Принц и Швея

Пролог. Фельдмаршал

Эквестрия — это страна, воспетая в легендах как воплощение мира и счастья. Со всех уголков её необъятных земель доносились рассказы о безмятежных днях и радостных праздниках, которые никогда не знали бед и горестей. Однако мир никогда не бывает абсолютным, как и счастье. Под этой сияющей поверхностью скрывались тени, о которых предпочитали не говорить. И пусть войны, как таковые, здесь действительно были редкостью, все же не полностью мирной была эта земля. Чистоту её сохраняли, в первую очередь, принцессы — величественные, мудрые и, на первый взгляд, вечные. Но никакая мудрость не могла обеспечить безопасность сама по себе, и Эквестрия опиралась на верных принцессам пони, преданность которых передавалась из поколения в поколение, даже когда сами пони этого не желали.

Одним из таких преданных слуг был принц Блюблад.

Этот статный единорог с рождения был лишён необходимости заботиться о чём-либо. Всё, чего он желал, оказывалось у его копыт — богатства, роскошь, и, разумеется, кобылы. Он рос, окружённый вниманием и заботой, и быстро заработал репутацию сердцееда и гедониста, ещё до того как достиг совершеннолетия. Он наслаждался всеми прелестями жизни и не обращал внимания на шёпот за своей спиной. Да и кто осмелится осуждать того, чья кровь течёт в одном русле с кровью самой Селестии?

Однако за каждое удовольствие, за каждую привилегию приходится платить. И Блюблад, как никто другой, прочувствовал это на своей шкуре.

Мало кто из окружающих знали а уж тем более интересовалися, почему принцессы терпели его. Почему его, с его извечным высокомерием и эгоизмом, не постигла судьба быть отстранённым со всех должностей, и изгнанным с позором, стать забытой тенью в дворцовом саду? Что давало ему право на теплоту, которой его окружали тётушки? Ответ на этот вопрос был прост — любовь этих «родственников», как давно понял Блюблад, имела свою цену. Он был не более чем инструментом в их копытах. Средством, которое использовали для достижения нужных целей, идеальным исполнителем ролей, которые на него возлагали. И, как он понял ещё в юности, от него требовалось одно — всегда делать то, что нужно, и делать это хорошо. Не ошибаться. Не оступаться. Он не знал, что сделают с ним, если он провалится: выгонят ли с позором или просто устранят, как ненужную фигуру. Да и не хотел думать об этом, перспектива лишиться жизни к которой он привык с рождения, сама по себе была подобна смерти.

Когда-то, в далёкой молодости, он уже сделал ошибку. Совершив свой первый шаг в мир взрослых интриг, он понял, что за всё придётся платить, и принцессы, особенно одна из них, взыщут свою плату сполна. Блюблад, несомненно дорого заплатил за свою оплошность, узнав, как далеко простирается терпение его тётушки и каково бывает наказание, если оно иссякнет.

Теперь, много лет спустя, сидя в своих роскошных покоях на окраине Кантерлота, принц вновь наслаждался прелестями дворянской жизни. Мир простых пони был полон тревог и проблем, но они были столь далеки от него. Эти проблемы никогда не достигали его великолепного поместья, так же как и не тревожили его мысли. Что впрочем вовсе не означало, что у него не было забот.

Принц устало рассматривал карты, расстеленные перед ним на массивном дубовом столе, и связанные с ними документы, которые громоздились друг на друга. Линии фронтов, стратегические пути снабжения, подсчёты ресурсов — все эти детали он уже столько раз прокручивал в голове, что они начали сливаться в бессмысленный хаос. Он устало вздохнул, прокручивая в уме многочисленные расчёты, которые стали для него обыденностью, ещё с тех времён как он «от скуки» записался в военную академию. Война ещё не начиналась, и вряд-ли когда-либо начнётся, но её неизбежность уже тяготила его плечи.

Тишина, окружавшая его в роскошных покоях, нарушилась едва заметным стуком копыт. В дверях появился жеребец, который своей излишней уверенностью нарушил его сосредоточенность. Фэнси Пэнс, как всегда безупречно одетый и с самодовольной улыбкой на морде, вошёл в комнату, не скрывая своего присутствия. Едва ли их можно было назвать соперниками, но и другом Блюблад его точно не считал. Как, впрочем, и никого другого при дворе тётушек. Его положение, хоть и давало определённые привилегии и гарантии, заставляло держаться на расстоянии от остальных представителей аристократии.

Гость демонстративно постучал по уже открытой двери, заставив Блюблада с недовольным выражением оторваться от документов.

— Тебя только не хватало — раздражённо произнёс принц, не скрывая недовольства. — Чего ради ты мешаешь мне работать?

Жеребец лишь добродушно улыбнулся, притворно-невинно качая головой.

— Твоя работа, несомненно, важна, — протянул он, иронично подчеркивая каждое слово, — особенно для страны, где так часто бывают войны.

Блюблад, устало вздохнув, скрестил копыта на груди и оглядел гостя с неприязнью.

— Ты же не для того приехал сюда, чтобы ещё раз по язвить, Фэнси.

Жеребец лишь весело хохотнул, не меняя своей добродушной маски.

— Ты слишком мнителен, дорогой принц. Особенно к столь невинным шуткам.

Блюблад сделал ещё один глоток крепкого, холодного кофе из кружки, поставив её обратно на стол с лёгким стуком. Подняв на Фэнси Пэнса тяжёлый взгляд, он вновь заговорил, теперь уже с явным раздражением.

— Так чего тебе надо? Говори уже по делу.

На этот раз Фэнси Пэнс улыбку сбавил, его глаза стали серьёзнее. Он обвёл комнату быстрым взглядом, оценивая обстановку, и его голос стал приглушённым:

— Верно, нам действительно нужно кое-что обсудить. Без лишних ушей.

Единорог вяло провёл копытом по морде и кивнул на стол.

— Выметайся.

Из-под стола поспешно выскользнула кобылка-секретарша, на лице которой остались следы чего-то липкого, вероятно крема от только что опустошённого десерта. Её уязвлённое выражение лица и поспешные шаги, с которыми она покидала комнату, могли бы вызывать жалость, но не для Фэнси Пэнса. Тот лишь чуть покачал головой с аккуратной ухмылкой.

— Ты неисправим, — заметил он, садясь на второй стул напротив Блюблада.

Принц, не моргнув глазом, лишь пожал плечами:

— Я думал, ты пришёл сюда, не для того, чтобы читать мне лекции о морали, Пэнс.

Фэнси усмехнулся и наконец закрыл дверь за секретаршей, обеспечив их уединённый разговор. Сев поудобнее, он положил копыта на стол и, слегка наклонившись вперёд, с серьёзным видом произнёс:

— Ты прав. Вопросы морали подождут. Дело серьёзнее, чем наши с тобой шутки.

Блюблад, заметив перемену в тоне, в который раз за этот вечер вздохнул, понимая, что разговор примет куда более напряжённый оборот.

Фэнси Пэнс в тишине рассматривал принца Блюблада, как хищник, изучающий свою добычу. Наконец, он осторожно задал вопрос:

— Знаешь, меня всегда интересовало… Как такой безответственный пони, как ты, оказался в армии? — Его голос был мягким, но с ноткой насмешки. — И более того, как ты вдруг стал столь компетентен и дисциплинирован, что теперь являешься единственным фельдмаршалом во всей Эквестрии? Выше тебя в армии нет никого.

Блюблад медленно поднял глаза от документов, явно не впечатлённый. Ему даже не хотелось подыгрывать этой игре.

— К чему ты клонишь, Фэнси? — устало протянул он, возвращаясь к бумагам. — Опять хочешь выбить выгодный контракт? Вроде тех винтовок из Эпплузы? — Он хитро прищурился сверкнув рядом зубов. — Продаёшь старое барахло с двойной наценкой, а потом строишь из себя добродетеля?

Фэнси неожиданно стал серьёзнее, и это заметно напрягло Блюблада.

— Не в этот раз, — его голос стал более собранным. Он выдержал паузу, а затем прямо спросил: — Что тобой движет, Блюблад?

Принц лишь вяло хмыкнул, потирая виски.

— Долг и скука, что же ещё. Я просто делаю свою работу. И делаю её хорошо. Иного я не знаю.

Фэнси прищурился, в его глазах появилась настороженность.

— Ты предан только принцессам. Все знают, что если что-то шло вопреки их интересам, ты отказывался от любых подарков. — Он задумчиво кивнул. — И от любых кобыл, которых тебе присылали. Это, пожалуй, делает тебя самым близким к ним. Единственным настоящим пёсиком при дворе.

Блюблад сдержанно фыркнул, приподнимая бровь.

— Узы крови неразрывны, — произнёс он спокойно. — Так или иначе.

Фэнси едва заметно усмехнулся, наклонив голову.

— Всем ли принцессам ты так верен?

Блюблад нахмурился, не до конца понимая намёк.

— Что ты имеешь в виду?

Фэнси хитро улыбнулся, наклоняясь чуть ближе.

— А что насчёт принцессы Луны? И… совсем юной принцессы Твайлайт?

Блюблад откинулся на спинку кресла, скрестив копыта на груди. Его взгляд стал холоднее.

— С тетушкой Луной у меня не было никаких конфликтов. У неё есть свои доверенные лица. А Твайлайт... — Он замолчал на секунду. — Я с ней не общался. Она во дворце почти не появляется. Не пересекаемся.

Фэнси, ухмыльнувшись, провёл копытом по подбородку, словно обдумывая что-то забавное.

— Ты укладывал в постель кобыл и моложе, и невиннее. Странно, что ты даже не задумывался о том, чтобы соблазнить её.

Блюблад ответил резко, но без явного раздражения, просто констатируя факт:

— Я не вижу в этом смысла. И тётушки мне бы этого не простили. В своё время они чётко дали понять, что лучше бы мне избегать не только её, но и её подруг.

Фэнси рассмеялся, довольный своим маленьким триумфом.

— Ты и правда верный цепной пёсик, раз отказался внести в свой список столько известных личностей. — Он вздохнул, покачав головой и поглаживая тонкий край своего жилета, небрежно склонил голову набок, взглянув на Блюблада с искрой интереса в глазах.

— Знаешь, мисс Рарити явно неровно дышала к тебе, — отметил он, его тон был лёгким, почти небрежным, но в голосе чувствовалась доля настороженности.

— Рарити? — переспросил он, и в его голосе сквозило сомнение. — Ах да... — Наконец в его сознании всплыл образ белой кобылы с роскошной гривой. Он усмехнулся, хотя не слишком заинтересованно. — Эта глупая провинциальная кобылка, которой просто повезло родиться носителем элемента гармонии? Что ж, я не удивлён. — Он откинулся на спинку кресла, оценивающе взглянув на своё отражение в зеркале через стол. — Я знаю, насколько привлекательным бываю. Это не секрет для кого-либо, Фэнси. — В его голосе звучала та самоуверенность, что всегда раздражала окружающих.

— Ты ведь часто с ней работаешь, не так ли? — продолжил он, хитро прищурив глаза. Ей же льстят такие, как ты. Мягкий, добрый... деловой.

Фенси Пенс едва заметно сжал зубы, его голос стал чуть холоднее.

— Нас с мисс Рарити связывают исключительно деловые отношения.

Блюблад, довольный тем, что его удар попал в цель, усмехнулся ещё шире. Он видел, как гнев растёт в глазах Фенси, хотя тот отчаянно пытался скрыть это за безупречной маской.

— О, конечно, деловые отношения, — он наклонился вперёд, как хищник, который только что подцепил жертву. — Видимо, она действительно пользуется большим спросом среди таких, как ты.

Фенси Пенс, всегда безупречно контролировавший свою реакцию, едва заметно замер, словно его подловили на неожиданной ноте. Однако в его глазах не дрогнуло ничего, кроме лёгкой тени раздражения.

— И вот я думаю, — продолжил Блюблад, его голос становился всё тише, но с каждой секундой пропитывался всё большим сарказмом. — Сколько раз ты уже уложил в постель эту невинную и, откровенно говоря, глупую швею?

Лицо Фэнси Пэнса изменилось почти незаметно — на долю секунды, но этого было достаточно, чтобы Блюблад понял: он попал в слабое место, излишне сердобольного чиновника, мнящего себя элитой общества. Никакой самодовольной, любезной маски уже не оставалось. Глаза единорога потемнели, как подернутые дымкой зрачки перед бурей. Он быстро принял официальный и холодный вид, как будто разговор мгновенно перешёл в деловую сферу.

Но для принца подобные игры стали донельзя скучной обыденностью, чуть ли не с рождения, и он прекрасно знал, что его замечание задело единорога за живое. Это было заметно даже в том, как тот чуть сильнее сжал копыта на подлокотниках кресла. Принц едва заметно улыбнулся, чувствуя внутреннее удовлетворение от своего выпада.

— У меня нету с ней ничего, кроме работы, — отчеканил Фенси Пенс, его голос был безупречно ровным, но в словах сквозило напряжение.

Улыбка Блюблада становилась всё шире. Он пристально смотрел на собеседника, как кот, загнавший мышь в угол.

— Ах, работа, конечно. — Его голос был мягким, почти ласковым, но в каждой интонации слышался яд. — Похоже, не только тебе вскоре придется с ней «поработать».

Фенси Пенс нахмурился, его глаза сузились от непонимания. Он наклонил голову, поднимая бровь.

— Что ты имеешь в виду?

Блюблад приподнял копыто, словно призывая его к тишине, и наклонился ближе.

— Принцессы хотят привлечь её и её сеть бутиков к разработке новой военной формы. Более удобной, конечно же, — произнёс он тихо, почти шёпотом, как будто делился большой тайной. — И это значит, что и я скоро пересекусь с ней.

Он заметил, как Фэнси Пэнс едва заметно напрягся. Его взгляд, казалось, стал ещё более холодным, но в то же время в зрачках блеснула скрытая ярость, тщательно подавляемая под маской спокойствия. Лёгкий румянец на щеках выдавал, что слова Блюблада ударили в самое сердце.

— Что ж, — с тонкой усмешкой протянул принц, смакуя каждое слово, но при этом сохраняя абсолютно без интернесную интонацию в голосе. — Как ты думаешь, Фэнси, часто ли мисс Рарити фантазирует обо мне по ночам? — Его голос был низким, почти шепчущим.

Аристократ, удерживая лицо в привычной маске равнодушия, едва заметно улыбнулся. Его голос, мягкий и безмятежный, был полон уверенности:

— Даже если так, как ты сам подметил ранее, принцессы запрещают тебе приближаться к ним, не так ли?

Слова ударили Блюблада, как камень в воду. Он вздохнул и откинулся назад, мгновенно теряя самодовольную улыбку. Его лицо вернулось к привычному выражению скуки и усталости. Их маленькая словесная дуэль закончилась.

Пока что.

— Давай вернёмся к теме. Ты явно не для этого оказался в моем доме.

Фенси Пенс выпрямился, снова обретая прежний холодный облик. В его глазах ещё горела едва уловимая злость, но его улыбка поверх привычных аккуратно ухоженных усов уже была на своём месте. Он медленно выдохнул, собираясь с мыслями, прежде чем ответить:

— Ходят слухи, что и у новой принцессы, несмотря на её отстранённость от политики и дворцовой жизни, присутствуют свои амбиции. Ты знаешь что-то об этом?

Блюблад выругался, недовольно фыркнув.

— Серьёзно? Ты пришёл сюда, чтобы спросить меня, не затевает ли чего эта мелкая зубрила?

Единорог сдержанно кивнул, без всяких эмоций в глазах.

— Это был единственный способ удостовериться. Ближе тебя к принцессам никого нет. Ну… или почти никого.

С этими словами он плавно поднялся со стула и направился к двери, оставив Блюблада одного, с непонимающим выражением на лице. Принц долго смотрел ему вслед, а затем откинулся назад в кресле, выдохнув с некой долей разочарования.

Оставшись в гордом одиночестве, ему не оставалось ничего кроме как позвать секретаршу обратно, и вернулся к изучению карт. Ведь никто не сделает эту ненавистную работу, кроме единственного и неповторимого фельдмаршала на всю Эквестрию.

Глава 1. Плац

— Смирно! Животы! Втянуть! Осанку ровно! Стройсяяя! Принцу маршалу честь отдать! — хриплый, как звон разбитого колокола, голос офицера прокатился над плацем, эхом отражаясь от каменных стен окружающих казарм. Солдаты, стоявшие в вытянутом строю, поспешно выравнивались, поджимали животы и вытягивали шеи, некоторые с явным трудом. Их лица блестели от пота под палящим солнцем, а пыль от полированных накопытников клубилась под ногами, как напоминание о недавней утренней тренировке.

Вдоль строя медленно шагал принц Блюблад. Его благородная осанка и высокомерное выражение лица создавали образ, идеально подходящий для его титула. Рядом парил серебряный поднос, окружённый голубоватым свечением магии его личного слуги-единорога, на котором аккуратно стоял стакан с ледяным лимонадом, покрытый мелкими каплями конденсата.

Блюблад лениво скользил взглядом по солдатам, мысленно отмечая нарушения, которые раздражали его как камешек в копыте: "Крылья неравномерно подрезаны у третьего в третьем ряду, накопытники у пятого плохо начищены... А у этого на воротнике какая-то грязь — трава, кажется? Да, ещё один маршал полей... Погоны у седьмого вообще сидят криво. Удивительно, что эта армия не разваливается под своим весом!"

Его лицо не выдавало ничего, кроме скуки, но внутри его раздражение росло. Наконец он остановился и, слегка кашлянув, проговорил:

— Где ваш командир?

Офицер, недавно кричавший на солдат, поспешил подойти ближе, низко поклонившись, и натянутым голосом произнёс:

— Принц-маршал, он должен вот-вот прибыть...

Блюблад обернулся к нему, поднимая ухоженную бровь:

— И кто же это?

Офицер неловко выпрямился, стараясь подобрать слова, и ответил:

— Ввиду нехватки опытных кадров нам был прикомандирован один из "Вондерболтс".

Принц насмешливо хмыкнул.

— Ах да, эти «Вондерболтс». Они ведь формально тоже числятся солдатами. Кто же именно? И что важнее — где он и когда, наконец, прибудет исполнять свои обязанности?

Офицер замялся, бросив быстрый взгляд на свои карманные часы.

— Ну… примерно вооот сейчас, Ваше высочество.

Блюблад уже собирался устало вздохнуть, как внезапно раздался громкий крик:

— Поберегииись!

Небесного цвета фигура, похожая на метеор, врезалась в плац с оглушительным грохотом. Ветер от её посадки подхватил пыль и сорвал фуражку с головы Блюблада, заставив его слегка отшатнуться.

Он медленно повернулся, вглядываясь в растрёпанного пегаса, который уже поднимался на ноги. Его голубой лётный костюм был слегка испачкан пылью, но это, похоже, нисколько не смущало незваного гостя.

— Полагаю, Соарин? — произнёс Блюблад с ледяным спокойствием, пока его слуга спешно поднимал фуражку с земли, сдувая с неё пыль.

Пегас энергично встряхнулся и, подняв голову, абсолютно невозмутимо ответил:

— Он самый! Капитан Спитфайр передаёт пламенный привет!

Принц, слегка склонив голову, внимательно посмотрел на лётный костюм Соарина — обтягивающий, слегка запылённый, с несколькими потёртостями, говорившими о его продолжительном использовании.

— Итак... "генерал", — с ленивым презрением начал он, — скажите мне, где же ваша парадная форма? Неужели она затерялась где-то между облаками?

Соарин хмыкнул, чуть отстранённо оглядывая солдат в строю.

— Парадная форма? О да, у меня она есть. Но, знаете, лётный костюм намного удобнее. В нём можно, например, приземляться с размаху и не переживать за эти... как их... пуговицы и галстук.

Блюблад на мгновение остановился, повернувшись к пегасу с приподнятой бровью.

— Удобнее? — его голос звучал с подчёркнутым сарказмом. — Видимо, понятие военной дисциплины и ответственности вам знакомо лишь поверхностно.

Соарин, не обращая внимания на тон маршала, продолжил в том же духе:

— Ну да, вы, принц, явно любите все эти формальности.

Блюблад остановился, заставляя Соарина тоже замедлить шаг. Его взгляд стал холодным, как лёд, а тон — едким.

— Формальности, генерал, — произнёс он, медленно и отчётливо, — это не просто форма или символы. Это дисциплина. А дисциплина — это то единственное, что отделяет обычного перепуганного пони от свирепого воина. Когда солдат надевает парадную форму, он вспоминает, кого он представляет и за что сражается. Каждый шов, каждая пуговица напоминает ему о чести, долге и порядке.

Он сделал шаг ближе к Соарину, как будто намереваясь буквально впечатать свои слова в его сознание.

— А вы, демонстрируете небрежность, которая ставит под сомнение вашу способность не только командовать, но и служить.

Соарин, казалось, совсем не был впечатлён. Он встретил взгляд Блюблада с той же лёгкостью, что и раньше, и с лёгкой усмешкой ответил:

— Ну, знаете, под руководством Спитфайр дисциплины мне хватало с головой. Поверьте, её крики в два часа ночи слышны даже через облака.

На мгновение в воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь сдержанным дыханием солдат в строю. Блюблад посмотрел на него как на несносного ребёнка, который не понимает важности своих действий.

— У Спитфайр, возможно, свои методы, — холодно заметил он. — Но это — армия. И пока я здесь, вы будете следовать моим стандартам. Если это вас затрудняет, я могу лично составить для вас расписание занятий. Начнём с утренних маршей.

Соарин только хмыкнул, чуть подняв брови.

— Утренние марши? Звучит увлекательно. Особенно если это значит, что я буду ходить туда вместе с вами. Ваше высочество, вы ведь не просто наблюдаете, вы, наверное, и участвуете? Как истинный лидер?

Блюблад лишь устало вздохнул, понимая, что его новая «помощь» окажется настоящим испытанием его терпения. В любом случае, возможно стоило бы показать этому, туповатому на первый взгляд, новичку как всё работает у них, и что такое настоящий порядок. Возможно, после этого, он даже вспомнит о субординации.

— Четвёртый в шестом ряду! — внезапно раздалось строгое. Блюблад остановился и прищурился, глядя на солдата. — У тебя воротник помят. Какое позорище! Привести форму в порядок немедленно!

Солдат, бледнея, поспешно заправил воротник, сжимая зубы от стыда. Блюблад лишь презрительно хмыкнул и продолжил движение.

— Второй справа, — произнёс он, ни на мгновение не теряя строгости. — Погоны не соответствуют уставным требованиям. Как ты вообще осмелился появиться передо мной в таком виде?

Соарин едва сдержал смешок, глядя, как бедняга молча кивал, краснея от стыда.

— А ты строгий, принц, — негромко заметил Соарин, подойдя ближе.

— Строгость — единственный способ удержать порядок в этой армии, — холодно ответил Блюблад, даже не удостоив его взглядом. — Особенно в свете того, в каком состоянии она оказалась.

И тут внезапно раздался металлический звон. Один из солдат, казалось, слишком крепко сжал своё оружие и от волнения выронил винтовку, которая упала с грохотом на землю.

Блюблад резко обернулся, как хищник, заслышавший добычу.

— Немедленно ко мне!

Солдат, дрожа, шагнул вперёд, и, залившись краской, опустил голову.

— Что это было?! — грозно спросил принц, прищурившись. — Винтовка из копыт на плацу?! Знаешь ли ты, чем это могло закончиться на поле боя?

Солдат что-то забормотал, но Блюблад даже не дал ему договорить.

— Выпороть. Показательно. Чтобы каждый здесь знал, что за халатность у меня прощения не будет!

Солдат побледнел до смертельной бледности, но тут вмешался Соарин.

— Эй-эй-эй, спокойно, принц! — сказал он с лёгкой улыбкой, делая шаг вперёд. — Вы что, забыли? Физические наказания у нас уже давно как запретили.

Слова Соарина прозвучали как удар грома. Солдат замер, но в следующий момент его грудь наполнилась воздухом, и он выдохнул с явным облегчением.

Блюблад же смерил Соарина взглядом, будто не веря, что тот только что ему перечил.

— Ах да, запретили, — протянул принц с горькой насмешкой, обратившись к солдату. — Потому у нас и разлад в армии. Только подумать, с тех пор, как Кантерлот чуть не пал от вторжения, прошло всего несколько лет, а уроки, похоже, так и не были усвоены.

Соарин пожав плечами, сказал с дружеской улыбкой:

— Да бросьте. Вы явно слишком низкого мнения о Эквестрии. В конце концов, это ведь... принцесса...

Он не успел договорить. Блюблад резко остановился, и его голос прозвучал холодно, как зимний ветер:

— Даже не смей произносить её имя. Моя тетушка — последняя кто виновата в бездарности и лени простопони.

Соарин удивлённо поднял бровь, но умолк, заметив ледяное выражение лица своего собеседника. Принц вновь развернулся к строю и, оглядев солдат суровым взглядом, сухо добавил:

— Кажется, ещё больше работы свалится на мою голову.

Затем он повернулся к Соарину и ледяным тоном добавил:

— Надеюсь, хотя бы вы покажете себя с достойной стороны, генерал.

Соарин лишь хмыкнул, снова вернув себе привычную лёгкость, но внутри он уже понимал, что его "работа" с этим принцем очевидно будет непростой. Продолжая идти рядом с Блюбладом, он старательно поддерживая легкий, даже слегка дружелюбный тон.

— Знаете, — начал он, словно ненароком, — я тут вспомнил: в штабе просили передать, что наш новый военный советник уже прибыл.

Блюблад резко остановился, вскинув бровь и метнув в пегаса ледяной взгляд.

— Военный советник? — с едкой насмешкой протянул он. — Неужели речь идёт об этой провинциальной... как её... глупой швее?

Соарин смущённо кашлянул, явно пытаясь скрыть улыбку, и что-то невнятно пробормотал.

— Её действительно сделали советником? — продолжил принц, игнорируя попытку пегаса уйти от темы. — Она должна шить форму. Удобную форму, возможно даже красивую. На этом всё. Каким образом она оказалась в штабе, где решают серьезные вопросы?

Соарин слегка пожал плечами, но в глазах его блеснул лукавый огонёк.

— Ну, может быть, в штабе решили, что эстетика — тоже важная часть морали солдат?

Блюблад смерил его таким взглядом, что даже самый уверенный в себе офицер подумал бы дважды, прежде чем шутить.

— Хватит глупостей, — отрезал он. — Вопрос в другом. Что мне с этим делать?

Соарин потоптался на месте, словно не решаясь говорить дальше.

— Ну... тут как раз одна небольшая деталь. — Он замялся, будто специально растягивая паузу.

Блюблад нахмурился.

— Если это что-то ещё более нелепое, чем её назначение, можешь сразу замолчать.

— Тогда вам это точно не понравится, — продолжил Соарин, наконец решившись. — Видите ли, именно вам поручено встретить её как подобает. Ну, и помочь обустроиться в Кантерлоте на время её... э-э... службы.

— Мне?! — Блюблад недоверчиво вскинул голову, словно пегас только что объявил о конце света. — Почему именно мне?!

Соарин, уже откровенно улыбаясь, пожал плечами:

— Может, потому что она дружит с принцессой?

Принц тяжело вздохнул, словно пытаясь удержать равновесие перед наплывом раздражения.

— А мне какое до этого дело? — наконец процедил он.

— Ну, субординация, — беззаботно продолжил Соарин. — Она теперь «работает на военных».

— И когда её прибытие? — ледяным тоном спросил Блюблад, в голосе которого сквозило едва сдерживаемое раздражение.

Соарин снова улыбнулся — слишком невинно для того, чтобы быть случайным.

— Вообще-то... — он слегка понизил голос, будто не хотел сказать это слишком громко. — Где-то полчаса назад.

Блюблад замер на месте, глаза его расширились от осознания, что его безупречная репутация, известного своей пунктуальностью пони может пойти под откос.

— Кобылять! — вырвалось у него, с громким эхом разлетевшимся по плацу.

Не дав времени ни Соарину, ни кому-либо ещё отреагировать, он резко развернулся и, сверкая подбитыми серебром накопытниками, зашагал прочь. Слуга, державший поднос с напитками, отчаянно поспешил за ним, но едва поспевал.

Соарин, глядя на удаляющегося принца, только тихо хмыкнул и негромко сказал себе под нос:

— Уверен, нам ещё представится возможность выпить вместе.

Его слова растворились в жарком воздухе, оставляя за собой лишь лёгкое ощущение предстоящей бури.