Школа принцессы Твайлайт Спаркл для фантастических жеребят

Глава 74

Снаружи кареты Сумак услышал шум. Они немного замедлили ход и теперь стояли в плотном потоке транспорта недалеко от замка. В основном Сумак был спокоен и ни о чем не беспокоился. Он чувствовал себя лучше после хорошего сна и был готов к событиям того дня, который наверняка будет долгим.

Однако в нем еще оставалось чувство волнения: Сумак был приведен к присяге в качестве члена тайного общества на церемонии, которая казалась очень взрослой. Они с Винил надели объемные черные плащи и, используя свою магию в унисон, держали горящую свечу, чтобы зажечь другую, — символический акт поддержания света. Его плащ был немного великоват, и он чуть не споткнулся о него, но ничего страшного. После церемонии ему дали небольшой тонкий блокнот с различными заклинаниями, чтобы он мог попрактиковаться.

Он узнал, что волшебник, владеющий световыми заклинаниями, называется "аврорамант".

Пока было слишком рано говорить о том, в какой магии он может быть хорош, но у него было подозрение, что она будет сфокусирована на молниях. Его кьютимарка — яблоко с молнией — имел девять маленьких молний, расходящихся вокруг него. Электричество было полезным талантом, ведь с его помощью можно было приводить в действие всевозможные фантастические устройства, уничтожать слепней и заряжать батареи до рабочего состояния.

Когда карета замедлила ход, Сумак понял, что он и остальные могут застрять здесь надолго. Он посмотрел на Фокса, оценил его сабли и подумал, не задать ли вопрос, чтобы завязать разговор и скоротать время. Прочистив горло, Сумак отбросил минутное чувство неловкости за то, что собирается задать вопрос.

— А что это за сабли? — Сумак спросил голосом, в котором было заметно лишь минимальное колебание.

Брови Фокса нахмурились, а на лбу под рогом появились глубокие морщины. Наклонив голову, он повернулся лицом к Сумаку, похлопал копытом по рукояти своей сабли, а затем ответил:

— Есть враги, которые сопротивляются магии. Ужасные враги. — Пока Фокс говорил, Октавия подняла ногу и принялась растирать горло. Его глаза на мгновение остановились на ней, и на его лице появилось мимолетное выражение озабоченности, прежде чем он вернул свое внимание к Сумаку. — Есть враги, которые будут сопротивляться твоим заклинаниям, даже игнорировать их, и твой телекинез не сможет их захватить. Попытки оттолкнуть их от тебя окажутся тщетными, и они будут продолжать наступать.

Вздрогнув, Винил кивнула, но, разумеется, ничего не сказала.

Сумак подумал о големе, с которым Твайлайт сражалась в Замке Полуночи. Меч мог бы помочь, но Сумак задался вопросом, насколько острым должен быть меч, чтобы разрубить голема. В глубине души он еще больше проникся пониманием уроков стрельбы из лука. Волшебник должен быть практичным.

— Сабли также полезны для сохранения магической энергии, — добавил Фокс. — Для того чтобы поднять саблю, требуется минимальный ее расход, и при необходимости я могу махать ею часами. И я так и делаю. Заклинания утомляют меня немного быстрее, чем мне хотелось бы, поэтому я придерживаюсь сдержанного стиля боя.

— Сабля кажется разумным выбором, — заметила Лемон Хартс, — но я не думаю, что когда-нибудь смогу ей воспользоваться.

— Когда я была кобылкой, я наблюдала за показательными выступлениями бойцов с посохами. Единороги тренировались использовать посохи как оружие, а не как магические фокусирующие устройства. Они были смертоносны и свирепы. Я была впечатлена. Мой дедушка, Капер, не был впечатлен и сказал, что необходимость в оружии — это глупость. Единорог выживал за счет смекалки и магии. — Вздохнув, Трикси еще немного покосилась на Лемон и покачала головой. — Если бы у меня была сабля или какое-нибудь практичное оружие, я, возможно, не попала бы в такие переделки, в которых оказалась. Лучше бы я не увлекалась романтическими представлениями о выживании с помощью смекалки и магии. Это глупо.

— Действительно. — Брови Фокса расслабились, а глубокие морщины на лбу исчезли.

Карета покачнулась, а затем и вовсе остановилась. Фокс открыл окно, высунул голову наружу и огляделся. Сумак, пребывавший в довольно спокойном настроении, не проявлял беспокойства. Он повернулся к Пеббл, улыбнулся ей, а потом посмотрел на Бумер, которая обхватила его рог. Маленький дракончик проснулся, наверное, на треть, или так считал Сумак. Она казалась слишком сонной, чтобы проснуться наполовину. Фокс накормил ее на завтрак осколком сапфира.

— У вас двоих, — начал Фокс, жестом указывая на Сумак и Пеббл, — будут свои места на балконе. Я так понимаю, что оттуда открывается прекрасный вид, и вам придется делить пространство с камерой. — После долгих обсуждений мистер Типот поставил копыто и потребовал, чтобы вас обоих держали подальше от толпы.

— Мой папа меня любит.

— Я тоже не люблю толпы, — сказал Сумак. — Я помню тот наш ужин. Твоя мама сказала, что ей пришлось тащить тебя на своей ноге.

Пеббл несколько долгих секунд смотрела на Сумака, а потом ответила:

— И твоей, насколько я помню, тоже.

— Не язвите, вы двое, иначе мы заставим вас поцеловаться и помириться. — Потянувшись, Трикси ласково погладила Пеббл и подмигнула Сумаку.

Пеббл уставилась на Трикси, пытаясь оценить ее ужасную, страшную, отвратительную, ни на что не годную угрозу. Через несколько секунд она моргнула раз, два, а на третий раз ее глаза сузились, и она поняла, что угроза реальна. Трикси Луламун была у руля, и угроза была реальной. У Пеббл не было иного выхода, кроме как вести себя прилично.

— Она так похожа на своего отца, когда он оценивает угрозу, — рассеянно и скучающе заметила Октавия. — Иногда, клянусь, можно увидеть, как в голове Тарниша вращаются шестеренки. Довольно забавно, на самом деле. За исключением тех случаев, когда это не так. "Эй, это хорошая идея — отправиться в кишащее гидрами болото Фрогги Боттом". — Октавия подняла переднюю ногу и помахала ею в призывном жесте, словно подбадривая группу.

Винил кивнула и вздрогнула.

Когда карета снова начала двигаться, раздался скрип задней оси, и она покатилась со скоростью улитки. Если так пойдет и дальше, то они опоздают на свадьбу примерно на неделю, так полагал Сумак. Впрочем, он не возражал, ведь в карете ему было хорошо. Когда стало ясно, что никакой истории о Фрогги Боттом не будет, Сумак тихонько вздохнул. По крайней мере, история может помочь скоротать время и, возможно, окажется увлекательной.

— У меня есть вопрос о Lucerna Perpetuum. — Сумак повернул голову и посмотрел Фоксу в глаза, пока карета грохотала по булыжникам.

Ничего не сказав, Фокс кивнул.

— Я знаю, что свет должен быть гореть, но что именно мы делаем? — спросил Сумак. Пока он говорил, он на мгновение поправил очки, которые немного съехали на нос.

Постучав белым копытом по подбородку, Фокс прищурил глаза, обдумывая вопрос Сумака. Одно ухо приподнялось, другое опустилось, и на мордочке лисоподобного пони на короткую секунду мелькнуло выражение хитрости, пока в его голове крутился подходящий ответ на вопрос Сумака.

— Стоит упасть одному пони, и все могут упасть, как домино. Так много жизней взаимосвязано. Порой достаточно одного неудачного дня, чтобы все пони развалились. — Фокс сделал паузу, подумал ещё немного, а затем продолжил: — Стоит одному пони погрузиться во тьму, и тьма становится сильнее. Тьма приходит и забирает другого. Мы пытаемся вернуть пони, мы пытаемся дать им надежду… мы заставляем тьму поработать, чтобы забрать хотя бы одну жизнь. Вы позволяете Тьме претендовать только на одну жизнь, а затем, как неблагодарный зверь, которому оказали гостеприимство, она приходит, чтобы потребовать еще одну, потому что одной никогда не бывает достаточно.

— Значит, мы помогаем другим? — Задавая свой вопрос, Сумак почувствовал, как Лемон Хартс притянула его ближе к себе. — Что мы делаем?

— Как одного черного дня может быть достаточно, чтобы уничтожить пони, так и одного доброго поступка может быть достаточно, чтобы спасти их. — Фокс откинулся в кресле и еще раз постучал копытом по подбородку. — Никогда не знаешь, когда пони может провалиться сквозь трещины. Такой простой поступок, как угостить пони, которому не повезло, сэндвичем, может убедить их, что другим не все равно. Это может стать тем самым поступком, который переломит ужасный день, который прошел кошмарно неудачно. Поднимая упавших, мы поддерживаем свет. Мы пытаемся вдохновить других быть лучше, делать лучше, быть милосердными, быть добрыми, быть воплощением Элементов Гармонии.

Лемон Хартс, обнимая Сумака, сказала:

— Щедрость, доброта, честность, верность, смех…

— И магия, — закончила Трикси.

— Грогар предпочитает другие черты. Обман, жестокость, вероломство, отчаяние и жадность… — Фокс несколько раз моргнул, покачал головой и взглянул на Винил, прежде чем закончить: — Твайлайт нашла магию в дружбе. Грогар тоже нашел особую магию в апатии.

— А как насчет ненависти? — спросила Лемон.

— Ненависть подразумевает, что ты заботишься о ком-то или о чем-то настолько, чтобы испытывать к ним эмоции, — ответил Фокс. — Апатия или же равнодушие означает, что вам вообще нет до них никакого дела, что гораздо, гораздо хуже.

— Поэтому мы боремся с апатией, когда пони просто перестают заботиться. — Сумак прижался поближе к Лемон Хартс и был рад, что она так близко. — Плохой день или что-то, что их действительно ранит, может заставить их перестать заботиться о чем-то. Я это чувствую.

— Для нас, эквестрийцев, равнодушие гораздо, гораздо хуже, чем многие думают, — сказала Октавия мягким и успокаивающим, почти шелковистым голосом. — Оно означает, что наша стадная структура разрушена. Наши инстинкты, наши мотивы, те самые вещи, которые движут нами и вдохновляют нас, если мы поддаемся апатии, это значит, что мы потеряли то самое, что делает нас эквинными, самую суть нашего существа. В одной из книг Твайлайт рассказывает о том, как Дискорд довел ее до апатии и разбил ей сердце, когда она подумала, что потеряла своих друзей.

Пеббл, которая слушала, вздохнула, затем повернулась к Трикси, немного подвинулась и прижалась к ее боку. Она ничего не сказала, но на ее лице появилось смутное обеспокоенное выражение, словно, быть может, она пережила какое-то неожиданное самоосознание.

— Итак, школа Твайлайт изучает дружбу, она помогает разобраться с тем, что держит нас вместе, например, с теми вещами, которые составляют Элементы Гармонии. Твайлайт… — Сумак напрягся, пытаясь разобраться с концепцией, которая была ему немного не по зубам. — Твайлайт… она… — Не в силах выразить свои мысли словами, он сдался и замолчал.

Этот разговор дал Сумаку много пищи для размышлений.

В замке царила суета и спешка, и Сумак боялся, что на него могут наступить или пнуть. Он проскользнул под Трикси, спрятался среди ее ног и сделал так, что Трикси не могла двигаться с какой-либо скоростью. Когда его схватили с помощью магии, он издал вопль, когда его подняли, а затем он оказался на спине Трикси.

По крайней мере, ему не грозила опасность, что на него наступят.

Повсюду были гвардейцы, целые кучи, и среди них Сумак разглядел Тарниша и Мод. На Мод были доспехи, и она представляла собой совершенно устрашающую фигуру, заключенную в какой-то странный оранжевый металл.

— На маме стальные доспехи кентавра, — заметила Пеббл с напускной уверенностью. — Я была с ней, когда она нашла их в руинах. И Октавия тоже. — Подняв копыто, Пеббл помахала родителям, пока группа продолжала спешить прочь.

— На мне они сидели не очень хорошо, не то что на ней, — сказала Октавия, когда они лавировали через море тел. — Они ужасно жмут мне в самых неподходящих местах. Мод очень, очень повезло, что ей они подошли, потому что эту броню не переделать.

— В случае проблем им придется несладко. — Сумак немного расслабился и прижался к спине Трикси, наблюдая за тем, как группа гвардейцев-пони марширует вместе, как единое целое, в идеальном шаге. Зрелище было впечатляющим, и на краткий миг Сумак задумался о том, чтобы вступить в гвардию. Однако его отвлекло оружие, которое они несли, притороченное к их спинам. — Эй, мама, эти копья выглядят необычно.

— Малыш, это не копья, — ответила Трикси. — Это винтовки со штыками. Королевских Мушкетеров снова призвали на службу.

— Но это не мушкеты. — Фокс усмехнулся и помахал проходящим мимо солдатам. — Нет ничего лучше зорких пегасов и грифонов, чтобы не подпустить захватчиков на безопасное расстояние. Ex Ignis Amicitiae!

Один из стражников, молодой пегас, не вооруженный винтовкой, взмахнул крылом в знак приветствия Фоксу, кивнул и ответил:

— Ex Ignis Amicitiae!

Сумак, ослепленный военным зрелищем, сидел на спине у матери и просто воспринимал все это. Он понятия не имел, что только что было сказано, и был слишком ошеломлен, чтобы спрашивать. Его мир менялся, и он не мог в нем разобраться. Турельная пушка на поезде удивила его, но теперь, увидев блестящие, сверкающие винтовки, пристегнутые к спинам пегасов, он увидел доказательство того, насколько сильно изменился мир.

Старое выражение "быстрый как пуля" всегда было для Сумака просто фразой, и он никогда не видел, как стреляют пулями. Он даже никогда не видел оружия. Теперь мир, в котором он вырос, был страшным, неизвестным, странным, незнакомым.

Казалось, сегодня сюрпризам не будет конца: он увидел принцессу Твайлайт Спаркл и принцессу Кейденс. На них не было пышных платьев принцесс, нет, на обеих были черные, устрашающие доспехи, которые Сумак видел во время поездки на поезде и которые носила принцесса Селестия в Понивилле. Теперь в принцессе Кейденс не было ничего изящного или красивого. Она была громадной и мощной силой аликорна. Ее черные доспехи и розовая шерсть, которую можно было разглядеть, представляли собой ужасающее сочетание. Еще любопытнее было то, что нога Твайлайт, похоже, больше не была сломана, и Сумак очень хотел узнать, как и почему.

Если на свадьбу придут незваные гости, их ждут большие неприятности и страдания.

Сумак жалел их.