Доктрина Превосходства

5 - Битва за Эйнджелл Форест

Музыка:
Война согревающего очага: https://www.youtube.com/watch?v=AdsU8qScR4U

Шторм нервно стучал копытом по столу, пока штабисты в помещении метались между телефонами, стремясь понять ситуацию. С момента взрыва прошло уже три часа, и некоторые мысли, витавшие в его голове, становились всё более навязчивыми. Генерал Флеш так же старался не показывать слабости, хотя едва скрывал своё нервное состояние, ходя по помещению взад-вперёд. Тягостное ожидание прервалось, когда дверь в штаб открылась, и показалась фигура пегаса, закутанного в меховой плащ.

— Ну? — нервно вскрикнул Шторм при виде пришедшего.

— Круп нам полный вот что. Это был штаб дивизии, вернее его арсенал.

— Детали? Ошибка? Диверсия? Атака третьей стороны?

— Боюсь, что последнее. Свидетелей не осталось. Разведчики сказали, что трупы имеют пулевые раны.

— Сноу?

— Мертв. Как и весь его штаб.

Шторм сделал тяжёлый вздох и продолжил:

— Значит... Мы оказались посреди третьего вооружённого конфликта за последние десять лет. Наш враг нам неизвестен, мы в неделе пути от ближайшего города, а наше командование и треть оружия уничтожены. Поправь меня, я что-то забыл?

— С чего ты взял, что это нападение получит продолжение? Может, Сноу Брейкер и был их целью. У Эквестрии не больше шести полноценных дивизий, он командовал одной из них. Уже это говорит о его качествах как офицера. Может, хотели убрать этого кадра? — слова Флеша Сентри передавали слабую надежду на то, что инцидент закончится на этом.

— Не думаю. Устранить его были возможности и получше. Они уничтожили наш склад и перерезали коммуникации. Тот факт, что мы не можем вызвонить другие бригады, заставляет полагать, что провода обрезали и там тоже. Это выглядит как первый шаг в уничтожении нашей группировки войск.

— Кто вообще может напасть на нас тут? Это место специально было подобрано как неприметный клочок земли, далеко ото всех.

— Вопрос хороший, но, судя по тому, как они эффективно действовали, это кто-то, кто понимает что-то в диверсионных операциях. Здравый смысл подсказывает, что под эту характеристику подпадают всего несколько государств. А тот факт, что мы находимся рядом с красными, заставляет предполагать, что мы столкнулись с их силами, которые непонятно зачем и как обошли пограничные рубежи кристальной империи.

— Какой им вообще смысл?

— Об этом можно только гадать, но ты, я думаю, уже догадался, что нас не выпустят. Нужно окапываться на позициях. Попытаемся собраться, чтобы отступить через дикую местность – нас перебьют как жеребят.

— Я должен двигаться к своим пони. На них прямо сейчас уже могут наступать вражеские отряды.

— Нет, — отрезал Шторм. — Ты один из немногих пегасов в нашем распоряжении. Бери половину всех собратьев и что есть мощи, неситесь через лес. Вы достаточно мобильны, чтобы у вас был шанс не попасть в руки врага. Приведи помощь так быстро, как только можешь, хоть лично к Шайнинг Армору стучись.

— Это займет по меньшей мере полторы недели, даже если я буду лететь без остановки. Ты предлагаешь мне бросить моих подчинённых и смыться как трусу?

— Твоим подчинённым будет выдан новый командир на время твоего отсутствия. Если не доверяешь мне, можешь сам предложить кандидата. А что насчёт трусости, ты же осознаешь, что это, скорее всего, наша единственная надежда? В противном случае десять тысяч пони сгинут в этом огромном снежном лесу, разделённые и перебитые неизвестными врагами.

— Вы точно сможете продержаться?

— Будто у нас есть выбор. Хватит глупых вопросов, двигайся уже. Чем быстрее доберёшься до Рейнбоу Фолс, тем лучше. Вся наша надежда на тебя.

Согласившись, он унесся из помещения собирать команду для рывка через весь лес.

— Ну... Теперь мы предоставлены сами себе, да? — с неуверенностью в голосе задал риторический вопрос Файер.

— Напомни, пожалуйста, когда последний раз происходило подобное?

— Не уверен, что могу дать ответ на данный вопрос. Но по инструкции, оставшиеся старшие офицеры должны выбрать нового командующего как дивизией, так и, полагаю, остальными силами, объединёнными с нами.

— Погоди, а что, его зам тоже погиб?

— Боюсь, весь состав дивизионного штаба.

— Дискорд, придётся срочно перестраивать структуру с нуля. Уже связались со Скаем и кристальными бригадами?

— Уже в процессе. Я отдал приказ проложить новые провода к бригадным пунктам союзников.

— Бессмысленно. Отмени приказ, — бесстрастно сказал Шторм.

— Простите?

— Ничто не помешает врагам перерезать провода по новой. Защищать их бессмысленно, слишком мелкие. Отныне вся связь через пегасов-посыльных. Учитывая характер местности, у нас отсутствует единый фронт. Наши позиции скорее представляют очаги укреплённых траншей, в которых размещены войска. Ничто не помешает изолировать их друг от друга и уничтожить по одному. Пусть соберут остатки оружия и припасов с центрального склада и запрячут по бригадным пунктам. Охрану удвоить, штат штабных рот увеличить вдвое, патрули усилить. Все задачи по вырубке дерева отменить.

— И что нам делать?

— Пусть инженеры проложат торные дороги между ними через лес. Вдоль дорог разместим блокпосты и заставы. Помимо прочего, создадим патрульные группы, прочёсывающие наши тылы. Нам не нужны повторные сюрпризы. Исходить нужно из того, что мы уже на войне.

— Не этого я ожидал, едя сюда, — понуро пробубнил Файер, уходя, чтобы отдать распоряжения.

Шторм же вновь прильнул к картам, разложенным по столу. "Это не одиночная акция. Вряд ли группа диверсантов действительно имела столь ограниченные цели. Это, очевидно, подготовка перед основным ударом. Теперь вопрос, как они смогли протащить сюда достаточно крупное боеспособное соединение через горы, чтобы обойти кордоны пограничников? Разве что они смогли перекинуть достаточно через границу налегке, но для такой операции необходимо централизованное командование, связь, приличное количество оружия, которое в горах не пронесёшь. Но в таком случае у них должны были быть подготовлены тут многочисленные схроны или тайники. Раз мы так и не обнаружили подобного, остаётся только один вариант: тут спрятана вражеская оперативная база со всем необходимым снаряжением. Это в любом случае упрощает задачу, поскольку не оставляет вариантов, где находится вражеское командование, сводя всё к тому, чтобы найти и уничтожить их, развеяв вражеские силы. Это должно будет выиграть нам достаточно времени. Вопрос только, какого дискорда они решили это делать и как они незаметно обосновались тут. Однозначно можно только сказать, что старик Сноу Брейкер, да упокой Найтмер его душу, был во всём прав".

Его размышления прервались, когда один из подчинённых оторвался от телефонной трубки и подбежал к нему.

— Капитан! Докладываю, связь со всеми батальонами стабильна. Похоже, удар наносился только по коммуникациям дивизионного уровня.

— Хорошо. Отправьте посыльного к кристальным пони. Сообщите, что созываем военный совет в связи со сложившимися обстоятельствами.

Не дожидаясь ответа, Шторм удалился к обеденному столу. Отхлебнув из чашки уже остывший чай, он начал колдовать заклинание телепатии.

— Приём, приём, Скай, — посылал он мысли на ту сторону.

— Во имя Селестии, не пугай меня так! — послышался из глубин разума знакомый и слегка дёргающийся голос, который моментально продолжил: — Это первый раз, когда

сталкиваюсь с этой штукой. Далеко она ловит?

— Без метки только в радиусе прямого взгляда. А вообще, как и с телепортацией, сила зависит от магического потенциала владельца. Что у вас?

— Ну, я смог остановить панику среди солдат, когда громыхнуло, а от стороны, где был наш штаб, пошёл чёрный дым. Теперь вот думаю, что делать.

— Мы лишились большей части вооружения. Арт-рота должна быть, однако, в норме. Под неё выделили отдельный пункт дислокации. Двигай ко мне. Скоро кристальные должны прийти в себя и также отправить офицера. В первую очередь необходимо восстановить вакуум власти.

— Ты ведь уже понимаешь, кто лучше всего подходит на роль временного комдива?

— Обсудим всё в штабе. Точка.

Уже через два часа в той же землянке за столом сидели три пони: один единорог, один пегас и один кристальный пони в темно-лиловой униформе.

— Итак, полагаю, Сентри оставил вам инструкции перед тем, как улететь.

— Увы, но нет. Похоже, он весьма торопился покинуть нас с большей частью наших же пегасов по вашей просьбе. — В голосе офицера чувствовалась доля упрёка по отношению лично к Шторму.

— Верно, у нас не было другого варианта. И он это понимал. Теперь необходимо выбрать, кто возглавит командование нашими общими силами.

— Это имеет смысл? — продолжал с недовольным тоном кристальный пони. — Что мешает нам организованно отступить так же, как пришли? Нас десять тысяч, в конце концов.

— Ну как минимум тот факт, что мы всё ещё слишком мало знаем о наших врагах. Я думаю, мало кто сомневается, что это не единичная акция. А нашу десятитысячную группировку, пробирающуюся прямиком через лес, будет очень легко разделить и уничтожить. Причём мы даже толком отпор дать не сможем по притаившимся врагам, так что боюсь, это не вариант.

— То есть нам нужно просто продержаться достаточно долго? — резюмировал Скай.

— Если Сентри и его группа добрались до Рейнбоу Фолс, то да. В противном случае, пока нас не хватятся. А учитывая, что учения по плану должны длиться полтора месяца, я не думаю, что к тому моменту кто-то останется жив. Поэтому если через неделю к нам не прибудут, будем прорываться с боем. Вариант всё ещё весьма самоубийственный, но всяко получше, чем забиться по норам в ожидании чуда.

— Эхх, я всё ещё не слишком доверяю твоим "окопам". В них можно и копыта простудить, и вообще, мы буквально в землю закапываемся, в яму. Может, лучше по старинке: собрать силы в кулак и дать генеральное сражение?

— Ну да, а враги наши так возьмут и сами из чащи выйдут на честный бой. Ты живёшь прошлым, Скай.

— Извините, что прерываю, — послышался недовольный голос кристального офицера, явно чувствующего, что про него забыли, — но мы всё ещё не знаем, кто наш враг. Почему мы исключаем вариант, что это были свои же?

— При всём уважении, я не думаю, что уровень ваших бойцов позволит провести такую операцию. Да и наших тоже вряд ли. Да и я не припомню, чтобы у нас служили потенциальные предатели. Даже если какой-то пони и начитался нехороших красных книжечек, и даже допустим убедил своих друзей, это всё ещё мало для такой операции. Плюс остаётся неясным её смысл. Нет, как ни посмотри, эту теорию можно смело откидывать.

— А что насчёт вас? — На это Шторм лишь вопросительно вскинул бровь. — Вы участвовали в войне. Вы уже умеете убивать других разумных. Более того, вы северянин, а ваш пост позволяет без труда организовать такую диверсию. Вас легко могли завербовать, да хоть в ту же революцию. Может, вы повстанцам информацию сливали тайно.

— Я проигнорирую аргументы, касающиеся моего происхождения. Но вы действительно думаете, что если меня завербовали, аж в зимнюю революцию, имеет смысл рисковать таким глубоким оперативником ради... ну всё сводится к тому, что мы так и не понимаем смысл данной диверсии.

— Ну, очевидно, что Сноу слишком мелкая фигура, чтобы ради этого так напрягаться, — вставил пегас.

— Я сам уже пришёл к данным выводам. И на мой взгляд цель вполне очевидна: ослабить и уничтожить нашу группировку. Вырезать две с половиной дивизии, не оставив свидетелей. Учитывая, что они до сих пор себя не проявили, у них также, как и у нас, ограничены ресурсы. Особенности этого конфликта в том, что у обоих сторон нет доступа к снабжению. Поэтому охраняем склады в первую очередь. Скорее всего, на них попытаются совершить рейды. Я уже отдал приказ увеличить караулы в своей бригаде. Рекомендую сделать так же.

— Вы говорите так, будто конфликт уже начался, хотя всё, что мы имеем, — жестокую диверсию.

— В таком случае рекомендую дожидаться следующего рейда врага, если вы столь оптимистичны, господин офицер.

— Хватит, — остановил спор Скай. — Мы прибыли сюда с конкретной целью: определиться с новым командованием. И поскольку очевидно, что Шторм самый опытный из нас, я отдаю свой голос за него.

— Это и был ваш план: избавиться от Сентри, захватить власть и уничтожить нас изнутри? — прошипел кристальный офицер в сторону Шторма.

— Поверьте, если бы я хотел это сделать, то нашёл гораздо более простые способы. А впрочем, уже не важно. Два голоса против одного. Вы теперь в моём прямом подчинении. Или, может, вы решитесь нарушить правила?

— Я чту субординацию и не могу ничего сделать с данной ситуацией. Однако учтите, если я узнаю, что вы действуете в интересах врага, я лично позабочусь, чтобы вас публично повесили.

— Учту ваши опасения, господин офицер. Теперь, как временный комдив, я приступаю к организации новой временной командной структуры. Лейтенант Файер временно повышается до капитана. Мои приказы для этой бригады теперь обязательны к исполнению во всех войсках сводной группировки. Я попрошу выслать мне отчёты о состоянии наших запасов, боеприпасов, вооружения и морали личного состава. Все сообщения передаём через посыльных пегасов, как вы могли заметить, телефонная связь ненадёжна в текущих условиях. На сим объявляю военный совет оконченным и прошу офицеров вернуться к исполнению своих обязанностей.

Долго ждать подтверждения предположений Шторма не пришлось. В первый час, когда солнце зашло за небосвод, появились сообщения о нападениях на несколько передовых постов.

— Численность, направление, оружие — всё, что нужно знать. Это точно не яки?

— Никак нет, сэр, — ответила сержант, опасливо глядя на своего командира, пока другая пони перебинтовывала ей раны на боку. — Это точно были пони, но детально рассмотреть не смогли. Оружие тем более. Мы сидели на нашем посту, когда они начали стрелять по нам из чащи. Мы запаниковали поначалу, двое вообще сбежать попытались, но я кое-как привела остальных в чувство, и мы смогли дать отпор. Не уверена, что мы задели кого-то: при первых признаках опасности они отступили в глубины леса. Увы, к этому моменту один из наших уже не дышал, — после этих слов её и без того дрожащий голос сорвался на плач.

— Ну, он отдал жизнь за Эквестрию. Его поступок — честь для всех нас, и я обещаю, что его подвиг не забудут. Это должно стать примером для всех нас, — старался успокоить Шторм, толкая воодушевляющую тираду.

— Вы действительно так думаете?

— Конечно. Многие за время этого конфликта ещё отправятся на вечнозелёные луга, — добавил он про себя, уже покидая лазарет.

— Капитан, вот вы где, — подбежал Файер.

— Вообще-то на время конфликта я временно исполняющий обязанности полковника. Что ещё стряслось?

— Как и предполагалось, были попытки атаковать наш склад, но усиленные наряды часовых смогли отогнать диверсантов плотным огнём.

— Похоже, вступать в открытое противостояние они не торопятся, — произнёс Шторм, когда они уже дошли до штаба. Взяв карту, он обвёл кругом часть леса, в которой они находились. — Это боевая зона. По всем расчётам их позиции должны быть в этом районе. Однако особенности нашего поля боя заставляют искать их укрытия, из которых они делают вылазки. Если мои теории верны, они будут пытаться ослаблять наши коммуникации, пока не сочтут нас достаточно ослабленными для прямого удара. Наша задача — не дать им это сделать.

— До прихода Флеша Сентри? А что мешает самим найти и уничтожить их войска в прямом бою?

— Недостаток данных. Пока будем искать их, они уже разделают нас. Я всё ещё считаю, что это не отдельные группы диверсантов. Усиль посты в районах, где были нападения.

Ближайшие несколько суток показались для Шторма вечностью. Он безусловно ожидал новых атак, но противник действовал хаотично, появлялся из воздуха и уходил в пустоту. За два дня произошло суммарно 32 атаки. Шторм логично рассчитывал, что враг хочет ослабить вспомогательные опорные посты, и отправил туда резервные группы, только чтобы обнаружить, что враги атаковали совсем в другом месте. По-настоящему атаковали. После залпа ручных миномётов по ошарашенным солдатам открыли огонь с трёх сторон. Посланные части прибыли только чтобы увидеть захваченные позиции, с которых по ним целились пони в зимних камуфляжах, а над командным блиндажом висел красный флаг. Отстреливаясь на ходу, они смогли отступить, понеся потери. Утрата одной из позиций вместе со всем гарнизоном, хоть и не самой важной, сильно ударила по духу солдат. Этот удар стал неожиданностью и для Шторма, ожидавшего удара в другом месте. Вскоре противник попытался повторить эту схему ещё несколько раз на четвёртый день, но на этот раз пони были готовы, и артиллерия наносила залпы по лесным массивам, отпугивая врага. Это не отменяло продолжающихся атак на интендантов и посты вдоль дорог, соединяющих позиции всех войск. Оперативный хаос нарастал. Патрульные группы не сильно помогали, время от времени сами становясь жертвами диверсантов. К пятому дню ряды пони успели поредеть на пару сотен бойцов, павших или раненных в ночных перестрелках, а зона контроля врага продолжала шириться, опасно подбираясь к бригадным командным пунктам.

— Третья рота под огневым контролем врага на второй линии, — вопил штабист.

— Что? Как они там оказались? Неважно, отправить на помощь два усиленных отделения из второй группы.

— Тринадцатая позиция! Внезапная атака!

— Отвечайте контратакой во фланг!

— Северный блокпост, враг наседает.

— Вызовите артиллерию и прикажите бойцам отступать к соседним пунктам, сковывая врага огнём.

— Центральный пункт докладывает, что они под плотным огнём. Враг контролирует ключевую высоту после потери соседней позиции!

— Направьте четвёртую роту, прикажите как следует подготовиться и сделать рывок к высоте. Пусть попытаются отбить, артиллерию в помощь обеспечьте.

— Ближний бой на самой западной позиции второй линии!

— Они уже не жильцы. Считайте ту позицию потерянной и отработайте артиллерией.

— Войска на шестой позиции взяты в кольцо, подкрепления были перехвачены и похоже уничтожены. Прорвался лишь пегас, — кричал другой, получая новые донесения.

— К дискорду! Передайте их координаты артиллерии и отправьте треть резерва на деблокаду!

— Завхоз передаёт, что с такой интенсивностью боёв пуль хватит ещё на пару дней.

— Передайте сержантам, чтобы бойцы стреляли только когда точно будут уверены, что видят цель. Никакой пальбы во тьму. Все, кто будут замечены за перерасходом припасов, будут сняты с должности и отправлены либо в карцер, либо на рядовую должность.

— Поступают новые жалобы о дружественном артиллерийском огне.

— Не хочу слышать эту чушь. Если просто хотят набить себе цену, пусть идут в леса охотиться за партизанами.

— На первой линии состояние критическое. Войска находятся в полуокружении, половина не возвращается с заданий.

— Выдавайте им по сто грамм для храбрости и увеличенные пайки.

— Враг пытался предпринять атаку на бригадный пункт капитана Скай Блейда. Он говорит, что они отбили атаку, но кристальные пони разбежались.

— В последние сутки около семидесяти процентов атак на его позиции приходятся. Направьте двадцать процентов от общего резерва. Половине выдайте мечи и копья. Благо у гвардейцев этого хлама было в достатке. Тем, что с винтовками, прикажите беречь патроны. Кристальным пони передайте, что все, кто побежит, в следующий раз пойдут в контратаку, отбивать позиции, что сами и сдали, — после чего он телекинезом притянул к себе кружку с кофе и сделал глубокий глоток.

Поток информации продолжал поступать. Шторм уже не помнил, когда последний раз спал. Информация о новых атаках поступала почти ежечасно. Каждую требовалось проанализировать и выработать план действий. Но что действительно его бесило, это абсолютно не помогало. Враги не поддавались логике. То они скрывались, даже не оставляя трупов после стычек с патрулём, то развешивали на своих позициях красные флаги, демонстрируя свою принадлежность. Летучие отряды партизан возникали из ниоткуда и наносили внезапные удары. Их атаки не несли больших потерь в рамках дивизии, и позиции, утраченные его силами, были малочисленны. Но тем не менее они истощали мораль и припасы его солдат, постепенно доводя какой-то пост на стыке более плотных оборонных рубежей до состояния полной апатии истощающими атаками, ограничиваясь перестрелками на дальней дистанции из-под прикрытия деревьев. Только для того, чтобы в момент наибольшей слабости вражеская пехота при поддержке лёгких орудий огневой поддержки захватила пост и убила весь гарнизон.

Враг, судя по всему, являлся настоящим экспертом психологической войны, чего Шторм не помнил даже сражаясь с красными партизанами. Используя все резервы как гибкие мобильные группы, он располагал их между очагами обороны и направлял на помощь, когда враг вновь начинал осаждать их. Об ответном наступлении он даже не мог и подумать. Ситуация вынуждала рассредоточивать войска по всей боевой зоне. Ключевым, однако, было истощение их припасов. Хоть сами склады были хорошо защищены, интенданты часто подвергались атакам врага. Он чувствовал, что находится на пределе своих умственных способностей. Артиллерийские орудия били почти без остановки. У одного от перегрева был сломан ствол на второй день сражения, и пришлось довольствоваться уже 11 орудиями. Но Шторм полагал, что и у остальных поломка также не более чем вопрос времени при такой интенсивной эксплуатации. А если не это, то кончатся снаряды. Последние потери подкосили его веру в их победу. Враг бил в самые болезненные места и сковывал огромные силы. А когда казалось, что они уже побеждают, наносил удар в слабое место, отталкивая его войска ещё на пару километров назад. Боевой дух солдат был на пределе. Если бы не угрозы расстрелов, половина бы давно уже в панике разбежалась по лесу. Но помня зимнюю революцию и как держался порядок в войсках там, пусть и в самых безнадёжных ситуациях, он быстро использовал методы северянских командиров в виде угроз трибуналом или казнью, и держал войска в ежовых копытах, не давая им рассыпаться подобно карточному домику. К счастью, ему ни разу не приходилось исполнять свои угрозы, и запуганные пони возвращались на свои позиции. Только это и волновало их лидера. Солдаты должны оставаться на позициях, должны держать фронт любой ценой. Только так они смогут выжить, и мнение солдат его интересовало в последнюю очередь.

Выйдя на ночную заметённую снегом позицию своего штаба, с сигаретой в зубах он встречал вернувшуюся восьмую роту своей бригады.

— Сэр, восьмая рота прибыла, — усталым голосом отчеканил её командир. Его лицо выглядело побитым и уставшим, одежда была грязной, словно он не раз ползал по земле последние дни. Винтовка висела у него на торсе, а взгляд, когда-то полон собранности и дисциплины, сейчас казался пустым.

— Хорошо, отправляйтесь на северный фланг. Командиру Скай Блейду сейчас тяжелее всего, все последние атаки враг обрушивает на его направление. Мы даже смогли отбить несколько наших позиций с центрального сектора.

— Сэр, можем мы передохнуть хотя бы час перед отправкой? За последние сутки мы провели в боях больше семи часов, ребята на пределе.

— Никак нет, отдохнете там. После недавней атаки на его командный пункт я не собираюсь рисковать, враг слишком активен там.

— Но... хотя бы для кобылок?

— У нас почти половина армии из них состоит, предлагаешь всем делать исключение? Исполняйте приказ, — последнее Шторм произнёс властно-холодным и угрожающим тоном.

Вся рота, не отдавая честь, развернулась и направилась в сторону далёкого поля боя, откуда периодически слышались приглушённые выстрелы и стрекот пулемётов. Шторму показалось, что он слышит всхлипывания и проклятия из строя, но его разум цеплялся за это не более десяти секунд. В конце концов, победа стоит любых страданий его солдат.

"Хммм, победа? А разве не выживание? А важно ли это в сущности? Они так устали, я так устал. Наш враг, похоже, вообще не нуждается в отдыхе. Имеет ли эта борьба какой-либо смысл? Что если Флеш даже не выбрался из леса, а был перехвачен по пути? Что если их союзники не успеют? Какой тогда смысл в этих страданиях и этой борьбе? Я устал, бойцы устали, счёт погибших скоро дойдёт до тысячи, все на пределе! Ради чего? Может, пора закончить эти мучения? Собрать все войска в один строй, объявить их последний бой и всем разом рвануть куда-то в лес искать врагов, пока сладкие снежные объятия или холодный свинец не закончат их путь? В сущности своей, чем вечный сон отличается от обычного? Сон? Спать... хочу спа..."

Шторм начал клевать носом, стоя снаружи землянки посреди снежной бури, как кто-то потряс его.

— Сэр! Сэр! Очнитесь, вы что, опять чуть не уснули?

— А? О, это ты, Файер. Я... да, извини, я снова ушёл в себя. Когда мне не поступает тактическая информация, мой разум борется с не самыми лучшими мыслями.

— Да, понимаю, все мы на взводе. Ротации проходят с большим трудом, противник будто догадывается обо всех наших перемещениях, а артподдержка, похоже, убила уже больше наших бойцов, чем врага.

— Знаю, я уже распорядился увеличить пайки пегасам, чтобы связь работала быстрее. Но не думаю, что это поможет. У нас кончается еда, кончаются патроны, кончается даже дискордова надежда!

— Что насчёт пути отступления? Вы же вроде все варианты продумываете.

— Уже пробовал, глухо. Отправленные пони не вернулись — либо замёрзли насмерть, либо были убиты.

— Ну, я всё ещё верю, что вы нас выведете.

— Серьёзно? Ради Найтмер мы, скорее всего, погибнем в этом снежном лесу, забытые и покинутые всеми. Что бы я ни делал, всё идёт прахом. Каждый раз на их смену тактики я отвечаю тем же. Каждый раз, когда они делают манёвр, я делаю контрманёвр. По всем схемам, по всему, что мне известно про военное дело, это должно давать хоть какой-то результат, но мы просто тратим наши силы. А мои подчинённые, те, кто должен быть верен мне, кого я обязан вывести и спасти, ненавидят меня за то, что я делаю с ними ради нашего выживания. Я даже не понимаю, почему враги так сильны. Они ведь тоже пони, хоть и более обученные. Как они могут двигаться к нашим позициям настолько бесшумно? Как они так легко проходят сквозь наши рубежи? Неужели среди коммунистов есть настолько элитные войска? Не говоря уже о том, что я до сих пор не понял изначальный смысл их действий и что ими движет. Ты можешь поверить в абсурдность происходящего? Мы сражаемся и умираем на абсолютно бессмысленной войне, за Найтмер забытый лес. Может, это вообще сон?

Видя огонёк лёгкого безумия в глазах Шторма, Файер после секундной паузы ответил:

— Сэр, я уверен, наши солдаты всё понимают. Поймите и вы их. Пони, даже военные, в большинстве своём не сталкивались с такими испытаниями поколениями. Я видел, как поначалу они начинали рыдать и убегать при первых же потерях. Я видел, как на первый день конфликта, который по ощущениям тянулся вечно, они забивались в окопы и умоляли Селестию и маму забрать их. Но вот уже идёт шестой день этой войны, и мы всё ещё живы. Да, истощённые, да, многие уже пали или были искалечены, многие ещё умрут, но мы не проиграли. Наша армия не разбежалась по лесу, как дикие животные. Мы ещё держимся, несем потери, страдаем, ненавидим себя и остальных, но всё ещё живы. И это ваша, только ваша заслуга. Кристальные войска уже давно бы полегли все как один, забившись в норы и ожидая смерти. Но только ваши угрозы и пинки заставили их солдат взять в копыта винтовки и идти встречать врага.

— Ты считаешь, у нас есть надежда? Пока всё, что я вижу, — только бессмысленные потери. Потери на моей совести, мои копыта по локоть в крови моих солдат. Может быть, в глубине души я получаю удовольствие от этого, от войны. Ты знаешь, после зимней революции я считал её только болью и ужасом. Но сейчас я не чувствую ужаса. Я ощущаю лишь животный азарт, адреналин, удовольствие от того, что за меня умирают и убивают. Не явно, но где-то на краю сознания витает мысль, мысль, которая порой не даёт мне покоя: "Победи, заполучи славу и честь, забери победу, иди по трупам, убей всех. Ты там, где должен быть." Она говорит все эти жуткие вещи, и они иногда выдавливают из моего сознания страх и дают силы вести эту бойню дальше, даже если моё сознание видит это бессмысленным. В северной революции я не видел ни у кого таких эмоций. Самое близкое к этому — это чувство праведной мести. А так только отчаяние и страх, толкающие пони убивать. Скажи мне, Файер, может ли пони стать монстром? Могу ли я стать монстром?

По его голосу было заметно, что уставший разум начинает бредить. В нём уже мало оставалось намеков на ту пропитанную нигилизмом, слегка высокомерную и относительно трезвомыслящую личность с лёгким наплывом параноидальности, коей он был до начала боевых действий.

— Ох, сэр, ради Селестии, прошла всего почти неделя. Извините, конечно, но я не думаю, что эти дни настолько сильно и безвозвратно изменили вас. Думаю, всё дело в том, что вы почти не спали, а ваш разум был почти всегда напряжён из-за вражеских атак. Вам не стоит беспокоиться об этом, — взглянув на красные, усталые и слегка отдающие безумием глаза Шторма, он осторожно продолжил. — В конце концов, если мы проиграем, то в любом случае все погибнем. Я понимаю, какой стресс принимать множество решений, каждое из которых уносит множество жизней пони. Я предлагаю вам поспать эту ночь и восстановить силы, ведь если так продолжится, то вы окончательно сломаетесь, а без вас наши шансы равны приблизительно нулю. Скай, конечно, хороший командир, и за эти дни он приобрёл бесценный опыт, но боюсь, если даже вы не справитесь, то у него шансов и подавно не будет.

— Ты... ты так думаешь? Ладно, возможно, мне нужно отдохнуть, но только этой ночью.

Неподалёку послышался крик часового: "Стой! Кто летит?" И ряд лучей прожекторов направились на очередного пегаса в военной униформе, упавшего от усталости.

— Сэр, капитан, у меня донесение с фронта. Северный укреппункт снова атакован, они запрашивают огонь на себя!

— Что? Дискорд, дайте ему воды. Повтори ещё раз, солдат. Скай берёт огонь на себя? Он что, самоубийца? Что там творится?

— Я... я не уверен, сэр. Враг, сталионградцы, много. Показались прямо отовсюду и зажали наши войска. Похоже, они отбивались на последних силах, когда я улетал.

— Ты видел капитана Ская? С ним всё было в порядке? Я не собираюсь обрекать его на смерть, если их можно вытащить. Молись, чтобы он драматизировал и строил из себя героя.

— Сэр, я думаю, капитан Скай мёртв.

— Что? Ты точно уверен в этом? Отвечай! Ты труп его видел? — тряс он пегаса.

— Д-да, я видел его труп, капитан. Он командовал штабной ротой и хотел пробиваться с боем в сторону своих позиций, но шальная пуля, похоже, имела другие планы.

— Дискорд, почему? Почему все вокруг меня гибнут? Почему все гибнут из-за меня? Если бы я отправил подкрепления хотя бы на час раньше, хоть из своих резервов. Северный фронт пал. Это поражение. Я потерял самого лучшего офицера в своей армии. Мы просто обречены.

Нервно вопил Шторм, катаясь по снегу. Придя на секунду в себя, он выкрикнул:

— Файер! Беги к трубке. Провод к арт-роте не перерезан, пусть арта там всё с землёй сравняет. Пусть побольше этих красных ублюдков сгорит в тартаре!

Нервный пегас унесся в глубины землянки. "Скай, как он-то мог пасть? Тот, кто никогда бы не побежал," — мелькало в голове Шторма, сознание которого уже постепенно уходило во тьму приятных сновидений. Пока одна мысль, крайне навязчивая мысль, последняя мысль не вырвала его оттуда: "Побежать? Он бы никогда не побежал. Всё, что он понял за время общения с ним, он стремится жить и, возможно, даже умереть как герои прошлого. Он бы последний, кто предложил бы отступать со своей позиции." Мысль продолжала пускать свои метастазы в разуме Шторма, и тут он вспомнил про вещь, что уже давно выручала его, и о которой он как идиот забыл в ключевой момент.

— Скай! СКАЙ!

— О Селестия, хватит кричать. Я жив, жив, хоть похоже не надолго. Отзови арту, дискорд тебя побери, мы тут ложимся пачками из-за неё.

Нервный импульс почти моментально прошёлся по усталому мозгу.

— Файер, отмени огневую задачу сейчас же! — вопил он через телепатию уже другому пегасу.

— Всё сделано. Арта должна умолкнуть. Когда отобьёте атаку, лети в главный штаб. До меня похоже стало доходить.

— Принято.

Закончив диалог со Скаем, единорог всё это время для посторонних глаз валялся в снегу и бился в конвульсиях. Он внимательно посмотрел на пегаса-посыльного, жадно пьющего воду из фляги, и пазл в его голове сложился окончательно. Выхватив винтовку у ближайшего солдата, он выстрелил прямо в пегаса. Под шокированные взгляды окружающих, не успев отреагировать на действия обезумевшего командира, они смотрели уже на пегаса, охваченного зелёным пламенем. Чейнджлинг злобно зашипел и выхватил что-то похожее на пистолет.

— На землю, все! — рявкнул Шторм.

Солдаты, повинуясь приказу, прижались к земле, прежде чем ещё дюжина пуль нашпиговала чёрное тельце. Он успел выстрелить в небо зелёной сигнальной ракетой.

— Вот ведь кобылять! — выругался Шторм.

Уже спустя менее чем три часа, Скай сидел на вновь созванном военном совете.

— Появилась новая информация. Я уже успел обдумать её и прийти к разумным выводам, — начал Шторм, только чтобы быть резко перебитым кристальным офицером.

— Хватит! Вы опять будете морочить нам голову. Может, остальные командиры вам и верят, но мне кажется ваше предательство уже очевидно!

— Что? — тупо уставившись на него, спросил Шторм.

— Увы, все эти дни я был слишком занят удерживая свой участок, и для меня всё более становилось очевидным, что я был прав. Каждый ваш приказ только нес нам потери. На ваших копытах жизни многих моих солдат. Вы даже давали артиллерии ложные данные, чтобы она била прямо по нашим позициям! Я абсолютно точно уверен, что вы агент сталионградцев, который делает всё для нашего поражения!

— Эм, нет. Я действительно совершил ряд ошибок в командовании, но я не коммунист. Более того, я сумел выяснить, почему мы несли такие потери, а артиллерия так часто била по своим. Это всё дело копыт чейнджлингов, — на удивление спокойным тоном ответил он.

— Чейнджлинги? Тут? С другой стороны от границы с ними? Кто поверит в этот бред? Вы узурпировали власть, угрожали моим солдатам и офицерам, отправляли их на верную смерть, и делали все для нашей гибели, а теперь выдаете какую-то чушь про чейнджлингов? — У офицера явно сдавали нервы, истощенные днями сражений.

— Как представитель Кристальной Империи я официально обвиняю вас в предательстве и арестовываю до выяснения всех обстоятельств!

Не слишком понятно, какой реакции ожидал офицер, но солдаты, сторожившие вход в штаб, лишь скучающе хмыкнули при его взгляде. Шторм, не дожидаясь, что его коллега сделает дальше, влепил ему телекинетическую пощечину, отправляя в нокаут.

— Разместите его в лазарете, пусть поспит немного. Совсем уже котелок не варит, бедняга, — сказал он солдатам, что те и сделали без размышлений.

— Что ж, теперь можем продолжить, — сел обратно за стол Шторм. — Пока наш друг отдыхает, командовать южным флангом назначаешься ты, Файер. Надеюсь, ты любишь блеск, ведь кристальные пони блестят постоянно, а в твоем подчинении будут только они.

Пегас лишь молча кивнул.

— Итак, проанализировав всю картину, я вроде бы сложил цепь событий: никаких северян тут никогда не было, поэтому они не оставляли нигде своих трупов, вели перестрелки на дальних дистанциях и нарочито демонстрировали свои флаги на занятых позициях, как бы показывая, что они сталионградцы. Я уверен, если эти красные флаги снять, окажется, что это наскоро окрашенные тряпки. Далее, именно поэтому они так легко проходили сквозь нашу оборону, двигались беззвучно и били из неожиданных мест, просто они постоянно маскировались под наших солдат. Я думаю, именно рота шпионов ответственна за первую диверсию и убийство Сноу Брейкера. Это и объясняет, почему они перерезали провода и лишили нас связи, вынудив использовать пегасов. При этом к арт-роте провод они предусмотрительно не трогали, перехватывая пегасов и заменяя их своими агентами. Они легко корректировали наши орудия так, чтобы они убивали своих же. Иными словами, почти каждый наш провал и промах объясняется их действиями.

— Вау, но это не объясняет, что они вообще тут забыли и зачем на нас напали, — ответил Скай.

— О, а вот тут начинается самое интересное. Файер, помнишь, я говорил, что у них тут должна быть постоянная база? Ну вот, я до сих пор так считаю. Иначе у них не было бы возможности столь долго с нами воевать, да и вообще они бы вряд ли долго тут находились. Вспомните, что чейнджлинги являются мастерами шпионажа и что эта территория находится на пересечении многих государств. Вывод напрашивается сам: у них тут находится тайная шпионская база, а эти войска — её гарнизон.

— И когда они обнаружили нас, то решили, что мы их ищем, и приняли решение атаковать первыми? — продолжил Файер.

— Верно. Если судить по тому, как они эффективно воюют, я думаю, что это чейнджлинги-егеря, элита, обученная сражаться во вражеском тылу.

— И что дальше? — вопрошающе уставился на него Скай.

— Ну а дальше у нас стоит два вопроса. Первый: знало ли наше командование об этом? Согласитесь, тяжело ткнуть случайно копытом, чтобы найти базу чейнджлингов, которая еще и, похоже, стоит тут Дискорд знает сколько. Если они хотели, чтобы мы их уничтожили, почему не сообщили, при этом все равно выдав нашей дивизии усиление, будто зная о будущем конфликте? И конечно, второй: что нам теперь делать? И вот на это у меня есть ответ. Если анализировать действия врага, можно быстро прийти к выводу, что если бы они могли нас уничтожить, они уже бы это сделали. Однако вместо этого их атаки носили сугубо истощающий и беспокоящий характер. Позиции они полноценно атаковали только когда были полностью уверены в своем превосходстве конкретно на том участке фронта. Они растягивали наши силы и создавали иллюзию превосходства только с одной целью: чтобы найти брешь в наших позициях и, проломив фронт, устремиться туда и покинуть зону боевых действий со всеми важными активами. Поэтому они вначале прощупывали нашу оборону, а затем, посчитав позиции Ская самыми подходящими, начали переменно проламывать его оборону. Заметьте: из всех бригадных командных пунктов враг атаковал только штаб Ская.

— Это не отвечает на вопрос, что нам делать, — вставил Скай, явно не очень довольный тем, что его фронт назвали самым слабым.

— О, ну это просто. Атаковать! — Видя непонимающие взгляды собратьев, Шторм продолжил набирающим энергичность голосом: — Они пытались сделать вид, что мы в меньшинстве, что мы слабы. Это не так. Будь это так, они бы уже давно проломили оборону, убили Ская и сбежали бы. Но на самом деле их меньшинство. Своими атаками они лишь сеяли хаос и нервировали наши ряды, а не создавали реальную угрозу. На самом деле мы не жертва — это мы тут хищник! — со зловещей улыбкой произнес Шторм. — Вполне очевидно, что они хотят что-то скрыть от нас. По счастью, тот факт, что они не могут сбежать всей толпой, не задев наши патрули, и то, что они атаковали нас уже по меньшей мере раз сто за неделю, сильно сузило радиус нахождения их позиций, — ткнув копытом на карту, он продолжил: — Вот тут, прямо напротив всех наших оборонительных рубежей. Это, к слову, ещё раз подымает вопрос, знал ли тот, кто планировал учения, что тут есть чейнджлинги. Так что да, Скай, ты с самого начала был прав. Всё, что нам нужно, это собраться и дать генеральное сражение.

— А если ты ошибаешься и их базы там нет? — спросил Файер.

— Ну, мы ничего не потеряем от этого.

— Не проще дождаться подкреплений? — парировал уже Скай.

— Мы до сих пор не знаем, вырвался ли Флеш Сентри из леса. То, что они не могут все уйти отсюда незамеченными, не значит, что они не могли выслать группу перехвата или даже что они не являлись теми пегасами, которых Сентри взял с собой. Более того, если мы продолжим ждать, они смогут окончательно истощить нас и вырваться с ценными сведениями. Это было бы недопустимо! — Во взгляде Шторма вновь мелькнули искорки легкого психоза.

— Хмм, хорошо. То есть ты предлагаешь пойти в атаку прямо на их подготовленные позиции, скрытые дальше по этому снежному склону? — уточнил Скай.

— Не совсем. Я приказываю вам, и считаю эту задачу главным приоритетом. Мы должны действовать, пока мы сильны и имеем преимущество. Чейнджлинги, как вы могли заметить, после пуска той сигнальной ракеты перестали атаковать. Уже проводимые нападения резко прекратились. Когда они поняли, что их раскрыли, они ушли в глухую оборону, что еще лучше демонстрирует их слабость в текущем раскладе. Но откладывая наступление, мы даем им время больше окопаться и подготовиться.

— Ты знаешь, несмотря на то что сейчас ты выглядишь слегка безумно, твои выводы логичны, — ответил Скай. — Я согласен с этим планом, однако с одним условием: ты как следует выспишься к нашей атаке. Видеть тебя таким просто невыносимо, да и это нам всем нужно. Как ты сказал, пока новых атак с их стороны не предвидится.

— Идет, — легко согласился Шторм. — Однако прежде утвердим план. В сущности своей он будет довольно прост и эффективен. Ты, — он указал на Ская, — атакуешь со своего фланга, стремясь войти им в тыл. Ты, — указал он на Файера, — делаешь то же самое. Я же соберу большую часть наших сил и поведу лобовую атаку прямо во фронт, стремясь отвлечь на себя максимум сил врага. Если все теории верны, у них просто не хватит бойцов, и их оборона коллапсирует быстрее, чем торт в поле зрения Селестии.

— Ну раз порешили, давайте расходиться. Завтрашний день будет трудным для всех нас, — ответил усталым голосом Скай.

— О, и пока не забыл! — вдруг вскочил все еще достаточно энергичный Файер. — Держи, — протянул он Шторму ножны, извлеченные откуда-то из-под плаща.

— Меч? — удивленно ответил Шторм. — Тебе с этой железкой к гвардии.

— О, не просто меч, командирский меч, подарок от Флеша Сентри на память. Вам он явно будет нужнее, сможете принимать на поле боя эпичные позы и мотивировать войска. И нет, не смотрите на меня так, я вовсе не пытаюсь избавиться от лишнего куска металлолома, что мне всучил какой-то наглый пегас.

Под уставший смех офицеры начали расходиться по своим пунктам дислокации.