Сыны Ночи

Пролог

– Доброе утро, сестра! – ласково прозвучало знакомое приветствие, как только Принцесса Луна закрыла двери балкона.

Она повернулась и сквозь сонную пелену увидела Селестию, хозяйничающую за столом. Это был роскошный обеденный зал Королевского дворца, нутро которого украшали шёлковые балдахины, изящные витражи и высокие окна, через которые сюда в изобилии проникал солнечный свет. В его лучах на полу из мраморных плит приятно играли блики.

В этом месте Селестия всегда начинала утро. И здесь же Луна фактически заканчивала своё дежурство. Поэтому их каждодневная встреча у стола уже давно стала чем-то сродни ритуалу.

Невзирая на лютую усталость, Луна сонно улыбнулась:

– Доброе!

– Сегодня ты выглядишь особенно вымотанной, – заботливо подметила Владычица Дня. – Трудная ночь?

– Не то слово, – вымученно вздохнула Повелительница Тьмы. – Кажется, что в преддверии Ночи Кошмаров пони сами призывают плохие сны. Мне от заката до рассвета пришлось сражаться с пони-зомби, чудовищами из леса или пещер… и с зубастыми маффинами.

Селестия добродушно хихикнула:

– Тогда, быть может, тебе не стоило вмешиваться? Ты же знаешь, Ночь Кошмаров для того и празднуется, что всем пони иногда нравится немного побояться, так?

– Может быть… следующей ночью спрошу у них.

Едва подавив зёв, Луна лениво проследовала к столу, в центре которого стояла большая корзинка с фруктами, кофейник и небольшой завтрак для Селестии, который та по обыкновению приготовила для себя сама. На еду Ночная принцесса смотрела с полным безразличием, невзирая на урчание в животе. После напряжённого дежурства во снах всего населения Эквестрии аппетита у неё не было почти никакого.

Селестия же опустилась на стул перед одним из краёв стола. При помощи магии она притянула к себе кофейник и принялась аккуратно наполнять его содержимым свою фарфоровую чашку.

– Что ж, Ночь Кошмаров и мне сегодня добавит хлопот. Надо проследить, чтобы к празднованию всё было готово. В конце концов, остаётся всего один день, – как будто вслух рассуждала старшая принцесса. Подняв взор на сестру, остановившуюся возле стола, она чуть приподняла чашку и со всей своей доброжелательностью осведомилась: – Может, присоединишься к завтраку?

– Прости, сестра, но сегодня я слишком устала. У меня буквально глаза слипаются.

– Понимаю. Тогда – сладких снов!

– Спасибо!

Прежде чем уйти, Луна озарила свой рог и, не глядя, стала ощупывать с помощью магической ауры корзинку с фруктами, не находя там того, что нужно. Она обволакивала то яблоки, то грозди винограда и, так и не найдя желаемого, несколько раздражённо посмотрела на яства. Привычного ананаса среди них не было.

Едва Принцесса Ночи успела подумать о нерадивости дворцовых слуг, как уже перед ней пролевитировало блюдце, облачённое в золотистую ауру. На ней лежали кусочки искомого фрукта, изящно разложенные рядками.

– Если ты ищешь ананас, то я приготовила его для тебя, – прощебетала Селестия. – Подкрепись, пока идёшь до спальни.

Обе Принцессы улыбнулись друг другу, после чего Луна приняла у сестры блюдце и поплелась к выходу из зала, на ходу перекусывая. Ананас был свежим и очень сочным, благодаря чему аликорну хоть слегка прибавилось бодрости, позволившей ей пройти путь до своей спальни, где её ждали верные гвардейцы-привратники из числа бэтпони, а не рухнуть посреди коридоров и уснуть прямо на полу.

Не думая ни о чём, Принцесса проследовала через двери личных покоев и побрела к своей кровати, выполненной в виде полумесяца. Поставив на столик блюдце с кусочками ананаса, она по привычке схватила будильник, чтобы установить время пробуждения, но постояв секунд десять в сонной задумчивости, вернула его обратно. На этот раз она вымоталась столь сильно, что решила позволить себя поспать, сколько душе угодно.

Тёмные стены спальни и без того поглощали солнечный свет, а когда Луна задёрнула тяжёлые шторы, здесь сделалось темно, как ночью. Она сняла с ног хрустальные накопытники, проворно забралась в постель, где возле подушки её поприветствовал игрушечный паучок, оставшийся на память с первой для неё Ночи Кошмаров в Понивилле, заглотила последний кусочек ананаса и замерла в задумчивости.

Каждый раз, когда аликорн ложилась спать после ночного дежурства, ей неизменно вспоминалось, как ранее она мучила себя каждую ночь плохими снами, что насылал на неё Тантабас – порождение ночной тьмы, которое она создала из чувства вины за содеянное в ипостаси Найтмер Мун. Но шестеро подруг из Понивилля убедили её, что она должна забыть о тёмном прошлом и простить саму себя. Ибо подданные простили её уже давно. И с тех пор она могла спать по-настоящему спокойно.

Поистине, это было подлинное блаженство, какого она себе не позволяла с тех давних пор, как подняла бунт против сестры! Просто сладко спать, не думая ни о чём.

Томно выдохнув, Луна опустилась на мягкую подушку, укрыла себя тёплым одеялом и, бережно обняв любимую игрушку, словно маленькая кобылка, сомкнула наконец глаза. Её уставший разум быстро утопал в объятиях сна. И Принцесса чувствовала, как её нежно обволакивает собственная магия, как она погружается в лоно своей стихии…

Ночь – нежная и бархатистая. Серебристый свет полумесяца тускло озарял синеватую во мгле местность, отражаясь в глади озера, что раскидывалось посреди обрывов и отвесных гор. Поодаль тихо шумел водопад, наполняя горными потоками сей водоём, посреди которого лежал маленький островок. На его возвышенности росло диковинное дерево, чьи пышные цветы излучали самый мягкий ночной свет, какой только можно представить. И его лучи падали на небольшое мягкое ложе, на котором мирно спала тёмно-синяя пони.

Лунный аликорн была окружена заботой своей стихии, штиль озера крепко хранил её покой, шёпот воды убаюкивал, а цветы, что росли подле ложа, безмолвно любовались её неземной красотой. Но не только растения были её стражами.

На одном из обрывов, что выступал к островку покоя, росли огромнейшие грибы, точно деревья, чьи шляпки источали тусклый свет. Среди них из высокой травы едва заметно выступали тёмные силуэты с чёрными глазами, сверкавшими в лунном свете, словно воронёная сталь. На самом же краю одиноко высилась тёмная, довольно высокая широкоплечая фигура, большей внушительности виду которой придавала накидка из волчьей шкуры и шлем, украшенный расправленными крыльями орла.

Наблюдая за самым крепким, мирным сном Принцессы Луны, тёмная фигура положила руку на навершие длинного прямого меча, что висел у неё на поясе. Непоколебимые глаза чуть прищурились, а уста изрекли спокойным благородным голосом:

– Приветствую тебя, о Лунная Госпожа! Мы готовы вновь оберегать твой покой!..

Глава 1: Край вечного сна

В абсолютном мраке, воцарившемся, казалось, навсегда, вспыхнула искра жизни. Вместе с ней неявно пробуждалось сознание, которое не понимало своего возвращения. В ушах всё ещё стоял шум боя, лязг мечей и крики сражающихся, а в груди что-то жгло. Неужели он выжил в той сече? Нет, это было совершенно невозможно! От прямого выпада норманнского меча в самое сердце ещё никто не выживал.

И всё же воин снова чувствовал себя в своём теле. Желая избавиться от дурной пелены неясности, как и от тупой боли в том месте, куда поразил его тот златовласый викинг, он чуть пошевелился, точно мертвец, мышцы которого успели задубеть. Вместе с тем он вяло приоткрыл глаза и узрел вокруг себя дивную ночь, каких никогда не бывало в его родных суровых краях. Он лежал на мягкой траве, а тёплый ветер поглаживал гриву его чёрных, как смоль, волос.

Поистине, здесь царило райское умиротворение. Если бы только тихий шум ветра не перебивал гомон десятков голосов, а в сторонке неподалёку от зарослей гигантских грибов не толпилась группа людей, его создававших. Заметив постороннее присутствие, воин сходу ощутил, как кровь ударила ему в голову. Тотчас же один из этих людей заметил его пробуждение и, указав на него пальцем, воскликнул:

– Эй, смотрите! Последний очнулся!

Инстинкты воина сработали сами собой, он кое-как вскочил на ноги, едва ощущая под собой землю, и выхватил из-за пояса кинжал. В глазах у него всё плыло. И, видя перед собой неких людей, он не позволял себе роскоши надеяться, что его окружают не пленившие его северяне.

– Не подходите! – рявкнул воин сквозь участившееся дыхание. – Клянусь Луной, даже если вы разорвёте меня на куски, я успею прихватить многих из вас с собой на тот свет!

– Успокойся, парень! – призвал его один из людей, подойдя поближе. В тот же миг кинжал нацелился на приближающегося. – Суета твоих минувших битв осталась в прошлом. Ты ведь пал в бою, так? С кем ты сражался?

Не понимая происходящего, воин слегка встряхнул головой, словно силясь отделаться от колдовства, сковавшего его разум. Он чётче оглядел тех, кто стояли перед ним, и пальцы его перестали сжимать кинжал так крепко, хоть остриё и не опустилось.

Он видел перед собой толпу невысоких, смугловатых людей с чёрными, как у него, волосами и тёмными глазами. Все были широкоплечими и крепкими, многие были облачены в клетчатые пледы, покрывавшие их тела от колен до груди и перекидывавшиеся через плечо, иные носили полосатые штаны и рубахи, а кое-кто и вовсе не прикрывали себя ничем, кроме набедренных повязок и звериных шкур. Большая часть этих людей не носила доспехов, хотя некоторые были защищены плотными кожаными куртками, а иногда даже простыми кольчугами.

Этих людей воин никак не мог не узнать. Это были пикты – сородичи его матери, его племя, его кровь. Поняв это, он облегчённо выдохнул.

– С викингами, – ответил он наконец. Его кинжал неуверенно опустился. – Они высадились в устье реки Ди. Их атака смела наши ряды, и… я и ещё несколько десятков воинов остались прикрывать отступление. Я скрещивал с ними мечи, пока не…

Тут-то его будто стрела пронзила. Он опустил взгляд на себя и принялся судорожно ощупывать себя за пазухой. Ни его плоть, ни кожаная куртка с железными наклёпками на груди не несли на себе каких-либо следов того, что ещё совсем недавно в него вонзился меч викинга. По рядам пиктов в тот же миг прошла волна сухих усмешек.

Один из них – воин в кольчуге и сфероконическом шлеме, одетый в килт и определённо являющийся одним из боевых вождей – заверил его:

– Если хочешь отыскать старые раны, то зря потратишь время. Теперь у тебя всё начинается сначала.

– Сначала? – не понял воин. Оглянувшись вокруг, он уже в который раз обратил внимание на то, что его окружает причудливое место не от мира, где ему довелось родиться и погибнуть. Это ощущалось в самом воздухе и в волшебном сиянии луны. Снова посмотрев на соплеменников, чьи мрачные души весьма своеобразно веселила его озадаченность, он вопросил: – Где мы, во имя Морриган? Что это за место?

– Кельты зовут это место Сидом, – отвечал боевой вождь. – Ты погиб в бою, парень. И теперь ты в царстве Лунной Госпожи.

Такой ответ сразил молодого воина наповал, так что у него даже челюсть невольно отвисла. Он пал и оказался на том свете, в чертоге той Богини Луны, которую его народ чтил наряду с самой Ночью, а некогда и Великим Змеем. И это не укладывалось в его голове, привыкшей помышлять лишь о своём мече и мече врага. В растерянности он огляделся снова. Пробудился он под стволом кряжистого дуба, выраставшего среди земляного круга, границы которого обозначала череда небольших рунических камней. И здесь это было единственное место, не покрытое травой.

Далее же местность цвела и пахла. Молодой воин видел, что находится в некой небольшой долине, окружённой горным кольцом и тем самым отчасти напоминавшей его родную Каледонию. Но на этом сходства заканчивались. В отличие от его суровой родины с её вечно промозглой погодой, это был подлинный райский сад. Всё, на что падал его взор, покрывал ковёр из густой травы, из которой почти повсюду выглядывали диковинные цветы. И хотя ныне стояла ночь, их соцветия были открыты и радовали глаз своими яркими красками.

То тут, то там раскидывались рощи причудливых деревьев, справа густыми массивами росли кустарники с ягодами и особенно большие цветы, а слева – заросли громадных грибов, подобные которым наблюдались всюду. Кратко оглянувшись через плечо, молодой пикт увидел, как из-за краёв толстого ствола дуба виднеются очертания озера, являвшего собой сердце долины. И всё это великолепие озарял самый чистый свет полумесяца.

Едва воин успел мельком оценить окружавшую его действительность, как вдруг из толпы пиктов решительно вышла тёмная фигура. Этот человек был на голову выше большинства своих соплеменников. И лишь пробудившийся мог смотреть ему в глаза, не поднимая свои вверх. Каждое его движение выдавало в нём силу кабана и ловкость пантеры, а в смугловатом лице читалась твёрдая непоколебимость. Железная кольчуга плотно облегала его крепкое тело, поверх неё он носил тёмно-синий килт, плечи ему покрывала накидка из волчьей шкуры, соединявшаяся на груди застёжкой, а голову защищал шлем с наносником и нащёчниками, украшенный орлиными крыльями.

Всё в облике этого человека говорило о том, что он рождён, дабы стоять во главе воинств, вести за собой людей и вершить великие подвиги, коих может быть достоин лишь истинный король. Выйдя к застывшему в оторопи молодому воину, он сходу спокойно осведомился:

– Как твоё имя, воин, и из какого ты клана?

– Я – Айлен Мак Тадг, – представился пробуждённый. – Мои предки были из Клана Ворона. Ныне же мы зовём свои земли королевством Киркенн.

Тёмный человек окинул молодого соплеменника холодным взглядом с ног до головы. Айлену Мак Тадгу едва бы набралось три десятка лет, однако он явно видал виды. Об этом свидетельствовала сама его манера держаться, даже невзирая на замешательство. Он всегда стоял так, словно был готов мигом выхватить покоившийся за спиной длинный кельтский меч и вступить в бой, нависни над ним любая мгновенная угроза.

На ногах молодой воин носил кожаные броги и штаны из голубовато-синей клетчатой ткани, из каковой был сделан и короткий плащ, болтавшийся на его плечах и своим краем едва достигавший поясницы. Он был довольно высок для пикта, но столь же широкоплеч. Кроме того, от типичного для своих сородичей облика его отличали голубые, точно две льдины, глаза. В остальном он был подлинным сыном своего народа, ибо в каждом изгибе его стальных мышц, в каждом вздымании широкой грудной клетки и хищном взгляде, с каким волк взирает на западню, угадывалась та дикость, что Люди Вереска пронесли сквозь мрак тысячелетий.

– Клан Ворона? Что ж, это доброе племя добрых воинов, – кивнул тёмный человек. Уголки его губ чуть приподнялись. – Меня зовут Бран Мак Морн. И я искренне рад приветствовать тебя в нашем войске, Айлен, сын Тадга!

Голубые глаза Айлена вспыхнули удивлением. Он слышал то имя, коим ему представился тёмный человек. Ему тотчас вспомнились все легенды пиктов о былых годах войн – столь же тяжких, как и в его век, но с иным врагом, – которые были связаны с великим вождём. Память о нём всё ещё жила и заключалась в камне чёрного идола, который, насколько он знал, стоял в священной пещере его народа на одном из островов к западу от побережья Каледонии.

Теперь же молодой пикт своими глазами видел Чёрного человека во плоти. И это было подобно встрече сына с отцом, которого тот никогда не видел и знал лишь по рассказам безутешной матери.

– Ты – Бран Мак Морн? – ошалело вопросил молодой воин. – Тот самый легендарный король, объединивший все кланы пиктов и бросивший вызов Риму?

– Он самый, – ответил Бран с некой горечью. – Но теперь это не имеет никакого значения. Мы больше не принадлежим тому миру. Все, кого ты видишь вокруг, некогда пали в боях в своё время, с разными недругами. И отныне все мы – Воители Луны.

– Воители Луны? – озадаченно повторил Айлен. – Что это означает? Вам приходится с кем-то сражаться в загробном мире? Но ради чего?

– Идём, я покажу, – сказал король, махнув рукой куда-то за дуб. Перед тем, как тронуться с места, он обернулся на соплеменников и приказал тому боевому вождю, что первым заговорил с молодым воином: – Мак Отна, собери всех, кто пробудились с этой луной. Им тоже надо видеть, почему нас сюда занесло.

Мак Отна принял распоряжение и стал созывать некоторых из пиктов, а Бран направился в сторону озера и жестом позвал Айлена за собой. Тот заворожённо последовал за ним, мало понимая, где он и что здесь вообще происходит. Но с первым же шагом он почувствовал под ногами нечто, вне всяких сомнений, знакомое. Опустив взгляд, он обнаружил на земле свой щит квадратной формы с дугообразными вырезами снизу и сверху, а также небольшой топор – самое древнее оружие, знакомое пиктам, после копья и лука, когда-то завоевавшее для них половину мира.

С этим щитом и топором Мак Тадг и пал в бою с северянами, в то время, как его меч и кинжал остались в ножнах – в точности, как и со странным пробуждением в этом месте. Однако его снаряжение было как новеньким – ни единой зазубрины на лезвии, никаких выбоин на древесине, крашенной в синий цвет. Хотя викинги изрядно потрепали этот щит в том бою! Без лишних раздумий воин поднял их, засунул топор за пояс и продолжил идти за королём, во встречу с которым ему всё ещё верилось с трудом. Может быть, это всё просто сон?..

С каждым шагом Айлен всё глубже погружался в беспорядочные раздумья. Воители Луны? Сражения в загробном мире? Это больше походило на то, во что верили скандинавы, нежели кельты и тем более пикты, представления о посмертном бытии у которых были столь же просты, сколь и они сами. Шаманы рассказывали, что после смерти душа вскоре перерождается в том же мире, но в ином теле, и эта череда длится вечно. Хотя молодой воин, будучи последователем меча, никогда глубоко не вдавался в эти вопросы, пусть и ходил всегда по краю между жизнью и погибелью.

Бесплодные размышления голубоглазого пикта вскоре прервались, когда он пересёк ту часть земляного круга, что простиралась позади дуба, выйдя к покрытому травой обрыву. Он остановился рядом с Браном, и его взор устремился к единственному маленькому островку посреди простиравшегося внизу озера, над гладью которого собирался туман. Туда же указала рука короля.

– Вот во имя кого мы все здесь.

– Что это? – в замешательстве спросил молодой воин.

Его взор внимательнее присмотрелся к тому, что он видел на возвышении, коим и являлся тот островок. Расстояние дотуда было небольшим, поэтому он отчётливо видел, как под огромными цветами необыкновенного дерева на мягком ложе мирно спит тёмно-синяя пони, чья роскошная грива, точно полотно звёздного неба, безмятежно колыхалась будто на лёгком ветерке, хотя над озером, казалось, стоял штиль. Её изящные копыта облачались в хрустальные накопытники, а на голове красовалась чёрная диадема. Но в большей степени молодого пикта поражало то, что из её лба торчал рог, а по бокам у неё были сложены крылья.

При виде этого волшебного существа Айлена охватило изумление. В то же время он был заворожён обликом этой пони, словно подлинным чудом.

– Это – Лунная Госпожа, – объяснил Мак Морн после секунды безмолвия, а затем, оглянувшись и заметив приближение прочих пиктов, продолжил: – Она – наша богиня, что веками оберегала наш народ. Её свет – это свет луны, что вёл нас в битвах и охранял наши души. Но теперь, когда наши жизни подошли к концу, настал наш черёд оберегать её.

Мак Тадга будто гром разразил. Его охватил вихрь самых разных чувств, первыми среди которых были невиданное изумление и то, что шаманы его племени назвали бы благоговейным трепетом. Он воочию видел ту богиню, которой молился его народ, и не верил своим глазам. Пожалуй, до того, как его сразили на поле брани, он мог вообразить её какой угодно, но едва ли такой. И всё же чутьё подсказывало ему, что Бран не солгал. В этом существе определённо было нечто божественное, в самом свете, что от неё исходил и касался сердца воина, в её лучезарном обличье, в том, как колыхалась её прекрасная грива.

В ещё большей растерянности Айлен оглянулся на подошедших сородичей. В глазах каждого из них читалось ровно такое же ошеломление, каким была охвачена его душа. Должно быть, они очутились в этом необычайном месте незадолго до него. И тоже пока мало что понимали.

Всего лишь миг созерцания богини, и большая часть этих воинов, коих было около сотни, опустились на колени и почтительно склонили головы перед ней. Некоторые даже принялись тихо нашёптывать молитвы. Прочие же, застыв истуканами, негромко заголосили в недоумении:

– Это и есть Лунная Госпожа?

– Я думал, она – женщина!

– Она что, единорог?

– Но кто сказал, что это – она?

– Это богиня, – твёрдо заявил Мак Отна. – Здесь всегда царит ночь, а сама она появляется вместе с луной. Это её стихия.

– Но как может всемогущая богиня нуждаться в том, чтобы её оберегали? – осведомился один из новоприбывших. – Разве она не в силах управиться с любой напастью сама?

– Она спит, – отвечал Бран. – Это её сон. Она здесь отдыхает, засыпая с каждым восходом луны и просыпаясь с каждым её заходом. Покуда Лунная Госпожа спит, дремлют и её силы. И кроме нас её некому защитить.

– Защитить от кого? – насторожился Айлен, переведя взгляд исподлобья на короля. – Кто угрожает богине? И что это за место, коль в нём над ней нависает опасность?

– Тебе же сказано, это Край Вечного Сна, – раздался старческий голос слева. – Сна Лунной Госпожи. Ну а что может нести угрозу в сновидении, как не ночные кошмары? От них ей и требуется защита своих верных слуг – Людей Тени, Детей Ночи!

С этими напевно произнесёнными словами из густых зарослей слева вышел высокий тёмный силуэт. С каждым шагом он, казалось, становился ниже, и вскоре лунный свет озарил облик седобородого пиктского жреца. В правой руке его покоился ветхий посох, а сам он был облачён в одежды друида. Да, в последние века шаманы Людей Вереска переняли немало всего у тех самых кельтских жрецов, с которыми они некогда вели кровную вражду. Но мир менялся, да и заимствовали они лишь наружность обрядовости. Нутро же тёмных пиктских верований оставалось непреодолимо далёким от всего, что исповедовали прочие народы Британских островов.

Но не кельтская мантия удивила Айлена при появлении этого старца. Дело в том, что ему было знакомо его лицо, а потому он нетвёрдо проронил:

– Гонар?

– Мы с тобой уже встречались, молодой человек?

– Ты был верховным жрецом Луны столько, сколько я себя помню.

– Тогда у тебя нет повода не доверять моему слову, – заявил старец, прошагав мимо голубоглазого пикта. Он остановился посреди недавно пробуждённых и, воздев руки к небу, продолжил: – Мужайтесь, Воители Луны, ибо битва ваша тяжка и бессрочна! Молитесь Лунной Госпоже, ибо лишь она сильна спасти наше племя от мрака забвения после смерти! Не опускайте мечи, ибо звёзды говорят – она смотрит!

– Говори яснее, Гонар, – велел король. – Что тебе известно? Поделись с нами, о чём тебе поведали звёзды!

– Мужайся и ты, Бран, ибо одной ногой ты стоишь в сей битве, а другой – в мире минувшем! Всё тайное в своё время сделается явным, – столь же туманно сказал жрец. – Но для начала я должен посвятить новых воинов в наши ряды. Времени мало, туман уже сгущается. Идёмте за мной!

Старый Гонар направился мимо дуба туда, где Айлен ещё при пробуждении успел заметить нечто вроде лагеря посреди покрытой травой поляны. Там горел костёр и стоял десяток хлипких дикарских шалашей. Дальше долина простиралась на целую римскую лигу до самых гор. Прямо же вдалеке их череда прерывалась достаточно широким проходом, сквозь который орлиный взор голубоглазого пикта различал ночной горизонт и, как ему показалось, бескрайнее море.

Переглянувшись между собой, новоприбывшие воины нерешительно зашагали вслед за жрецом. Айлен тоже хотел, было, сделать шаг, напоследок ещё раз оглянувшись на Лунную Госпожу, как вдруг на его плечо пала длань короля. Прильнув к его уху, Мак Морн твёрдо наказал:

– Что бы вскоре ни произошло, не позволяй себе колебаться…