Два Одиночества

Древнее Зло (Интерлюдия)

Запасной план, основанный на Элементах Гармонии в копытах смертных, несмотря на сильную не проработанность, кучу дыр и фактор пони, все же сработал. Селестия медленно, со всей возможной основательностью нашла пони, воплощающих в себе все шесть добродетелей, и постепенно свела их вместе, в одном городке неподалеку от Замка Двух Сестер, что ныне стоял заброшенный и никому не нужный.

Именно в нем остались Элементы, отказавшиеся подчиняться Принцессе Дня тысячелетие назад, и именно туда должен был, в конце концов, привести путь новых будущих носителей в случае… если все пойдет не так при возвращении Найтмер Мун. И когда Селестия неожиданно получила в грудь заклинание, изгнавшее ее на Солнце (хотя сам факт этого казался ей невозможным без Элементов), и надежда на мирное разрешение конфликта угасла, оставалось только надеяться на ученицу.

К счастью, Твайлайт Спаркл и ее новые друзья хорошо справились со своей задачей. Луна вернулась, и, придя в себя, немедленно бросилась к Селестии, в слезах умоляя о прощении. И Принцесса Дня, конечно же, простила ее. Вот только Элементы сработали немного не так, как ожидалось. Да, Найтмер была удалена из разума Луны… Но при этом получила собственное, вполне живое тело.

Так что Селестия, как, впрочем, и все остальные были несколько… шокированы, когда обнаружили Найтмер Мун отдельно от Луны. Она утратила эфемерную гриву, что говорило о сильном магическом истощении, уменьшилась до размеров обычной пони и потеряла свою кьютимарку, однако признаки аликорна сохранила. Немного поразмыслив, Селестия решила все же дать Найтмер второй шанс, в надежде на то, что ее удастся убедить перейти на сторону Света. В конце концов, Элементы Гармонии подарили ей новое тело не просто так, да и сама Селестия, столкнувшись с Мун после окончания ссылки, смогла узнать многое по ее реакции на их встречу.

Во-первых, Найтмер Мун явно готовилась к бою, которого не получила, что сильно сбило ее с толку. Во-вторых, она не стала нападать сразу. Да, Найтмер проявляла враждебность (что неудивительно), но того исступления, что было в ней тысячелетие назад, уже не наблюдалось. Мун колебалась, когда смотрела Селестии в глаза. Это были собственные, светлые чувства в ней. Могло ли это означать, что Найтмер — не просто темный дух, а вполне себе разумное существо, способное испытывать эмоции, отличные от негативных?

Это Принцесса дня и хотела выяснить. Аккуратно упаковав бессознательную Найтмер Мун в магические кандалы, она телепортировала ее прочь, во дворец, где потом, когда та очнется, с ней можно будет… поговорить, и узнать, насколько адекватна Найтмер будет после воздействия Элементов Гармонии.

Также, после телепортации изгнанницы, Селестия обнаружила причудливую броню и посох, которые явно не предназначались для использования пони. И все же, помнится, Найтмер частично носила этот доспех вперемешку с собственным, что вызывало определенные вопросы. Был ли он выкован на луне специально для сражения здесь, на Эквусе? Или у этой брони было какое-то иное предназначение? Она была покрыта какими-то странными, неизвестными Принцессе Дня символами, что едва заметно горели голубым цветом в полумраке, царящем внутри замка Двух Сестер. Это мог быть как древний, давно забытый язык, так и бессмысленные каракули… Пожалуй, стоит забрать эти трофеи во дворец и изучить их более подробно. Подобные вещи могут быть очень опасными, и лучше держать их под замком в безопасном месте, а не бросать где попало на произвол судьбы.

Как выяснилось несколько позже, проблемы все же не ушли до конца. Луна, что была явно против задумки сестры по перевоспитанию Найтмер, все еще считая свою отколовшуюся темную сторону злым духом, поведала Селестии, что Лунная Кобылица, как минимум после возвращения на Эквус, обзавелась… союзником и чем-то вроде учителя. Принцесса Ночи смогла довольно непродолжительное время подслушать их разговор, находясь в глубине сознания своего собственного тела, будучи подавленной мощью Найтмер, и была не уверена в том, что удар Элементов Гармонии избавил ее Темную сторону, раз уж она выжила, от чужого влияния.

Тем не менее, Селестия не стала предпринимать излишне поспешных решений, и решила для начала просто поговорить с изгнанницей. Ведь один обычный разговор мог поведать о пони куда больше, чем могло казаться. Ну, а что касается лжи… Тут всегда могло помочь заклинание правды, помогающее отличить ложь от истины. Наложив его на себя, Селестия отправилась к Найтмер, что была размещена в гостевых покоях и пребывала в крайне подавленном состоянии, не проявляя агрессии по отношению к прислуге и не делая попыток сбежать. Ее триумфальное возвращение провалилось и теперь, испытав на себе воздействие Элементов Гармонии, она выглядела не как грозная воительница, а практически сломленная суровыми испытаниями маленькая кобылка, одиноко сидящая на кровати и сверлящая невидящим взглядом стену перед собой.

— Здравствуй, Найтмер. — Мягко произнесла Селестия, входя в гостевые покои. — Как ты себя чувствуешь?

Изгнанница встретила ее тяжелым, настороженным взглядом. Затем опустила его, пробормотав:

— Так, словно потеряла большую часть себя. — Правда, безошибочно определила Селестия, глядя на сильно сдавшую темно-синюю аликорну. Учитывая то, что изначально она была порождением сознания Луны, впрочем, ничего удивительного. — Зачем я тебе, Королева? Ты хочешь больших для меня мучений?

— Нет, Найтмер. — Покачала головой Селестия. — Я более не та холодная и бесчувственная Королева, что ты помнишь. Я не желаю тебе зла и лишь хочу помочь освоиться в новом для тебя мире.

Изгнанница вновь подняла взгляд, изучая свою собеседницу. Долго, вдумчиво. Вероятно, искала следы лжи или недосказанности. Не найдя их, она прикрыла глаза и пробормотала:

— Не желаешь зла, значит… Посмотрим.

— У меня есть к тебе вопрос, если ты не возражаешь. — Немного помедлив, продолжила Селестия, медленно подбирая слова, однако Найтмер опередила ее, ответив сразу же, как будто ждала этого и заранее подготовилась к ответу:

— Я не знаю, почему Элементы дали мне тело, если ты об этом. — Темно-синяя аликорна тяжело сглотнула, будто бы вспомнив что-то особенно неприятное. — Я не сделала ничего такого… чтобы меня отсоединило от Предательницы.

— Почему ты называешь Луну Предательницей? — Уточнила Селестия. В том, что Найтмер имела ввиду именно ее сестру, Принцесса Дня не сомневалась. — Чем она заслужила себе подобное прозвище?

— А, ты не знаешь… Значит, эта мразь решила тебе ничего не р-рассказывать… — Протянула в ответ с презрением Найтмер, резко распахнув глаза и вперив их в Принцессу Солнца. Под этим взглядом Селестия почувствовала себя… несколько неуютно. А от слов, которые последовали за этим, Принцесса Дня содрогнулась, живо представив себе, что могла чувствовать Найтмер там, на луне. — Она бросила меня там, как сломанный инструмент, в полном одиночестве на шесть столетий. Обрекла на безумие, разрушение личности. Как мне еще ее называть? Если бы не… — словно бы осознав, что сболтнула лишнего, темно-синяя аликорна резко замолчала, неопределенно мотнув копытом, и скомкано закончила, — а, впрочем, уже не важно. Я не хочу вспоминать луну. Там остались слишком… мрачные воспоминания.

— Если бы не что? — Осторожно уточнила Принцесса Дня, однако в ответ получила только повторение фразы «уже не важно», на этот раз произнесенное сквозь зубы.

— Ладно, не хочешь говорить — не говори. — Решив пока что отложить эту тему в сторону, Селестия примирительно подняла копыто. — Однако, прежде, чем я оставлю тебя, мне нужно выяснить еще одну вещь. Луна рассказала мне, что, когда она проснулась, слышала чей-то голос, не твой, в своей голове…

— Он… О-он мертв. — После длительной паузы, за время которой Селестия уже перестала надеяться, что получит ответ, наконец произнесла Найтмер Мун, прикрыв глаза и упав на кровать, словно бы разом лишилась всех сил стоять на месте. Одинокая слеза скатилась по ее щеке вниз. — Я его не слышу. Н-не чувствую. Его… его больше нет.

После этого изгнанница замкнулась и более не проронила ни слова, погрузившись в свою горечь и тоску. Становилось очевидным, что потеря «союзника и чего-то вроде учителя», как выразилась Луна, была для Найтмер очень болезненна, и она тяжело переживала это. Увы, некоторые раны души лечит только время. Здесь и сейчас же она ничего более не добьется, а неудачно подобранные слова могут лишь навредить зарождающимся более-менее доверительным отношениям. Возможно, что позже, когда ее собеседница все же поймет, что Принцесса Дня действительно изменилась, она сама откроет все, что засело тяжким бременем в душе. Грустно скользнув взглядом по ушедшей в себя Найтмер Мун, Селестия попрощалась с ней и покинула покои.

Неизвестная броня, что частично носила Найтмер, оказалась крепким орешком. Покрашенная в светло-голубой цвет и лишенная какой бы то ни было символики и украшений, кроме, разве что, золотого скарабея на грудной пластине и все тех же странных символов, она была явно предназначена для кого-то двуногого, однако кого именно — Селестия не могла определить. Допустим, наручи, грудь и спина могли бы подойти минотавру, однако шлем, поножи и сапоги — нет. Последний элемент брони вообще не смогла бы надеть ни одна из известных Принцессе Дня рас на Эквусе. Сплав металлов, из которого броня была изготовлена, оказался неизвестен ни пони, ни кому бы то ни было другому из известных Селестии мастеров иных рас.

Луна, так же присутствующая при изучении доспехов, заметила, что на луне такое изготовить было невозможно — это явно не лунный камень или стекло. Зато было очевидно, что все предметы изучения были каким-то образом зачарованы. Удалось выяснить всего лишь несколько вещей: во-первых, трофеи нельзя было оттащить друг от друга далеко. Стоило только попытаться это сделать, как спустя некоторое время предмет изучения вдруг резко натыкался на невидимую стену, преодолеть которую было невозможно даже с помощью телепортации. Перенос был возможен только в случае, если весь комплект артефактов транспортировался вместе, не делясь на малые или большие части.

Во-вторых, броня была невероятно крепка и спокойно держала любые магические и физические воздействия, направленные на ее разрушение или изменение. Огонь, холод, пустота, телекинетика, время, чистая магия и много чего еще… Единственное, что Принцессы не пробовали — это хаос, из-за опасности его использования как для окружения, так и для самого заклинателя. Существовал только один мастер, способный управлять этой силой без каких бы то ни было проблем для себя, но, к счастью, он сейчас был надежно заперт в камне без возможности сбежать.

В-третьих, посох, по форме больше напоминающий копье, увенчанный сверху двумя расходящимися от одного большого синего драконьего глаза рогами, напоминающими минотаврьи, хранил в себе затаенную, спящую силу, что пока не спешила вылезать наружу, лишенная чего-то важного.

Так же выяснилось, что символы, тускло горевшие на броне, были смутно похожи на один из древних и давно забытых мертвых языков народа пони, что использовался еще до времен нападения Виндиго, однако при этом все равно были немного другими, не поддаваясь переводу на современный эквестрийский.

И… И все. На этом все исследования застопорились — сканирующие заклинания результатов не давали, так что до всего приходилось додумываться самостоятельно. Конечно, это позволяло размять разум, но, по правде говоря, у Принцесс были и другие дела. Так что на поиск иных свойств трофеев Селестия оставила одного доверенного пони, по имени Киин Майнд. Этот старый и въедливый, но по прежнему бодрый старик давно искал вызов в своем призвании артефактора, и теперь, по просьбе Принцессы, таки его получил, с огромным энтузиазмом нырнув в работу, взяв с собой под это дело нескольких своих коллег с кафедры артефакторики.

Прошло три дня с тех пор, как Найтмер Мун была повержена. Жизнь после воссоединения Сестер медленно возвращалась к привычному для былого ритму. Луна, с помощью Селестии и учителей от смертных, постепенно восстанавливала свои знания и навыки, забытые за время долгого заключения, а так же познавала все те новинки, что пони изобрели за последнее тысячелетие. Селестия же… Ее недельный отпуск, взятый для того, чтобы проводить больше времени с сестрой, постепенно подходил к концу, и, сказать по правде, приходилось все чаще отвлекаться на дела, с которыми не могли справиться министры. Тем не менее, Принцесса Дня находила время для всех проблем в своем замке, в том числе и для Найтмер, которая, однако, со дня их первого и последнего взаимного разговора, еще сильнее замкнулась в себе (перестав отвечать на вопросы) и погрузилась в глубокую депрессию, по большей части не замечая ничего и никого вокруг себя.

Что-то глодало ее и без того истерзанное сердце, и, как бы Селестия ни пыталась помочь ей, это почти ничего не меняло. Найтмер с неохотой принимала помощь Принцессы Дня, однако этим все и ограничивалось, и Лунная Кобылица вновь погружалась в свои, скрытые ото всех, переживания. Впрочем, теперь было уже очевидно, что дело тут не в разъединении с Луной: ее Найтмер ненавидела люто, и ни капли не скрывала этого. Достаточно было лишь произнести имя Принцессы Ночи — и Лунная Кобылица немедленно сжимала зубы, играла желваками и ее взгляд становился более осмысленным и жестким.

Оставался только один вывод — глубокая депрессия Найтмер уходила корнями в смерть ее друга и учителя. «Словно потеряла большую часть себя», так, кажется, она сказала в начале их первого и единственного разговора. Кем или чем был ее наставник — сейчас уже было не выяснить, разве что сама изгнанница вдруг все захочет рассказать. Но, увы, она пока до этого явно не дозрела.

С таинственными артефактами Найтмер дело тоже двигалось крайне медленно, однако, не смотря на это, Селестия с Луной заглядывали к ним каждый день, ибо в обеих пылал интерес к объектам исследования. Ну и, в конце концов, было хорошо развеяться и просто заняться каким-то совместным делом, никак не связанным с государством и прошлым. Конкретно сегодня Киин Майнд, занимающийся изучением трофеев, заявил, что ближе к вечеру он наконец сможет поделиться каким-то важным открытием, связанным с посохом. О причинах он предпочел умолчать, чтобы не сглазить, но его глаза лучились уверенностью.

Однако ближе к назначенному времени в Селестии начало пробуждаться необъяснимое чувство смутной тревоги. Поначалу она игнорировала его, не придавая ему особого значения; но с каждым часом ощущение все сильнее нарастало, и, вспомнив об обещании Киин Майнда, решила его проведать — на всякий случай. И, открыв двери в хранилище и войдя внутрь, минуя стражников, Селестия поняла, что тревога оказалась не напрасной.

Часть стены была разрушена, а броня, как и посох… Они пропали! Все, до единого! Сюда проник вор? Однако наглости ему было не занимать. Попытка воровства, из дворца, да из особого хранилища, могла сломать жизнь любому. Стало быть, воришке действительно было нечего терять… Или награда за успешно выполненное задание была достойна любого риска.

Откуда-то слева раздался вымученный стон. Повернув туда голову, Принцесса обнаружила двух пони, что лежали друг на друге: первый, внизу, был без сознания (Киин Майнд, судя по цвету шкурки и гривы), а второй, стражник по имени Лаки Намбер, лежал с широко открытыми глазами и смотрел прямо на нее.

Сегодня ведь была его смена. Но вот он, лежит, обездвиженный… Его напарник — пропал. А гвардейцы, которые сейчас стоят за ее спиной, все это игнорируют?..

Осененная внезапной догадкой и ощутив, как тревога резко переросла в чувство большой опасности, Селестия резко развернулась, быстро создавая вокруг себя щит, чтобы немедленно получить по нему слаженный удар двух копий от мнимой стражи, стоящей на входе. При более внимательном взгляде на этих гротескных существ становилось понятно, что внутри доспехов скрываются явно не пони, а оживший камень, вполне вероятно, вырванный из стены тут же. Но как?

Создание големов было веткой запретной магии — некромантией. В далеком прошлом мерзкие, жадные до власти разумные, овладев этим ужасающим знанием, заключали души других несчастных в каменные или железные статуи, наделяя автоматоны силой и невероятной прочностью, и, с помощью специальных символов на самих големах, заставляли их служить своим хозяевам вечно. Что делает здесь эта нечестивая, давно стертая отовсюду магия, отвратительная сама по себе? Когда вор будет пойман, у Селестии к нему будет о-очень много вопросов…

— Тия! Что тут происхо… — Позади големов появилась Луна, которая явно не разглядела со спины (где было довольно много брони) то, что стража была не настоящей. Однако стоило отдать ей должное, задержка была секундной — как раз оценить ситуацию и принять решение. После этого она направила сзади на конструкты телекинетический удар, вероятно, собираясь оглушить предателей. Однако оживший камень внутри доспехов не выдержал и рассыпался. Бой, начавшийся внезапно, так же быстро и закончился, к некоторому удивлению Селестии. Возможно, маг, что создавал големов, сильно спешил, и не вкладывал в них много сил — так, чисто отвлечь внимание. Похоже, вор, проникший в хранилище, был единорогом… Либо имел как минимум одного сообщника.

Опустив щит, Селестия бросилась к пострадавшим пони, грубо сложенным в кучу как какой-то ненужный хлам, используя диагностирующее заклинание. Стражник, по большей части, отделался сильным испугом — его сразили сильным парализующим заклятьем. А вот Киин Майнд… С ним было все печальнее. Его мозг был частично поврежден неведомой силой, и на его восстановление уйдет немало дней, однако сейчас ему ничего не угрожало. Тем не менее, доставить его к лекарям было необходимо как можно быстрее. Передав Луне ученого, Селестия попросила сестру отправить его в лечебницу и поднять гвардейцев, после чего, проследив за исчезнувшей в яркой вспышке темно-синей аликорной, сняла паралич с Лаки Намбера, отчего тот облегченно задышал, часто моргая.

— Ответь мне, мой маленький пони, кто сотворил с тобой подобное? Кто украл эти артефакты? Наверняка ты хоть что-то видел прежде, чем заклятье настигло тебя?

— Принцесса! Это был не вор! Это были доспехи! — Выпалил гвардеец, видимо, понимая, о чем в первую очередь подумает нашедшая его аликорн, ненадолго замолчал, глотая воздух и восстанавливая в памяти произошедшие события, после чего продолжил, — Они взяли под контроль Киин Майнда, как марионетку, и выпустили сами себя на волю, а потом напали на нас! Враг был слишком могущественен и быстр. Едва мы заметили, как шевелится броня, как в ней тут же проявилась призрачная фигура, что немедленно парализовала нас… Мы не успели ничего сделать. После этого броня сама по себе оделась на Хэви Хуфа, и тот вдруг создал этих каменных тварей из вон той стены! Без рога, а потом исчез, растворился прямо в воздухе!

Селестия слушая все это, кивала и неосознанно внушала гвардейцу своим присутствием уверенность в том, что все будет хорошо, однако про себя пребывала в довольно смешанных чувствах, с некоторым трудом веря в происходящее. По словам гвардейца выходило, что как минимум броня Найтмер была одержима могучим духом (что вновь намекало на присутствие где-то в Кантерлоте сильного некроманта, ведь все три дня до этого трофеи не проявляли признаков присутствия кого-то еще в них), и, сразив препятствия, устремилась куда-то прочь.

Искать повелителя нежити сейчас бессмысленно, однако потом, после победы над вселенным в броню духом, его можно будет отследить по магической печати хозяина на слуге. Сейчас же было нужно отыскать Хэви Хуфа, а так же сбежавшие трофеи. И Принцесса Дня догадывалась, куда именно они направились, пусть это и отзывалось в ней крайне неприятными мыслями. С другой стороны, сама Найтмер не была похожа на мастера-лицемера (вопреки мнению Луны, которая до сих пор считала ее врагом… взаимно, впрочем). Селестия устало вздохнула. Этот конфликт между двумя аликорнами, бывшими в прошлом единым целым, быстро разрешить не удастся. Но не об этом сейчас.

После первого разговора с Найтмер Селестия осторожно уточнила момент насчет «брошенного инструмента» у сестры, и та поведала, что спустя несколько столетий после ссылки раскаялась в своих преступлениях, в то время как темный дух, не ведающий ничего, кроме ненависти и жажды мести, продолжал подталкивать Луну к войне, не приемля никаких возражений и мыслей насчет примирения двух сестер. В конце концов, опальная Принцесса Ночи не выдержала такого соседства, и оставила духа наедине с самим собой, считая, что для такого существа время несущественно.

Каких-либо сомнений насчет Найтмер Луна не испытывала. Первая в глазах последней была и оставалась злом во плоти, что должно было быть уничтожено. Найтмер же в ответ страстно желала мести за свою участь. И, несмотря на то, что Селестия была готова ради своей сестры на все, она все же осознавала, что путь Луны был ошибочен: несмотря на свое прошлое, Найтмер Мун была вполне разумна и адекватна, хоть и почти сломлена после удара Элементов и потери своего учителя. Однако за три дня, проведенных здесь, в Кантерлоте, было видно, что она медленно, но верно начинает меняться, испытывать сомнения и видеть как минимум в ней, в Селестии, если не друга, то хотя бы не врага. Была бы еще возможность вывести ее из депрессии… Помотав головой, Принцесса Дня вернула свои размышления в другое, более актуальное русло.

Сбежавшие артефакты в любом случае нужно остановить и не допустить их соединение с хозяйкой. Их происхождение было окутано тайной, как и воздействие на Найтмер Мун. Кто знает, чем может обернутся их воссоединение…

Дождавшись возвращения Луны вместе с гвардией, Селестия вкратце поведала ей о происходящем, поделившись в том числе и своими догадками, про себя отметив, что та восприняла все достаточно спокойно и собрано, словно бы была готова к такому повороту событий. Разве что припечатала сестру «я-же-говорила-что-она-зло» взглядом, но этого можно было ожидать. Ну да, конечно же… Луна же была уверена, что от Найтмер в принципе ничего хорошего ожидать и не стоило. Пусть даже виновной в происходящем она и не была, младшая сестра немедленно определила Лунную Кобылицу как главную виновницу всех произошедших бед.

Спустя краткий переход через пространство, Селестия, Луна и отряд гвардии появились в коридоре рядом со входом в гостевые покои, где располагалась Найтмер Мун. С первого взгляда становилось понятно, что они опоздали — одержимая броня уже достигла своей цели. На полу лежало трое парализованных гвардейцев, а из-за двери впереди чуткие ушки аликорна уловили едва слышимые голоса, один из которых принадлежал непосредственно «гостье» этого места, а вот второй… Сухой и скрипучий, с легким эхом… Словно призрак из какой-нибудь древней легенды.

Впрочем, Луна, хоть наверняка и слышала все то же самое, что и сестра, медлить не стала, и сходу обрушила сильный телекинетический удар на вход, который должен был разнести его в щепки, однако этого, к удивлению обеих сестер, не произошло. Переглянувшись, они ударили уже вместе… С тем же результатом. Похоже, кто-то установил магический барьер прямо на двери, причем сильный настолько, что удержал атаку сразу двух аликорнов. Уже сам факт этого вызывал сильное удивление.

Найтмер, несмотря на то, что ее магический резерв за прошедшие несколько дней начал восстанавливаться, на такое еще не была способна. Стало быть, эту защиту организовал кто-то другой? Но кто мог обладать такой мощью?.. Нежить, вселенная в доспех? Мертвые, насколько помнила Селестия, накапливали свою силу крайне медленно, и никто из них никогда не владел столь великой магической силой, это было попросту невозможно. Разве что броня имела способность усиливать магические способности того, кто ее носит? Вполне возможно. Это могло объяснить, почему Найтмер носила более-менее удобные элементы той брони на себе после своего возвращения…

Спустя один-два удара непробиваемая защита начала вдруг ослабевать, и, после третьего, двери слетели с петель, обрушившись на пол с громким и неприятным звуком, открывая на пару мгновений взгляду Селестии, Луны и гвардейцам необычную, шокирующую картину. Перед ними стояли те самые «сбежавшие» доспехи, внутри которых скрывался двуногий дух, удерживающий посох в правой руке. Броня, немного влажная, плотно облегала призрачное тело, и не было похоже, чтобы ее поддерживание вызывало у призрака хоть какие-то неудобства. Своей формой он не походил ни на одно из существ, известных Селестии, зато идеально подходил к доспехам. Вокруг него бушевала магия, образуя причудливый вихрь из чистой энергии, которую нежить явно собирала для какого-то очень могущественного заклинания. Сомнений больше не осталось — этот мертвец не был низшей нежитью, бездумно выполняющей чужие приказы. Либо он действовал сам, либо тот, кому он служит, обладает поистине невероятной силой. И оба варианта по своему пугали.

Кроме того, Селестию сильно удивляло поведение проживающей здесь аликорны. Найтмер стояла рядом с призрачной бронированной фигурой, нервно хлестая хвостом бока, и выглядела сильно растерянной, но при этом почти счастливой — такой, какой Принцесса Дня ее еще никогда ранее не видела. В Лунной Кобылице словно бы что-то поменялось и теперь она была более жизнерадостной, чем когда-либо, словно чувство невероятной тоски и печали ушло из ее сердца. Что такого могла рассказать или показать ей эта нежить?.. Что если...

Спустя мгновение, магическая энергия вокруг Найтмер и призрака превратилась в один сплошной белый шар, а затем… они исчезли, вместе со всем, что находилось рядом, в буквальном смысле. Спустя еще один миг в комнате резко просели стены, пол и потолок, лишившись подпорок в нескольких местах, упала набок половина кровати. Сквозняком потянуло свежестью сквозь пробитую дверь.

— Мы опоздали. — Констатировала очевидное Луна, немного промолчав. — Нужно найти ее, пока…

— Их. — Поправила сестру Селестия, в легкой прострации взирая на то место, где пару секунд назад стояли беглецы. Неожиданно пришедшее озарение с легким, неслышимым щелчком составило не складываемый до поры пазл вместе. Гипотеза, что объясняла все, но и не исключала при этом некоторые другие догадки.

— Что, прости? — Уточнила сестра, все еще не понимающая, с чем они столкнулись, — если ты имеешь ввиду одержимую броню, то…

— Похоже, что в какой-то момент времени, пока Найтмер была представлена самой себе, с ней связался крайне могущественный некромант. — Начала разъяснять свою гипотезу Селестия, — это и есть тот самый ее союзник, которого ты слышала тогда. Он пришел к ней как друг и учитель, тщательно скрывая свое желание захватить и подчинить себе ее душу. И у него получилось за короткий срок привязать ее к себе. Мы думали, что Элементы Гармонии избавили Найтмер Мун от его влияния, однако похоже он не собирается так просто выпускать ее из своих лап. Капитан Шайнинг Армор!

— Да, принцесса? — Несколько запоздало отозвался вышеназванный капитан Солнечной Гвардии, стукнув себя копытом по церемониальной броне в том месте, где располагалось сердце.

— О том, что вы только что видели, более никто знать не должен. Нам еще только паники из-за вернувшихся некромантов сейчас не хватает… Проследите за вашими подчиненными, чтобы не распространяли слухов. — Начала твердым, командным голосом перечислять приказы Селестия, переведя взгляд на вставшего по струнке белоснежного единорога, — отправьте поисковые отряды к Замку Двух Сестер, Понивиллю и вокруг Кантерлота, ищите все возможные укромные места, будьте осторожны и бдительны. Помните — только разведка. В случае обнаружения беглецов, или следов темной магии, используйте магические талисманы-маячки, в бой не вступать ни в коем случае. Когда вы найдете их, мы с Луной и гвардейцами будем наготове для устранения угрозы.