Семейное счастье

Срок подошёл. Последние дни все как на иголках ждали, когда жеребёнок самой общительной и дружелюбной пони в городе появится на свет. Событие превратилось во всеобщий праздник, и в Понивилле только и разговоров было, какое имя дадут малышу и вечеринку каких масштабов закатят.

Утром в госпитале Эйджей мельком пересеклась и с Чизом, и с самой Пинки. Он растрёпанный, нервный, в полнейшей панике, а она, по обыкновению, с блестящими глазами и широкой улыбкой, готовая к родам как к очередному приключению. Должно быть, она самая счастливая мама в Эквестрии...

Оставшийся день Эпплджек старательно отвлекала себя делами на ферме. Отвлечься едва ли получалось, однако монотонные, привычные, доведённые до автоматизма действия помогали не сорваться на истерику. Она в одиночку сбила яблоки с оставшихся к концу сезона деревьев, затем откатила телеги в амбар. Собрала полведра яиц, вероятно, разбив треть из них. Подмела кухню, — кажется, дважды. Затем грядки: прополола морковь, капусту, свеклу, затем ещё раз, для верности, морковь... А затем Шугар Белль сказала, что...

Дрожащая, но не чувствующаяся усталости, Эпплджек плюхнулась на ящик в амбаре. К вечеру дела закончились, и это поставило её в тупик. Шугар Белль так и сказала: "Дела закончились". Отправила отсиживаться. Решила, что это из-за работы земнопони выглядит так загнанно.

Несколько минут, будто бы часов, Эпплджек смотрела пустыми глазами куда-то сквозь стену. Ей казалось, что вот-вот жужжащая тишина её сдавит, что земля под копытами вот-вот исчезнет, и что она оглохла от собственного безделия.

Нужно возвращаться к работе, найти себе занятие. Хозяйство никогда не ждёт. Это единственное, что ей остаётся.

— Эйджей!

Эпплджек вздрогнула. Голос её сестры пронзил и разоровал плотно переплетённые мысли. Эппл Блум будто бы появилась изнеоткуда прямо перед глазами сестры.

— Шугар сказала, что ты какая-то странная, — тревожно произнесла подросшая кобылка, вглядывась в Эпплджек янтарными глазами. — Не хочешь поспать?

Эпплджек молча помотала головой.

— А поесть? Ты сегодня ела?

При напоминании о еде Эпплджек поморщилась. Кажется, её и без того мутило.

— Ладно, что ж, — вздохнула Эппл Блум, подобралась поближе и тоже залезла на ящик. Теперь их мордочки находились на одном уровне. — М-м, ты ведь знаешь, у Пинки около полудня родился жеребёнок? Цветами — вылитая Флаттершай! — она хихикнула. — У больницы половина Понивилля собралась! А ты почему не пошла?

Эпплджек ещё сильнее напряглась. Эппл Блум ткнула сестру носом в щёку.

— Тебя кто-то расстроил? Поганец Джинджер тебя бросил? Расскажи!

Стеклянный взгляд Эпплджек не сдвинулся с места, и Эппл Блум испуганно прижала ушки. Она не видела сестру такой даже на похоронах бабули. Тогда Эпплджек рыдала без остановки, сжимала Эппл Блум в объятиях и уж точно не была такой... парализованной. Теперь в её глазах не было слёз. В этом тусклом взгляде не было абсолютно ничего. Может, она заболела?

— Хорошо, — Эппл Блум робко приткнулась к сестре плечом и глянула в сторону дверей, ведущих на запад. — Мы можем просто посидеть вместе, полюбоваться закатом. Ты не против? А потом я, пожалуй, отведу тебя...

— Хей, Эпплджек! — проскрипел знакомый голос. В дверном проёме амбара возник силуэт. — Я полфермы облетела! Там Чиз устраивает пикник в честь рождения сына, невдалеке от госпиталя. Даже Твайлайт обещала прилететь. Мы понадеялись, что ты уже не так занята...

Голос говорившей затих, когда она заметила беспомощный, болезненный взгляд подруги. Сидевшая рядом Эппл Блум с мольбой смотрела на новоприбывшую.

Один взмах крыльев — не прошло и секунды, как пегаска рывком очутилась перед Эпплджек и взялась копытами за её плечи.

Зализанная назад трёхцветная чёлка, синеватая шерсть, куртка... Это Рэйнбоу. Они ровесницы. Она поймёт.

На мгновение Эпплджек вернулась в реальность. Этого мгновения хватило, чтобы все чувства, которые она так старательно подавляла, вырвались наружу.

— Эйджей, ты в порядке?

Тело Эпплджек содрогнулось. Она согнулась пополам, её мордочка исказилась в горестной гримасе; всю её, от головы до пояса, начало колотить, а стенания зазвучали громче, чем она когда-либо прежде себе позволяла. Эппл Блум выпучила глаза в полной растерянности.

— Рэйнбоу...

Дэш бросила на неё меткий взгляд и махнула крылом в сторону выхода. Эппл Блум замешкалась, но кивнула, слезла с ящика и, дважды тревожно оглянувшись, скрылась.

Рэйнбоу же сгребла подругу в объятья, не сказав ни слова. Рыдавшая Эпплджек подалась вперёд, обхватывая пегаску в ответ, и соскользнула с ящика. Рэйнбоу пришлось приложить усилие, чтобы они обе не завалились набок, но после этого она накрыла подругу крыльями. Эпплджек прижалась к её груди, вздрагивая при каждом всхлипе. Дэш обняла подругу покрепче и безмолвно застыла, чувствуя, как намокает её шёрстка и капитанская куртка. Лишь изредка она гладила Эпплджек по спине.

Она знала, что нет смысла задавать вопросы, что нельзя делать резких движений. Она делала то, что нужно.

В этом положении они просидели почти полчаса; закатное золото сменили сумерки. Постепенно рыдания ослабли, слёзы перетекли в покой. Эпплджек всё ещё всхлипывала, но уже не дрожала, а её дыхание почти выровнялось. Рэйнбоу позволила себе слегка раскрыть крылья.

— Погнали, я тебе воды налью, — произнесла пегаска и потянула подругу наверх, чтобы они вместе поднялись. Эпплджек неуверенно встала и принялась вытирать копытом мокрую, пылающую жаром мордочку. Рэйнбоу, перекинув крыло через спину Эпплджек, неспешно повела её на кухню. Там она усадила подругу в кресло-качалку и набрала воды в стакан.

Рэйнбоу пристально наблюдала за каждым глотком Эпплджек и слегка подёргивала хвостом, будто боялась что-то упустить. На секунду её взгляд пересёкся с опухшими глазами Эпплджек. Земнопони прекрасно понимала, что желание начать расспросы разъедает её гиперактивную, но на удивление терпеливую подругу, а потому начала первая:

— Мы с Джинджером расстались.

Рэйнбоу вскинула брови и издала невнятный пищащий звук — то был спешно подавленный возглас "Всего-то?!".

— Я рассталась, — уточнила Эпплджек. — Утром мы были у врача, и... Да что кота за хвост тянуть. У меня... — её голос преломился, как лопнувшая струна, — никогда не будет жеребят.

Она вновь скривилась, согнулась, будто уменьшившись, и заплакала. Рэйнбоу охнула и подскочила к ней, приобняв.

— Все эти годы я надеялась, что проблема в жеребцах, — выдавила Эйджей сквозь слёзы. — Со столькими пыталась... Мы столько всего перепробовали, а всё было бессмысленно...

— Мы скажем Твайлайт. Она точно что-нибудь придумает, — заверила Рэйнбоу, но Эпплджек лишь замотала головой. Рэйнбоу поняла и прижала уши. В комнате повисла тишина.

Кто знает, как давно Эйджей с этим боролась. Рэйнбоу помнила беседу с одной из посиделок вшестером — разговор зашёл о том, кто и когда заведёт семью. Рэрити, томно прикрывая веки, говорила, что хочет родить поздно и лишь для того, чтобы кто-то унаследовал созданную ею модную империю. Флаттершай, сгорая от стыда, сползла под стол и отказалась давать какие-либо комментарии. Пинки с азартным блеском в глазах говорила, что хочет сюрприза, и пусть даже пол её малыша будет сюрпризом. Эпплджек же фантазировала о большой семье: двое — нет! — трое жеребят, которые научатся обращаться с лассо раньше, чем начнут ходить; которых она окружит заботой, обучит труду, вырастит честными пони; которые проведут счастливое детство на ферме и будут помогать ей с садом. Быть может, она назовёт их в честь своих родителей.

Это было очень, очень давно.

— Знаешь, — Эпплджек покачивалась в кресле, которое некогда принадлежало бабуле Смит, и смотрела на воду, оставшуюся на дне стакана.

Голос её хрипел.

— Я обещала бабуле внуков. Она всё ждала, как сможет понянчиться с ними, но не дождалась. И я снова дала это обещание на её похоронах, хотя уже были подозрения, ну... — она шмыгнула носом. — Видимо, вся надежда на Маки или Эппл Блум. После меня ничего не останется.

— Ну, ты ляпнешь, — фыркнула Рэйнбоу. — Ты же элемент честности, многократный спаситель Эквестрии! Твоё имя зацементировано в истории. Быть знаменитостью, героиней, настоящей легендой — это же самое крутое наследие.

— Для кого-то, — сказала Эпплджек, — Лично я не слыхала о наследии хуже.

Рэйнбоу свела брови. Она не в полной мере понимала стремление всех пони вокруг тратить время на свидания, брак и прочую семейную муть. Конечно, было бы круто передать по наследству свою шестицветную гриву, да и пару других потрясных качеств, но и оставаться единственной в своём роде она была не против.

Однако она понимала кое-что другое. Не раз и не два она наблюдала закат чужой карьеры — калечащие травмы, годы износа организма, наступление возраста... Да, однажды она и сама отправится на пенсию. Но её жизнь ярка, а все мечты исполнены. Куда больнее было наблюдать за теми, кто стремился к такой карьере всю жизнь, но так и не достигал её: за теми, кто выбывал спустя пару лет, за теми, кто ломал крылья на первых же тренировках, или за теми, чьим стремлениям было физически не суждено сбыться, и кто осознавал это лишь спустя сотни упорных неудач. Скуталу, например.

Не было ничего хуже биться о стену.

— Послушай, Эйджей, ситуация — полнейший отстой, — Рэйнбоу стала аккуратно подбирать слова. — Очень... жаль, что ты это копила. Ты не одинока в этом болоте. И даже если мы с подругами не можем решить эту проблему, мы сделаем всё, чтобы тебе стало легче.

Эпплджек кивнула. Она это уже знала.

Рэйнбоу сняла с себя капитанскую куртку и накрыла ею Эпплджек, а сама села на деревянный пол у кресла-качалки.

— Знаешь, была вчера на открытии нового сезона в лётном лагере, толкала напутствия новеньким, — начала Рэйнбоу. — Они все были такие глупенькие, взъерошенные, и так внимательно слушали, так глазели на меня, будто увидели лично принцессу Селестию. У многих и кьютимарок-то ещё нет, пушок на крыльях. И я когда-то тоже была такой, стояла там же. Теперь я кумир поколений, модель для подражания — они мечтают летать, как капитан Рэйнбоу Дэш, из шкуры вон лезут, чтоб показать себя, и с нетерпением ждут первой тренировки... А я ведь, без шуток, столькому могу их научить — и петлям, и штопорам, и кобре, и колоколу! Может, появится даже такая выскочка, которая осилит звуковую радугу. Я бы даже сводила тебя к нам в Клаудсдейл, познакомила со своими цыплятами. Смена обстановки тебе как раз не помешает.

— Ты ж знаешь, Дэш, я предпочитаю землицу под копытами, — фыркнула Эпплджек.

Рэйнбоу неловко провела копытом по своей гриве.

— Ну ладно, я это к чему... Наши годы в Школе Дружбы! Ты помнишь своих учеников? Можешь вообще представить, как много существ несут через жизнь те знания, которые ты им дала? Скольким ты помогала взрослеть?

— Я понимаю, к чему ты клонишь, сахарок, но, — Эпплджек зевнула, — это малость не то.

Рэйнбоу медленно покачивала кресло, в котором находилась её подруга. Немного выждав, она произнесла:

— В конце концов, ты практически вырастила Эппл Блум.

Повисла пауза. Был слышен лишь тихий скрип кресла-качалки, пение лягушек и перезвон сверчков откуда-то снаружи. Твайлайт уже переместила луну на положенное место, и серебристый свет расползался по стенам кухни.

Эпплджек так ничего и не ответила.

Рэйнбоу Дэш пробудилась ото сна и сонно заморгала, постепенно осознавая, что её окружает. Она касалась затылком сиденья кресла-качалки; рядом был круп Эпплджек, а прямо на лице Рэйнбоу — её хвост. Пегаска зафыркала и поднялась, отчего кресло пару раз качнулось. Она потёрла нос и потянулась, чувствуя, как ломит крылья и спину от сна на твёрдом полу. Это вам не облака.

Эпплджек мирно спала; её ритмичный храп наполнял комнату. Рассветное золото проникало сквозь маленькие окна, наполняя кухню нежной умиротворяющей атмосферой.

Рэйнбоу мягко улыбнулась и посеменила к двери, чтобы не разбудить подругу, но прямо в проёме чуть не столкнулась носом с... Шугар Белль.

— Доброе утро, Рэйнбоу, — шёпотом поздоровалась Шугар; её глаза весело блестели. — Вечеринка с ночёвкой?

Рэйнбоу посмотрела под ноги, смущённо потерев затылок.

— Мы не планировали.

— Была вчера на пикнике? — спросила Шугар Белль.

Этого вопроса пегаска не ожидала.

— Нет... — Рэйнбоу только теперь осознала, что пропустила весь праздник. — А ты?

— Маки запретил мне, беременной, идти на гулянку — сказал, что меня там чем-нибудь напоют. Но в качестве компенсации весь вечер...

Рейнбоу демонстративно сморщилась. Шугар неловко заулыбалась и поспешила перейти к теме.

— Вечером заходил кто-то из ваших. Рэрити, кажется. Спрашивала, куда ты пропала. Я ей ответила, что вы с Эпплджек спите.

— Мы спим... — Рэйнбоу Дэш внезапно распушилась так, как взъерошиваются воробьи в дождь. — Ты что! Она же растрещет всему городу!

— Не шуми, — напомнила Шугар и расплылась в улыбке. — Ну, приятно видеть, что вы две немного отдохнули. Завтрак скоро будет, если ты проголодалась.

Благодарная за предложение, Рэйнбоу с готовностью кивнула.

Пока Шугар Белль суетилась у столешниц, готовя завтрак удивительно тихо и с отработанной эффективностью, Рэйнбоу невольно стала разглядывать спящую Эпплджек. Даже во сне её подруга выглядела усталой, на её мордочке проступали линии напряжения. Тёмно-синяя капитанская куртка всё ещё лежала на ней. Рэйнбоу потёрла глаза и прислонилась к стене.

В конце концов, аромат шипящих на сковороде блинчиков наполнил воздух, и Эпплджек стала просыпаться.

— Доброе утро, Эйджей, — мягко поздоровалась Рэйнбоу.

— Доброе! — вторила Шугар.

— Утречка, — Эпплджек зевнула, сонно моргая, — Спасибо, что осталась, Дэш.

Рэйнбоу отмахнулась от её благодарности пренебрежительным жестом, и они обменялись слабыми улыбками.

— Блинчики, да? — сказала Эпплджек и попыталась выбраться из кресла, но замерла и поморщилась. Рэйнбоу тут же подскочила к ней и помогла выпрямиться, хотя её мышцы всё ещё протестовали против этого усилия.

— Годы калечат, — с невесёлой улыбкой сказала Эпплджек, когда устойчиво встала. Рэйнбоу ухмыльнулась в ответ:

— При всей своей крутости, иногда поглядываю в зеркало и думаю спросить у Рэрити, где она делала подтяжку лица.

— Да брось, сахарок! Мы кобылы в самом расцвете сил.

Рэйнбоу рассмеялась. Она была особенно рада, что Эйджей пришла к этой мысли сама. Они с Шугар Белль переглянулись: Шугар молчала, но метким взглядом и многозначительной улыбкой явно на что-то намекала. Рэйнбоу набрала в лёгкие воздуха и медленно перевела глаза назад на Эйджей.

— Слушай, как насчёт того, чтобы позавтракать на улице? — предложила Рэйнбоу. — Раз мы пропустили вчерашний пикник, почему бы сегодня не устроить свой собственный. Только мы вдвоём.

Глаза Эпплджек загорелись энтузиазмом.

— Звучит заманчиво.

Шугар отдала им часть блинчиков, подмигнула пегаске, и Рэйнбоу с Эйджей вышли на улицу. Свежий утренний воздух взбодрил их. Рэйнбоу расстелила скатерть в тени яблони, в то время как Эпплджек с довольным вздохом устроилась поудобнее. Ржавые макушки яблонь сыпали листвой, уже готовые к осеннему забегу и скорейшему наступлению холодов.

Дэш уминала второй блинчик с яблочным джемом, когда земнопони решила заговорить.

— Знаешь, Рэйнбоу, — начала Эпплджек ровным голосом, — Хочу поблагодарить за то, что ты была рядом со мной вчера. Твоя поддержка много значит.

Рэйнбоу тепло улыбнулась.

— Конечно, Эйджей.

Приободрённая пониманием Рэйнбоу, Эпплджек глубоко вздохнула, прежде чем продолжить.

— Надо бы как-то объяснить, что произошло. Это... давило на меня долгое время. А вчерашнее совсем добило...

— Честно говоря, представить себе не могу, как тебе должно быть трудно, — сказала Рэйнбоу. — И как долго ты с этим боролась?

Эпплджек мгновение колебалась, прежде чем ответить. Её взгляд устремился к далекому горизонту.

— Если активно — уже около восьми лет, — призналась она, её голос был едва громче шепота. — Я правда перепробовала всё. Врачебные методы, магические методы, Зекора... Твайлайт предлагала отправиться на лечение в Кантерлот, под начало университета, но разве могу я надолго бросить ферму?

— Вся Эквестрия в долгу перед нами. Перед тобой, то есть. Точно найдутся пони, которые готовы помочь, — сказала Рэйнбоу и запихнула в рот ещё один блинчик.

— Не хотелось бы афишировать... Эт одна из немногих вещей, на которых моя честность кончается. Эппл — и с такой-то проблемой?

Рэйнбоу решила пока что не спрашивать, откуда такие установки вообще взялись в голове её подруги. Эпплджек, член одного из древнейших эквестрийских родов и, говоря объективно, нынешнее лицо всей их семьи, могла иметь какие угодно загоны по поводу традиций и репутации.

— Пфф. Скажем, что ты с очередной дружбомагичной миссией. И это даже не будет ложью, — задорно произнесла Дэш.

Эпплжек скептически подняла бровь, а пегаска протянула копыто, взялась за её плечо и продолжила:

— Просто раньше это ты всем помогала, а теперь все помогут тебе. Отвратно, что тебе пришлось пройти через всё это, Эйджей. Ты имеешь полное право чувствовать то, что чувствуешь, но, пожалуйста, не забывай, что ты не одинока. Договорились?

Эпплджек кивнула. На сердце у неё стало легче от того, что ещё одна пони теперь знает её секрет. В присутствии Рэйнбоу она немного выпрямилась. Но пока Эпплджек и Рэйнбоу Дэш наслаждались своим пикником, у забора фермы появилась знакомая фигура. Сердце Эпплджек вновь упало.

На территорию фермы ковылял кофейного цвета пони с рыжей гривой. В одном из передних копыт он зажимал аккуратный букет жёлтых цветов... То был Джинджер — приближался с выражением беспокойства на лице. Эпплджек почувствовала, как всё внутри сжалось, а в голове стало прокручиваться вчерашнее утро и та сцена, которую она устроила в холле больницы.

Недавно они хотели строить совместную жизнь, но теперь Джинджер служил лишь болезненным напоминанием о недуге, о слабости; щемил её совесть.

— Утречка, Эйджей, — неуверенно позвал жеребец. — Я, э-э... Хотел убедиться, что с тобой всё в порядке. Знаю, вчера было тяжело, и мне правда жаль, если я сделал всё ещё хуже.

Защита Эпплджек немедленно сработала.

— Джинджер, ценю твой жест, но думаю, будет лучше, если ты просто уйдешь, — прямо сказала она. Её тон был холоднее, чем она намеревалась.

Рэйнбоу Дэш неловко наблюдала за сценой. Она видела, как Эпплджек напряглась, как уши Джинджера обиженно опустились, и чувствовала, будто ей этого видеть не стоило. Когда Джинджер задел её взглядом, Рэйнбоу постаралась всем своим выражением показать сочувствие, а затем едва заметным взмахом крыла показала ему знак уходить, как показывала накануне Эпплблум.

— Я понимаю, извини ещё раз, — пробормотал Джинджер, осторожно положил букет на землю и повернулся. Его шаг быстро сменился трусцой. Две кобылки на скатерти смотрели ему вслед.

На траве невдалеке от скатерти теперь лежал маленький букет ярко-жёлтых цветов, аккуратно завёрнутый в бумагу и перевязанный бечёвкой. Это были полевые лютики — любимые цветы Эпплджек.

Сердце её смягчилось при виде цветов — горького напоминания о заботе. Нежным прикосновением она подняла букет; слёзы вновь навернулись на глаза, но она быстро смахнула их.

— Спасибо, Джинджер, — прошептала она.

Жеребец почти скрылся из виду. Голова Эпплджек поникла; груз эмоций угрожал снова её захлестнуть, и она собирала последнюю волю, чтобы его сдержать.

— Слушай, Эйджей, — мягко сказала Рэйнбоу, вырвав подругу из потока мыслей. — Понимаю, что сейчас всё сложно, но я думаю, смена обстановки пойдёт тебе на пользу. Махнём всё-таки в Клаудсдейл. Всего на денёчек.

Эпплджек подняла голову. Рэйнбоу снова возникла перед ней, хотя, казалось бы, ещё пару секунд назад сидела позади, на скатерти.

— А знаешь что, Дэш? — сказала Эпплджек неожиданно уверенно. — Думаю, ты права. Махнём.

Глаза Рэйнбоу расширились. Она ожидала отговорок, сопротивления, колебаний, но вместо этого её подруга, казалось, с энтузиазмом восприняла вчерашнюю идею.

— Серьёзно?! — воскликнула Рэйнбоу, не в силах скрыть накатывающего волнения. — Это офигенно, Эйджей! Развеешься, я покажу тебе нашу школу, выпьем грозовых коктейлей!

Эпплджек кивнула, и легкая улыбка тронула уголки ее губ.

— Чудесный план. Прям в таком порядке, — ответила она. — Думаю, на ферме не будет ничего, что не могло бы дождаться моего возвращения.

Эпплджек прижимала букет к груди и всё ещё смотрела куда-то в пустоту, пускай и не так обречённо. Приступ жеребяческого восхищения у Рэйнбоу постепенно сменился простым удовлетворением. Она знала, что их полёт в Клаудсдейл станет только началом пути Эпплджек к восстановлению, и ей не терпелось увидеть, как её измотанная подруга снова обретёт покой и счастье.

— В таком случае, сходим вместе за билетами?