Доктрина Превосходства

7 - Предложение

Музыка:
Они скоро вернутся домой: https://www.youtube.com/watch?v=-2dy5WKUNtM&list=OLAK5uy_keT32a3Nx1KnPewY4lqUScCC62NAEGswo&index=13

Тьма, боль, много боли. Шторм очнулся посреди пустого пространства, напоминающего знакомые пустые улицы Питерсхуфа. Однако вокруг никого не было. "Грей Шторм", — оглушительный незнакомый голос позвал его сзади с такой силой и внезапностью, что сбил его с ног. Там стоял синий аликорн.

– Принцесса Луна, полагаю, — слегка пугливо спросил Шторм.

– Так и есть, — прозвучал холодный властный голос.

– Кажется, у меня проблемы?

– Ну, если не считать перелома половины всех костей в теле, около двух десятков открытых ран, обширного повреждения трети внутренних органов и сотрясения мозга вкупе с огромным магическим истощением, то да, у вас действительно проблемы. И, отвечая на любые дальнейшие вопросы на эту тему, в реальном мире вы представляете собой перемотанный и загипсованный обрубок плоти, в котором кое-как поддерживают жизнь. Вам повезло, что у вас нет персональных врагов или подобных личностей, они бы точно попытались убить вас в таком положении. – Затем, неловко уточнила, – не имеете же?

Слегка шокированный прямотой принцессы, он поспешил ответить:

– Не припомню таких. Так значит, я калека, едва цепляющийся за жизнь? Сколько прошло времени с момента той битвы?

– Около трёх месяцев, пока ваше сознание не смогло формировать простейшие сны, и около четырёх, пока мы не смогли проникнуть в ваш разум.

– Ох, а... вы же не видели чего-то, ну, плохого? Да?

– Мы не копались в вашем сознании или памяти, если вы об этом. Не думаем, что имеет смысл ломать разум и без того поломанного пони, а по-другому это не сделать. Да и смысла тогда в нашем диалоге не было бы.

– Тогда, полагаю, вы тут, чтобы расспросить меня о том инциденте. Однако прежде чем вы начнёте, я хочу в полной мере взять всю ответственность на себя и подчеркнуть, что ни один из моих подчинённых ни в чём не виноват, они лишь исполняли мои приказы, не более, – серьёзным тоном продолжил Шторм.

– С вашими друзьями всё в порядке, они уже дали свои показания, им ничего не грозит, и они были возвращены на службу. Что насчёт вас, прежде чем выдвигать какие бы то ни было обвинения, было решено узнать вашу версию событий. На данный момент половина пони считают вас героем, а вторая половина...

– Мясником и маньяком? – закончил он неловкую паузу за неё.

– Если говорить в настолько грубой форме, то да. Однако хотим заверить, что сами, будучи не чуждыми военному делу, прекрасно понимаем большую часть ваших действий.

– Правда? – с лёгким удивлением ответил Шторм.

– Ну, если исключить артиллерийский огонь по своим войскам, накачивание себя алкоголем перед боем, беспощадное отношение к себе и своим солдатам...

– Я казнил пони, – машинально прозвучали вертящиеся на языке мысли.

– Вы что? – голос принцессы прозвучал нескрываемо шокировано.

– Иначе бы мы все там погибли. Я не хотел, я готов взять ответственность за эти действия.

Слегка отойдя от первоначального шока, принцесса всё-таки ответила:

– Хватит, я хочу знать, что там произошло, от начала и до конца. На данный момент свидетельства весьма противоречивы, и надо сказать, моя сестра всё ещё думает, нужно ли вас исцелять.

– Что? Меня можно спасти?

– Да, моя сестра владеет достаточно сильной магией, чтобы исцелить ваши раны. Но если вы действительно такой пони, каким вас описывают недоброжелатели, лучше вам будет полежать в коматозном состоянии. Вы сможете прийти в себя и восстановить своё здравомыслие, не представляя угрозу для окружающих, в этом месте. А когда вы очнётесь... сомневаемся, что вас как-то накажут. Ваше положение само по себе будет наказанием, если подумать.

– Сидеть в этом кошмаре? Это больше тянет на пытку.

– Не совсем. Да, мы не можем избавить вас от него, вернее можем, но он сразу вернётся, так как вызван конкретными весьма травмирующими событиями. Но мы можем сделать ваше пребывание тут более... удовлетворительным, убрать самые худшие моменты, дать свободу действий, подкорректировать слегка сюжет.

Ответом послужил лишь тоскливый вздох.

– Полагаю, у меня всё равно нет выбора, не так ли?

Аликорн лишь грустно кивнула.

– Нам жаль вас, действительно жаль. Мы видели вашу биографию, не всем везёт в жизни. Хоть сестра и пытается построить утопию, она не может быть везде. Но это не может снять с вас ответственность за свои действия, особенно если они забрали жизни других пони.

– Понимаю. Сам всю жизнь провёл в строгой иерархии. Ну что же, хотите услышать мою версию? Хорошо, началось всё, когда мне сообщили, что нас направляют в Кристальную Империю...

Упустив значительную часть деталей про странные мысли и безумные вещи, которые время от времени срывались с его языка, он в максимальных подробностях описал ход кампании. Затем, пообещав сделать всё, что в её силах, Принцесса Луна удалилась. Сознание Шторма вновь осталось наедине с самим собой. На улицах города теперь вместо солдат стояли могильные камни. Все, кто пал за него, все, кого не дождутся родственники и близкие, все, чьи судьбы оборвались из-за череды абсурдных обстоятельств. Теперь он не видел уличных боёв и криков воинов, он не видел величия бойцов, превозмогающих на пределе своих сил и совершающих акты героизма. Вместо пьянящего экстаза и азарта боя, что раньше мелькали в его сознании, он видел лишь тишину и скорбь. Улицы были усеяны бесчисленными могилами, каждая из которых вопрошала к нему, почему он не смог их спасти. Если бы он был сильнее, если бы они все были сильнее, если бы Эквестрия была сильнее, этого бы не было, они бы тут не лежали. "Героизм есть следствие слабости системы, последнее средство, и если солдаты вынуждены идти на него, то только потому, что их лидеры допустили в этом необходимость," – мелькали в голове мысли, противоречащие прошлым, импульсивным и пылающим эмоциями, наполнявшими его сознание ранее. Лишь замогильные мотивы тех, кто уже никогда не вернётся домой, прерывали тишину мира, погрязшего в скорби о павших.

Свет, белый свет, похоже, настоящий. Его глаза с болью разлепились, сознание всё ещё обрабатывало происходящее. Он в настоящем мире. Сколько времени он провёл в казалось бы бесконечной тоске об умерших? А отличается ли течение времени во снах от настоящего? Да и как его измерить? Однако это уже не важно, да? Он тут, а значит, ему дали шанс. Он наконец-то сможет исправить ошибки, совершённые ранее. Эквестрия должна стать сильнее. Он должен стать сильнее. Грядущие годы принесут новые испытания, и возможно, то, через что он прошёл, только первое из них. Он не может попросту расклеиться и уйти в себя, напиваясь до беспамятства, как это было после зимней революции. Теперь всё по-другому. И самое главное, самое главное, что, глядя на бесконечные ряды умерших за него солдат, он поклялся, что не сдастся, хотя бы для того, чтобы их жертва не была бесполезной. Чтобы Эквестрия, нет, чтобы мир запомнил их жертву. Он не позволит забыть о ней. Никогда.

Однако, приходя в себя, нужно для начала осмотреться. Окинув взглядом открывшуюся картину, он заметил, что в действительности всё ещё является парализованной куклой, лежащей в какой-то изолированной палате, весь в бинтах, гипсе и трубках. Примерно так он и представлял себя по описанию Луны. Но неужели это значит, что Селестия отказалась спасти его, и он останется бесполезным овощем до конца своих дней? Не дав ему ужаснуться собственным мыслям, его внимание привлекли какие-то движения на границе его радиуса обзора. Похоже, кто-то открывал дверь в его палату. Вспоминая слова Луны про личных врагов, он перепугался, что мог потенциально нажить себе кого-то из них. "Неужели это мать, отец, жена, любовница или дочь одного из убитых по моей вине? Или может, это вообще Шайнинг Армор вместе с Селестией пришли вынести мне вердикт в лице милосердной казни вместо существования парализованным обрубком до конца своих дней?" Однако вместо потенциального убийцы или судьи показалась лишь кобылка в форме медсестры. Придя вместе с ведром и тряпкой, она, насвистывая, принялась протирать влажной тряпкой те части единорога, которые не были скрыты под бинтами. Удивительно, но похоже, ему это... нравилось? Приятное освежающее прикосновение живительной влаги бодрило и притупляло боль от многочисленных повреждений. Совершенно расслабившись от происходящего, для него стало неожиданностью, когда медсестра полезла протирать пыль и грязь туда... куда обычно не лезут к незнакомым пони. И к своему стыду Шторм ощутил совершенно не то, что следовало бы в той ситуации. Параллельно, впрочем, он был очень и очень рад, что все самые ценные органы сохранились. Посвистывания кобылки медленно остановились, когда она заметила что-то новое во время ежедневного сеанса ухода за пациентом. Шестерёнки в её голове, похоже, начали вращаться, и она медленно подняла взгляд на глаза, взирающие на неё из-под бинтов, которые выражали одновременно удовольствие, лёгкий стыд и полное непонимание происходящей ситуации. Очевидно, не ожидавшая такого развития событий медсестра, вместо того чтобы позвать врача, с криками унеслась из палаты под удручённые вздохи Шторма, одновременно недовольного как тем, что смотрящая за ним медсестра убежала испугавшись, так и тем, что не закончила начатое. "А как же вся эта особая связь между пациентом в коме и присматривающим за ним работником? Разве она не должна быть вне себя от радости, видя что пациент, за которым она следит, наверное, уже не первый месяц, наконец подал признаки жизни?" Вскоре, впрочем, на него вновь обратили внимание. Медсестра вернулась, на этот раз, правда, скрываясь за спиной пожилого жеребца в белом халате. Судя по её красному, как помидор, выражению лица, она всё поняла правильно.

– Ох, вы наконец очнулись, голубчик, – произнёс, очевидно, его лечащий врач. Шторм не слишком понимал, как должен показать свою реакцию с учётом его парализованного состояния, кроме как пристально пялиться прямо в глаза врачу. Врач, похоже, абсолютно не смущающийся с этого, продолжил:

– Понимаю, ваше текущее состояние вызывает вопросы, но не волнуйтесь, заклинание принцессы подействовало как надо. Уже в скором времени ваши раны окончательно затянутся, а кости срастутся. Ох, страшно представить, сколько на вас потратили крови – целый кровяной завод. А операция? Она шла почти сутки. Мы буквально вас магией по частям собирали.

Увидев недовольный взгляд Шторма, врач понял, что слишком отошёл от темы, и поспешил продолжить:

– Одним словом, уже через день-другой вы сможете встать, а затем реабилитация от недели до месяца. Уж не обессудьте, в таких вопросах не бывает излишеств. Хотя многие хотят с вами пообщаться. В первую очередь, конечно, ваш прямой начальник, принц-маршал Блюблад. Не могу сказать точно, что он от вас хочет, но несмотря на всю его настойчивость, власть врача в медучреждении вынуждены блюсти все, даже принцессы. Теперь же хочу дать вам восстановиться и собраться с мыслями. О, и да, хотел бы официально принести извинения от лица нашего медперсонала за сложившуюся неловкость при вашем пробуждении. Просто наша новая медсестра весьма... стеснительна в некоторых вопросах.

На этих словах раскрасневшаяся пуще прежнего кобылка окончательно спряталась за спиной старшего коллеги, после чего они оба покинули его наедине со скопившимися мыслями. Давшиеся ему пару дней отдыха он потратил на мысленные радостные аплодисменты самому себе, что смог убедить начальство в правильности своих действий и анализе прошедшей кампании. Тщательно прорабатывая каждый момент, каждую ошибку, каждую глупость и неоптимальное решение, отдалившее его от победы и повлекшее дополнительные потери снаряжения или пони-ресурса, он пришёл в конце к выводу, что лобовая атака прямо на вражеские подготовленные позиции в условиях отсутствия у них артиллерийской поддержки и наличия у врага пулемётов и миномётов, о чём их армия только могла мечтать, привела к непропорционально большим потерям в почти две тысячи пони. Остаётся надеяться, что хотя бы остальные группы смогли захватить достаточно ценные данные или, может, даже высокопоставленных пленников.

Выписавшись из больницы, он собирался забрать свою военную форму, чтобы не светить шрамами, от которых даже магия Селестии была не в силах избавиться. Однако ему сообщили, что то, что осталось от формы, утилизировали вскоре после его доставки в больницу. Стоя на пороге лечебницы, он задумался о том, что ему делать дальше. Его единственным жильем были казармы в военной части недалеко от Кантерлота, но ему даже не был известен его статус. Возможно, его уже уволили с позором из вооруженных сил или понизили в звании. Что делать в этом случае? У него должны были накопиться неплохие сбережения за годы службы, но нужна новая работа. Интересно, возьмут ли его в гвардию с его послужным списком? Вряд ли, ведь прошлый капитан, похоже, точит на него зуб. Было бы неплохо встретиться с Файером или Скай Блейдом.

Поток его мыслей прервал остановившийся перед ним роскошный экипаж. Из открывшейся двери выглянул пони в смокинге, представившийся слугой принца Блюблада. Он предложил ему поехать с ними, так как их господин крайне желает пообщаться с ним лично. Решив, что рано или поздно придется поставить точку в этом вопросе, он согласился. К его удивлению, экипаж доставил их не в резиденцию принца, а прямо во дворец, место, которое он бы предпочел избегать, все еще опасаясь гнева Селестии или гвардейцев, бывший лидер которых, судя по слухам от медработников, был им недоволен.

Идя по главному коридору, он заметил, что слуги, гвардейцы и придворные либо избегали его, моментально меняя свой курс, либо сверлили недовольными взглядами его темно-серую фигуру, покрытую шрамами вдоль всего торса. Слуга привел его к богато украшенной двери, осторожно постучал и вошел. Через двадцать секунд он пригласил войти Шторма. Кабинет был обставлен богато и украшен военными атрибутами. На стене висел инкрустированный меч на щите с плюмажем из луны и солнца, на другой стене — вычурная винтовка, вероятно, грифоньего производства. Комната была также обставлена книжными полками, комодом с обеденными принадлежностями и шахматной доской с незаконченной партией. В центре стоял резной стол с магическими свитками, картами с военными планами и множеством бюрократических документов.

За столом сидел светло-серый единорог с золотой гривой, в воротнике с галстуком-бабочкой и черной фуражке с кокардой из золотого черепа. Отвлекшись от документов, он удостоил Шторма взглядом.

— А, вот и вы, — прозвучал мягкий, но слегка надменный голос. Шторм поклонился, сдерживая боль, и ответил:

— Мне сказали, вы хотели видеть меня, ваше высочество.

— Прошу, давайте без формальностей. Тем более раз мы общаемся как военный с военным, уместно приветствовать меня по моему воинскому званию.

— Вы хотите сказать... я не уволен? — спросил Шторм, на что собеседник ответил порцией фальшивого смеха.

— Уволены? Вы? Чтобы я отказался от столь ценного кадра? На самом деле, вы тут по совершенно противоположному делу. Начнем издалека. Как вы знаете, около шести лет назад прогремела зимняя революция, и несмотря на превосходство эквестрийских сил, принцесса решила отозвать армию и уволила многих видных офицеров, фактически признав коммунистическое образование на северо-востоке. Два года назад произошло вторжение объединенных ульев чейнджлингов прямо в Кантерлот. Армия и гвардия показали себя не с самой лучшей стороны, и если бы не действия принцессы Ми Аморе Каденции и тогда еще капитана гвардии Шайнинг Армора, замысел врагов удался бы. Тем не менее, это событие оставило значительный след на принцессе Селестии, и она твердо решила, что магия, дипломатия и секретные суицидальные операции не смогут полностью обеспечить сохранность Эквестрии в грядущем веке. Поэтому она начала постепенно проводить реформы армии, что осложняется инерцией элит и общества. Для этих целей было привлечено несколько кадров, одним из них являюсь я. Как родственника принцесс моя лояльность не нуждается в сомнениях. И, к удивлению даже моих тетушек, я оказался компетентнее, чем могло показаться на первый взгляд. Увы, не только я желаю лучшего нашему славному институту вооруженных сил. Шайнинг Армор, являясь ныне принцем-консортом дома Ми Аморе, уехал со своей супругой в Кристальную империю и не может исполнять свои обязанности капитана, в связи с чем подобрал себе замену. Излишне говорить, что у нового капитана также имеется свое видение роли вооруженных сил, их план реформ и стремление обезопасить нашу страну.

— Так в чем же проблема, если у вас одни и те же цели? — перебил его Шторм.

Слегка раздраженный этим, Блюблад продолжил:

— В первую очередь, наше видение будущей доктрины и приоритетов наших войск принципиально отличается.

— То есть, очередная дележка влияния? Похоже, Сноу как всегда был прав.

— Я бы попросил не перебивать меня впредь, но вы весьма к месту вспомнили о покойном полковнике Сноу Брейкере. Он был весьма компетентным солдатом, и у меня были планы на его счет. На данный момент в эквестрийском генштабе всего три генерала. После того как я позволил себе слегка оптимизировать личный состав, избавившись от малополезных кадров, Соарин, Уиплэш и Фаст Клип, безусловно, имеют все необходимые навыки. Однако проблема в том, что все они в первую очередь вондерболты, и их волнуют полетные тренировки и все, что с этим связано. Хоть они и более чем подходят для командования войсками при необходимости, я бы все-таки хотел расширить кадровый резерв более профильными специалистами. И как раз Сноу Брейкер был на примете на роль будущего генерала.

Потирая голову, Шторм решился задать давно терзавший вопрос:

— Вы знали о чейнджлингах? Вы специально усилили нашу дивизию и отправили туда?

— Понимаю, как это выглядит, но нет, — бесстрастно ответил маршал. — Целью этих учений было лишний раз показать военным кругам компетентность Сноу Брейкера, возможно припугнуть красных и утереть нос гвардии, показав, кто является настоящей армией Эквестрии. Впрочем, события в каком-то смысле развернулись даже лучше, чем я рассчитывал.

— Лучше? Да там две тысячи пони погибло, а также весь штаб Сноу Брейкера во главе с ним.

— Верно, и я скорблю по ним, — ответил принц, явно не показывая скорби. — Однако то, что мои подчиненные, будучи внезапно атакованными чейнджлингами, лишившись связи и командования, дали отпор врагу и одержали победу в ужасающих условиях, принесло мне одни плюсы.

— Каким образом? И в каком смысле "одержали победу"? — спросил Шторм, понимая, что не знает исхода операции.

— Ваши силы захватили данные обо всех резидентах чейнджлингов в Эквестрии и Кристальной Империи. Нужно ли говорить, насколько ценна эта информация? Ваши действия, хоть по правде являлись во многом безрассудными и безумными, в конечном итоге обернулись нам на пользу. Несмотря на альтернативные трактовки, я приложил все усилия, чтобы история запомнила вас как героя, доблестно принявшего на себя удар большей части войск врага, освобождая путь союзникам, и павшего в бою. Конечно, многие моменты пришлось упустить. Более того, мне стоило немалых усилий убедить тетушку, что вас необходимо спасти. Слова Шайнинг Армора, ваша биография и ряд решений, принятых вами в ходе операции, поначалу не сильно убеждали ее в том, что вы сможете прижиться в эквестрийском обществе. Но я был не единственный, кто занял вашу сторону. В конце концов, не каждый день попадается настолько опытный офицер, успевший поучаствовать в стольких конфликтах. Конечно, если речь идет о кадровой армии. И да, поверьте, помимо нее есть еще немало менее известных... орденов, организаций, формирований и прочих прекрасных персон, готовых убиться во имя спасения мира.

— И что теперь? — спросил Шторм. — Вы же не просто так убедили принцессу исцелить меня?

— Само собой. Как я и говорил, поскольку Сноу мертв, а вы самый опытный офицер в моем распоряжении, вы займете его место в генштабе.

— То есть, я стану... генералом?

— Именно, конечно после, скажем так, курсов повышения квалификации в кантерлотской военной академии, не волнуйтесь, жилье и пропитание предоставят. Вы знаете, что историки уже окрестили вашу маленькую войну "Эйнджллес Блицем"? Собственно, эти самые историки и военные теоретики во всех подробностях рассматривают каждое ваше действие и решение в ходе той кампании, как и ваших врагов. И я совру, если скажу, что у них не возникают некоторые вопросы, в частности по поводу самоубийственных лобовых атак. Зато ваши методы по противодействию ассиметричной войне они хвалят и растаскивают на методички для формирования новой доктрины войск в этом случае.

Мало вникающий в последнюю часть разговора, Шторм резко перебил принца:

— У меня есть условие, — не дожидаясь вопроса, он продолжил: — Мне нужен Файер Сансет. Он мое правое копыто и очень ценный кадр. Мне нужен он во дворце, если я буду вынужден учиться тут на генерала. Он заодно может получить звание капитана, он более чем заслужил его. — Не дожидаясь ответа, он продолжил: — Также я хочу знать, что с остальными моими сослуживцами.

Без долгих раздумий принц ответил:

— Хорошо, ваши требования будут удовлетворены. Я прекрасно понимаю, как важно иметь верных пони под рукой. Что до остальных, капитан Скай Блейд ныне, по прошествии уже пяти месяцев с Эйнджллес Блица, удостоился звания полковника и занял место Сноу Брейкера как командира пятой дивизии. Лейтенант Эмеральд Шилд вполне ожидаемо стал капитаном вместо ушедшего Скай Блейда. Его отец, к слову, сильно поспособствовал мне в деле обеления вашего имени. Его род имеет немалый вес в военных кругах, стоит ли говорить, как он был рад, когда узнал, что его сын пережил ту мясорубку? Более того, что он набрался мужества, стал ветераном настоящей войны, а позднее был повышен до капитана. Он был вне себя от счастья, и когда узнал, что именно под вашим началом он столько достиг и что именно вы спасли его сына от смерти, он буквально упал в копыта принцессы с мольбой спасти вас.

— Надо будет поблагодарить Эмеральда, — подумал Шторм. — Он говорил, у него брат во дворце работает, может, через него смогу.

Принц же продолжал свой уже монолог:

— И я хотел бы вас предупредить, что жизнь во дворце полна интриг, хитростей и сложных социальных взаимодействий. А потому, с одной стороны, предостерег бы вас от неосторожных знакомств и тем более наживания лишних врагов. С другой стороны, будучи моим подчиненным, вы несете мое имя, а потому я ожидаю от вас максимально возможных результатов, даже если придется воспользоваться не совсем привычными методами.

Внимательно выслушав напутствие своего покровителя, Шторм затем последовал за служанкой, которую вызвал принц колокольчиком, заботливо спрятанным в ящике его стола. Вскоре его отвели в его новые апартаменты. Лежа в совсем непривычной обстановке дворцовых покоев, Шторм обрабатывал полученную информацию, пока усталость и слабость, оставшаяся от старых ран, не дали свое, утягивая его в объятия сна.