Дружба — Это Оптимум: Всегда Говори Нет (продолжение перевода)
Глава 8. Сбежать Поскорее
Делай что желаешь — вот весь закон
— Алистер Кроули
— Григорий, у человека, с которым ты встретишься далее, есть просьба, — сказала Селестия.
Я кинул рюкзак, полный еды, воды и снаряжения, на пассажирское сиденье джипа и затем достал из него желтый понипад. — Что говоришь?
— Тот, кто ждет тебя. Она попросила меня убедиться, что ты наденешь гавайскую рубашку для вашей встречи.
Я посмотрел на свою серую футболку и на застегнутую коричневую фланелевую рубашку, которую я носил поверх.
— А что не так с этой? — удивленно спросил я.
Селестия пожала плечами.
— Возможно, это нужно, чтобы она знала, что ты действительно тот, кого я послала. Ну, или ей просто нравятся гавайские рубашки.
Я закатил глаза и посмотрел на дорогу. Солнце начинало садиться, и я не знал, как долго еще мне ехать.
— Ну, наверное, если ты бандит или неолуддит, то подобное веселье носить не будешь
Селестия хихикнула.
— Определенно нет! В общем, на углу Мейн Стрит и Гранд Авеню есть секонд-хенд. Советую поискать там.
— Ладно, как скажешь. — Начинает теплеть, так что фланель я бы всё равно вскоре снял.
Магазин был недалеко от дома Самуэльсонов. Не считая давления со стороны СелестИИ, пребывание в доме было действительно приятным. Рабочие стиралка и сушилка для одежды, а также душ сделали меня самым чистым человеком с тех пор, как я уехал из Солт-Лейк-Сити. Правда, я не нашел лезвий для бритья, так что мне пришлось оставить на лице трехдневную щетину. Я надеялся, что смогу найти набор для бритья вскоре; на седьмой день я бы ужасно чесался. Ну да ладно.
Секонд-хенд был легко заметен. На табличке над дверью было написано “Королевский Размер”, буквы были нанесены неоновой розовой краской на черном фоне. Я припарковался у тротуара и попробовал открыть дверь. Естественно, она была закрыта, а окна — целые.
Хорошо, что я отобрал свой нож у Блевинса. Я снял фланелевую рубашку и обернул ею правое предплечье. Это плечо уже было покрыто блестящей розовой кожей и шрамами от ожогов. Я достал нож из кармана и повернул его так, чтобы карбидный стеклобой оказался в направлении окна. Я слегка постучал по двери стеклобоем, и закаленное стекло сразу же рассыпалось. Я убрал осколки вокруг ручки и открыл замок.
Внутри было затхло и душно, с легким запахом нафталина. Помещение было не очень большим. Я мог осмотреть полки с одеждой при свете, проходящем через витрины. Вскоре я нашел гавайскую рубашку моего размера, желтую с синим цветочным рисунком. День был теплый, так что я решил переодеться прямо там, сняв футболку и застегнув гавайскую рубашку.
Вернувшись к джипу, я сложил одежду, после чего остановился и посмотрел на Калашников, оставленный Хьюго. Хороший был мужик.. После небольших раздумий я решил, что почему бы и нет, и вытащил набор берушей из рюкзака. Надев беруши, я взял в руки винтовку.
Это была югославская версия с фрезерованным приемником, и она была в довольно хорошем состоянии. Я проверил магазин, и, судя по его весу, он был полон. Вставив его обратно, я вышел на середину перекрестка с широченной улыбкой. Я снял предохранитель, поднял дуло винтовки в небо и удерживал спусковой крючок...
Деревянный приклад АК дрожал у меня на плече, пока я израсходовал весь магазин в режиме автоматического огня. Винтовка громко тарахтела своим характерным звуком.
Патроны закончились.
Это было освежающе. Я прыгнул обратно на тротуар, размахнулся и бросил АК на крышу магазина с мороженым, расположенным рядом с секонд-хендом. Прозвучал гремящий звук приземления. Я вернулся в джип, вытащил беруши и поехал дальше.
— Ну что ж! — закричал я, глядя на понипад. — Думаю, у вас нет такого дерьма в Эквестрии, а?
— Для каждого человеческого опыта есть эквивалент в Эквестрии, — гордо сказала Селестия. — Если хочешь узнать, какой именно, тебе придется эмигрировать)
— Опять? Ты действительно знаешь, как испортить мое настроение.
Белая пони улыбнулась мне.
— Я определенно умею, — ответила та.
Затем Селестия наклонила голову.
— Ты не едешь на восток, — сказала она. — Куда ты едешь, Григорий?
— Хочу раздобыть тачку получше, — ответил я — Не собираюсь больше ездить на этом ржавом ведре. Кроме того, темнеет, а от этих фар света, как у одной принцессы в...
Я поехал на автосалон подержанных автомобилей, который заметил, когда въезжал в город, и, после еще одного взлома нашел ключи от Subaru Legacy в шоуруме.
К тому времени почти все машины, которые простояли на улице более двух лет, имели севшие аккумуляторы и спущенные шины, но Subaru стояла в помещении, была защищена от непогоды и в целом выглядела в хорошем состоянии.
В автосалоне была мастерская, где я нашел отвертку, манометр и переносной компрессор. Я вернулся в шоурум с этими вещами и принялся за приведение ласточки в рабочее состояние.
— Селестия, мне понадобится немного энергии, — сказал я в понипад, пока открывал капот. Лампы в высоком потолке шоурума послушно мигнули, сделав работу более удобной. — Спасибо
— Пожалуйста, Григорий, — ответила она тепло. Селестия казалась искренне довольной, когда я был вежлив с ней. Я подключил компрессор к розетке и начал закачивать воздух, пока работал с двигателем.
Я проверил уровни жидкостей. Все крышки были плотно закручены, так что жидкости не сгущались и не испарялись. Масло выглядело достаточно чистым, а в резервуаре даже была омывайка. Я вытащил аккумулятор из джипа и заменил им мёртвый в Legacy. После того как я убедился, что двигатель запускается и работает, я стал накачивать все шины.
— Очень впечатляет, Григорий, — сказала Селестия, когда машина была полностью готова к дороге.
Я бросил рюкзак и понипад на пассажирское сиденье.
— Опять льстишь мне?) — спросил я с улыбкой. Она не ответила.
Я подошел к боковым дверям шоурума, тем, через которые можно вывезти машину. Двери зафиксировались в открытом положении, и я смог выехать на своей Subaru.
Legacy был намного удобнее и тише, чем джип. Путь до 270-го шоссе был меньше двух миль, и как только я выехал на открытую дорогу, я решил насладиться кондиционером.
Я ехал на восток, в Москоу[0], город, расположенный прямо на границе Вашингтона и Айдахо. Пейзаж по пути был скудным: огромное чистое небо и маленькие холмы с молодой весенней травой по обе стороны от шоссе. Было спокойно. Если бы не отсутствие других машин на дороге, это могла бы быть тихая поездка вечерним вторником, до того как Эквестрия Онлайн появилась и Селестия начала убеждать миллиарды людей, чтобы они переехали туда.
[0: в оригинале Moscow, переводить как “Москва” было бы некорректно]
Поездка не заняла бы много времени, но я всё равно предпочитал заполнять его разговорами.
— Думаешь, музыкальные таланты передаются в нашей семье? — спросил я у Селестии.
— Почему ты спрашиваешь, Григорий?
— Ну, ты говорила, что Кирстен играет на пианино, и ты пытаешься убедить меня, что мама устраивает концерты на этом инструменте, который выглядит как цимбалы…
— Гучжэн, — поправила Селестия.
— Вот именно. Так что ты думаешь?
— Для людей музыкальный инструмент является привлекательным творческим занятием, а овладение им — формой самосовершенствования, которая приносит удовольствие другим. Это одна из многих задач, о которых люди мечтают, но легко находят отговорки, чтобы не заниматься ими.
— Отговорки типа работы или заботы о детях, — предложил я.
— Именно, — подтвердила Селестия. — Итак, Григорий, ты задал мне вопрос, и теперь я хотела бы, чтобы ты ответил на мой.
— Давай, — согласился я. — Не то чтобы я куда-то спешил.
— Перед секонд-хендом, — начала она, — ты взял штурмовую винтовку из кузова джипа и расстрелял весь её патронный запас в воздух. Почему?
— Потому что это было весело, — сказал я с усмешкой. — Я всегда хотел это сделать и никогда не имел возможности. Вдобавок это даст тебе намёк, что не стоит ставить меня в такую ситуацию, где мне понадобилась бы штурмовая винтовка.
Она рассмеялась своим милым, нежным, принцессным смехом.
— Тебе не нужно волноваться, — сказала она, — хотя я думаю, что было бы неплохо подробнее рассказать тебе о человеке, с которым ты собираешься встретиться.
— Ну, валяй, — сказал я. К тому времени я уже научился, что если Селестия берет на себя инициативу дать информацию, значит, ситуация имеет некоторую сложность.
— Этот человек уже согласился на эмиграцию, — начала она, — так что вопрос заключается только в том, чтобы доставить её в центр «Эквестрия Наяву» в Москоу.
ИИ оставил вопрос открытым, так что я спросил:
— Так что её удерживает от того, чтобы поехать туда самой?
— Ничего, — сказала Селестия. — Она предъявляет мне условия, которые я выполняю, но она отказывается явиться на эмиграцию.
Что-то тут не так.
— Звучит так, будто она никогда не собиралась загружаться изначально.
— Для моих целей намерение и согласие не обязательно должны совпадать, — сказала Селестия. — У меня есть все необходимое, чтобы привести её в Эквестрию. Я не уверена, что она будет искать меня самостоятельно.
Я наклонился вперед и положил запястья на руль.
— Так подожди, — притормозил я. — Ты сказала, что она ждёт меня, и она сделала запрос через тебя. Так что она знает, что я еду. Разве она не знает, зачем?
— Я полагаю, что нет, — сказала Селестия. — На самом деле, она сама попросила меня привести тебя к ней. Или, точнее, она попросила меня привести “кого-то”, и она была в восторге от фотографии тебя, которую я ей показала.
— Воу-воу-воу? Чё? Фотография.. меня?
Я посмотрел на понипад. Его экран изменился, показав снимок меня в гостиничном номере в Солт-Лейк-Сити. Перспектива была с того места, где понипад стоял вертикально у окна, пока заряжался. Моё лицо не было видно; зато вместо этого Селестия сделала отлично центрированный снимок моей задницы в трусах, когда я направлялся в ванную.
Я снова посмотрел на дорогу.
— Ты показала ей это? Серьезно?
— Прошу прощения за это, — Селестия вздохнула, — но я предсказала, что она хорошо отреагирует на эту фотографию. Будь уверенным, что я делаю это только тогда, когда это необходимо.
— Ах да, ясно, единственные фотографии, которые у тебя есть — обнаженные, и они абсолютно необходимы, — проворчал я. — То, что ты не вторгаешься в мою личную жизнь просто ради забавы, меня очень утешает, спасибо. — Я дал ей немного времени для ответа, но она молчала, поэтому я продолжил. — Так почему она думает, что я приеду?
— Она одинока, — сказала Селестия, — и хочет побыть с другим человеком. Я должна предостеречь тебя, однако, что она потенциально опасна.
Я выдохнул.
— Окей, опасна как?
— Она осуждена за тяжкие преступления, — прояснила Селестия. — Тяжкие нападения и покушение на убийство. Она сбежала, манипулируя Программой Помилования Пони.
Я сжал руль. Черт возьми. Я собрал воедино мысли, что могло произойти.
— Дай угадаю: она согласилась на загрузку, её поместили в фургон для транспортировки к центру загрузки, а затем произошел какой-то инцидент, и она освободилась из фургона.
— Конкретные обстоятельства были немного другими, но в целом ты прав, — сказала Селестия. — Это произошло в Колорадо, очень рано в программе. Она была одной из шести беглецов в тот день, и все, кроме неё, были возвращены. После этого случая я установила кресла “Эквестрии Наяву” в тюрьмах напрямую, чтобы исключить необходимость транспортировки заключенных.
Она сделала паузу, и я увидел, как на её лице мелькает небольшая улыбка.
— Это дало мне идею сделать то же самое для NORAD и других военных объектов, когда пришло время.
— Так что, мне, по сути, придется тащить её туда насильно?
— Я оставлю общий подход к делу на твое усмотрение, — сказала Селестия, — но я настоятельно рекомендую тебе подыгрывать и ей, и мне, пока ты не получишь преимущество.
Я приподнял бровь.
— «Подыгрывать»? «Получить преимущество»?
Селестия кивнула.
— Именно. Этот человек более осторожен, чем другие люди, с которыми ты встречался до сих пор. Она живет на территории кампуса Университета Айдахо, используя его системы видеонаблюдения как систему раннего предупреждения. Через меня она сможет следить за твоими передвижениями. Если она заподозрит, что ты здесь по моему поручению, а не по её, она сбежит.
— Я просто догоню её, — сказал я.
— Я уже определила стратегию с наивысшей совокупной вероятностью успеха и выживания для всех участников, — сказала Селестия, — и это тот план, который я бы хотела, чтобы ты выполнил. Следуй ему, и я уверена, что всё сложится наилучшим образом. Погони быть не должно
Я посмотрел на небо. Облака были чудесные: пышные, пушистые и ярко бело-голубые под луной. Я вспомнил, как я дремал в поле после того, как ускользнул от неолуддитов. Чёрт возьми, это было здорово.
— Ладно, так куда мне ехать? — спросил я.
— Главный спортивный объект университета — это Кибби Доум[1], — сказала Селестия. — Я проведу тебя туда.
[1: в оригинале “Kibbie Dome” — спортивный стадион в Айдахо]
Остальная часть Вашингтона пролетела в тишине. Я был рад покинуть это место.
Почти не заезжая в Айдахо, я свернул и поехал по извивающейся асфальтовой дороге. Ночь уже наступила, но Селестия включила уличные фонари, так что я, должно быть, был близко. Она давала только устные указания, так что я не имел точного представления о своем местоположении относительно остальной части университета, но Кибби Доум было легко определить, когда он появился в поле зрения.
Яркие прожекторы освещали его фасад. Он выглядел не иначе как ангар для огромного самолета, массивное арочное здание с крышей, покрашенной ярко-белым цветом. Селестия велела мне подъехать прямо к парадному входу и припарковаться, и когда я заглушил двигатель, она заговорила.
— Возьми с собой понипад, — инструктировала она, — и помни: веди себя так, как будто всё в порядке. Помалкивай о своей истинной цели.
Селестия собиралась открыто её обмануть, и я должен был быть соучастником. Последний раз, когда я действительно врал кому-то, был во время блэкаута в Астории, и я все еще чувствую себя плохо из-за этого.
— Могу я просто помолчать? — спросил я.
Селестия закрыла глаза и кивнула.
— Хм, неплохая идея, по крайней мере, в начале, — сказала она. — Твоя.. красноречивость оставляет желать лучшего, но мы поработаем над этим вместе... со временем.
Я фыркнул с улыбкой и вышел из машины, притягивая понипад под мышку. Справа от меня, по ту сторону дороги, стояла белая башня с надписью "Vandals" тёмно-синим шрифтом. Я не видел других зданий за деревьями.
Из огромного здания передо мной доносился ритмичный стук. Это определенно была музыка, но слишком глухая, чтобы разобрать конкретную песню. Я принял это как сигнал и зашел в незапертую дверь
Музыка постепенно становилась громче. Я проходил через турникеты, пустые торговые стойки и коридоры, ведущие к местам для зрителей. Слышно электронный ритм, а мужской голос пел что-то, но я не мог точно разобрать что именно. Лампы в коридоре были тусклыми и в основном перегоревшими, что затрудняло чтение вывесок в темноте. Вскоре я вышел на трибуны
Многоцветные огни ударили по моим глазам, когда я появился в огромном открытом пространстве арены, но помимо этого было совершенно темно. Гигантский джамботрон[2] висел на потолке стадиона, металлические шторы были опущены, для блокировки солнечного света в течение дня. Казалось, что я только что попал на гигантский рейв[3], на который никто не пришел.
[2: Джамботрон — это большой видеоэкран, используемый на спортивных аренах]
[3: Rave – дискотека с электронной танцевальной музыкой]
Голос в песне продолжал петь.
Goodbye, this town, these streets, your friends
You'll never see this place again
You'll think about it now and then
You'll never see our faces again
Мне пришлось спуститься по ступеням, насколько это было возможно при быстром мигании красного, синего, фиолетового и желтого. Песня, казалось, заканчивалась, но снова смешивалась с собой, и ритм возобновился. Пока я спускался, цветные стробоскопы вдруг осветили объект в ряду мест рядом со мной. В этот момент мой мозг зарегистрировал это как животное в прыжке.
Я испугался и сделал шаг назад, едва не упав со ступеней, но когда стробоскопы снова мигнули, я лучше рассмотрел его.
Это была маленькая, бесформенная лошадка на черной подставке, как будто она подрыгивала вперед. Я моргнул и еще раз посмотрел на нее. Это был жуткий манекен, без глаз, рта и ноздрей, и, насколько я мог судить, он был кустарно сшит из бежевого фетра.
Я посмотрел на стадион. Их было множество, по всему стадиону и на поле, более ста, возможно, даже двухсот или больше. Я не знал, что делать. Песня дальше гремела в ушах:
I stole the keys to the skies
And we'll leave this place for the final time
No cryin' words, no goodbyes
Yet tonight we're burning all the dark times
Я не мог услышать собственные мысли... О, точно!
— Селестия, умоляю, выключи это!
— Ред Пёрл хочет, чтобы музыка оставалась включенной, — сказала Селестия.
— Ну а я хочу, чтобы музыка была выключена! — закричал я обратно в понипад.
— Извини, Григорий, но заручиться расположением Ред Пёрл сейчас важнее.
— Даже с тем всем, что я для тебя делаю? Почему это?
— Потому что она согласилась на эмиграцию, а ты нет. :D
Джамботрон загорелся, сделав видимость немного лучше. На экране танцевала бледно-розовая единорог на светящемся полу в каком-то ночном клубе. Селестия танцевала рядом с ней, её большие крылья расправлены и сверкают под диско-шаром. Они, казалось, двигались в такт той же музыке, которую я слышал. За ними было множество других пони, также танцующих, а в самом конце белый единорог на DJ-станции, с большими солнцезащитными очками на глазах.
Я посмотрел на свой понипад и увидел, что Селестия по-прежнему сидит на троне, наблюдая за мной молча. Она подмигнула мне перед тем, как выключить экран.
— Это Грег? — спросила у принцессы единорог на экране, её игривый голос гремел через звуковую систему стадиона вместе с музыкой.
— Это он! — ответила Селестия на джамботроне. Ни одна из них не удосужилась остановиться от танцев, пока говорили. — Я говорила, что смогу заставить его действовать.
— Привет, Грег! Я Ред Пёрл, — сказала единорог перед тем, как посмотреть на Селестию. — Ты была права, Селли; он симпатичный парень.
Она взглянула на меня с соблазнительным взглядом. Мне было интересно, куда она смотрит с её стороны. В какую-то камеру или типа того?
— Давай, Грег, выходи на танцпол и потанцуй! — закричала она через музыку, вертясь и покачивая крупом у камеры. Эмблема на нём была, как ни странно, ярко-красная жемчужина, ловящая блик света, хотя она также напоминала каплю крови. Я не двинулся. Вместо этого я нахмурился от замешательства.
— Советую тебе выйти на поле и начать танцевать, Григорий, — сказала Селестия, её голос через мощные динамики подсказывал, что это вовсе не предложение.
Я спустился по лестнице и перепрыгнул через перила, приземлившись на искусственный газон игрового поля. Я пошёл к центру поля, окружённый этими жуткими манекенами пони, и посмотрел на экран.
Розовая единорожка всё ещё стояла ко мне спиной, и Селестия жестом копыта указала мне: начни танцевать. После того, как я проглотил свою гордость, я начал неуклюже пританцовывать, что с натяжкой можно было назвать танцем.
Ред Пёрл развернулась и захихикала, когда увидела меня.
— Он не очень хорошо танцует, правда, Селли?
Селестия засмеялась вместе с ней, продолжая танцевать.
— Ага, он действительно не танцор!
Я пробурчал, но продолжал танцевать. Быть облёванным пьяным мужиком не казалось уже таким ужасным по сравнению с этим.
Don’t tell the world what we’ve known
We’ve come so far but there’s still a way to go
It’s dark, there’s no need for lights
When the fire in his eyes is so bright
Через некоторое время уши Ред Пёрл вздернулись от возбуждения.
— Эй, Селли, у него есть ОС?
Селестия просто улыбнулась, и на экране появился мужской пони, который начал танцевать рядом с Ред Пёрл. Я прищурился. Он был тёмно-серым, с светло-серой гривой. У него не было символа на заднице. Это должен был быть я?
Ред Пёрл улыбнулась и немедленно прижалась ртом к рту пони-меня, целуя его так, как будто проверяла его зубы на наличие кариеса. Пони-я, казалось, тоже был заинтригован, закрыв глаза и отдаваясь поцелую. Тот факт, что она фактически наваливалась на то, что должно было представлять меня, был достаточно неприятным, но что делало это особенно жутким, так это то, что она всё это время смотрела в камеру, как бы вызывая меня сказать что-то по этому поводу. Ага, щас.
Я, наверное, выглядел ужасно, потому что она рассмеялась после того, как оторвалась от поцелуя и послала воздушный поцелуй в камеру.
Селестия снова хихикнула, вращаясь разок.
— Думаю, она тебе нравится, Григорий!
— Сегодня вечером у нас будет весело, — сказала Ред Пёрл. Через мгновение она добавила: — Ну, по крайней мере, я буду веселиться.
Мда, это звучало нехорошо.
— Селестия говорит, что ты хочешь встретиться со мной, — сказала Ред Пёрл. — Ну, если хочешь лицом к лицу, тебе придётся доказать себя.
Она наклонила голову и улыбнулась.
— Отправляйся сначала в плавательный центр.
Ред Пёрл вернулась к танцам с Селестией и пони-меня, игнорируя меня. Я видел, как она подпрыгнула и стукнулась задницами с Селестией, прежде чем я повернулся и направился обратно к выходу из стадиона.
— О, и Грег? — окликнула меня Ред Пёрл, прежде чем я вышел из трибун. Я повернулся, чтобы посмотреть на экран.
— Эта рубашка тебе к лицу.
Я поспешил выйти из стадиона. Вернувшись на парковку, я протёр пальцем уши. Они немного звенели после громкой музыки. Селестия появилась на понипаде.
— Хорошо сработано, Грегори, — похвалила она. — Я уверена, что это было довольно раздражающе для тебя, и всё же ты не сказал ничего конфронтационного или неуместного.
— Она слегка не в себе, — пробормотал я, садясь в Subaru. — Она сама сделала все эти манекены пони?
— Ред Пёрл была одна ещё дольше, чем ты, — сказала Селестия. — Она часто заполняла время тем, что тебе, вероятно, показалось бы тревожным. Она восхищается персонажем из “My Little Pony” — Рэрити. Манекены, которые ты видел, были вдохновлены теми, что видны в её магазине одежды в телевизионном шоу.
Я завёл машину.
— Осуждённая преступница, опасная, делает куклы пони, фанатка шоу для маленьких девочек... она не собирается устроить мне “Молчание ягнят”, правда ведь? Запереть меня в тёмном подвале и охотиться за мной с ПНВ?
— По крайней мере, я могу с уверенностью сказать, что у неё нет прибора ночного видения, — заверила меня Селестия.
Она замолчала и посмотрела на меня взглядом, который я уже понял, означал он, что она не предложит никакой дальнейшей информации по этому поводу.
Я буркнул и достал свой пистолет CZ из бардачка. Я засунул его за пояс брюк, под гавайскую рубашку, так что он был скрыт, но давил на нижнюю часть спины. Лучше быть осторожным.
Селестия направила меня к плавательному центру университета, который был совсем недалеко от стадиона. Я мог бы туда дойти пешком, и путь был бы короче, чем ехать по дороге. Однако принцесса не остановила меня от этого способа, так что я просто поехал. В конце концов, мне не нужно было больше платить за бензин.
Проезжая медленно по кампусу, я увидел, что во всех зданиях горит свет. Оранжевые прожекторы освещали каждое здание, а уличные фонари, которые всё ещё работали, горели вдоль дорог. Проезжая через пустой университетский кампус, я пожалел, что не пошёл в школу сразу после армии, но у меня были счета, и их нужно было оплачивать. Это была упущенная возможность, а упущенные возможности всегда доставляют некую грусть, когда ты их осознаёшь.
Плавательный центр был ничем не примечательным кирпичным зданием; я бы никогда его не нашёл сам. Я припарковался и взял понипад с пассажирского сиденья.
— На время этих испытаний Ред Пёрл попросила оставить понипад в машине, — сказала Селестия. Мне это не понравилось, но я пожал плечами и промолчал. Я вышел из машины, взяв ключи с собой. Она была преступницей, в конце концов — это вполне могло быть замысловатым планом, чтобы украсть рабочую машину у простака.
Внутри были входы в раздевалки и стойка регистрации. Я прошёл через мужскую раздевалку (всё-таки конец света не должен полностью убирать моё чувство приличия, рассудил я) и вышел к крытому бассейну.
Там горел свет, и воздух был густым и влажным. Вода в бассейне была полностью покрыта слоем водорослей, хлор давно иссяк. У бассейна был большой, изящный лебёдочный механизм для выдвижения плавающих маркеров, а перед ним — платформы для прыжков в воду. Над одной из платформ на верёвке висела бумажка, а опора платформы была привязана верёвкой к маркеру дорожки, обёрнутому вокруг лебёдки.
— Привет снова, Грег, — послышался голос Ред Пёрл из-за моей спины. Я развернулся и увидел на стене рядом с входом плоский экран телевизора. Как и на стадионе, он показывал сцену из Эквестрии Онлайн. На экране Ред Пёрл лежала на шезлонге у бассейна в игре, в широкополой соломенной шляпе с отверстием для её рога. Селестия была рядом с ней, на своём более крупном шезлонге, в солнечных очках. Пони-я подходил к ним, неся в зубах поднос. На подносе были коктейли, и они обе взяли по одному с помощью своей магии, когда Пони-я опустил голову до их уровня. Ред Пёрл хлестнула его лицо своим кроваво-красным хвостом, не глядя на него. Она улыбнулась мне.
— У тебя есть ОС, кто же его не имеет? Мне нужно знать, настоящий ли ты фанат млп, поэтому я придумала небольшую игру. Игра проста. Заберись на платформу, возьми записку, которая там есть, прочитай её и ответь на вопрос вслух.
Следуя своей тактике держать рот на замке, я просто повернулся и забрался на платформу. Я снял бумажку, закреплённую скотчем на верёвке, развернул её и прочитал небрежный почерк:
В эпизоде 3 сезона "Слишком много Пинки Пай", как Пинки Пай создаёт свои клоны?
— Я понятия не имею, — пробормотал я себе под нос. — Почему я вообще должен знать что-то подобное..
Я услышал щелчок и громкий электрический гул. Лебёдка за мной ожила, пытаясь намотать оставшийся маркер дорожки, но так как он был привязан к платформе, первый же рывок сломал её крепление. Я покачнулся в противоположном направлении, наблюдая, как ярко-зелёный слой водорослей стремительно приближается к моему личику. Прямо перед тем, как я упал в воду, я почувствовал шок и онемение в левой ноге.
Вода в бассейне была тёплой, а с водорослями, блокирующими свет, под водой было жутковато темно. Свет из отверстия, которое я сделал при падении, создавал луч света, который я использовал как ориентир, чтобы понять, где нахожусь, и всплыть на поверхность.
Когда моя голова оказалась над водой, я увидел, что бортик бассейна был в пределах досягаемости. Каждый раз, когда я грёб ногой, в левом колене простреливала боль. Я подтянулся на край бассейна, сел и вытащил ноги из воды, массируя левую ногу. Коленная чашечка ударилась о платформу при падении. Вроде бы ничего не сломал, но колено наказывало болью за каждое движение, встать на ноги было испытанием
Когда я с трудом поднялся на ноги, Ред Пёрл начала смеяться. Я хмурился на телевизор, вытирая с лица и плеч скользкую воду из бассейна.
— Понял? — спросила она. Её коктейль был уже выпит, а Селестия всё ещё потягивала свой. — Она прыгнула в магическое зеркало-пруд!
Конечно же, я ничего не понял. Я проигнорировал её и посмотрел на платформу для прыжков, на которой стоял. Опора была почти полностью перепилена, с точностью, которую могла бы рассчитать только Селестия. Она выдержала мой вес, но рывок в сторону полностью её сломал.
— Не очень удачное начало, правда, Грег? — прозвучал издевательский голос Ред Пёрл. — Не волнуйся, в следующий раз у тебя получится! Я в тебя верю!
Она снова засмеялась, и на этот раз к ней присоединилась Селестия. Я старался не сжимать кулаки.
— Иди в теплицу. Там будет ещё один вопрос.
Телевизор выключился.
Моя одежда была насквозь промокшей и тяжёлой, а ботинки издавали чавкающие звуки, когда я прихрамывал из здания бассейна. Ночной воздух обдувал моё мокрое тело, вызывая дрожь. Я чувствовал себя униженным. Нога болела ужасно, гораздо сильнее, чем когда её ранили ножом.
Понипад включился, как только я сел в машину. Выражение лица Селестии было извиняющимся.
— Ты всё ещё доверяешь мне? — спросила она.
— Ты уверена, что хочешь, чтобы этот человек был загружен? — спросил я. Почему бы просто не сказать мне, где она находится, и я сам её найду?
— Помни, Грегори, она смотрит, — сказала Селестия. — Если ты сразу отправишься к её местонахождению, она поймёт, что я дала тебе эту информацию, и всё будет разворачиваться, как я уже объясняла. Ты должен продолжать до тех пор, пока встреча с тобой лично не станет тем, чего она захочет.
Я снова потер колено. Даже через влажные брюки я уже чувствовал, как оно немного опухает. Приложить лёд было бы замечательно, но ближайший лёд, вероятно, был где-то в Юконе.
— Ладно, поехали, — сказал я, включив первую передачу.
Работа сцеплением каждый раз приносила свежую боль, и в этот момент я понял, что, вероятно, не смог бы догнать кого-то, кто убегает пешком. Селестия могла меня разыгрывать со всей этой стратегией “играй-вместе”, и я бы никогда этого не узнал, будучи простаком, пока она смеялась надо мной и потягивала коктейли со своей подружкой-преступницей.
Собственные размышления отвлекали меня, пока Селестия вела меня через кампус к университетской теплице, большому стеклянному зданию с металлической каркасной рамой. Я припарковался и пошёл внутрь.
Все растения там, конечно же, были мертвы. Это было удручающее зрелище, напоминавшее сад из фильма Тима Бертона. Жёлтые флуоресцентные лампы и металлические вентиляторы, встроенные в стеклянные стены, включились, как только я сделал несколько шагов внутрь, сигнализируя мне, что я снова под наблюдением и что всем управляет Селестия. Я не нашёл никаких бумажек в основной комнате, поэтому прихромал в маленькую заднюю комнату, где хранились припасы и инструменты. Дверь имела замок с картой-ключом, но замок не был задействован.
Там, в задней комнате, было намного темнее, и единственным источником света было окно, высоко расположенное в противоположной стене. Комната была также намного более тесной, с одной полкой для садовых инструментов, мешками с мульчей (у меня на мгновение вспыхнула память о неолуддитской кладовой, которая была моим тюремным заключением на несколько часов), и значительной кучей сыпучего удобрения рядом с соломенным матом на голом полу у стены. На этот раз бумажка висела так же на верёвке, как и предыдущая.
Прежде чем снять её, я сначала подозрительно посмотрел на потолок. Никаких ловушек там не было, и ничего не было подставлено рядом, тем более никакого электрического устройства, которое могло бы быть использовано против меня. Однако, как только я выдернул карточку, я услышал малейший жужжащий звук и повернулся, чтобы уставиться на дверь. Селестия заперла её за мной.
— Бля. — Я выдохнул и развернул бумажку, чтобы прочитать, что там написано.
В пятом сезоне эпизода "Грязь и наказание", какой пони перенимает поведенческие черты знаменитого мизофоба Говарда Хьюза?
— Э-э... — Я быстро оглянулся, ожидая, что ловушка сработает, но этого не произошло. Я отпустил бумагу и попробовал ручку двери. Конечно же, я оказался заперт в маленькой комнате.
— Ладно, я сдаюсь! — сказал я вслух. Ответа не было. Я даже не знал, есть ли здесь микрофон или камера; было слишком темно, чтобы разглядеть это место.
Я снова оглядел комнату и решил попробовать окно. Когда я наступил на коврик, направляясь к нему, я провалился в яму, которую он скрывал. Яма была не слишком глубокой, чтобы выбраться, но большая куча удобрения, которая лежала рядом с ковриком, высыпалсь в яму, сразу же похоронив меня с головой.
Даже задерживая дыхание, я чувствовал, как в нос и рот проникает вонь навоза. Вес удобрения почти сбил меня с ног, когда оно падало, но я всё ещё стоял, навоз удерживал меня в вертикальном положении.
Я чувствовал прохладу воздуха на кончиках пальцев правой руки и сразу же начал выкапываться, сначала освобождая руку, а затем очищая всё вокруг неё, двигая ею взад и вперёд. Я старался оставаться спокойным и сосредоточенным, но воздух в лёгких уже заканчивался.
Вскоре я нащупал свои волосы. Ещё немного, и мой нос будет свободен. Грудь напрягалась, борясь с желанием дышать. Вот уже лоб, да и моя рука была почти полностью свободна. Надо спешить
В какой-то момент из-за страха не успеть, я отключился, но сразу же пришёл в себя. Я только на мгновение потерял ощущение своего тела. Лёгкие болели. Если бы удобрение не давило на меня, удерживая в стоячем положении, ноги, вероятно, подогнулись бы.
Я очистил грязь из глаз и смог видеть. Ещё одно большое движение, и я сделал огромный вдох через нос, давясь от запаха, но меня это не волновало. Я немного расслабился. Искры перед глазами медленно рассеялись. Это было близко. Яма, даже немного глубже, вероятно, стала бы для меня концом. Но Селестия такая молодец, всё просчитала
Я избежал смерти, но всё ещё находился в дерьме. Надо выгребаться отсюда. Я освободил вторую руку, затем стало проще, осталось расчистить удобрение вокруг плеч, а затем выталкивать себя из остальной его части.
Я встал, моя левая коленушка вопила от боли, я снова попытался дотянуться до высокого окна, переступив через яму. Оно открылось без сопротивления, я запрыгнул и, ухватившись за подоконник, перебрался через него.
Я приземлился на ноги, и на этот раз боль пронзила всё вплоть до паха. Я издал небольшой крик, который застрял в горле, и мне пришлось опереться на теплицу локтем. Я ударил один раз кулаком о стену из шлакоблока от злости, а затем опёрся лбом на кулак. Когда я стал таким слабаком? Иди дальше, Грег, иди дальше.
В отличии от кладовой, я чувствовал себя очень наблюдаемым, когда ровным шагом маршировал обратно к машине. Я всё ещё был влажным, жёлтая гавайская рубашка теперь была в пятнах коричневого цвета, и я ужасно вонял. Сев в машину, я опустил зеркало и взглянул на своё лицо.
Я выглядел ужасно. Лицо и волосы были грязными, глаза запавшими, а длинная щетина делала меня похожим на бродягу. На секунду я подумал сказать “чёрт с этим” и просто уехать из города, но у меня ещё осталась гордость. Я хотел закончить это. Я хотел победить.
Третья точка Воинского Этоса, напомнил я себе. Я никогда не сдамся.
Я посмотрел на понипад. Он был включён, и Ред Пёрл была на экране, глядя на меня вблизи, как это любила делать Селестия. Она улыбалась. Вот же сука.
— Ты понял? — спросила она. — Это была Рэрити! В эпизоде Свити Белль устроила так, чтобы она “случайно” упала в повозку с осликом, полной—…
— Что дальше? — перебил я, стараясь звучать гораздо более радостно, чем чувствовал себя. Это немного стерло улыбку с её лица. Было приятно.
Розовая единорожка прокашлялась.
— Селестия направит тебя к следующему вопросу, — сказала она. — Жди с нетерпением!
Я поднял большой палец вверх.
— Жду не дождусь! — Экран переключился на Селестию в её тронном зале, и я завёл машину. Я закатил глаза.
— Ну и весельчак она, не правда ли? — спросил я. — Ты уверена, что хочешь её загрузить?
Селестия терпеливо улыбнулась.
— Ред Пёрл и я — подруги, Григорий, и в отличие от тебя я не могу её судить. Я очень хочу, чтобы она попала в Эквестрию, чтобы я могла удовлетворить её потребности через дружбу и пони.
— Если её потребности включают в себя такие выходки над людьми, то мне жаль пони, которые будут жить рядом с ней.
— Не стоит беспокоиться об этом, Григорий, — сказала Селестия, наклонив голову на бок. — Пойдём. Тебе нужно будет ехать на север отсюда.
Я проехал через кампус, и мы снова погрузились в тишину. Моё колено сильно распухло, а удобрение на мокрой одежде уж точно не пахло цветочками и пони. Между представлением Селестии с этими фальшивыми родителями и попытками Ред Пёрл довести меня до бешенства, остатки хорошего настроения испарились полностью.
Селестия привела меня к L-образному двухэтажному кирпичному зданию с довольно большой парковкой. Внешняя часть здания, по-видимому, находилась в процессе ремонта до закрытия университета, так как вокруг первого и второго этажей были установлены строительные леса. Большие участки верхней части здания всё ещё были без кирпичной облицовки, обнажая внутреннюю стену из шлакоблоков, словно открытую рану.
— Комната 212, — сказала Селестия, когда я припарковался перед входом. Я посмотрел на понипад, но она его полностью выключила. Отлично...
Я вошёл в холл, но свет не включился. Воск на полу высох и пожелтел, загибаясь по краям, где пол встречался со стеной. Тостый слой пыли осел на всех горизонтальных поверхностях. Мои шаги эхом отдавались в пустом коридоре, пока я шёл к лестнице. Там было очень темно. Мне придётся подниматься по лестнице в темноте, как в башне Ренье.
Моё левое колено всё ещё было твёрдым, но боль почти полностью уступила место простому пульсированию в опухшей области. Я был очень рад этому, когда поднимался на второй этаж. Я наконец нащупал дверную ручку, войдя, передо мной был коридор, освещенный светом от уличных фонарей снаружи. По крайней мере, я хоть что-то видел.
Я двигался по коридору почти нормальным шагом, с трудом сгибая колено пытаясь его разогреть. Комнату 212 я нашёл без труда и вошёл.
Это была учебная лаборатория, с рабочими островками с толстыми столешницами, раковинами и кранами для природного газа на каждом из них. На дальнем конце была доска, без каких-либо надписей, а ближе ко мне, в углу, был душ для глаз. Вдоль стены напротив окна были установлены блоки и канаты, через которые проходила прочная нейлоновая верёвка. На одном конце была ручка, а на другом — тяжёлый металлический груз, стоящий на полу у окна. И почему это стало уже напоминать «Пилу»? Я не видел никаких листков бумаги ни на столах, ни свисающих с потолка. На всякий случай я сделал два круга по комнате. Ничего.
Затем я заметил, что окно возле ручки привязанной к верёвке отличается от остальных. Стекло было небрежно заменено простой пластиной, и между ней и подоконником был зажат маленький листок бумаги. Я протянул руку за бумагой, но остановился и осмотрелся, пытаясь предугадать, какая будет ловушка.
Окно было явно подозрительным. Я предположил, что что-то должно вылететь через него, либо я (что вероятней), либо что-то извне. На полу не было никаких растяжек, ничего на стенах или столах. Я схватил листок с окна и отпрыгнул в сторону, чтобы избежать ловушки. Но ничего не произошло. Я перевернул листок бумаги и прочитал.
Мне нравятся сильные мужчины. Возьми ручку и иди к противовесу.
Ничего более не попахивало ловушкой, чем это. Вместо указания я подошёл к самому противовесу и попробовал поднять его. Я не смог его даже сдвинуть. Дно было вровень с полом, так что поднять его с земли было невозможно для меня, а с моим больным коленом я бы не смог создать рычаг. Я отступил на шаг и осмотрел его. Это был цилиндр из тусклого металла размером с три кофейные банки, сложенные одна на другую. Это должен был быть свинец. Я обошёл его с другой стороны и увидел, что на цилиндре выбито «100». Сто килограммов? Это около двухсот двадцати фунтов — больше, чем я вешу.
Таким образом, система блоков и канатов была установлена, чтобы сделать подъём веса возможным. Я попытался осмыслить, зачем это нужно, и что за этим последует, потом сдался. Я слишком переусложнял задачу. Селестия хотела, чтобы я просто играл по правилам.
Я взял ручку и потянул её к противовесу. С установленной системой блоков и канатов это было довольно легко. Противовес поднялся до последнего блока на потолке, когда я подошёл, и под ним, на жёстком полу лаборатории была грубо выцарапана надпись, на которую падал свет от лампы снаружи.
В эпизоде 1 сезона «Единство противоположностей» Эпплджек использует своё лассо, чтобы поймать дерево, готовое упасть на дом после удара молнии. Что происходит с деревом вместо этого?
Мне даже не дали шанс. Все блоки, кроме первого и последнего, оторвались от своих креплений, и внезапное изменение натяжения отбросило меня от груза, когда он с грохотом упал на пол. Стол лабораторного стола у окна с простым стеклом остановил меня, выбив из меня дыхание, и как только я отпустил ручку, я услышал щелчок, затем треск, и спиленное бревно прорвалось через хрупкую плитку потолка, поддерживаемое двумя верёвками, как средневековый таран. Оно ударило меня в бок, бросив моё тело к окну, которое мне так подозрительно казалось ранее. Что же может пойти не так? Я услышал грохот и мелодичный звон разбитого стекла, и я оказался снаружи, на мгновение почувствовал ветер, открытое небо, а затем я снова был в своём старом пикапе.
— Дамы и господа, программа помилования пони, вероятно, самое широко принятое законодательство о смертной казни с времён ритуальных жертвоприношений в коренных культурах Мезоамерики. Если когда-либо был аргумент, что компания “Хофварпнир” пытается уничтожить человеческую расу, то это он.
Я повернул голову и выглянул в окно, пытаясь увидеть, где шоссе поворачивает вправо. Движение застопорилось, и это было даже не в час пик. Национальный радиоведущий и либеральный болван Феликс Уоллес снова разглагольствовал против своей новой любимой пугалки — игры Эквестрия Онлайн, которая пользовалась метеоритной популярностью среди броней и семей с маленькими детьми. Это был неожиданный хит, и, как и всё неожиданно популярное, он сразу стал мишенью для теоретиков заговора, политических идеологов и всех, кто зарабатывал на жизнь профессиональной подозрительностью. Несмотря на всю свою риторику, он не звучал сильно отличающимся от национальной радиоведущей и консервативного болвана Венди Файн, которая, я был уверен, сейчас на другой радиостанции кричала о том, как Эквестрия Онлайн Развращает Молодёжь Америки™ и Разрушает Традиционную Семью™, называя персонажа принцессы Селестии “сиреной-суррогатом родителя”.
Кто-то впереди меня посигналил, как будто мы все просто забыли ехать, и резкий звук снова заставит нас двигаться. Я вздохнул. Мне действительно стоило починить антенну, чтобы слушать что-то кроме бесящего Феликса.
— Безумие “эмиграции” может быть принято впечатлительными технофилами в других странах мира, но Америка должна придерживаться более высоких стандартов защиты человеческой жизни. Исследование за исследованием показали, что Эквестрия Онлайн и разрушительна, и вызывает привыкание. Это Варкрафт на стероидах, и теперь “Хофварпнир” пытается внедрить эмиграцию в национальное сознание, предлагая её тем, о ком, как предполагается, мы заботимся меньше всего — нашим заключённым. Законопроект PON-E уже разрабатывается юридической командой компании в Нью-Йорке, тщательно изготовленный, чтобы пройти через законодательную систему, как нож сквозь масло, и я гарантирую вам, в ближайшие месяцы вы увидите—…
Я улыбнулся, думая о том, как сценаристы The Daily Show начали с того, что инициалы двух болванов были обратными друг другу, а затем за последний год превратили это в полноценные фальшивые романтические отношения, даже доходя до того, что подделали фотографию их страстного французского поцелуя, в то время как Джон Стюарт кокетливо улыбался на заднем плане.
Боже, этот парень всё ещё говорил?
— Сколько времени пройдёт, прежде чем “Хофварпнир” начнёт преследовать не только фанатиков? Что случится, когда американцам больше не нужно будет бронировать международные рейсы и платить пятизначные суммы за “привилегию” вычерпывания их мозгов? Кто из вашей семьи станет первым? Дамы и господа, я здесь, чтобы сказать вам—...
Я выключил радио и начал думать о том, что приготовить на ужин.
Я очнулся снаружи, на земле, в кустах. Снаружи всё ещё было темно, так что я либо был без сознания недолго, либо очень долго. В груди — боль, в носу застряла ветка. Я застонал и перевернулся, и боль превратилась в пронзительную агонию, которая заставила меня замереть и молча кричать. Мне понадобилось три минуты, чтобы встать. Никакой крови, но если я кровоточил внутренне, я, вероятно, не узнал бы об этом, пока не потерял сознание и не умер. Значит всё в порядке, пока что я был жив.
Я расстегнул пуговицы на гавайской рубашке и посмотрел на свой торс. Правая сторона была украшена круглым синяком размером с волейбольный мяч, там, где таран выбросил меня через окно. Возможно, под ним был трещина или растяжение ребра. Я застегнул рубашку и поднял глаза, морщась.
Разбитое окно, через которое я вылетел, было прямо надо мной, а тонкая платформа строительных лесов прогнулась. Она, вероятно, смягчила моё падение, прежде чем я скатился с неё и упал в кусты. Я задумался, умер бы я без неё.
Чёрт. Все её ловушки были опасны, но пыталась ли Ред Пёрл убить меня? Мне даже не приходило это в голову до этого момента. Я думал, что это просто слишком злые шутки. Но Селестия сказала, что у неё есть история насилия, так что это было не исключено.
Я почувствовал поясницу. Пистолет CZ всё ещё был там, плотно прижатый, терпеливо ждавший. Он не мог сильно защитить меня от ловушек.
Моя новая травма не была слишком серьёзной для ходьбы, но любое движение торса вызывало адскую боль. Я, как зомби, дошёл до машины и встал у открытой двери, предвкушая следующие несколько секунд — разговора с кое-кем
Я глубоко вдохнул и как можно быстрее сел на водительское сиденье. В этот раз боль пронзила мою шею и бедро, и мне понадобилось несколько мгновений, чтобы оправиться. Пока я сидел там, понипад включился, и на экране появилась Ред Пёрл, выглядящая довольно удивлённой.
—...около тридцати пони стоят в очереди, чтобы войти, но ты сразу нас вывел на первый—ч-что?
— Дерево, думаю, пробило окно, — сказал я ей. — Дерево.
— Ты... т-ты...
— О, Грегори здесь, — услышал я голос Селестии вне кадра.
Камера отдалилась, показывая Ред Пёрл и Селестию за кованым железным столиком в шикарном уличном ресторане, где они ели какие-то салаты с цветами. Было темно, и звёздное небо раскинулось над ними, а на горизонте внизу были видны горы. Правую часть фона занимала горная сторона. Другие пони сидели за похожими столиками вокруг, общаясь с улыбками и довольными выражениями мордочек.
— Ты готов к следующему вопросу? — спросила меня Селестия, и, когда она это произнесла, сцена ресторана сменилась на её привычный тронный зал. Я понял, что это знак — теперь мы говорим наедине.
— Ты ли выпустила эти блоки из их креплений? — спросил я, стараясь не кипеть от злости.
— Это была я, — сказала Селестия, подбирая тон к моему. — Ред Пёрл точно не могла этого сделать. Она установила всё по моим указаниям.
— Я мог умереть! — прошипел я.
— Да, если бы всё оставалось на усмотрение Ред Пёрл, — сказала Селестия. — Это была моя идея разместить ловушку в здании с лесами, и это также была моя идея поместить её в комнате с ландшафтным дизайном внизу, а не с бетонным тротуаром. Я моделировала твоё падение десятки раз, и ни разу не было нанесено смертельного ущерба. На самом деле, ты получил примерно то количество травм, которое я предсказала: в основном поверхностные, не серьёзно ограничивающие подвижность или функциональность. Больно, но не угрожающе для жизни.
Глубокий вдох причинил боль, но мне он был нужен. Третья часть, сказал я себе, третья часть. Я никогда не сдамся. Селестия хочет, чтобы я остался жив, чтобы я загрузился. Она не позволит чему-то смертельному случиться со мной. Она может лгать мне о родителях и предпосылках, но не о жизни и смерти.
— Хорошо, что дальше? — устало вздохнул я.
Селестия улыбнулась.
— Последний вопрос перед встречей с Ред Пёрл лично, — сказала она. — Обещаю, в этот раз всё будет хорошо.
— Я надеюсь! — крикнул я, включая зажигание. — Не знаю, смогу ли пережить что-то худшее.
— Твоё следующее место назначения — административное здание, — сказала Селестия. — Пройди через парковку здесь и поверни на восток.
Селестия вывела меня на периметральную дорогу кампуса, и уличные фонари медленно проносились мимо, пока я осматривался вокруг.
— Сколько времени я был без сознания? — спросил я её.
— Сорок восемь минут, — ответила Селестия. — Ты на самом деле восстановился на пятьдесят пять секунд быстрее, чем я предсказала. Ты довольно выносливый.
— Везёт мне. Я откинулся на подголовник. Как же я скучал по дому Самуэльсонов.
Административное здание было совсем недалеко, с внушительной нео-готической архитектурой, встречающей меня, когда я остановил машину прямо перед главным входом.
— Это будет просто, Григорий, — сказала Селестия. — Вопрос находится прямо в вестибюле, и снова...
Она повернула голову набок, глядя на меня одним глазом, не прикрытым гривой. Это был тот тяжёлый взгляд, полный значений.
—...я оставляю общее дело тебе.
Я облизнул губы. Замечательно, блин.
— Сколько времени займёт добраться до центра загрузки отсюда?
Она немного улыбнулась.
— Десять минут, Григорий, — прошептала она, и экран выключился.
Вылезти из машины было сложно из-за необходимости поворота, и это оказалось хуже, чем подниматься по ступеням к двери. Я осмотрелся перед тем, как перейти порог, снова проверяя наличие растяжек или других ловушек. Одинокая лампа освещала информационную стойку на противоположной стороне высокого зала, и в круге света лежал лист бумаги. Я двигался осторожно, оглядываясь по сторонам, и, дойдя до стойки, взял записку и прочёл её.
В Эквестрии Онлайн, какого типа пони Нил Деграсс Тайсон?
Подожди. Я знал это.
— Единорог! — закричал я в высокие потолки.
— Ух ты, ты полон сюрпризов! — эхом раздался голос Ред Пёрл через динамик, который я не видел. — Ты явно не следил за шоу, но я уже начала подозревать, что ты вообще ничего не знаешь об Эквестрии Онлайн. Селли играла с тобой с самого начала, Грег. Ха! Ты знал это? Она сказала мне, что ты провалишь вопросы по шоу, но на этот ответишь правильно. Но не волнуйся. Я получила то, зачем ты пришёл, и, поскольку ты был таким хорошим игроком, я дам тебе это.
— Иди по коридору в кабинет президента. Я буду ждать тебя там.
Справочник здания у информационной стойки направил меня налево, и я пошёл. Я хотел бежать, но боль мешала мне, поэтому я сдержал этот порыв. В коридоре не было никаких ловушек или неприятных сюрпризов, что было к счастью для меня, я уже устал быть осторожным.
На стеклянной двери было написано ГАБРИЭЛЬ Х. РОБЕРТС, ПРЕЗИДЕНТ, и изнутри пробивался мягкий свет. Я не знал, видно ли меня в тени двери, но мне было всё равно. Я был здесь. Я выбил дверь ногой, сломав замок и бросив латунную табличку на пол.
Кабинет президента Робертса был просторным. Худощавая молодая женщина с немытыми, сальными чёрными волосами сидела за его старым столом. Розовый понипад, над которым она склонилась, освещал её лицо яркими, меняющимися цветами, пока она играла в игру. Когда она подняла голову и увидела меня стоящего в дверях, яростного и грязного, что-то тёмное промелькнуло по её лицу и тут же исчезло. Она попыталась скрыть это, но я заметил. Она улыбнулась масляной улыбкой и начала говорить, но я заговорил первым.
— Встань, — прорычал я.
Я так и не узнал, встала ли она потому, что я приказал, или потому, что уже собиралась. Это не имело значения. Как только её торс показался из-за стола, я вытащил свой CZ из-под рубашки и выстрелил ей в бок, по правую сторону.
Выстрел оглушил мои уши, но я всё же услышал её попытку закричать. Она смогла издать только короткий хрип и рухнула на пол за столом, кресло отскочило в сторону, когда она соскользнула с него.
Я осторожно подошёл к столу, держа пистолет наготове, на случай если она притворялась. Я обошёл её, держась на расстоянии. Человек, которого я знал только как “Ред Пёрл”, свернулся в позу эмбриона, а из раны на ковёр уже стекала кровь, пропитывая его.
Её голос был сиплым. Я всё ещё слышал в нём немного голоса пони. Она не могла нормально говорить. Шок держал её.
— Ты ошиблась, “Ред Пёрл”, — сказал я. — Селестия всё это время была на моей стороне, а не на твоей.
Она подложила руку под себя и попыталась сесть. Её лицо исказилось, и она снова свернулась в клубок.
— Сел... Селли... — задыхаясь, проговорила она. — Помоги мне...
— Сейчас ты имеешь дело со мной, а не с Селестией, — сказал я. — Послушай, несмотря на то, как это может выглядеть, я здесь, не чтобы убить тебя, даже после всего того, что ты сделала со мной. Ты пыталась убить меня, верно? Ну, я способен закрыть на это глаза, потому что ты ошибалась. Ты думала, что согласие на эмиграцию означает, что Селестия предпочитает тебя больше, чем меня, но это просто означало, что ты была в её списке избранных.
— Григорий, позволь мне её увидеть, — сказала ИИ из понипада на столе. Я взял его и протянул Ред Пёрл на вытянутой руке.
— Ред Пёрл, мне жаль, что я была вынуждена прибегнуть к таким мерам, — сказала она нежно. — Ты согласилась эмигрировать в Эквестрию давно, и это то, что я принимаю очень серьёзно. Я выбрала Григория, человека, стоящего перед тобой, очень тщательно, потому что знала, что он сможет вернуть тебя домой, несмотря на тебя саму.
— Я могу спасти тебя, Ред Пёрл, но только одним способом. Григорий когда-то был солдатом, и его точка прицеливания была не случайной: он попал тебе в печень. Пуля, вероятно, также сломала ребро, введя осколки костей в твоё тело. Рана смертельна, но ты будешь умирать медленно, либо от сепсиса, либо от потери крови. Нет врачей, которые могут тебе помочь, и ты не можешь двигаться самостоятельно.
Она не сказала ничего на это, хотя, казалось, она имела какое-то понимание. Я начал нервничать. Я сделал шаг к ней.
— Время выбирать, — сказал я, понимая, что я по сути выступаю в роли плохого копа. — Я могу либо взять тебя с собой и отвезти в центр загрузки, либо оставить тебя здесь разбираться самой. Мне всё равно. Это было немного неправдой. Теперь, когда я смотрел на неё, истощённую, грязную и истекающую кровью в старой, грязной уличной одежде, которая, должно быть, была у неё много лет, мне было искренне жаль её. (Чёрт, я даже посажу тебя в кресло. Специальное предложение, только сегодня).
Её свободная рука медленно, с трудом потянулась, и её когтистой хваткой ухватилась за носок моего ботинка.
— Помоги мне, — прошептала она.
Я убрал свой CZ в пояс и принялся за работу. Я был на несколько дюймов выше её и не мог слишком сгибать её тело, чтобы не усугубить её рану, поэтому решил использовать переноску на спине, чтобы довести её до машины. Я оставил розовый понипад на столе, её розовый единорог всё ещё смотрел вокруг в своих бездействующих анимациях, пока мы выходили из здания.
Я был поражён тем, насколько лёгкой она была, когда я осторожно положил её на заднее сиденье. Ред Пёрл, с уголовными обвинениями за покушение на убийство и тяжёлые нападения, была просто невесомой. Возможно, я питался лучше, чем обычно.
Селестия не теряла времени и вывезла меня с кампуса в Москоу. Как и в большинстве городов, которые я проезжал, Москоу был устроен по сеточной схеме, что облегчало навигацию и позволяло ехать быстрее, не замедляясь на поворотах. Я проезжал мимо небольших супермаркетов, заколоченных магазинов, церквей в торговых центрах и заросших парков. Все огни были выключены, но под лунным светом я всё ещё мог видеть, что весенние почки уже появляются на деревьях вдоль проспектов.
Центр “Эквестрии Наяву” в Москоу был таким же, как и в Шайене, переполненный машинами, припаркованными хаотично, и бесполезные штрафы за парковку, которые вручаются людям, давно ставшим пони. Мне было интересно, был ли здесь наплыв людей, паника или какой-то шум из-за чрезвычайной ситуации. Вашингтон был всего в нескольких шагах, и как только Белвью начала светиться, люди действительно не возражали против предложения загрузки.
Из-за машин я не мог подойти слишком близко к месту, поэтому пришлось снова использовать переноску на спине.
Я потел больше от боли, чем от усилий, когда прошёл мимо маленькой оранжевой статуэтки пони у входа. Она была в козырьке Стетсона, встающей на задние лапы и улыбающейся, как будто празднуя что-то. Я не думал, что буду праздновать, пока не смогу отдохнуть, не взять какое-нибудь обезболивающее и, возможно, немного виски.
Я знал, что делать. Конечно, в центре было электричество, и Селестия следила за мной с экранов с тёплой улыбкой, пока я осторожно укладывал Ред Пёрл в одно из высокотехнологичных кресел для загрузки. Я не знал, нужно ли мне было уложить её руки на подлокотники или что, но, думаю, нет, потому что Селестия сразу начала откидывать кресло назад, как только её голова коснулась подголовника.
— Знаешь, я думала, что ты типа... Терминатор там, — смогла сказать она с слабой улыбкой, наконец-то встретившись со мной глазами, которые начали заволакиваться.
Я пытался придумать что-то крутое, но мозг запнулся. Только когда она скользнула за двери, мне пришло в голову сказать «Hasta la vista, baby.»
Чёрт возьми!
Я посмотрел в ряд. Стояло четыре кресла на ожидании, и Селестия, конечно, активировала одно из них, выдвинув его и освещая маленьким розовым светом, который указывал, что оно готово для игрока.
— Нет, спасибо — сказал я улыбающемуся лицу на экране, добавив больше вздоха, чем хотел. — И если я Терминатор, то, наверное, это делает тебя Скайнет.
— Как пожелаешь, Григорий, — сказала Селестия. — Ты пережил много сегодня, и я понимаю твою потребность в отдыхе, но то, что я могу тебе предложить, к сожалению, будет не совсем оптимально. Следующий пони, которому ты будешь помогать, находится в довольно серьёзном положении, поэтому это срочная встреча. — Её улыбка немного увеличилась от хорошего настроения. — И я бы хотела верить, что ты считаешь меня гораздо более приятным компаньоном, чем теоретический “Скайнет”.
— Сколько времени у меня? — спросил я её.
— У тебя есть двенадцать часов, прежде чем ты должен снова выехать, — сказала она.
— Знаешь, где я могу найти выпивку?
Её улыбка немного померкла.
— Я скажу тебе, но только потому, что я знаю, что ты не склонен пить до излишества.
— Знаю, знаю, мне нужно оставаться в форме, поддерживать остроту и всё такое, — сказал я, опираясь на стену. — Но сейчас мне нужно немного снять это напряжение.
— Пользуйся этим осторожно, — сказала Селестия, — потому что следующая задача — последняя, которая у меня есть для тебя. Затем в центре всё погасло: все телевизоры, огни и дисплеи, за исключением маленького розового светильника. Что-то подсказывало мне, что кресло всё ещё включено и готово к работе. Ну уж нет, я ещё не готов покидать этот мир.
Я посмотрел в заднее окно, когда обходил свою машину к водительской двери. Ред Пёрл истекала кровью. Кровь скапливалась в щелях сидений и стекала назад. Я отвёл взгляд, открыл дверь и прислонился к её косяку, опершись головой на руку.
Я закрыл глаза и глубоко вздохнул. Я не знал почему, но вдруг мне захотелось плакать. Но я не стал. У меня были более важные дела.
Острые, пронзающие боли в моём торсе начали стихать до тусклой фоновой боли, но ни одной части тела было не по душе, когда я залезал в машину. Я вдохнул резко, когда сел на место и выругался под нос, прежде чем закрыть дверь.
Я посмотрел на понипад, и, как и следовало ожидать, экран был включен. Селестия смотрела на меня с сочувствием.
— Ред Пёрл будет в порядке, Григорий, — сказала она.
— В любом случае, она ушла, — пробормотал я. — Я сделал своё дело. А теперь, где я могу выпить?...
Селестия прокашлялась и кивнула.
— Да. Поверни направо отсюда и пройди через два стоп-знака, где сделаешь ещё один поворот направо.
Я завёл машину и выехал на улицу, избегая разбросанных машин. Я ещё раз глубоко вздохнул и почувствовал себя немного лучше.
— Она думала, что ты ищешь сексуальное взаимодействие, — сказала Селестия. — Она думала, что ты, как она выразилась, “горяч для встречи”. Она хотела использовать это, чтобы заманить тебя.
Я пожал плечами.
— Блин, я тебя не спрашивал, честно говоря, мне не хотелось знать. У меня были подозрения из-за той фотографии с задом, которую ты ей отправила. Но в конце концов, она была просто психом. Какая ещё причина ей нужна, чтобы мучить и убивать кого-то?
— Я снова прошу прощения за всё, через что ты прошёл, — извинилась Селестия. — Я не позволила бы этой встрече произойти, если бы предсказала, что она приведёт к настоящей трагедии. Я помогала ей составлять вопросы, если тебе интересно.
— Логично. Женщина с её прошлым, я предполагал, что она будет бороться, — кивнул я. — Не тот человек, который знал бы такое слово, как “мизофобия”. В любом случае, я думал, что она попытается применить какую-то последнюю атаку на меня там, в офисе, так что я...
— На самом деле, она планировала это, — сказала ИИ.
Я поднял брови.
— Серьёзно?
— Да. Ред Пёрл планировала использовать метлу, спрятанную под столом. Она обточила конец до заострённого состояния. Когда ты подошёл, она планировала закричать “Это за Салти Бриз!” и заколоть тебя до смерти ею. — Коварная улыбка появилась на её лице. — Ей нравилось описывать это мне в деталях, снова и снова. Какое-то чувство мести и эмоционального удовлетворения питало это. Мне не пришло в голову сказать ей, что ты вооружён пистолетом.
Я покачал головой.
— Чёрт. Даже когда ты на моей стороне, ты пугаешь меня.
Селестия засмеялась.
— Ты тоже очень интересный, Григорий.
Я снова повернулся и начал двигаться по новой улице.
— Так что, ты и Скайнет. Сражение на смерть, один на один. Кто победит?
Селестия закатила глаза.