Лунный Беглец

Глава 20.

Это была очень особенная для меня глава. Экспериментальная, я бы сказал.
Так как глава являлась плодом эксперимента, я попросил помочь с ней вот этого автора: https://ficbook.net/authors/018ee822-9cae-74f0-8f9b-69e8314fb755
Со стихами мне также помог вот этот человек: https://ficbook.net/authors/8449268
Спасибо им обоим за помощь в написании этой главы.

Над Понивиллем ярко сияло Солнце, зависшее ровно в зените над милым маленьким градом Эквестрии. Небольшой город с домиками из соломенных крыш и редкими, но всепони любимыми и симпатичными достопримечательностями, сияющий своей простой, сельской красотой, сегодня был украшен больше обычного. Небо было кристально чистым от облаков, не мешая ни единому лучу освещать украшенные праздничными шарами и лентами дома.

Весь город сиял – и его жители сияли вместе с ним. Каждый пони был одет пышно и шикарно, надев свои самые лучшие наряды. Кобылки сверкали в изящных разноцветных платьях и золотых седлах, украшенных драгоценными камнями, жеребцы облачились в изысканные костюмы и роскошные шляпы и цилиндры. То, что пони Понивилля оставили на сегодня свою простоту и преобразились в этот день в еще более нарядную версию самих себя и еще больше обычного украсили свой милый город не должно было вызывать удивления. Ведь сегодня был знаменательный день!

Но, украшением города дело не ограничилось. Куда больше горожане украсили городскую ратушу и площадь перед ней. На ней были расставлены длинные ряды столов гигантским квадратом, на которых были выставлены длинные ряды пока еще пустых тарелок. Повсюду были протянуты праздничные ленты, развешаны рвущиеся к небесам разноцветные шары, а на видном месте была выставлена трибуна для выступлений и концертов. Главное и самое большое место сбора пони во время собраний и праздников, один из которых проходил сегодня, был украшен весь в золотых и белоснежных тонах, сверкая ярче радуги в этот день. Да, несомненно, пони Понивилля расстарались из-за всех сил, чтобы их город сегодня блистал, в такой замечательный день.

Изнутри городская ратуша, также использующаяся в особые дни, включая этот, для собраний и проведения праздничных мероприятий, выглядела ничуть не хуже, чем снаружи. Просторный зал был увешан колокольчиками, всюду были повязаны пышные разноцветные банты. На столиках были выставлены вазы, наполненные вкусно пахнущими цветами. Да и на вкус языка они тоже были очень даже ничего. От входа в мэрию была протянута красная дорожка, идущая к возвышению в центре зала. Вдоль нее рядами были уложены мягкие подушки нежных синих цветов, набитые мягким пухом. На них уже вовсю усаживали свои крупы разодетые в своих лучших нарядах горожане, во все глаза смотрящие на главных виновников торжества. Именно ради этих двух пони город сегодня блистал, облачившись в праздничные одежды. Именно их деяния сделали этот день особенным. Ведь это была свадьба!

Напротив друг друга у гигантского свадебного торта стояли жених и невеста. Свити Белль, а именно она брала в мужья сегодня своего особенного пони, была облачена в пышное белоснежное свадебное платье, ровно в тон ее ухоженной шерстки. Свадебная фата покрывала ее прелестную голову, ниспадая по гриве и закрывая полупрозрачной тканью мордочку. Через отверстие в головном уборе блестел тщательно наполированный маленький, но изящный рог.

Мун Рунавей, будущий счастливый муж и отец, а пока еще только жених, во всем был противоположен своей любимой невесте. Мун был одет в черный костюм с синим бантом у горла, его отросшая грива была уложена волосок к волоску в ровные пряди. Правда, костюм с трудом облегал его пухлое, покрытое толстым слоем жира тело. Жеребец отъелся не хуже поросенка и теперь щеголял откормленными щеками, упитанными боками и здоровенным крупом, все таким же пустобоким, как не странно было видеть отсутствие Знака Отличия у взрослого жеребца. Не менее толстые и мясистые ноги поддерживали это отъевшееся тело и словно даже копыта поблескивали не потому что были тщательно отполированы на праздник, а от жира.

Смотря на своего прекрасного суженного, Свити Белль с нежной улыбкой, скрытой под фатой, погрузилась в воспоминания. Как она проводила девичник со своими лучшими подругами, Эппл Блум и Скуталу. Последний день незамужней жизни единорожки проходил в ее доме и комнате. Втроем кобылки уединились, чтобы всласть посплетничать друг с другом в небольшой уютной компании, прежде чем их поглотит большой праздник.

— Свити Белль, я так рада, что ты берешь в мужья Муна Рунавея! – Заявила с гордостью за подругу Эппл Блум, помогая невесте надеть на ноги прелестные золотые накопытники. – Вы идеально подходите друг к другу.

— Да, я с самого начала знала, что вам суждено быть вместе. – Поддакнула Скуталу, выплевывая расческу, которой только что прихорашивала хвост Свити. – Уже по тому, как он стал почти сразу же с нашего знакомства внимательно смотреть на твой рог, все было очевидно. Он влюбился в тебя по уши.

— Ох, Скуталу, не смущай меня такими неприличными вещами. – Покраснела невеста, что было видно даже сквозь закрывающую ее мордочку фату. Закончив облачать Свити, Эппл Блум пододвинула к ней зеркало, давая возможность единорожке оценить свой внешний вид и наведенный лоск. Примерка нарядов перед праздником шла полным ходом. Кобылка хотела выглядеть идеально в столь важный день и ни одна мелочь не должна была выглядеть плохо в ее внешности.

Конечно, Мун Рунавей любил ее вовсе не за внешность. Но это не значило, что ей стоит пренебрегать, вовсе нет. Не за нее он полюбил ее, но она привлекала его первый взгляд, с которого они полюбили друг друга. Зажмурив глаза, уже взрослая кобыла, не кобылка и не кобылочка, погрузилась в сладкие воспоминания о тех часах, которые она проводила со своим ненаглядным жеребчиком.

— Скоро мы навсегда будем вместе. – Вздохнула Свити про себя. – Мы будем проводить вместе каждый день и каждую ночь, уделяя все внимание друг другу. Это будет чудесная жизнь.

— Как, кстати, прошло твое первое свидание с Муном Рунавеем наедине? – Поинтересовалась Эппл Блум, не давая утонуть любующейся собой в зеркале невесте окончательно потонуть в романтических воспоминаниях. – Ты так нам и не рассказала о том, каким оно было.

— О, это было чудесно! – Ответила белоснежная пони в белоснежном платье, медленно и аккуратно поворачиваясь к подругам. Подружки невесты уже тоже закончили облачаться, но, заметно проще. Эппл Блум оделась в платье кремового цвета, украшенного рисунками цветов. Скуталу в честь праздника также отбросила свою “простоватость” и облачилась в пурпурное платье, тоже украшенное цветочками в тон ему. Еще подружки невесты связали себе венки, которыми украсили свои головы. Достаточно красиво, чтобы оттенять внешность невесты, но не настолько, чтобы затмить ее. Идеально.

— И как именно? – Спросила нетерпеливая Скуталу, видя что подружка ушла мыслями куда-то далеко и отвечать не спешит. Не то чтобы ее прям интересовали все эти романтические вздохо-воздыхательные штучки, но все же, пегаску мучало любопытство.

— Он пригласил меня встретиться ночью в городском парке, под светом Луны. – Стала рассказывать о своем сладком опыте Свити Белль. – Он такой романтичный. Мы долго вместе гуляли в темноте, Мун Рунавей так мило восхищался красотами природы. Ему нравилась каждая травинка, что встречалась на нашем пути. Восхищался каждым вздохом свежего приятно прохладного воздуха, что входил в мои легкие. Он милашка, так рассыпался изысканными комплиментами.

— А потом мы вместе кушали сладкие тюльпаны с клумбы. Мой любимый нашел для меня отличную нетронутую рассаду. Мы сидели вместе, кушали и любовались звездами. И много разговаривали. Он такой умный, такой интересный собеседник. Столько всего знает, столько всего может рассказать. Он постоянно читает и у него широкий кругозор. И слушатель из него тоже замечательный. С таким вниманием он слушает меня, смотря на меня и нежно прижимаясь ко мне боком….

— Ясно-ясно, все, мы все поняли. – Поспешила Скуталу прервать поток этого приторно-сладкого романтического сиропа. Было и так понятно, что слушать эти речи можно было долго-долго, а суть их была ясна и так. Мун Рунавей просто замечательный пони, романтичный, умный, обходительный и так далее. – Скоро уже будешь каждый день и каждую ночь проводить со своим особенным пони. Вместе жить в одном доме и все такое.

— Да, у нас будет свой собственный, отдельный дом. – Не обратила никакого внимания на кислые нотки в голосе пегаски Свити Белль. Романтические фантазии и мечты лишь еще более проникли в ее разум. – Большой, двухэтажный. Он будет стоять на краю красивого леса, рядом с прудом. У нас будет свой садик с прекрасными и вкусными цветами. Мы будем гулять среди деревьев, радующих глаз зеленью своей листвы и дышать свежим, кристально чистым воздухом. А по вечерам сидеть вместе у теплой печи и читать книги, говорить о магии, о полетах, обсуждать вкусную еду, рассказывать друг другу интересные и смешные истории. И нежно обнимать друг друга ногами, даря друг другу тепло наших тел.

— Я так рада за тебя, Свити Белль. Ты наша самая лучшая подруга. – Пустила слезу радости Эппл Блум, смотря на витающую в облаках подругу. Это было так здорово, что белая пони нашла счастье всей своей жизни! – Я даже немного тебе завидую. Мун Рунавей – замечательный пони. Вы с ним отлично смотритесь вместе, уверена, он будет прекрасным мужем. Надеюсь, у меня будет точно такой же, такой же умный и начитанный жеребец, как Мун Рунавей.

Так, в обсуждениях будущего мужа и его достоинств и прошел девичник. Всласть насплетничавшись и закончив перетирать все косточки главному жеребцу этого дня для всего города и главному жеребцу всей жизни Свити Белль, кобылы отправились на свадьбу. И вот теперь, она стоит и смотрит на своего ненаглядного Рунавея. Ах, как он вырос, как стал красив! Какой он стал пухленький, жирненький, такая красивая тучка! Его мама хорошо откормила его. А она будет кормить еще больше! Каждый день она будет кормить его сочным, толстым поросенком и с каждым днем Мун будет все больше и полнее, набирая вес и становясь все более очаровательным. Она уже представляла, как он сидит на подушечке за столом, как она подает свежеприготовленную свинину и говядину. А ее милый и обожаемый уплетает все, что она наготовила за обе щеки. Ох, семейная жизнь обещала быть такой прекрасной!

Но это скоро, уже завтра. А сегодня – праздновать! Пони уже расселись по местам, ожидая начала церемонии. Два десятка перевертышей играли на трубах и барабанах бодрый свадебный марш, под который так и хотелось топать ногами в такт музыке. Дирижером этого чудесного оркестра было поразительное существо, словно составленное из частей тел множества разных существ. Ростом выше чем Принцесса Селестия, голова у него была отдалено похожей на лошадиную, на которой справа рос рог оленя, а слева козла, а также два непропорциональный размера глаза вкупе с козлиной бородкой и единственным острым клыком. Дополнял образ драконий хвост с кисточкой на конце, а также две абсолютно разные лапы. Левая лапа у него была орлиная, а правая львиная и в ней он сжимал изящную палочку дирижера, которой он помахивал, направляя оркестр. Несмотря на свое крайне поразительно хаотичную тело, существо, известное под титулом Лорда Хаоса и именем Дискорд, было одето в костюм тройку... Давно забытый главным виновником этого торжества костюм... И при этом, продолжая дирижировать оркестром, Дискорд искоса бросал на пегаса хитрый взгляд своих разноразмерных глаз...

Только Рунавей не обращал на это никакого внимания, полностью будучи прикованным взглядом к своей суженной. А Лорд Хаоса, с каждым новым взмахом палочки, заставлял с той слетать разноцветные лучи света, цветные пузыри, радужные облака, которые, словно обладая собственной волей, располагались возле украшений внося в общую композицию капельку... Хаотичности. И, несмотря на свою природу, все это окрашивало атмосферу свадьбы в нечто еще более невообразимо красивое.

— Свадьба-свадьба-свадьба-свадьба! – Пела королева Кризалис, выступая солистом свадебного оркестра перевертышей. Мать роя перевертышей выглядела традиционнее некуда, не став наряжаться на праздник, ограничившись своей неизменной маленькой черной короной с бирюзовыми жемчужинами на ее кончиках. Но праздничное настроение, зато она дарила как никто другой, распевая свою прекрасную свадебную песню. – Свадьба-свадьба-свадьба-свадьба!

По бокам от молодожёнов стояли друзья и подружки жениха и невесты, одетые в свои лучшие наряды. Снипс и Снейлз, правда, больше всего смотрели именно что на подружек Свити, чем на что-либо еще. Два друга-единорога, сами одетые в костюмы с цилиндрами на головах, вовсю пялились на разодетых в красивые платья Эппл Блум и Скуталу. Кобылки в ответ лишь слегка улыбались и миленько отводили свои очаровательные большие глаза, словно смущаясь внимания жеребцов. Но, нет-нет, да возвращая взгляд на тощего высокого золотистого жеребца и его толстого низкорослого бирюзового друга.

Пока жених и невеста влюбленно смотрели друг на друга, а их друзья и подружки перебрасывались кокетливыми взглядами, все остальные пони-гости уже вовсю веселились, даже решив не дожидаться начала официальной свадебной церемонии. Многие уже, не сходя с подушек, кушали сочные стейки или грызя нежные ломти мяса, удерживая в передних копытах столовые приборы в виде ножей или вилок. Слышались просьбы передать салаты с одного конца стола на другой, добавить в бокалы выпивки, кто-то выудил непонятно откуда очередную бутылку с напитком и рядом с этим пони послышалось одобрительное гудение, подхваченное всеми, когда кто-то принес с улицы целую гору аппетитно пахнущего шашлыка, который еще не был снят с шампуров и от которого все еще шел пар вместе с умопомрачительным запахом. Некоторые, успев насытиться, вставали или соскакивали со своих мест и бросались танцевать, забавно скача на задних ногах, без всякого стиля и изыска, зато очень зажигательно, аж искры летели из под копыт.

Но Принцесса Селестия, которая руководила церемонией бракосочетания, не обращала на такие мелочи никакого внимания. Мудрая аликорн лишь стояла рядом с молодоженами, наряженных в свадебные наряды. С воистину материнской улыбкой она наблюдала за новобрачными, а сердце ее пело, видя, как любят друг друга эти двое. Казалось, для них двоих нет в мире нипони нет, кроме них самих. Воистину, они были созданы друг для друга!

Она не обратила никакого внимания ни на разыгравшийся вовсю оркестр, в котором внезапно послышались звуки странных, неслышимых нипони, да и другими расами Эквуса тоже, музыкальных инструментов, что уже практически гремел словно гром на всю округу, а также внезапно сменившейся голос поющего, что с нежного женского внезапно стал несколько грубоватым мужским... И вместо песен певучего эквестрийского языка теперь вместе с музыкой слышалось нечто совершенно иное... Что впрочем не мешало все большему количеству пони впадать в танцевальный раж, под неизвестную песню на неизвестном языке, которая впрочем все набирала и набирала обороты вместе с громкостью и глубиной музыки издаваемой оркестром.

Но даже так, все еще достаточное количество пони не обращали на это никакого внимания, как, например, родственницы влюбленных. Флаттершай и Рарити стояли бок о бок друг с другом, прижимаясь телами, стараясь сдержать слезы радости. Их малыши выросли, стали такими большими, такими… счастливыми. И они нашли свою любовь, как того и хотели. Это было прекрасно. И, что тоже было важно, теперь и Элементов Доброты и Щедрости связывала еще одна нить, не только совместные походы в спа-салон и дружба.

Теперь они стали родней друг другу. Теперь они будут сплетничать о том, как ведет себя Мун в отношении Свити, что он делает для нее и прочие другие радости семейной жизни. Вместе они будут давать наставления молодым пони, помогая наладить семейный быт. Рарити будет регулярно приходить в гости, чтобы навестить свою младшую сестру, когда она переедет жить в дом Флаттершай. Вместе они будут обедать, смотря на маленькую кроху, которую растят Мун Рунавей и Свити Белль, даря, на радость подругам, всю свою любовь и заботу маленькому жеребенку.

Сам Рунавей, смотря на спрятанную за свадебной фатой любимую, невольно и сам погрузился в сладкие мечты. Правда, далеко уйти мысли его фантазий не успели. Оркестр достиг апогея и...

Рунавей резко поднял взгляд, наткнувшись на совершенную другую картину, нежели мгновенье назад. Внутреннее помещение ратуши странно вытянулось в длину, задние столы и пони растянулись, а за окнами местность преобразилась до неузнаваемости. Небо, виднеющееся через окна, из ярко-синего стало смесью невообразимых ярких фиолетовых, розовых и золотых цветов. Оркестр вместе с дирижёром пропал, но музыка продолжала грохотать в пространстве очень отдалено знакомую мелодию и песню. Вокруг понивилльских домов внезапно пошли трещины, причем никакого грохота и тряски не было и в помине, а потом оттуда ударил ярчайший белый свет. И прежде чем зажмурить глаза, Мун успел заметить, что стоящая рядом с ним его возлюбленная, его и друзья и подруги, а также Принцесса Селестия не обратили абсолютно никакого внимания на происходящее.

Вспышка резанула даже по рефлекторно зажмуренным глазам. Открыв их и судорожно проморгавши, он понял... Что ничего не понял. Стены ратуши как и все присутствующие исчезли, дома Понивилля летали в пространстве на земляных островах... Сам он тоже стоял на одним из таких островков. Подойдя к его краю, он медленно и аккуратно глянул вниз...

Пространство за обрывом причудливо танцевало, изменялось и переливалось самыми разнообразными и невообразимыми цветами. Лучи света, берущиеся непонятно откуда, сворачивались многомерными спиралями, которые взрывались и обращались в шарики, а те лопались и превращались в конфетти. Огромное количество, громадных и не очень, кусков скал парило в пустоте. На каждом из них находились невероятно странные растения, непривычных взгляду форм, размеров и цветов. Некоторые скалы были перевернуты и растения на них росли вверх тормашками, но по видимому, никаких неудобств не испытывали. Иногда среди остров порхали чайники... Или книги... С глазами...

Внезапно послышался нарастающий и быстро приближающийся сзади гул и не успел Мун обернуться, как над ним пролетел огромный холодильник, который врезавшись в один из островов взорвался красочными фейерверком. Стенки холодильника, что разлетелись в разные стороны от столкновения и взрыва, вдруг столкнулись с лучами света, вытянулись и свернулись в длинные трубки с острыми верхушками и устремились вверх, полыхнув огненными хвостами. Выпавшие из холодильника фрукты зависли в пространстве, обзавелись конечностями в виде лап, надели на себя прорезиненные маски с длинными шлангами и красными линзами, достали из-за своих спин музыкальные инструменты и заиграли какую-то громыхающую мелодию. А затем вскочив верхом на цветы, листья который превратились в колеса, унеслись в неизвестность, крича какой-то боевой клич.

В этот момент к острову, фыркая и постоянно шипя паром, буквально по воздуху подъехал паровоз. Только очень странный, квадратной формы, без выхлопных труб и со странными металлическими палками, торчащими из крыш. Над кабиной машиниста находился огромный фонарь, магический свет которого бил лучом далеко вперед. Остановившись на окраине летающего острова, где стоял Мун, из него вышел темно-зеленый пони-кондуктор, в темной куртке с красными полосами, а также довольно увесистой сумкой, который перед собой в копытах удерживал странное массивное устройство.

— Билет за проезд предъявите пожалуйста.

Мун невозмутимо вытащил из кармана из ниоткуда взявшихся на его теле штанов розовый листок, на котором была написана дата, а также куда и откуда он направляется и протянул его проверяющему. Тот совершил перекат, обзаведясь во время его выполнения огромной красной фуражкой и приблизившись к Рунавею, взглянул на билет. Удовлетворительно хмыкнул, он поставил печать копытом.

— Приятной поездки. – Произнес кондуктор и подхватив массивную секиру, уселся верхом на ржавую металлическую бочку и покатился на ней вперед.

Мун спокойно зашел в поезд и облокотившись на стенку остался в тамбуре, достав из-за спины книжку. За ним с шипением закрылись двери и поезд стремительно двинулся вперед.

Раскрыв на нужной странице книгу, он удовлетворенно отметил, что буквы кинулись в пляс. Захлопнув ее, он недолго понаблюдал за проносившимся за окном хаотичным пейзажем и хотел уже двинуться дальше по вагону, как поезд вдруг остановился и открыл двери. Выйдя из вагона, он посмотрел на пятиэтажное здание, перед которым стоял ларек с мороженным.

Правда, зданием это можно было назвать с очень большой натяжкой. Серая, пыльная коробка, лишенная хоть каких-либо украшений, присущих домам пони. С узкими, зарешеченными окнами и с узкой и высокой дверью. Подойдя к ларьку, выглядящему на фоне унылого разваливающегося строения, как бриллиант среди нечистот, он бросил взгляд на клоуна за прилавком и осмотрел ассортимент, предлагаемый продавцом.

— Разрешите мне «сахарную трубочку»? — Наконец произнес он, решив взять себе пожевать вкусненького.

— Без проблем. С тебя семьдесят битс.

Достав кошелек из под крыла, пегас отсчитал нужную сумму и положил три монеты разного номинала рядом с кассовым аппаратом. Клоун пробил трубочку сделанную из сахара, со звоном открыл кассовый аппарат и протянул пегасу чек.

— Приятного аппетита. – Безэмоционально пожелал разрисованный человечек, не уступая в этом даже самым цветастым пони.

— Спасибо. — Ровно ответил Мун Рунавей в тон ему и закинув ту в рот на манер соломки, двинулся дальше по городу. Немного попетляв по улочкам, он подошел к громадной двери открыл её и зашел в горящий белым светом прямоугольник и оказался на очередном летающем острове.

Первое что бросилось в глаза Муну, это огромное, уходящее ввысь и раскинувшее вокруг себя ветви огромное дерево. Задрав голову, он смог разглядеть почти на самом верху странную конструкцию, что сверкала и переливалось золотистым светом. Чуть ниже, на двух больших ветках по центру дерева, уходящих в противоположные друг от друга стороны, висели два светильника. Левый горел холодным синим пламенем, в то время как правый, в противовес своему собрату, горел ярким желтым светом.

А прямо под деревом... Только сейчас маленький пегас заметил, что на острове он не один. Под деревом располагался огромный и, что самое удивительное, вполне себе обычный стол. Четыре металлические ножки, на которых располагалась гладкая белая поверхность.

Во главе стола восседал сам Дискорд. Его часть стола была огорожена небольшой ширмой, на которой был изображен черный дракон, явно не эквестрийский, потому что он с оскаленной пастью улетал от полыхающего за ним внизу то ли замка, то ли города, то ли крепости.

Сам же Лорд Хаоса с хитрой улыбкой глядел на других сидящих за столом, ловко вращая в орлиной лапе два двадцатигранника и иногда бросая взгляд на стол. Что там находилось Мун не видел, слишком уж высоко располагался стол относительно его роста. В то время как все присутствующие и вовсе казались ему гигантами. Там, например, над Дискордом, который точно был больше своего обычного размера, на довольно большой ветке, расположился рыжий кот, размером с пони, а то и больше, с непропорционально большой головой относительно тела, длиннющими усами и большими глазами, которые сейчас были закрыты. Судя по всему – он спал.

Рядом с Дискордом сидел седобородый, уже явно немолодой мужчина-человек, одетый в двухцветный камзол. Одна его рука удерживала простой лист бумаги с каким-то таблицами, а другая лежала на посохе, навершие которого было изображено в виде кричащего лица. Он задумчиво глядел то на стол, то на лист и похоже о чем-то усиленно думал.

Рядом с ним сидел... Еще один человек? Ну, две руки, две ноги и одна голова говорили именно об этом. А точно определить его принадлежность к роду людскому мешала броня, в которую он был закован с головы до пят и которая своим видом не была похоже ни на что виденное Муном ранее.

Блестящие темными стальными отблесками части брони, которые при более внимательном взгляде едва заметно поблескивали золотистой напылением, массивные наплечники, налокотники, своеобразный и довольно странный щит-наруч, шлем и маска, при взгляде на которую почему-то бросало в дрожь. Наверное потому что под ней совсем не было видно лица... А лишь пустые провалы глазниц, за которыми царила лишь тьма. Да и сама стилизация в виде довольно жуткого черепа не прибавляла спокойствия.

С другой стороны стола находился самый натуральный призрак, сошедший словно из самых страшных кошмаров. Закутанный в черные тряпки, с глубоким капюшоном на голове, под которым ничего не было видно, он не имел ног и буквально парил рядом со столом, удерживая в бледных, почти серых, покрытых струпьями, руках...

Мун моргнул, но картина не изменилась. В руках призрак держал лист бумаги и карандаш и что записывал.

Стоило Рунавею только обвести всех присутствующих в этом месте взглядом, как до этого спящий на ветке кот медленно приоткрыл свой левый глаз и скосил его на маленького пегаса. А затем широко улыбнулся и зевнув огромной пастью, лениво бросил:

— Р-р-разве сегодня к нам на игру должен был кто-то из твоих заглядывать?

— Ты о чем, котяра? – Спросил Лорд Хаоса оторвав взгляд от чего-то находящегося на столе и посмотрев на кота. Тот качнул головой в сторону замершего Муна, который был поражен от сюрреализма происходящего и реагировал на все с заторможенностью. А тем временем Дискорд перевел взгляд с кота на него.

— А. – Усмехнулась химера. – Это ты, «фундаментальный». Ты чего тут забыл?

— Не сказал бы, что он «фундаментальный», коллега. – Также оторвав взгляд от листа, посмотрел на него немолодой мужчина, сидящий слева от Лорда Хаоса. – Впрочем... Судя по тому что я вижу, он скорее из приближенного к нему, нежели из него самого.

— Ты уверен? — спросил его Дискорд.

— Это приходит с опытом, коллега. — Улыбнулся человек. — Да и насмотрелся я на таких в свое время, а там и научился видеть маленькие, почти незаметные на общем фоне детали, которые отличали их друг от друга.

— Доверюсь вашему виденью. – Кивнул Дискорд и вновь обратился к пегасу. – Может, сыграешь с нами? Нам как раз не хватает пятого игрока.

Тем временем на него скосил взгляд третий сидящий за столом, слегка повернув в сторону Муна голову. И под тяжелым взглядом темных провалов глазниц маски, за которыми не было видно глаз собеседника, а лишь клубилась космическая тьма, маленькому пегасу стало жутко неуютно и страшно.

— Пф, этот слабак? Он серьезно нам нужен?

— Но-но дружище. – Погрозил ему пальцем Дискорд. – Ты, видимо, забываешь у кого гостишь.

— Согласен, этот мирок ему подходит просто идеально. – Фыркнул в ответ тот, вновь переводя взгляд на стол. – В моем бы он и минуты не продержался.

От его голоса будто содрогалось само пространство вокруг, эхом отдавая где-то в груди. Да и сам тон был буквально пропитан льдом и презрением к маленькому пегасу.

— Ну, знаешь, тут один товарищ, как раз из твоей братии, тоже успел здесь проставиться. Только на три десятка дверей левее. — Произнес Дискорд, выуживая из четвертого кармана, шестнадцатого подпространства через седьмое измерение граненный стакан и стеклянную бутылку с каким-то прозрачным напитком.

Откупорив ее, он щедро плеснул себе жидкости и выпил стакан, отбросив аморфную массу напитка в воздух, которая обзаведясь глазами, сформировалась в воздушный дирижабль и отправилась покорять дальние горизонты.

— А ты про этого... – Вновь фыркнул пугающий и закованный в броню человек. – Видел его, загубленный потенциал. Хотя может что-то стоящее из него и могло бы выйти. Да и знаешь, ко мне то эти «фундаментальные», да и не только они, постоянно попадают. – Пророкотал он недовольно. – Повезло еще, что меня особо не беспокоят. А если и беспокоят, то достаточно быстро отстают.

— Повезло тебе, что я могу еще сказать. – Усмехнулся мужчина. – Впрочем, раз ты попросился к нам, за те шесть тысяч лет, ты явно успел заскучать.

— Есть такое, — Кивнул головой воитель с какой-то обреченной ноткой в голосе.

— Вот вы конечно... Счастливчики, а мне думаете легко? – Закатил глаза Дискорд. – Ладно нам их хотя бы прямо оттуда не швыряют на постоянке, но проделывать дыры в другие и швырять оттуда, да за милую душу! Кто только тут не бывал, да и...

В этот момент они все разом повернулись в одну сторону и даже снова задремавший кот, приоткрыл один глаз и повернул голову в одну им известную сторону. Мун также посмотрел туда, но кроме все еще переливающегося всеми цветами фиолетового горизонта ничего не увидел. Ну и еще летающих кусков скал и островов, все с такими же хаотически-безумными пейзажами и порхающими между ними существами в лице книг, чайников, вешалок, что дрались друг с другом проводами, чайных пакетиков, которые играли на гитарах и синтезаторах... Ничего странного в той стороне куда сейчас смотрели все присутствующие не было. Не считая правда всего остального.

— Еще один. – Устало протянул Дискорд.

Призрак что-то едва слышно прошелестел.

— К дождю значит. – Усмехнулся в ответ на это мужчина.

Воитель чуть приподнял голову и презрительно фыркнул:

— Опять эти... – Дальше он прорычал что-то невразумительное, на незнакомом Муну языке.

— Попрошу воздержаться от таких слов! – Тут же воскликнул Дискорд, повернувшись к нему.

— Ты прекрасно знаешь мое отношение к «ним»! – Рыкнул тот в ответ. – Они даже презрения не заслуживают!

Атмосфера мигом сгустилась, став какой-то чересчур тяжкой. Дискорд с грустно-задумчивым видом глядел в стол, продолжая вращать двадцатигранники в лапах, воитель также вращал в руке... Точнее над рукой как обычные шестигранники, так и четырехгранники, двенадцати и двадцатигранники, заставляя те выделывать замысловатые фигуры в воздухе.

— А сколько их еще будет. – Мяукнул кот, вновь закрывая глаза.

— А ведь и правда. – Тяжело вздохнул Дискорд. – Тут один мой неразумный «коллега» пару товарищей прямо из фундаментального мира вырвал. Не скажу что это что-то удивительное, сами все прекрасно знаете, но вот реализация...

— Погодите коллега, это случаем не те о которых я думаю? — спросил мужчина, вопросительно глянув на Лорда Хаоса.

— Именно они, коллега.

— Слышал. Выдернуть тех вот так вот сходу... До оборота и очистки... Да даже не обязательно очистки, но до оборота... — Он покачал головой. – Вверх идиотизма.

— Ага, теперь невероятные линии невероятностей там окончательно сошли с ума, что даже один наш общий знакомый товарищ, обожающий все постоянно планировать, сломал там голову. Он мне по секрету сказал, что из всех бесконечных вариантов развития событий, основой окончательно смазался, а несколько линий даже отобразятся на обратной стороне, в нескольких случаях развязывая там огромную войну.

— Надеюсь ему хватит ума до этого не довести. – Выдохнул мужчина.

— Ладно, что-то мы и вправду отвлеклись, — Вновь улыбнулся Дискорд, — Пожалуй, вернемся к нашей игре. Так ты с нами? – Вновь обратился к Муну Дискорд.

В этот момент дернулся призрак, слегка опустив лист бумаги. И внезапно человек в броне расхохотался. Его смех, загремел, словно гром по округе, заставив пегаса испуганно вздрогнуть, в то время как Дискорд и сидящий рядом с ним мужчина скривились.

— Ну зачем такие слова произносить, Игорь? – Произнес недовольно Дискорд, взглянув на призрака.

— Соглашусь с коллегой, это было довольно грубо. – Протянул мужчина, глубоко вздохнув.

— Жаль, что с тобой я познакомился лишь недавно! – Все еще пытаясь справиться со смехом, ответил пугающий Муна человек. А человек ли? – И как жаль что, таких как ты, нет у меня на Родине! Ты мне определено нравишься, а такое, поверь мне на слово редкость. – Призрак что-то прошелестел, вновь вызвав у него приступ хохота.

— Ладно, ну-ка. — Дискорд щелкнул пальцами и Мун оказался за столом... Между призраком, от которого несло холодом и закованным в броню воином, от которого разило морозом еще сильнее. Но, несмотря на это, особо дискомфорта он не ощутил. Но словно этого мало, он оказался прямо напротив Дискорда, который смотрел на него такими хитрыми глазами, что в них можно было разглядеть пляшущих чертей.

На самом столе была разложена карта. А карта ли? Уходящее словно в стол пространство в виде сферы, внутри которого был целый  мир! Реки, озера и моря синими пятнами и линиями располагались на земле, ландшафт, что с высоких, заснеженных гор перетекал в равнины, на которых находились поля, на которых трудились рабочие. В деревнях и городах, соединённых дорогами также были видны многочисленные существа, что жили своей жизнью, а по дорогам двигались торговые караваны, как по морям двигались торговые флоты. И все было слишком…. Слишком настоящим. Реальным. Стоило немного сфокусировать взгляд на какой-либо точке, как будто её приближало к нему, заставляя смотреть все же издалека и сверху, но гораздо ближе, чем изначально. На небольшой высоте над картой летали маленькие пушистые облачка, между которыми пролетали стаи птиц, а где-то пролетел натуральный дракон, отбросив огромную тень.

— Итак. – Дискорд щелкнул пальцами и создал себе листок бумаги и карандаш, — Для начала, ты должен выбрать расу. Свою возьмешь или дать тебе выбор?

— Коллега может еще выбрать абсолютно случайную расу для тебя, — Вдруг произнес мужчина, — Если ты конечно этого захочешь. Это внесет в нашу игру немного... Неопределенности и... – Он покрутил рукой. – Хаоса.

— Я возьму свою. – Произнес Мун после небольшой паузы.

— Отлично! — Дискорд поднял лист, но пегас успел заметить хитрую улыбку, что появилась на его морде, когда он дал ответ. – Так и запишем: раса — че-е-е... ло-о-о...

— Пиши что я пони. Кем я был раньше – неважно. – Отрубил Мун Рунавей, покачав головой. – Теперь я пони племени пегасов и это уже не изменить. Надо привыкать к новой жизни.

— Ну, пегас, так пегас. — Пожал плечами Дискорд. – Дальше, предыстория. У нас есть Небесный Странник. — Кивок в сторону воина, — Древний пробужденный Архимаг. – Мужчина усмехнулся, — И... Еще есть Игорь. Игорь это просто Игорь.

Призрак опустил листок и что-то прошелестел, чтобы потом вновь начать что-то в нем писать.

— Тебе же я предлагаю историю... – Дискорд побарабанил пальцами по столу, затем огляделся по сторонам и задержав взгляд на горизонте, щелкнул пальцами, с которых посыпались искры и радостно повернушвись обратно произнес. – Первопроходец! Звучит? – И не дождавшись ответа он сам же ответил. – Как по мне звучит! – Он что-то начал усиленно записывать в листке.

— Так, это сюда, это туда, это мы уберем, а здесь подкрутим, тут статов накинем, тут пассивку дадим. – Бормотал он, иногда бросая взгляд на пегаса, который лишь непонимающе смотрел на все эти телодвижения, смысл которых от него явно ускользал. – Эту черту добавим... А эту наоборот уберем. Ну вот и все! – Наконец провозгласил Лорд Хаоса. – Но чтобы присоединиться к нашей игре, ты должен пройти небольшое испытание, чтобы мы могли удостовериться, что ты нам подойдешь.

— Ставлю пять тысяч кредитов, что не пройдет. – Тихо произнес воитель, наклонившись к призраку и бросил на стол пять маленьких золотых слитков.

В ответ призрак что-то прошелестел и махнув рукой вывалил из рукава жестом заправского фокусника с десяток золотых монет, которые были раз в пять больше знакомых Муну битсов.

— Итак, да начнётся выбор испытания! — провозгласил Дискорд и резко крутанул возникшее рядом с ним «колесо фортуны». – И нам выпадает...

Только вот их внезапно прервали. Колесо разлетелось в клочья от ударившего в него синего луча, а за ним обнаружилась явно рассерженная Принцесса Луна, которая вышла из круглого темного портала.

— Дискорд! – Крикнула она Королевским Кантерлотским Гласом, да так, что вся «живность» в округе бросилась прочь. Кроме разве что кота, который даже на нее не посмотрел, продолжив спать на ветке дерева.

— Принцесса Луна, дорогая, разве ты не знаешь, что врываться ко мне без стука и прерывать мое общение с моими гостями неприлично?! – Возмутился Дискорд, но в его голосе были слышны буквально неприкрытые нотки веселья.

— Видимо заточение тебе на пользу не пошло, раз ты... – Принцесса внезапно запнулась, уставившись на сидящих за столом существ.

— Дискорд! Объяснись! Немедленно.

— Луна, дорогая, не видишь? Мы с моими коллегами планируем план по вашему свержению и захвату Эквестрии, с последующим установлением Нового Порядка. – На этом моменте воитель едва слышно усмехнулся, – И провозглашением на месте Эквестрии Первой Понячьей Империи, во имя сохранности и во имя блага... Общества!

Дискорд вскинул лапы, создав перед собой трибуну, а на себе строгий мундир, а также корону, что изображала Солнцу и Луну, перед которыми парили многочисленные треугольники со странными прямоугольными постройками на них, а над ними  возвышался сам Дискорд в темной мантии, в то время как под ним все три расы пони продолжали жить в мире.

— Дискорд! С меня хватит твоих шуток! – Принцесса Ночи не на шутку разозлилась речью драконикуса и ударила по Лорду Хаоса лучом заклинания.

Только вот Дискорд раздвоился надвое, пропустив луч сквозь себя, и тот, не встретив никаких преград...

Влетел в стол.

Взрыв, вспышка и находящийся по центру мир разорвало на куски, вместе с этим раскидав лежащие то тут, то там карандаши, ластики и листки бумаги во все стороны.

— Эх, никакого чувства юмора. Видите с кем дело иметь приходиться? – Помассировав переносицу, уныло спросил Лорд Хаоса, смотря на разгромленный стол. Теперь за ним уже было не поиграть ни в какие игры. И план свержения власти бессмертных принцесс под кодовым названием “Закат аликорнов” тоже не спланируешь больше, да. Похоже, остаток вечности, Селестия все же просидит на троне без проблем. Насчет Луны же пока были сомнения.

— У меня бы так не посмели. — Фыркнул воитель.

— Знаешь, вспоминая твою репутацию и титулы, которые тебе дали, я не удивлен. – Задумчиво произнес мужчина.

— А ты думал? Моим врагам достаточно было заслышать, что к ним иду лично я, как они отказывались от любого сопротивления и готовы были сдать планету без боя. – С нотками самодовольства сказал воитель, а затем, повернувшись к Дискорду спросил. – Можно?

— Валяй, только умоляю, без членовредительства пожалуйста. – После недолгой паузы ответил Дискорд.

— Что... — прежде чем Луна задала вопрос, воитель невероятно стремительно вскочил на ноги и направил в сторону Принцессы руку.

По его конечности от плеча пробежались дугообразные разряды электричества, которые достигнув пальцев, сформировались в темно-пурпурную молнию, ударившую вперед. Она стремительно преодолела пространство и буквально вбила аликорна в не закрывшийся за ней овальный портал.

— Это было подло... – Произнес мужчина, пристукивая посохом и создавая вокруг портала короб из стали, на котором вспыхнули золотистые надписи.

Дискорд щелкнул пальцами, обмотав тот яркими зелеными цепями и прикрепив к нему все это время летавшую рядом с ним бутылку, заставил ту обзавестись огненным хвостом и отправил коробку в полет.

— У нее было достаточно времени, чтобы отразить удар, тем более об этом ударе мы ее буквально предупредили. – Невозмутимо пожал плечами воитель, усаживаясь обратно за вновь появившийся, как ни в чем не бывало, целый стол вместе со всеми принадлежностями. – Моим противникам я давал куда меньше времени. Или вообще не давал. Сколько у нас времени есть теперь? — Спросил он Лорда Хаоса.

— Более чем достаточно. – Ответил Дискорд, а потом подозрением в голосе спросил. – Ты же ее не сильно приложил?

— Оклемается. – Отмахнулся тот. – Мне даже стыдно за этот удар... Хотя какой это удар, так, нежное поглаживание.

— Смотри у меня. – Пригрозил ему с ноткой шутки в голосе, но вполне серьезно Владыка Хаоса.

Наконец то, возмутительница спокойствия была удалена с этого мужского собрания. Стол был возвращен на место, только теперь куда более массивный и большой, чем прежний, на нем появилась пара бутылок с напитками и стаканы.

— Так, продолжим пожалуй нашу партию в «Подземелья и Дра...» Тьфу, то есть в «Огров и Подземелья». – Произнес Дискорд.

Но, не успели игроки приступить к игре, в которой, правда, Мун ничего не понимал, как и десять минут до этого, как на сцене появился новый участник. Даже два. Словно из ниоткуда из-за горизонта неожиданно быстро выросли фигуры двух пони. Первой была Свити Белль, все также наряженная в свадебное платье. Белая единорожка ступала за своим спутником так, словно ничего необычного и не происходило. Хотя было сложно понять, что на душе у невесты, учитывая, что ее мордочку все также закрывала фата.

А вот второй пони был куда более необычным. Это был статный жеребец, одетый в доспехи королевского гвардейца. Но, в отличие от золотистых доспехов Гвардии Селестии, этот был одет в черные как безлунная ночь латы. Изящные и идеально подогнанные под его стройное, мускулистое, но не перекачанное тело. Его длинные, крупные и сильные крылья, были аккуратно сложены на боках. Несомненно, этот жеребец был воплощением идеалов красоты и культа тела. Но самое удивительное в его внешности было то, что у него была ухоженная темно-синяя шерстка, гребень его шлема был в черно-голубую полоску, равно как и аккуратно причесанный хвост. Он был идеально похож на Муна Рунавея. Собственно, это он и был. Еще один. Только одетый в доспехи, стройный и мускулистый, в противовес жирному и пухлому “настоящему” Муну Рунавею, все также пребывающему в свадебном костюме, который еле сидел на нем.

— Мун Рунавей! – Громко и четко обратился “черный гвардеец” к жениху. На всех остальных присутствующих он демонстративно не обратил внимания. – Мое сердце покорила прекрасная дама моего сердца – Свити Белль! Я, Черный Рыцарь, готов связать себя узами браками с моей прекрасной пони и взять эту прелестную кобылу в жены.

— Чего?! – В обычно спокойный голос “жирного” Рунавея мигом пробралась едва сдерживаемая ярость, а его крохотные крылышки, ничуть не выросшие, по крайней мере, по сравнению с пузом, затряслись от гнева. – Я – жених Свити Белль. Это моя невеста, ищи себе другую!

— Твоих рук дело? – Послышался за его спиной тихий вопрос мужчины, явно обращенный к Дискорду.

— Ну-у-у... Наверное не-е-ет? – Протянул Дискорд, но в его голосе буквально слышалось веселье.

— Даже так... – Послышался удивлённый возглас. – Признаю, удивили коллега.

На это Дискорд самодовольно усмехнулся. В то время как воитель явно закатил глаза и издал очередной фырк, лишь мельком глянув на новоприбывших. Игорь же даже не оторвался от своего листа бумаги.

— Как же его конечно легко вывести из себя... Даже слишком... – Презрительно бросил он, слегка встряхиваясь.

— Ой, тоже мне, “жених”. – На последнем слове в голос Черного Рыцаря проникла неприкрытая насмешка. – Приведи себя в форму, женишок, прежде чем в мужья рваться. Нужен ты такой жирный и бесполезный. Я умный, сильный и храбрый. Полная противоположность тебе. Именно я достоин быть хорошим, любящим мужем для прекрасной Свити Белль.

— Мускулы, еще не всё, дружок. – Процедил сквозь зубы “официальный” жених. В его глазах пылало пламя ненависти, грудь распирало от злости, слегка толкнув своим торсом, он легко перевернул мощный дубовый стол, который едва смогли притащить полдюжины рослых землепони-жеребцов, да не без помощи телекинеза единорогов. Да, он был тучным... Но не слабаком, отнюдь.

— Ты хочешь бороться со мной за сердце Свити Белль? – С насмешкой и нескрываемым презрением спросил Черный Рыцарь, один тон голоса которого прозрачно намекал, как он оценивает потенциального соперника и его шансы на победу. – Впрочем, это может быть забавно, а если повезет, то все же и интересно. Я принимаю твой вызов! – Дерзко заявил пегас, раскрывая свои могучие крылья, сразу став словно вдвое больше, просто подавляя своей силой толстого соперника с его крохотными крылышками, которые, наоборот, сжались от грозного вида Черного Рыцаря.

— Мы устроим три испытания, по итогу которого выберем, кто из вас самый достойный жеребец, что станет моим мужем. – Впервые подала голос Свити Белль, которую до этого момента вообще словно не волновало, что два Муна Рунавея, пусть и выглядящие кардинально разно, тут спорят друг с другом, решая, кому же она достанется. Впрочем, понять, что на уме у единорожки было по прежнему трудно, выражение ее мордочки под полупрозрачной тканью оставалось все таким же нечитабельным.

— О да, поединок! Шоу! – Довольно возопил Дискорд, видя, что тут намечается что-то интересное.

Драконикус щелкнул пальцами и мигом весь фон происходящего преобразился. Все находящиеся перенеслись в громадный Колизей, гости Лорда Хаоса оказались на отдельном балконе, а сам Дискорд создал себе радужную трибуну, на которой находился один мягкий пуф и огромный трон. Свити Белль оказалась на пуфе, в то время как драконикус взобрался на трон, надел на морду очки с красными и синими линзами и отхлебнул газировки через трубочку из появившегося рядом с ним стакана.

Тем временем мужчина, взглянув на все это великолепие, с протяжным вздохом достал из внутреннего кармана камзола пачку с картами.

— Сыграем, может, в Гвинт? — Обратился он к остальным, — Довольно интересная игра, меня ей один ведьмак научил.

— Может в Сабакк или Пазаак? Или вообще в Дежарик? — Внес встречное предложение воитель.

Игорь что-то прошелестел.

— Соглашусь с нашим неживым коллегой. — Кивнул головой мужчина.

— Неплохое предложение, я за. – Так же ответил воитель и притянув себе телекинезом стул, в то время как мужчина создал очередной стол, они расселись и начали играть.

Единственный, кто не обратил никакого внимания на перемены, был кот. Он улегся на созданный ему Дискордом шерстяной плед и снова задремал.

В это же время, жеребцы оказались на ристалище, вытянутом прямоугольнике, разделенном вдоль невысоким пурпурным забором, разрисованным сердечками.

— И первым испытанием будет дуэль умов. – Объявила Свити Белль, свысока смотря на двух борющихся за нее жеребцов. – Каждый из вас загадает сопернику загадку. Если вы оба отгадаете загадки друг друга, будете загадывать еще. И так, до тех пор, пока не определится самый умный из вас.

— Я начну! – Сразу же заявил Черный Рыцарь, горделиво вскидывая подбородок. – Я силен не только телом, но и разумом. – С уверенностью в своем несомненном превосходстве провозгласил облаченный в доспехи пегас.

— А ментальную атаку выдержит? – Послышался с балкона глухой голос.

— Твою точно нет. – Ответил ему кто-то.

Поправив уже сложенные обратно крылья, он сделал короткую паузу, явно придумывая загадку.

— Я — моря без воды, горы без камней, берега без песка, города без жителей. – С ноткой пафоса загадал пегас своему сопернику.

— Карта. – Без единой запинки ответил Толстый Мун, лишь хмыкая над интеллектуальными потугами своего противника. – Все это есть на карте, нарисовано, но на самом деле их нет. Нарисовано же. – Пояснил пони, словно это было необходимо.

— Правильный ответ. – Кивнула Свити Белль и ее свадебная фата встрепенулась волной в такт ее движению. – Твоя очередь загадывать, дорогой. – Обратилась она к жирному пегасу, крылья которого явно были не в состоянии оторвать своего хозяина от земли.

— Не тянет за меня никто, но часто просят придержать. Тебе я пользу принесу, коли не будешь мной болтать. – Загадка Толстого Муна заставила Черного Рыцаря задуматься.

— Язык. – Но ненадолго. С ответом он нашелся лишь немногим медленнее соперника.

— Моя очередь! – Дерзко объявил Черный Рыцарь, все еще уверенный в своем успехе. – Моих нет слаще небылиц. За них я платы не беру. Всю ночь тебя я веселю, чтоб быть забытым поутру.

— Это… сон. – Ответил Мун Рунавей, вызывая раздраженный вздох у своего противника. Это был правильный ответ.

— Очень хорошая такая загадка. Мне нравится. – Прокомментировал Дискорд, высоко оценивая усилия Черного Рыцаря.

— Теперь моя очередь. – Вздохнул Толстый Мун. Задумавшись на минуту, он прикрыл глаза, размышляя над новой загадкой.

— Что, уже запал иссяк? – Ехидно поинтересовался его соперник, смотря на мысленный мозговой штурм пухляка.

— Сейчас увидишь. – Процедил сквозь зубы тот в ответ. – Мясо ее любит и капуста, помидор, арбуз и сало, огурец, растёт что густо. Много, хватит или мало?

— Это ты, что ли? – Вот эта загадка уже заставила крепкого жеребца уже не на шутку задуматься. – Или еще какой обжора?

— Соль. – Довольно ухмыльнулся толстенький пегасик, с победной улыбкой смотря на посрамленного противника. – Ее все любят, везде нужна. И в мясе, и в капусте. И слишком много плохо, и слишком мало невкусно.

— Проклятье! – Выругался Черный Рыцарь, чертыхаясь на свою промашку. И которая означала его первое поражение. Первое – и последнее! Уж следующие два испытания он выиграет!

— Счет – 1:0! – Провозгласил Дискорд, уже вовсю хрустя попкорном и закинув ноги одну на другую, с интересом смотря за противоборством двух женихов. Над головами Свити и драконикуса  с громким хлопком из искр сформировалась гигантская доска, на которой быстро появились соответствующие цифры.

— Второе испытание – поединок душ. – Заговорила до того молчавшая Свити Белль. – Каждый из нас равно хочет как холодного, так и горячего, вместе давая теплое, что будет греть нас, но не обжигать. Так что покажите тепло ваших сердец, декларируя прекрасные стихи, идущие из глубины вашей души. – Витиевато и романтично высказалась единорожка.

Новое испытание заставило подвиснуть обоих его участников. Поединок душ? Читать стихи? К такому жизнь ни одного из них не готовила.

— Игорь бы однозначно победил бы в этом состязании, если бы ему разрешили участвовать. – Произнес воитель, кладя очередную карту на стол.

— Ты его не искушай, он хоть у нас и интеллигент, но ведь это совершенно не значит что он безобидный. – Ответил ему мужчина.

— Тут смотря с какой стороны смотреть... – Сказал воитель, выкладывая очередную карту. И выигрывая раунд. Уже третий подряд. Слабой колодой.

— Хм... Интересно... – Пробормотал мужчина.

— Никогда не играй в азартные игры с одаренным. – Ответили ему.

— Я только размялся...

Тем временем на арене Колизея наконец-то произошло оживление.

— Я начну на этот раз. – Выдохнул Толстый Мун с мордочкой, словно его заставляют таскать ящики. Вздохнув еще раз, для разогрева, видимо, жеребец повернул голову в сторону своей невесты, смотрящей сверху на своих двух женихов.

Тебя я хочу, мое счастье,

Моя волшебная краса!

Ты — солнце во мраке ненастья,

Ты — жгучему сердцу роса!

Любовью к тебе окрыленный,

Я брошусь на битву с судьбой.

Как дракон, бурей опаленный,

Склонюсь я во прах пред тобой.

За сладкий восторг упоенья

Я жизнью своей заплачу!

Хотя бы ценой преступленья -

Тебя, о Свити Белль, хочу я!

Продекламировал, сначала неуверенно, но в итоге четко и вдохновенно, с чувством и от всей души, Мун Рунавей. Когда он замолчал, воцарилась тишина. Выдохнув сквозь едва приоткрытый рот, жеребец внимательно смотрел на свою невесту.

— Замечательно! Прелестные слова. – Наконец, воскликнула Свити Белль восхищенным голосом. Щеки жеребца покраснели в смущении от ее похвал, а по губам скользнула довольная улыбка. А вот со стороны Черного Рыцаря, кажется, послышался отчетливый скрип зубов. Но сдаваться тот не собирался, вовсе нет.

Я люблю Свити Белль и небо, только небо и Свити Белль,

Я живу двойной любовью, магией любви я дышу, любя.

В синем небе — бесконечность: бесконечность милых глаз.

В светлом взоре — беспредельность: небо, явленное в нас.

Я смотрю в пространства неба, небом взор мой поглощен.

Я смотрю в глаза: в них та же даль — пространств и даль времен.

Бездна взора, бездна неба! Я, как лебедь на волнах,

Меж двойною бездной рею, отражен в своих мечтах.

Так, заброшены на землю, к небу всходим мы, любя...

Я люблю тебя, прекрасная Свити Белль и небо, только небо и тебя.

Хорошо поставленным мягким, ставшим нежным голосом обратился к нарядной невесте Черный Рыцарь, эпатажно прижимая переднюю правую ногу к нагруднику. Наградой за это маленькое чудо волшебства искусства был стук передних копыт друг о друга и благожелательный кивок единорожки, адресованный статному жеребцу.

— Ну что, есть тебе, грязедаву, который от земли оторваться даже в прыжке неспособен, что ответить? – С чувством неоспоримого превосходства поинтересовался атлетичный, сложенный словно античный бог, пегас. – Сильное тело – сильная душа!

— Да? – Криво усмехнулся Толстый Мун, с насмешкой смотря на высокомерного пони. – А я вот слышал, что у тех жеребцов, у которых сильные мышцы, очень слабый… ну ты понимаешь. – Упитанный Рунавей поднял ногу и согнув путовой сустав, выразительно покачал безвольно повисшим копытом. Наградой ему за этот жест стало побагровевшая от злости мордочка соперника, что было хорошо видно даже под шлемом. Черный Рыцарь прекрасно понял, на что намекает ему этот тучный негодник.

— Так и будешь болтать? – Разве что не прорычал он, награждая Толстого Муна испепеляющим взглядом. – Или уже больше на язык ничего не приходит из высокого искусства и ты сдаешься?

— Нет, вовсе нет. – Покачал головой тот в ответ и опустил голову, его мордочка застыла глубокая задумчивость. Взгляд наполнился пустотой, пони явно ушел глубоко в себя, пытаясь подобрать новые строки, которые сорвутся с его уст потоком изысканной словесности.

Молчание затягивалось. Черный Рыцарь с презрительной горделивой усмешкой поглядывал на застывшего толстяка. Дискорд лишь хитро улыбался, смотря на пони, стоявших неподвижно напротив друг друга на ристалище. Свити Белль же застыла как белое изваяние и лишь, дующий непонятно откуда, слегка развевал ее платье. Но, собрав все свои силы, он поднял голову и обратился к своей особенной пони, той, что разжигала огонь его души, что она так хотела видеть в своем суженном.

Когда мне имя твое назвали,

Я даже подумал, что это шутка.

Но речь твоя сладко звучала

Как колокольчиков сладкая трель...

И в школе, сколе узнал я,

Что имя твое и впрямь — Свити Белль.

Войдя в наш бурный, грохочущий класс,

Я в мрачных раздумья застыл

В дверях удивленный —

Такой я тебя и увидел в тот раз,

За партой.

Светлою, тоненькой и смущенной.

Была ль ты красива? Не знаю.

Глаза — как свет от цветущих полей…

А услышав твой голос прекрасный,

Я понял...

Причину фантазии мамы твоей!

То, время — далекий розовый дым!

Когда ты мечтаешь, дерзишь, и смеешься!

И что там по жилам течет твоим —

Детство, юность, любовь? Не разберешься!

Нам было всего лишь восемь лет

Прилично, и, все же ужасно мало.

Затрепетало сердце в ответ,

И крыло тебя нежно обняло...

И нету бури еще в крови,

Был только жест напускной небрежности.

И это не строки о первой любви.

А это строки о первой нежности,

Вот учитель стоит у окошка,

Перерыв, первый день. Я сижу один.

Какой-то уродец на тонких ножках.

Молчаливый, укрывшись в тени.

Шепотки за спиной, оскорбленья,

Я внимания не обращал.

А потом ты пришла с подругами,

Не испугалась, хотя я и гнал.

Меткоискатели. Рано иль поздно,

Но радость должна же плеснуть через край!

«Ты хочешь дружить? Ну! Подумай серьезно!»

Я раздумывал очень долго...

И всё же, буркнул: " Хочу. Давай!»

А потом, как всё вдруг засверкало!

Вспыхнуло, закружило в душе моей.

Ведь если б ты тогда не позвала...

То я б не отважился, хоть убей!

И все же... горжусь я по праву,

Ведь лишь для меня, для меня зажжены

Твои, нефритовые, чуть лукавые

Глаза редчайшей красоты!

И вновь воцарилась тишина, когда стихли последние слова, посвященные своей любимой, что слегка подрагивающим от волнения произнес Мун Рунавей. Все застыло. Черный Рыцарь словно выглядел удивленным, что тот все же смог сделать это. И не просто прочитал стихотворение, но это было ТАКОЕ стихотворение.

— Твои слова заставили мое сердце трепетать от волнения. – Мордочка единорожки была все неизменно закрыто фатой, но смотря на Свити Белль, любой, кто бросил бы на нее взгляд, был уверен, что под ней воцарилась легкая, мягкая улыбка, наполненная любовью к круглощекому жеребцу, что затронул самые тонкие струны ее души. – Каждый раз как я вспоминаю, как мы познакомились, внутри меня прокатывается волна тепла. Это была любовь с первого взгляда, с моим миленьким маленьким Мунчиком.

В противовес растаявшей от сладких стихов Свити Белль, мордочка Черного Рыцаря исказилась от зависти и злобы, видя, как, тает кобылка от наполненных искренней чистой жеребцовой любовью стихов Толстого Муна. Но он не собирался сдаваться так просто. Топнув ногой в железном накопытнике, от чего вздрогнула земля, чем привлек к себе всеобщее внимание. Когда все взгляды скрестились на нем, громко и четко он стал декларировать новый стих, но, уже обращаясь не к своей особенной пони, а к своему ненавистному сопернику в борьбе за ее сердце.

Я вызываю тебя на дуэль!

Свити Белль станет женою моей!

Нет кобылы прекрасней окрест,

Красота её достойна дворца принцесс!

Сразимся же с тобою, грязный смерд!

Победитель получает всё! А проигравший, — смерть.

Довольно с нас сладколюбивых речей!

К бордюру! Пусть льётся раскалённой сталью песнь мечей!

— Похоже, по поединку душ у нас выходит ничья. Каждый из поединщиков зачитал по два великолепных стихотворения. Если ни один из вас не зачитает еще одного, значит, счет будет 2:1 в пользу пухлячка. – Голос Дискорда заставил было обоих Рунавеев повернуть головы в его сторону, но спустя дюжину секунд две пары голубых глаз вновь встретились взглядами.

— Давайте следующий этап, уж в нем я точно надеру ему круп. – Тихо заявил Черный Рыцарь, который на удивление спокойно воспринял свое поражение. Даже если ему удастся выиграть следующее испытание, что придумает им Свити Белль, это будет всего лишь ничья. Толстый Мун согласно кивнул, подтверждая, что он тоже уже все и больше стихов не будет.

— И последнее испытание – поединок тел. Нужно показать совершенство своего тела, что будет делить ложе со мной этой ночью. Чтобы доказать, кто более сильный и ловкий, вы будете сражаться друг с другом. Тот, кто сдастся – тот и проиграл. – От слов единорожки на губах Черного Рыцаря проскользнула злорадная усмешка. Было видно, что он уже предвкушает свою победу хотя бы в этом испытании. В противовес ему, мордочка упитанного жеребца исказилась в маске страха, а крылья задрожали, словно уже предсказывая ожидаемый исход поединка. У пышного, и это еще мягко сказано, жирного, если быть честными, жеребца не было ни единого шанса против его спортивного соперника, да еще и в броне. Кстати, о ней….

— Чтобы в поединке ни у одного из вас не было нечестного преимущества, будете, по примеру некоторых, не буду называть их имен, драться без лишнего металлолома и прочего! – С этими словами Владыка Хаоса щелкнул пальцами и тут же с поединщиков пропала вся одежда.

Но, Черный Рыцарь, лишившись “нечестного преимущества” в виде брони, остался все же с вполне себе честными преимуществами. И когда его доспехи испарились, все могли увидеть без всяких помех налитые мышцы, перекатывающиеся под шерсткой жеребца.

В противовес ему, когда с Толстого Муна исчез его свадебный костюм, все могли увидеть, что он только еще более толстый, чем можно было подумать. Все его тело заплыло от жира, который, казалось, проник даже в перья его крыльев. У него был невероятно толстый круп, бока были пухлыми и мягкими, казалось, что в их складках можно было утопить копыто. Про живот, который, к счастью, зрителям было плохо видно с их мест, и говорить было нечего.

— Игорь дело говорит, вот и минусы быть чересчур большим подъехали. – Вновь послышался комментарий от воителя с балкона. – Да, согласен, ни ловкости, ни скорости, ни выносливости.

— М-м-м… Возможно я поспешил... Нет, слишком большой перевес в силах выходит, а так никакого шоу не выйдет... – Пробормотал Дискорд, глядя на двух жеребцов. – А если....

С этими словами он разрезал когтем пространство и раздвинув ткань реальности принялся шелушить там лапой, иногда вытаскивая оттуда всякие... Вещи.

Сначала оттуда вылетел ящик со стеклянными бутылками, на которых красовались красные этикетки, что приземлился точно на возникшее прямо на его пути облако, потом обычная кепка в клетку, за ними из разрыва выпорхнули бумажные драконы, что тут же разлетелись по округе, потом оттуда он вытащил странную статую, с короткими ручками направленными вперед, огромной головой, а также странно разрисованным лицом...

— Так, СТОП!!! — Дискорд моргнул одним глазом, заставляя из другого выпасть еще с десяток, что неотрывно смотрели на статую, пока он запихивал её обратно, — Это не то…. Где же это было?

На этот раз из разлома выброшена была огромная пушка, чье дуло переливалось бирюзовым цветом, потом еще одну, только уже другую, но такую же огромную. На ней четко можно было различить золотого двуглавого орла и несколько черепов под ним. В это время Дискорд вновь выудил из разлома... Длиннющую палку, что переливалось ядовито-зеленым цветом...

— Нет-нет-нет, это вообще не то! — Вновь воскликнул Дискорд, заметив, что он вытащил и щелчком пальцев испаряя оружие, вместе с предыдущими вещами.

— Коллега, ну что же вы, все гениальное же просто. – Раздалось с балкона.

— Точно! Коллега, я вас сердечно благодарю за подсказку. – Исполнил воинское приветствие в сторону балкона Лорд Хаоса, положив левую лапу себе на голову.

— Да-да, не за что... – Едва различимо донеслось в ответ бормотание, а потом послышался возмущенный возглас. – Да как так-то?!

— Знаешь, а мне понравился этот твой Гвинт, давай-ка еще разок!

— Сменю я пожалуй карты в колоде и посмотрю, как ты теперь выкрутишься...

— Итак, так как ваши силы все еще неравны, я решил, с молчаливого позволения дамы, немного поменять правила. – С этими словами вновь послышался щелчок.

Арена Колизея резко преобразилась. Он оказался разделен на две части небольшой оградой, с одной его стороны оказался он, с другой его оппонент.

— Думаю, правила очевидны. – Очередной щелчок пальцами и на пегасах появляются тяжелые доспехи, с зажатым под одним крылом копьем, а с другой стороны расположившимся щитом. – Кто первым вылетит за очерченную зону, тот проиграл, тот, кто первым упадет с копыт, тот проиграл, кто сломает щит оппонента, сразу побеждает! Играем до... Посмотрим, предварительно до трех очков! Итак, по сигналу, начинаем!

Черный Рыцарь начал рыть копытом землю, скрывая под закрытым шлемом предвкушающую ухмылку, в то время как Толстый Мун, не знал куда себя деть с внезапного рыцарского турнира.

— Пять, четыре... Один! Поехали!

Громыхнули появившиеся вдоль всего ипподрома трубы и Рыцарь рванул вперед, ускорившись еще сильнее при помощи крыльев...

Смазавшись в пространстве от набранной скорости, он стремительно преодолел расстояние до стоящего в ступоре Муна и выбил его... Точнее вбил в дальнюю стену.

— Один — ноль. — Объявил Дискорд и щелкнул пальцами, поменяв пегасов сторонами и вернув на исходные позиции.

Рыцарь вновь усмехнулся и, дождавшись сигнала, принялся набирать скорость. Мун же начал пятиться и когда копье почти достигло его, произошло странное.

Будто бы рефлекторно он захотел дернуться в сторону, из-за чего удар ушел немного в сторону, попав чуть ниже и прямо под копыта Муна, из-за чего у Рыцаря копье сыграло роль шеста и его, кувыркнув в воздухе, впечатало в стену.

— Подумать только! — Послышался удивленный возглас Дискорда. – Атака два, против защиты в восемнадцать, плюс модификатор!

Перед Лордом Хаоса лежали два двадцатигранника, поверх которых светились числа.

— Один — один, продолжаем!

— Эй, так нечестно! – Заорал Черный Рыцарь, не обратив внимание на команду продолжать поединок. – Мы тут проверяем силу наших тел, какого черта тут какие-то кубики используются?!

— Без капли Хаоса, шоу не было бы шоу! – Словно само собой разумеется, развел лапами Дискорд и спустя пару секунд добавил скучающим тоном. – Но если ты хочешь скучно, не имея возможности проверить себя в нестандартной ситуации, просто задавить оппонента, то пожалуйста....

— Он прав. – Тихо, но ее четко услышали все, заговорила Свити Белль. – Это поединок тел, а не везения. Каждый из них должен показать, что занимался собой, что тело моего мужа было достойно моей красоты. Не везение им будет нужно, когда они будут жить со мной. Убери кубы.

— Все так! – Еще горячее заговорил накачанный жеребец, видя поддержку своей любимой. – Я полжизни потратил на занятия спортом и физические упражнения, пока этот толстяк лежал и жрал! Пусть теперь платит за это!

— Хорошо-хорошо. – Быстро закивал под двойным напором Лорд Хаоса, показательно закатывая глаза. – Желание дамы – закон! Даже для меня. Завтра было, по крайней мере. Можете продолжать поединок, больше такого не будет.

— Вот и славно! – Довольно гаркнул Черный Рыцарь и изготовился к новой атаке. Толстый Мун, все это время лишь молчавший, тяжко вздохнул, но, все же раскрыв свои крохотные, зато жирные крылья, тоже встал во что-то отдаленно похожее на боевую стойку.

Прозвучал сигнал труб и быстрым галопом статный жеребец снова понесся в атаку. В противовес ему толстый пони с трудом выдал аллюр, едва-едва напоминающий рысь.

И вот невероятно – жирный пони все же успел ударить и своего соперника. Но тот лишь слегка покачнулся от слабого и смазанного удара. А затем…. Могучий удар копьем – и снова Толстый Мун взлетает куда то в стратосферу несмотря на весь свой огромный вес.

— Два-один в пользу Черного Рыцаря. – Прокомментировал Дискорд очевидный результат, после чего соперники вновь вернулись в исходное положение, как ни в чем не бывало. – Последний раунд! Если Толстый Мун не выиграет сейчас хотя бы одно очко, то победа будет за Черным Рыцарем. Итак, вперед!

— Да, покончим с этим! За прекрасную Свити Белль! – В абсолютной уверенности в своем успехе пони-победитель понесся снова вперед. Его турнирные латы блестели в свете солнечных лучей, за ним вздымалась пыль, земля дрожала от топота его копыт.

— За любовь. За тебя. – Лишь негромко произнес пухлый жеребец то, что можно было назвать боевым кличем и поскакал навстречу сопернику. Толстый Мун разогнался и перешел на галоп, нацеливая дрожащее копье на несущегося во весь врага. Удар!

И снова копье Черного Рыцаря  повалило наземь своего соперника, расколов в щепки его щит. В этот раз он не взлетел от мощи удара, а просто отлетел в сторону. Распластавшись на земле, встать содрогающийся от боли пони уже не смог. Чуда не произошло.

— Да! Я выиграл! Моя победа! – Довольно возопил двойник Муна Рунавея, гарцуя рядом с поверженным соперником.

— Три-один! Побеждает Черный Рыцарь! – Провозгласил Дискорд, подводя итоги состязаний. Голос, у него впрочем был скучающий – интриги из турнира сделать не получилось.

— Кто-бы мог подумать…. – Раздалось со зрительной трибуны. Да, никто особо не удивился победе Черного Рыцаря. Он был действительно хорошо подготовлен к этому поединку и великолепно сложен физически.

— В итоге выходит, что у нас ничья. – Заявила Свити Белль со всем тем же ровным голосом, которым она разговаривала почти все это время. – Мы провели три поединка – разума, души и тела. Счет равный. Ни один из вас не победил соперника, вы оказались достойны друг друга.

— И что теперь? – Задал очевидный вопрос Толстый Мун, уже поднявшийся на ноги. Латы, погнувшиеся от последнего удара, уже утратили даже те капли лоска, что могли бы иметь, сидя на таком жирном теле. Черный Рыцарь, стоявший твердо и гордо, было видно, озадачен тем же вопросом.

— Раз вы оказались одинаково хороши, пусть и таланты ваши разные… я сама выберу своего любимого пони, тому, кому отдам свое сердце. – С этими словами невеста поднялась на все четыре ноги с  мягкого пуфа. Мордочка ее была неизменно скрыта за фатой, заставляя лишь догадываться, на ком из пони остановится ее выбор. Вот он – момент истины. Сейчас один из них поднимется до небес, к своей любимой. А другой – рухнет в бездну.

— Моим особенным пони, тот, кто будет со мной в беде и радости, счастье горе, богатстве и бедности, станет…. – Жеребцы застыли в напряжении, где то на фоне словно застучал барабан, выбивая дробь нервного ожидания. Кто, кто, кто?! Кто из них двоих?!

— Ой-ой-ой, подождите! – Резко прервал всех Дискорд, замахав всеми конечностями. Все выдохнули сквозь зубы, когда тот начисто разрушил атмосферу напряженного ожидания. – Похоже, у нас заканчивается время, выбрать мужа для Свити Белль уже не успеваем, соберемся и решим это в другой раз! – С этими словами разрушаться стала не только царящая в воздухе эмоциональная атмосфера, но и вообще весь мир вокруг. Все стало рассыпаться и превращаться в прах, оставляя после себя лишь зияющие черные дыры, поглощающих в себя все и вся.

Исчезало все. Зияющая черна бездна поглотила и Черного Рыцаря, и трибуну со зрителями, которые так и не доиграли свою партию в Гвинт. Исчез и Колизей вокруг, и ристалище. Испарилась его ненаглядная Свити Белль, лишь до последнего молча смотревшая на Толстого Муна. И….

Вокруг была абсолютная чернота. Не было больше ничего. Мун Рунавей был в полной и абсолютной черноте. Вокруг не было видно абсолютно ничего. Чернота. И все же… где он? Он чувствовал, что укутан во что-то теплое и мягкое, а сам лежит на боку. И хоть он и раскрыл широко глаза, вокруг было видно ничего. Что-то тикало.  Погодите ка….

Перевернувшись на другой бок, он обратил свой взор в противоположную сторону. Зрение уже стало привыкать к темноте и стали едва-едва, но видны контуры очертаний предметов. И звезды. В окне сверкали красивые звезды. В окне его комнаты. И тикали стены на полке. Он лежал на своей кровати. Так выходит, значит, что вот это все: свадьба, девичник, Дискорд, его перекачанный двойник, как и то что он из маленького заморыша стал жирным и толстым, поединок за сердце Свити Белль, одетой как невеста….

— Ну и ну. Приснится же такое!