Школа принцессы Твайлайт Спаркл для фантастических жеребят
Глава 19
— Знаешь, Сумак, тебе не обязательно идти сегодня. Твайлайт уже сказала, что если ты чувствуешь себя неспокойно, то можешь просто остаться сегодня дома. Правда, все в порядке. У тебя вчера был довольно знаменательный день.
— Ты сказала это перед тем, как мы вышли из дома, — сказал Сумак Трикси, когда они оба стояли на лестнице, ведущей в замок Твайлайт. — Я в порядке, правда. Я больше не чувствую себя глупо. И я хочу быть в классе. Я хочу снова чувствовать себя нормально.
— Такой храбрый жеребенок, — ответила Трикси.
— Нет, я не такой. — Глаза Сумака сузились. — Я боюсь оставаться один. Я начну думать и не смогу остановиться, а потом расстроюсь и испугаюсь, и мне почему-то захочется быть с Пеббл, и я… — Сумак замолчал, когда Трикси легонько постучала копытом по его носу. Он поднял на нее глаза и увидел слабую улыбку на ее мордочке.
— Хорошего дня в школе. Мне нужно идти. У меня большая важная встреча, на которую я должна прийти. Школа начинается через полчаса. Ты будешь в порядке? — Трикси отдернула копыто, и ее уши надвинулись на глаза в беспокойстве.
— Это из-за меня, да? — спросил Сумак.
Трикси посмотрела вокруг, налево и направо, а затем, вернувшись к Сумаку, кивнула:
— Да, да. И еще кое-что. Твайлайт очень много работает, чтобы Понивилль был безопасным, спокойным и счастливым. Трикси теперь одна из тех пони, которые помогают все это делать… и Трикси должна идти и делать свою работу.
— Я понимаю. — Сумак присел на ступеньки, ведущие к массивным двустворчатым дверям. — Я, пожалуй, посижу здесь и подожду Пеббл. Иди, не опаздывай.
Остановившись на мгновение, Трикси опустила голову, поцеловала Сумака в щеку, снова остановилась и быстро поцеловала крепко спящую Бумер. Затем Трикси исчезла, с необыкновенной быстротой поднимаясь по лестнице.
Сидя на ступеньках, Сумак наблюдал за проходящими мимо пони. Утро было оживленным временем, многие пони направлялись на рынок, чтобы купить и продать. Над головой пролетали пегасы, выкрикивая друг другу указания. На середину утра была запланирована гроза, которая должна была вызвать дождь и очистить воздух.
Сумак был достаточно умен, чтобы понять, что он попал в затруднительное положение. Настоящая дилемма. Он был в полном бардаке. В яблочном бардаке. Он хотел получить кьютимарку связанную с магией, и он хотел получить кьютимарку, которая обозначала бы его как Эппла. Он получил именно то, что хотел, и теперь обнаружил, что не очень-то рад этому. Трикси однажды предупредила его, что не стоит желать того, чего хочешь, — жизнь имеет забавный способ заставить тебя пожалеть об этом. Она хотела получить сверх меры могущества, а в итоге получила амулет аликорна. Все пошло не очень хорошо.
Возникало миллион вопросов, например, откуда взялась его магия? Сумак знал, что магия исходит от лей-линий, а магия, согласно его собственной гипотезе, является ограниченным ресурсом. В любой момент времени вокруг него и других было только одно количество доступной окружающей магии, и дополнительная магия должна была откуда-то взяться. Дополнительная магия просто так не появляется. Жеребенок боролся с мыслями, лежащими за гранью его понимания.
От размышлений Сумака оторвал вскрик. Он моргнул и огляделся по сторонам через затемненные линзы. Глуми тащила в школу Сильвер Лайн. Добродушная пегаска улыбалась терпеливой материнской улыбкой, таща за собой детеныша, как улыбаются все матери, терпение которых испытывается ежечасно.
— Смотри, Сильвер Лайн, у тебя есть друг… Сумак присмотрит за тобой… малышка, мне нужно идти на работу, там гроза, за которую я отвечаю, — сказала Сильвер Лайн Глуми. — Он будет беречь тебя.
— Он будет? — Голос Сильвер Лайн был немного визгливым и полным страха.
Сумак моргнул. Он будет? Он не помнил, чтобы его о чем-то просили или чтобы он соглашался на такое.
— Да, будет, — сказала Глуми, — я уверена, он не будет возражать.
Сумак не успел ничего сказать или даже отреагировать, как в воздухе возникло какое-то движение, а затем он обнаружил, что его раздавило что-то пушистое и пернатое. Он извивался, пытаясь освободиться, но Сильвер Лайн уже вцепилась в него страшной смертельной хваткой, такой же страшной смертельной хваткой, какой она вцепилась в свою мать. Как будто кто-то скрестил кошку и курицу, а потом сделал их очень-очень ласковыми.
— Спасибо, Сумак… ты спас мне жизнь! — Глуми потянулась вверх и погладила ухо передней ногой, а затем помахала правым крылом. — Она очень ласковая.
— Гаааах! Девочки противные! — Сумак извивался и пытался освободиться, но Сильвер Лайн была гораздо сильнее, чем казалась. Он чувствовал, как она трется об него. Кроме того, детеныш грифонши мурлыкал, что, почему-то, очень раздражало Сумака.
— Ты хорошо пахнешь, — сказала Сильвер Лайн, когда Глуми расправила крылья и улетела. — Как цветы. Жуки любят цветы, а я ем жуков, и поэтому мне нравятся цветы.
— У тебя с Бумер есть что-то общее, — сказал Сумак, пытаясь освободиться от Сильвер Лайн. Тихий голос в глубине его сознания говорил ему, что он поступает нелогично и глупо. Бумер была девушкой и без проблем болталась на его роге. Сумак не прислушался к логике своего разума и напомнил голосу в затылке, что Бумер также какает петардами и просто супер.
Озадаченный безупречной мысленной речью Сумака, голос согласился и замолчал.
— Знаешь, а ты, кажется, нормально себя чувствовала в доме Флаттершай, — сказал Сумак своей не отлучной спутнице, пытаясь освободиться.
— Это безопасное место, — ответила Сильвер Лайн, удвоив хватку и продолжая держаться. — Мама узнала, что у меня есть нечто, называемое тревогой разлуки, и мне нужны безопасные места.
— Я не безопасный пони. — Сумак сдался и зашагал дальше. Когда он это сделал, то обнаружил, что хватка Сильвер Лайн немного ослабла. — Я только что получил свою кьютимарку и не могу говорить об этом, но моя жизнь только что стала опасной.
— Тогда мы должны держаться вместе! — Голос Сильвер Лайн звучал немного взволнованно. — Вместе мы в большей безопасности, чем порознь. У меня есть когти, но я не собираюсь ими пользоваться. Мама сказала, что я не должна слушать Ворми, когда он говорит о том, как хорошо иметь острые когти.
— Ворми? — Сумак повернул голову, чтобы посмотреть Сильвер Лайн в глаза.
— Ворми — это особенный мамин пони, — ответила Сильвер Лайн. — Он безопасный и добрый, и он купил мне когтеточку, обмотанную веревкой, просто чтобы было приятно.
Пытаясь расслабиться, Сумак старался держаться как можно спокойнее, надеясь, что Сильвер Лайн еще немного расслабится. Он подозревал, что если он перестанет пытаться оттащить ее от себя, она может расслабиться настолько, что отпустит его и будет счастлива просто сидеть рядом с ним. Но он не знал, как она поведет себя в классе. Каким-то образом классная комната должна была стать безопасным местом.
— Вы оба очаровательны, — произнес ровный, монотонный голос.
Повернув голову, с пылающими ушами и розовым румянцем на щеках, Сумак посмотрел в ту сторону, откуда доносился голос. Он увидел Пеббл, на ней было бледно-зеленое платье, хорошо контрастировавшее с ее шоколадно-коричневой шерстью. Тихий голос в глубине сознания сказал, что Пеббл красива, но Сумак проигнорировал это предположение. Он решил, что больше не разговаривает сам с собой, поскольку тихий голос не мог сказать ничего хорошего. Во рту у него пересохло, и он сглотнул. Он сказал единственное, что смог придумать, чтобы объяснить это Пеббл, даже не понимая, почему он чувствует необходимость объяснять.
— Сильвер Лайн нуждалась в безопасном месте.
— Итак, Сильвер Лайн, как ты маскируешься под цыпленка? — спросила Пеббл.
— Не знаю. — Сильвер Лайн выразительно изобразила замешательство, используя свои крылья.
Сумак заметил, как сквозь толпу пони движется что-то большое, злое и зеленое. Нервный жеребенок облизнул губы, а затем сказал своим спутникам:
— Эй, давайте зайдем внутрь… Олив идет.
Сумак наблюдал, как Тиндер в разочаровании отбросил карандаш, и ему захотелось сделать то же самое. Пеббл ничего не ответила, не показала, что сердится, — она была такой же, как всегда. Пеббл была очень похожа на камешек. Она просто была рядом и не доставляла особых хлопот. Рядом с ним Циннамон Файр с тупым и сонным выражением лица смотрел на свою бумагу, а с другой стороны к его ноге прицепилась когтями Сильвер Лайн.
— Дроби — это сложно, — сказал Тиндер голосом, который звучал довольно ворчливо. Он сдул с глаз свою темно-каштановую гриву и покатал карандаш туда-сюда, используя свою магию.
— Всем пони они даются, кроме нас, — пробормотал Циннамон. — У меня мозг болит.
— Я сейчас так ненавижу своего брата, — сказал Тиндер. — Флинт может идти пососать яйца. Я единорог, я должен быть умным. А он — пегас, и ему положено быть воздушным болваном.
— Тиндер, это совсем некрасиво. — Сухой тон Пеббл был мягким, даже нежным, но уши Тиндера поникли от ее упрека. Пеббл слишком хорошо вжилась в роль учителя. — Земные пони должны быть тупицами. Ты хоть представляешь, насколько умна моя мама?
Уши опущены, глаза широкие и грустные, Тиндеру было очень стыдно за себя. Жеребенок-единорог вздохнул и уперся передними копытами в край круглого стола. Он приблизил свой карандаш, поднял его и снова принялся за работу.
— Знаешь, Пеббл, ты иногда бываешь немного снобом, ты могла бы сойти за единорога. — Пока Сумак говорил, он повернулся, чтобы посмотреть на Пеббл, и когда он это сделал, ему не понравилось то, что он увидел. Ее лицо не выражало ничего, но в ее глазах было что-то такое, что его насторожило. Вздрогнув, он отвернулся, а затем тоже вернулся к своим занятиям.
Наклонившись, Сильвер Лайн, не шевеля клювом, прошептала Сумаку на ухо:
— Сумак, не будь тупицей. Не так надо разговаривать со своей особенной пони.
Сумак резко вдохнул, наполняя легкие с такой силой, что раздался хриплый свист. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, о да, он собирался что-то сказать, он собирался выплеснуть все это, он собирался выложить все начистоту и объяснить Сильвер Лайн, как она ошибалась. Он устремил суровый взгляд на свою собеседницу, готовый дать ей волю и…
— Хватит болтать, — твердо произнесла Лемон Хартс. — Если уж говорить о чем-то, то лучше о дробях.
От досады Сумак подавился словами и сжал губы в плотную линию. Он не решался взглянуть на Пеббл, не в силах заставить себя смотреть на нее. Хуже всего было то, что Сильвер Лайн все еще цеплялась за него. Ему хотелось отдернуть от нее ногу, но он не мог заставить себя сделать это, так как это было бы подло. А если Сумак и собирался быть грубым с кем-то из пони, то это должна была быть Олив, потому что она этого заслуживала.
Не в силах что-либо предпринять, Сумак сидел и тушил в себе гневное разочарование.
Нервничая, вспотев, Сумак вышел в коридор и посмотрел на Старлайт Глиммер. Он увидел, что она улыбается, но это была нервная улыбка. Что-то в ней его настораживало. Когда она начала уходить, он последовал за ней.
Они шли молча, Сумак хотел что-то сказать, но не знал, что. У него было так много вопросов, или он думал, что у него есть вопросы, он задавался ими раньше, но сейчас его мозг не слушался, и он не мог вспомнить ни одного из них. Возможно, отключить тихий голос в глубине сознания было плохой идеей.
После долгой прогулки и нескольких поворотов Старлайт остановилась у двери и толкнула ее. Сумак заглянул за край дверного проема и увидел Твайлайт. Она была в очках для чтения и окружена бумагами, книгами и трубками со свитками. Спайк был занят тем, что что-то писал.
Когда Старлайт подтолкнула его в дверь, Сумак издал испуганный возглас, заставивший Твайлайт оторваться от своей работы. Спайк прекратил писать и опустил перо в чернильницу, стоявшую рядом с бумагой.
— Что со мной будет? — спросил Сумак.
— Ничего, — ответила Твайлайт.
— Ничего? — Сумак наклонил голову набок и уставился на аликорна-директрису в полном недоумении.
— Мы со Старлайт долго, очень долго говорили об этом. — Твайлайт глубоко вздохнула и на мгновение посмотрела на Старлайт, а затем снова на Сумака. — После долгих обсуждений она напомнила мне, что дружба может изменить судьбу страны и даже мира.
— Я не понимаю. — Сумак стоял в замешательстве и чувствовал, как Старлайт перебирает передней ногой по его холке. — Значит, меня оставят здесь, в Понивилле, из-за Пеббл?
— Сумак… Старлайт пыталась изменить будущее, изменив прошлое. Она пыталась помешать моей собственной дружбе. Она напомнила мне об этом вчера вечером. Мы также обсудили, что она чувствовала, потеряв своего единственного друга. После долгих размышлений и тщательного обдумывания я пришла к выводу, что моя ученица Старлайт была права в одном.
— И в чем же? — спросил Сумак, гадая, что скажет Твайлайт.
— Дружба возникает не просто так. — Твайлайт сняла очки и положила их перед собой на книгу. — Если ее нарушить, могут произойти плохие вещи. Но если её лелеять, культивировать, заставлять расти, то такая дружба может повлиять на такое количество жизней, что мы даже не можем осознать, какая рябь пойдёт от неё.
— Рябь? — Не понимая, Сумак развел уши в стороны на голове.
— Это метафора, извини. — Твайлайт бросила на Сумака извиняющийся взгляд. — Если бросить камень в пруд, по нему пойдет рябь. Брось больше камней, и ты получишь еще больше ряби. Все накладывается друг на друга, и эффект ощущается по всему пруду. Все взаимосвязано, и все влияет на все остальное.
Кивнув, Сумак вроде как понял. Он любил пускать камешки по воде. Трикси потратила много времени, чтобы научить его это делать — и с помощью магии, и удерживая камень копытом.
— Вместе мы со Старлайт решили, что стоит рискнуть. Тебе нужны твои друзья, а твоим друзьям нужен ты. — Твайлайт снова подняла очки и водрузила их на нос. — А теперь иди обедать. Сегодня в кафетерии подают рожки с кремом и бутерброды с печеным сыром. Постарайся не волноваться по пустякам.
Сумак кивнул и начал отступать от двери, выскальзывая из-под ноги Старлайт, но его остановила Старлайт Глиммер. Он посмотрел на нее, а она на него, и Сумак увидел, как расширяется ее грудь, когда она делает глубокий вдох.
— Прежде чем ты уйдешь, у меня есть для тебя особое задание, — сказала Старлайт.
— Что? — спросил Сумак, чувствуя себя немного подавленным от мысли, что все это закончится особым заданием.
— Я хочу получить эссе о том, что Пеббл значит для тебя как друг, — ответила Старлайт.
Он почувствовал, что у него затекли ноги, а шея заболела от внезапной мышечной судороги в основании черепа:
— А я должен?
— Да, да, ты должен. — Старлайт улыбнулась и потрепала Сумака по носу. — А теперь иди обедать. Лучше бы это сочинение было на пятьсот слов или больше.
— Но я…
— Не спорь. — Старлайт легонько подтолкнула Сумака.
— Но ты…
— Это похоже на спор. — Старлайт нахмурила брови, когда Твайлайт хихикнула.
— Но это не…
— Справедливо? — спросила Старлайт, прервав Сумака и положив конец его нытью.
— Да! — промурлыкал Сумак в ответ.
— Я выслушаю еще одно сочинение в пятьсот слов о том, как несправедлива твоя жизнь, Сумак Эппл. — Улыбка Старлайт исчезла. — Когда жизнь несправедлива, это должно быть задокументировано и зарегистрировано в соответствующих органах. Мы не хотим, чтобы разгул несправедливости разрушил жизнь какого-нибудь жеребенка, это было бы ужасно.
Понимая, что ведет проигранную битву, Сумак отступил, прежде чем провести остаток своей жизни за написанием сочинений для Старлайт Глиммер. Он нахмурился, отступая назад, и посмотрел на Старлайт. На ее мордочке мелькнул призрак улыбки. Жизнь была несправедлива, совсем несправедлива.