Посадка

Посадка

— Нервничаешь?

— Да, сэр.

— Я тоже нервничаю. Но не волнуйся, уже садились. Испытатели, но сели нормально. Так что мы не совсем первые…

Клаудсдейл-подход уже дал снижение 4600 футов по схеме. Машина плавно кренилась по командам компьютера. Не было ни болтанки, ни дождя — Эквестрийский воздух вообще поражал идеальным спокойствием…

— Кэп, мне говорили думать об этом, как о посадке на лёд. Но я не могу. Понимаете… Я стоял на льду, я плавал в воде… Но облака… Всю жизнь я учил, знал, чувствовал, что это пар. Как из чайника идёт. А тут… Вот вы стояли на облаках?

— Стоял, стоял. Странное ощущение. Но ты что, в детстве не хотел посидеть на облаке?

— Хотел, и цветных разумных пони увидеть хотел. И не совсем в детстве. Но понимаете… Когда оно взаправду…

Подход передал борт Башне. Лампа LNAV погасла, и второй пилот Роки Левелер привычно включил режим APP. Закрылки были выпущены на 20, и индикатор глиссады уже полз вниз.

«Two Thousand» — провозгласил информатор радиовысотомера, сейчас по чувствительности обходящего погодный радар. Пора выпускать шасси.

Роки толкнул кран шасси вниз. Вскоре вспыхнули зелёные индикаторы: «шасси выпущены и зафиксированы». На обычном 767 этого было бы достаточно…

— Включить солидаторы.

Роки вздрогнул. Генераторы поля, преобразующего водяной пар во… что-то другое. Что пока не удавалось полностью объяснить учёным двух миров. Он поднял руку и щёлкнул три тумблера, втиснутые в потолочную панель. Рядом с индикаторами шасси загорелись три голубых огня.

— Солидаторы включены.

«One Thousand!»

Командир читал контрольную карту, Роки отвечал. При упоминании солидаторов он снова вздрогнул. Если бы командир не вспомнил… Впрочем, Брюс Стейбл не забыл бы. Бывший командир военных транспортников такой детали не забыл бы.

Роки взялся за штурвал. Это была ручная посадка, и это был его личный выбор, его вызов. Торец полосы ушёл под панель. Полоса была такой же чёрной и с такой же белой разметкой, как и наземные. Обычная полоса. Обычая посадка…

Роки шагнул за кэпом на трап. И на секунду почувствовал странное покалывание в ступнях. Нет, не как, когда они затекают — совсем лёгкое приятное покалывание.

— Добро пожаловать в Клаудсдейл! — это сказал, улыбаясь, молодой единорог, весь в салатово-зелёной шёрстке и с серебристой гривой, поднявшись по лестнице, — теперь вы можете ходить по облакам.

Роки подбежал к бортику. Колёса основных шасси мягко утопали в «чёрной» полосе. Неудивительно, что пробег был такой небольшой. Интересное покрытие… Вот ты какое, облако.

Роки снова подошёл к лестнице. Их встречали.

Первый регулярный грузовой рейс на облачную полосу на тяжёлом «Боинге 767» встречала целая делегация. Были и люди, и пони, в форме и в штатском. И одну пони в форме он узнал сразу. Пять лет? А помнится как вчера…

— Спитфайр!

Забыв все правила приличия, про то, что под ним — только облако из пара, Роки сбежал с лестницы, подошёл к рыжей пегаске в форме и очках и обхватил её шею, мягко обнимая и не замечая, что на него, кто просто удивлённо, кто явно осуждающе, кто — тихо смеясь.

— Да, Брюс, я всё понимаю. Привыкла уже — думаете, он первый такой?

— Знаете, Спити, ему и полезно. Видели бы, как он нервничал перед посадкой…

Пиво было отменным. Стейбл уже слышал о нём, но пить не приходилось. Да и вообще — пить пиво с пегасом.

А Роки было не до пива. Потому что у него сбылись детские мечты. Потому что он ходил по облакам. Потому что он знакомился с цветными разумными пони. Потому что чудеса, в которые он когда-то боялся поверить, были прямо у него под ногами.