Инквизиторы

Пролог. Мне жаль, приятель

Ночь над пустыней. В низине дюн у оазиса уснула деревня. Во дворе среди глиняных домов стоял каменный диск, размером с мельничный жернов, расписанный древними иероглифами. Ветер в бессоннице гуляет среди домов и пальм, не давая уснуть караулу у камня. Два единорога в броне Внутренней стражи ведут неравный бой с подступающим сном. Пока один стоя кемарит, второй, превозмогая себя, продолжает нести пост. Вдруг из тени дома выходят еще два стражника.

— Как дела, парни? – Начал один из них. — Мы на смену. Идите поспите нормально.

— Какая смена? – Смутился караульный. – Нам ещё сорок минут стоять.

— Тебе повезло: командир сказал вас сейчас заменить. Хотя если хочешь — стой дальше. А я пойду ещё покемарю. Мне так даже лучше.

Двое неизвестных начали разворачиваться.

— Ладно, стой! Пост сдал.

— Пост принял. Иди поспи, у тебя вон уже мозг плавится.

Первый караульный разбудил второго. Качаясь, они оба прошли мимо стражников. Единственная мысль, что управляла ими — это принять горизонтальное положение где то в районе своих коек и умереть на 6 с половиной часов до следующей смены.

Вдруг позади послышался грохот. Караульный развернулся и увиденное заставило позабыть мысли о сне. Стражники, охваченные зелёным пламенем, корчились на земле в агонии! В миг их облик изменился: выросли клыки, язык раздвоился, ноги покрылись отвратительными дырами, глаза расплылись одной серо-зелёной массой! Тварь встала, посмотрела на ошеломленного жеребца и сказала голосом будто из преисподней:

— Мне жаль, приятель.

Глава 1. Мы не нарушаем границы - границы сместились

Солнце сквозь стекло панорамных окон заливает светом просторный кабинет. В его середине письменный стол. Две стопки папок в деревянных ложе и с виду дорогая чернильная ручка с чернильницей возвышаются над ним. Перед столом два гостевых кожаных кресла. На одном из них сидел жеребец. Ожидая хозяина кабинета, темно синий единорог с белой гривой рассматривал недешевый интерьер помещения: слева коричневый кожаный диван и тумба с патефоном. Панорамные окна напротив и справа. Из окон открывался шикарный вид на дворцовые стены Кантерлота. Не было слышно почти ни звука: лишь пение птиц за окном. Тишину нарушил звук открывающейся двери. Жеребец обернулся и встал:

— Господин полковник, Капитан Хеклер по вашему приказанию прибыл.

— Вольно, капитан. – Спокойно ответил темно – серый единорог с коротко подстриженной  гривой. Он уселся в свое кресло, открыл ящик стола и магией достал из него папку. Положил перед собой.

– Ты знаешь кто я, капитан?

— Так точно, господин полковник.

— И ты знаешь, зачем я тебя пригласил?

— Предположительно.

— Ты здесь по поводу вашей недавней операции. – Он открыл папку. — Я читал твой доклад, Хеклер. Занимательное чтиво. Но я хочу узнать, что там произошло, так сказать, из первых уст. Расскажи мне все, что ты знал о задании и что происходило при его исполнении. Можешь не торопиться — времени у нас достаточно. Считай мы просто беседуем.

— Понял… Разрешите спросить?

— Внимательно слушаю.

— Если вы уже разговаривали с командиром, то зачем вам я?

— Я предпочитаю услышать все точки зрения, капитан. – Полковник слегка улыбнулся. – К тому же ваша операция несла фактически международную важность и не побеседовать лично с каждым из ее участников будет с моей стороны как минимум не профессионально. Понимаешь меня? – спросил он с выражением, будто только что сказал что- то очевидное.

— Так точно.

— Превосходно! Можешь начинать с самого начала, Хеклер. Кстати, надеюсь ты не возражаешь, если я буду звать тебя по имени?

— Никак нет.

— Великолепно. Тогда и ты зови меня Феликс.

Глава 2. С самого начала

Утром за пару часов до начала операции я находился в расположении главного корпуса Инквизиторов. Шел в счетоводческий отдел получить жалование. Он находился на втором этаже огромного П-образного кирпичного здания. Вчера, в день выдачи жалования, тут было полно народу. Но мне повезло и я пропустил эту толкучку из-за внеочередного выходного. Приятно не ждать в очереди целый час, чтобы просто получить свои деньги. Я свернул в знакомый длинный коридор и увидел как на окошко счетовода облокотился жеребец с гривой цвета сена и шерстью цвета кирпича.

— Ты знаешь, СофтСтоун, ты чуть ли не единственная кобыла в мире, чьё лицо у меня ассоциируется с чем то приятным.

— Да ладно те что ли! – донесся женский голос из окна.

— Я те чесслово слово говорю. Мало того что красотой затмить способна свет торшера, так ещё и деньгами осыпаешь, стоит мне только появится!

— Ну ты черт черноречивый! Как ты без кобылы до сих пор?! Так все, забирай деньги и улепетывай отсюда!

Единорог отошёл от окошка и забрал малиновой аурой мешочек.

— Прощай моя денежная богиня. Через месяц в это же время!

— Катись уже! – смеясь ответила кобыла.

Единорог развернулся и мы встретились взглядами. Это был капитан Гаранд, позывной- Карат.

— Я все не пойму, ты с ней и вправду флиртуешь? Ей же почти полтинник! – Гаранд подошел ближе, убирая мешочек в седельную сумку.

— Бабушки! Они как хороший вискарь – с годами только лучше. —Он улыбнулся, оскалив свой золотой зуб на верхней челюсти. Гаранду не раз говорили, что с ним он похож на типичного вора, но именно за эту отличительную черту ему и дали позывной. — А ты чего? Тоже к ней что ли?

— А ты догадливый!

— Брат, не смей, я уже второй год жду пока её третий муж рассыпится.

— Не смею вставать между тобой и этим музейным экспонатом.

Я подошел к окошку, представился кобыле за ним и протянул бумажку о получении довольствия. Она начала искать документы. Вдруг раздался колокольный звон с внутреннего двора корпуса. Он означал экстренный сбор в оперативном зале. Я посмотрел на Карата и мы встретились взглядами:

— Ни фига себе. Ты знаешь по поводу чего ?– удивился Карат.

— Без понятия.

— Ясно. Тогда давай реще: после колокола лучше не тормозить.

— Да я даже казну не успел получить!

— Быстрее давай, потом получишь. Походу у Кольта для нас работа.

Через 5 минут мы стояли напротив дверей в оперативный зал главного корпуса. За ними слышался гул разговоров – значит собрание еще не началось. Мы вошли в просторный зал с высокими потолками и свечными люстрами на нем. Сотни Инквизиторов, заняли почти все ряды стульев и болтали. Через большие окна в стене справа пробивался солнечный свет. На противоположной от входа стороне возвышалась невысокая сцена с кафедрой на ней. Позади кафедры на стене висела карта страны. Слева от карты стоял флаг Эквестрии, справа – знамя Инквизиторов. Мы с Каратом заняли свободные места в зале. Минут через 5 вошел генерал Кольт. Все встали. Светло- серый  единорог в возрасте и в кителе с седой гривой и усами прошел за кафедру.

 – Вольно. – раздался его твердый и лаконичный голос. Мы сели. — Благодарю, что так быстро собрались, потому что дело срочное. Вчера ночью группа неизвестных совершила нападение на нашу деревню недалеко от границы с Седельной Аравией. – Он обвел указкой на карте место. — И не просто напала, а украла крайне важный артефакт. В результате нападения были убиты 7 кардиналов и три легионера. Выжил лишь один и по его словам: нападавшие были Оборотнями.

Все в зале переглянулись: какого тут забыли эти тартаровы отродья?! Жеребец за кафедрой провел копытом по усам и продолжил:

— Короче говоря, господа, ситуация дерьмовая: артефакт этот сильный, важный и охрененно дорогой. Нам надо его вернуть и обратить гнев нашей Принцессы на всех виновных. Эти упыри должны будут сдохнуть минимум трижды: за убийство наших товарищей, за кражу госимущества и за то, что перешли нашу границу. Наши дознаватели уже работают на МП («Место Преступления»). Также назначен состав оперативной группы: майор Виккерс, капитан Хеклер, капитан Гаранд и командир группы – полковник Браунинг. – Четыре жеребца встали после называния их имен. – Названным господам пройти в ЗПИ («Зал Предбоевого Инструктажа»), остальные — свободны. Группы быстрого реагирования будут назначены позже.

Сложно в двух словах описать то, что мы сейчас услышали. Но еще более удивительно, что на подобную операцию выбрали именно нас с Каратом. Про Браунинга и Виккерса знают все: эти парни легенды корпуса Инквизиторов, ветераны. А мы? А мы лишь раз случайно попали с ними на рейд в составе большой группы. Немного подождав, Я и Карат, маневрируя среди толпы других оперов, вышли из оперативного зала. Мы пошли в сторону ЗПИ и Карат заговорил первым:

— Пресвятые подмышки Селестии! Мало того, что упыри из нор повылезали, так еще НАМ приказано их затолкать обратно! Духу набрались, гнилоногие! Ух я их, шакалов! Вот только не пойму: за что нам то такая честь?! – Я промолчал. —  Погоди-ка… Тогда у Йеллоустоуна мы разве не под Браунингом работали?

— Да, под ним. Его тогда командиром группы назначили. Думаешь по его инициативе нас подняли?

— Кто-ж его знает. Видать с тех пор и приметил тебя: ты ведь там отличился не хило. – Карат слегка ткнул мне в плечо.

— Пфф, ты и про себя не забывай!

— А что я?!

— Кто нашел тогда все схроны?

— Да чего там искать то было? Любой бы нашёл! Мне тогда подфартило оказаться рядом.

— Не обесценивай успех, Гаранд. Если б не ты, этих Йелоустоунов Селестия знает сколько бы еще повторилось… И видимо, не я один это заметил.

— Да харош те, ради Принцесс. Чего гадать то: вон сейчас у него и спросим.

Через минуту мы подошли к ЗПИ и Карат представил нас часовому, стоявшему у входа. Он пропустил нас и Карат постучал в дверь:

— Господин генерал, разре…

— Заходите скорей. – Прервал его генерал, сидящий за огромным овальным столом с магической картой Эквестрии на нем. Вокруг стола было примерно двадцать стульев, из которых пять уже были заняты. Спиной к входу рядом сидели Браунинг и Виккерс, напротив них генерал Кольт и два представителя штаба. Мы сели через стул от двух оперативников и генерал начал говорить:

— Раз все в сборе, тогда начнём знакомство: Капитан Гаранд, капитан Хеклер — это майор Виккерс, позывной-Утес: картограф, оперативник и разведчик. На его счету тридцать четыре успешных операций. – Крупный пегас песочного цвета с желтой зачёсанной прической даже не повернулся к нам. Одним своим внешним видом он внушал уважение и давал понять без сомнений, что с ним шутки плохи. – А это полковник Браунинг, позывной – Бар. Опытный маг и стратег. Тридцать девять успешных операций. Он назначен командиром группы и именно он настоял на вашем участии.

Я посмотрел в сторону Браунинга и не увидел ответного взгляда. Серо-чёрный единорог с короткой черной гривой смотрел своими необыкновенно голубыми глазами прямо перед собой и будто игнорировал наше присутствие.

— Ваше досье уже читали, господа, — обратился генерал к нам, — ближе вы познакомитесь на задании. Итак, как вы уже поняли, ситуация – хер в говне. Нужно как можно скорее найти виновных и что еще важнее — сраный артефакт. Если в этом действительно замешаны оборотни, то принесите мне их живыми или мертвыми, целыми или порубленными- главное, чтоб их можно было опознать. Полковник Маузер расскажет подробности о враге.

— Есть. — жеребец справа от генерала поправил свои очки и заговорил. — Итак, со слов выжившего кардинала нападавшие двигались в сторону границы и затем исчезли. Поскольку эти твари не владеют телепортацией, а вдоль границы пролегает ущелье, то по суше они могли пройти только через наш пограничный пункт. — Жеребец в очках копытами приблизил изображение на магической настольной карте. —  Перелететь ущелье они также не могли- артефакт весит четверть тонны. Предполагаем несколько вариантов. Первый — упыри превратились в солдат поста и прошли мимо караула. Второй — у них есть подставной на посту, который помог им пройти. Возможны оба варианта и каждый нужно иметь ввиду. Далее, оборотни- очень опасные твари и их основная сила в числе и маскировке. Маскируются они ловко, но раскрыть их есть способ: при подозрении можно задать специфический вопрос, на который они не смогут ответить. Если все получится, то необходимо разбить группу этих тварей и по одиночке каждого обезвредить. Также имейте ввиду, что кровь оборотней – крайне токсична: при контакте с шерстью и слизистыми обязательно обработать противокислотой и доложить в штаб для контроля вашего состояния здоровья. У меня все. Удачи господа!

— Благодарю, полковник Маузер. Вопросы есть?... Теперь касаемо вооружения и тактики. Майор Спрингфилд.

— Так точно. – Заговорил жеребец слева от генерала . – Итак, господа, связь со штабом и между вами будет проходить через «Кольчугу». Каждому будут выданы «Когти» скрытого ношения. «Кошки» и «Железные перья» лично вам, майор. Для защиты от оборотней противоядие и противокислота доверяем вам, капитан Хеклер. Комплект седельных сумок, комплект одежды для скрытой работы в условиях пустыни и полный набор карт ближайших пограничных городов и столицы. Имейте ввиду, господа, карты хоть и относительно свежие, но дома в тех краях растут как грибы после дождя, поэтому ориентируйтесь по ситуации. Также у нас в распоряжении несколько конспиративных квартир почти по всем крупным городам в стране. Так что без крыши точно не останетесь. Отсюда вы будете переправлены к месту операции через ОТП номер 1 («Оперативный Телепортационный Портал»). Вопросы?... Также напоминаю об условиях ведения боя по стандартам Филлидельфийской конвенции – никаких запрещенных «Текстов», джентльмены. За этой операцией будет следить лично Принцесса, так что не подведите её. У меня все, генерал.

— Спасибо, Спрингфилд. После нашей беседы, мы будем назначать ОБР («Отряды Быстрого Реагирования»), так что если что подкрепление будет, парни. Вопросы?

— Сроки выполнения задачи? – спросил Браунинг.

— Точно. У нас 72 часа. После нападения прошло 8 часов, а это дохренища времени! Вы выходите через час. Наименование операции- «Жара», кодовое имя группы- «Тигр». Сейчас вы пойдёте в склад со Спрингфилдом. Потом будет время собраться и настроиться на подвиги. Вопросы по заданию остались?... Отлично, — генерал встал из-за стола и все присутствующие тоже. -  Удачи, господа, и до связи.

Мы отдали воинское приветствие и генерал в сопровождении Маузера вышли из комнаты. Спрингфилд позвал нас с собой. Выйдя из здания главного корпуса и пройдя через внутренний двор, мы вошли в здание склада. В комнате подготовки переоделись в выданную униформу: это была обычная одежда аравийцев, состоящая из рубашек-кандур и арафаток. Виккерс примерял свои «Железные перья», которые по факту перьями вовсе не являлись – это металлическая защита для предплечья крыльев с острыми клинками. Видел пару раз такие у пегасов на заданиях. Также все получили комплект новеньких складных «Когтей» на обе передние ноги. В сложенном состоянии ложились в закрепленные сверху кожаные ножны и в таком положении когти были незаметны под рукавами кандуры. Но к этому пережитку прошлого у меня всегда были вопросы. Пока я размышлял, Гаранд подошел со спины:

— По прежнему лучший инструмент для этой работы. – Он раскрыл и закрыл свои когти.

— Не совсем.

— В смысле?

— Ну смотри, их же одежда прикрывает. Но если открыть когти и не поднять перед этим рукав, то рукав располосует. — Я раскрыл когти и осмотрел.

— Я как то и не замечал. Рукав задрать уже привычное дело.

— Если это работает, то не означает, что это нельзя улучшить.

— Пф, ну как скажешь, брат. Если чего надумаешь, расскажи – обсудим.

— Если доживёт. – Раздался могучий голос за спиной. Мы резко развернулись: Утес взирал на нас с высоты своего роста — на голову выше всех из группы. Не смотря на его габариты, мы вообще не услышали шагов.

— Блин, господин майор, я чуть кирпич тут не оставил. – возмутился Карат.

— Не знал, что ты из пугливых.

— Ниче я не из пугливых! Вы ж, блин, со спины подкрадываетесь!

— Внимательность здесь самое главное. Не успел среагировать и ты труп… — Он сказал это без раздражения. Спокойно так. Предполагаю ему вообще на нас плевать. Предположение подтвердилось, когда он не открывая рта, провел языком по зубам и цокнул. Что значит этот жест? Как его правильно истолковать? Можно понимать, как «ты для меня застрявший в зубах кусок мяса». Ну да. Кто то плюет, кто то глаза закатывает, а кто-то вот так по зубам водит. — Ладно, вас командир зовёт.

Большой пегас песочного цвета развернулся и ушел в сторону Браунинга. Я и Гаранд пошли за ним. Впереди спиной к нам у стола стоял Браунинг. Еще когда мы шли на склад, я обратил внимание на рост этого единорога: он был определенно ниже среднего. Забавно, что этот невысокий, с виду непримечательный и буквально серый конь был одной из самых опытных и смертоносных машин Инквизиции…

— Каково это, капитан? – Не оборачиваясь  спросил Браунинг.

— Эээ… Что каково, господин полковник? – смутился я.

— Каково это отнять почти шесть десятков жизней?

Чт… Отку… Ясно, он читал моё дело.

— Они были врагами. И угрожали моей стране.

— Да что ты говоришь?! – он чуть повернул голову. – А ты не думал, что это не солдаты грозили суверенитету, а их командиры? Не думал, что они просто выполняли приказ? Что у них у всех были семьи, которых ты оставил без отца?

Внутри меня воцарилось смятение: я не понял, он меня проверяет что ли? Конечно я…

— Так точно, я думал обо всем этом.

— И что надумал?

В смысле, что надумал?! Мы все тогда...

— Мы все тогда выполняли приказ, господин полковник. И мы, и полосатые.

— Отвечай за себя, капитан. – Он повернулся и пронзил меня взглядом. – ТЫ гордишься, что лишил жизней пол сотни отцов, мужей и сыновей? ТЫ радуешься безнаказанности своих действий, оправдывая их приказом? Чувствуешь ли ТЫ, что выполнил свой долг перед родиной?

На каждом «Ты» он делал особый акцент. От неожиданности во мне начала закипать ярость, потому что именно этот скелет в моем шкафу я ненавижу доставать. Я захотел заорать, как я это делал прежде. Но за годы жизни с этим прошлым:

— Да, — я научился самому главному, — я горжусь. — принятию его.

— Понятно. — Браунинг начал отворачиваться от меня, но я не договорил.

— Я горжусь, что отомстил за жизни двух сотен моих товарищей, которые еще несколько минут назад говорили со мной. Я горжусь, что защитил свободу своей страны. Горжусь, что эти полосатые уроды не увезут в рабство всю мою семью. Как и тысячи других семей. Я убил 56 солдат, которые исполняли приказ, но так и не добрался, до тех уродов командиров, которые эти приказы отдавали. И это, господин полковник, единственное, о чем я искренне жалею уже почти три года. А когда мне вновь приходилось защищать страну от всякого отребья я делал все так, чтобы больше ни о чем не жалеть – бил сразу в цель.

Браунинг внимательно слушал, смотря куда то в сторону. Я продолжил:

— Если после этого вы прикажете меня заменить, я уйду и буду ждать следующей задачи от моей родины. — Повисла тишина.

Я репетировал эту речь. Браунинг не первый, кто спрашивает это. Уже после первого боевого я понял, что убивать по приказу едва ли дело всей моей жизни. Это унизительно для меня и жестоко для врагов. Думал, что в Инквизиции иначе. Но ошибся. Суть одна и та же – разница в количестве. Уйти бы рад, но куда? У меня нет плана. А без него уходить бессмысленно. Хоть пока и не знаю, чего хочу от жизни, но точно знаю, что жмурить по указу — это не для меня. Даже если я это делаю хорошо.

— Ну ты драму не разводи, капитан. – заговорил Браунинг, – Твои чувства это последнее, что меня интересует. Ишь ты, уйдет он! Ты мне здесь нужен, Хеклер. Добро пожаловать в группу «Тигр».

Я был готов к любому исходу, даже к исключению из группы. Но зная, что будет дальше, предпочёл бы остаться. Браунинг посмотрел в сторону Гаранда. Тяжело вздохнул и обратился ко всем:

— В общем так, господа, сразу предупреждаю, что это задание не похоже ни на одно, ваше предыдущее и…

— Э-э, господин полковник, извиняюсь, что перебью, — встрял Гаранд, — но ко мне у вас вопросов вообще нет? – полковник медленно повернул голову в его сторону.

— С тобой и так все понятно, Гаранд. Родился и жил в семье егеря. Оттуда и навыки следопыта. Каким-то мифическим образом окончил военную академию и пошел в Инквизицию. Каким-то поистине неведомым образом прошел все этапы отбора и даже ума не приложу, как ты выжил при первом боевом. Почему я так говорю? Потому что твой командир роты — мой давний товарищ и о тебе он отзывался не слишком лестно.

— Я очень хотел стать Инквизитором, господин полковник! — Гаранд улыбнулся во все зубы, – Не знал, что майор Маунтин Фрост вам знаком.

— Гаранд, я двадцать восемь лет на службе. Я много кого знаю. И много, кто знает меня. Ты здесь, только из-за своих навыков и потому что такие как ты очень живучие. Так что не облажайся.

— Есть «Не облажаться»! – Гаранд встал по стойке смирно и смотрел выше головы Браунинга. Полковник закатил глаза и продолжил:

-Как я уже сказал, господа, это задание значительно сложнее, чем все ваши предыдущие. Здесь не известны цели, сколько их и даже где они сейчас. Все это мы будем выяснять по ходу операции. Пока садитесь, — Браунинг указал копытом на стулья стоящие в ряд за нами, — до начала операции у нас 40 минут. Во время работы переговоры через кольчугу и только по позывных. Без имен и званий. Действуем согласованно и ВАМ, молодые, я уточню: любые улики показывать мне, любые действия только по моему приказу или разрешению. Никаких, нахрен, фривольностей! Шаг влево, шаг вправо- снимаю с задачи. Здесь я за ваши жопы несу ответственность. Понятно?... Замечательно. Майор Виккерс – мой заместитель и ответственный за карты и воздушную разведку, Хеклер – отвечаешь за лекарскую и магическую поддержку, Гаранд – твоя задача видеть все, что не видим мы: следы, улики, зацепки – все это на тебе. После начала операции в первую очередь идем к командиру поста и допрашиваем. Дальше видно будет. Вопросы есть?... Вопросов нет, хорошо. Сейчас готовимся до конца и пишем походные (Письма родным, которые пишут солдаты на случай, если они не вернутся с похода). Как напишите — передаете мне. Разойдись.

Мы взяли со стола командира по листку и карандашу и разошлись по своим столам со снаряжением. Писать походные всегда сложно и не только морально. Совсем не хочется верить, что это последние твои слова родным. Помню перед первым боевым я очень долго думал практически над каждым словом. Да так долго, что не успел дописать до отхода. Даже не представляете как хреново я себя чувствовал– ощущение недосказанных слов и к тому же последних! Внутренняя ярость и злость залила всю черепную коробку изнутри кипящим маслом и тогда я дал себе клятву, что во что бы то ни стало выживу. Хотя бы из-за желания сказать родителям как я их люблю еще разок лично. С тех пор я никогда не дописывал походные. Чтобы добавить себе стимула выжить. Этот раз не исключение... Я сложил листок пополам, написал на обратной стороне имя получателя и адрес.

Я закончил раньше всех. Карат вовсю елозил карандашом по листку. Ему определённо есть, что писать. Браунинг и Виккерс ничего не писали. Они просто разговаривали. Странно. Я отнёс письмо на стол командира и сел не очень далеко от них. Случайно услышал их разговор.

— Ну что? Это последний?

— Да.

— И куда пойдёшь?

— Ты знаешь куда.

— Значит ты не шутил.

— Да.

— Все не пойму зачем.

— С детьми проще. Они искренние. Им в глаза посмотришь и сразу все понятно. Хочу их уберечь от тех путей, которые сам прошёл, но не выбирал… Давно пора было это сделать. Долго откладывал.

— Понятно. Главное чтоб нравилось.

— Вот именно. Главное чтоб нравилось.

Что? Какие дети? Майор собирается уходить? Как же я его понимаю. Надо сваливать нахрен отсюда.

Я примерил выданную одежду. Арабская кандура бежевого цвета пахла новизной и была сшита из довольно плотной, но «дышащей» и приятной на ощупь ткани. В Эквестрии таких не делают. Это Альвадский хлопок. Намотал на шею и голову багровую в белую клетку арафатку. Закинул седельные сумки на спину. В сумках фляжка с водой, флаконы с противоядием, бинты, шовный материал с иглой, ампула эфирного анестетика, походная шина, мешочек с 20 золотыми битсами, сухпаек. Последний раз проверил механизм когтей и заправил их под рукава. Сел на скамью рядом с моим столом и положил на него голову. До выхода осталось еще минут десять – надо покемарить. Я услышал приближающиеся шаги сбоку:

— Ну ты нашел время кипеть, Хек! Мы ж скоро выходим… Двинься. – Карат одетый в светло-оранжевую кандуру и бледно-желтую арафатку сел рядом и уткнулся мордой в стол.

— Слышь, Хеклер?

— Ммм, чего?

— Я тут че подумал: у меня ж окно в спальне выходит на воздушный порт, помнишь?

— Вроде припоминаю.

— Шикарно, я к чему: ты когда-нибудь обращал внимание на дерижабли? Они ж два-три года назад появились. А я на них только на прошлой неделе стал обращать внимание. Такие огромные, красивые штуки! Я когда в увале бываю, готов сутками дома сидеть и просто смотреть как они в порт прилетают и улетают. Прям… завораживает, понимаешь? – я повернулся головой к Карату. В глазах его читался искренний интерес.

— Хех, есть такое.

— Дааа. Короче, после задания хочу то окно панорамным сделать! Вызову мастеров, за недельку точно управятся. Че скажешь?

— Ну… Так-то идея неплохая. Дело за малым – выжить.

-  Ты как первый раз, блин. Конечно выживем! Глядишь, принцесса лично «спасибо» скажет! Вот он удел настоящих воинов, брат!

— Чем больше замочил, тем больше хвалят.

— Нет, ну тя хоть по башке бей. Я те сколько раз говорил, не в похвале дело! «Путь воина – это един…

-… единственно эффективный способ жить». Да, помню. Тысячу раз ты мне это говорил и тысячу раз я тебе скажу, что ты слишком буквально воспринимаешь эту фразу.

— Мой тренер херни не скажет, брат. И да, может и буквально. Но мне уже с этого пути не свернуть. И меня все устраивает.

— Ну это самое главное. Ты и про наградные не забывай.

— Для меня деньги — ресурс, Хек. А не цель. И это я тебе тоже постоянно говорю. Мы на монаршем обеспечении. Главное, чтоб служба не в тягость, а в радость.

— Ну да, ну да. — Я ухмыльнулся в ответ. Мы молча сидели лбом в стол, думая о своем. Или вообще ни о чем не думая.

Гаранд мне всегда нравился. Он настоящий друг. Упертый, целеустремлённый, верный. С вечным запасом мотивации и тупых шуток. Но в школе он был другим. Добрый, наивный и от того постоянно огребающий от сверстников. Как то его отец записал на копытный бой. Там тренер из Гаранда выковал настоящий меч. И да, сказал ту самую злосчастную фразу, после которой Гаранда переклинило. В хорошем смысле. Он пошёл в Инквизицию, стал солдатом, но не изменил себе. Остался добрым, открытым и болтливым, но уже с силой в копытах.

Не прошло и пяти минут, как басистый голос Виккерса прервал наш сон:

— Подъем, молодежь. Мы выдвигаемся. – Мы встали со скамьи и проморгались.

— Все проверили? – спросил бежевый пегас в кандуре светло-зеленого цвета и зеленой клетчатой арафатке.

— Так точно. – Ответили мы и пошли к столу командира.

Браунинг стоял в черной кандуре и черной в синюю клетку арафатке. Он осмотрел нас и приказал попрыгать. Мы исполнили. Не услышав шума от седельных сумок, он продолжил:

— Значит так, Тигргруппэ, идем к ОТП. Как только окажемся на той стороне начнется операция «Жара». Напоминаю, никаких имен и званий – только позывные: мой — Бар, майор Виккерс — Утес, Хеклер – Метла, Гаранд – Карат. Все поняли?... Выступаем.

Мы вышли из здания склада. Вновь перейдя внутренний двор, дошли до дверей Магического корпуса, над которым висела надпись «Scientia pro justitia» («Знание во имя справедливости»). По пути к ОТП мы встречали  сотрудников корпуса и других оперативников. Некоторые из них в пол голоса желали нам удачи. Чувствовал я себя неплохо. Ведь это не первое моё родео. Также уверенности прибавляло присутствие Браунинга – настоящего ветерана-инквизитора и прирожденного командира. Мы спустились по лестнице в подвал здания и прошли по широкому коридору. В конце него была двойная металлическая дверь с двумя караульными у нее. Мы подошли ближе. Браунинг сообщил, что группа «Тигр» прибыла к ОТП для перемещения к месту начала операции. Пока они говорили я обратил внимание на надпись над дверью: «Alies volat propriis» («Летает собственными крыльями») – весьма поэтично. Караульные открыли двери и мы вошли в просторное помещение с высокими потолками. В центре зала на высоком пьедестале стоял тот самый портал. По бокам от портала, на пьедесталах по меньше были закреплены большие магические кристаллы. Пони в белых мантиях ходили туда-сюда. Их разговоры и гул работы портала сливались в сплошную какофонию звука. Среди всех ученых пони выделялся один, шедший в нашу сторону. Когда неизвестный подошел ближе, я смог разглядеть в нем Спрингфилда.

— Как настрой, парни?! – спросил он, стараясь перекричать весь шум вокруг.

— Боевой! Когда отправляемся? – ответил за всех Браунинг.

— Через пару минут, идет последняя подготовка! Пока пойдем кольчугу включим!

Мы прошли за майором Спрингфилдом в отдельную комнату. Внутри нас ждали двое пони в мантиях. Один сидел за столом и что-то писал в журнал, сверяясь с наножными часами, а второй взял телекинезом из металлической коробочки зеленый кристалл. Он поочередно прикладывал каждому из группы этот кристалл в область кьютимарки и держал пару секунд пока тот не загорится зеленым светом – значит кольчуга работает.

Кольчуга – это магическое средство связи в виде ромбовидного алмаза, вживляемого под кьютимарку каждого исполнителя. Работает на магии носителя и передаёт сообщения конкретному пони даже без устного произношения сообщения, стоит лишь о нем подумать. Кольчугу почти ничем нельзя заглушить. К тому же другие кристаллы по близости усиливают сигнал.

Манипуляция ее включения проводится перед и после боевого выхода. Но если держать кольчугу включенной больше двух недель кряду, то начнется легкая головная боль, если больше месяца, то боль уже будет нестерпимой. А если полгода и больше, то чердак окончательно поплывет. Во избежание подобных осложнений пони за столом рядом с нами записывает точное время включения кольчуги у каждого исполнителя в журнал.

— Проверка связи, Тигргруппэ. – раздался голос Браунинга прямо в голове. Из-за шума за стеной мы бы никак не услышали этих слов ушами.

— Связь в порядке. – Мы поочередно доложили. Полковник кивнул Спрингфилду и группа вышла из помещения. Зал опустел. Большинство пони в мантиях ушли, а те что остались разошлись ближе к стенам.

— Удача сопутствует смелым! До связи, парни! – сказал Спрингфилд прежде чем уйти.

— Внимание, телепортационное поле активно через десять секунд. – На весь зал раздался женский голос.

— Каждый раз как первый да, Хек? –  сказал мне Гаранд по кольчуге.

— Да уж... К такому хрен привыкнешь. – ответил я ему.

— Пять секунд. — Свечение от кристаллов по бокам от портала все усиливалось

— Увидимся на той стороне, брат.

— Три секунды. — Ярко голубая магическая пленка в раме портала покрывается рябью.

— Как-то двусмысленно.

— Одна секунда. Телепортационное поле активно.

Мы поочередно вошли в портал и вспышка ослепила глаза.

Глава 3. Операция «Жара»

Через секунду я ощутил легкий ветерок, дующий прямо в лицо. Горячий песок под копытами и лучи солнца, мягко греющие голову. Запах свежести обволок нос изнутри, а чистый воздух наполнил грудь. Тишина вокруг. Слышалось лишь шкворчание – это солнце поджаривало небеса. Я медленно открыл глаза и первое, что увидел- это горы. Красные каменные горы с редкими иссохшими растениями на них. У их подножия пролегала песчаная дорога, ведущая к мосту через ущелье. Мы оказались посреди этой дороги. Проезд по мосту впереди охранял пограничный блокпост. Через него возможно был перевезен стыренный артефакт.

— Внимание, Тигргруппэ, блокпост на 12 часов. Задача, найти и допросить командира поста. Протокол- Ланцет, Дистанция – один метр. Работаем. – приказал Бар.

Мы шли шеренгой. Почти дошли до шлагбаума, но нас остановил караул.

— Стой, кто идет?!

— Инквизиция. – Сурово ответил Бар. Даже с расстояния в три метра было видно, как изменилось лицо караульного от этого страшного слова. Прошла пара секунд, прежде чем он опомнился и сказал:

— Предъявите документы! – Бар подошел ближе к караульному и предъявил командирский жетон Инквизитора. – Я доложу о вашем прибытии…

— Мы сами доложим. – Бар подал знак головой, чтобы мы подошли.

— Но… — попытался возразить рядовой. Бар смерил его взглядом .Эти голубые глаза видели столько убитых, сколько нельзя увидеть за десять жизней, а взгляд отражает отнюдь не скорбь, но спокойствие, граничащее с безразличием.

Рядовой остался на месте. Мы прошли мимо шлагбаума, через двор блокпоста и вошли во входную дверь двухэтажного оштукатуренного дома. Нас встретил дежурный из наряда поста:

— Не понял! Кто такие?! – дежурный пегас явно не ждал гостей и недоумевал, почему ему не доложили о нас.

— Инквизиция, лейтенант. – Бар показал жетон командира. — Где начальник поста?

— Эээ… Нас не предупреждали…

— Я спрашиваю: где начальник поста?

— Ушел в город… Минут 20 назад.

— Пройдем в отдельный кабинет, лейтенант. – спокойно приказал Бар

Пегас провел нас за ближайшую дверь. Это была комната инструктажа, судя по множеству стульев и меловой доске на стене. В комнате никого кроме нас не было.

— Карат, контроль на дверь. – Карат вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Пегас был практически прижат к стенке, а напротив него встал Бар. Судя по виду, душа лейтенанта осталась где-то за дверью. – Фамилия, лейтенант.

— Эээ… ХолдХасл.

— Лейтенант ХолдХасл, этот блокпост подозревается в пособничестве врагам государства и контрабанде. Мы ищем начальника блокпоста, майора Блу Хоула и ты мне скажешь, куда именно он пошел.

— Виноват, но майор не говорил, куда о…

— Ты не понял меня, лейтенант. Через ВАШ блокпост провезли контрабанду враги государства и МНЕ это известно. У меня нет времени с тобой разглагольствовать: либо ты мне говоришь место, либо как враг Принцессы отправишься под трибунал. – Лейтенант от растерянности забегал глазами между мной и Утесом, но мы никак не отреагировали.

— Я… правда не знаю, куда он точно ушёл. Но я слышал, что он завсегдатай подпольного борделя в Боркане. Это ближайший крупный город к границе.

— Ты знаешь, как туда попасть? Ну, не томи, лейтенант!

— Да, да, я знаю, как в него попасть! Но не знаю точного адреса. Мы… Оххх, мы с командиром караула однажды вытаскивали пьяного майора оттуда.

— И где сейчас этот командир караула?

— Там же. Они вместе с майором ушли и меня оставили дежурным по части.

Бар тяжело вздохнул.

— Что за дерьмо у вас тут происходит. Ладно, ты нас проведёшь в этот бордель. Да, прямо сейчас. Переодевайся и оставляй дежурного вместо себя. Проезд через этот блокпост закрыт до нашего возвращения.

— Есть. – ХолдХасл вылетел из помещения. Бар приказал Карату проконтролировать лейтенанта  и ждать нас на улице. Когда дверь закрылась, Бар продолжил:

— Задача такая: как дойдем до этого гадюшника, осматриваемся. Если все в порядке, то распределяемся и ищем наших пропащих. Виккерс идёшь со мной за майором, вы с Каратом ищите командира караула. Ведём себя естественно, избегаем любых лишних контактов. И никаких заигрываний с падшими. Тебе понятно, Метла?

— Так точно. – ответил я. — Мне они вообще безразличны.

— Отлично. Ждёшь ту самую, единственную?

— Уже дождался, командир.

— Красавец. Потом Карату расскажешь план и проследишь, чтоб он следовал твоему примеру. Протокол «Ланцет»: как находим подозреваемых, встречаемся у выхода из здания. Если что не так – сразу мне доклад. Вопросы есть?... Выдвигаемся.

Мы вышли из здания поста и встретились с Каратом и лейтенантом ХолдХаслом. Последний выглядел весьма взволнованно – таких приключений он точно не ждал, проснувшись сегодня утром. Бар приказал выдвигаться и поставил лейтенанта рядом с собой. Мы шли группой по песчаной дороге, ведущей к большому деревянному мосту: мост из толстых срубов, неизвестного мне дерева, протянулся через ущелье Ханджар. Среди его стен, высотой метров 10, завывал ветер, а по дну его протекала река с одноимённым названием. Я хоть и не боюсь высоты, но лишний раз глянуть вниз желания не было. Мы перешли мост и двигались в сторону города. Песок скрипел под копытами, солнце флегматично раскаляло воздух и землю, но мы надели арафатки и его лучи были нам нипочем.

Через пятнадцать минут мы уже были в черте города Боркан. Это крупный прибрежный торговый город, рассечённый на двое дорогой от границы. Вдоль дороги выстроились торговые ряды с торгашами, харчевнями и постоялыми дворами. Торговцы громко зазывали нас к себе, но мы проходили мимо, все глубже погружаясь в массив города. В Боркане также находился один из крупнейших рынков в стране. Мы блуждали проулками и подворотнями будто в лабиринте. Не успел я напрячься как лейтенант, идущий впереди, остановился:

— Вот это место. – сказал он командиру. Я выглянул из за угла. Среди стены из двухэтажных домов с небольшими окошками на фасаде выделялся один с вывеской над дверью. – На первом этаже у них портницкая, а сам бордель под домом.

— Большой бордель?

— Приличный. Под городом полно заброшенных катакомб. Там они его и спрятали.

— Ясно. Как туда попасть?

— Нужно сказать портному… — Прошептал на ухо. — Это что то типо их кодового слова.

— Понятно. Стой тут и жди нас. Не дай Принцесса я тебя тут не увижу, когда мы вернёмся. Встречаемся тут, Тигргруппэ. Работаем. – Бар только сделал шаг как со спины подошёл Утёс. Он был настолько молчалив все это время, что я уже забыл про его присутствие.

— Бар, возможно у них есть своя охрана. С оружием не пустят.

— Хм, дело говоришь. И куда мы его? – Бар окинул всех взглядом и остановился на ХолдХасле. – Лейтенант, у тебя есть возможность помочь Инквизиции: твоя задача сохранить наше оружие до того как мы вернёмся. Справишься?

— Так точно. А какое оружие?

Бар поднял переднюю правую ногу оголив сложенные когти на ней. ХолдХасл явно был удивлён. Едва ли он видел подобные механизмы прежде. Мы сняли свои когти и сложили в седельные сумки, которые потом отдали лейтенанту. Бар поправил одежду и обратился к нему:

— Если справишься, замолвим за тебя словечко при расследовании, но если нет. Я тебя из под земли достану. Мы поняли друг друга?

— Так точно. – лейтенант неуверенно кивнул.

— Чудно. — Бар хлопнул его по плечу. – Пошли.

Мы перешли улицу. Карат, идущий впереди, открыл перед нами дверь в дом. Зазвенел наддверный колокольчик. Пожилой жеребец за стойкой поднял голову, оглядывая вошедших. Командир оглядел комнату и медленно подошёл к стойке. Пару секунд они молча смотрели друг на друга.

— Мир вам. Чем могу помочь? – старик заговорил первым и улыбнулся.

— И тебе мира, добрый портной! Мы проездом в этом городе и наш спутник посоветовал твоё заведение.

— Ооо, как хорошо! Я всегда рад хорошей рекламе, хехе! — старик поправил линейку на своём столе и все также добродушно улыбался. — Так чем я могу вам помочь? Что то купить желаете или починить? Вижу вы одеты с иголочки, уважаемые, а значит цените качественные вещи! Позвольте, ох, – старик неспешно встал, — я покажу свой товар. — Я начал сомневаться в словах лейтенанта: неужели этот любезный дедушка и впрямь работает на держателей публичного дома?!

— Спасибо большое, добрый портной, — Сердечно улыбаясь, сказал Бар. — Но это не совсем то, что нам нужно, ведь змея не ест яблоки. — Старик остановился на пол пути к гардеробу. Молча повернул голову в нашу сторону. Он осмотрел каждого из группы и спокойно сказал:

— Понятно. Кавити, Рэвин. – В глубине дома заскрипели деревянные половицы. Из-за шторки за стойкой вышли два здоровенных бугая земнопони ростом чуть больше, чем Утёс. Оба светло-коричневого цвета, но гривы отличались: у одного она чёрного цвета, а у второго – ржаво-коричневого. Старик продолжил, возвращаясь за стойку.

– Перед входом в заведение нужно сдать все оружие, также оставить залог в 10 битсов с каждого. Если не будете нарушать правил заведения, вам все вернут перед уходом. Ваше оружие. – Старик похлопал копытом по столу.

— У нас нет с собой оружия. – ответил Бар.

— Хорошо, тогда выкладывайте залог, вас проверит охрана и проводит до места. – Каждый выложил по 10 монет из своих кошельков. Мы по одному прошли за стойку, где поочерёдно нас ущупывали два огроменных жеребца. Черт возьми, как этими колоннами, которые они называют копытами вообще можно что то ощутить. Когда всех осмотрели, нас провели за ширму и проводили до деревянной дверцы. Один из вышибал сказал низким басом:

— За дверью лестница. Идёте по ней вниз, потом прямо. Там вас встретят.

— Нам сказали, что ты до места проведёшь. – сострил Карат. Громила приподнял бровь.

— Не переживай, не заблудишься. А если заблудишься, я тебя найду.

И улыбнулся. Я потянул Карата за одежду за собой. Дверь за нами закрылась.

— Это ж где таких откармливают? – спросил Карат.

Мы спустились по многопролетной лестнице метров на 10 вниз. Прошли прямо по узкому арочному коридору. Путь нам освещали свечи в углублениях в стене. Мы вышли в квадратную комнату с стойкой в левом дальнем углу и арочными проходами во все четыре стены. Один из проходов был закрыт лиловой ширмой. Мы смотрелись, обменялись непонимающими взглядами: и че дальше? Вдруг раздался звон – Карат нашёл звонок на стойке.

— Иду, иду! – нежный женский голосок прозвучал где то за ширмой. Вдруг из за неё вышла молодая кобыла с шерстью того же цвета, что и ширма. Она продолжила говорить своим бархатный голосом с самой гостеприимной улыбкой. – Добро пожаловать в наше заведение. Вы у нас в первый раз?

— Эээ, да… Впервые.– Бар первым заговорил с ней.

— Очень хорошо! Рада, что вы к нам зашли! Наши красавицы оказывают широкий круг услуг: от массажа до группового коитуса. С ценами можете ознакомиться здесь! – лиловая земная пони с темно-розовой стрижкой и зелёными глазами достала журнал с расценками и положила его перед нами.

— Да, кхм, спасибо, девушка, ноо… — Если звучать неуверенно был его план, то у него очень хорошо получалось.

— Бар, можно я? – Вдруг вмешался Карат. — Премного благодарю, красавица, но вопрос денег для нас не вопрос! Мы долго ехали, хотим отдохнуть. Нам бы тут осмотреться — мы ж впервые в ваших краях. Если что мы же можем договориться на месте с твоими мастерицами половых утех?

— Ну конечно! Смотрите, направо у нас общие бассейн и сауна, а прямо главный зал. Если хотите для начала расслабиться, то можно пройти направо, а если желаете приступить сразу к делу, то вам прямо!

— Сердечно благодарю, очей моих очарование, обязательно везде все попробуем. Кстати мы сюда пришли по совету одного нашего знакомого. Он сказал, что тоже сегодня будет здесь. Зовут его БлуХоул, подскажешь как его найти?

— БлуХоул? Момент... Что то знакомое. Ах да, БлуХоул! Вспомнила! Он примерно полчаса назад сюда пришёл с другом и сразу пошёл в главный зал.

— Замечательно! Спасибо, душа моя. Тогда мы его поищем.

— Не за что, джентельпони! Если будут, вопросы вы знаете, где меня найти.

— Всенепременно, сердце моё!

Карат повёл нас вперёд вглубь арочного коридора и вывел в довольно просторное для катакомб двухэтажное помещение с куполообразным потолком. С него свисала прекрасная свечная люстра. Рядом с колоннами стояли канделябры тоже с зажжёнными свечами. И я не совру, если скажу, что даже эти дорогие штуки не являлись главным украшением сего помещения: из арочных коридоров то тут, то там выходили красавицы-куртизанки в самых вызывающих нарядах. Выходили то одни, то в компании жеребцов.  Весь зал наполняла спокойная музыка живого мини-оркестра, расположенного по центру. Не смотря на то, что это были катакомбы запаха сырости не ощущалось – напротив, комнату наполнял тонкий аромат роз. Видимо свечи были ароматические.

— Пребелейшая задница принцессы. Я походу в раю, Хек. – Пробубнил мне Гаранд.

— Ты… тихо, блин, никаких имён!

— Да знаю, я знаю. Помнишь я тебе говорил, что могу держать себя в копытах. Так вот, я сейчас чёт не уверен…

— Карат. — Прозвучал голос Бара из-за спины, — Молодец, что все выяснил, но если ещё раз попрешь без моего приказа, отправлю нахрен под трибунал. Понял?

— Так точно.

— Молодец. Теперь ищем этих клоунов. Вы с Метлой направо, мы — налево. Караульный это жеребец лет тридцати с короткой стрижкой и серой шерстью. На носу белое пятно. Блу Хоул – конь лет под сорок крупного телосложения и сильно голубой гривой. Если нашли кого то из них, сразу мне доклад и на выход с ним под ножку.

Мы разошлись в разные направления.

— Чё- то Бар жестит. – Начал Карат. — Я ж делу помог, а он вон как.

— Ну вообще то он тебя ещё и похвалил. Просто без приказа не лезь. Он же за нас за всех отвечает.

— Твоя правда. Ладно, давай искать этих горе-любовников.

Мы шли по коридору на встречу свету. Проходя деревянную дверь в стене справа, мы услышали множественный женский смех за ней. Не обратив на это внимание, прошли мимо. В конце коридора расположилось просторная круглая комната с купольным сводом на потолке. В стене напротив входа было несколько дверей, из которых доносились самые разные звуки – от страстных стонов до задорного смеха. Между дверьми стояли горшки с аглаонемой. Я и Карат пришли к общему выводу: ни в одну из этих комнат не стоит сейчас заходить. Мы вернулись назад и постучали в деревянную дверь, за которой был слышен смех. Дверь открыла улыбающаяся кобыла с шерстью елового цвета и розовыми глазами. По виду она была немного старше, чем остальные жрицы любви:

— Что такое, господа? В эту комнату вам нельзя.

— Привет, красавица. — Начал Карат. — Мы ищем нашего друга: жеребчик лет сорока с голубой гривой и крупным телосложением. БлуХоул зовут. Может ты его видела? Он у вас тут часто бывает.

— Пфф, дорогой, думаешь я каждого запоминаю? Многие из них имён вовсе не называют, так что ничем помочь не могу. Звиняйте!

— А я знаю его! – раздался женский голос из глубины комнаты, — каждую неделю сюда ходит по выходным. Членом машет, кобыл пугает… Не помнишь его что ли? – спросила она у кобылы перед нами, – Сегодня с той новенькой ходил.

— Не-а, не помню.

— Ох, старая! Ты не вспомнишь даже че на завтрак ела!

— Ты кого старой назвала, кобыла кривая?!

— Тебя то и назвала! Че полчаса назад было не помнишь уже!

— Я те щас дам!

— Так! Успокоились обе!– прервал их Карат, — Куда он пошёл?

— Да сказали же тебе: с новенькой он ушёл. Вроде в левое крыло. — Ответила кобыла из глубины комнаты. — У неё ещё грива жёлтая и цветочек за ухом. Молодая такая.

— Понятно, благодарю вас, дамы! – ответил Карат и дверь перед ним закрылась. Мы переглянулись и одобрительно закивали. – Бар, это Карат. Только что узнали: БлуХоул ушёл в ваше крыло с молодой кобылой с жёлтой гривой и цветком за ухом. – Доложил Карат по Кольчуге. — Так, ну а теперь ищем нашего караульного.

— Может он тоже туда пошёл? – предположил я.

— Без понятия, приятель. Может мы с ним вообще разминулись и он свалил.

— Возможно. Ладно, пока это крыло караулим. Напомни, как он выглядит?

— Обычный жеребчик, с короткой под ноль стрижкой и серой шерстью. Вроде бы так.

— Понял.

Мы вернулись в то круглое помещение с дверьми. За те пять минут что мы там сидели  я успел вслушаться в происходящее за каждой из дверей. Карат же тупо смотрел в одну точку и жаловался, что уже давно у него не было полноценных взаимодействий с противоположным полом. Спустя ещё пару минут одна из дверей открылась и оттуда вышел жеребец, кинул на нас непонимающий взгляд и ушёл. За ним через минуту вышла молодая кобылица. Поправляя свою сиреневую гриву она тоже кинула на нас взгляд и хотела уйти, но Карат перегородил ей дорогу:

— Здравствуй, красотка, как дела? Срочно нужна твоя помощь: мы…

— Сразу с двумя я не буду, господа, это не ко мне. – перебила она его.

— Чт.. Чего?! Нееет, мы вообще не про это! Мы ищем жеребца с короткой стрижкой и серой шерстью. Может ты…

— Ааа, так ты по парням? Извиняйте, но даже тут мы за традиционные ценности. – улыбнулась она.

— Чего? Нет конечно! Ты вообще слышала, что я сказал?

— Слышала, слышала: серый грустный жеребец с короткой стрижкой.

— Да, именно! Ты вид… Погоди, почему грустный?

— Потому что он до того жеребца со мной был. Ну то есть должен был быть.

— По-подробнее.

— Ну пришёл он с каким то шумным конём сюда, а тот в главном зале себе сразу молодую взял и ушёл. А тот, бедняжка, стоит, как не в своей тарелке: то-ли смущается, то-ли боится. Таких сразу хватать надо, потому что стеснительные по итогу самые щедрые. Вот и повела я его в свободную комнату. Только ласкать начала, так он бубнить что то начал, встал, извинился и ушёл.

Карат оглянулся на меня и спросил у куртизанки:

— И как давно это было, ненаглядная моя?

— Да, минут 20-30 назад. Может он вообще ушёл.

— Понятно.

— Дааа. Не получится у вас втроём.

— А ну, цыц! Мы за традиционные взгляды, развратница!

— Ладно, ладно, как скажешь. – и улыбается.

— А желтогривую красавицу с цветком в ухе видела? – поинтересовался я.

— Новенькую то? Она вроде приболела вчера. – Я посмотрел на неё непонимающе. — Мне так хозяйка по крайней мере сказала… Так, господа, вы меня так и будете допрашивать или уже пройдём с кем то из вас в комнату?

— В другой раз, падшее, но прекрасное создание. – сказал Карат.

— Буду ждать, черт красноречивый. – Она одарила нас острыми как кинжал взглядом и улыбкой и ушла дальше по коридору.

— Ну и дерьмо! – сказали мы синхронно.

— Надо Бару сказать!

— Да сейчас: Бар, это Метла, нам только что сказали, что та проститутка с жёлтой гривой сегодня не вышла на работу. Возможно это засада. И судя по всему начальник караула ушёл отсюда. – Приглушив голос, сообщил я по Кольчуге.

— Принято. Ждите нас в главном зале.

— Есть. – Ответил я. – Сказал ждать их в главном зале.

— Погнали.

Мы вернулись в главный зал и сели на свободную лавку. Несколько минут мы наслаждались живой музыкой и наблюдением за прекрасными работницами этого подземного заведения. И я искренне удивился, когда среди кобыл увидел самок грифонов и даже гиппогрифов! Обалдеть. А они то тут как оказались?! Видимо тут есть все даже для самых искушенных посетителей.

— Интересно, а оборотни тут есть? – спросил Карат.

— А они то тебе зачем?! Они ж вроде бесполые.

— Это дело известное. Но вдруг когда они превращаются в кого то, то вместе с этим обретают пол? А тут уже такое пространство для маневров!

— Ах ты, больной извращюга! Они мерзкие, зубастые и злые как черти твари.

-  Расслабься. Я ж исключительно из научных целей интересуюсь. Любопытно, а чего они такие злые?

— Вот и спроси когда один из них тебе член грызть будет.

Он лишь посмеялся в ответ. Не успели мы в конец расслабиться, как из коридора быстрым шагом вышли Бар и Утёс. Командир не останавливаясь сказал: «Уходим». Мы с Каратом незамедлительно пошли за ними. Что произошло? Где командир поста? Мы пролетели входную комнату, пробежали лестницу. Быстрым шагом прошли мимо двух мрачных бугаев с не менее мрачными взглядами в нашу сторону и по одному перелезли через тесную стойку портного. Он успел лишь сказать: «А залог?».

— Карат. – короткая команда от Бара и Карат, идущий в конце, остался у стойки забирать деньги.

Мы вылетели из здания и забежали в переулок на той стороне дороги. Там нас ждал заскучавший лейтенант, который быстро оживился при виде нас.

— А где БлуХоул? – спросил он.

— Мёртв. – коротко ответил Бар. – Давай сумки. – Он передал нам сумки и оружие, — Так, лейтенант, свою задачу ты выполнил, молодец. Теперь слушай новую: смерть майора – военная тайна. Как минимум, до окончания расследования. Если проболтаешься – сам знаешь, что будет, если нет, то заслужишь благодарность, все понял?

— Эээ, так точно. Но что мне сказать на посту?

— Скажи, что ты не знаешь где он. Теперь бегом обратно на пост нести службу. – Лейтенант отдал воинское приветствие и убежал. К этому моменту как раз вернулся Карат с деньгами. Пока мы одевали когти командир отдавал приказ:

— В общем, ситуация – хер в говне: майора убили. Наши друзья заметают следы. Сейчас единственный вариант это найти командира караула пока и его не зажмурили. Что вам сказали про него?

— Сказали, что он ушёл за полчаса до нашего прихода. – ответил я.

— Понятно, куда он мог пойти?

Все промолчали.

— Обратно на пост? – предположил Утёс.

— Ну вариантов у нас не то, чтобы много. – Повёл плечами Карат.

— Так и есть. Ладно, ща летим обратно на пост и ждём командира караула. Если он уже не там. Утёс, направляй нас с воздуха через места, где народу поменьше. Погнали.

Утёс взлетел вертикально вверх и выдавал указания, куда бежать. Маневрируя среди узких улочек и редких прохожих, мы вчетвером выбежали на границу города. Впереди было открытое поле песка и камней. Поднимая облако пыли, мы пересекли поле по диагонали и вышли на знакомую дорогу к границе. Через пять минут мы уже перебегали знакомый мост через ущелье. Ещё через минуту мы уже были внутри здания поста. Бар подошёл к дежурному:

— Где начальник караула?

— В своём кабинете.

— Как давно он пришёл?

— Минут 10 назад.

— Понятно. – Бар посмотрел на потолок, развернулся и сказал уже нам. – Так, сейчас идём наверх, допрашиваем этого засранца: мол, что, где и как. Карат, Утёс — контроль на выходы, Метла идешь со мной.

Карат и Утёс вышли из здания. Мы с Баром поднялись по двух пролётной лестнице на второй этаж. Наверху был широкий коридор с четырьмя дверьми, по две с каждой стороны. За одной из них слышался разговор. Мы тихо и не спеша подошли к двери, за которой громко говорили:

— НЕТ, я тебе говорю! Я ж те сразу сказал, что не люблю подобную хрень! У меня есть жена, идиот!

— Ты такой правильный я вижу. Один раз живём же, кретин! Когда ты ещё смо…

— Смог уже! Забыл как мы тебя вытаскивали оттуда в дрова бухого?! А, Блухоул?! И кстати, я не намерен больше участвовать в твоих аферах!

Мы с Баром посмотрели друг на друга и в его глазах читалось недоумение. Блухоул же мёртв! Как он… Твою мать! Бар молча показал копытом на меня, потом на себя, потом на дверь, расправил когти и провел ими возле горла. Я кивнул. Он качнул копытом раз, два… Вышибаем дверь! На диване лежит с кинжалом в груди серый жеребец, а рядом с ним… Чёрная как ночь тварь! С дырками в ногах и огромными зелеными глазами. Тварь зашипела, оголив клыки и змеиный язык! Бар бросился на неё с рубящим движением когтей наискось. Она увернулась и обошла его сбоку. Прыгнула и всеми четырьмя ногами пнула меня в стену. Тварь выбежала из кабинета. Бар за ней. Грохот разбитого стекла. Я вскакиваю. Выбегаю в коридор и окно в его конце разбито. Бар орёт:

— Держите эту суку!

Я подбежал к окну и видел как тварь оглядывается, взлетает со звуками мухи и летит прочь в сторону моста.

— Бегом за ней! – приказал Бар. Мы выбежали на улицу. Вдруг видим как Утёс пытается зарубить эту тварь в воздухе. Она уворачивается от каждого его удара, перемещаясь, словно колибри. Вдруг ловит пегаса на ошибке и пинает его в голову. Утёсу это, что слону дробина. Тыльной стороной копыта он впечатывает упырю промеж глаз и тот отлетает в гору сзади! Утес замахнулся клинками прямо в морду твари. Но та резко отлетела в сторону и когти вонзились в горную породу. Оборотень снова пинает в лицо пегаса и летит в сторону ущелья. Утёс вытащил когти из камня и ринулся за ним. Мы тоже. Вдруг оборотень прокрутился в воздухе и нырнул в пропасть. Утёс за ним. Бар заорал:

— Утёс, стой!

Пегас остановился на середине от глубины ущелья. Оборотень, почти влетев в реку, вспыхнул зелёным пламенем и нырнул под воду.

— Твою то мать! — выругался Бар. Утёс вылетел из ущелья и приземлился рядом.

— Извиняй, Бар. Почти поймал. — Сказал песочный пегас.

— Всё нормально, друг, мы их всех поймаем. – Бар повернулся к нам. Зрачки его были расширены. А рот искривился в улыбке. Как это понимать? Эта тварь сбежала, а он улыбается?! – Так, мужики, это был сраный оборотень… Стоять, а этот ещё жив?! Этот как его? Караульный!?

Мы пробежали мимо кучки бойцов с поста, что наблюдали за всем происходящим. Поднялись на второй этаж и вбежали в кабинет. На диване, захлебываясь кровью, лежал светло-серый жеребец с кинжалом в груди. Я подбежал, снял арафатку и прижал её к ране. Жеребец ещё дышал и судорожно бегал широко открытыми глазами.

— Его на базу срочно! – закричал я, — Ему аорту пробили. Если щас же не отправим, то тут и откинется!

— Погоди, Метла, — Бар подошёл к умирающему жеребцу и повернул его голову на себя. – Капитан! Слышишь?! Если хочешь жить скажи, кто ещё знал о сделке?! Куда и кто увез артефакт?!

— Командир, ты че делаешь?! Он же щас сдохнет! – заорал я на Бара. Неужели этот сраный артефакт ему важнее, чем жизнь этого парня?!

— Заткнись, Метла! Давай, капитан, у тебя мало времени! – платок под моими копытами намокал от крови. – Кто и куда увёз артефакт?! Кто ещё знал о сделке помимо тебя и Блухоула?! Ну же!

Я чувствовал как с каждой каплей крови из него вытекает жизнь… А Бару будто плевать! С каждой секундой его грудная клетка все больше заполнялась кровью. Гемоторакс. С каждым вздохом его лёгкие все меньше и меньше могут расправиться. Мозг получает меньше кислорода. Развивается гипоксия, которая вместе с гигантскими кровопотерями и шоком приводит к смерти. Вдруг я услышал хрип:

— Бэээ… кха! – капитан кое-как сплюнул кровь, — Браа…уум… кха!

— Что?! Браум?! – переспросил командир.

— Бра… хээээ… Браууу… — В последний вздох глаза капитана раскрылись максимально широко и больше никогда сами не закроются. Грудная клетка успокоилась вместе с его пульсом. Смерть великодушно прекратила его мучения.

— Он мёртв, командир.

— Я вижу… По крайней мере, умер он достойно. – Бар развернулся и вышел из кабинета. Утёс вышел вместе с ним.

— Знаешь, — сказал Карат, — мне как то говорили, что как первый раз увидишь смерть, так потом легче будет… Херня это все. Каждый раз как первый.

Мою голову затопила омерзительная волна ощущения, что я мог…

— А ведь я мог его спасти.

— Как? – спросил Карат, — Если ты не обратил внимание, то у него перо из рёбер торчит.

— Я мог его телепортировать в штабной госпиталь и там бы его…

— Не мели чушь, Метла. Они бы все равно не успели ничего сделать. И потом… — Он оглянулся. – Если б ты это без приказа Бара сделал, он бы тебя тут и кончил. Тебе это надо?

— Разве мы здесь не за этим, Карат? Спасать чужие жизни даже ценой нашей собственной?

— Ох, Метла, философ хренов! Мы здесь, чтобы найти артефакт. И чтобы говноеды, которые его украли не разнесли половину Эквестрии. А этот парень помогал этим говноедам!

— Как его зовут?

— Чего?

— Как зовут этого парня? Мы ж так и не узнали его имени.

— Я… Без понятия, Метла. Может на посту, кто знает. Все, хорош, подбери сопли и засунь их обратно в ноздри. И будем честны, брат, это далеко не первая смерть в твоей жизни.

— Знаю, но как ты сказал, — я закрыл глаза мёртвому капитану, — легче от этого не становится.

Вот почему я ненавижу эту работу. Здесь ты не только убиваешь, но и спасаешь только с разрешения. Клянусь принцессой, скоро я уйду из этой вонючей конторы. Чтоб никто больше не погиб от моих копыт. Хватит с меня. Я вышел вместе с Каратом из кабинета. Командир, стоя у разбитого окна, говорил с кем то по Кольчуге. Как же я его сейчас ненавижу.

— Так точно, Кондор. До связи. – он повернулся к нам, тяжело вздохнул и продолжил, – Что ж, наши дела стали ещё хуже, джентльмены. Оба свидетелей зажмурены. Сейчас единственная зацепка это какой то Браум. Есть варианты, кто это может быть? Или что?... – Мы молча переглянулись. – Понятно, спросим у нашего лейтенанта. Так, сейчас отправляем труп в штаб и ищем лейтенанта. Карат, жмур на тебе. Справишься?

— Так точно.

— Отлично. Ждём тебя внизу.

Карат ушёл в кабинет, а я, Бар и Утёс спустились на первый этаж. Мы спросили у солдат на посту, кто такой Браум, но никто ничего не знал. Поэтому нам оставалось лишь ждать лейтенанта. Мы с Баром и Утесом сидели в комнате инструктажа, когда я заметил на краю рукава два параллельных пятисантиметровых разреза. Что и требовалось доказать, блин. Какая же хрень эти когти! Ну почему сразу все нормально сделать нельзя?! Я осмотрел когти… Хм, а что если их по прямой пустить? Чтоб клинки выходили вдоль ноги. Сами клинки перековать в прямую форму. Вместо ножен установить рельсу. Ну эту… направляющую на подшипниках. Неподвижную часть к ноге ремнями закрепить. На подвижную – установить клинок. Механизм открытия как в когтях – по движению копыта. Опустил его, оба клинка выходят параллельно ноге. Рукав цел – клинок работает. Неужели я первый кто до этого додумался?! Не забыть запатентовать.

Вдруг Карат, стоящий в тот момент у окна, увидел приближающуюся к посту фигуру ХолдХасла. Он смотрел в землю и выглядел крайне печально. Мы дождались пока лейтенант ступит на территорию поста. Бар отправил меня встречать его. Когда открыл дверь на пост и лейтенант увидел меня, казалось в тот момент его душа от страха обвила позвоночник.

— Пройдём, лейтенант. – Сказал я ему. Жеребец молча и смиренно прошёл за мной в комнату инструктажа. Бар, стоя лицом к меловой доске, заговорил:

— И снова здравствуй, лейтенант. Долго же тебя ждать пришлось.

— Не знал, что вы все ещё здесь.

— Обстоятельства так сложились, приятель. Скажи мне, будь добр: слово «Браум» тебе о чем-нибудь говорит?

— Эээ, да. Это имя. Имя дракона-торгаша. А при чем здесь он?

— При том, лейтенант, что нам надо с ним побеседовать. Откуда ты его знаешь?

— Ну он нам привозит всякое на пост. Ну там фрукты, сувениры, одежду и прочее. Иногда мы у него что то заказывали и он привозил заказ… Но к посту ближе, чем на 30 метров он не подъезжает.

— Исчерпывающе. Когда он был здесь в последний раз и где его можно найти?

— В последний раз? По моему пару дней назад. Точно, два дня назад сюда приезжал. К нему ещё сам Блухоул вышел. А где найти? Так он в Боркане свою точку держит. На рынке.

— И ты знаешь, где она находится?

— Знаю. Я вам все расскажу. Только, господин Инквизитор, разрешите я останусь тут?

— Зачем?

— Чтобы командовать постом. Я следующий по званию после майора и капитана. – Бар молча смотрел на него, приподняв бровь. – И… если честно, я не готов к подобным мероприятиям, в которых вы требуете моего участия. Я обычный пограничник и…

— Ладно, ладно, лейтенант. Только не плачь, не будем мы тебя туда брать. Ты в принципе и так неплохо нам помог и я это запомню. Сейчас твоя задача показать на карте где логово этого дракона. Утёс, покажи ему карту города.

Глава 4. Логово дракона

Борканский рынок имеет форму солнца на рассвете: солнечным полукругом служит центральная площадь, лучами- треугольные торговые ряды и дороги между ними, а горизонтом- приморская дорога с набережной.

Наш отряд продвигался среди толпы по восточному лучу, держась на расстоянии и не привлекая внимания. Было где то два часа дня  и это пожалуй самый оживленный период торгов на рынке. Трудно вообразить себе более шумное и переполненное место. Аравийские жеребцы, запряженные в повозки, с трудом продвигались среди этой толпы и поэтому были лёгкими жертвами для воришек. Мимо одной такой повозки и пытался пройти командир. Но нахальный жеребенок, сидящий на телеге, прогнал его на местном наречии куда подальше. Не смотря на то, что это один из самых больших рынков Эквестрии у него не было строго «архитектурного дресскода». Поэтому торговые ряды состояли как из двух-трехэтажных кирпичных домов, так и торговых палаток или лавок.

Среди этого базарного волнообразного ландшафта строений командир обнаружил дом того торгаша-дракона.

-Внимание, Тигргруппэ, вижу цель. Слева через улицу двухэтажный дом из красного кирпича. Продолжаем движение.

Когда между нами и домом осталось метров десять, командир остановился у прилавка. Рассматривая одежду, Бар отдавал приказы:

-Вижу Дракона, первый этаж у прилавка. Задача: Я и Метла идём на контакт, Утес и Карат, караулите вход. Ни одна тварь не должна выйти. Готовность к штурму. Как поняли?

— Я-Метла. Понял, иду к тебе.

— Я- Утес. Принято.

— Я- Карат. Принято.

-Отлично, работаем.

Я подошёл к командиру. Тот перестал разглядывать одежду копытной работы. Смастерив беззаботный вид, вместе мы направились к чёрному дракону. Маневрируя среди прохожих, мы подошли вплотную к деревянному прилавку. Стоя полубоком к улице, чёрный как смоль дракон внимательно изучал какую-то книгу. Пухловатый ящер заметил нас, отложил книгу и заговорил:

— Мир тебе, брат! Извини, но мы закрыты. Продукты кончились, прикинь! Сам знаешь летом народу до фига, кушать всем охота. Сам еле успеваю закупиться. Так что если че, завтра заходи! Тантуни, суджук, дюрюм угощу! — Сказал торгаш с широкой улыбкой и лёгким акцентом.

-И тебе мир! Мы к тебе по другому поводу, брат. Мы из Борканского отделения Аравийской Шурты. У нас есть пара вопросов и если ты сейчас не занят, можешь пригласить нас в дом и мы побеседуем.

— Ээээ… — дракон смятенно оглянулся, — Ладно, брат, проходи. – Сказал он и откинул столешницу прилавка.

Мы прошли вглубь первого этажа здания. Почти всю левую стену закрывала настенная деревянная кухонная мебель. Также гриль-жаровня с дотлевающими углями. Справа столы с контейнерами под овощи и соусы. В левом дальнем углу однопролетная лестница на второй этаж. Под ней дверь- скорее всего чёрный выход. В правом углу стол с двумя стульями, на которые сели командир и дракон. Не смотря на базарный шум, мы легко услышали:

— Так, о чем разговор, начальник? — Сказал дракон, откинувшись на спинку стула.

— Такое дело, брат, мы разбираемся в одном происшествии. А точнее контрабанде на погранпосте в километре отсюда. Служивые с поста сказали, что ты частенько бываешь в тех краях.

— Есть такое, продолжай.

— Шикарно. Подскажи, когда ты там был в последний раз?

— Так… — Он почесал когтем голову. — В прошлую пятницу. Завозил донеры и жидкость от комаров.

-Хммм. Странно, но мне сказали, что тебя там встречал командир поста пару дней назад -  Сказал командир с недоумевающим видом.

Лицо дракона переменилось.

— Уууу, командир, хочешь сказать…

Вдруг на втором этаже раздался грохот падающей металлической посуды. Я и дракон резко вздернули голову кверху. Бар лишь взглянул вверх. Перевёл взгляд на собеседника:

-Что за шум там, брат? – спросил командир.

— Да это мой помощник криворукий, Дискорд его дери. Опять че то уронил! Он, это… Заготовки на завтра делает. Ну там: овощи нарезать, нож наточить, туда-сюда.

Командир и бровью не повёл.

— Ты начал говорить про пост.

— Да, да, я понятия не имею че наговорили эти шакалы, но видать, чтобы свою шкуру спасти они бочку на меня катят! Я без понятия, че там произошло, начальник. Но после наш разговор, гореть мне в Тартаре, если я хоть раз к ним еще пойду! – Шандарахнув кулаком по столу, проговорил дракон.

Пару секунд они смотрели друг на друга. Командир опустил взгляд от змеиных глаз и сменил выражение на более расслабленное.

— Чтож, я верю тебе, брат! Не принимай мои слова за оскорбление. Я делаю работу, сам понимаешь. — Командир встал из-за стола и дракон вместе с ним. — Премного благодарен за гостеприимство и…

Снова грохот на втором этаже.

— Да чтоб тебя! — глядя на потолок, сквозь зубы пробубнил ящер и посмотрел на Бара. Улыбнулся и помахал руками с жестом «Не бери в голову». – Ла проблем, начальник, все понимаю. Если рядом проходить будешь, заходи! Что хочешь из меню за мой счет! – расхохотавшись, сказал торгаш. Мы тоже улыбнулись и собрались уходить:

— Самди уррин те пара?*- на последок спросил командир на незнакомом языке.

*«Что сегодня в меню?»

Дракон удивился, но все же с трудом выговорил:

— Манора, дорра… шикора.

*«Красный, синий… зеленый»

Командир довольно кивнул. Повернулся в сторону выхода. Подал сигнал тревоги по Кольчуге. Почти у выхода рог командира засиял. Вспышка! Он телепортировался за спину дракона. Толчок — он рухнул на пол! Сверху его придавил я и почти перевёл на конвой. Но здоровенный ящер скинул меня. Рог Бара снова засиял. Но дракон схватил его за шею и швырнул в мою сторону. Ящер зашипел вверх. Вдруг грохот окна! Крик Карата на улице. В пасти дракона бурлило пламя. Он плюнул огненным шаром. Повсюду пламя, но огня я не чувствую. Карат успел сколдовать защитный купол над нами! Хорош! Утёс взмахом крыльев развеял огонь. И вдруг вижу это! Ядовито-зелёное пламя поглотило дракона. Через миг на его месте стояло существо с огромными глазами и чёрным словно омут телом. Оскалилось! Зашипело! Рвануло через дверь чёрного выхода. Я и командир выбежали вслед за ним. Оборотень в облике чёрного дракона бежал в сторону центральной площади.

— Бар, две твари со второго этажа скрылись! – доложил Карат.

— Хер с ними, надо поймать эту суку! Я и Метла гоним её к площади. Вы с Утесом отрезаете ей выход! Пошли!

Я и Бар погнали за оборотнем. Карат и Утёс — бежали по параллельному лучу рынка. Дракон бежал в паре метрах от нас. По пути опрокидывал телеги, торговые лавки. Торговцы возмущённо орали. Мы оббегали все завалы. Впереди виднелась центральная площадь рынка. Дракон бежал прямо через неё. Мы выбежали на площадь. Карат блокировал выход к северным лучами. Мы с Баром к восточным. Утёс перелетел площадь и перекрыл западные лучи.

-Берем эту тварь живой! – приказал командир.

 Дракон крутил головой в поиске выхода. Но бежать некуда! Мы были так близко, что я видел как бегали его испуганные глаза. Как вдруг. На весь рынок прозвенел колокол, означавший конец рабочего дня! На площадь стремительно пошла толпа покупателей со всех рядов. Ах ты ж! Оборотень сиганул через фонтан и почти затерялся в толпе.

-Ссука, держите его! — почти прокричал командир по кольчуге.

Мы рванули в толпу. Среди голов волнообразной массы аравийских пони резко выделялась угольная драконья чешуя. Пробиваясь через толпу, расталкивая прохожих, мы гнались за головой ящера. Но вдруг та растворилась в вспышке зелёного пламени. Оборотень исчез!

— Твою налево! Босс, он скрылся. Мы его тут никогда не найдём. – сказал Карат. Командир попытался найти взглядом оборотня, но понял что это бесполезно.

— От сссука. – прошипел Командир. Он обернулся. Вновь та же Улыбка. – Чччерт, это было хорошо, да! Почти поймали говноеда!

— «Почти» не считается, командир. – сказал Карат. — Какой сейчас план?

— Так, ладно… Идём в дом торгаша, будем искать то, что не нашли они. И вообще все, что может пригодиться. — Мы развернулись в обратном направлении и вскоре стояли напротив дома хрен-знает-куда-пропавшего дракона-торгаша.

— Так парни, шмонаем дом. Карат и Метла – на второй этаж. Утес- гараж твой. Я на кухню. Что мы ищем? Ищите все, что поможет нам восстановить день передачи артефакта и вообще любую мелочь, что покажется полезной. Погнали.

Мы разошлись по комнатам и начали переворачивать все, что не успели перевернуть оборотни. На кой эти твари вообще сюда приходили? И куда делся реальный дракон? Судя по опыту его соучастников, лежит со вспоротым брюхом где-то в лесу и кормит собой местную фауну. А вот что Чейнджлинги тут забыли вопрос открытый: они вывернули всю хату наизнанку и не похоже, что знали, что искали. А может дракон ещё жив. Дал по тапкам, а оборотни гадали где его искать. Ладно. Около десяти минут мы организовывали из бардака полный срач, но ничего полезного не было найдено. Карат, увидев безысходность в моих глазах, понял, что конкретика в нашем мероприятии не помешает:

— Бар, слушай, давай немного сузим круг поиска. Просто это типа «найди то, не знаю что». — Словно голос подсознания прозвучал Карат в головах у всей группы.

— Ну, Карат, давай прикинем: в чьём доме мы находимся? — Отозвался командир

— Ну в доме дракона. Торгаша.

— Правильно. Что нужно торговцу для работы?

— Ну так товары, касса, тележка…

— Покупатели. – Подключился Утёс.

— Ага, а в нашем случае еще и офигенно хитрый нрав.- подключился я.

— Точно. И такой фрукт как наш по любому записывает каждую сделку в какой то журнал.

— Значит ищем журнал? — закончил мысль Карат.

— Браво, Карат. Когда спросят, скажешь сам догадался.

Поиски продолжились. Но уже через минуту Утёс обрушил медитативный процесс разгрома чужой собственности:

— Бар, смотри. Это не то, что мы ищем?

— Пре-вос-ходно! Мужики, дуйте в гараж, мы нашли то, что нужно. — Мы спустились в гараж и Бар продолжил. – Последняя запись два дня назад: «Первый блокпост. Передать ящик. Готово».

— Опа! Все таки он и вправду тут замешан! — закивал Карат

— Так и есть. – командир отодвинул книжку подальше от глаз. Словно старик без очков он разглядывал страницу. — Не, тут что то не так. Метла, на кухне на столе книга лежит, принеси её.

 Когда я вернулся Бар уже стоял в очках. Я передал ему книгу и он внимательно рассматривал содержимое. Перевернул пару листов в обоих журналах. Поднял голову, снял очки и сказал: «Там был кто то ещё».

— Не понял, командир, что значит «кто то ещё»? – спросил Карат с гримасой удивления, которая исказила лицо всех Инквизиторов. Кроме Утеса. Ему вообще по барабану.

— То и значит, Карат. Около каждой записи написано «Готово», но в некоторых почерк отличается. Особенно буквы «т» и «в». Такая же фигня в журнале продаж у прилавка, а это значит что?

Мы непонимающе переглянулись.

— Значит журнал заполнял не только дракон. – закатив глаза, ответил Утёс

— Спасибо, Утёс. И в день передачи артефакта наш неизвестный был там. Он пока наш единственный вариант.

— Понятно. Вот только где искать этого неизвестного? – Спросил я.

— Нам повезло, что наш ящер чрезвычайно педантичный засранец. Карат прочти, что написано на предпоследней странице журнала.

— Кхм. «Взять дочку Дезерт Синг на подработку. Готово. Дезерт Стар, улица ат-Т'аварикын, 4». Ха, как то слишком просто!

— Удача сопутствует смелым, Карат. Внимание, Тигргруппэ, выдвигаемся на захват цели. Протокол – ланцет, дистанция- четыре метра, готовность-две минуты.

Вечера в Боркане особенно живописны. Малиновый закат, солнечный диск цвета янтарного пламени, розовые холмы облаков, свежайший воздух пропитанный ароматом восточной выпечки, а волны неспокойного моря куют мостовую Борканского рынка. Среди гуляющих по мостовой семей и пар шел наш отряд. Пройдя за границу рынка Бар свернул через дорогу налево и продолжил движение вдоль стены домов. Мы последовали за ним, держа дистанцию. Стены домов, что начертили улицы, оделись в штукатурку одного из оттенков всего цветового спектра радуги: от цвета закаленного кирпича до небесного лазурита. Этот город справедливо назвать посольством красоты и оптимизма. Спустя 15 минут блуждания по былинному архитектурному лабиринту в восточном стиле мы прошли через арку, ведущую в небольшой квадратный двор. Его окружали двухэтажные оштукатуренные дома. Во двор смотрели несколько окон, три дверных проёма, а также арка в диагональном углу. Напротив нас в оранжевой стене стояла голубая деревянная дверь с цифрой «4» на ней. Рядом окно с открытыми ставнями и горящим внутри светом. Внутри кто то есть.

— Внимание, Тигргруппэ, это Бар, вхожу во двор. Все чисто. Голубая дверь с цифрой «4» на 12 часов. Задача: я и Метла идём на контакт, Утёс и Карат сторожите арки. О любом, кто войдёт и выйдет из двора доклад мне. Готовность к штурму. Возможно наши гнилоногие друзья здесь. Как поняли?

— Я — Карат, иду на позицию.

— Я — Утёс, принято.

— Я — Метла, принято, иду к тебе.

Карат и Утёс встали в арках. Я подошёл к командиру, стоящему у двери. Он кивнул и я постучал. Когда дверь открылась, в её проёме стояла высокая белая кобыла-единорог седло-аравийской породы с карими глазами и огненно рыжей гривой. Судя по фартуку на груди, она только что готовила ужин. Не успела кобыла открыть рта, как командир сказал:

— Доброго вечера, я капитан Сах'мун, а это лейтенант Микнасат'ун. Мы из Борканского отделения Аравийской шурты. Я имею честь говорить с Дезерт Синг? — Командир имел талант говорить вежливо и убедительно. Не смотря на то, что был ниже собеседницы ясно давал понять, кто тут хозяин положения.

— Эээ… Да, это я. Чем могу помочь?

— Нам нужно поговорить с вашей дочерью, Дезерт Стар. Мы расследуем одно дело и она потенциальный свидетель. Это займёт не больше десяти минут.

— Да, конечно. Но Стар сейчас нет дома к сожалению, а когда она вернётся не могу сказать, потому что сама не знаю. А, собственно, что за дело? — лицо Дезерт Синг очевидно выражало волнение вызванное не только визитом представителей силовых структур, но и скрываемой от них правдой. Мы обменялись с Баром понимающими взглядами и командир сказал кобыле:

— Чтож, весьма прескорбно. Капитан Хеклер.

Дезерт Синг посмотрела на меня и тут же оцепенела. Не отводя глаз, я сказал ей:

— Мы сотрудники местного университета. Пришли обсудить с вашей дочерью вариант направленного обучения и оформления стипендии. Где она сейчас?

— Она у себя в комнате на втором этаже. – словно в трансе ответила Синг.

— Кроме вас в доме ещё кто то есть?

— Нет.

— Превосходно. Вы можете продолжить готовить ужин.

— Хорошо. – Синг развернулась и отправилась на кухню готовить.

Когда она ушла, Бар сообщил по кольчуге:

— Внимание, мы заходим внутрь. Смотрите в оба.

Мы прошли дверной проем и оказались в центральном коридоре. Я закрыл дверь. Справа от входа была кухня. Там Дезерт Синг с пустым взглядом нарезала овощи. Убеждение сработало.

Это эффект от заклинания «Текст 266», он же «Убеждение»: Оно позволяет внушить пони что угодно на короткое время или узнать важную информацию. Да так внушить, что жертва не сможет соврать. Это практически гипноз, практически зомбирование, но все ж нет. А из за ограниченного влияния на мозг не попадает под запрет Филлидельфийской конвенции. Что самое прикольное: жертва заклинания даже не будет помнить о произошедшем спустя час. Во время применения текста необходимо соблюдать зрительный контакт с жертвой и не моргать, а чтобы все сработало, внушаемая ложь должна быть убедительной (более-менее).

Я проверил гостиную слева от входа. Чисто. Бар прошёл дальше по коридору и проверил ванную комнату справа под лестничным пролетом. Чисто. Далее по лестнице наверх. На площадке чисто. Я аккуратно открыл дверь комнаты справа от пролёта. Чисто. Ещё две комнаты на площадке слева. Сначала ближняя. Бар идёт за мной. Я аккуратно открыл дверь. Чисто. Бар хлопнул мне по плечу. Идём к дальней двери. Та же схема. Я приоткрыл дверь комнаты: на кровати по центру комнаты спит белая кобылка с рыжей гривой и хвостом. Вокруг чисто. Хотя чистой комнату язык не повернётся назвать. Я кивнул командиру. Он хлопнул мне по плечу и мы неслышно вошли в комнату. Срач подростковый обыкновенный. Я вспомнил себя в возрасте этой кобылки. Те самые времена в учебке, где если офицер наблюдал просто неправильно сложенные штаны, то через секунду они уже летели в окно на улицу, а солдат в одних трусах бежал за ними, слушая от офицера все эпитеты описывающее его бренное существование. Зато потом подобного никогда не повторялось. Бар скинул пыльную простыню с тканевого кресла. Стряхнул с него пыль. Уселся и принял пафосную позу, подперев копытом подбородок. Он моргнул и я начал расталкивать спящую красавицу:

— Дезерт Стар, подъем, вы должны ответить на наши вопросы!

Она вскочила! Судорожно оглядела незнакомцев. Вжалась в спинку кровати и боязно проговорила:

— Кто в-вы такие?! Что вам надо?! Что с моей мамой?!

— Капитан, кто так будит девушку!? Вы же её до смерти напугали! – Командир изобразил возмущение. — Покорно прошу простить моего коллегу, мисс Стар, он был крайне груб. Я капитан Сах'мун, а это лейтенант Микнасат'ун. Мы из Аравийской шурты. Ваша мать в порядке, она на кухне и не против чтобы мы с вами поговорили.

— Какого черта?! О чем поговорили?! Я ничего не сделала плохого!- почти прокричала кобылица.

— Не нужно так шуметь, мисс Стар. И вас пока ни в чем не обвиняют. Скажите, пожалуйста, знаете ли вы Браума? Нам известно, что вы с ним работали.

— Браум? Ну я с ним… Нет, он что то натворил? Я без мамы ничего говорить не буду!- словно опомнилась Дезерт Стар.

— В её присутствии нет необходимости. Смотрите какая ситуация, мисс Стар: вы одна из нескольких знакомых Браума и мы знаем, что вы недавно с ним виделись. Расскажите, что произошло во время вашей последней встречи и мы исчезнем. Как луна на рассвете! А этой беседы никогда не было. – поэтично заключил Бар.

— Я не хочу ничего говорить! И плохого я ничего не сделала! Я хочу видеть маму! Чтоб знать, что она цела! Мам! МАААМ!- Начала кричать перепуганная Дезерт Синг

— Командир, у нас мало времени. – сказал я, видя, что диалог заходит в тупик.

— Да знаю я… Харош орать! – Рявкнул Бар на кобылку. — Тогда поступим по другому. Давай, Метла, чтоб все по тихому было.

— Понял. – мой рог засветился, вспыхнул. И словно мутной волной, по комнате прокатилась полупрозрачная магическая стена. Она осела на потолке, полу и стенах помещения. Заклинание «Текст 140», также известный как «Вакуумная ловушка» — часто используется Инквизицией для допроса на местах. При использовании «Ловушки» образуется звуконепроницаемый купол, который сам определяет границы помещения и «оседает» на них. Внутри купола можно предаваться всем прелестям допроса с пристрастием и никто кроме участвующих персон не услышит эмоционального эффекта от нехирургического вмешательства в опорно-двигательный аппарат жертвы. Иначе говоря крик от ломающихся костей и вырванных зубов не выйдет за границы купола «Текста 140».

— Что это такое!? Отпустите меня, пожалуйста! Я же ничего плохого не сделала! – осознав свою беспомощность, молодая кобыла начала умолять.

— Вам нечего бояться, мисс Стар, — Бар встал с кресла и подошёл к кровати, – нам нужна лишь информация. – Рог командира засветился, а Дезерт Стар, смотря ему в глаза, оцепенела. «Убеждение» работает.

— Знаешь ли ты дракона по имени Браум? Мы его друзья и хотим его найти. – С максимальной концентрацией спросил Браунинг.

— Да. – ответила Стар.

— Когда и где ты видела его в последний раз?

— Два дня назад вечером мы перевозили через границу большой ящик.

— Что было дальше?

— Я сидела в телеге Браума. Недалеко от… дома охраны границы к нам присоединились двое пони. Мы переехали через мост. Потом свернули вправо и через минут 8 остановились. Я смотрела через щелку в телеге. Один из пони свистнул и откуда то вдруг вышел чейнджлинг. Затем ещё один. И ещё один с другой стороны.

— Как они выглядели?- поинтересовался Бар.

— Было темно, но их огромные голубые глаза я сразу увидела. Один был как будто больше остальных, но все одинаково тёмного цвета.

— Это наши друзья с рынка? – спросил я. Но Бар не отводя взгляда от Дезерт Стар махнул на меня копытом, будто говоря «Заткнись нахрен!».

— Продолжай. – спокойно сказал командир кобыле.

— Браум откинул штору тента телеги, схватился за ящик и сказал мне спрятаться. Я нырнула под его спальный мешок и замерла. Он стащил ящик с телеги. Заскрипела деревянная крышка. Двое пони заговорили с оборотнями. Потом оборотни поговорили между собой. Когда они закончили, мы вернулись той же дорогой обратно и Браум довёз меня до дома.

— Ты помнишь их разговоры?- спросил командир, жестом приказав мне записывать.

— Да. Двое пони и оборотни говорили о сделке и деньгах. А потом сами оборотни говорили очень странно. Что то вроде: «Бармалей и Омут шепчут Орлу: Кладём брусчатку в Саркафаре. Луна уснёт 4 раза и проснётся 46 раз. Перед выходом гаси свет». Погодите, а зачем вам это, если вы ищите Браума?- спросила кобылица, будто начала что то понимать.

Я сообщил, что все записал и Бар, не отводя глаз, сказал:

— Мы лишь твой сон, который ты забудешь. Спать. – После этих слов глаза кобылки медленно закрылись и она рухнула на постель. Бар встал и проморгался. Обвел взглядом комнату и остановился на мне:

— Это было круто, босс. – сказал я. – В гляделки с вами лучше не играть.

— Так и есть. Ты мне лучше скажи, все записал?

— Так точно, вот. – я передал ему листок.

— Неплохо. Да, эти ребята тоже шифруются, мама не горюй. Зови парней, выдвигаемся на штаб-квартиру.

Мы покинули дом, встретились с остальными и ушли со двора через вторую арку. Словно никогда нас тут и не было. Вышли на одну из главных улиц города. Держа дистанцию, мы продвигались среди редкого потока гуляющих жителей Боркана. Жеребцы, запряженные в повозки, после рабочего дня ехали домой по дороге. Пешеходы гуляли вдоль стены из кафе и чайных. Солнце медленно тонет в горизонте, но сумерек ещё нет. Они притаились где то. Ползли по барханам, по морю, по скалам все ближе и ближе к городу. Поэтому фонарщики уже начинали зажигать свечи уличных фонарей. Ведь те, будто запряженные сгустки огня, сражались с надвигающейся тьмой.

Спустя двадцать минут ходьбы, мы стояли напротив непримечательного трехэтажного дома. Внутри наша временная конспиративная квартира. Бар поздоровался с хозяйкой дома и представил нас как старых друзей. Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Вошли в комнату и закрыли за собой дверь с номером 8 на ней.

Спустя 10 минут мы: я, Карат и Утёс сидели втроём за столом. Командир стоял рядом с окном и наблюдал сквозь щель в решетчатых ставнях оживленные вечерние улицы Боркана. Перед каждым из нас был лист с коротким зашифрованным текстом, над которым мы ломали голову:

— Да не, смотри: Луна — это их командир. Ну, позывной. Да знаю, что мужеложский, ну а ты как думал у этих гнилоногих!? Охохо! А «уснёт четыре раза»… Да хрен знает, если честно! Если уж у Бара идей нет, то я вообще молчу. — Пытался донести Карат мне.

— Карат, я тебе что сделаю?! Это ж не символьный шифр, а смысловой. Тут как иголку в стоге сена искать! Ни кода, ни алфавита, ни хрена! – отбросив свою манеру говорить красиво, выпалил я.

-  Так оно по идее и проще должно быть. Символьный шифр только с алфавитом и узнаешь, а тут просто прикинуть надо. Ну вот погляди: «Перед уходом гаси свет». Это сто пудов значит гасить свидетелей. Дракона порешили, начальника заставы и начальника караула тоже порешили. К тому же они должны были обговорить время и место встречи.

— Не отрицаю. Но только где его взя…

— Саркафар это место. – сказал Утёс. Ого! А я уж и не надеялся, что он подключится. – Я посмотрел по картам: Саркафар это деревня не далеко от Боркана. В часе ходьбы.

— Господин ма… кхм, рад что вы с нами, Утёс! – оживился Карат.

Пегас провел языком по зубам и цокнул.

— Я и не уходил.

— Ну ладно. Допустим Саркафар это место. А с Луной то че делать?! Уснёт 4 раза и проснётся 46. Это же бред какой то. Надо было все таки догнать того упыря, командир. Он бы в пару раз нам задачу облегчил…

— Держи карман шире, Карат. Но если б ты еще болтал поменьше, глядишь, и соображать было бы проще. – Повернув голову, с улыбкой сказал командир. Карат затараторил еще активнее. Через мгновение улыбка стерлась с лица командира. Он отошел от стены и сел за стол.

— Что ты сейчас сказал, Карат? Нет, не про сестру Метлы. До этого. «В пару раз облегчил»? А ну-ка. — Бар пододвинул к себе листок. -«Луна уснёт 4 раза и проснётся 46 раз». Во первых, вряд ли Луна— это позывной. Я думаю, что это время суток. Точнее, вторая половина дня. Почему? Потому что Луна светит, блин, ночью. Далее, 4 и 46. Звучит странно, но их кое что объединяет. Если их поделить на два, то получится 2 и 23. Предположим это или часы, или дни. Сколько прошло дней с момента нападения? Правильно два. Это раз. А 23 очень похоже на часы. Это два. Есть у кого предложения лучше?... Значит, будем отталкиваться от этого. — Залпом проговорил Бар. – Что нам ещё известно?

— «Перед выходом гаси свет» — означает убрать свидетелей. Тут, думаю, без сомнений. – Предложил Карат.

— Саркафар это населённый пункт. Похоже на место встречи. – Сказал Утёс.

— «Бармалей и Омут шепчут Орлу» — это точно позывные. Бармалеем и Омутом могли назваться только упыри, а вот кто Орел- без понятия.

— Мы это выясним, Метла. Что по «Брусчатке», Утёс?

— Без понятия, Бар. Если есть время и приблизительно место, то «Брусчатка» — это конкретная точка. – сказал Утёс.

— Понятно. Что мы имеем в общем? — Спросил командир, на что Карат озвучил расшифрованный текст: «Бармалей и Омут докладывают Орлу: встречаемся в Саркафаре через два дня в 11 часов вечера. Убить свидетелей». Бар одобрительно кивнул, хотел уже что то сказать, но я его опередил:

— Командир, если в 11 часов вечера, то у нас полчаса до их встречи. Надо выходить сейчас.

— Согласен, Метла. Накроем их на месте. Что?... Конечно это засада! У тебя были какие то сомнения?! Именно поэтому мы предупредим Кондора. Внимание, Тигргруппэ: Выдвигаемся на захват цели. Протокол — Клещи. Готовность- пять минут.

Саркафар расположился словно оазис вокруг небольшого водоёма посреди пустыни. Его архитектура представлена одно- или двухэтажными глиняными домами и редкими, но высокими пальмами среди них. Вечером, когда палящее солнце уступает место холодной луне, что своими ветрами сдувает расплавляющую дневную жару, миллиарды звезд на куполе ночного неба озаряют песчаные горы аравийской пустыни.

Мы телепортировались за полкилометра до предполагаемого места засады. Лёгким галопом добежали до пункта назначения. Следы наших копыт меньше, чем за минуту засыпал гонимый ветром песок. Стоит ли говорить, что для отряда Инквизиторов пробежать 500 метров по пересечённой местности в обмундировании за пару минут всё равно что по парку прогуляться. Хех, вот марш-бросок от академии до полигона, где можно умереть и воскреснуть по два раза действительно весёлый аттракцион, а это так… Прогулка!

Итак, мы на месте. За этим барханом стоит Саркафар. Бар отправил Утеса на разведку. Прошло не больше трёх минут как пегас еле слышно приземлился на месте взлета и доложил:

— Все тихо. На улицах ни души. В город ведут три дороги: одна от Боркана, вторая на Запад в столицу, третья на Восток в сторону границы.

— Ни души говоришь? Но свидание у наших друзей с минуту на минуту. – задумался командир.

— Я, кажись, понял: все дороги выложены камнем, кроме той, что ведёт к побережью. На ней ремонт ведётся и камень только начали класть. Помнишь, что в сообщении было?

— «Кладём брусчатку в Саркафаре».

— Так точно. Там ещё палатки строительные. Чем не место встречи?

— Исчерпывающе. Так, Тигргруппэ, начинаем работать с этого места, дистанция: один метр.

Мы обошли бархан. Через три минуты ходьбы уперлись в большой камень. Дорога за этим камнем. Палатка дорожников у его подножья. Мы разделились на пары. Обошли скалу с двух сторон, чтобы взять палатку в клещи. Странно, что у входа не было охраны. И ещё странней, что не было слышно разговоров. Но то, что оказалось внутри…

— На три штурмуем палатку – Приказал Бар шёпотом.

… заставило удивиться…

— Раз. Два.

… даже опытных ветеранов Инквизиции.

— Три!

Мы ворвались в палатку с когтями наголо! Но было уже поздно. На полу лежали трупы трех оборотней. Стены забрызганы ядовито-зелёной кровью. В углу разбитый ящик с окровавленным оборотнем внутри.

— Огнепердящая жопа Селестии! – присвистнул Карат

— Кондор, это Тигр один, мы нашли подозреваемых. Все готовые. Нас кто то опередил. — Сообщил Бар по Кольчуге.

— Принято, Тигр один. Осмотрите МП, доложите о грузе и обо всем, что найдёте.

— Есть. До связи. — Бар оглядел кровавую палатку. Выругался и отдал приказ. – Так, парни, осматриваем тут все, ищем улики. Кем бы они ни были, работают они грязно и вряд ли парятся о следах. Утёс, осмотри все снаружи. Карат твой выход.

— Или таким образом передали нам привет… — пробубнил Карат.

— Карат…

— Чтооо? Мы ж не единственные спецы в стране, да и на налет бандосов это не похоже. Ну то есть похоже, но охотятся они как правило за чем то явно ценным! Или как они могли узнать о месте встре…

— Да захлопнись ты уже!- выпалил командир.

— Ладно, ладно, молчу!

— Задачу усвоил?... Исполняй.

— Есть. Идём копаться в кишкааах!- еле слышно пропел Карат.

Мы осмотрели тела. Как и предполагалось, все жмурики.

— Что скажешь, Метла? – спросил Бар.

— Судя по консистенции крови, смерть наступила около часа назад. На груди у этого следы рубящих параллельных ран. Глубина 4-5 сантиметров. Все четверо убитых- подготовленные спецы.

— Один бы их так не смог уработать.

— Так точно. Также на стенах палатки нет разрывов. Значит убийцы вошли и вышли через один вход. Следовательно …

— Этих головорезов ждали?

— Возможно. А это что? Бар, разве не этот ящик мы ищем?

— Он самый. В нем пусто?... Конечно, в нем, нахрен, пусто.

— Я тут подумал, может их покупатели порешили и артефакт забрали?

— Я тоже об этом подумал и... Карат, ты че творишь?

Карат стоял и разглядывал ногу, покатывая ту с боку на бок.

— Господа, а вы никогда не думали, как они ходят с такими дырками в ногах? Как они их не ломают? А я вам скажу! – Карат пнул отрубленную ногу оборотня. Та с глухим звуком прокатилась по деревянному полу. – Сплошная кость. Черт, у меня появилась теория!

— Начинается. — промычал я.

— Короче, слышал как то, что есть такая болезнь, при которой все мышцы и связки превращаются в кости. Название не вспомню. Метла вон по любому знает. Следи за мыслью, у этих тварей есть Королева и у неё эта самая болячка. А так как они все её детишки, то болезнь передалась всему рою! А что с дырками? Объясняю: у них в улье есть паразиты на подобие короедов. И эти мелкие ублюдки забиваются в щели в костях оборотней и прогрызают насквозь отверстия!

Бар многозначительно промолчал.

— Да, Карат, я знаю эту болезнь: называется фибродисплазия. И её я ещё могу понять. Но как твой воспаленный больной фантазией мозг додумался до жуков?

— А чего не так то? Ты же знаешь сколько клещей, пиявок и прочей нечисти сосут кровь у живых существ! Так и у гнилоногих могут быть свои паразиты. А знаешь, давай забьемся! Забьемся, что моя теория верна.

— Ну и как ты это проверишь, гений?

— В следующий раз, когда поймаем языка, то прежде, чем загасить, спросим про дырки в ногах.

— Ага, то есть мы буквально выбиваем из него все дерьмо и тут ты такой: бро, поясни за дырки!

— Мысли прочитал. А ещё чтоб он пояснил за эти пятна. – Указал копытом на пол.

— Какие пятна?

— Вот эти пятна. – Карат зажег искру на роге и осветил пол. На нем были багровые брызги. На фоне деревянного пола их почти не было видно. Карат попросил у меня пузырек с окисью водорода, капнул на пятно, оно запенилось, зашипело и теперь его точно видно.

— Интересно. – Бар подошёл ближе. – Молодец, Карат.

— Служу Эквестрии, командир.

— Это не кровь оборотней. — Предположил я. – Кого то другого…

Между полотнами входа в палатку просунулась голова Утёса.

— Бар, посмотри-ка.

Когда Бар вышел из палатки, я и Карат вышли за ним. На вопрос Бара, что он должен увидеть, Утёс указал на след на мокром песке. Отпечаток ноги не мог принадлежать никому, кроме одной очень заносчивой расы…

— Пречернейший сракотан Дискорда! – изумился Карат.

Бар пригнулся к следу. Поднял голову с удивлением в глазах. И улыбкой на губах. Черт, меня его реакции уже настораживают.

— Кондор, это Тигр один. – Заговорил Бар. — Мы нашли следы новых подозреваемых, готов передать картинку.

— Принято, Тигр один. Готовность десять секунд. – Рог командира обволокла белая аура, а глаза сосредоточены на следе.

— Тигр один, связь установлена.

— Вы видите след, Кондор?

— Так точно. Очень интересно… Мы зафиксировали картинку, можете прервать показ. — Рог Бара погас и связь поддерживалась только с помощью Кольчуги. – Внимание, Тигр один, на связь выходит Феникс.

Спустя десять секунд молчания, твёрдый мужской голос в Кольчуге сменил величественный женский.

— Тигр один, это Феникс, приветствую вас. Как слышно?

— Приветствую, Феникс, слышу громко и чётко.

— Превосходно. Что с артефактом?

— Отсутствует. Но мы уже примерно знаем, кто это сделал. Вот только, что они тут делают?

— Да, я видела следы. Скорее всего это наши друзья из Гриффонстоуна.

— Гриффонстоуна? Если это не наёмники, то только Королевские когти.

— Возможно вы правы. В любом случае, единственное место, откуда они могли прийти — это посольство Гриффонстоуна в Аль Альвади. Начните поиски оттуда.

— Сколько нужно времени на официальный запрос о сотрудничестве?

— Охх… Минимум два дня.

— Исчерпывающе. Тогда разрешите отработать в заслоне?

— Пожалуй другого выхода у нас нет.

— Так точно, Феникс. При таком раскладе нам понадобится ещё время.

— Я смогу выиграть ещё трое суток. Даю вам карт-бланш на все ресурсы и необходимое подкрепление.

— Вас понял, Феникс, благодарю! Но нам хватит и двух.

— Я и не сомневалась, Тигр один. Рассчитываю на вас.

— Мы не подведём!

Голос в Кольчуге снова сменился на мужской:

— Тигр один, это Кондор, новая задача: в составе заслона проникнуть в Альвадское посольство Гриффинстоуна и выяснить их причастность к этой заварухе. Сколько вам необходимо подкрепления?

— Надо по минимуму, чтобы шумиху не поднять. Четверо будет достаточно.

— Хорошо. Подкрепление из четырёх Инквизиторов и необходимое оборудование будет отправлено на конспиративную квартиру номер два. Пароль: В Кантерлоте гаснет свет. Ответ: На улице разбитых фонарей. Время на выполнение задачи: 48 часов. Трупы оборотней отправляйте сюда. Сделайте все красиво, парни, без шума и крови.

— Есть. Конец связи.

Бар закончил переговоры со штабом. Когда обернулся весь отряд стоял перед ним.

— Ну что там, командир?- озвучил общий вопрос Карат.

— В общем, походу это дело Когтей Гриффинстоуна.

— Погоди, ты говоришь про Королевских когтей? Грифоньих спецов?

— Да, Карат, я про них. Кондор новую задачу поставил: проникаем заслоном в посольство пернатых и узнаем об их причастности в этой хреноверти. Вошли и вышли, быстро и чисто.

— Офигеть! В посольство!? Черт, если что то пойдёт не так, это ж сразу международный скандал!

— Если будешь делать, что я скажу, то все пойдёт по плану.

— Посольство в столице, а до неё далековато. – уточнил Утёс.

— Короче, Инквизиторы, на задачу дано 48 часов. За её выполнением наблюдает сам Феникс. Сейчас отправляем жмуров в мертвецкую и выдвигаемся в столицу… Да, Карат, телепортом. Добираемся до штаб-квартиры, располагаемся, составляем план операции. Ещё нам отправили подкрепление и железо.

— Намечается охота на орла! Сделаю себе пепельницу из грифоньего клюва. Шуткую. Без убийств, помню. — сострил Карат.

Я и Карат отправили трупы в штаб и вернулись обратно.

— Так, Метла, помоги мне.- Я подошёл к командиру, чтобы перенаправить свою магию в его рог. Телепортация на большие расстояния требовала много энергии. Луч фиолетовой магии из моего рога выстрелил в рог Бара. Тот заискрился ярчайшим голубым блеском. – И Карат, заткнись на…

Хлопок. Отряд испарился во вспышке и только песок и ветер были тому свидетели.

Глава 5. Охота на орла

Почти полночь. Луна в своём зените. Бесконечно чёрная небесная гладь усеяна блёстками звёзд. Они словно маленькие фонарики, рассеивают непроглядную космическую тьму. Морские волны, врезаются в прибрежные скалы и могучие стены столицы Седловской Аравии, великого города Аль Альвади. Этот непреклонный бастион многие века стоит и растёт в своём могуществе и величии, по ныне являясь крупнейшим в стране. Ночью основная часть города спит и лишь некоторые дома все также наблюдают за улицей своими горящими глазами-окнами.

 В переулке жилого района крепости моргнула вспышка магии. Тишина. Лишь ветер блуждает среди строений и улиц. Заскрипел песок под копытами. Мы осмотрелись. Установили свое точное положение: район возле северо-западной сторожевой башни. До конспиративной квартиры тут минутная рысь. Утес установил маршрут, Браунинг отдал приказ выдвигаться. Мы шли друг за другом среди двух-, трехэтажных оштукатуренных домов. Несмотря на ночное время, Луна, верный покровитель Инквизиторов, освещала нам путь. Через пару минут мы уперлись в каменную мостовую столичной реки Серпантин. Она будто огромная артерия, пролегала сквозь столицу прямо через ее сердце – Кала' Ульхакими- Замок Правителя. Сверились с картой. Справа находится Г-образный трехэтажный дом с оштукатуренным песочным фасадом. Во двор вела арка. Посреди двора журчал маленький фонтан. Вдоль стен стояли пара скамеек, мешки и свернутые ковры. Полотнища ткани натянутые над двориком в самый жаркий день создавали прохладную тень. На стенах дома выросли деревянные пристроенные балкончики. Окна на них, как и все в доме, были закрыты деревянными ставнями. Единственная пара окон с горящим светом внутри была на втором этаже. Вдруг из деревянной входной двери вышел жеребец земнопони песчаного цвета с чёрной короткостриженой гривой и бакенбардами. При виде нас он остановился. Спустя секунду сел на ступеньках крыльца и закурил. Бар подошёл к неизвестному:

— Доброй ночи, друг.

— И тебе доброй. – Незнакомец выдохнул дым вбок. — Но в этих краях правильно говорить «Мир тебе», а я бы тебе ответил «И тебе Мир, добрый пони».

— Хм, да, ты прав. Мир тебе!

— И тебе Мир, друг. Чем могу помочь? Отчего не спите в столь поздний час?

— Потому что в Кантерлоте гаснет свет.

— На улице разбитых фонарей. Полковник Браунинг?

— Он самый.

— Рад вас видеть. Я капитан Томпсон, позывной: Топаз. – Жеребец встал, потушил сигарету и отдал воинское приветствие.

— Взаимно, Топаз. Остальные в доме?

— Так точно, пойдёмте внутрь. Где это видано, чтоб гости на улице стояли?! – Томпсон открыл входную дверь.

— Мы все тут гости, капитан.  – подметил Бар.

— Хех, так то оно так, но мы все равно поставили чайник для вас.

— А вот это очень кстати! – воодушевился Карат.

Мы поднялись по деревянной скрипучей лестнице на второй этаж и подошли к нужной двери. Свет пробивался из щелей по краям деревянной двери, но за ней была тишина. Капитан Томпсон сделал один длинный, два коротких и один длинный стук. Заерзал дверной замок. Дверь открыл жеребец в возрасте с шерстью светло коричневого цвета и серыми короткостриженой гривой и усами.

— Полковник Браунинг, это Полковник Ремингтон, позывной:…

— Позывной: Доцент. Знаем мы таких. – Прервал Топаза Бар. — Ну здорова, полковник! Что, начальство не даёт спокойной жизни в учебке?

— Ну мне как сказали, чью жопу прикрыть надо, так я тут как тут. – Улыбнулся Ремингтон и потянул копыто.

— Ха, если б штаб сказал кого пришлют, я бы попросил кого то другого! – Бар крепко пожал копыто и приобнял старого друга.

— А вот это ща обидно было. – Доцент скорчил недовольную мину.

— Шучу. Я же помню мы друг друга из всякого дерьма вытаскивали. Ну ты как, в дом то пригласишь? Или так и будем у порога стоять?

— В натуре, милости просим! – Доцент уступил дорогу и мы прошли в прямоугольную гостиную. На стене в торце справа были два небольших окна во двор. Под ними большой диван с пледами и подушками. Слева от входа кухня отделенная аркой тюдор. В правом переднем углу гостиной дверь. На полу расстелен ковёр, а по середине комнаты стол с картами на нем. Было видно по не распакованным ящикам , что Инквизиторы заехали в квартиру недавно и ещё не успели полностью расположиться. Помимо Ремингтона и Томпсона в помещении стояли ещё двое. Сизый жеребец с зачесанной вправо белой гривой. И низкорослый светло-серого цвета аравийский жеребец с короткой черной бородой и гривой. Доцент продолжил:

— Так мужики, знакомьтесь: это капитан Энфилд, позывной: Сухой, наш лекарь, а тот бородатый воин — капитан Джамбия, позывной: Дядя. Наш переводчик и местный проводник. Ну с Томпсоном вы уже познакомились.

Браунинг представил нас пополнению и все обменялись копытопожатиями.

-В общем, мы пока сами не раскинулись ещё, — продолжил Доцент, — но свой хабар можете на тот диван сложить. Вон там кухня, за той дверью спальня с двуспальной кроватью. Потом решим, кто с кем койку делить будет… Только давайте не все сразу. Вон в том углу спальные мешки, каждому по штуке… Да, да, эти самые. Планерку начнём через 15 минут. После неё будет пара часов покипеть. А пока располагайтесь.

Мы сняли с себя седельные сумки, сложили на диван и разошлись по квартире для знакомства с новыми братьями по оружию. Все старики собрались на кухне. Карат болтал с Топазом. Сухой ушёл в комнату. Ладно, о чем там старики говорят? Я встал в стола в центре и совершенно случайно услышал их разговор.

— Как жизнь, Рем? Как сам? Давно тебя не было видно. – Спросил Бар.

— Ну я как и любой военный кручусь на конце концов. Прикинь, целый год из академии не выходил! Уже переживал, что заочно списали в утиль.

— И все таки как так получилось, что ты сейчас здесь?

— Бар, я уже тысячу лет никого не убивал! Я ж так с ума сойду! А тут такая возможность, емае! Эти суки меня ещё отговаривали! Но я через Кольта своего добился. И, вуаля, я уже тут!

— Ты на пенсию вообще не собираешься что ли?

— Какую пенсию, Бар?! Пока рог стоит и член колдует никуда не уйду!

— Ну и на кой оно тебе?

— Чтоб внуки дедом гордились! Чтоб однажды, я сидел дома на веранде с папиросой в зубах и ко мне подбежал внук и спросил, а кем мы с его батей работали. Я бы и рассказал! Чтоб он тоже понял, что это лучшая работа в мире. Чтоб он понял, что мы делаем плохие вещи, но делаем их красиво!

— Кто бы сомневался, больной ты жадный до крови неуравновешенный маньяк!

— Ну почему сразу маньяк то? Я просто люблю свою работу!

М-да. Не знаю радоваться или нет такому пополнению. О, Сухой вышел. Я подошёл к нему:

— Ещё раз приветствую, капитан, могу я чем то…

— Да харош тебе! Зови меня Сухой, ну или Энфилд на крайняк. Мы ж с тобой одного звания.

— Ха, как скажешь, Сухой. Так я могу чем то помочь?

— Ну не знаю. Ты в карты могешь?

— Игральные или географические? За первые у нас больше Карат отвечает, а за вторые – Утёс.

— Окей, а ты за что?

— Чтож. За то, чтобы мои сослуживцы не вытекли вместе с кровью из очередной раны.

— Так это ты лекарь? А я думал кто из вас двоих с Каратом. Чтож если твои ещё живы, значит и я могу на тебя рассчитывать. – Сухой оперся на локоть.

— Конечно я не всемогущий, но что могу, я делаю. И делаю хорошо.

Сухой взглядом смерил меня.

— Верю на слово! Я так то тоже курсы медицинской помощи оканчивал. Пару раз пригождалось.

— Неплохо. Надеюсь в этот раз они не пригодятся.

— Чем Дискорд не шутит! — Энфилд вернулся к раскладыванию вещей. Повисла короткая пауза.

— Кстати, что за позывной у тебя такой странный: Сухой?

— Да уж. С этим прикольный случай связан. Рассказать?... Короче, когда только в часть с Томпсоном прибыли, попали на днюху к комоду. Ну к командиру отделения. Заходим в палатку, а там все уже готовые! Напитков всем хватило! А я алкоголь не переношу вообще. Мне предлагали монеты, умоляли на иконе Селестии, угрожали распятием, а я все на своём. Тогда меня комод и окрестил Сушняком. На весь вечер закрепилось, хотя я конечно был против. Зато когда на утро мёртвые стали оживать и вспоминать произошедшее, я им сказал, что мне позывной дали «Сухой». Всяко лучше, чем Сушняк. — Я широко улыбнулся. – Ты смотри, не разбазарь никому.

— Не разбазарю, не разбазарю!Погоди, ты говоришь с Томпсоном вместе поступили?

— Да, мы с этим засранцем знакомы еще с учебки. И кстати, его позывной тоже в ту ночь придумали. В общем, комод пытался позвать Томпсона по имени, да так наедренился, что язык уже не слушался. И начал он коверкать его имя: томас, тополь, топаз, ананас. Потом плюнул и назвал его «Ананас»! А Томпсон, мягко говоря, недоумевает, потому что не так он планировал родине служить. Ну а что поделать!? Так он до первого боевого и проходил Ананасом. Только после выяснилось, что «Ананас» неудобно произносить по Кольчуге, а комод как раз в отставку ушёл. Томпсон воспользовался моментом и поменял позывной на Топаз. Обычно так не делают, сам знаешь, но ему дали добро.

Я заржал и покачал головой.

– А я думал только у нас такой дурдом происходит!

— Да ну, а у тебя откуда позывной? «Метла». Мне аж любопытно.

— Ох, не люблю я это обсуждать.

— Да ладно тебе! Ну как бы, если не хочешь – упрашивать не стану.

— За этим прозвищем много крови пролито.

— Пф, сказал новость! У нас работа такая, брат, проливать кровь врагов, чтобы не лилась кровь наших родных.

— Да знаю я. — Пауза раздумья. — Ох ладно, Дискорд с тобой, в общем. Прежде чем в Инквизиторы попасть, я отучился три года в лекарской. Потом отчислился, потому что… Ну не моё это. Плана особо не было. Вот отец и отправил в армию, мол, хоть там что то получится. Попал в легионы и там мне дали позывной «Лекарь»: потому что в лекарке учился и с именем созвучно. А после академии её благородие, госпожа Удача показала мне свою огромную жирную задницу и на мой призыв пришлось начало Зебриканской войны. В первом же походе осаждали крепость полосатых. А эти сволочи везде магических ловушек понаставили. Да так, блин, качественно, что ещё на подходе четверть легиона полегло! А это, мягко говоря, многих вывело из себя! И как только до крепости добрались, мы им устроили кровавую баню. Я уж деталей не помню, все как в тумане было. Но после боя мне приписали 56 исполосованных полосатых. Потом пацаны дали мне новое прозвище: «Крепостная Метла». После этого боя меня заметили Инквизиторы и позвали к себе. С тех пор тут вожусь.

Сухой смотрел на меня в удивлении пару секунд:

— 56… За первый бой! Охренеть, блин! Дружище, ты не принимаешь душ, а ходишь в кровавые бани! Признаюсь, сначала тебя недооценил, но сейчас понял, что с тобой шутки плохи! – сказал Сухой. А я только посмеялся.

— Да расслабься ты! С тех пор ещё ни разу не было, чтоб я снова вышел из себя. Так, давай продолжим про позывные. Почему «Доцент»? Он в Академии преподаёт?

— А ты догадливый. Я особо не интересовался, но он довольно давно преподаёт. Так что наверно оттуда.

— Понял. А что с... Эээ, забыл: как того с бородой зовут?

— Джамбия. Для своих просто Дядя. Надёжный, но не особо разговорчивый. Один из самых старых действующих Инквизиторов. Почти всю жизнь проработал торговцем, но случился страшный случай. Очень. После него в Инквизицию пошёл. Позывной, как ты мог понять, как раз из за возраста.

— Понял, понял. А что за случай?

— Оххх, блин. Такого и врагу не пожелаешь. Какие то ублюдки убили всю его семью, когда его не было дома. Просто ограбление. Забрали все, что было ценно. И бесценно.

— Охренеть! — Я замолчал. Посмотрел на сероватого жеребца: тот стоял в компании Утеса, Бара и Доцента. Они что то обсуждали, а Джамбия кивал и даже улыбался. На первый взгляд и не скажешь, что с ним произошло нечто столь ужасное. Но я более чем уверен, что этот конь ничего не забыл и никого не простил. Сухой увидел мой взгляд и понял ход моих мыслей:

— Да уж. Сам иногда удивляюсь, как он смог это пережить. Я б врят ли смог… Так, ладно, Метла, ты вроде помочь хотел. Давай пока разгрузим остальную снарягу: вон тот ящик остался.

Через 10 минут по приказу Ремингтона инквизиторы собрались вокруг стола на центре гостиной с планами здания посольства и картами города.

— Так господа, — начал Ремингтон. – задача у нас как хуём сыграть на скрипке. Надо проскочить в грифонье посольство и узнать, куда эти шакалы дели наш артефакт . Сегодня понедельник, а значит мы будем работать во время самой движухи. Мы уже как то с Баром работали в толпе…

---

Сумерки. Луна с рисунком головы принцессы Ночи плавно заходит за черту горизонта. Лучи восходящего Солнца гасят звезды. Тишина. Оглушающая тишина, которую можно пить и никогда ею не напиться. Светает. Космический пурпур окрасился в розовые тона. Вот — вот из за горизонта выплывет огненный… Рассвет. Мглистые лучи восходящего солнца пронзают пустынную тишину. Горизонт тает под натиском света. Вместе с расцветающим восходом расцветает город Аль-Альвади: торговцы открывают свои лавки, работники фабрик и кузниц идут на свои рабочие места, а телеги, с запряженными в них жеребцами, заполоняют дороги города.

Замок Правителя защищали высокие крепостные стены, выстроенные в пятиугольник. Стены окружал искусственный ров, наполненный водой из реки Серпантин. Могучие ворота во внутренний замок города, выполненные из сруба голубой камеди и обрамленные резным золотым каркасом, открыты для гостей. Мимо КПП ворот проходят по тысяче жеребцов и кобыл в сутки. И этот день не был исключением. Среди копыт немалой толпы посетителей внутреннего замка промелькнули лапы грифона. Грузный обладатель этих лап не спеша пересёк линию ворот замка, вышел на тротуар одной из главных улиц города и через пять минут стоял у дверей любимого кафе. Приход нового посетителя ознаменовал звон дверного колокольчика. Никто из посетителей не обратил на это внимание, кроме бородатого бариста за стойкой. Грифон оценивающе взглянул на двух болтающих пони за столом у стены и подошёл к стойке.

— Мир тебе, Бахрам. Как начало рабочего дня? Не видел у тебя раньше туристов.

— И тебе Мир. Всё хорошо, слава Богу. Иногда заходят, тут же рядом замок. Сам как? Как семья?

— Тоже все отлично. Мне как обычно, друг. Спасибо! – Жеребец за стойкой кивнул и ушёл на кухню.

Грифон сел за столик, откинулся на спинку стула и начал рассматривать интерьер. Затем перевёл взгляд на двух посетителей кафе: жеребцы в белых кандурах и куфиях сидели напротив друг друга и болтали. Вдруг обзор закрыл бариста, который принёс приборы. Только он отошёл, как те двое уже стояли перед грифоном. Один из них сел за соседний стул. Второй перешёл за спину. Страх и возмущение исказили грифонье лицо. Резкий укол в бедро! Тяжёлое копыто незнакомца легло сзади на плечо.

— Что за!?

— Прежде, чем ты начнёшь кричать: это был яд цветка скорпиона. А это — незнакомец напротив повертел телекинезом в воздухе ампулу с жидкостью, – противоядие. Если его не выпить, то через четыре часа ты умрёшь от остановки дыхания или шока.

— Вы кто, коварный Аримаспи, такие?! Что вам надо?

— Кто мы такие – неважно, а вот что нам надо вопрос хороший. Поскольку ты первый советник посла Гриффинстоуна, ты сможешь провести нас в здание посольства как своих гостей. Как только мы окажемся в твоём кабинете мы, дадим тебе противоядие и разойдемся как в море корабли.

— Да никогда! Вы хоть знаете с кем…

— Боюсь у тебя нет выбора, друг. Думаешь мы случайно узнали, время и место, где ты окажешься? А если бесславная смерть в муках тебя не пугает, то подумай о своей семье. Ведь мы знаем, где и они сейчас находятся.

Глаза грифона округлились в шоковом ступоре. Словно удар по болевой точке. Мысли о ненависти к врагам и патриотизме сменились страшными картинками о смерти близких. Ком подступил у горлу. Будто утопленник ищущий веточку для спасения, советник искал помощи в глазах баристы. Но тот лишь флегматично вытирал полотенцем барную стойку. Он с ними заодно. Единорог-незнакомец с синими глазами наклонился над столом и мрачным басом спросил:

— Мы достигли взаимопонимания?

— Да.

— Блестяще, тогда проведи нас туда. И без глупостей, друг.

Компания вышла из кафе через чёрный ход. В проулке около выхода помимо деревянных бочек и пустых ящиков ничего не было. Впереди пересекались проулочные дороги. Свернув вправо или влево можно выйти на основные улицы города. Вдруг из за углов вышли ещё двое незнакомцев.

— Всё чисто. – доложил один из них.

— Шикарно. – сказал Бар и обернулся на грифона. Тот опешил. Сдал назад, но упёрся хвостом в грудь капитана Джамбии. На его плечо снова упало копыто бородатого Аравийского жеребца:

— Тииихо. – Прошипел бородач.

Командир поправил покосившуюся шапочку грифона.

– Ты же не думал, что мы пойдём с тобой через весь город?

Рог жеребца засиял. Бах! Двое инквизиторов и грифон исчезли. Бах! Они в проулке у стен посольства Гриффинстоуна. Из за стен оно походило на небольшую крепость. Бар и грифон спрятались за ящики в проулке. Джамбия, не спеша, вышел на тротуар улицы. Осмотрелся. Угол крепости посольства оброс строительными лесами. Наверху кипела стройка, внизу лежали кирпичи и бадьи с растворами. На дороге стоит крытая телега со стройматериалами. Рядом с ней стоят и болтают двое жеребцов. С одним из них Джамбия встретился взглядами. Кивнули друг другу.

— Они на месте. – доложил аравиец по Кольчуге.

— Хорошо. – ответил Бар и поднял грифона. – Мы твои гости, помнишь?

— Помню я, помню! – буркнул советник.

— Хорошо, чем быстрее ты нас проведёшь, тем скорее получишь противоядие.

Грифон вышел из переулка. Бар и Джамбия за ним. Жеребец у телеги с рыжими усами подмигнул инквизиторам. Джамбия моргнул в ответ. Трое подошли к кованым металлическим воротам. Караульный за ними узнал нашего пернатого.

— Господин советник, вы уже вернулись?

— Да, как видишь. Открывай ворота, не видишь я с гостями?!

— Да, конечно. – грифон-караульный открыл металлическую калитку рядом с воротами и впустил всех троих. — Сообщить о вас в…

— Не надо. Я сам сообщу.

Они вошли во двор посольства: каменная дорожка, ведущая к самому зданию, огибала небольшой фонтан по среди двора. Над фонтаном возвышался пьедестал с бронзовой статуей какого то грифоньего короля. На табличке под ним высечено: «Король Гровер IV». Почти весь двор закрывали тени от крон Анчаров. На ветках некоторых из них сидели грифоны. Советник, командир и Дядя обогнули фонтан и дошли до главных дверей в посольство. Грифон дважды постучал ручкой-молотком в форме кольца в пасти мантикоры. В двери открылось окошко, из которого выглянули два орлиных глаза.

— Что смотришь? Открывай! – Приказал советник. – Это мои гости.

Грифон за дверью оглядел двоих пони. Закрыл окошко и открыл дверь. Трое вошли в просторный вестибюль с деревянными полами, высокими потолками и люстрами на них. Напротив входа была трех-маршевая Т-образная лестница на второй этаж. В стене над площадкой лестницы напротив входа было огромное круглое витражное окно, свет из которого освещал весь зал. По всему зданию то тут, то там ходили пернатые. Слева от входа стойка посетителей, к которой потянулась короткая очередь. Советник и его гости взошли по лестнице на второй этаж, свернули направо в коридор и остановились у двери в кабинет. Грифон достал из пиджака трясущимися руками ключи и кое как открыл дверь. Все вошли внутрь и закрыли дверь.

— Я выполнил свою часть. Где противоядие?! – раздраженно спросил советник.

— Погоди, сначала ты скажешь мне, где здесь туалет.

— Ты издеваешься?! Какой к черту… Вам именно сейчас приспичило?!

— Где. Здесь. Туалет. – Проговорил Бар.

— Ооох! Из кабинета налево и прямо по коридору. Там в конце увидишь дверь слева. Ну! Это все?!

— Тише, тише. Вот твоё противоядие. – Бар достал телекинезом ампулу. Грифон схватил её и выпил залпом.

— Охх, отвратительно! Это точно… — Бам! Копыто задней ноги Джамбии поцеловало грифона в висок. Бар подхватил грифона и положил на пол. Посмотрел на Дядю. На грифона. Еще раз на Дядю.

— Ну ты дал, Дядя! Ты ж его убил нахрен! – Бар проверил дыхание. Живой. – Я же сказал легонько!

— Так я легонько его…

— Ты ему чуть мозги в фарш не превратил! Смотри, чтоб через уши не вытекли.

— Виноват.

— Да вообще. Внимание Тигргруппэ, мы внутри. Диверсия на подходе... Работай, Дядя.

— Есть. – Джамбия вышел из кабинета и направился в уборную. Открыл дверь, достал из под кандуры пузырек с фиолетовой жидкостью и вылил её в сортир.

Когда тот вернулся в кабинет, Бар уже связал советника по рукам, ногам и крыльям.

— Сейчас будет салют. – Доложил Дядя.

— Хорошо. Фонтан на подходе, господа. – сообщил Бар по кольчуге.

Тем временем на строительной площадке.

— Принято. Ждём. – ответил Карат.

— Чего там? – спросил я.

— Ща им устроят говняный фонтан. Ждём сигнала.

— Понятно. Быстро и чисто. Ага, поверил, ну и бредятина.

— Ну а ты че хотел? Кстати, ты знал, чем Бар занимается на гражданке? Ни за что не догадаешься.

— Удиви меня.

— Цветы.

— Чего?

— Ага! Сам в шоке! Оказывается эта голубоглазая машина для убийств имеет представление о чем то прекрасном. Кто то мне говорил, что это в память о его умершей жене.

— У него и жена была?!

— Так точно. Даже одинокому волку может встретиться одинокая волчица.

— Черт, я удивлён. — Я тоже кое что знаю о цветах, благодаря матушке. Вот уж не думал, что у нас с командиром может быть что то общее, кроме задачи. Но то, что он жену потерял – это действительно прискорбно. И ведь не смотря на потерю, остался на службе. Не спился или чего хуже.

— Опа! А вот и наш клиент. – сказал Карат, глядя мне за спину. — Не оборачивайся.

— Кто там?

— Пернатый хмырь вышел. Ходит, че то спрашивает у работяг. Вид такой складный, рожа надменная! Тьфу. Ненавижу, блять, грифонов.

— Не стоит презирать врагов – у них тоже есть свои доводы.

— Ты такой умный, Метла, что пипец. Плевать мне на их доводы… Все ещё ходит… О, к Доценту подошёл. На нас указал… Всё, этот хрен сюда идёт.

— Работаем по плану.

— Эй, вы тут трубные мастера? – Спросил грифон болотного цвета в форме.

— Слесари. Да это мы. Че надо? – ответил Карат.

— В мужской уборной на втором этаже все разворотило. Идите и почините там все.

— Опять, сортир забили, нахрен. Как вы умудряетесь?! – Пробубнил Карат. Мы пошли за грифоном.

— Эта сволочь нас вообще за живых существ не воспринимает? – сказал Карат по Кольчуге. — «Идите и почините». Сука, сейчас ему повезло… Но потом я его прикончу, клянусь, прикончу!

— Держи себя в копытах. – Мы прошли ворота, двор и входные двери в посольство. Поднялись на второй этаж. Пока шли в сторону сортира, оттуда уже доносился лёгкий запашок. А у самой двери запах будто все дерьмо страны свалили в эту комнату. Грифона начало подташнивать.

— Охренеть, у вас там сдох кто то? – Карат открыл дверь и на нас обрушилась лавина дерьмового амбре. Аж прослезились.

— В общем… Ухх. — Промямлил грифон, — Разберитесь таааа… — Упал. Мы переглянулись. Зашибись, блин. Я достал табличку из сумки «Не входить.» и повесил на ручку двери.

— Бар, мы на месте. Где вы? – доложил я.

Из двери дальше по коридору вылезла голова Дяди. Мы подхватили телекинезом грифона и бегом занесли в кабинет. На полу лежал связанный советник. Бар перестал рыться в его столе, когда увидел нас:

— Это че такое?

— Этот хрен нас сюда привел и от запаха вырубился. – Ответил я.

— Зашибись, блин. Ладно, тащи его сюда и свяжи. Действуйте по плану.

— Есть.

Мы связали грифона. Сверились по плану здания: следующая цель был архив. Из двери кабинета направо до конца коридора, налево и первая дверь слева. Понятно. Мы аккуратно вышли из кабинета. Карат отошёл натянуть оградительную ленту на лестнице, чтоб нам никто не мешал. Деревянный паркет под копытами довольно сильно отдавал эхо, поэтому мы шли не спеша и без шума. По тихоньку дошли до угла коридора. Я выглянул из-за него. Нырнул обратно. У двери в картотеку стоял грифон.

— Твою мать. — выругался я.

— Метла, на связи? — раздался голос Бара по кольчуге.

— Так точно.

— Есть проблемы?

— Никак нет.

Я жестом сказал Карату ждать тут. Пошёл к грифону, смастерив потерянный вид.

— Здарова, служивый. Подскажи, где у вас тут сортир? Там че то прорвало.

— Так ты его прошёл! Разворачивайся и… — Бам! Правый апперкот в клюв. Бам! Боковой слева. Грифон мешком падает. Подхватываю его телекинезом. Карат подбежал и медленно открыл дверь в картотеку. Осмотрелся. Зашёл. Махнул мне и я за ним, держа грифона магией. Внутри повсюду были полки с бумагами, папками, книгами и прочими рукописями. В стене справа два окна. Я связал пернатого. Карат закрыл дверь на замок.

— Бар, мы на месте. Работаем. — Доложил я. – Короче, Карат, ищем все что может пригодиться: данные сотрудников, отчёты по встречам, кто был – не был, причастен – не причастен. Все. Только срач не наводим.

— Да без проблем!

Но вскоре проблемы появились: мы долго не могли найти ничего нужного. Из за этого хватались за любую мелочь: отчеты о продовольствии – пойдёт, приказы о ремонте – нормально, выписанные больничные – приемлемо. Места в сумках почти не осталось. Время поджимало, но Бар не приказывал отходить. Сука, пыль ещё везде!

    — Опа, зацени! – радостно сказал Карат. Он стоял у шкафа с открытыми дверцами. Достал папку и протянул мне.

   — Кераноус Нафк, должность: переводчик, адрес временного проживания: г. Аль-Альвади, улица Эх – т'ифалиюн, дом. 53. Погоди, это же…

— Именно!

— Сколько их тут!?

— Штук 30.

— Берём все!

— Ты гонишь что ли? Я те их куда засуну?!

— Включи фантазию!... Бар, мы нашли то, что искали. Разреши отходить? Понял. До связи… Отходим через главный, они пойдут через запасной.

Мы запихнули все, что можно в седельные сумки, но осталась ещё половина – её засунули в мешок. Уже начали уходить как услышали чьи то голоса за дверью:

— Великий Борей, как же здесь воняет! Они хоть трубников вызвали?! Надо починить пока Кордхилл не вернулся... Не понял. А где Сицил?

— Хрен его знает, может внутри?

— Возможно. — Некто дёрнул за ручку. – Закрыто вообще. Сицил, ты там?

Твою то мать!

— Валим нахрен отсюда! – прошептал я Карату.

— Да погоди ты! Они ща войдут и этого спалят! – он указал на связанного пернатого. – Надо этих заземлить, чтоб суету не подняли!

— Блин, точно… Ладно, ты справа, я слева.

Я оттащил связанного и спрятался сам. Звук поворота замка. Дверь открылась. Вошли два грифона в форме. Первый — молодой с белым оперением и чёрным клювом. Второй, что ближе ко мне– по старше, тоже белый с вкраплениями коричневых перьев и жёлтым клювом.

— Ну что, тут его подождём или как? — заговорил первый.

— Погоди. Тут че то не так…

— Поехали. – шепнул я в Кольчугу.

Бам! В голову молодого прилетел металлический ящик. Упал. Второй пернатый отлетел ко мне. Хватаю его магией! Тяну на себя, встречаю задней ногой, но он уклонился! Упал рядом, подсек меня и я тоже грохнулся. В миг он оказался сверху и как давай меня херачить. Раза три вмазал. Достал откуда то кинжал и замахнулся. Я только ногу подставить успел – он проткнул её насквозь! Вспышка боли от ноги тем же кинжалом вонзилась в мозг! Кровь брызнула в глаза! Кто то уже заорал бы, но только не я. Клинок почти достал до шеи. Он начал бить сверху по рукояти. Он, сука, ещё тяжелый! Я не мог больше держать! Отвёл ногу в сторону и нож вошёл в плечо! Ещё вспышка! Открываю глаза и вижу его взгляд полный страха и ярости. Вдруг влетает Карат и сбивает этого ублюдка с меня. Я наконец то вздохнул полной грудью. В глазах и висках пульсирует. Ищу Карата. Вдруг вижу как он душит грифона в воздухе магией. Пернатый хватается руками за шею, мотает ногами… Не смотря на раздирающую череп боль, я вдруг вспомнил:

— Карат, без убийств!

— ДА ЗНАЮ Я! – заорал он.

Грифон перестал дёргаться и повис в воздухе. Карат положил его на пол и подбежал ко мне:

— Ох ты ж еб твою налево! Ну-ка, дай гляну! – Он расстегнул мои седельные сумки и порвал рубашку. — Нормально, сердце не задето, член на месте – жить будешь… Бар, это Карат. У нас два контакта, обоих отработали, но Метлу задели сильно. Мы через главный не уйдём, надо через запасной… Принято, жду вас... Потерпи, братан, ща Бар придет и свалим нахрен отсюда! Только ногами не дергай. — Карат заткнул рану в плече какой то тряпкой.

— На шум… охрана ща прибежит. — Прокряхтел я.

— Не прибежит, вокруг посмотри. – Я взглянул на потолок и едва разглядел мутную серую субстанцию, покрывшую его. Понятно. – А если и прибегут, то ты их легко обнулишь! – Карат заржал.

— Ты этого… — Я кивнул на тело грифона, — Удавил что ли?

— Нет, конечно! Живой, говна кусок, просто закемарил. Так, хорош дёргаться! Ща перо тебе артерию полоснет и тут же вытечешь. А если сдохнешь, то твоя жена, мама и папа перестанут с тобой разговаривать!

— У меня нет же…

— Кстааати, ты зацени каким стилетом тебя мастернули! Трофеим!

Только сейчас обратил внимание, что моя нога была прибита к плечу кинжалом. Едрить – колотить! Голова все также пульсирует, но странное ощущение отсутствия боли. Правда только я шевельнуться, как громоподобный импульс отдал в голову! Мозг вспыхнул и потух в тот же миг. «Лежи и не дергайся»!... Охх. А кинжал хорош. Вдруг раздался стук в дверь. Ради всех принцесс, пусть это будут НЕ пернатые ублюдки!

— О, слышал, Метла?! – заулыбался Карат, — Это твой дембель стучится, но мы ему не откроем, потому как на секретном задании!

— Иди на хер… — пробубнил я.

— Сам иди. – Карат встал и открыл дверь. Ясность в глазах начала рассеиваться и сфокусироваться стало сложнее. Две мутные белые фигуры стояли в проходе. Одна из них осмотрелась и направилась ко мне. Когда наконец она подошла в плотную, я разглядел командира. Во взгляде читалась полная концентрация, без тени тревоги. Он оглядел мои раны и лишь спросил:

— Живой?

— Живой, командир, только че то… В сон клонит.

— Отставить сон — мы на задаче. На гражданке отоспишься. Щас тебя вытащим, но придётся потерпеть.

— Это не первое моё родео, командир… Потерплю.

— Красавчик!... Утес, Доцент, отходите на базу. Мы через запаску пойдём. Топаз, Сухой, на связи?— спросил он по Кольчуге. — У Метлы тяжёлое ранение — эвакуируемся через вас. Сначала его примите, потом мы за ним. Как возьмёте, сразу уложите на что то твёрдое… Ну че, Метла, полетаем? – Моё тело обволокла белая аура и подняла. Медленно паря в воздухе, не чувствуя гравитации, веки стали необыкновенно тяжёлыми. Как же хотелось спать… Стоп! Какой спать?! ПОДЪЕМ!!! Отрубаться нельзя! Из за потери крови организм замедляет работу и засыпает. Но, сука, если я усну, то весьма вероятно накроет шок. Если не вольют кровь вовремя, то это финиш. СОБЕРИСЬ, ТРЯПКА! Все нормально будет: Бар не допустит, чтоб я тут копыта отбросил! Вдруг слышу звук открывающегося окна.

— Метла, высоты боишься? – спросил Бар.

— Никак нет.

— Удачно. Держись и не смотри вниз.

Действительно... За что мне тут, нахрен, держаться? Я выплываю из оконной рамы и повсюду стало невероятно светло. Если бы не зажмурился – возможно ослеп! Где я? Открыв глаза, увидел чью то ногу перед собой и с удивлением обнаружил, что она моя. Я даже не заметил, как поднял её, хотя в прошлый раз стоило мне шевельнуться, как мозг начинал разрываться от боли. Медленно я освобождал свой взор от тени и когда глаза полностью привыкли к освещению я смог разглядеть… Небо. Летнее, голубое. Прекрасное, неописуемое. Облака словно небесные горы. Прохладный ветер кружит меж ними… Как же я хочу туда. Впервые я ощущаю такое счастье и умиротворение. Я живой. ЖИВОЙ! Был от смерти на волоске. Эта секунда могла бы не на стать, но… Видимо мне повезло. Все плохое будто испарилось. Остался лишь покой.

Вспоминаю свой последний походный. Я писал родным как люблю их. Что обязательно к ним вернусь. Да, это все безусловно важно. Но глядя в глаза смерти, будто колос пшеницы перед косой сенокосца, я понял ради чего нужно жить. Раньше я жил для тех, кого я люблю. Но сейчас я обрёл цель. Ту самую ради, которой я плюну смерти в лицо. И выживу. Во чтобы то ни стало! Да, обязательно выживу. Иначе. Я не жил вовсе.

Я спускался все ниже в облаке белой ауры и вовсе не сразу я смог отвлечься от великолепного небосвода. После этого откровения весь мир наполнился красками: белоснежные, невероятно блестящие стены королевского дворца, изумительная коричневая черепица здания посольства, металлический блеск клинка, торчащего из меня… Великолепно! Я почувствовал как что то щекочет моё тело.

— Держу, отпускай. – прозвучал голос Топаза подо мной. Белая аура рассеялась и на её замену пришла золотая, словно солнечная пыль. Она уложила меня на скамью довольно большой деревянной гребной лодки.

— Ого! Вот это тебя потрепали! Так, дружище, потерпи маленько. — Сухой достал пузырек с оранжевой жидкостью, приподнял мою голову и влил в меня содержимое. Довольно мерзкое на вкус. — Знаю, знаю. На, запей. — Напоил из фляги. — Противная хрень, но скоро полегчает.

— Пасибо, Сухой.

— Нет проблем. Ты главное держись. Так, остальные летят.

Глядя вверх, я увидел как в облаке бело – фиолетовой ауры спускается Дядя. Высота до воды там приличная – метров 10. Я осмотрелся вокруг: наша лодка плавала у самой стены рва, окружавшего замок Правителя. Любопытно, что сам канал изнутри был обрамлен белым кирпичом как и стены замка над нами. Все шло по плану. Ну кроме образовавшихся во мне двух лишних дыр. Боль вовсе перестала тревожить. Единственное, о чем я думал, что нас кто то может увидеть. Вдруг, лодка покачнулась, вода по бортами приятно заплескалась. Дядя на месте. Затем прилетели Карат и Бар. Когда мы выплыли на Серпантин меня прикрыли какой то тканью. В образовавшейся тени веки потяжелели во сто двадцать крат. Превозмогаю себя, чтоб не уснуть своим потенциально последним сном и даже стараюсь не моргать. Но долго не моргать невозможно. На секунду я закрыл глаза, а открыл когда с меня сняли ткань и лодка стояла у какого то причала. Снова моргнул и уже обнаружил себя лежащим на столе по среди нашей конспиративной квартиры. Вокруг знакомые лица. Понимаю, что в безопасности и позволяю себе уснуть.

---

Сквозь наисладчайший сон пронеслись голоса. Я медленно открыл глаза. Потолок спальни надо мной. Мягкая кровать под копчиком и подушка под ушком. Темно. За окном блуждал вечер, в ожидании своей спутницы – ночи. Из под двери в зал вместе с полосой света просачиваются голоса, что то активно обсуждающих господ. Я приподнялся и в глазах потемнело. Сколько я спал? Который час? Помотал головой и мозг забултыхался в черепе… Так стоп, нога не болит, плечо не болит. Ран вовсе нет… Ааа, понял: 257 «Репарум», текст исцеления ран от физического оружия. Чтобы подняться с кровати и устоять в вертикальном положении пришлось постараться — обезбол влили от души! Спустя пару секунд, когда наконец уверенность вернулась к ногам, я смог дойти до двери и открыть её. Посреди зала стол окружили Бар, Доцент, Утёс, Карат и Сухой. Стоило мне выйти, как разговор прекратился и все перевели взгляд на меня.

— С добрым утром, красавица. Как спалось? – поприветствовал меня Бар.

— Отлично, командир. Спасибо , что по интересовались.

— Это я из вежливости, Метла, не обольщайся.

— Как нога? – Подключился Доцент, — Это тебя Сухой заштопал.

— Все отлично! Вообще не болит. Спасибо, Сухой!

— Да без проблем, приятель. Все таки пригодились мои курсы, а? – Заулыбался Сухой.

— Это точно! Только пить охота.

— Все харчи на кухне, включая воду. – сказал Сухой.

— Понял.

Я прошёл на кухню, нашёл чью то флягу с водой и жадно к ней присосался.

— Я больше не буду пить из неё. — Прозвучал голос Карата за мной. Я обернулся. – Твоя вон там лежала. – Он указал на флягу за мной.

— С каких пор такой брезгливый? – спросил я, закрывая фляжку.

— Да не с каких, я прикалываюсь. Че как сам?

— Так себе. Не привык быть посаженным на нож.

— Ничего. Пони часто поряют.

— Обычные порезы случаются чаще.

— Меня чаще пыряли. Дело привычки. Чай будешь? Чайник ещё горячий.

— Да, не откажусь. — Карат достал две кружки и металлическую коробочку. Открыл ее, насыпал в каждую кружку по щепотке черного листового и залил кипятком. Мы оперлись на гарнитур и отпили… Даааа! Горячий чай омыл язык и горло янтарной жидкостью. Превосходно! Аж жить хочется. Я отпил ещё раз и снова обратил внимание на толпу вокруг стола.

– А чего они делают?

— Стоят, думают, про всю эту хреноверть. — Он отпил чая. — До этого три часа в бумажках рылись, потом ещё час обсуждали это все. Звонили в штаб, советовались и все такое.

— И как успехи?

— Да в принципе успехи есть. Оказывается вся охрана посольства это Когти. И вот те на: пятеро из них в день нападения и передачи артефакта «захворали». Тут и так понятно было, что это говно они устроили, но сейчас мы в этом уверены. Ща главный вопрос – это где артефакт и кто отдавал приказы.

— Это два вопроса.

— Чего?

— Это два вопроса, говорю.

— Да пофиг.

— Ладно, получается, если выясним, кто командир, то через него выйдем на артефакт?

— Ага.

Я отпил чай. Хм, грифоний командир в документах не значится. Значит, операция не официальная. Можно попробовать через языка узнать… Хотя нет — мы и так все посольство на уши подняли. Особенно тех троих в архиве. Да уж хорошо он меня приложил. Это тебе не фанатиков по лесу гонять – тут работают настоящие мастера. Странно ещё, что Бар меня не уничтожил за риск срыва операции. Наверно подумал, что и так сполна за косяк получил. Больше так косячить нельзя. Отпил ещё чай. Интересно, а что грифонам будет за эту вечеринку? Они же впустили врагов в островок своего государства, нахватали под зад, потеряли кучу документов и даже никого не убили. Хех, командир их, наверно… Погодите -ка!

— Карат. — сказал я.

— А?

— Ты помнишь тех двоих, которых мы положили?

— В архиве то? Конечно. – Он отпил из кружки.

— Ты помнишь, о чем они говорили за дверью?

— Нашёл, че вспомнить! Нуу… Вроде спрашивали, куда делся тот, что у двери стоял.

— Неее, перед этим!

— Вообще без понятия, брат. А чего спрашиваешь?

— Они говорили про кого то ещё. Как же его звали? Лорд Келл? Кордмил? – Мозг, словно забитая мышца после тренировки, не хочет соображать. Долгий сон, литр обезбола дают о себе знать.

— Хммм, да что то припоминаю.

Я поставил кружку на стол и подошёл к командиру.

— Бар, разреши тебя на минуту? – Мы отошли от стола. – Я тут кое чего вспомнил: мы когда из архива собрались уходить к нам двое пернатых зашли. Так вот, они о ком то говорили… — Я прошептал Бару имя, даже не подозревая, кому оно принадлежит. Глаза командира округлились и пронзили меня на сквозь. Впервые при мне лицо Бара приняло такое выражение. Даже когда мы наткнулись на трупы оборотней или когда меня насадили на шампур грифоны, Бар максимум изобразил некое подобие сосредоточенного любопытства. А сейчас… Сейчас он был неподдельно изумлен.

Вдруг стук в дверь. Один длинный, два коротких, один длинный. Энфилд открыл дверь. В проёме стояли Джамбия и Томпсон. Черт, а я даже не заметил их отсутствия. Энфилд уступил дорогу и двое вошли внутрь.

— Как прошло, Дядя? – Спросил Ремингтон. Жеребец с чёрной бородой снял арафатку и прошёлся копытом по гриве.

— У меня не очень хороший новость, командир. — Сказал он с тяжёлым аравийским акцентом и подошел к столу в центре комнаты. – Мы прошли город и увидеть у всех ворот из город очень жёсткий проверка. Солдаты проверяет каждый повозка и телега. Смотреть документы. В порту смотрит каждый лодка и корабль. Такого давно не было.

— Ебать – копать! Вы там от души повеселились, мужики. – Сказал через плечо Ремингтон в нашу сторону. — Теперь город осадили грифоньи мордовороты. Что то ещё?

— У посольства прекратили стройка. – Продолжил Дядя. — Никого не пускает. Это все.

— Понятно. Бар, что думаешь?

— Это ещё не все. — Бар подошёл к столу. – Грифонами командует Кордхилл.

Секундная пауза.

— Погоди, Кордхилл? – переспросил Доцент.

— Да.

— Кордхилл «Пацифист»?

— М-гм. – кивнул Бар.

— Да ну еб твою, сука, мать! Почему бы им просто не вымазать наши яйца мёдом и не бросить нас прямо в муравейник?! – Выругался Доцент. Утёс тяжело вздохнул и покачал головой.

Я непонимающе смотрел на присутствующих. Что за?

— Че делать будем? – спросил Доцент.

— Выполнять задачу. – ответил Бар.

— Знаешь, звучит как ахуенная идея, Бар. Просто отличная, если я все правильно понял! Этому больному хитровыебанному садисту насрать на всех. На нас, на своих, на чужих, на международную, ебать её в рот, конвенцию! Блять, ты же сам это прекрасно знаешь!

— Знаю. Но он не на своей территории. Его тут никто не прикроет.

— На ахуеть теперь! Когда ему это мешало?! Зуб даю, что эта пернатая, больная на голову, хуйня в сговоре с местной жандермерией и правительством. Чтобы ты не делал, он всегда будет впереди на расстоянии вытянутого хуя.

— И это я тоже знаю. Я бы тоже очень не хотел связываться с этой «пернатой хитровыебанной хуйней», но знаешь: единственный способ стать умнее – играть с более умным соперником. Мы уже как-то пересекались с Кордхилом и нам даже удалось пообщаться.

— Знаешь, мне ща не хило так полегчало! Ведь помимо всего он тебя, блять, ещё в лицо знает! Блестяще! Где ты с ним пересекался?

— Джабаль. Помнишь такой?

— Ааа, нууу, это… Это примерно ахуенно! Получается я с ним тоже пересекался! Вопрос все тот же: че делать будем?

— Ответ все тот же: выполнять задачу. Есть у меня пара идей. Мне нужны перо и бумага.

Сухой передал Бару чернильную ручку, чернила и бумагу. Командир, держа левитацией все предметы, уселся на диван и начал что то писать. Доцент покачал головой, пробубнил что то вроде: «Троебучая пиздохуйня» и удалился на улицу. Я огляделся и встретил недоумевающий взгляд Карата:

— Ты знаешь, о ком они говорили? – спросил я.

— Понятия не имею, Хек. Спроси у кого-нить из пополнения.

— Окей. – Я ещё раз оглядел присутствующих. Топаз разглядывал карты, Сухой раскладывал амуницию. Я подошёл к каждому из них с единым вопросом и получал единый ответ: никто понятия не имеет, кто такой Корхилл. Я хотел подойти к Утёсу, но мне хватило одного его взгляда, буквально говорящего: «Отвали». Остался последний вариант.

— Господин полковник, виноват, что отвлекаю. – Бар сидел на диване и что то писал на листе бумаги. Лицо его было сосредоточенным и все мысли направлены в ручку, которую он держал левитацией. На моё вторжение он вообще никак не отреагировал. — Не могли бы вы рассказать, кто такой этот Корхилл? Я спросил у Гаранда, Томпсона, Энфилда – все они в первый раз о нем…

— А ну заткнись нахрен! – Процедил сквозь зубы командир и указал на меня ручкой. – О чем мы не говорим вслух на задании?!

— Эээ… О задаче?

— Раз.

— Иии о настоящих именах и званиях?

— Два. А ты что сейчас сделал, мать твою?

— Ээээ…

— «Ээээ, я тупой идиот, только что закончивший академку!» — спародировал Бар. – Следи за тем, что болтаешь, кретин!

— Виноват, командир.

— Ещё бы, черт возьми… Запомни, Метла, если я о чем то волнуюсь, то значит это реально серьёзная проблема.

— Это то я понял, но что это за проблема?

— Во первых Кордхилл. Через «Д». А во вторых, он охрененно большая проблема, Метла! Это самая редкостная сволочь, которую я когда либо встречал. – Бар молча дописал что то на бумаге, свернул её в свиток и встал. – Пошли проветримся.

Мы вышли во двор. На улице во всю расцвел вечер, заполнив собой небосвод. Зайдя за дом, где уже курили Ремингтон и Джамбия, Бар вздохнул и сказал:

— Дай одну.

 Доцент выдохнул водопад дыма:

— Ни хрена себе, ты ж вроде бросил?

— Да тут бросишь, блин.

— Ну держи.

Доцент протянул мне и Бару левитацией портсигар. Я отказался. Командир же взял одну самокрутку, вставил её в зубы и магической искрой поджог край. Вдохнул полной грудью и выдохнул пар через нос.

— Ну, что надумал? – спросил доцент, затягиваясь.

— Потом с глазу на глаз обговорим. Тут у молодого вопрос, кто такой Кордхилл «Пацифист»?

— Хитрый больной ублюдок, вот это кто.

— Есть такое. Слышал что-нибудь про Джабаль, Метла?... Ага, ещё бы ты слышал. Ещё задолго до Зебриканской войны, в которой ты покрошил пол сотни полосатых, в Зебрате были волнения против короля Шака Залу. Ополчение во всю боролось за свободу от тирании и свободу слова и тд. Получалось у них это довольно неплохо и они смогли поднасрать правящей верхушке. Поэтому в один момент нас попросили вмешаться. Принцесса как раз хотела наладить отношения с зебрами и конечно согласилась. А Шака пообещал не бузить.

— Но кто бы мог подумать, что на его конченного сыночка это соглашение не распространяется. – влез Доцент. — И что этот малолетний дегенерат начнёт сраную войну со всем миром!

Бар молча посмотрел на курящего единорога.

 - В общем, когда нас отправили в Зебрат я был таким же зелёным как ты…

— Хэ, ебучий мох! – заржал Доцент.

— Блять, хватит меня перебивать! Ты таким же тогда был. — Доцент успокоился и продолжил курить. – Кхм… Да, Доцент и Утёс тогда были со мной ещё капитанами. Нам выдали личный состав, объяснили расклад. Ранее упомянутый Джабаль это город у подножия горы Хакода. Но настоящий, так сказать, изначальный Джабаль это врезанный в склон горы город с разветвленной сетью тоннелей и десятками входов и выходов. Эти катакомбы позволяли скрываться местным обитателям чуть ли не годами без выхода на поверхность. В то время Джабаль был уже заброшен, но не для повстанцев. Эти засранцы заняли город, укрепили и назвали его «Обитель предков».

— В итоге с предками они и остались. – ухмыльнулся Доцент. Бар опять смерил его взглядом. – Извини, продолжай.

— Нам поставили задачу на зачистку этих катакомб от любой живой силы. И если б нам тогда не помогли, хрен у нас че получилось. Оказывается мы не единственные, кто отозвался на просьбу о помощи. Наши коллеги из Гриффинстоуна тоже зашли на вечеринку. Сказать, что мы офигели – не сказать ничего. Все думали, что эти курицы нам все усложнят, но тут на сцену выходит Кордхилл. Юное дарование Королевских когтей, талантливый стратег и просто красава! С ним все оказалось значительно проще. Мы взяли под контроль все известные нам выходы из катакомб и замуровали их. Потом Кордхилл очень вежливо попросил нас не вмешиваться. Он и его банда головорезов делала все сама. Зато вечерами Кордхилл вместе с нами бухал, курил шмаль, трахал шлюх и гулял от души… — Бар увидел умоляющий взгляд Доцента. Закатил глаза и сказал. — Говори.

— Скажи ведь чудное было время! В Джабале до него было пиздец как скучно! Метла, если я тебе скажу скольких местных красоток я тогда перетрахал, ты не знаешь таких чисел! – Доцент мечтательно выдохнул вверх столб дыма, сжёг недокуренный бычок магией. Затем достал ещё одну самокрутку и снова закурил. Джамбия недовольно покачал головой, пробубнил что то на своем языке и ушёл. Бар продолжил говорить.

— Да уж. Но мне все равно было интересно, что там мутит Кордхилл. Он со своей бандой уходил утром и возвращался в обед или под вечер. На все мои вопросы он тактично отмахивался и говорил ждать. И вот, спустя дня три он попросил разобрать завалы у выходов из пещер и снять с них караул. В тот момент у меня закрались мысли, что эта сука хочет дать повстанцам сбежать. Спустя около получаса, когда весь караул вернулся, Кордхилл попросил все командование собраться в одном месте напротив горы. Когда это произошло он встал перед нами и, смотря на гору, закурил. Казалось бы, че за показуха? Чего он ждёт?! Вдруг Кордхилл поднял руку с сигаретой вверх и опустил ее. Через секунду прогремел ВЗРЫВ! Серия взрывов пронеслась в горе! Столбы огня и камней рванули из пещер! Аж в ушах зазвенело. Когда пыль улеглась, я охренел. Вместо города в горе теперь там руины! Вся гора стала похожа на огромный муравейник из за пещер. Кордхилл развернулся и с улыбкой сказал: «Уважаемые господа, сопротивление Зебрата полностью уничтожено!».

Я смотрел на Бара с широко раскрытыми глазами. Он че, уничтожил…

— Погодите, он уничтожил целую гору, чтобы выкурить партизан?

— Неее, такое не под силу даже Пацифисту. – ответил Ремингтон. — Хотяяя, при должном желании…

— Смысл в том, что Пацифист видит боевые действия с точки зрения финансового вложения. Глядя на меня или на тебя он не увидит коня с оружием. Но увидит боевую единицу с оружием, в которую вложено много денег. И прежде чем отправить тебя на смерть, он прикинет окупишься ты или нет. Так и здесь. Вместо того, чтобы по классике отправить группу зачистки в катакомбы, чтобы нас там перебили. Он пустил в катакомбы воспламеняющий газ и за секунду решил все наши проблемы. Минимум вложений – максимум выгоды. Вот почему эта сволочь такая опасная, Метла.

— Черт, теперь я понимаю… Но разрешите ещё вопрос?

— Какой?

— То, что вы сейчас рассказали не особо тянет на миролюбивый подход. Так почему его прозвали Пацифистом?

— Оооо, это тебе лучше расскажет Доцент. – отмахнулся Бар.

— Эй, а че я то?!

— Не хрен было перебивать.

— Да зашибись! – Ремингтон затянулся последний раз и сжёг бычок магией. – Ну, короче. То что он разворотил целую гору это еще не сказочка, это только смазочка. Когда мы проходили все эти ебучие катакомбы, то наткнулись на кое что интересное. И нет, это даже не обугленные тела кобыл, жеребят, которые ещё 15 минут назад были живы. Не-а. Мы нашли какой то бункер. Нам подфартило и его двери выбило взрывом. Внутри оказался типо их штаб. И что самое приятное – мы нашли там живых командиров! У этих полосатых педиков была своя вентиляция и двери прочные — газ внутрь не попал. Мы их на конвой да на свежий воздух. Стоим – думаем, че с ними делать. Тут выходит Кордхилл… Он подошёл к делу с особым, мать его, энтузиазмом: он и его мордовороты устроили полосатым допрос с пристрастием. Если без подробностей, то вошли полосатые в его палатку сами, а вышли уже в мешках по частям. Когда его спросили, на хрена он их порешил, то он ответил: «На их оформление уйдет много бумаги». Вот и думай. Потом спросили, мол, вы так сильно ненавидите полосатых, что решили выжечь их до тла? – Доцент спародировал женский голос. – А он такой: «Нет, я ненавижу войну. Я вообще пацифист по натуре» . Вот с тех пор и закрепилось. Хотя конечно это просто пиздеж – для него война это смысл жизни.

— Понял… Благодарю, Доцент.

— Должен будешь. – Ответил он. – Ну че, погнали внутрь?

— Погоди. Метла, иди в дом. – сказал Бар. Я кивнул и ушёл. Бар и Доцент остались обсудить дальнейший план. Стоило мне войти как у порога уже стоял Карат.

— Ну, узнал чего нибудь?

— Узнал. И это полный пипец, Карат…

Я уселся на диван и начал рассказывать Карату историю, что мне поведал командир. Почти сразу к нам присоединились Сухой и Топаз. Чем дальше, тем больше менялись в лице мои слушатели. Уверен они как и я думали, что подобные Пацифисту встречаются только в книгах или байках. Но все ж чудовища вроде него вполне реальны. К моменту как я закончил уже вернулись Бар и Доцент.

— Ну че, молодые, отдыхаете? – глядя на нас, спросил Ремингтон. – Хорош хуи пинать, у нас появилась работа. — Он вместе с командиром подошёл к столу в центре комнаты. — Так, Топаз, убери всю эту макулатуру и дай карту города.

Топаз собрал со стола все свитки с картами кроме одной и убрал их в контейнер. Все вновь окружили стол в центре комнаты и приготовились слушать Ремингтона:

— В общем, девочки, расклад такой: мы устраиваем охоту на волков. Или на страусов… Короче у Бара есть план.

— Да. Как мы знаем, за всем этой заварухой стоят грифоны. А за грифонами стоит Кордхилл. Он единственный, кто точно знает, куда сбагрили артефакт. Мы организуем встречу, где я и он поболтаем. Как старые товарищи по службе.

Все за столом переглянулись. Это что за ху…

— А как мы организуем встречу с Корхиллом?

— Через «Д», Карат. Кордхилл. Отправим ему пригласительный.– Бар поднял левитацией свиток. – Но как только я отправлю эту бумажку обратной дороги не будет. Поэтому сначала обозначим план действий. Завтра в 9 утра мы встречаемся с Пацифистом в кафе «Хан' АльвIокту» вот здесь. – Он указал на карте место. — На кухне будут Утёс и Карат. Захватите яд на всякий случай. Метла – официант. — Зашибись. — Топаз, Сухой, стоите на стреме и контролируете главный вход с улицы. Дядя, Доцент будете на готове в доме напротив. Если все пойдёт по кобылиной ложбине, бригада на кухне и на улице оставайтесь на месте до прямого приказа. Топаз, Сухой, Метла, влетаете в неприятеля с четырёх ног. Убивать только по необходимости. Но НЕ Пацифиста! Этот сукин сын нужен мне живым. Кодовое слово для атаки: Пальма. Ваша задача: ворваться, обезвредить и телепортом сюда. Кордхилла тоже. Всем все понятно?... Не стесняйтесь: вопросы приветствуются.

-Все предусмотреть невозможно. А если и в этом случае что то пойдёт не так? – поинтересовался Топаз.

— Тогда импровизируем. Как обычно.

— Нет ничего невозможного, если ты охуел до нужной степени. – включился Доцент.

— Командир, а яд зачем? – Спросил Карат

— Чтоб было, чем текилу разбавить, Карат. Чтоб язык собеседнику развязать. Включи фантазию!

— Это то понятно. Но когда конкретно его доставать?

— Если вдруг я или этот хмырь что то закажет, то одно из блюд надо будет приправить, смекаешь?

— Во, теперь другое дело!

— Кондора предупреждать будем? – спросил басом Утёс. Давно я его не слышал.

— Они не дадут на это добро, Утёс. Так что действуем своими силами. Кстати по этому поводу: данная операция не согласована со штабом. От этого маневра зависит весь успех операции, мужики. Если эти пернатые садисты нас поймают, то в лучшем случае просто убьют. В другом случае будут очень долго пытать. Если кто то не готов или возражает, пусть поднимет копыто. Мы все поймём.

После этих слов каждый за столом заглянул в глаза другому. Всякий Инквизитор со смертью на «ты», но встреча с ней всегда страшит. Ты хоть трижды себя приготовь. Она срежет твою душу, словно тростник и ты провалишься во тьму. В неотвратимое, абсолютное в самом корне, нихрена! Я хоть и испытал на себе подобное, но повторить желания нет. Все боятся смерти. Остальные врут. Копыта никто не поднял.

— Это мои воины! Я аж, бля, слезу гордости пустил! – Доцент изобразил, будто вытирает слезу с глаза.

— Я знал, что могу на вас положиться! – Бар снова поднял перед собой свиток. Рог его заискрился магией. ПУФ! Свиток исчез. – Все, обратной дороги нет, джентльмены. Впереди только победа. Готовим форму, когти, яды, боевой настрой… Вы и сами все знаете. Отбой через 40 минут, подъем в 7 утра. Разойдись.

Мы отошли от стола. Я сел на диван в ожидании, пока народ разойдется. Все таки ввосьмером в двухкомнатной квартире тесновато. Тут только Утёс с Доцентом каждый за двоих пространства поглощает. Еще этот план Бара. Не, он конечно отличный, надёжный как Мэйнхэттенский банк! Но учитывая, с кем мы имеем дело. Может получится договориться с ним? Да плевать, ведь как говорил мой отец…

Глава 7. Настоящий враг никогда не бросит

Утро следующего дня. Кафе «Хан' АльвIокту». Гостевой зал в форме буквы «П» наполнен небольшими гостевыми кабинками. В каждой из них были два мягких дивана, устланных маленькими подушками. Между диванами возвышался стол из тёмного дерева со стеклянной столешницей. Потолок увешан разноцветными тканями, а стену украшают тарелки с восточным орнаментом. Не смотря на красоту убранства, тут было как никогда пусто. Хозяин заведения был хорошим другом Джамбии и согласился открыть заведение на пару часов позже. Во второй гостевой кабинке слева сидел Бар в ожидании гостя. Время — 8:50. Встреча назначена на 9:00. Все на своих местах: я в рубашке официанта жду на кухне. Карат и Утёс тоже со мной. Все ждали только одного…

Открылись двери и зазвенел колокольчик над входом! Двери закрылись. Когтистые лапы зашагали по деревянном полу в сторону Бара. Услышал как командир поздоровался с вошедшим и оба уселись на диванчики. Они начали говорить, но через стену не услышать о чем именно. Карат тоже прильнул к стене. Его физианомия выражала такую натугу, но это едва ли поможет ему разобрать бормотание за стеной. Грохот! Ах ты ж…! Я выбежал из кухни. Стол перевернут и лежит в проходе. Синий грифон обхватил Бара всеми конечностями и что то делал с его рогом. Я рванул на них. Пернатый лёжа на полу пнул в меня ногой стол. Прыжок! Стол пронесся подо мной. Но перекрыл дверь на кухню. Я взял грифона и командира в телекинез. Вдруг впереди из ниоткуда появились ещё два грифона. Че за?! Один из них что то швырнул в меня! Я бросил командира. И магией поймал летящий в меня кинжал. Швырнул прочь. БАМ! Тяжёлая пернатая туша сбивает меня с ног. Я начал колдовать «Вспышку», но не вышло. Мне что то мешало! Вдруг удар в челюсть и под дых. Сбилось дыхание. Грифон оттащил меня к выходу. Вдруг вижу дверь на кухню выламывают две мощные ноги. Наконец то, Утёс! Ща вам клювы вобьют в череп, уроды! Грифон с перьями светло зелёного цвета достал золотую штуку, похожую на карманные часы. Нажал на ней на красный камень. Я снова пытался колдовать, но не получилось. Утес откинул стол прочь от двери и полетел к нам! Грохот разбитого стекла. Через витрину к нам ворвались Сухой и Топаз. Расправленные когти Утеса летят в голову грифона надо мной. Вспышка! Утёс, Сухой, Топаз и целое кафе пропали. Мы были уже совсем в другом месте…

Лёжа на полу лицом вниз, я почувствовал как сверху меня прижала тяжёлая грифонья туша. Грифон привстал, перевернул меня и снова сел. Наконец я смог разглядеть его лицо: самец, на вид лет сорока, с перьями темно синего цвета и белыми точками под глазами. Ему подали верёвку и он принялся связывать мои передние ноги. Держал он меня крепко и давил коленом на грудь. Даже не вздохнуть нормально. Вот шакал! Во взгляде его читалось искреннее презрение, а в действиях – жёсткость. Связал. Узел крепкий. Встал, взялся за него и потащил. Слева от меня также тащили Бара. Нас посадили на диван и ушли. Я огляделся: посреди большого прямоугольного зала два дивана напротив друг друга. Диваны вроде тех, что были в первом кафе. Между ними небольшой кофейный стол. Нас освещала небольшая свечная лампа с направленным вниз светом . Слева и справа от нас в тени стояли круглые обеденные столы. Но здесь мы были не одни. За каждым из столов сидели по 2 – 3 грифона и внимательно наблюдали за нами. Зашибись! Я повернулся к Бару. Лицо его сосредоточенно и спокойно. Он наклонился ко мне и прошептал:

— Я насчитал около пятнадцати.

— У вас какое то кольцо на роге.

— У тебя тоже. Оно блокирует магию.

— Нас убьют?

— Скорее всего.

— Зашибись.

— Ты знал на что шёл…

— ПОЛКОВНИК БРАУНИНГ! – громко раздался голос позади нас. – Какая честь! Вот уж не думал, что увижу вас вновь!

Мы повернулись и увидели его. Грифон на вид лет тридцати с белоснежным оперением и бордовой пигментацией вокруг глаз. Корхилл… Он прошёл мимо и удобно сел на диван напротив. На нем был чёрный однобортный пиджак с белой рубашкой и бордовым галстуком. Его бордовые руки, в цвет пигментации у глаз, легли на спинку дивана и на колено. Он оценивающе смотрел на нас единственным ярко зелёным левым глазом. Почему единственным? Потому что правый был скрыт чёрной повязкой. Грифон продолжил:

— Вижу спустя столько лет вы ни капли не изменились!

— Ну со зрением у тебя точно проблем нет.

— А, вы про маску? Издержки профессии, сами знаете. Кстати! Крайне польщён вашим приглашением. Но в силу некоторых обстоятельств был вынужден изменить место рандеву. Дабы нам точно никто не смел помешать. – Говорил он вежливо и чётко, сопровождая речь жестами. Павлин.

— И поэтому отправил за мной своих головорезов?

— Да, покорно прошу простить, господин полковник. Мои подчинённые могли быть… излишне напористы.

Ни хрена себе! Излишне напористы?!

— Один из них меня чуть не убил, Корхилл. – сказал я.

— Кордхилл. Через «Д». И про кого именно вы говорите, капитан Хеклер?

— Откуда знаешь имя?!

— Капитан Хеклер, неужели вы думаете, что я не подготовился к нашей встрече? – Он чуть наклонился, — Я не испытываю недостатка в информаторах. Так вот, вы говорили про Каира? – Кордхилл указал влево на грифона в тени. Тот сидел, опершись рукой о стол и подперев ею подбородок. Я узнал его: этот в посольстве в меня нож воткнул. Он улыбнулся, похлопал себя по плечу и дёрнул бровями, будто спрашивая: «Плечо не болит?». Я повёл копытом по шее и сделал тоже движение бровями. Он перестал улыбаться. — Или про Серпа? – Кордхилл показал за другой стол. За ним сидел темно-синий грифон с точками под глазами и вращал меж пальцами кинжал. И все также смотрел на меня как на говно. Я повернулся к Кордхиллу:

— Впервые их вижу.

— Хах, как скажете. – Ухмыльнулся он. – Чтож, предлагаю перейти к сути. Полковник Браунинг, о чем вы хотели поговорить?

— Наконец то. – полковник уселся поудобнее. – Где артефакт, Кордхилл?

— Простите, какой артефакт? – грифон с искренним недоумением слегка наклонился вперёд.

-Наш артефакт. Три дня назад украденный оборотнями наемниками, перевезенный в Седельную Аравию и преданный вам у деревни Саркафар.

— Восхитительная наглость! Эээ, при всем уважении, полковник, вы себя слышите? Это очень серьёзные обвинения!.

— Ты как всегда болтлив, Кордхилл. Давай сохраним наше время: ты мне передаешь артефакт и мы сделаем вид, что этого разговора никогда не было. Свалим все на оборотней и разойдемся по домам.

Повисла тишина. Кордхилл начал улыбаться. Потом хихикать. А потом взорвался смехом. Нет. СМЕХОМ! Он ржал как рота легионеров. Его смех подхватили все сидящие вокруг. Стало ещё стремней. Я оглянулся на Бара — он был непоколебим. Грифон успокоился и смех в комнате по-тихоньку стих.

— Оооохх, ты мне всегда нравился, Бар! Особенно твоё чувство юмора! Не будь я уверен в обратном, то подумал, что ты реально думаешь, что мы могли сотворить нечто подобное! Да на кой нам сдался этот артефакт!? Это же международное преступление! Кстати примерно такое же как ваше проникновение в наше посольство! На что ты вообще рассчитывал, отправляя мне то письмо?!

— Не забывай: ещё надрали зад твоим птенцам и прихватили кучу важных бумаг. Ладно, давай я расскажу тебе историю, Кордхилл.

— А, давай! Мне исключительно интересно! – он подогнул одну ногу под себя и сложил багровые пальцы замком, приготовясь слушать.

— Жил-был малютка грифон. У него было много соседей самых разных видов: и драконы, и пони, и зебры, и яки и много-много других. Но с грифоном никто не хотел играть, потому что иногда тот вёл себя не очень красиво. Зато все тянулись к его соседу пони. Ибо пони был добр, силен и справедлив. Грифон ему очень завидовал. И однажды придумал как можно выставить пони дураком перед всеми друзьями. Он решил украсть у пони очень красивый и важный камушек. Грифон был хитрым маленьким засранцем. Чтобы не попасться самому, он попросил оборотня стащить этот камень. Тот согласился. Чтобы увезти камень из дома пони, грифон попросил помощи у дракона. Тот согласился. И вот камень у грифона. А чтобы пони ничего не понял, малютка грифон решил… Эээ… Как сказать?

— Прогнать с площадки? – предложил я.

— Неее, обезглавить и закопать дракошу и оборотня. А ещё пособников пони. И все у грифона получилось. Пони в глазах друзей полный кретин. Но к несчастью грифона, пони кретином не был. Он все это время шёл по пятам малыша грифона. Грифон думал, что замел все следы своих маленьких потных ручек, но ошибся. Когда он… кхм, прогонял с площадки оборотня то поранился и уронил пару капель крови. И второпях оставил на песке пару следов своих когтистых лап. Пони решил тоже сыграть грязно и наведался домой к малышу грифону. К сожалению, заветного камня он там не нашёл, зато нашёл кучу документов с досье друзей грифона и списками больничных. В одном из которых значилась серьёзная травма – одному из друзей грифона оттяпали ручку злые на то, что их кинули оборотни. Пони довольно кивнул. И решил поговорить лично со своим старым знакомым грифоном. А грифон, маленький говнюк, даже тут решил перебздеть и увез пони на свою площадку, чтобы в окружении своих корешей очко не так играло во время разговора. А теперь мораль. Она же везде должна быть, да? В чем истинный секрет успеха, Кордхилл?

Кордхилл молча скорчил гримасу и покачал головой, мол, без понятия. Бар продолжил:

— В возможностях. В умении их замечать, ими пользоваться или их создавать. Тот, кто не упускает возможностей всегда достигает успеха. Ты спрашиваешь, на что я рассчитываю? Я рассчитываю на успех. Потому что у меня есть возможность пригласить тебя сюда и подготовить все к твоему визиту. Твоя первая ошибка была в том, что ты решил проверить на прочность мою страну и последняя – в том, что ты пришёл сюда. Ко мне.

Пауза. Кордхилл смотрел своим изумрудным оком в голубые глаза командира.

— Аплодирую стоя! – он похлопал сидя. — Хорошая история, Бар, серьёзно. И мораль тоже хорошая. Что ж, признаю ты меня раскусил! Хотя приукрасил порядочно. Есть предложения по решению данной ситуации?

— Повторю: верни нам артефакт и мы разойдемся миром. Мы все свалим на оборотней. Доказательства имеются.

— Знаешь… Я бы рад! Правда рад! Но не получится. Моему начальству крайне не понравилось ваше гениальное проникновение в наше посольство. Коим я неподдельно восхищен! Знаешь, у меня была ТАКАЯ лапша на ушах! Просто вау! В общем они требуют доказательства о «неминуемой каре» всех причастных.

— Ясно. Значит ты нас грохнешь.

— Ммм… Не совсем. Мне незачем убивать всех и уж тем более тебя, Браунинг. Честно скажу, ты мой лучший оппонент. Пойми, моя миссия уже выполнена: артефакт у нас. А голова Инквизитора будет как… как приятный бонус. Мне хватит одной.

— А хер тебе за воротник! Инквизиция своих не бросает.

— Но разве Инквизиторы со смертью не на «ты»? Послушай, Браунинг. Вариантов у тебя не то чтобы много. Но из уважения к тебе, я предложу парочку: либо ты мне отдаёшь одного и я отпускаю всех остальных…

— Либо?

— Я бы не хотел озвучивать другой вариант, где погибнут все. Как я уже сказал, ты мой лучший оппонент. Для меня играть с тобой в эти шахматы чистое удовольствие! Эту партию выиграл я, но быть может следующую выиграешь ты.

Бар замолчал и опустил взгляд.

— Ладно, согласен, выбор тяжёлый. Пока ты думаешь, давай я тоже тебе одну историю расскажу.

Командир глубоко вздохнул.

— Давай.

— Чудно! В общем, там, откуда я родом есть традиция. Можно сказать обряд инициации. По результатам которого, можно судить: достоин птенец зваться орлом или нет. Задача до смешного проста: уйти в лес и не возвращаться без добычи. Для всякого отца это такое же испытание, как и для сына. Поэтому мой усердно меня готовил. Хоть природа обделила меня мышцами, зато одарила умом. Для отца это не был аргумент, поэтому он продолжал меня тренировать, как тренировали его. В целом, если опустить подробности изнурительных тренировок, унижения сверстников и периодические суицидальные мысли я таки добрался до этого обряда! Все думали, что я сгину в том лесу. Все, кроме моего старика. Он верил в меня как никто другой. В тот день со мной был только лук, стрелы и сверток с едой. Я долго бродил по лесу и не успел опомниться как уже наступил вечер. Никогда прежде мне не было так страшно. Я уже хотел улететь обратно в деревню и жить с позором до конца жизни. Как вдруг! Увидел кабанчика. Он занимался своими кабаньими делами и даже не заметил меня. Я тут же вскинул лук. Вдруг он посмотрел на меня своими глазками. Смотрел и принюхивался. Он даже меня угрозой не считал. Как сейчас помню мои глаза заполнили слезы, ком подступил к горлу, но я отпустил стрелу. В тот же вечер вернулся домой с добычей. Ненавидящий себя пуще прежнего. Но отец был так рад! Сказал, что теперь я орел и настоящий мужчина. Что теперь мне никто не страшен. Но не сказал, что этот сраный кабанчик будет сниться потом мне всю жизнь. Но не важно, ведь после тех слов моя жизнь изменилась! И я с превеликим удовольствием ходил на охоту. Учился выслеживать добычу всех видов и всеми способами! Это стало моей страстью! И сейчас, работая в моей любимой Внешней разведке я ищу тех самых ощущений из детства. Тот азарт охоты, то чувство соперничества и превосходства! Скажи мне, Браунинг, почему ты сейчас здесь?

— Потому что твои головорезы притащили…

— Нееет! Нет! Это не то! Я спрашиваю почему ты все ещё в строю? Все твои ровесники с идентичными заслугами давно вышли на пенсию. Но только не ты, Браунинг! Живая легенда! Готов поспорить ты тоже любишь свою работу. Этот азарт, эту битву интеллектов с противником! Я прав?

Бар промолчал.

— Так и есть. В нас больше общего, чем ты думаешь, Браунинг. Мы оба защищаем интересы страны, с идентичной тягой к азарту охоты. За это я помню и уважаю тебя ещё с Джабаля. И сейчас меньше всего хочу твоей смерти. Прошу тебя, соглашайся! Отдай мне одного и продолжай жить. Устрой охоту на меня! И победи!

Пацифист замолчал и внимательно смотрел на Бара. Все ждали, что скажет командир.

— Знаешь, — начал он, — в чем то ты прав. Сходства есть. Но знаешь, в чем состоит твоё главное отличие от меня? Ты выращен в сраном финансовом институте. Для тебя всякая жизнь это сумма вложений и убытков. И жизнь лейтенанта для тебя вообще ничто. Так, лишний минус в табеле. А ведь у него есть мама, папа. Жена или дети. Которые могут принести ТАКУЮ пользу обществу! Которую тебе никогда не просчитать, Кордхилл. Но знаешь, что тебе ещё не просчитать? Что я, блять, согласен.

Тишина.

— Стоп, что?! Реально?! – изумился Кордхилл. – Не шутишь?!

— Я похож на шутника?

— Нет, нет! Совсем наоборот! Просто… я как то даже немного удивлён. Я думал мне придётся сначала пытать тебя. Вырвать пару копыт там. Ещё пару чего нибудь… Но с другой стороны, я очень рад! Мне не придётся тратить средства на вас. Даже моющие, чтоб отмыть потом камеру… Что ж! Прежде чем ты назовёшь имя, я предлагаю выпить! Мало ли, может это Хеклер.

— Пожуй говна.

— Как грубо. Впрочем тебя можно понять. Так, Браунинг, все также Руби эль? Помню как ты его хвалил ещё в Джабале.

— А ты не врал. Действительно фанат.

— Самый преданный. А ты Хеклер?

— Отсоси, я не пью.

— Прискорбно, тогда тебе сок. А мне аравийскую ананагу. Не люблю крепкий алкоголь. А также всем присутствующим пиво на выбор за мой счёт. – По всему залу раздался одобрительный гул. Несколько головорезов ушли куда то. Пока несли напитки грифон продолжил. – Боже мой, развяжите их уже! Это лишнее. – С нас сняли верёвки. — Кстати, забыл упомянуть! Возвращаясь к моей истории: на смертном одре мой старик рассказал одну важную вещь. Тот кабанчик был дрессированным. Отец в тайне от меня вырастил и надрессировал поросёнка на мой запах. Чтоб я для него был своим.

— Да уж, батя подсунул тебе свинью. – сказал Бар, потирая следы от веревок.

— Да, так и было! – усмехнулся он. — Но это уже не имело значения. Я понял, что хочу от жизни и что с этого пути мне не свернуть.

Ушедшие головорезы вернулись с кружками пива в руках и начали разносить их по столам. На наш поставили кружку рубинового эля, жёлтой ананаги и сока. Похоже яблочного.

— Джентльмены, тост! – Кордхилл встал и поднял кружку вверх. — За наших гостей и за успешную сделку!

Снова по залу прокатился торжественный гул и все начали пить. Я не прикоснулся к кружке, Бар тоже. Он лишь осмотрелся вокруг.

— Чего не пьёшь, Бар? Не веришь, что это рубиновый эль?

— Отвык копытами чарку держать. Того гляди, разобью. Напомни, который час?

— Хех, торопишься куда то? – Грифон достал из кармана часы — Десять минут десятого.

— Девять часов десять минут. Понял, благодарю.

— О чем мы говорили? Ах, да, имя. Назови мне имя и место, где я могу забрать Инквизитора. – Он достал из внутреннего кармана записную книжку и приготовился писать. — Или я могу просто забрать Хеклера. И закончим на этом. – Указал ручкой на меня.

Че?! Пошёл ты на…

— Нет, Хеклер слишком ценен. Я назову тебе имя и место, где на расстоянии твоего взора не окажется никого постороннего. Это я обещаю. А офицер свои обещания держит.

— Да, да, как скажешь. Имя и место, пожалуйста.

Командир, ты шутишь?! Ты не можешь отдать этому упырю одного из нас!

— Кордхилл. Позывной «Пацифист»… Как по батюшке, уж прости, не знаю. – И улыбнулся.

Грифон медленно поднял голову и изобразил ухмылку.

— Ха – Ха. Очень смешно. Довольно приколов, Браунинг. Говори имя. Не испытывай моё терпение.

— А я и не прикалываюсь, Кордхилл. Единственный, кого ты сможешь забрать на тот свет это только самого себя.

Грифон закрыл записную книжку и положил её на стол. Откинулся на спинку дивана, прикрыл лицо багряной рукой. И начал зловеще смеяться. От его смеха мурашки пробежали по спине. Грифоны вокруг ехидно заулыбались и приготовились к дальнейшим словам Пацифиста.

— Ты кажется не понял, с кем имеешь дело , Браунинг. И сколь щедрое предложение я тебе озвучил. Моё терпение кончается, но ещё не кончилось. Поэтому я тебе объясню. Для вас, лошадей, не имеет значение будущее. Вы думаете только о настоящем. Только об этой самой секунде! Я же всегда смотрю наперёд. После смерти лейтенанта ему вручат медаль посмертно, вы пишите в мрамор его имя, его семья получит компенсацию. Его дети скажут: «Да, мой батя герой!». Так какого дьявола, я это понимаю, а ты нет?! Что тебя останавливает?! Офицерская честь, чувство вины, сострадание?! Это не имеет значения в масштабах всего времени! Все ваше искусство, культура, понятия о чести есть лишь тень амбиций существ, чьи масштабы вы ДАЖЕ представить себе не можете! Я предлагаю тебе присоединиться к Ним. Я предлагаю присоединиться ко Мне.- Пауза. – Иначе. В масштабах всего времени вы останетесь бесславными предателями, террористами, позором Инквизиции и всей страны.

— Ты это о чем? Мы ничем подобным не занимались.

— А ты уверен? – Пацифист отпил из кружки. — Кто же тогда заложил магическую бомбу в главную Альвадскую школу? Бомбу, которая взорвётся через двадцать минут если ты не согласишься на моё предложение.

Пресвятая Селестия…

— Ого. Ты готов взорвать школу чужой страны, чтобы подставить нас?

— О, я тебе больше скажу: если ради спасения миллиона жизней скажут пожертвовать тысячью, я без колебаний пожертвую двумя. И я не просто взорву школу. Уже через час во всех газетах страны будет напечатана статья о вас. С именами и фамилиями. А ваши головы отправят вашей солнцезадой сучке Селестии. Поэтому скажу последний раз, Браунинг: назови имя инквизитора или умрете все.

— Как ты уже сказал, Инквизитор со смертью на «ты».

Кордхилл, бессильно опустил голову. Потёр глаз рукой и тихо сказал:

— Ладно. Прежде чем я щелкну пальцами, я должен сказать. Не смотря на все, я буду тебя помнить и уважать. И из уважения к тебе я сначала убью Хеклера, а уже потом отрублю ему голову и спущу с него шкуру. Но это будет на твоих глазах. Договорились?

Зашибись…

— Что ж, тогда и у меня к тебе предложение: я скажу одно слово и все в этом зале умрут. Но из уважения к тебе, ты умрёшь менее мучительной смертью, чем они.

Кордхилл глянул на рог Бара, потом на мой. И усмехнулся.

— Я бы на это посмотрел. – Кордхилл поднял руку. Щелчок. Грифоны вокруг нас вскочили.

— Пальма. – сказал Бар.

Замерли. По залу пронеслось урчание. Из всех грифонов вырвался фонтан рвоты! Они рухнули на пол! Изрыгали части органов в лужах блевотины! Орали от боли! Кордхилл в ужасе вскочил на диван. Я тоже. Бар сконцентрировался и напрягся. Кольцо на роге заискрилось и лопнуло! Он взял Кордхилла в телекинез.

— Мы не договорили! – Заорал Бар. — Ты что то говорил про расчёт? Про след во времени?!

Грифоны вокруг забрызгивают пол рвотой. Хвастаются за животы. Корчатся в агонии.

— Ты кем себя возомнил, ублюдок? Богом что ли?! Запомни, математик, когда делаешь расчёт, учитывай погрешности! – Бар развернул Пацифиста. У входа на кухню стояли Сухой и Топаз в костюмах поваров. Развернул обратно. – А теперь, посмотри мне в глаза. — Рог командира засиял белой аурой и взгляд Кордхилла был прикован к его.

— Где именно в школе заложена бомба?

— В школе нет бомбы. – в трансе ответил Пацифист.

— Тогда где находится бомба?!

— У командира Отряда разминирования.

— Какого отряда? Где он сейчас?

— Подкупленный командир отряда разминирования должен будет установить бомбу в школе и взорвать её. Отряд был вызван мной ещё до прихода Инквизиторов. Сейчас он в пути.

— Понятно. Когда и где напечатает газету со статьёй об Инквизиторах и взрыве? Кто её главный вычитчик?

— Газету напечатает подкупленный главный вычитчик Кириан в главной типографии города сразу после взрыва.

— Исчерпывающе. – Аура пропала с рога командира. Кордхилл рухнул на диван, опомнился и забегал единственным глазом. Крики вокруг стихли. Все грифоны, кроме Пацифиста были мертвы. Бар продолжил говорить по Кольчуге:

—Доцент на связи? В школе нет бомбы. К вам едет отряд разминирования. Бомба у них. Устройте им Мэйртанский маневр. Только по-тихому. Как поняли?... Хорошо. Карат, приём. Да, он в главной типографии. Зовут Кириан. Сообрази что то красивое, но сам не светись. До связи. Сухой, Топаз, соберите с трупов их документы и жетоны. Метла, сними уже эту хрень с себя. – Скомандовал Бар. Я сконцентрировался, направил всю магию в рог. Не получается. Попробовал ещё раз, но сильнее. Хлопок! Камень лопнул и я скинул кольцо.

— Как?... Как ты это сделал? Где я просчитался? – опустив глаз, пробубнил Пацифист. Командир скинул с себя на стол арафатку. Потёр шею и глубоко вздохнул.

— Скажем так, у тебя было недостаточно информации. Твои кольца блокируют магические заклинания, но Кольчуга работает на чистой магии. Мне даже не нужно открывать рта, чтобы по ней говорить. Оставалось только потянуть время.

— Ясно, благодарю. Учту в следующий раз.

Бар приподнял бровь.

— Ты кажется не понял. Ты уже не выйдешь из этого кафе. Я сейчас говорю с живым трупом. Но прежде чем ты умрёшь, я покажу тебе как рушится весь твой гениальный план. Метла, свяжись с Доцентом.

— Понял. — Я связался с Ремингтоном по Кольчуге и мы установили визуальный контакт. Я видел то, что видел он. Осталось показать это остальным: магией я перенёс картинку из головы на стол между диванов.

Длинный коридор с деревянными полами. Оштукатуренные белые стены. В стене слева: лестница на второй этаж и двери в кабинеты. Справа – окна на улицу и высокая входная дверь из дерева. Свет из окон наполняет собой весь коридор. Доцент и Дядя спокойно подметают полы. Вдруг в главную дверь врываются жеребцы в тяжелой броне. Во главе них аравийский единорог в полевой форме шурты со светло зелёной шерстью и гривой елового цвета. Он спешно оглядел коридор и остановился на двух уборщиках.

— Мад'а тэфал' хунал' бихакIу альж'ахIми?! Хуна кунIбуляту фи'л'мабна!

(Какого хрена вы тут делаете? В здании бомба!)

— Дядь, че он сказал? По эквестрийски могешь? Мы по вашински не разумеем!

— Вы что тут делает?! Здесь бомба! На выход быстро! – с тяжёлым акцентом прокричал жеребец.

— А! Так мы вас ждём! Она на втором этаже! По лестнице наверх, затем направо до первой двери!

— Хорощо! Быстро на выход!

Группа из трех тяжело бронированных жеребцов и их командира идут в нашу сторону. Доцент бросил швабру и подбежал к ним. Двое из солдат закрыли собой командира и остановили Инквизитора.

— Стой, дурак! Один шаг и ты убить!

— Тихо, тихо, мужики! Правильно говорить «Убит». Можно минуточку внимания!

Все четверо посмотрели на Доцента. Он  вдохнул и закрыл глаза.

— Замри! – открыл глаза и его рог окутала янтарная аура. Взгляд всех четверых был прикован к Доценту.

— Внимательно слушаем. Это был ложный вызов – в школе нет никакой бомбы. Школьники захотели сорвать зачётную работу и вызвали вас. Вы все проверили и уезжаете обратно. Понятно?

— Да. – синхронно ответила группа.

Доцент прекратил «Убеждение». Все четверо непонимающе осматривались.

— Ля ябду, ан хунак' кунIбуляту х'уна. Дау'на нухIадир. — Неуверенно сказал командир.

( Кажется, здесь нет никакой бомбы. Уходим.)

Они развернулись и медленно пошли на выход.

— Че он сказал? – спросил Доцент.

— Он понял тебя. – ответил Дядя.

Ремингтон и Джамбия подошли к окну. Во дворе толпа кобыл и жеребцов гудела на местном языке. Группа разминирования погрузилась в большой шестиколесный деревянный возок, запряженный цугом четырьмя крупными аравийскими тяжеловозами. Возок тронулся. Справа, сразу после ворот в школьный двор, строилось здание. Двухэтажный кирпичный дом оброс строительными лесами и пока пустовал. Стоит отметить, что почти у края крыши очень опасно стоял поддон с белыми кирпичами. Но никого это не смущало. И кто бы мог подумать, что стоило обозу проехать под зданием как на него рухнет целый поддон груженый кирпичами! Тяговые жеребцы в ужасе рванули вперёд, вырвав упряжь! Прохожие кричат и бегают от непонимания, что делать! Для всех это несчастный случай. Но лишь те, кто знали куда смотреть могли за секунду до падения увидеть на крыше пегаса в светло-зеленой кандуре и арафатке.

— Бар, цель уничтожена. Ублюдки бомбу не довезли. Идём на базу? – доложил Доцент.

— Браво, Доцент! Чисто сработали. Ждите нас базе.

— Принято.

Я прекратил проекцию.

— Впечатляет. – Не поднимая взора со стола, сказал Кордхилл.

— Спасибо. Но это ещё не все. Метла, свяжись с Каратом.

— Есть. — Я связался с Каратом по Кольчуге и увидел мир его глазами. Перенёс картинку на стол.

Огромный цех, метров 50 на 30. Через окна слева и справа его наполнял утренний солнечный свет. Потолок держали на своих плечах многочисленные белые колонны и арочные своды. В ряд между колоннами стояли ксилографические печатные станки. За ними работали аравийские земные пони. Все помещение наполнял лёгкий гул, создаваемый шелестом бумаги, скрипом печатного пресса и редкой болтовней рабочих. Меня смутило, что глаза Карата находились значительно выше его роста. Он прошёл через весь зал, в конце которого была лестница. По ней он поднялся на второй этаж. Левую стену коридора украсили деревянные двери. А в правую по всей длине втиснулось множество небольших окошек, что позволяют заре обогреть и залить светом холодный каменный пол. Стоило Карату шагнуть как тут же эхом раздался отчетливый стук женских подков… Твою мать, он что, переоделся в кобылу? Взглядом он искал нужную дверь. Наконец найдя ту, на которой написано «Главный вычитчик», постучал в неё.

— Кто ещё там?! — Некто внутри раздражённо спросил.

— Это я. – прозвучал бархатный женский голос. Да как он это делает?!

— Входи давай!

Карат открыл дверь. В кабинете царил исключительный срач: беспорядок на рабочем столе в центре, разбросанные книги на книжном шкафу слева, небрежно лежащие на скамье справа металлические пластины. И это кабинет главного вычитчика газеты? Он сидел в кресле у стола и смотрел в окно за ним. Вдруг встал и повернулся к нам:

— Ну чего он там? Где бабах?! Где суматоха?! Где, мать её, сенсация?! Я для кого, блять, приготовил все эти трафареты? Для Найтмер, ебать её во все щели, Мун?! – Почти прокричал земнопони с шерстью зелено-жёлтого цвета и растрёпанной темно жёлтой гривой. Что самое удивительное: он был Эквестрийцем!

— Я узнала у своих источников, — зазвучал приятный голос, — группа разминирования подтвердила отсутствие бомбы и уехала.

— Чт… Како… Погоди уехала?! Мне же… Ах он пернатый ублюдок! Негодяй, подлец, тварь! СУКА! – пнул стол. – Мы ж договорились! Ебучая курица! Говорила мне мама, что грифоны и налоговая это последние существа в мире, которым можно доверять! Ооооххх, бляять! – промычал он.

— Я принесла вам кофе.

— Давай сюда... Нет, ты прикинь! Сам ко мне пришёл, деньгой по губе поводил, прокудахтал план на ушко… АЙ, БЛЯТЬ! КИПЯТОК! – Швырнул на пол стеклянный стакан. –  Я ж те миллион раз говорил, что ненавижу ебучий кипяток! Пить невозможно! Выжигает язык к хуям! Вытри все и принеси другой!

— Ну извиняй, приятель. В моей канторе кофе варить не учили.

Карат взял жеребца магией за голову. И со всего размаху впечатал затылком в стол. Тело рухнуло на пол, оставив на столе кровавые брызги. Карат подошёл к жеребцу и проверил на шее пульс тыльной стороной стройной ноги.

— Готов. – коротко заключил Карат. Вдруг кабинет исчез и сменился какой то комнатушкой.

— Бар, приём. – заговорил Карат привычным голосом. – Цель устранена. Там народу много было – не рискнул сам пойти. Нашёл какую то девчонку, а она его помощницей оказалась. Вот подфартило! Ну я её Кукловодом охмурил, а че дальше было сами видели. Разреши отходить?

— Молодец, Карат. Хорошая работа. Отходи на базу.

— Есть.

Связь прервалась и картинка со стола исчезла. Я начал массировать виски. Эти тексты хоть и простые, но выматывают прилично. Бар откинулся на спинку дивана и пил Руби Эль. Кордхилл тяжело вздохнул, выпрямился и поправил пиджак. В его взгляде не читалось и тени тревоги. Весь его план дискредитации разрушен и сам он уже на эшафоте с петлей на шее. Но он абсолютно спокоен.

— Ну что, Кордхилл? Чуешь, чем пахнет?

— Не представляю.

— Твоим поражением. И кишками твоих подчинённых. Скажи, тебе на них также плевать?

— Конечно нет. Ты даже не представляешь сколько на их обучение было вложено средств и времени. И мне очень грустно осознавать, что они уже не смогут принести пользу. Однако, если прикинуть ценность миссии, которую они выполнили накануне. То их смерть вполне окупилась.

— Охренеть можно… Надо же какая редкостная мразь. Я убедился, что ты не достоин даже капли сожаления, поэтому сейчас ты умрёшь.

— А вот на этот счёт я бы поспорил.

— Да ну?

— Твоему начальству и Селестии в частности не простят убийство первого заместителя командующего Королевских Когтей. В открытую этого никто не скажет, разумеется. Но повод для теневой войны будет дан. И уж тогда то вам точно не поздоровится. И для начала они придут за тобой, Бар. За всеми, кого ты любишь и знаешь.

— Я аж ща в штаны навалю. – Небрежно сказал Бар, но все ж задумался. Черт, этот упырь вообще все просчитал! Но пока он у нас надо срочно что то придумать. Только, блин, что?! Клюв Пацифиста искривился в ухмылке.

— Знаешь, Браунинг, я готов признать свое поражение в этой партии. Это будет…

— Завали ебало. – отрезал Бар.

— Понял. – Пацифист повёл плечами и взглянул на меня. Его изумрудный взгляд страшит, но не так как взгляд Бара. Пугач хренов. Я молча смотрел прямо ему в глаз секунды три. В итоге грифон сам отвёл глаз куда то в сторону. Спустя минуту молчания Бар поднял взгляд. Теперь улыбался он. Морда Пацифиста заметно потускнела. Командир подозвал Сухого и что то сказал ему на ухо. Тот кивнул и удалился. Затем  позвал Топаза и сказал ему сидеть со мной и охранять Пацифиста. Сам же командир вышел из комнаты. Я спросил шёпотом у Топаза:

— Куда он ушёл?

— Без понятия. – Ответил он. – А с этим что решили?

— Пока думаем.

Сухой вышел из кухни и старательно переступал лужи блевотины. Держа в облаке магии свиток и перо с чернилами, он вышел в дверь, в которую вышел Бар. Выйдя из неё, он встал рядом с нами и прикрыл нос шапочкой повара.  Спустя долгие 10 минут вернулся Бар со свитком и чёрным кожаным саквояжем. А это у него откуда?

— Джентльмены, оставьте нас. – попросил командир.

Мы вышли. Казалось бы, просто стой и жди приказа. Но все ж, о чем они говорят? Что за саквояж? Я поинтересовался у Сухого, что делал Бар когда тот принёс командиру перо и бумагу. Сухой ответил, что Бар общался с кем то по Кольчуге. Странно. Я оглянулся на дверь — она была закрыта не до конца. Стыдно признавать, но моё любопытство взяло верх. Я взглянул сквозь щель. Командир, сидя на диване, чуть наклонился вперёд к Пацифисту. Грифон что то говорил, но командир покачал головой. Вдруг глаза Бара загорелись ядовито зелёным цветом! От их углов поднялась феолетовая дымка. Рог забурлил чёрными, зелёными и пурпурными пузырями! Смотря на Пацифиста сзади, я увидел такой же дымок, исходящий и от его глаза! Охренеть можно! Не отрывая глаз от грифона, Бар заговорил. Что именно – не понятно. Я отошёл от двери. Это что, нахрен, было?! Нас такому не учили! Какая то чёрная магия. Только как Браунинг ею владеет?!

— Господа, зайдите обратно. – голос Бара из Кольчуги прервал мои размышления. Мы вошли в зал, смердящий запах в котором порядком начал бить с голову. Поэтому я снял с себя фартук и прижал к носу. Первым делом посмотрел на глаза командира: они стали привычно голубыми. Глаз Пацифиста тоже прежнего цвета. Но взгляд стал будто пустым.

— Слушайте сейчас очень внимательно. – продолжил командир. — Мы с Кордхиллом пришли к соглашению: теперь он работает на нас. Этот акт утверждён штабом и не обсуждается. Новая задача: сейчас Сухой и Метла выйдут из здания, поймают карету и сопроводят Кордхилла до столичного порта. С момента как он сойдёт с повозки, он больше не ваша забота. После этого возвращаетесь на конспиративку? Все понятно?

— Эээ, разрешите спросить? – начал я. – Я не совсем понимаю как вы… То есть он… То есть как это вообще возможно?! Он же буквально  20 минут назад хотел нас убить!

— Мы договорились, Метла. Остальное тебя не касается. Ещё вопросы?.

Мы вышли из кафе. Наконец то свежий воздух! От запаха мертвечины уже голова начала кружиться. Оказалось, кафе находилось на одной из центральных улиц города. Поэтому мы с лёгкостью поймали извозчика. Втроём с Кордхиллом и Сухим мы сели в карету и поехали в сторону порта. Меня не оставляла мысль, что он попытается сбежать. На этот случай я был готов ко всему и не спускал с грифона глаз. Он же, напротив, сидел спокойно и недвижимо. Смотрел прямо перед собой. Да че с ним не так?! Это из за магии командира?! Ладно. Потом разберёмся. Чем ближе мы были к порту, тем явственней становился запах морской воды. Когда мы доехали запах стал настолько сильным, что почти заменил собой воздух. В гавань со стороны города вливалась та самая река Серпантин. В противоположном от неё углу, в акватории океана, на пересечении линий крепостных стен была воздвигнута сторожевая башня-маяк. Видимо помимо прочего она ещё выполняла функцию мола. Со стороны города порт окружали стеной трехэтажные кирпичные дома. У их основания выросли десятки торговые лавок с фруктами, овощами, сувенирами и даже рыбой и мясом. Видимо для приезжих. Стоит отметить, что нынче в Эквестрии не так много мест, где существа разных рас могут спокойно находится вместе на столь малой территории. Тут тебе и пони, и драконы, и грифоны, и гиппогрифы! И даже пара существ, которых я впервые вижу: вроде пони, но с гривой на шее, причудливым рогом и какой то чешуей на спине. Словом иностранцы. Причал накрывала какофония из шума волн, разговоров, зазывающих криков торговцев и прочих звуков. В самом порту пришвартованы 5 одномачтовых, 2 двухмачтовых кораблей и два огромных трехмачтовых галеона. Последние словно огромные плавучие крепости стерегли входы в порт. Казалось стоит им отплыть, как своей огромной тушей они с лёгкостью перекроют пути в гавань. А в сочетании с исполинской сторожевой башней на всякого неприятеля с океана обрушится огневая мощь тысячи корабельных пушек, сравнимая по силе с метеоритным дождём. Потрясающе! Мы остановились у причала.

— Ваша остановка. – сказал я Кордхиллу. Он спустился с кареты с той же миной безразличия, не проронив ни слова. Держа в руке черный саквояж, грифон ушёл куда то в гущу порта. Я провожал его взглядом пока тот не затерялся в толпе. Я плюнул, сел в карету и поехал на конспиративную квартиру.

Когда вернулись, доложили Бару, что Пацифист доставлен и задача выполнена. Он похвалил нас и сказал отдохнуть. Я не выдержал и спросил:

— Командир, разреши вопрос. Что это была за магия?

— О какой магии идёт речь?

— О той, что ты применил на Кордхилле и он стал словно кукла. Ну у тебя ещё глаза зелёными стали, дым фиолетовый…

— Во первых, какого хрена ты подглядывал? Это те кобылья раздевалка что ли? Или комната твоей сестры?

— Никак нет.

— Так какого черта ты выпячивал свои глазки куда не надо и ослушался моего приказа?

Раньше я бы просто принял вину и проглотил. Но это было раньше.

— Бар, твой приказ звучал как: «Оставьте нас». Из зала я вышел, но оставался бдительным на случай если грифон нападёт. Поэтому я следил за вами.

— Да ты что? Ну хер с тобой. Ладно, бдительный ты наш, слушай внимательно: то, что ты видел совершенно секретно. Это тёмная магия Умбрум. Она направлена на контроль разума: стирания памяти, истинный гипноз, сведение с ума, закольцовывание воспоминаний, введение в кому, навязанный суицид и т.д. Магия эта охрененно сложная, опасная и потому запрещена конвенцией. А текст, что ты видел называется «Контролёр». Истинный гипноз. Самое простое из магии Умбрум. Большинство из тех, кто ей владеют останавливаются на Контролёре. Теперь все понятно?

— Обалдеть! А что вы сделали с Кордхиллом?! Неужели просто отпустили!?

— Конечно, нет. Во первых я узнал, где находится артефакт. А во вторых… узнаешь за общим столом. Спроси у Карата, когда придет еда.

— Есть.

Через 20 минут нам доставили еду. Наконец то нормальная пища, а не сухпайки. Впервые я попробовал салат с авокадо. Сам авокадо на вкус как кирпич, но с соусом то, что надо. Мы сидели за общим столом, наслаждались пищей и заслуженным перекуром. Кстати…

— Командир, так что там с Пацифистом?

На меня тут же обрушился град недовольства:

— Те прям за столом охота его обсуждать что ли?!

— Оооох, а потом не судьба!?

— Не сбивай аппетит!

— Фу таким Быть, Метла.

А я то че?! Я ж просто спросил! И только Бар вмешался:

— Не, господа. Вам это будет интересно услышать. Короче говоря, сами знаете кто был доставлен в столичный порт. С собой у него только чёрный саквояж и острое желание покинуть город на одном из кораблей. Сами знаете кто очень дорожит этим чемоданом и любой, кто попробует его отобрать, должен быть убит. Воот, а как мы знаем на выходах из города сейчас стоят патрули Аравийской шурты и просто так из города ни выйти, ни уплыть.

— Бар, ну хорош сиськи мять, давай ближе к делу. – Не выдержал Ремингтон.

— Короче, до сами знаете кого докопался патруль шурты и потребовал показать содержимое сумки. Сами знаете кто отказался и патруль применил силу. Но сами знаете кому это очень не понравилось и он порешил одного из патрульных, за что второй был вынужден убить сами знаете кого.

Чегоо?! Кордхилла убила обычная полиция?!

— А что было такого в том саквояже?! – Поинтересовался Карат.

— Всего лишь тысяча золотых битсов.

— Ни хрена себе! У него в сумке была моя годовая зарплата?!

— Ага, но это не самое интересное. Важно не то, что нашли в его сумке, а то, что найдут во внутреннем кармане пиджака.

— А там что?! Фотки дочки аравийского Короля в неглиже?

— Нет. Там записка. В которой сказано, примерно следующее: «Если он будет работать на нас, то получит, квартиру в Кантерлоте, должность в Инквизиции и пенсию. Тысячу золотых сразу и ещё две тысячи, когда приплывет в Эквестрию. Но чтобы не вызвать подозрений, он должен отправить в такое то кафе всех своих подчинённых. Где мы их пришьем. А он отправится в порт, поплывет Хорс Шор Бэй и покажет на месте связному эту записку.» Но как мы знаем… получилось все иначе.

Всё молча смотрели на жующего салат Бара.

— Ты больной ублюдок. – покачал головой Ремингтон.

— Почему сразу больной?

— Здоровый бы до такого бы не додумался!

Доцент заржал. Мы тоже подхватили смех. Охренеть можно. Ай да командир! Ай да сукин сын!

— Да уж. Хотя мне его немного жаль. Хороший был мужик — могли бы подружиться.

Смех за столом стих и на командира смотрели 14 недоумевающих глаз.

— Ты же прикалываешься, Бар? – переспросил Ремингтон.

Он драматически помолчал.

— Ну конечно. Теперь ему только смерть товарищ. — Он саркастично улыбнулся.

— Вооо! Ты так не шути больше! — Снова заржал Ремингтон. Остальные тоже подхватили его смех. Все расслабились, продолжили болтать и есть. Но глядя на командира я смог увидеть в его глазах едва заметную печаль. Все таки он не шутил. При других обстоятельствах он бы нашёл, о чем поболтать с Кордхиллом. Возможно они бы стали приятелями. Но обстоятельства сложились иначе…

— Это все хорошо, Бар, но что с артефактом? – Спросил Сухой. Блин, а ведь точно!

— Артефакт находится в заброшенной деревне. На побережье в 20 километрах отсюда. После обеда выдвигаемся на захват.

— А как же покемарить после обеда, командир?

— Те может ещё журнальчик принести, Карат? На гражданке отоспишься.

 По завершению трапезы, минут за 10, мы подготовились к походу. Затем телепортировались за полкилометра до предполагаемого местонахождения артефакта.

Глава 8. Последний рывок

Снова пустыня. Снова солнце плавит песок. Барханы бурлят жидким золотом. От этой жары закипает кровь и выгорают волосы. Только дыхание океана под боком спасает от неё. Волны у берега будто его вдох и выдох. Завывающий солёный ветер, в порыве тверже камня, гладил волны дюн. И будто пар от кипящей воды, от дюн поднимался мираж. Пустыня столь многообразна, а океан… океан всегда одинаков. Да, он огромный, иногда буйный, иногда спокойный. Бездонный и неописуемый. Но кое что в нем неизменно: свобода воли. У него нет врагов и нет друзей. Для него нет времени. Нет начала и конца. Это его объединяет с небом. Подобно небу – он вечен, подобно небу – он свободен.

Мы пробежали четверть километра по каменистому и реже песчаному побережью. В прошлый раз бежать было значительно проще. Хотя бы потому что ночью нас не хотел испепелить огромный огненный шар в небе. Сейчас жажда приходит быстрее усталости. Раскалённый песок обжигает копыта. И не было моей радости предела, когда Бар сказал:

— Мы на месте.

В разведку отправили Утёса. Ему сверху виднее. Взлетев на сотню метров, он стал едва различим на фоне неба. Пегас парил в небе будто орел, выслеживающий добычу. Спустя минут пять он вернулся и доложил:

— В деревне восемь домов. В конце улицы строение, похожее на храм. За храмом раскопанное из под песка поле. С виду в деревне ни души. На улице и у поля куча следов. И самое интересное. Наш камень лежит прямо по среди улицы.

— Вообще не подозрительно. – Усмехнулся Карат.

— Да уж. – Согласился Топаз.

— Понятно. Задача такая: делимся по 2 группы. Тигр один – по левой стороне, Тигр два – по правой. Проверяем каждый дом. Топаз остаёшься тут и наблюдаешь. Утёс контроль с воздуха. Если увидели чего, доклад мне и…

— Погоди, Бар. – Перебил его Доцент. — Это все хорошо, но можно и по другому.

— В смысле?

Утес выполз на гребень бархана. Янтарная аура окружила его рог. Медленно поворачивая голову, он осмотрел деревню. Аура потухла и загорелась вновь. Снова не спеша оглядел поселение. Спустился к нам.

— Там никого нет. Магических ловушек тоже. Прежде чем ты спросишь: да, проверил рентгеном. Нет, сердцебиений нет. Нет, излучения магии тоже. Но возможно есть обычные ловушки.

— Ясно. План все тот же. Делимся по четыре и рыщем вокруг. Что то увидели, нашли — доклад мне. Работаем.

Я, Бар, Карат и Утёс пошли по левой стороне. Остальные по правой. Обойдя бархан с боков мы уперлись в стену первого дома – призрака. Полутораметровые оштукатуренные белые стены очертили квадрат вокруг дома. Эту четкую геометрию заполнил бесформенный песок. С годами линий заборов тут будет не различить. Оштукатуренный нежно еловый фасад дома был почти новый. Деревня давно покинута и пустыня теперь её новый обитатель. Она сохранит все в первозданном виде. Песочными пальцами она проникла через дверные проёмы и оконные рамы в каждый дом и заключила всю деревню в объятия. Медленно, но верно поглощает её всецело ближе к собственному сердцу.

Перелезли через забор. Вспомнил как в детстве с пацанами лазили в соседский огород за яблоками. Кхм, внезапная ностальгия. Карат шёл впереди. Вошли в дом. Внутри было пусто: ни мебели, ни окон, ни дверей. Только голые стены. Картина завораживает своим унынием. Пройдя дом насквозь снова вышли во двор, снова перелезли через забор, снова залезли в следующий дом. Осматриваем каждый угол. Чисто. Следующий дом. В зале Карат, идущий впереди приказал остановиться. Аккуратно копытом он раскопал песок. Угли и недогоре.

— Они точно были здесь. Где то сутки назад... Хм. Погодите. – Он подошёл к окну и покопался под ним. Пусто. Подошёл к дверному проёму. Покопался немного там и присвистнул!

— Чего там? – спросил Бар. Карат отошёл от проёма. Взял телекинезом недогоревшую палку и ткнул в раскопанное место. Из песка выпрыгнул капкан! Здоровенный, зубастый! Одним уксусом разломил ветку как щепку.

— Опа! Тут капкан, командир. – Карат оглядел смертельную ловушку. – Шестой капкан типа Б-1. Такие на волка используют. Только на этот зубья приварили. Живодеры. И кажется… — Он раскопал песок вокруг капкана, нашёл цепь и потянул за неё телекинезом. – Да, они его даже не прицепили. Значит возвращаться не собирались. Под ноги смотрим, товарищи.

— Молодец, Карат.

— Рад стараться, командир.

— Приём, Тигр два, это Бар. Мы нашли капкан в дверном проёме. Под ноги смотрим внимательно… Идём дальше.

Мы прошли в следующий дом. Нашли ещё один капкан. И тоже в дверном проёме. Скорее всего они в каждом доме такие поставили. Мы вышли из последнего дома и направились к храму. Тигр два следовал параллельно нам по ту сторону улицы. Карат, идя впереди, проверял землю перед собой. Вокруг храма и внутри не оказалось ловушек. Странно. Мы взошли на бархан за храмом. Когда Утёс сказал, что за храмом раскопанное поле я ему не поверил. Но увидев своими глазами целое черт побери поле посреди пустыни, я искренне удивился! Поле площадью две сотни уже начало заметать песком. Мы спустились вниз. На земле едва различимы грифоньи следы.

— Судя по следам, буквально вчера они тут во всю пахали. – Сказал Карат.

— Это пустынный серозем. – Раздался басом голос Утеса. Он слегка разрыл ямку перед собой. — Самая плодородная почва в пустыне.

— А это что, не знаете? – Карат магией передал Утёсу тростинку. Пегас взял её крылом и осмотрел.

— Без понятия. Как будто… пшеница какая то. Здешняя. В Эквестрии такого сорта не видел.

— Карат, Утёс, Метла, соберите образцы почвы и растений. Остальные за мной к артефакту.

Мы втроём остались. Остальные пошли за Баром. Я собирал тростинки, Карат – образцы почвы. Утёс молча стоял в стороне. Вдруг Карат нарушил тишину.

— Эээ, Утёс, разреши спросить? Откуда такие познания в земледелии?

— С какой целью интересуешься?

— Просто интересно. Мы ж о вас почти ничего не знаем. А тут оказывается вы не только в разведке мастер, но и в земле и пшеницах разумеете! Кто то из родни фермер?

— Ну что то типо того. – Тяжёлый вздох. – Вся семья фермеры.

— Ого! Даже так! А тут вы как оказались? Ну в Инквизиции?

— Скажем так не по собственной инициативе.

— И тем не менее прослужили почти 30 лет и смогли стать живой легендой Инквизиции?!

Снова провел языком по зубам, не открывая рта.

— Опять же, не по собственной инициативе.

— А вы не из разговорчивых.

— В отличие от тебя, Карат.

— Это точно! Ладно, понял, лезть не буду.

— Мне в принципе на тебя плевать, Карат. Это наша последняя совместная миссия. Но на последок, так и быть, скажу: в самой безвыходной ситуации выживает тот, у кого есть цель.

— Понял. Я не это спрашивал, но все равно спасибо за совет. – Улыбнулся Карат.

— Это полезнее будет. Все собрали?... Тогда пошли к остальным.

 Утёс только что сказал больше слов, чем за время всей задачи. И показал мне, что не бывает «слишком поздно» осуществить мечту. «Слишком поздно» — это когда ты сыграешь в ящик. Он всю жизнь занимался не любимым делом и теперь, будучи ветераном разведки, прожив почти пять десятков лет, он воплотит свою мечту. Начнёт жить по-настоящему. Так как сам хочет.

Мы вновь перешли бархан и вернулись в деревню. Остальные окружили камень в центре улицы.

— Ни хрена себе, а это откуда?! – Карат указал на кучу капканов недалеко от артефакта.

— Вокруг камня было штук шесть и из каждого дома по штуке. – ответил Сухой.

— 14 капканов?!

— Они действовали наверняка. – кивнул Топаз.

— Образцы собрали? — Бар повернулся к нам.

— Так точно. — Я и Карат подняли мешочки с землёй и пшеницей.

— Хорошо. Давай их сюда… Надо оцепить деревню. Метла, Карат, Сухой, Топаз, Дядя, встаньте там, там, там, там и вон там. – Он указал на гребни барханов вокруг поселения. — Контроль своих направлений. Я вызываю Кондора. Спускаетесь по моей команде.

Каждый из названных ушёл в свои направления. Пока поднимался услышал как Бар говорил:

— Кондор, это Тигр один… Да, артефакт у нас. Готов передать координаты телепортации… Вас понял.

Боковым зрением я наблюдал как командир вытащил из сумки монету. Ее держало телекинетическое поле. В следующий миг монету окружила магическая белая мерцающая сфера и затем будто впиталась в неё. Бар положил её в копыто и кинул перед собой на метров пять. Она скрылась в песке.

Я взобрался на гребень бархана. Он так и норовил меня сбросить, выталкивая землю из под ног при каждом шаге. Но я одолел эту кучу песка и теперь наблюдаю деревню с высоты трех метров. Солнце все также шпарит со своего небесного трона. Пот льётся ручьем. Воняю как скотина. Но черт возьми, сколь шикарный вид отсюда! Пару минут я стоял на вершине песочного холма и следил за всем вокруг. Каким безумцем надо быть, чтоб сюда явиться? Вновь боковым зрением я увидел как внизу что то мерцает. Монетка. Из песка она мерцала белым светом. Вспышка! На том месте уже стоят 7 Инквизиторов. Трое из них в белых балахонах с красной окантовкой по краям капюшона и подола. Ещё один в уже красном балахоне и чёрной окантовкой. Лица каждого скрыты капюшоном. Учёные пожаловали. Двое по бокам в военной форме черного цвета и ещё один во главе них. Тоже в форме. Сопровождение на месте. Только у того что впереди профиль больно знакомый. Группа подошла ближе к камню и Бар заговорил первым. Тот что впереди пожал копыто командиру и осмотрелся. Точно! Майор Спрингфилд! Не ожидал, его тут увидеть. Затем все было и скучно, и интересно одновременно. Бар передал образцы Спрингфилду. Затем главный учёный подошёл к артефакту, окружил его магическим полем. Руны на камне загорелись неоново голубым светом! Потухли. Он кивнул подчинённым. Те развернулись, направили лучи магии в монетку в песке и через миг на том месте образовался портал. Трое учёных в белых балахонах окружили артефакт магией. Здоровенный каменный жернов весом с четверть тонны медленно воспарил над землёй. Не спеша, аккуратно так. В полете он казался неестественно лёгким. Держа камень в телекинезе группа единорогов в белом вошла в портал и исчезла в его магической глади. За ними пошёл Единорог в красном.

— Все Инквизиторы ко мне. – приказал Бар по кольчуге.

Мы спустились с холмов и собрались рядом с ним. Пока спускались, майор Спригфилд и сопровождение уже вошли в портал.

— Наша задача выполнена, господа. А теперь сваливаем отсюда! – Сказал командир и пропустил нас вперёд. При входе меня вновь ослепила вспышка. Но через секунду уже стоял в зале ОТП номер 1.

Эпилог. За стаканом рома

— Ну а дальше вы знаете: вручили медаль «Алого меча», дали отпуск на пару недель. И принцесса лично поблагодарила каждого из участников. Как то так.

Полковник сидел откинувшись на спинку кресла. Когда я закончил, он встал и подошёл к тумбочке с патефоном.

— Чтож, благодарю за честность, Хеклер. — Он достал из тумбочки стеклянный графин, наполовину заполненный янтарной жидкостью. — И ты молодец, что не упомянул большую часть из этого в докладе.

Он поставил передо мной и собой по роксу. Залил их до половины жидкостью из графина.

— Полковник Браунинг предупредил, что вы свой и что вам врать бесполезно. Мы там наворотили несколько военных преступлений.

— Ха-ха-ха, да так и есть. Мы с Браунингом почти ровесники и давно друг друга знаем.  Запомни, нет никаких военных преступлений, если ты победил. Ну что, вздрогнем?

— Премного благодарю, господин полковник, но я воздержусь. Я не фанат алкоголя.

— Во первых, мы же с тобой договорились обращаться по именам. А во вторых, ты ещё не знаешь, что находится у тебя в стакане. Это настоящий ром- агриколь шестилетней выдержки прямо из Гиппогрифии. Точнее с их колонии. Я не пью крепкое и дешёвое пойло, но крепкое и дорогое всегда рад. В этом роме 50% чистого счастья с ярким ароматом табака, карамели. Вкус умеренно сладкий, медовый с нотами кураги и специй. Это не то, от чего стоит отказываться. Поэтому хотя бы попробуй.

Я посмотрел на стакан. Взял его магией и поднёс к носу. Аромат действительно слегка отдаёт чем то сладким и медовым. Что ж, надеюсь мой старик не узнает об этом.

— Правильный выбор, Хеклер. Вздрогнем!

Мы чокнулись стаканами и сделали по глотку. Уфф! Крепкий зараза! Но спирт не сильно ощущается. Пожалуй на этом хватит.

— Ну как?

— Неплохо, но алкоголь от этого больше любить не стал.

— Ха-ха-ха, как скажешь. – Он снова откинулся на спинку кресла и смотрел куда то вбок.

— Разрешите спросить, Феликс?

— Внимательно слушаю. – перевёл взгляд на меня.

— А где теперь майор Виккерс? Он правда ушёл из Инквизиции?

— Ага. Он попросил без официальных церемоний. Сейчас работает учителем в начальной школе где то в пригороде Кантерлота. Не помню как та глушь называется. В общем теперь он счастлив я думаю.

— Понял. Благодарю.

— А остальные как там, знаешь?

— За всех не скажу, но завтра иду к Гаранду на квартиру. Говорит доделал окно и хочет показать вид из него. А послезавтра встречаемся с Сух… с Энфилдом в баре. Возможно Гаранд тоже присоединится.

— Так ты же не пьёшь! Какой бар?!

— Посижу за компанию.

— Понятно. – Феликс саркастично улыбнулся.

— А у остальных как дела?

— Ремингтон все ещё служит. Видимо на пенсию уйдёт только когда прибьют. Джамбия на отпуск уехал в Аравию. Томпсон тут у родителей сейчас. А Браунинг… Браунинг как всегда на готове к следующей охоте. Кстати он отметил тебя как хорошего бойца, когда мы с ним общались. Только я тебе этого не говорил.

— Понял, польщён. Но я тут тоже не задержусь. Ещё год – два и увольняюсь.

— И куда потом?

— В отдел разработок. У меня есть план как создать новое вооружение и улучшить старое.

— Ого! Неплохо! Ты к Инквизиторам собираешься? Брось, там то ещё болото! Айда к нам! Молодые оперативники с опытом там пригодятся. А я тебя по рекомендую. — Он отпил из стакана.

— Рекомендация главы Кардиналов весомый аргумент. Я подумаю, благодарю за предложение.

— Нет проблем. Ближе к делу виднее будет. – Феликс встал из за стола и пошёл в сторону панорамного окна.

— Разрешите ещё вопрос?

— Внимательно слушаю.

— А что теперь с грифонами делать будем? Они украли артефакт и просто вернули обратно. Зачем он им тогда был нужен?

Полковник отпил из стакана.

— То, что я тебе скажу не должно покинуть этой комнаты, Хеклер… Им нужен был не сам артефакт, а его сила. Сила управления погодой. Грифоны использовали его и оставили нам. Помнишь ту пшеницу, что вы нашли на поле? Это редкий сорт Альвадской пшеницы, который растёт только на территории Седельной Аравии. Ее запретили к использованию из за побочных эффектов. Если неправильно переработать пшеницу и съесть испечённый из неё хлеб, то тебя накроет неконтролируемая ярость и агрессия. Что бы не задумали грифоны, если они явятся в мою страну, я об этом узнаю. – Он повернулся ко мне. Его глаза блеснули светом восходящего солнца. — Судьбе моих врагов не позавидуешь и я покажу почему.