослинга выгнулась дугой:
— Права?
— Мы обсуждали различные варианты исхода этой операции. Принцесса Луна предположила, что вы доставите свои депеши. Она была единственной из нас, кто предвидел такой исход. Лично я думала, что вы вернетесь в Кантерлот. — Кейденс остановилась и поднялась во весь рост. — Я ошибалась, как и принцесса Селестия.
— Я полон сюрпризов. — Гослинг позволил своей мордочке слегка улыбнуться, пока говорил. — Я также рад, что не подвел принцессу Луну. Она — крепкий орешек. Я до сих пор не знаю, как ее завоевать.
Улыбаясь, Кейденс кивнула, сделала шаг вперед и посмотрела капитану Хотспуру в глаза:
— Вы хорошо поработали, капитан Хотспур. То, что вы остались с рядовым Гослингом и лично позаботились о его безопасности, заслуживает похвалы. В вашем послужном списке значится, что вы грозный боец. Я, со своей стороны, хотела бы поблагодарить вас за заботу о нем, ведь я смогла успокоить принцессу Селестию, что все будет хорошо. Она сейчас вне себя от беспокойства.
— Я рад, что не разочаровал вас, — ответил Хотспур, склонив голову.
Услышав стук копыт, Гослинг повернулся и увидел Шайнинг Армора, теперь уже бескрылого. Шайнинг Армор двигался с медленным достоинством. Его доспехи имели зеркальную поверхность, и при виде идеальных, безупречных доспехов Гослинг почувствовал себя неопрятным и неряшливым. Его собственные доспехи были покрыты коркой крови и порошком для остановки крови. От него несло дымом, потом и, без сомнения, вонью. Ему было стыдно даже стоять перед Кейденс, и он ощутил внезапное, колющее, вызывающее панику чувство самоуничижения. Сейчас он был не слишком красив.
— Я отправила в Кантерлот сообщение о повышении в звании, капитан Хотспур. — Шайнинг Армор остановился перед изможденным капитаном. — Я доволен тем, как все получилось. Все прошло гораздо лучше, чем ожидалось. Насколько я понимаю, вы даже сделали несколько очень важных приобретений.
Капитан Хотспур на мгновение замолчал, его лицо было мрачным, а когда он заговорил, его голос был тихим и жестким:
— По правде говоря, сэр, именно рядовой Гослинг сохранил жизнь нашему самому важному пленнику. Бывший капитан Тарбиан… Я хотел, чтобы Тсс забил его до смерти на глазах у солдат, чтобы оставить у них неизгладимое впечатление, чтобы они знали, что мы делаем с предателями и отступниками. Наглядный урок.
— Я ценю вашу честность, капитан Хотспур. Пойдемте со мной. Нам нужно многое обсудить. Я должен знать все, что произошло. — Шайнинг Армор повернулся и посмотрел на Тсс-а. — Отведите Севилью в лазарет. Некоторые из этих повязок, похоже, насквозь пропитаны кровью.
Шайнинг Армор снова сделал движение, на этот раз он посмотрел на Гослинга:
— Ты тоже… иди с Тсс-ом. Пусть врачи осмотрят тебя. Ты выглядишь так, будто вот-вот упадешь от истощения. — Белый жеребец кивнул. — Вы свободны.
Все было почти кончено. Пора было пройти обследование и немного отдохнуть. Гослинг опустился на землю, и в этот момент его доспехи зазвенели. Он устало улыбнулся Шайнинг Армору и посмотрел, как Шайнинг Армор и Хотспур уходят.
В одиночестве Гослинг поглощал все, что мог запихнуть в рот. Ему не нужны были ни манеры, ни поведение — он был слишком голоден и слишком измотан, чтобы заботиться об этом. Его осмотрели врачи и выпроводили из лазарета. Севилья и Тсс остались.
Он выпил целую бутылку Кейденс~Колы, рыгнул так громко, что зазвенели тарелки на столе, а затем откупорил бутылку Луна~Колы. Содержимое бутылки исчезло в несколько глотков, Гослинг снова рыгнул, а затем с жадностью набросился на тарелку с холодными овощами и соусами. Ему не очень-то нравился шпинатный соус, но он был голоден. Он запихнул в рот палочки брокколи, моркови, сельдерея, цветной капусты и сладкого перца, несколько раз хрустнул ими и чуть не проглотил целиком.
Закусив губу, он почувствовал, что от сливочного шпинатного соуса его мучает жажда. Он откупорил крышку Селестия~Колы, опрокинул ее назад и позволил ледяной газировке проникнуть в горло. Слабый, немного горьковатый привкус тамаринда придал цитрусовому вкусу газировки еще большую сладость.
— Привет, миста Гус!
Было слишком поздно: Флурри Харт появилась в самый неподходящий момент. Гослинг разразился огромной отрыжкой, его губы скривились от боли, а ноздри раздулись. Маленькая годовалая кобылка засмеялась.
— Фу!
— Извини, — обратился Гослинг к Флурри, пытаясь соблюсти хоть какое-то подобие приличия. — Что ты здесь делаешь?
Флурри повернулась, выглянула из двери, посмотрела налево, потом направо, потом снова повернулась и посмотрела на Гослинга:
— Я сбежала от своей няни. С ней не весело. Скуууууууууучно!
— Хех. — Гослинг захихикал, когда Флурри подошла к столу. Он помог ей забраться на стул рядом с собой, и Гослинг обнаружил, что ему очень нравится эта маленькая кобылка. Он с нетерпением ждал момента, когда станет отцом.
— Я хочу быть гвардейцем, — сказала Флурри официальным голосом.
— Тебе нужен шлем, — ответил Гослинг, — иначе твои мозги разболтаются. Поверь мне, я знаю. Я только что участвовал в крупной драке и был рад, что у меня есть шлем.
Брови Флурри нахмурились, и маленькая кобылка выглядела очень серьезной. Она посмотрела на Гослинга сузившимися глазами, выглядела немного обиженной, а затем сложила передние ноги на грудь и надула нижнюю губу.
Усталый, но в хорошем настроении, Гослинг подтолкнул Флурри:
— Эй, не будь такой грустной. Я могу тебе помочь.
— Можешь?
— Думаю, да.
У Гослинга возникла идея. Вытянув переднюю ногу, он схватил хрустальную дыню. Взяв нож, он зажал его в щетке. Он вонзил его в дыню, сделал несколько быстрых надрезов, а затем положил ее на стол. Вскрыв ее, он вынул ложкой внутренности и принялся заглатывать сладкие, липкие, влажные куски желто-оранжевой дынной мякоти.
Флурри с интересом наблюдала за его работой.
Он прорезал в кожуре дыни несколько отверстий: два больших, идеально подходящих для ушей, одно маленькое, идеально подходящее для рога, а затем еще два. Затем он вырезал два изогнутых рога из оставшегося куска кожуры дыни. Он вставил концы в два отверстия, проверил их на прочность, убедился, что они держатся, и тут на его морде появилось усталое, измученное выражение удовлетворения.
С влажным звуком он надел дынный шлем на голову Флурри Харт. Шлем хорошо сидел, а два изогнутых рога придавали ему угрожающий вид. Спереди торчал ее щуплый рог. Она была готова к бою. Он сорвал крышку с Кейденс~Колы и протянул ее Флюрри, которая с восторгом приняла сладкий напиток.
— Мы, гвардейцы, пьем вместе. — Пока Гослинг говорил, он открыл еще одну бутылку колы, на этот раз Кейденс~Колы. Он поднял бутылку с розовой газировкой в знак приветствия крошечной принцессе, затем опрокинул ее в рот, отпил глоток и поставил бутылку на стол.
Флурри было трудновато держать бутылку, но Гослинг помог ей, и она выпила примерно четвертую часть, прежде чем ей пришлось вдохнуть воздух. Она задыхалась, втягивая воздух, чуть не подавилась, когда хихикала, а потом маленькая кобылка взорвалась от смеха, когда Гослинг изверг из себя очередную драконью отрыжку. Не желая оставаться в стороне, Флурри Харт разразилась собственной отрыжкой, которая оказалась весьма впечатляющей. Ее бутылка с колой зазвенела и расплескалась.
— Неплохо получилось, — сказал Гослинг кобылке.
— Рядовой Гослинг… что вы делаете?
Гослинг, обладавший прекрасным чутьем, чтобы понять, когда ему грозит опасность или неприятности, сейчас чувствовал, что находится в смертельной опасности. Он только что участвовал в крупном сражении и не чувствовал, что ему угрожает такая опасность, как сейчас. Его кровь стыла в жилах, а бедняжка Флурри выглядела так, словно знала, что тоже попала в беду.
— О-ой…
— О-ой, вот именно! — сказала Кейденс, нависая над парой. — Рядовой Гослинг… Хотела бы я знать, о чем вы думали! Она только сегодня утром принимала ванну! А теперь… теперь она вся липкая… Вы сделали шлем из кожуры дыни! О чем вы только думали? И вы дали ей сахар! Ты знаешь, что сахар делает с ней? Зачем ты это сделал?
— Она хотела вступить в гвардию, и я сделал ей шлем… она выглядела такой грустной!
— Грустный вид — это уловка… она может выглядеть грустной или счастливой по собственной прихоти… Гослинг… ты… ты… зачем ты…
— Ты выглядишь расстроенной, — сказал Гослинг тихим голосом, пытаясь успокоить Кейденс.
— О, тебе лучше поверить, что я расстроена!
— Это была всего лишь безобидная забава…
— Безобидная забава? Не тебе же ее купать! Ты знаешь, как трудно с ней управляться?
— Ну, она упоминала что-то о побеге от своей няни…
— И ты не думал о том, чтобы вернуть ее няне?
— Ну, нет, потому что она сказала, что ее няня скучная…
— Ее няня скучная, потому что ее няня ответственная! — огрызнулась Кейденс. — Она следит за тем, чтобы Флурри вела себя хорошо и была под присмотром!
— Мамочка капризничает, — пробормотала Флурри, одарив маму угрюмым взглядом.
Выражение лица Кейденс смягчилось:
— Мамочке сейчас очень тяжело. Ее маленькие пони в опасности. Происходят страшные вещи, Флурри. — Повернувшись к Гослингу, она издала прерывистый вздох и покачала головой. — Она выглядит довольно мило в своем шлеме.
Кивнув, Гослинг понадеялся, что внезапная смена настроения Кейденс повысила его шансы выбраться из этой ситуации целым и невредимым. Он глубоко вздохнул, и тут же в животе у него заурчало. Он все еще был голоден. Несмотря на то что он беспокоился о том, чем закончится эта ситуация, он осмелился снова начать есть.
— Флурри, дорогая, мама капризничает и по другим причинам… — Кейденс снова надулась и сделала шаг назад. — Ну же, Флурри, Гослингу нужно поесть и прийти в себя. Пойдем, искупаем тебя.
— Нет.
— Нет? — Кейденс, ошеломленная, посмотрела на своего непокорного жеребенка.
— Нет. Я охраняю сейчас.
Кейденс снова глубоко вздохнула:
— Правда?
— Агась.
— Очень хорошо, юная леди. Тогда караул. Вы должны присматривать за рядовым Гослингом, пока он выздоравливает. Но больше никакой газировки! — Кейденс постаралась нахмуриться, но в уголках ее рта затаилось что-то вроде улыбки. — А когда рядовой Гослинг вздремнет, ты примешь ванну, а потом и тебе пора будет вздремнуть.
— Аааааааааааааааа…
— Не смей жаловаться, ты легко отделалась, юная леди! — Кейденс топнула копытом, и Флурри замолчала. Она повернула голову и устремила на Гослинга напряженный, испепеляющий взгляд. — Что касается тебя… ты будешь наказан достаточно скоро. Только подожди, пока у тебя не появятся свои собственные. Ты получишь по заслугам, только подожди!