Опасное вынашивание лебедей

Глава 11

Эта часть Кантерлотского замка точно не была подземельями, и называть ее так было как-то не принято. Возможно, когда-то в недавнем прошлом это и были подземелья, но они были отремонтированы, переоборудованы и получили новое название, отражающее их многочисленные изменения. Теперь это была резиденция их особенной гостьи. Это было одно из самых безопасных мест во всей Эквестрии, построенное по специальному заказу и охраняемое самими Королевскими Сестрами Пони.

Стены были выложены листами тауматургического свинца, благодаря чему телепортация здесь была практически невозможна, а также кристаллическим волокном, проложенным между стенками из плотного стекла. Если бы кто-то каким-то образом телепортировался сюда, то оказался бы в супообразном состоянии, зажатым между двумя стеклами. Самым удивительным информационным фактом об этом месте была стоимость, которая являлась секретом Короны.

Система уже была опробована и испытана невольным добровольцем, лазутчиком.

Со всех сторон Гослинг окружали Бессмертные Соляры Селестии — единороги, обладающие исключительным мастерством, преданностью и храбростью. Им доверяла Селестия, и он тоже доверял им. Какой у него был выбор? Будучи добрым и порядочным типом, он помахал одному из свободных чейнджлингов и получил в ответ взмах. Свободные чейнджлинги не были врагами, так что какой вред в том, чтобы быть с ними вежливым?

Здесь же находилась группа старшеклассников из школы, и Гослинг догадался, что они изучают биологию. Послушав жену, он понял, что сейчас идут уроки о тауматургически заряженных хроматофорах и их работе в качестве проекторов иллюзий. У Селестии были большие планы — выращивать тауматургически заряженные хроматофоры на специальных листах хитина, а затем использовать их в качестве проекционного экрана. Такие вещи, как фильмы и движущиеся изображения, можно было бы показывать в проекционном трехмерном поле, обеспечивая непревзойденную реалистичность. И это был только первый шаг. Последующие шаги предполагали применение в качестве брони и военные усовершенствования, когда будут устранены все недочеты.

Блюблад уже был здесь, внизу, и болтал с группой единорогов в чистых, безупречно белых лабораторных халатах. Принц был оживлен, даже взволнован, и в нем не было ни капли сухой, резкой язвительности. Как и подобает Главе Шпионов, это было детище Блюблада, и он вложил в проект немалую часть своего состояния, чтобы он состоялся.

— Как поживает Босси Баг? — спросил Гослинг, и был вознагражден множеством смешков от всех пони, кроме Бессмертных Соларов, которые, как коллективное целое, не обладали чувством юмора. Во всяком случае, так гласили слухи. — Я здесь всего второй раз, и впервые после завершения строительства. Я немного нервничаю.

— Принц Гослинг, я рада вас видеть, — сказала кобыла-единорог голосом, который можно было сравнить разве что с когтями, волочащимися по меловой доске. Она покраснела, и линзы ее очков запотели. — Здравствуйте, милый принц, не могли бы вы подписать мою логарифмическую линейку?

— Может быть, позже, — ответил Гослинг, сдерживая улыбку.

— Ооо, это значит, что я смогу поговорить с тобой позже! — Румянец кобылы усилился, а ее очки полностью запотели. — Ой-вей, я задыхаюсь от своей болтовни, ой-ей, моя мама предупреждала меня, что так бывает. Мне нужен воздух! Ой, нужен воздух, пока не начались хрипы, одышка и полнейшее задыхание.

Не в силах остановиться, Гослинг начал хихикать, прекрасно понимая, как неловко бывает, когда предупреждения мамы сбываются. Другие тоже начали смеяться, и веселое настроение было приятным. Обнаружить в глубинах Кантерлотского замка кого-то из своих было обнадеживающе, и Гослинг намеревался подписать ей линейку, как только у него отрастут крылья.

— У нашей гостьи проблемы с адаптацией, — сказал Гослингу другой единорог, отвечая на его вопрос. — Мы не смогли добиться прогресса в снятии… э-э-э… заклятия, которое наложил на нее Дискорд. С большим трудом нам удалось немного увеличить ее возраст, но как только она проявляет сарказм, злобу или ведет себя не так, как привыкла, ее возраст начинает регрессировать, и она возвращается назад, проходя через различные жизненные циклы.

— Это довольно травматично для нее. — Единорог, говоривший сейчас, явно был студентом и, похоже, даже моложе Гослинга. — При проявлении любой враждебности она немедленно возвращается в инфантильное состояние. Это приводит к тому, что она расстраивается и чувствует себя уязвимой, а значит, с гораздо большей вероятностью выплеснет свою враждебность.

— И ничего нельзя сделать, чтобы помочь ей? — спросил Гослинг.

— Ну, нет, — ответил один из единорогов, — Дискорд обладает могущественной магией и отказывается снять свой карающее заклятие.

— До сих пор ведутся споры о том, является ли это заклятием или нет.

— Ну, конечно, это заклятие, а что еще может быть?

— Трансмогрификация, вызванная эмоциями, наложенная на эмоциональное существо с нестабильным настроением…

— Нелепость! — Единорог, говоривший сейчас, надвинул очки на морду в агрессивном, враждебном занудстве. — Ты только что описал заклятие!

— Нет! — возразил другой. — Заклятие подразумевает злой умысел, а Дискорд исправился! Он явно пытается предложить ей убедительную причину вести себя хорошо! Это трансмогрификация, которая перестанет быть проблемой, как только она вернет под контроль свои враждебные, неконтролируемые эмоции!

— Так говорит пони, чей IQ ниже средней комнатной температуры!

— А ты живешь в подвале своей матери, в комнате, окрашенной в оранжевый цвет пылью Чиз-Дудл!

— В Кантерлоте очень дорогая недвижимость!

— Хватит! — приказал Блюблад, скривив губы в усмешке. — Вы оба!

Здесь было холодно, а может, Гослингу не хватало его утепляющих перьев. Он поплотнее натянул плащ, но все равно чувствовал холод. Студенты и ученые смотрели друг на друга и на Блюблада. Так уж повелось в Кантерлотском замке: старшие ученики Селестии занимали здесь должности, работали в разных местах, получая столь необходимый опыт для резюме.

Постойте, была одина, кто не озиралась и не выходила из себя, — это молодая кобыла из Первых Племен, которая хотела, чтобы он подписал ее логарифмическую линейку. Она смотрела на него с каким-то рассеянным, благоговейным обожанием. Кончик ее носа был влажным и даже блестел от тяжелого дыхания, а губы были потрескавшимися. Гослинг начал ощущать беспокойство и, сам того не осознавая, немного отступил за спину одного из Бессмертных Соляров.

— Думаю, теперь я хотел бы увидеть нашу гостью, — объявил Гослинг и тем самым заставил Блюблада навострить уши. — Благополучие нашей гостьи имеет для меня первостепенное значение. Я хочу убедиться, что с ней обращаются хорошо, с добротой и щедростью.

Кивнув головой, Блюблад ответил Гослингу:

— Хорошо, но я должен предупредить тебя… она кусается!

Комната почти напоминала детскую, и это напомнило Гослингу, что скоро он станет отцом. Она была достаточно просторной, хорошо обставленной, а в кресле, в окружении мягких игрушек, сидела и, казалось, вершила суд крошечная версия принцессы Селестии. Но Гослинг не обманулся, даже на секунду. Он натянул свою лучшую улыбку и напомнил себе, что должен быть очаровательным.

— Привет, Кризалис, — сказал Гослинг своим самым шелковистым голосом.

— Королева Кризалис!

Гослинг обменялся взглядом с Блюбладом, а затем вернул свое внимание к их гостье:

— Больше не королева. Сдавшись, вы лишились всех титулов, званий и должностей.

— А вы обещали меня оберегать! — прошипела Кризалис, когда ее маскировка растаяла.

— Обещали. — Глаза Блюблада сузились.

Кризалис, в очень жеребячьей манере, стукнула передними копытами по маленькому столику:

— Я не была защищена от Дискорда!

Гослинг в самой вежливой манере занял место за столом Кризалис, стараясь не опрокинуть и не сбить ни одно мягкое животное. Некоторые из них могли быть или не быть чейнджлингами, о чем его предупреждали. Было холодно, до боли холодно, и он пожалел, что его плащ не утеплен. Кризалис смотрела на него, оценивая, и Гослинг заметил в ее глазах лукавство.

— Я пришел убедиться, что с тобой хорошо обращаются, — сказал Гослинг чейнджлингу через стол. — Для собственного спокойствия мне нужно знать, что все, что делается, делается с твоего согласия. Я хочу быть уверен, что ты в достаточной степени счастлива. Кроме того, я здесь, чтобы выслушать и решить любые твои проблемы.

Сузив глаза, Кризалис спросила:

— А почему тебя это волнует?

Вздохнув, Гослинг понял, что при ответе на этот вопрос нужно было хорошенько подумать. Он выбрал честность, прекрасно понимая, что Кризалис знает, говорит ли он правду:

— Мне было поручено следить за интеграцией чейнджлингов в наше общество, — начал Гослинг. — Это масштабный проект управления, который должен научить меня быть эффективным правителем. Я должен делегировать ответственность и поддерживать уверенное лидерство на протяжении всего времени, которое наверняка будет трудным и непопулярным…

— Значит, они настраивают тебя на неудачу? — На лице Кризалис появилась самодовольная усмешка.

— Я так не думаю, нет. — Ответ Гослинга был терпеливым и осторожным. — Но они бросают меня на растерзание политическим волкам, чтобы проверить, смогу ли я бороться. И я буду бороться. Я хочу, чтобы чейнджлинги получили равные права и возможности. Я хочу, чтобы их признали полноправными гражданами Эквестрии, раз уж они освободились от твоего господствующего влияния.

— Я не смогла обеспечить их безопасность, и ты тоже не сможешь, — прошипела Кризалис, и ее лицо приобрело кислое выражение. — Я потеряла их, одного за другим, когда моя власть над ними была либо разрушена могущественной магией, либо украдена этими проклятыми шмелями!

— Ах да, шмелиное-желе. — Блюблад выглядел одновременно обеспокоенным и отвратительным. — Полностью стирает мозг чейнджлингов и превращает их в послушных трутней для королевы Бамблины. Мы работаем над этим вопросом и надеемся, что наши союзники, бризи, смогут нам помочь.

На секунду в глазах Кризалис появилась надежда, но затем она сменила маску на презрение. Гослинг изучал ее, используя все, чему научился, играя в покер и другие игры с блефом с Рейвен и остальными. Кризалис привыкла прятать свое настоящее лицо за маскировкой и ужасно умела скрывать свои уловки. Холодная, расчетливая бывшая королева чейнджлингов все же испытывала какие-то эмоции, какие-то чувства к своим бывшим подданным. Подданным? Рабам? Гослинг обдумал этот вопрос, изучая глаза Кризалис.

— В твоих интересах помочь мне, Кризалис, — сказал Гослинг, глядя на маленького чейнджлинга.

Нахмурившись, Кризалис ничего не ответила.

— Ты счастлива здесь? — спросил Гослинг, вспомнив о цели своего приезда сюда.

— А как же иначе? — спросила Кризалис, глядя, как по ее телу пляшут струйки зеленого огня. — А какой у меня был выбор? Этот глупый, болтливый жеребенок был прав!

— Ну, альтернатива есть, — сухо сказал Блюблад. — Ты можешь попасть в плен к нашим врагам, которые разрежут тебя на части, соберут твои органы и получат все необходимое для изготовления эликсира возрождения. Наша разведка указывает на то, что именно это и было запланировано для вас. Видишь ли, у них есть один из рогов Грогара…

Нижняя губа Кризалис задрожала, и она в ужасе уставилась на Блюблада.

— И ты по глупости выдала свое положение, когда предложила им поторговаться за Сумака. — На морде Блюблада расплылась жестокая, страшная улыбка, а в глазах появился злобный блеск. — Так что в каком-то смысле Сумак спас тебе жизнь. Ты сейчас здесь, жива и невредима, потому что его серебряный язык лишил тебя уверенности в себе. Сумак Эппл напугал тебя, сказав правду. Такой честный жеребенок. Понадобилась целая армия, чтобы правильно его воспитать и настроить против его природных наклонностей, когда он немного повзрослел, но вложения времени и сил уже приносят свои плоды.

— Вы чудовища! — шипела Кризалис.

— Тсс, тсс, тсс. — Блюблад прищелкнул языком, покачав головой.

— Блюблад, не будь ослом. — Гослинг не стал облизывать губы и показывать свою нервозность. — Мы не монстры, Кризалис. Мы делаем все возможное, чтобы защитить тебя от тех, кто хочет тебя убить…

— Только чтобы спастись самим!